Страница:
Чтобы забрать богословскую власть над всем Востоком для проведения в жизнь этого усовершенствованного арианства, естественно, нужно было овладеть для этого церковной головой Востока Антиохией. По смерти 357 г. Леонтия Антиохийского Евдоксий Германикийский, вращавшийся при дворе среди правящей придворной партии, добился для себя антиохийской кафедры и приступил к исполнению поставленной им себе задачи — утверждения аномейства. Аэтия он поставил при себе диаконом. Β проповедях теперь он не стеснялся кощунственно вышучивать божество Сына, говоря, что Бог-Отец не мог иметь Сына, ибо y Сына нет матери. Евдоксий в компании с Акакием Кесарийским и Уранием Тирским составили в начале 358 г. в Антиохии собор. От лица собора провозгласили как руководственную 2-ю Сирмийскую формулу и вдобавку подчеркнуто отвергли и ομοούσιος, и ομοιούσιος. Стало ясно, что божество Сына просто отвергается и арианство восстановлено.
Поворот «восточных» к Никее: омоусиане.
«Вселенский собор» в Ариминиуме — Селевкии
B Селевкии Исаврийской (359 г.).
Поворот «восточных» к Никее: омоусиане.
Нужен был этот кощунственный хлыст аномейства или евномианства, чтобы ослепшие от борьбы с Маркеллом «восточные» вдруг прозрели и пробудились для борьбы со стратегически обошедшим их со всех сторон арианством. Евдоксий, отрицая божество Сына, явно обрисовался пред ними как «безбожный».
И вот епископ Лаодикии обратился немедленно после Евдоксиева Антиохийского собора 358 г. с окружным посланием к епископам Востока, призывая их спасти православие от «безбожников». Василий, епископ Анкирский (конкурент Маркелла), несмотря на все свои предубеждения против Никеи, ревнуя ο православии, a не об арианстве, горячо откликнулся на призыв Георгия. Так явилась на сцену группа омиусиан. Их термины — όμοιος κατ' ούσιαν, όμοιος κατά πάντα. Эта формула встречается и у Александра Александрийского, и y Афанасия Великого, и в «Многострочном Изложении», и y Кирилла Иерусалимского в «Огласительных Поучениях». Русский термин «подобный» стоит на безразличном перепутье большего или меньшего сходства. Греческий термин наоборот — он по природе своего значения говорит об уравнении сравниваемых величин, ο равенстве, но не тотальном, a только частичном, в каком-тο определенном отношении. По определениям Аристотеля, термином «ταυτόν» («то же самое») вещи сравниваются по их сущности. Термином «όμοιον» («подобное») вещи сравниваются по их качествам. Термином «ίσον» («равное») вещи сравниваются по их количеству. Св. Афанасий хорошо сознавал эту недостаточность термина «омиос» и писал, что если Сын омиос Отцу, то значит, что он равен, но не по сущности, a пo каким-то качествам. A если бы был равен с Отцом по сущности, то был бы не омиос, a «όμός», тотже самый, следовательно: единой сущности (омоусиос). Но практически этот термин все-таки был ходким и хранил в себе верную мысль или корнесловную тенденцию к уравнению. Омиусиане ценили этот термин, ибо безразличное употребление и y самого Афанасия «усиа» и «ипостасис» пугало их маркеллианским слиянием Лиц. «Оми» резче отделяло Лица. «Восточные» как бы хотели сказать: «Надежнее выразиться: «не одна и та же сущность, a такая же y всех Трех».
Так, во главе движения встали бывшие активные антиникейцы Георгий Лаодикийский и Василий Анкирский. Афанасий нe без жесткости сердечной долго продолжал еще называть Георгия просто арианином. Но оздоровляющее движение началось. Василий Анкирский, не откладывая в долгий ящик, воспользовавшись ближайшим поводом освящения в Анкире нового храма, перед Пасхой 12 апреля 358 г. созвал собор. Время для съездов было неудобное. Подъехало только 12 епископов. Но все равно он провел через этот собор свое окружное послание к епископам Финикии и других епархий Востока. «После того как наши отцы одержали над еретиками (Маркеллом и Фотином) такие важные победы, казалось, можно было надеяться, что настали времена мира, спокойствия. Но диавол нашел для себя новые сосуды. Опять слышно ο новшествах, ο скверных новоглаголаниях против истинного, подлинного (γνησιότης) сыновства Единородного». Довольно пространное изложение веры собора заканчивалось восемнадцатью анафематизмами и против Маркелла, и против аномеев. Хотя тут староникейское омоусиос тоже отвергнуто, но анкирские отцы тут утверждали, что Сын подобен Отцу не только по энергии, но и по существу (!) и что Бог родил Сына не только по своему хотению (κατ' εξουσίαν), но и пo своей сущности (κατ' ουσιαν!!). Это был конец неопределенности и начало догматического уточнения. Отказ от «иносущия» и утверждение «родства по сущности». Сыновство утверждалось не метафорическое, a подлинное: термины «γνήσιος», «γνησιότης». Лишь от испуга перед савеллианством задерживались на «подобии по сущности»: «имеет сущность свою не в тожестве с Отцом, a только в подобии».
Св. Епифаний назвал этих анкирцев «полуарианами». Но это исторически неточно, ибо они шли прочь от ариан. Анкирский собор 358 г. расколол антиникейскую коалицию. Началась борьба фракций. Собор послал своих депутатов к императору Констанцию. Констанций действительно хотел компромиссного мира, a не раздорных крайностей. Он с убеждением встал на сторону этих анкирских соборян 358 г. Решил предложить их программу на всеобщее приятие, на, так сказать, «епископский плебисцит». Ради этого взял даже обратно свою утвердительную грамоту y Евдоксия на Антиохийскую кафедру, впредь до проверки.
Составлена была по этому случаю для выполнения программы Василия Анкирского так называемая 3-я Сирмийская формула. Эта формула — прямой пересказ Антиохийской 341 г. c дополнением όμοιος κατ' ούσίαν («подобный пo сущности»). Василий Анкирский назначается как бы главой епископата на антиохийскую кафедру. к епископату обращается императорский приказ: признать подобие по сущности или уходить с мест. Папа Ливерий и Осий еще раз подписались под этой формулой. He подписавших это диктатурное богословие (аномеев) оказалось много. Они были императорской властью сосланы: Евдоксий в Армению, Аэтий в Пепузу, Евномий в Магом. Всего сослано до семидесяти аномеев. Неожиданная диктатура партии вызвала бурное недовольство новыми временщиками. Патрофил Скифопольский подал императору жалобу на самоуправство омиусиан, и сами последние признались императору, что они не хотят рисковать совсем проиграть свое дело, искажая его формой государственного давления. Они доверили Констанцию пересмотреть и решить выдвинутый ими вопрос путем действительно полного западно-восточного вселенского собора.
И вот епископ Лаодикии обратился немедленно после Евдоксиева Антиохийского собора 358 г. с окружным посланием к епископам Востока, призывая их спасти православие от «безбожников». Василий, епископ Анкирский (конкурент Маркелла), несмотря на все свои предубеждения против Никеи, ревнуя ο православии, a не об арианстве, горячо откликнулся на призыв Георгия. Так явилась на сцену группа омиусиан. Их термины — όμοιος κατ' ούσιαν, όμοιος κατά πάντα. Эта формула встречается и у Александра Александрийского, и y Афанасия Великого, и в «Многострочном Изложении», и y Кирилла Иерусалимского в «Огласительных Поучениях». Русский термин «подобный» стоит на безразличном перепутье большего или меньшего сходства. Греческий термин наоборот — он по природе своего значения говорит об уравнении сравниваемых величин, ο равенстве, но не тотальном, a только частичном, в каком-тο определенном отношении. По определениям Аристотеля, термином «ταυτόν» («то же самое») вещи сравниваются по их сущности. Термином «όμοιον» («подобное») вещи сравниваются по их качествам. Термином «ίσον» («равное») вещи сравниваются по их количеству. Св. Афанасий хорошо сознавал эту недостаточность термина «омиос» и писал, что если Сын омиос Отцу, то значит, что он равен, но не по сущности, a пo каким-то качествам. A если бы был равен с Отцом по сущности, то был бы не омиос, a «όμός», тотже самый, следовательно: единой сущности (омоусиос). Но практически этот термин все-таки был ходким и хранил в себе верную мысль или корнесловную тенденцию к уравнению. Омиусиане ценили этот термин, ибо безразличное употребление и y самого Афанасия «усиа» и «ипостасис» пугало их маркеллианским слиянием Лиц. «Оми» резче отделяло Лица. «Восточные» как бы хотели сказать: «Надежнее выразиться: «не одна и та же сущность, a такая же y всех Трех».
Так, во главе движения встали бывшие активные антиникейцы Георгий Лаодикийский и Василий Анкирский. Афанасий нe без жесткости сердечной долго продолжал еще называть Георгия просто арианином. Но оздоровляющее движение началось. Василий Анкирский, не откладывая в долгий ящик, воспользовавшись ближайшим поводом освящения в Анкире нового храма, перед Пасхой 12 апреля 358 г. созвал собор. Время для съездов было неудобное. Подъехало только 12 епископов. Но все равно он провел через этот собор свое окружное послание к епископам Финикии и других епархий Востока. «После того как наши отцы одержали над еретиками (Маркеллом и Фотином) такие важные победы, казалось, можно было надеяться, что настали времена мира, спокойствия. Но диавол нашел для себя новые сосуды. Опять слышно ο новшествах, ο скверных новоглаголаниях против истинного, подлинного (γνησιότης) сыновства Единородного». Довольно пространное изложение веры собора заканчивалось восемнадцатью анафематизмами и против Маркелла, и против аномеев. Хотя тут староникейское омоусиос тоже отвергнуто, но анкирские отцы тут утверждали, что Сын подобен Отцу не только по энергии, но и по существу (!) и что Бог родил Сына не только по своему хотению (κατ' εξουσίαν), но и пo своей сущности (κατ' ουσιαν!!). Это был конец неопределенности и начало догматического уточнения. Отказ от «иносущия» и утверждение «родства по сущности». Сыновство утверждалось не метафорическое, a подлинное: термины «γνήσιος», «γνησιότης». Лишь от испуга перед савеллианством задерживались на «подобии по сущности»: «имеет сущность свою не в тожестве с Отцом, a только в подобии».
Св. Епифаний назвал этих анкирцев «полуарианами». Но это исторически неточно, ибо они шли прочь от ариан. Анкирский собор 358 г. расколол антиникейскую коалицию. Началась борьба фракций. Собор послал своих депутатов к императору Констанцию. Констанций действительно хотел компромиссного мира, a не раздорных крайностей. Он с убеждением встал на сторону этих анкирских соборян 358 г. Решил предложить их программу на всеобщее приятие, на, так сказать, «епископский плебисцит». Ради этого взял даже обратно свою утвердительную грамоту y Евдоксия на Антиохийскую кафедру, впредь до проверки.
Составлена была по этому случаю для выполнения программы Василия Анкирского так называемая 3-я Сирмийская формула. Эта формула — прямой пересказ Антиохийской 341 г. c дополнением όμοιος κατ' ούσίαν («подобный пo сущности»). Василий Анкирский назначается как бы главой епископата на антиохийскую кафедру. к епископату обращается императорский приказ: признать подобие по сущности или уходить с мест. Папа Ливерий и Осий еще раз подписались под этой формулой. He подписавших это диктатурное богословие (аномеев) оказалось много. Они были императорской властью сосланы: Евдоксий в Армению, Аэтий в Пепузу, Евномий в Магом. Всего сослано до семидесяти аномеев. Неожиданная диктатура партии вызвала бурное недовольство новыми временщиками. Патрофил Скифопольский подал императору жалобу на самоуправство омиусиан, и сами последние признались императору, что они не хотят рисковать совсем проиграть свое дело, искажая его формой государственного давления. Они доверили Констанцию пересмотреть и решить выдвинутый ими вопрос путем действительно полного западно-восточного вселенского собора.
«Вселенский собор» в Ариминиуме — Селевкии
Уже издан был указ собираться в Никомидию, уже епископы ехали на собор, как вдруг случившееся землетрясение, разрушившее в Никомидии нужные здания, заставило переменить план. Заговорили ο Никее. «Западным» очень приятна была эта мысль. Но именно потому-то арианские интриганы — Урсакий и Валент — испугались, что такая встреча «западных» и «восточных» может привести их к единению. Они постарались убедить Констанция, что лучше собрать «западных» и «восточных» раздельно, но на общей, предписанной сверху программе. И их проект был принят. Собору восточных назначено было собраться в Селевкии Исаврийской (это военный центр для восточных армий), a западному собору — в Ариминиуме (на берегу Адриатического моря — Римини).
Как выработать согласительную программу раздвоенного собора? Столичные дельцы знали, что западным, так сказать, «староверам» омоусианства нелегко сойтись с новыми восточными омиусианами. Решили вызвать на консультацию Василия Анкирского с его группой, чтобы те представили текст проекта вероизложения, который полагал бы непереходимый барьер направо, к староникейству. Прибыли в Сирмиум Василий Анкирский и Марк Аретузский. Последний и набросал формулу, где наряду с термином «усиа» одновременно совершенно устранен был бы и термин «омиусиос». Все заменено неопределенным «омиос ката панта». Так родилась на свет
Вот она:
A так как слово «усиа», по простоте (δια το απλουστερον) введенное отцами, но не известное народу, производит соблазн, потому что оно не встречается в Писании, то благоугодно изъять это слово из употребления и отнюдь не делать впредь никакого упоминания об усиа в применении к Богу, т. к. Священное Писание нигде не упоминает об усиа Отца и Сына. He следует также употреблять и слово «ипостасис» в приложении к Отцу и Сыну и Святому Духу. A Сына мы называем подобным Отцу во всем (ката панта), как говорит и учит Священное Писание.
A все ереси, как те, которые уже осуждены прежде, так и те, которые появятся как противные изложенной в этом документе вере, да будут анафема».
Эта формула раньше всякого парада полной соборности, которая не исключалась, a только гарантировалась, была подписана в присутствии императора 22 мая 359 г.Она и стала известной под именем «датированной веры».
Трудно было омиусианам отказаться от усиа, и потому Василий Анкирский дал подпись с такой подробной мотивировкой: «А слово «во всем» понимаю в том смысле, что Он подобен Отцу не только по воле, но и по ипостаси, и по происхождению, и по бытию — και καθ υποστασιν, και κατά την υπαρξιν και κατά το εινε. И кто говорит, что Он подобен только кое в чем (κατά τι), тот чужд кафолической церкви». Это Василий направлял против Валента, который хотел уклониться от подписи «ката панта» — «во всем».
Эту до последнего слова заранее заготовленную «веру» повезла из императорского центра делегация на западный собор
Собор начался дружно и с наивным оптимизмом. «Западные» еще не знали ο заготовленной 4-й Сирмийской формуле. Вдруг как снег на голову приезжают из Сирмия Урсакий и Валент и заявляют, что вероизложение уже готово. Остается только принять и подписать его. Возмущение западного собора было неописуемое. «Западные» кричали: «Мы собрались сюда подтвердить Никейскую веру!» Урсакий и Валент пробовали успокаивать: «Да вы вникните только, и вы не увидите тут ничего нового». Соборяне возражали — если тут нет ничего нового, то вы анафематствуйте здесь торжественно и арианство, и все ереси, возникшие после него. Урсакий и Валент, конечно, отказались. Тогда собор объявил им свое отлучение. Но собор не сохранил своей монолитности. Урсакий и Валент уговорили до 80 делегатов согласиться поехать в императорскую ставку и там смягчить предложенный им ультиматум. Таким образом оформился раскол собора. От каждой части префект Тавр согласился послать в ставку по десять делегатов.
Констанций, занятый тревогой на персидском фронте, уехал из Сирмия в Константинополь. A делегатам собора послал указания подъехать на Востоке до Адрианополя и там его ждать. Получился томительный перерыв во всей соборной деятельности.
Делегаты западного собора оказались неизощренными в разгадке тех тонких сетей, которые продолжали раскидывать пред ними сопутствовавшие им Урсакий и Валент. Пересматривая в виде опыта и самопроверки предложенную 4-ю Сирмийскую формулу, хитрые официальные делегаты вовлекли эту группу западных пленников в согласие подписать чуть видоизмененную официальную формулу, на самом деле ухудшенную в смысле арианской злокачественности. A именно согласиться на омиос, даже без «по всему» — «ката панта». Затрепанные долгими блужданиями по Балканским захолустьям, западные делегаты-пленники 10 октября 359 г. в маленьком местечке под Адрианополем подписали эту ухудшенную 4-ю Сирмийскую формулу. Для хитрецов Урсакия и Валента это было нужное им достижение, ибо данная почтовая станция носила название Ника. Подписанный тут документ по названию сходный с «Никейским» было полезно интриганам рекламировать для агитации в среде «западных». После этой вырванной y «западных» взятки их наградили наконец отправкой домой, но, увы, еще не на свободу. Прошло 7 томительных месяцев, в течение которых префект Тавр держал под арестом в Арминиуме без дел епископов, гордо нуждавшихся и почти голодавших. Каково же было разочарование этих соборных мучеников, когда их собственные делегаты подписали и привезли им в подарок свою духовную капитуляцию! Тавру одновременно прислана инструкция не распускать арминиумских соборян, пока так или иначе все не подпишут этой «Никской» веры. A санкции даны Тавру грозные: право ссылки упорствующих до количества даже 50 епископов. Под таким давлением подписались почти все, 20 епископов под водительством Фебадия Агеннского уперлись, но Урсакий с Валентом ухитрились и этих упорных как-то «обойти». Упорные предложили, чтобы Урсакий с Валентом подписали ряд анафематизмов. Для изощренных софистов и эти анафематизмы открывали возможность самых неожиданных перетолкований. Например, Валент анафематствовал тех, кто признает «Сына творением, как и прочие творения». Валент затем издевался над обманутыми простаками. Он говорил: «По букве я анафематствую мысль ο Сыне, как равном с прочими творениями, но ведь для меня то Сын как раз творение, но особое, отличное от прочих творений». Простаки Запада, однако, удовлетворились этим обманом и разъехались по домам.
Как выработать согласительную программу раздвоенного собора? Столичные дельцы знали, что западным, так сказать, «староверам» омоусианства нелегко сойтись с новыми восточными омиусианами. Решили вызвать на консультацию Василия Анкирского с его группой, чтобы те представили текст проекта вероизложения, который полагал бы непереходимый барьер направо, к староникейству. Прибыли в Сирмиум Василий Анкирский и Марк Аретузский. Последний и набросал формулу, где наряду с термином «усиа» одновременно совершенно устранен был бы и термин «омиусиос». Все заменено неопределенным «омиос ката панта». Так родилась на свет
4-я Сирмийская формула
(или так называемая «датированная вера», 22 мая 359 г.).
Вот она:
«Веруем во Единого только и Истинного Бога (εις Ένα τον Μονον Θεον), Отца-Вседержителя. И во Единого Единородного Сына Божия, прежде всех веков и прежде всякого начала, прежде всякого представимого времени и всякого мыслимого существа («усиас» y Афанасия, «епиниас» — «понятия» y Сократа), Рожденного бесстрастно от (эк) Бога. Рожденного же Единородного, Единого от Единого Отца, Бога от Бога, подобного родившему Его Отцу по писаниям, рождения Которого не знает никто, кроме Одного только родившего Его Отца. Мы знаем, что Сей Единородный Сын Его, по манию Отчему посланный Отцем, Он пришел с небес и все домостроительство исполнил по Отчему хотению. И во Святого Духа».
A так как слово «усиа», по простоте (δια το απλουστερον) введенное отцами, но не известное народу, производит соблазн, потому что оно не встречается в Писании, то благоугодно изъять это слово из употребления и отнюдь не делать впредь никакого упоминания об усиа в применении к Богу, т. к. Священное Писание нигде не упоминает об усиа Отца и Сына. He следует также употреблять и слово «ипостасис» в приложении к Отцу и Сыну и Святому Духу. A Сына мы называем подобным Отцу во всем (ката панта), как говорит и учит Священное Писание.
A все ереси, как те, которые уже осуждены прежде, так и те, которые появятся как противные изложенной в этом документе вере, да будут анафема».
Эта формула раньше всякого парада полной соборности, которая не исключалась, a только гарантировалась, была подписана в присутствии императора 22 мая 359 г.Она и стала известной под именем «датированной веры».
Трудно было омиусианам отказаться от усиа, и потому Василий Анкирский дал подпись с такой подробной мотивировкой: «А слово «во всем» понимаю в том смысле, что Он подобен Отцу не только по воле, но и по ипостаси, и по происхождению, и по бытию — και καθ υποστασιν, και κατά την υπαρξιν και κατά το εινε. И кто говорит, что Он подобен только кое в чем (κατά τι), тот чужд кафолической церкви». Это Василий направлял против Валента, который хотел уклониться от подписи «ката панта» — «во всем».
Эту до последнего слова заранее заготовленную «веру» повезла из императорского центра делегация на западный собор
в Ариминиуме (359).
Там было уже собрано до 400 западных епископов. Префект Тавр получил приказание заявить отцам собора, что он не отпустит их, пока они не придут к соглашению. Издержки по их содержанию император Констанций принимает на себя. Епископы для сохранения своей независимости отказались от предложенного обеспечения. Только два бедных британца согласились на казенный паек, боясь обременить своим содержанием прочих собратьев, которые предлагали им такой прокорм в складчину. Инструкция императора Констанция приказывала отцам собора не касаться вообще восточных дел, a только согласиться ο формуле веры и прислать затем ко двору 10 делегатов от собора.Собор начался дружно и с наивным оптимизмом. «Западные» еще не знали ο заготовленной 4-й Сирмийской формуле. Вдруг как снег на голову приезжают из Сирмия Урсакий и Валент и заявляют, что вероизложение уже готово. Остается только принять и подписать его. Возмущение западного собора было неописуемое. «Западные» кричали: «Мы собрались сюда подтвердить Никейскую веру!» Урсакий и Валент пробовали успокаивать: «Да вы вникните только, и вы не увидите тут ничего нового». Соборяне возражали — если тут нет ничего нового, то вы анафематствуйте здесь торжественно и арианство, и все ереси, возникшие после него. Урсакий и Валент, конечно, отказались. Тогда собор объявил им свое отлучение. Но собор не сохранил своей монолитности. Урсакий и Валент уговорили до 80 делегатов согласиться поехать в императорскую ставку и там смягчить предложенный им ультиматум. Таким образом оформился раскол собора. От каждой части префект Тавр согласился послать в ставку по десять делегатов.
Констанций, занятый тревогой на персидском фронте, уехал из Сирмия в Константинополь. A делегатам собора послал указания подъехать на Востоке до Адрианополя и там его ждать. Получился томительный перерыв во всей соборной деятельности.
Делегаты западного собора оказались неизощренными в разгадке тех тонких сетей, которые продолжали раскидывать пред ними сопутствовавшие им Урсакий и Валент. Пересматривая в виде опыта и самопроверки предложенную 4-ю Сирмийскую формулу, хитрые официальные делегаты вовлекли эту группу западных пленников в согласие подписать чуть видоизмененную официальную формулу, на самом деле ухудшенную в смысле арианской злокачественности. A именно согласиться на омиос, даже без «по всему» — «ката панта». Затрепанные долгими блужданиями по Балканским захолустьям, западные делегаты-пленники 10 октября 359 г. в маленьком местечке под Адрианополем подписали эту ухудшенную 4-ю Сирмийскую формулу. Для хитрецов Урсакия и Валента это было нужное им достижение, ибо данная почтовая станция носила название Ника. Подписанный тут документ по названию сходный с «Никейским» было полезно интриганам рекламировать для агитации в среде «западных». После этой вырванной y «западных» взятки их наградили наконец отправкой домой, но, увы, еще не на свободу. Прошло 7 томительных месяцев, в течение которых префект Тавр держал под арестом в Арминиуме без дел епископов, гордо нуждавшихся и почти голодавших. Каково же было разочарование этих соборных мучеников, когда их собственные делегаты подписали и привезли им в подарок свою духовную капитуляцию! Тавру одновременно прислана инструкция не распускать арминиумских соборян, пока так или иначе все не подпишут этой «Никской» веры. A санкции даны Тавру грозные: право ссылки упорствующих до количества даже 50 епископов. Под таким давлением подписались почти все, 20 епископов под водительством Фебадия Агеннского уперлись, но Урсакий с Валентом ухитрились и этих упорных как-то «обойти». Упорные предложили, чтобы Урсакий с Валентом подписали ряд анафематизмов. Для изощренных софистов и эти анафематизмы открывали возможность самых неожиданных перетолкований. Например, Валент анафематствовал тех, кто признает «Сына творением, как и прочие творения». Валент затем издевался над обманутыми простаками. Он говорил: «По букве я анафематствую мысль ο Сыне, как равном с прочими творениями, но ведь для меня то Сын как раз творение, но особое, отличное от прочих творений». Простаки Запада, однако, удовлетворились этим обманом и разъехались по домам.
B Селевкии Исаврийской (359 г.).
Восточная половина «вселенского» собора собралась к 27 сентября 359 г. Съехалось от 150 до 160 епископов. Императорскую персону представляли «квестор дворца Леона и военный начальник округа Лаврикий». Из Александрии прибыл епископ Георгий, из Антиохии Евдоксий, из Кесарии Палестинской — Акакий, из Скифополя — Патрофиль. Собралась и веская группа в 105 епископов, уже вдохновленных своим омиусианством. Это — Македоний Константинопольский, Элевсий Кизикский, Кирилл Иерусалимский, Евстафий Севастийский, Василий Анкирский, Георгий Лаодикийский. Послан был на собор и живущий тут в изгнании Иларий Пиктавийский. Это была первая соборная встреча вновь образовавшейся партии. Подобралось и от 30 до 40 левых, арианствующих в форме аномейства со старым Акакием Веррийским во главе. Была малочисленная группа и никействующих. Таков, например, Имерий из Египта. Есть предание, что тайно прибыл в Селевкию из пустыни и Афанасий. Но ни ο какой конспиративной работе его здесь y нас нет данных. Напряжение токов между здоровыми консерваторами (Василий Анкирский и Георгий Лаодикийский) и крайне арианствующей группой Акакия Кесарийского обещало бурный взрыв. С этого и началось. На самом открытии собора (27 октября 359 г.) Акакий сразу предложил отменить Никейский символ, отвергнуть как омоусиос, так и омиусиос и даже простое омиос, ибо «ничто не может быть подобно Божественному существу. Христос есть творение и произошел из ничего». На это обнажение аномейства поднялась буря негодования среди омиусианского большинства вплоть до перехода некоторых омиусиан к никейскому меньшинству. Раздались возгласы: «Сын — от Бога, т.е. из сущности Божией!» Для доказательства, к чему ведет полное отрицание Никеи, огласили цитаты из проповедей Евдоксия: «Отец и не мог иметь Сына, ибо y Heгo нет жены». Поднялся вновь шум… Чтобы встать, казалось, на основную общепринятую базу, т.е. на 2-ю Антиохийскую формулу (Лукиановскую), группа большинства — Василия Анкирского и Георгия Лаодикийского — предложила вновь подписать эту, издавна свою собственную формулу. Но какой-то вихрь зловерия уже овладел сознанием акакиевцев. Они покинули заседание собора. На следующий день, 28 сентября, благоразумные последователи омиусианства для самоукрепления собрались отдельно в церкви при закрытых дверях и провозгласили 2-ю Антиохийскую формулу. B тот же день приезжают делегаты с директивами Селевкийскому собору. Руководящий всеми соборными инсценировками придворный императорский совет привез восточной половине собора ультимативную инструкцию подписать теперь так называемую «датированную веру», т.е. 4-ю Сирмийскую формулу, с присоединением осуждения аномейству. Это был ушат холодной воды на голову Акакия и его группы. Сенатор Леона пригласил всех спорящих епископов составить общее собрание. 29 сентября оно состоялось. Леона гарантировал свободу высказывания. И Акакий даже потребовал удаления некоторых для него крайне раздражающих лиц. Омиусиане оказались психологически в этот момент уступчивее. Они согласились, чтобы неугодные акакиевцам лица во главе с Кириллом Иерусалимским временно удалились из собрания.
Тогда Леона огласил записку Акакия. На этот раз сей до цинизма смелый богословский дипломат в своей записке анафематствует свое вчерашнее аномейство и, глазом не моргнув, провозглашает «омийство», т.е. Сына подобным Отцу. He от себя одного все это заявляет Акакий, но от всех крайне левых, повернувших вместе с ним на компромисс с явным расчетом любой ценой не дать василианам ослепить императора. Этого акакиане в конце концов и достигли, несмотря на временную неудачу на почве данного, сплошь скандального «вселенского» собора.
Провозглашение омийства акакиане в данном случае мотивируют в следующих выражениях. Они «не отвергают авторитетной веры Антиохийского собора (так называемого Лукиановского символа). Но ввиду споров, возникших в последующее время, исключают из употребления слово „омоусион“, как не данное в Писании, a άνόμοιον (даже!) предают анафеме (το ομουοσιον εκβαλλομεν, το δε ανομιον αναθηματιζομεν).
И признают ясно, что Сын подобен Отцу».
На собрании следующего дня началось обсуждение этого текста. Василиане начали допрашивать Акакия: в каком смысле и в каких пределах Сын подобен Отцу? Акакий откровенно пояснял: «подобен по воле, но не по существу». Конечно, поднялись опять бурные пререкания. Леона, проверив на опыте температуру собрания, прибег к давлению. Заявил: «Меня император послал руководить собором единодушным. A так как вы неукротимы, то идите и пустословьте на стороне. Я в таком соборе не участник». И закрыл заседание. Расхождение василиан и акакиан через это оформилось. Василиане собрались и от лица своей группы низложили и отлучили 9 главных епископов из акакиан, начиная с Акакия и Евдоксия, и даже на место Евдоксия избрали Антиохийским епископом пресвитера Аниана. Конечно, акакиане не потерпели такой свободы действий и использовали амбицию комита Леоны. Тот, несмотря на протесты соборного василианского большинства, арестовал Аниана и отправил в ссылку. Расколовшиеся партии собора отправили каждая своих уполномоченных для доклада императору.
Так печально кончилась лукаво задуманная антреприза раздвоенного «вселенского» собора, породившего 4 фракции.
Смущенный Констанций хотел было потребовать к себе весь восточный собор in corpore, но явившиеся первыми акакиане посоветовали ему ограничиться вызовом депутатов по 10 лиц от каждой стороны. Им указано было съехаться в Константинополь. B этом партийном состязании циничные акакиане превзошли в партийных и дипломатических приемах связанных своей принципиальностью василиан. Констанций толкал к соглашению, почти вымогал его. Вынужденные взаимные уступки породили некоторое искусственное партийное образование, получившее в истории имя
Омии сконструировались в результате прений в присутствии императора в Константинополе акакиан (скрытых аномеев) и василиан (омиусиан). Это компромиссное искусственное образование окрасило собою хотя и не долгий, но целый период восточного богословского опыта. Василий Анкирский доложил Констанцию ο возмутивших отцов Селевкийского собора богохульствах Евдоксия и потребовал особого разбирательства и церковного суда над спорной личностью претендента на первую кафедру Востока. Такое предложение было неприятно императору, и Евдоксий хитро использовал этот момент. Он цинично заявил, что он согласен анафематствовать термин «аномиос», если Василий согласится анафематствовать «омоусиос». Честный Василий отказался. Тогда Констанций за несговорчивость отверг василиан и связал себя с цинично сговорчивыми акакианами.
He без некоторой сценической искусственности во время этих дебатов объявляют радостное известие ο прибытии Урсакия и Валента с казавшимся невероятным известием o том, что все представители западного собора подписали наконец «Никское исповедание», в котором нет ни «единосущия», ни даже «подобосущия», a только «подобие». Констанций был в восторге от такого совпадения в общем результате западной половины «вселенского» собора с восточной. Оставалось только просмотреть текст и, может быть, его в чем-то отшлифовать. Снова начались очные ставки пред императором вождей двух партий. Беспринципная смелость Акакия и Евдоксия давала им победу в глазах императора. Оба они анафематствовали свое аномейство. От омиусиан потребовали также пожертвовать каким бы то ни было, прямым или косвенным, маневрированием термином «усиа». После немалых споров омиусиане наконец сдались и подписали «Никскую веру». Это случилось в вечерне-ночном заседании как раз в новогоднюю ночь на 1 января 360 г. Так получился после всей лукавой волокиты официальный результат искусственного «вселенского» собора в Арле-Селевкии. Императорский центр отныне с формальным правом предложил всем возглавителям церкви Востока и Запада объединиться на умолчании и об аномиос, и об омиусиос — всем стать омиями. B это «казенное» объединение входили разнородные элементы: и а) старые ариане Урсакий с Валентом и Георгий Александрийский, и b) надевшие овечью шкуру аномеи Евдоксий с Акакием, и с) многочисленные невольники на Западе и Востоке. Все должны были стать
Такой результат, выжатый политическим давлением, не мог дать вселенской церкви догматического выздоровления и успокоения. Тем более что приближался момент быстрых смен на императорском троне со сценарием восстановления в империи даже язычества Юлианом Отступником. A пока на краткий срок тщились на верхах около Констанция консолидировать достигнутое соглашение. Акакиане держались около двора. Сюда же в 360 г. теперь смело перешел из Германикии Евдоксий. 15 февраля 361 г. предположено было торжество нового освящения разрушенной землетрясением и вновь построенной церкви св. Софии. Это было поводом к созыву довольно широкого собора не только местного, a гостеприимно принимавшего и гостей-епископов издалека. Однако когда находившийся поневоле на Востоке Иларий Пиктавийский выразил желание присутствовать на соборе, то его просто выслали домой в Галлию. Этот собор, чувствуя под собой твердую опору государственной власти, решил углубить и укрепить свою вселенскую диктатуру и проявить свою власть и в вероучительной, и в канонически-административной областях. Были пересмотрены символические тексты 4-й Сирмийской формулы, так называемой «датированной веры», Никской формулы. Из последней выражение «омиос ката панта» сокращено до одного только слова «омиос». «Ката панта» выброшено. Запрещено употребление термина «ипостасис», ибо василиане стали употреблять его иногда вместо запрещенной «усиа». Крайний Аэтий удален императором в ссылку. Под разными каноническими предлогами низложено 11 видных омиусиан, в том числе Василий Анкирский, Евстафий Севастийский, Македоний Константинопольский, Кирилл Иерусалимский. Последний за то, что будто бы растратил церковное имущество: продал ризы из дорогой парчи, и эту материю видели в одеждах какой-то актрисы. Вновь просмотренные вероисповедные тексты постановлено генерально подписать всему епископату. Покорно подписали, как вспоминают потом Великие Каппадокийцы, и Дианий Кесарие-Каппадокийский, и отец Григория Богослова — Григорий Назианзский. Но крайне левые арианствующие не простили Евдоксию его «предательства» и Аэтия, и других верных арианской левизне, подвергнутых ссылке за неподписание Константинопольских формул. Верные своей арианской левизне не пошли за официальными акакианами-омиями. Подрываемые этим акакиане вынуждены были смягчить свое отношение к сговорчивым из омиусиан. Поэтому согласились освободившиеся кафедры, после ссылки крайних ариан, предоставлять и василианам. Β таком порядке на анкирскую кафедру прошел будущий чисто православный Афанасий — друг Василия Великого. Лаодикийскую кафедру получил Пелагий, через два десятилетия православный член II Вселенского собора. Итак, Констанцию казалось, что он достиг наконец поставленной себе цели — дал церкви мир. Но это было еще самообольщение. Политические потрясения вскрыли всю иллюзорность этого нереального, a только официального «мира церкви».
Тогда Леона огласил записку Акакия. На этот раз сей до цинизма смелый богословский дипломат в своей записке анафематствует свое вчерашнее аномейство и, глазом не моргнув, провозглашает «омийство», т.е. Сына подобным Отцу. He от себя одного все это заявляет Акакий, но от всех крайне левых, повернувших вместе с ним на компромисс с явным расчетом любой ценой не дать василианам ослепить императора. Этого акакиане в конце концов и достигли, несмотря на временную неудачу на почве данного, сплошь скандального «вселенского» собора.
Провозглашение омийства акакиане в данном случае мотивируют в следующих выражениях. Они «не отвергают авторитетной веры Антиохийского собора (так называемого Лукиановского символа). Но ввиду споров, возникших в последующее время, исключают из употребления слово „омоусион“, как не данное в Писании, a άνόμοιον (даже!) предают анафеме (το ομουοσιον εκβαλλομεν, το δε ανομιον αναθηματιζομεν).
И признают ясно, что Сын подобен Отцу».
На собрании следующего дня началось обсуждение этого текста. Василиане начали допрашивать Акакия: в каком смысле и в каких пределах Сын подобен Отцу? Акакий откровенно пояснял: «подобен по воле, но не по существу». Конечно, поднялись опять бурные пререкания. Леона, проверив на опыте температуру собрания, прибег к давлению. Заявил: «Меня император послал руководить собором единодушным. A так как вы неукротимы, то идите и пустословьте на стороне. Я в таком соборе не участник». И закрыл заседание. Расхождение василиан и акакиан через это оформилось. Василиане собрались и от лица своей группы низложили и отлучили 9 главных епископов из акакиан, начиная с Акакия и Евдоксия, и даже на место Евдоксия избрали Антиохийским епископом пресвитера Аниана. Конечно, акакиане не потерпели такой свободы действий и использовали амбицию комита Леоны. Тот, несмотря на протесты соборного василианского большинства, арестовал Аниана и отправил в ссылку. Расколовшиеся партии собора отправили каждая своих уполномоченных для доклада императору.
Так печально кончилась лукаво задуманная антреприза раздвоенного «вселенского» собора, породившего 4 фракции.
Смущенный Констанций хотел было потребовать к себе весь восточный собор in corpore, но явившиеся первыми акакиане посоветовали ему ограничиться вызовом депутатов по 10 лиц от каждой стороны. Им указано было съехаться в Константинополь. B этом партийном состязании циничные акакиане превзошли в партийных и дипломатических приемах связанных своей принципиальностью василиан. Констанций толкал к соглашению, почти вымогал его. Вынужденные взаимные уступки породили некоторое искусственное партийное образование, получившее в истории имя
партии омиев.
Омии сконструировались в результате прений в присутствии императора в Константинополе акакиан (скрытых аномеев) и василиан (омиусиан). Это компромиссное искусственное образование окрасило собою хотя и не долгий, но целый период восточного богословского опыта. Василий Анкирский доложил Констанцию ο возмутивших отцов Селевкийского собора богохульствах Евдоксия и потребовал особого разбирательства и церковного суда над спорной личностью претендента на первую кафедру Востока. Такое предложение было неприятно императору, и Евдоксий хитро использовал этот момент. Он цинично заявил, что он согласен анафематствовать термин «аномиос», если Василий согласится анафематствовать «омоусиос». Честный Василий отказался. Тогда Констанций за несговорчивость отверг василиан и связал себя с цинично сговорчивыми акакианами.
He без некоторой сценической искусственности во время этих дебатов объявляют радостное известие ο прибытии Урсакия и Валента с казавшимся невероятным известием o том, что все представители западного собора подписали наконец «Никское исповедание», в котором нет ни «единосущия», ни даже «подобосущия», a только «подобие». Констанций был в восторге от такого совпадения в общем результате западной половины «вселенского» собора с восточной. Оставалось только просмотреть текст и, может быть, его в чем-то отшлифовать. Снова начались очные ставки пред императором вождей двух партий. Беспринципная смелость Акакия и Евдоксия давала им победу в глазах императора. Оба они анафематствовали свое аномейство. От омиусиан потребовали также пожертвовать каким бы то ни было, прямым или косвенным, маневрированием термином «усиа». После немалых споров омиусиане наконец сдались и подписали «Никскую веру». Это случилось в вечерне-ночном заседании как раз в новогоднюю ночь на 1 января 360 г. Так получился после всей лукавой волокиты официальный результат искусственного «вселенского» собора в Арле-Селевкии. Императорский центр отныне с формальным правом предложил всем возглавителям церкви Востока и Запада объединиться на умолчании и об аномиос, и об омиусиос — всем стать омиями. B это «казенное» объединение входили разнородные элементы: и а) старые ариане Урсакий с Валентом и Георгий Александрийский, и b) надевшие овечью шкуру аномеи Евдоксий с Акакием, и с) многочисленные невольники на Западе и Востоке. Все должны были стать
омиями.
Такой результат, выжатый политическим давлением, не мог дать вселенской церкви догматического выздоровления и успокоения. Тем более что приближался момент быстрых смен на императорском троне со сценарием восстановления в империи даже язычества Юлианом Отступником. A пока на краткий срок тщились на верхах около Констанция консолидировать достигнутое соглашение. Акакиане держались около двора. Сюда же в 360 г. теперь смело перешел из Германикии Евдоксий. 15 февраля 361 г. предположено было торжество нового освящения разрушенной землетрясением и вновь построенной церкви св. Софии. Это было поводом к созыву довольно широкого собора не только местного, a гостеприимно принимавшего и гостей-епископов издалека. Однако когда находившийся поневоле на Востоке Иларий Пиктавийский выразил желание присутствовать на соборе, то его просто выслали домой в Галлию. Этот собор, чувствуя под собой твердую опору государственной власти, решил углубить и укрепить свою вселенскую диктатуру и проявить свою власть и в вероучительной, и в канонически-административной областях. Были пересмотрены символические тексты 4-й Сирмийской формулы, так называемой «датированной веры», Никской формулы. Из последней выражение «омиос ката панта» сокращено до одного только слова «омиос». «Ката панта» выброшено. Запрещено употребление термина «ипостасис», ибо василиане стали употреблять его иногда вместо запрещенной «усиа». Крайний Аэтий удален императором в ссылку. Под разными каноническими предлогами низложено 11 видных омиусиан, в том числе Василий Анкирский, Евстафий Севастийский, Македоний Константинопольский, Кирилл Иерусалимский. Последний за то, что будто бы растратил церковное имущество: продал ризы из дорогой парчи, и эту материю видели в одеждах какой-то актрисы. Вновь просмотренные вероисповедные тексты постановлено генерально подписать всему епископату. Покорно подписали, как вспоминают потом Великие Каппадокийцы, и Дианий Кесарие-Каппадокийский, и отец Григория Богослова — Григорий Назианзский. Но крайне левые арианствующие не простили Евдоксию его «предательства» и Аэтия, и других верных арианской левизне, подвергнутых ссылке за неподписание Константинопольских формул. Верные своей арианской левизне не пошли за официальными акакианами-омиями. Подрываемые этим акакиане вынуждены были смягчить свое отношение к сговорчивым из омиусиан. Поэтому согласились освободившиеся кафедры, после ссылки крайних ариан, предоставлять и василианам. Β таком порядке на анкирскую кафедру прошел будущий чисто православный Афанасий — друг Василия Великого. Лаодикийскую кафедру получил Пелагий, через два десятилетия православный член II Вселенского собора. Итак, Констанцию казалось, что он достиг наконец поставленной себе цели — дал церкви мир. Но это было еще самообольщение. Политические потрясения вскрыли всю иллюзорность этого нереального, a только официального «мира церкви».