Картер Люсиль. Случайностей не бывает

   – Да, Курт... – простонала она, когда его рука скользнула ей под юбку. – Я хочу тебя!
   Через несколько секунд ее тело накрыла первая волна наслаждения. Курт улыбнулся и принялся раздевать Эми.
   – В спальне будет удобнее, – сказал он. – Я не отпущу тебя всю ночь.
   Он подхватил Эми на руки и отнес в спальню, где уложил ее на кровать. Он снова принялся ласкать Эми, и она почувствовала, что ночь действительно обещает быть долгой.
   – Иди ко мне, Курт.
   Он был еще в одежде, и Эми начала раздевать его.
   – Теперь моя очередь доставлять тебе удовольствие, – сказала она, проводя пальцами по его соскам.
   Курт улыбнулся.
   – Никакой очередности! Только наслаждение.
   Эми отвела волосы со лба Курта и тихо рассмеялась.
   – Странно, но я почти не чувствую усталости, – сказала она.
   Курт улыбнулся, целуя ее пальчики.
   – Ты свалишься от усталости минимум через час, – сказал он.
   Эми покачала головой.
   – Я не могу. У меня много дел запланировано на сегодня.
   – Забудь о делах. Хотя бы сегодня забудь. Ты так много работала, что имеешь право устроить себе выходной.
   – Ты прав, – вдруг согласилась Эми и легла на спину рядом с Куртом, положив голову ему на плечо. – Дела действительно могут подождать.
   – Знаешь, Моника это предвидела, – ни с того ни с сего произнес Курт.
   – Предвидела – что?
   – Что у нас с тобой будет роман. Правда, она также сказала, что он продлится недолго. Но я этому не верю.
   – Так, значит, она не будет удивлена, когда узнает о том, что мы провели ночь вместе?
   – Моника будет только рада. – Курт помолчал, погруженный в свои мысли, а потом спросил: – Почему у тебя нет мужчины, Эми?
   – В Англии у меня были романы, – сказала она, – но ничего серьезного. Ничего, что заставило бы меня пересмотреть свои планы и стать примерной домохозяйкой.
   – В роли домохозяйки нет ничего плохого, – возразил Курт.
   – Да, если ты имеешь в виду таких, как Моника. Но вот если бы ты видел, в кого превратилась моя сестра... – Эми покачала головой. – Забитая жизнью, вечно уставшая... Двое детей и ворчливый муж – это не шутки.
   – Она сама выбрала тот сценарий жизни, что ее больше всего устраивал.
   – Не знаю... – с сомнением сказала Эми.
   – Не надо быть такой, как твоя сестра, – сказал Курт, серьезно глядя ей в глаза. – Будь такой, как Моника. А еще лучше – будь собой. Нет ничего страшного в семейной жизни. Если, конечно, муж не ограничивает естественное желание своей жены быть полезной еще кому-то кроме него. Никто не запрещает тебе работать, если ты хочешь. Главное, чтобы ты не забывала и о доме. Это огромная поддержка в жизни. Когда у тебя куча проблем и голова пухнет от работы, необходимо знать, что у тебя есть дом, где тебя ждут, и любимый человек, который тебя поймет.
   – Да, ты, разумеется, прав, но...
   – Но?
   – Все в порядке, – улыбнулась Эми. – Ты само совершенство.
   – Да, я такой, – рассмеялся Курт, заключая ее в объятия.

9

   – Столько мороки с этой выставкой, – жаловалась Моника, перебегая от одной картины к другой. – Я уже жалею, что затеяла все это.
   – Ты просто нервничаешь, – успокаивала ее Эми. – Твои картины прекрасны, и критики...
   – Плевать я хотела на критику! – заявила Моника. – О ужас, сюда идет ведущий рубрики искусства в самом уважаемом журнале штата!
   Курт отвел Эми в сторонку.
   – Пусть Моника сама разбирается со своими делами. Я знаю ее куда дольше, чем ты, и потому могу сказать, что, чем больше ее успокаиваешь, тем сильнее она нервничает.
   – Мне это знакомо, – с улыбкой сказала Эми. – Ничего, все пройдет отлично, я в этом уверена. Я пока не вижу ни одного недовольного лица.
   – Так и должно быть, – с пафосом сказал Курт. – Я не вкладываю деньги в бездарности!
   Эми рассмеялась и легонько шлепнула его пониже спины. Несмотря на то что Курт несколько эгоистичен, да и самомнение у него слегка завышено, в сущности он был славным малым.
   Эми повернулась, чтобы пройти в другую часть выставочного зала, и чуть не упала: ноги вдруг подкосились.
   Ноги – это мое слабое место, промелькнуло у нее в голове. Когда-нибудь меня это подведет. Если вдруг придется догонять мужчину моей мечты, а от волнения я не смогу идти.
   Эми не зря вспомнила мужчину своей мечты, так как он собственной персоной стоял перед ней. Правда, Эми он пока не заметил. Рядом с ним маячила смазливая брюнетка, которая всячески пыталась, если уж не повиснуть на нем всем телом, то уж хотя бы крепко взять под руку.
   О нет!.. – мысленно простонала Эми. Мне это снится... Только снится! Не может этого быть! Не может!
   – Эми, с тобой все в порядке? – вернул ее в реальный мир голос Курта.
   Эми с трудом отвела взгляд от мужчины своей мечты.
   – Да, конечно, все в порядке. Мне показалось, что я где-то видела вон ту девушку.
   Курт прищурился, проследив за ее взглядом.
   – Ах она! Это же...
   – Курт, Эми, идемте со мной, – позвала неизвестно откуда появившаяся Моника. – Мне нужна ваша помощь.
   – Помощь какого рода? – спросил Курт.
   – Вы обязаны выпить со мной по чашечке кофе и хотя бы на полчаса увести меня куда-нибудь подальше.
   Эми задержалась на секунду, будто бы поправить пряжку на туфельке, и в этот момент встретилась взглядом – с ним. Он, без сомнения, тоже узнал Эми. И также был удивлен и ошеломлен. Эми, сама не понимая, почему так поступает, тут же развернулась и поспешно покинула выставку.
   Чего я испугалась? – ругала себя Эми. Почему бы мне не подойти к нему и не поздороваться? Хотя как к нему подойдешь?
   Что сказать? Привет, мистер Неизвестно кто? Я ведь даже не знаю его имени. Да и хочет ли он, чтобы я подошла к нему? Судя по всему, та брюнетка – его девушка. А может быть, даже жена. Хотя я не видела кольца у него на пальце, с облегчением вздохнула Эми.
   – Да что с тобой сегодня? Ты сама не своя. – Курт заботливо обнял ее за талию.
   – Переживаю за Монику, – солгала Эми.
   – Ты слишком близко к сердцу принимаешь чужие проблемы, – сказал Курт. – Перестань.
   Эми кивнула, хотя ее мысли все еще были далеко. Кто бы мог подумать, что она снова встретится с мужчиной своей мечты? Но разве она сама втайне не грезила об этом?
   Что же мне теперь делать?! – в отчаянии думала Эми. И даже посоветоваться не с кем. Не с Куртом же!
   – На кого ты так уставился? – несколько нервно спросила Энджела, вертя головой в поисках предмета интереса Дэниела.
   Он тотчас перевел взгляд с Эми на одну из картин.
   – Вон ходит моя сестра и совершенно меня не замечает, бедняжка. У нее такой вид, словно она только что проглотила гусеницу, но не может об этом сказать, потому что знает, что над ней будут смеяться.
   – Фу, какая гадость! – скривилась Энджела. – Ну и сравнения! Хотя она правильно волнуется. Я ничего не понимаю в ее картинах. По-моему, это просто какая-то нелепая мазня. Мне нравятся пейзажи.
   – То есть только то, что понятно и над чем не надо думать.
   – Что?
   – Ничего. Ее картины великолепны, и я уверен, что Монику ждет успех. Видишь вон того человека с солидным брюшком? Он очень богатый коллекционер современного искусства. И по его лицу понятно, что он уже выбрал себе несколько картин. Моника заработает целое состояние!
   – Так это занятие еще и деньги приносит? – с сомнением спросила Энджела и уже внимательнее начала всматриваться в «нелепую мазню» Моники. – А в общем неплохо...
   Дэниела тошнило от Энджелы, от окружавших его людей, от гула голосов. Он и сам не мог понять, как может спокойно разговаривать и что-то объяснять Энджеле. Когда он увидел женщину, с которой познакомился на День независимости, его сердце гулко бухнуло и провалилось куда-то в желудок.
   Это она! Вне всякого сомнения. Это ее светлые мягкие волосы, ее большие зеленые глаза с искорками (будто блики солнца играют в волнах моря), ее чувственные губы...
   О, он не ошибся! И она его тоже узнала! Но почему-то поспешила исчезнуть. Дэниел с трудом сдержался, чтобы не броситься за ней. Остановила его только откуда-то взявшаяся уверенность в том, что эта женщина еще вернется сюда. И, без сомнения, Дэниела также удержала Энджела, вцепившаяся в его руку мертвой хваткой.
   – А вот и Моника снова появилась, – сказал он и потащил Энджелу через зал. – Пойдем поздороваемся, пока она снова не исчезла. Моника!
   Моника обернулась.
   – О, привет, Дэн. Идем со мной, я только скажу пару слов организатору. Мне необходимо хотя бы полчаса побыть вне этого зала.
   – Нет, мы, пожалуй, останемся здесь, – сказал Дэниел, боясь, что женщина его мечты вернется, когда его не будет, и он потом уже никогда не найдет ее. – Я осмотрел еще не все картины.
   – Тогда встретимся позже, – произнесла Моника. – Извини, я схожу с ума, поэтому не требуй от меня, чтобы я была вежливой. Кстати, привет, Энджела.
   Моника пулей вылетела в дверь. Дэниел снова осмотрел зал. Нет, пока еще женщина его мечты не вернулась.
   Знать бы хоть, как ее зовут! – подумал он.
   – Мне здесь надоело, – закапризничала Энджела. – Ты же не собираешься торчать тут весь день?
   – Подожди, Энджела, – Дэниел не скрывал раздражения, – мы уйдем отсюда не раньше, чем я выберу картину, которую захочу купить.
   – Купить картину у своей же сестры?! – воскликнула Энджела. – Что еще за благотворительность?!
   Дэниел с сожалением покачал головой.
   – Ты ничего не понимаешь.
   – Так объясни мне!
   – Это бесполезно.
   – Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Энджела на всякий случай, чтобы точно знать, обидеться ей или нет.
   – Ничего, Энджела, не делай из мухи слона.
   Дэниел притворился, что внимательнейшим образом изучает картины, хотя на самом деле краем глаза то и дело поглядывал на вход.
   Ну когда же она появится? Когда?
   И она появилась. Все такая же смущенная, старающаяся не встречаться с ним взглядом, но тем не менее постоянно на него поглядывающая.
   Она ждет, когда я сделаю первый шаг, решил он. О, что придумать? Если бы не Энджела... И еще этот тип, что вертится рядом с моей прекрасной незнакомкой.
   И тут он заметил Монику. Его сестра явно знала этих двоих, потому как подошла к ним и начала оживленную беседу. Кофе ее взбодрил, она пришла в себя, и, ко всему прочему, в женском туалете она случайно услышала разговор двух дам, которые оказались художественными критиками и вели колонки в известных журналах. Дамы ее работы хвалили. Моника чуть не выпрыгнула из своей кабинки, чтобы их расцеловать. Теперь она была уверена в том, что ее работы достойны всеобщего обозрения.
   Дэниел, у которого внутри все замирало, словно он шел на первое свидание, приблизился к сестре и женщине своей мечты.
   – Моника, вот ты где. А я повсюду тебя ищу. Думал, уж не удрала ли ты со страху на другой континент.
   – Вот уж нет! – воинственно фыркнула Моника. – Я отдыхала. Мы пили кофе. Кстати, позволь тебе представить Эми и Курта, моих друзей. А это – Дэниел и Энджела.
   Ее зовут Эми!
   Его зовут Дэниел!
   Они обменялись робкими взглядами. Неужели это правда и им не снится один и тот же сон? Оба думали об одном и том же: не считает ли другой ту, первую, встречу ошибкой. Они всматривались друг в друга, но пока не могли найти ответа.
   – Прекрасная выставка, Моника, – нараспев произнесла Энджела. – Тебя ждет успех! – Она плавно отвела локон рукой, затянутой в нежно-желтую, в тон платью, лайковую перчатку.
   Только сейчас Эми обратила на Энджелу свое пристальное внимание. То, что Эми увидела, повергло ее в уныние. Энджела была блистательна с головы до пят. На самой же Эми были обычные джинсы, правда, вкупе с новой блузкой. Однако эта блузка ни в какое сравнение не шла с нарядом Энджелы. Да и прическа у Эми наверняка уже растрепалась, а может быть, и тушь потекла. Тогда как эта красотка выглядела так, словно ее только что чисто вымыли, одели в новенькую, с иголочки одежду, надушили, причесали и выпустили в свет.
   Куда мне до нее, вздохнула про себя Эми и чуть было не заплакала от жалости к самой себе. На что я надеюсь? Тогда, на мосту, вероятно, это был просто внезапный порыв, а теперь, когда Дэниел разглядит меня как следует...
   Как она прекрасна, думал Дэниел. Просто чудо. Какие красивые волосы... И, между прочим, натуральный цвет. Она вся... настоящая! Вот именно! Настоящая! Это и покорило меня в ней с первого взгляда. Почему же она все время молчит? Подала бы хоть какой-нибудь знак, что она помнит меня и я... небезразличен ей.
   Да о чем я мечтаю?! Этот парень, что рядом с ней (кстати, где-то я его видел), настоящий франт. Надеюсь, у них все не настолько серьезно, чтобы нельзя было ничего изменить? Но сразу видно: так просто он ее не отпустит.
   – Знаете, через полчаса выставка закрывается, – сказала Моника. – Я предлагаю всем вместе поужинать. Никто не торопится домой, надеюсь?
   Против была одна Энджела, но она даже не могла сказать об этом, так как все остальные с превеликим энтузиазмом поддержали идею Моники.
   Наверняка поведет нас в какую-нибудь грязную забегаловку, где собираются нищие художники, с брезгливостью подумала Энджела. Ах бедное мое платье, оно насквозь провоняет жиром, на котором готовят пищу в таких заведениях!
   – Я хочу пригласить вас в «Парадиз», – неожиданно предложил Дэниел. – Мы должны отпраздновать твой триумф, Моника.
   – Праздновать еще рано, – Моника понизила голос, – неизвестно еще, что появится в завтрашних газетах и журналах.
   – Я уверена, что все статьи будут хвалебными, – поддержала Дэниела Эми, чем несказанно его порадовала.
   – Что ж, тогда я присоединюсь к твоему предложению, Дэниел, – сказал Курт. – Предлагаю разделить расходы пополам.
   – Не возражаю, – отозвался Дэниел, про себя отметив, что этот малый явно не из бедных.
   – О, как хорошо, что не придется платить! – честно сказала Моника и с наигранным облегчением вздохнула. – Но учтите, я так проголодалась, что советую сейчас же проверить ваши финансы, чтобы вы потом смогли за меня расплатиться.
   Вечерний «Парадиз» сверкал огнями. Здесь собиралась вся городская богема. Эми в простеньких джинсах и блузке чувствовала себя не в своей тарелке. У нее возникло смутное ощущение, что ее сюда ни за что не пропустили бы, если бы не Дэниел, который, судя по тому, как их встретил метрдотель, был не последним человеком в высшем обществе.
   Что он делал там, в толпе, в День независимости? – подумала Эми. И что здесь делаю я?
   Если бы она не была так взволнована, то заметила бы, что метрдотель почтителен также и с Куртом.
   – Шикарное место! – оценила Энджела. – Я обожаю бывать здесь.
   – В принципе тут неплохо, – согласился Дэниел. – Но слишком много знакомых.
   – Это верно, – усмехнулся Курт, у которого, пока они шли к столику, чуть голова не отвалилась от кивков.
   – По-моему, я где-то видел тебя, Курт, – сказал Дэниел. – Вот только не могу вспомнить где.
   – Нас официально не представляли друг другу, но мы частенько бывали на одних и тех же приемах.
   – Чем ты занимаешься?
   – Владею небольшой строительной компанией.
   Услышав название компании, Дэниел расхохотался.
   – Небольшой, говоришь? Что же тогда, потвоему мнению, большая компания? Да тебе же принадлежит половина строительных фирм штата!
   – Шестьдесят процентов, – скромно уточнил Курт.
   Эми изумленно уставилась на него. Ну ничего себе! А она думала, что Курт всего лишь мелкая сошка. Вроде агента по недвижимости. Ей даже стало немного обидно, что с ней он не говорил о своих делах.
   – А вы, Эми? – тихо спросил Дэниел. – Тоже занимаетесь бизнесом?
   – О нет! – ответила за нее Моника. – Эми специалист по художественной фотографии.
   – Не специалист, нет, – засмущалась Эми.
   – Она скромничает, – сказал Курт. – Если бы ты, Дэниел, видел ее работы, у тебя не осталось бы сомнений в том, что она гений.
   Эми бросила быстрый взгляд на Дэниела. Дэниел улыбался.

10

   Энджела лениво зевала, глядя, как маникюрша Стелла украшает ее ухоженные ногти стразами. Сегодня был день посещения салонов. Впрочем, как и вчера, и позавчера, и... завтра тоже так будет.
   – Как мне повезло, – говорила Энджела Стелле, – что не нужно задумываться над поисками работы. Не понимаю, как можно пренебрегать собственной внешностью? Взять хотя бы сестру моего жениха. У Моники полно денег. Хотя она и поссорилась с родителями несколько лет назад, но они регулярно перечисляют ей некую сумму на банковский счет. Впрочем, быть может, Моника об этом даже не догадывается. По ее собственному признанию, она крайне редко заглядывает в банк. Мол, у нее слишком мало расходов. Есть все, что нужно для жизни, и не требуется ничего больше. Но как она одета! Этот жуткий стиль, который уже сорок лет как вышел из моды... Эти жуткие волосы: она наверняка моет их каким-нибудь дешевым шампунем... Они похожи на паклю. Неудивительно, что Моника до сих пор не нашла себе мужчину. А ее ногти! Голову даю на отсечение, что она обрабатывает их сама! Представляешь, на что они похожи?!
   Стелла кивнула, стараясь как можно выразительнее показать, что она разделяет взгляды Энджелы.
   – Нужно же быть женщиной, в конце концов! – продолжала Энджела. – Что толку от ее картин? Что толку от тех денег, которые она за них выручила? Ах, Стелла, ты наверняка читала о Монике! Все газеты трубили о ней как об открытии года. Чуть ли не новый Дали у нас выискался! Да к чему ей это все? Она не замужем – и никогда не будет, пока не изменит свой стиль жизни! Она не следит за собой, не посещает светские вечеринки... И это при ее-то положении!
   – Вы ведь с мистером Карлетоном собираетесь скоро сыграть свадьбу? – спросила Стелла, которая была большой сплетницей.
   – Зимой, – подтвердила Энджела. – Он уже сделал мне предложение. Как тебе кольцо?
   Она пошевелила пальчиками на правой руке. При посещении маникюрши кольца Энджела никогда не снимала, вызывая у Стеллы завистливые вздохи.
   – Просто великолепно! – воскликнула та. – Я сразу же обратила на него внимание. Никогда не видела ничего прелестнее!
   – Знала бы ты, сколько оно стоит... – Энджела вздохнула и прикрыла глаза. – Но Дэниел может позволить себе такие траты. Да и я того стою.
   – Без сомнения! – с жаром произнесла Стелла. – Кстати, вот и ваш жених.
   Энджела широко открыла глаза. Кого-кого, а уж Дэниела она никак не ожидала здесь увидеть.
   – Привет, Стелла, – улыбнулся он маникюрше, и та от радости чуть было не испортила Энджеле ноготь. – Вы еще долго?
   – Пять секунд, мистер Карлетон, – пропела Стелла.
   – Ты не говорил, что заедешь за мной, дорогой, – сказала Энджела, подставляя губы для поцелуя. – Какой приятный сюрприз.
   – Ты разве забыла, что мы приглашены на ужин к маме? Знаешь, у нас сегодня большое событие: Моника решила навестить родителей! – Дэниел с удивлением взглянул на Стеллу, не сдержавшую смех.
   – Извините, вспомнила забавный анекдот, – поспешила объяснить она.
   Энджела подарила ей благосклонную улыбку.
   – Да, действительно, это целое событие, повод для праздника, – сказала она Дэниелу. – Я конечно же не забыла об ужине. Но вчера ты говорил мне, что у тебя так много работы, что ты рискуешь задержаться чуть ли не до конца ужина.
   – Отменилась одна встреча, и я, поскольку примерно знал, где тебя искать, решил за тобой заехать.
   – Готово! – провозгласила Стелла.
   – Спасибо, душечка, – пропела Энджела. – Идем, любовь моя. – Она взяла Дэниела под руку и зашагала к выходу.
   Вот бы мне такого жениха, украдкой вздохнула Стелла. Но для этого нужно быть блистательной Энджелой и родиться вовсе не в Канзасе в семье фермера.
   Сегодня вся семейка в сборе, отметил про себя Дэниел. Я, Моника, наш младший брат Шон и даже оба родителя. Хотя обычно отец пропадает в деловых поездках. В детстве я его почти не видел, впрочем, и сейчас ничего не изменилось. Но сегодняшний день точно нужно отметить в календаре и праздновать каждый год.
   – Я слышал, твоя выставка принесла тебе шумный успех, Моника, – произнес Норман Карлетон, глава семейства.
   – Представь себе, – ответила Моника. – Наверняка ты сильно удивился, когда услышал об этом.
   Сегодня Моника праздновала свой триумф – поэтому-то она сидела за столом в родительском доме. Она ушла шесть лет назад в самостоятельную жизнь именно из-за живописи. Ушла, отказавшись от престижного места в адвокатуре, от брака с мужчиной, которого подыскали ей родители, от светского блеска. Моника хотела заниматься живописью, и только ею. Когда родители ясно дали понять, что Моника от них поддержки не получит, пока не станет адвокатом и не выйдет замуж, она собрала вещи и исчезла в неизвестном направлении. После этого она общалась только с Дэниелом. Шон полностью и во всем поддерживал родителей. Младший брат был хорошим, а Моника и Дэниел – плохими. Правда, Дэниел быстрее, чем Моника, заслужил благосклонность родителей. Он добился успеха в своем бизнесе на несколько лет раньше, чем она.
   Но сейчас все по-другому. Моника поклялась, что встретится с родителями только тогда, когда к ней придет призвание. Оно пришло. Не важно, надолго или нет. Сейчас она выручила около двухсот тысяч за свои картины и стала персоной года.
   Она и сама не ожидала такого успеха. Слава и почести значили для нее не так уж много. Но теперь, по крайней мере, Моника понимала, что у нее действительно есть талант. И талант этот ценят другие люди. А ведь раньше она в себе сомневалась.
   – Ну почему же удивлен? – сказал Норман. – Ты всегда неплохо рисовала.
   Губы Моники скривились в усмешке.
   Неплохо рисовала! Что ж, и на том спасибо.
   – Можно мне еще немного салата? – попросил Дэниел, чтобы хоть как-то перевести разговор в другое русло и избежать надвигающейся грозы. – Как бизнес, папа?
   – Спроси у Шона, – ответил Норман. – Как, сынок, наш бизнес?
   – Дела идут неплохо, – сказал Шон ровным голосом.
   Никто из домочадцев никогда не видел у него бурного проявления чувств. Казалось, что его ничто не может вывести из себя. Он не поддерживал отношения с Моникой и Дэниелом. Брат и сестра были ему безразличны. Жена и двое детей Шона оказались под стать ему: однообразными и скучными.
   Что это за дети, которые не шумят и не проказничают? Они и на детей-то не похожи. Миниатюрная копия своих родителей, думала Моника. Видимо, эксперименты с клонированием зашли дальше, чем принято думать в обществе.
   – Семейный бизнес под контролем, пока за ним следит Шон, – объявил Норман.
   – Кто бы сомневался, – пробормотала Моника.
   – Чудесно выглядишь, детка, – произнесла Ирэн, и Моника удивленно вскинула голову.
   Этот комплимент предназначался вовсе не ей, а Энджеле. Глупо было надеяться на что-то другое.
   Честное слово, нас с Дэниелом усыновили, в который раз за свою жизнь подумала Моника.
   Возможно, внешне они и походили на своих родителей, но характеры бунтовщиков явно унаследовали не от них.
   – О, вы тоже, Ирэн. Но вы же знаете, что настоящие женщины всегда прекрасно выглядят. Потому что следят за собой.
   Это, конечно, был камень в огород Моники. Именно за такие подколки она и ненавидела Энджелу.
   – Чем ты собираешься заниматься дальше? – спросил Норман у Моники.
   – Чем? Все тем же. Жить в свое удовольствие.
   Все присутствующие за столом, кроме Дэниела и Моники, натянуто рассмеялись.
   – На удовольствии далеко не уедешь, – заметил Норман. – Тебе ведь нужно думать и о будущем.
   – Я о нем и думаю. Зачем гробить себя на работе, которая не приносит радости? О нет! Я предпочитаю зарабатывать деньги своим талантом и быть счастливой.
   – Твой успех может так же быстро исчезнуть, как и появился. Если ты не будешь создавать ничего нового, то о тебе скоро забудут.
   – Уже нет. Мои картины будут висеть в домах у тех, кто их купил, и передаваться по наследству, а это значит, что я буду жить даже после смерти.
   – Ты не собираешься замуж? – спросила Ирэн.
   И все-таки я зря сюда пришла, подумала Моника и заметила сочувствующий взгляд Дэниела. Меня поддерживает и понимает только один человек из этой семьи. Остальные чужие мне. Что я хотела показать, когда пришла сюда? Я доказывала свою независимость гораздо доходчивее, когда не появлялась у них в доме и не общалась с ними...
   – Нет, я не собираюсь замуж, мама. Пока не собираюсь.
   – Нет претендентов? – участливо спросила Энджела.
   Моника обратила на нее свой взор.
   – Нет желания. Я не считаю, что смыслом жизни женщины является лишь замужество. Хотя некоторые недалекие личности думают по-другому.
   Энджела была как раз такой личностью и потому не обиделась, так как не поняла, что Моника имела в виду ее.
   – А теперь, извините, но мне пора, – сказала Моника и поднялась из-за стола. – Было приятно всех вас повидать.
   Отозвался один лишь Дэниел.
   – Куда ты так скоро?
   – Сегодня выставка горящих скульптур.
   – Выставка чего?
   – Будут выставляться макеты, сделанные из всего, что горит. Потом в определенное время их поджигают. Поэтому выставка проводится поздно вечером. Очень красивое зрелище. Будет толпа журналистов, и я назначила встречу для интервью одному газетчику именно на этой выставке, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев.
   Репортеры, журналисты, пресса... – пронеслось в голове у Дэниела. Значит, там, возможно, будет Эми!