Кирилл Казанцев
Скрытая камера
Все события романа, а также место и время действия, имена и фамилии героев, названия улиц и населенных пунктов – порождение фантазии автора.
Любые совпадения случайны, аналогии – неправомерны.
Любые совпадения случайны, аналогии – неправомерны.
Глава 1
1
Охранник – молодой, но уже дородный мужик – сильно оттолкнулся подошвой "берца" от дощатого пола и тут же коротким и быстрым, отработанным движением поджал под себя обе ноги. В результате этой нехитрой манипуляции глубокое и удобное кожаное офисное кресло, основание которого было снабжено колесиками, перекатилось на пару метров в сторону и остановилось как раз там, где и было нужно, – возле кухонного стола. Удовлетворенно хмыкнув себе под нос, охранник просто протянул руку и включил беспроводной электрический чайник. Очередная серия "Спецназа" была разорвана рекламной паузой, во время которой страж капиталистической собственности захотел побаловать себя чайком. Да и службу надо было как-то нести. Бдить, так сказать...
Перегнувшись через подлокотник кресла, охранник с некоторым трудом – брюхо мешало, а вставать лень – дотянулся до пульта управления камерами наблюдения. Лениво перебрасывая вверх-вниз рычажки тумблеров, по нескольку секунд смотрел в монитор. Ничего нового и интересного для себя он не увидел. Каждая из камер, установленных по углам периметра охраняемой территории, выдавала один и тот же повторяющийся вид – кусок высокого забора из плотно подогнанных друг к другу серых бетонных плит да укрывающийся за оградой плохо освещенный безжизненный складской двор... И все. Ни тебе коварных террористов, ни охотников за чужим добром, ни кладовщиков и грузчиков – рабочее время давно закончилось, и на всей территории базы оставались только два человека – сам охранник да еще оператор местной котельной. Даже собак не видно – попрятались... Что, впрочем, неудивительно.
Сегодня темнота обрушилась на городские кварталы как-то неожиданно. Вот вроде бы еще буквально пять-десять минут назад было светло. Тусклый, покрасневший после дня добросовестного труда глаз солнца висел над горизонтом, лениво оглядывая свои владения, перед тем как удалиться на отдых, а тут... Р-раз – и уже ночь! Вроде как кто-то огромный взял и резко хлопнул по выключателю, сразу же погасив свет в комнате с задернутыми шторами.
Столь резкий переход от дня к ночи в большей степени свойствен другим регионам нашей огромной страны. Тем, которые зна-ачительно южнее сибирского Красногорска.
Хотя... Вполне возможно, что это всего лишь один из тех сюрпризов, что так часто преподносит поздняя осень. Откуда ни возьмись налетел вдруг холодный и злой порывистый ветер, наползли тяжелые угрюмые тучи, стали брызгать мелким, но частым и холодным дождиком, разогнав по теплым и уютным квартирам редких прохожих. Никому не хотелось мокнуть и мерзнуть. Даже собакам...
...Отключаясь, громко щелкнул вскипевший чайник, и охранник, оставив возню с системой видеонаблюдения, вернулся к занятиям, на данный момент более для него интересным и насущным. Налив в большую фарфоровую кружку темно-коричневой жидкости и щедро приправив ее сахаром, он, используя все тот же апробированный "толчковый" способ, вернулся к маленькому телевизору "Рассвет", на черно-белом экране которого через несколько секунд веселые и довольные жизнью киношные спецназовцы должны были продолжить мочить всевозможных врагов в местах, определенных для этого президентом.
Увлеченный разворачивающимся на экране действом, секьюрити больше не обращал внимания на оказавшийся за его спиной монитор системы видеоконтроля. А зря, наверное... Если бы он хоть изредка оглядывался, то мог бы заметить, как на освещенный пятачок перед глухими металлическими воротами базы (а именно на него сейчас и была настроена камера) выкатились, разбрызгивая колесами дождевую воду, два автомобиля.
Впереди – темно-синий "СААБ-9000", новенький и блестящий. Машина дорогая и чертовски престижная, используется модничающими "новыми русскими" из числа вчерашних полуграмотных "братков" для демонстрации собственной респектабельности. "СААБ" недвусмысленно уставился "мордой" в створ ворот, которые никто открывать не торопился. Занят "вратарь", занят...
Следом за респектабельным авто подкатил и встал, почти полностью перегородив узенькую окраинную улицу, огромный, как сарай, джип угольно-черного цвета. В отличие от "СААБа", чьи закругленные формы просто располагают к себе, вторая машина со стороны выглядела угрюмо-злобной, смертельно опасной. Это подчеркивалось всем – и формой кузова, и цветом, и глухой, непроницаемой тонировкой стекол, и даже хищным оскалом решетки радиатора, которая чем-то напоминала улыбку завсегдатая "зоны".
Из машин никто не торопился выходить. Водитель "СААБа" несколько раз нажал на сигнал, но увлеченный героикой ратного труда спецназа ГРУ охранник не обратил внимания на эти звуки. А если бы даже и обратил... Эти машины прибыли в явно неурочный час. А должностной инструкцией охранника предписывалось ясно и четко – после восемнадцати часов, то есть по окончании рабочего дня, транспорт на территорию не пропускать. Независимо от "крутизны" автомобилей. Ну, только по личному распоряжению генерального директора или начальника службы безопасности ЗАО "Интеграл", которому и принадлежала площадка. И никак иначе.
Так что охранник увлеченно пялился в "ящик", не считая нужным отвлекаться на какое-то движение за пределами охраняемой территории.
А в это время задняя правая дверца "СААБа" распахнулась, выпуская из уютного салона машины одного из пассажиров – невысокого, коротконогого и тучного мужчину, одетого в длинный кожаный плащ и черную кепочку. Втянув голову в плечи – холодно! – и неуклюже прыгая через лужи, вновь прибывший тяжеловесной рысцой потрусил к наглухо закрытой на ночь металлической двери КПП...
"...Танцуем, мальчики, танцуем!.." – закричал командир группы Клим, одновременно разворачивая форменную кепочку козырьком к затылку. Его подчиненные радостно заулыбались – видимо, предвкушая те реки крови, что сейчас будут пролиты, – и подняли оружие... Охранник немного подался вперед, к экрану – ну, щас начнется!.. И именно в этот момент послышалась мелодичная трель, извещающая о том, что к видеодомофону, установленному рядом с дверью КПП, кто-то подошел.
– Кому там... – Недовольно бормоча себе под нос и не отрывая взгляда от "ящика", секьюрити выпростал тело из кресла – в тот угол, где был установлен прибор, "доехать" не получалось, – поправил оттягивающую широкий ремень кобуру пистолета и не спеша, вразвалочку сделал несколько шагов.
– И че те надо?.. – грубо поинтересовался охранник, сняв трубку и по-прежнему наблюдая за событиями, происходящими на телеэкране.
– Ты там что, спишь, сука?! – Уже первые звуки голоса заставили не в меру расслабившегося охранника вздрогнуть. Не веря собственным ушам, он оторопело уставился на миниатюрный экранчик видеодомофона." Оттуда на него, в свою очередь, немигаючи смотрели из-под низко надвинутого козырька кепки два маленьких и очень злых глаза, принадлежащие генеральному директору ЗАО "Интеграл" Иосифу Мироновичу Ковалевичу.
– Я спрашиваю – ты что, спишь, сука?! – На этот раз вопрос прозвучал на полтона выше.
– Нет! – гаркнул охранник, выпячивая грудь или то, что он считал грудью, колесом, как будто Ковалевич мог его видеть с той стороны.
– Открывай давай! – распорядился директор, отряхивая каплю дождевой воды с кончика большого отвислого носа. – Посмотрим, чем ты тут занимаешься!
– Понял! – Повесив трубку домофона, секьюрити метнулся к двери. Рванул засов. Скрежетнув металлом по металлу, освобожденная от запора дверь чуть слышно вздохнула и отворилась, пропуская внутрь помещения мокрого и злого "генерального".
– Спишь?! – Несмотря на то что Ковалевич ростом был чуть ли не вдвое ниже охранника, он каким-то образом умудрялся смотреть на вытянувшегося перед ним детину сверху вниз.
– Никак нет! – браво развернув плечи, выкрикнул охранник.
– Ну-ну... – многозначительно пробормотал Ковалевич. В его голосе уже не было недавней злости. Да и в глазах... То, что секьюрити первоначально принял за злость, теперь, вблизи, больше походило на растерянность вперемешку со страхом. Впрочем, об этом охранник не задумывался. Его никогда не волновали чужие проблемы...
– Ворота открой... – уже совсем спокойно сказал "генеральный". – Со мной люди приехали... Мы тут позанимаемся немного... На территории...
– Понял! – Охранник прижал кнопку электрического "пускача", и тяжелые створки ворот медленно поползли в стороны.
Водитель "СААБа" явно не отличался терпением – едва просвет между створками достиг той ширины, которую можно было считать приемлемой, бросил машину вперед, рискуя ободрать краску на полированных боках. Но пронесло... Или, скорее всего, за рулем был водитель-ас, прекрасно знающий возможности автомобиля и уверенный в своем мастерстве.
Следовавший за "СААБом" джип никуда не спешил. Дождался, пока ворота откроются полностью и только после этого неторопливо двинулся в глубь территории складской площадки ЗАО "Интеграл".
– Не закрывай... – остановил Ковалевич потянувшегося было к кнопке охранника. – Еще должны люди подъехать...
– Много?
– Машины четыре... – как-то вяло и не очень уверенно отозвался "генеральный". Но тут же вскинул двойной подбородок повыше и прикрикнул на стоящего перед ним здоровяка: – Тебе какое дело?! Сколько будет – столько и пропускай! В журнал не регистрировать. И вообще... от ворот – ни на шаг! Понял?!
– Так точно! – в очередной раз выкатил грудь охранник.
– То-то же! – Зачем-то погрозив секьюрити пальцем, Ковалевич открыл вторую дверь и шагнул в промозглую темноту двора.
Оставшись один, охранник вернулся было к телевизору, но сериал уже закончился – шли новости. Рассеянно глядя на симпатичную дикторшу, увлеченно рассказывающую о том, что губернатор Красногорской области решительно поддержал все начинания президента, направленные на укрепление вертикали власти, здоровяк думал: "Интересно, а что они там собираются делать?.."
Перегнувшись через подлокотник кресла, охранник с некоторым трудом – брюхо мешало, а вставать лень – дотянулся до пульта управления камерами наблюдения. Лениво перебрасывая вверх-вниз рычажки тумблеров, по нескольку секунд смотрел в монитор. Ничего нового и интересного для себя он не увидел. Каждая из камер, установленных по углам периметра охраняемой территории, выдавала один и тот же повторяющийся вид – кусок высокого забора из плотно подогнанных друг к другу серых бетонных плит да укрывающийся за оградой плохо освещенный безжизненный складской двор... И все. Ни тебе коварных террористов, ни охотников за чужим добром, ни кладовщиков и грузчиков – рабочее время давно закончилось, и на всей территории базы оставались только два человека – сам охранник да еще оператор местной котельной. Даже собак не видно – попрятались... Что, впрочем, неудивительно.
Сегодня темнота обрушилась на городские кварталы как-то неожиданно. Вот вроде бы еще буквально пять-десять минут назад было светло. Тусклый, покрасневший после дня добросовестного труда глаз солнца висел над горизонтом, лениво оглядывая свои владения, перед тем как удалиться на отдых, а тут... Р-раз – и уже ночь! Вроде как кто-то огромный взял и резко хлопнул по выключателю, сразу же погасив свет в комнате с задернутыми шторами.
Столь резкий переход от дня к ночи в большей степени свойствен другим регионам нашей огромной страны. Тем, которые зна-ачительно южнее сибирского Красногорска.
Хотя... Вполне возможно, что это всего лишь один из тех сюрпризов, что так часто преподносит поздняя осень. Откуда ни возьмись налетел вдруг холодный и злой порывистый ветер, наползли тяжелые угрюмые тучи, стали брызгать мелким, но частым и холодным дождиком, разогнав по теплым и уютным квартирам редких прохожих. Никому не хотелось мокнуть и мерзнуть. Даже собакам...
...Отключаясь, громко щелкнул вскипевший чайник, и охранник, оставив возню с системой видеонаблюдения, вернулся к занятиям, на данный момент более для него интересным и насущным. Налив в большую фарфоровую кружку темно-коричневой жидкости и щедро приправив ее сахаром, он, используя все тот же апробированный "толчковый" способ, вернулся к маленькому телевизору "Рассвет", на черно-белом экране которого через несколько секунд веселые и довольные жизнью киношные спецназовцы должны были продолжить мочить всевозможных врагов в местах, определенных для этого президентом.
Увлеченный разворачивающимся на экране действом, секьюрити больше не обращал внимания на оказавшийся за его спиной монитор системы видеоконтроля. А зря, наверное... Если бы он хоть изредка оглядывался, то мог бы заметить, как на освещенный пятачок перед глухими металлическими воротами базы (а именно на него сейчас и была настроена камера) выкатились, разбрызгивая колесами дождевую воду, два автомобиля.
Впереди – темно-синий "СААБ-9000", новенький и блестящий. Машина дорогая и чертовски престижная, используется модничающими "новыми русскими" из числа вчерашних полуграмотных "братков" для демонстрации собственной респектабельности. "СААБ" недвусмысленно уставился "мордой" в створ ворот, которые никто открывать не торопился. Занят "вратарь", занят...
Следом за респектабельным авто подкатил и встал, почти полностью перегородив узенькую окраинную улицу, огромный, как сарай, джип угольно-черного цвета. В отличие от "СААБа", чьи закругленные формы просто располагают к себе, вторая машина со стороны выглядела угрюмо-злобной, смертельно опасной. Это подчеркивалось всем – и формой кузова, и цветом, и глухой, непроницаемой тонировкой стекол, и даже хищным оскалом решетки радиатора, которая чем-то напоминала улыбку завсегдатая "зоны".
Из машин никто не торопился выходить. Водитель "СААБа" несколько раз нажал на сигнал, но увлеченный героикой ратного труда спецназа ГРУ охранник не обратил внимания на эти звуки. А если бы даже и обратил... Эти машины прибыли в явно неурочный час. А должностной инструкцией охранника предписывалось ясно и четко – после восемнадцати часов, то есть по окончании рабочего дня, транспорт на территорию не пропускать. Независимо от "крутизны" автомобилей. Ну, только по личному распоряжению генерального директора или начальника службы безопасности ЗАО "Интеграл", которому и принадлежала площадка. И никак иначе.
Так что охранник увлеченно пялился в "ящик", не считая нужным отвлекаться на какое-то движение за пределами охраняемой территории.
А в это время задняя правая дверца "СААБа" распахнулась, выпуская из уютного салона машины одного из пассажиров – невысокого, коротконогого и тучного мужчину, одетого в длинный кожаный плащ и черную кепочку. Втянув голову в плечи – холодно! – и неуклюже прыгая через лужи, вновь прибывший тяжеловесной рысцой потрусил к наглухо закрытой на ночь металлической двери КПП...
"...Танцуем, мальчики, танцуем!.." – закричал командир группы Клим, одновременно разворачивая форменную кепочку козырьком к затылку. Его подчиненные радостно заулыбались – видимо, предвкушая те реки крови, что сейчас будут пролиты, – и подняли оружие... Охранник немного подался вперед, к экрану – ну, щас начнется!.. И именно в этот момент послышалась мелодичная трель, извещающая о том, что к видеодомофону, установленному рядом с дверью КПП, кто-то подошел.
– Кому там... – Недовольно бормоча себе под нос и не отрывая взгляда от "ящика", секьюрити выпростал тело из кресла – в тот угол, где был установлен прибор, "доехать" не получалось, – поправил оттягивающую широкий ремень кобуру пистолета и не спеша, вразвалочку сделал несколько шагов.
– И че те надо?.. – грубо поинтересовался охранник, сняв трубку и по-прежнему наблюдая за событиями, происходящими на телеэкране.
– Ты там что, спишь, сука?! – Уже первые звуки голоса заставили не в меру расслабившегося охранника вздрогнуть. Не веря собственным ушам, он оторопело уставился на миниатюрный экранчик видеодомофона." Оттуда на него, в свою очередь, немигаючи смотрели из-под низко надвинутого козырька кепки два маленьких и очень злых глаза, принадлежащие генеральному директору ЗАО "Интеграл" Иосифу Мироновичу Ковалевичу.
– Я спрашиваю – ты что, спишь, сука?! – На этот раз вопрос прозвучал на полтона выше.
– Нет! – гаркнул охранник, выпячивая грудь или то, что он считал грудью, колесом, как будто Ковалевич мог его видеть с той стороны.
– Открывай давай! – распорядился директор, отряхивая каплю дождевой воды с кончика большого отвислого носа. – Посмотрим, чем ты тут занимаешься!
– Понял! – Повесив трубку домофона, секьюрити метнулся к двери. Рванул засов. Скрежетнув металлом по металлу, освобожденная от запора дверь чуть слышно вздохнула и отворилась, пропуская внутрь помещения мокрого и злого "генерального".
– Спишь?! – Несмотря на то что Ковалевич ростом был чуть ли не вдвое ниже охранника, он каким-то образом умудрялся смотреть на вытянувшегося перед ним детину сверху вниз.
– Никак нет! – браво развернув плечи, выкрикнул охранник.
– Ну-ну... – многозначительно пробормотал Ковалевич. В его голосе уже не было недавней злости. Да и в глазах... То, что секьюрити первоначально принял за злость, теперь, вблизи, больше походило на растерянность вперемешку со страхом. Впрочем, об этом охранник не задумывался. Его никогда не волновали чужие проблемы...
– Ворота открой... – уже совсем спокойно сказал "генеральный". – Со мной люди приехали... Мы тут позанимаемся немного... На территории...
– Понял! – Охранник прижал кнопку электрического "пускача", и тяжелые створки ворот медленно поползли в стороны.
Водитель "СААБа" явно не отличался терпением – едва просвет между створками достиг той ширины, которую можно было считать приемлемой, бросил машину вперед, рискуя ободрать краску на полированных боках. Но пронесло... Или, скорее всего, за рулем был водитель-ас, прекрасно знающий возможности автомобиля и уверенный в своем мастерстве.
Следовавший за "СААБом" джип никуда не спешил. Дождался, пока ворота откроются полностью и только после этого неторопливо двинулся в глубь территории складской площадки ЗАО "Интеграл".
– Не закрывай... – остановил Ковалевич потянувшегося было к кнопке охранника. – Еще должны люди подъехать...
– Много?
– Машины четыре... – как-то вяло и не очень уверенно отозвался "генеральный". Но тут же вскинул двойной подбородок повыше и прикрикнул на стоящего перед ним здоровяка: – Тебе какое дело?! Сколько будет – столько и пропускай! В журнал не регистрировать. И вообще... от ворот – ни на шаг! Понял?!
– Так точно! – в очередной раз выкатил грудь охранник.
– То-то же! – Зачем-то погрозив секьюрити пальцем, Ковалевич открыл вторую дверь и шагнул в промозглую темноту двора.
Оставшись один, охранник вернулся было к телевизору, но сериал уже закончился – шли новости. Рассеянно глядя на симпатичную дикторшу, увлеченно рассказывающую о том, что губернатор Красногорской области решительно поддержал все начинания президента, направленные на укрепление вертикали власти, здоровяк думал: "Интересно, а что они там собираются делать?.."
2
В это время Ковалевич все той же тяжеловесной рысью догонял укатившие в глубину двора автомобили. Впрочем, при чем тут это слово – "догонял"?! Они от "генерального" и не убегали! Обе машины чинненько, борт в борт, стояли рядом с самым дальним от въездных ворот складом.
Когда задыхающийся Ковалевич поравнялся с "СААБом", водительская дверца того распахнулась и хорошо поставленный, звучный мужской голос произнес:
– Ну, что там?
– Все в порядке! – торопливо и несколько подобострастно откликнулся "генеральный". – Носа не сунет!
– Это хорошо! – резюмировал водитель иномарки. – А мы правильно встали? Это здесь?
– Да-да! – затряс подбородками "генеральный". С промокшей кепки в разные стороны полетели темные капли воды...
– Тогда вперед! – Водитель быстро и ловко покинул салон "СААБа".
Вышедшего из машины мужчину можно было бы назвать красивым... Причем красота его была не той мармеладно-педерастической, к которой стремятся многие звезды российской эстрады мужского пола... Ну, по крайней мере, носящие мужские имена. В то же время не было в нем и ничего от плохо выбритого и постоянно нуждающегося в дезодоранте рекламного "мачо". Этот был другой породы...
Рослый, широкоплечий, длинноногий, с узкой талией при плоском животе. Хорошая, пропорциональная, истинно мужская фигура, которая редко достается от рождения. Такая вырабатывается в тренажерном зале и в бассейне, на теннисном корте – короче, при помощи постоянных физических упражнений.
Соответствовало фигуре и лицо... Мужественный волевой подбородок, орлиный (но без излишеств, свойственных "лицам кавказской национальности") нос, четкая линия губ... Темные волнистые волосы аккуратно и в меру коротко подстрижены и расчесаны на пробор. Высокий лоб интеллектуала, чистая кожа... Короче, с такой внешностью только в кино сниматься, играя великих полководцев или героических "наших" разведчиков!
Общее впечатление портили глаза. Немигающие, глубокие, абсолютно черные и непроницаемые, как два бездонных колодца или пистолетных дула. Жутковатые глаза, что уж тут говорить...
– Ну что, Изя?.. – Мужчина фамильярно хлопнул Ковалевича по плечу. – Вперед?.. Нас с тобой ждут великие дела!
Не дожидаясь ответа, он резко, так, что взметнулись полы длинного черного демисезонного пальто, развернулся и, широко шагая, направился к выделяющемуся на светлом фоне стены склада темному прямоугольнику двери. "Изя", забавно перебирая коротенькими толстыми ножками, бросился вслед за водителем "СААБа", пытаясь не только догнать, но и перегнать того. За его спиной гулко захлопали дверцы джипа, выпуская наружу тех, кто приехал на нем. Ковалевич не оглядывался – он знал тех, кто приехал в джипе. Имел возможность встречаться раньше... И никаких других чувств, кроме безотчетного, но одурманивающего смертельного страха они у него не вызывали.
Между тем водитель, а если исходить из уверенной манеры поведения, то, скорее всего, владелец "СААБа" слегка притормозил перед складской дверью, позволяя "Изе" забежать вперед и распахнуть ее перед ним. После того как дверь широко открылась, он шагнул в угольно-черный проем.
– Здесь что, освещения нет?..
Вопрос никому конкретно адресован не был. Но Ковалевич счел нужным ответить:
– Сейчас, Андрей Валерьевич!
Чуть не ткнувшись носом во влажную кашемировую спину, "генеральный" протиснулся сзади владельца престижного авто – тот не счел нужным даже чуть-чуть посторониться – куда-то вправо. Громко щелкнул выключатель...
Большое, просторное и абсолютно пустое помещение склада освещалось одной-единственной лампочкой, раскачивающейся где-то высоко под потолком на длинном шнуре. Откуда шел этот шнур, снизу видно не было. Сама лампочка была накрыта каким-то подобием жестяного абажура, и все то, что находилось выше, терялось в темноте. Легкий сквознячок пролетел по складу, взметнул пыль и чуть качнул лампочку, заставляя колыхаться кружок желтого света на бетонном полу и неясные тени в углах.
В целом обстановка была довольно угнетающей. Казалось, что подобный интерьер был выхвачен откуда-то из двадцатых годов гангстерской Америки и вот сейчас из темноты выйдет Аль Капоне или Лаки Лючиано, сопровождаемые головорезами с "томпсонами" в окровавленных руках...
– Ну что же... – Андрей Валерьевич, поджав губы, с некоторым сомнением оглядел помещение. – Звукоизоляция здесь как, Изя?
– На уровне! – торопливо сообщил Ковалевич.
– Хм, "на уровне"! – передразнил красавец "генерального". – Уровень тоже разный бывает. Может быть высоким, а может и ниже городской канализации...
– Высокий, ну конечно же, высокий! – Козырек кепки, похожий на клюв большой вороны, несколько раз энергично качнулся вверх-вниз.
Андрей Валерьевич, стоя у порога, еще раз оглядел помещение и, приняв какое-то решение, шагнул вперед, к световому кружку.
– Значит, здесь!
Ковалевич быстро засеменил следом за ним.
В то же время неясные тени, колышущиеся по темным углам, стали уплотняться, постепенно обретая плоть и превращаясь в двух молодых людей, крепких, плечистых и угрюмых. Они легко несли большое деревянное кресло с высокой резной спинкой, напоминающее трон.
Установив кресло прямо под лампочкой, в центре порожденного ею круга, молодые люди молча отступили в темноту, вновь превращаясь всего лишь в тени, сливаясь с ними. Зато им на смену появился такой же угрюмый тип, которого молодым было бы назвать уже сложно – где-то под "полтинник", но при этом похожий на носителей кресла так, как старший брат походит на младшего. От тех двоих его отличала некоторая тяжеловесность начинающей оплывать фигуры... Ну и костюмчик на нем был подороже баксов этак на пятьсот – эксклюзив.
Вновь прибывший молча остановился у правого подлокотника кресла-трона, в котором уже обосновался Андрей Валерьевич.
Ковалевич, немного потоптавшись в сторонке, несмело приблизился к левому подлокотнику. Дождавшись, пока сидящий закончит прикуривать, осторожно поинтересовался:
– И что теперь, Андрей Валерьевич?..
– Теперь?.. – Сидящий выпустил клуб душистого дыма и смерил Ковалевича пронзительным взглядом. – Теперь, Изя, мы будем ждать...
Когда задыхающийся Ковалевич поравнялся с "СААБом", водительская дверца того распахнулась и хорошо поставленный, звучный мужской голос произнес:
– Ну, что там?
– Все в порядке! – торопливо и несколько подобострастно откликнулся "генеральный". – Носа не сунет!
– Это хорошо! – резюмировал водитель иномарки. – А мы правильно встали? Это здесь?
– Да-да! – затряс подбородками "генеральный". С промокшей кепки в разные стороны полетели темные капли воды...
– Тогда вперед! – Водитель быстро и ловко покинул салон "СААБа".
Вышедшего из машины мужчину можно было бы назвать красивым... Причем красота его была не той мармеладно-педерастической, к которой стремятся многие звезды российской эстрады мужского пола... Ну, по крайней мере, носящие мужские имена. В то же время не было в нем и ничего от плохо выбритого и постоянно нуждающегося в дезодоранте рекламного "мачо". Этот был другой породы...
Рослый, широкоплечий, длинноногий, с узкой талией при плоском животе. Хорошая, пропорциональная, истинно мужская фигура, которая редко достается от рождения. Такая вырабатывается в тренажерном зале и в бассейне, на теннисном корте – короче, при помощи постоянных физических упражнений.
Соответствовало фигуре и лицо... Мужественный волевой подбородок, орлиный (но без излишеств, свойственных "лицам кавказской национальности") нос, четкая линия губ... Темные волнистые волосы аккуратно и в меру коротко подстрижены и расчесаны на пробор. Высокий лоб интеллектуала, чистая кожа... Короче, с такой внешностью только в кино сниматься, играя великих полководцев или героических "наших" разведчиков!
Общее впечатление портили глаза. Немигающие, глубокие, абсолютно черные и непроницаемые, как два бездонных колодца или пистолетных дула. Жутковатые глаза, что уж тут говорить...
– Ну что, Изя?.. – Мужчина фамильярно хлопнул Ковалевича по плечу. – Вперед?.. Нас с тобой ждут великие дела!
Не дожидаясь ответа, он резко, так, что взметнулись полы длинного черного демисезонного пальто, развернулся и, широко шагая, направился к выделяющемуся на светлом фоне стены склада темному прямоугольнику двери. "Изя", забавно перебирая коротенькими толстыми ножками, бросился вслед за водителем "СААБа", пытаясь не только догнать, но и перегнать того. За его спиной гулко захлопали дверцы джипа, выпуская наружу тех, кто приехал на нем. Ковалевич не оглядывался – он знал тех, кто приехал в джипе. Имел возможность встречаться раньше... И никаких других чувств, кроме безотчетного, но одурманивающего смертельного страха они у него не вызывали.
Между тем водитель, а если исходить из уверенной манеры поведения, то, скорее всего, владелец "СААБа" слегка притормозил перед складской дверью, позволяя "Изе" забежать вперед и распахнуть ее перед ним. После того как дверь широко открылась, он шагнул в угольно-черный проем.
– Здесь что, освещения нет?..
Вопрос никому конкретно адресован не был. Но Ковалевич счел нужным ответить:
– Сейчас, Андрей Валерьевич!
Чуть не ткнувшись носом во влажную кашемировую спину, "генеральный" протиснулся сзади владельца престижного авто – тот не счел нужным даже чуть-чуть посторониться – куда-то вправо. Громко щелкнул выключатель...
Большое, просторное и абсолютно пустое помещение склада освещалось одной-единственной лампочкой, раскачивающейся где-то высоко под потолком на длинном шнуре. Откуда шел этот шнур, снизу видно не было. Сама лампочка была накрыта каким-то подобием жестяного абажура, и все то, что находилось выше, терялось в темноте. Легкий сквознячок пролетел по складу, взметнул пыль и чуть качнул лампочку, заставляя колыхаться кружок желтого света на бетонном полу и неясные тени в углах.
В целом обстановка была довольно угнетающей. Казалось, что подобный интерьер был выхвачен откуда-то из двадцатых годов гангстерской Америки и вот сейчас из темноты выйдет Аль Капоне или Лаки Лючиано, сопровождаемые головорезами с "томпсонами" в окровавленных руках...
– Ну что же... – Андрей Валерьевич, поджав губы, с некоторым сомнением оглядел помещение. – Звукоизоляция здесь как, Изя?
– На уровне! – торопливо сообщил Ковалевич.
– Хм, "на уровне"! – передразнил красавец "генерального". – Уровень тоже разный бывает. Может быть высоким, а может и ниже городской канализации...
– Высокий, ну конечно же, высокий! – Козырек кепки, похожий на клюв большой вороны, несколько раз энергично качнулся вверх-вниз.
Андрей Валерьевич, стоя у порога, еще раз оглядел помещение и, приняв какое-то решение, шагнул вперед, к световому кружку.
– Значит, здесь!
Ковалевич быстро засеменил следом за ним.
В то же время неясные тени, колышущиеся по темным углам, стали уплотняться, постепенно обретая плоть и превращаясь в двух молодых людей, крепких, плечистых и угрюмых. Они легко несли большое деревянное кресло с высокой резной спинкой, напоминающее трон.
Установив кресло прямо под лампочкой, в центре порожденного ею круга, молодые люди молча отступили в темноту, вновь превращаясь всего лишь в тени, сливаясь с ними. Зато им на смену появился такой же угрюмый тип, которого молодым было бы назвать уже сложно – где-то под "полтинник", но при этом похожий на носителей кресла так, как старший брат походит на младшего. От тех двоих его отличала некоторая тяжеловесность начинающей оплывать фигуры... Ну и костюмчик на нем был подороже баксов этак на пятьсот – эксклюзив.
Вновь прибывший молча остановился у правого подлокотника кресла-трона, в котором уже обосновался Андрей Валерьевич.
Ковалевич, немного потоптавшись в сторонке, несмело приблизился к левому подлокотнику. Дождавшись, пока сидящий закончит прикуривать, осторожно поинтересовался:
– И что теперь, Андрей Валерьевич?..
– Теперь?.. – Сидящий выпустил клуб душистого дыма и смерил Ковалевича пронзительным взглядом. – Теперь, Изя, мы будем ждать...
3
Острое любопытство не давало покоя оставшемуся на "боевом посту" охраннику. На вверенной ему территории происходило что-то странное, загадочное, и ему мучительно хотелось знать, что же именно.
Вообще-то он прекрасно понимал, что знание – это не только сила. Это еще иногда и "многия горести". На объект продолжали прибывать машины с интервалом примерно в десять-пятнадцать минут. Эти машины были несколько попроще, чем те, что приехали первыми. Две "девятки", "девяносто девятая" и "бумер", довольно-таки потрепанный. Зато налицо были все те "навороты", что так любит "братва" – многочисленные антенны, литые диски колес, тонировка стекол... Проще говоря, связываться с владельцами и пассажирами этих автомобилей значило искать себе приключений на... кхм... багажник. И все же...
Наплевав на указание Ковалевича, охранник все номера автомобилей фиксировал. Конечно, не в специальном журнале с указанием времени прибытия и убытия. Просто на обрывке бумажного листа. Зачем?.. А он и сам пока этого не знал... Но почему-то был уверен в том, что это ему может пригодиться.
Машины пролетали на территорию, даже не притормаживая в створе ворот, и укрывались под покровом темноты где-то в дальнем углу двора. Только четвертая по счету, тот самый "бумер", притормозила на несколько секунд, выпустив одного из пассажиров. Высокий, здоровый, в хорошем темном костюме под длинной кожаной курткой, он вошел в караулку и остановился напротив охранника. Тот подобрался – вошедший производил впечатление человека опасного. Хотя он ростом и возрастом не сильно отличался от секьюрити, но в его взгляде легко читалось слегка презрительное превосходство человека, уверенного в собственных силах и готового немедленно "ответить" на не понравившееся ему слово, а уж тем более дело.
Но пока что вошедший каких-либо враждебных действий не предпринимал. Просто стоял и смотрел на охранника исподлобья, слегка раскачиваясь с каблука на носок модных туфель.
Выдержав долгую паузу, вошедший негромко произнес:
– Слышь, ты... Тебя как зовут?..
– Миха... – послушно сообщил здоровяк-секьюрити.
– Миха... – повторил вошедший. – Ну, Миха, слушай сюда. Ворота закрой – и сиди на попе ровно. Поал-нет?..
– Понял! – торопливо кивнул охранник.
– Ну-ну... – Визитер еще раз оглядел секьюрити с ног до головы, покачал головой и не спеша, вразвалочку, поводя массивными плечами, направился в ту же сторону, куда незадолго до этого проехал выплюнувший его "бумер".
Оставшийся в одиночестве охранник закрыл ворота, немного постоял, пристально вглядываясь в темноту... А потом, тяжело вздохнув, вдруг ящерицей скользнул за дверь караулки.
Если бы этот мрачный и опасный тип промолчал... или хотя бы говорил не таким многозначительно-угрожающим тоном... возможно, тогда бы охранник сумел обуздать свое любопытство. А сейчас...
Здесь явно присутствовала какая-то тайна... А страж капиталистической собственности за свои неполные двадцать пять лет хорошо усвоил – рядом с тайной всегда ходят деньги. Бок о бок, так сказать...
Затаив дыхание, охранник осторожно крался в темноте. У двери в дальний склад, возле чуть прорисованных силуэтов машин беспорядочно раскачивались в темноте два ярко-красных огонька. Стало быть, вход охранялся... Хотя и с грубейшими нарушениями устава караульной службы – часовые не только курили, но и негромко переговаривались на посту.
Секьюрити на цыпочках обошел караул незваных гостей. Он прекрасно знал, что внутрь склада можно попасть и другим путем...
Осторожно, стараясь не громыхнуть ненароком, охранник забрался на пожарную лестницу, укрепленную на тыльной, глухой стороне склада.
И он сам, и его сменщики на посту неоднократно пользовались этим путем для некоторого повышения уровня собственной жизни – до недавнего времени склад был полон. А каждый "ночной директор" руководствуется общеизвестным принципом – "что охраняю, то и имею". Вот и имели... Понемногу, конечно.
Под самой крышей склада находилось маленькое прямоугольное окошечко. Открывалось оно легко – все запоры стараниями охраны давным-давно были приведены в негодность. Но уцепившийся за ступени лестницы охранник предпочел этого не делать – движение воздуха могло привлечь ненужное внимание тех, кто сейчас находился внутри. Оставалось одно – покрепче впиться руками и ногами в холодный и мокрый металл лестницы, осторожно вытянуть шею, приблизив лицо вплотную к маленькому мутноватому оконному стеклу...
Открывшаяся его взгляду картина в какой-то степени напоминала театральную постановку. Что-то такое из жизни древних властителей...
И действительно: сцена – желтое танцующее пятно света на бетонном полу; декорации – кресло-трон; действующие лица...
Несомненно, главным героем этой пьесы был сидящий в кресле человек, чье лицо, кстати, показалось охраннику очень знакомым. Вот только где он его видел, он так и не смог вспомнить, как ни старался. Так вот, этот господин весьма респектабельного вида буквально упивался своей ролью повелителя, властелина" вершителя судеб – картинная поза, эффектные, немного замедленные жесты...
Свита повелителя – Ковалевич и плотный дядька лет пятидесяти, – стоя по обе стороны кресла, внимали его речам с видом самым серьезным. Те же, кому эти слова предназначались, – четверка солидных мужчин в возрасте от сорока пяти до шестидесяти лет, – слушали с возрастающим удивлением, которое без особого труда прочитывалось в выражении их лиц.
Охранника, впрочем, все эти тонкости мало занимали. В областном центре он жил недавно и приехал сюда не для того, чтобы бездарно растрачивать время и деньги, шляясь по всяким театрам. Наоборот, он приехал сюда зарабатывать, и для него больший вес представляли ценности материальные и осязаемые, то, что можно было использовать в своих интересах. Вот и сейчас он старался услышать хотя бы словечко из тех, что произносились внутри пустого склада.
Но только Ковалевич не солгал – звукоизоляция здесь была великолепная. Не в меру любопытный секьюрити был разочарован – он так и не сумел разобрать ни единого слова. А не зная содержания беседы, он не мог здесь ничего выудить для себя лично... Он уже собирался покинуть свой наблюдательный пост, как вдруг события резко ускорились. Прямо на глазах стороннего наблюдателя героическая пьеса превращалась в трагедию.
Один из тех четверых, что стояли напротив кресла "повелителя", вдруг поднял руку, прерывая красующегося перед публикой оратора, и начал говорить что-то резкое в ответ, рассекая воздух ладонью. Наверное, что-то не особенно приятное сидящему – он немного приподнялся в кресле, опираясь руками на подлокотники, и подался всем телом вперед.
Все же "повелитель" терпеливо дождался окончания монолога своего оппонента и, только когда тот замолчал, чуть повернул голову вправо и бросил здоровяку что-то резкое и короткое. Здоровяк, в свою очередь, кивнул и сделал легкое движение ладонью. Тут же на сцене появились еще несколько действующих лиц. Пятеро молодых людей, как две капли воды похожие на того, что разговаривал с охранником в караулке, выступили вперед из темноты, где до сих пор скрывались. Остановились прямо перед стоящей у стены четверкой, в нескольких шагах от нее, разойдясь в неровную шеренгу. А дальше...
Молодые люди почти синхронно подняли и вытянули перед собой правые руки. Причем со стороны эти руки выглядели какими-то неестественно удлиненными, неправильными... И только когда ударили выстрелы, охранник сообразил, что в этих руках – оружие. Снабженные глушителями пистолеты...
Самих выстрелов секьюрити, конечно, не слышал. Зато отчетливо видел, как подбрасывало отдачей вытянутые вперед руки стрелков, как по помещению сизыми полосами пополз пороховой дым... Как валились и подергивались под ударами пуль четверо солидных незнакомцев...
Наблюдающий сцену расстрела охранник оцепенел, до боли в суставах впившись пальцами в ледяной металл лестницы. Он был не в силах оторвать взгляд от разворачивающегося внизу действа.
Тем временем стрельба прекратилась. "Повелитель" опустился назад в кресло и, повернувшись налево, ткнул пальцем в побледневшего от испуга Ковалевича, что-то сказав при этом. Тут же один из стрелков шагнул к "генеральному" и протянул ему свое оружие. Тот, сделав крошечный шажок назад, отчаянно затряс головой и отгородился от пистолета пухлыми ладошками. Даже, кажется, и глаза закрыл при этом...
Второй стрелок, стоящий рядом с тем, что предлагал "генеральному" свое оружие, тоже поднял пистолет... Дульный срез уткнулся в висок Ковалевича. Ощутив смертельный холод глушителя, тот замер, не пытаясь больше протестовать. По бледному лицу заструился из-под кепки пот. Сейчас "генеральный" боялся не то чтобы шевелиться – он даже не дышал. Только косился расширенными глазами в сторону смертельной опасности...
"Повелитель" опять что-то сказал, при этом весьма красноречиво сначала указав на пистолет, рукоятка которого колыхалась перед самым лицом Ковалевича, а потом ткнув рукой в сторону лежащих у стены неподвижных тел.
Вообще-то он прекрасно понимал, что знание – это не только сила. Это еще иногда и "многия горести". На объект продолжали прибывать машины с интервалом примерно в десять-пятнадцать минут. Эти машины были несколько попроще, чем те, что приехали первыми. Две "девятки", "девяносто девятая" и "бумер", довольно-таки потрепанный. Зато налицо были все те "навороты", что так любит "братва" – многочисленные антенны, литые диски колес, тонировка стекол... Проще говоря, связываться с владельцами и пассажирами этих автомобилей значило искать себе приключений на... кхм... багажник. И все же...
Наплевав на указание Ковалевича, охранник все номера автомобилей фиксировал. Конечно, не в специальном журнале с указанием времени прибытия и убытия. Просто на обрывке бумажного листа. Зачем?.. А он и сам пока этого не знал... Но почему-то был уверен в том, что это ему может пригодиться.
Машины пролетали на территорию, даже не притормаживая в створе ворот, и укрывались под покровом темноты где-то в дальнем углу двора. Только четвертая по счету, тот самый "бумер", притормозила на несколько секунд, выпустив одного из пассажиров. Высокий, здоровый, в хорошем темном костюме под длинной кожаной курткой, он вошел в караулку и остановился напротив охранника. Тот подобрался – вошедший производил впечатление человека опасного. Хотя он ростом и возрастом не сильно отличался от секьюрити, но в его взгляде легко читалось слегка презрительное превосходство человека, уверенного в собственных силах и готового немедленно "ответить" на не понравившееся ему слово, а уж тем более дело.
Но пока что вошедший каких-либо враждебных действий не предпринимал. Просто стоял и смотрел на охранника исподлобья, слегка раскачиваясь с каблука на носок модных туфель.
Выдержав долгую паузу, вошедший негромко произнес:
– Слышь, ты... Тебя как зовут?..
– Миха... – послушно сообщил здоровяк-секьюрити.
– Миха... – повторил вошедший. – Ну, Миха, слушай сюда. Ворота закрой – и сиди на попе ровно. Поал-нет?..
– Понял! – торопливо кивнул охранник.
– Ну-ну... – Визитер еще раз оглядел секьюрити с ног до головы, покачал головой и не спеша, вразвалочку, поводя массивными плечами, направился в ту же сторону, куда незадолго до этого проехал выплюнувший его "бумер".
Оставшийся в одиночестве охранник закрыл ворота, немного постоял, пристально вглядываясь в темноту... А потом, тяжело вздохнув, вдруг ящерицей скользнул за дверь караулки.
Если бы этот мрачный и опасный тип промолчал... или хотя бы говорил не таким многозначительно-угрожающим тоном... возможно, тогда бы охранник сумел обуздать свое любопытство. А сейчас...
Здесь явно присутствовала какая-то тайна... А страж капиталистической собственности за свои неполные двадцать пять лет хорошо усвоил – рядом с тайной всегда ходят деньги. Бок о бок, так сказать...
Затаив дыхание, охранник осторожно крался в темноте. У двери в дальний склад, возле чуть прорисованных силуэтов машин беспорядочно раскачивались в темноте два ярко-красных огонька. Стало быть, вход охранялся... Хотя и с грубейшими нарушениями устава караульной службы – часовые не только курили, но и негромко переговаривались на посту.
Секьюрити на цыпочках обошел караул незваных гостей. Он прекрасно знал, что внутрь склада можно попасть и другим путем...
Осторожно, стараясь не громыхнуть ненароком, охранник забрался на пожарную лестницу, укрепленную на тыльной, глухой стороне склада.
И он сам, и его сменщики на посту неоднократно пользовались этим путем для некоторого повышения уровня собственной жизни – до недавнего времени склад был полон. А каждый "ночной директор" руководствуется общеизвестным принципом – "что охраняю, то и имею". Вот и имели... Понемногу, конечно.
Под самой крышей склада находилось маленькое прямоугольное окошечко. Открывалось оно легко – все запоры стараниями охраны давным-давно были приведены в негодность. Но уцепившийся за ступени лестницы охранник предпочел этого не делать – движение воздуха могло привлечь ненужное внимание тех, кто сейчас находился внутри. Оставалось одно – покрепче впиться руками и ногами в холодный и мокрый металл лестницы, осторожно вытянуть шею, приблизив лицо вплотную к маленькому мутноватому оконному стеклу...
Открывшаяся его взгляду картина в какой-то степени напоминала театральную постановку. Что-то такое из жизни древних властителей...
И действительно: сцена – желтое танцующее пятно света на бетонном полу; декорации – кресло-трон; действующие лица...
Несомненно, главным героем этой пьесы был сидящий в кресле человек, чье лицо, кстати, показалось охраннику очень знакомым. Вот только где он его видел, он так и не смог вспомнить, как ни старался. Так вот, этот господин весьма респектабельного вида буквально упивался своей ролью повелителя, властелина" вершителя судеб – картинная поза, эффектные, немного замедленные жесты...
Свита повелителя – Ковалевич и плотный дядька лет пятидесяти, – стоя по обе стороны кресла, внимали его речам с видом самым серьезным. Те же, кому эти слова предназначались, – четверка солидных мужчин в возрасте от сорока пяти до шестидесяти лет, – слушали с возрастающим удивлением, которое без особого труда прочитывалось в выражении их лиц.
Охранника, впрочем, все эти тонкости мало занимали. В областном центре он жил недавно и приехал сюда не для того, чтобы бездарно растрачивать время и деньги, шляясь по всяким театрам. Наоборот, он приехал сюда зарабатывать, и для него больший вес представляли ценности материальные и осязаемые, то, что можно было использовать в своих интересах. Вот и сейчас он старался услышать хотя бы словечко из тех, что произносились внутри пустого склада.
Но только Ковалевич не солгал – звукоизоляция здесь была великолепная. Не в меру любопытный секьюрити был разочарован – он так и не сумел разобрать ни единого слова. А не зная содержания беседы, он не мог здесь ничего выудить для себя лично... Он уже собирался покинуть свой наблюдательный пост, как вдруг события резко ускорились. Прямо на глазах стороннего наблюдателя героическая пьеса превращалась в трагедию.
Один из тех четверых, что стояли напротив кресла "повелителя", вдруг поднял руку, прерывая красующегося перед публикой оратора, и начал говорить что-то резкое в ответ, рассекая воздух ладонью. Наверное, что-то не особенно приятное сидящему – он немного приподнялся в кресле, опираясь руками на подлокотники, и подался всем телом вперед.
Все же "повелитель" терпеливо дождался окончания монолога своего оппонента и, только когда тот замолчал, чуть повернул голову вправо и бросил здоровяку что-то резкое и короткое. Здоровяк, в свою очередь, кивнул и сделал легкое движение ладонью. Тут же на сцене появились еще несколько действующих лиц. Пятеро молодых людей, как две капли воды похожие на того, что разговаривал с охранником в караулке, выступили вперед из темноты, где до сих пор скрывались. Остановились прямо перед стоящей у стены четверкой, в нескольких шагах от нее, разойдясь в неровную шеренгу. А дальше...
Молодые люди почти синхронно подняли и вытянули перед собой правые руки. Причем со стороны эти руки выглядели какими-то неестественно удлиненными, неправильными... И только когда ударили выстрелы, охранник сообразил, что в этих руках – оружие. Снабженные глушителями пистолеты...
Самих выстрелов секьюрити, конечно, не слышал. Зато отчетливо видел, как подбрасывало отдачей вытянутые вперед руки стрелков, как по помещению сизыми полосами пополз пороховой дым... Как валились и подергивались под ударами пуль четверо солидных незнакомцев...
Наблюдающий сцену расстрела охранник оцепенел, до боли в суставах впившись пальцами в ледяной металл лестницы. Он был не в силах оторвать взгляд от разворачивающегося внизу действа.
Тем временем стрельба прекратилась. "Повелитель" опустился назад в кресло и, повернувшись налево, ткнул пальцем в побледневшего от испуга Ковалевича, что-то сказав при этом. Тут же один из стрелков шагнул к "генеральному" и протянул ему свое оружие. Тот, сделав крошечный шажок назад, отчаянно затряс головой и отгородился от пистолета пухлыми ладошками. Даже, кажется, и глаза закрыл при этом...
Второй стрелок, стоящий рядом с тем, что предлагал "генеральному" свое оружие, тоже поднял пистолет... Дульный срез уткнулся в висок Ковалевича. Ощутив смертельный холод глушителя, тот замер, не пытаясь больше протестовать. По бледному лицу заструился из-под кепки пот. Сейчас "генеральный" боялся не то чтобы шевелиться – он даже не дышал. Только косился расширенными глазами в сторону смертельной опасности...
"Повелитель" опять что-то сказал, при этом весьма красноречиво сначала указав на пистолет, рукоятка которого колыхалась перед самым лицом Ковалевича, а потом ткнув рукой в сторону лежащих у стены неподвижных тел.