Страница:
– Хорошо... – пробормотал вполголоса Лось.
Самохин пожал плечами.
– Работа такая... – не без хвастливых ноток в голосе сказал он.
– Работа, говоришь, такая?.. – зачем-то рассеянно переспросил Лось. А потом вдруг жестко и резко задал еще один вопрос: – Скажи-ка мне, Антон Дмитриевич, а вот ты знал, что Алыма "короновали"?
– Ну, слышал такую мулю... – немного смутился начальник службы безопасности. – Но она пока в стадии проверки. Поэтому и вам не докладывал...
– Понятно, – невесело улыбнулся Лось. – Не хотел меня беспокоить?
– Ну, что-то типа того... – Теперь Самохин смутился окончательно – отвел в сторону глаза, опустил плечи.
– Ладно, не ерзай... Прорвемся... – Лось сказал это не столько Самохину, сколько себе самому.
Да уж... Прорываться будет крайне сложно... И все, что Лось сейчас сможет сделать, так это усилить меры безопасности в преддверии освобождения вора.
– Чего ты утром-то про безопасность жевал?.. – опять обратился он к главному охранителю.
– Да, – немного воспрянул тот. – Есть кое-какие соображения.
– Ну, давай, выкладывай свои соображения... – разрешил авторитет.
– Во-первых, необходимо разработать несколько маршрутов движения вашей колонны к тем местам, где вы обычно бываете. Маршруты менять каждый день. Предварительно пускать по используемому маршруту несколько бойцов для проверки... Второе. Усилить охрану квартиры. Посадить парочку лицензированных бойцов с автоматическим оружием. Усилить вашу личную охрану – пустить еще один экипаж сопровождения. И последнее... Борис Максимович, ну откажитесь вы, на хер, от этой забегаловки! – Начальник службы безопасности обвел рукой стены кафе. – С точки зрения обеспечения вашей безопасности местечко довольно-таки стремное! На отшибе, в подвале...
– Не пыли! – повелительным жестом остановил расходившегося Самохина Лось. – Насчет маршрутов – это я с тобой согласен. Делай. Насчет усиления охраны квартиры и офиса – тоже. В "личку" никого не надо. Хватит того, что есть. А что касается кафе... Нравится мне здесь, понял?..
Вот тут, конечно, авторитет немного покривил душой... Если усиленная охрана квартиры и офиса, а также ежедневная смена маршрутов перемещения останутся не замеченными любопытными глазами, то стоит ему перестать питаться в одном и том же месте... Это заметят сразу. Как и усиление личной охраны, сопровождающей его везде и всюду. И выводы будут сделаны однозначные – Лось очканулся. Струсил. Растерял весь боевой дух.
Конечно, можно и наплевать на то, что кто-то там подумает... Но такое проявление слабости даст несколько очков противнику. Сделает его уверенней в собственных силах. А вот их еще не существующую пока коалицию, наоборот, ослабит. У соратников появятся сомнения, а это – начало поражения...
Лось в своей не самой простой жизни повидал достаточное количество бандитских войн, чтобы не учитывать прописные истины.
– Вот так! – Как бы утверждая только что сказанное, он прихлопнул ладонью по столешнице. – Ты понял меня?
– Понял, – покорно согласился Самохин.
– То-то же! – Авторитет начал подниматься с места. – Ладно, поехали в офис... Что-то засиделись мы здесь...
Глава 12
1
2
3
Самохин пожал плечами.
– Работа такая... – не без хвастливых ноток в голосе сказал он.
– Работа, говоришь, такая?.. – зачем-то рассеянно переспросил Лось. А потом вдруг жестко и резко задал еще один вопрос: – Скажи-ка мне, Антон Дмитриевич, а вот ты знал, что Алыма "короновали"?
– Ну, слышал такую мулю... – немного смутился начальник службы безопасности. – Но она пока в стадии проверки. Поэтому и вам не докладывал...
– Понятно, – невесело улыбнулся Лось. – Не хотел меня беспокоить?
– Ну, что-то типа того... – Теперь Самохин смутился окончательно – отвел в сторону глаза, опустил плечи.
– Ладно, не ерзай... Прорвемся... – Лось сказал это не столько Самохину, сколько себе самому.
Да уж... Прорываться будет крайне сложно... И все, что Лось сейчас сможет сделать, так это усилить меры безопасности в преддверии освобождения вора.
– Чего ты утром-то про безопасность жевал?.. – опять обратился он к главному охранителю.
– Да, – немного воспрянул тот. – Есть кое-какие соображения.
– Ну, давай, выкладывай свои соображения... – разрешил авторитет.
– Во-первых, необходимо разработать несколько маршрутов движения вашей колонны к тем местам, где вы обычно бываете. Маршруты менять каждый день. Предварительно пускать по используемому маршруту несколько бойцов для проверки... Второе. Усилить охрану квартиры. Посадить парочку лицензированных бойцов с автоматическим оружием. Усилить вашу личную охрану – пустить еще один экипаж сопровождения. И последнее... Борис Максимович, ну откажитесь вы, на хер, от этой забегаловки! – Начальник службы безопасности обвел рукой стены кафе. – С точки зрения обеспечения вашей безопасности местечко довольно-таки стремное! На отшибе, в подвале...
– Не пыли! – повелительным жестом остановил расходившегося Самохина Лось. – Насчет маршрутов – это я с тобой согласен. Делай. Насчет усиления охраны квартиры и офиса – тоже. В "личку" никого не надо. Хватит того, что есть. А что касается кафе... Нравится мне здесь, понял?..
Вот тут, конечно, авторитет немного покривил душой... Если усиленная охрана квартиры и офиса, а также ежедневная смена маршрутов перемещения останутся не замеченными любопытными глазами, то стоит ему перестать питаться в одном и том же месте... Это заметят сразу. Как и усиление личной охраны, сопровождающей его везде и всюду. И выводы будут сделаны однозначные – Лось очканулся. Струсил. Растерял весь боевой дух.
Конечно, можно и наплевать на то, что кто-то там подумает... Но такое проявление слабости даст несколько очков противнику. Сделает его уверенней в собственных силах. А вот их еще не существующую пока коалицию, наоборот, ослабит. У соратников появятся сомнения, а это – начало поражения...
Лось в своей не самой простой жизни повидал достаточное количество бандитских войн, чтобы не учитывать прописные истины.
– Вот так! – Как бы утверждая только что сказанное, он прихлопнул ладонью по столешнице. – Ты понял меня?
– Понял, – покорно согласился Самохин.
– То-то же! – Авторитет начал подниматься с места. – Ладно, поехали в офис... Что-то засиделись мы здесь...
Глава 12
1
– ...Вот он, сука черножопая! – Дрын "отклеился" от стены дома, на которую до этого опирался плечом. Он и еще трое его товарищей по клубу, из числа наиболее доверенных, близких, тех, кому он смог сказать о своем позоре, ждали уже второй час...
В этот вечер он не пошел за Маратом в садик. И вообще домой, туда, где оставалась опозорившая его сестра, он не собирался возвращаться. Ничего, пока перетопчется в помещении клуба, поспит на матах... Душевая имеется, хавчик можно купить или кто из пацанов притащит... Заявление на общежитие он подал сразу же, как только приехал к себе на завод. На недоумевающие вопросы начальника цеха – зачем, дескать, ему, городскому, общага – ответил нечто невразумительное... Впрочем, начальник на правдивом ответе особо и не настаивал – пожал плечами и наложил на заявление резолюцию. Правда, после этого честно предупредил:
– Сколько тебе придется места ждать – трудно сказать... Комнаты все уже проданы "черным" с рынка, за бабки.
Ну, что же, Дрын был готов подождать... Полгода он уж как-нибудь и в клубе поживет... А весной – в армию... Сейчас пацан ждал призыва как избавления...
Но сначала он должен был кое-что сделать... Наказать виновника своего позора – долбаного чурку. О том, что в происшедшем виноват не только он, но в какой-то степени и его собственная сестра, Левка старался не думать...
В этот вечер все сложилось более чем удачно. Ларисе позвонили на работу из садика – Марата никто не забрал... Отпросившись у дяди Вани, она на такси бросилась за сыном. В кафе уже не возвращалась. Поэтому вечером Саид направился в уже знакомый ему дом один.
Ему необходима была разгрузка. И если эта дура сама вешается на шею, то почему бы этим не попользоваться?..
Но в то же время боевик не расслаблялся... Чувство опасности, развившееся за долгие годы войны, тревожно шептало в ухо: "Не ходи! Не ходи!" Вот только в эти минуты он думал, как это довольно часто бывает, не головой... Да и кто в этом мирном городе мог быть ему, опытному бойцу, опасен? Кругом – одни тихие, затурканные своими властями и бандитами мыши. И обращать на них внимание настоящему мужчине стыдно.
...То, что несколько черных силуэтов, метнувшихся из темноты, пришли по его душу, боевик понял сразу. Отступил к стене дома, обезопасив себя от атаки сзади, поднял руки на уровень груди, приготовившись к схватке. Он не сомневался в своих навыках рукопашника...
Но уже первые атаки показали, что противники – несколько мелких, но резких парней в черных масках – мало чем уступают ему. Конечно, им не хватало опыта... Но этот недостаток с лихвой восполнялся нешуточной злостью и численностью. Схватка затягивалась, и Саид все чаще пропускал удары, в то время как его собственные не достигали цели. Его поражение становилось неизбежным... А этого он допустить не мог. Просто не имел на это права...
Рука скользнула под куртку, к специально и со знанием дела сделанному потайному карману. Пальцы привычно легли на рукоятку ножа... "Только не убивать... – сам себе напомнил боевик, извлекая оружие. – Только никого не убивать!"
Убийство – это менты, расследование, поиск... И как следствие – срыв всей операции, так хорошо задуманной и уже близкой к завершению. Такого ему никто не простит. И он сам себе – в первую очередь...
Ему нужно только отбиться... Только отбиться и уйти... Не больше...
Рукоятка ножа отработанно провернулась в пальцах, лезвие, не замеченное противниками, легло вдоль руки острием к локтю... Жесткий блок предплечьем направо, легкий доворот кисти с зажатой в ней рукояткой... Шипение вскрываемой остро отточенным лезвием ткани и укрытой под ней человеческой плоти... Короткий вскрик – больно!
– У него нож! – Один из атакующих, зажимая предплечье одной руки ладонью другой, отскочил в сторону.
Противники замешкались, затоптались на месте... Нож – это уже серьезно. А Саид, воспользовавшись их замешательством, работал, как автомат. Широкое маховое движение влево, разворот, имитация атаки на глаза ближайшего к нему противника, шаг в сторону, мах обратным хватом понизу... Еще шаг... В сторону, вдоль стены, к углу дома...
Теперь нападавшие держались подальше, да и решимости у них поубавилось... Но Саид понимал – это только временно... Если уж они вышли на охоту, в масках, неплохо подготовленные и кое-чему обученные, значит, скоро придут в себя. И тогда в ход пойдут палки, кирпичи и другие подручные предметы, от которых он не сможет отмахаться ножиком. Его забьют на расстоянии, не приближаясь...
– Зарэжу, вашу маму!.. – Саид тигром прыгнул вперед, крест-накрест размахивая перед собой ножом. Нападавшие шарахнулись по сторонам – тускло блестящее лезвие с шипением рассекало воздух перед самыми их лицами... Для того чтобы атаковать вооруженного противника, мало умения хорошо драться, мало одной голой физической силы. Смертельная пляска лезвия перед глазами завораживает, лишает сил и решимости. Здесь необходимо немного большее... То, чего у мальчишек пока еще не было...
Воспользовавшись моментом, таджик резко развернулся и бросился в темноту. Это не было проявлением трусости, беспорядочным бегством. Это было отступлением... У него не было другого выхода. Даже перебив напавших на него, Саид проигрывал битву. Причем не свою, а чужую битву...
Боевика никто не преследовал. Мальчишки неуверенно топтались на пятачке перед подъездом, у которого дрались.
– Вот же сука черная... – шмыгнул носом Дрын. Пусть и ненамного, но он был старше остальных. Более опытный... И пришел в себя немного быстрее. – Чего там у тебя, Лисенок?..
Он подошел к нянчившему порезанную руку приятелю, посмотрел... У чурки то ли ножик был хороший, острый, то ли работать им он умел, то ли и то, и другое вместе. Рукав толстой куртки чуть выше запястья Лисенка был прорезан насквозь. По пальцам обильно стекала кровь, тяжелыми каплями падавшая на утоптанный снег. И сам мальчишка был маленько не того... Бледный, испуганный... Того и гляди упадет...
– Вот же сука... – растерянно повторил Дрын.
Ранение было достаточно серьезным – много крови. Может, вену или артерию задел... Нужна "Скорая". Только медикам с "неотложки" придется что-то объяснять. А они, учитывая явно криминальный характер травмы, непременно сообщат в милицию. А это ставит под угрозу раскрытия тайну существования клуба...
– Короче, так... – вспомнив про клуб, Дрын сразу оправился от растерянности. – Ну-ка, скидывай куртку!..
Лисенок, прикусив губу и морщась от боли, сбросил куртку с правого плеча.
– Хорош! – Дрын огляделся по сторонам, потом быстро снял свою куртку, сбросил скрытую под ней камуфляжку и через голову стянул футболку. Сильно рванув в стороны руками, разорвал футболку на полосы. Одной из этих полос перетянул руку Лисенка чуть выше раны. Набросил куртку раненому на плечо. – Все, уходим! – Дрын уже застегивал свою камуфляжку. – Идем в клуб – там что-нибудь придумаем... Свищ, помоги Лисенку!
Мальчишки быстро пошли в сторону от места схватки, на ходу пряча маски под одежду. За последние месяцы это была первая акция, которая не удалась в полной мере. Враг ушел, а у них был первый раненый...
Исчезая в темноте, Дрын даже не оглянулся в сторону своего подъезда... Его больше ничего не связывало с домом.
В этот вечер он не пошел за Маратом в садик. И вообще домой, туда, где оставалась опозорившая его сестра, он не собирался возвращаться. Ничего, пока перетопчется в помещении клуба, поспит на матах... Душевая имеется, хавчик можно купить или кто из пацанов притащит... Заявление на общежитие он подал сразу же, как только приехал к себе на завод. На недоумевающие вопросы начальника цеха – зачем, дескать, ему, городскому, общага – ответил нечто невразумительное... Впрочем, начальник на правдивом ответе особо и не настаивал – пожал плечами и наложил на заявление резолюцию. Правда, после этого честно предупредил:
– Сколько тебе придется места ждать – трудно сказать... Комнаты все уже проданы "черным" с рынка, за бабки.
Ну, что же, Дрын был готов подождать... Полгода он уж как-нибудь и в клубе поживет... А весной – в армию... Сейчас пацан ждал призыва как избавления...
Но сначала он должен был кое-что сделать... Наказать виновника своего позора – долбаного чурку. О том, что в происшедшем виноват не только он, но в какой-то степени и его собственная сестра, Левка старался не думать...
В этот вечер все сложилось более чем удачно. Ларисе позвонили на работу из садика – Марата никто не забрал... Отпросившись у дяди Вани, она на такси бросилась за сыном. В кафе уже не возвращалась. Поэтому вечером Саид направился в уже знакомый ему дом один.
Ему необходима была разгрузка. И если эта дура сама вешается на шею, то почему бы этим не попользоваться?..
Но в то же время боевик не расслаблялся... Чувство опасности, развившееся за долгие годы войны, тревожно шептало в ухо: "Не ходи! Не ходи!" Вот только в эти минуты он думал, как это довольно часто бывает, не головой... Да и кто в этом мирном городе мог быть ему, опытному бойцу, опасен? Кругом – одни тихие, затурканные своими властями и бандитами мыши. И обращать на них внимание настоящему мужчине стыдно.
...То, что несколько черных силуэтов, метнувшихся из темноты, пришли по его душу, боевик понял сразу. Отступил к стене дома, обезопасив себя от атаки сзади, поднял руки на уровень груди, приготовившись к схватке. Он не сомневался в своих навыках рукопашника...
Но уже первые атаки показали, что противники – несколько мелких, но резких парней в черных масках – мало чем уступают ему. Конечно, им не хватало опыта... Но этот недостаток с лихвой восполнялся нешуточной злостью и численностью. Схватка затягивалась, и Саид все чаще пропускал удары, в то время как его собственные не достигали цели. Его поражение становилось неизбежным... А этого он допустить не мог. Просто не имел на это права...
Рука скользнула под куртку, к специально и со знанием дела сделанному потайному карману. Пальцы привычно легли на рукоятку ножа... "Только не убивать... – сам себе напомнил боевик, извлекая оружие. – Только никого не убивать!"
Убийство – это менты, расследование, поиск... И как следствие – срыв всей операции, так хорошо задуманной и уже близкой к завершению. Такого ему никто не простит. И он сам себе – в первую очередь...
Ему нужно только отбиться... Только отбиться и уйти... Не больше...
Рукоятка ножа отработанно провернулась в пальцах, лезвие, не замеченное противниками, легло вдоль руки острием к локтю... Жесткий блок предплечьем направо, легкий доворот кисти с зажатой в ней рукояткой... Шипение вскрываемой остро отточенным лезвием ткани и укрытой под ней человеческой плоти... Короткий вскрик – больно!
– У него нож! – Один из атакующих, зажимая предплечье одной руки ладонью другой, отскочил в сторону.
Противники замешкались, затоптались на месте... Нож – это уже серьезно. А Саид, воспользовавшись их замешательством, работал, как автомат. Широкое маховое движение влево, разворот, имитация атаки на глаза ближайшего к нему противника, шаг в сторону, мах обратным хватом понизу... Еще шаг... В сторону, вдоль стены, к углу дома...
Теперь нападавшие держались подальше, да и решимости у них поубавилось... Но Саид понимал – это только временно... Если уж они вышли на охоту, в масках, неплохо подготовленные и кое-чему обученные, значит, скоро придут в себя. И тогда в ход пойдут палки, кирпичи и другие подручные предметы, от которых он не сможет отмахаться ножиком. Его забьют на расстоянии, не приближаясь...
– Зарэжу, вашу маму!.. – Саид тигром прыгнул вперед, крест-накрест размахивая перед собой ножом. Нападавшие шарахнулись по сторонам – тускло блестящее лезвие с шипением рассекало воздух перед самыми их лицами... Для того чтобы атаковать вооруженного противника, мало умения хорошо драться, мало одной голой физической силы. Смертельная пляска лезвия перед глазами завораживает, лишает сил и решимости. Здесь необходимо немного большее... То, чего у мальчишек пока еще не было...
Воспользовавшись моментом, таджик резко развернулся и бросился в темноту. Это не было проявлением трусости, беспорядочным бегством. Это было отступлением... У него не было другого выхода. Даже перебив напавших на него, Саид проигрывал битву. Причем не свою, а чужую битву...
Боевика никто не преследовал. Мальчишки неуверенно топтались на пятачке перед подъездом, у которого дрались.
– Вот же сука черная... – шмыгнул носом Дрын. Пусть и ненамного, но он был старше остальных. Более опытный... И пришел в себя немного быстрее. – Чего там у тебя, Лисенок?..
Он подошел к нянчившему порезанную руку приятелю, посмотрел... У чурки то ли ножик был хороший, острый, то ли работать им он умел, то ли и то, и другое вместе. Рукав толстой куртки чуть выше запястья Лисенка был прорезан насквозь. По пальцам обильно стекала кровь, тяжелыми каплями падавшая на утоптанный снег. И сам мальчишка был маленько не того... Бледный, испуганный... Того и гляди упадет...
– Вот же сука... – растерянно повторил Дрын.
Ранение было достаточно серьезным – много крови. Может, вену или артерию задел... Нужна "Скорая". Только медикам с "неотложки" придется что-то объяснять. А они, учитывая явно криминальный характер травмы, непременно сообщат в милицию. А это ставит под угрозу раскрытия тайну существования клуба...
– Короче, так... – вспомнив про клуб, Дрын сразу оправился от растерянности. – Ну-ка, скидывай куртку!..
Лисенок, прикусив губу и морщась от боли, сбросил куртку с правого плеча.
– Хорош! – Дрын огляделся по сторонам, потом быстро снял свою куртку, сбросил скрытую под ней камуфляжку и через голову стянул футболку. Сильно рванув в стороны руками, разорвал футболку на полосы. Одной из этих полос перетянул руку Лисенка чуть выше раны. Набросил куртку раненому на плечо. – Все, уходим! – Дрын уже застегивал свою камуфляжку. – Идем в клуб – там что-нибудь придумаем... Свищ, помоги Лисенку!
Мальчишки быстро пошли в сторону от места схватки, на ходу пряча маски под одежду. За последние месяцы это была первая акция, которая не удалась в полной мере. Враг ушел, а у них был первый раненый...
Исчезая в темноте, Дрын даже не оглянулся в сторону своего подъезда... Его больше ничего не связывало с домом.
2
– ...Так на кого работаешь, паскуда?! – Могучая оплеуха чуть было не смахнула Сову с металлического стула, надежно прикрепленного к полу. Голова зэка мотнулась, на губах выступила кровь. Темные капли полетели куда-то в угол, в темноту...
...Разговаривая с Самим, Самохин несколько покривил душой. Он ничего не слышал о "коронации" Алыма. Он вообще ничего не слышал о судьбе "жульманского" авторитета после того, как тот сел... И уж тем более не был посвящен в тонкости взаимоотношений шефа и новоявленного "законника"...
Но вопрос Лося был им воспринят как прямое указание к действию. И уже к вечеру он знал все о приближающейся угрозе. Даже смог сделать определенные выводы по содержанию разговора двух авторитетов в кафе. Конечно, все это стоило кое-каких денег. Но что значат деньги в сравнении с доверием Самого?!
Логическая цепочка в мозгу бывшего сыщика выстраивалась легко и просто. Алым – авторитет "синих", ныне вообще вор в законе, верховная власть в "потустороннем" мире. Находится в колонии строгого режима. Слежку за Лосем ведут двое, у обоих наколки на руках просто режут глаз. Явно не по одной ходке за плечами...
Алым выходит чуть ли не на днях... И, разумеется, будет разбираться и со Слоном, и с Лосем... Но только какие бы взаимоотношения между вором и нынешним "смотрящим" ни были, начинать с охоты на Слона Алым не будет... Надо бы соблюсти некоторые приличия... Или хотя бы их видимость...
А вот Лось... Рядовой авторитет. Один из многих в этом богатом городе. Стало быть, он и должен будет стать первой жертвой "законника". А эти двое занимаются сбором информации, изучают распорядок дня, маршруты перемещений будущего объекта покушения... Выводы были очевидны, и Самохину оставалось сделать немногое. Схватить этих двоих и допросить с пристрастием. Показания – записать. Чтобы были вещественные доказательства в случае чего... Чтобы можно было что-то предъявить где-нибудь на "стрелке"...
Сказано – сделано. Сову и Горыныча сотрудники службы безопасности ЗАО "Крастехноком", среди которых хватало бывших ментов, "приняли" аккуратно и совершенно бесшумно, на выходе из супермаркета, после того, как они отзвонились своему контактеру... То есть в распоряжении Самохина были ровно сутки... Но и этого вполне должно было хватить...
Обоих зэков начали бить сразу, с ходу. Но не калечили и не забивали. Можно сказать, пыль выбивали... Они еще могли пригодиться. В большей степени экзекуторы Самохина давили на психику своих жертв.
Сову пристегнули к стулу, стоящему посредине большой и темной комнаты в центре небольшого светового круга – плафон на пластиковом змеевидном шнурке был опущен низко, почти к самой голове допрашиваемого. Он даже чувствовал, как греет волосы на макушке... Да еще и слепила глаза направленная в лицо настольная лампа...
Скрипучий, хриплый, какой-то неживой голос из темноты:
– На кого работаешь, падла?!
– Я не знаю!.. – со слезой в голосе хрипел Сова.
Хлесть! Появившийся внезапно из темноты хорошо накачанный парень – каждая мышца выделяется на блестящем от пота торсе – резко ударил лопатообразной ладонью по лицу зэка. Голова избиваемого мотнулась, разбрызгивая кровь из разбитых носа и губ.
От таких ударов еще никто и никогда не умирал. Но ощущение самое неприятное – вроде как башка отрывается напрочь... Сова и рад был бы все рассказать – в конце концов, этот нерусь, подрядивший их на такую стремную работу, ему не друг и не родственник... Он старался быть предельно искренним – то, что ребятишки, в чьих руках он оказался, не относятся к числу тех, кого величают лохами, Сова понял сразу.
Вот только что он мог рассказать?.. Что его подрядил для слежки неизвестный мужик кавказской национальности, который не счел нужным представиться?.. Да над ним просто смеялись! И продолжали колотить...
Хлоп! На этот раз амбалистый палач внезапно возник из темноты где-то за спиной, и удар пришелся в ухо. В голове Совы зазвенело, перед глазами все поплыло...
– Ну не знаю, не знаю я! – жалобно заверещал он и сжался в ожидании очередной плюхи. И она бы последовала обязательно, только откуда-то сзади прозвучал незнакомый мужской голос:
– Подожди!
Сову больше не били. Невидимый в темноте мужчина прошелся – зэк в установившейся тишине четко слышал постукивание каблуков туфель по бетону. Потом все тот же голос поинтересовался:
– Так кто тебя нанял для этой работы?..
– Чурка! – торопливо ответил Сова. Он понял, что там, за пределами светового круга, сейчас находится тот, от кого и зависит его дальнейшая судьба.
– Что за чурка?..
– Я думаю, азер! – поделился своими соображениями Сова.
– Почему? – короткий, как выстрел, вопрос.
– Ну... – замялся зэк. – Они, когда нас цепляли, между собой говорили...
– И что с того?..
– А через слово: "сычин" да "бурдан"! Это все азеры говорят!
– Хм... – послышалось из темноты. – А ты откуда знаешь?..
– У нас в колонии были азеры! – торопливо объяснил Сова. – Они всегда так между собой говорили!
– Интересно... – опять размеренно защелкали каблуки.
...Насколько было известно Самохину, азербайджанцы никогда особо не тяготели к ворам. Хотя и уважали. Было, конечно, несколько человек из числа азеров, которых в свое время "короновали". Но не так уж и много, не то что в Грузии. И Красногорск вместе с областью лежали вне сферы их влияния...
Кроме того, среди местных азербайджанцев в большем авторитете ходил не тот, кто много отсидел или обладал недюжинной физической силой. Для того чтобы пользоваться безоговорочным авторитетом в этой среде, необходимо уметь делать деньги и заводить нужные знакомства, помогающие "решать вопросы". И на данный момент в городе был только один такой человек – Фархад Муслимов.
Вот здесь была какая-то неувязка... Фархад и его команда всегда стояли немного особняком, крутились вокруг рынков, "катали" водку, "кидали" заезжих оптовиков из Средней Азии... Не лезли в дела русских авторитетов, а те, в свою очередь, не мешали жить Фархаду и его людям.
Приход к власти Алыма был невыгоден Фархаду в той же степени, что и Лосю со Слоном. Несомненно, вор попытается наложить татуированную лапу на получаемые азербайджанцами доходы с рынков.
– Да, кстати... – вспомнил Самохин. – Из какой зоны откинулись?..
– С "тройки"... – назвал Сова номер колонии строгого режима.
– Значит, с "тройки"... – Теперь зэк слышал в голосе говорившего нескрываемое удовлетворение. – И кто там у вас за зоной смотрит?..
– Алым... – не задумываясь, откликнулся Сова.
Самохин почесал подбородок. Схема получалась слишком уж громоздкой... Алым снаряжает двух освобождающихся зэков для того, чтобы они следили за Лосем. А контроль над ними передает не кому-нибудь из своих, кто сейчас на воле, а Фархаду. Странно это как-то... Хотя вполне возможно. Но лишь в одном случае – если Фархад пошел на сговор с новоявленным вором и желает сейчас доказать ему свою лояльность...
Перекраивая факты, Самохин старательно укладывал их в рамки одной-единственной версии, той самой, какую он считал наиболее верной, не обращая внимания на мелкие несоответствия и нестыковки. Очень уж хотелось угодить Самому. И реабилитироваться в собственных глазах за допущенный промах.
– Где вы разговаривали с нерусским?.. – спросил Самохин у притихшего Совы.
– В каком-то кафе! – торопливо ответил тот.
– Что за кафе? Где находится?
– Кафе маленькое, никого, кроме азеров, там не было... А где находится... – тут зэк немного замялся. – Я город не знаю... Но могу показать!
– Завтра покажешь, – решил Самохин. Все сказанное этим типом полностью соответствовало тому, что он уже слышал от второго, помоложе, которого допрашивали в соседней комнате.
Действительно, утро вечера мудренее. К тому же за ночь он достанет фотографии Фархада. А с утреца они прокатятся, посмотрят кафе, покажут фотографии... И все тогда встанет на свои места. Можно уже будет решать, планировать какие-то мероприятия на будущее.
Самохин не считал нужным спешить – сейчас для него намного большее значение имела красота комбинации. Он твердо верил в то, что у него еще вагон времени.
Ну по крайней мере не меньше двух с половиной месяцев, что остались до того дня, когда Алым покинет колонию...
...Разговаривая с Самим, Самохин несколько покривил душой. Он ничего не слышал о "коронации" Алыма. Он вообще ничего не слышал о судьбе "жульманского" авторитета после того, как тот сел... И уж тем более не был посвящен в тонкости взаимоотношений шефа и новоявленного "законника"...
Но вопрос Лося был им воспринят как прямое указание к действию. И уже к вечеру он знал все о приближающейся угрозе. Даже смог сделать определенные выводы по содержанию разговора двух авторитетов в кафе. Конечно, все это стоило кое-каких денег. Но что значат деньги в сравнении с доверием Самого?!
Логическая цепочка в мозгу бывшего сыщика выстраивалась легко и просто. Алым – авторитет "синих", ныне вообще вор в законе, верховная власть в "потустороннем" мире. Находится в колонии строгого режима. Слежку за Лосем ведут двое, у обоих наколки на руках просто режут глаз. Явно не по одной ходке за плечами...
Алым выходит чуть ли не на днях... И, разумеется, будет разбираться и со Слоном, и с Лосем... Но только какие бы взаимоотношения между вором и нынешним "смотрящим" ни были, начинать с охоты на Слона Алым не будет... Надо бы соблюсти некоторые приличия... Или хотя бы их видимость...
А вот Лось... Рядовой авторитет. Один из многих в этом богатом городе. Стало быть, он и должен будет стать первой жертвой "законника". А эти двое занимаются сбором информации, изучают распорядок дня, маршруты перемещений будущего объекта покушения... Выводы были очевидны, и Самохину оставалось сделать немногое. Схватить этих двоих и допросить с пристрастием. Показания – записать. Чтобы были вещественные доказательства в случае чего... Чтобы можно было что-то предъявить где-нибудь на "стрелке"...
Сказано – сделано. Сову и Горыныча сотрудники службы безопасности ЗАО "Крастехноком", среди которых хватало бывших ментов, "приняли" аккуратно и совершенно бесшумно, на выходе из супермаркета, после того, как они отзвонились своему контактеру... То есть в распоряжении Самохина были ровно сутки... Но и этого вполне должно было хватить...
Обоих зэков начали бить сразу, с ходу. Но не калечили и не забивали. Можно сказать, пыль выбивали... Они еще могли пригодиться. В большей степени экзекуторы Самохина давили на психику своих жертв.
Сову пристегнули к стулу, стоящему посредине большой и темной комнаты в центре небольшого светового круга – плафон на пластиковом змеевидном шнурке был опущен низко, почти к самой голове допрашиваемого. Он даже чувствовал, как греет волосы на макушке... Да еще и слепила глаза направленная в лицо настольная лампа...
Скрипучий, хриплый, какой-то неживой голос из темноты:
– На кого работаешь, падла?!
– Я не знаю!.. – со слезой в голосе хрипел Сова.
Хлесть! Появившийся внезапно из темноты хорошо накачанный парень – каждая мышца выделяется на блестящем от пота торсе – резко ударил лопатообразной ладонью по лицу зэка. Голова избиваемого мотнулась, разбрызгивая кровь из разбитых носа и губ.
От таких ударов еще никто и никогда не умирал. Но ощущение самое неприятное – вроде как башка отрывается напрочь... Сова и рад был бы все рассказать – в конце концов, этот нерусь, подрядивший их на такую стремную работу, ему не друг и не родственник... Он старался быть предельно искренним – то, что ребятишки, в чьих руках он оказался, не относятся к числу тех, кого величают лохами, Сова понял сразу.
Вот только что он мог рассказать?.. Что его подрядил для слежки неизвестный мужик кавказской национальности, который не счел нужным представиться?.. Да над ним просто смеялись! И продолжали колотить...
Хлоп! На этот раз амбалистый палач внезапно возник из темноты где-то за спиной, и удар пришелся в ухо. В голове Совы зазвенело, перед глазами все поплыло...
– Ну не знаю, не знаю я! – жалобно заверещал он и сжался в ожидании очередной плюхи. И она бы последовала обязательно, только откуда-то сзади прозвучал незнакомый мужской голос:
– Подожди!
Сову больше не били. Невидимый в темноте мужчина прошелся – зэк в установившейся тишине четко слышал постукивание каблуков туфель по бетону. Потом все тот же голос поинтересовался:
– Так кто тебя нанял для этой работы?..
– Чурка! – торопливо ответил Сова. Он понял, что там, за пределами светового круга, сейчас находится тот, от кого и зависит его дальнейшая судьба.
– Что за чурка?..
– Я думаю, азер! – поделился своими соображениями Сова.
– Почему? – короткий, как выстрел, вопрос.
– Ну... – замялся зэк. – Они, когда нас цепляли, между собой говорили...
– И что с того?..
– А через слово: "сычин" да "бурдан"! Это все азеры говорят!
– Хм... – послышалось из темноты. – А ты откуда знаешь?..
– У нас в колонии были азеры! – торопливо объяснил Сова. – Они всегда так между собой говорили!
– Интересно... – опять размеренно защелкали каблуки.
...Насколько было известно Самохину, азербайджанцы никогда особо не тяготели к ворам. Хотя и уважали. Было, конечно, несколько человек из числа азеров, которых в свое время "короновали". Но не так уж и много, не то что в Грузии. И Красногорск вместе с областью лежали вне сферы их влияния...
Кроме того, среди местных азербайджанцев в большем авторитете ходил не тот, кто много отсидел или обладал недюжинной физической силой. Для того чтобы пользоваться безоговорочным авторитетом в этой среде, необходимо уметь делать деньги и заводить нужные знакомства, помогающие "решать вопросы". И на данный момент в городе был только один такой человек – Фархад Муслимов.
Вот здесь была какая-то неувязка... Фархад и его команда всегда стояли немного особняком, крутились вокруг рынков, "катали" водку, "кидали" заезжих оптовиков из Средней Азии... Не лезли в дела русских авторитетов, а те, в свою очередь, не мешали жить Фархаду и его людям.
Приход к власти Алыма был невыгоден Фархаду в той же степени, что и Лосю со Слоном. Несомненно, вор попытается наложить татуированную лапу на получаемые азербайджанцами доходы с рынков.
– Да, кстати... – вспомнил Самохин. – Из какой зоны откинулись?..
– С "тройки"... – назвал Сова номер колонии строгого режима.
– Значит, с "тройки"... – Теперь зэк слышал в голосе говорившего нескрываемое удовлетворение. – И кто там у вас за зоной смотрит?..
– Алым... – не задумываясь, откликнулся Сова.
Самохин почесал подбородок. Схема получалась слишком уж громоздкой... Алым снаряжает двух освобождающихся зэков для того, чтобы они следили за Лосем. А контроль над ними передает не кому-нибудь из своих, кто сейчас на воле, а Фархаду. Странно это как-то... Хотя вполне возможно. Но лишь в одном случае – если Фархад пошел на сговор с новоявленным вором и желает сейчас доказать ему свою лояльность...
Перекраивая факты, Самохин старательно укладывал их в рамки одной-единственной версии, той самой, какую он считал наиболее верной, не обращая внимания на мелкие несоответствия и нестыковки. Очень уж хотелось угодить Самому. И реабилитироваться в собственных глазах за допущенный промах.
– Где вы разговаривали с нерусским?.. – спросил Самохин у притихшего Совы.
– В каком-то кафе! – торопливо ответил тот.
– Что за кафе? Где находится?
– Кафе маленькое, никого, кроме азеров, там не было... А где находится... – тут зэк немного замялся. – Я город не знаю... Но могу показать!
– Завтра покажешь, – решил Самохин. Все сказанное этим типом полностью соответствовало тому, что он уже слышал от второго, помоложе, которого допрашивали в соседней комнате.
Действительно, утро вечера мудренее. К тому же за ночь он достанет фотографии Фархада. А с утреца они прокатятся, посмотрят кафе, покажут фотографии... И все тогда встанет на свои места. Можно уже будет решать, планировать какие-то мероприятия на будущее.
Самохин не считал нужным спешить – сейчас для него намного большее значение имела красота комбинации. Он твердо верил в то, что у него еще вагон времени.
Ну по крайней мере не меньше двух с половиной месяцев, что остались до того дня, когда Алым покинет колонию...
3
Вообще-то вечером Михея ждали в кабаке. Собирались отметить день рождения одного из "бойцов", ну, и попутно обмыть удачное "кидалово", которое принесло в "общак" их небольшой команды ни много ни мало, а почти "лимон" деревянных... За неделю "работы" – неплохие деньги.
Но в то же время бандит не собирался откладывать выполнение данного незнакомому оперу обещания. На взгляд Михея, это была честная сделка. Он не относился к числу "старозаконников", которым западло сотрудничество с ментами... Больше того! Михей не относился даже к числу "новой братвы"! Он и его люди не входили в какую-нибудь из существующих в городе "бригад", хотя были знакомы со многими из братков.
Просто Михей и его друзья работать не любили. А любили отдыхать и развлекаться. Как известно, без денег это просто невозможно. Вот и крутились, как могли. Промышляли то тем, то этим... Не брезговали мелкими кражами и мошенничествами, было время – и водку "катали", по деревням развозили, меняли на сельхозпродукцию, которую потом реализовывали через знакомых, торгующих на рынках города...
Поэтому ничего страшного в том, что его новый знакомый оказался ментом, Михей не видел. Наоборот, был доволен. Судя по всему, человек из РУБОПа – вон как лихо СОБРом командует! И влиянием пользуется – одной-единственной фразой отменить операцию этих костоломов... Это дорогого стоит.
Вполне возможно, что знакомство в конце концов перерастет в долговременное и обоюдовыгодное сотрудничество... Сегодня Михей окажет услугу, а завтра, глядишь, ему помогут...
Но афишировать среди своих приятелей новое знакомство бандит не торопился. Все равно на "красных" смотрят косо. И для этого необязательно относиться к числу судимых или "новой братвы". Власти, законы и их защитников в этой стране все поголовно граждане не любят традиционно.
Поэтому Михей сказал своим, что подъедет попозже, взял "общаковский" джип и отправился по полученному от опера адресу. План его был самый простой, немудрящий – войти в квартиру и спросить, что там и почем, непосредственно у проживающих. Он еще со школы усвоил, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая.
Наверное, опер и сам бы так смог... Но Михей прекрасно понимал – он человек при должности. Ему "светиться" лишний раз в личных делах – стремно. А он, Михей, может, ежели что, и по репе кому-нибудь шибко залупастому настучать... Без базара... Значит, больше должен будет...
...И Люде, и Нине в этот вечер было немного не по себе. Время было уже достаточно позднее, а их приятелей все еще не было дома. И вообще... Постоянный праздник закончился. Пить – пили, как и прежде. Но только водка теперь не приносила веселья. Парни стали какими-то замотанными, нервными, психованными. Уходили рано, приходили поздно, злые, замерзшие, усталые. Ничего не рассказывали о том, где были и чем занимались.
Девушки все дни проводили в компании друг друга, телевизора и пива. Наверное, еще неделю или две назад такое времяпрепровождение пришлось бы им по душе. Но только не сейчас. Атмосфера, царившая в квартире Горной, как-то не располагала к веселью. Тем более что парни несколько часов назад ушли за выпивкой, но так пока и не вернулись...
Люда даже подумала – а не сбежали ли они вообще?.. Походила по комнате, посмотрела... Каких-то ценных, дорогих вещей ни у одного, ни у второго зэка не было. Так, поношенные маечки, тапочки... То, что бросить не жалко. На любом рынке такого добра – завались. Были бы деньги...
Вспомнив про деньги, Люда заглянула в тайничок. Если парни свалили с концами, то деньги они должны были забрать все. Каких-то иллюзий в отношении своих друзей девушка не строила. Не той породы они, чтобы делиться... Впрочем, такие мысли ее не задевали никоим образом. Обычное, нормальное поведение для людей ее круга общения. Было бы странно, если бы Сова и Горыныч поступили по-другому...
Деньги были на месте. Почти полторы тысячи баксов грелись за батареей парового отопления на кухне. Значит, зэки намеревались вернуться...
– Может, менты "приняли"?.. – сама у себя спросила Люда.
– Че ты говоришь?.. – встрепенулась тупо пялившаяся в экран телевизора Нина. Она волнения подруги не разделяла. Есть Горыныч, нет Горыныча – ей это было как-то все равно...
– Да так... – отмахнулась Люда. Объяснять что-то этой курице ей не особенно хотелось. Все равно не поймет. – Не обращай внимания...
Она устроилась в кресле рядом с приятельницей, напротив телевизора. Взяла давно откупоренную бутылку пива, сделала глоток... Отвратительное теплое пойло. Скорчив брезгливую гримаску, Люда потянулась к стоящему перед ними сервировочному столику, чтобы поставить бутылку...
Звонок у входных дверей прозвучал настолько резко, что Люда чуть было не уронила бутылку с пивом.
– Кто это?! – приподнялась она в кресле.
– Пацаны, – уверенно ответила Нинка.
– У них ключи есть... – Люда сомневалась. Она не забыла визита неизвестного мужика, искавшего хозяйку квартиры. Хоть и пьяная тогда была.
– Может, потеряли, – пожала пухлыми плечами приятельница, уже направляясь к входной двери. – Или руки замерзли...
...Что перед ним за пташки и насколько высоко они летают, Михей врубился с ходу. "Кидала" – не такая уж простая "профессия", как это может показаться со стороны. Обманывать надо так, чтобы "клиент" оставался тебе благодарен. А для этого необходимы и некоторый житейский опыт, и знание основ психологии, и кое-какие артистические способности, и коммуникативные возможности... Ну а знание людей, умение вычислить с одной-двух фраз, с кем ты имеешь дело и насколько этот лох перспективен, – про это и говорить нет необходимости.
– Оп-па! – Михей осклабился. – Привет, подруга!
– Привет... – отозвалась Нина, пытаясь вспомнить, знает она этого мужика или нет.
Пока она размышляла, Михей небрежно отодвинул ее в сторону толстопалой ладонью и прошел в прихожую. В нос сразу же шибанула едкая вонь многодневной пьянки, запущенного, неубираемого помещения. Знакомый запах... Именно так воняло в квартирах его "клиентов". Не хватало еще какой-нибудь облезлой собачонки или кошки, которые нахально путались бы под ногами, вымогая подачку...
– Не, я не поняла!.. – попыталась было повысить голос Нина, но незваный гость сразу же остановил ее:
– Лучше заткнись. Ты и не поймешь ничего – тупая слишком. – Еще раз огляделся по сторонам и деловито спросил: – Хозяйка где?
– Я хозяйка! – гордо заявила девушка.
Михей смерил ее презрительным взглядом – на приятельницу и даже на случайную знакомую давешнего опера она никак не тянула.
Но в то же время бандит не собирался откладывать выполнение данного незнакомому оперу обещания. На взгляд Михея, это была честная сделка. Он не относился к числу "старозаконников", которым западло сотрудничество с ментами... Больше того! Михей не относился даже к числу "новой братвы"! Он и его люди не входили в какую-нибудь из существующих в городе "бригад", хотя были знакомы со многими из братков.
Просто Михей и его друзья работать не любили. А любили отдыхать и развлекаться. Как известно, без денег это просто невозможно. Вот и крутились, как могли. Промышляли то тем, то этим... Не брезговали мелкими кражами и мошенничествами, было время – и водку "катали", по деревням развозили, меняли на сельхозпродукцию, которую потом реализовывали через знакомых, торгующих на рынках города...
Поэтому ничего страшного в том, что его новый знакомый оказался ментом, Михей не видел. Наоборот, был доволен. Судя по всему, человек из РУБОПа – вон как лихо СОБРом командует! И влиянием пользуется – одной-единственной фразой отменить операцию этих костоломов... Это дорогого стоит.
Вполне возможно, что знакомство в конце концов перерастет в долговременное и обоюдовыгодное сотрудничество... Сегодня Михей окажет услугу, а завтра, глядишь, ему помогут...
Но афишировать среди своих приятелей новое знакомство бандит не торопился. Все равно на "красных" смотрят косо. И для этого необязательно относиться к числу судимых или "новой братвы". Власти, законы и их защитников в этой стране все поголовно граждане не любят традиционно.
Поэтому Михей сказал своим, что подъедет попозже, взял "общаковский" джип и отправился по полученному от опера адресу. План его был самый простой, немудрящий – войти в квартиру и спросить, что там и почем, непосредственно у проживающих. Он еще со школы усвоил, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая.
Наверное, опер и сам бы так смог... Но Михей прекрасно понимал – он человек при должности. Ему "светиться" лишний раз в личных делах – стремно. А он, Михей, может, ежели что, и по репе кому-нибудь шибко залупастому настучать... Без базара... Значит, больше должен будет...
...И Люде, и Нине в этот вечер было немного не по себе. Время было уже достаточно позднее, а их приятелей все еще не было дома. И вообще... Постоянный праздник закончился. Пить – пили, как и прежде. Но только водка теперь не приносила веселья. Парни стали какими-то замотанными, нервными, психованными. Уходили рано, приходили поздно, злые, замерзшие, усталые. Ничего не рассказывали о том, где были и чем занимались.
Девушки все дни проводили в компании друг друга, телевизора и пива. Наверное, еще неделю или две назад такое времяпрепровождение пришлось бы им по душе. Но только не сейчас. Атмосфера, царившая в квартире Горной, как-то не располагала к веселью. Тем более что парни несколько часов назад ушли за выпивкой, но так пока и не вернулись...
Люда даже подумала – а не сбежали ли они вообще?.. Походила по комнате, посмотрела... Каких-то ценных, дорогих вещей ни у одного, ни у второго зэка не было. Так, поношенные маечки, тапочки... То, что бросить не жалко. На любом рынке такого добра – завались. Были бы деньги...
Вспомнив про деньги, Люда заглянула в тайничок. Если парни свалили с концами, то деньги они должны были забрать все. Каких-то иллюзий в отношении своих друзей девушка не строила. Не той породы они, чтобы делиться... Впрочем, такие мысли ее не задевали никоим образом. Обычное, нормальное поведение для людей ее круга общения. Было бы странно, если бы Сова и Горыныч поступили по-другому...
Деньги были на месте. Почти полторы тысячи баксов грелись за батареей парового отопления на кухне. Значит, зэки намеревались вернуться...
– Может, менты "приняли"?.. – сама у себя спросила Люда.
– Че ты говоришь?.. – встрепенулась тупо пялившаяся в экран телевизора Нина. Она волнения подруги не разделяла. Есть Горыныч, нет Горыныча – ей это было как-то все равно...
– Да так... – отмахнулась Люда. Объяснять что-то этой курице ей не особенно хотелось. Все равно не поймет. – Не обращай внимания...
Она устроилась в кресле рядом с приятельницей, напротив телевизора. Взяла давно откупоренную бутылку пива, сделала глоток... Отвратительное теплое пойло. Скорчив брезгливую гримаску, Люда потянулась к стоящему перед ними сервировочному столику, чтобы поставить бутылку...
Звонок у входных дверей прозвучал настолько резко, что Люда чуть было не уронила бутылку с пивом.
– Кто это?! – приподнялась она в кресле.
– Пацаны, – уверенно ответила Нинка.
– У них ключи есть... – Люда сомневалась. Она не забыла визита неизвестного мужика, искавшего хозяйку квартиры. Хоть и пьяная тогда была.
– Может, потеряли, – пожала пухлыми плечами приятельница, уже направляясь к входной двери. – Или руки замерзли...
...Что перед ним за пташки и насколько высоко они летают, Михей врубился с ходу. "Кидала" – не такая уж простая "профессия", как это может показаться со стороны. Обманывать надо так, чтобы "клиент" оставался тебе благодарен. А для этого необходимы и некоторый житейский опыт, и знание основ психологии, и кое-какие артистические способности, и коммуникативные возможности... Ну а знание людей, умение вычислить с одной-двух фраз, с кем ты имеешь дело и насколько этот лох перспективен, – про это и говорить нет необходимости.
– Оп-па! – Михей осклабился. – Привет, подруга!
– Привет... – отозвалась Нина, пытаясь вспомнить, знает она этого мужика или нет.
Пока она размышляла, Михей небрежно отодвинул ее в сторону толстопалой ладонью и прошел в прихожую. В нос сразу же шибанула едкая вонь многодневной пьянки, запущенного, неубираемого помещения. Знакомый запах... Именно так воняло в квартирах его "клиентов". Не хватало еще какой-нибудь облезлой собачонки или кошки, которые нахально путались бы под ногами, вымогая подачку...
– Не, я не поняла!.. – попыталась было повысить голос Нина, но незваный гость сразу же остановил ее:
– Лучше заткнись. Ты и не поймешь ничего – тупая слишком. – Еще раз огляделся по сторонам и деловито спросил: – Хозяйка где?
– Я хозяйка! – гордо заявила девушка.
Михей смерил ее презрительным взглядом – на приятельницу и даже на случайную знакомую давешнего опера она никак не тянула.