Картленд Барбара. Венгрия для двоих

   – Я люблю вас и доверяю вам, папенька, – ответила Алета. – Но мне хотелось бы быть любимой и любить так, как вы с мамой любили друг друга.
   – Такое случается раз в миллион лет! – ответил герцог. – Когда я вошел в комнату и увидел твою мать, мне показалось, что ее окру­жает сияющий ореол. В тот момент я понял, что нашел девушку, на которой хочу жениться, неза­висимо от того, кто она такая и откуда взялась.
   – А мама говорила, – вспомнила Алета, – что, увидев вас, она поняла, что вы – мужчина ее мечты.
   – Мы были очень, очень счастливы, – ска­зал герцог с болью, которая всегда появлялась в его голосе, когда он говорил о своей жене.
   – Я тоже хотела бы почувствовать это, – быстро сказала Алета. – Встретить… принца… своей мечты.
   – Что ж, молись, чтобы это произошло, – ответил герцог, но по его тону Алета поняла, что он не верит в такую возможность.
   Он ведь сказал, что то, что произошло с ним и с его женой, происходит раз в миллион лет. Герцог встал.
   – Я уеду рано утром, так что сейчас отправ­люсь спать. Ни о чем не волнуйся, дорогая моя. Мы с тобой поговорим, когда я вернусь, и мы соберемся в Лондон.
   Обняв дочь, он добавил:
   – Побольше езди верхом. Обещаю, что тебе не придется скучать больше двух недель.
   – Мне будет не хватать вас… папенька.
   – А мне – тебя.
   Обняв дочь за плечи, герцог пошел вверх по лестнице.
   Возле ее спальни он нежно поцеловал ее.
   Спускаясь к своей комнате, герцог перебирал в уме всех молодых людей, которых встречал при дворе.
   Выбрать такого, который оказался бы дос­тойным женихом его дочери, было очень нелег­ко. Всегда можно обмануться в человеке, и что-то подсказывало герцогу, что все недостатки вы­лезут на свет, не пройдет и года со дня свадьбы. – Кого-нибудь я найду, – уверенно пообе­щал себе герцог, ложась в постель.
   Алета сняла платье, раздвинула занавески и посмотрела в окно.
   На звездном небе сияла полная луна.
   По ночам все еще было холодно, лунный свет играл на глади озера серебряными бликами.
   Нарциссы только-только начали разворачивать свой золотой ковер под старыми дубами.
   Обычно Алета очень тонко чувствовала кра­соту природы, но сегодня она смотрела на это великолепие невидящими глазами.
   Она думала о том, что ей предстоит покинуть все, что она любит и к чему привыкла, и уехать с незнакомым человеком в незнакомый дом.
   Там будут незнакомые слуги, которые не смо­гут заменить тех, к которым она привыкла с са­мого рождения. И незнакомая родня, которой, конечно, не понравится многое из того, что станет делать Алета.
   Возможно, муж Алеты будет ездить верхом хуже ее отца или даже ее самой.
   – Как я вынесу это? – спрашивала себя девушка. – Я так хочу любить… любовью, кото­рая даже хижину делает дворцом… просто пото­му, что в ней находится Он.
   Она поймала себя на том, что думает об импе­ратрице Элизабет.
   Императрица была так красива, что ее любили многие мужчины, а если верить слухам, сама она иногда отвечала на их любовь.
   Алета знала, что ей самой хочется совсем дру­гого. Ей хотелось жить в браке, для которого весь окружающий мир ничего не значит, – в браке, где важны, лишь ее любовь к мужу и его любовь к ней.
   Она посмотрела на луну.
   – Разве я прошу невозможного? – спроси­ла Алета. – Быть может, я должна довольство­ваться лишь чем-то подобным?
   Она понимала, что пришедшая в браке лю­бовь будет совсем не похожа на ту, которую она испытает, встретив мужчину своей мечты.
   А лошади, великолепные, изумительные ло­шади – похожи ли они на любовь?
   Девушка пожалела, что заговорила об этом с отцом только накануне его отъезда в Данию.
   Ей хотелось продолжить разговор и дать отцу понять, что она ищет почти невозможное, но, все же намерена приложить все усилия, чтобы дос­тичь этого.
   Внезапно она ощутила леденящий ужас. А если она, еще не поняв, что произошло, окажется же­ной какого-то незнакомца, с которым у нее не будет ничего общего?
   – Я этого не перенесу! – громко сказала она.
   Если что-то подобное может случиться, ей луч­ше убежать.
   Отец едет в Данию – что, если там он оты­щет ей мужа?
   Иностранца, о языке и обычаях которого она не имеет ни малейшего представления?
   Девушку охватила паника.
   Ей показалось, будто она плыла по спокойно­му морю и вдруг попала в шторм.
   «Я должна бежать!» – подумала она.
   Затем она попыталась убедить себя в том, что она должна быть благоразумна, должна погово­рить с отцом и рассказать ему о своих мыслях. Он ведь так любит ее, что наверняка поймет.
   Алете захотелось немедленно побежать к отцу и рассказать ему обо всех своих чувствах. Ей хотелось, чтобы он понял ее так, как понимал, когда она была ребенком и боялась темноты.
   Однако, напомнила себе Алета, это было бы слишком эгоистично. Отцу предстоит уехать рано утром, а потом пересечь Северное море и доб­раться до Дании.
   «Зачем ему понадобилось уезжать именно сей­час?» – с досадой подумала девушка. Если бы не это, они могли бы вместе поехать из Тильбю­ри в Остенде, а оттуда – поездом в Будапешт. Они вместе осматривали бы венгерских лошадей, и бок обок скакали бы по диким незнакомым местам, которые так любила императрица.
   – Там мне было бы гораздо проще погово­рить с папой о любви, – подумала Алета.
   Однако вместо них в Венгрию поедет мистер Хейвуд, и самое приятное дело – отбор лучших лошадей – тоже достанется ему.
   Алета знала, что больше всего на свете ей хотелось бы заниматься именно этим – отбирать лошадей, в особенности вместе с отцом. Она даже представляла себе, какой восторг охватил бы их, найди они действительно превосходных скакунов, каких и искали.
   И вот все пошло прахом.
   Алета отвернулась от окна.
   Бессмысленно просить о чем-то луну. Вместо этого девушке предстоит оставаться дома и вол­новаться о своем будущем, а ведь об этом не поговоришь с кузиной Джейн.
   Алета порывисто повернулась к окну и подня­ла глаза к звездам:
   – Пожалуйста… дайте мне найти… мужчину, которого… я полюблю… и который будет… лю­бить меня.
   Она почувствовала, как ее полупросьба-полумолитва уносится в небо, и подумала, что, навер­ное, ее услышит сказочный лунный человек.
   Когда Алета протянула руку, чтобы задернуть на ночь занавески, в голову ей пришла идея.
   Она была так невероятна и неосуществима, что на мгновение девушка застыла.
   Что-то поднялось у нее в душе подобно язы­кам пламени, – поднялось и заполнило ее тело и мозг.
   Девушка снова взглянула на луну, словно имен­но она послала ей идею.
   – Я… я так и сделаю, – негромко произнес­ла она, – а тебе придется… помочь мне!

Глава 2

   На исполнение плана у Алеты было совсем немного времени.
   Ей редко приходилось самой упаковывать свои вещи, так что на это у нее ушло два или три часа.
   Кроме того, пришлось задуматься о том, где взять наличные на путешествие. Как Алета и ожидала, в ее распоряжении оказалась только небольшая сум­ма, хранившаяся в сумочке и предназначавшаяся для посещения церкви и на случай, если понадобится давать чаевые на прогулке.
   Девушка понимала, что на путешествие, кото­рое она задумала, ей нужно гораздо больше. Ос­тавалось одно – драгоценности, которые она унаследовала от матери.
   Она так любила эти украшения, что после шко­лы ей разрешили носить некоторые из них. Броши и браслеты Алета хранила в ящике туалетного столика, а диадемы, ожерелья и серьги лежали в сейфе. Их можно было достать только с помо­щью дворецкого, которому наверняка показалась бы странным такая острая нужда в драгоценнос­тях в два часа ночи.
   Девушка стала рассматривать свои броши.
   Среди них была бриллиантовая брошь-полуме­сяц, слишком большая для девушки возраста Але­ты. Камни в броши были чистой воды, а значит, дорогие, и девушка положила украшение в сумочку.
   Пришла запоздалая мысль о том, что в дороге понадобится паспорт.
   Он у Алеты был, потому, что вскоре после смерти ее матери отец решил, что дочери и ему следует переменить обстановку. Они поехали во Францию к герцогине де Суассон, такой же стра­стной любительнице лошадей.
   Перед отъездом герцога очень волновала мысль о том, что королева может призвать его обратно в Англию, и потому он устроил Алете отдельный паспорт вместо того, чтобы просто вписать ее в свой. Это было письмо, подписанное маркизом Солсбери, секретарем министерства иностранных дел.
   К удовольствию Алеты, единственным спосо­бом идентифицировать личность человека за гра­ницей был паспорт, и девушка решила, что за границей она возьмет себе другое имя.
   Вряд ли кто-нибудь, кроме официальных лиц Венгрии, захочет взглянуть на ее паспорт.
   Алета еще раз подумала о том, что собиралась совершить. Это был дерзкий замысел. И, воз­можно, опасный.
   Когда отец узнает о случившемся, он, несом­ненно, придет в ярость.
   В то же время, сказала себе девушка, если повезет, она вернется домой раньше отца, и он решит, что дочь гостила у друзей.
   Кузина Джейн прибыла в шесть вечера и, к счастью, сразу же проследовала спать.
   После этого отец пригласил мистера Хейвуда поужинать и поговорить о лошадях.
   Алета была очень рада тому, что им удалось избежать ужина с кузиной Джейн, которая вечно бормотала всякие банальности или жаловалась на свои болячки.
   Именно ее здоровье и решило проблему Алеты.
   Горничная кузины передала Алете:
   – Боюсь, миледи, что хозяйке нехорошо. У нее сильная простуда, а это заразно. Я уложила ее в постель.
   – Вы поступили разумно, – ответила Але­та. – Мне не хотелось, бы подхватить простуду.
   – Через день-два ей станет лучше, – дове­рительным тоном произнесла горничная. – Ее светлости так нравится жить в Линге.
   Алета вздохнула с облегчением.
   Теперь можно было приводить в исполнение план.
   Сложив вещи, девушка села за стол и написа­ла письмо кузине Джейн. Поскольку кузина боль­на, Алета на несколько дней отправляется к своим друзьям.
   Еще одно письмо она написала отцу, на слу­чай, если он вернется раньше.
   Девушка любила отца и потому решила рас­сказать ему всю правду. Он будет сердит, но к ее приезду его злость уже успеет поулечься.
   Алета посмотрела на часы.
   Она уже сделала все, что собиралась, и теперь могла отдохнуть.
   Она решила уехать сразу же после отъезда отца. До ближайшей железнодорожной станции было четыре мили, значит, герцог выедет в шесть утра.
   Из разговора за ужином Алета поняла, что мистер Хейвуд собирался поехать в Лондон вме­сте с ее отцом. Там герцог пересядет на пароход в Копенгаген, отходивший после полудня.
   Если он пропустит этот поезд, ему придется ждать еще два дня, а это нарушит его планы.
   Алета была так взбудоражена, что не смогла уснуть.
   Каждый час она зажигала свечу и смотрела на часы.
   Когда на циферблате было шесть, девушка ус­лышала, как отец прошел по коридору к лестни­це. Следом за ним раздались шаги его камердинера и одного из лакеев с багажом.
   Отец особо настаивал на том, чтобы дочь не провожала его.
   – Спи, как обычно, дорогая моя, – сказал он. – Честно говоря, по утрам я бываю доволь­но сердит и не хочу, чтобы ты запомнила меня таким.
   – Я всегда буду думать о вас с любовью, – заверила его Алета, – и знать, что вы – самый лучший человек в мире.
   Отец поцеловал ее.
   – Ты хорошая девочка, – сказал он. – Я очень горжусь тобой. Уверен, что Хейвуд был прав, и ты покоришь Лондон.
   – Надеюсь, папенька, – отвечала Алета. Слушая его шаги, она засомневалась, будет ли он действительно сердиться на нее.
   Ведь отец может наказать ее, не позволив вы­ехать в свет, а это вызовет скандал.
   Впрочем, Алета была уверена, что она сумеет скрыть свою эскападу, и никто о ней не узнает.
   «Я вернусь раньше папеньки, – решила она. – А мистер Хейвуд будет молчать – я в этом уверена».
   Поняв, что отец уже покинул дом, Алета встала и оделась.
   Она решила взять с собой довольно много ве­щей, в том числе охотничьи сапожки и амазон­ки, да еще красивые новые платья и прелестные шляпки.
   Вдруг она встретится с кем-нибудь из про­славленных венгерских дворян! Для этого следует выглядеть, как можно лучше.
   В четверть седьмого Алета вышла из комна­ты, накинув на себя дорожный плащ.
   На скромную шляпку она приколола вуаль, некогда принадлежавшую ее матери.
   Вуали носили только замужние женщины, а значит, это будет неплохой маскировкой.
   Алета не собиралась открываться мистеру Хейвуду до тех пор, пока повернуть назад будет уже невозможно.
   Девушке придется притворяться немолодой женщиной, путешествующей в одиночку.
   Это было немыслимо.
   Когда Алета возвращалась из Шранции без отца, ее сопровождала горничная одной немоло­дой леди и курьер.
   Именно курьер устраивал все для Алеты. Он находился при ней в качестве защитника с того момента, как она покинула замок во Франции, и до тех пор, пока девушка не оказалась снова в Аинге.
   Однако Алета решила, что никакие трудности не помешают ей побывать в Венгрии.
   Когда она спустилась вниз, то дежурившие там два лакея посмотрели на нее с удивлением.
   Она приказала принести из спальни багаж и сказать на конюшне, что ей нужна карета до станции.
   – Прошлым вечером мы были так заняты отъездом его светлости, что я забыла сказать о том, что тоже уезжаю сегодня утром погостить у друзей, – объяснила девушка.
   Она знала, что после ее отъезда об этом узна­ет весь дом.
   Карета появилась необычайно быстро.
   Герцога раздражало, когда приходилось долго ожидать перед отъездом, и грумы привыкли сед­лать и запрягать лошадей в рекордно короткое время.
   Багаж Алеты был уложен в карету.
   Открывая перед ней дверь, один из лакеев спросил:
   – Миледи едет одна?
   – Мне надо проехать совсем немного, – с улыбкой ответила Алета, – поэтому горничная мне не нужна.
   Лакей захлопнул дверь, и карета тронулась.
   Алета думала, что на станции ей придется долго ждать следующего поезда, но он появился всего через пятнадцать минут.
   Знавший девушку портье нашел пустое купе первого класса и поставил на окно табличку «За­нято».
   Когда поезд тронулся, Алета с облегчением подумала, что первый барьер она преодолела.
   Теперь нужно было разумно повести себя в Лондоне.
   За время поездки необходимо было составить точный план действий.
   Поезд летел мимо зеленых полей с едва про­клюнувшимися ростками и лесов с только начав­шими распускаться листьями.
   К тому времени, как поезд въехал в предмес­тье, Алета уже поняла, что она должна делать.
   Она знала, что не может допустить никаких ошибок или пропустить корабль, который отплы­вал из Тильбюри в час дня.
   Портье нашел ей наемный экипаж. Когда он закрывал за девушкой дверцу, она дала ему чае­вые и попросила:
   – Прикажите кучеру ехать к ближайшему ломбарду. Только недалеко, не то я опоздаю на пароход.
   Портье удивленно посмотрел на нее, а потом довольно фамильярно спросил:
   – Деньги забыли, да?
   – Да, – ответила Алета. – Представляете, оставила их на туалетном столике! Значит, чтобы не пропустить корабль, придется заложить брошь!
   Портье ухмыльнулся:
   – Впредь будете осторожнее, мэм!
   – Буду, – согласился Алета.
   Портье дал кебмену все инструкции. Кебмен хлестнул лошадь, и карета тронулась.
   Когда они остановились у ломбарда, Алета с облегчением заметила, что это вполне респекта­бельное заведение с прекрасной витриной.
   Улочка была довольно тихая.
   Алета вылезла из кареты.
   Она очень волновалась, но старалась скрыть это.
   Магазин оказался почти пуст – только за конторкой сидел пожилой человек с очками на большом крючковатом носу.
   – Добрый день, – поздоровалась Алета. Вытащив бриллиантовую брошь, она продол­жила:
   – Я хотела бы заложить это, совсем нена­долго. Понимаете, я оставила деньги дома, а мне необходимо попасть на пароход, идущий в Ос­тенде.
   Это объяснение подсказал ей портье.
   – Когда вы вернетесь? – несколько агрес­сивно спросил человек за конторкой.
   – Через десять дней, – уверенно ответила Алета. – Честное слово, мне совсем не хочется терять мою красивую брошку, но я не могу путе­шествовать без наличных денег.
   Человек повертел брошь в руках, рассматри­вая ее.
   Потом он произнес:
   – Я дам вам семьдесят фунтов, а вы вернете мне сто.
   Алета прекрасно знала стоимость броши и по­нимала, что ее обманывают, но она совсем не была готова спорить.
   – Я согласна, – сказала она, – если толь­ко вы обещаете мне, что не продадите брошь за это время. Она принадлежала моей матери, и я не хотела, бы лишиться ее.
   Человек испытующе посмотрел на Алету, слов­но стараясь понять, не лжет ли она. Внезапно он улыбнулся.
   – Я верю вам, – сказал он, – но в даль­нейшем будьте осторожнее. Юные леди не долж­ны обращаться к ростовщикам.
   – Я никогда не делала этого прежде, – при­зналась Алета. – Большое спасибо вам за по­мощь, но мне пора, не то, я опоздаю на пароход.
   Ростовщик открыл ящик стола, который ока­зался полон денег, тщательно отсчитал семьдесят фунтов и вручил их Алете. Девушка спрятала день­ги в сумочку.
   – Если вы едете одна, следите повниматель­нее за сумочкой, – отеческим тоном посовето­вал ростовщик. – Вокруг хватает воров и карманников.
   – Я буду осторожна, – пообещала Алета.
   – Я слышал, на кораблях полно воров, – добавил ростовщик, – и если они не могут ото­брать у девушки деньги за картами, они добьются своего лаской!
   Его тон заставил Алету вздрогнуть.
   Ростовщик дал девушке квитанцию, по кото­рой она могла получить назад свою брошь.
   Девушка спрятала документ и крепко прижала к себе сумочку.
   Потом она протянула ростовщику руку.
   – Большое спасибо, – повторила она. – Я запомню ваши советы.
   – Постарайтесь уж, – ворчливо ответил он. – И вообще, по-моему, вы слишком моло­ды, чтобы путешествовать в одиночку.
   Алета улыбнулась ему.
   Однако, усаживаясь в карету, девушка поду­мала, что он прав.
   Возможно, ей еще предстоят неприятности, прежде чем она будет под защитой мистера Хейвуда.
   Впрочем, нельзя было открываться ему до тех пор, пока оба они не сядут на экспресс, который доставит их из Остенде в Вену.
   Алета слышала, как отец с мистером Хейву­дом обсуждали путешествие, но слушала не слиш­ком внимательно. Дерзкая мысль о поездке еще не приходила ей в голову.
   Когда же эта идея сформировалась у нее в голове, девушка поняла, что именно так ей и сле­довало поступить.
   С какой стати она должна была оставаться дома и слушать, как кузина Джейн жалуется на свои болячки?
   Алета должна была поехать в Венгрию вместе с отцом и там отобрать лошадей, которые доста­вили бы удовольствие императрице.
   Допустим, она не могла поехать с отцом, но почему, же не отправиться с мистером Хейвудом?
   После этой мысли все встало на свои места, подобно кусочкам разрезанной картинки.
   Необходимо было удостовериться, что мистер Хейвуд не отправит Алету обратно домой, словно ненужный багаж, и это станет невозможным, толь­ко когда поезд будет на пути в Австрию.
   Прибыв в док, Алета увидела, что корабль уже стоит под парами.
   Было уже почти час дня, и множество людей поднималось по трапу.
   Алета с облегчением подумала, что мистера Хейвуда не видно, наверное, он уже на борту.
   Она похолодела при мысли о том, что в после­дний момент для нее может не найтись каюты.
   Алета опустила на лицо вуаль.
   Помня слова ростовщика, она даже надела очки, которые носил ее отец, когда ездил в Швейца­рию. Он купил их прямо там и потом объяснял:
   – Снег так ярко блестел на солнце, что у меня разболелись глаза. Шведский посол предло­жил мне носить затемненные очки.
   Покидая дом, Алета снова вспомнила об оч­ках. Она знала, что отец хранит их в одном ящи­ке с собачьими поводками и охотничьими перчатками. Перед тем, как спуститься вниз, к карете, Алета сунула очки в сумочку.
   Сейчас она чувствовала себя так, словно очки защищают ее от всего мира.
   Даже если бы мистер Хейвуд увидел девуш­ку, он не узнал бы в ней дочь своего хозяина.
   Кебмен удивленно посмотрел на девушку. Она выглядела совсем иначе, чем когда усаживалась в кеб.
   Алета нашла носильщика, поручила ему свой багаж и направилась к трапу.
   Ей приходилось путешествовать с отцом, и она знала, что, если у нее нет билета, она должна проследовать в каюту казначея.
   Перед девушкой оказалось еще несколько лю­дей. Когда, наконец, подошла ее очередь, Алета попросила каюту и с облегчением узнала, что сво­бодные еще есть.
   Она надеялась именно на это, потому, что ка­юты были довольно дорогими, и большинство пу­тешественников предпочитало не тратиться на них.
   Стюард отнес багаж в каюту Алеты. Когда он закрыл дверь, девушка с облегчением подумала, что теперь она в безопасности до самого Остенде.
   Она уже пересекала Ла-Манш вместе с отцом и знала, что морская болезнь ей не грозит. Хотя море слегка волновалось, а ветер взбивал на вол­нах пенные барашки, Алета не чувствовала ни малейшего неудобства.
   Только когда берег остался за горизонтом, де­вушка с удовольствием подумала, что взяла вто­рой барьер.
   «Я поступила умно, – похвалила она себя. – Но мистер Хейвуд не должен увидеть меня, когда мы будем в Остенде».
   Наверное, подумала Алета, мистер Хейвуд, как и большинство мужчин, будет гулять по палу­бе и дышать морским воздухом.
   Курьер забронировал для него лучшую каюту на борту парохода, ту, в которой когда-то путе­шествовали Алета с отцом. Отцу пришлась не по душе идея о том, чтобы все время оставаться в четырех стенах.
   – Терпеть этого не могу, – твердо заявил он и почти все время, что пароход шел из Дувра в Кале, гулял по палубе.
   Алета не желала быть замеченной – значит, ей придется оставаться в каюте до последнего.
   Она покинула свое убежище, только когда стю­ард предложил ей сойти на берег вместе с багажом.
   Опустив голову, Алета поспешила вниз по тра­пу и вскоре оказалась у поезда, идущего в Вену.
   У нее не было билета, и пришлось покупать его прямо на вокзале.
   В некотором роде это было ей на руку, потому что Алета смогла удостовериться в том, что мис­тер Хейвуд уже занял свое место.
   Плата за проезд, в спальном вагоне первого класса была немалой.
   Алета еще раз похвалила себя за то, что взяла достаточно денег для путешествия.
   Конечно, она понимала, что мистеру Хейвуду придется оплатить ее возвращение, но если бы что-нибудь пошло не так, она могла бы и сама позаботиться о себе.
   Алета очень боялась остаться в незнакомой стране без денег, но сейчас, у нее по крайней мере, был билет.
   Портье отыскал спальный вагон и отнес туда вещи Алеты.
   Девушка неплохо говорила по-французски и смогла расспросить портье о том, скоро ли поезд тронется и успеет ли она за это время поесть в станционном ресторане.
   Портье ответил на все ее вопросы.
   Алета заметила, что, несмотря на очки, и за­крывавшую ее лицо вуаль, он смотрел на нее с нескрываемым восхищением.
   «Я должна быть осторожна», – напомнила себе девушка.
   Ей совсем не хотелось общаться с другими мужчинами-пассажирами, если не считать мисте­ра Хейвуда.
   Через десять минут после того, как Алета села в поезд, он тронулся к Остенде.
   Алета одолела третье препятствие.
   Теперь, по крайней мере, ее не отошлют домой.
   Следующая задача состояла в том, чтобы най­ти мистера Хейвуда.
   В газетах много писали о новых вагонах с там­бурами, благодаря которым пассажиры могли по­пасть из одного вагона в другой.
   Отцу Алеты эта мысль совсем не нравилась.
   – Мужчины могут напугать красивую жен­щину, если начнут стучаться в двери и ходить по вагонам.
   Немного подумав, он серьезно добавил:
   – К тому же ворам легче будет грабить спя­щих путешественников.
   – Я читала в газете, что если поезд едет на большие расстояния, в нем можно устроить ва­гон-ресторан, куда смогут приходить пассажи­ры, – заметила Алета.
   – Им придется есть в бесконечной тряске, – отозвался отец. – В любом случае женщинам это не понравится.
   Сейчас Алета подумала, что благодаря этим новомодным вагонам ей было бы гораздо проще найти мистера Хейвуда.
   Теперь же ей оставалось только ждать стан­ции, где пассажиры сойдут пообедать.
   Девушка сняла шляпку и устроилась поудоб­нее. По крайней мере, у нее нет соседей.
   Она подумала о том, как неудобно было бы путешествовать в одном купе с другими людьми. Вместо того, чтобы полежать, всю ночь пришлось бы сидеть.
   Алете доводилось читать статьи о личном ва­гоне королевы Виктории, который ее величество использовала для поездок во Францию.
   В этом вагоне гостиная была соединена со спальней и комнаткой для багажа, в которой спа­ла горничная.
   Алета подумала, что если бы она путешество­вала с отцом, герцог наверняка заказал бы от­дельный вагон. Это было бы так приятно!
   «Ну, не важно, – сказала себе Алета. – Я уже в пути. Я увижу венгерских лошадей, кото­рых так любит императрица. Они наверняка по­нравятся ей, когда она приедет в Аинг!»
   Девушке захотелось посмотреть страну, по ко­торой проезжал поезд, и она приникла к окну.
   Алета была очень удивлена, обнаружив, что время бежит гораздо быстрее, чем она думала. Было уже почти шесть часов – в это время по­езд должен был совершить остановку.
   Девушка решила не снимать вуали и очков до тех пор, пока не найдет мистера Хейвуда, и потому оделась точно так же, как была одета на вокзале.