Страница:
Руки армян протянулись к Византийской империи, взывая о помощи. Но ни Феодосий II, ни Маркиан не имели силы пойти против персов. Произошло внутреннее восстание. Персы его подавили. Вождь восставших Вартан I и 1036 павших с ним в битве были канонизованы, равно и казненный католикос Иосиф и иже с ним. Это был 451 год, т.е. год Халкидонского собора. Армении было не до него. Но и греки не делали достаточных усилий к привлечению армян. Формально греков оправдывала «заграничность» армянских епископов. Ведь соборы были «имперские». Ho… империя не вселенская церковь. Еще мелочнее упрек армянам, что они с греческой точки зрения входят в митрополию Кесарии Каппадокийской и потому как бы не имеют нужды в особом представительстве на соборе. Это иллюстрация помрачения церковного сознания под грузом национальной слепоты.
С момента косвенного привлечения армян к несторианским спорам несторианство запечатлелось в Армении как главная ересь, a Кирилл Александрийский, наоборот, как великий столп православия. Но Халкидонский собор как бы недостаточно осудил Нестория, ибо не осудил поименно его учителей. Армения через Сирию заразилась всеми предубеждениями против «халкидонцев».
Армянские богословы, отойдя от греков, разучились понимать греческий язык и различать тонкости терминов: «фисис», «усиа», «ипостасис». По примитивности армянского языка эти термины передавались одним армянским словом инутиун. Таким образом, две природы Халкидонского собора были поняты как два лица. В то же время вся агитация монофизитов, противников Халкидона, была понятной армянам и вызывала y них симпатию. A сама сбивчивая агитация византийских императоров, их отступническая от Халкидона церковная демагогия с Энотиконами и иерархами, их подписывавшими, только утверждали армян, что они правы, воздерживаясь от принятия Халкидона, ибо и византийская церковь ищет истины на путях освобождения от Халкидона. В это время, в 491 г., армянский собор в столице Вагаршапате принял Энотикон Зинона и осудил равно и Нестория, и Евтихия. Отверг и Халкидонский собор, как якобы утвердивший «два лица». Постановление Вагаршапатского собора 491 г. звучит так: «Мы, армяне и греки, грузины и агване, исповедуя единую истинную веру, завещанную нам святыми отцами на трех вселенских соборах, отвергаем такие богохульные речи (т.е. что во Христе два отдельных лица) и единодушно предаем анафеме все тому подобное».
Этот собор и стал историческим водоразделом между греческим православным и армяно-грегорианским исповеданием на все века. A временно отколол от греческого православия и грузинскую церковь. На соборе в Вагаршапате приняли участие и соседние католикосы Грузии и Агвании. Это все значит, что Армения, принявшая Энотикон (правда, в своем толковании), соблазнена была к отделению самими православными императорами.
Новый собор в Довине (527 г.) еще больше углубил разделение. Собор постановил признавать во Христе одну природу. Для того чтобы нагляднее выразить мысль об этом единоприродии, подтвердил — праздновать Рождество Христово и Богоявление в один день, 6 января. Объясняется это тем, что Христос в одно и то же время и Бог и человек. Рождество утверждает человеческую природу, a Богоявление — божественную. С этой же вероучительной целью и под влиянием нового монофизитского учения Юлиана Галикарнасского о нетленности тела Христова было постановлено совершать таинство евхаристии на пресном хлебе и на одном вине, без примеси теплой воды. Тут же предписано и монофизитское добавление к трисвятому слов: «распныйся за ны». Об этом соборе впоследствии католикос Григорий VII (1294—1306 гг.) писал: «Всему Востоку известно, что десять епископов на Довинском соборе переменили почти весь закон, который от блаженного Григория оставался y нас ненарушенным».
Тогда же было запрещено армянам путешествовать в Иерусалим на богомолье и входить в общение с греками. Собор этот, несомненно, продиктован был противогреческими настроениями, ибо с воцарением Юстина I (518 г.) в Константинополе началось торжество Халкидонского знамени. A персы из-за внутренней политической смуты очень ухаживали за армянами и расширяли формы их самоуправления. И даже с 518 г. дали им национального армянского князя.
Как бы в параллель Халкидонскому собору собор Довинский присвоил армянскому католикосу титул патриарха, ибо на Халкидонском соборе названы патриархами: Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский…
Армения от Юстиниана до Ираклия (565—610 гг.)
Церкви сирского языка в Персии. Персидские (халдейские) христиане (поздние несториане)
Яковиты
Копты
С момента косвенного привлечения армян к несторианским спорам несторианство запечатлелось в Армении как главная ересь, a Кирилл Александрийский, наоборот, как великий столп православия. Но Халкидонский собор как бы недостаточно осудил Нестория, ибо не осудил поименно его учителей. Армения через Сирию заразилась всеми предубеждениями против «халкидонцев».
Армянские богословы, отойдя от греков, разучились понимать греческий язык и различать тонкости терминов: «фисис», «усиа», «ипостасис». По примитивности армянского языка эти термины передавались одним армянским словом инутиун. Таким образом, две природы Халкидонского собора были поняты как два лица. В то же время вся агитация монофизитов, противников Халкидона, была понятной армянам и вызывала y них симпатию. A сама сбивчивая агитация византийских императоров, их отступническая от Халкидона церковная демагогия с Энотиконами и иерархами, их подписывавшими, только утверждали армян, что они правы, воздерживаясь от принятия Халкидона, ибо и византийская церковь ищет истины на путях освобождения от Халкидона. В это время, в 491 г., армянский собор в столице Вагаршапате принял Энотикон Зинона и осудил равно и Нестория, и Евтихия. Отверг и Халкидонский собор, как якобы утвердивший «два лица». Постановление Вагаршапатского собора 491 г. звучит так: «Мы, армяне и греки, грузины и агване, исповедуя единую истинную веру, завещанную нам святыми отцами на трех вселенских соборах, отвергаем такие богохульные речи (т.е. что во Христе два отдельных лица) и единодушно предаем анафеме все тому подобное».
Этот собор и стал историческим водоразделом между греческим православным и армяно-грегорианским исповеданием на все века. A временно отколол от греческого православия и грузинскую церковь. На соборе в Вагаршапате приняли участие и соседние католикосы Грузии и Агвании. Это все значит, что Армения, принявшая Энотикон (правда, в своем толковании), соблазнена была к отделению самими православными императорами.
Новый собор в Довине (527 г.) еще больше углубил разделение. Собор постановил признавать во Христе одну природу. Для того чтобы нагляднее выразить мысль об этом единоприродии, подтвердил — праздновать Рождество Христово и Богоявление в один день, 6 января. Объясняется это тем, что Христос в одно и то же время и Бог и человек. Рождество утверждает человеческую природу, a Богоявление — божественную. С этой же вероучительной целью и под влиянием нового монофизитского учения Юлиана Галикарнасского о нетленности тела Христова было постановлено совершать таинство евхаристии на пресном хлебе и на одном вине, без примеси теплой воды. Тут же предписано и монофизитское добавление к трисвятому слов: «распныйся за ны». Об этом соборе впоследствии католикос Григорий VII (1294—1306 гг.) писал: «Всему Востоку известно, что десять епископов на Довинском соборе переменили почти весь закон, который от блаженного Григория оставался y нас ненарушенным».
Тогда же было запрещено армянам путешествовать в Иерусалим на богомолье и входить в общение с греками. Собор этот, несомненно, продиктован был противогреческими настроениями, ибо с воцарением Юстина I (518 г.) в Константинополе началось торжество Халкидонского знамени. A персы из-за внутренней политической смуты очень ухаживали за армянами и расширяли формы их самоуправления. И даже с 518 г. дали им национального армянского князя.
Как бы в параллель Халкидонскому собору собор Довинский присвоил армянскому католикосу титул патриарха, ибо на Халкидонском соборе названы патриархами: Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский…
Армения от Юстиниана до Ираклия (565—610 гг.)
В отделившейся армянской церкви происходили брожения, которые могли повести к церковному воссоединению армян с греками. И временно такое воссоединение имело даже успех. Оно естественно усилилось во время объединительной и компромиссной политики Юстиниана. Осуждение «трех глав» (V Вселенский собор), формула Юстиниана «Един от Св. Троицы распят» — все это не могло не возбуждать надежд на воссоединение армян с греками. Юстиниан подчеркнуто ухаживал за греческой частью Армении, наводил там порядки, уничтожал злоупотребления греческих чиновников, строил церкви и монастыри. На V Вселенском соборе 553 г. армянская церковь, формально не представленная, мыслилась как бы в союзе с церковью греческой. В знак братского единения читано было на соборе послание католикоса Исаака Великого к Проклу Константинопольскому, ибо в нем осуждались сочинения Феодора Мопсуестийского, письмо Ивы и сочинения блаж. Феодорита против Кирилла.
Армянское восстание против персов 571 г. под водительством Вардана II усилило симпатии к грекам. Хотя эта семилетняя борьба, как и первое восстание Вардана I сто лет тому назад, была персами подавлена, но в 589 г. она перешла в военный союз армян с греками, ибо император Маврикий вмешался во внутренние усобицы персов и посадил на престол Хосрова. Хосров уступил Маврикию часть Армении и половину Грузии. С этого момента поднялось движение за соединение с греками. Пошли споры, соборы, в результате — подчиненные грекам армяне в большинстве соединились с ними и избрали себе для греческой половины Армении своего, православного, католикоса Иоанна III, который и управлял ими до 616 г., когда был уведен в плен Хосровом, захватившим всю Малую Азию.
Грузинский католикос Кирон, или Кирион, также перешел на сторону греческого православия, т.е. Халкидонского собора, и этим ликвидировал почти 70-летнее вовлечение своей церкви в монофизитство под влиянием соседей-армян.
Но католикосы персидской Армении собирали соборы, усердно проклинали Халкидонский собор и благословляли формулы своих соборов: Вагаршапатского 491 г. и Довинского 527 г. Ввиду выяснившегося перехода грузинского католикоса Кирона на сторону Халкидонского собора армянский католикос вновь собрал в 596 г. собор в Довине и постановил разделиться с грузинами под страшными клятвами: «Мы приказали об иверийцах — не иметь с ними никакого общения ни в молитве, ни в еде, ни в дружбе, ни в кормлении детей. He ходить к кресту, прославленному в Мцхете, не принимать их в наши церкви, удаляться от браков с ними; только покупать и продавать, как евреям». Эта ссора с армянами помогла грузинам закрепиться в греческом православии.
В начале VII столетия (611—617 гг.) произошло победоносное нашествие Хосрова и захват всей Армении. Во враге греков, Хосрове, армянские католикосы нашли друга по их противохалкидонству. Персы понудили всех армян бывшей греческой части отречься от Халкидонского собора. Для этого Хосров даже собирал собор при своем дворе, после чего своим указом повелел всем армянам принять веру их католикосов. Но Ираклий вскоре победил Хосрова и снова освободил совесть «халкидонцев». Ираклий повел противоположную политику и достиг временно воссоединения армян. Это происходило уже в русле общей вероисповедной политики Ираклия и на фоне начала движения арабов и распространения монофелитства. В связи с этими событиями мы и вернемся вновь к Армении.
Армянское восстание против персов 571 г. под водительством Вардана II усилило симпатии к грекам. Хотя эта семилетняя борьба, как и первое восстание Вардана I сто лет тому назад, была персами подавлена, но в 589 г. она перешла в военный союз армян с греками, ибо император Маврикий вмешался во внутренние усобицы персов и посадил на престол Хосрова. Хосров уступил Маврикию часть Армении и половину Грузии. С этого момента поднялось движение за соединение с греками. Пошли споры, соборы, в результате — подчиненные грекам армяне в большинстве соединились с ними и избрали себе для греческой половины Армении своего, православного, католикоса Иоанна III, который и управлял ими до 616 г., когда был уведен в плен Хосровом, захватившим всю Малую Азию.
Грузинский католикос Кирон, или Кирион, также перешел на сторону греческого православия, т.е. Халкидонского собора, и этим ликвидировал почти 70-летнее вовлечение своей церкви в монофизитство под влиянием соседей-армян.
Но католикосы персидской Армении собирали соборы, усердно проклинали Халкидонский собор и благословляли формулы своих соборов: Вагаршапатского 491 г. и Довинского 527 г. Ввиду выяснившегося перехода грузинского католикоса Кирона на сторону Халкидонского собора армянский католикос вновь собрал в 596 г. собор в Довине и постановил разделиться с грузинами под страшными клятвами: «Мы приказали об иверийцах — не иметь с ними никакого общения ни в молитве, ни в еде, ни в дружбе, ни в кормлении детей. He ходить к кресту, прославленному в Мцхете, не принимать их в наши церкви, удаляться от браков с ними; только покупать и продавать, как евреям». Эта ссора с армянами помогла грузинам закрепиться в греческом православии.
В начале VII столетия (611—617 гг.) произошло победоносное нашествие Хосрова и захват всей Армении. Во враге греков, Хосрове, армянские католикосы нашли друга по их противохалкидонству. Персы понудили всех армян бывшей греческой части отречься от Халкидонского собора. Для этого Хосров даже собирал собор при своем дворе, после чего своим указом повелел всем армянам принять веру их католикосов. Но Ираклий вскоре победил Хосрова и снова освободил совесть «халкидонцев». Ираклий повел противоположную политику и достиг временно воссоединения армян. Это происходило уже в русле общей вероисповедной политики Ираклия и на фоне начала движения арабов и распространения монофелитства. В связи с этими событиями мы и вернемся вновь к Армении.
Церкви сирского языка в Персии. Персидские (халдейские) христиане (поздние несториане)
Никогда сами себя они не называли несторианами. Несторий к ним прямого отношения не имел и вообще сам никаких еретических церквей не устраивал. Название «несториане» к персидской, или халдейской, церкви приложено извне православными греками и монофизитами. Удобной национальной базой для отделения от греко-кафолической церкви еретических церквей сирского языка явилась Персия. Просветительным центром для этой сирской церкви служила пограничная Эдесская школа. Характерно письмо профессора этой школы Ивы к Марису, епископу Ардаширскому, т.е. епископу столицы Персии — Селевкии Ктезифона на нижнем течении Тигра (ныне Багдад). Сочувствие персидских сиро-христиан антиохийской христологии (а не александрийской — Кирилловой) по их эдесскому воспитанию понятно. Вследствие страшных гонений на христиан со стороны персидского правительства — в них видели духовных изменников в пользу греков — персидские христиане раньше всяких богословских споров и ересей сочли нужным, для самосохранения, сбросить с себя зависимость от греческого антиохийского патриарха. Персидские христиане на соборе 410 г. объявили свою автокефалию под главенством своего католикоса. Значит, это было за два десятилетия, когда стала известной и заклейменной отлучением ересь, окрещенная несторианством. Местный собор 423 г. в Селевкии Ктезифоне, удаляясь от Антиохии, запретил всякие апелляции к своему бывшему главе, антиохийскому патриарху. Таким образом, учинена, как и армянами, эта сирская автокефалия явочным, т.е. неканоническим, путем. Уже после III Ефесского собора персидская церковь соборно признала и объявила, в духе антиохийского богословия, догмат о полноте двух природ во Христе.
В 449 г. Ива и другие эдесские ученые были изгнаны греческой императорской властью из Эдессы. Они перекочевали в Персию, ближе к Тигру, в Низибию и там возобновили свою школу, окончательно закрытую в Эдессе Зиноном в 489 г. Из низибийских деятелей после Ивы особенно выдавался Варсума, митрополит Низибийский (не тот, который действовал на разбойничьем соборе 449 г.). Под его руководством после появления Энотикона Зинона 482 г. в империи национальная персидская церковь собралась в 484 г. на собор в Бет-Лапате (в Сузиане) и провозгласила в первый раз свое доктринальное отделение от церкви греческой.
Через два года, в 486 г., католикос Акакий, получивший образование в Эдесской школе, так сформулировал веру персидской церкви: «Что касается воплощения Христова, наша вера должна состоять в исповедании двух природ: Божества и человечества. Но Божество, пребывающее с его свойствами, и человечество — с его, мы объединяем в едином прославлении. И единое поклонение подобает различию природ, по причине совершенной их связи и нераздельности Божества и человечества. Α κто думает или учит других, что страдание или изменение прирождается Божеству нашего Господа, или не соблюдает относительно единства лица нашего Спасителя исповедания Бога совершенного и человека совершенного, да будет анафема».
И с точки зрения акта единения 433 г., и с халкидонской точки зрения здесь нет по внешности ничего еретического. Это старая антиохийская доктрина без communicatio idiomatum и без ενοσις υποστατική. Bсe дело было в расхождении 1) из-за лиц (Феодора Мопсуестийского, Нестория) и 2) из-за политической необходимости отделения. Сами себя персидские христиане называли восточными христианами или халдейскими христианами, по языку богослужения. Несторианами их прозвали противники-монофизиты.
B данный момент Несторием не особенно интересовались, a ревновали лишь о Феодоре Мопсуестийском. В этом «несторианстве» осталось большинство сирских христиан Персии — до 100 епархий. To есть халдейско-персидская церковь тогда еще не была еретической, a только консервативно, по-антиохийски, богословствующей.
Отношения персидских христиан (несториан) к греко-кафолической церкви были своеобразно близкими, благодаря контрасту с монофизитами. Для последних и греки, и Рим были несторианами. Наоборот, персидские христиане («несториане») не называли себя учениками Нестория, не проклинали Халкидонского собора. Вот почему в эти годы борьбы с монофизитами (451—553 гг.) и в Палестине, и в Александрии, и в Константинополе мы встречаем фигуры персидских епископов, часто посылавшихся из Персии государственными послами в Византию. Константинопольские акимиты были особенно дружественны с персидскими христианами и ставили даже вопрос о сослужении. В начале царствования Юстиниана I в Константинополе открыто учил богословию выученик низибийской школы Павел Перс. Его низибийский учебник был переведен на греческий и латинский и даже на Западе пользовался еще в средние века большим уважением y схоластиков.
He идя далее II Вселенского собора в формальном общении с греками, персидская (несторианская) церковь жила жизнью изолированной в догматическом отношении. Но ученые Низибии не могли не знать и не реагировать на догматические движения и споры в Византии. При Юстиниане I глава низибийской школы Хенана ясно сознавал, что им опасно отделяться от Византийской церкви ввиду давления на них монофизитства. Ведь монофизитскими были целые страны: Армения, Ефиопия, Нубия и Иемен. Между тем ни одной формальной анафемы друг на друга ни со стороны греков, ни со стороны халдейских христиан не было. Хенана понял возражения греков против крайностей Феодора Мопсуестийского, ставшего с течением времени для неподвижных умов каким-то оракулом. Хенана не порабощался авторитетом Феодора. Например, он защищал против скепсиса Феодора Мопсуестийского книгу Иова. Предпочитал руководство к ней в толковании Иоанна Златоуста. Ο свободе воли и первородном грехе Хенана учил, вопреки Феодору, почти православно. Он был до некоторой степени оригенистом и был в мирных отношениях с врагом Феодора Мопсуестийского Феодором Аскидой. Хенана был уважаемым авторитетом среди 800 человек его учеников. Но официальная политика католикосов приспособлялась к интересам Персии. Персидской державе интереснее были подданные-еретики, отделенные от греков. Так и было принято, что армяне — монофизиты, a халдеи (сиро-арамеи по языку) — несториане. Католикосы подвергали сторонников этого направления низибийской школы, прозванного «хенанианством», гонениям и постепенно погасили его, закрепив свое отделение от греков.
B 637 г. арабы-исламиты покончили с Персией и объединили ее с Сирией под своей властью. Между Антиохией и персидской церковью исчезли границы. Монофизитские церковные организации Сирии и Персии объединились. Но халдейская (несторианская) церковь, конечно, осталась чуждой православной Антиохийской церкви, прозывавшейся в халдейской среде церковью «мелкитской», т.е. в переводе на греческий — «царской». Потеряв некоторое государственное покровительство, эта халдейская церковь, имевшая центр в Селевкии Ктезифоне, и под властью ислама нашла пути к своему широкому распространению на северо-восток до глубин Китая и Монголии и на юго-восток до Индии и Цейлона. В этой форме в этих странах христианство довольно глубоко национализировалось. Известно, что некоторые несторианские католикосы были чистые китайцы.
В 449 г. Ива и другие эдесские ученые были изгнаны греческой императорской властью из Эдессы. Они перекочевали в Персию, ближе к Тигру, в Низибию и там возобновили свою школу, окончательно закрытую в Эдессе Зиноном в 489 г. Из низибийских деятелей после Ивы особенно выдавался Варсума, митрополит Низибийский (не тот, который действовал на разбойничьем соборе 449 г.). Под его руководством после появления Энотикона Зинона 482 г. в империи национальная персидская церковь собралась в 484 г. на собор в Бет-Лапате (в Сузиане) и провозгласила в первый раз свое доктринальное отделение от церкви греческой.
Через два года, в 486 г., католикос Акакий, получивший образование в Эдесской школе, так сформулировал веру персидской церкви: «Что касается воплощения Христова, наша вера должна состоять в исповедании двух природ: Божества и человечества. Но Божество, пребывающее с его свойствами, и человечество — с его, мы объединяем в едином прославлении. И единое поклонение подобает различию природ, по причине совершенной их связи и нераздельности Божества и человечества. Α κто думает или учит других, что страдание или изменение прирождается Божеству нашего Господа, или не соблюдает относительно единства лица нашего Спасителя исповедания Бога совершенного и человека совершенного, да будет анафема».
И с точки зрения акта единения 433 г., и с халкидонской точки зрения здесь нет по внешности ничего еретического. Это старая антиохийская доктрина без communicatio idiomatum и без ενοσις υποστατική. Bсe дело было в расхождении 1) из-за лиц (Феодора Мопсуестийского, Нестория) и 2) из-за политической необходимости отделения. Сами себя персидские христиане называли восточными христианами или халдейскими христианами, по языку богослужения. Несторианами их прозвали противники-монофизиты.
B данный момент Несторием не особенно интересовались, a ревновали лишь о Феодоре Мопсуестийском. В этом «несторианстве» осталось большинство сирских христиан Персии — до 100 епархий. To есть халдейско-персидская церковь тогда еще не была еретической, a только консервативно, по-антиохийски, богословствующей.
Отношения персидских христиан (несториан) к греко-кафолической церкви были своеобразно близкими, благодаря контрасту с монофизитами. Для последних и греки, и Рим были несторианами. Наоборот, персидские христиане («несториане») не называли себя учениками Нестория, не проклинали Халкидонского собора. Вот почему в эти годы борьбы с монофизитами (451—553 гг.) и в Палестине, и в Александрии, и в Константинополе мы встречаем фигуры персидских епископов, часто посылавшихся из Персии государственными послами в Византию. Константинопольские акимиты были особенно дружественны с персидскими христианами и ставили даже вопрос о сослужении. В начале царствования Юстиниана I в Константинополе открыто учил богословию выученик низибийской школы Павел Перс. Его низибийский учебник был переведен на греческий и латинский и даже на Западе пользовался еще в средние века большим уважением y схоластиков.
He идя далее II Вселенского собора в формальном общении с греками, персидская (несторианская) церковь жила жизнью изолированной в догматическом отношении. Но ученые Низибии не могли не знать и не реагировать на догматические движения и споры в Византии. При Юстиниане I глава низибийской школы Хенана ясно сознавал, что им опасно отделяться от Византийской церкви ввиду давления на них монофизитства. Ведь монофизитскими были целые страны: Армения, Ефиопия, Нубия и Иемен. Между тем ни одной формальной анафемы друг на друга ни со стороны греков, ни со стороны халдейских христиан не было. Хенана понял возражения греков против крайностей Феодора Мопсуестийского, ставшего с течением времени для неподвижных умов каким-то оракулом. Хенана не порабощался авторитетом Феодора. Например, он защищал против скепсиса Феодора Мопсуестийского книгу Иова. Предпочитал руководство к ней в толковании Иоанна Златоуста. Ο свободе воли и первородном грехе Хенана учил, вопреки Феодору, почти православно. Он был до некоторой степени оригенистом и был в мирных отношениях с врагом Феодора Мопсуестийского Феодором Аскидой. Хенана был уважаемым авторитетом среди 800 человек его учеников. Но официальная политика католикосов приспособлялась к интересам Персии. Персидской державе интереснее были подданные-еретики, отделенные от греков. Так и было принято, что армяне — монофизиты, a халдеи (сиро-арамеи по языку) — несториане. Католикосы подвергали сторонников этого направления низибийской школы, прозванного «хенанианством», гонениям и постепенно погасили его, закрепив свое отделение от греков.
* * *
B 637 г. арабы-исламиты покончили с Персией и объединили ее с Сирией под своей властью. Между Антиохией и персидской церковью исчезли границы. Монофизитские церковные организации Сирии и Персии объединились. Но халдейская (несторианская) церковь, конечно, осталась чуждой православной Антиохийской церкви, прозывавшейся в халдейской среде церковью «мелкитской», т.е. в переводе на греческий — «царской». Потеряв некоторое государственное покровительство, эта халдейская церковь, имевшая центр в Селевкии Ктезифоне, и под властью ислама нашла пути к своему широкому распространению на северо-восток до глубин Китая и Монголии и на юго-восток до Индии и Цейлона. В этой форме в этих странах христианство довольно глубоко национализировалось. Известно, что некоторые несторианские католикосы были чистые китайцы.
Яковиты
Мы прервали свой рассказ о египетских делах на моменте царствования Юстиниана Великого и Феодоры, когда противохалкидонец, монофизитский патриарх Александрии Феодосий, под покровительством Феодоры сидел в заключении на Босфоре, в Деркосе. Это не помешало ему поставить в епископы Иакова Барадая (Бурд'оно) и тем создать монофизитскую, так называемую яковитскую, иерархию.
Яковиты сирского языка создали кафедры в Эдессе, Амиде Мабуге (Иераполис). Их последователи группировались гуще всего среди сельского населения около Антиохии и Апамеи. Меньшинство было в Малой Азии (уже грекоязычное) и даже в самом Константинополе. Все они ориентировались на Александрийского папу, запертого в Деркосе, как на своего чаемого легального главу.
Но Феодосий, находясь под арестом, не мог объединить всех монофизитов, среди которых к тому же начались внутренние споры. Об их богословских спорах речь была выше.
По кончине Юстиниана и Феодоры и оздоровлении православно-богословской атмосферы при Юстине II супрута последнего София имела честолюбие подражать богословской роли, которую играла Феодора, тем более что и она сочувствовала веяниям монофизитства. В такой атмосфере Феодосий и все сидельцы Деркоса были амнистированы и уже были торжественно приняты во дворце, как вдруг их глава, Александрийский папа Феодосий, внезапно скончался (566 г.). На торжественных похоронах ученик покойного монах Афанасий публично поносил Халкидонский собор. Это было попустительство новой власти Юстина II.
Началось повторение системы разговоров, диспутов эпохи Юстиниана Великого. Прибыл даже сам Иаков Барадай и даже был представлен императрицей Софией мужу, Юстину II. Но после года бесполезных переговоров монофизиты разъехались по домам.
Однако императорская власть не могла остановиться в поиске путей воссоединения с диссидентами. Это была для нее неизбывная политическая задача, как хроническая болезнь. B следующем году (567 г.) Юстин II предложил яковитам соединение на условии принятия только трех первых вселенских соборов, без Халкидонского. Но яковиты-монахи подняли бунт против своих епископов — «соглашателей».
Юстин II увидел бесполезность переговоров и перешел к мерам государственного принуждения, не практиковавшимся по смерти Юстиниана Великого. На первых порах, не задевая пока Востока, принуждение было применено к монофизитам, жившим в столице и в ближайших областях Малой Азии. Принуждение объявлено было от имени Константинопольского патриарха Иоанна III Схоластика (565—577 гг.). Перед Пасхой 571 г. полиция закрыла все монофизитские церкви в Константинополе, вынудила монофизитские монастыри принять православное священство, a монофизитских епископов заключила под арест в православных монастырях. Павел Черный, монофизитский Антиохийский патриарх, ставший Александрийским папой, был заключен y акимитов. Тогда же был заключен и известный Иоанн Ефесский, или Асийский, оставивший нам на сирском языке историю своего времени (о нем книга профессора Α. Π. Дьякова).
Некоторые из монофизитских епископов заколебались и подчинились патриарху Константинопольскому. И были даже им перерукоположены, ради скрупулезности православных. Но монофизиты сами давали к тому основание, приняв, после некоторых колебаний, систему перекрещивания «синодитов», т.е. православных «халкидонцев».
Но не сдавались ни Павел Черный, ни Иоанн Асийский. Патриарх Константинопольский предложил им богословскую уступку — согласиться на договор 433 г. Кирилла Александрийского с Иоанном Антиохийским. Этим молчаливо предавался Халкидонский собор. Ho, пo аналогии с тем, что тогда анафематствовался Несторий, теперь монофизитские епископы потребовали, чтобы открыто отвергнут был Халкидонский собор. Монофизитских епископов уговаривали знатные миряне из их среды. Проект исповедания был дан им на просмотр и для поправок. С большой неохотой они его подписали. Им обещали, что, может быть, впоследствии и будет отменен Халкидонский собор. У Евагрия в V книге, гл. 4, можно прочесть этот эдикт Юстина II, написанный в выражениях очень тонких и православных, кроме одного места специально для монофизитов:
«Размышляя о неизреченном Его единении, мы право исповедуем единое естество Бога-Слова воплотившимся (μια φυσιν του Θεου Λογου σεσαρκωμενην). И, с другой стороны, принимая различие естеств в теории (εν θεωρια), говорим, что их два, не вводя никакого разделения». Формулы огрубленно Кирилловские.
После этого и Павел, и Иоанн даже сослужили с патриархом Иоанном. Но когда они не добились от него обещанных на словах заявлений против Халкидонского собора и он сослался на необходимость соглашения с римским папой, то они начали протестовать. Власть заключила протестантов в тюрьму. За писания из тюрьмы против императора, патриарха и папы Павлу утрожали смертной казнью. Пытки устрашили Павла, и он вторично подписал акт отречения от своих убеждений. Власти широко распубликовали это силой вырванное отречение. Павлу в награду обещали кафедру в Иерусалиме или Фессалонике. Но Павел отказался, убежал из патриаршего дома и скрылся в Константинополе. Полиция его не нашла, и он убежал далее, к своим родным сирийцам, в царство гассанидов. Правоверные монофизиты не хотели принимать Павла за двукратное изменничество. Но мудрый Иаков, Барадай ценил страдания Павла и, после трехлетней эпитимии, целиком восстановил его.
Иоанн Асийский не сдался и 6 лет провел в тюрьмах и ссылке.
Константинополь и Малая Азия путем насилия были присоединены к православию. Но вот в 574 г. Юстин II впал в безумие, и Тиверий стал правителем империи. Сразу гонения прекратились. Монофизиты опять вышли из подполья и начали организовываться. Иоанн Асийский появился в Константинополе. Либеральная политика Тиверия, как сейчас увидим, помогла и египетским монофизитам прочно организоваться в еретическую церковь. Но восточная сирская «база» яковитской церкви продолжала жить и укрепляться при всех оборотах политики дальнейших византийских императоров.
При императоре Маврикии (с 582 г.) династия гассанидов (в государстве-буфере, на границе с Персией) — покровителей яковитов — была упразднена и введено византийское управление. Через это и борьба против монофизитской церкви распространилась из Константинополя и на это убежище ереси. Пришлось некоторым гонимым монахам бежать к монофизитам в Египет.
После убийства Маврикия Фокой началось в 604 г. победоносное наступление персов. Яковиты вместе с персидскими войсками тоже «наступали» и отбирали кафедры y «халкидонитов». С приближением персов в 609 г. в Антиохии произошло восстание против греков, в котором приняли видное участие евреи. Среди беспорядков неясно кем был зверски убит православный патриарх Афанасий. В 611 г. Антиохия была взята персами. Кафедра православного патриарха после этого надолго оставалась фактически незамещенной. Хотя Антиохия временно и освобождалась от персов, но Антиохийские патриархи продолжали жить беженцами в Константинополе. Только в 742 г. появился в Антиохии снова православный патриарх. Наступала эпоха тотального завоевания Антиохийского и Иерусалимского патриархатов арабами. И как раз перед этим моментом, как бы «под занавес», произошел захват их персами. Персы взяли в плен Иерусалимского патриарха Захарию вместе с древом Креста Господня. От жестокостей войны страдали не только православные (мелкиты), но и яковитские епископы и монахи. Они устремились, как беженцы, в свой Египет, a местные египетские монофизиты ждали персов как освободителей. И однако с приближением персов все-таки насельники некоторых монофизитских монастырей убежали из Египта на дальний африканский запад, в Карфагенскую область, и там распространили свое монофизитство.
Яковиты сирского языка создали кафедры в Эдессе, Амиде Мабуге (Иераполис). Их последователи группировались гуще всего среди сельского населения около Антиохии и Апамеи. Меньшинство было в Малой Азии (уже грекоязычное) и даже в самом Константинополе. Все они ориентировались на Александрийского папу, запертого в Деркосе, как на своего чаемого легального главу.
Но Феодосий, находясь под арестом, не мог объединить всех монофизитов, среди которых к тому же начались внутренние споры. Об их богословских спорах речь была выше.
По кончине Юстиниана и Феодоры и оздоровлении православно-богословской атмосферы при Юстине II супрута последнего София имела честолюбие подражать богословской роли, которую играла Феодора, тем более что и она сочувствовала веяниям монофизитства. В такой атмосфере Феодосий и все сидельцы Деркоса были амнистированы и уже были торжественно приняты во дворце, как вдруг их глава, Александрийский папа Феодосий, внезапно скончался (566 г.). На торжественных похоронах ученик покойного монах Афанасий публично поносил Халкидонский собор. Это было попустительство новой власти Юстина II.
Началось повторение системы разговоров, диспутов эпохи Юстиниана Великого. Прибыл даже сам Иаков Барадай и даже был представлен императрицей Софией мужу, Юстину II. Но после года бесполезных переговоров монофизиты разъехались по домам.
Однако императорская власть не могла остановиться в поиске путей воссоединения с диссидентами. Это была для нее неизбывная политическая задача, как хроническая болезнь. B следующем году (567 г.) Юстин II предложил яковитам соединение на условии принятия только трех первых вселенских соборов, без Халкидонского. Но яковиты-монахи подняли бунт против своих епископов — «соглашателей».
Юстин II увидел бесполезность переговоров и перешел к мерам государственного принуждения, не практиковавшимся по смерти Юстиниана Великого. На первых порах, не задевая пока Востока, принуждение было применено к монофизитам, жившим в столице и в ближайших областях Малой Азии. Принуждение объявлено было от имени Константинопольского патриарха Иоанна III Схоластика (565—577 гг.). Перед Пасхой 571 г. полиция закрыла все монофизитские церкви в Константинополе, вынудила монофизитские монастыри принять православное священство, a монофизитских епископов заключила под арест в православных монастырях. Павел Черный, монофизитский Антиохийский патриарх, ставший Александрийским папой, был заключен y акимитов. Тогда же был заключен и известный Иоанн Ефесский, или Асийский, оставивший нам на сирском языке историю своего времени (о нем книга профессора Α. Π. Дьякова).
Некоторые из монофизитских епископов заколебались и подчинились патриарху Константинопольскому. И были даже им перерукоположены, ради скрупулезности православных. Но монофизиты сами давали к тому основание, приняв, после некоторых колебаний, систему перекрещивания «синодитов», т.е. православных «халкидонцев».
Но не сдавались ни Павел Черный, ни Иоанн Асийский. Патриарх Константинопольский предложил им богословскую уступку — согласиться на договор 433 г. Кирилла Александрийского с Иоанном Антиохийским. Этим молчаливо предавался Халкидонский собор. Ho, пo аналогии с тем, что тогда анафематствовался Несторий, теперь монофизитские епископы потребовали, чтобы открыто отвергнут был Халкидонский собор. Монофизитских епископов уговаривали знатные миряне из их среды. Проект исповедания был дан им на просмотр и для поправок. С большой неохотой они его подписали. Им обещали, что, может быть, впоследствии и будет отменен Халкидонский собор. У Евагрия в V книге, гл. 4, можно прочесть этот эдикт Юстина II, написанный в выражениях очень тонких и православных, кроме одного места специально для монофизитов:
«Размышляя о неизреченном Его единении, мы право исповедуем единое естество Бога-Слова воплотившимся (μια φυσιν του Θεου Λογου σεσαρκωμενην). И, с другой стороны, принимая различие естеств в теории (εν θεωρια), говорим, что их два, не вводя никакого разделения». Формулы огрубленно Кирилловские.
После этого и Павел, и Иоанн даже сослужили с патриархом Иоанном. Но когда они не добились от него обещанных на словах заявлений против Халкидонского собора и он сослался на необходимость соглашения с римским папой, то они начали протестовать. Власть заключила протестантов в тюрьму. За писания из тюрьмы против императора, патриарха и папы Павлу утрожали смертной казнью. Пытки устрашили Павла, и он вторично подписал акт отречения от своих убеждений. Власти широко распубликовали это силой вырванное отречение. Павлу в награду обещали кафедру в Иерусалиме или Фессалонике. Но Павел отказался, убежал из патриаршего дома и скрылся в Константинополе. Полиция его не нашла, и он убежал далее, к своим родным сирийцам, в царство гассанидов. Правоверные монофизиты не хотели принимать Павла за двукратное изменничество. Но мудрый Иаков, Барадай ценил страдания Павла и, после трехлетней эпитимии, целиком восстановил его.
Иоанн Асийский не сдался и 6 лет провел в тюрьмах и ссылке.
Константинополь и Малая Азия путем насилия были присоединены к православию. Но вот в 574 г. Юстин II впал в безумие, и Тиверий стал правителем империи. Сразу гонения прекратились. Монофизиты опять вышли из подполья и начали организовываться. Иоанн Асийский появился в Константинополе. Либеральная политика Тиверия, как сейчас увидим, помогла и египетским монофизитам прочно организоваться в еретическую церковь. Но восточная сирская «база» яковитской церкви продолжала жить и укрепляться при всех оборотах политики дальнейших византийских императоров.
При императоре Маврикии (с 582 г.) династия гассанидов (в государстве-буфере, на границе с Персией) — покровителей яковитов — была упразднена и введено византийское управление. Через это и борьба против монофизитской церкви распространилась из Константинополя и на это убежище ереси. Пришлось некоторым гонимым монахам бежать к монофизитам в Египет.
После убийства Маврикия Фокой началось в 604 г. победоносное наступление персов. Яковиты вместе с персидскими войсками тоже «наступали» и отбирали кафедры y «халкидонитов». С приближением персов в 609 г. в Антиохии произошло восстание против греков, в котором приняли видное участие евреи. Среди беспорядков неясно кем был зверски убит православный патриарх Афанасий. В 611 г. Антиохия была взята персами. Кафедра православного патриарха после этого надолго оставалась фактически незамещенной. Хотя Антиохия временно и освобождалась от персов, но Антиохийские патриархи продолжали жить беженцами в Константинополе. Только в 742 г. появился в Антиохии снова православный патриарх. Наступала эпоха тотального завоевания Антиохийского и Иерусалимского патриархатов арабами. И как раз перед этим моментом, как бы «под занавес», произошел захват их персами. Персы взяли в плен Иерусалимского патриарха Захарию вместе с древом Креста Господня. От жестокостей войны страдали не только православные (мелкиты), но и яковитские епископы и монахи. Они устремились, как беженцы, в свой Египет, a местные египетские монофизиты ждали персов как освободителей. И однако с приближением персов все-таки насельники некоторых монофизитских монастырей убежали из Египта на дальний африканский запад, в Карфагенскую область, и там распространили свое монофизитство.
Копты
По смерти Александрийского патриарха Феодосия (в Деркосте, при Юстине II) правительство всячески препятствовало египетским монофизитам в их попытках провести своего возглавителя в патриархи. Пользуясь либеральной политикой Тиверия (578—582 гг.), александрийские монофизиты пригласили яковитских иерархов из Сирии и тайно от правительства поставили здесь до 70 епископов-монофизитов для состязания с православной иерархией. Так возникла существующая поныне коптская церковь. С этим фактом «мелкитам», как называли православных греков копты, волей-неволей пришлось примириться. K концу VI в. между православными и коптами-монофизитами установился довольно мирный modus vivendi. Однако «мелкитское» меньшинство занимало все главные церковные здания: Καισάρενον — патриаршую церковь, церковь св. Марка, св. Мины (в пустыне на западе) и св. Кира и Иоанна (в пустыне на востоке, теперь — Абукир). У коптов-монофизитов в Александрии были только две церкви, заново ими построенные. Их патриарх жил вне Александрии, в монастыре Эннатон.
Простой коптский народ хотя и отделял себя от «мелкитов», но не гнушался по старой привычке ходить в большие праздники в старые «мелкитские» церкви и стоять всю литургию вплоть до причащения. He говоря уже об усердном паломничестве всех без различия больных к целителям Киру и Иоанну в Абукире. Особую популярность среди коптского народа приобрел бывший на Александрийской кафедре с 607 г. православный патриарх Иоанн Милостивый (619 г.) своей святостью и благотворительностью. Он благотворил щедро, и средства к нему на это стекались также щедро. Он получил от предшественников в Александрии 7 церквей, a оставил 70. Но отношение персов к «мелкитской» иерархии, как к врагам — агентам Византии, побудили патриция Никиту уговорить патриарха Иоанна перед осадой Александрии эвакуироваться вместе с ним (617 г.). Так ослаблялась позиция православия в Александрии, уступая место монофизитству и арабскому исламу.
Простой коптский народ хотя и отделял себя от «мелкитов», но не гнушался по старой привычке ходить в большие праздники в старые «мелкитские» церкви и стоять всю литургию вплоть до причащения. He говоря уже об усердном паломничестве всех без различия больных к целителям Киру и Иоанну в Абукире. Особую популярность среди коптского народа приобрел бывший на Александрийской кафедре с 607 г. православный патриарх Иоанн Милостивый (619 г.) своей святостью и благотворительностью. Он благотворил щедро, и средства к нему на это стекались также щедро. Он получил от предшественников в Александрии 7 церквей, a оставил 70. Но отношение персов к «мелкитской» иерархии, как к врагам — агентам Византии, побудили патриция Никиту уговорить патриарха Иоанна перед осадой Александрии эвакуироваться вместе с ним (617 г.). Так ослаблялась позиция православия в Александрии, уступая место монофизитству и арабскому исламу.