Кейн Андреа. Обольститель

   Дастин резко повернул голову, лицо его вытянулось от удивления.
   — Стоддард? Что-нибудь стряслось?
   — Нет, милорд, все в порядке. У меня к вам один вопрос, но это не срочно. Прошу прощения, ваша светлость.
   — Не извиняйтесь! — улыбнулась Ариана. — То, что вы хотели обсудить с лордом Тайрхемом, очевидно, очень важно. Кроме того, мы с Александром уже уезжаем. Мистер Стоддард, я вам очень признательна. Вы доставили нам истинное удовольствие сегодня утром. Мы будем в Эпсоме, и, можете не сомневаться, наши симпатии будут целиком на вашей стороне.
   — Спасибо, ваша светлость.
   — Мне не терпится рассказать мужу о том, какой вы замечательный наездник. — Она повернулась к Дастину и прошептала: — Желаю тебе успехов, мой дорогой, на скаковой дорожке и вне ее. Все будет хорошо, если ты последуешь моему совету. Ведь ты ему последуешь, не так ли?
   Дастин кивнул:
   — Можешь не сомневаться.
   — Прекрасно. В таком случае в ближайшем будущем нам предстоит празднество, — сказала Ариана, подбирая юбки. — Нам следует поторопиться, пока Трентон не выслал за нами поисковый отряд. — И она легко вскочила в карету. Александр мгновенно оказался у матери на коленях и принялся самозабвенно выдергивать шпильки из ее прически.
   Дастин подождал, пока карета не исчезла из виду, и затем повернулся к Николь:
   — У тебя все в порядке?
   — Да, — ответила Николь голосом Олдена Стоддарда. — Я здесь для того, чтобы передать тебе приглашение на обед. Ты не занят сегодня вечером?
   Дастин совершенно остолбенел.
   — Ты сказала — на обед? Или все же на дуэль?
   Николь улыбнулась.
   — На обед, милорд.
   — В вашем коттедже?
   — Да.
   — И твой отец на это согласился?
   — Только при условии, что ты принесешь немного темного соуса, — хитро улыбнулась Николь. — Кусочек ягнятины тоже не помешает, так, кажется, папа сказал. Ах да, и пирожные на десерт.
   Дастин громко расхохотался:
   — Ах, вот в чем дело! Меня шантажируют?
   — Похоже на то.
   — Ну что ж, славно, славно. Поскольку вознаграждение обещает быть щедрым, я принимаю ваше приглашение и ваши условия. Все заказанные блюда будут готовы… В котором часу меня ждут?
   — В семь, — ответила Николь.
   — Отлично.
   — Между прочим, это будет не просто обед, а небольшое торжество. На отца произвел глубокое впечатление мой сегодняшний результат.
   — Еще бы! Я в этом и не сомневался.
   Парадная дверь отворилась, и на пороге появился Пул во всем своем великолепии.
   — Прошу прощения, милорд, — важно произнес он, — но вы просили доложить вам, как только приедет…
   — Ах, да! — перебил дворецкого Дастин. — Мистер Саксон может сейчас со мной встретиться?
   — Он ожидает в вашем кабинете, милорд. Так что если вы с мистером Стоддардом закончили…
   — Мы как раз закончили, не так ли, Стоддард? — спросил Дастин таким деловым тоном, словно обращался к своему поверенному.
   — Да, милорд. Благодарю вас, что ответили на мой вопрос. — Николь слегка поклонилась и зашагала прочь.
   Дастин посмотрел ей вслед, поражаясь тому, как изящная, хрупкая девушка, которую он вчера вечером держал в своих объятиях, может двигаться с безупречной выправкой юноши. Но в каком бы наряде ни появлялась Николь, мужская сущность Дастина не давала ему забывать, что она — женщина. Он страстно хотел ее — до дрожи, до умопомрачения.
   Пул, стоя поодаль, вежливо кашлянул:
   — Милорд?
   — Простите, Пул. — Не без усилий взяв себя в руки, Дастин взбежал по ступеням. — Что вы сказали своему племяннику?
   — Только то, милорд, что дело щепетильное и требует как физических усилий, так и чрезвычайной осторожности.
   — Хорошо. Проследите, чтобы нас не беспокоили.
   — Да, милорд.
   Дастин прошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
   — Рад вас видеть, Саксон. С вашей стороны очень любезно так быстро откликнуться на мою просьбу.
   Высокий, мощного телосложения человек лет тридцати поднялся навстречу маркизу:
   — Я также рад видеть вас, сэр. Мне приятно, что я могу быть вам полезен.
   — Я слышал, у вас отличная репутация.
   — Я просто люблю свою работу, сэр.
   — Так говорит и ваш дядя. — Дастин налил два бокала бренди и протянул один из них Саксону. — Для начала скажу только одно слово: конфиденциальность. Убежден, это является неотъемлемой частью вашей работы.
   — Так и есть, сэр.
   — Очень хорошо. Тогда слушайте внимательно. — Дастин рассказал Саксону все о сложившейся ситуации: как он дал объявление в «Газетт», как Олдридж прислал вместо себя Олдена Стоддарда, о визите в Тайрхем двух непрошеных гостей, об избиении Салливана и подозрительной смерти Редли, описал неприглядную обстановку, сложившуюся вокруг скачек. Умолчал он только о том, что Олдридж находится в Тайрхеме. Саксон внимательно слушал.
   — Очевидно, вы хотите выманить людей, которые вам угрожали, с тем чтобы они привели вас к своему хозяину?
   — Верно. У меня имеется список жокеев, которые брали взятки за проигрыш в скачках. Я намерен навестить их.
   Саксон кивнул:
   — Я понял, сэр. Во-первых, вы хотите получить информацию, во-вторых, расшевелить того, кто этим занимается.
   — Надеюсь.
   — Но, сэр, вы же выставляете себя как живую мишень!
   — Да, но меня повсюду будет сопровождать мой новый кучер. Он очень ловкий человек и к тому же преданный. Остался лишь один вопрос: насколько хорошо вы правите экипажем?
   — Об этом не волнуйтесь, милорд.
   — Отлично. Завтра мы едем в Ньюмаркет. Начинается второй круг состязаний. Он продлится до четырнадцатого мая. Большинство жокеев из нашего списка там будут. — Дастин допил коньяк. — Выспитесь хорошенько, Саксон. Выезжаем из Суффолка на рассвете.
   — Да, милорд.
 
   — Спасибо, Аткинс. Можете идти.
   Слуга застыл на месте, услышав неожиданное распоряжение маркиза: он посмотрел на лорда Тайрхема, затем перевел взгляд на тележку с провизией, которую только что прикатил из замка.
   — Вы не желаете, чтобы я внес подносы, милорд?
   — Я сделаю это сам.
   — Но тележка довольно тяжелая, милорд!
   — Я справлюсь, — твердо повторил Дастин. — Благодарю вас за заботу, но отец мистера Стоддарда болен и не хочет, чтобы его беспокоили. Чем меньше будет шума, тем лучше. Мне поможет Стоддард.
   — Как прикажете, сэр, — произнес Аткинс, на лице которого ясно читалось недоумение.
   Дастин подождал, пока слуга удалится, и постучал в дверь.
   — Я один, — сказал он вполголоса. Николь приоткрыла дверь. В ее глазах плясали веселые огоньки.
   — Вы, оказывается, изощренный обманщик, милорд.
   — Впусти меня, и я докажу тебе обратное. — Дверь отворилась, и Дастин вместе с тележкой проследовал в дом. Николь закрыла дверь и предстала перед маркизом в простеньком бежевом платье. Единственным украшением по-прежнему служил ее амулет.
   — Я так понимаю, это твое второе платье? — заметил Дастин.
   — Да, милорд. Оно не слишком ужасное?
   Ответом был страстный взгляд маркиза.
   — Где твой отец?
   — Он спустится через минуту. Он…
   — Поприветствуй меня поцелуем, — шепотом потребовал он.
   — Слушаюсь, сэр! — Николь обняла Дастина за шею и без колебаний поцеловала его.
   Прижав Николь к себе, Дастин вдыхал запах ее волос, погружаясь в их мягкие волны и забывая обо всем на свете.
   — Я рад, что твой отец сейчас спустится, — пробормотал Дастин и приник к губам Николь долгим, глубоким поцелуем. — В противном случае мое решение дать тебе время не стоило бы и ломаного гроша. Как тебе моя откровенность?
   Николь слегка прищурилась, бросив на Дастина взгляд, от которого могла пробудиться к жизни статуя Нельсона.
   — Я просто в восторге, милорд, — отвечала она. — И если бы не отец, я предложила бы вам забыть о ваших обещаниях и целовать меня, пока я не перестану думать о том, что смущало меня вчера вечером.
   Дастин внимательно посмотрел на девушку, уловив произошедшую в ней перемену.
   — Николь… — Дастин заключил в ладони ее лицо, но тут же вздрогнул, услышав шаги Олдриджа. — Завтра я уезжаю на несколько дней в Ньюмаркет.
   Николь мгновенно преобразилась, став серьезной.
   — Ты собираешься встретиться с жокеями?
   — Да, — нетерпеливо сказал Дастин. — Мы обсудим это вместе с твоим отцом. Но прежде чем он войдет… — Дастин глянул на лестницу, потом опять обратился к Николь: — Когда я вернусь, мы должны будем серьезно поговорить. Я имею в виду наше будущее. Мне кажется, эти несколько дней — достаточный срок, чтобы ты смогла разобраться в своих чувствах. Видит Бог, Дерби, я долго не выдержу.
   Николь кивнула в знак согласия:
   — Хорошо, Дастин. Храни тебя Господь!
   Дастин пребывал в замешательстве. Что нужно сделать, чтобы успокоить Николь? Сказать ей о своей любви сейчас? Но ведь ее волнует не только это. Она беспокоится за него!
   Наклонившись, Дастин поцеловал Николь.
   — Не тревожься. Дерби. Все будет хорошо, поверь мне. — Говоря это, Дастин благоговейно прикоснулся к амулету на шее Николь, потом отошел в сторону — на лестнице появился Олдридж.
   — Здравствуйте, милорд, — сказал он радушно и тут же расхохотался, увидев тележку с едой. — Мы ждем к ужину гвардию ее величества?
   — О нет, — усмехнулся Дастин. — Но я уезжаю на несколько дней и надеюсь, эти припасы вам не помешают.
   — Папа, Дастин отправляется в Ньюмаркет.
   — Когда?
   — Завтра утром. Второй этап состязаний продлится несколько дней. За это время я хочу все подробно выяснить. Потом я заеду проведать Салли и вернусь в Тайрхем. — Дастин посмотрел на Николь. — Но я настаиваю, чтобы ты не приступала к тренировкам в Эпсоме до моего возвращения.
   Николь вздернула подбородок.
   — Я прекрасно могу…
   — Я знаю, Дерби. Но на неизвестного жокея, которого я выставил на дерби, набросятся все — «жучки», букмекеры, судьи, газетчики. Мы не должны рисковать. Одно твое неосторожное слово может вызвать подозрения, и трудно предположить, как это скажется на твоем участии в дерби, не говоря об опасности, которая может возникнуть для вас обоих.
   — А каким образом твоя опека может снизить этот риск?
   — Я тебе уже говорил об этом. Я хорошо знаю всю тамошнюю обстановку и постарался предусмотреть все возможные осложнения.
   — Маркиз прав, Ники, — заметил Олдридж. Встретившись взглядом с Дастином, Ник добавил: — Не беспокойтесь, милорд, она не поедет в Эпсом. Я сам за этим прослежу.
   — А что сказать новому тренеру? — поинтересовалась Николь. — Он отправится в Эпсом немедленно.
   — С Раггертом я договорюсь, — заверил ее Дастин. — Я расскажу ему все, не вдаваясь в подробности.
   — То есть?
   — Ну, например, я не желаю, чтобы на тебя заранее делали ставки. Ведь, в конце концов, возможности жокея Стоддарда никому не известны. Уверен, Раггерт сочтет это благоразумным. К тому же дерби начинается только двадцать шестого, а ты уже показала великолепный результат. Нет, у Раггерта не возникнет вопросов относительно моих распоряжений. Я только прикажу ему разнообразить занятия, чтобы Кинжалу не наскучили тренировки. У нас достаточно времени для подготовки к Эпсому. Другие прибудут туда двадцать пятого, может быть, днем раньше. К тому времени мы уже устраним все препятствия.
   — Когда же мы появимся в Эпсоме?
   — Двадцать шестого. Как раз к началу дерби. Успокойся, солнышко, я знаю, что делаю.
   Ласковое обращение как-то само собой сорвалось у Дастина с языка, и он увидел, как напрягся Ник. Но слово было сказано, и Дастину оставалось только упрекать себя за несдержанность.
   — Маркиз прав. — Олдридж взглянул на Дастина, давая маркизу понять, что поступается отцовскими чувствами ради безопасности Николь. — Нам нельзя рисковать. А я почему-то стал больше беспокоиться с тех пор, как здесь появился Раггерт.
   Николь подняла голову:
   — Папа, он тебе тоже неприятен?
   — Я просто ему не доверяю! К тому же он меня знает. Приходится держаться настороже.
   — А-а-а… — Николь опустила голову. — Я думала, ты имеешь в виду… Ладно, ничего.
   Дастин внимательно наблюдал за Николь.
   — Тебе неприятен Раггерт? Я заметил во время тренировки. А в чем дело, Дерби?
   Николь смущенно пожала плечами.
   — Это не ответ!
   — Я предпочла бы промолчать. Вечно я сую нос не в свое дело.
   — Об этом позволь судить мне. Ну же, Николь! — настаивал Дастин. Она вздохнула:
   — Если ты настаиваешь… Да, мне не нравится Раггерт, и я ему не верю.
   — Почему?
   — Не знаю. Но чувствую, что он… недобрый человек. А еще я не согласна с его методами.
   — С методами? — удивился Дастин. — А когда ты успела это заметить?
   — Он довольно подробно изложил мне свою систему.
   — Николь, квалификация этого человека высока и не вызывает сомнений, так же как и его рекомендации. Он два года работал у Ленстона, но Эдмунд отпустил его, так как вернулся его постоянный тренер, бывший в отъезде. Я дважды беседовал с Раггертом, и он произвел на меня хорошее впечатление. Он знающий человек. Мы говорили и о методике его работы с лошадьми. Я не во всем с ним согласен, но он был достаточно откровенен, рассказал о своих слабых и сильных сторонах, и у меня нет абсолютно никаких оснований не доверять Раггерту. Кроме того, я видел, как он обращается с лошадьми. Николь, наши мнения, очевидно, расходятся, но не помню, чтобы интуиция меня подводила.
   — А я, милорд, могу поручиться за свою интуицию.
   Дастин не знал, рассмеяться ли ему или придушить строптивицу на месте.
   — Олдридж, — обратился он к Нику, — а что вы думаете о Раггерте?
   — Я уже говорил, — бросив на дочь смущенный взгляд, сказал Ник, — что он хороший тренер. Я слышал, у него своеобразные методы в работе с лошадьми. Раггерт и сам не делает из этого секрета. Если ему понравится лошадь, то ему равных нет. Не говоря уже о том, что у него огромный опыт. Говорят, он сам когда-то мечтал стать жокеем. Но природа распорядилась по-своему — Раггерт вырос слишком долговязым. Поэтому он и выбрал профессию тренера. Нет сомнений, Раггерт очень привязан к своей работе.
   — Но не к лошадям, — возразила Николь. Отец с любовью посмотрел на нее.
   — Никто не любит лошадей так, как ты, Проказница. Но для большинства мужчин это работа, и они не привязываются к своим воспитанникам.
   — Это говорит не в их пользу, папа!
   Озадаченный резкостью Николь, Дастин помрачнел.
   — Представь мне доказательства, Николь.
   — У меня их нет. Но Раггерт говорил о Кинжале как о дикаре.
   — Что ж, он таким и был… до тебя.
   — Раггерт не верит в Кинжала! — упрямо гнула свое Николь.
   — Он говорил мне это с самого начала, и в этом как раз мы с ним и не сошлись. Он потратил много времени и сил на Кинжала, когда работал у Ленстона, и все попусту. Но не далее как сегодня утром Раггерт принес мне извинения, когда увидел, каких поразительных результатов ты добилась с нашим будущим чемпионом.
   — Дастин, я не ребенок, меня не надо уговаривать. Просто нужно, чтобы тренер верил, как и я, что к любой лошади можно найти подход. Он считает Кинжала безнадежным. Это непростительно.
   — Почти все считали Кинжала безнадежным.
   — Раггерт — не все. Он тренер, а хороший тренер должен был почувствовать возможности Кинжала. Ты же почувствовал! Я тоже почувствовала. А Раггерт — нет.
   — Чутье на этот раз подвело его.
   — У него нет чутья к лошадям. Знания есть, но не чутье.
   — Николь, эмоции не позволяют тебе рассуждать здраво.
   — Я вижу вещи такими, какие они есть.
   — Ты бездоказательна.
   — И тем не менее я права.
   — А я проголодался, — объявил Ник. — Если вы намерены и дальше препираться, то я забираю подносы и иду в столовую.
   Взгляды Дастина и Николь встретились, и в их глазах одновременно заискрился смех.
   — Перемирие? — предложил Дастин.
   — Согласна, но только потому, что не желаю, чтобы мистер Олдридж съел мою порцию.
   Втроем они проследовали на кухню, Ник принялся подавать тарелки с едой, а Дастин и Николь относили их в столовую.
   — Ты, наверное, не привык накрывать на стол, — заметила Николь, раскладывая на столе приборы. — А уж готовить и подавно.
   — Заблуждение, — усмехнулся Дастин. — И тебе предстоит в этом убедиться. Я очень люблю готовить… в отличие от некоторых.
   — В самом деле? — удивилась Николь. — Когда же ты этим занимаешься?
   — Всякий раз, как бываю в Спрейстоне. Это поместье Трента на острове Уайт, — пояснил Дастин. — Надо будет свозить тебя туда. Это на восточном побережье острова, недалеко от Бембриджа и немного на юг от Осборнского залива. Там у Трента замок, множество всяких построек, вольеры для всякого зверья, акры пустующей земли и потрясающие пейзажи. Тебе там понравится. Трент и Ариана будут очень рады.
   — У них там, наверное, целая армия слуг?
   — Только двое, и они живут отдельно. Трент и Ариана отлично справляются сами. А я там предоставлен сам себе, наслаждаюсь покоем и природой. Слуг я с собой не беру и тоже справляюсь… как умею.
   Николь покраснела.
   — Сдаюсь, милорд. Я снова несправедливо судила о вас.
   — Я мог бы вас простить… за определенную плату.
   Золотая искорка зажглась в глазах Николь, придав им магический васильковый оттенок.
   — Какова же цена?
   Наклонившись вперед, Дастин указательным пальцем приподнял подбородок Николь.
   — Несколько минут наедине после обеда, — сказал он очень тихо, чтобы не услышал отец на кухне. — Мы их проведем в прощальном поцелуе.
   — Милорд, плата непомерная, — улыбнулась Николь, — но я согласна.
   — Хорошо. — Дастин успел отступить как раз в ту минуту, когда Ник вошел в столовую. Дождавшись, когда отец и дочь сядут за стол, Дастин прошел на кухню и через минуту вернулся с бутылкой шампанского и тремя бокалами. — Твой отец прав, Дерби, мы должны отметить сегодняшнее твое достижение, — сказал он, наполняя бокал Николь. — Ты превзошла все мои ожидания.
   — Я… — Николь смотрела то на бокал, то на Дастина, и лицо ее светилось удовольствием. — Спасибо, милорд.
   — На здоровье, — смущенно пробормотал маркиз. Видя на лице Николь выражение искренней радости, Дастин захотел тут же расцеловать ее, но заставил себя отвести взгляд. Он налил вина себе и Олдриджу.
   — За неподражаемого Олдена Стоддарда! — провозгласил Дастин, поднимая бокал. — За его победу в дерби, которая войдет в историю конного спорта.
   — Присоединяюсь, — отозвался Ник. — Надеюсь, мистер Стоддард окажется первой женщиной, которая поставит этот неслыханный рекорд.
   — Спасибо, — ответила Николь срывающимся голосом. — Я сделаю все, чтобы оправдать ваши надежды.
   — Спрячь наши пожелания в амулет, — посоветовал Дастин, — но только на две недели.
   Ник со стуком опустил бокал на стол и с изумлением посмотрел на Николь. Она мгновенно вскочила на ноги.
   — Ягнятина очень вкусная, — объявила Николь, хватая свою тарелку. — Пойду положу себе еще кусочек. — И она стрелой вылетела на кухню.
   Какое-то время Ник молчал, ошеломленно уставившись в пространство, потом обратился к Дастину.
   — Вы знаете об амулете, милорд? Николь не рассказывала о нем ни единой душе…
   — А вот я знаю, — ответил Дастин. — И это для меня не меньший подарок, чем тот, что ей в свое время сделала мать. Прекрасно, что она подарила своей дочери способность мечтать и надеяться. А Николь в свою очередь поделилась со мной этим чудесным даром.
   — Понимаю.
   — В самом деле?
   — Да, милорд. — Дастин видел, как уходит напряжение с лица Олдриджа. — Я ведь тоже был в свое время влюб… Ах, Ники, ты уже вернулась! — осекся Ник. — Маркиз как раз собирался снова наполнить бокалы.
   — Да мы же еще не допили! — сказала Николь.
   — Ну и что? — усмехнулся Ник, передавая бутылку Дастину. — Насколько я понимаю, у нас не один повод выпить.
 
   — Дастин, что ты наговорил отцу, пока я была в кухне? — спросила Николь несколько часов спустя, провожая Дастина до дверей. — Всего один вечер, а вы ведете себя как старинные приятели. Он прямо-таки настаивал, чтобы мы побыли вместе!
   Дастин взял Николь за руку.
   — Он не в первый раз позволяет нам побыть наедине.
   — Позволяет? Да он чуть ли не требовал этого! Ты слышал, он даже беззаботно засвистел, поднимаясь по лестнице к себе. А он долго себе этого не позволял. Так что я все-таки пропустила?
   — Мы с твоим отцом преодолели одно из главных препятствий, как ты их называешь, — ответил Дастин, обнимая Николь. — Поцелуй меня.
   — Дастин…
   — А как же уговор? Всего минуту, Николь!
   Рассмеявшись в ответ, Николь обвила руками шею Дастина.
   — Как пожелаешь.
   — Ах, дорогая, это лишь начало того, что я желаю. — Дастин впился в губы Николь, не скрывая охватившую его страсть, прижал ее к себе так крепко, что она задрожала, ощутив твердость его восставшей плоти.
   — Николь, — выдохнул Дастин ее имя, язык его ласкал губы Николь, руки опускались ниже и все крепче прижимали тело девушки к его напрягшейся плоти. — Ты хотя бы представляешь, до чего сильно я тебя хочу?
   Николь всю трясло, но не от страха.
   — Мне кажется, да, — прошептала она.
   — Скажи, что ты хочешь меня.
   — Ах, Дастин, ты же знаешь, что я хочу тебя.
   — Я мечтаю оказаться в тебе.
   — О-о-о… Боже! — Николь крепче прильнула к Дастину, когда его руки, поднявшись, легли на ее груди. Соски Николь отвердели, как только по ним прошлись пальцы Дастина.
   — Я весь загораюсь, едва прикоснусь к тебе. Когда же я наконец тобой овладею? — Дастин с величайшим усилием поднял голову и вгляделся в лицо Николь, продолжая ласкать ее набухшие соски.
   Николь слегка застонала, и Дастин, чтобы заглушить стон, еще крепче приник к губам девушки.
   — Ты прекрасна, — произнес он каким-то чужим голосом. — Нам лучше остановиться. С тобой я забываю обо всем на свете.
   — Я уже забыла, — призналась, задыхаясь, Николь. — Но для тебя ведь это не внове.
   В ответ Дастин нежно обнял Николь за плечи.
   — Ты напрасно думаешь обо мне дурно. То, что я чувствую сейчас, так же ново для меня, как и для тебя. Почему ты укоряешь меня в том, чего не знаешь? Я не уйду отсюда, пока ты не скажешь, что веришь мне.
   На губах Николь появилась мечтательная улыбка.
   — Спасибо за подсказку. Я буду твердить, что не верю тебе, и ты останешься здесь навсегда.
   Дастин со стоном снова приник к губам Николь.
   — Я намерен оставаться с тобой до тех пор, — сказал он, — пока мы не станем одним целым.
   — Надолго? — Как только вопрос слетел с уст Николь, ее аметистовые глаза расширились от ужаса. Она отчаянно желала вернуть обратно сорвавшееся слово.
   — Навсегда! Николь, разве ты не понимаешь? Я люблю тебя.
   Это признание вырвалось у Дастина так же неожиданно, как и вопрос у Николь. Губы ее задрожали, и по щекам покатились две слезинки. Безотчетный страх вдруг стеснил грудь Дастина, он обхватил Николь, словно боясь, что она вот-вот улетит, испарится, исчезнет.
   — Не бойся, любимая. И, ради Бога, не исчезай. Тебе не нужно отвечать. Тебе ничего не нужно говорить. Я обещал дать тебе время и сдержу свое обещание. Прошу тебя, не плачь.
   — Я не исчезну. Я не могу не плакать. Я больше не боюсь. Я просто в ужасе.
   — Потому что я люблю тебя?
   — Нет, — ответила Николь. — Потому, что я тоже люблю тебя.

Глава 12

   В Ньюмаркете подготовка к скачкам шла вовсю, как и предполагал Дастин. На следующий день начинался второй этап весеннего сезона, и со всех концов прекрасной Англии уже начали прибывать коннозаводчики. Они шептались с тренерами, которые в свою очередь давали последние наставления старшим помощникам, а те с напыщенным видом, соответствующим важности момента, инструктировали жокеев.
   — Мне сопровождать вас, милорд? — тихо спросил Саксон, как только Дастин вышел из кареты.
   — Сейчас в этом нет необходимости. Я еще не настолько опасен для них, чтобы заправила отдал приказ своим бандитам придушить меня. Но мои расспросы должны ускорить их ответные действия. — Дастин посмотрел на небольшую группу людей, стоявших неподалеку. — Думаю, все же эти негодяи не настолько тупы, чтобы наброситься на меня в самом центре Ньюмаркета.
   — Это так, сэр. Но я буду держаться неподалеку на случай, если вдруг понадоблюсь вам.
   — Спасибо, Саксон, — сказал Дастин, взглянув на карманные часы. — Я поброжу вокруг, посмотрю, кто уже прибыл. Потом зайду в Жокейский клуб и оформлю необходимые бумаги для Эпсома. Не рассчитываю узнать сегодня слишком много. Завтрашний день обещает быть более продуктивным.
   — Да, сэр.
   Кивнув, Дастин направился к конюшням, протянувшимся вдоль ипподрома. По пути он осматривал лошадей, по привычке прикидывая их возможности.
   — Тайрхем!
   Знакомый голос заставил Дастина оглянуться, и он увидел приближавшегося к нему высокого, безупречно одетого джентльмена.
   — Ленстон, — приветствовал Дастин своего приятеля, — рад вас видеть.
   — И я тоже, — сказал граф, подходя к Дастину. — А я думал, вы заняты в Тайрхеме с новым тренером, которого я так не хотел отпускать. И меньше всего — к вам.
   Дастин рассмеялся.
   — У меня неотложные дела в Суффолке, — ответил он, — и я не мог удержаться, чтобы не заглянуть в Ньюмаркет.
   — Вы участвуете в завтрашних состязаниях?
   — Нет, я, отказался от участия, чтобы как следует подготовиться непосредственно к розыгрышу кубка Новлета в Манчестере.
   — Боитесь проиграть? — приподнял брови Ленстон.
   — Вы прекрасно знаете, что я никогда не размениваюсь на мелочи.