Страница:
Он оставит ее как покинутую женщину? - Я думаю, мой принц, что вам нелегко говорить на эту тему. - Да, но я скажу вам больше: меня волнует будущая жизнь с Брангвен. Льстецы при дворе будут кружить вокруг нее как мухи вокруг разлитого меда. - Не только мухи, мой принц. Осы прилетят на мед, ведь Гвени очень красива. - Да, она красива.- Внезапно замолчав, Галрион размышлял, сможет ли он в действительности упустить ее.- И я полюбил ее однажды. - Однажды, а теперь - нет? - Роса недоверчиво повела бровью. Галрион прошел немного вперед, ожидая ее в тени липового дерева. н сорвал несколько листьев с нижней ветки дерева и потер их между пальцами прежде, м уронить на землю. - Мой принц глубоко взволно н,- п говорила Роса. - Тревоги принца - это его личное дело. Но вы так ничего и не ответили мне. Женился бы Блейн и Гвени, если бы у него была такая возможность? - Женился бы, и сразу же. Мой бедный мальчик, я клянусь, его очаровали голубые лаза Гвени. Он откладывал женитьбу, идая, пока она войдет в возраст, и тогда... - Принц вмешался, давая людям Вепря еще одну причину быть недовольными правлением верховного короля. Как еще Блейн может отнестись к этому, если его мать намекает, что принц требует уважения к его приоритетному праву? - Я не сомневаюсь в том, что он всегда уважал принца. Улыбаясь, Галрион низко поклонился ей. - Это очень хорошо,- сказал он сам себе. Его сердце сгорало от ревности, когда он думал о Брангвен, лежащей в объятиях другого мужчины. Наступил день отъезда принца Галриона ко двору. Гиррейнт провожал его, проехав вместе с ним несколько миль. Принц улыбался болтал всю дорогу, так что Гиррейнту захотелось убить его и бросить тело в придорожную пыль. Наконец они доехали до перекрестка и там расстались. Гиррейнт, сидя на коне, наблюдал, как белый с алым плащ принца исчезает вдали. Через три недели, всего через три недели принц вернется из крепости Девери и увезет с собой Брангвен. Из-за нее разорвется сердце Гиррейнта. Когда Гиррейнт прискакал назад в крепость, он нашел Брангвен сидящей во дворе под лучами солнца за шитьем. Он отдал лошадь своему пажу и уселся у ее ног, как пес. Ее волосы блестели на солнце как золотые нити, ниспадая вокруг нежной кожи ее щек. Когда она улыбнулась ему, Гиррейнт почувствовал внезапную боль в сердце. - Что это ты шьешь? - спросил он ее.- Что-нибудь из приданного? - Нет. Тебе рубашку. Держу пари, что она получится гораздо красивее, чем у моего бедного Галриона. Галрион сидел и просто наблюдал за тем, как она работает. Он хотел подняться и уйти, оставив ее ну, но останови я, попав в плен своей давней муки. Его сестра, единственная и самая красивая в его мире превратится во что-то безобразное и грязное, проклятое как богами, так и людьми, если им станет известно о его тайных помыслах. Вдруг она вскрикнула. Он вскочил на ноги, еще не зная, что произошло. - Я уколола палец этой проклятой иголкой! - сказала Брангвен, улыбнувшись ему,- не смотри так испуганно, Гир. Ой! Я посадила пятнышко крови на твою рубашку! Вот беда. Маленькое красное пятнышко виднелось среди красного узора, переплетенного спиралью. - Не волнуйся, никто даже не з етит его,- успокаивал ее брат. - Если не считать, что это - плохая примета, в остальном ты прав. Не сомневаюсь, что ты испачкаешь ее гораздо сильнее. Ты возвращаешься с охоты такой перепачканный Гир. - Я не буду одевать ее на охоту. Это будет моя лучшая рубашка, только пот у, что ты сшила ее для меня,- Гиррейнт взял ее руку и поцеловал в том месте, где виднелась капелька крови. Поздней ночью он вышел в темный тихий двор и был так взволнован, что ходил по нему взад и вперед без переды и. В свете луны он видел череп старого Саморика, п стально смотрящий вниз на него пустыми глазными впадинами. Когда-то каждый форт и каждая крепость и дом каждого воина был украшен такими трофеями, но позже церковники, основываясь на том, что им виднее, заявили, что Великому Белу не нравится эт обычай. Двин был одним из последних старых воинов, кто продолжил придерживаться этого обычая. Гиррейнт вспомнил тот день, когда пришли и приказывали его отцу снять этот трофей. Он был тогда еще маленьким мальчиком и спрятался за юбку матери, испугавшись громкого крика отца, отказавшегося исполнить требование жрецов. Отец говорил тогда, что если боги действительно хотят снять их, то они могут сделать это сами и быстрее, просто сгноив их. - Жрецы ушли тогда, посылая на них ритуальные проклятия. Они одержали победу,- думал про себя Гиррейнт.- Я являюсь этим проклятием,- сказал он вслух, обращаясь к Саморику.- Я - это проклятие богов, посланное нашему клану. Гиррейнт опустился на землю и заплакал... Дни тянулись медленно. Длинные дни мучительного ожидания. Гиррейнт избегал общества своей сестры. Он поехал к Блейну под тем предлогом, что им необходимо увидеться из-за его помолвки, и компания Блейна действительно подействовала на него успокаивающе. Они были больше, чем друзьями. Год наза когда они вместе ездили войну, они поклялись друг угу под присягой, что они будут сражаться ок бок, пока оба не умрут, или оба не победят. Они скрепили тогда эту клятву каплями своей крови. Они прекрасно провели вместе эти дни. Они охотились в лесу Блейна, или сидели за выпивкой перед камином, или ездили верхом по владениям Блейна в сопровождении его отряда. Гиррейнт завидовал Блейну, имеющему вооруженный отряд. Он решил организовать и у себя такой же. Десять лошадей, которые ему предложили в качестве приданого Исолы будут прекрасным началом, а затем и замужество Брангвен должно принести богатство клану Сокола. Теперь осуществление мечты об отряде казалось крошечной компенсацией за то, что он лишится Брангвен. На третий день после полудня Гиррейнт и Блейн выехали вдвоем. Наслаждаясь обществом друг друга, они скакали иноходью через луг. Стадо белых коров Блейна с коричневыми пятнами на боках мирно паслось невдалеке. - Надеюсь, что не будет войны этим летом,- заговорил Блейн. - Что? - переспросил Гиррейнт, усмехаясь. - Я скажу тебе сейчас то, чего я ни одному человеку не говорил ни разу. Мне иногда кажется, что я родился бардом, поющим о войнах вместо того, чтобы участвовать в них. Решив, что это шутка, Гиррейнт засмеялся, но оборвал смех, видя спокойную серьезность в глазах Блейна. Всю дорогу домой он думал об этом признании. Он вспомнил неизменное мужество Блейна в сражениях и удивился тому, как это мужчина хочет быть бардом есто того, чтобы быть воином. ни вернулись в крепость на закате. Спешившись, Гиррейнт увидел своего пажа, бегущего им навстречу. - Господин,- крикнул мальчик, запыхавшись,- я только что прискакал. Ваш отец умирает. Гиррейнт дернул поводья с такой силой, что кожа врезалась в его ладони. - Возьми лучшую лошадь в моей конюшне,- сказал ему Блейн. Гиррейнт обогнал пажа, оставив его далеко позади себя и во весь опор поскакал в свою крепость. Он ехал без остановки весь вечер, временами переходя на рысь, и даже когда стемнело, пока дорога была видна в бледном свете луны. Ни на одно мгновение ему не пришла в голову мысл о том, что он может упасть с оня и разбиться. Единственное, о чем он был в состоянии думать - о своем отце, который может умереть, без последнего взгляда на сына и еще о Брангвен, остав йся наедине со смертью. Когда лошадь уставала и начинала спотыкаться, он переходил на шаг, чтобы дать ей отдохнуть, а затем пришпоривал ее снова. Наконец он доехал до небольшой деревушки, стоявшей на границе его поместья. Он колотил в дверь таверны до тех пор, пока в двери не показался ее заспанный владелец в ночной рубашке и со свечным фонарем в руке. - Ты можешь поменять мне лошадь? - спросил Гиррейнт. - Госпожа Брангвен прислала сюда серую лошадь. Серая была лучшей лошадью в конюшне Сокола. Гиррейнт взмахнул кнутом и натянул поводья. Он бросили монету хозяину таверны и пустил серую в галоп, окунувшись из освещенного свечой пространства в ночную темноту дороги. Наконец он увидел возвышающуюся крепость, силуэт которой темнел на фоне звездного неба. Он в последний раз подстегнул Серого и галопом промчался через открытые ворота. Когда он спешился, камергер вы жал из башни. - Он еще жив,- крикнул Драус.- Я возьму лошадь. Гиррейнт взбежал вверх по винтовой лестнице и прошел через зал в комнату отца. Двин лежал на кровати, приподнятый на подушках, его лицо было серым, рот был напряжен, он боролся за каждое дыхание. Брангвен сидела рядом и держала его руку обеими своими. - Он приехал, папа,- произнесла она.- Гир здесь. Когда Гиррейнт приблизился, Двин приподнял немного голову и искал его взглядом воспаленных глаз. Двин попытался что-то сказать, нор закашлялся опустив голову азад на подушку, начал харкать кровавой слюной, скользкой и блестящей. Он умер. Гиррейнт вытер его рот, закрыл глаза, сложил руки на груди. Вошел камергер, посмотрел на кровать и упал на колени у ног Гиррейнта - нового главы клана, его единственной надежды. - Господин,- сказал он,- я с час же пошлю паж к королю. Нам надо отложить свадьбу. - Так и сделаем,- ответил Гиррейнт.- Он выедет на рассвете. Понадобится три дня, чтобы доставить донесение в Форт Девери о том, что свадьба Брангвен должна быть отсрочена на время траура. Неожиданно, взглянув на лицо своего отца, Гиррейнт почувствовал боль и отвращение к себе. Он рассчитывал предпринять что-нибудь, чтобы остановить эту женитьб все, что угодно, кроме этого. Он откинул голову назад и г мко запричи л по покойнику, надеясь отвести душу в крике, как будто он мог прогнать свои мы и вместе с издав мыми звуками. Утром Жрецы Солнца пришли из храма, чтобы руководить похоронами. Следуя их указаниям, Брангвен вместе со служанкой обмыли тело, одели на него лучшую нарядную одежду Двина и уложили его на носилки. Пока слуги рыли яму, Гиррейнт приготовил и оседлал лучшего коня из конюшни отца. Процессия выстроилась во дворе: слуги, несущие носилки, следом за ним - жрецы, затем Гиррейнт, ведущий за собой лошадь. Поддерживаемая горничной и служанкой, Брангвен замыкала шествие. Верховный жрец холодно улыбнулся Гиррейнту, затем указал пальцем на дверную перемычку. - Если эта голова не будет снята сегодня,- произнес он,- я не буду хоронить вашего отца. - Хорошо,- ответил Гиррейнт. Так как он не хотел отдавать распоряжение слуге, чтобы тот выполнил эту отвратительную задачу, то сам начал взбираться на стену башни, выбирая путь по шершавым выступающим камням. Жрец ожидал внизу, держа корзину. Взобравшись по дверной перемычки, он ухватился за нее рукой, рассматривая голову. Это были жалкие остатки с почерневшими от времени глазницами, клочьями волос и несколькими поломанными з ами. - Ну в , Саморик,- сказал Гиррейнт,- вы оба - и ты и твой кровный старый враг, будете похоронены сегодня. Гиррейнт вынул клинок, выдернул им ржавые гвозди, голова полетела вниз и упала в корзину жреца с глухим треском. Прислуга пронзительно закричала, двор наполнился топотом копыт и фырканьем лошадей. Жрец вывел процессию со двора и повел вниз вокруг холма к небольшой роще, в которой располагалось фамильное кладбище клана. Увидев могилу матери Брангвен заплакала. Рядом с ней была пустая яма. О была глубокой, коло вос и шагов в ширину и десяти - в длину. Когда Гиррейнт подвел коня к яме, он взвился на дыбы, как будто предчувствуя, что Судьба приготовила для него. Гиррейнт передал поводья ожидавшему слуге. Когда лошадь вскинула голову, он выхватил меч и нанес удар поперек горла. В потоке крови лошадь пошатнулась вперед, передние ноги ее подогнулись и она опрокинулась в могильную яму. Гиррейнт отступил назад и машинально вытер лезвие своего меча о штанину. В ожидании церемонии он так и стоял с мечом в руке. Гиррейнт ском довал своим воинам сохранять спокойствие, пока рыдающая Брангвен поливала молоком и медом тело отца. Но когда он увидел, как первая лопата земли черной грязью упала на лицо отца, он больше не смог сдерживаться. Резко вскинув руки, он упал на колени и, запрокинув голову, заплакал, издавая высокий монотонный звук. Смутно он почувствовал, как Брангвен положила руки на его плечи. - Гир,- говорила она,- Гир, Гир, ну пожалуйста, перестань. Он отстранил Брангвен, а затем поднялся, опираясь на нее, как будто это она была воином, а он - девушкой. Она отвела его в зал и усадила возле камина. Он видел, как вернулись жрецы, как они суетились вокруг Брангвен, тихо переговариваясь низкими голосами. Она подошла к нему с кружкой эля в руке. Машинально Гиррейнт взял у нее кружку, сделал несколько глотков, а затем чуть не бросил ее прямо на Брангвен в лицо. Эль имел вкус г ькой травы. Выпей это,- сказала ему Брангвен,- выпей, тебе надо поспать. Ради ее спокойствия он, задыхаясь, отпил эту горькую гадость. Бран ен взяла пустую кружку из его руки и он сразу уснул, сидя в кресле. Ему казалось, будто он погружается в теплый солнечный свет. Когда он проснулся, то обнаружил, что лежит на своей кровати и комната освещена факелом, подвешенном на стене в железном канделябре. Блейн сидел на полу и наблюдал за ним. - Ох, боже мой,- проговорил Гиррейнт.- Я долго спал? - Тол о с прошлого заката. М все приехали около часа назад. Моя мать и твоя невеста захотели побыть с Гвени. Блейн встал и налил воды из глиняного кувшина, стоявшего на подоконнике. Гиррейнт пил с жадностью, смывая горькие остатки лекарства со своих губ. - Как долго будет длиться траур? - спросил Блейн.- Что касается меня, то я бы сказал - год, но это будет жестоко по отношению к нашим сестрам, не так ли? Я бы объявил траур после их с деб. - С наступлени осени, так? Гиррейнт кивнул в знак согласия, думая о том, что Гвени будет с ним еще целое лето. Но потом он вспомнил, почему он будет иметь это лето. Заплакав, он бросил глиняную чашку в противоположную стену с такой силой, что она разлетелась вдребезги. Блейн сел рядом с ним, взяв его за плечи. - Да, ак, он ушел,- оизнес он,- и тут ничего не подела ь и ничего не скажешь. Гиррейнт опустил голову на грудь Блейна и заплакал. - Я люблю его как родного брата,- подумал он.- И я благодарен всем богам, что Гвени не выходит за него замуж. Первая неделя после возвращения принца Галриона ко двору была одной сплошной неудачей, он ни разу не использовал удобного случая, чтобы переговорить с отцом. Он знал, что сдерживаясь, он упускал шанс за шансом, потому что он не решил еще для себя, как по упить: женить на Брангвен, или позволить Блейну взять ее. Наконец он решил посоветоваться с человеком, которому он всегда полностью доверял - свое матери. полдень, такой теплый и тихий, что он напомнил ему приближающийся праздник Костров, Галрион покинул город, поехав искать королевское место для ястребиной охоты, находившееся на Гвирконисе, огромном озере, расположенном в месте соединения трех рек восточнее крепости Девери. Королева и ее свита расположилась пообедать на южном берегу. Яркие одежды прислуги и горничных выглядели как яркие цветы, рассыпанные на траве. Королева Илейн сидела, окруженная прислугой, озади нее стоял юный паж, одетый в белое, и держал ее любимого маленького дребника на запястье. В одной стороне слуги присматривали за лошадьми, в другой - за ястребами. Когда принц спешился, королева нетерпеливо замахала ему рукой. - Я еще ни разу не видела тебя с тех пор, как ты приехал домой,- сказала Илейн.- У тебя все в порядке? - Конечно,- ответил ее сын,- а почему ты думаешь, что нет? - Ты озабочен чем-то,- королева повернулась к женщинам.Идите все вниз к берегу, или куда-нибудь еще, оставьте нас! Женщины вспорхнули, словно птицы, готовые полететь, смеясь и перекликаясь между собой. Паж медленно последовал за ни , щебеча с ястребом, который сохранял величавое спокойствие. Илейн наблюдала за тем, как они уходили и слегка кивала головой. Несмотря на то, что нее было четыр взрослых сына, она оставалась еще расивой женщиной большими темными глазами и тонким лицом, обрамленны каштановыми волосами, в которых иднелось всего несколько седых прядей. Она протянула руку к корзине, стоявшей рядом с ней и вынула из нее кусок сладкой булки, затем предложила его Галриону. - Спасибо,- сказал он.- Скажи мне вот что, мама, когда ты впервые появилась при дворе, другие женщины завидовали твоей красоте? - Конечно. Ты думаешь о своей невесте? - Только о ней. Я начинаю думать, что ты была права, сомневаясь в моем выборе. - Но ты ведь уже дал клятву бедняжке. - Какой сын слушает свою мать до того, когда становится уже поздно? Илейн улыбнулась ему снисходительно. Галрион откусывал булку маленькими кусочками, продолжая свой маневр. - Ты знаешь,- заговорила Иле ,- нет ни ной девушки в Девери, которая не хотела бы знать, что она самая красивая, но для нее самой это - тяжелая судьба. Твоя маленькая Гвени никогда не имела такого образования как я. Она всего лишь доверчивое маленькое существо. - Это так. Я разговаривал с госпожой Росой об этом, когда ездил с Гиррейнтом по поводу его женитьбы. Лорд Блейн очень влюблен в девушку. - Неужели? Это не вызовет беды? - Нет. Хотя бы потому, что Блейн - честный человек. Он, равда, странный. М гие лорды не обращают внимания на капризы своих жен, даже если они родили им сыновей. - Большая красота м ет подействовать даже на самого грубого лорда, словно волшебство,- Илейн слегка улыбнулась.Даже на принца. Галрион вслушивался в ее негромкий выразительный голос. - Что ты предлагаешь? - спросила Илейн.- Оставить Гвени Блейну и искать другую жену? - Да, что-то в этом роде. Есть одно маленькое препятствие в этом плане. Я е люблю ее, к моему сожалению. Любовь - это роскошь, которой принц не может себе позволить.- Я плохо помню Блейна по его визитам ко двору. Он похож на своего отца? - спросила королева. - Так же отличается, как луг т грязи. - Тогда это к астью. Я уверена, что если его отец не будет убит случайно на этой охоте, то он составит заговор пр ив теперешних ав короля,- Илейн отвернулась, искренне встревоженная. Правление Девери было рискованным делом. Люди прекрасно знали, что в старые дни времен Рассвета короли избирались из наиболее знатных дворян и их семьи были троне до тех пор, пока наследники имели уважение лордов. Под давлением воевателей Нового Королевства обычай умер сотни лет назад. Дворяне были далеки от мысли о том, чтобы организовать восстание против неугодного короля для того, чтобы заменить его лучшим. - Госпожа Роса у ряла меня в лояльности Блейна,- сказал Галрион. - Неужели? Да, я уважаю ее мнение. Ты действительно не хочешь брать Брангвен? - Я не знаю,- Галрион стряхнул крошки булки в траву.- Я правда не знаю. - Вот о чем ты еще должен подумать. Твой старший брат никогда не сторонился девушек. Неожиданно Галрион осознал, что он стоит, а его рука сжимает рукоятку меча. - Я убью его, если он хотя бы пальцем прикоснется к моей Гвени,- прокричал Галрион,- прости, мама, но я убью его. Побледнев, Илейн поднялась, с в ладони. - Подумай об этой женитьбе хорошенько,- сказала она, ее голос дрожал.- Я умоляю тебя, подумай внима льно. - Я подумаю. Прости меня. Раз вор с принцем, казалось, испортил наслаждение, которое всегда испытывала королева от ястребиной охоты. Она подозвала к себе свою свиту и объявила, что они возвращаются в город. В то время Форт Девери был расположен на небольшой возвышенности на расс янии около мили от лотистого низкого берега озера Гвирконис. Окруженный каменными стенами, он располагался по обеим берегам быст й реки, которые были соединены вумя каменными мостами. Внутри изгороди теснились круглые каменные дома, расположенные вдоль беспорядочных улиц. Город имел около двадцати тысяч населения. В каждой стороне города было по два невысоких холма. На южном холме находился Великий Храм Солнца, а также дворец высших жрецов королевства и Дубовая роща. Северный холм назывался королевским. Клан Галриона жил на королевском холме только сорок восемь лет. Дед Галриона, Адорик Первый, положил конец анархии, окончательно выиграв войну между большими кланами за власть. Несмотря на то, что он происходил из членов отряда короля Брана, а это давало право называться большим кланом, Адорик I имел поддержку среди меньших кланов, купцов и всех остальных, благодаря чему оказался на троне. Он одержал победу, несмотря на свое низкое происхождение. Когда королева в сопровождении свиты проезжала по улицам, горожане кланялись, приветствуя ее. Независимо от того, что они думали о ее муже, они искренне любили Илейн. Она поддерживала многие храмы, оказывала помощь беднякам и часто повторяла бедноте, что они должны заставить короля показывать свое милосердие. При всей своей тупости, король понимал, какое сокровище он имеет в лице своей жены. Она была единственным человеком, к чьим советам он прислушивался, по крайней мере тогда, когда они совпадали с его намерениями. Основная надежда Галриона состояла в том, чтобы поручить ей сообщить королю о том, что его третий сын намерен оставить двор для того, чтобы изучать Двуумер, и он знал о том, что скоро он должен будет сказать матери правду. Основание Королевского холма окружала каменная стена с металлическими воротами. Сразу за ней раскинулся луг, где белые с коричневым коровы паслись рядом с королевским табуном. За лугом, ближе к вершине, был возведен второй круг стен, за которым располагался королевский двор. Здесь же были помещения для челяди, конюшни, казармы и прочее. В центре возвышалась большая башня Клана Виверн. Главным строением была шестиэтажная башня, к которой, словно цыплята, примостились три двухэтажных полубашни. В случае сражения башня превращалась в ловушку для отступающих врагов, потому что единственный путь в полубашни лежал через главную башню. Кроме апартаментов для короля и его семьи в башне еще были помещения для всех знатных гостей, приглашенных ко двору. Они напоминали кроличьи норки с коридорами и клиновидными комнатами. Здесь зрели интриги и проекты захвата королевской власти или королевской благосклонности, и это являлось образом жизни не только гостей, но и всех принцев, а также их жен. Вырваться из этой башни - такова была заветная цель всей жизни принца Галриона. Как полагалось принцу, Галрион занимал соответствующие его положению комнаты во втором этаже главной башни. Его приемной была круглая большая комната со светлым потолком, каменным камином и блестящим деревянным полом. На стенах, обитых деревом, висели красивые гобелены, привезенные из далеких земель и подаренные различными торговцами в надежде на то, что принц замолвит за них словечко королю. Галрион, получая взятки в виде аких подношений, всегда честно выполнял их просьбы. Комната была богато украшена сундуками резной работы, мягкими стульями с подушками и столом, на котором лежали между бронзовыми драконами семь книг его самая большая ценность. Когда Галрион научился читать, король, узнав об этом, пришел в ярость, так как считал, что это не подходящее для мужчин занятие. Но Галрион, со свойственным ему упрямством, продолжал упорно заниматься. И сейчас, после четырех лет учебы, он мог читать почти также хорошо, как и писать. Сторонясь суматохи и шума официальных обедов в большом зале, принц, как обычно, обедал один в своей комнате этой ночью. Одновременно он принимал гостя и после еды они пили вместе с ним по серебряному кубку меда. Гостем был гвербрет Мэдок из Гласлока, в чьем ведении находились земли кланов Сокола и Вепря. Хотя по рангу он был ниже членов королевской семьи, но звание гвербрета было самым почетным в королевстве и пришло из древних времен. Еще во времена Рассвета племена избирали правителей, которым доверяли вершить правосудие и выступать на военных Ассамблеях. В основном, их избирали из числа знати, но со временем этот пост в Девери стал переходить от отца к сыну. С тех пор человек, который вершил правосудие и распоряжался землями, стал иметь возможность значительно укрепить свою власть. Со временем гвербреты стали наиболее могущественными и богатыми людьми в королевстве и могли содержать для защиты своих легальных прав небольшие армии и лорды вынуждены были подчиняться им. По обычаю, пришедшему так же из времен Рассвета и, тем не менее, принятому в Совете Избирателей, знатный клан лучить эту должность в случае угасания клана гвербрета. Поэтому каждый гвербрет в королевстве имел силу, с которой приходилось считаться, и Галрион оказывал Мэдоку такие почести, как если бы он был самим принцем. Он усадил его на мягкий стул, собственноручно угостил его медом, отпустив пажа, чтобы иметь возможность поговорить с Мэдоком наедине. Объект этих хлопот принимал их, милостиво улыбаясь. Он был тучным мужчиной с густой проседью в черных волосах. Мэдок больше заботился о красивых лошадях, чем о чести и о хорошей драке, чем о своем титуле, Этой ночью он был в хорошем расположении духа, шутил и то и дело поднимал кубок, произнося тост за принца с поддельной торжественностью. - За вашу свадьбу, мой принц! - произнес Мэдок.- За человека, который сам себе на уме! За то, что вы женитесь на самой красивой девушке в королевстве! - Я был очень удивлен тому, что она приняла мое предложение. Никто не может назвать меня красавцем. - Ох, не цените себя так низко. Брангвен, в отличии от других, ценит в человеке не только внешность.- Мэдок сделал глоток, достаточно длинный для того, чтобы обжечь медом горло. Я уже не говорю о том, что каждый человек в королевстве позавидует вашей брачной чи. Или вы уже п дъявили свои права в качестве ее жениха? - Нет. Я не хочу ссориться с ее братом только из-за одной ночи в ее постели. Хотя Галрион говорил просто наугад, Мэдок тревожно повернулся и пристально посмотрел на него поверх кубка. - Ну, а вы думаете, как Гиррейнт воспримет то, что я прыгну в кровать к его стре под его крышей? - Он странный парень,- Мэдок праздно смотрел по сторонам.- Я ездил вместе с ним во время последнего восстания против вашего отца. И, черт возьми, и дерется же он! Я никогда не встречал человека, который владел бы мечом так же хорошо, как он.