Картленд Барбара. Повезло в любви

   — Вы говорили мне, что можете читать по-французски, — сказал он. — Поэтому я задумался, как при той жизни, что вы вели с вашим отцом, вы умудрились получить хоть какое-то образование.
   Нельда улыбнулась:
   — Наверное, все это может звучать странно для человека, приехавшего из Англии, но поскольку мама сама получила лучшее образование, чем большинство ее ровесниц, она твердо решила, что у меня должна быть гувернантка, такая же, как была в моем возрасте у нее.
   Лорд Харлестон промолчал, и девушка, слегка смущаясь, продолжила:
   — Иногда бывало очень трудно, но мама учила меня и сама, и куда бы мы ни переезжали, она всегда находила настоящих учителей, которые были только рады возможности заработать дополнительные деньги.
   Лорд Харлестон хранил молчание, и Нельда поспешно добавила:
   — Я знаю, что вы думаете. Конечно, бывали времена, когда мы не могли платить, но тогда мама заставляла меня учить уроки самостоятельно. Она находила для меня учебники и устраивала мне экзамены. И конечно, мы искали и искали книги.
   По тому, как она это говорила, лорд Харлестон понял, что для Нельды в самом этом поиске таились своеобразное очарование и восторг. Это походило на поиск сокровищ. Когда Нельда и ее мать находили нужную книгу, девочка, в отличие от других детей, жадно прочитывала ее, ибо эта книга становилась для нее драгоценной.
   — Безусловно, все это удивительно, — произнес он, — но я должен также спросить вас о вашем возрасте.
   — Мне почти девятнадцать.
   Лорд Харлестон посмотрел па, нее так, будто не мог поверить своим ушам.
   — Я думал, вы гораздо моложе! — воскликнул он.
   Нельда рассмеялась:
   — Папа всегда говорил, что я выгляжу очень юной и ему трудно поверить, что я так давно родилась. Но в одном я уверена, я повзрослею!
   Лорд Харлестон тоже рассмеялся.
   — В этом нет сомнений, а теперь расскажите мне о своей жизни.
   Нельда тихо вздохнула:
   — Как говорила мама, это была странная жизнь, и когда я сказала вам, что у меня никогда не было друзей, я говорила правду.
   — Это так необычно — но почему? — спросил лорд Харлестон.
   — Папа не хотел, чтобы мы общались с жителями тех городков, в которых останавливались, и даже когда мы были в таких местах, как Сан-Франциско или Сент-Луис, мы с мамой ни с кем не знакомились.
   Лорд Харлестон удивленно посмотрел на девушку:
   — Как это возможно? Я не понимаю.
   Нельда опустила глаза.
   — Я знаю, что вы не одобряете папу и то, что он делал деньги, играя в карты, но он и сам себя не одобрял.
   Немного помолчав, лорд Харлестон произнес:
   — Я по-прежнему не понимаю.
   — Папа часто рассказывал, каким несдержанным он был в юности, — сказала Нельда, — и во скольких авантюрах он был замешан. Но когда он встретил маму, все изменилось.
   — Когда они поженились?
   — Перед тем как сесть на корабль, который перевез их через Атлантику.
   Этого ни лорд Харлестон, ни его родственники не знали, но он не прервал Нельду, так что она продолжала.
   — Папа любил маму всем сердцем, он говорил, что хотел бы подарить ей весь мир, потому что она стольким пожертвовала ради него. Но единственное, чем он мог зарабатывать на жизнь, была игра в карты.
   — Вы хотите сказать, он этого стыдился? — уточнил лорд Харлестон.
   — Сначала, наверное, нет, — ответила Нельда, — потому что, когда они были в Нью-Йорке, папа встречался с милыми, достойными людьми. Но потом оказалось, что он слишком хороший игрок для так называемых светских игр, и он присоединился к тому, что известно как» большие ребята «.
   — Я понимаю, что вы имеете в виду.
   — Это произошло уже после того, как я родилась. Папа начал уставать, ему становилось скучно, к тому же он был слишком хорош для тех, с кем играл. Мы переезжали из города в город, пока игроки в новом месте не начинали возмущаться, а тогда уезжали снова. Папа как-то сказал, что про него говорили, будто такие игроки рождаются один на миллион.
   — Уверен, что это правда!
   — Но вы должны понять: у папы не было денег, кроме тех, что он выигрывал. И как только люди начинали отворачиваться от него из-за того, что он так много выигрывал, ему оставалось только искать новую» паству «.
   — Да, я понимаю. Но расскажите мне, как жили вы сами и ваша матушка.
   — Я искренне верю, что отец считал, будто мужчины, с которыми он играет, для нас неподходящие собеседники, поэтому мы ни с кем не встречались и никуда не ходили.
   Только с ним, когда он не был занят игрой.
   — Никогда не слышал ничего подобного! — воскликнул лорд Харлестон. — Должно быть, это была довольно скучая жизнь.
   Нельда улыбнулась и покачала головой:
   — Только если смотреть на это с точки зрения светского человека. Мы с мамой дивно проводили время. Когда мы могли себе это позволить, мы ходили на концерты, в театры, в оперу, посещали музеи и, конечно, всегда искали книги.
   — И вы хотите сказать, — уточнил лорд Харлестон, — что у вас не было друзей среди ровесников?
   — Мне никто не был нужен, — ответила Нельда. — Мама и папа были для меня самыми очаровательными людьми в мире!
   — И все же, хотя вы никогда не встречались с людьми вашего круга, — помолчав, сказал лорд Харлестон, — вам позволялось обрабатывать раны шахтерам и изгоям, чего, как мне кажется, ваш отец не должен был допускать.
   — Он бы и не допустил, если б мог, — признала Нельда, — но мама говорила, что не может игнорировать страдания других людей и проходить мимо них. Когда она решала оказать кому-то помощь, никто, даже папа, не был в силах остановить ее!
   — Ваша повесть — самое изумительное, что я слышал в жизни! — вымолвил лорд Харлестон.
   — Я была уверена, что вы так и подумаете, — ответила Нельда. — Но я очень хочу, чтобы вы поняли: папа делал то, что, по его мнению, было для меня лучше. И что бы вы о нем ни думали, вы, безусловно, не сможете сказать ничего дурного о маме.
   — Конечно же, нет, — признал лорд Харлестон.
   От его внимания не ускользнул вызов, прозвучавший в ее голосе, и он добавил:
   — Теперь, когда вы мне все это поведали, я могу искренне сказать, что уже не осуждаю вашего отца, как осуждал прежде. Я понимаю, что он играл лишь потому, что у него не было других способов заработать деньги.
   — Все же, мне кажется, ему это нравилось, — честно сказала Нельда. — Хотя иногда, когда все шло не так, он повторял:» Как бы я хотел больше не видеть карт! Надо было мне послушаться отца и пойти в священники!«
   Девушка улыбнулась:
   — Тогда мы с мамой начинали смеяться и дразнить его, говоря, что тогда в церковь ходили бы одни только женщины, которые восхищались бы им и думали не о Боге, а о том, как он красив.
   Лорд Харлестон рассмеялся:
   — Уверен, что так бы и было. Помню, когда я был еще ребенком, мне казалось, что ваш отец — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел.
   — Мама тоже была очень красивой, и куда бы мы ни ходили, люди всегда смотрели на них, словно не веря своим глазам.
   — Да, и я вижу в вас их черты, — согласился лорд Харлестон. — Но в Англии вас ждет совсем другая жизнь.
   Помолчав, он продолжил:
   — Вы казались такой юной, когда я увидел вас впервые, что я планировал отправить вас в пансион, но сейчас я вижу, что в этом нет необходимости. Вместо этого я отправлю вас к моим родственникам, и вы станете дебютанткой. Они выведут вас в свет, и, конечно, вы посетите Букингемский дворец и выразите свое почтение королеве.
   Размышляя вслух, он зримо представлял себе, как все это будет.
   Внезапно его мечты оборвал тихий возглас, в котором Лорд Харлестон, к своему удивлению, различил протест.
   Он замолчал, и Нельда быстро проговорила:
   — Пожалуйста… пожалуйста… я не хочу быть… дебютанткой!
   — Почему?
   — Потому что я буду чувствовать себя неуместно.
   — Чего же вы тогда хотите? — резко спросил лорд Харлестон.
   Прошло много времени, прежде чем Нельда тихо произнесла:
   — П-пожалуйста… не могла бы я остаться с вами?
   Лорд Харлестон посмотрел на нее так, словно пытался понять, не ослышался ли он. Убедившись, что не ослышался, он строго произнес:
   — Вы сами должны понимать, что это невозможно.
   — Почему?
   Он улыбнулся и несколько цинично объяснил:
   — Во-первых, потому что я слишком молод, хотя вы, наверное, так не считаете, чтобы присматривать за молодой девушкой. Во-вторых, потому что мне до смерти наскучат те балы, которые вы будете посещать.
   — Я не хочу… ходить на балы… Я хочу учиться… Я хочу ездить верхом… Я была бы более счастлива за городом… в доме, где вы живете… который мне так часто описывал папа.
   — Это невозможно. Нельда!
   Он вскочил и подошел к окну.
   Он не знал, как объяснить девушке, что если он оставит ее у себя, его репутация, которая в каком-то отношении не сильно отличалась от репутации ее отца, безусловно, породит в обществе разные толки об их взаимоотношениях.
   Лорд Харлестон стоял, уставившись на залитую солнцем прерию, не видя перед собой ничего.
   Он не слышал, как подошла Нельда, и вздрогнул, услышав ее голос у себя за спиной.
   — Пожалуйста… пожалуйста, — просила она, — позвольте мне остаться с вами. Я не хочу встречаться с множеством… незнакомых людей, которые… если это родственники папы или мамы… будут ненавидеть меня из-за того, что я их дочь… так же как вы ненавидели меня сначала.
   Лорд Харлестон втянул воздух.
   — Вы очень отличаетесь от того, что я ожидал, — сказал он, — и я обещаю вам проследить за тем, чтобы никто в Англии не относился к вам плохо. Вы Харль, и семья откроет вам свои объятия и будет с вами добра.
   Но, даже говоря это, он знал, что все будет не совсем так.
   Харли, конечно, проявят к ней интерес, как к дочери Красавчика Гарри, но ни они, ни Марлоу никогда не забудут и не простят то, как сбежали ее родители.
   Кроме того, история о карточных играх Гарри в Америке также оставит свой след на их отношении.
   Пока он предавался размышлениям. Нельда дотронулась до его руки:
   — Вчера вы сказали, что я храбрая… но на самом деле я трусиха. Я боюсь… ехать в Англию. Боюсь увидеть своих родственников, и больше всего… боюсь… покинуть вас.
   Будучи человеком умным, лорд Харлестон прекрасно понял, что она чувствует. Может быть, интуиция подсказала ему то, что Нельда не выразила в словах.
   Вполне очевидно, что сейчас, оставшись одна, она боялась других людей, особенно тех, кто станет плохо говорить о ее отце.
   Лорд Харлестон мог себе представить, как она бросится в заранее проигранное сражение, пытаясь защитить честь отца. Только сейчас он осознал, насколько она уязвима, и, несмотря на начитанность, невежественна в отношении людей.
   Конечно, у Нельды возникнут трудности с родственниками, будь то Харли или Марлоу.
   А еще хуже то, что все женщины станут завидовать ее красоте, а мужчины, помня репутацию Гарри, обращаться с ней без должного уважения.
   » Что же мне с ней делать?«— спросил себя лорд Харлестон.
   Ответ был один, и этот ответ ему не нравился.
 
   За обедом Уальдо так пылко проявлял к Нельде свое внимание, что она даже начала нервничать.
   Наблюдая за ней через стол, лорд Харлестон обнаружил, что может читать ее мысли и ощущать ее чувства.
   Он понимал, что в дальнейшем Нельда вновь и вновь будет вызывать восхищение почти в каждом мужчине, и она не сможет сама с этим справиться.
   Сейчас же он заметил, что Нельда бросает на него долгие взгляды, словно надеясь найти в нем поддержку. Казалось, она уверяет себя, что с ней ничего не случится, потому что он рядом.
   » Было бы ошибкой позволить ей так полагаться на меня «, — подумал лорд Харлестон.
   Но из-за той странной, невероятно одинокой жизни, которую она прежде вела, теперь, после смерти отца и матери, у Нельды никого не осталось.
   Все, что символизировало для нее стабильность, рухнуло в один момент, и сейчас девушка хваталась за него, как цепляется тонущий за дощечку в бурном море.
   » Мне нужно что-то делать с ней «, — решил лорд Харлестон, не имея ни малейшего понятия, что же можно сделать.
   После ужина миссис Альтман сказала ему:
   — Очень жаль, ваша светлость, что вы вынуждены покинуть нас так скоро. Я знаю, вы собираетесь отправить Нельду в Англию, но я все думаю, а не будет ли она более счастлива здесь, в Америке, и если так, не могла бы она жить с нами? Она бы была хорошей подругой Матти, девочкам будет весело вдвоем.
   Лорд Харлестон счел, что это было бы очень неплохо, но, благодаря миссис Альтман за ее предложение, он увидел ужас в глазах Нельды и понял, что девушка не выдержит даже мысли о том, что он оставит ее с Альтманами, какими бы приятными людьми они ни были.
   Отправившись спать и не имея возможности переговорить с Нельдой наедине, лорд Харлестон не мог заснуть.
   Он лежал без сна, пытаясь найти решение задачи, которой стала для него эта девушка. Как неожиданно ее трудности заполнили его мысли, вытеснив его собственные беды!
   » В одном я уверен: она не может странствовать со мной по Америке «, — подумал он.
   И поразился, что даже позволил себе рассматривать такую возможность. Что бы он делал с молодой девушкой, с которой у него нет никаких общих интересов?
   И все же лорд Харлестон понимал, что Нельда не похожа ни на одну из девушек или женщин, которых он прежде встречал.
   Оглядываясь назад на прожитую жизнь, он понял, что одна из причин, почему он так быстро уставал от любовных связей, состояла в том, что он всегда заранее знал все, что сейчас скажет или сделает его очередная пассия.
   Он предугадывал ее ответ на любой вопрос, и никогда не мог беседовать со своими женщинами так, как беседовал с друзьями.
   А с Нельдой ему было о чем поговорить. Она знала столько же, сколько и он, а в некоторых областях явно его превосходила.
   Когда ей удавалось избежать бесед с Уальдо, девушка говорила с г-ном Альтманом о выращивании скота, причем рассуждала весьма разумно и явно со знанием дела.
   Она обсуждала поиски золота и серебра в горах и, что еще более удивительно, политическую ситуацию в Америке и в других частях света.
   Лорд Харлестон уже знал, что г-н Альтман старается попасть в Конгресс, и, оседлав любимого конька, уже не мог остановиться, говоря о политических веяниях, идущих из Белого дома.
   Лорд Харлестон чувствовал себя в этих вопросах неуверенно, он никогда не изучал во всех деталях американскую политику.
   Нельда же знала не только, что нужно сказать, чтобы поддержать г-на Альтмана в его защите своей политики, но даже озадачила его по некоторым вопросам так, что тот рассмеялся.
   В конце концов г-н Альтман заметил, что если Нельда продолжит в том же духе, то, несомненно, станет первой женщиной, избранной в Конгресс.
   » Она хорошо образованна и очень умна «, — признал лорд Харлестон.
   Но это лишь усложняло задачу, а никак не облегчало.
   Будь Нельда глупой, послушной, как корова, она согласилась бы на любое его предложение с благодарностью и без всяких вопросов.
   А сейчас он был полностью уверен, что Нельда станет отчаянно сопротивляться, чтобы не дать ему отправить ее в Англию, как ненужную посылку.
   Переворачиваясь с бока на бок, лорд Харлестон снова и снова задавал себе вопрос:» Что я должен сделать? Что я могу сделать?«
   Неожиданно, так явно, будто она лежала рядом с ним, он увидел перед собой спящую Нельду, темные ресницы на бледной коже, совершенный изгиб губ, чуть приоткрытых, будто ждущих поцелуя.

Глава 7

   Лорд Харлестон одевался, отдавая распоряжения одному из слуг Альтманов по упаковке его вещей.
   Ему недоставало Хиггинса больше, чем он хотел признать, и лорд Харлестон подумал, что в Нью-Йорке он постарается непременно найти камердинера-англичанина.
   Тот американец, что помогал ему, был практически бесполезен.
   К счастью, Хиггинс не распаковывал большую часть чемоданов, так что оставалось только убрать ту одежду, которую лорд Харлестон носил до поездки на ранчо.
   Он как раз застегивал запонку, когда в дверь постучали.
   Не дождавшись ответа, в комнату заглянул Уальдо.
   — Могу ли я поговорить с вами? — спросил юноша.
   — Да, разумеется, — ответил лорд Харлестон.
   — У вас еще много времени. Папа отдал распоряжения, чтобы к поезду подцепили вагон, принадлежащий компании.
   — Весьма любезно с его стороны, — кивнул лорд Харлестон.
   Ему, безусловно, будет приятно путешествовать так, как он привык в Англии, в личном вагоне.
   Но Уальдо уже его не слушал. Он жестом показал слуге, чтобы тот удалился, и, оставшись с лордом Харлестоном наедине, быстро произнес:
   — Я хочу поговорить с вами.
   — О чем?
   — О Нельде.
   Лорд Харлестон напрягся.
   Он уже понял, что собирается сказать Уальдо, и пытался придумать достойный и верный ответ.
   Молодой человек был явно смущен. Какое-то время он беспокойно метался по спальне, затем наконец решился:
   — Я хочу жениться на ней!
   Не отводя взгляда от запонок, лорд Харлестон медленно проговорил:
   — Я подозревал, что вы, возможно, об этом думаете.
   — Она — самый прекрасный, восхитительный человек из всех, что я встречал за всю жизнь! — воскликнул Уальдо. — Я никогда не видел никого, на нее похожего.
   Лорд Харлестон мысленно добавил, что он так же искренне может сказать это и о себе, но промолчал, ожидая, что еще скажет Уальдо.
   — Я хотел бы убедить вас остаться подольше, но если вы решительно настроены уехать в Нью-Йорк, я хотел бы последовать за вами завтра или послезавтра.
   Лорд Харлестон отвернулся от зеркала и посмотрел на молодого человека.
   Тот, безусловно, выглядел привлекательным. У него были честные, открытые манеры, но лорду Харлестону он казался слишком молодым и несколько неопытным, неоперившимся.
   В то же время Нельда и сама была молода.
   Будет ли такой брак удачным? В любом случае его проблему в отношении Нельды этот брак, без сомнения, разрешит.
   Осознав, что Уальдо с нетерпением: ожидает его реакции, лорд Харлестон спросил:
   — Вы говорили об этом с Нельдой?
   — Я пытался поговорить с ней вчера, — ответил юноша, — но она была очень замкнута и, как мне кажется, смущена.
   Лорд Харлестон подумал. Что слово» смущена» легко можно заменить на «испугана».
   Он видел глаза Нельды в те моменты, когда Уальдо разговаривал с ней, и был абсолютно уверен, что из-за той странной жизни, которую она прежде вела, у Нельды не было никаких знакомств с мужчинами, пытавшимися завоевать ее любовь.
   С ним она держалась легко и свободно, но лорд Харлестон прекрасно понимал, что Нельда воспринимает его лишь как надежного друга и защитника, а импульсивность Уальдо могла ее напугать.
   Вслух же он произнес:
   — Нельда очень молода, к тому же я узнал, что ее отец держал ее вдали от всех тех, с кем он общался. У нее совсем не было друзей, и мне кажется, должно пройти какое-то время, прежде чем она привыкнет к мысли о замужестве.
   — Именно поэтому я и хотел, чтобы она осталась здесь и смогла бы привыкнуть ко мне, — ответил Уальдо, — но это будет довольно затруднительно.
   Что-то в его голосе насторожило лорда Харлестона:
   — Что вы хотите сказать?
   На мгновение ему показалось, что Уальдо не ответит, но после явных сомнений, тот пояснил:
   — Не думаю, что мои родители будут рады…
   Лорд Харлестон удивился. Госпожа Альтман была по отношению к Нельде добра и заботлива, а господин Альтман явно выражал ей сочувствие. Лорд Харлестон считал, что они искренне привязались к девушке.
   — Вы обсуждали это с ними? — поинтересовался он.
   — Да, я сказал им о своем намерении вчера, после того как Нельда ушла спать.
   Лорд Харлестон вспомнил, что он и сам отправился спать накануне довольно рано, так что у Уальдо была возможность поговорить со своей семьей наедине.
   — Я бы хотел знать, что сказал ваш отец.
   И снова Уальдо замялся. Наконец он ответил:
   — Полагаю, мне лучше быть с вами откровенным. Мой отец отнюдь не одобряет моего намерения жениться на дочери Красавчика Гарри.
   Лорд Харлестон замер.
   Он понимал, что мог ожидать от г-на Альтмана такой реакции, но он гордился своей семьей, и потому ему казалось невероятным, что кто-нибудь мог не чувствовать себя польщенным от перспективы породниться с девушкой по фамилии Харль.
   — Он сказал, — продолжил Уальдо, — что Нельда — самая красивая девушка, которую он когда-либо видел, и что она ему нравится, но он не думает, что ее примут в светских кругах Денвера.
   Лорд Харлестон был удивлен. Он воспринимал Денвер в основном как шахтерский городок. Впрочем, он читал, что население здесь выросло, и собственными глазами видел новые огромные особняки.
   Однако ему никогда не приходило в голову, что так же, как в Англии и других странах Европы, в Денвере уже сложились высшие и низшие слои общества, и первые станут очень тщательно отбирать тех, кого они допустят в свой круг.
   Будто читая его мысли, Уальдо пояснил:
   — Некоторые новички, будь они даже богаты, как Крез, все равно остаются в стороне. Они делают все возможное, чтобы их приняли, и все же ничего не могут добиться.
   — То есть вы хотите сказать, — уточнил лорд Харлестон, — что ваш отец не считает Нельду Харль подходящей для вас партией.
   Он не смог сдержать сарказма, но Уальдо, казалось, ничего не заметил.
   — А, па со временем смирится, — небрежно проговорил он. — Сейчас его больше занимают его дела с Конгрессом.
   — А я бы скорее подумал, что, учитывая, как много Нельда знает об американской политике, она могла бы оказаться ему полезной! — заметил лорд Харлестон.
   Он не понимал, почему так агрессивно защищает Нельду, но знал, что был сильно раздражен известием о том, что г-н Альтман считает Нельду недостаточно хорошей для своего сына.
   Уальдо не ответил, и лорд Харлестон спросил:
   — А что считает ваша мама?
   — Лучше мне этого вам не говорить, — не сразу ответил Уальдо.
   — Раз уж мы решили быть друг с другом откровенными, мне хотелось бы на правах опекуна Нельды знать правду.
   Переминаясь с ноги на ногу, засунув руки глубоко в карманы, Уальдо выглядел очень смущенным.
   — Вам это не понравится, — выдавил он наконец.
   — И все же я готов выслушать, — настаивал лорд Харлестон.
   — Мама очень старомодна, так что вы не должны осуждать ее, — сказал Уальдо, чувствуя себя еще более неуютно, — но она думает, что раз вы более или менее скомпрометировали Нельду, проведя ночь наедине с ней на той ферме, то если кто и должен на ней жениться, так это вы!
   Если бы Уальдо выстрелил из пистолета, лорд Харлестон и то не был бы более удивлен.
   Ведь их ночевка на ферме была единственно возможным решением после той ужасной трагедии, после того как они сбежали от индейцев, и лорд Харлестон даже на мгновение не мог подумать, что кто-то увидит дурное в том, что они с Нельдой нашли убежище на ночь под одной крышей.
   Конечно, если бы госпожа Альтман знала, что они спали в одной постели, он смог бы понять ее отношение.
   Лорд Харлестон не смог сдержать раздражения:
   — За всю свою жизнь я не слышал большей чепухи!
   Нельда и я только что избежали смерти, более того, был индеец, который пробрался в дом, когда мы туда пришли.
   При таких обстоятельствах я не вижу, что еще мы могли сделать, кроме как возблагодарить Бога за то, что остались живы!
   — Я понимаю, я, конечно же, понимаю! — примиряюще воскликнул Уальдо. — Но вы же знаете женщин! Я даже не думаю, что мама сама это придумала. Просто слуги постоянно шептались о том, какая Нельда красавица, а вы — лорд… и прочая подобная чушь.
   — Слухи! Слухи! — презрительно бросил лорд Харлестон. — Вот что я действительно ненавижу — так это женщин, которым нечем заняться, кроме как очернять собственный пол!
   Он вспомнил, что причина, по которой принц Уэльский повелел ему жениться на Долли, состояла в том, что он, как предполагалось, нанес ущерб ее репутации.
   Но у принца были причины так думать, в то время как там, где дело касалось Нельды, все было совсем иначе.
   Он взял с кресла свой плащ и накинул на себя так, словно облачался в доспехи, готовясь ринуться в бой.
   — Я не хотел огорчать вас, — сказал Уальдо, — но вы настаивали, чтобы я рассказал вам о реакции родителей.
   — Да, это так, — признал лорд Харлестон, — и думаю, что я должен был этого ожидать, хотя мне никогда не приходило в голову, что кто-то может так думать, особенно о Нельде.
   — Они думают не о Нельде, — возразил Уальдо, — а обо мне!
   Это было очевидно, и лорд Харлестон понял, что был излишне агрессивен.
   — Я лишь хочу спросить у вас, — продолжил Уальдо, — как я могу снова встретиться с Нельдой. Как долго вы намерены пробыть в Нью-Йорке?
   — Я еще не решил. Как вы знаете, в первую очередь надо будет купить ей соответствующий гардероб, и я чрезвычайно благодарен вашей сестре за то, что она предоставила Нельде кое-какую одежду.
   — На это в любом случае уйдет время, — подсчитал Уальдо. — А если я присоединюсь к вам, позволите ли вы мне видеться с ней как можно чаще?
   Это был тот вопрос, на который лорду Харлестону не хотелось отвечать, поэтому, оттягивая время, он сказал:
   — Я думаю, что, прежде чем я смогу давать какие-то обещания от имени Нельды, мне следует обсудить это с ней. Именно она решит, желает ли она еще видеться с вами, и на правах ее опекуна я хочу четко прояснить следующее: я никогда не буду силой заставлять ее выйти замуж, если сама она этого не пожелает.