Страница:
– Миледи, – окликнула ее Руби из-за двери, – если я вам сегодня не понадоблюсь, то с вашего разрешения лягу спать.
Мэллори улыбнулась. Учтивые слова Руби имели целью выяснить, поможет ли ей Саксон раздеться на ночь. Не желая сообщать служанке, что Саксон уже помог ей один раз раздеться – и одеться – сегодня, она сказала только:
– Ложись, а я…
Раздался пронзительный женский крик. Звук ее голоса странно доносился со стороны коридора за дверью и через открытое окно. Руби тихонько вскрикнула. Мэллори схватила лук и колчан, предварительно достав из него стрелу, чтобы быть наготове, и выскочила в коридор.
Слегка задержавшись, она пыталась определить, в какую сторону бежать. Женщина снова закричала, и Мэллори побежала влево, к лестнице. Крик доносился с нижнего этажа. Рядом распахнулась дверь, едва не ударив Мэллори по лицу. Она приостановилась и бросилась вниз по винтовой лестнице. Кто-то крикнул ей вслед, но она не задержалась, чтобы ответить. Она не могла понять, кто кричит и почему.
У подножия лестницы она столкнулась с кем-то, поднимавшимся вверх по ступеням, и сильно ударилась о каменную колонну. Боль пронзила ее бедро, но она не обратила на это внимания, потому что увидела, как Саксон помогает подняться человеку, которого она сбила с ног. Это был де Мозе, один из личных охранников королевы.
Де Мозе обругал ее, ковыляя вверх по лестнице. Мэллори не придала этому значения и побежала на крик. Услышав позади шаги, она не остановилась. Надеялась, что Саксон не отправился с де Мозе охранять королеву. Ей могла понадобиться его помощь там, куда она направлялась.
Женщина продолжала кричать, на этот раз явно от боли.
Мэллори остановилась возле открытой двери и увидела посреди комнаты женщину на коленях, согнувшуюся почти вдвое. Осторожно толкнув дверь концом лука, девушка оглядела комнату. Там больше никого не было. Но, приблизившись к женщине, она на всякий случай держала стрелу наготове.
Леди Элита, поняла Мэллори с удивлением, но залитое слезами лицо, которое дама подняла при ее появлении, мало напоминало элегантную леди, которую она знала. Вокруг глаз блондинки виднелись красные круги, а щеки были испещрены дорожками слез. Губы дрожали, и она вытирала нос рукавом.
– Что случилось? – спросил Саксон.
– Не знаю. – Мэллори поставила лук у двери и сняла с плеча колчан, убрав туда стрелу, прежде чем подойти к скорчившейся на полу, рыдавшей леди Элите.
Саксон закрыл за собой дверь, а Мэллори неловко обняла леди Элиту, шепча ей ласковые слова сочувствия. Она редко пыталась кого-нибудь утешить, и меньше всего себя. Она старалась, но это было трудно после того, как ей не удалось утешить свою мать, когда отец снова ее унизил. Точно так же, как леди Элита пыталась унизить ее.
Но все это теперь не имело значения. Мэллори уговаривала женщину сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Саксон направился было к ним, но Мэллори кивнула на дверь. Кто-то довел леди Элиту до слез, и, если этот кто-то вернется, они должны быть начеку. Пока он будет сторожить, она должна выяснить, что так расстроило леди Элиту и заставило взбудоражить криками весь дворец.
– Миледи, – спокойно, как и прежде, сказала она, – дышите медленнее. Это поможет вам превозмочь рыдания.
Леди Элита зарылась лицом в колени Мэллори. Со вздохом девушка принялась гладить леди Элиту по голове, словно та была ребенком.
– Он бросил меня! – пробормотала леди Элита.
– Он?
Мэллори не услышала ничего, кроме искреннего участия, в голосе Саксона и подумала, что леди Элита тоже, потому что блондинка подняла голову и впервые взглянула на них.
– Филипп, – прошептала леди Элита.
– Граф дю Фресн? – спросила Мэллори.
Леди Элита энергично закивала:
– Он говорил, что любит меня, а теперь покидает, даже не подарив драгоценности, которые обещал! – Мэллори ощутила легкую тошноту, подумав, что отказ графа подарить что-нибудь блондинке и есть истинная причина ее рыданий. – Он покинул двор королевы! Уехал и ничего мне не оставил!
– Уехал? – спросил Саксон, закрыв дверь и направляясь к ним. – Куда?
– В свои поместья. Узнал, что король Людовик готов отвести свои войска с поля битвы.
– Дю Фресн оставил что-нибудь здесь?
– Только какие-то бумаги. Ничего, что я бы могла надеть, чтобы подчеркнуть свою красоту. Он сказал, что вернется ко мне, но я ему не верю, потому что видела, как он помчался во весь опор, чтобы добраться до французского короля. – Она вытерла глаза и нос рукавом и улыбнулась Саксону: – Ведь вы это просили меня выяснить, Саксон, не правда ли?
Мэллори была поражена. Хоть и не следовало, но она очень удивилась почти мгновенному превращению. Разбитая горем женщина исчезла, вновь появилась искусная соблазнительница. Хотя глаза ее все еще были красны, она кокетливо взмахивала ресницами, искоса поглядывая на Саксона.
Саксон с угрюмым видом смотрел мимо блондинки на Мэллори. Не зная, что он пытается ей сказать, девушка решила, что он просит ее хранить молчание. Мог бы и не трудиться, потому что, наблюдая разительные перемены в облике леди Элиты, Мэллори потеряла дар речи. Ее вдруг охватило непреодолимое желание смеяться. Неужели леди Элита считает себя настолько неотразимой, что думает, будто ни один мужчина не способен заметить, насколько фальшивы резкие перемены в ее настроении и постоянные капризы?
– Леди Мэллори нет нужды оставаться здесь, – сказала блондинка, устремив взгляд на Саксона. – Разве я не права?
– Похоже, вы больше не нуждаетесь в ее утешении, – ответил он.
– В ее утешении – нет! – Элита бросилась к Саксону и повисла у него на шее.
– Мэллори? – попросил Саксон, снова взглянув на нее.
Мэллори направилась к двери, открыла ее и взяла свой лук. Забросив колчан на плечо, она остановилась в дверях и подмигнула Саксону, который усмехался ей над головой блондинки. Девушка украдкой указала ему в сторону своей комнаты, и он кивнул.
Она успела закрыть дверь прежде, чем тихий смех сорвался с ее губ. Мэллори и представить себе не могла, что будет испытывать чувство вины, оставляя Саксона наедине с другой женщиной.
На исходе ночи Саксон отворил дверь и на мгновение залюбовался Мэллори, спящей в своей постели, омываемой лунным светом. Ее платье сбилось, открывая взгляду соблазнительное зрелище ее стройных ног.
Хотелось бы ему, чтобы он мог выбросить из головы все мысли, кроме одной – заняться с ней любовью. В особенности теперь, когда он понятия не имел, придется ли ему хоть когда-нибудь снова обнять ее в постели.
Ему казалось, что он закрыл дверь бесшумно, но Мэллори села и окликнула:
– Саксон? Это ты?
– Да. – Он пересек комнату. Мэллори зажгла лампу и поставила на стол.
– Прости, что разбудил тебя, но мне хотелось с тобой попрощаться.
– Попрощаться? – Девушка отбросила распущенные волосы за спину. – Куда ты отправляешься?
– В лагерь короля Генриха Старшего.
– Значит, леди Элита сказала правду? Король Людовик выводит армию с поля боя?
– Он готов вести переговоры о перемирии.
– И оставить младшего короля воевать в одиночестве? – спросила она. – Что заставило Людовика отвернуться от короля Генриха Младшего?
– Ничего, кроме того, что его рыцари сражаются с войсками короля Генриха Старшего уже почти сорок дней. Если битва продлится больше сорока дней, король Людовик должен будет заплатить рыцарям из своих собственных доходов, потому что по закону вассалы не обязаны поставлять ему воинов свыше этого срока. – Выглянув из окна, откуда были видны поля по ту сторону реки к северу, он сказал: – Поверь, король Людовик нашел самый удобный предлог выйти из боя, когда стало ясно, что король Генрих Старший более умелый военачальник и гораздо лучший воин.
– Значит, сыновья королевы проиграли. – Мэллори вздохнула и сложила руки на коленях. – Отец прощал им прежде их мятежные выходки, может быть, простит и на этот раз.
– Я беспокоюсь не о сыновьях, а о королеве! – Саксон достал из-под туники единственный листок пергамента со сломанной печатью и протянул девушке.
Она посмотрела на него с недоумением, но взяла листок и принялась вчитываться в витиеватую цветистую латынь. Он снова подошел к окну и выглянул наружу. Может быть, прочтя эту страницу, она не станет задавать вопросы, на которые он не сможет ответить, не открывая, что в кармане под его туникой скрыты еще и другие страницы. Переписка королевы с королем Людовиком. Письма, способные погубить королеву, потому что доказывают ее участие в заговоре с целью свержения короля Генриха Старшего.
Саксон не имел представления, каким образом дю Фресну удалось завладеть этими письмами, но подозревал, что граф украл их и привез в Пуатье в надежде, что королева хорошо заплатит ему, чтобы письма не попали в руки ее мужа. Изменения в ходе войны насторожили его, и он понял, что золото не спасет ему жизнь и земли, если откроется, что он вел переговоры с королевой. Он бежал, чтобы заявить о своей нерушимой преданности старшему королю, бросив позади доказательства своих преступлений.
Саксон пристально смотрел на узкий серп луны. Король Генрих Старший послал его в Пуатье, чтобы добыть явные доказательства предательских планов королевы. У него не было никаких причин медлить с возвращением в лагерь короля, чтобы передать ему эти письма.
Никаких, кроме… Он повернулся к Мэллори и увидел, что лицо ее стало бледнее пергамента. Если король обрушит свой гнев на Пуатье, всем обитателям дворца грозит смертельная опасность, в особенности Мэллори, которая готова ради королевы пожертвовать жизнью.
– Скажи мне, король Людовик действительно собирается покинуть королеву и ее сыновей? – прошептала она.
– Да. Он решил, что у него нет выбора.
– Он мог бы пожертвовать часть своего золота.
– Ради чего?
– Чтобы оказать младшему королю поддержку, которую обещал. Ведь если король Генрих Младший один воцарится на троне, дочь короля Людовика станет королевой Англии!
– Англии, раздираемой на части. С восстаниями на востоке и набегами шотландцев на севере весь остров может оказаться в руинах. Что пользы королю Людовику, если его дочь станет королевой развалин?
Мэллори снова взглянула на письмо.
– Значит, он намерен начать переговоры о перемирии, как только получит весточку от короля Генриха Старшего? – Она судорожно сглотнула. – Мы должны доставить это письмо королю Генриху Старшему.
– Что?! – Он никак не ожидал, что она может сказать такое.
– Если короля Генриха Старшего не вынудят сражаться до последнего воина, возможно, он проявит милосердие к своей жене й сыновьям.
– Согласен. Поэтому я и пришел попрощаться с тобой. Я отправляюсь в лагерь короля.
– Прямо сейчас? Ты не можешь сейчас уехать!
Саксон нахмурился. Не в обычае Мэллори было цепляться и упрашивать.
– Любимая, я должен ехать, прежде чем погибнут еще многие. Я…
Она приложила ладонь к его губам.
– На рассвете истекают те три дня, что дал нам Злодей, чтобы добиться аудиенции у королевы. Все попытки уговорить королеву увидеться с ним оказались бесплодны, но…
– У меня нет на это времени. – Он усмехнулся. – Думаю, я могу предоставить тебе возможность доказать, что ты сама в состоянии справиться с такой опасной ситуацией.
– Я охотно докажу тебе это как-нибудь в другой раз. Злодею придется чуть дольше подождать встречи с королевой. – Мэллори встала. – Я отправляюсь с тобой в лагерь короля.
– Ты придворная дама королевы и должна оставаться рядом с ней.
– Ты тоже придворный королевы. Ты думаешь, король Генрих не знает об этом? Это письмо с предложением переговоров должно обязательно попасть к королю. Если ты поедешь один, тебя могут… – Голос ее прервался, но она продолжала: – Тебя могут остановить, прежде чем ты доберешься до него. Если нас будет двое, больше вероятности, что король получит послание.
Саксон пришел в замешательство. Если сказать ей правду, гнев на то, что ее предали – в очередной раз, – удвоит ее решимость защищать королеву от ее мужа и от Саксона. Позволить ей отправиться с ним – значит подвергнуть ее смертельной опасности, потому что король жаждал отомстить тем, кто встал на сторону его жены и сыновей. Саксон не сомневался, что если попытается ускользнуть, Мэллори последует за ним. Единственный способ защитить ее – это взять с собой.
Обвив руками ее талию, он прижал ее к себе. Склонив голову к ее роскошным волосам, прошептал:
– Мы отправимся вместе, но мы оба должны скрывать правду о том, кому служим.
– Обещаю тебе это, Саксон!
– Я тоже. – Никогда еще он не был так неуверен, что сумеет сдержать клятву.
Глава 18
Мэллори улыбнулась. Учтивые слова Руби имели целью выяснить, поможет ли ей Саксон раздеться на ночь. Не желая сообщать служанке, что Саксон уже помог ей один раз раздеться – и одеться – сегодня, она сказала только:
– Ложись, а я…
Раздался пронзительный женский крик. Звук ее голоса странно доносился со стороны коридора за дверью и через открытое окно. Руби тихонько вскрикнула. Мэллори схватила лук и колчан, предварительно достав из него стрелу, чтобы быть наготове, и выскочила в коридор.
Слегка задержавшись, она пыталась определить, в какую сторону бежать. Женщина снова закричала, и Мэллори побежала влево, к лестнице. Крик доносился с нижнего этажа. Рядом распахнулась дверь, едва не ударив Мэллори по лицу. Она приостановилась и бросилась вниз по винтовой лестнице. Кто-то крикнул ей вслед, но она не задержалась, чтобы ответить. Она не могла понять, кто кричит и почему.
У подножия лестницы она столкнулась с кем-то, поднимавшимся вверх по ступеням, и сильно ударилась о каменную колонну. Боль пронзила ее бедро, но она не обратила на это внимания, потому что увидела, как Саксон помогает подняться человеку, которого она сбила с ног. Это был де Мозе, один из личных охранников королевы.
Де Мозе обругал ее, ковыляя вверх по лестнице. Мэллори не придала этому значения и побежала на крик. Услышав позади шаги, она не остановилась. Надеялась, что Саксон не отправился с де Мозе охранять королеву. Ей могла понадобиться его помощь там, куда она направлялась.
Женщина продолжала кричать, на этот раз явно от боли.
Мэллори остановилась возле открытой двери и увидела посреди комнаты женщину на коленях, согнувшуюся почти вдвое. Осторожно толкнув дверь концом лука, девушка оглядела комнату. Там больше никого не было. Но, приблизившись к женщине, она на всякий случай держала стрелу наготове.
Леди Элита, поняла Мэллори с удивлением, но залитое слезами лицо, которое дама подняла при ее появлении, мало напоминало элегантную леди, которую она знала. Вокруг глаз блондинки виднелись красные круги, а щеки были испещрены дорожками слез. Губы дрожали, и она вытирала нос рукавом.
– Что случилось? – спросил Саксон.
– Не знаю. – Мэллори поставила лук у двери и сняла с плеча колчан, убрав туда стрелу, прежде чем подойти к скорчившейся на полу, рыдавшей леди Элите.
Саксон закрыл за собой дверь, а Мэллори неловко обняла леди Элиту, шепча ей ласковые слова сочувствия. Она редко пыталась кого-нибудь утешить, и меньше всего себя. Она старалась, но это было трудно после того, как ей не удалось утешить свою мать, когда отец снова ее унизил. Точно так же, как леди Элита пыталась унизить ее.
Но все это теперь не имело значения. Мэллори уговаривала женщину сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Саксон направился было к ним, но Мэллори кивнула на дверь. Кто-то довел леди Элиту до слез, и, если этот кто-то вернется, они должны быть начеку. Пока он будет сторожить, она должна выяснить, что так расстроило леди Элиту и заставило взбудоражить криками весь дворец.
– Миледи, – спокойно, как и прежде, сказала она, – дышите медленнее. Это поможет вам превозмочь рыдания.
Леди Элита зарылась лицом в колени Мэллори. Со вздохом девушка принялась гладить леди Элиту по голове, словно та была ребенком.
– Он бросил меня! – пробормотала леди Элита.
– Он?
Мэллори не услышала ничего, кроме искреннего участия, в голосе Саксона и подумала, что леди Элита тоже, потому что блондинка подняла голову и впервые взглянула на них.
– Филипп, – прошептала леди Элита.
– Граф дю Фресн? – спросила Мэллори.
Леди Элита энергично закивала:
– Он говорил, что любит меня, а теперь покидает, даже не подарив драгоценности, которые обещал! – Мэллори ощутила легкую тошноту, подумав, что отказ графа подарить что-нибудь блондинке и есть истинная причина ее рыданий. – Он покинул двор королевы! Уехал и ничего мне не оставил!
– Уехал? – спросил Саксон, закрыв дверь и направляясь к ним. – Куда?
– В свои поместья. Узнал, что король Людовик готов отвести свои войска с поля битвы.
– Дю Фресн оставил что-нибудь здесь?
– Только какие-то бумаги. Ничего, что я бы могла надеть, чтобы подчеркнуть свою красоту. Он сказал, что вернется ко мне, но я ему не верю, потому что видела, как он помчался во весь опор, чтобы добраться до французского короля. – Она вытерла глаза и нос рукавом и улыбнулась Саксону: – Ведь вы это просили меня выяснить, Саксон, не правда ли?
Мэллори была поражена. Хоть и не следовало, но она очень удивилась почти мгновенному превращению. Разбитая горем женщина исчезла, вновь появилась искусная соблазнительница. Хотя глаза ее все еще были красны, она кокетливо взмахивала ресницами, искоса поглядывая на Саксона.
Саксон с угрюмым видом смотрел мимо блондинки на Мэллори. Не зная, что он пытается ей сказать, девушка решила, что он просит ее хранить молчание. Мог бы и не трудиться, потому что, наблюдая разительные перемены в облике леди Элиты, Мэллори потеряла дар речи. Ее вдруг охватило непреодолимое желание смеяться. Неужели леди Элита считает себя настолько неотразимой, что думает, будто ни один мужчина не способен заметить, насколько фальшивы резкие перемены в ее настроении и постоянные капризы?
– Леди Мэллори нет нужды оставаться здесь, – сказала блондинка, устремив взгляд на Саксона. – Разве я не права?
– Похоже, вы больше не нуждаетесь в ее утешении, – ответил он.
– В ее утешении – нет! – Элита бросилась к Саксону и повисла у него на шее.
– Мэллори? – попросил Саксон, снова взглянув на нее.
Мэллори направилась к двери, открыла ее и взяла свой лук. Забросив колчан на плечо, она остановилась в дверях и подмигнула Саксону, который усмехался ей над головой блондинки. Девушка украдкой указала ему в сторону своей комнаты, и он кивнул.
Она успела закрыть дверь прежде, чем тихий смех сорвался с ее губ. Мэллори и представить себе не могла, что будет испытывать чувство вины, оставляя Саксона наедине с другой женщиной.
На исходе ночи Саксон отворил дверь и на мгновение залюбовался Мэллори, спящей в своей постели, омываемой лунным светом. Ее платье сбилось, открывая взгляду соблазнительное зрелище ее стройных ног.
Хотелось бы ему, чтобы он мог выбросить из головы все мысли, кроме одной – заняться с ней любовью. В особенности теперь, когда он понятия не имел, придется ли ему хоть когда-нибудь снова обнять ее в постели.
Ему казалось, что он закрыл дверь бесшумно, но Мэллори села и окликнула:
– Саксон? Это ты?
– Да. – Он пересек комнату. Мэллори зажгла лампу и поставила на стол.
– Прости, что разбудил тебя, но мне хотелось с тобой попрощаться.
– Попрощаться? – Девушка отбросила распущенные волосы за спину. – Куда ты отправляешься?
– В лагерь короля Генриха Старшего.
– Значит, леди Элита сказала правду? Король Людовик выводит армию с поля боя?
– Он готов вести переговоры о перемирии.
– И оставить младшего короля воевать в одиночестве? – спросила она. – Что заставило Людовика отвернуться от короля Генриха Младшего?
– Ничего, кроме того, что его рыцари сражаются с войсками короля Генриха Старшего уже почти сорок дней. Если битва продлится больше сорока дней, король Людовик должен будет заплатить рыцарям из своих собственных доходов, потому что по закону вассалы не обязаны поставлять ему воинов свыше этого срока. – Выглянув из окна, откуда были видны поля по ту сторону реки к северу, он сказал: – Поверь, король Людовик нашел самый удобный предлог выйти из боя, когда стало ясно, что король Генрих Старший более умелый военачальник и гораздо лучший воин.
– Значит, сыновья королевы проиграли. – Мэллори вздохнула и сложила руки на коленях. – Отец прощал им прежде их мятежные выходки, может быть, простит и на этот раз.
– Я беспокоюсь не о сыновьях, а о королеве! – Саксон достал из-под туники единственный листок пергамента со сломанной печатью и протянул девушке.
Она посмотрела на него с недоумением, но взяла листок и принялась вчитываться в витиеватую цветистую латынь. Он снова подошел к окну и выглянул наружу. Может быть, прочтя эту страницу, она не станет задавать вопросы, на которые он не сможет ответить, не открывая, что в кармане под его туникой скрыты еще и другие страницы. Переписка королевы с королем Людовиком. Письма, способные погубить королеву, потому что доказывают ее участие в заговоре с целью свержения короля Генриха Старшего.
Саксон не имел представления, каким образом дю Фресну удалось завладеть этими письмами, но подозревал, что граф украл их и привез в Пуатье в надежде, что королева хорошо заплатит ему, чтобы письма не попали в руки ее мужа. Изменения в ходе войны насторожили его, и он понял, что золото не спасет ему жизнь и земли, если откроется, что он вел переговоры с королевой. Он бежал, чтобы заявить о своей нерушимой преданности старшему королю, бросив позади доказательства своих преступлений.
Саксон пристально смотрел на узкий серп луны. Король Генрих Старший послал его в Пуатье, чтобы добыть явные доказательства предательских планов королевы. У него не было никаких причин медлить с возвращением в лагерь короля, чтобы передать ему эти письма.
Никаких, кроме… Он повернулся к Мэллори и увидел, что лицо ее стало бледнее пергамента. Если король обрушит свой гнев на Пуатье, всем обитателям дворца грозит смертельная опасность, в особенности Мэллори, которая готова ради королевы пожертвовать жизнью.
– Скажи мне, король Людовик действительно собирается покинуть королеву и ее сыновей? – прошептала она.
– Да. Он решил, что у него нет выбора.
– Он мог бы пожертвовать часть своего золота.
– Ради чего?
– Чтобы оказать младшему королю поддержку, которую обещал. Ведь если король Генрих Младший один воцарится на троне, дочь короля Людовика станет королевой Англии!
– Англии, раздираемой на части. С восстаниями на востоке и набегами шотландцев на севере весь остров может оказаться в руинах. Что пользы королю Людовику, если его дочь станет королевой развалин?
Мэллори снова взглянула на письмо.
– Значит, он намерен начать переговоры о перемирии, как только получит весточку от короля Генриха Старшего? – Она судорожно сглотнула. – Мы должны доставить это письмо королю Генриху Старшему.
– Что?! – Он никак не ожидал, что она может сказать такое.
– Если короля Генриха Старшего не вынудят сражаться до последнего воина, возможно, он проявит милосердие к своей жене й сыновьям.
– Согласен. Поэтому я и пришел попрощаться с тобой. Я отправляюсь в лагерь короля.
– Прямо сейчас? Ты не можешь сейчас уехать!
Саксон нахмурился. Не в обычае Мэллори было цепляться и упрашивать.
– Любимая, я должен ехать, прежде чем погибнут еще многие. Я…
Она приложила ладонь к его губам.
– На рассвете истекают те три дня, что дал нам Злодей, чтобы добиться аудиенции у королевы. Все попытки уговорить королеву увидеться с ним оказались бесплодны, но…
– У меня нет на это времени. – Он усмехнулся. – Думаю, я могу предоставить тебе возможность доказать, что ты сама в состоянии справиться с такой опасной ситуацией.
– Я охотно докажу тебе это как-нибудь в другой раз. Злодею придется чуть дольше подождать встречи с королевой. – Мэллори встала. – Я отправляюсь с тобой в лагерь короля.
– Ты придворная дама королевы и должна оставаться рядом с ней.
– Ты тоже придворный королевы. Ты думаешь, король Генрих не знает об этом? Это письмо с предложением переговоров должно обязательно попасть к королю. Если ты поедешь один, тебя могут… – Голос ее прервался, но она продолжала: – Тебя могут остановить, прежде чем ты доберешься до него. Если нас будет двое, больше вероятности, что король получит послание.
Саксон пришел в замешательство. Если сказать ей правду, гнев на то, что ее предали – в очередной раз, – удвоит ее решимость защищать королеву от ее мужа и от Саксона. Позволить ей отправиться с ним – значит подвергнуть ее смертельной опасности, потому что король жаждал отомстить тем, кто встал на сторону его жены и сыновей. Саксон не сомневался, что если попытается ускользнуть, Мэллори последует за ним. Единственный способ защитить ее – это взять с собой.
Обвив руками ее талию, он прижал ее к себе. Склонив голову к ее роскошным волосам, прошептал:
– Мы отправимся вместе, но мы оба должны скрывать правду о том, кому служим.
– Обещаю тебе это, Саксон!
– Я тоже. – Никогда еще он не был так неуверен, что сумеет сдержать клятву.
Глава 18
Кутаясь в плащ, Мэллори сердито смотрела на мужчин, указывавших на нее пальцами. Следуя за Саксоном через военный лагерь, где король Генрих Старший собрал своих сторонников, она несла с собой лук. Мужчинам, видимо, это казалось забавным.
– Думаете, она нужна ему, чтобы добывать пищу, прежде чем ее приготовить? – сказал один из мужчин.
– Может, ей требуется стрела, чтобы ее подгонять.
Последовал взрыв хохота. Саксон вел себя так, словно ничего не слышал, Мэллори тоже. Возможно, когда-то здесь и росла трава между скал, но теперь все было покрыто слякотью. Грязь липла к ее башмакам при каждом шаге, и она пожалела о лошадях, на которых они скакали большую часть пути от Пуатье. Им пришлось выменять измученных животных на хлеб и свежего кролика, потому что нельзя было появиться в лагере верхом и не привлечь внимания.
Чтобы избежать похотливых взглядов, Мэллори смотрела на палатки, расположенные вдоль берега реки. Мэллори не знала, что это за река, но ее воды были полны отбросов. Когда она увидела женщин, стиравших в реке одежду, ее едва не стошнило. Как они могут надеяться отстирать одежду в реке, которая служит отхожим местом? Некоторые палатки были ярких цветов, но большинство – темные, покрытые плесенью. Каждый вдыхаемый ею глоток воздуха грозил вызвать рвоту, потому что был наполнен запахами немытых тел, гнилой пищи, гноящихся ран и смерти.
Когда Саксон остановился у одной из палаток, Мэллори удивилась, почему он выбрал именно эту среди множества других, разбросанных вдоль реки. Она представляла собой шест, подвешенный между двумя деревьями, с накинутым на него полотнищем ткани, обе стороны которого были кольями прикреплены к земле, чтобы ветер не мог сорвать его. Саксон наклонился и отогнул ткань в сторону.
– Эта палатка свободна, – сказал он, стряхивая свой дорожный мешок с плеча. Он поймал его, прежде чем тот упал в грязь, и повесил на выступающий конец шеста перед палаткой. – Позволь мне помочь.
Саксон принялся снимать с Мэллори дорожный мешок, который она несла на спине на протяжении более двух дюжин лье от Пуатье, и, когда его пальцы слегка касались ее шеи, девушке нестерпимо хотелось очутиться в его крепких объятиях. Последние три ночи они спали, тесно обнявшись. Но, изнемогая от усталости, не имели сил на что-либо еще. Ей хотелось принять ванну, оказаться в чистой постели в его объятиях.
– А где палатка короля? – спросила она, когда он подвесил ее мешок рядом со своим.
– Чуть дальше вверх по реке, где вода не такая грязная. – Он устало улыбнулся. – Будь я королем, поставил бы палатку именно там.
– Твой отец здесь?
Его улыбка угасла.
– Возможно, но не спрашивай меня, собираюсь ли я найти его. Сейчас он, должно быть, уже слышал о смерти Годарда. Как только он узнает, что я тут, он явится меня искать, потому что теперь я дражайший наследник. А твой отец? Он тоже здесь?
– Думаю, что так, но он вряд ли захочет меня видеть. – Мэллори была рада, что в голосе ее не прозвучала горечь. Отец слишком много лет портил ей жизнь. Она не позволит, чтобы так продолжалось, потому что Саксон доказал ей, что не все мужчины скоты.
– Мы пойдем к королю и покончим с нашими делами здесь? – Мэллори повернулась, чтобы оглядеть реку.
Саксон отскочил назад, когда один из ее длинных рукавов ударил его с резким хлопком.
– Что у тебя в рукавах?
– Мой резерв на крайний случай.
– А что это? Стрелы, как у Элиты?
Мэллори улыбнулась:
– Кое-что, чем, я надеюсь, мне никогда не придется воспользоваться. – Она выставила перед собой руки, зажав в них лук со снятой тетивой, словно дубину.
– Значит, тебе нравится напускать таинственность, женщина?! – проревел он, обхватив ее рукой и прижав к груди. Он приложился губами к нежному изгибу ее шеи и прошептал на ухо: – Давай побыстрее найдем короля. Есть и другие дела, которыми мне хотелось бы заняться сегодня.
– Да, давай доставим наше послание и скорее отправимся назад.
– Да, доставим наше послание.
Заметив странную напряженность в его голосе, она слегка отстранилась.
– Саксон, что-то не так?
– То, что ты здесь, – сказал он, отпуская ее. – Ты пра ва. Чем быстрее мы покончим с нашими делами тут, тем лучше. Давай поскорее найдем короля.
Мэллори задержалась, чтобы пристегнуть колчан под юбкой. Она обдумывала возможность разорвать сбоку платье, чтобы доставать стрелы, но не хотела привлекать внимание. Она твердила себе, что надо быть вдвойне осторожной, потому что, если что-то пойдет не так, ей придется потерять драгоценные секунды, чтобы разобраться с юбкой и вытащить стрелу.
Когда они шли вдоль реки, Саксон держался рядом, загораживая ее от похотливых взглядов мужчин. Мэллори старалась не слушать их развязные замечания. Они обсуждали ее рост и фигуру, даже походку. Молчание девушки разжигало их похоть.
Когда один из зевак начал громко описывать, что бы он сделал, если бы она легла перед ним, Мэллори прошептала:
– Саксон, что мне сделать, чтобы они заткнулись?
– Молчи, Мэллори, иди как ни в чем не бывало.
– Она попросила бы еще, – громко сказал мужчина.
– И я бы дал ей это, – сказал другой мужчина с пьяным смехом. – Может, мне предложить ей это сейчас? – Он встал и, пошатываясь, направился к ним.
– Продолжай идти, Мэллори! – приказал Саксон. Она бы рада подчиниться, но мужчина, проковыляв за ними несколько футов, вытянул руку и ткнул ее в мягкое место. Девушка резко повернулась и замахнулась луком.
Мужчина изумленно уставился на нее и, прежде чем она успела опустить лук, плюхнулся в реку. Отплевываясь и изрыгая проклятия, он вскочил и выбрался на берег.
Кто-то сзади схватил Мэллори за руки. Она попыталась стряхнуть с себя дерзкие ладони и перенесла вес на одну ногу, чтобы другой пнуть того, кто ее держал.
– Довольно, Мэллори! – сказал Саксон, гневно глядя на нее.
– Он…
– Мэллори, вспомни, где находишься!
– Но…
– Мэллори, я опять должен напоминать тебе, как себя вести? – Он отпустил ее и, подняв руку, медленно сжал кулак. – Я не постесняюсь преподать тебе урок!
Она с ужасом уставилась на него. Ей было понятно, что он должен изображать человека короля, но разве он должен обращаться с ней так, словно у нее не больше мозгов, чем у ее стрел? Она сама ответила на свой вопрос. Он должен вести себя так, чтобы показать, что он такой же грубый и неотесанный, как и все остальные в армии короля.
Опустив глаза, девушка сказала:
– Нет, Саксон, не должен.
– Хорошо. – Он так сильно сжал ее руку, что она вздрогнула. Толкая ее перед собой, он вместе с остальными стал смеяться над вымокшим беднягой.
Когда они отошли за пределы слышимости, Мэллори вырвала руку из его ладони.
– В следующий раз играй свою роль с меньшим рвением!
– Я должен был убедить их, что накажу тебя, как они наказывают своих женщин за столь дерзкое поведение.
– Убеждай их, пожалуйста. Только не ставь мне синяки!
Он остановился и нежно взял ее за руку.
– Прости меня, любимая! Я только хотел, чтобы урок, который я преподал своей женщине, выглядел правдоподобно. Неужели я и вправду поставил тебе синяк?
Когда он начал засучивать ей рукав, с выражением тревоги на лице, она отдернула руку.
– Я в порядке. Поосторожнее с моими рукавами! – сказала она, касаясь длинных обшлагов, свисавших вниз.
– И с твоим резервом на крайний случай?
Она улыбнулась, когда он взял ее за руку, чтобы помочь пробираться среди зловонных луж и свалки недоваренных или горелых костей. Лицо ее мрачнело, когда они проходили мимо пьяных мужчин, от которых несло кислым вином и мочой. Ее поражало, что такие воины намереваются победить мятежников.
По мере того как они продвигались вверх по реке, запахи исчезали, и пространство вокруг палаток становилось чище и просторнее. На палатках уже не видно было грязи и плесени, и между ними сновало больше женщин. Мэллори увидела флаги, принадлежавшие различным рыцарским семействам, и оруженосцев и пажей, приводивших в порядок доспехи и оружие. Наблюдая за ними, она вспомнила, как делала то же самое в аббатстве Святого Иуды.
– Ты думаешь о доме? – спросил Саксон.
– Откуда ты знаешь?
Он указал на флаг с единственным бурым медведем, развевавшийся на ветру.
Ее первым побуждением при виде боевого знамени отца было немедленно повернуться и убежать прочь. Мэллори подавила это желание, продолжая идти рядом с Саксоном. Отец вычеркнул ее из своей жизни, когда она отправилась в аббатство Святого Иуды. Он был слабым человеком. Она открыла в себе собственные силы и никогда не должна забывать об этом. Когда Мэллори увидела перед ярко-зеленой палаткой отцовского пажа – нет, Дюран теперь, должно быть, оруженосец, или даже рыцарь, – упражнявшегося с копьем, она улыбнулась.
– Не ожидал увидеть на твоем лице улыбку, – сказал Саксон, когда они достигли деревьев, скрывших от них знамя с медведем.
– Я просто вспомнила, как Дюран, юноша возле палатки моего отца, всегда говорил, что копье – превосходное оружие. Подходящая длина, чтобы им управлять, но достаточно большая, чтобы держать мечи на расстоянии. – Девушка рассмеялась. – Я рада была увидеть, как он управляется с копьем.
– Если хочешь поговорить с ним…
– Нет, мы должны исполнить свой долг и передать послание. – Она оглянулась через плечо. – Это лучший способ сделать так, чтобы Дюран выжил и имел возможность однажды воспользоваться копьем на турнире. Он всегда стремился доказать, что заслуживает посвящения в рыцари, когда достигнет нужного возраста. Он хотел стать героем, таким, которых ты воспеваешь в своих балладах. Когда закончится война, он получит возможность показывать свою доблесть на турнирах.
– Надеюсь, так и будет.
Мэллори накрыла пальцами его ладонь, лежавшую на ее руке. Саксон мало говорил как о своем прошлом, так и о своем будущем в качестве наследника отца, но Мэллори понимала, что он страдает сильнее, чем от раны, оставившей шрам на его боку. Она взглянула направо и на миг снова увидела мелькнувший среди веток флаг ее отца. Может быть, пришло время для них обоих оставить прошлое в прошлом?
Саксону не потребовалось показывать Мэллори палатку короля. Она была в несколько раз больше остальных. Перед ней полукругом выстроились пять меньших палаток, словно тканая стена, предназначенная задерживать недругов короля. Позади огромной палатки паслись кони. С полдюжины воинов сидели, беседуя, у небольшого костра, женщины готовили еду у другого. Никто не взглянул в сторону пришедших.
Саксон подвел девушку к столу, где за кипами книг и бумаг сидел писарь. Его тонзура после многих часов пребывания на солнце горела огненно-красным цветом. Напоминавший луковицу нос шелушился, и Мэллори подумала, что он так же обгорел, как и макушка его головы. Он что-то проворчал и снова углубился в работу.
– Мы хотим поговорить с королем Генрихом! – Саксон наклонился вперед, упершись руками в стол, но сразу же убрал их, как только писарь посмотрел на него с раздражением.
– Я брат Реджиналд. Имею честь служить королю, как его глаза и уши. Вы можете сказать мне все, что должны сказать ему. Для начала скажите, кто вы такие.
Мэллори оцепенела, но Саксон спокойно ответил:
– Я сын Джаста Фицджаста. – Он вытащил из-под туники листок, который показывал ей во дворце королевы. – Король должен увидеть это немедленно.
Писарь взял листок и положил поверх кучи других бумаг на столе, не переставая водить пером по странице.
– Я позабочусь, чтобы он прочел это.
– Нужно, чтобы он прочел это сейчас!
– Сейчас король занят. Я предложу это его вниманию, как только он освободится.
Саксон протянул руку через стол и сгреб писаря за ворот туники.
– Король Генрих должен увидеть это сейчас же! – Толкнув брата Реджиналда снова на скамью, Саксон схватил письмо со стола. – Не беспокойтесь! Я сам его найду и позабочусь, чтобы он узнал, как вы медлите с передачей ему послания от короля Людовика!
– От короля Людовика? – Писарь вытаращил глаза. – Позвольте мне взглянуть!
Саксон заколебался, но Мэллори взяла его за руку и прошептала:
– Король должен прочесть это незамедлительно! Не позволяй этому напыщенному болвану стать причиной того, что письмо попадет к королю с опозданием.
Когда Саксон протянул пергамент, писарь схватил его и принялся читать. Вскочив на ноги, брат Реджиналд бросился бежать к королевской палатке, его длинные одежды развевались на ветру. По столу растекались разлитые впопыхах чернила.
– Думаете, она нужна ему, чтобы добывать пищу, прежде чем ее приготовить? – сказал один из мужчин.
– Может, ей требуется стрела, чтобы ее подгонять.
Последовал взрыв хохота. Саксон вел себя так, словно ничего не слышал, Мэллори тоже. Возможно, когда-то здесь и росла трава между скал, но теперь все было покрыто слякотью. Грязь липла к ее башмакам при каждом шаге, и она пожалела о лошадях, на которых они скакали большую часть пути от Пуатье. Им пришлось выменять измученных животных на хлеб и свежего кролика, потому что нельзя было появиться в лагере верхом и не привлечь внимания.
Чтобы избежать похотливых взглядов, Мэллори смотрела на палатки, расположенные вдоль берега реки. Мэллори не знала, что это за река, но ее воды были полны отбросов. Когда она увидела женщин, стиравших в реке одежду, ее едва не стошнило. Как они могут надеяться отстирать одежду в реке, которая служит отхожим местом? Некоторые палатки были ярких цветов, но большинство – темные, покрытые плесенью. Каждый вдыхаемый ею глоток воздуха грозил вызвать рвоту, потому что был наполнен запахами немытых тел, гнилой пищи, гноящихся ран и смерти.
Когда Саксон остановился у одной из палаток, Мэллори удивилась, почему он выбрал именно эту среди множества других, разбросанных вдоль реки. Она представляла собой шест, подвешенный между двумя деревьями, с накинутым на него полотнищем ткани, обе стороны которого были кольями прикреплены к земле, чтобы ветер не мог сорвать его. Саксон наклонился и отогнул ткань в сторону.
– Эта палатка свободна, – сказал он, стряхивая свой дорожный мешок с плеча. Он поймал его, прежде чем тот упал в грязь, и повесил на выступающий конец шеста перед палаткой. – Позволь мне помочь.
Саксон принялся снимать с Мэллори дорожный мешок, который она несла на спине на протяжении более двух дюжин лье от Пуатье, и, когда его пальцы слегка касались ее шеи, девушке нестерпимо хотелось очутиться в его крепких объятиях. Последние три ночи они спали, тесно обнявшись. Но, изнемогая от усталости, не имели сил на что-либо еще. Ей хотелось принять ванну, оказаться в чистой постели в его объятиях.
– А где палатка короля? – спросила она, когда он подвесил ее мешок рядом со своим.
– Чуть дальше вверх по реке, где вода не такая грязная. – Он устало улыбнулся. – Будь я королем, поставил бы палатку именно там.
– Твой отец здесь?
Его улыбка угасла.
– Возможно, но не спрашивай меня, собираюсь ли я найти его. Сейчас он, должно быть, уже слышал о смерти Годарда. Как только он узнает, что я тут, он явится меня искать, потому что теперь я дражайший наследник. А твой отец? Он тоже здесь?
– Думаю, что так, но он вряд ли захочет меня видеть. – Мэллори была рада, что в голосе ее не прозвучала горечь. Отец слишком много лет портил ей жизнь. Она не позволит, чтобы так продолжалось, потому что Саксон доказал ей, что не все мужчины скоты.
– Мы пойдем к королю и покончим с нашими делами здесь? – Мэллори повернулась, чтобы оглядеть реку.
Саксон отскочил назад, когда один из ее длинных рукавов ударил его с резким хлопком.
– Что у тебя в рукавах?
– Мой резерв на крайний случай.
– А что это? Стрелы, как у Элиты?
Мэллори улыбнулась:
– Кое-что, чем, я надеюсь, мне никогда не придется воспользоваться. – Она выставила перед собой руки, зажав в них лук со снятой тетивой, словно дубину.
– Значит, тебе нравится напускать таинственность, женщина?! – проревел он, обхватив ее рукой и прижав к груди. Он приложился губами к нежному изгибу ее шеи и прошептал на ухо: – Давай побыстрее найдем короля. Есть и другие дела, которыми мне хотелось бы заняться сегодня.
– Да, давай доставим наше послание и скорее отправимся назад.
– Да, доставим наше послание.
Заметив странную напряженность в его голосе, она слегка отстранилась.
– Саксон, что-то не так?
– То, что ты здесь, – сказал он, отпуская ее. – Ты пра ва. Чем быстрее мы покончим с нашими делами тут, тем лучше. Давай поскорее найдем короля.
Мэллори задержалась, чтобы пристегнуть колчан под юбкой. Она обдумывала возможность разорвать сбоку платье, чтобы доставать стрелы, но не хотела привлекать внимание. Она твердила себе, что надо быть вдвойне осторожной, потому что, если что-то пойдет не так, ей придется потерять драгоценные секунды, чтобы разобраться с юбкой и вытащить стрелу.
Когда они шли вдоль реки, Саксон держался рядом, загораживая ее от похотливых взглядов мужчин. Мэллори старалась не слушать их развязные замечания. Они обсуждали ее рост и фигуру, даже походку. Молчание девушки разжигало их похоть.
Когда один из зевак начал громко описывать, что бы он сделал, если бы она легла перед ним, Мэллори прошептала:
– Саксон, что мне сделать, чтобы они заткнулись?
– Молчи, Мэллори, иди как ни в чем не бывало.
– Она попросила бы еще, – громко сказал мужчина.
– И я бы дал ей это, – сказал другой мужчина с пьяным смехом. – Может, мне предложить ей это сейчас? – Он встал и, пошатываясь, направился к ним.
– Продолжай идти, Мэллори! – приказал Саксон. Она бы рада подчиниться, но мужчина, проковыляв за ними несколько футов, вытянул руку и ткнул ее в мягкое место. Девушка резко повернулась и замахнулась луком.
Мужчина изумленно уставился на нее и, прежде чем она успела опустить лук, плюхнулся в реку. Отплевываясь и изрыгая проклятия, он вскочил и выбрался на берег.
Кто-то сзади схватил Мэллори за руки. Она попыталась стряхнуть с себя дерзкие ладони и перенесла вес на одну ногу, чтобы другой пнуть того, кто ее держал.
– Довольно, Мэллори! – сказал Саксон, гневно глядя на нее.
– Он…
– Мэллори, вспомни, где находишься!
– Но…
– Мэллори, я опять должен напоминать тебе, как себя вести? – Он отпустил ее и, подняв руку, медленно сжал кулак. – Я не постесняюсь преподать тебе урок!
Она с ужасом уставилась на него. Ей было понятно, что он должен изображать человека короля, но разве он должен обращаться с ней так, словно у нее не больше мозгов, чем у ее стрел? Она сама ответила на свой вопрос. Он должен вести себя так, чтобы показать, что он такой же грубый и неотесанный, как и все остальные в армии короля.
Опустив глаза, девушка сказала:
– Нет, Саксон, не должен.
– Хорошо. – Он так сильно сжал ее руку, что она вздрогнула. Толкая ее перед собой, он вместе с остальными стал смеяться над вымокшим беднягой.
Когда они отошли за пределы слышимости, Мэллори вырвала руку из его ладони.
– В следующий раз играй свою роль с меньшим рвением!
– Я должен был убедить их, что накажу тебя, как они наказывают своих женщин за столь дерзкое поведение.
– Убеждай их, пожалуйста. Только не ставь мне синяки!
Он остановился и нежно взял ее за руку.
– Прости меня, любимая! Я только хотел, чтобы урок, который я преподал своей женщине, выглядел правдоподобно. Неужели я и вправду поставил тебе синяк?
Когда он начал засучивать ей рукав, с выражением тревоги на лице, она отдернула руку.
– Я в порядке. Поосторожнее с моими рукавами! – сказала она, касаясь длинных обшлагов, свисавших вниз.
– И с твоим резервом на крайний случай?
Она улыбнулась, когда он взял ее за руку, чтобы помочь пробираться среди зловонных луж и свалки недоваренных или горелых костей. Лицо ее мрачнело, когда они проходили мимо пьяных мужчин, от которых несло кислым вином и мочой. Ее поражало, что такие воины намереваются победить мятежников.
По мере того как они продвигались вверх по реке, запахи исчезали, и пространство вокруг палаток становилось чище и просторнее. На палатках уже не видно было грязи и плесени, и между ними сновало больше женщин. Мэллори увидела флаги, принадлежавшие различным рыцарским семействам, и оруженосцев и пажей, приводивших в порядок доспехи и оружие. Наблюдая за ними, она вспомнила, как делала то же самое в аббатстве Святого Иуды.
– Ты думаешь о доме? – спросил Саксон.
– Откуда ты знаешь?
Он указал на флаг с единственным бурым медведем, развевавшийся на ветру.
Ее первым побуждением при виде боевого знамени отца было немедленно повернуться и убежать прочь. Мэллори подавила это желание, продолжая идти рядом с Саксоном. Отец вычеркнул ее из своей жизни, когда она отправилась в аббатство Святого Иуды. Он был слабым человеком. Она открыла в себе собственные силы и никогда не должна забывать об этом. Когда Мэллори увидела перед ярко-зеленой палаткой отцовского пажа – нет, Дюран теперь, должно быть, оруженосец, или даже рыцарь, – упражнявшегося с копьем, она улыбнулась.
– Не ожидал увидеть на твоем лице улыбку, – сказал Саксон, когда они достигли деревьев, скрывших от них знамя с медведем.
– Я просто вспомнила, как Дюран, юноша возле палатки моего отца, всегда говорил, что копье – превосходное оружие. Подходящая длина, чтобы им управлять, но достаточно большая, чтобы держать мечи на расстоянии. – Девушка рассмеялась. – Я рада была увидеть, как он управляется с копьем.
– Если хочешь поговорить с ним…
– Нет, мы должны исполнить свой долг и передать послание. – Она оглянулась через плечо. – Это лучший способ сделать так, чтобы Дюран выжил и имел возможность однажды воспользоваться копьем на турнире. Он всегда стремился доказать, что заслуживает посвящения в рыцари, когда достигнет нужного возраста. Он хотел стать героем, таким, которых ты воспеваешь в своих балладах. Когда закончится война, он получит возможность показывать свою доблесть на турнирах.
– Надеюсь, так и будет.
Мэллори накрыла пальцами его ладонь, лежавшую на ее руке. Саксон мало говорил как о своем прошлом, так и о своем будущем в качестве наследника отца, но Мэллори понимала, что он страдает сильнее, чем от раны, оставившей шрам на его боку. Она взглянула направо и на миг снова увидела мелькнувший среди веток флаг ее отца. Может быть, пришло время для них обоих оставить прошлое в прошлом?
Саксону не потребовалось показывать Мэллори палатку короля. Она была в несколько раз больше остальных. Перед ней полукругом выстроились пять меньших палаток, словно тканая стена, предназначенная задерживать недругов короля. Позади огромной палатки паслись кони. С полдюжины воинов сидели, беседуя, у небольшого костра, женщины готовили еду у другого. Никто не взглянул в сторону пришедших.
Саксон подвел девушку к столу, где за кипами книг и бумаг сидел писарь. Его тонзура после многих часов пребывания на солнце горела огненно-красным цветом. Напоминавший луковицу нос шелушился, и Мэллори подумала, что он так же обгорел, как и макушка его головы. Он что-то проворчал и снова углубился в работу.
– Мы хотим поговорить с королем Генрихом! – Саксон наклонился вперед, упершись руками в стол, но сразу же убрал их, как только писарь посмотрел на него с раздражением.
– Я брат Реджиналд. Имею честь служить королю, как его глаза и уши. Вы можете сказать мне все, что должны сказать ему. Для начала скажите, кто вы такие.
Мэллори оцепенела, но Саксон спокойно ответил:
– Я сын Джаста Фицджаста. – Он вытащил из-под туники листок, который показывал ей во дворце королевы. – Король должен увидеть это немедленно.
Писарь взял листок и положил поверх кучи других бумаг на столе, не переставая водить пером по странице.
– Я позабочусь, чтобы он прочел это.
– Нужно, чтобы он прочел это сейчас!
– Сейчас король занят. Я предложу это его вниманию, как только он освободится.
Саксон протянул руку через стол и сгреб писаря за ворот туники.
– Король Генрих должен увидеть это сейчас же! – Толкнув брата Реджиналда снова на скамью, Саксон схватил письмо со стола. – Не беспокойтесь! Я сам его найду и позабочусь, чтобы он узнал, как вы медлите с передачей ему послания от короля Людовика!
– От короля Людовика? – Писарь вытаращил глаза. – Позвольте мне взглянуть!
Саксон заколебался, но Мэллори взяла его за руку и прошептала:
– Король должен прочесть это незамедлительно! Не позволяй этому напыщенному болвану стать причиной того, что письмо попадет к королю с опозданием.
Когда Саксон протянул пергамент, писарь схватил его и принялся читать. Вскочив на ноги, брат Реджиналд бросился бежать к королевской палатке, его длинные одежды развевались на ветру. По столу растекались разлитые впопыхах чернила.