Кауи Вера. Наследницы (Том 1)

   Кейт узнала посетительницу по многочисленным фотографиям в газетах и журналах. Однако, увидев ее перед собой, она вдруг ощутила острый приступ бессильной зависти и отвращения к себе. Доминик дю Вивье выглядела так, как мечтает выглядеть любая женщина. Черный бархатный костюм с высоким меховым воротником и узкой юбкой облегал все волшебные изгибы ее тела, плотно охватывая тонкую талию. Высокие каблуки подчеркивали все достоинства ее точеных ног. На черных блестящих волосах сидела маленькая шляпка с вуалеткой. В ушах сверкали сапфиры. Вокруг нее витал пьянящий аромат порока.
   Но самое главное было в другом: как ни мучительно это признавать, Доминик дю Вивье окружала плотная атмосфера чувственности.
   Ее улыбка заставила Кейт вздрогнуть.
   - Ну конечно, - сказала она по-французски. - Это она. Такая высоченная... Такая лохматая... - Последнее слово было произнесено с легкой дрожью, словно волосы Кейт были оскорблением хорошему вкусу. Затем, одним ударом уничтожив все, что осталось от достоинства Кейт, она произнесла:
   - Вы, разумеется, поняли, кто я такая?
   - Да, поняла, - ответила Кейт на том же языке, и при звуках безупречного французского тонкие черные брови Доминик поползли вверх.
   - Ну конечно. Папа научил вас своему родному языку. - И, повернувшись к креслу эпохи Людовика XVI, спросила:
   - Я могу сесть?
   - Садитесь, если хотите, - нелюбезно ответила Кейт.
   Она понимала, что ведет себя не лучшим образом: ей снова приходилось защищаться.
   - Благодарю. - Доминик легко, как перышко, опустилась на стул. Она не могла не чувствовать ничем не прикрытую враждебность Кейт.
   - Я решила, что, раз уж мы оказались в этой немыслимой ситуации, которую создал папа, нам лучше побеседовать с глазу на глаз, без свидетелей и посредников.
   Кейт напряглась, выставив вперед подбородок, болезненно ощущая свою некрасивость, несуразность одежды, всклокоченные волосы. Она чувствовала себя оскорбленной и раздавленной. И неуклюжей, как танк.
   Доминик закинула ногу на ногу, эта позиция была у нее отработана блестяще.
   - Надеюсь, вам ясно, что из этого ничего не выйдет.
   Папа был очень сентиментален. Хотя вы, вероятно, его почти не помните? Вы с ним давно не виделись... - Это был прямой выпад. - Двенадцать лет долгий срок, вы жили вместе немногим больше. И были тогда совсем ребенком. Конечно же, это злополучное решение он принял потому, что не в меру расчувствовался.
   "Да как она смеет говорить в таком тоне об отце? - возмущенно подумала Кейт. - И называть его папой, хотя он ей вовсе не отец. Он мой отец. Мой!"
   - Отчего же, я хорошо его помню, - холодно произнесла Кейт. - Отец был не из тех, кто принимает решение под воздействием чувств. Для этого он был слишком французом. И всегда точно знал, чего хочет.
   - Вот как - прозвучал нежный голосок. - Можно ли из этого заключить, что вы изменили о нем свое мнение?
   - Мое мнение остается при мне, я просто излагаю факты так, как их помню, - уточнила Кейт, понимая, что перед ней опасный противник.
   - Значит, вы по-прежнему относитесь с нему враждебно? - Сапфировые глаза смерили Кейт еще одним уничижительным взглядом. - Или большие деньги, не говоря уже о связанной с ними власти, внесли в ваши чувства некоторые коррективы?
   Кейт и не думала о деньгах. Ее слова были ответной реакцией на причиненную ей боль.
   - Если я и соглашусь принять наследство, - произнесла она с презрением, - то только потому, что моя фамилия Деспард и я имею на него законное право.
   - Но ведь, когда отец ушел от вас, вы отказались носить его фамилию, произнесла Доминик с медовой улыбкой "Точнее, когда вы с вашей матерью увели его", - готово было вырваться у Кейт, но она промолчала, сообразив, что эта красотка наверняка задалась целью спровоцировать ее на ссору иди скандал - Я последняя в роду Деспардов, - произнесла она с такой неподдельной гордостью, что брови Доминик поползли вверх. - И мой отец никогда не забывал об этом.
   То, что Доминик дю Вивье позволила себе выставить отца сентиментальным чудаком, больно задело Кейт.
   Только она одна имеет право думать и говорить о своем отце что угодно: она его дочь, его плоть и кровь. У Доминик такого права нет.
   - Мне кажется, - сказала Доминик, - что, прожив столько лет в Англии, он стал совсем англичанином. Настоящий француз никогда не написал бы такого странного завещания. Но вы не можете судить о своем отце - вы давно не жили с ним вместе, вы даже не прочли ни одного его письма. Я понимаю, продолжала она с фальшивым участием, - очень больно, когда тебя бросают. К тому же для всякой женщины отец - это первый в жизни мужчина. Образ отца влияет и на последующий выбор... - "А ведь у тебя никого нет, голубушка, и я это знаю", - говорила ее ехидная улыбка. - Вы совсем на него не похожи, продолжала она, всем своим деланно сочувствующим видом давая понять, что это обстоятельство достойно всяческого сожаления.
   - Люди, знавшие моего отца, говорят, что у меня его характер, отпарировала Кейт, возведя Ролло во множественное число.
   - Тогда, коль скоро вы унаследовали его замечательный здравый смысл, с издевкой произнесла Доминик, - то должны понимать, насколько абсурдно его завещание Ну что вы знаете о "Деспардс"?
   Так, значит, речь идет о "Деспардс". Еще одна разгадка.
   - Я знаю "Деспардс" с пяти лет, - гордо ответила Кейт.
   - С тех пор многое изменилось.
   - Но не в "Деспардс". Отец был не из тех, кто ищет перемен ради самих перемен Он никогда ничего не менял, не имея на то веских оснований - Так вы полагаете, что знаний, полученных вами в раннем детстве, достаточно? Но это нелепость. "Деспардс" принадлежит мне. Я вложила в него столько сил. Папа обещал мне...
   У Кейт перехватило дыхание. Потому что ее сводная сестра лгала. Отец оставил "Деспардс" не Доминик, а Кейт...
   - Если б отец обещал, он сдержал бы слово. Но, если вы остались ни с чем, значит, никакого обещания не было. - Кейт постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно.
   - "Деспардс" принадлежит мне по праву! - Доминик начала терять самообладание.
   - Но мой по крови!
   Удар пришелся точно в цель. Однако Доминик не думала сдаваться.
   - Не слишком ли поздно вы об этом вспомнили? - язвительно заметила она. - Впрочем, англичане известны своим лицемерием.
   - Лучше поздно, чем никогда. И лицемерие здесь ни при чем.
   "Я всегда надеялась, - подумала Кейт. - Всегда в глубине души верила". Она вдруг осознала, что все двенадцать лет знала, что когда-нибудь все будет именно так.
   Словно тяжелая ноша свалилась с плеч. Кейт выпрямилась, подняла голову. Поняв, что это означает, Доминик взвилась от ярости:
   - И у вас хватит наглости взять то, что вам давно не принадлежит ни по совести, ни по закону?
   - Мой отец, очевидно, так не думал. - Кейт торжествующе улыбнулась. Он часто говорил мне, что главное в его жизни - я.
   - И потому ушел к моей матери? - Смех Доминик ранил в самое сердце.
   Но Кейт не сдавалась. Новые оскорбления лишь прибавили ей решимости.
   - Второй любовью моего отца был "Деспардо, а я - Деспард.
   - Но вы совершенно не француженка, вы типичная англичанка, только англичане не стыдятся собственной двуличности.
   - Я не собираюсь ничего скрывать и честно заявляю, что хочу получить "Деспардс".
   - Так значит, это я веду себя нечестно?
   - О, я не стану отрицать, что "Деспардс" дорог вам, но только потому, что он дорого стоит.
   Тут Доминик разразилась потоками французской брани. Многих слов Кейт в жизни не слышала, даже от отца. Доминик слишком поздно поняла свою ошибку: Кейт поразительно похожа на отца - так же бесстрашно принимает любой вызов, так же гордится своими предками.
   Не нужно ей было сюда приходить. Пускай бы Кейт и дальше оставалась в плену своих нелепых, разрушительных идей. Она своими руками помогла ей освободиться.
   "Дура! - в ярости ругала Доминик саму себя. - Безмозглая идиотка'"
   Кейт не двинулась с места, хотя ей и хотелось убежать.
   Из сапфировых глаз Доминик дю Вивье на нее глядела злобная фурия. Она не слишком ошиблась, посчитав Доминик и ее мать своими злыми демонами. За ангельской внешностью этой красивой женщины скрывалось настоящее чудовище.
   - Ты еще пожалеешь об этом, - прошипела она.
   - Не думаю. Что бы ни происходило между мной и отцом, вас это не касается. Я - его плоть и кровь. Мне наплевать, что вам кажется справедливым, а что - нет.
   Можете говорить и делать что угодно. Двенадцать лет вы старались занять мое место, но перед смертью отец думал обо мне. - Платя за жестокость жестокостью, Кейт улыбнулась. - Я с благодарностью приму дар моего отца. Кейт Деспард вступит в свои законные права!
   - Ненадолго! - Доминик пулей вылетела из магазина, хлопнув дверью с такой силой, что стекла в витрине задребезжали, а колокольчик захлебнулся.
   - Навсегда! - крикнула Кейт ей вслед.
   Кейт опустилась на стул. Руки у нее дрожали. Неужели это правда? То, что отец оставил ей "Деспардс".
   Не может быть... Но это так. Иначе эта ведьма не примчалась бы сюда. Причиной тому лондонский "Деспардс" - жемчужина "Деспард и Ко".
   - Да, это так, - произнесла Кейт вслух. Поднявшись с места, она направилась к лаковой ширме. Мысли ее лихорадочно метались. Боже, зачем я прогнала того человека? Почему не выслушала его? Нужно как можно быстрее с ним связаться, сказать, что я передумала... Его визитка! Где она? Встав на колени, Кейт принялась рыться в корзине для бумаг. Визитки не было! Как его зовут?
   Блэз... А дальше как? Чандлер! Душеприказчик отца!
   В "Деспардс" должны его знать, нужно им позвонить.
   И вдруг Кейт осознала, что ярость, которая захлестывала ее при одном упоминании об отце, исчезла. Она ч покинула Кейт в ту минуту, как Доминик отозвалась об отце как о сентиментальном чудаке. А отец Просто помнил о ней всегда и оставил ей главное дело своей жизни.
   Отныне ей не придется бороться с ураганом оскорбленной гордости: корабль поменял курс, и ветер доверия наполнил его паруса. Она сделает все, чтобы оправдать надежды своего отца.
   Теперь, невидящими глазами глядя на оживленную Кингс-роуд, она чувствовала, что приняла самое важное решение за последние двенадцать лет, если не считать поступления в Куртолд. Тогда, как и сейчас, она подумала: папа был бы мною доволен... Кейт никак не могла успокоиться. Да как эта надменная дрянь так смела говорить об отце? Им руководила любовь, глубокая любовь. Сентиментальные жесты не в его характере. Нет. Доминик ничего не поняла. Она переоценила себя. Ей слишком многое досталось даром: ум, красота, элегантность. Вот она и вообразила, что получит еще и "Деспардс".
   "Ах, папа, прости, пожалуйста, прости. Я слишком долго была капризным ребенком. Сегодня я наконец стала взрослой..."
   ***
   Едва взглянув на Кейт, Ролло спросил:
   - Что-нибудь случилось?
   - У меня только что была посетительница, - сообщила Кейт. - На редкость наглая особа. Она меня просто взбесила, Ролло. Она заявила, что завещание - всего лишь глупый жест моего отца и что в моих же интересах от него отказаться. Ну нет, этого она не дождется! Черта с два я откажусь!
   Ролло молча смотрел на Кейт с таким выражением, что она вспыхнула.
   - Я понимаю... - пробормотала она. - Я развернулась на сто восемьдесят градусов. Но ведь еще не поздно? - спросила она с тревогой. - Не поздно поговорить с мистером Чандлером?
   Ролло скроил такую кислую мину, что Кейт мгновенно побледнела.
   - О Боже! Слишком поздно? Но ведь он сам говорил, что нужно подписать отказ.
   - Вчера вечером Блэз Чандлер уехал из Лондона, - сказал Ролло. - В Париж, на похороны твоего отца.
   Кейт замолчала. Она подошла к окну и отвернулась.
   Угадав ее мысли, Ролло подошел к ней и положил руку на плечо.
   - Нет, дорогая, ничего не получится. Мадам Деспард не потерпит твоего присутствия. Позже ты сможешь прийти к отцу на могилу.
   - Как это странно... - Голос Кейт дрогнул. - Я ведь и вправду думала, что для меня отец мертв. Была уверена... Но почему мне так больно, Ролло, почему?
   - Твое отношение к отцу было для тебя лишь средством заглушить боль. Ты никогда не переставала его любить, Кейт. Это испортило тебе жизнь, но, может быть, ты наконец прекратишь сводить счеты с прошлым и начнешь смотреть вперед. Не приукрашивай прошлого. Но Бог с ним, с прошлым, поговорим лучше о будущем. - Он повернул к ней бесстрастное лицо и, выдержав многозначительную паузу, произнес:
   - Имею честь сообщить, мисс, что ваш отец оставил вам самую ценную часть своего состояния - лондонское отделение "Деспардс".
   Хотя эти слова лишь подтвердили ее предположения, Кейт не могла побороть охватившего ее волнения.
   - Доминик дю Вивье недаром всполошилась, ведь ей достались филиалы помельче: Париж, Женева, Рим. Вы обе вправе заниматься нью-йоркским отделением, а через год та, у которой результаты будут лучше, получит "Деспардс Интернешнл". На следующей неделе мы встретимся с Блэзом Чандлером и выясним детали. А теперь мне придется рассказать тебе кое-что о так называемом счастливом браке твоих родителей.
   ***
   - Сама во всем виновата! - Вот первые слова, которые произнес Блэз, встретившись со своей женой в Марселе.
   Доминик с удивлением смотрела на него.
   - Ролло Беллами поспешил ввести меня в курс дела.
   - Что ж, признаю, я ошиблась, - пожала плечами Доминик. - Но больше я не ошибусь.
   В глубине души Блэз был доволен случившимся, но не стал обнаруживать свои чувства.
   - Зачем ты к ней пошла? - спросил он с любопытством. Теперь он даже испытывал к Доминик сочувствие. - Твой приход был для нее как красная тряпка для быка.
   Достаточно было тебя увидеть, и она тут же изменила решение и ринулась в бой.
   - Я ее недооценила, - откровенно призналась Доминик. - Забыла, что она наполовину англичанка, а значит, способна говорить одно, а делать другое. Англичане умеют отказаться от малого, чтобы заграбастать все.
   - По-твоему, ей хочется именно этого?
   - Неважно, что ей хочется. Желания не Всегда совпадают с действительностью.
   - Знаю, - сказал Блэз. - Но я бы не советовал тебе недооценивать ее таланты. По всем отзывам, они у нее есть.
   - Талант не заменит опыта. - Доминик раздраженно махнула рукой.
   - Ошибаешься. Это опыт не заменит таланта. В Лондоне я расспросил знающих людей, и все в один голос утверждают, что она прекрасно ведет свои дела и это у нее "от природы".
   Доминик рассмеялась. Этот воркующий смех сводил мужчин с ума.
   - Верно подмечено, она дика, как сама природа.
   - И тебе не следует об этом забывать, - отпарировал Блэз. - Некрасивые женщины терпеть не могут красоток вроде тебя. У тебя есть все, чего нет у нее. К тому же это ты, а не она была рядом с ее отцом последние двенадцать лет. О чем ты только думала?!
   - Конечно же, о том, что все должно достаться мне!
   В Нью-Йорке я убедилась в этом окончательно. И цель была так близка, а теперь мне придется ждать. Но не сомневайся, Кейт Деспард, победа останется за мной. Я всегда выигрываю.
   - Теперь рассказывай, Ролло. Что ты имел в виду? сказала Кейт.
   Они поужинали. Посуда была вымыта и сложена в буфет, а Ролло удобно расположился в кресле с рюмкой любимого "Курвуазье" и чашкой кофе. Кейт уселась на полу рядом с ним, у газового камина с фальшивыми углями.
   Ролло неторопливо потягивал коньяк.
   - Будь твоя матушка немного посмелее, она уже давно рассказала бы тебе эту историю. К несчастью, она никогда не считалась с собственными чувствами - как, впрочем, и с чужими. Мысли-то у нее всегда были кристально чистыми, а о чувствах она заботилась меньше.
   Мне часто хотелось надрать тебе уши, которые ты упорно затыкала, не желая ничего слышать о своем отце. Мать не решилась развеять твои иллюзии. Она никогда не забывала, что ты - дочь своего отца, к тому же злопамятная и упрямая.
   - Ах, что за текст! Кто его автор? - спросила Кейт, ничуть не рассердившись. - Бомонт или Флетчер? Ты слишком давно не выходил на сцену.
   - Я почил на лаврах.
   Пытаясь обратить все в шутку, Кейт улыбнулась.
   - И хочешь увенчать лаврами меня? Насколько мне известно, ты никогда не любил моего отца.
   - Мы говорим о твоей любви, моя милая, не о моей.
   - Тогда переходи к делу, если, конечно, ты еще не забыл, о чем собирался рассказать.
   - Эту историю трудно забыть, она по-своему очень интересна. Вряд ли ты знала, что твой отец женился на твоей матери только потому, что она от него забеременела.
   Настала мертвая тишина, которую нарушало лишь тиканье часов и еле слышное шипение газа. Кейт широко раскрытыми глазами глядела в немигающие глаза Ролло.
   - Однажды, случайно встретив свою давнюю любовь - ту женщину, из-за которой он оставил впоследствии твою мать, - Чарльз Деспард чудовищно напился, разбил машину и угодил в полицию. Твоя мать поручилась за него и отвела к себе домой. Ему тогда было абсолютно безразлично, где и с кем он находится. Чарльз переспал с твоей матерью... Все, что он чувствовал к Катрин - так звали ту женщину, он излил на твою мать. И она прекрасно это поняла.
   - Откуда ты все это знаешь? - спросила Кейт, когда к ней вернулся дар речи.
   - От твоей матери.
   Кейт сидела не шелохнувшись, пристально глядя на языки пламени.
   - Как и все другие истории, эта началась давным-давно, в 1946 году. В тот год твой отец вернулся во Францию, чтобы восстановить то, что осталось от "Деспардс".
   Он отправился в Иль-де-Франс к маркизу де Вильфору.
   Во время немецкой оккупации "Деспардс" прекратил свою деятельность. Летом 1939 года твой дед предусмотрительно отправил сына в Лондон, а вместе с ним и все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Когда в Париж вошли немцы, "Деспардс" закрылся и твой дед с полным правом заявил, что у него ничего нет. Погиб он в концлагере. Вернувшись во Францию, Чарльз захотел восстановить дело отца. И вот тогда маркиз де Вильфор предложил ему приобрести коллекцию севрского фарфора, которую он спрятал во время войны в крепостном рву.
   Чарльз отправился в замок к маркизу. И там впервые увидел свою прекрасную Катрин. Ей было восемнадцать. Ее красота ошеломила твоего отца, и он влюбился без памяти. - Ролло сделал паузу. - Она и впрямь была чудо как хороша. Твоя мать показывала мне фотографию, с которой Чарльз не расставался.
   Кейт молчала, не в силах вымолвить ни слова.
   - К тому времени Катрин уже была помолвлена с Ги дю Вивье, деньги, полученные за фарфор, предназначались на ее приданое.
   Когда Катрин сказала, что хочет расторгнуть помолвку, и не скрыла причину своего неожиданного решения, родители сочли ее слова бредом и просто посадили ее под замок. Они и слышать не хотели о никому не известном молодом человеке, владельце антикварной лавки.
   Чарльзу дали понять, что ему не на что надеяться, не забыв при этом заключить с ним сделку на выгодных для Вильфоров условиях - это так по-французски, - а Катрин выдали замуж. Твой отец, кажется, даже пытался ее выкрасть, но безуспешно - ее неусыпно стерегли. Уже в Лондоне он прочел в одном из французских журналов о ее пышной свадьбе.
   Когда Ролло сделал паузу, чтобы отхлебнуть коньяку, Кейт тихо спросила:
   - Можно я сделаю глоточек?
   Ролло протянул ей рюмку и продолжил свой рассказ.
   - Твой отец никогда не любил твою мать. Всю жизнь он любил одну женщину - Катрин де Вильфор, в замужестве дю Вивье. У него было много любовных связей, на которые твоя мать всегда закрывала глаза. Твой отец был очень сексуален - еще одна сторона их мезальянса, - а сексуальность Сьюзан была сродни дождливому английскому уик-энду. Как бы то ни было, сердце твоего отца навеки было отдано Катрин де Вильфор, с того момента, как он ее увидел, и до самой смерти. Я знаю это от твоей матери. Чарльз был откровенен с ней и все ей рассказал, а она мне. Сьюзан работала в "Деспардс" бухгалтером.
   В 1948 году твой отец открыл магазин в районе Сент-Джеймса, она перешла туда вместе с ним и стала заведовать финансовым отделом. Чарльз постепенно привык к ней и стал в ней нуждаться. Когда она попросила помочь мне с работой, он с радостью выполнил ее просьбу. Я познакомился с твоей матерью во время войны, мы вместе работали и подружились. К Сьюзан Меллори все хорошо относились. И в этом была ее трагедия. К ней все хорошо относились, но никто не любил ее.
   - Я любила, - в голосе Кейт звучала боль.
   - Я знаю, но, думаю, ты идеализировала ее.
   - Она ни от кого ничего не требовала.
   - И поэтому ничего не получала. В общем, по прошествии некоторого времени они с Чарльзом стали Друзьями. Она умела слушать. Никогда не говорила о себе, только слушала. Именно ей Чарльз рассказал о своей несчастной любви к Катрин. Он довольно эгоистично и беззастенчиво ее использовал, доверял ей свои проблемы, чувства, свое отчаяние, а она терпеливо все выслушивала, и ему становилось легче. - Ролло вздохнул. - В этом вся Сьюзан. Твой отец оплакивал свою несчастную любовь, Сьюзан его утешала, а другие женщины с ним спали. Так дело обстояло до 1951 года. Тогда был Фестиваль Британии. - Ролло передернуло. - Ты, слава Богу, ничего об нем не знаешь, хотя этот праздник был косвенной причиной твоего зачатия. Потому что в Лондон по случаю торжеств приехали виконт и виконтесса дю Вивье. Виконт, хотя и красавец, был настоящий сукин сын: он находил удовольствие в страданиях других людей. Он знал о своем сопернике, ему удалось что-то вытянуть из бедной Катрин. И вот он берет ее под руку и нарочно заявляется в "Деспардс". Твой отец и Катрин смотрят друг на друга и понимают, что ничего не изменилось, пяти лет разлуки как не бывало. Ги дю Вивье без умолку болтает о том, как это замечательно встретить старого друга, а сам наслаждается их терзаниями. Когда он увел свою жену, сердце Чарльза истекало кровью, и он сделал то, что в подобных случаях делают многие - напился до потери сознания, сел в машину и врезался в столб.
   В полиции, когда он пришел в себя, то первым делом вспомнил о Сьюзан. И она тут же прилетела, сочинила историю про какие-то ужасные новости, которые он получил, Чарльз отделался штрафом, и Сьюзан отвезла его к себе на Белсайз-парк. Она принялась его успокаивать, сварила ему кофе, но он был в таком состоянии, что принял ее участие за приглашение и накинулся на нее, бредя своей любимой Катрин. На следующее утро он помнил только то, что был смертельно пьян. Твоя мать постеснялась сказать ему, что он буквально ее изнасиловал, и спокойно проводила его на работу. А она, видишь ли, все еще была к тому времени девственницей.
   Из сомкнутых губ Кейт вырвался сдавленный вздох.
   Ролло понимал, что волшебная сказка превращается в кошмар, но Кейт сама захотела услышать всю правду.
   - Через два месяца Сьюзан явилась ко мне и сказала, что беременна. Она вся светилась от радости и, когда я предложил договориться с надежным человеком, пришла в ужас. Она была полна решимости оставить ребенка.
   Тогда я спросил, на что же она с будущим ребенком собирается жить. В подобных случаях обычно вспоминают об отце, но, зная Сьюзан и ее отношение к сексу, приходилось думать о непорочном зачатии. Когда она сказала мне, что отец ребенка - Чарльз Деспард, я не поверил своим ушам. Она не сомневается, заявила она, что он не станет уклоняться от ответственности. Ее волновало одно: как бы он не заподозрил, что ею руководят корыстные интересы! Я постарался убедить ее, что Чарльза Деспарда она не разорит: его дела резко пошли в гору. Я предложил сопровождать ее - мне хотелось посмотреть, как он отреагирует на новость, - но Сьюзан отказалась. "Это касается только нас двоих", - твердо сказала мне она.
   Затем она приглашает меня в Кэкстон-холл, в бюро записи актов. Кажется, когда она рассказала все Чарльзу, он сначала пришел в ужас, а потом, поразмыслив, решил, что это судьба. Ты ведь знаешь французов. Он решил жениться на Сьюзан, чтобы иметь наследника.
   Два его младших брата погибли на войне. Он был последним Деспардом, и ему был нужен сын. Это и решило дело: он женится на Сьюзан ради сына. Они не любили друг друга, но прекрасно ладили, и он знал, что Сьюзан будет хорошей матерью. Ребенок должен был родиться в браке, иначе по французским законам он не мог иметь прав на наследство, а Чарльз в то время еще жил по французским законам. Твои родители решили пожениться ради ребенка. Множество браков заключается на гораздо менее прочном фундаменте. Надежды на счастье с Катрин не было никакой, но Сьюзан с ее дурацким чувством чести поставила одно условие: если когда-нибудь у Чарльза появится возможность получить свою Катрин, то он свободен от всяких обязательств. Единственное, что она просила для себя, чтобы ребенок, если это будет девочка, остался с ней. А если мальчик, что ж... - Ролло фыркнул. - Черт бы ее побрал с ее нелепым благородством.
   И снова Кейт не то тихонько всхлипнула, не то застонала.
   - Это был брак по расчету, в полном смысле этого слова: удобный, выгодный, надежный. Любви здесь не было места. Для них обоих главным был ребенок - сын, которого хотел он, просто ребенок - которого хотела она.
   Они поженились только ради этого.
   - Ради меня, - горько сказала Кейт.
   - Да, ради тебя. Скромная церемония в Кэкстон-холле, где я был свидетелем. А через семь месяцев родилась ты. Узнав, что родилась девочка, твой отец был заметно огорчен, но ты с первых же дней стала его любимицей. Он излил на тебя всю любовь, которую не мог дать любимой женщине. А когда ты подросла, в тебе стали проявляться унаследованные от отца способности.
   Чарльз был в восторге, он был абсолютно убежден, что ты сумеешь продолжить его дело. Он хотел научить тебя всему, что знал сам, чтобы ты смогла стать непревзойденным экспертом по восточному фарфору. Он распланировал твое будущее, и в этом будущем ты всегда была рядом с ним. То, что ты унаследовала от него способность глубоко любить, значило для него очень много. Потому что он знал, что научить любить нельзя. Субботы, которые он проводил с тобой в "Деспардс", были для него праздником.