Карышев Валерий. Молчание адвоката

   – Не знаю… – сказал я медленно. – В принципе, попробовать можно.
   – Вот и отлично! – улыбнулся Денис. – Тут жена его подъехала, она в машине сидит. Вы же понимаете, что мы не можем заключить с вами соглашение от своего имени…
   – Конечно, – усмехнулся я. – Светиться не хотите?
   – Нет, не поэтому. У нас свои проблемы. Нас будут таскать туда в качестве свидетелей. Мы тоже были в том ресторане…
   – И почему же вас не задержали?
   – Я сидел за другим столиком… Короче, сейчас его жена придет. Ее Люба зовут, она подпишет соглашение. А вся остальная помощь, – добавил Денис, – по этому делу… Вам же наверняка понадобится какая-нибудь информация? По банкиру, например, по следователю… Короче, вы же человек опытный, знаете, что вам нужно. Вы к нам напрямую обращайтесь. Мы найдем все, что вам будет нужно. Хорошо? – Денис раскрыл бумажник, достал оттуда визитную карточку, подержал ее в руке, видимо, хотел дать ее мне, но потом передумал и спросил: – Можете записать номер моего мобильного телефона?
   – Конечно. – Я взял листок бумаги. Денис продиктовал мне два номера мобильных телефонов.
   – Лучше по этим телефонам ничего не говорить, а просто о встречах договариваться. Мы подъедем и поговорим. Ну что, прощаемся. – Он протянул мне руку. – Я очень рад, что вы оказались человеком и откликнулись…
   – Да подождите благодарить! Я ведь ничего еще не сделал, – улыбнулся я.
   – Но Сергею уже от вашего согласия легче будет.
   – Так все же почему он выбрал именно меня? – снова полюбопытствовал я.
   – А вы сами у него и спросите, – ушел от ответа Денис. – И еще, у Любы особо денег нет, так что оплачивать все расходы будем мы.
   – Я не возражаю. Только пускай Люба все оформляет от своего имени.
   Вскоре Люба подписала контракт на защиту. После ее ухода я набрал телефон следователя Бурлакова.
   – Добрый день. Мне бы Дмитрия Григорьевича Бурлакова.
   – Слушаю вас, – отозвался густой баритон.
   – Я адвокат по делу Сергея Николаевича П., задержанного вами.
   – Адвокат? Как ваша фамилия? – переспросил Бурлаков. Я повторил. Было ясно, что он все записывает.
   – Вы не могли бы перезвонить часа через два? – сказал Бурлаков.
   – Хорошо, перезвоню. Но хочу вам напомнить, что человек имеет право на защиту, и я, как его адвокат, – а у меня есть соответствующее соглашение и ордер, – должен приехать и оказать ему юридическую помощь.
   – Мне это прекрасно известно, – прервал меня следователь, – никто препятствовать вам не будет. Просто у нас сейчас совещание начинается, и я разговаривать не могу. А через два часа мы с вами продолжим разговор.
   – А зачем нам продолжать разговор? Может быть, я подъеду и предъявлю ордер, а вы дадите разрешение на встречу с моим клиентом?
   Бурлаков задумался.
   – Хорошо, приезжайте к нам, звоните с проходной. Если я освобожусь, то приму вас. Если нет – придется подождать.
   – Хорошо, я все понял.
   Надо было подготовиться к встрече с Сергеем Николаевичем. «Действительно, судьба – индейка, а жизнь – копейка… Бывший подполковник РУБОП, который был хозяином жизни, имел власть, его боялись преступники и некоторые адвокаты, теперь сам сидит на нарах и просит помощи… Вот такое в жизни случается», – думал я.
   Через два часа я уже был у здания Генпрокуратуры в Техническом переулке. Припарковав машину, вошел в проходную, снял трубку телефона и стал набирать номер Бурлакова.
   – Это снова я, адвокат.
   – Понял. Сейчас спущусь вниз, выпишу вам пропуск.
   Пройдя по дворику, огороженному металлическим забором, я оказался на первом этаже здания. Он был полностью остеклен. Там находилось бюро пропусков.
   Вскоре дверь открылась, появился высокий мужчина. Окинув быстрым взглядом присутствующих, он посмотрел на меня.
   – Вы адвокат? – и мужчина назвал мою фамилию. – Пойдемте! – буркнул он, не поздоровавшись и не протянув руки. Я молча последовал за ним. Пока мы поднимались в лифте на восьмой этаж, мужчина не произнес ни слова. Но когда вышли в коридор, он неожиданно заговорил:
   – Странно, что вы оказались в этом деле…
   – Почему же? – поинтересовался я.
   – Да так, сейчас поймете, – загадочно ответил Бурлаков. Он открыл дверь в кабинет. Я обратил внимание, что за письменными столами сидели двое мужчин и что-то читали на экране компьютерного монитора. Бурлаков подошел к своему месту возле окна и показал мне на стул у стены. Я молча сел.
   – Давайте ваш документ, ордер, – сказал Бурлаков. Я показал свои документы. Он взял ордер, перевернул на другую сторону и попросил номер моего мобильного телефона и телефон офиса.
   «Так, – подумал я, – он уже и про офис знает? А может, это просто совпадение?» Я продиктовал требуемый номер.
   – Так что, значит, вы хотите? – спросил Бурлаков.
   – Первое – получить разрешение на встречу с моим клиентом, Сергеем Николаевичем П., а второе – хотел бы узнать, в чем он обвиняется.
   – Пока обвинения мы не выдвинули, – проговорил Бурлаков. – Как вы знаете, для этого есть еще два дня. Но могу сказать заранее, что он будет обвинен в мошенничестве, в вымогательстве и, может быть, еще по одной статье – сейчас это решается.
   – Однако! – покачал я головой. – Плотно вы его «закрыли»!
   – Да, вы не думайте, что вам удастся его освободить. Мы действительно плотно его «закрыли», потому что он определенное время находился в разработке, и мы собрали достаточно доказательств его причастности к преступлениям. Могу еще добавить – он не один. Ожидаются задержания и аресты некоторых других товарищей. – Это был явный намек на Дениса и еще на кого-то…
   Я сделал вид, что эта информация меня не интересует, но обратил внимание, что мужчины, сидевшие за компьютерами, оторвались от экранов и стали наблюдать за моей реакцией.
   – Так вы можете дать мне разрешение на встречу? – спросил я.
   – Конечно, могу, – ответил Бурлаков. Он нажал несколько кнопок на клавиатуре, и через минуту из принтера выполз листок бумаги с текстом разрешения. – Я только номер вашего удостоверения впишу. И печать сейчас поставлю. А вы пока посидите тут с моими коллегами, отдохните.
   Бурлаков положил бланк разрешения в черную папку и вышел из кабинета.
   – Да, – неожиданно заговорил один из мужчин, – удивительная вещь – жизнь! Ведь еще недавно, как мне известно, подполковник П. охотился за вами, а теперь вы его защищать собираетесь! А может, вы с ним и раньше в паре работали? Он задерживал и арестовывал, а вы освобождали…
   – Извините, а вы кто? – повернулся я к мужчине.
   – Мы кто?… Сотрудники компетентных органов, – загадочно улыбнулся мужчина.
   – Понятно, – кивнул я. – ФСБ или УСБ?
   – Может быть… Мы осуществляем оперативное сопровождение этого дела. Скажите правду, охота этого человека защищать, который вам так много крови попортил?
   – Но вы же только что сказали, что я с ним в паре работал! Может быть, я стану продолжать?
   Потом я понял, что эта шутка была неуместной, даже глупой.
   – Нет, конечно, шучу… Действительно, вы не хуже меня знаете, что были проблемы, у меня с ним складывались негладкие отношения. А теперь он обратился за помощью, и я не могу ему отказать. Вот если у вас такая же проблема возникнет, – улыбнулся я, – можете тоже обращаться ко мне.
   Мужчина напрягся.
   – Нет уж, извините, – резко проговорил он, – таких проблем, как у вашего подзащитного, у нас не образуется.
   – Ну, не говорите! В нашей стране от тюрьмы да от сумы не зарекайся!
   – Да, есть такая пословица… А если серьезно, то мы хотим вам вот что сказать. Конечно, вы можете работать в рамках закона. Но имейте в виду, что всякое отклонение от них и вступление в связь с коррумпированными работниками судов и прокуратуры нами будет контролироваться.
   Я внимательно посмотрел на него:
   – А с чего вы решили, что я буду вступать в связь с коррумпированными сотрудниками?
   – Нет, мы не вас имеем в виду. Мы говорим про бывших коллег подполковника П., которые, вероятно, уже вступили с вами в контакт. Так им и передайте, что мы будем все контролировать.
   – Понял вас, – кивнул я.
   Вскоре вернулся Бурлаков. Он протянул мне листок.
   – Все готово, – сказал он. – Когда вы к нему собираетесь?
   Я посмотрел на часы.
   – Так, сегодня в «Лефортово» я уже не успеваю. Значит, завтра утром поеду.
   – Отлично, я тоже подъеду завтра утром.
   – Но я бы хотел побеседовать с ним один на один.
   – Не волнуйтесь, вам никто мешать не будет. Вы с ним переговорите, а потом я обвинение предъявлю, чтобы вас лишний раз не тревожить. Договорились?
   – Договорились.
   – Во сколько вы будете? – уточнил следователь.
   – Думаю, часам к десяти подъеду.
   – Хорошо. Я буду к двенадцати. А теперь пойдемте, я вас провожу!
   На следующий день в десять часов я подъехал к следственному изолятору «Лефортово», который находится недалеко от набережной Яузы.
   Надо сказать, что следственный изолятор «Лефортово» строился как тюрьма НКВД, впоследствии перешедшая в ведение КГБ. Потом была какая-то реформа, здание передали в Управление минюста, и оно стало обычным следственным изолятором. В основном там содержатся лица, причастные к терроризму, привезенные с Кавказа чеченские боевики, а также проходящие по делам органов ФСБ – контрабанда, измена Родине, шпионаж и так далее. Сидят тут и некоторые высокопоставленные военнослужащие.
   Войдя в здание, я подошел к коричневой массивной двери и обратил внимание, что над ручкой две кнопки. На какую же нажимать? Они были совершенно одинаковые. Я выбрал левую. Через некоторое время услышал в устройстве мужской голос:
   – Слушаю!
   – Я адвокат, пришел к своему подзащитному.
   Через несколько секунд раздался громкий щелчок автоматического запора и дверь приоткрылась. Я вошел в маленький коридорчик и попал в небольшое фойе, где по углам были расставлены лавочки. На них сидели женщины и мужчины. Нескольких я узнал – это были адвокаты. Видимо, они ждали тут своей очереди. Затем я заметил маленькое окошко в стене. Я подошел к нему и попросил выдать мне требование. Быстро заполнив листок, я протянул его вместе с удостоверением в окошко.
   Минут через двадцать в помещение вошли два оперативника, которые вчера сидели в кабинете следователя Генпрокуратуры. Один из них сразу подошел ко мне, кивнув в знак приветствия, и предложил отойти в сторону.
   – Ну что, – спросил он, – как у вас дела?
   – Ничего. Вот, приехал к клиенту на встречу.
   – Вы не задумывались, может быть, вам не стоит в этом деле участвовать? – вдруг произнес оперативник.
   – Почему?
   – В этом деле никакой перспективы для вас нет.
   – Что вы имеете в виду?
   – Нет у вас никаких вариантов. Получит он пятнашку по совокупности преступлений. Думаете, мы в игрушки играем? Нет, мы серьезно взялись за коррумпированных милиционеров. Да они, в общем, и не милиционеры, а преступники в погонах. Мы это осиное гнездо под названием РУБОП скоро растрясем!
   – Поживем – увидим, – сказал я.
   В принципе, оперативник не ошибся. Действительно, через год возникло знаменитое дело «оборотней» – подполковников МУРа во главе с генералом МЧС Ганеевым, которые также были осуждены. Но самое интересное, что это дело тоже вел следователь Бурлаков.
   Тут я услышал свою фамилию.
   – Вот, меня вызывают, пора идти.
   Я прошел еще через несколько дверей, которые открывались автоматически. Наконец меня встретил человек в военной форме с погонами прапорщика. Я понял, что это конвоир, который должен сопровождать меня до следственного кабинета. Пройдя несколько шагов, он вдруг остановился у металлических шкафов, напоминающих камеры хранения.
   – Вам необходимо оставить тут свой «дипломат», взять только блокнот и ручку, – сказал конвоир.
   Я молча вытащил из портфеля оговоренное, остальное положил в шкаф.
   – А мобильный телефон? – поинтересовался конвоир.
   – Его я сдал при входе, на КПП, – пришлось вытащить из кармана металлический жетон, подтверждающий, что я на самом деле оставил мобильник внизу.
   За поворотом находился длинный коридор, в начале которого стояла металлическая рамка. Через нее нужно было пройти. Я сделал шаг, и рамка сразу загудела. Из соседней двери вышел мужчина и внимательно посмотрел на меня.
   – Часы, расческа, бумажник, металлические деньги, ключи от машины, пряжка от ремня, – начал перечислять он предметы.
   – Да, все это есть, – сказал я.
   Мужчина протянул мне пластмассовый лоток.
   – Пожалуйста, выложите все сюда, – попросил он.
   Я положил в лоток все, что было названо, и снова прошел через раму. Теперь она не гудела. Рассовав все по карманам, двинулся дальше за конвоиром.
   С левой стороны коридора стекла были закрашены белой краской, и что находится во дворе, не было видно. С правой стороны располагались двери следственных кабинетов. По лампочкам, горящим над входами, можно было сразу определить, какие кабинеты заняты, а какие свободны. Я насчитал двадцать кабинетов, пять из которых были заняты. Конвоир подвел меня к одной из дверей, открыл ее ключом и предложил войти.
   Обстановка была обычной для следственного изолятора – два стула, прикрепленных к полу металлическими скобами, небольшой стол, вешалка. На стене висело несколько передатчиков с какими-то кнопками. Вероятно, это была громкоговорящая связь, а может, замаскированные под нее прослушивающие устройства.
   Вскоре в кабинет ввели П. Он был одет в пиджак, рубашку без галстука, ботинки без шнурков. Вероятно, в этой одежде он приехал на встречу с банкиром, где его арестовали. Увидев меня, он приветливо улыбнулся. Я поздоровался с ним за руку. Клиент сел за стол и, посмотрев на меня, спросил:
   – Не ожидали, наверное, что мы с вами увидимся при таких обстоятельствах и в таком месте?
   – Да, само собой, не ожидал.
   – Надеюсь, вы понимаете, что это провокация?
   Я пожал плечами:
   – Какая разница? Конечно, я был крайне удивлен такому приглашению, однако пришел.
   – Но вы готовы меня защищать?
   – Готов. Но сначала хотел бы получить ответ, почему вы пригласили именно меня. В последнее время у нас с вами отношения были, мягко говоря, недружелюбные.
   – Прощу прощения, – усмехнулся П, – за неудобства, которые причинил вам в последнее время.
   – Но все же что побудило вас пригласить меня?
   Клиент пожал плечами.
   – Не знаю… Вы работали с бандитами, они высоко вас ценили, хвалили как очень хорошего адвоката. Да мы и сами видели, как много времени вы уделяете их защите. Почему бы и мне было не пригласить вас к себе?
   – Ладно, закончим этот разговор, – улыбнулся я. – Если я здесь, то давайте работать. Итак, что вы хотите?
   – Прежде всего скажите, вы с Любой встречались? – спросил клиент.
   – Да, конечно. Ваши родственники, – я специально назвал так его коллег, – приезжали ко мне в кабинет, привезли ее.
   Клиент кивнул головой, показывая, что понял меня.
   – Пусть Люба привезет спортивный костюм, теплые носки, зубную пасту, щетку… – Клиент стал перечислять список вещей, необходимых ему для тюрьмы.
   Когда он закончил, я спросил:
   – Я понимаю, что вы собираетесь тут долго быть?
   – Как знать… Надеюсь на лучшее, но уж очень ситуация серьезная. Да и контора такая попалась… Вы что-нибудь про этого следователя знаете?
   – Пока еще нет, но скоро узнаю, – сказал я, намекая, что нужную информацию соберут мне его коллеги.
   Клиент кивнул.
   – Расскажите мне подробно, как вас задержали, – попросил я.
   В этот момент открылась дверь, и я увидел стоящего на пороге Бурлакова.
   – Не помешал? – спросил он.
   – Мы еще не закончили, – ответил я.
   – А какой смысл заканчивать? Давайте я сейчас допрошу вашего клиента, а потом предъявим ему обвинение. Не возражаете?
   Я пожал плечами.
   – Не возражаю. А как ты, Сергей Николаевич? – обратившись к клиенту на «ты», спросил я. Тот кивнул в знак согласия.
   Бурлаков сел за стол, открыл папку и начал задавать традиционные вопросы – как фамилия, имя, отчество, возраст и так далее. Затем перешел к главному.
   – Итак, скажите, пожалуйста, что вы делали такого-то числа в ресторане «Пиросмани»?
   – Я встречался там со своим банкиром Серебряковым.
   – Хорошо. О чем вы говорили с ним?
   – Серебряков являлся секретным агентом нашей организации и должен был передать мне какую-то информацию.
   Бурлаков усмехнулся – видимо, ответ П. его не удовлетворил.
   – И какую же информацию он вам принес?
   – Мы не успели ничего обсудить, как пришли сотрудники ФСБ и УСБ и меня задержали.
   – Портфель коричневый ваш? – спросил Бурлаков.
   – Нет, не мой, – не задумываясь ответил П.
   – Хорошо. Следующий вопрос. Что вы можете сказать о своем визите два дня назад в отделение милиции аэропорта Шереметьево?
   Клиент задумался.
   – И о контакте со следователем капитаном милиции Зайцевым? – добавил Бурлаков.
   – Я не буду отвечать на этот вопрос, – покачал головой П.
   – Хорошо, пропускаем. С какой целью вы завладели материалами следствия по делу банкира Серебрякова?
   Клиент отказался отвечать.
   – Ладно, перейдем к следующему эпизоду. Такого-то числа вы приезжали в офис компании сотовой связи и, предъявив поддельное постановление судьи Савеловского суда, взяли распечатку телефонных разговоров банкира Серебрякова. Вы подтверждаете этот факт?
   П. покачал головой:
   – Нет, не подтверждаю.
   Я решил вмешаться в разговор.
   – Товарищ следователь, – обратился я к Бурлакову, – вы же видите, что мой клиент не готов отвечать на ваши вопросы. В соответствии с 51-й статьей Конституции…
   – Да знаем мы ваши статьи, – махнул рукой Бурлаков, – знаем, что он может не свидетельствовать против самого себя. – Он снова обратился к П.: – Поймите, что у вас достаточно щекотливое положение. С одной стороны, все действия, которые вы произвели в отношении капитана Зайцева, компании сотовой связи, можно расценивать как злоупотребление служебным положением.
   – Да, я понимаю это, – ответил П. – Но я не хотел бы сегодня давать показания. Мне нужно основательно подготовиться и переговорить со своим адвокатом.
   – Это ваше право, – ответил Бурлаков. – В таком случае допрос закончен. Подпишите, пожалуйста, листы, по которым вы дали показания.
   Клиент прочитал содержимое, после него прочитал написанное я. Потом он подписал протокол.
   Как только Бурлаков вышел, клиент наклонился ко мне и прошептал:
   – Смотрите, все действия, которые упоминались, производились уже тогда, когда я был выведен за штат РУБОП, не являлся их сотрудником.
   Я тоже склонился к его уху и прошептал:
   – Ничего хорошего в этом нет. Получается, что вы подпадаете под статью «мошенничество».
   Клиент согласно кивнул головой.
   – Там все дело в банкире. Пусть ребята поработают по нему, это очень важно. Передайте, пожалуйста, им.
   – А что это значит? – спросил я.
   – Они знают. Банкир – мошенник, он половину Москвы «кинул», понимаете?
   Вдруг П. неожиданно встал и громко, наверное, чтобы слышали те, кто прослушивал нашу беседу, сказал:
   – А колонии я не боюсь. Я ведь до РУОПа работал в колонии, в оперчасти, и жизнь зэков мне хорошо известна.
   Я понял, что на сегодня наш разговор закончен.
   – Значит, я свяжусь с вашей женой, – сказал я, вставая, – и о передаче вещей все скажу.
   На следующий день мне позвонил Бурлаков.
   – Я приглашаю вас на новые следственные действия, – сказал он. – Будет очная ставка.
   – А с кем? – поинтересовался я.
   – Приедете – увидите.
   На следующее утро я подъехал к следственному изолятору Лефортово. На сей раз вызов П. заказал сам Бурлаков. Я вошел в кабинет и сел рядом со своим клиентом. Мне удалось быстро переговорить с ним. Я сказал, что созвонился с его женой, встретился с ребятами и передал им суть нашей встречи. Тут в кабинет вошел парень невысокого роста, в кожаном пальто. За ним шагнули уже знакомые мне оперативники ФСБ.
   – Ну вот, сейчас мы проведем следственные действия с участием банкира Серебрякова, – проговорил Бурлаков, доставая листок, на котором сверху было написано «Очная ставка». Заполнив его, он начал объяснять:
   – Сначала я задаю вопросы вам, господин Серебряков, затем, – он посмотрел на моего клиента, – задаю вопросы вам. А потом, когда я дам команду, вы можете спрашивать. Кстати, и вы, – он обратился ко мне, – тоже можете участвовать. Но предупреждаю – каждый ваш вопрос следователь, согласно положениям УПК, может отвести. Но при этом он все равно будет записан в протокол. Понятно?
   Мы все кивнули.
   – Итак, первый вопрос, – начал очную ставку Бурлаков.
   В ходе очной ставки я узнал, что банкир Серебряков накануне поехал со своей подругой в Лондон и пытался привезти оттуда шестьдесят тысяч долларов, не задекларировав их. Но кто-то подсказал таможенникам, что банкир незаконно повезет валюту. Серебряков был задержан. Шестьдесят тысяч долларов изъяли, банкира выпустили. А когда он вернулся в Россию, против него было возбуждено уголовное дело. Дело вел следователь капитан Зайцев. Потом появился П., который незаконно изъял документы и пообещал банкиру, конечно, не бесплатно – за двести тысяч долларов – «отмазать» его от этого дела. Потом, подделав подпись судьи Савеловского суда, П. изъял распечатку телефонных разговоров Серебрякова и, угрожая, что против него уголовное дело все же будет возбуждено, стал требовать те самые двести тысяч долларов. Потом уже я узнал, что, как только все началось, банкир написал соответствующее заявление в ФСБ, указав в нем, что подполковник РУБОПа П. вымогает у него деньги.
   В ФСБ этим делом заинтересовались. Было проведено несколько оперативных мероприятий, в основном прослушивание телефонных разговоров и запись их встреч. Также была проведена видео– и аудиозапись момента задержания П. с деньгами. Таким образом, все получилось так, что клиент серьезно «завис».
   После очной ставки с банкиром Серебряковым, который открытым текстом обвинил клиента в вымогательстве, была проведена очная ставка с капитаном Зайцевым. Он сказал, что к нему явился подполковник, предъявил удостоверение сотрудника РУБОПа и поддельное постановление суда и скопировал все материалы уголовного дела Серебрякова. Но поскольку Зайцев не знал, что П. выходит за рамки своих служебных полномочий, то он предоставил ему все документы. Таким образом, П. было предъявлено обвинение в вымогательстве и подделке документов. Следователь заранее взял в отделе кадров выписку о том, что П. уже не является сотрудником РУБОПа.
   Все складывалось не в нашу пользу.
   В тот же вечер я встретился с Денисом и рассказал ему о событиях сегодняшнего дня.
   – Мы тоже поработали, – сказал Денис. – Банкира сейчас сопровождает ФСБ, он находится у них на конспиративной квартире. Это первое. Во-вторых, Серебряков – мошенник. Он через банк брал кредиты и таким образом «кинул» около двадцати банков, которые очень хотят с ним расправиться. Поэтому и выбрал такую схему прикрытия.
   – Какую схему? – поинтересовался я.
   – А такую, что он сам себя заложил по поводу незаконного провоза денег. Задержали его, открыли уголовное дело. А он решил «сдать» П., чтобы заручиться помощью Генеральной прокуратуры и ФСБ. Так что все у него идет по намеченному плану.
   – Что же делать? – проговорил я. – Положение серьезное.
   – Может быть, прессе забросить материальчик по этому банкиру-мошеннику?
   – А что это даст?
   – Ну как же! Человек написал заявление, а сам является преступником. Можно завязать какой-нибудь скандал.
   – Не знаю, кто может дать информацию. Я дал подписку о неразглашении тайны следствия.
   Оперативники погрустнели.
   – Ладно, что-нибудь придумаем, – помолчав, сказал Денис. – А вы скажите Сереге, чтобы он не отчаивался. Мы его не бросим.
   Прошло две недели с того дня, когда я стал заниматься делом П. Но у меня были и другие обязательства. В один из дней я поехал в следственный изолятор «Матросская Тишина», на спецблок, чтобы встретиться с одним из моих клиентов. Когда я проходил по тюремному коридору к следственному кабинету, то неожиданно столкнулся с идущим мне навстречу темноволосым парнем в спортивном костюме, с заложенными за спину руками, как обычно требуют правила тюремного распорядка. Сзади шел конвоир. Было ясно, что человек арестован. Но это Серебряков… От удивления я остановился. Банкир тоже узнал меня и поздоровался.
   Такое развитие событий буквально шокировало меня. Поэтому я быстро закончил разговор с клиентом и выбежал на улицу, чтобы сообщить коллегам П. о неожиданной встрече. Но на выходе встретил знакомого оперативника ФСБ, который присутствовал на очной ставке. Показалось даже, что он ждал меня. Поздоровавшись, он проговорил:
   – Можно вас на минутку?
   Я отошел с ним в сторону.
   – Как у вас дела, как проходит защита? – поинтересовался оперативник.
   – Пока ничем похвастаться не могу, хорошо вы его припечатали!
   – Мы старались, – улыбнулся оперативник. – Я же предупреждал, что у вас ничего не получится!
   – Еще рано об этом говорить. Будем работать.
   – Кстати, я хотел заметить… Что же ваш П., такой опытный сыщик с большим стажем, и не мог определить, что ресторан, куда его пригласил банкир, уже был нами «заряжен». Ну, приехал бы на полчаса раньше, увидел бы стоящий во дворе автобус с аппаратурой, внимательно огляделся, увидел бы видеокамеры, барсетку банкира осмотрел… Может быть, этого случая и не было бы.