Казанцев Кирилл. Скрытая камера

   – Ты как, братишка?.. – буднично поинтересовался Скопа, убирая нож в ножны. – Живой?..
   А с первого этажа донесся влажный хлопок... Вроде как тюк с мокрым бельем уронили.
   Потом, когда они взяли и этот дом, и еще несколько других, после чего бригаду отвели на кратковременный отдых, Глаз, руки которого уже начинали подживать, как-то вечером, во время чистки оружия, подошел к "замку".
   – Скопа... – прозвучало как-то слишком уж официально, и снайпер поправился: – Вась... Я твой должник.
   – Ты это о чем? – Сержант смотрел с откровенным удивлением.
   – О том. Тогда, в том доме... Короче, я твой должник. И в любое время готов вернуть тебе свой долг...
   – Не говори ерунды! – отмахнулся Скопа, продолжая чистить автомат.

3

   – Они у тебя там что, на ишаке скачут?! – Спикер опять метался из угла в угол, только теперь не по своему уютному кабинету, а по гостиной "хитрой" дачи. – Они на приличную машину еще не наработали, что ли?!
   Зуб, ухмыляясь, помалкивал. Он уже полностью успокоился после вспышки гнева, которую вызвали у него несправедливые обвинения Мезенцева. Да и спикер признал, что несколько погорячился.
   Впрочем, "авторитету" все извинения "этого козла", как он теперь про себя называл Андрея Валерьевича, были по барабану. Все это запутанное дело шло к благополучному разрешению. Сейчас вот привезут мальчонку, поговорят с ним по-хорошему, и, глядишь, все встанет на свои места...
   ...На Зарубина, как на предполагаемого похитителя диска, они вышли совершенно случайно. Когда по предложению Мезенцева Зуб начал обзванивать направленные им группы наблюдения, сложилась в высшей степени интересная картина...
   Тридцатилетний охранник Дима, заочник факультета физического воспитания педагогического института, весь свой внеочередной выходной провел в спортзале – "покачал" железо, поработал в спаррингах... Контактов у него была масса, но все это были такие же, как и он, спортсмены. Из зала охранник поехал домой. Свет в его квартире горел часов до двенадцати ночи, после чего погас. До утра выхода из квартиры зафиксировано не было...
   Лера встретилась с подружкой, такой же молодой и длинноногой. Погуляли по магазинам, вечером зашли в кафе, выпили по бутылке пива. Сидевшая в кафе компания пригласила девушек за свой столик, банкет продолжался до закрытия кафе. После закрытия компания вместе с девушками перебралась в сауну неподалеку. Пьяненькую Леру отвезли домой под утро, и в арке своего дома она долго целовалась взасос со своим провожающим – одним пареньком из той компании.
   Поведение и Димы, и Леры было вполне понятно наблюдающим. А вот интеллигент Зарубин вел себя не так, как все нормальные люди.
   Получив внеплановый выходной, он отправился не в кабак или в спортзал, что братвой понималось и всячески приветствовалось. Он поехал в библиотеку! В натуре, "ботан"...
   Одному из наблюдающих пришлось идти за ним в читальный зал. Каких-то контактов зафиксировано не было.
   Из библиотеки пресс-секретарь направился домой. Около двенадцати часов в его окнах также погас свет. Наблюдатели уже собирались ехать отдыхать, как вдруг Зарубин, оглядываясь по сторонам, выскочил из подъезда. Братки его чуть было не пропустили – всегда элегантно одетый Володя самым радикальным образом изменил свой имидж. Сейчас он был одет в простенькую куртку-ветровку и мешковато сидящие на нем джинсы. Волосы убрал под кепку-бейсболку с длинным козырьком. И если бы не очки...
   Поймав такси, Зарубин отправился на вокзал...
   Услышав это, Зуб сделал стойку, как добрый охотничий пес:
   – Ну-ка, ну-ка... На какой вокзал?!
   – Так на этот... На жэдэ... – с некоторым удивлением в голосе сообщил наблюдатель.
   – И что же он там делал? – Именно в тот вечер большая часть "зубовских" толкалась на железнодорожном вокзале – готовили акцию по поимке вымогателя.
   – Да ниче... Объявления почитал, газеты купил... Потом в камеру хранения спустился... В автоматическую...
   – А в камере?.. – Напряжение "авторитета" росло. – Что он там делал?!
   – Ну, открыл эту, блин, ячейку... И положил туда какую-то херню...
   – Какую?! Какую херню?! – Зуб уже кричал. Мезенцев, понимая, что сейчас "авторитет" получает какую-то жизненно важную для них обоих информацию, толкался под рукой, пытаясь услышать ответы наблюдателей.
   – Да коробочку. – Наблюдатель не понимал, из-за чего такой кипиш. – Маленькую такую, плоскую...
   – Твою мать! – выругался Зуб. – А забрать эту коробочку что, не могли, идиоты?!
   – А ты че, Никитич, говорил?! – обиделся браток на "идиотов". – Ты говорил – пропасите, типа, фраера!
   А про то, что у него че-то там забрать надо – базара не было! Мы пропасли, все конкретно!
   – Номер ячейки помните?!
   – Не-а... Ты не говорил...
   – Бля! – выругался "авторитет". – Короче, так... Сейчас дуйте к нему на хату, выдергивайте... Только это... без шума... Скажите, что его хозяин зовет. Понятно?..
   – Понятно. А чего тут не понять?
   – Так вот, выдергивайте и тащите сюда, на дачу. Ты все понял?
   – Ну да...
   – Ты точно все понял?! А то потом будешь квакать, что я опять не так что-то сказал...
   – Ну че ты, Никитич, в натуре! – "Браток", как это часто бывает с недалекими людьми, обижался почти на каждое слово. – Сделаем в лучшем виде!
   – И еще одно... – Теперь Зуб говорил совершенно спокойно. – Если вы этого типа потеряете, то ответите собственными жопами. Понял?
   – Ну, Никитич... – попытался было огрызнуться наблюдатель, но "авторитет" не стал его слушать:
   – Все. Я жду на даче.
   ...И вот теперь ожидание затягивалось... Не для "авторитета" – он-то прекрасно знал, сколько времени требуется для того, чтобы добраться от города до дачи. Плюс полчаса на непредвиденные задержки в пути. Ну, замена колеса или выплата оброка на посту ГИБДД... Но спикер...
   – Да скоро они там?! – Он закурил очередную сигарету, нервно стряхивая пепел прямо на пол.
   Во дворе послышался шум мотора.
   – Ну, вот и они... – удовлетворенно сказал "авторитет". Мезенцев замер на месте.
   Шаги в коридоре. Дверь в гостиную открылась, пропуская Зарубина и двоих "сопровождающих лиц". На фоне этих сопровождающих худенький и не особенно высокий Володя совершенно терялся, и было заметно, что он их смертельно боится – шел, втянув голову в плечи, вроде бы постоянно ожидал удара сзади. "Это хорошо... – с удовольствием отметил Зуб. – Меньше проблем со щенком будет. Прикрикнуть пострашнее – и все быстренько расскажет..."
   – Здравствуй, Володя, – медово-сладеньким голосом начал спикер. – Как добрался?
   – Спасибо, хорошо. – Зарубин опять оглянулся на сопровождающих.
   – Ну, рад за тебя, рад... – Мезенцев сейчас играл со своим пресс-секретарем, как кошка с мышью. И получал от этой игры ни с чем не сравнимое удовольствие.
   – Что случилось, Андрей Валерьевич? – Володя нервничал.
   – А ты не знаешь?! – картинно удивился спикер.
   – Нет...
   – И не догадываешься?!
   – Нет... – Мальчишка выглядел все более и более растерянным.
   – Ты что же это, сученыш?! – Мезенцев теперь стоял прямо перед своим пресс-секретарем, глядя тому в глаза. – Ты как же это, гаденыш?! За всю мою доброту мне же на голову и нагадил?!
   – Вы о чем, Андрей Валерьевич?! – Зарубин попытался было на шаг отступить, но широкая лапа сопровождающего удержала его на месте.
   – Где диск, тварь?! – взвизгнул спикер.
   "Все. Сейчас расскажет..." – Зуб вальяжно откинулся в кресле. А чего от этого "ботаника" можно еще ожидать?
   Но тут произошло нечто такое, чего никто из присутствующих в этой комнате не ожидал...
   Зарубин расправил плечи, выпрямил спину – сразу стал как-то выше ростом, – поправил очки и тихо, но очень четко и с нескрываемой ненавистью сказал:
   – А пошел бы ты в жопу, козел.
   Все замерли на месте в тех позах, в каких их застала эта фраза. Немая сцена...
   Первым опомнился Мезенцев:
   – Что-о?! Ты что сказал?!
   – Пошел... ты... в жопу... – раздельно повторил пресс-секретарь. Опять поправил очки и добавил: – Козел...
   Дук! Кулак Мезенцева впечатался в лицо молодого человека. Голова Зарубина мотнулась – все же спикер был не боец, – очки полетели на пол... В уголке рта появилась яркая капелька крови.
   – Где диск?! – заорал спикер. – Где диск, тварь?! Говори по-хорошему!
   – Да ничего я тебе не скажу... – как-то устало произнес Зарубин. – Ни тебе, ни этому вон... – Он мотнул подбородком в сторону Зуба. – Ни гоблинам вашим. Хоть убейте.
   Один из стоящих за спиной мальчишки "гоблинов" сообразил, что его оскорбляют. Здоровенный кулак взлетел вверх...
   – Не трогать! – выкрикнул Зуб, выскакивая из кресла. Кулак величиной со средних размеров дыньку так и не опустился.
   "Авторитет" не спеша подошел к Зарубину, остановился перед ним. Некоторое время молчал, потом начал говорить. Негромко, но проникновенно:
   – Ты, видно, чего-то не понял, мальчик. Диск ты отдашь. По-любому отдашь. Но просто если мы с тобой сейчас не договоримся по-хорошему, ты отдашь его по-плохому... А это будет очень больно, поверь мне. Очень...
   Пресс-секретарь слизнул кровь с губы и... улыбнулся!
   – Вы бы, дяденька, шли следом за этим козлом... – Он глазами показал на стоящего рядом с "авторитетом" спикера. Немного подумал и добавил, разъясняя: – В жопу...
   По лицу Зуба забегали желваки. Давно его так вот... не посылали... Но он сдержался, не ударил. Прекрасно понимал, что его удар, в отличие от удара Мезенцева, просто убьет этого недокормыша. "А может, он этого и добивается?!" – пришла ему в голову неожиданная мысль.
   – Короче, так... – через голову Зарубина обратился он к его сопровождающим. – Этого пионэра – в подвал. Не трогать пока. А ко мне пришлите Батона...
   "Быки" синхронно кивнули, легко подхватили Володю под локти и выволокли из комнаты. Пресс-секретарь не кричал, не бился в истерике. И это был нехороший признак...
   Это могло значить только одно – похищая диск, этот мальчик действовал не из вредности, не из желания заиметь компромат на хозяина, а руководствуясь какими-то убеждениями... То есть осознавая, какие могут наступить последствия.
   Зуб не понимал таких... И не любил... С ними всегда было тяжело работать. Это он помнил еще по временам кооперации, когда многие верили в силу закона и руководствовались какими-то принципами.
   – Звал, Никитич?.. – В дверь просунулась бритая башка Батона.
   – Зайди... – Присев к столу, Зуб что-то быстро писал на листке, вырванном из блокнота.
   Батон не спеша протопал в гостиную. Остановился, оглядываясь по сторонам. Вроде первый раз здесь был.
   – Слушай сюда. – Зуб встал из-за стола и подошел к телохранителю. – В подвале – малый. С ним надо поговорить. Вот вопросы, на которые он должен ответить...
   "Авторитет" протянул Батону листок. "Телок" мельком глянул на написанное, после чего продолжал слушать инструкции шефа.
   – Ответы записывай. До последнего слова. Точно. Понял?..
   Телохранитель кивнул.
   – И еще одно... Мальчишка слабенький... И если он крякнет до того, как ответит на все вопросы... На оставшиеся будешь отвечать ты сам. Все. Иди.
   Не говоря ни слова, Батон повернулся и вышел из комнаты.
   – Теперь будем ждать. – Зуб развернулся к своему креслу.
   – А этот твой... – Мезенцев с сомнением посмотрел в ту сторону, куда ушел Батон. – Справится?..
   – Этот? – переспросил "авторитет". – Этот справится...
   Они начинали примерно в одно и то же время – Зуб и Батон. В отличие от шефа, телохранитель не обладал более или менее приличными умственными данными. Поэтому дальше "телка" не поднялся, хотя кое-какой авторитет в городе имел.
   Но было у Батона одно качество, которое в свое время сделало его почти незаменимым членом "бригады". Он был патологически жесток, не сентиментален и не брезглив. И на первоначальном этапе формирования класса собственников, когда лишь определялись сферы влияния криминальных структур, выступал не только в роли телохранителя, но и в роли палача.
   Зуб не сомневался – вся информация будет получена. Это только вопрос времени.

4

   – Такие долги принято платить... – Юра стоял напротив Василия, глядя тому прямо в глаза.
   – Слушай, оставь ты эту тему! – вспылил Скопцов. – Я тебе уже говорил – никто и никому ничего не должен! Понимаешь?!
   Глаз молчал. И в его взгляде сейчас читалось "только одно – ничего он не понял. Не потому, что не смог, – далеко не дурак, слава богу. Потому, что не хотел. И понимать не собирался. "Забычился", уперся и теперь будет стоять на своем до конца.
   – Пойми... – Василий попробовал зайти с другой стороны. – Мы там были... И разве ты, случись со мной такое, поступил бы по-другому?..
   – Не знаю, как поступил бы я... – Сейчас Юра не улыбался. – В жизни всяко бывает... Но как поступил ты – я знаю прекрасно. Своими глазами видел. Поэтому не суши мозги, старшой, говори по делу...
   – Оно тебе надо? – сделал последнюю попытку Скопцов. – Это мои проблемы.
   – Наши, Скопа, наши... – с ухмылкой поправил его Глаз. – Иначе сейчас меня бы здесь не было, братишка.
   Василий сделал долгую паузу – слишком уж неожиданными были последние слова, сказанные Юрой. Смотрел в глаза снайпера... А тот не отводил своего взгляда.
   – Значит, вот оно как? – наконец произнес Скопцов.
   – Да, – подтвердил Шепелев. – И только так, Скопа.
   – Тогда садись... – Василий кивнул на табурет.
   Шепелев молча занял предложенное ему место. Скопцов вытащил из лежащей на столе пачки сигарету, задумчиво покатал ее между пальцев, прикурил. Затянувшись, начал:
   – По большому счету, я и сам толком не знаю, что происходит. А началось все с одного странного телефонного звонка.

5

   Зарубин держался долго. Намного дольше, чем можно было предполагать, глядя на него. У этого щупловатого и слабого внешне парня оказался стальной характер. Но даже сталь способна ломаться...
   Батон вернулся в комнату спустя час. Молча протянул исписанный листок "авторитету". Тот взял, посмотрел...
   – Ну у тебя и почерк! – покачал головой. – Ты-то сам можешь прочитать, что здесь написано?
   – А че? – Батон взял свою бумажку, посмотрел на нее, вроде бы первый раз видел. – Нормально!
   – Ну, раз нормально, так сам и читай! – хмыкнул Зуб.
   – Ну, короче, типа это... – Батон морщился и щурился, глядя на собственные неровные каракули. – В общем, ну, короче...
   – Ладно, не напрягайся! – остановил "чтеца" Зуб. – Давай так... Я спрашиваю, а ты рассказываешь, что этот фофан ответил. Идет? Ответы-то его помнишь?
   – А то! – Батон с явным облегчением опустил бумажку, которую держал перед глазами.
   – Тогда поехали. Диск взял он?
   – Да.
   – Зачем?
   – Ну, типа, этого... – Батон мотнул плохо выбритым подбородком в сторону Мезенцева. – Мусорам сдать хотел...
   – Сволочь! – непроизвольно вырвалось у спикера. Зуб остановил проявление его чувств коротким энергичным жестом и продолжил опрос палача:
   – Куда он дел этот диск?
   – В камеру хранения отвез, на железнодорожный вокзал... – Батон опять посмотрел на свой листок. Цифры, видимо, он читал без особого труда, потому что легко, без запинки назвал номер секции, ячейки и код.
   – Стоп! – "Авторитет" выхватил из кармана сотовый, как пистолет из кобуры. На секунду задумался – почти все наличные силы банды в течение прошедшего дня и текущей ночи оказались здесь, на даче. А полученная информация требовала немедленной реакции. Потом на губах Зуба заиграла улыбка – вариант был! Причем наиболее предпочтительный вариант.
   – Аким?.. – Набрав номер, он дождался ответа. – Акимушка, срочно езжай на железнодорожный вокзал! Автоматическая камера хранения, секция...
   Тут "авторитет" посмотрел на Батона. Тот, поняв, что от него требуется, медленно, по цифрам назвал номера. Зуб, в свою очередь, повторил их в микрофон "сотика". После этого заставил Акима повторить.
   – Там должен лежать диск. Компьютерный диск, понял? Да, тот самый, ты его видел! Короче, хватай этот диск и тащи его... – "Авторитет" на секунду задумался. Сюда, на дачу? Далеко, долго... – Тащи в наш офис! Понял? Все! Да, кстати! А как там наши гости? Все нормально? Хорошо...
   Зуб выключил телефон, небрежно бросил его перед собой на стол.
   – Что это у тебя там за гости, Слава? – подозрительно поинтересовался Мезенцев.
   – Да так... – небрежно отмахнулся Зуб. Татьяну с дочкой он оставил для себя. Это был его последний шанс в случае каких-то осложнений, и делиться с кем-нибудь он не собирался... Ну, по крайней мере, без особой на то необходимости. – Потом расскажу... Так, Батон... Продолжим... Зачем ему все это надо было?
   – Че? – не понял "телок".
   "Хороший малый... – подумал Зуб. – Надежный... Ему бы еще мозгов немного..." Вслух же объяснил:
   – Ну, диск пиз...ть, мусорам сдавать... Зачем?
   – А, ну он, типа, обиделся на этого... – опять малопочтительный кивок в сторону спикера. – У пацана родители вроде как на северах живут... А этот их кинул...
   – Кого?! – Мезенцев аж на месте подскочил от неожиданности. – Родителей этого барана?! Да я их знать не знаю!
   – Не... – Батон старался объяснить все досконально, но небогатый словарный запас не позволял ему этого. – Типа, не конкретно его родаков, а вообще, все севера...
   – Подожди-ка... – Какое-то нехорошее предчувствие зашевелилось в душе Зуба. – А почему он это вот "кидалово" мусорам не "спалил"?
   – Так он и "спалил", – простодушно ответил Батон. – Только не мусорам.
   – А кому? – И "авторитет", и его "подельник" насторожились.
   – Щас... – Батон опять полез в свою бумажку, долго чего-то там высматривал, медленно шевеля губами. За этим процессом с напряжением следили две пары глаз.
   – Во блин! – наконец-то сказал Батон. – Он все эту херню "спалил" Скопцову...
   – Кому?! – синхронно спросили оба партнера.
   – Скопцову... – Батон с удивлением смотрел на них. – Это, типа, его знакомый... Он ему все и "слил" по полной программе... А че?
   Ответом телохранителю было напряженное молчание.

6

   На вокзал Аким поехал один. Джон, выполняя просьбу "бригадира", смотался в супермаркет. Купил ветчины и хлеба, молока, конфет – все то, о чем говорили. Ну и немного расширил список – дополнительно взял бутылку виски.
   – Ну что? – Отдав остальные продукты Татьяне, Джон оглядел соратников. – Может, по маленькой?
   Аким просто отвернулся. Виски он не любил – ни вкуса, ни крепости. Одни понты корявые. "Уипьем уиски..." Водка намного приятнее. И за душу берет. Но сейчас пить... Нет.
   Охранник в ответ на предложение Джона выразительно покрутил пальцем у виска. Ага, попробуй выпей!.. Приедет Никитич, почует запах и оторвет голову...
   – Шах, ты как? – Джон развернулся к сидящему у открытой балконной двери уголовнику, надеясь найти компаньона в его лице.
   Тот ничего не ответил на столь лестное предложение. Просто извлек из пачки очередную "заряженную" папироску и запыхтел.
   – Ну и хрен с вами! – Джон не обиделся. Свернул пробку на бутылке и шумно глотнул прямо из горлышка. – У-ух! Класс! Эй, курица, может, ты будешь?
   Татьяна, в это время кормившая ребенка, втянула голову в плечи. Еще этого не хватало – пить с бандитами, каждый из которых может стать ее убийцей!
   – Ты че, не слышишь?! – Джон повысил голос. – К тебе, по-моему, обращаются!
   – Слышь, оставь бабу в покое! – За Татьяну неожиданно вступился Аким. – Пьешь – пей. Тебе никто не запрещает. А к ней не лезь, пока не скажут.
   К тому моменту, когда позвонил Зуб, Джон уже "приговорил" половину бутылки. Без закуски, разумеется. И захмелел. Поэтому Аким решил его с собой не брать. Там делов-то – открыть и взять. А поддатый Джон может привлечь лишнее внимание со стороны вокзальных ментов...
   ...Аким легко нашел и секцию, и ячейку. Но вот код оказался не тот. А может, и тот, но дверца все равно не открывалась. Звонить Зубу? Нет, не стоит. Не поймет "авторитет". Он обычно говорит только один раз и не более. Возвращаться без диска? Сказать, что камера не открылась? А если сейчас этот диск там?
   Оглядевшись по сторонам, Аким увидел свободную ячейку. Быстро сбросил куртку, стянул шерстяную кофту, оставшись в одной тоненькой футболке. Надев куртку, свернул кофту и засунул ее в пустую ячейку. После этого, набрав код, указанный Зубом, запер дверцу.
   Проделав эти странные манипуляции, отправился в сторону обычной камеры хранения.
   – Слышь, брателла, а где у вас тут слесарь или как его?.. – обратился он к приемщику с номерной бляхой на груди.
   Тот некоторое время смотрел на Акима, потом вежливо спросил:
   – А что вы хотели?
   – Да вот... – "Бригадир" продолжал играть избранную им роль. – Положил в ячейку свитер – днем жарко было. А теперь ячейка не открывается. А у меня поезд скоро...
   – Одну минутку... – "Бляха" нырнул куда-то в глубину помещения камеры хранения и уже через минуту вынырнул вновь. За ним топал, на ходу вытирая рукой рот, полноватый тип в грязной спецовке.
   – Чего хотел? – Губы типа лоснились от жира, и вел он себя развязно, как пришедший в квартиру интеллигентов сантехник из ЖЭКа.
   – Да вот... – Аким повторил придуманную им историю.
   Прикинув на глазок благосостояние клиента, "сантехник" коротко бросил:
   – "Палтус" делов.
   – Не вопрос! – согласился Аким.
   Прошли в зал. Слесарь поковырялся минуты три, снял панель... Перед тем как открыть дверцу, спросил у Акима:
   – Что, говоришь, у тебя там было?..
   – Кофта... И диск компьютерный.
   – Программист, что ли? – Впрочем, в голосе слесаря не было особого любопытства.
   Дверца распахнулась... В ячейке стояла лишь большая кожаная сумка.
   – Не понял! – Слесарь подозрительно покосился на "бригадира". Тот же, не обращая внимания на эти косые взгляды, приподнял сумку. Диска под ней не было.
   – Не, я не понял! – Слесарь весьма выразительно поднял брови. – Это твоя кофта?!
   – Это вообще не мои вещи... – Аким "растерянно" покрутил головой. – Подожди-ка, брателла! Так ведь это не та ячейка!
   – Да?.. – ухмыльнулся слесарь. – А какая твоя?
   – Так вон, рядом! – Аким подскочил к другой ячейке, набрал код.
   – Ну, вот моя кофта! – Слесарь в это время запирал вскрытую им ячейку. – Извини, брателла, ошибочка вышла!
   – Извинения в карман не положишь... – многозначительно промолвил слесарь. – И в стакан не нальешь.
   – Не вопрос! – Аким извлек из кармана "сотку", сунул ее в подставленную ладонь.
   Удовлетворенный исходом дела, слесарь гордо удалился. Аким надел кофту, извлек из кармана куртки телефон.
   – Никитич?.. Короче, я проверил. Нет там никакого диска.

Глава 13

1

   – ...мать! ...рот! ...жопу! – такой грязной площадной брани эта дача не слышала ни разу за все годы своего существования. Братва вообще-то народ на язык очень сдержанный. При определенных навыках специфического общения легко поймать оппонента на неосторожно сказанном слове и обернуть его ошибку в свою пользу. Ну, к примеру, "предъявить" необоснованное оскорбление. Братва ведь матерщину воспринимает как ругань, а не как самобытное украшение родного языка. Там, где простой русский человек, не задумываясь о том, что же он говорит, "для связки слов" походя оскорбит мать своего лучшего друга, более или менее опытный браток найдет приемлемый заменитель.
   Сейчас Зуб не думал о возможных последствиях. Обычная осторожность изменила ему. "Авторитет" был вне себя от ярости.
   – Что за фуйня! – орал он во весь голос, не обращая внимания на присутствующих. – Что это за диск, бля, заколдованный! Из-за него уже народу перевалили до хера и больше, а его как не было, так и нет!
   – Что произошло? – осторожно поинтересовался Мезенцев. Сейчас он видел – "авторитет" просто невменяем. Только что, прямо на его глазах, Зуб расколотил об пол свой сотовый – модель довольно дорогую и престижную.
   – Сучий диск опять исчез из этой гребаной камеры хранения! – психовал Зуб.
   – И куда же он мог деться?
   Спикер задал этот вопрос не столько "авторитету", сколько себе самому. Но совершенно неожиданно ответ последовал с той стороны, с какой его не ожидали...
   – Может, его этот... Скопцов забрал?.. – высказал предположение Батон, присутствовавший при этой сцене.
   Услышав это предположение, и Мезенцев, и его партнер по криминалу замерли на месте.
   – А почему ты так думаешь? – первым опомнился спикер.
   – Так этот тип сказал... – Батон показал большим пальцем руки куда-то за спину. – Он диск отвез, а потом позвонил, чтобы тот его забрал.
   – И ты молчал?! – Зуб сжал кулаки и сделал шаг вперед.
   – Не, я не понял, – выгнул Батон пальцы. – Тебе, Славян, че надо было?! Узнать, где этот лох диск замышил? Или кому он его отдал?
   – Ладно. – Кулаки разжались. – Все верно... Не психуй... Что делать будем? – деловито спросил Зуб у спикера.
   – Не знаю... – Тот развел руками. – Если наши предположения в отношении Скопцова верны, то остается одно – запасать сухари. Насушить не успеем...
   – Ну, Скопцова уже завтра не будет, – вспомнил "авторитет" Спеца.
   – Только легче от этого не станет, – сказал Мезенцев. – На квартиру покойного приедут коллеги, проведут осмотр и найдут диск. Разумеется, они его посмотрят... И тогда...
   – Батон, слушай сюда! – Лицо Зуба вдруг разгладилось, в глазах появился блеск.
   "Что-то придумал..." – сообразил спикер.