Кауи Вера. Порок и добродетель (Звонок из преисподней)

   – Дорогой мой мальчик, что случилось с нами? Ты причиняешь мне такую боль. – По щекам ее текли обильные слезы. – Если я сделала что-то не так, я прошу прощения за то, что, как ты считаешь, я сделала. За то, что слишком тебя любила. На тебя это не похоже – так грубо относиться к моим чувствам…
   – Тебе всегда было плевать на мои.
   Она издавала жалкие стоны, плечи вздымались от рыданий, но сквозь слегка раздвинутые пальцы леди Эстер внимательно следила за сыном.
   – Ты ответишь, даже если мне придется проторчать здесь весь день. Где Дженни? Ты что, не представляешь себе, что ты делаешь с Джулией? Тебе это безразлично?
   – А тебе безразлично, что ты делаешь со мной? – пронзительно закричала она, не сводя с него горящих глаз. – Теперь я вижу, кто тебя настроил, чье здесь злостное влияние. Этой женщины! И после того, что она сделала тебе!
   – Ты хочешь сказать, что ты сделала ей.
   Он видел, как шея матери покрывается красными пятнами, что служило первыми признаками гнева, но сейчас его это не страшило.
   – Я знаю все, мама. Я видел Джулию, она рассказала мне правду, А ты еще называешь себя любящей матерью! Да кошка лучшая мать, чем ты. Ни один человек, имеющий представление о любви, не сделал бы то, что сделала ты – другой матери! Ты, которая без конца провозглашала безмерность материнской любви! Чего ты не учла, так это того, что я знаю, что такое быть отцом. Я хочу вернуть свою дочь! Поняла? Мою дочь!
   Из горла леди Эстер вырвался вой на высокой ноте.
   – Твою дочь! Твоя дочь! Ты должен думать о твоей матери!
   – Ты сама думаешь о себе, причем с избытком.
   Он увидел, как она схватила чашку, чтобы швырнуть в него, и сумел уклониться: Чашка ударилась о дверь и разлетелась вдребезги. За ней последовал чайник. Все еще горячий чай окатил его. Он рванулся к кровати и, прежде чем она успела поднять руки, схватил ее за горло.
   – Будь ты проклята! – крикнул он. – Ты не мать, ты исчадие ада! Почему ты не говоришь мне, где Дженни? Ты хочешь, чтобы я вырвал из тебя признание? – Ему сдавило горло от гнева и боли, в душе он не мог поверить тому, что делал, и вместе с тем не мог заставить себя отпустить руки. Ему казалось, что боль от каждого нерва передается ему в голову, скапливается в затылке и вот-вот разорвет череп. Точно такую же боль он испытывал прошлой ночью.
   – Говори, что ты сделала с моей дочерью! – Он резко встряхнул ее. – Говори!
   Но ее глаза, не отрывавшиеся от его лица, горели фанатичным огнем.
   – Давай, убей меня! Покончи со мной! Разве я не говорила тебе всегда, что через тебя приму смерть?
   Выругавшись, он отбросил ее от себя, что-то внутри не давало ему полностью потерять контроль над собой, и в этот момент он осознал, что стук раздается не у него в голове. Кто-то стучит в запертую дверь.
   – Брэд, впусти меня! Брэд, Брэд, пожалуйста… Это Джулия. Впусти меня…
   – Все нормально, Джулия. – Он постарался говорить спокойно, хотя на самом деле его всего трясло.
   – Но я знаю, где Дженни. Маркус действительно увел ее. Томас видел ее в машине…
   Он распахнул дверь так внезапно, что стоящие за ней Джулия и Эбби едва не упали.
   – Ты! – Голос леди Эстер напоминал шипение кобры. – Как же я сразу не догадалась! – Она начала приподниматься с кровати, готовясь к удару.
   – Что видел Томас? – настойчиво спросил Брэд.
   Ответила Эбби.
   – Маркус заехал на Маунт Вернон-стрит, чтобы забрать ключи от старых складов, мать велела Томасу их отдать. Когда он закрывал дверь, он увидел на заднем сиденье машины Маркуса маленькую рыжую девочку…
   – Поберегись! – То был Сет, вышедший из-за спины Эбби и так резко оттолкнувший Джулию, что она упала.
   Леди Эстер, умудрившаяся встать с кровати, надвигалась на нее, размахивая палкой. Но удар достался Брэду, другой рукой он вырвал трость у нее из рук.
   – Это ты виновата! – завопила леди Эстер, обращаясь к Джулии. – Мне следовало с тобой разделаться окончательно, как я поступила с другой рыжей сукой, которая хотела забрать то, что принадлежит мне!
   Оскалив зубы, она бросилась к Джулии, готовая выцарапать ей глаза, но снова между ними стал Брэд, а рванувшийся вперед Сет схватил тещу за руки. Пытаясь удержать вырывающуюся женщину, он говорил Брэду:
   – Уходи! Возьми Джулию и поезжай за Дженни. Мы тут управимся. Уходи! От твоего присутствия ей только хуже. – Но Брэд не мог отвести глаз от чудовищно искаженного лица матери. Взяв его за руку, Джулия почувствовала как он напряжен, глаза его не отрывались от матери, а на лице было выражение человека, краем глаза заглянувшего в ад.
   – Брэд! – Он взглянул на нее, и его боль передалась ей. – Дженни.
   – Дженни, – повторил он и глубоко, судорожно вздохнул. – Да… Дженни.
   Резким движением он схватил Джулию за руку и потащил за собой из комнаты вниз по лестнице. Когда он исчез, леди Эстер удалось вырваться, но она услышала хлопок входной двери, и из ее груди вырвался вопль, от которого у присутствующих мурашки пошли по коже.
   – Брэд! Брэ-э-д! Брэ-э-д! – Жилы на шее напряглись. – Мой сын, мой сын! Я потеряла сына!
   Какое-то мгновение Эбби, Сет и Энни не в состоянии были двигаться от ужаса, чем воспользовалась леди Эстер и, вырвавшись, схватила трость, которую отбросил Брэд. Она сразу же завертелась, как бешеная, ломая все вокруг. Она металась по комнате и крушила все, что попадалось на пути. Картины валились со стен, хрусталь, фарфор, все, чего касалась трость, разлеталось вдребезги. То была настоящая оргия разрушения. Уворачивась от ударов, Эбби и Сет старались схватить леди Эстер, хотя им то и дело чувствительно доставалось. И тут Эбби осознала, что имя, которое выкрикивает мать, изменилось. Она уже больше не звала сына. Она кричала:
   – Папа! Папа! Вернись ко мне, папа! Зачем ты меня покинул? Вернись ко мне, папа!
   Только Энни с ее сообразительностью простолюдинки догадалась подставить ей ногу, отчего леди Эстер полетела на пол, выронив трость. Джонас схватил палку, а Сет и Эбби тем временем подняли упавшую женщину, которая теперь выкрикивала самые грязные ругательства. Эбби с тоской вспомнила о смирительных рубашках, но тут почувствовала, что тело ее матери выгнулось. Крик замолк, как будто кто-то сжал ей горло, рот беззвучно открывался и закрывался, а лицо начало приобретать неприятный красный оттенок, постепенно переходящий в пурпурный.
   – Астма! О Господи! Ингалятор, быстрее, ради Христа, в верхнем ящике комода, поторопитесь!
   Джонас дернул ящик так резко, что он вывалился целиком и все содержимое рассыпалось по полу. Он быстро нагнулся, нашел ингалятор и сунул его Эбби, которая, в свою очередь, вставила его в рот матери, пытаясь не дать ей исцарапать себя. Энни с мрачным видом помогала ей удерживать больную. Неожиданно обе женщины почувствовали, как тело леди Эстер резко выгнулось. Она издала полустон-полурычание, и Эбби ощутила, что у нее по пальцам течет что-то теплое. Внезапно дурно запахло, и Эбби с ужасом увидела, как лицо матери становится серым, тело обвисло, как мешок с крупой, а из носа течет струйка крови, пачкая уже изгаженную и порванную ночную рубашку.
   – Мама! – в ужасе воскликнула Эбби. – О Господи, мама!
 
   Брэд вел машину так, будто он помешался, как и его мать: с ходу беря повороты, все повышая и повышая скорость. Дождь сделал дорогу скользкой, машину постоянно заносило, один раз она развернулась на сто восемьдесят градусов, но Брэд справился и снова вжал в пол педаль газа. Джулия сидела, упершись ногами и вцепившись в дверную ручку, но не произносила ни слова. Она из кухни слышала достаточно, чтобы теперь молчать. Вскоре они оказались в старой, полуразрушенной части города. Встречающиеся в этот ранний час прохожие были, в основном, представителями этнических меньшинств. В этой части Бостона вместо высоких зданий с изящными фронтонами стояли грязные дома, в которых жили по нескольку десятков семей, а узкие, извивающиеся улочки, типичные, как выяснила Джулия в свой первый приезд в этот город, для Бостона, были замусорены. Когда Брэд свернул в узкий проезд, где стены обросли плесенью и повсюду свисали ржавые пожарные лестницы, Джулия внутренне застонала. О, Дженни, Дженни…
   Они остановились перед высокими деревянными воротами с маленькой дверью. Крикнув: «Пошли скорее!», Брэд толкнул дверь и придержал ее, чтобы Джулия могла войти. Они оказались в большом, вымощенном булыжником дворе, заставленном ржавеющей техникой. В конце двора они увидели полуразвалившееся здание на сваях, сделанное наполовину из дерева, наполовину из железных листов. Джулия бежала за Брэдом, вглядываясь в окна с выбитыми стеклами, и вдруг увидела в одном из них грязную мордашку своей дочери – все еще в красной индейской шляпе.
   – Дженни! Маленькая моя!.. – выкрикнула она, врываясь в дверь как раз в тот момент, как Брэд набросился на Маркуса, сидящего за маленьким столом, заваленным комиксами.
   – Мама! Где ты была? Я так долго ждала!
   – Дженни, милая! – Джулия опустилась на одно колено и прижала к себе хрупкое тельце бросившейся к ней девочки. Между энергичными поцелуями Дженни жаловалась:
   – Я ждала и ждала, и я есть хочу! Маркус обещал мне биг-мак, но так и не принес… – Она прекратила ныть, потому что в этот момент перевернулся маленький столик. – Почему дядя Брэд бьет Маркуса?
   Взяв ее на руки, Джулия отошла в конец комнаты, подальше от борющихся тел, от вскриков, от звуков ударов.
   – Потому что он рассердился на Маркуса за то, что он забрал тебя, не сказав нам. Дженни, малышка, почему ты ушла с Маркусом? Я так беспокоилась.
   – Но Маркус сказал… – Дженни, вскрикнув, прижалась к Джулии, потому что Брэд схватил стул и ударил им Маркуса по голове. Один взгляд на его лицо заставил Джулию закричать:
   – Брэд! Брэд, ради Бога! Ты убьешь его!
   Она никогда не видела ни у кого такого дикого гнева и, хотя понимала, что таким образом Брэд освобождается от печали и боли, пыталась остановить его. Маркус был крупнее, но Брэд обладал силой, которую дает безумие. Теперь он бросил Маркуса на пол и, схватив его за горло, сжимал, сжимал и сжимал.
   – Брэд! – Отодвинув Дженни в сторону, Джулия подбежала к нему. Глаза Брэда были широко раскрыты, зубы оскалены, а руки все сжимали горло противника. – Брэд! – Джулия размахнулась и изо всех сил ударила Брэда по лицу. – Прекрати! Прекрати! – закричала она. – Он не стоит того, чтобы его убивать! – Дженни захныкала, и Джулия снова закричала: – Ты пугаешь Дженни!
   Имя дочери сумело пробиться сквозь ярость Брэда, и Джулия увидела, что он ослабил хватку. Она сама отняла его руки от горла Маркуса. Маркус закашлялся и остался лежать с закрытыми глазами, хватая ртом воздух. У Брэда текла из носа кровь, на лице виднелись следы от ударов Маркуса, один рукав рубашки был порван. Тяжело дыша, он пробормотал:
   – Я мог бы убить эту сволочь!
   – Что ты почти и сделал.
   – Дженни в порядке?
   – Да, но ты ее напугал.
   – Извини, – сказал Брэд, вовсе не чувствуя себя виноватым. – Он это заслужил.
   Дженни, сообразив, что опасность миновала, подбежала к матери.
   – Мне здесь не нравится, – заявила она. – И я есть хочу.
   Брэд рассмеялся. Настроение его внезапно переменилось.
   – Я должен был догадаться. – Он присел перед ней на корточки и спросил строгим голосом и с серьезным выражением лица: – Почему ты не сказала мне, что уходишь с Маркусом?
   – Он мне не велел, – послушно ответила Дженни. – Он сказал, что это сюрприз. Мы летели в самолете, и он купил мне кока-колу и мороженое…
   – Я полагал, что тебе не разрешалось ни с кем уходить без разрешения мамы.
   – Но ведь это Маркус, – терпеливо объяснила Дженни.
   – Ну и что? Ты так больше поступать не будешь, поняла?
   Дженни взглянула на мать, которая строго смотрела на нее.
   – Даже с Маркусом? – спросила она тоненьким голоском.
   – Ни с кем, даже со мной. Поняла?
   Дженни кивнула.
   – Твоя мама очень расстроилась. Ты знаешь, как она беспокоилась, разыскивая тебя, не? зная, куда ты подевалась?
   По щеке Дженни скатилась крупная слеза.
   – Но Маркус сказал…
   – Неважно, что сказал Маркус. Ты больше никогда не будешь уходить ни с кем, повторяю, ни с кем, если мама не разрешит. Ясно?
   Дженни кивнула. Джулия тоже наконец поняла. То, чему она не могла поверить, когда была за ним замужем: что он может быть суровым, что его следует остерегаться и лучше не стоять на его пути. Она никогда не видела его на работе, так что не знала его с этой стороны. Она знала только легкого Брэда, охочего до удовольствий, эксперта в постели, красивого и притягательного мужчину, или другого – связанного по рукам и ногам, испуганного, эмоционально шантажируемого матерью… Тот человек, который сейчас наставлял Дженни, причем так, что она мгновенно подчинилась, был тем Брэдом, который, как утверждал Сет, да и Эбби, тоже существовал – если взять на себя труд заглянуть поглубже, «А я, – с горечью подумала Джулия, – именно этого и не сделала. И не только в отношении него, но и его матери. Только потому, что он никогда не демонстрировал мне свою сильную сторону, поскольку в этом не было нужды, я не верила, что она у него есть. Господи, прости меня, – подумала она. – Я сама во всем виновата».
   – Прости меня, – говорила тем временем Дженни тонким голоском.
   – Вот и молодец. – Брэд поднял ее и поцеловал. Она обняла его за шею и тоже поцеловала.
   – Я с голоду умираю, – сказала она с надеждой. – Маркус обещал мне биг-мак, но так и не принес.
   – Значит, ты получишь его сейчас. Тут, кстати, «Макдональдс» в конце улицы.
   – И еще я хочу картошку и молочный коктейль и…
   – Все, что пожелаешь, – согласился Брэд. Джулия воспользовалась удобным случаем.
   – Почему бы вам с Брэдом не пойти и не заказать еду на троих? – жизнерадостно предложила она. – Я присоединюсь к вам, вот только перекинусь словечком с Маркусом.
   Брэд повернулся, но, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Джулия тихо заметила:
   – Этого оставь мне. – Их глаза встретились, и Брэд согласно кивнул.
   – Тогда пошли, – обратился Брэд к дочери. – Тут во дворе есть кран. Давай немного умоемся, а то нас не станут обслуживать.
   – Что тебе заказать, мам? – спросила Дженни, когда они подошли к двери.
   – Кофе и биг-мак. Но побольше горячего кофе. – Она постаралась улыбнуться, но едва не заплакала при виде грязной майки Дженни, засохшего кетчупа в уголках рта, грязных рук и ног. Но, несмотря на все это, индейская шляпа прочно держалась на ее голове. Брэд был весь в царапинах и синяках, а под глазом набухал фонарь.
   – Идите, – сказала она им. – Я скоро. – Они снова обменялись взглядами с Брэдом, и дверь за ними захлопнулась.
   Джулия повернулась к Маркусу.
   Он дотащился до кресла и сидел, прикладывая к ссадине под глазом носовой платок.
   – Что касается тебя… – начала она с отвращением.
   – Да ладно, Джулия, – Маркус поморщился, так как из-за расшатавшегося зуба ему было больно говорить. – Я не в форме.
   – Как ты мог, Маркус? Я полагала, мы друзья.
   – Да очень просто. Так всегда бывает, если у тебя нет выбора. Старуха крепко держала меня за загривок.
   – Но похитить Дженни! Я думала, ты ее любишь.
   – Люблю. Но свободу я люблю больше.
   – Зачем, черт побери, ей это понадобилось? Она же должна была понять, что я догадаюсь.
   – Да она мало что соображала, потому что потеряла своего сына. Я ей сказал, что это идиотская затея, но она не хотела слушать. Я ей сказал, что Дженни не пойдет с незнакомым человеком, что ты ее так научила. Но я зря терял время. Она была в таком бешенстве, что ничего не понимала.
   – Я понимаю ее чувства. Ты обманул меня. С самого первого момента, когда ты явился ко мне в коттедж, ты обманывал меня. Сделал вид, что удивлен моей беременностью. А ведь именно поэтому она тебя и послала, так? Правильно?
   – Ну, следила она за тобой. Что тут нового?
   – То, что ты оказался лжецом, вором и еще похитителем детей. Ты ведь поддерживал меня, используя ее деньги, верно?
   – Конечно, откуда у меня свои?
   – А двадцать процентов, их тоже она получала?
   – Пятнадцать. Она великодушно оставляла мне жалкие пять! – Голос обиженный.
   Типично для Маркуса. Он не жалел о содеянном, горевал только о том, что его поймали.
   – Только подумать, ведь я тебе доверяла, – проговорила Джулия.
   – Послушай, если бы я не сдерживал старуху, она давно бы с тобой покончила. Когда я тебя узнал, я принял твою сторону.
   – Вот только не предупредил меня. Ты играл на обе стороны, так? Как раз посередине, так ведь удобнее.
   – Я делал то, что должен был делать, – устало сказал Маркус. – Если бы ты сделала то, что сделал я, да побывала там, где побывал я, ты бы быстро узнала, где твое место.
   – Я полагала, тебя не сажали в тюрьму, – жестко заметила Джулия.
   – В тот раз нет, – согласился Маркус, к которому вернулся его привычный юмор.
   Джулия недоверчиво рассмеялась.
   – А твои попытки затащить меня в постель – это тоже ее идея?
   – Но мое собственное желание, – галантно ответил Маркус.
   Он взглянул на нее, и она поверила, что он говорит правду. Хотя, впрочем, какая разница?
   – Я просто не нахожу слов, – наконец заключила она.
   – Такое ведь случилось в первый раз.
   – И в последний, что касается меня. Ты можешь взять свои двадцать процентов и засунуть туда, где побольнее.
   Он дотронулся до шатающегося зуба.
   – Больно.
   – Хуже, чем стать объектом шантажа? Ведь так оно и было, признайся? Или тюрьма, или…
   – Я делал за нее грязную работу задолго до того, как меня уволили. За тем меня фирма «Брэдфорд и сыновья» и наняла. Именно я докупал и продавал, давал взятки, откупался, организовывал то, что сейчас называют промышленным шпионажем. Поэтому-то она в суд и не подала. Слишком я много знал. Ей пришлось меня отпустить. К тому времени подрос ее драгоценный сыночек.
   При этих словах лицо Маркуса исказилось.
   – Ты ненавидишь Брэда, верно?
   – А чего там вообще любить? Зазнайка и все. Первый в Гарварде. Иностранные спортивные машины, лучшие девки из Редклиффа, полный кредит во всех забегаловках, ужины в «Ритце». Почему одному человеку дается так много? У меня же были только мои мозги. Даже настоящего имени не было. Никто не мог правильно произнести фамилию моего деда, когда он появился в этой благословенной стране, так что ее переделали просто в «Левин». Он из России даже своего собственного имени не вынес!
   С большим опозданием Джулия поняла, что под личиной беспечного, жадного до денег человека скрывалась застарелая ревность, ненависть и зависть, то есть те черты, которые умело использовала леди Эстер.
   – Я крал у Брэдфордов, потому что у них было что красть. Сам виноват, что потерял бдительность и в последний раз попался. С той поры она занесла меня в черный список.
   – Ты, наверное, и помрешь смеясь, – горько заметила Джулия.
   – Слушай, работать на Эстер Брэдфорд – тут не обхохочешься.
   – Когда ты будешь перед нею отчитываться, и да поможет тебе Бог при этом…
   – Да не собираюсь я перед ней отчитываться, – заявил Маркус, все еще пытаясь остановить кровь. – И если она решит меня преследовать, можешь ей сказать, что у меня имеются копии некоторых документов, из-за которых она сама загремит в тюрьму. «Брэдфорд и сыновья» превратятся в «Брэдфорд и преступники». Вряд ли ей этого захочется.
   Джулия закатила ему такую пощечину, что он едва не свалился с кресла.
   – Вот это последний мой тебе привет.
   Она вышла, и дверь с громким стуком захлопнулась за ней.
   Она все еще кипела, когда вошла в тепло ресторанчика «Макдональдс». Когда она отыскала глазами своего бывшего мужа и дочь, ей захотелось рассмеяться. Дженни с упоением поглощала биг-мак, а Брэд, положив подбородок на руки, не сводил с нее восхищенных глаз. От запаха горячего кофе у нее потекли слюнки, но, когда она села за их столик, ее неожиданно охватила апатия, так что она просто положила голову на стол и закрыла глаза. Брэд пододвинул ей стаканчик с кофе. Она сняла крышку, вдохнула аромат, отпила и вздохнула.
   – То, что надо.
   – И вот это твое, ма, – сказала Дженни, подвигая ей биг-мак. – Поторопись, а то остынет.
   Джулия улыбнулась, но не сделала попытки открыть крышку.
   – Ты что, не хочешь есть? – удивленно спросила Джулия. – Дядя Брэд тоже не захотел, так что я съела его порцию.
   Джулия расхохоталась.
   – Ты съела два биг-мака?
   Брэд усмехнулся.
   – У нее аппетит, как у голодного тигра, – заметил он. – Ну как там у тебя?
   – Все, что я думала, оказалось правдой. Он был ее шпионом. Много лет. Он также просил передать, что если вы захотите его преследовать, то у него есть какая-то информация, в результате которой вам придется менять название фирмы на «Брэдфорд и преступники».
   Брэд нахмурился.
   – Интересно.
   Джулия переставила свою чашку с кофе.
   – Он сказал… он сказал, что занимался тем, что ты делаешь сейчас, после того как начал работать в фирме. – Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Он имел в виду грязную работу.
   Брэд не отвел взгляда.
   – Верно, – ответил он. – Я на ней учился. Но мне удалось кое-что изменить, после того как у меня появилась власть. Матери не было нужды делать и половины того, что она делала. Ей это просто нравилось.
   Джулия кивнула. Ее огорчило и обрадовало, что Брэд сказал ей правду. «Теперь, – подумала она, – может, действительно между нами будет только правда».
   – Что дальше? – спросила она.
   – Я вернусь на ферму. Но сначала отвезу вас на Маунт Вернон-стрит. Не хочу, чтобы вы были рядом с матерью.
   – Достань нам билеты, и мы улетим в Калифорнию.
   – Мне кажется, вам сначала следует выспаться. Лучше завтра?
   Она поняла, что ему не хочется, чтобы они торопились, поэтому просто сказала:
   – Хорошо. – И добавила: – Я ничем не могу тебе помочь?
   – Нет, не хочу, чтобы ты в это ввязывалась.
   – Слишком поздно. Я уже ввязалась, из-за Дженни.
   – Возможно, но мы ее нашли, слава Богу. Мне теперь следует разобраться с остальным.
   Зная, что он думает о тех воплях, которые доносились до них сквозь закрытые окна, она с надеждой сказала:
   – Эбби справится.
   – Я именно это и имею в виду. Она тут ни при чем. Это моя забота.
   Она почувствовала, что сейчас, когда радость и злость потихоньку улеглись, он снова весь напрягся. Кроме того, от тепла ресторана и ощущения того, что кризис миновал, на нее навалилась тяжелая усталость. Глаза слипались. Дженни тоже начала клевать носом, там и не справившись со вторым гамбургером. Она положила его на стол и зевнула.
   – Я устала, мама…
   Брэд так стремительно поднялся, что Джулия поняла, как ему хотелось побыстрее начать двигаться. «Разумеется, – подумала она, – как бы там ни было, она все еще его мать».
   Дженни уснула у нее на коленях, не сумев побороть комбинации из полного желудка и чувства полной безопасности. Джулии самой не терпелось добраться до постели.
   Но открывший им дверь Томас был непривычно расстроен и напряжен.
   – Мистер Брад, слава Богу, что вы вернулись!
   Брэд нахмурился.
   – Что случилось?
   – Ваша мама, сэр. С ней случился удар рано утром. Миссис Эмори не так давно позвонила и сообщила, что ее увезли в больницу. Я объяснил, что вас здесь нет, но она велела сообщить вам об этом, как вы только появитесь.
   У Брэда ноги приросли к полу.
   – Удар!
   – Да, сэр. Миссис Адамс тоже в больнице, и я сообщил другим членам семьи.
   Джулия быстро приняла решение.
   – Не могу я где-нибудь уложить Дженни в постель? Она так устала, что не проснется, но было бы неплохо, если бы кто-нибудь за ней присмотрел.
   Глаза Томаса расширились, когда он увидел, кто стоит перед ним с ребенком на руках.
   – Миссис… мисс Джулия! Ну конечно, конечно. Простите. Я так огорчен, сами понимаете.
   – Подожди, – приказала Джулия Брэду. – Я поеду с тобой.
   Он промолчал.
   Джулия поспешно уложила Дженни на кровать в первой же спальне, указанной ей Томасом. Девочка не проснулась, только свернулась клубочком и засунула большой палец в рот.
   – Я прикажу кому-нибудь из слуг посидеть с ней, – пообещал Томас.
   – Спасибо, Томас. Если она проснется, в чем я сомневаюсь, позвоните в больницу.
   – Будет сделано, мисс Джулия.
   Брэд стоял на том же месте, где она его оставила. Она дотронулась до его руки.
   – Пошли. Я отвезу тебя в больницу.
   Томас успел сказать им, что леди Эстер в реанимации. Когда они вошли в приемное отделение, Джулия увидела там весь клан Брэдфордов, вплоть до двоюродных и троюродных сестер и братьев.
   Эбби сидела рядом с Сетом. Они держались за руки. С другой стороны – Чарли, которую было просто не узнать – фунтов на тридцать худее и шикарно одета. За их спинами стояли сыновья, уже совсем взрослые. У окна сидела Битси, по бокам от нее – ее сыновья, муж смотрел в окно, пока не заметил Джулию.
   Все смотрели на них.
   Эбби сразу встала.
   – Брэд! Слава Богу! Нашел Дженни?
   – Да. Что случилось?
   – Как только вы ушли, она пошла в разнос, ты ведь знаешь ее припадки гнева. Это привело к приступу астмы, тяжелому, а это, в свою очередь, – к кровоизлиянию в мозг. Как сказали доктора, обширный инсульт мозга. Она в коме, ей поддерживают жизнь только с помощью аппаратуры.
   – Я могу ее видеть?
   – Пойдем со мной.
   Они исчезли за дверями с небольшими круглыми окошечками, а Джулия оглянулась, чтобы посмотреть, нельзя ли где сесть. Но тут она встретилась взглядом с Битси, которая, казалось, хотела прожечь в ней дыры своим взглядом.