Роджер Желязны
Джеффри Аллан Карвер
Формула Клипсис
Эта книга — чистый вымысел, и любое сходство персонажей с реальными людьми, ныне живущими или умершими, должно рассматриваться как случайность. Честное слово. Повесть посвящается нескольким моим друзьям, которые по удивительному совпадению могут напоминать определенных персонажей, выведенных в книге.
От автора
Всю жизнь, сколько себя помню, меня интересовали скоростные мощные машины. Может быть, это связано с детством, проведенным на улице, где каждую ночь надрывались моторы безумных гонщиков и слышался визг покрышек автомобилей, мчащихся в сторону бульвара Лейклэнд. Время от времени случались аварии, и однажды парень, которого я знал, попал на первую полосу местной газеты из-за того, что вылетел из машины на полном ходу и остался невредим, причем это случилось совсем недалеко от моего дома. А всего пять лет назад я совершенно случайно увлекся горными лыжами. Оказалось, что мне нравятся крутые склоны и свист ветра в ушах, хотя вряд ли суждено стать великим лыжником, так как нет желания соревноваться с кем-либо. Но есть что-то очень волнующее в стремительном рассекании собственных геодезических представлений с помощью элементарных кусков пластика. Для меня это приятный способ отделаться от самого себя, когда можно перестать думать и просто лететь, слившись с горным склоном.В связи с этим мне также вспоминается, что одним из моих ранних захватывающих впечатлений от книг были произведения Сент-Экзюпери, особенно его поэтические описания ночных полетов, когда пилот оставался один на один с самолетом.
В последнее время меня поражает тот факт, что хорошая книга всегда в той или иной степени связана с экстремальными ситуациями. Поэтому, когда возникла идея описать циклопическую гоночную трассу и умопомрачительные скорости, я немедленно начал ее разрабатывать. Серия романов оказалась историей Большой Гоночной трассы в Небесах — места, где величайшие гонщики и самые быстрые корабли сходились вместе в волнующих поединках. Это также история о молодом человеке, чьим заветным желанием было попасть туда и стать гонщиком... Я разработал основную концепцию и фон для этой серии, а также наметил сюжетные ходы и идеи. Я много думал над этой серией и, как ни странно, записал многие свои идеи на бумагу на горнолыжном курорте в Санта-Фе, поглощая неимоверное количество горячего шоколада с пончиками и время от времени поднимая голову, чтобы проследить за скольжением темных или ярко одетых фигурок по белым склонам. Это место было словно специально создано для работы над подобными книгами, потому что окружающие виды рождали совсем особое настроение. Люди подходили и отходили, разговаривая об особенностях трасс, несчастных случаях, горнолыжном снаряжении. По странному стечению обстоятельств Ричард Сили после катания спросил меня, что я, черт возьми, тут царапаю на бумаге. Он ведет автомобильную колонку в солидном воскресном приложении и является автором книг о «Фольксвагене» и «Субару», а кроме того, он когда-то был профессиональным гонщиком и опытным механиком. Я вкратце изложил свою идею, которая показалась ему интригующей, и он любезно согласился одолжить мне несколько книг по автогонкам с завлекательными названиями. Как выяснилось, потребность в них так и не возникла, но я счел такую встречу добрым предзнаменованием. Пребывая в подходящем настроении, я продолжал писать. Тогда я так и не закончил свою работу, но позже вернулся в Санта-Фе, чтобы завершить ее, исключительно из-за того, что тамошняя атмосфера казалась идеальной для моего проекта.
Большая гоночная трасса, решил я, должна представлять собой целую планетную систему, специально созданную для соревнований. В ней должны состязаться небольшие быстрые корабли с ядерными двигателями. Я представлял себе гонки, наподобие гонок класса 500 в Индианаполисе, происходящие в различных частях системы. Мне приходило в голову, что сверхскоростные гонки на колоссальных расстояниях с их яркой образностью, повышенной опасностью и разнообразием соревнований должны быть особенно впечатляющими.
К разработке моего проекта подключились другие авторы, которым предстояло заниматься «созданием» той вселенной, которая в конце концов должна была собраться воедино. Делом рук старых добрых инопланетян мы объясняли мгновенные перемещения в пространстве, напоминающие телепортацию, и создание гоночной трассы со сверхсветовыми эффектами. Когда в нашей системе Клипсиса заводились какие-то жучки, мы их просто прихлопывали, и постепенно начала вырисовываться цельная картина Большой Трассы, Питфола, Когтя Дракона, вся та среда, в которой разворачивается история Майка Мюррея, мальчика, который становится пилотом. Я читал повести по мере их создания и восхищался тем, что авторы делают с материалом. Это можно было сравнить с джазовыми вариациями на знакомую тему. Молодые энергичные писатели брали идеи и обрабатывали их. Таким образом, все относящееся к проекту начинало приобретать гармоничную форму, чему я был очень рад.
Пару слов необходимо сказать в отношении таких персонажей, как Спидбол Рэйбо, которые после физической смерти продолжают существовать в причудливом электронном виде.
Технология описываемого периода позволяет производить гораздо более глубокое сканирование мозга, нежели современная электроэнцефалограмма. Сложнейшие устройства осуществляют мониторинг глобальной схемы мозговой деятельности.
Когда такое сканирование ведется с достаточной продолжительностью и глубиной, то становится возможным выявить и закодировать весь комплекс психической деятельности, осуществляя запись человеческой индивидуальности — полный и всесторонний портрет характера и личности человека вместе с набором воспоминаний, вкусов, привычек и способностей, которыми он обладал на момент записи. Эта процедура важна по ряду причин. В случае аварии, приводящей к повреждению мозга, медицинские технологии стимулируют ДНК к ускоренной регенерации поврежденной мозговой ткани.
Навыки и воспоминания, локализованные в поврежденной области и утерянные в результате травмы, загружаются в восстановленную ткань из персональных файлов в Мозговом Банке. Совсем недавние воспоминания или навыки, приобретенные непосредственно накануне аварии, разумеется, в этих файлах отсутствуют, в них содержатся только те материалы, которые существовали в мозгу на момент последней записи. Вот почему людям приходится периодически обновлять свои психические записи. Процедура, которая первоначально разрабатывалась как вспомогательная при терапевтическом лечении, позже была осмыслена как уникальная возможность активизировать запись личности уже вне Мозгового Банка, даже после смерти данной личности. Следующим шагом было создание устройств, в которых такая индивидуальность могла существовать в качестве физически функционирующей сущности, путем загрузки записанной информации в электронный мозг, помещенный в тело робота. Такие личности могли быть особенно ценными в качестве учителей, ученых, исследователей. Таким образом, покойный Спидбол Рэйбо функционирует как живая сущность, помещенная в искусственное тело. Он помнит все о себе, за исключением собственной смерти и нескольких предшествующих этому печальному событию недель, которые прошли с момента последней мозговой записи.
Не все, конечно, отличаются таким ясным умом и душевным здоровьем, как Спидбол. Хотя пилоты и представители властей Клипсиса ведут свои психические записи для медицинских или информационных целей, не все из них удостаиваются чести быть восстановленными в теле робота. Записям предшествуют сложнейшие процедуры психологического тестирования, по результатам которых принимается решение о том, может ли данный человек быть восстановлен в видоизмененной форме. Ведь в случае реанимации в тело психоробота попадут и те тревожные состояния или опасные фобии, которыми человек страдал при жизни. Существование робота-психопата нежелательно; вот почему многим индивидуумам не суждено пройти процесс перерождения сознания, хотя информация их мозга будет использована для науки. Существуют также процедуры полного или частичного подключения живущих индивидуумов к базе данных Мозгового Банка — либо для различных исследовательских целей, либо для облегчения страданий травмированного человека, обреченного на неподвижность во время лечения;, в таких случаях сознание, подключенное к базе данных, способно на расстоянии следить за повседневной жизнью и быть в курсе событий. Возможна и временная трансформация, сознания в искусственное тело. В таких ситуациях человек может встретить одну из записанных версий собственной личности, разгуливающую в виде робота, хотя существуют правила, не допускающие подобного дублирования, и нарушаются они лишь в исключительных случаях. В результате этих открытий жизнь на Питфоле превратилась в причудливую смесь различных форм существования. Любая совместная работа может привести к несколько неожиданным результатам. Я понял это, когда сам писал истории, происходящие во вселенных, смоделированных другими, таких, например, как вселенные Ларри Нивена и Фреда Саберхагена. Мне также приходилось принимать участие в совместном создании миров, таких, как описанный в серии «Дикие Карты», издаваемой Джорджем Р. Р. Мартином. В некоторых отношениях это легче, нежели придумывать собственный мир, потому что фон действия уже создан. С другой стороны, это сложнее, поскольку фантазии могут не вполне укладываться в уже разработанную реальность, и тогда автору приходится дополнять среду собственными деталями. Постигнув процесс с обеих сторон, я могу сказать, что это очень интересный и поучительный опыт. Я чрезвычайно доволен работой, проделанной в рамках данного проекта, а кроме того, отлично развлекся, ради чего, собственно, и затевалась эта игра. Итак, трасса готова, атомы расщепляются. Дан сигнал «на старт». Путь свободен.
ВПЕРЁД.
Роджер Желязны Санта-Фе, 1987
Глава 1
Когда Майк Мюррей вышел из трубы городского шаттла, музыка наконец перестала звучать у него в ушах. Но он продолжал напевать всю дорогу до тетиного дома: «Ты меня достанешь снизу, я тебя достану сверху...». Попытавшись взять самую высокую ноту, он услышал знакомый хриплый рев. Подняв голову, Майк увидел энергетический луч, пронзающий небо, — это был корабль, преодолевавший земное притяжение и рвущийся в открытый космос. Майк побежал за удаляющимся лучом, стараясь увидеть всю машину в просветах между домами, пока она совсем не скрылась из глаз. Корабль еще не набрал световой скорости, но через несколько мгновений он поймает еще один энергетический луч от станции, находящейся в ста километрах от побережья Флориды, и это станет последним толчком для выхода на орбиту. Конечно, это был грузовой корабль, а не гоночный — о каком Майк мечтал. Однажды он решил отправиться в космос. Но... Ему оставалось еще два года до совершеннолетия, и надо было закончить школу, и... Ах, стоит ли сейчас вообще об этом думать? Тоскливо вздыхая, он полез в карман за пакетиком драже, раскусил сладкую глазурь, похрустел орехом и зашагал дальше. В полутора кварталах от дома, свернув за угол в конце улицы, он понял — что-то не так. Перед дверью теткиного дома висел блип-бол — парящий шар голубоватого света, яркого даже в лучах полуденного солнца. Полицейские. Что им нужно у тетиного дома? Майк остановился и застонал. Опять он что-то натворил? Нет, он не делал ничего такого... во всяком случае, в последнее время.
У него возникло неприятное предчувствие. Майк сорвался с места еще до того, как что-либо понял. Нога сами несли его. Он покрыл остававшееся до дома расстояние за полминуты, но этого было достаточно, чтобы полицейский вышел из дома и исчез в блип-боле. «Эй!» — закричал Майк, но коп уже скрылся. Однако сверкающий шар не погас — в доме еще оставались полицейские.
Подбегая к двери, Майк чуть не натолкнулся на выходящего из нее копа.
— Осторожней, сынок, — буркнул тот.
Майк уловил его дыхание и отвернулся. Полицейский был коренастым мужчиной, с черными густыми бровями, от него сильно несло чесноком и луком. Майк, запинаясь, начал:
— Я... А что здесь собственно произошло?
— По-моему, это не твое дело. Зачем тебе знать?
— Я здесь живу. Где моя тетя?
— Твоя тетя? — проворчал полицейский. — Ты имеешь в виду леди, которая жила здесь? Миссис Куэйд? Ее увезли минут пятнадцать назад.
— Что? Куда увезли?
— В больницу, наверное. Спроси офицера Ньюмена. Он внутри. -Полицейский остановил Майка, когда тот протискивался к двери:
— Постой... Я не должен говорить...
Майк высвободил руку и прорвался внутрь. Он слышал, как полицейский кричит ему вслед, но был слишком взволнован, чтобы понять, что именно. В кабинете он увидел офицера, который разбирал записи компьютера домашнего контроля.
Офицер взглянул на Майка, когда тот заговорил:
— Вы...
— Офицер Ньюмен. А ты, должно быть, молодой человек, живущий здесь? Майк...
— Да. Мюррей. Майк Мюррей. А как насчет моей тети? Что с ней?
— Миссис Куэйд несколько минут назад увезла «Скорая». У нее что-то вроде аллергического приступа. Дыхание было очень затруднено.
— Аллергический приступ? — Майк был очень удивлен. — Но у нее не было ни на что аллергии... Полицейский кивнул.
— Ты должен поехать с нами в отделение.
— С ней все в порядке?
— Мы пока не знаем. Как только дашь показания, мы отвезем тебя в больницу.
Майк был поражен. За те четыре года, что он жил с тетей, она ни дня не болела. Как это вдруг она...
— Мы закончили здесь. Теперь можно ехать в отделение, — сказал офицер Ньюмен.
— Отвезите меня сперва к ней. Я должен знать, все ли с ней в порядке.
Полицейский пристально посмотрел на Майка.
— Вы с тетей очень близки? Что означал этот вопрос?
— Я спросил потому, что как раз проверил твои записи — за последний год ты не раз попадал в беду, — тон офицера Ньюмена был не то чтобы обвинительным, но близко к тому. — Я нашел там прогулы, проникновение на территорию космопорта в неположенное время...
— Послушайте... я просто хотел поработать на каком-нибудь тренажере, и... — Майк понял, что ему нечего сказать. Да и почему, собственно, он должен защищаться?
Офицер Ньюмен кивнул без особой неприязни.
— Можешь не оправдываться. Но поскольку ты несовершеннолетний и в данный момент оказался без надлежащего присмотра, придется первым делом доставить тебя в отделение. Составим протокол, а потом отвезем тебя к тете. Майк подавил протестующий возглас.
— Поехали, — сказал офицер, указывая на дверь.
Будто Майк не знал, где находится выход из его собственного дома. Содрогнувшись, он оглядел свое обиталище, словно не надеясь больше увидеть его таким. «Не психуй, — подумал он. — Завтра все вернется на круги своя». Когда он вышел из двери, офицер помахал своему напарнику. Первый коп растворился в блип-боле, вызвав вспышку голубого свечения. Офицер Ньюмен жестом приказал Майку последовать его примеру. Тот колебался; только однажды пришлось ему просочиться через одну из этих штук, в ту ночь, когда его выловили в космопорту. Он до сих пор отчетливо помнил это ощущение.
Полицейский подтолкнул его. Майк глубоко вздохнул и шагнул вперед. Мир растворился в бело-голубой вспышке, и по телу побежали электрические мурашки. Майк мигнул и шагнул в переполненную приемную полицейского участка.
— Майкл Мак-Алистер Мюррей... ага... Место рождения? -Голос чиновника нагонял сон.
— Кливленд.
— Ага... Здесь сказано, что твои родители скончались...
— Это правда.
— Авария в метро четыре года назад?
— Да.
— ...и некая Анна Куэйд является твоим официальным опекуном.
— Да.
— Ага... тебе шестнадцать... Где твои ближайшие живые родственники?
Пауза.
— У меня их нет...
Они мучили его целый час, пока наконец не вытряхнули из него всю информацию — больше он просто ничего не знал. Потом они потребовали, чтобы он надиктовал все на пленку, и наконец офицер Ньюмен подвел его к другому светящемуся шару. Майк оказался в приемном покое отделения «Скорой помощи» госпиталя Сент-Джеймсона. Оглядевшись вокруг, он заторопился к справочному столу. Офицер Ньюмен неотступно следовал за ним. Майк старался сделать вид, будто ему не привыкать путешествовать таким образом.
— Миссис Анна Куэйд, — обратился он к дежурному роботу.
— А что с ней? — спросил робот. Дурацкая жестянка!
— Ну, ее привезли...
— В качестве пациента? — вежливо спросила машина.
— Да...она...
— Была доставлена по третьей категории срочности, пятый полицейский участок, — вмешался офицер Ньюмен.
— Одну минуточку, пожалуйста.
Майк нетерпеливо ждал, пока автомат выдаст новую информацию; он так сосредоточился на этом, что не заметил приближающуюся женщину в белом халате. Офицер Ньюмен сказал:
— Это племянник миссис Куэйд.
Женщина с короткими светлыми волосами кивнула. Майк нервно глотнул.
— Она... с ней все в порядке? — с трудом выговорил он.
— Сейчас уточню, — мягко сказала женщина. — Меня зову мисс Мэй. Я назначена твоим адвокатом-консультантом. Подожди минуточку, пожалуйста. Адвокат-консультант? Ему уже назначали одного, когда погибли его родители. Майк хотел было задать вопрос, но воздержался. Мисс Мэй быстро переговорила с роботом. Она нахмурилась и склонилась над дисплеем. Через мгновение она выпрямилась со скорбным выражением лица.
— Ты находился под опекой миссис Куэйд? — Майк кивнул, и она еще больше нахмурилась. — Мне очень жаль, — проговорила она наконец, — твоя тетя скончалась в реанимации.
У Майка перехватило дыхание.
— Что? — прошептал он. — Как?
— Ее доставили без сознания, она не дышала... очевидно, тяжелая реакция на укус биджангла.
— Что? — еле слышно переспросил он.
— Ты знаешь, что такое биджангл?
Майк потрясенно кивнул. Конечно, он знал. Проклятое инопланетное насекомое, заполонившее половину южного полушария, — и все из-за каких-то разгильдяев-грузчиков, которые занесли смертоносную личинку на борт грузового корабля, направлявшегося из Глиеза-95 в Солнечную систему. Но сюда, на север, биджанглы еще не залетали!
— Этого не может быть! — прохрипел он.
— Должна сказать, что во Флориде уже было несколько случаев в этом году, — сказала мисс Мэй.
— Но... люди от этого не умирают! Это же лечится! Разве не лечится?
Она еще больше нахмурилась.
— Есть люди с повышенной чувствительностью. К сожалению, похоже, что первоначальный диагноз оказался не правильным, и твоей тете дали не то противоядие. К тому времени, когда ошибка обнаружилась... — женщина насупилась, — было уже слишком поздно. Она скончалась через сорок минут. У Майка перехватило дыхание. Глаза защипало; они наполнились слезами.
— Как... как такое могло случиться?
— Послушай... моя работа состоит в том, чтобы помочь тебе все это выяснить. Нам придется... Подожди!
Майк отшатнулся от нее. Он задыхался. Все это, безусловно, просто дурной сон. Только не его тетя... она не могла умереть... у него же больше никого не осталось, если и ее больше нет... как они посмели убить ее?
— Эй, сынок, держись. Я знаю, что тебе сейчас паршиво, — офицер Ньюмен крепко схватил его за руку.
Майк содрогнулся и вяло кивнул. Теперь начнутся всякие комиссии и заседания. Опекунский совет...
— Ну как, получше? — спросил коп. — Может, присядешь?
Майк кивнул. Вместе с мисс Мэй и офицером он отошел к небольшой нише в стене вестибюля. Несколько минут они сидели молча, а потом мисс Мэй и офицер Ньюмен начали обсуждать, что делать дальше. Мисс Мэй спросила Майка, не оставляла ли тетя мозговых записей на случай внезапной смерти. Майк покачал головой.
— Да нет... она была небогата. Послушайте... мне нужно выйти на минутку. Ладно?
Офицер некоторое время внимательно рассматривал его, прежде чем кивнуть. Мисс Мэй показала, где туалет, Майк глубоко вздохнул и зашагал по вестибюлю. Он открыл дверь в мужской туалет, зашел и, дрожа всем телом, склонился над раковиной... уставился на свое отражение в зеркале... запустил пальцы в копну темных волос. Задумался.
Что теперь? Ему пришлось однажды пройти через это после смерти родителей. Он знал наизусть все, что ему предстоит. Сначала придется отправиться обратно в полицию. Копы запихнут его в опекунское агентство, битком набитое социальными работниками и бюрократами, и ему, возможно, уже никогда не удастся поспать в собственной кровати. Один дьявол знает, куда его занесет на этот раз.
Пропади оно все пропадом.
Он моргнул; отражение в зеркале расплывалось. Майк набрал в ладони немного холодной воды и некоторое время безучастно смотрел на нее, прежде чем нагнуться и ополоснуть лицо. От холодной воды перехватило дыхание. Вот уже второй раз в его короткой жизни мир переворачивается с ног на голову. После смерти родителей он скитался по приютам, пока наконец тетка не отыскала его во Флориде. Возможно, она никогда до конца не понимала его, но старалась понять и обращалась с ним хорошо. И все же с ней было не так хорошо, как дома. Если бы не космопорт под боком... ну да ведь это все пустые мечты, разве нет?
Разве нет?
Майк вытер лицо.
Он удивительно хладнокровно реагировал на происходящее. Тети больше нет. Ей уже не поможешь. Теперь нужно было позаботиться о себе самом. А это означало только одно. Бежать.
Действуй — или потеряешь последний шанс.
— Ладно, — пробормотал Майк. Он подошел к двери и осторожно приоткрыл ее, всматриваясь в нишу в дальнем конце вестибюля. Несколько больших пальм частично закрывали обзор; отсюда было трудно разобрать, смотрят ли на него офицер Ньюмен или мисс Мэй. Он бесшумно вздохнул... и скользнул по коридору в противоположном направлении. Ожидая в любой момент услышать окрик полицейского, с сильно бьющимся сердцем, Майк быстро миновал ряд двойных дверей, свернул направо в холл, облицованный кафелем, торопливо проскочил мимо вереницы людей, сидящих на больничных кушетках, и чуть не припустил бегом, увидев в конце коридора надпись «Выход». Однако он заставил себя идти спокойно. Спустившись по ступенькам, Майк толкнул дверь. В лицо ударил солнечный свет. Он облегченно вздохнул, на мгновение прислонившись к наружной стене госпиталя. Готов ли он к тому, что предстоит? Ведь он теперь стал беглецом. И все же он был свободен. Майк судорожно глотнул и бросился бежать по улице, свернув за первый же угол. Он ни разу не оглянулся назад.
Он выгнул шею, выглядывая из-за пальм, закрывавших обзор. Из мужского туалета никто не выходил.
— Простите, — сказал он мисс Мэй, торопливо поднимаясь. Не обращая внимания на ее удивленный взгляд, он зашагал через вестибюль, сжав губы. Через тридцать секунд он убедился в том, что в туалете никого нет и Мюррей исчез из виду; птичка вылетела из клетки.
Выругавшись про себя, он нажал кнопку на воротнике слева.
— Говорит Ньюмен, — проговорил он. — Я в госпитале Сент-Джеймсон.
Объявляю розыск Майкла Мак-Алистера Мюррея, шестнадцати лет, пять футов восемь дюймов, сто пятьдесят пять фунтов, темные волосы... Майк провел остаток дня, прячась в кустах на заднем дворе у соседа. У старика Посвольского там были настоящие джунгли. Он теперь редко выходил из дома из-за своего артрита, так что укрытие было вполне надежным. К тому же сюда не доходил сигнал поискового модуля, установленного копами на крыше тетиного дома. Он надеялся, что сможет пробраться в дом, не напоровшись на все эти сигнализации и не приведя копов у себя на хвосте. Это было сложно, но необходимо сделать, потому что все его вещи, кроме одежды, которая была на нем, оставались там.
Прежде чем прийти сюда, он рискнул позвонить из автомата одному своему другу, который работал в космопорту. Майк попросил его об одолжении.
О большом одолжении.
Кении пообещал помочь, но не мог сделать это один. Если бы он сумел подговорить ребят из доков помочь, тогда еще был бы шанс. Он велел Майку прийти в космопорт незадолго до полуночи, к началу ночной смены, и тогда они посмотрят, что делать дальше. Шансы были невелики, но это единственное, что оставалось Майку. Пока кусты одевались в вечерний сумрак, у него было много времени подумать о несправедливости происходящего. Пожалуй, слишком много. Трудно найти выход из положения, когда нутром ты чувствуешь, что идешь по правильному пути, а мозги и все то, чему тебя когда-то учили, твердят, что ты катишься в пропасть. Он вспомнил, что его ожидает, если ему не удастся осуществить задуманное, нервно сглотнул и постарался думать только об успешном исходе дела. Его беспрерывно колотила дрожь — уж очень холодно и одиноко было сидеть на земле в темноте.
У него возникло неприятное предчувствие. Майк сорвался с места еще до того, как что-либо понял. Нога сами несли его. Он покрыл остававшееся до дома расстояние за полминуты, но этого было достаточно, чтобы полицейский вышел из дома и исчез в блип-боле. «Эй!» — закричал Майк, но коп уже скрылся. Однако сверкающий шар не погас — в доме еще оставались полицейские.
Подбегая к двери, Майк чуть не натолкнулся на выходящего из нее копа.
— Осторожней, сынок, — буркнул тот.
Майк уловил его дыхание и отвернулся. Полицейский был коренастым мужчиной, с черными густыми бровями, от него сильно несло чесноком и луком. Майк, запинаясь, начал:
— Я... А что здесь собственно произошло?
— По-моему, это не твое дело. Зачем тебе знать?
— Я здесь живу. Где моя тетя?
— Твоя тетя? — проворчал полицейский. — Ты имеешь в виду леди, которая жила здесь? Миссис Куэйд? Ее увезли минут пятнадцать назад.
— Что? Куда увезли?
— В больницу, наверное. Спроси офицера Ньюмена. Он внутри. -Полицейский остановил Майка, когда тот протискивался к двери:
— Постой... Я не должен говорить...
Майк высвободил руку и прорвался внутрь. Он слышал, как полицейский кричит ему вслед, но был слишком взволнован, чтобы понять, что именно. В кабинете он увидел офицера, который разбирал записи компьютера домашнего контроля.
Офицер взглянул на Майка, когда тот заговорил:
— Вы...
— Офицер Ньюмен. А ты, должно быть, молодой человек, живущий здесь? Майк...
— Да. Мюррей. Майк Мюррей. А как насчет моей тети? Что с ней?
— Миссис Куэйд несколько минут назад увезла «Скорая». У нее что-то вроде аллергического приступа. Дыхание было очень затруднено.
— Аллергический приступ? — Майк был очень удивлен. — Но у нее не было ни на что аллергии... Полицейский кивнул.
— Ты должен поехать с нами в отделение.
— С ней все в порядке?
— Мы пока не знаем. Как только дашь показания, мы отвезем тебя в больницу.
Майк был поражен. За те четыре года, что он жил с тетей, она ни дня не болела. Как это вдруг она...
— Мы закончили здесь. Теперь можно ехать в отделение, — сказал офицер Ньюмен.
— Отвезите меня сперва к ней. Я должен знать, все ли с ней в порядке.
Полицейский пристально посмотрел на Майка.
— Вы с тетей очень близки? Что означал этот вопрос?
— Я спросил потому, что как раз проверил твои записи — за последний год ты не раз попадал в беду, — тон офицера Ньюмена был не то чтобы обвинительным, но близко к тому. — Я нашел там прогулы, проникновение на территорию космопорта в неположенное время...
— Послушайте... я просто хотел поработать на каком-нибудь тренажере, и... — Майк понял, что ему нечего сказать. Да и почему, собственно, он должен защищаться?
Офицер Ньюмен кивнул без особой неприязни.
— Можешь не оправдываться. Но поскольку ты несовершеннолетний и в данный момент оказался без надлежащего присмотра, придется первым делом доставить тебя в отделение. Составим протокол, а потом отвезем тебя к тете. Майк подавил протестующий возглас.
— Поехали, — сказал офицер, указывая на дверь.
Будто Майк не знал, где находится выход из его собственного дома. Содрогнувшись, он оглядел свое обиталище, словно не надеясь больше увидеть его таким. «Не психуй, — подумал он. — Завтра все вернется на круги своя». Когда он вышел из двери, офицер помахал своему напарнику. Первый коп растворился в блип-боле, вызвав вспышку голубого свечения. Офицер Ньюмен жестом приказал Майку последовать его примеру. Тот колебался; только однажды пришлось ему просочиться через одну из этих штук, в ту ночь, когда его выловили в космопорту. Он до сих пор отчетливо помнил это ощущение.
Полицейский подтолкнул его. Майк глубоко вздохнул и шагнул вперед. Мир растворился в бело-голубой вспышке, и по телу побежали электрические мурашки. Майк мигнул и шагнул в переполненную приемную полицейского участка.
— Майкл Мак-Алистер Мюррей... ага... Место рождения? -Голос чиновника нагонял сон.
— Кливленд.
— Ага... Здесь сказано, что твои родители скончались...
— Это правда.
— Авария в метро четыре года назад?
— Да.
— ...и некая Анна Куэйд является твоим официальным опекуном.
— Да.
— Ага... тебе шестнадцать... Где твои ближайшие живые родственники?
Пауза.
— У меня их нет...
Они мучили его целый час, пока наконец не вытряхнули из него всю информацию — больше он просто ничего не знал. Потом они потребовали, чтобы он надиктовал все на пленку, и наконец офицер Ньюмен подвел его к другому светящемуся шару. Майк оказался в приемном покое отделения «Скорой помощи» госпиталя Сент-Джеймсона. Оглядевшись вокруг, он заторопился к справочному столу. Офицер Ньюмен неотступно следовал за ним. Майк старался сделать вид, будто ему не привыкать путешествовать таким образом.
— Миссис Анна Куэйд, — обратился он к дежурному роботу.
— А что с ней? — спросил робот. Дурацкая жестянка!
— Ну, ее привезли...
— В качестве пациента? — вежливо спросила машина.
— Да...она...
— Была доставлена по третьей категории срочности, пятый полицейский участок, — вмешался офицер Ньюмен.
— Одну минуточку, пожалуйста.
Майк нетерпеливо ждал, пока автомат выдаст новую информацию; он так сосредоточился на этом, что не заметил приближающуюся женщину в белом халате. Офицер Ньюмен сказал:
— Это племянник миссис Куэйд.
Женщина с короткими светлыми волосами кивнула. Майк нервно глотнул.
— Она... с ней все в порядке? — с трудом выговорил он.
— Сейчас уточню, — мягко сказала женщина. — Меня зову мисс Мэй. Я назначена твоим адвокатом-консультантом. Подожди минуточку, пожалуйста. Адвокат-консультант? Ему уже назначали одного, когда погибли его родители. Майк хотел было задать вопрос, но воздержался. Мисс Мэй быстро переговорила с роботом. Она нахмурилась и склонилась над дисплеем. Через мгновение она выпрямилась со скорбным выражением лица.
— Ты находился под опекой миссис Куэйд? — Майк кивнул, и она еще больше нахмурилась. — Мне очень жаль, — проговорила она наконец, — твоя тетя скончалась в реанимации.
У Майка перехватило дыхание.
— Что? — прошептал он. — Как?
— Ее доставили без сознания, она не дышала... очевидно, тяжелая реакция на укус биджангла.
— Что? — еле слышно переспросил он.
— Ты знаешь, что такое биджангл?
Майк потрясенно кивнул. Конечно, он знал. Проклятое инопланетное насекомое, заполонившее половину южного полушария, — и все из-за каких-то разгильдяев-грузчиков, которые занесли смертоносную личинку на борт грузового корабля, направлявшегося из Глиеза-95 в Солнечную систему. Но сюда, на север, биджанглы еще не залетали!
— Этого не может быть! — прохрипел он.
— Должна сказать, что во Флориде уже было несколько случаев в этом году, — сказала мисс Мэй.
— Но... люди от этого не умирают! Это же лечится! Разве не лечится?
Она еще больше нахмурилась.
— Есть люди с повышенной чувствительностью. К сожалению, похоже, что первоначальный диагноз оказался не правильным, и твоей тете дали не то противоядие. К тому времени, когда ошибка обнаружилась... — женщина насупилась, — было уже слишком поздно. Она скончалась через сорок минут. У Майка перехватило дыхание. Глаза защипало; они наполнились слезами.
— Как... как такое могло случиться?
— Послушай... моя работа состоит в том, чтобы помочь тебе все это выяснить. Нам придется... Подожди!
Майк отшатнулся от нее. Он задыхался. Все это, безусловно, просто дурной сон. Только не его тетя... она не могла умереть... у него же больше никого не осталось, если и ее больше нет... как они посмели убить ее?
— Эй, сынок, держись. Я знаю, что тебе сейчас паршиво, — офицер Ньюмен крепко схватил его за руку.
Майк содрогнулся и вяло кивнул. Теперь начнутся всякие комиссии и заседания. Опекунский совет...
— Ну как, получше? — спросил коп. — Может, присядешь?
Майк кивнул. Вместе с мисс Мэй и офицером он отошел к небольшой нише в стене вестибюля. Несколько минут они сидели молча, а потом мисс Мэй и офицер Ньюмен начали обсуждать, что делать дальше. Мисс Мэй спросила Майка, не оставляла ли тетя мозговых записей на случай внезапной смерти. Майк покачал головой.
— Да нет... она была небогата. Послушайте... мне нужно выйти на минутку. Ладно?
Офицер некоторое время внимательно рассматривал его, прежде чем кивнуть. Мисс Мэй показала, где туалет, Майк глубоко вздохнул и зашагал по вестибюлю. Он открыл дверь в мужской туалет, зашел и, дрожа всем телом, склонился над раковиной... уставился на свое отражение в зеркале... запустил пальцы в копну темных волос. Задумался.
Что теперь? Ему пришлось однажды пройти через это после смерти родителей. Он знал наизусть все, что ему предстоит. Сначала придется отправиться обратно в полицию. Копы запихнут его в опекунское агентство, битком набитое социальными работниками и бюрократами, и ему, возможно, уже никогда не удастся поспать в собственной кровати. Один дьявол знает, куда его занесет на этот раз.
Пропади оно все пропадом.
Он моргнул; отражение в зеркале расплывалось. Майк набрал в ладони немного холодной воды и некоторое время безучастно смотрел на нее, прежде чем нагнуться и ополоснуть лицо. От холодной воды перехватило дыхание. Вот уже второй раз в его короткой жизни мир переворачивается с ног на голову. После смерти родителей он скитался по приютам, пока наконец тетка не отыскала его во Флориде. Возможно, она никогда до конца не понимала его, но старалась понять и обращалась с ним хорошо. И все же с ней было не так хорошо, как дома. Если бы не космопорт под боком... ну да ведь это все пустые мечты, разве нет?
Разве нет?
Майк вытер лицо.
Он удивительно хладнокровно реагировал на происходящее. Тети больше нет. Ей уже не поможешь. Теперь нужно было позаботиться о себе самом. А это означало только одно. Бежать.
Действуй — или потеряешь последний шанс.
— Ладно, — пробормотал Майк. Он подошел к двери и осторожно приоткрыл ее, всматриваясь в нишу в дальнем конце вестибюля. Несколько больших пальм частично закрывали обзор; отсюда было трудно разобрать, смотрят ли на него офицер Ньюмен или мисс Мэй. Он бесшумно вздохнул... и скользнул по коридору в противоположном направлении. Ожидая в любой момент услышать окрик полицейского, с сильно бьющимся сердцем, Майк быстро миновал ряд двойных дверей, свернул направо в холл, облицованный кафелем, торопливо проскочил мимо вереницы людей, сидящих на больничных кушетках, и чуть не припустил бегом, увидев в конце коридора надпись «Выход». Однако он заставил себя идти спокойно. Спустившись по ступенькам, Майк толкнул дверь. В лицо ударил солнечный свет. Он облегченно вздохнул, на мгновение прислонившись к наружной стене госпиталя. Готов ли он к тому, что предстоит? Ведь он теперь стал беглецом. И все же он был свободен. Майк судорожно глотнул и бросился бежать по улице, свернув за первый же угол. Он ни разу не оглянулся назад.
***
Офицер Ньюмен кивал, не особенно прислушиваясь к словам мисс Мэй. Он ненавидел эту сторону своей работы — вмешиваться в семейные трагедии, особенно в тех случаях, когда ничем не можешь помочь людям. Взять хоть этого паренька Мюррея: сейчас в него вцепится система общественного призрения и будет перебрасывать из приюта в приют вплоть до совершеннолетия. Конечно, в городе есть семьи, готовые позаботиться о сиротах... но кому нужен шестнадцатилетний мальчишка, за которым числятся нарушения закона. И что за жизнь теперь начнется у ребенка? Он то и дело посматривал в ту сторону, где скрылся мальчишка, переводя взгляд то на мисс Мэй, то на дверь мужского туалета. Мисс Мэй надиктовывала в маленький кубик предварительный отчет по делу, и по ее просьбе офицер Ньюмен тоже склонился над кубиком и коротко обрисовал обстоятельства, при которых миссис Куэйд была обнаружена полицией после того, как в участке было получено предупреждение о биологической опасности, и все прочее... конца не было этой говорильне. Да куда же запропастился мальчишка, в конце концов?Он выгнул шею, выглядывая из-за пальм, закрывавших обзор. Из мужского туалета никто не выходил.
— Простите, — сказал он мисс Мэй, торопливо поднимаясь. Не обращая внимания на ее удивленный взгляд, он зашагал через вестибюль, сжав губы. Через тридцать секунд он убедился в том, что в туалете никого нет и Мюррей исчез из виду; птичка вылетела из клетки.
Выругавшись про себя, он нажал кнопку на воротнике слева.
— Говорит Ньюмен, — проговорил он. — Я в госпитале Сент-Джеймсон.
Объявляю розыск Майкла Мак-Алистера Мюррея, шестнадцати лет, пять футов восемь дюймов, сто пятьдесят пять фунтов, темные волосы... Майк провел остаток дня, прячась в кустах на заднем дворе у соседа. У старика Посвольского там были настоящие джунгли. Он теперь редко выходил из дома из-за своего артрита, так что укрытие было вполне надежным. К тому же сюда не доходил сигнал поискового модуля, установленного копами на крыше тетиного дома. Он надеялся, что сможет пробраться в дом, не напоровшись на все эти сигнализации и не приведя копов у себя на хвосте. Это было сложно, но необходимо сделать, потому что все его вещи, кроме одежды, которая была на нем, оставались там.
Прежде чем прийти сюда, он рискнул позвонить из автомата одному своему другу, который работал в космопорту. Майк попросил его об одолжении.
О большом одолжении.
Кении пообещал помочь, но не мог сделать это один. Если бы он сумел подговорить ребят из доков помочь, тогда еще был бы шанс. Он велел Майку прийти в космопорт незадолго до полуночи, к началу ночной смены, и тогда они посмотрят, что делать дальше. Шансы были невелики, но это единственное, что оставалось Майку. Пока кусты одевались в вечерний сумрак, у него было много времени подумать о несправедливости происходящего. Пожалуй, слишком много. Трудно найти выход из положения, когда нутром ты чувствуешь, что идешь по правильному пути, а мозги и все то, чему тебя когда-то учили, твердят, что ты катишься в пропасть. Он вспомнил, что его ожидает, если ему не удастся осуществить задуманное, нервно сглотнул и постарался думать только об успешном исходе дела. Его беспрерывно колотила дрожь — уж очень холодно и одиноко было сидеть на земле в темноте.