Кейли Элизабет. В этот раз - навсегда

   Пораженная этим открытием, Алисия прослушала начало фразы Жана.
   – ...И, когда обман раскрывается, бывает так горько!
   О чем это он? – удивленно подумала Алисия. Меньше нужно вспоминать об Эрике! Рядом со мной есть чудесный Жан. Что бы он ни говорил, буду соглашаться!
   – Да, ты прав: когда люди ценят друг друга, они всегда честны! – сияя, словно начищенная серебряная ложка, подтвердила Алисия.
   Но на лице Жана отразилось какое-то странное чувство. Разочарование?
   А Жан и правда был огорчен. Он говорил Алисии о том, что иногда без маленькой лжи невозможно найти настоящую правду, как бы парадоксально это ни звучало. А она поняла все совсем не так!
   – Думаю, нам пора возвращаться домой. Мне завтра рано вставать, – извиняющимся тоном сказал Жан.
   – Конечно, – согласилась Алисия.
   Сегодня она вообще не появлялась на работе, готовясь к свиданию с Жаном. Алисия собиралась завтра наверстать упущенное, тем более что после ночи любви ей всегда лучше работается.
   От моего дома до твоего ресторана гораздо ближе! – подумала Алисия, но вслух сказать не решилась, боясь спугнуть Жана.
   – Можно, я тебя провожу? – робко спросил он.
   – Да, я буду очень рада! – совершенно искренне ответила Алисия. – Если доберемся быстро, я бы могла сварить нам кофе...
   – Ты как варишь кофе?
   Всю дорогу до дома Алисии они обсуждали способы обжаривания зерен, помола и варки кофе. Алисии было приятно блеснуть перед Жаном эрудицией, но, как оказалось, о кофе он знал гораздо больше, чем она вообще могла себе представить. После почти часовой лекции об этом бодрящем напитке Жан выдохся и сообщил:
   – Но вообще я кофе не люблю. После него во рту противный медный привкус.
   Ошеломленная таким финалом, Алисия повернулась, чтобы сказать что-то Жану, но сразу же забыла что.
   Жан не успел остановиться, и теперь Алисия была прижата спиной к двери. Его тело было горячим, словно духовой шкаф, и от него пахло чем-то трудноуловимым.
   Корица? – подумала Алисия, ощутившая в этот момент странное чувство, от которого она уже успела отвыкнуть: эта близость манила и смущала ее.
   – Ну, мне пора, – пробормотал Жан, смущенный не меньше, а скорее и больше Алисии.
   – Да, – тихо ответила она и подалась вперед в ожидании поцелуя, после которого можно было бы переместиться в ее квартиру для логического продолжения.
   Жан отлично понял, чего от него хотят, осторожно коснулся губами щеки Алисии и тут же отступил на два шага.
   – Я завтра работаю допоздна, но в пятницу свободен. Мы могли бы куда-нибудь сходить.
   – Да-да, конечно, – пробормотала Алисия, сраженная таким развитием событий наповал.
   – Пока! – крикнул Жан, так как успел преодолеть половину лестничного пролета.
   – Пока, – тихо и печально отозвалась Алисия.
   Она открыла дверь и вошла в квартиру. Только сейчас она поняла, что ей напомнило исчезновение Жана: бегство.
   Неужели я такая страшная? – подумала Алисия.
   Сумочка полетела в один угол, босоножки, на поиски которых был потрачен не один час, – в другой. Рассерженная Алисия хотела было и цветы отшвырнуть, но прикоснулась к шелковистым лепесткам и улыбнулась. Нежные и мягкие, такие же мягкие, как губы Жана, жаль, что она так и не попробовала их на вкус...
   – Ну как же можно грубо обойтись с такой красотой?! – попеняла самой себе Алисия.
   Она поставила цветы в вазу, а вазу поместила на прикроватную тумбочку и с любовью их рассматривала. Алисия чувствовала, что могла бы просидеть так всю ночь, но ее планы скорректировал телефонный звонок.
   – Алло, – не слишком приветливо сказала она. Алисия имела право на легкую агрессию: все же часы показывали четверть двенадцатого.
   – Извини, что поздно, это я, Эрик.
   – Я тебя узнала, – стараясь, чтобы голос не дрожал, прервала извинения Алисия. – Что-то случилось?
   Она и сама не понимала, почему кожа покрылась мурашками, а в груди стало как-то пусто.
   – Ничего страшного. Просто вечером выяснилось, что нам с тобой завтра ехать на соревнования барменов штата. Я пытался тебе дозвониться в нормальное время, но никто не брал трубку.
   – Что же ты не позвонил на сотовый?
   Эрик хмыкнул. Алисия точно знала, что привычку выражать свои мысли звуками Эрик перенял у нее. Раньше это ее бесило, а сейчас вдруг показалось милым, как фотография периода учебы в средней школе. Когда ее тебе отдает фотограф, хочется сразу же сжечь, а через десять лет как-то забываешь о том, что в день съемки у тебя на носу вскочил прыщик...
   – Просто я решил, что, раз ты не дома, не стоит тебя отвлекать. Мало ли чем или кем ты занята.
   Алисии было до странного неприятно слышать в голосе бывшего мужа безразличие. Неужели он смог так быстро ее забыть? Неужели ему не интересно, с кем Алисия провела сегодняшний вечер?
   – А если я и сейчас не одна?
   – Если бы ты была не одна, ты бы выключила телефон, – спокойно сказал Эрик. – Ты же всегда так делала...
   – Да, ты прав. Ладно, соревнования так соревнования. Подожди-ка! Это что же получается, мне одной придется отдуваться за нас двоих?!
   – Почему? – удивился Эрик.
   – Но ведь ты не пьешь! Значит, все эти шедевры придется пробовать мне. И должна тебе сказать, на подобных мероприятиях по-настоящему удачные коктейли бывают очень редко. Я, конечно, за творческий подход к делу, но смешивать бургундское урожая сорок восьмого года с пивом в жестяной банке – это уже перебор!
   Эрик рассмеялся.
   – Могу предложить только один выход: объяви от журнала конкурс на лучший коктейль.
   – Ты еще помнишь, что я люблю коктейли...
   – Я все помню, Лис. У меня фотографическая память.
   Алисия ярко представила, как он сейчас усмехнулся: широко, от души, но с легкой ноткой лимонной цедры.
   Ну вот, у меня уже пошли кулинарные сравнения! Пора бросать эту работу, иначе через десять лет я буду думать исключительно по рецепту: «Возьмите щепотку очарования, добавьте немного шуток...». Никуда не годится!
   – О чем задумалась? – спросил Эрик.
   – О жизни, – меланхолично ответила Алисия. – А где конкурс-то проходит?
   – Открытие в четыре часа пополудни в Трестоне.
   – Где?!
   – В Трестоне, – тяжело вздохнув, повторил Эрик.
   – Вот черт! – не смогла сдержаться Алисия. – Туда же ехать часов восемь! И это если мы не попадем в пробку.
   – Значит, нам придется рано встать. Я заеду за тобой в семь тридцать, чтобы успеть до пугающих тебя пробок.
   – Договорились! – вяло согласилась Алисия. Впервые в жизни она не хотела отправляться на работу. – И почему бы им не выбрать какой-нибудь ночной клуб в Нью-Йорке?..
   – Вопрос риторический?
   – Конечно. Ладно, до встречи! – Она уже собиралась повесить трубку, как вдруг ее осенило, и она закричала: – Стой!
   – Что такое? – Эрик явно испугался.
   – Ты же не знаешь, где я живу.
   – Ох, Эли, я и номера твоего телефона не должен был бы знать...
   – И правда. Теряю хватку. – Она недовольно покачала головой. – Откуда ты все узнал?
   – Я тоже немного журналист.
   Алисия представила лицо Эрика в этот момент и не сдержала фырканья.
   – Ладно, журналист, – для закрепления результата она добавила выразительный смешок, – до завтра. И не смей называть меня Эли!
   Алисия положила трубку и покачала головой. Ну что за дурацкая привычка делать все, лишь бы последнее слово осталось за ней?
   И все же почему Эрик так спокойно говорил о том, что я могу с кем-то встречаться? – думала она по пути в ванную. А разве мне вообще есть какая-то разница, что думает Эрик? Нет, разница, конечно, есть. Все же он был моим мужем, и до свадьбы мы долго встречались. Мне нужно перестать относиться к нему, как к своему мужчине. Эрик просто мужчина и волен думать обо мне так, как ему угодно. Через полгода нужно все-таки найти в себе силы и отпустить его. Сколько же можно издеваться над ним, да и над собой?
   Но взгляд Алисии упал на цветы, и она чуть ли не моментально забыла обо всех своих благих побуждения.
   Я же обещала позвонить Джулс! Мне нужно обсудить с ней, что со мной не так! Эрик стал ко мне совершенно равнодушен, а Жан просто поцеловал в щечку. Это попахивает оскорблением. Джулс сейчас начнет надо мной смеяться!
   Алисия тяжело вздохнула, но номер подруги набрала: а с кем еще обсудить собственную глупость?

6

   К семи часам утра Алисия была уже во всеоружии, то есть в любимом сером костюме, босоножках на сумасшедшей шпильке и с сумочкой под мышкой. Волосы уложены в идеальную раковину, на напудренном носу очки в прямоугольной оправе, за ними цепкие и холодные глаза: профессионал готов к выходу.
   Ну и зачем я вставала в такую рань? – поинтересовалась у самой себя Алисия. Да и стоило ли так наряжаться ради какого-то барменского конкурса? Если бы я приехала в джинсах, все бармены были бы только рады. А в этом костюме я их только распугаю. Переодеться, что ли?
   Алисия прекрасно знала, что переодеваться не будет, тем более что у нее нет джинсов. Алисия была твердо убеждена, что джинсы – рабочая одежда грузчиков и, как бы модельеры ни превозносили их, уважающая себя девушка, тем более журналист, не может себе позволить выйти на улицу в одежде портовых рабочих.
   В качестве компромисса, да и просто для того, чтобы чем-то себя занять, Алисия сменила строгую шелковую блузку на шифоновый топ точно в тон босоножкам и сумочке и разбавила уже не такой строгий ансамбль ниткой натурального жемчуга.
   Так уже лучше! – одобрила она собственный внешний вид и бросила взгляд на часы, которые наконец-то показывали половину восьмого. Ну где же Эрик?
   В ответ на ее безмолвный вопрос под окнами раздался гудок клаксона.
   Он неисправим! – сердито подумала Алисия. Неужели сложно было позвонить? Зачем же будить весь дом?
   Она еще раз проверила содержимое своей сумочки – диктофон и пудреница на месте – и закрыла дверь. Танцующей походкой Алисия вышла из дома и приветливо помахала рукой Эрику.
   – Новая машина? – спросила она, усаживаясь рядом.
   – «Шевроле»! – сияя, сообщил ей Эрик.
   – Мечты сбываются?
   – Ты еще помнишь, о чем я мечтал?
   Алисия хмыкнула.
   – Еще бы я не помнила, если ты каждый день говорил об этом часа по три!
   Эрик предпочел не отвечать на этот выпад. Он завел машину и осторожно выехал из двора Алисии.
   – Ты не против, если я включу магнитолу? – нарочито вежливым тоном поинтересовался он.
   – Нет, конечно. Там ведь классическая музыка? – на всякий случай уточнила Алисия, хотя и так прекрасно знала, что Эрик водит машину только под нетленные произведения. – Бах, Шуберт или Вивальди?
   – Сегодня у меня с собой «Времена года» Вивальди.
   – Никогда не понимала, почему тебе нравятся именно эти три композитора. Ничего общего!
   – Ты не права: все они писали прекрасную музыку.
   – Моцарт тоже писал неплохие произведения, во всяком случае так считают профессионалы, – язвительно сообщила Алисия, – но ведь ты его в принципе исключил из своей коллекции!
   – Слишком легковесно, хотя и талантливо, спору нет.
   – Ты всегда был склонен к излишней серьезности!
   – Ты меня обвиняешь?
   – Я?! С чего бы это?
   Алисия отвернулась к окну, понимая, что опять поступила глупо. Зачем она принялась задирать Эрика? Ну не нравится ему Моцарт – и что же? Ей, например, непонятны картины Дали, но она готова признать Дали мастером и гением. Так ведь и Эрик признает за Моцартом талант!
   – Может быть, сменим тему? – спросил он, когда затянувшееся молчание стало действовать на нервы. – Ты ведь уже бывала на этих конкурсах барменов? Расскажи мне, что там происходит, чтобы я был морально готов.
   – К концу вечера, как правило, и участники, и судьи, и гости нетвердо держатся на ногах. – Алисия усмехнулась. – В прошлом году со мной ездил Джек. В тот день у него получились отменные снимки: из-за того, что уже через три часа после начала конкурса он с трудом помнил, где у камеры затвор, все фотографии получились живыми и веселыми. Я даже подумывала, не подпаивать ли его периодически...
   Эрик усмехнулся.
   – Со мной этот номер не пройдет.
   – Да, уж я-то это знаю! Хорошо, что тебе совершенно не нужен алкоголь, чтобы снимать, – согласилась Алисия. – Ты отличный фоторепортер.
   – Мне приятно слышать эти слова от тебя.
   Алисия слабо улыбнулась.
   – Жаль только, что ты никогда не верила в меня, как в фотохудожника.
   – Ох, Эрик, давай не будем говорить о твоем творчестве! Оно мне всегда напоминало макароны быстрого приготовления: есть можно, но гадость страшная!
   – Ты не видела мои последние работы. Сара говорит, что они просто восхитительны.
   От неожиданности Алисия даже подскочила на сиденье.
   – Кто такая Сара?!
   – Моя подруга, – спокойно ответил Эрик. – Ты же не рассчитывала, что я буду сидеть в одиночестве и ждать, пока ты передумаешь и вернешься ко мне? Особенно зная твой упрямый характер.
   – Ты хотел, чтобы я вернулась? – тихо спросила Алисия.
   – Хотел, но понимал, что это нереально. Я зря завел этот разговор. Что было, то прошло. Нам нужно научиться жить с этим и нормально общаться друг с другом. Мы ведь договорились остаться друзьями?
   – Слышала бы тебя сейчас Джулс!
   Эрик бросил на Алисию удивленный взгляд.
   – Просто всякий раз, когда я ей об этом говорю, она возводит глаза к небу и качает головой, – пояснила Алисия. – Как ты думаешь, что это может значить?
   – Только то, что ты не являешься ее пациенткой. Вряд ли бы она стала так вести себя с больным человеком. Ему бы она мило улыбалась и похлопывала по руке.
   – Спасибо, Эрик! Я и не догадывалась рассмотреть вопрос с этой точки зрения. Теперь каждый раз, когда Джулс будет корчить рожи, я буду думать, что это лишь свидетельствует о моем здоровье!
   – Всегда рад помочь.
   Еще несколько минут они ехали молча. Но Алисия не выдержала и задала вопрос, который мучил ее уже минут десять:
   – И как твоя Сара?
   – А как твой Жан? – вопросом ответил Эрик.
   – Я первая спросила! – возмутилась Алисия. – Стоп. А откуда ты знаешь о Жане?
   – Вас видели вместе.
   – Что за город! Почти восемь миллионов жителей – и все равно спрятаться невозможно!
   – Если бы ты пришла в парк одетая как все нормальные люди, никто бы тебя не заметил. А в своем модельном платье ты притягивала все взгляды.
   – И кто же это меня там видел?
   – Не знаю. Информацию я получил от доброжелателей через даже не третьи, а десятые руки. Должен признаться, я постоянно был в курсе всех событий твоей жизни. Такое ощущение, что люди получают какое-то странное удовольствие от рассказов, начинающихся со слов: «А я видел твою бывшую жену с...».
   Алисия с ужасом представила, сколько вариантов этой фразы пришлось услышать Эрику за полгода.
   – Говорят, этот твой Жан очень милый молодой человек: скромный и тихий. Никто толком ничего о нем рассказать не может... но это даже хорошо: ни в чем плохом он так же не был замечен.
   – Какой кошмар... – пробормотала Алисия. – Мы ведь с ним встретились всего один раз, а тебе уже доложили о нем, как о моем любовнике!
   – А чему ты удивляешься? – поинтересовался Эрик. – Ты заметная величина в ресторанном мире, Жан – неизвестная; когда две величины такого рода объединяются, пусть даже и на одно свидание, это сразу же становится всеобщим достоянием.
   – Что-то я запуталась в этой высшей математике! – призналась Алисия. – Будь добр, объясни.
   – Ты величина крупная... и нечего смеяться, я ведь о твоей значимости, а не о твоем размере. Жан – величина неизвестная, если вас умножить, то неизвестно, что получится, но это явно будет иметь крупный – в значении большой – эффект. Теперь понятно?
   – Понятно! – Объяснение Эрика развеселило Алисию. С этой точки зрения свои отношения с Жаном она не рассматривала. – Так ты расскажешь мне о Саре?
   Эрик тепло улыбнулся.
   – Она замечательная: нежная, ласковая, хозяйственная – в общем домашняя. А как готовит! Мм! – Эрик даже мечтательно прикрыл глаза.
   – Ясно, полная противоположность мне, – не слишком веселым тоном заметила Алисия.
   Но тут же подумала: обо мне Эрик никогда не говорил, как о домашнем животном. Странное у него отношение к этой Саре... Интересно, как она это терпит? Я бы уже показала Эрику, кто тут «домашний»!
   Но вместо того, чтобы выразить свое неудовольствие, Алисия продолжила допрос:
   – И что она делает в Нью-Йорке?
   – Это очень романтичная история.
   – О боже!
   – Не закатывай глаза. Мне всегда казалось, что романтизма тебе и не хватает.
   – Очень ценное замечание, особенно в нашей с тобой ситуации! – парировала Алисия. – Так ты расскажешь мне эту романтичную историю?
   – Можно подумать, я бы смог отвертеться! – Эрик осторожно, соблюдая все правила, обогнал тяжело груженный грузовик, который вот уже полчаса медленно тащился перед ними и порядком начал раздражать Алисию – уж она бы давно наплевала на все правила. Совершив продуманный и взвешенный маневр, Эрик продолжил:
   – Сара приехала за любимым человеком. Сама она родом из какого-то глухого уголка в Техасе. Однажды она здорово поссорилась со своим молодым человеком, он собрал вещи и уехал в Нью-Йорк, за славой и деньгами, а она осталась дома. Потом поняла, что не может без него жить, и отправилась следом. Но, как ты уже говорила, в Нью-Йорке почти восемь миллионов жителей, не считая пригородов, найти в этом мегаполисе человека очень сложно. Вот и Сара так и не нашла своего возлюбленного. Я встретил ее в одной забегаловке, она сидела и рыдала. В этот день Сара совсем отчаялась: у нее не было ни денег, ни работы, она даже не могла вернуться домой! Я помог ей, между нами что-то возникло... теперь мы вместе.
   – Удивительно в этой истории только одно: как же мне до сих пор никто ее не рассказал!
   – А разве тебя не удивляет самоотверженность Сары? – удивился Эрик.
   Алисия хмыкнула.
   – Скорее настораживает. Если она так любила того молодого человека, как же могла сойтись с тобой?
   – Но ведь мы тоже друг друга очень любили? И ничего, вот сидим, разговариваем о своих любовниках...
   – Я бы предпочла другое слово. – Алисия недовольно поморщилась.
   – Вещи надо называть своими именами, ты же сама мне всегда это говорила.
   – Мало ли что я тебе говорила! И все же странно: последовать за любимым в другой город, не найти его и тут же завести роман с первым встречным. Удивительно!
   – А меня удивляет ее самоотверженность! – запальчиво возразил Эрик.
   – Ты повторяешься.
   – Ты тоже. А смогла бы ты, Алисия, последовать за своим любимым на край света?
   – Во-первых, Нью-Йорк отнюдь не край света. А во-вторых, какое это имеет отношение к делу?
   – Ты же все время думаешь о том, что я такого нашел в Саре, чего нет у тебя.
   Алисия нервно дернула плечом и отвернулась к окну.
   – Иногда меня просто пугает, как хорошо ты меня успел изучить! – раздраженно буркнула она.
   – На мой взгляд, в этом нет ничего удивительного.
   – В том, что ты меня хорошо изучил?
   – И в этом тоже, – спокойно согласился Эрик. – Нет ничего удивительного в том, что ты сравниваешь себя с Сарой. Я вот тоже никак не могу понять, что же ты такого нашла в этом мальчике-поваре.
   – Раз уж у нас такой откровенный разговор, ответь мне: что в Саре такого, чего нет у меня? – Алисия решила сыграть ва-банк. Правда, она была совсем не уверена в правильности принятого решения...
   – Самоотверженности. Ты всегда думала только о себе. Ни разу я не услышал от тебя ни слова поддержки или понимания. Мы ведь расстались из-за того, что я решил поехать снимать пингвинов, а ты отказалась ехать вместе со мной... А Сара бы поехала.
   – Конечно! Ей же нечего делать! – Алисия чувствовала, что выстрел Эрика попал в десятку. Она успела раз пятнадцать пожалеть, что вообще завела этот разговор.
   – Теперь мне было бы интересно узнать, почему ты выбрала этого Жана.
   – Все просто: он смотрит на меня с восхищением, он молод, он красив. Мне продолжать?
   – Как банально! – усмехнулся Эрик. – Признайся, ты и сама толком не понимаешь, почему связалась с мсье Роше.
   – Мало ли чего я не понимаю!
   Алисия почувствовала, что краснеет. Один только Эрик мог заставить ее покраснеть, ведь он всегда оказывался прав в конечном счете, как же она могла об этом забыть!
   – За полгода, что мы не виделись, ты совсем не изменился! – вздохнув, сказала Алисия.
   – Да и ты не изменилась. Приятно, что есть хоть что-то постоянное. – Эрик попытался улыбнуться, но Алисия понимала, что ему совсем не смешно. И даже не весело.
   Она замолчала и снова отвернулась к окну.
   Что же меня привлекает в Жане? – думала она, рассматривая типичные для пригорода пейзажи. То, что он молод? Но ведь он младше меня года на два. Красота? Я спала с мужчинами и покрасивее. Не знаю... я просто чувствую, что нужна ему! Эрик сказал, что я бы не поехала за любимым на край света, и он прав. Я бы сделала все, чтобы у любимого не возникло необходимости ехать туда. Единственное, что я не смогла сделать, – отговорить любимого мужчину от этой сумасбродной поездки, но мне не удалось. А вот с Жаном получилось бы без проблем. Может быть, мне он интересен этой своей беззащитностью? Я ведь могу сделать из него мегазвезду, я могу провести его по жизни. И самое главное, ему ведь нужен такой поводырь.
   – О чем задумалась? – прервал ее размышления Эрик.
   – Так, о жизни! – отмахнулась Алисия. – Далеко нам еще ехать?
 
   Алисия с ненавистью смотрела на ярко-розовую жидкость в бокале с сахарным инеем и клубничкой.
   – Ну и как этот вариант? – весело поинтересовался Эрик.
   Алисия скривилась и покачала головой.
   – Я больше не могу. Еще один коктейль – и домой ты меня понесешь!
   – Я не против. Вроде бы ты не набрала лишнего веса.
   – Эрик, не издевайся! – попросила Алисия. – Я и правда больше не могу пробовать эту гадость!
   – Это же твой любимый коктейль!
   – Это – уже десятая порция моего любимого коктейля. Бывшего любимого коктейля, – поправилась она.
   – Одного я только не могу понять, как ты до сих пор умудряешься сохранять вертикальное положение?
   – Ну я же не выпивала до дна! По глотку из каждого бокала. И вообще, Эрик, кто тебя просил лезть с предложениями? – Алисия поднесла бокал к лицу и скривилась. Она взяла клубничку и откусила кусочек. – Нет, больше я не могу!
   – Тогда возьми кого-нибудь в помощники.
   Алисия подняла голову и расплылась в довольной улыбке.
   – А это мысль! Кто предложил устроить специальный конкурс? Ты! – Алисия наставила на Эрика обвиняющий перст. – Вот теперь и помогай мне определить победителя.
   – Ты же знаешь, что я не пью.
   – Ты не пьешь всего-то два года. Я же помню, как ты составлял мне компанию в барах! Так что давай пробуй.
   Алисия поднесла бокал к губам Эрика.
   – Если только дернешься, на твоей рубашке останется красное несмываемое пятно. Будь хорошим мальчиком и открывай ротик.
   Эрик попытался сопротивляться, но Алисия все рассчитала верно: его руки были заняты фотоаппаратом и всякими примочками, а дернуться он боялся. Алисия прекрасно помнила, что больше всего на свете аккуратист Эрик терпеть не может пятен на рубашках.
   – Давай-давай! – подбодрила его Алисия. – Я доверяю твоему мнению на сто процентов.
   Она наклонила бокал, и Эрику ничего не оставалось, как сделать глоток.
   – И как? – поинтересовалась Алисия, когда поняла, что Эрик проглотил.
   – Просто подлость с твоей стороны!
   – Я тебя не об этом спрашивала. Как коктейль?
   – Неплохо.
   – Вот и отлично. Тебе придется попробовать оставшиеся десять.
   – Алисия, ты же знаешь, что я бросил пить! – Эрик был явно на взводе: только в таком состоянии он звал бывшую жену полным именем.
   – А я и не прошу тебя пить, просто пробуй! – Алисия почувствовала, как губы расползаются в глупой улыбке. Ну что она могла поделать!
   – Мне кажется, тебе уже пора в отель, – внимательно посмотрев на нее, сказал Эрик.
   Алисия была полностью с ним согласна, но как же она могла уйти до объявления результатов, тем более что оказалась в числе судей?
   – Пока ты тут развлекалась, я заказал нам номера в отеле. Не стоит уже ехать домой: слишком темно, да и теперь мы оба выпили.
   – О! Раз тебе не нужно за руль, пробуй вот этот.
   – Алисия, ну я же просил тебя!
   – Эрик, ты меня подставил, теперь расхлебывай эту кашу вместе со мной. Давай пей!
   – Я не думал, что так много конкурсантов решат принять участие в этом дополнительном туре! – принялся оправдываться Эрик.
   – Не «так много конкурсантов», а все как один, – поправила его Алисия. – Ты меня в это втравил, теперь и помогай! Ну, Эрик, я правда больше не могу!
   Эрик тяжело вздохнул, но взял следующий бокал.
   – Снял я почти две пленки, так что фотографий хватит, – сказал он. – За наше прошлое! Только ты тоже пей.
   Алисия кивнула и взяла свой бокал.
   – Нам ведь было хорошо... – то ли спросила, то ли вспомнила она.
   – За все хорошее, что было в нашем прошлом! – провозгласил Эрик.
   Алисия поднесла свой бокал к его бокалу.
   – Да, за наше прошлое.
   – Давно я не пробовал спиртное, – вздохнув, сказал он.
   – Как коктейль номер двенадцать?
   – На троечку.
   – Пробуем дальше. Кстати, чтобы судейство было объективным, ты должен попробовать и остальные десять.