Кауи Вера. Наследницы (Том 1)

   Она не уставала благодарить Бога за Шарлотту, служившую ей оплотом, помогавшую советами не только в том, как, что и когда носить, но и в том, как, что и кому сказать. Сначала Кейт то и дело прибегала к помощи старшей подруги, но постепенно, по мере того, как росла ее уверенность в своих силах, начала справляться сама.
   Как замечательно все у нее вышло с Николасом Чивли.
   Но рука, протянувшая Блэзу рюмку с хересом, все же дрогнула.
   - Я рад, что дела у вас идут хорошо, - улыбнулся ей Блэз.
   - Насколько хорошо? - решилась спросить его Кейт.
   - Первый квартал дал превосходные результаты.
   - Я не жду, что вы скажете, какова моя ситуация - но, может быть, хотя бы намекнете?
   - Нет, не могу. До полугода вам осталось четыре недели; тогда я вернусь и расскажу вам, как обстоят дела. - Но, увидев ее помрачневшее лицо, резко добавил:
   - Но если вы хотите знать точно - вы отстаете от Доминик.
   "Это подстегнет ее", - подумал он. Он был огорчен, увидев последние цифры лондонского отделения - им была установлена система, которая учитывала суммы не только по месяцам, но также и по каждому аукциону, и результат был один и тот же: Доминик продолжала лидировать.
   Казалось, ей и в самом деле нет удержу. Блэз видел жену все реже и реже; она постоянно была то на обеде, то на коктейле (он запрещал себе думать обо всем остальном) с кем-то для того, чтобы организовать очередной аукцион, а ее подчиненные работали без устали день и ночь. Не было оставлено без внимания ни одно слово, не упущена ни одна лазейка, не забыто ни одно полезное знакомство.
   - И серьезно отстаю? - спросила Кейт упавшим голосом.
   - Если вы не сократите разрыв в ближайшее время, вам ее не догнать. Нью-йоркский филиал работает практически беспрерывно, а об "Аукционе века" в Гонконге вы наверняка слышали. - Голос его звучал сурово. - Судя по цифрам, вам понадобятся королевские драгоценности, чтобы сравняться.
   Кейт молчала. Блэз был сердит на нее. Ему хотелось, чтобы выиграла она, и в то же время он не испытывал ни малейшего желания вмешиваться во все это. Когда Блэз обнаружил, что его бабка, чем только может, пытается повредить Доминик, он пришел в ярость.
   - Ради Бога, Герцогиня, я не могу оказывать предпочтение ни одной из сторон. Душеприказчик должен быть совершенно беспристрастным - таков закон.
   - Вздор! Разве одна из них не жена тебе? Люди наверняка думают, что ты подыгрываешь ей.
   - Мне наплевать, пускай себе думают. Важно то, что я делаю.
   - Мне казалось, Чарльз был как моим, так и твоим другом. Ты прекрасно знаешь, что будет, как только эта стерва приберет к рукам "Деспардс".
   - Если ты так расположена к Кейт Деспард, тебе не следует недооценивать ее.
   - Я правильно оцениваю и ее, и твою жену, за ней-то и надо приглядывать. И ты, и я прекрасно знаем, что бы она сделала с тем, что осталось здесь после моего отца, если бы только соизволила выбраться на ранчо и посмотреть на картины. Кейт отстает только из-за своей честности и прямоты. А твоя жена не задумалась бы продать меня саму за кругленькую сумму. - Она сердито уставилась на внука. - Я не собираюсь сидеть сложа руки. Я на стороне Кейт, и мне неважно, знает об этом кто-нибудь или нет. Я не на стороне твоей жены, и об этом тоже пусть знают те, кому это интересно.
   Из-за раздраженных бабкиных слов Блэз ополчился против Кейт, будто она во всем виновата. В первый раз он простился с бабушкой без сожаления.
   - Ты можешь называть меня Мальчуганом, - кричал он ей, - но я уже давно не мальчик! Ты привыкла распоряжаться всем и всеми и забываешь, что у людей есть собственные головы на плечах. Оставь это, Герцогиня, говорю тебе.
   Но Блэз прекрасно знал свою бабку. Сам же он испытывал к Кейт двойственное чувство. С одной стороны, ему нравилось, как она отнеслась к бабкиной коллекции; а с другой - ему казалось, что она поступила глупо, не использовав подвернувшуюся возможность.
   Но сейчас он заставлял себя быть вежливым.
   - У вас намечается что-нибудь хорошенькое?
   - Надеюсь, что да, - прозвучал осторожный ответ.
   "Боже! - подумал он с раздражением. - И эта не верит, что я могу быть беспристрастным".
   - Как поживает ваша бабушка? - с живым интересом спросила Кейт.
   - Начала разъезжать и действовать с целью создать Чандлеровский музей западного искусства. Ранчо и все его содержимое будут переданы в дар штату Колорадо.
   Лицо Кейт расцвело. Блэз был захвачен врасплох.
   "Почему, черт побери, я раньше считал ее простушкой?"
   - Вы хоть понимаете, что если бы сумели продать эту коллекцию, то, наверное, даже вырвались бы вперед? - холодно спросил он.
   - Конечно, но я и сейчас поступила бы так же.
   - Это и есть ваша преданность искусству? - Блэз раздраженно фыркнул.
   Взгляд Кейт заставил его покраснеть.
   - Есть вещи, которые трудно объяснить людям, не имеющим отношения к искусству. Вам никогда не случалось постоять перед красивой картиной и почувствовать себя лучше от этого?
   - Не случалось.
   - Мне вас очень жаль в таком случае... - Она пожала плечами.
   Блэз снова ощутил ее неприязнь. Он поставил свою рюмку и поднялся.
   - Ну что ж, рад был видеть вас, а теперь мне пора идти. Меня ждут важные дела.
   - Именно это я имела в виду. Вы же не считаете важным то, чем занимаюсь я?
   Окончательно разозлившись, Блэз ответил:
   - Нет, не считаю. Я думаю, что люди, которые платят тысячи и миллионы за квадрат покрытого краской холста или за фарфоровую вещицу, делают это ради собственной выгоды, а отнюдь не из любви к вашему высокому искусству.
   Кейт слабо улыбнулась.
   - Вот вы и объяснили, почему я не советовала вашей бабушке продавать коллекцию.
   - Почему вы... - Он почувствовал себя побежденным. И неожиданно рассмеялся облегченно и весело. - В какой угол мне встать? - шутливо спросил он. - Сойдемся на том, что наши взгляды расходятся, - предложил Блэз. - Во всяком случае, вы не меняете своих мнений.
   - А вы? - спросила она с невинным видом.
   Он снова рассмеялся.
   - Ваша взяла.
   Когда Блэз прощался с ней, его рукопожатие и улыбка были несомненно дружескими.
   Кейт не отходила от окна, пока Блэз не сел в машину.
   Вздохнув, Кейт повернулась к столу и обнаружила стоящего перед ней Ролло.
   - Ты что подкрадываешься ко мне, как убийца? - сердито спросила она.
   - Я зашел узнать, как прошла встреча со стариком Эверсли.
   - Он подписал контракт.
   - Отлично.
   - К тому же на следующей неделе я еду в Кортланд Парк. Николае Чивли был здесь с утра, чтобы условиться, когда я смогу поехать.
   Седые брови Ролло медленно доползли вверх.
   - У тебя было неплохое утро... - Помолчав, Ролло желчно добавил:
   - Этот Чивли - командир, дорогая.
   А у командиров в подчинении целые дивизионы.
   - Вот я и хочу заполучить для "Деспардс" этот аукцион.
   - И он необходим тебе, потому что твоя сестрица опять впереди. Блэз что-нибудь сказал?
   - Что я отстаю, и все.
   - Хотя бы насколько, сказал?
   - Нет.
   - И ты ничего не выкачала из него?
   - Не дури, Ролло, и не считай его дураком. Он сразу понял бы, чего я добиваюсь.
   - Ей-то ничего не помешает выжать из него все до капли о тебе.
   - Я уже говорила тебе и повторяю еще раз: я не пользуюсь ее методами.
   - А жаль.
   Дверь за ним закрылась, и Кейт со вздохом уселась за стол. С Ролло все труднее иметь дело. Чем самостоятельнее она становится, тем сильнее ощущает его направляющую руку.
   Раньше Кейт не представляла себе, что мирный спокойный "Деспардс" похож на растревоженный муравейник, что за размеренным ритмом работы скрывается огромное напряжение, что в работе сотрудников фирмы сочетается опыт искусствоведов, которыми могли бы гордиться лучшие музеи мира, навыки банковских работников коммерческого банка и сообразительность и расторопность продавцов большого универмага. Она встала со стула и направилась в свою личную гардеробную, чтобы привести себя в порядок перед деловым ленчем с членами правления. Они собирались обсуждать предстоящий аукцион картин старых мастеров, и Кейт чувствовала себя обязанной сообщить им, что, если аукцион Кортланд Парка достанется "Деспардс", она намерена вести его сама...
   ***
   На следующее утро Кейт разговаривала с Дэвидом Холмсом именно об этом, а также о своей первой попытке провести аукцион - небольшую продажу картин викторианской эпохи. Разговор был прерван звонком секретарши Кейт: сеньора де Барранка выказывала настоятельное желание немедленно увидеться с мисс Деспард.
   - Кто это? - спросила Кейт, зная, что Сара всегда умеет все выяснить.
   - Жена Эктора де Барранка, это аргентинец, весьма богатый. Но сама она американка.
   - Что ей нужно?
   - Это она скажет только вам, она не из тех, кто согласится иметь дело с мелкой сошкой.
   Кейт была заинтригована.
   - Простите, Дэвид. Мы сможем продолжить разговор чуть позже?
   - При условии, что вы понимаете: нам необходимо действительно много работать, если ваши намерения относительно Кортланд Парка серьезны, хотя, на мой взгляд, это предприятие рискованное. Начинать с вершины - это совсем не то, что добираться до нее...
   - Я проведу столько небольших аукционов, сколько смогу, потом несколько аукционов посерьезнее, а потом два-три больших, - в который раз повторила Кейт.
   - Не знаю, как вы справитесь, - ворчал он, выходя из кабинета.
   Сеньора де Барранка, сорокалетняя дама с холеным холодным лицом в умопомрачительном норковом манто, вплыла в комнату, распространяя вокруг аромат "Джой".
   В руках у нее была сумочка крокодиловой кожи и плоский квадратный пакет из коричневой оберточной бумаги.
   Значит, картина, подумала Кейт.
   - Добрый день, - произнесла она вслух. - Рада приветствовать вас в "Деспардс". Чем могу вам служить?
   - Я хочу продать картину, но у меня мало времени - я сегодня вечером улетаю в Париж, - поэтому давайте сразу к делу. - Она окинула Кейт критическим взглядом. - Вы моложе, чем я думала, но мне говорили о вас как о специалисте по американскому искусству.
   - Я действительно изучала его, - осторожно заметила Кейт, - но это скорее мое увлечение, а не специальность.
   - У меня здесь Ремингтон... - сеньора де Барранка вытащила из пакета небольшую картину.
   Перед Кейт предстал гористый американский пейзаж, но, как только она взяла картину в руки, Кейт ощутила шок, поскольку сразу же узнала ее. Последний раз она видела картину на стене коридора второго этажа розового особняка, носящего имя "Счастливый Доллар".
   - Мне сказали, что это замечательная картина Ремингтона, редкая, потому что он почти не писал пейзажи.
   Это Колорадо. Картина много лет пробыла в нашей семье. Мой дед был хорошо знаком с Фредериком Ремингтоном.
   И тут до Кейт дошло, кто был перед нею. Сеньора де Барранка - это же единокровная сестра Блэза Чандлера и внучка Агаты Чандлер. Кейт готова была поручиться, что картина, которую она хочет продать, не принадлежит ей. Скорее всего, она каким-то образом заполучила холст. Кейт посмотрела в жесткое, бесстрастное лицо и, с трудом сдерживая гнев, сказала ровным голосом:
   - Да, это замечательный Ремингтон.
   - Ваше отделение в Нью-Йорке продало месяца два назад картину Ремингтона за полмиллиона долларов.
   А как вы оцените эту?
   - Я без колебаний назначила бы исходную цену четверть миллиона фунтов стерлингов.
   Серые глаза блеснули.
   - Сколько придется ждать?
   - Ее можно выставить на первом же подходящем аукционе.
   - И как можно скорее. Я не могу долго ждать.
   - Мне нужно знать ее происхождение.
   - Это был подарок моему деду, - сказала Консуэло де Барранка, Черному Джеку Чандлеру. На обороте есть дарственная надпись.
   Кейт перевернула картину. Выцветшая надпись гласила: "Моему давнему Другу, Черному Джеку Чандлеру, в память о счастливых днях. Фредерик Ремингтон. Октябрь 1899".
   - Если вам нужны мои документы, вот они... - Она открыла свою дорогую, крокодиловой кожи, сумку, вытащила бумажник, тоже из крокодиловой кожи, и, достав из него карточку, сунула ее в руки Кейт. - Но мне не хотелось бы, чтобы мое имя фигурировало на аукционе.
   Если станет известно, что я распродаю свою коллекцию картин...
   "Свою коллекцию?" - изумилась Кейт.
   - Это всего лишь временные трудности. - Консуэло де Барранка одарила Кейт ледяной улыбкой. - Вам наверняка известно, как это бывает...
   - Почему вы обратились ко мне? - задала Кейт вопрос.
   Консуэло заговорщически улыбнулась.
   - Думаю, вы знакомы с моим братом до матери, Блэзом Чандлером?
   Кейт изобразила удивление.
   - Вам достаточно этого поручительства?
   - Разумеется, я знаю мистера Чандлера. Но в таком случае, почему бы вам не предложить картину его жене?
   - Доминик? Мы не поддерживаем с ней отношений.
   К тому же, мне казалось, вы каким-то образом соревнуетесь с ней? Тонкие яркие губы дернулись. - Все, что я могу сделать, чтобы эта дрянь проиграла... - Не спрашивая разрешения, она вытащила сигарету и закурила. Удается вам ладить с Блэзом?
   - Мы с ним едва знакомы, - натянуто ответила Кейт.
   - Тяжелый случай, правда? Весь деревянный, как индейские божки, что понаставлены у моей бабки по всему дому. Они с женой отлично подходят друг к другу.
   Вы с ней встречались?
   - Однажды.
   - И любви между вами не возникло, - заметила Консуэло со смешком. Затем вернулась к тому, что ее волновало:
   - Как скоро это может случиться? Я хочу сказать, когда состоится аукцион?
   - У нас будет аукцион американского искусства в течение ближайших полутора месяцев.
   - Полтора месяца!
   - Возможно, вы предпочтете продать картину сразу же, частным образом...
   - Но ведь на аукционе я могу получить больше?
   - Американским искусством интересуются многие, оно сейчас в моде.
   - Тогда я подожду полтора месяца. Я хочу получить наивысшую цену.
   Кейт не сказала впрямую, что она продаст картину, но Консуэло де Барранка самонадеянно решила, что Кейт согласилась. По ее мнению, дело было улажено.
   - На карточке есть адрес, по которому меня можно найти. В любом случае, мне перешлют сообщение.
   - Не стану вас задерживать, - вежливо ответила Кейт.
   - Но вы оставите у себя картину?
   - Да.
   Консуэло удовлетворенно кивнула.
   - Прекрасно. - Она смяла недокуренную сигарету.
   - Мне пора. Мой самолет... Приятно было познакомиться с вами, мисс Деспард. Передайте от меня привет Блэзу.
   Наверняка вы с ним увидитесь раньше, чем я.
   После ее ухода в комнате остался запах "Джой".
   Сердце Кейт было полно смятения. Эта наглая дрянь украла картину у собственной бабушки. И тем самым поставила Кейт в затруднительное положение.
   Вероятно, Консуэло полагала, что исчезновение одной небольшой картины останется незамеченным. "Плохо же она знала свою бабку, - подумала Кейт. Агата Чандлер помнила все - где что лежит или висит и с каких пор. Что же мне делать? Придется сказать ей, что эта картина у меня. Не могу же я торговать краденым - скорее всего, это именно так, что бы там ни говорила эта самоуверенная стерва. Почему я промолчала, не сказала ей, что узнала работу, что знаю, откуда она взялась? Нет, с такими дамами нельзя ссориться, если не хочешь нажить неприятностей. А Герцогиня? Что предприняла бы она, узнав, что эта история с ее внучкой всплыла на поверхность? Господи, почему это должно было со мной случиться именно сейчас?"
   Все, чему она научилась за последние месяцы в "Деспардс" ответственность, честность, конфиденциальность, - все в ней восставало. Она снова склонилась над картиной. Возможно, это копия или, напротив, копия висит там, где раньше был оригинал. Она подошла с картиной к окну. Без всякого сомнения, это оригинал. О чем только думала сестрица Блэза?! А что это за разговоры о ее неприязни к Доминик?.. Что она себе позволяет! Боже мой!
   Да ведь она и здесь хотела подставить меня! Эта мысль поразила Кейт. Но потом она вспомнила, что Доминик ни разу не была на ранчо, она представления не имеет о том, что за сокровища там собраны.
   Кейт взглянула на часы. В Колорадо сейчас семь утра.
   Нужно подождать, пока Герцогиня встанет и приведет себя в порядок, то есть до восьми часов. Тогда можно будет позвонить и все рассказать.
   Но тревога не оставляла Кейт. Может быть, следовало сразу отказаться от продажи? Но тогда Консуэло отправилась бы в другой аукционный дом, где никто и никогда не заподозрил бы, что картина украдена. Нет, конечно, как только Герцогиня узнает, она обязательно что-нибудь предпримет. Если бы вдруг эта история стала известна Доминик, она бы сумела обернуть ее в свою пользу. А если Консуэло де Барранка захочет когда-нибудь снова стать клиенткой "Деспардс"... Нет уж, пусть обращается куда хочет, только не сюда. Со вздохом облегчения Кейт подумала, что вряд ли Консуэло когда-нибудь появится у них еще раз. И вряд ли она посмеет оболгать "Деспардс", ведь сама-то она хорошо знает, что пыталась продать то, что ей не принадлежит.
   Значит, положение ее безвыходное... Во всяком случае, слава Богу, контракт не подписан, существовала лишь устная договоренность. В противном случае картину уже нельзя было бы снять с аукциона. Кейт сделала пометку в своих бумагах: поговорить с юристом о пересмотре условий имеющего хождение типового контракта...
   Зазвонил внутренний телефон. Дороти Бейнбридж, заведующая отделом каталогов, спрашивала, можно ли ей зайти к Кейт. Голос сердитый. Что еще стряслось? Ну и денек выдался!
   Дороти Бейнбридж, женщина сорока с небольшим лет, была в "Деспардс" новым человеком. Она была настоящим знатоком в своей области, не замужем, увлечена своей работой. Правда, характер у нее был не из легких, но она готовила отличных специалистов. Сейчас Дороти метала громы и молнии.
   - Мисс Деспард, вы знаете, я не люблю зря поднимать шум, - начала она, и это была чистая правда. - Но я решительно возражаю против вмешательства мистера Беллами в работу моего отдела. Он постоянно делает моим работникам какие-то непонятные намеки, позволяет себе унизительные замечания и стремится утвердить собственные идеи и методы. - Она перевела дыхание. - Не скрою, мисс Деспард, я ставлю вопрос так: либо он, либо я!
   "Черт подери, - подумала Кейт, - Ролло, ты убьешь меня когда-нибудь!"
   - Прошу вас, садитесь, - сказала Кейт как можно мягче. - Мне страшно жаль, что так получилось, и, уверяю вас, я и мысли не могу допустить, что вы можете покинуть "Деспардс". Если мистер Беллами вмешивался в вашу работу, будьте уверены, я поговорю с ним относительно этого.
   - Не только в работу моего отдела, - кипела Дороти. - Он сует нос всюду, ссылаясь на ваши распоряжения.
   - Таких поручений, - произнесла Кейт твердо, - я ему никогда не давала.
   - Вряд ли он согласится с вами. Кажется, он считает, что быть вашим личным ассистентом значит быть вторым лицом в фирме.
   - Это тоже неверно.
   Дороти слегка смилостивилась:
   - Мне кажется, этого не должно быть. Покойный мистер Деспард всегда ценил людей и с полным доверием относился к руководителям отделов.
   - Я целиком разделяю его принципы, здесь ничего не изменилось.
   От этих слов Дороти явно испытала облегчение.
   - Я знаю, что он ваш близкий друг, мисс Деспард, но ведь он просто командует нами.
   - Я не давала ему таких поручений, - еще раз повторила Кейт. Положение мистера Беллами, я бы сказала, несколько неопределенно. Его первая обязанность помогать мне, когда в этом есть необходимость, и все.
   Будьте уверены, я поговорю с ним об этом совершенно определенно. Он больше не будет беспокоить вас.
   На лице Дороти впервые появилась улыбка.
   - Я решила, что лучше всего пойти к вам. Мистер Деспард всегда предпочитал, чтобы все жалобы высказывали ему, и вы, кажется, продолжаете его традицию.
   - Я рада, что вы пришли, - сказала Кейт. - Я хочу сказать вам по секрету, что мы начали переговоры с душеприказчиком покойного Джона Рэндольфа Кортланда относительно продажи его дома и всех его коллекций.
   И каталог аукциона должен представлять собой нечто особенное...
   - Кортланд Парк! Вот это добыча!
   - Да, и поэтому надо и нам придумать нечто особенное. Мне известно, как тщательно вы работаете. Я знаю, что каталоги "Деспардс" отвечают самым высоким стандартам.
   - Благодарю вас, но это заслуга Джона Картера, который все это придумал. Я просто продолжаю начатое им.
   - По-моему, у вас есть и собственный стиль.
   Дороти Бейнбридж вспыхнула от удовольствия.
   И когда спустя минут пятнадцать она вышла от Кейт, сделав несколько оригинальных предложений, на лице ее играл румянец.
   Как только дверь за ней закрылась, Кейт позвонила своей секретарше.
   - Сара, найдите мистера Беллами, где бы он ни находился, и скажите, что я хочу видеть его немедленно.
   Ролло появился через десять минут.
   - Госпожа президент, - с улыбкой поклонился он, - слушаю и повинуюсь.
   - Тебе действительно придется повиноваться, Ролло, либо ты здесь не останешься.
   Ролло выпрямился, наподобие поднявшей голову кобры, поглядел на Кейт сверху вниз и ухмыльнулся - это была его обычная реакция на любые попытки бунта с ее стороны. Он увидел, что Кейт пылает.
   - Мне пришлось сейчас довольно долго успокаивать Дороти Бейнбридж, которая была готова уволиться из-за тебя и из-за того, что ты лезешь в дела ее отдела.
   - Кретинка! Носится со своими сотрудниками, будто они совершили открытие мирового значения!
   - Она - один из лучших специалистов по составлению каталогов. Она обладает энциклопедическими знаниями по искусству. Предупреждаю тебя, Ролло, если мне придется выбирать между нею и тобой, в "Деспардс" останется она!
   Ролло побелел от гнева и недоверия.
   - Ты должен быть моим личным ассистентом, Ролло, а не моей личной заботой! У меня есть чем заняться и помимо того, чтобы извиняться за твои ошибки!
   - Здесь есть что приводить в порядок - не меньше, чем Гераклу в Авгиевых конюшнях!
   - Это только твое мнение!
   - Я уже высказывал тебе несколько предложений...
   - ..как все переделать, чтобы тебе больше нравилось. Но здесь, Ролло, будет так, как нравится мне.
   Глаза Ролло сделались холодными, как лед, а на щеках выступили красные пятна.
   - Ну и ну, - с ухмылкой произнес он. - Я вижу, возвышение вскружило тебе голову. Ты всего лишь президент лондонского филиала "Деспардс", а не Маргарет Тэтчер!
   - Вот именно, - спокойно ответила Кейт, - и я хочу, чтобы ты об этом не забывал. Здесь отдаю приказы я.
   - Я не какой-нибудь наемный служащий!
   - В общем-то, тебя никто и не нанимал, - резко возразила Кейт. - Ты не раздумывая решил, что будешь там, где я.
   - Тебя довольно долго это устраивало.
   - Раньше - да, а теперь нет, - ответила Кейт. - Многое изменилось. Я сама изменилась.
   - Еще как! И не в лучшую сторону!
   - Ты ведь часто говорил, что мне надо вырасти, а теперь не хочешь примириться с этим.
   - Весь твой рост для меня ничего не значит. Ведь это я, Ролло, качал тебя на коленях.
   - И до сих пор не можешь или не хочешь понять, что это было давно.
   - За несколько месяцев нельзя так измениться!
   - Мне пришлось, не было выбора. Нужно было вырасти или выйти из игры, а этого я делать не собираюсь.
   - Но меня ждет именно такая перспектива?
   - Если ты не расстанешься с мыслью, что ты - моя правая и левая рука и единственный, кто может мне указывать, - тогда верно.
   Они не сводили глаз друг с друга.
   - Ты неблагодарная дрянь! - процедил сквозь зубы Ролло, лицо его горело гневом.
   - Нет, я вовсе не неблагодарна. Я очень многим тебе обязана, но существуют и другие обязательства, по которым мне необходимо платить, и я не позволю тебе разорить меня.
   - Я сделал для тебя столько, что тебе никогда не расплатиться!
   Кейт рассмеялась.
   - Ролло, ты не на сцене. К тому же тебе платят, и весьма неплохо.
   - Из всех происшедших с тобой перемен эта самая худшая! - трагически воскликнул Ролло. - Ты стала все мерить на деньги!
   - Ха! Давно ли они перестали быть для тебя началом и концом всего? - И Кейт вернулась к прежней теме:
   - Послушай, я ведь прошу тебя только о том, чтобы ты не отпугивал людей. Пусть они занимаются своей работой, они прекрасно справлялись с ней, когда нас с тобою здесь не было. Я дала тебе огромные полномочия, я не говорю ни слова о твоих многочасовых обеденных перерывах, я разрешаю тебе в рабочее время бывать там, где тебе хочется. Конечно, ты действительно необходим мне - твои глаза и уши, - но я не могу тратить все свое время на то, чтобы выслушивать сетования и утирать слезы. У тебя острый язык, и ты совсем не умеешь держать его за зубами.
   - Тебе, как никому, известно, что я не переношу дураков.
   - Тогда постарайся избегать их. Занимайся тем, что у тебя так хорошо выходит. Появляйся то там, то тут, собирай слухи, рассказывай мне, кто что собирается продавать и кому, трать деньги без счета - а ты ведь так и поступаешь, Ролло, - но не ссорься с людьми, которые могут оказаться нужны мне.
   Что-то в ее лице, какое-то напряжение в голосе заставили Ролло сменить гнев на милость, и он спросил неожиданно:
   - Какие-нибудь неприятности, малышка?
   Она облегченно улыбнулась. , - Ты же все понимаешь. И поэтому ты нужен мне.
   Да, Ролло, ты прав - неприятности...
   И она рассказала ему о Консуэло де Барранка и картине Ремингтона.
   - Тот же случай, что со статуэткой. Безусловно.
   - Вероятно. Я знаю только, что должна сообщить миссис Чандлер. Понимаешь теперь, каково мне приходится? Не добавляй же мне хлопот.