Кейес Грег. Последнее пророчество

   — Идем, — сказал он.
   — Яд, — пробормотала Тахири. Она попробовала подняться, однако ноги уже не слушались ее.
   Она едва сознавала, что Корран взвалил ее на плечо и несет к странному кораблю. Затем время как будто сжалось. Она помнила крики, тряску и дрожь корабля. Новые голоса, и затем ничего.
   Нен Йим уселась в кресло пилота и надела на голову шлем восприятия. Изначально на корабле его не было, но формовщице удалось сравнительно легко имплантировать йуужань-вонгские ганглии в чужую, но довольно развитую нейронную сеть. Объект должен был отвечать на команды, как любой йуужань-вонгский корабль.
   Ей не удалось регенерировать все системы корабля, и она заменила их специально выращенными эквивалентами. Вместо омерзительного машинного двигателя Нен Йим установила довинов-тягунов; она не смогла бы этот двигатель отремонтировать, даже если бы захотела. Ей не удалось ничего сделать с каркасом, и она оставила многие элементы технологии неверных — либо потому, что не была уверена в их назначении, либо из-за того, что ей было неясно, будет ли корабль без них функционировать надлежащим образом.
   Слившись с органами чувств корабля, Нен Йим уловила его напряжение. Корабль был смущен и растерян, как будто сомневался — как и она сама — что новые узлы будут работать. Эксперименты показывали, что должны работать, но ведь корабль еще ни разу не поднимался в воздух.
   «Мы попробуем вместе, хорошо?» — подумала Нен Йим и получила от корабля осторожное согласие. Где же джедаи?
   Из прозрачного кокпита их не было видно, поэтому формовщица активировала наружные оптические сенсоры корабля и быстро обнаружила их. Похоже, они ввязались в новую драку, и та, с желтыми волосами, упала. «Что ж, нет худа без добра», подумала Нен Йим. Все могло бы сложиться более гладко, если бы девчонка умерла.
   Через несколько секунд оба были на борту, и Нен Йим раскрыла внутренний и внешний люки.
   — Тахири ранена! — крикнул мужчина-джедай. — Змеежезлом!
   — Сделай для нее, что сможешь, — ответила формовщица. — Я не могу сейчас ничем помочь. Надо улетать.
   Еще раз загадав, чтобы эта топорная смесь секотской и йуужань-вонгской технологии не подвела, она приказала кораблю взлетать.
   В одно мгновение они вылетели через проем, хотя Нен Йим почувствовала, что по ее боку что-то царапнуло. Впрочем, ничего серьезного — корпус был способен пройти сквозь звездное вещество, так что йорик-коралл не являлся серьезной проблемой. Можно было бы даже пробить стену носом корабля, но здесь были джедаи со своими мечами, так почему бы не воспользоваться их услугами?
   — Мы должны встретиться с Пророком у святилища Йун-Харлы, — сообщил джедай. Его тон не понравился Нен Йим. Похоже, он вообразил, будто она ему подчиняется.
   — Мне об этом известно, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие, хотя все ее инстинкты говорили ей, что она слишком высоко над землей и может упасть.
   Наконец, вот оно, святилище — то самое, где она встречалась с Харраром; казалось, это было очень давно. Небеса окутывала пугающая тишина, как будто весь Йуужань'тар заснул, как будто они не сбежали только что из резиденции самого повелителя. Странно, но это спокойствие породило в ней ощущение обреченности, какого она никогда прежде не испытывала.
   Нен Йим посадила корабль возле святилища и открыла люк. Снаружи дул легкий ветерок, насыщенный густым ароматом цветов-пузырей. Нен Йим была рада, что они расцвели до ее отлета — ей было интересно, как они пахнут. Она заметила в глубине святилища какое-то движение и увидела гротескную фигуру «опозоренного», который двинулся ей навстречу.
   — Должно быть, это и есть Пророк, — пробормотала она. Он был высок, и его тело на вид казалось вполне правильным, за исключением опухоли под левой рукой — скорее всего, не прижился имплантат лимпин. На лице у него был надет маскун, отображавший все признаки «опозоренного», какие только можно себе представить. Создавалось впечатление, что Пророк составил для этого список всех возможных уродств, как будто решил взвалить на свои плечи бремя всех «опозоренных».
   Это было отвратительно и в то же время странным образом интригующе. Кто из йуужань-вонгов стал бы такое делать? И зачем?
   — Я Йу'шаа, — сказал «опозоренный», поднявшись на борт. Его взгляд остановился на Нен Йим — решительный, почти звериный. Нет, это не был жалкий хнычущий «опозоренный». Это был представитель совсем другой породы. Он нес знаки своего положения с невероятным достоинством.
   — Я Нен Йим.
   — Это честь для меня, мастер, — ответствовал Пророк. — Ты сделала великое дело. Все ли прошло гладко?
   — Могло бы пройти чуть более гладко, — пробурчал Корран.
   — В соответствии с планом, — сказала Нен Йим.
   — В плане не говорилось, что Тахири пырнут жезлом, — возразил Корран.
   — Ту-что-была-сформирована ранили! — воскликнул Пророк.
   — Мы все рискуем, — заметила Нен Йим.
   — Она умирает! — сказал Корран. — Ты что, ничего не можешь сделать?
   — Я вылечу ее, — ответила Нен Йим, — когда появится возможность.
   — Ты вылечишь ее…
   Он остановился, когда в корабль вошел еще кто-то. Джедай выхватил свое безбожное оружие и зажег его.
   — Нет! — крикнула Нен Йим. — Это Харрар, жрец. Он летит с нами.
   Джедай присел в боевую стойку.
   — Нет, я…
   В корабль ударил зарад плазмы — небо больше не было спокойным. Нен Йим выругалась, обнаружив, что отключилась от дальномерных сенсоров. Подключившись снова, она увидела над собой флайер и еще десять на дистанции огня. Она закрыла люк и подстегнула довинов-тягунов. Корабль прыгнул вертикально вверх и с размаху ударился в атмосферный флайер.
   Флайер полетел вниз и врезался в святилище, после чего съехал в воду — пожива для п'хиили.
   Прочие флайеры скоро остались позади, но отовсюду уже слетались более быстрые корабли. Нен Йим повернула туда, где ей виделось наиболее открытое пространство. Далеко вверху тусклой полоской в небе виднелась радужная арка — еще одно свидетельство завоевания Йуужань'тара; чтобы создать ее, раздробили луну. Нен Йим с облегчением поняла, что их скорость выше, чем у преследователей — правда, минимально. Большинство йуужань-вонгских космических кораблей проектировались именно для полетов в космосе и потому в атмосфере оказывались неуклюжими. Секотский корабль был более гладким, более обтекаемым. Но в вакууме все могло измениться.
   — Приготовьтесь к прыжку в темное пространство, — предупредила она спутников.
   — Проклятье… — пробормотал джедай. — Нет… Не у самой планеты. Мы же еще в атмосфере!
   — Это плохо? — спросила Нен Йим.
   — Да, это плохо. Ты вообще когда-нибудь рассчитывала прыжок?
   — Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
   — Ты что, никогда не летала?
   — Нет.
   — Следи за ней, — сказал Корран Пророку, одновременно бросив взгляд на жреца. С каждой секундой жить становилось веселее. Он быстро шагнул к формовщице и встал рядом с нею.
   — Ладно, — сказал он. — Давай-ка поглядим… мы сделаем короткий прыжок — на Борлейас. У тебя здесь есть звездная карта, или какой-то аналог?
   Нен Йим покачала головой.
   — Нет, — ответила она. — Или, возможно, я недостаточно настроена, чтобы видеть ее, если она есть. Но к нам приближаются корабли.
   — Можешь как-то мне их показать?
   — Да.
   Ближайшая стенная панель растаяла, за ней обнаружилась горизонтальная поверхность; в воздухе засветились значки, отображавшие корабли и их перемещения.
   — Я не могу сказать, как они близко, потому что не знаю масштаба, — произнес Корран. — Но думаю, надо задать восемь-шесть-два-восемь-восемь-один.
   — Я не знаю, что это значит.
   — Туда! — показал Корран, испытывая полное дежа вю.
   — Не приказывай мне.
   — Слушай, я пилот, ты же явно нет. Любой дурак знает, что прыгать в гиперпространство так близко от сингулярности — это чистое самоубийство.
   Формовщица проигнорировала его замечание.
   — Там тоже корабли, — сообщила она.
   — Ну да, я их вижу. На этой штуке есть пушки?
   — Я о них ничего не знаю.
   — Ладно… тогда лети быстро. И придумай, как задать прыжок.
   На хвосте у них появился коралл-прыгун и открыл огонь. Первые выстрелы прошли мимо, но последующие попали в цель, и корабль чуток содрогнулся. Коррану даже показалось, что он слабо вскрикнул, как будто ему вспонились раны, нанесенные когда-то таким оружием. Джедай был слегка потрясен. Корабль живой? Если да, почему он тогда услышал крик, если шлем восприятия на голове у Нен Йим?
   Но затем он понял. Корабль существовал в Силе.
   Поскольку он был явно органическим, Корран сначала подумал, что это какая-то новая модель йуужань-вонгского корабля. Теперь он терялся в догадках.
   Коралл-прыгун сделал второй залп.
   — Ныряй! — крикнул Корран. — Ныряй!
   — Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, — сказала Нен Йим.
   Коррану хотелось кого-то задушить — хотя бы самого себя, за то что позволил относительно простой миссии до такой степени выйти из-под контроля.
   — Почему на этих вонючих кораблях нет нормальных приборов? — пробормотал он.
   — Ты имеешь в виду приборы из металла и пластила? — спросила формовщица.
   — Да. Да!
   — Здесь есть такие, — ответила она. — Этот корабль — гибрид машинной и биотехнологии. У него были свои приборы управления, я не смогла в них разобраться.
   «Гибрид машинной и био… нет, это потом».
   — Ты их убрала?
   — Нет, они под тем экраном, затянуты пленкой. Они оскорбляли меня своим видом.
   — Да уж, — заметил Корран, с трудом пробираясь к указанному месту. — Ты явно ненормальная. Ты сама себя объявила пилотом, хотя не имеешь понятия, что это такое, и даже не подумала сказать единственному квалифицированому пилоту, что здесь есть приборы…
   Он сорвал пленку. Под ней обнаружилась абсолютно знакомая приборная доска.
   — Я могу этим управлять, — пробормотал Корран. — Я могу этим управлять! Брысь отсюда, иди помоги Тахири!
   — Я не…
   — …знаю, что я делаю, — оборвал Корран. — Нас всех тут поубивают, и ты так и не увидишь свою таинственную планету.
   — Очень хорошо, — сказала Нен Йим. Она сняла шлем восприятия и пошла на бак, к Тахири.
   — Если она не выживет, — крикнул Корран ей вдогонку, — сделка отменяется.
   — Значит, она выживет, — крикнула в ответ Нен Йим.
   Корран начал с косой бочки, увильнув от нового шквала плазменных снарядов. Один из выстрелов пропалил полосу на корпусе, и джедай «услышал», как корабль вскрикнул от боли.
   Затем он почувствовал, как рана затянулась и после небольшого зуда полностью исцелилась.
   «Интересно».
   Приборная доска была довольно старомодной, но сам корабль оказался таким послушным, что Корран диву давался. И, вопреки словам Нен Йим, он обнаружил на ней рукоятки управления лазерами — и кое-чем еще.
   «Посмотрим, работает или нет».
   Он резко свернул вверх и влево, совершив поворот за половину того времени, которое обычно требовалось кораблям такой величины, оказался над «скоками» и с надеждой сделал несколько выстрелов.
   Согласно консоли, у него было четыре передних лазера; выстрелил только один. Его луч понесся вперед… прямо в ненасытную воронку «скока».
   Корран промчался мимо «скока», скорее чувствуя, чем видя глазами двух других у себя на хвосте, затем резко рванул вверх и усмехнулся, когда выстрелы этих двух поразили первого.
   — Похоже, они еще не включили своего военного координатора, — заметил он.
   — Мы его глушим, — донесся с бака голос Нен Йим. — Я проследила за этим.
   «А она знает свое дело, эта формовщица. Несносная и невероятно опасная, но свое дело знает.»
   — Как там Тахири?
   — Я же сказала. Она будет жить.
   Джедая захлестнула волна облегчения, и он снова обратил все внимание на насущные проблемы.
   Корабли теперь были повсюду, причем не только сзади и не только «скоки». Корран начал просчитывать прыжок, однако он не знал возможностей двигателя, и это осложняло задачу: нужно было сделать вычисления не просто точно, а абсолютно точно. Времени на это не было…
   — Здрасьте, — пробормотал он про себя. — Это еще что?
   Силуэт казался знакомым, но Корран не был уверен. Эта штука даже могла вообще не работать, но в данный момент она являлась единственной надеждой. Джедай повернул в направлении диковинного объекта. Справа снизу вылетел «скок», и Корран чисто из любопытсва попробовал другое оружие, которое вроде бы имел корабль. Ничего не случилось. «Скок», шедший по расходящемуся вектору, пропустил момент для выстрела и изменил курс, чтобы снова пристроиться в погоню, однако проиграл при этом несколько километров.
   — Ладно, — пробормотал Корран. Чем бы ни было это загадочное оружие, но оно явно не работало.
   Через минуту их должны были догнать шесть или семь «скоков», но спутник, замеченный им издалека, был уже совсем близко. Он представлял собой сферу пяти метров в поперечнике, ощетинившуюся шишкообразными выступами и спокойно висевшую на орбите.
   Как подметила Тахири, йуужань-вонгам достались вместе с Корускантом миллионы спутников, если не миллиарды. Новые хозяева работали в поте лица, подметая орбиту, но это был титанический труд. Некоторые спутники падали вниз по собственной воле, но другие…
   Корран выстрелил в сферу из своего единственного лазера и охнул, когда ее окутало голубое свечение щита.
   Пространство вдруг заполнили лазерные лучи — сфера начала выполнять сложные маневры, стреляя по всем кораблям в поле зрения. Корран проигнорировал адресованные ему выстрелы и врубил максимальную скорость, на какую был способен мотор. Скорость впечатляла.
   «Скоки» словно обезумели — они закружились вокруг спутника, стреляя по нему. Лишь один или два быстро оправились от удивления и последовали по новому вектору, но к тому времени, когда они снова бросились в погоню, Корран уже ввел свои координаты и смотрел, как звезды превращаются в полосы.
   — Фью, — выдохнул он, наконец расслабившись.
   — Что это было, какая-то военная машина?
   Корран с удивлением обнаружил, что рядом стоит Пророк.
   — Нет, — ответил он. — Это устройство для тренировки пилотов. Если по нему выстрелить, оно переключается в оборонительный режим. Разумеется, лазеры у него слишком слабые, чтобы причинить серьезный вред, так что большая часть энергии идет на щиты. Но поскольку воронки заглатывают первые выстрелы, йуужань-вонгские пилоты поняли бы это лишь со временем.
   — Умно, — сказал Пророк.
   — Спасибо, — ответил Корран. — Теперь я хочу взглянуть на Тахири.
   Прийдя в себя, Тахири увидела над собой лицо Нен Йим.
   — Она будет очень слабой, — говорила кому-то формовщица. — Возможно, довольно долго. Рука может омертветь, но пока говорить слишком рано.
   — Корран? — пробормотала Тахири и повернулась, чтобы увидеть его. Но Нен Йим разговаривала не с Корраном. Она разговаривала с йуужань-вонгом — худощавым мужчиной с повязкой на голове. «Жрец!» Тахири потянулась к мечу, но не нашла его.
   — Корран! — крикнула она.
   — Я здесь, — ответил знакомый голос. — Успокойся. Кажется, мы среди друзей.
   Судя по его голосу, он был не очень в этом уверен.
   — Ты кто? — спросила Тахири жреца.
   — Я Харрар.
   — Еще один из веселой шайки пилигримов, — буркнул Корран.
   — Формовщики и «опозоренные» — не единственные, кого интересует этот новый мир, — пояснил жрец. — Я условился с Нен Йим, что встречусь с нею в том же месте, где Пророк.
   — Значит, ты признаешь ересь? — спросил Пророк.
   — Я ничего не признаю, — ответил Харрар. — И ничего не отвергаю. Но Шимрра приложил огромные усилия, чтобы скрыть от нас эту планету. Я хочу знать — почему.
   — Где мы? — спросила Тахири.
   — В гиперпространстве, — отвечал Корран. — Ты пропустила потрясающий исход. Этот корабль — это действительно что-то.
   Тахири обвела взглядом окрестное пространство. Подобно йуужань-вонгским кораблям, корабль Нен Йим казался выращенным, органическим. Однако на этом его сходство с йорик-коралловыми звездолетами заканчивалось.
   — Что это за корабль? — спросила Тахири.
   — Это корабль с Зонамы-Секот, — ответил Пророк. — Он был сильно поврежден. Формовщица вылечила его. Это хорошо: мы прибудем на Зонаму-Секот на одном из ее отпрысков.
   Тахири хотела спросить что-то еще, но тут вмешался Корран.
   — Ах, да, — сказал он. — Мы летим не на Зонаму-Секот.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   Все уставились на джедая.
   Первым прервал молчание Йу'шаа:
   — О благословенный, что ты имеешь в виду? После всего того, что было сделано? Мои ученики погибли ради того, чтобы мы могли совершить это путешествие. Они положились на тебя.
   — Я тоже положился на твое слово, Йу'шаа — на твое обещание, что мы берем с собой тебя и только тебя. Теперь же здесь еще и формовщица со жрецом, о которых я не знаю ровным счетом ничего.
   — О формовщице я уже объяснил, — сказал пророк. — О жреце я сам ничего не знал.
   — Подумай, — вмешался Харрар. — Мы с Нен Йим рискуем куда больше, чем этот Пророк. Ему и так уже вынесен приговор, и на него идет охота. Он мало чем рискует, а получает — все. С другой стороны, я — влиятельный и уважаемый жрец. И что же? Я не только связался с джеидаи, но и отправился на поиски Зонамы-Секот — планеты, которая для нас абсолютное табу. Если Шимрра об этом узнает, со мной расправятся безо всяких церемоний.
   Корран кивнул:
   — Возможно. Если только сам Шимрра не спланировал это фиаско.
   — Уверяю тебя, он бы никогда такого не сделал, — ответил Харрар.
   — Это всего лишь слова, а мы, знаешь ли, воюем на разных сторонах.
   «Очень дипломатично, Корран».
   Он начал снова:
   — Послушай-ка, не только вы трое догадались, что Зонама-Секот имеет большое значение. Там уже находятся трое джедаев, которые ведут с Секотом переговоры. Ваши уже раз напали на планету, если не больше. Привезти туда одного из вас, в особенности если он добивается мира — это одно. Привезти троих — совсем другое дело.
   — Свяжись с этими джеидаи, — посоветовал Пророк. — Обсуди вопрос с ними. Конечно же, они согласятся, что если речь идет о мире, то инициатива должна исходить как от джеидаи, так и от йуужань-вонгов.
   — Он прав, — сказала Тахири.
   Корран наградил ее убийственным взглядом.
   — Мне нужно поговорить с Тахири, — молвил он.
   — Конечно, — ответил Харрар. Остальные промолчали, но никто не сдвинулся с места, и Корран отвел Тахири в место, служившее здесь пассажирским отсеком.
   — Корран… — начала девушка, но тот оборвал ее.
   — Нет, — прошипел Корран. — Слушай меня. Мы здесь в меньшинстве. Я не позволю, чтобы ты спорила со мной в их присутствии.
   — Тогда перестань принимать решения, не советуясь со мной. Мы же команда, забыл?
   — А я в этой команде старший. Хочешь со мной спорить — ладно, спорь. Но только наедине. Нельзя демонстрировать им наше несогласие. В любом случае я обладаю правом вето, потому что я единственный знаю, где находится Зонама-Секот.
   — Свяжись с Кентом. Спроси у него. Или, еще лучше, поговори с мастером Скайуокером.
   — Похоже, на этих секотских кораблях нет терминалов ГолоНета, — ответил Корран. — Будь здесь терминал, я бы именно так и поступил.
   — Тогда можно вернуться на Мон Каламари, и пусть решит Совет.
   Корран понизил голос до шепота:
   — Я как раз собирался сказать им, что мы направляемся туда.
   — Но на самом деле не туда? Куда же мы летим?
   — На Зонаму-Секот.
   — Что? Но ты сказал…
   — Я солгал. Хотел посмотреть на их реакцию.
   — И?
   — Пока ничего не могу сказать. Подождем несколько дней — может, чего увидим.
   — Это опасно, — сказала Тахири. — Я очень слаба. Если дойдет до драки…
   — Если что, я справлюсь сам, — мрачно ответил Корран.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Извини. У стариков свои секреты. Но если все полетит к ситхам, никто из нас не должен добраться до Зонамы-Секот. Приказ командования. Ты меня поняла?
   — Да, — отвечала Тахири. — Прекрасно поняла.
   — Хорошо. Теперь дальше: ты что-нибудь заметила минуту назад? Какую-нибудь реакцию, которую я мог проглядеть?
   — Вряд ли. Но этот поп мне что-то не нравится.
   — Почему?
   — И Нен Йим, и Пророк — еретики. Я не могу себе представить, чтобы сановный жрец согласился сотрудничать с кем-либо из них.
   — Если сановная формовщица может быть еретичкой, то почему не буть еретиком сановному жрецу?
   — Полагаю, это возможно, — с сомнением в голосе сказала Тахири.
   — Если у тебя к нему подозрения, почему тогда ты считаешь, что мы должны продолжать миссию?
   — Потому что миссия очень важна. Я верю, что Нен Йим и Пророк искренни в своих мотивах. Жрец в меньшинстве, и я думаю, что он не станет ничего предпринимать, пока мы не достигнем планеты. Что бы он там ни замыслил, но он хочет попасть на Зонаму-Секот не меньше, чем остальные.
   — На нем может быть какое-то следящее устройство?
   — Может. Это было бы скверно.
   Корран на миг задумался.
   — Иди отдохни, — сказал он. — Держи глаза и уши открытыми. У нас еще есть время, чтобы все взвесить. Путь долгий.
   Тахири нашла Нен Йим в рубке — та стояла и смотрела на звезды. Она остановилась, пытаясь совладать со своими эмоциями.
   Но поговорить с формовщицей было просто необходимо.
   — Джеидаи, — не оборачиваясь, молвила Нен Йим.
   — Мастер Йим, — ответила Тахири на языке йуужань-вонгов.
   — Значит, некоторые из наших имплантатов все-таки прижились.
   Тахири снова охватил гнев, но она погасила его.
   — Да, — сказала она. — Я теперь не человек и не йуужань-вонг. Поздравляю.
   — Поздравлять надо было мою наставницу, а не меня.
   — Так ты не считаешь себя виноватой?
   — Виноватой? В чем виноватой? Формовкой руководила Межань Кваад. Обрабатывала тебя она. Если бы проект возглавляла я, то все равно бы я не чувствовала сожаления за то, что с тобой случилось.
   — Да уж, — сказала Тахири. — Ни сожаления, ни боли, ни страсти. Ты не испытываешь никаких эмоций, верно, Нен Йим? Кроме разве любопытства и чувства долга.
   — Долга? — пробормотала Нен Йим, не отрывая взгляда от космической пустоты. — Ты знаешь, когда я последний раз вот так вот смотрела на звезды?
   — Какое мне дело?
   — Это было на корабле-мире «Баану Миир», одном из самых старых. Его мозг умирал, и однажды непроизвольный мышечный спазм оторвал одну из «рук» корабля. Я стояла в вакууме и смотрела на обнаженные звезды, и я поклялась тогда, что любыми средствами спасу корабль-мир и его жителей. Я применила еретические методы, но потерпела неудачу. Но, даже несмотря на это, все они могли бы спастись, если бы твои друзья-неверные не разрушили корабль-мир, в который мы должны были переселиться.
   Она повернулась к Тахири; глаза ее сверкали, хотя голос оставался ровным.
   — Рискуя жизнью, я создавала ужас во плоти, чтобы нам больше никогда не пришлось скитаться в межгалактической бездне. Я рисковала еще больше, раскрывая потаенные секреты окружающего мира и разгадывая его загадки. Возможно, для тебя это не страсть, но уж ненависть-то можно считать страстью, я полагаю. Ты, джеидаи, убила мою наставницу. Джеидаи уничтожили новый корабль-мир и обрекли тысячи несчастных на жалкую, бесславную смерть. Я возненавидела джеидаи.
   — И продолжаешь ненавидеть?
   — Ныне я отступилась от своей ненависти. Моя ересь заставляет меня видеть вещи такими, какие они есть, а не какими я хочу их видеть или какими я их боюсь. Тайна Зонамы-Секот с большой вероятностью может оказаться ключевой для существования йуужань-вонгов, и джеидаи как-то с ней связаны. Поскольку для меня благосостояние моего народа значит больше, чем мои собственные причуды, я должна учитывать все возможности, в том числе то, что вера этого смехотворного Пророка имеет основание.
   — А как насчет меня лично?
   — Тебя? — Формовщица пожала плечами. — Межань Кваад сама подписала себе приговор. Она практиковала ересь слишком открыто, чуть ли не кичилась ею. Хуже того, она сломала жизнь благородному воину, испугавшись, что он проболтается об их противозаконном романе. Это стало причиной ее гибели. Ты послужила лишь инструментом, и опять же, причиной была ее ошибка: если бы она работала с тобой правильно, ты никогда бы не подняла на нее оружие. Раньше я тебя ненавидела, теперь же вижу, что уже нет. Ты вряд ли понимала, что творишь.
   — О, отлично понимала, — сказала Тахири, вспомнив свою выкристаллизованную ярость. — Я очень хорошо все помню. Я могла не убить ее, а только обездвижить. Но после всей той боли, которую она мне причинила, а ты ей помогла…
   — Значит, ты меня ненавидишь?
   «Хороший вопрос», подумала Тахири.
   — Согласно учению джедаев, — пояснила она формовщице, — ненависти нужно избегать. Если у меня и осталась ненависть к тебе — что вполне возможно — то я не желаю ее. Йуужань-вонги многое отняли у меня: мое детство, мою личность, того, кого я любила. Но сама я теперь наполовину уроженка этой галактики, наполовину йуужань-вонг. Я сумела примирить две свои индивидуальности. Теперь же я хочу помочь примирить два моих родных народа.
   — Ты хочешь остановить войну?
   — Конечно.
   Нен Йим кивнула:
   — Признаюсь, я не вижу особой чести в бессмысленном кровопролитии, которое так обожают воины. Увлечение резней породило много глупостей. Мы захватили намного больше миров, чем нам нужно — наверное, больше, чем мы сможем удержать. Иногда мне кажется, что Шимрра — безумец. — Она вздернула голову, и щупальца ее парика закружились в странном танце, укладываясь заново. — Как твои раны?