Во время предварительного обсуждения никто, казалось, не собирался затрагивать этих вопросов, поэтому когда Лек на разборе предложил высказываться, Майк набрал побольше воздуху и поднял руку.
— Конечно, Майк, — сказал Лек. — Что у тебя?
— Ну, мне кажется, я знаю, почему у вас возникли некоторые проблемы на трассе — я имею в виду, у Тайлы, — он немного помедлил, откашливаясь. -Такая же ситуация складывалась при пробной обкатке программы... Излагая все это, он заметил раздраженную реакцию слушателей: Лек поднял брови, Тайла нахмурилась, Эндрю растерянно заморгал. Но его уже понесло, мозг подыскивал точные слова и четкие объяснения, и Майк не обращал внимания на лица товарищей.
Закончив, он остановился перевести дух и оглядел команду. Эндрю безучастно смотрел в пространство; выражение лица Лека понять было трудно. Майк посмотрел на Тайлу. Ее глаза сверкали.
— Я счастлива, — сказала она голосом, полным иголок, — что ты так много об этом знаешь. Безусловно, это результат твоего богатейшего опыта в пилотировании настоящих кораблей, а не тренажеров. Он намного превосходит мой собственный опыт, — она обвела комнату горящим взором. — Если кто-то сомневается, позвольте мне доказать всем присутствующим, что я прекрасно знакома с проблемой заносов и...
— Подожди, Тайла, — сказал Лек.
— ...этому и был посвящен...
— Тайла!
— ...этот проклятый тренировочный заезд. Повторять очевидное не имеет смысла. Зато имеет смысл поинтересоваться...
— Тайла, довольно! — Лек свирепо посмотрел на нее, и Тайла умолкла, шумно выдохнув. Он неприязненно взглянул на Майка. — Хорошо. Остыньте. Цель разбора — помочь друг другу, а не разорвать друг друга в клочки.
Десятиминутный перерыв.
Он поднялся во весь свой шестифутовый рост и сделал знак встать и выйти. Когда Тайла отошла, Лек перехватил взгляд Майка.
— Пойдем, прогуляемся.
Майк вздохнул и поплелся за Леком к кораблю.
— Я не хотел... — промямлил он.
Лек помахал, чтобы он замолчал. Он тоже вздохнул и некоторое время, прищурившись, любовался на изящные обводы корабля. Майк напряженно ждал.
— Этот корабль, — наконец сказал Лек, — чудо техники, знаешь ли ты об этом? В него вложено столько мысли, столько человеческого гения! Эти корабли — самые совершенные летательные аппараты в Галактике. Они изумительны. Просто изумительны.
Он опустил глаза и посмотрел на Майка.
— Ты изучал всю эту теорию, Майк, все те принципы, которые положены в основу их функционирования. Возможно, мир еще не знал более теоретически подкованного мальчика твоих лет, чем ты. Я восхищаюсь этим. Майк чуть-чуть кивнул в знак признательности. Он знал, что Лек привел его сюда не для того, чтобы петь ему дифирамбы. Взгляд Лека вновь обратился к кораблю.
— Но как бы ни была совершенна теория, это только половина дела.
Человеческая половина, то есть пилот, летающий на этом корабле, не менее важен, чем технология. И даже более важен, потому что никакая теория в мире не может создать хорошего пилота. — Он откинул со лба прядь светлых волос и присел на корточки, разглядывая выхлопные трубы. — Знаешь, Майк, сам я человек кабинетный. Я — не то что, скажем, Джесс, который нутром чувствует, как нужно летать, словно лишь для этого он и родился. Мне без теории не обойтись.
Майк в растерянности опустился рядом с Леком.
— Я понимаю, о чем ты, — осторожно начал он. — Но как это объяснить Тайле? Почему она так бесится только из-за того, что я... — голос его сорвался.
— Это как раз человеческая половина, Майк. Строптивая половина. Трудно приручаемая, — Лек улыбнулся и встал. — Тайла будет чертовски хорошим пилотом — ты знаешь об этом?
— Я знаю, но... Лек поднял руку.
— Майк, ты был прав. Она пережимала руль. Но она уже и сама это знает. В теории она подкована не хуже тебя или меня. Но есть большая разница между знанием теории и претворением ее в практику. Так вот, ее проблемы это проблемы большей части пилотов, и научиться их избегать чрезвычайно трудно. Тренажер помогает, но ничто не сравнится с живым полетом. А это трудно. Даже если ты знаешь теорию и понимаешь, в чем ты ошибаешься, все равно трудно.
Майк хмуро разглядывал ногти. Потом почесал в затылке и стал разглядывать корабль, избегая взгляда Лека.
— Ты не знаешь, Майк, что я уже говорил с ней об этом, пытался помочь ей. И она поняла свои ошибки. Но пилоты воспринимают это очень болезненно. Даже если ты прав. Вы оба правы.
Майк кивнул и поднял глаза. Сначала его взгляд блуждал по питу, потом встретился со взглядом Лека. Майк смущенно провел ладонью по волосам.
— Прости, — выдавил он. Лек улыбнулся.
— Надо бы сказать это и Тайле. Она тебя простит. И вот что: когда у тебя появится шанс полетать, может быть, тебе повезет больше. Может, на корабле будет маневровая программа, которая тебе идеально подойдет. Но не волнуйся, у тебя будут другие проколы. У нас у всех есть свои слабые стороны. Майк кивнул.
— Верно.
— Ну, пойдем обратно на разбор, да?
За четыре дня до очередной серии тренировочных полетов у Майка появилась возможность поработать на разных участках пита и побольше узнать о процессе подготовки корабля. Он старался не сталкиваться с Тайлой, но она в общем-то была незлопамятна и приняла его извинения довольно великодушно, хотя и не зашла так далеко, чтобы извиниться самой. При подготовке к следующим полетам Майк взял на себя некоторые из обязанностей Эндрю по тактическому планированию. Эндрю был занят разработкой новых схем для предстоящих экспериментов, и Майку нужно было отладить установленные программы без помощи Эндрю. Не то чтобы он сомневался в своих силах, но был чрезвычайно озабочен и старался как никогда, чтобы все прошло гладко.
Возможно, он перестарался. Чем еще объяснить ошибку, ускользнувшую от его внимания при последней проверке?
Если бы дело не касалось Тайлы, ошибку можно было бы считать пустяковой. Накануне вечером Майк проверял тактические программы, дезактивируя их определенные элементы, которые затрудняли процедуру проверки. Завершив тест, он каким-то непостижимым образом забыл подключить одну из схем.
Майк понял это, когда Лек и Тайла находились на третьем витке и готовились к отработке пересекающего маневра — прыжка из обходного туннеля, через грув, прямо в противоположный обходной туннель. Этот маневр включал в себя быстрое последовательное пересечение двух зон скоростного сдвига, и задачей тактической программы было обеспечить безукоризненно точный прыжок.
Здесь требовалось искусное взаимодействие пилота и компьютерного управления; программа должна была помочь пилоту, не подменяя его.
Майк следил за движением корабля по монитору. Он слышал, как Лек передает управление Тайле с указанием, что она должна уклониться влево словно в попытке обгона — а затем внезапно прыгнуть влево в ответ на блокирующий маневр соперника.
— Начинай по моему сигналу, Тайла, — сказал Лек, — а я буду следить за фантомом.
— Есть, — отозвалась Тайла.
На экране Майку было хорошо видно действие тактической программы. Активационная схема должна была включиться, как только Тайла осуществит поворот больше, чем на семнадцать градусов вправо. Он заметил ее ошибку на секунду раньше, чем свою.
— Обхожу слева, — пропела Тайла. В ее голосе появилось напряжение, когда фантом, гипотетический соперник, мгновенно вырулил из грува в скоростной сдвиг, оставив за собой волну турбулентности.
— Заблокировал, — пробормотала она. — Отрезал... На экране было видно, как она резко метнулась в сторону, не проверив предварительно, включена ли схема, — и в тот же самый момент Майк понял, что это он не подключил схему.
— Ты не... — начал было он. Но она уже вопила:
— Трясет — где, черт возьми ваши амортизаторы?
— Схема не подключена! — пролаял голос Лека.
— Черт, почему..? — Голос Тайлы оборвался, на экране появились данные чудовищной турбулентности, и Майк почувствовал, что Эндрю и остальные старательно отводят от него глаза. А Тайла тем временем вела корабль через сдвиг без компьютерной поддержки, и ее голос с усилием вырывался из динамиков:
— Черт... черт... Лек, не могу удержать...
— Я взял, Тайла.
— Черт... рука...
— Передохни, пока я его стабилизирую, — Лек пытался провести корабль через последний скоростной сдвиг в обходной туннель, где все двигалось немного медленнее.
На пите тем временем царило некоторое замешательство — команда пыталась понять, что происходит. Тут раздался голос Лека:
— Мы летим на пит. «Скользкий Кот» на подходе. Нас сильно потрясло.
У второго пилота повреждена рука, нужна медицинская помощь. Майк, побелев, откинулся в кресле. Медицинская помощь? Он уставился на экран, надеясь найти какой-то спасительный ответ. Он не мог так проколоться. Он не мог сотворить такую глупость. Не мог. Но сотворил. Что бы ни случилось с Тайлой...
— Эй, Майк, — это был Эндрю, который пристально смотрел на него. — Ты выглядишь так, будто только что потерял целый флот. Не переживай, Майк. Она, наверное, просто стукнулась обо что-то, когда они попали в турбулентность. Майк проглотил комок в горле и кивнул.
— Все не так уж плохо, — мягко настаивал Эндрю.
— Ага, — всхлипнул Майк.
«Скользкий Кот» не сразу прибыл на пит, потому что Лек сначала остановился возле медицинского отсека. К тому времени, как они добрались до пита, из клиники уже позвонили и сообщили, что у Тайлы перелом лучевой кости и даже при интенсивном лечении она не сможет летать несколько недель. Узнав об этом, Майк впал в состояние, близкое к шоку. Он едва слышал, как остальные члены команды рассуждали о том, кем Лек заменит Тайлу на это время. Майку было больно это слышать. Пока корабль проходил обработку, он занялся разборкой оборудования. В течение получаса Майк не поднимал головы; внезапно кто-то похлопал его по плечу. Это был Лек.
— Пойдем, Майк, пора на разбор. — Майк кивнул без энтузиазма, и Лек устало добавил:
— Ты не слишком строг к себе?
Майк пожал плечами. Он и не пытался скрывать, что сам себе противен.
— Сам не знаю, как это я натворил такое. Это ведь я оставил схему отключенной. Но я проверил ее, Лек. Я был уверен, что проверил.
— Так, значит, это твоя вина, что Тайла получила травму? Ты это хочешь сказать? — спросил Лек.
— Но ведь это ясно как день!
Лек пристально посмотрел на него.
— Разве? А я думал, что это выяснится на разборе. Майк поплелся рядом с ним.
— Ну да. Но ведь всем и без того все ясно. По крайней мере, мне ясно.
Лек остановился и посмотрел ему в глаза.
— Я рад, что тебе ясно, Майк, потому что мне совсем не ясно, — Лек жестом прервал протестующий возглас Майка. — Ладно, пусть ты оставил схему отключенной. Допустим, что это так. Что ж, это гарантия того, что такое едва ли повторится в будущем. Но ты ни о чем не забываешь? Майк нахмурился.
— Тайла пыталась использовать схему, не проверив ее, — сказал Лек. -Это ошибка пилота. Майк, тебе придется понять, что люди иногда совершают ошибки. Люди не всегда работают идеально, и оборудование не всегда работает идеально — вот почему мы всегда должны взаимно проверять друг друга! -Взгляд Лека проникал в самую душу. — Поэтому, прежде чем винить себя, запомни: это могла быть не столько твоя ошибка, сколько ошибка Тайлы. И мне кажется, она это поняла!
Майк, моргая, уставился на босса, постигая его логику.
— Ну, пойдем на разбор? — мягко спросил Лек. Майк кивнул и пошел за ним, чувствуя, что на душе стало немного легче. Разбор, конечно, прошел в мрачной атмосфере. Временная потеря Тайлы была для Лека ударом, который ставил под сомнение график полетов на ближайшие несколько недель; да и корабль не мешало хорошенько протестировать на предмет возможных повреждений. Между тем до соревнований оставалась всего неделя, и команде следовало изрядно поднапрячься. Анализ полетной телеметрии подтвердил, что происшествие явилось следствием двух ошибок — Майка и Тайлы. Ни одна из ошибок сама по себе не могла вызвать подобного инцидента, который еще относительно благополучно окончился. Разгорелась небольшая дискуссия о том; как предупредить такие случаи в будущем, но все в конце концов сошлись на том, что каждый должен быть осторожнее. Вскоре разговор перешел на поиск замены для Тайлы. Лек задумчиво почесал ухо.
— В общем, так, — начал он, — у нас есть сменный пилот. Но она вернется в строй только через пару гонок, поэтому вместо того, чтобы нанимать на ее место человека, мы можем найти временную замену среди членов команды, — он посмотрел в сторону Майка. — Как насчет того, чтобы немного полетать, Майк? Это, конечно, будет не постоянная работа, к тому же... — Он хихикнул. — По-моему, ты еще не готов для заездов Сэма Адамса, но все же...
— Он пожал плечами и потянул себя за мочку уха. — А что думает команда?
Остальные загалдели, в принципе одобряя решение босса, а у Майка голова пошла кругом. Он попытался сформулировать свои сомнения.
— Конечно, но... но...
— Ну что?
— А как же... ну, то есть после сегодняшнего случая? Когда я так прокололся?
Лек подался вперед и внимательно посмотрел на него.
— Я думал, мы все уже выяснили. Да, прокололся. Также, как и Тайла. А думаешь, я не прокалывался? Думаешь, Эндрю никогда не прокалывался, — он посмотрел по сторонам и хмыкнул. — Впрочем, Эндрю, может, и не прокалывался. — Когда все отсмеялись, Лек продолжил серьезным тоном:
— Упав с лошади, ты встаешь и снова садишься в седло. Разбив самолет при посадке, ты садишься в другой самолет — при условии, что тебе дадут еще одну машину, — он улыбнулся. — Ну вот, я тебе даю машину. Что скажешь? Лицо Майка расплылось в улыбке. Что он мог сказать? У Майка оставалось одно невыполненное дело, от которого он бы с удовольствием увильнул — нужно было извиниться перед Тайлой. На следующий день она пришла в док с рукой на перевязи и, увидев Майка, не улыбнулась, но ничего не сказала.
Майк подождал минуты две, заканчивая работу за одним из компьютеров. В конце концов он глубоко вздохнул и направился к креслу, в котором сидела Тайла, изучая данные полетной телеметрии. Он напрягся и сказал:
— Привет, Бродячая Кошка.
Тайла, вздрогнув, подняла голову. Лицо ее было хмурым. Казалось, она не помнила этого прозвища. Майк откашлялся.
— Как рука?
Она пожала плечами.
— Нормально, — голос звучал безучастно. Какие бы чувства ее ни обуревали, она их держала при себе.
— Знаешь... ну... я только хотел сказать...
— Хорошо поработали, да?
— А?
— Для Лека. Для команды, — она мрачно посмотрела на распечатку данных и сказала:
— Вчера было слишком много ошибок. Слишком много этих чертовых ошибок, — в голосе звучала горечь.
— Я знаю, и мне очень жаль...
— Послушай, — сказала она с нажимом. — Мы оба напортачили. Оба, понял? Но я — пилот, и я за все отвечаю.
— Наверное, — тихо отозвался Майк.
— Главное — это команда, — Тайла сжала губы, и Майк кивнул. — Не думай, пожалуйста, что мне нравится это твое «наверное», потому что мне оно вовсе не нравится, — добавила она колючим голосом. — И эта штука мне не нравится, — она ткнула в повязку левой рукой. — И болит дьявольски, если хочешь знать, — она скривила губы. — Но команду подводить нельзя. Майк прочистил горло.
— Верно.
— Так что не подведи нас.
— Хорошо, — он чувствовал, что заливается краской.
— Как я подвела, — добавила она и вновь посмотрела на распечатку.
Майк кивнул — больше сам себе, нежели ей. Видимо, это максимум, на что она способна, принимая его извинения. Он повернулся и пошел прочь.
— Эй, Дворняга, — окликнула она его.
Майк обернулся.
Не поднимая головы, она пробурчала:
— Не вини себя. Майк слабо улыбнулся.
— Ладно, — сказал он и зашагал прочь.
Глава 11
— Конечно, Майк, — сказал Лек. — Что у тебя?
— Ну, мне кажется, я знаю, почему у вас возникли некоторые проблемы на трассе — я имею в виду, у Тайлы, — он немного помедлил, откашливаясь. -Такая же ситуация складывалась при пробной обкатке программы... Излагая все это, он заметил раздраженную реакцию слушателей: Лек поднял брови, Тайла нахмурилась, Эндрю растерянно заморгал. Но его уже понесло, мозг подыскивал точные слова и четкие объяснения, и Майк не обращал внимания на лица товарищей.
Закончив, он остановился перевести дух и оглядел команду. Эндрю безучастно смотрел в пространство; выражение лица Лека понять было трудно. Майк посмотрел на Тайлу. Ее глаза сверкали.
— Я счастлива, — сказала она голосом, полным иголок, — что ты так много об этом знаешь. Безусловно, это результат твоего богатейшего опыта в пилотировании настоящих кораблей, а не тренажеров. Он намного превосходит мой собственный опыт, — она обвела комнату горящим взором. — Если кто-то сомневается, позвольте мне доказать всем присутствующим, что я прекрасно знакома с проблемой заносов и...
— Подожди, Тайла, — сказал Лек.
— ...этому и был посвящен...
— Тайла!
— ...этот проклятый тренировочный заезд. Повторять очевидное не имеет смысла. Зато имеет смысл поинтересоваться...
— Тайла, довольно! — Лек свирепо посмотрел на нее, и Тайла умолкла, шумно выдохнув. Он неприязненно взглянул на Майка. — Хорошо. Остыньте. Цель разбора — помочь друг другу, а не разорвать друг друга в клочки.
Десятиминутный перерыв.
Он поднялся во весь свой шестифутовый рост и сделал знак встать и выйти. Когда Тайла отошла, Лек перехватил взгляд Майка.
— Пойдем, прогуляемся.
Майк вздохнул и поплелся за Леком к кораблю.
— Я не хотел... — промямлил он.
Лек помахал, чтобы он замолчал. Он тоже вздохнул и некоторое время, прищурившись, любовался на изящные обводы корабля. Майк напряженно ждал.
— Этот корабль, — наконец сказал Лек, — чудо техники, знаешь ли ты об этом? В него вложено столько мысли, столько человеческого гения! Эти корабли — самые совершенные летательные аппараты в Галактике. Они изумительны. Просто изумительны.
Он опустил глаза и посмотрел на Майка.
— Ты изучал всю эту теорию, Майк, все те принципы, которые положены в основу их функционирования. Возможно, мир еще не знал более теоретически подкованного мальчика твоих лет, чем ты. Я восхищаюсь этим. Майк чуть-чуть кивнул в знак признательности. Он знал, что Лек привел его сюда не для того, чтобы петь ему дифирамбы. Взгляд Лека вновь обратился к кораблю.
— Но как бы ни была совершенна теория, это только половина дела.
Человеческая половина, то есть пилот, летающий на этом корабле, не менее важен, чем технология. И даже более важен, потому что никакая теория в мире не может создать хорошего пилота. — Он откинул со лба прядь светлых волос и присел на корточки, разглядывая выхлопные трубы. — Знаешь, Майк, сам я человек кабинетный. Я — не то что, скажем, Джесс, который нутром чувствует, как нужно летать, словно лишь для этого он и родился. Мне без теории не обойтись.
Майк в растерянности опустился рядом с Леком.
— Я понимаю, о чем ты, — осторожно начал он. — Но как это объяснить Тайле? Почему она так бесится только из-за того, что я... — голос его сорвался.
— Это как раз человеческая половина, Майк. Строптивая половина. Трудно приручаемая, — Лек улыбнулся и встал. — Тайла будет чертовски хорошим пилотом — ты знаешь об этом?
— Я знаю, но... Лек поднял руку.
— Майк, ты был прав. Она пережимала руль. Но она уже и сама это знает. В теории она подкована не хуже тебя или меня. Но есть большая разница между знанием теории и претворением ее в практику. Так вот, ее проблемы это проблемы большей части пилотов, и научиться их избегать чрезвычайно трудно. Тренажер помогает, но ничто не сравнится с живым полетом. А это трудно. Даже если ты знаешь теорию и понимаешь, в чем ты ошибаешься, все равно трудно.
Майк хмуро разглядывал ногти. Потом почесал в затылке и стал разглядывать корабль, избегая взгляда Лека.
— Ты не знаешь, Майк, что я уже говорил с ней об этом, пытался помочь ей. И она поняла свои ошибки. Но пилоты воспринимают это очень болезненно. Даже если ты прав. Вы оба правы.
Майк кивнул и поднял глаза. Сначала его взгляд блуждал по питу, потом встретился со взглядом Лека. Майк смущенно провел ладонью по волосам.
— Прости, — выдавил он. Лек улыбнулся.
— Надо бы сказать это и Тайле. Она тебя простит. И вот что: когда у тебя появится шанс полетать, может быть, тебе повезет больше. Может, на корабле будет маневровая программа, которая тебе идеально подойдет. Но не волнуйся, у тебя будут другие проколы. У нас у всех есть свои слабые стороны. Майк кивнул.
— Верно.
— Ну, пойдем обратно на разбор, да?
За четыре дня до очередной серии тренировочных полетов у Майка появилась возможность поработать на разных участках пита и побольше узнать о процессе подготовки корабля. Он старался не сталкиваться с Тайлой, но она в общем-то была незлопамятна и приняла его извинения довольно великодушно, хотя и не зашла так далеко, чтобы извиниться самой. При подготовке к следующим полетам Майк взял на себя некоторые из обязанностей Эндрю по тактическому планированию. Эндрю был занят разработкой новых схем для предстоящих экспериментов, и Майку нужно было отладить установленные программы без помощи Эндрю. Не то чтобы он сомневался в своих силах, но был чрезвычайно озабочен и старался как никогда, чтобы все прошло гладко.
Возможно, он перестарался. Чем еще объяснить ошибку, ускользнувшую от его внимания при последней проверке?
Если бы дело не касалось Тайлы, ошибку можно было бы считать пустяковой. Накануне вечером Майк проверял тактические программы, дезактивируя их определенные элементы, которые затрудняли процедуру проверки. Завершив тест, он каким-то непостижимым образом забыл подключить одну из схем.
Майк понял это, когда Лек и Тайла находились на третьем витке и готовились к отработке пересекающего маневра — прыжка из обходного туннеля, через грув, прямо в противоположный обходной туннель. Этот маневр включал в себя быстрое последовательное пересечение двух зон скоростного сдвига, и задачей тактической программы было обеспечить безукоризненно точный прыжок.
Здесь требовалось искусное взаимодействие пилота и компьютерного управления; программа должна была помочь пилоту, не подменяя его.
Майк следил за движением корабля по монитору. Он слышал, как Лек передает управление Тайле с указанием, что она должна уклониться влево словно в попытке обгона — а затем внезапно прыгнуть влево в ответ на блокирующий маневр соперника.
— Начинай по моему сигналу, Тайла, — сказал Лек, — а я буду следить за фантомом.
— Есть, — отозвалась Тайла.
На экране Майку было хорошо видно действие тактической программы. Активационная схема должна была включиться, как только Тайла осуществит поворот больше, чем на семнадцать градусов вправо. Он заметил ее ошибку на секунду раньше, чем свою.
— Обхожу слева, — пропела Тайла. В ее голосе появилось напряжение, когда фантом, гипотетический соперник, мгновенно вырулил из грува в скоростной сдвиг, оставив за собой волну турбулентности.
— Заблокировал, — пробормотала она. — Отрезал... На экране было видно, как она резко метнулась в сторону, не проверив предварительно, включена ли схема, — и в тот же самый момент Майк понял, что это он не подключил схему.
— Ты не... — начал было он. Но она уже вопила:
— Трясет — где, черт возьми ваши амортизаторы?
— Схема не подключена! — пролаял голос Лека.
— Черт, почему..? — Голос Тайлы оборвался, на экране появились данные чудовищной турбулентности, и Майк почувствовал, что Эндрю и остальные старательно отводят от него глаза. А Тайла тем временем вела корабль через сдвиг без компьютерной поддержки, и ее голос с усилием вырывался из динамиков:
— Черт... черт... Лек, не могу удержать...
— Я взял, Тайла.
— Черт... рука...
— Передохни, пока я его стабилизирую, — Лек пытался провести корабль через последний скоростной сдвиг в обходной туннель, где все двигалось немного медленнее.
На пите тем временем царило некоторое замешательство — команда пыталась понять, что происходит. Тут раздался голос Лека:
— Мы летим на пит. «Скользкий Кот» на подходе. Нас сильно потрясло.
У второго пилота повреждена рука, нужна медицинская помощь. Майк, побелев, откинулся в кресле. Медицинская помощь? Он уставился на экран, надеясь найти какой-то спасительный ответ. Он не мог так проколоться. Он не мог сотворить такую глупость. Не мог. Но сотворил. Что бы ни случилось с Тайлой...
— Эй, Майк, — это был Эндрю, который пристально смотрел на него. — Ты выглядишь так, будто только что потерял целый флот. Не переживай, Майк. Она, наверное, просто стукнулась обо что-то, когда они попали в турбулентность. Майк проглотил комок в горле и кивнул.
— Все не так уж плохо, — мягко настаивал Эндрю.
— Ага, — всхлипнул Майк.
«Скользкий Кот» не сразу прибыл на пит, потому что Лек сначала остановился возле медицинского отсека. К тому времени, как они добрались до пита, из клиники уже позвонили и сообщили, что у Тайлы перелом лучевой кости и даже при интенсивном лечении она не сможет летать несколько недель. Узнав об этом, Майк впал в состояние, близкое к шоку. Он едва слышал, как остальные члены команды рассуждали о том, кем Лек заменит Тайлу на это время. Майку было больно это слышать. Пока корабль проходил обработку, он занялся разборкой оборудования. В течение получаса Майк не поднимал головы; внезапно кто-то похлопал его по плечу. Это был Лек.
— Пойдем, Майк, пора на разбор. — Майк кивнул без энтузиазма, и Лек устало добавил:
— Ты не слишком строг к себе?
Майк пожал плечами. Он и не пытался скрывать, что сам себе противен.
— Сам не знаю, как это я натворил такое. Это ведь я оставил схему отключенной. Но я проверил ее, Лек. Я был уверен, что проверил.
— Так, значит, это твоя вина, что Тайла получила травму? Ты это хочешь сказать? — спросил Лек.
— Но ведь это ясно как день!
Лек пристально посмотрел на него.
— Разве? А я думал, что это выяснится на разборе. Майк поплелся рядом с ним.
— Ну да. Но ведь всем и без того все ясно. По крайней мере, мне ясно.
Лек остановился и посмотрел ему в глаза.
— Я рад, что тебе ясно, Майк, потому что мне совсем не ясно, — Лек жестом прервал протестующий возглас Майка. — Ладно, пусть ты оставил схему отключенной. Допустим, что это так. Что ж, это гарантия того, что такое едва ли повторится в будущем. Но ты ни о чем не забываешь? Майк нахмурился.
— Тайла пыталась использовать схему, не проверив ее, — сказал Лек. -Это ошибка пилота. Майк, тебе придется понять, что люди иногда совершают ошибки. Люди не всегда работают идеально, и оборудование не всегда работает идеально — вот почему мы всегда должны взаимно проверять друг друга! -Взгляд Лека проникал в самую душу. — Поэтому, прежде чем винить себя, запомни: это могла быть не столько твоя ошибка, сколько ошибка Тайлы. И мне кажется, она это поняла!
Майк, моргая, уставился на босса, постигая его логику.
— Ну, пойдем на разбор? — мягко спросил Лек. Майк кивнул и пошел за ним, чувствуя, что на душе стало немного легче. Разбор, конечно, прошел в мрачной атмосфере. Временная потеря Тайлы была для Лека ударом, который ставил под сомнение график полетов на ближайшие несколько недель; да и корабль не мешало хорошенько протестировать на предмет возможных повреждений. Между тем до соревнований оставалась всего неделя, и команде следовало изрядно поднапрячься. Анализ полетной телеметрии подтвердил, что происшествие явилось следствием двух ошибок — Майка и Тайлы. Ни одна из ошибок сама по себе не могла вызвать подобного инцидента, который еще относительно благополучно окончился. Разгорелась небольшая дискуссия о том; как предупредить такие случаи в будущем, но все в конце концов сошлись на том, что каждый должен быть осторожнее. Вскоре разговор перешел на поиск замены для Тайлы. Лек задумчиво почесал ухо.
— В общем, так, — начал он, — у нас есть сменный пилот. Но она вернется в строй только через пару гонок, поэтому вместо того, чтобы нанимать на ее место человека, мы можем найти временную замену среди членов команды, — он посмотрел в сторону Майка. — Как насчет того, чтобы немного полетать, Майк? Это, конечно, будет не постоянная работа, к тому же... — Он хихикнул. — По-моему, ты еще не готов для заездов Сэма Адамса, но все же...
— Он пожал плечами и потянул себя за мочку уха. — А что думает команда?
Остальные загалдели, в принципе одобряя решение босса, а у Майка голова пошла кругом. Он попытался сформулировать свои сомнения.
— Конечно, но... но...
— Ну что?
— А как же... ну, то есть после сегодняшнего случая? Когда я так прокололся?
Лек подался вперед и внимательно посмотрел на него.
— Я думал, мы все уже выяснили. Да, прокололся. Также, как и Тайла. А думаешь, я не прокалывался? Думаешь, Эндрю никогда не прокалывался, — он посмотрел по сторонам и хмыкнул. — Впрочем, Эндрю, может, и не прокалывался. — Когда все отсмеялись, Лек продолжил серьезным тоном:
— Упав с лошади, ты встаешь и снова садишься в седло. Разбив самолет при посадке, ты садишься в другой самолет — при условии, что тебе дадут еще одну машину, — он улыбнулся. — Ну вот, я тебе даю машину. Что скажешь? Лицо Майка расплылось в улыбке. Что он мог сказать? У Майка оставалось одно невыполненное дело, от которого он бы с удовольствием увильнул — нужно было извиниться перед Тайлой. На следующий день она пришла в док с рукой на перевязи и, увидев Майка, не улыбнулась, но ничего не сказала.
Майк подождал минуты две, заканчивая работу за одним из компьютеров. В конце концов он глубоко вздохнул и направился к креслу, в котором сидела Тайла, изучая данные полетной телеметрии. Он напрягся и сказал:
— Привет, Бродячая Кошка.
Тайла, вздрогнув, подняла голову. Лицо ее было хмурым. Казалось, она не помнила этого прозвища. Майк откашлялся.
— Как рука?
Она пожала плечами.
— Нормально, — голос звучал безучастно. Какие бы чувства ее ни обуревали, она их держала при себе.
— Знаешь... ну... я только хотел сказать...
— Хорошо поработали, да?
— А?
— Для Лека. Для команды, — она мрачно посмотрела на распечатку данных и сказала:
— Вчера было слишком много ошибок. Слишком много этих чертовых ошибок, — в голосе звучала горечь.
— Я знаю, и мне очень жаль...
— Послушай, — сказала она с нажимом. — Мы оба напортачили. Оба, понял? Но я — пилот, и я за все отвечаю.
— Наверное, — тихо отозвался Майк.
— Главное — это команда, — Тайла сжала губы, и Майк кивнул. — Не думай, пожалуйста, что мне нравится это твое «наверное», потому что мне оно вовсе не нравится, — добавила она колючим голосом. — И эта штука мне не нравится, — она ткнула в повязку левой рукой. — И болит дьявольски, если хочешь знать, — она скривила губы. — Но команду подводить нельзя. Майк прочистил горло.
— Верно.
— Так что не подведи нас.
— Хорошо, — он чувствовал, что заливается краской.
— Как я подвела, — добавила она и вновь посмотрела на распечатку.
Майк кивнул — больше сам себе, нежели ей. Видимо, это максимум, на что она способна, принимая его извинения. Он повернулся и пошел прочь.
— Эй, Дворняга, — окликнула она его.
Майк обернулся.
Не поднимая головы, она пробурчала:
— Не вини себя. Майк слабо улыбнулся.
— Ладно, — сказал он и зашагал прочь.
Глава 11
Не успел Майк и глазом моргнуть, как надвинулся день гонок. Во всяком случае, так ему показалось.
— "Скользкий Кот", летите к скрученному кольцу.
— Понял. Майк, следи за дорожками. Дайте-ка мне три фантома, посмотрим, как мы с ними справимся.
— Фантомов нет! Это «Скользкий Кот». Мы в скрученном кольце, трансфактор один... ускоряемся до транс два...
— Фантом на хвосте, Лек. Выходит из обходной дорожки, на восьми часах.
— Вижу, Майк. Давай-ка еще раз опробуем ту компенсирующую программу.
— Программа запущена...
— Подпусти его поближе, фантомчика... хорошо... теперь вильни в сторону...
— Он попал в турбулентность, Лек. Отстает.
— Хорошо-о-о...
— "Скользкий Кот", это «Зеленые Просторы». Хотите посоревноваться один на один? Обещаем, что не заденем вас.
— Хо-хо! Будет хвастаться, «Зеленка»! Мы обещаем не выдавать никому твои
секрет.
— Какой секрет? Никакого секрета, кроме опыта, Лек!
— Посмотрим. Майк, следи за этими шутниками, пока они не отстанут на безопасное расстояние.
— Понял, Лек.
— Спасибо за гонку, «Зеленые Просторы».
— В следующий раз ты нас не перехитришь, Крувен.
— Поблагодари моего стажера. А твоему стажеру не мешало бы подучить теорию...
— Теорию? Не смеши меня!
— Майк, мы с тобой словно одни на трассе. Я хочу, чтобы ты попрактиковался в прыжках в обходной туннель. На тренажере ты вчера показал неплохие результаты. Попробуй-ка в реальности, а?
— Ты... ты смеешься?
— Ну, что ж, если ты не готов...
— Я готов! Только подстрахуй меня, Лек. Подстрахуй меня...
— Кончай болтовню и вперед!
— "Скользкий Кот", летите к скрученному кольцу. Гонка начинается на зеленый свет.
— Понял. Майк, это твоя гонка.
— Повтори!
— Бери управление. На весь полет. Посмотрим, на что ты способен.
— Ю-пиии! То есть... ой... взял.
На этот раз все было по-настоящему.
Двенадцать кораблей собрались у входа в паутину, готовые к двенадцативитковой гонке класса ААА. Стайки кораблей медленно отделялись от Питфола и летели к координатной сетке, отмечающей входные кольца. Контроль Движения нашептывал в уши пилотов команды, координируя старт. У Майка взмокла шея под шлемом. Рядом с ним сидел Лек, спокойный и сосредоточенный.
— Джентльмены, проверьте двигатели.
Лек нажал регулятор мощности, корабль завибрировал от прилива сил. Майк просмотрел показания приборов и дал Леку добро на старт — как будто Лек сам не следил за приборами. Вибрация стихла, и Лек перевел «Скользкого Кота» в режим плавного ускорения. Одиннадцать других кораблей взмыли над экватором растянутым звеном. Каждый пилот выбирал собственную точку на входном поясе, но все они находились на одинаковом расстоянии от старта. Поскольку это была первая гонка Майка, он был настроен держать рот на замке и не сводить глаз с приборов — за исключением тех случаев, когда Лек что-нибудь спросит или сам он заметит что-нибудь, что нужно будет сообщить Леку.
— Все в порядке, Майк?
— Да, вроде все хорошо.
— Я имею в виду тебя. Ты в порядке? — Лек повернул голову в шлеме и смотрел на него, словно большеголовый инопланетянин. Майк улыбнулся, но пальцы, лежащие на контрольных кнопках, подрагивали. Лицо Лека смутно виднелось сквозь строчки данных, бегущие по лицевому щитку шлема.
— Готов и рвусь в бой. Десять секунд... семь... шесть...
Корабль рванулся, затылок вдавило в подголовник кресла. Когда корабли все вместе устремляются к скрученному кольцу, это похоже на стайку дельфинов, ныряющих в носовую волну корабля и старающихся обогнать друг друга. Вспыхивают двенадцать реактивных двигателей, на экране появляются двенадцать идентификационных цветовых кодов и танцующие силуэты кораблей.
На Майка обрушился поток информации из следящего компьютера. Он старался выявить изменения, а Лек тем временем боролся за позицию на старте. Один корабль вырвался вперед с избыточной скоростью, рискуя подорвать двигатели на первом этапе борьбы за лидерство. Лек в это время находился на противоположном конце ряда, и получилось так, что два других корабля, прорываясь через главное кольцо, захватили второе и третье места. Леку удалось оказаться на четвертом месте, опередив двух очень агрессивных гонщиков. Остальные растянулись позади, в груве. Пока Лек уточнял расстановку сил, Майк слился с компьютером, словно тот был продолжением его мозга. Впрочем, почти так оно и было: его глаза моментально ловили показания, мысли мелькали со скоростью светящейся точки на дисплее, а пальцы молнией бегали по контрольной панели.
Нервозность прошла, оставшись где-то возле плоскости эклиптики — а они теперь подбирались к северному полюсу системы. Он коротко сообщил Леку о позициях других кораблей, особенно о тех, что летели позади, потому что Леку было трудно уследить за ними. Майк бросил взгляд на широкоугольный экран, и у него вновь перехватило дыхание. Паутина мерцала на солнце, призрачная золотая сеть, сквозь которую двигались сияющие факелы кораблей. А за паутиной виднелись стремящиеся к солнцу туннели свернутого пространства, соединяющие Питфол с другими планетами. Зрелище захватило его лишь на долю секунды, но когда глаза и мысли вернулись к приборам, он понял, что пора быстро настраиваться на работу. Кто-то позади них летел в обходном туннеле, готовясь к обгону.
— Лек... — предупредил он и сообщил напарнику расклад позиций.
Лек мгновенно среагировал, вильнув хвостом, чтобы создать турбулентность. Соперник отстал. Лек тоже слегка отстал от переднего корабля. Он коротко застонал и придал «Скользкому Коту» добавочное ускорение, слегка подергав дроссель, чтобы проверить реакцию летящего впереди. Майк внимательно следил за действиями босса, думая о том, готов ли он сам к обгону. Вскоре ему представился случай выяснить это.
— Майк, когда дойдем до бакена на шести часах, надо будет спуститься по наклонной и попытаться обойти Джо. Внимательно следи за двигателями и за курсом и кричи, если заметишь что-нибудь тревожное.
— Слежу, — ответил Майк, напрягаясь.
Спуск с горки был процедурой, в которой ему почти не удалось попрактиковаться; в этом классе гонок такие усовершенствования появились лишь недавно, благодаря некоторым изменениям в паутине. На определенных трассах были установлены гравитационные бакены; там, где туннель обвивался вокруг такого бакена, гонщик мог выбрать одну из нескольких труднопроходимых высокоскоростных дорожек, в которых корабль несся, словно выпущенный из пращи. Как кратчайший путь к лидерству бакены были незаменимы — и коварны. Они могли вынести тебя вперед, а могли расплющить.
У Майка не было опыта, достаточного для такого риска, зато опыт был у Лека.
Когда они огибали северный полюс Клипсиса, призрачная межпланетная сеть, казалось, опрокинулась на них, а затем стала расти, как мерцающая мишень. Две сети пересекались, и там, где они ныряли друг в друга, блестящие искорки кораблей вспыхивали одна за другой, попадая в плоскость эклиптики; оттуда они неслись к южному полюсу орбиты. К бакену. Это походило на изгиб в паутине, нить, выбившуюся из клубка; высокоскоростные дорожки свободно и причудливо изгибались в пространстве и вновь соединялись с основной трассой. Бакен приближался слишком быстро. Майк впитывал в себя показания приборов, регулировал двигатель, следил за другими гонщиками, передавал информацию Эндрю на пит и при этом держал пальцы скрещенными.
— Похоже, все нормально...
— Пэм тоже собралась прыгать, — пробормотал Лек. — Финк и Бев, они на втором месте...
Корабль, шедший вторым, дернулся и, вспыхнув, устремился в одну из обходных дорожек. Ждать, пока он вынырнет, было уже нельзя. Третий корабль шел в груве.
— Все по-прежнему спокойно, — сказал Майк. Лек свернул. Экран загорелся тревожным светом. Они были на спуске. Лек вел корабль с мрачной сосредоточенностью. Контролировать движение здесь было намного сложнее. Стоит хотя бы немного отклониться в сторону, и корабль не наберет скорость, а потеряет ее. Если же отклониться посильнее, можно потерять контроль над кораблем. Бакен виднелся рядом с туннелем, он светился красным и отбрасывал искаженные лучи в туннель; приближался изгиб трассы; Майк задержал дыхание и отсчитывал про себя меняющиеся показатели курса; Лек выруливал аккуратно и точно. Алый свет разлился по экрану, когда они обогнули бакен, достигнув шестого трансфактора, затем вновь замедлили ход до четвертого. Приближалась точка возврата на трассу; им предстояло обогнать третий номер. Майк следил за показаниями, словно ястреб; существовала система, помогающая избежать столкновений, но вдруг она не сработает... Еще одна вспышка на экране — и они вернулись в основной грув — на позицию номер три.
— Вот это я называю летать! — услышал Майк голос Эндрю, который следил за маневром на мониторе. Но времени на ответ не было, поскольку Джо и Эндрю, бывший третий номер, теперь сидели у них на хвосте, а Лек наседал на второй номер, Джордана и Уильямса, которые еще совсем недавно лидировали. Впереди сейчас шли Финк и Бев. И этой позиции суждено было сохраниться до следующего бакена...
Это случилось на шестом витке.
Лек по-прежнему шел третьим, а Джордан и Уильямс предпринимали отчаянные попытки восстановить лидерство; они метались по обходным дорожкам, до предела перенапрягая двигатели. Контроль Движения уже дал им желтый сигнал, предупреждая о нарушении правил. Еще одно предупреждение, и их снимут с гонки. Но они стояли на своем, и Леку приходилось лететь очень осторожно, чтобы не столкнуться с ними.
— "Скользкий Кот", летите к скрученному кольцу.
— Понял. Майк, следи за дорожками. Дайте-ка мне три фантома, посмотрим, как мы с ними справимся.
— Фантомов нет! Это «Скользкий Кот». Мы в скрученном кольце, трансфактор один... ускоряемся до транс два...
— Фантом на хвосте, Лек. Выходит из обходной дорожки, на восьми часах.
— Вижу, Майк. Давай-ка еще раз опробуем ту компенсирующую программу.
— Программа запущена...
— Подпусти его поближе, фантомчика... хорошо... теперь вильни в сторону...
— Он попал в турбулентность, Лек. Отстает.
— Хорошо-о-о...
— "Скользкий Кот", это «Зеленые Просторы». Хотите посоревноваться один на один? Обещаем, что не заденем вас.
— Хо-хо! Будет хвастаться, «Зеленка»! Мы обещаем не выдавать никому твои
секрет.
— Какой секрет? Никакого секрета, кроме опыта, Лек!
— Посмотрим. Майк, следи за этими шутниками, пока они не отстанут на безопасное расстояние.
— Понял, Лек.
— Спасибо за гонку, «Зеленые Просторы».
— В следующий раз ты нас не перехитришь, Крувен.
— Поблагодари моего стажера. А твоему стажеру не мешало бы подучить теорию...
— Теорию? Не смеши меня!
— Майк, мы с тобой словно одни на трассе. Я хочу, чтобы ты попрактиковался в прыжках в обходной туннель. На тренажере ты вчера показал неплохие результаты. Попробуй-ка в реальности, а?
— Ты... ты смеешься?
— Ну, что ж, если ты не готов...
— Я готов! Только подстрахуй меня, Лек. Подстрахуй меня...
— Кончай болтовню и вперед!
— "Скользкий Кот", летите к скрученному кольцу. Гонка начинается на зеленый свет.
— Понял. Майк, это твоя гонка.
— Повтори!
— Бери управление. На весь полет. Посмотрим, на что ты способен.
— Ю-пиии! То есть... ой... взял.
На этот раз все было по-настоящему.
Двенадцать кораблей собрались у входа в паутину, готовые к двенадцативитковой гонке класса ААА. Стайки кораблей медленно отделялись от Питфола и летели к координатной сетке, отмечающей входные кольца. Контроль Движения нашептывал в уши пилотов команды, координируя старт. У Майка взмокла шея под шлемом. Рядом с ним сидел Лек, спокойный и сосредоточенный.
— Джентльмены, проверьте двигатели.
Лек нажал регулятор мощности, корабль завибрировал от прилива сил. Майк просмотрел показания приборов и дал Леку добро на старт — как будто Лек сам не следил за приборами. Вибрация стихла, и Лек перевел «Скользкого Кота» в режим плавного ускорения. Одиннадцать других кораблей взмыли над экватором растянутым звеном. Каждый пилот выбирал собственную точку на входном поясе, но все они находились на одинаковом расстоянии от старта. Поскольку это была первая гонка Майка, он был настроен держать рот на замке и не сводить глаз с приборов — за исключением тех случаев, когда Лек что-нибудь спросит или сам он заметит что-нибудь, что нужно будет сообщить Леку.
— Все в порядке, Майк?
— Да, вроде все хорошо.
— Я имею в виду тебя. Ты в порядке? — Лек повернул голову в шлеме и смотрел на него, словно большеголовый инопланетянин. Майк улыбнулся, но пальцы, лежащие на контрольных кнопках, подрагивали. Лицо Лека смутно виднелось сквозь строчки данных, бегущие по лицевому щитку шлема.
— Готов и рвусь в бой. Десять секунд... семь... шесть...
Корабль рванулся, затылок вдавило в подголовник кресла. Когда корабли все вместе устремляются к скрученному кольцу, это похоже на стайку дельфинов, ныряющих в носовую волну корабля и старающихся обогнать друг друга. Вспыхивают двенадцать реактивных двигателей, на экране появляются двенадцать идентификационных цветовых кодов и танцующие силуэты кораблей.
На Майка обрушился поток информации из следящего компьютера. Он старался выявить изменения, а Лек тем временем боролся за позицию на старте. Один корабль вырвался вперед с избыточной скоростью, рискуя подорвать двигатели на первом этапе борьбы за лидерство. Лек в это время находился на противоположном конце ряда, и получилось так, что два других корабля, прорываясь через главное кольцо, захватили второе и третье места. Леку удалось оказаться на четвертом месте, опередив двух очень агрессивных гонщиков. Остальные растянулись позади, в груве. Пока Лек уточнял расстановку сил, Майк слился с компьютером, словно тот был продолжением его мозга. Впрочем, почти так оно и было: его глаза моментально ловили показания, мысли мелькали со скоростью светящейся точки на дисплее, а пальцы молнией бегали по контрольной панели.
Нервозность прошла, оставшись где-то возле плоскости эклиптики — а они теперь подбирались к северному полюсу системы. Он коротко сообщил Леку о позициях других кораблей, особенно о тех, что летели позади, потому что Леку было трудно уследить за ними. Майк бросил взгляд на широкоугольный экран, и у него вновь перехватило дыхание. Паутина мерцала на солнце, призрачная золотая сеть, сквозь которую двигались сияющие факелы кораблей. А за паутиной виднелись стремящиеся к солнцу туннели свернутого пространства, соединяющие Питфол с другими планетами. Зрелище захватило его лишь на долю секунды, но когда глаза и мысли вернулись к приборам, он понял, что пора быстро настраиваться на работу. Кто-то позади них летел в обходном туннеле, готовясь к обгону.
— Лек... — предупредил он и сообщил напарнику расклад позиций.
Лек мгновенно среагировал, вильнув хвостом, чтобы создать турбулентность. Соперник отстал. Лек тоже слегка отстал от переднего корабля. Он коротко застонал и придал «Скользкому Коту» добавочное ускорение, слегка подергав дроссель, чтобы проверить реакцию летящего впереди. Майк внимательно следил за действиями босса, думая о том, готов ли он сам к обгону. Вскоре ему представился случай выяснить это.
— Майк, когда дойдем до бакена на шести часах, надо будет спуститься по наклонной и попытаться обойти Джо. Внимательно следи за двигателями и за курсом и кричи, если заметишь что-нибудь тревожное.
— Слежу, — ответил Майк, напрягаясь.
Спуск с горки был процедурой, в которой ему почти не удалось попрактиковаться; в этом классе гонок такие усовершенствования появились лишь недавно, благодаря некоторым изменениям в паутине. На определенных трассах были установлены гравитационные бакены; там, где туннель обвивался вокруг такого бакена, гонщик мог выбрать одну из нескольких труднопроходимых высокоскоростных дорожек, в которых корабль несся, словно выпущенный из пращи. Как кратчайший путь к лидерству бакены были незаменимы — и коварны. Они могли вынести тебя вперед, а могли расплющить.
У Майка не было опыта, достаточного для такого риска, зато опыт был у Лека.
Когда они огибали северный полюс Клипсиса, призрачная межпланетная сеть, казалось, опрокинулась на них, а затем стала расти, как мерцающая мишень. Две сети пересекались, и там, где они ныряли друг в друга, блестящие искорки кораблей вспыхивали одна за другой, попадая в плоскость эклиптики; оттуда они неслись к южному полюсу орбиты. К бакену. Это походило на изгиб в паутине, нить, выбившуюся из клубка; высокоскоростные дорожки свободно и причудливо изгибались в пространстве и вновь соединялись с основной трассой. Бакен приближался слишком быстро. Майк впитывал в себя показания приборов, регулировал двигатель, следил за другими гонщиками, передавал информацию Эндрю на пит и при этом держал пальцы скрещенными.
— Похоже, все нормально...
— Пэм тоже собралась прыгать, — пробормотал Лек. — Финк и Бев, они на втором месте...
Корабль, шедший вторым, дернулся и, вспыхнув, устремился в одну из обходных дорожек. Ждать, пока он вынырнет, было уже нельзя. Третий корабль шел в груве.
— Все по-прежнему спокойно, — сказал Майк. Лек свернул. Экран загорелся тревожным светом. Они были на спуске. Лек вел корабль с мрачной сосредоточенностью. Контролировать движение здесь было намного сложнее. Стоит хотя бы немного отклониться в сторону, и корабль не наберет скорость, а потеряет ее. Если же отклониться посильнее, можно потерять контроль над кораблем. Бакен виднелся рядом с туннелем, он светился красным и отбрасывал искаженные лучи в туннель; приближался изгиб трассы; Майк задержал дыхание и отсчитывал про себя меняющиеся показатели курса; Лек выруливал аккуратно и точно. Алый свет разлился по экрану, когда они обогнули бакен, достигнув шестого трансфактора, затем вновь замедлили ход до четвертого. Приближалась точка возврата на трассу; им предстояло обогнать третий номер. Майк следил за показаниями, словно ястреб; существовала система, помогающая избежать столкновений, но вдруг она не сработает... Еще одна вспышка на экране — и они вернулись в основной грув — на позицию номер три.
— Вот это я называю летать! — услышал Майк голос Эндрю, который следил за маневром на мониторе. Но времени на ответ не было, поскольку Джо и Эндрю, бывший третий номер, теперь сидели у них на хвосте, а Лек наседал на второй номер, Джордана и Уильямса, которые еще совсем недавно лидировали. Впереди сейчас шли Финк и Бев. И этой позиции суждено было сохраниться до следующего бакена...
Это случилось на шестом витке.
Лек по-прежнему шел третьим, а Джордан и Уильямс предпринимали отчаянные попытки восстановить лидерство; они метались по обходным дорожкам, до предела перенапрягая двигатели. Контроль Движения уже дал им желтый сигнал, предупреждая о нарушении правил. Еще одно предупреждение, и их снимут с гонки. Но они стояли на своем, и Леку приходилось лететь очень осторожно, чтобы не столкнуться с ними.