Казанцев Кирилл. Скрытая камера

   – Но почему?!
   – А я откуда знаю? – пожал плечами Василий. – Судя по всему, и ты сама, и твой отец стали носителями какой-то информации. Не зря же здесь что-то искали и раскурочили "комп".
   – Но какой именно информации? – Татьяна продолжала задавать ненужные, на взгляд Василия, вопросы.
   – А вот это я не знаю. Вспоминай, что произошло недавно? Нежелательными свидетелями чего вы стали?
   Татьяна добросовестно наморщила лоб, но Скопцов ее остановил:
   – Не сейчас. Сначала ты и твоя дочь должны быть перевезены в безопасное место. Туда, где вас не найдут.
   – Нас и так не найдут. Место, где мы укрылись, надежное.
   – И что это за место? – спросил Василий.
   Татьяна не спешила с ответом – задумчиво косилась на Василия. Решала, отвечать или нет.
   – Таня... – мягко сказал Скопцов, понимая ее сомнения. – Если бы я был из тех, кто гоняется за тобой, ты бы уже давно была не здесь и никто бы с тобой не церемонился. Уж ты поверь мне... Дочка твоя по малолетству не может выступать в роли носителя опасной для кого-то информации и никому не нужна... Только как дополнение к тебе... Так что давай не будем валять дурака и играть в молодогвардейцев. Если сюда вернутся те, кто это сделал, все станет намного сложнее.
   – Хорошо, – после некоторых раздумий Татьяна признала разумность доводов Василия. – Я пока спряталась на квартире своей знакомой.
   – Хорошей знакомой? – На губах Василия появилось подобие улыбки.
   – Да, хорошей. Сослуживицы... – Улыбка журналиста стала шире. – А чему это ты лыбишься?!
   – Таня, это место не может быть надежным.
   – Это еще почему?! – слегка вздернула подбородок Татьяна. Такое недоверчивое отношение этого малознакомого мужика к ее пусть и не лучшей, но все же подруге было оскорбительным.
   – Тебя легко вычислить, Таня... – поделился своими сомнениями Скопцов. – Просто грамотно отработать твои контакты по службе и в быту... И все. Ты попалась.
   – Ты думаешь... – Татьяна закусила губу.
   – Сейчас, пока мы с тобой не знаем точно, что же происходит на самом деле, ни в чем нельзя быть уверенными, – пожал плечами Скопцов. – В моей практике уже имели место прецеденты... Возможно, отец рассказывал... Или сама слышала...
   – Так, кое-что... – Татьяна решительно тряхнула косой. – Хорошо! Вези меня в свое безопасное место! Только сначала я кое-какие вещи возьму... Ну и за дочкой заедем.
   "Кое-какие вещи" с трудом удалось затолкать в две объемистые сумки, которые разместились в багажнике машины. А что касается дочки... Татьяна задерживалась. И это Василию нравилось все меньше и меньше...
   Сигарета, точнее, ее остатки, с легким хрустом лопнула у самого фильтра. На секунду Скопцов отвел глаза от подъезда и, негромко выругавшись, выбросил скомканную бумагу в приоткрытую форточку. А когда опять посмотрел в сторону подъездной двери, то увидел Татьяну... И сразу же у него нехорошо похолодело где-то внутри, в районе солнечного сплетения. Молодая женщина была не одна...
   Она шла, с трудом переставляя ноги, отчаянно оглядываясь по сторонам. С двух сторон ее под руки крепко держали молодые люди внушительной комплекции. При этом один из них, справа, нахально наклоняясь к самому уху Татьяны, что-то ей говорил. И улыбочка на его морде была самая гнусная...
   Еще один шел немного сзади и вел, даже скорее тащил за руку девочку... Василий несколько раз глубоко вздохнул, встряхнул руками и, на ходу выковыривая из пачки очередную сигарету, покинул салон машины.
   – Слышь, пацаны, огонька не найдется, а?.. – Добродушно улыбаясь, Скопцов шагнул навстречу процессии, демонстрируя зажатую в пальцах белую бумажную палочку.
   – Не курим, – угрюмо буркнул тот, что шел слева от Татьяны.
   Второй, прекратив ей что-то рассказывать, неприязненно взглянул на Скопцова и очень недружелюбно посоветовал:
   – Шел бы ты отсюда, мужик...
   – Понял, не дурак! – Василий шагнул в сторону, пропуская процессию мимо себя. На лету поймал полный отчаяния взгляд Татьяны и отвернулся... Подождав еще одну короткую секунду, прыгнул сзади к тому, что тащил упирающуюся и хнычущую девочку, и, не раздумывая, нанес ему два коротких и мощных удара. Правым кулаком в почку, а левым – в голову, за ухо.
   Бил Василий от всей души, на совесть, не стесняясь и не задумываясь о последствиях. Кулаки сразу же заныли, левый окрасился кровью. Но... Этого качка Скопцов должен был вырубить сразу, без лишних телодвижений – речь шла о безопасности ребенка.
   Бандит громко всхлипнул, прогнулся в пояснице и начал заваливаться назад. Скопцов оттолкнул падающее тело в сторону, одновременно другой рукой задвигая девочку за свою спину.
   На шум обернулись те двое, что вели Татьяну.
   – Ах ты, козел!.. – с удивлением сказал наиболее разговорчивый. Подтолкнул Татьяну к напарнику, приказал: – Держи сучку!
   После этого шагнул к Василию, поднимая кулаки на уровень груди. Шаги его были слегка танцующими, по-кошачьи мягкими, скользящими... "Или боксер, или каратист..." – прикинул Скопцов, делая маленький шаг вперед.
   – Х-ха!.. – полукрик-полувыдох с одновременным выбрасыванием "набитого" правого кулака вперед и вверх, в голову Василия.
   Возможно, он действительно был сильным бойцом. А может быть, даже более или менее известным спортсменом. Но не более того...
   Василий никогда не принимал участия в соревнованиях. Его обучали не этому. Боец спецназа должен уметь вывести из строя противника и при этом остаться в живых.
   И сейчас, в этом залитом осенним дождем дворе, под удивленными взглядами редких прохожих он в полной мере использовал свое умение.
   Раз – Скопцов резко ушел вниз и в сторону, под летящий со свистом кулак. Два – предельно короткий и потому не блокируемый удар боковой стороной стопы под колено, заставивший противника громко вскрикнуть и согнуться от боли. Три – добивающий удар в висок... Кулаком, на выдохе, с доворотом корпуса и бедер...
   Боковым зрением заметив какое-то движение в стороне, Скопцов развернулся туда и, стремительно сместившись в сторону, нанес самому первому противнику, тому, что вел девочку, добивающий удар ногой в голову. Тот, уже было начавший возиться на мокром асфальте, дернулся и затих. А Василий развернулся к последнему, третьему противнику...
   Маленькая заминка позволила тому опомниться, сообразить, что же здесь происходит, и принять ответные меры – в его руке было оружие... Правда, это был всего лишь нож-"выкидуха", но... Блестящее лезвие было прижато к горлу Татьяны... И все же Василий сделал короткий скользящий шаг в сторону этого противника.
   – Не подходи, бля! – истерично заверещал тот. – Не подходи, козел!
   – Ну и зачем так грубить?.. – с улыбкой спросил Василий и сделал еще один такой же шаг.
   – Не подходи, говорю! – орал третий. – А то я ей башку отфуячу!
   – Слушай меня, – глядя противнику прямо в глаза, медленно, с расстановкой начал говорить Скопцов. – Если ты ее сейчас отпустишь, я позволю тебе уйти. Целому и невредимому. Клянусь. Но если ты причинишь хоть какой-нибудь вред этой женщине – ты умрешь. Медленно и мучительно. И в этом я тоже тебе клянусь. Выбирай...
   Бандит слушал как завороженный. Под шумок Василий сумел сделать еще один шаг, выходя на ударную дистанцию.
   Все испортила девочка. Оставшаяся без контроля, она вырвалась из-за спины Василия и с громким криком:
   – Мамочка, миленькая!.. – бросилась к матери. Бандит, в глазах которого Скопцов уже видел готовность отпустить Татьяну, опомнился.
   – Назад! – хрипло заорал он. – Назад, бля! Всех попишу, су!.. Ох-хрр!..
   "Материнская любовь – это великая сила", – отстраненно думал Василий, бросаясь вперед. Татьяна повторила тот же прием, что какой-то час назад пробовала применить против Скопцова. То есть каблуком по пальцам ноги, а кулаком – в пах. Только на этот раз у нее все получилось как надо. И бандюган, уронив нож, скрючился за спиной женщины, заодно отпустив и ее...
   Первым делом, входя в какой-то невероятный кульбит, который явно не был знаком ни акробатам, ни единоборцам, Василий оттолкнул в сторону Татьяну, в плащ которой уже вцепилась плачущая девочка. Оттолкнул сильнее, чем хотелось бы самому, но иначе не получалось – скрюченные пальцы третьего уже искали на асфальте упавший нож. Крепок оказался... Да и противостояла ему всего лишь слабая женщина. А потом, при выходе из этого сумасшедшего прыжка, Скопцов сделал то, чего никогда не делал после Чечни...
   Пятка Василия сверху вниз, в штампующем мощном ударе обрушилась на затылок скрюченного бандита. Прямо в основание черепа. Хлесткий хлопок, отвратительный короткий хруст... Человек, уткнувшись лицом в асфальт двора, несколько раз дрыгнул ногами и затих. Хотя... существо, способное поднять руку на женщину или ребенка, не имеет права называться "человеком".
   Василий, тяжело дыша, огляделся вокруг. Никого... Немногочисленные зрители благоразумно разбежались в самом начале схватки, а участники... Все трое лежали неподвижно и не подавали признаков жизни. Плохо... Значит, допросить по-быстрому, "на горячую", никого не удастся. Тащить с собой? Какое-то время Скопцов колебался, но потом отверг эту идею. Не получится. Он и так по рукам и ногам связан женщиной и ребенком, которых обязался защитить. "Кстати! – опомнился Василий. – Как они?"
   Татьяна, лежа на газоне, обнимала плачущую Настеньку, гладила ее по голове и тихо шептала сквозь слезы:
   – Ну успокойся, милая, успокойся! Все уже в порядке!..
   "Живы!" – Скопцов облегченно вздохнул. Последствия от того его толчка могли бы быть самыми непредсказуемыми. Но другого выхода у него не было. Да и сила инерции была слишком велика.
   – Может, вы встанете и мы поедем отсюда?.. – Василий склонился над лежащей Татьяной и протянул ей руку. Женщина некоторое время переводила глаза с этой руки на лицо Скопцова, а потом вложила свою узкую ладошку в его окровавленную лапу...

2

   В дверное стекло джипа раздался легкий неуверенный стук, который тем не менее вывел Зуба из ступорного состояния, в котором он пребывал в тот момент.
   Подняв голову, "авторитет" увидел стоящего рядом с машиной пацаненка лет одиннадцати-двенадцати с чумазым, но веселым и умненьким личиком.
   – Тебе чего надо?.. – кивнул пацану Зуб, не опуская стекло.
   – Да попрошайка какой-нибудь! – лениво бросил сидящий рядом с водителем телохранитель Батон. – Их здесь до хера и больше!
   Действительно, район для встречи Спец выбрал не самый фешенебельный. Окраина, до предела насыщенная различными производственными предприятиями и общагами при этих предприятиях. Грязь, мусор, помойки... На Зуба все это производило гнетущее впечатление. Сам дитя городской окраины, он все же сумел оттуда выбраться. Благодаря собственной силе и упорству...
   Сначала – спорт. Бесконечные тренировки, до седьмого пота, до потемнения в глазах. Бои, которые Славка Зубцов выигрывал потому, что не жалел ни себя, ни противника... А потом – объявленные Горбачевым демократизация, гуманизация и прочие "ции", о которых, наверное, сам генсек имел весьма смутное представление...
   Начинал Зуб "бригадиром" "дикой" команды спортсменов. Обкладывали "данью" первых кооператоров. Непонятливых "учили" все теми же способами, которые стали, наверное, единственным достоянием России времен Горбачева – утюг на пузо или паяльник в анус.
   Именно тогда он стал Зубом, именно тогда у него появилась первая машина – всего лишь "девятка"... Но как он ею гордился! Потом другие тачки, помощнее... Своя квартира, красавица-жена, скромница, которая быстро разбаловалась при больших деньгах.
   Сейчас у него есть все – связи, положение, авторитет, деньги... Все, чего так не хватало в детстве. А вот счастлив ли он?.. Ответа на этот вопрос Зуб не знал.
   – ...Да че ты долбишься, козленок?! – вспылил Батон, услышав повторный стук. – Щас вылезу и по шее накостыляю, блин, щенок!
   – Рот закрой! – прикрикнул на телохранителя Зуб, одновременно опуская стекло своей дверцы. – Чего хотел, пацан?
   – Ты здесь самый главный? – пропищал мальчишка, без страха глядя на обладателей крутой тачки.
   – Ну, я... – заинтересованно ответил Зуб.
   – А погоняло твое как? – важно спросил пацан, вытирая покрасневший нос рукавом матерчатой куртки.
   – Ха! – развеселился Батон. – "Погоняло"! Да я те щас!..
   – Я что, не ясно тебе сказал – рот закрой?..
   Одернувший "телка" "авторитет" уже начинал понимать, в чем тут дело. Повернувшись к мальцу, переминающемуся возле машины с ноги на ногу, представился:
   – Я – Зуб...
   – Я – Тимоха! – важно заявил мальчишка и протянул грязную ручонку. – Давай!
   – Что давать? – на всякий случай спросил Зуб, уже зная ответ.
   – Че привез, то и давай! Меня друган твой послал! Вадим...
   – А где он сам?.. – "Вадим" было одно из имен, под которыми Зуб знал Спеца. В принципе, сейчас он не был ему нужен. Но в жизни все могло случиться. И "авторитет" не сомневался в том, что рано или поздно ему придется ликвидировать этого парня. Не по злобе, а потому, что тот слишком много знает...
   – Во-он туда пошел!.. – Пацан грязным пальцем указал куда-то себе за спину, где в ранних сумерках угадывались контуры частных гаражей.
   Зуб не мог не одобрить место. Гаражный массив представлял собой лабиринт, переплетение узких и широких улочек, переулков и тупичков. Непосвященный человек мог легко в этом месте заблудиться. И кого-то там искать было совершенно бесполезной тратой времени и сил.
   – Щас подойдет... – продолжал пацан. – Ну, немного позже... А ты пока давай, что привез! Я ему передам!
   – На, Тимоха, держи! – Зуб протянул мальчишке плотный пакет. Тоже одно из обязательных условий их сотрудничества – "авторитет" дает задания только в письменном виде. Причем не печатает на компьютере, а пишет своей рукой. Своего рода страховка Спеца. Если эти бумаги когда-нибудь, пусть даже и несколько лет спустя, попадут в руки не тех людей... Он, Зуб, не даст за свою жизнь и ломаного гроша.
   Пацан неспешно отправился в сторону гаражей, а Зуб, еще раз оглядев окрестности и оценив выбор Спеца почти с восхищением, тронул плечо водителя:
   – Поехали...
   "Вот зараза! – думал "авторитет" о Спеце. – И ведь каждый раз что-то новое придумает! Еще ни разу не повторился!.."

3

   Едва джип Зуба скрылся за углом, Спец быстрым легким шагом пошел за мальчишкой. Вел наблюдение за этой своеобразной "стрелкой" с совсем другого направления...
   Разумеется, он не был таким идиотом, чтобы столь явно обозначить реальное направление своего отхода. Да и присмотреть надо было... Вдруг "авторитет" решил, что подошло время свести счеты, и приехал не один, а со своими "быками", которые будут оставлены здесь для облавы. Вот и пришлось мотануть круг. Ну, ему это было не в тягость. Да и собственная жизнь стоит того, чтобы о ней позаботиться.
   – Эй, Тимоха!.. – Малец остановился, оглянулся. – Что, привез?
   – А то как же! Я все сделал, как ты сказал! – Пацан протянул конверт. – Слушай, Вадим, а ты же в другую сторону уходил?
   – Так надо было. – Спец взял конверт, вложил в грязную ладошку "сотку". – Держи вторую половину! Заработал...
   – Спасибо, – степенно поблагодарил мальчишка, пряча деньги в карман грязных джинсов. – Если что будет надо – обращайся... Я тут всегда тусуюсь, меня все знают...
   – Заметано! – весело откликнулся Спец, укладывая конверт во внутренний карман своей куртки. – Ну, бывай!
   Помахав на прощание важному мальчонке рукой, Спец направился – и опять же не по прямой и не к ближайшей! – остановке общественного транспорта. Полученные бумаги он изучит дома, прикинет варианты, изучит объект и его окружение, а уже потом начнет работу.
   Выполнив заказ, получит деньги. Не наличными, нет! Через банк, который сохранит тайну вклада! Специально "пробивал" – банк не "бандитский", а "гэбэшный". Но все равно, получать не лично. Сейчас много способов перевести деньги без личного участия со счета на счет, из одного региона в другой...
   После этого сразу же поменяет квартиру, "сбросит" сотовый, которым пользуется лишь для связи с Зубом и во время только этой "работы", купит новый на один из своих паспортов, сообщит "авторитету" новый номер и... будет ждать следующего заказа. Или попытки собственной ликвидации... Его работа – тоже своего рода лотерея. Но ему нравится...

4

   Вымогатель позвонил ближе к вечеру. В соответствии с данными ей указаниями Лера немедленно соединила его с Мезенцевым.
   – Ну, что?.. – довольно развязно поинтересовался вымогатель. – Вы надумали?
   – Говори, сученыш, чего тебе надо?.. – Мезенцев был бесконечно зол. Его даже трясло маленечко, но все же он пытался себя сдерживать...
   – Я уже сказал – мне надо денег. Двести пятьдесят тысяч. За мое молчание. По-моему, это нормально. Если я заговорю – вы потеряете намного больше!
   – Да что ты можешь сказать? И кто тебе поверит?
   – Поверят. Я слишком много видел... И много запомнил...
   – Ладно... – Мезенцев говорил усталым, расслабленным тоном – он "сломался". – Когда и как передать деньги?
   – Сумку с деньгами положите в автоматическую камеру хранения на железнодорожном вокзале...
   – Номер ячейки? Код? – спросил Мезенцев, а пользующиеся трубками-отводками Зуб и Покатилов, два профессионала, только каждый из них в своем деле, перебросились тревожными взглядами. В этом требовании мог быть заложен какой-то подвох.
   – Да в любую ячейку! – заторопился неизвестный шантажист. – А код мне потом сообщите!
   – Это каким же образом?! – удивился Мезенцев.
   – Ну, я же вам еще раз позвоню... Узнать, положили деньги или нет...
   – Понятно... – Мезенцев не смог сдержать улыбки. – Так и сделаем...
   – А... Когда положите деньги?
   – Да хоть завтра! – бросил спикер. Услышав его слова, Покатилов сокрушенно покачал головой, но Мезенцев только махнул в его сторону рукой – цыц, мол! – А когда я получу свое?..
   – Как только – так сразу! – загадочно ответил шантажист и повесил трубку.
   – Зря ты его начал напрягать, Валерьевич! – первым позволил себе высказаться Зуб. – Это же лох! Видно с полтычка! Сделаем в лучшем виде, и все он нам отдаст! Сам, своими руками!
   – Может быть, не стоило идти у него на поводу? Сразу соглашаться... – осторожно вставил Покатилов. – Может, стоило потянуть время, поторговаться...
   – Ты о чем говоришь, Сергей?! – Мезенцев откинулся в кресле, с удивлением глядя на полковника. – У нас нет времени! У нас – ГБ "на хвосте"! И если они выйдут на него первыми...
   – Извините... – потупился полковник.
   – И еще одно...
   Мезенцев на секунду задумался, а потом, обращаясь к одному Зубу, продолжил:
   – Сам этот лох в офис попасть не мог. Значит, в этом деле замешан еще кто-то... Или Лера, или Володя, или Дима-охранник...
   – Может, на дачу их всех? – предложил "авторитет". – Поговорим, пообщаемся...
   – То, что потом от них останется, в унитаз спустим... – продолжил спикер. – Знаю я твое общение! Ты меня так без сотрудников оставишь! Не спеши... Просто организуй за ними постоянное, круглосуточное наблюдение. Чтобы никто из них не смог скрыться из города...
   – Думаете, что непосредственный организатор – кто-то из них? – догадался Покатилов. – А этот... лох – всего лишь пешка?
   Мезенцев, глядя своими черными дырами в глаза полковника, утвердительно кивнул. Громко запищал телефон Зуба.
   – Да! – недовольно ответил "авторитет". – Что?! Как получилось?! Так... Так... Так...
   За время этого не столь уж и длинного разговора на лице Зуба промелькнула целая гамма чувств – недоверие, удивление, ненависть... Мезенцев и Покатилов внимательно наблюдали за "авторитетом", прекрасно понимая, что опять их игра дала какой-то непредвиденный сбой, что неприятности не закончились.
   – Блядь! – громко выругался Зуб, отключая телефон.
   – Что случилось, Слава? – осторожно поинтересовался спикер – возбужденный до предела "авторитет" мог легко сорваться.
   – Пацанов прибили... Тех, что я за бабой отправил... – потерянно сообщил Зуб.
   – Как это – прибили?! – уточнил Мезенцев. Вообще-то он привык слышать несколько другое – что люди Зуба кого-то прибили.
   – Влегкую... – "Авторитет" покрутил шеей из стороны в сторону. Ну вроде бы воротник сорочки "от кутюр" сдавил ему шею. – Короче, приняли они эту бабу спокойно, на выходе из хаты... С ребятенком... Вышли на улицу, к машине... А потом... Короче, точно никто не знает, но вроде как появился какой-то фраер и прибил их. Голыми руками...
   – А они чего же?! – Спикер непонимающе уставился на Зуба. – Стояли и смотрели, пока их били?!
   – Не стояли и не смотрели... Только двое сейчас в реанимации, а еще один вообще в морге...
   – Ничего себе... – пробормотал Покатилов.
   – Найдем, все равно найдем падлу! – Мощный кулак "авторитета" с грохотом впечатался в столешницу. – На куски изорвем!
   – Ты, Слава, не кричи. – Мезенцев был теперь совершенно спокоен. – А лучше направь туда кого-нибудь из своих... Пусть с народом пообщаются... И заодно покажут фотографию нашего приятеля.
   – Какого такого приятеля?! – вскинул голову Зуб.
   – Скопцова... – просто объяснил спикер. И добавил: – Я немного знаю твоих ребят. Так просто невооруженному одиночке они бы не дались. Стало быть, работал профессионал. Человек, имеющий специальную подготовку. Понятно?
   – Вы уверены, что это был именно он? – влез с вопросом Покатилов.
   – Нет, не уверен. Но только если это был Скопцов, то это многое объясняет.
   Человек частенько оказывается в плену у собственных иллюзий. Переселяется в свой, виртуальный мир, ничего общего не имеющий с реальностью.
   Спикер твердо верил в свои непревзойденные аналитические способности. И – ошибался. Как многие из нас...

5

   В панике Ковалевич метался по городу как загнанный... Нет, не волк. На волка старый спекулянт никак не тянул. Скорее как заяц – двигаясь кругами и путая следы.
   В центре отпустил машину, объявив водителю, что тот свободен до утра следующего дня. Втиснулся в переполненную "маршрутку", трясся в ней несколько остановок без какой-то определенной цели. Вышел, пересел в другую, идущую в противоположную сторону.
   Все эти действия он проделывал неосознанно, на рефлекторном уровне – убегал от идущей по следу опасности. По дороге постепенно приходил в себя, успокаивался. Начинал трезво оценивать происшедшее с ним.
   В том, что он "попал", Иосиф Миронович не сомневался. Из ФСБ просто так, чайку попить, за жизнь побалакать, не приходят. Тем более что раньше никаких связей с этой конторой у него не было.
   Значит, домой идти тоже нельзя – рано или поздно придут и туда. Или чекисты, или "бойцы" Зуба. И неизвестно, кто еще в сложившейся ситуации страшнее для него – те или эти.
   Сейчас он автоматически переходит у недавних соратников в разряд свидетелей, причем свидетелей нежелательных. А таких не принято оставлять в живых. И тем более терять Мезенцеву и его бандитствующему дружку уже нечего – на них столько всего!
   Необходимо где-то спрятаться... Но где? Домашний адрес его прекрасно известен, надежных, преданных друзей у него нет, дачу легко отыскать.
   При мысли о даче Ковалевич слегка встрепенулся. А ведь вполне возможно, что это и есть искомый вариант!
   ...Секретарша Ирина была его последней и, как это часто замечено у мужчин довольно преклонного возраста, самой яркой любовью. Любовниками они стали практически сразу, как только длинноногая фея появилась в офисе фирмы, и мысль о том, кто кого соблазнил, Ковалевича никогда не интересовала. Он был счастлив, расценивая случившееся как подарок судьбы на закате его не самой простой и удачливой жизни.
   Он никогда не унижал свою пассию скоротечным половым актом на своем столе или кожаном диване в комнате отдыха. Как правило, на выходные увозил ее в закрытые для простых смертных и потому безумно дорогие зоны отдыха, всенепременно забирал с собой в командировки, дарил только золото и букеты из фирменных цветочных магазинов, одевал и обувал в бутиках.
   Жена Ковалевича, изрядно растолстевшая и отрастившая к старости маленькие черные усики, смотрела на похождения Ромео сквозь пальцы. Денег, которые зарабатывал Изя, и ей хватало, не бедствовала. Секс, во всех его проявлениях, был ей уже давно неинтересен.
   Так вот, несколько раз Ковалевич вместе со своей пассией проводил время на ее даче. Кстати, уютный двухэтажный деревянный домик при шести стандартных сотках был также подарен пылким Ромео. Сейчас Изя вспомнил о его существовании...
   Он быстро набрал знакомый телефонный номер, а когда услышал такой любимый им голос, чуть слезу не пустил. Но в первую очередь все же спросил о том, что его в данную минуту больше всего волновало:
   – Иришенька, радость моя, он ушел?
   – Кто?.. – Голос у секретарши был немного растерянный.
   – Ну, он... – Почему-то Ковалевич говорил шепотом, оглядываясь при этом по сторонам, как разведчик в тылу врага, ожидающий приближения вражеского патруля. – Подполковник.
   – Ушел... А вы где, Иос?..
   – Тихо! – испуганно зашипел Ковалевич. – Не называй меня по имени! Вообще, никаких имен не называй!
   – Хорошо! Только где вы? И что с вами? Я ведь волнуюсь.
   Уловив нешуточную тревогу в голосе пассии, Иосиф Миронович в очередной раз чуть было не прослезился.
   – Со мной все в порядке, Иришенька. Но мне придется на некоторое время спрятаться. Ты не будешь возражать, если я уеду на твою дачу?