Кейес Грег. Последнее пророчество

   — Нет, сэр… мне было десять лет во время блокады Корусканта. Я очень хорошо ее помню.
   — Что ж, лейтенант, я действительно сражался при Билбринжи в качестве пилота «иксокрыла». До Трауна мне было далеко.
   — Нет, сэр. Атаковав верфи, вы разделили его флот, разве не так?
   Ведж удивленно взглянул на нее.
   — Подлизываетесь, — сказал он. — Кто сейчас об этом помнит?
   — В новостях только об этом и говорили, — немного сконфуженно ответила Сел. — Это была великая победа.
   — Она едва не обернулась ужасным поражением, — произнес Ведж. — Имперские тральщики загодя выдернули нас из гиперпространства, на большом расстоянии от верфей. Трауна вообще не должно было там быть — мы задействовали десять схем, чтобы заставить его поверить, будто мы собираемся атаковать Тангрен. Но у Трауна было сверхъестественное чутье. Блестящий стратег. Если бы в разгар битвы его не убил собственный телохранитель, мы бы ни за что не победили.
   — Вы как будто восхищаетесь им, сэр.
   — Восхищаюсь? Конечно. Это был ни на кого не похожий противник.
   — Вы имеете в виду — непохожий на йуужань-вонгов, сэр?
   — Непохожий ни на вонгов, ни на Императора, ни на любого другого гранд-адмирала — вообще ни на кого, — отвечал Ведж.
   Сел кивнула, как будто ей было все понятно.
   — Как вы думаете, сэр, что бы сделал Траун с йуужань-вонгами?
   — Изучил бы их, наверное — если бы сумел раздобыть несколько образчиков их искуства.
   — Да, сэр, — сказала Сел. Она помолчала. — Я слыхала много хорошего об адмирале Пеллеоне.
   Ведж отрывисто кивнул:
   — Он тоже здесь был. Само собой, сражался вместе с Трауном за Империю. Надо будет потом его спросить, помнит ли он все это.
   «Странная встреча старых знакомых, — подумал он. — Паш ведь тоже был здесь, летал на истребителе, как и я». Теперь он был генералом, командовал соединением кораблей, Паш командовал «Памятью Итора», а Пеллеон сражался на их стороне.
   — Лучшее в Пеллеоне то, что он знает предел своих возможностей, — произнес Ведж. — Не пойми меня превратно, он очень хороший тактик и отличный командир. Но когда Трауна убили, он не стал тешить себя иллюзиями, будто битву еще можно выиграть. Уже одно это отличает его от большинства имперских командующих, у которых нет ничего, кроме раздутого самомнения. Потому-то мы и били их всегда. Вонги немного на них похожи.
   На самом деле он все это сказал, чтобы успокоить явно нервничавшую девицу, а не потому, что это была святая правда. Действительно, в ситуациях, когда следовало отступать, большинство йуужань-вонгских командиров сражались до конца, однако ими двигали совсем другие мотивы, чем, к примеру, у гранд-моффа Таркина. Намного более опасные мотивы.
   — Да, сэр, — сказала лейтенант. — Будем надеяться, что у Билбринжи нас не ждут никакие сюрпризы.
   — Лейтенант, — отвечал Ведж, и в тот же миг зазвенел сигнал выхода из гиперпространства. — Обещаю вам, что если сюрпризы будут, я больше никогда в жизни не вернусь в эту систему.
   Но в обычном пространстве не было ничего неожиданного. Они вышли аккурат в запланированной точке, и через несколько мгновений тактические дисплеи начали своим языком цифр излагать ситуацию. Последняя сильно смахивала на ту, которая ожидалась.
   Внизу, ближе к светилу, висело то, что когда-то было судоверфями Билбринжи. Часть конструкций все еще болталась на орбите, однако охранявшие их боевые станции «Голан-2» исчезли без следа. А в расположенном неподалеку астероидном поле йуужань-вонги соорудили собственную верфь. Свои корабли йуужань-вонги не собирали, а выращивали, скармливая им астероидное сырье.
   Наконец, для полноты картины здесь же была сосредоточена внушительная флотилия. Ведж насчитал два крейсера-тральщика — он узнал их по характерной веретенообразной конфигурации— и еще двенадцать кораблей основного класса, некоторые из которых были размером в половину «Мон Мотмы», а другие — почти вдвое больше ее. Группа самого Веджа была втрое слабее, но, с другой стороны, он привел с собой только треть тех сил, которые были приготовлены для местных йуужань-вонгов.
   — Ждем распоряжений, генерал, — обозвался коммандер Реч.
   — Начать развертывание, — велел Ведж. — Пеллеону и Кре'фею приказано не идти сюда до тех пор, пока мы не проведем оценку ситуации, найдем для них стратегические позиции и дадим «добро». За работу. Нужно удостовериться, что мы не заведем их в ловушку.
   — Так точно, сэр.
   Группа двинулась внутрь системы.
   — Сэр, — доложил офицер связи. — Вызов с «Памяти Итора». Это вас, сэр.
   — Спасибо, лейтенант.
   Через несколько секунд в динамиках зазвучал голос Паша Кракена.
   — Ну что, генерал, — сказал Паш. — Прямо как в старое доброе время.
   — Да, я как раз тоже подумал, — отвечал Ведж. — Ну, хоть начало-то поспокойнее.
   — Говори, говори. Слушай, да они тут ремонт сделали!
   — Угу. Надо их нанять, чтобы обставили мой дом на Чандрилле, — пошутил Ведж.
   — Точно. Интерьер в ранне-вонгском стиле. Упс… похоже, они пошли, — сказал Паш. — Давай, генерал, работай. Только не забывай, что я здесь, ладно?
   — Да уж вряд ли. Хорошо, когда ты прикрываешь фланг, Паш.
   — Спасибо, Ведж.
   Ведж снова переключил внимание на противника. Действительно, йуужань-вонгский флот пришел в движение, быстро разделяясь на две группы. Одна из них была численностью с его собственную и включала в себя один из тральщиков. Вторая, намного более мощная, начала отдаляться от верфей.
   — Ждем, — сказал Ведж. — До них еще далеко. Если они сейчас сделают то, что я думаю… Ха!
   Меньшая группа исчезла с экранов и с поля зрения.
   — Микропрыжок, сэр, — взволнованно сообщила Сел. — Они теперь позади нас.
   — Конечно. Они зажали нас между двумя тральщиками, чтобы мы не могли уйти. Теперь осталось только стереть нас в порошок, и они это понимают. — Он взглянул на карту. — Итак, пусть Пеллеон выходит в сектор шесть, а Кре'фей — в двенадцатый.
   Ведж еще раз посмотрел на карту. Ничего не пропущено?
   — Отправте эти координаты флотам, — приказал он и повернулся к коммандеру. — Занять позиции, но без спешки. Мы вступим в бой с маленьким флотом, сделаем вид, будто мы подавились, хотим вынести тральщик и удрать домой. Наши подкрепления прибудут задолго до того, как нас настигнет вторая группа, а микропрыжок они не смогут сделать из-за собственных тральщиков.
   Тут снова обозвался оператор связи:
   — Генерал, похоже, у нас проблемы.
   — Да?
   — Кажется, мы не можем установить связь ни с Бетой, ни с Гаммой.
   — «Кажется, не можем» иди «не можем»? — спросил Ведж.
   — Не можем, сэр.
   — Тогда свяжитесь с центром и передайте ему координаты.
   — Сэр, с Мон Каламари тоже нет связи. Ее вообще нет. Такое впечатление, будто вся сеть упала.
   Ведж опять посмотрел на дисплей. Если не вызвать двух других командующих, они не явятся. План был совершенно ясен: если вонги неожиданно применят новую тактику или оружие, лучше потерять одну группу, чем три. Без тех двух флотилий придется туго, причем явно не вонгам.
   — Да, лейтенант, — пробормотал он. — Думаю, у нас с Билбринжи свои счеты.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

   Хан Соло уныло смотрел на один из прекраснейших закатов, которые он когда-либо наблюдал. За свою жизнь он повидал много закатов на разных мирах, но сейчас, когда солнце Мон Каламари опустилось за горизонт и на волны легли тени, небо стало нежным и мерцающим, как перламутр.
   Красочные закаты представлялись обычным явлением, особенно на планетах с плотной запыленной атмосферой; с незаметной красотой было сложнее: она не только встречалась редко, но и зачастую требовалось прожить целую жизнь, чтобы научиться ее ценить. Потому-то Хан и не мог вполне наслаждаться зрелищем.
   Проблема, однако, была не в закате — она была в том, что все это происходило на Мон Каламари.
   — Мы не можем участвовать в каждом бою, — заметила Лея.
   — Что? — буркнул Хан. — Я ничего не говорил.
   — И не надо. Ты сушишь себе голову с самого отбытия Двойных Солнц. Да нет, еще с тех пор, как улетела Тахири.
   — Надо было лететь с ней, — молвил Хан.
   — С которой из них? С Джейной или с Тахири?
   — Выбирай сама.
   Лейя покачала головой:
   — Джейна — летчик-истребитель. Она всегда хотела стать пилотом. В этом она видит свой долг. Она сражается за Галактический Альянс уже несколько месяцев. Если бы мы затесались в билбринжийскую операцию, она… в общем, ей бы это не понравилось, мягко говоря. А Тахири… Корран о ней позаботится. Я в этом уверена. — Она скрестила руки на груди. — Но дело не в этом, не так ли?
   — Чё такое?
   — Тебе скучно. Уже две недели никто не пытается нас убить, и ты заскучал до смерти.
   — Я не заскучал, — возразил Хан. — Просто… мы могли бы заняться чем-то полезным, а не сидеть и глазеть на закаты.
   Лея вздохнула и уселась на диван. Она посмотрела на мужа своим особенным взглядом.
   — Сейчас ничего такого не происходит, Хан, чтобы без тебя не обойтись. Ну да, что-то происходит, но с этими задачами справится любой мало-мальски обученный пилот. Но если вдруг станет так худо, что помочь сможет только Хан Соло…
   — Да полно тебе, слишком много сарказма для одного вечера, — проворчал Хан. Это было ошибкой. В глазах Леи мелькнула боль.
   — Всего лишь легкий сарказм, Хан, — сказала она. — Может, и вообще без него. На войне иногда важнее всего просто сидеть и ждать. И труднее всего тоже.
   Хан скривился:
   — Вот уж вправду ты умеешь…
   Лея наклонилась и схватила его за руку.
   — Перестань, — сказала она, — и я покажу, что я умею кое-что еще…
   Она многозначительно замолчала.
   — Ну, не знаю, — протянул Хан. — Ужасно красивый закат.
   Лея подняла брови и показала на место рядом с собой.
   Хан пожал плечами:
   — Хотя… все они одинаковые, эти закаты.
   Что-то пищало в темноте. Хан сел в кровати и спросонок принялся искать взглядом источник шума. Наконец он сообразил, что это пульт связи в их квартире.
   Он слез с дивана, добрел до устройства и включил канал.
   — Да? — пробормотал он. — Что хорошего?
   — Не ручаюсь, что именнно «хорошего», Соло, — произнес искаженный голос.
   Хан фыркнул. Он не собирался снова ловиться на этот трюк.
   — Перестань валять дурака, Дрома, и выкладывай все как есть. Что там приключилось с ринской сетью?
   — Понятия не имею, о чем ты говоришь, Соло, — отвечал голос. — Но что-то явно назревает.
   — Слушай, уже поздно… то есть еще рано, — сказал Хан, протирая глаза. — Что такое?
   — Думаю, вонги придумали кое-что новенькое… — произнес Дрома. — Они задействовали это несколько дней назад. Мы решили, что это какие-то беспилотные снаряды, если только они не изобрели настолько малогабаритных пилотов.
   Хан уже окончательно проснулся.
   — Какие именно снаряды?
   — Мы не знаем, для чего они нужны, если ты это имеешь в виду. Но вряд ли это к добру. Будем считать, что я вас предупредил. Можешь также передать это в штаб.
   — Да, пожалуй, — ответил Хан. — Это все, что ты хотел сказать?
   — Пока да. Мы пытаемся заполучить один из них, но они увертливые.
   — Какое-то оружие?
   — Если бы я знал, я бы сказал. Но вонги от них в восторге.
   — Спасибо, — молвил Хан и более мрачно добавил:
   — Дрома, если это ты, то я не одобряю твои уловки. То есть конспирация конспирацией, но мне кажется, что мы с тобой…
   Но комлинк хранил молчание.
   — Кто это был? — спросила сзади Лея. Хан не слышал, как она подошла, но его это не удивило.
   — По-моему, один из наших приятелей из ринской сети. Может быть, Дрома. Ты все слышала?
   — Да.
   Хан снова включил комлинк.
   — Наверное, надо сообщить кому следует.
   Но, когда он попробовал позвонить в штаб, высветилось сообщение: ВСЕ КАНАЛЫ ЗАРЕЗЕРВИРОВАНЫ ДЛЯ ВОЕННЫХ НУЖД.
   Хан хмуро взглянул на коммуникатор и пошел искать свои брюки.
   — Я спускаюсь, — заявил он.
   — Я с тобой.
   В штабной комнате ощущалось напряжение, но было относительно тихо. Сиен Совв коротко приветствовал их.
   — Первая волна вот-вот прибудет, — сказал саллюстианин. — Командует Антиллес. Он выходит из гиперпространства через пять минут.
   — Не возражаете, если мы побудем здесь? — спросил Хан. — Когда выдасться свободная минутка, я хочу вам кое-что сказать.
   — Разумеется, оставайтесь. Ваша дочь в соединении Антиллеса, верно?
   — Да, насколько я слышал. Но я пришел по другой причине.
   — Но это может подождать?
   — Думаю, да, — сказал Хан.
   Он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему редко доводилось бывать в штабных комнатах — обычно он находился на другом конце, зачастую игнорируя все то, что исходило от командования. Конечно, боевые компьютеры — великая вещь, но они не могли все чувствовать. Им просто не хватало интуиции.
   — Генерал Совв! — позвал кто-то.
   — Что такое?
   — Адмирал Пеллеон не доложил о готовности, сэр. Он должен был связаться с нами сразу по занятии позиции для прыжка к Билбринжи.
   — В чем проблема?
   — Похоже, ретранслятор ГолоНета в том районе вышел из строя.
   — Можно ли маршрутизировать сигнал на следующую станцию?
   — Я могу попробовать. — Техник связи нахмурился и что-то переключил на пульте. — Сэр, идет передача через ретранслятор ГолоНета Дельта-восемь шесть!
   — Выведите.
   В динамиках зазвучал возбужденный голос:
   — …какие-то корабли, очень маленькие. По виду вонгские, но не подходят ни под одно описание. Мы не можем их все сбить. Шесть из них уже…
   Голос сменился громким треском помех.
   «Маленькие корабли? Не те ли снаряды, о которых предупреждал неизвестный?»
   — Мы потеряли контакт с Гаммой, — доложил другой офицер связи. Он неистово замолотил по клавиатуре, затем поднял голову. Лицо его было очень бледным.
   — Сэр, ГолоНет «упал». Я не могу найти ни один действующий ретранслятор.
   — Генерал, — сказал Хан. — Сдается мне, моя новость стала еще более важной.
   — ГолоНет «упал», — подтвердил генерал Совв через двадцать стандартных минут на поспешно созванном военном совете. — Причина пока не выяснена, однако имеются некоторые свидетельства, что виной тому новое оружие йуужань-вонгов — что-то вроде снарядов.
   — «Некоторые доказательства?» — вмешался Хан. — Вы же слышали сообщение со станции Тантисс.
   Совв согласно кивнул головой.
   — Мы полагаем, что другие станции уничтожены таким же образом, — признал он. — Вне зависимости от деталей понятно, что это был тщательно скоординированный удар в самое сердце нашей коммуникационной сети. Момент атаки кажется… подозрительным.
   — Это ни о чем не говорит, — возразил Бел Иблис. — Возможно, они знали, что мы планируем атаку — скорее всего, что знали. Но где именно, они знать не могли. Выведя из строя весь ГолоНет, они гарантированно сорвали наши планы в любой точке.
   — Я склонен с вами согласиться, — сказал Совв. — Если посмотреть очередность отключения ретрансляторов, становится видно, что первыми отказали не те, что ближе всего к Билбринжи. Фактически процесс начался еще некоторое время назад, хотя и не в тех секторах, с которыми идет самый интенсивный обмен трафиком. Однако в целом ваше замечание верно. Не имея возможности координировать операцию по ГолоНету, генерал Антиллес будет вынужден действовать на свой страх и риск.
   «Джейна», подумала Лея. Однако дочь была жива. По крайней мере, это Лея чувствовала.
   — Значит, на Эсфандии мы зря дрались? — спросила она.
   — Мы не знаем, работает Эсфандия или нет, однако все станции связи с Центральными Системами не работают. Мы в таком же положении, как и наши флоты.
   — Генерал Антиллес не дурак, — произнес Бел Иблис. — Двум другим соединениям приказано не совершать прыжка к Билбринжи без его сигнала. Когда он поймет, что связи нет, он отступит, в соответствии с инструкциями.
   — Если сможет, — заметил Хан. — Но если они ждали нападения — или даже если не ждали, но имеют тральщики — тогда ему придется прорываться с боем.
   — Он сможет это сделать? — спросила Лея.
   — Нет, — отвечал Совв. — По данным разведки, вонгский флот у Билбринжи слишком силен, чтобы Антиллес мог с ним справиться в одиночку.
   — А у вонгов, между прочим, связь работает, — указал Бел Иблис. — Они могут кликнуть подмогу в любой момент.
   — Что будут делать Пеллеон и Кре'фей, не получив сигнала от Веджа? — спросила Лея.
   — Некоторое время они будут оставаться на позициях, но, видя, что сигнала нет и не предвидится…
   — Таки предвидится, — заявил Хан. — Который флот больше?
   — Бета, имперцы.
   — Где они? — спросил Хан.
   — Это секретная информация, капитан Соло, — сказал Совв.
   — Секретная информация? — взвился Хан. — Весь ваш план пошел банте под хвост, генерал. По-моему, надо спасать ребят.
   — Что вы предлагаете, Соло? — спросил Бел Иблис.
   — ГолоНета у нас нет. Гиперволны мало подходят для таких расстояний. Единственное, что бегает быстрее света — это корабли, а самый быстрый корабль — это «Тысячелетний Сокол».
   — Он прав, — добавила Лея. — Нужно наладить курьерскую службу, причем быстро. И не только на время этой битвы: йуужань-вонги не преминут воспользоваться обрывом связи, чтобы нанести удар. Мы можем потерять целые звездные системы, даже не зная об этом.
   — Ага, только у них силенок не хватит, чтобы удержать хотя бы то, что есть, — сказал Хан. — Но сейчас главная проблема…
   — Это флот, — закончил Совв. — Совершенно верно. Генерал Соло, если изволите, я поручаю вам организовать курьерскую связь с флотом. Найдите еще четыре корабля, военных или других, но с экипажами, которым вы доверяете. Восстановите связь между Антиллесом, Пеллеоном и Кре'феем. Также жду желающих заняться более обширной аварийной информационной службой. Потому что сейчас мы в вакууме, и все, чего мы добились, может быть потеряно.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

   — Ну? — спросил Корран Нен Йим. — Что интересного расскажешь?
   После того, как формовщица сообщила о состоянии живых двигателей корабля, они сделали еще четыре прыжка, один жестче другого. Если вначале боль корабля чувствовалась как легкое покалывание, то теперь она превратилась в пульсирующую агонию, и Коррану оставалось только радоваться, что по большей части корабли не испытывают подобных ощущений.
   Впрочем, эта посудина отлично себя зарекомендовала — до того, как захворала.
   — Причина порчи установлена, — сказала Нен Йим. — Довины-тягуны были повреждены имперским кораблем, а гравитационные усилия во время серии прыжков только ухудшили их состояние.
   — Почему ты не сказала мне об этом до прыжков? — спросил Корран.
   — Потребовалось несколько переходов сквозь темное пространство, чтобы я окончательно убедилась в этом. Кроме того… — она запнулась, щупальца на голове зашевелелись, как змеи. — Кроме того, я ведь подсоединила йуужань-вонгский двигатель к кораблю, изначально рассчитанному на неживой мотор, и я думаю, что работа оказалась несовершенной и могла отчасти привести к порче. Рана только ускорила процесс. При каждом прыжке внутри или очень близко от довинов-тягунов появляются гравитационные микроаномалии…
   — И пожирают их изнутри, — сказал Корран. — Замечательно. Можно их починить?
   Впервые за время их знакомства у Нен Йим появился виноватый вид.
   — Нет, — сказала формовщица. — У меня нет для этого средств. Но и так ясно, что мое знание секотской биологии несовершенно, потому что иначе этого просто не случилось бы. Мне нужно больше образцов.
   — Я думаю, дело не в биологии, — молвила Тахири. — Я думаю, дело в Силе.
   Оба повернулись к ней.
   — Объяснись, — потребовал Корран.
   — Корабль существует в Силе, — пояснила Тахири. — Ты ведь чувствуешь его, правда, Корран? И чем ближе мы к Секоту…
   — Тем сильнее связь, — согласился Корран. — Ну да, я тоже это почувствовал.
   Ощущение было такое, будто кораблю не терпелось вернуться в родную семью.
   — Возможно, корабль отторгает двигатели, потому что они не существуют в Силе, и чем больше мы будем приближаться к Зонаме-Секот, тем сильнее будет становиться отторжение.
   — Едва ли это так, — возразила Нен Йим. — Сила, чем бы она ни являлась, не может управлять простыми биологическими реакциями. Соединение между секотским кораблем и нашими двигателями должно функционировать.
   — Но оно не функционирует, и ты не знаешь, почему, — заявила Тахири; немного самодовольно, как показалось Коррану. Все же ее логика произвела на него впечатление.
   — Допустим, — неохотно согласилась Нен Йим.
   Тахири прислонилась к переборке и скрестила руки на груди,
   — Послушай, ты сама сказала, что тебе нужна отправная точка. Ты спрашивала, почему секотская и йуужань-вонгская технологии так похожи. Посмотри с обратной стороны: насколько они непохожи! Так как секотские организмы существуют в Силе, а йуужань-вонгские — нет, то где-то, в каком-то месте должно быть огромное различие.
   Щупальца Нен Йим съежились, несколько секунд поколыхались и улеглись вокруг головы.
   — С этого можно начать, — признала формовщица.
   — Однако ж нам все это не поможет, — заметил Корран. — Если мы застрянем посреди космоса без каких-либо средств связи, это так и останется предположением. — Он сложил руки на груди. — Ах да, мы еще и умрем в добавок.
   — Двигатели выдержат еще один прыжок… может, даже два или три, если не затягивать, — сообщила Нен Йим.
   Корран вздохнул и посмотрел на карту, такую же, по сути, спекулятивную, как только что родившаяся гипотеза. Он вдруг почувствовал, что ужасно скучает по Миракс, Валину, Джизелле, даже по злодею-тестюшке. Да что там говорить — удобно, когда у тебя есть тесть, который может прилететь на большом красном «звездном разрушителе» и спасти твою задницу.
   К сожалению, в этот раз на появление Террика не стоило рассчитывать.
   — Это рисковано, — произнес Корран, отбросив лишние мысли, — но я думаю, что смогу доставить нас в систему одним прыжком, если только по пути не встретится неотмеченная черная дыра. Но если Тахири права, то как только мы туда прилетим, двигатели сломаются. Если они не откажут еще во время прыжка.
   — Но мы будем уже на месте, — сказала Тахири. — Даже если мы не сможем сесть, мастер Скайуокер, Джейсен и Мара придут нам на помощь.
   — Альтернатива — оставаться здесь и ждать, когда довины-тягуны погибнут… или попробовать добраться в другое место, — молвила Нен Йим.
   — Ну, если мы будем удаляться от Зонамы-Секот… — начал Корран.
   Нен Йим совершенно по-человечески покачала головой. Корран подумал, не научилась она этому жесту от него или Тахири.
   — Даже если принять идею юной джеидаи в качестве рабочей гипотезы, — сказала формовщица, — из нее следует только, что при удалении от планеты скорость порчи замедлится. Однажды нанесенная рана сама не исцелится.
   — Значит, лучший сценарий — это три прыжка?
   — Я не вполне понимаю последнюю фразу, но я бы рекомендовала не более трех прыжков. Лучше даже меньше.
   — Ладно, — сказал Корран. — Тогда мы летим дальше. Все в кресла. Может немного потрясти.
   Их таки потрясло.
   Еще до выхода у Коррана появилось нехорошее ощущение, и в тот миг, когда они вернулись в обычное пространство, звезды исчезли снова — корабль самопроизвольно сделал еще один микропрыжок. Мотаясь из стороны в сторону, Корран подумал о камне, который скачет по воде. Он надеялся, что аналогия не годится и больше скакать они не будут.
   Мир снова стал нормальным, но звезд не было — перед глазами вихрем кружились громадные красные и желтые полосы, среди которых кувыркался корабль.
   Кувыркался… и падал в гравитационный колодец, вдруг понял Корран. Они попали в притяжение гиганской планеты размером с Явин-4, если не больше. Приборы и ощущения корабля свидетельствовали о том, что один из довинов-тягунов из-за шока вырубился, или умер, или еще чего-то с ним стряслось — это означало, что в ближайшей перспективе никаких прыжков не предвидится. Два других работали, хотя один из них быстро терял силы.
   — Ну же, малыш, — пробормотал Корран, силясь обуздать дикое вращение и выйти на стабильную орбиту. Но что-то неумолимо отбрасывало их, и притяжение было таким сильным… Однако было и другое притяжение. Корабль тоже чувствовал его, чувствовал Зонаму-Секот, и ему хотелось домой.
   Коррану удалось остановить падение и вращение, и теперь можно было, по крайней мере, осмотреться. В сотне тысяч кликов сенсоры обнаружили другую планету, размером примерно с Кореллию. А на орбите вокруг нее кружился еще какой-то объект. «Луна? Слишком далеко, не разобрать».
   — У нас есть шанс, — сказал Корран. — Если достаточно приблизимся к Зонаме-Секот, ее притяжение пересилит притяжение планеты-гиганта. Если двигатели откажут сейчас… мы все наберем лишний вес.
   Он потянул рычаги на себя, и корабль протестующе затрясся. В воздухе разнеслось нехорошее амбре — запахло паленым волосом и рыбьим жиром.
   — Еще чуть-чуть, — шепнул Корран кораблю. — Чуть-чуть.
   Второй довин-тягун внезапно пробудился — он запульсировал, словно сердце, которое вот-вот разорвется, и все вокруг содрогнулось от адской боли, но корабль вдруг помчался вперед. Затем сердце разорвалось, и индикаторы потемнели. Остался всего один двигатель.
   — Что теперь? — шепотом спросила Тахири. — Мы сделали это?
   — Пока не знаю. Мы проходим критическую точку.