Кауи Вера. Порок и добродетель (Звонок из преисподней)

   Загадка. И поскольку у нее не было четких инструкций, она могла слушаться единственного пожелания Брэда: старайся и делай все правильно. Иными словами, делай, как тебе велят. Она бы предпочла, чтобы все карты были выложены на стол. Леди Эстер – прямая женщина, и, сравнивая характер Джулии со своим, она должна понимать, что и Джулия – прямой человек. Но ни разу она не сказала: «Слушай, Джулия, ты – не то, что я хотела бы для моего сына, и вообще все это для меня полная неожиданность, но, если ты нужна Брэду, тогда докажи мне, что ты ему подходишь, потому что главное для меня, чтобы он был счастлив». Она никогда не говорила с Джулией по душам, никогда не давала ей указаний, что было бы вполне закономерно для матери с такими собственническими замашками. Она просто оставила Джулию в покое. «Ждет, когда я сама ошибусь? – думала Джулия, пробираясь сквозь шуршащую пшеницу. – И, когда я понаделаю достаточно ошибок, очерню себя в ее глазах, не постарается ли она вытеснить меня? И самое главное, послушается ли ее Брэд?» Она дошла до пруда и уселась на берегу, бросая в воду хлеб, принесенный для уток.
   «Почему я так подозрительна? – думала она. – Из-за того, что сказала мне Салли Армбрустер? Из-за слов Дрекселя Адамса насчет траура? Да потому что ты замужем всего четыре короткие недели, – сказала она себе. – Бога ради, Джулия, не спеши с выводами. Ты всегда была слишком нетерпеливой. Нет, последние три недели я не проявляла нетерпения! – ответила она самой себе. Какая новобрачная позволит своему мужу исчезнуть неизвестно куда на целые три недели, сразу же через неделю после женитьбы? Сотни тысяч во время войны. Но Брэд не в армии, и сейчас нет войны. Или есть? – спросила она себя подозрительно. – Или тебе просто хочется так думать?»
   Она вздрогнула, услышав спокойный голос:
   – «Одна скучаешь при луне», Джулия? И в твоем случае я знаю причину.
   Оглянувшись, она увидела Дрекселя Адамса, безупречно одетого в серые брюки и синюю рубашку. Одной рукой он придерживал перекинутый через плечо синий же блейзер. И неожиданно она поняла, кого он ей напоминает, причем с самой первой встречи. Молодого Кэри Гранта. Такие же темные волосы и смуглая кожа, ямочка на подбородке, неотразимое обаяние. Ей всегда нравился Кэри Грант.
   – Я полагала, что литератор в этой семье Сет? – поддразнила она его с улыбкой, довольная, что есть с нем поговорить.
   – Я тоже прочел пару книг в свое время. – Он опустился рядом с ней на траву, аккуратно поддернув брюки. – Я был тут поблизости и решил заехать. Я так всегда делаю, если оказываюсь рядом. Чудесное местечко, правда? Здесь можно укрощать самых грозных зверей. – Пока он все это говорил, его взгляд остановился на груди Джулии, заставив ее замереть. – Похоже, Брэд задержится дольше, чем мы предполагали, – сочувственно продолжил он.
   – С моей точки зрения, слишком долго.
   – Ну конечно, ведь ты – новобрачная и все такое. Но речь идет об очень большой сделке. На миллионы. Если Брэду удастся ее заключить, он получит себе целый пучок перьев в шляпу. Дар мамаши, разумеется. – Темные глаза насмехались, хотя улыбка была мягкой. – Эти сделки – для жен одни неприятности.
   – Ты говоришь, основываясь на собственном опыте, естественно.
   – Я всегда говорю, основываясь на собственном опыте. Кстати об опыте, как ты находишь Бостон, – в смысле Брэдфордов, разумеется?
   – Все были очень добры ко мне.
   – Если выглядишь так, как ты, здесь нет ничего удивительного.
   – Как поживает Битси? – спросила Джулия, намеренно меняя тему.
   – Сегодня занимается благотворительностью. У меня выходной. Я время от времени беру себе выходной. Знаешь, давай куда-нибудь пойдем обедать. Я знаю прелестную старую гостиницу в десяти милях отсюда.
   – Энни готовит обед, так что спасибо.
   – Тогда можно мне к тебе присоединиться?
   – Уверена, у Энни хватит на всех, – уклончиво ответила Джулия, уже не чувствуя себя уютно с ним, поскольку вспомнила, что говорила о нем семейная сплетница Чарли, – что он шлендра и Битси трудно держать его в узде.
   – Она потрясающе ревнива, видите ли. Бедная тетя Битси. Увы, она его любит, тогда как он женился на ней только потому, что миледи (так в семье Эмори называли бабушку) так пожелала. Я думаю, он ей достаточно дорого обошелся – его ветвь семейства Адамсов бедны как церковные мыши.
   Теперь он, улыбаясь, говорил ей:
   – И не только у Энни, между прочим.
   «Надо с этим кончать», – подумала Джулия и прямо заявила:
   – Оставьте свои надежды.
   – Мне не только о надеждах приходится заботиться.
   Джулия резко вскочила на ноги. Родственник он ей или нет, он уже зашел слишком далеко! Но он схватил ее за руку и удержал.
   – Пожалуйста, не убегай. Ты слишком хороша, чтобы скучать в одиночестве.
   – Я хороша только для своего мужа.
   – А почему бы не посмотреть на меня, как на временную замену?
   Его наглость почти лишила ее дара речи.
   – Никто не может заменить Брэда.
   – Везунчик, но везение вещь переменчивая. Как и всякая женщина, например твоя свекровь, – Он терпеливо улыбнулся и потянул ее за руку. – Ты останешься, если я пообещаю себя хорошо вести? Ты ведь не только Брэду нравишься, сама должна понять, ты – женщина привлекательная.
   – У меня есть все, что мне требуется.
   – Увы, я это знаю. Я сдаюсь на твою милость, Джулия.
   – Тогда будь благодарен, если я тебе ее окажу.
   Дрексель рассмеялся одобрительно.
   – Неудивительно, что Брэд так очарован. Я ему раньше никогда не завидовал, но теперь ему крупно повезло. Приятно смотреть, приятно слушать, эдакое спокойное остроумие.
   Джулия решительно отняла руку.
   – Мне хватит остроумия, чтобы забыть этот разговор.
   – Я на твоем месте этого бы не делал. Тебе потребуются друзья.
   – Так это ты мне в друзья набиваешься?
   – Если ты мне позволишь. Меня лучше иметь в друзьях, чем во врагах. К тому же, последних у меня слишком уж много. – Он снова лег на траву, опершись на локоть, и посмотрел на нее жестким взглядом синих глаз. – Не обманывайся по поводу щедрой руки, насыпающей в твою чашку сахар. На дне вполне может оказаться яд. Ты не та, кого она хотела бы для Брэда, и совершенно определенно, что она сделает все, чтобы разрушить ваш брак. – От жалости в его улыбке Джулии стало тошно. – Ты ведь не думаешь, что его отправили так далеко и так надолго только по делам? Да она с этой сделкой покончила несколько недель назад. Тебя обманывают, Джулия. Испытывают. И когда Брэд вернется, она станет испытывать тебя снова и снова, пока не найдет способ тебя сломать…
   У Джулии в душе все переворачивалось.
   – Я тебе не верю, – соврала она.
   – Я никогда не лгу.
   – Если Брэд снова уедет, я поеду с ним.
   – Что же, попытайся!
   – Я – его жена!
   – Ну разумеется. В этом-то все и дело!
   Когда почувствовала, что может говорить нормальным голосом, Джулия спросила:
   – Почему ты мне все это говоришь?
   – Потому что ты чересчур молода, чтобы быть раздавленной. И отважна. Но, беспомощна и безнадежна по сравнению с ней. Она никогда не проигрывает. Она настолько изощренна, что может вонзить тебе нож в спину, улыбаясь в лицо. А ты так наивна и, понимаешь ли, порядочна. Ты играешь честно. – Он покачал головой. – Она – нет. Она идет на все, чтобы выиграть. Ты и умна, и характер у тебя сильный, наверное поэтому Брэд на тебе и женился, но она связала его по руками и ногам, и ему никогда не освободиться. Я ее знаю, Джулия. Я уже больше двадцати лет в этой семье и знаю, что заставляет леди Эстер тикать, и я употребляю это слово в буквальном смысле, потому что она – электронное чудо. Я такое мог бы тебе рассказать…
   – За определенную цену, разумеется…
   – Ничего не дается бесплатно.
   – Да ты мне и даром не нужен! Ты мне не нужен сам и твоя забота тоже, мистер Адамс. Я прекрасно справлюсь сама.
   – Сколько раз я уже это слышал от разных людей! Джулия в гневе быстро зашагала прочь.
   – Только не говори потом, что я тебя не предупреждал! – язвительно крикнул Он ей вслед.
   «Предупреждали, и не раз, а дважды, – думала Джулия, почти бегом возвращаясь с пруда. – Салли Армбрустер и теперь мой родственник. Вне сомнения, у него собственные интересы, но что такое сделала ему леди Эстер?» Он одним махом проделал огромную дыру в ее тщательно нарисованной картине «Жизнь с мамочкой». Ей снова вспомнились слова Крис насчет разболтанной гайки…
   Есть ли яд на дне чашки? Если есть, она его пока не почувствовала. Пытается ли леди Эстер от нее избавиться? Если и тан, она ничем это не показала. Верно, она ожидает, что Джулия сама приспособится к ней, вместо того чтобы мягко научить ее, как это сделать. И разве не говорил ей Брэд: «Ты мне, нужна, Джулия. Если бы ты только знала…» И не сказал почему. А она, не желая «делать, волну», не рискнула спросить. Была ли она его спасением? Видел ли Брэд в ней защиту от матери? Если так, то почему? Джулия знала, что он ее боится, но она также пришла к убеждению, что Брэд боится, что доброта убьет его. Леди Эстер сына обожает; это тот урок, который надо твердить и сегодня, и завтра. Она также относится к нему как собственница, но разве не она сама, если верить Сету, организовала его помолвку с Кэролайн Нортон? Если бы она хотела держать его при себе, зачем вообще женить его на ком-то? Нет, если леди Эстер и хочет избавиться от нее, то лишь потому, что Брэд имел наглость отвергнуть ее выбор и сделать свой собственный. А Джулия уже знала достаточно об отношениях ее мужа с матерью, чтобы сообразить, что такого никто себе не может позволить, если не желает накликать беду. Кроме того, Дрексель Адамс гребет в свою сторону, и его циничное утверждение, что новобрачные могут и должны искать утехи в стороне от мужа, возмутило ее до глубины души. Неудивительно, что Битси постоянно ходит с таким выражением на лице, будто говорит: «Будь я проклята, если стану страдать в одиночестве».
   Да нет, совершенно очевидно, что леди Эстер испытывает ее, хочет убедиться, годится ли она для ее драгоценного сыночка. «И что я должна делать, чтобы доказать, что готова на все, что я не просто гожусь, что я подхожу для него больше всех? И разве не того же хочет Брэд? Чтобы я доказала, что он сделал правильный выбор, что я не нахальная золотоискательница, а обычная женщина, которая его любит? Но отчего Брэд ничего не объяснил? Почему он не сел со мною рядом и не сказал: «Слушай, Джулия, насчет моей матери…» По правде говоря, иногда она была вовсе не уверена, что делает то, что нужно.
   «Спрошу Брэда, – решила она, несколько успокоившись. – Как только он вернется, я все выясню. Прямо спрошу. О чем спрошу? – подумала она. – Какой вопрос могу ему задать? Что происходит между тобой и твоей матерью? Чем таким особенным она тебя держит?» Она почувствовала, что лишь от этой мысли сердце у нее упало. Брэд взовьется до потолка!
   Когда она вошла в дом, в холле появилась Энни.
   – Мистер Адамс вас нашел? – спросила она. – Я сказала ему, что вы пошли к пруду.
   – Да… он пришел, чтобы сказать мне, что пора возвращаться в Бостон, – с ходу сымпровизировала Джулия.
   – Мистер Брэд возвращается? – Лицо Энни просияло.
   – Надеюсь, – через силу проговорила Джулия. – Ох, Энни, я так надеюсь.
   Вернувшись на Маунт-Вернон-стрит, она так беспокоилась, что не заметила чемоданов в холле, но, видимо, Брэд следил за подъездом, потому что дверь гостиной распахнулась, и он появился на пороге, протянув к ней руки.
   – Брэд! О, Брэд, дорогой мой Брэд… – Она бросилась в его объятия и спрятала лицо у него на груди, не заметив удивления, смешанного с облегчением, промелькнувшим на его лице.
   – Значит, ты по мне скучала?
   – Скучала! Да я без тебя чувствовала себя мертвой!
   – Я уж собирался искать тебя с собаками. Где ты была? – Шутливо, но с изрядной долей напряжения в голосе он спросил: – Только не говори мне, что ты уже завела себе любовника.
   – Я была на ферме.
   – О… – Облегчение в голосе. – На ферме.
   – Я уже могу сама найти туда дорогу… и мне там так нравится, все напоминает о тебе. Мне же нужно было что-то делать, чтобы развеяться.
   – Не стану рассказывать, чем пришлось заниматься мне.
   – Я больше одна не останусь! – решительно заявила Джулия. – Я готова спать хоть в чемодане, если придется, но я здесь не останусь. Никаких больше разлук, ты слышишь? Я категорически отказываюсь!
   – Не стану с тобой спорить, – ответил Брэд счастливым голосом.
   – Я знаю, что желтый цвет мне идет, но все равно больше не желаю быть соломенной вдовой!
   Он весело рассмеялся, схватил ее на руки и закрутил.
   Леди Эстер была в гостиной. Ну разумеется, раз Брэд дома, где же ей еще быть. «И надеюсь, – подумала Джулия, – она слышала каждое мое слово.
   При этой мысли ее пробрала дрожь.
   – Замерзла? – озабоченно спросил Брэд.
   – Нет, это радостная дрожь, – спокойно солгала Джулия. Она с завистью оглядела его. – А ты, гляжу, грелся на солнышке.
   – Когда не обливался слезами.
   Смех леди Эстер прозвучал как колокольчик.
   – Вы просто как голубки!
   – Ну и как Калифорния? – спросила Джулия.
   Последний раз он звонил из Лос-Анджелеса.
   – На расстоянии в три тысячи миль от тебя. Леди Эстер взглянула на них и вздохнула.
   – Вижу, сейчас мой сын для работы не годится, так что и не стану его об этом просить. Ты свободен до понедельника. – Она одарила его милостивой улыбкой.
   «Видишь, – сказала Джулия самой себе. – Он просто завистлив, этот Адамс, вот и все. Беспокоиться не о чем».
   – Давай поедем на ферму, – предложила она. Ей хотелось убраться подальше.
   – Еще один медовый месяц, – пошутил Брэд.
   – Я хочу его весь, целиком, – уверила его Джулия.
   Он вел машину одной рукой, другой обняв ее за плечи.
   Каждый раз, останавливаясь перед светофором, он целовал ее в охотно подставляемые губы.
   – Значит, мистер Брэд действительно вернулся! – обрадовалась Энни.
   – Ты знала, что я возвращаюсь? – спросил он с удивлением и с еще чем-то неуловимым.
   – Я надеялась, – сказала Джулия.
   – Я надеялся целых три недели. – Он схватил ее на руки. – А ты набрала свой вес!
   – Все до последнего фунта.
   – В этом я еще должен убедиться.
   Все, разумеется, закончилось в постели, после чего они долго лежали утомленные и потные.
   – Господи, Джулия, я чертовски по тебе скучал. Никогда не думал, что так можно скучать. Внутри – будто пусто. Скажи, что ты тоже по мне скучала. Я должен знать, что тебе меня не хватало.
   – Без тебя я жила как в пустыне. Вся высохла от тоски.
   – Чистое безумие, но это правда. Я о том, что с ума схожу по тебе. Я и раньше так думал, но теперь еще раз убедился.
   Никогда раньше не чувствовала Джулия такого обожания, и оно подействовало на ее давшую трещину уверенность в себе, как хорошая штукатурка. Что бы там ни было между Брэдом и его матерью, нет сомнений, что как жена она значит для него очень много. Он сумел показать, как сильно в ней нуждается и как она ему нужна. Остальное не имело значения. Только знать, что он ее любит. И зная это, она сможет справиться с его матерью.
   На следующий день они встали поздно, потому что всю ночь не могли оставить друг друга в покое.
   Впервые у Брэда не было эрекции, когда он проснулся.
   – Черт возьми, Джулия, – простонал он в подушку. – Что ты со мной сделала? Мне кажется, я даже пальцем пошевелить не могу. – Он с трудом поднял голову и взглянул на нее. – А ты как себя чувствуешь?
   – Слегка жжет, но приятно. – Она уже научилась говорить такие вещи вслух.
   – Ну, а я дотрахался до умопомрачения, это точно.
   – Теперь я знаю, что значат три недели воздержания!
   – Я никогда в жизни так долго не обходился без женщины, можешь мне поверить!
   – Но разве не чудесно, когда кончается пост?
   Он притянул ее к себе.
   – Ты просто прелесть.
   – И ты тоже. – Джулия потянулась, чтобы погладить его на этот раз вялый пенис, но с криком «Осторожно, а то отвалится!» он выпрыгнул из постели и помчался в ванную комнату. Всегда одно и то же – он не давал себя трогать. Ему нравилось, когда она руками и губами ласкала все его тело, но никогда не разрешал ей полностью контролировать себя. «Что ж, – подумала Джулия, – коль скоро мамочка контролирует все остальное, должен же он оставить контроль хоть за чем-нибудь себе. За мной, к примеру».
   Джулия была вполне уверена, что леди Эстер слышала ее заявление насчет того, что она отказывается оставаться одна, когда Брэд уезжает, потому что Брэд пробыл дома довольно долго, и за это время они начали строить свою совместную жизнь. Джулия была на седьмом небе. Когда он не работал, тo все время проводил с ней; они послушно ходили на все официальные приемы, которые леди Эстер устраивала, чтобы представить их бостонскому обществу; они ходили на вечеринки, устраиваемые в их честь, но предпочитали по возможности быть только вдвоем.
   Во время семейных сборищ Джулия изо всех сил старалась не оставаться наедине с Дрекселем Адамсом, причем, видимо, перестаралась, потому что заметила, что Битси следит за ней прищуренным взглядом, а сардоническая улыбка Дрекселя, казалось, говорила: «Не говори потом, что я тебя не предупреждал. По крайней мере, отдай мне в этом смысле должное».
   В начале августа леди Эстер отбыла на свой обычный месяц в Эрун и не стала возражать, когда Брэд сообщил ей, что они с Джулией едут в отпуск на Мартас-Винъярд. Битси с мужем и сыновьями отправилась в средиземноморский круиз, а Эбби с семейством, как всегда, поехали в Кохассет где проводили отпуск многие поколения Брэдфордов.
   Мартас-Винъярд показался Джулии настоящим раем. Как только катер отошел от Вудс-Хопа, она поняла, что их отдых будет великолепным. Ее удивил размер острова, а еще больше она удивилась, когда вместо машины Брэд подвел ее к двум велосипедам.
   – Здесь местность самая подходящая для такого вида транспорта, – усмехнулся он. – О чемоданах не беспокойся. Они будут ждать нас в коттедже.
   Скоро Джулия узнала, что даже автострады с самым плотным движением имеют дорожки для велосипедистов, ровные и легкие. Просто чудесно было крутить педали и ехать вдоль берега, теплый ветер в лицо, море сверкает на солнце, песок так и зовет к себе, а рядом Брэд что-то весело насвистывает.
   Коттедж оказался сказочным викторианским домиком, построенным на обширной площадке, на веранде – масса растений в горшках, другие свисают с черепичной крыши. Окно спальни выходило на маленький балкон, откуда открывался вид на сад, украшенный узорами из белого камня и ослепительно яркими цветами. На веранде стояли качалки, обтянутые цветастым ситцем, и было достаточно спуститься по ступенькам, пройти по садовой дорожке и через дорогу, чтобы попасть на пляж.
   Обставлен коттедж был мебелью из бамбука, кровать – в викторианском стиле и очень удобная, на стенах картины. Кухня маленькая, но прекрасно оборудованная, и из деревни приходила девушка, чтобы убираться.
   Здесь они даже готовили иначе. Например, Брэд научил ее медленно варить устрицы в морских водорослях. Тихие ночи были наполнены ароматом дыма от костров и соленого воздуха.
   Они плавали, Джулия почти все время ходила только в бикини, они загорали, катались на водных лыжах, занимались серфингом – и то и другое Брэд делал великолепно, а Джулия быстро научилась, Хотя достичь его совершенства ей так и не удалось. Она предпочитала яхту «Эстер», на которой они ходили вокруг острова и через пролив в Нантанет. Они играли в теннис на корте, принадлежавшем другу Брэда, причем он всегда ее побеждал, а вечерами в скрэббл,^[8] но тут уж всегда одерживала верх Джулия.
   Они не могли оторваться друг от друга. Бостон и леди Эстер находились далеко, они о них забыли. Они занимались любовью везде и в любое время: на лодке, в море, на застекленной веранде, однажды даже в гамаке, подвешенном под какими-то деревьями. Только через неделю они стали искать общества себе подобных, и Брэд стал принимать многочисленные приглашения. Они посещали вечеринки, участвовали в сборе устриц и диких гонках на скутерах. Кожа у Джулии стала интенсивно абрикосового цвета, а Брэд так загорел, что напоминал карибского пирата. По контрасту с темным цветом кожи волосы на его теле, выгоревшие на солнце, светились.
   Однажды вечером они поплыли в Нантакет на вечеринку, которая устраивалась в недостроенном доме на сваях, и там впервые поссорились.
   – Тебе вовсе не стоило так часто танцевать с Чаком Кэботом, – недовольно пожаловался Брэд, привязывая яхту.
   – Я и с другими танцевала.
   – Совсем не тан, как с ним. Я за вами наблюдал, вы прямо влезть друг в друга старались.
   – Милый, ты ведь знаешь, ты единственный, кому это дозволено.
   – В самом деле?
   Джулия оцепенела, но выражение лица Брэда объяснило ей все. Снова одно из его настроений. Никогда нельзя было предусмотреть, когда это с ним произойдет. Они все время словно находились вблизи от глубоких ям, и ей приходилось осторожно обводить Брэда вокруг них. На этот раз, очевидно, он свалился в одну из самых глубоких, откуда без ее помощи ему не выбраться, «О Господи!» – подумала она. И ведь такая была славная вечеринка, она весь вечер протанцевала. И ни разу ей не пришло в голову, что Брэд может возражать. Теперь она пожинала плоды.
   На его лице появилось странное выражение, под стать его тону. Джулия подавила желание рассмеяться. Ревнует! Да как он может ревновать и подозревать ее в неверности после той обработки, которой он подвергает ее два, а то и три раза в день!
   – Да откуда у меня силы… и время?
   Он облегченно усмехнулся.
   – Ну…
   – Он просто был очень мил.
   – Он ни с кем не бывает мил, если ему ничего не нужно!
   – Что ж, мне он не нужен, если ты об этом.
   – Докажи!
   Она доказала.
   После этого он извинился.
   – Дело в том, что ты для меня так много значишь, что я даже представить не могу тебя с другим мужчиной.
   – Нет никакого другого мужчины. Нет сейчас, и не будет никогда.
   – Извини меня, что приревновал.
   – Конечно. – Они долго молчали. – Но почему, милый? У тебя нет никакой причины.
   – Ничего не могу с собой поделать… так уж к тебе отношусь.
   – Но ведь ты знаешь, что ты для меня – все.
   – Правда?
   – Ну разумеется.
   – Тогда почему ты мне никогда об этом не говоришь?
   – Как не говорю? Говорю.
   – Только когда я говорю тебе первым.
   Джулия огорчилась. Она не замечала своей оплошности, а вот он заметил. Ведь как часто он подходил к ней, обнимал ее и говорил: «Догадайся». «О чем?» – спрашивала она. И он говорил: «Я тебя люблю». Или неожиданно восклицал: «Представить себе невозможно!» И на ее удивленное «Что?» Отвечал: «Как я тебя люблю!»
   Она не привыкла к открытым проявлениям любви. Тут сказалось, видно, влияние тетки, которая ненавидела открытую демонстрацию чувств. Дурной тон, так она считала. Но Брэд, напомнила она себе, вырос в атмосфере открыто и постоянно проявляемой любви. Он этого ждал.
   Она плотнее прижалась к нему.
   – Обещаю исправиться. Дело в том, что я… лишена твоей порывистости. Может быть, мне от тебя хоть немного перейдет?
   – Уж я постараюсь! – Он еще крепче обнял ее.
   – Еще раз? – спросила Джулия.
   – Много-много раз!
   Она терялась, не понимая его неуверенности, его потребности в демонстрации чувств. Но она пошла у него на поводу, все время помня о влиянии его матери и учитывая, что, если он начнет сравнивать, она может оказаться в невыгодном положений.
   – Я думаю, все дело в том, что мы совершенно разные, – позже сказал Брэд, показывая, что он не отбросил эту тему. – Ты спокойная, организованная, всегда держишь себя в руках.
   – Не всегда!
   Но он как-то странно посмотрел на нее, оценивающе.
   – Иногда я думаю…
   – Я знаю, мне не хватает твоей импульсивности. Наверное, именно это и привлекло меня к тебе, твой бешеный темп.
   Брэд произнес весьма странным голосом:
   – По-видимому, мне всегда приходилось объезжать дракона.
   – Что ты этим хочешь сказать? Он встал.
   – Ничего! Давай-ка наперегонки к дому!
   Он напоминал ей ртуть – или сложное сочетание взрывоопасных газов. Иногда он просто не мог заставить себя сидеть спокойно. Сильные эмоции, всегда на грани взрыва, часто поступает не подумав. «Всегда уверен, – подумала Джулия, – что мать его прикроет. И ждет того же от меня?» Отбросив прочь свою привычку сначала думать, она следовала туда, куда он ее вел, иногда даже закрыв глаза. Она уже достаточно хорошо узнала его, чтобы понять, где следует быть осторожной, а где надо уступить. Она всегда помнила о предупреждении Дрекселя и старалась не давать Брэду повода для жалоб. Она понимала, их жизнь сейчас проходит как под увеличительным стеклом; даже здесь, вдали от всех, она должна ходить на цыпочках. Ей не следует раскачивать лодку. Как бы ни велика была качка, ей нужно показать себя бывалым матросом.
   Именно поэтому, неохотно призналась она самой себе, она до сих пор и не подняла вопрос о странном влиянии его матери. Здесь, вдали от всех, она чувствовала, что Брэд принадлежит ей так, как никогда не принадлежал в Бостоне. Здесь он был только внимательным, любящим, заботливым и пылким мужем, думающим о ее счастье, благополучии, готовым не только брать, но и давать. Здесь она чувствовала, что, если она попытается проникнуть в самую глубину его любви к ней, ей не хватит проницательности. Здесь, находясь рядом круглые сутки, она никогда не уставала от него, он никогда ей не надоедал, не раздражал ничем, потому что здесь он был другим человеком. Казалось, он оставил сложную часть своей натуры в Бостоне вместе с тем, другим Брэдом, который так осторожно обращался с матерью. Здесь и Джулия ослабила свои сдерживающие центры, снова стала той Джулией, с которой он познакомился в Лондоне и в которую так влюбился. Здесь впервые она почувствовала, что видит настоящего Брэда, того, что жил под многими слоями самозащиты, обретенными за долгие годы. Здесь он был с ней открыт, разговаривал так, как никогда не делал в Бостоне. Например, о том, какие они разные.