Страница:
Но знал ли Ролвааг об этом убийстве? Наверное, нет. Тело Терио обнаружили через несколько недель после погребения заживо. А Ролвааг продолжал работу и завершил отчет. Потом отправил клиенту письмо или сообщение по электронной почте. Но ведь почта не перестает приходить к человеку даже после смерти, в том числе и электронная. Провайдер отключит Интернет, если на вашем счете не будет денег, но не раньше. А некоторые, насколько Дэнни знал, еще какое-то время продолжают обслуживать клиентов в кредит. Дэнни подозревал, что в университетах вообще проверка финансового состояния местных пользователей производится раз в год, если вообще такое случается. Значит, доказательство, необходимое сейчас Дэнни (отчет Ролваага), вероятно, находится где-то в сервере.
Дэнни помнил, что большинство университетов имеют многозвенную серверную систему с доступом через Теленет. Он запросил в соответствующем сайте сети информацию об онлайновой регистрации и вскоре был соединен с веб-мастером[119], вежливой молодой женщиной. Она приняла его объяснение насчет того, что он свободный журналист, хочет написать статью о серверах сети, и рассказала все о серверах университета Джорджа Мейсона. Их было четыре («пока четыре, но мы растем!»), которые названы именами различных выдающихся деятелей: Мэдисон, Джефферсон, Адамс и Хейл.
Он загрузился в Теленет и попытал счастья на каждом, пока наконец не соединился с Терио в сервере «Адамс». И вот тогда система запросила пароль. Курсор — серый квадратик на черном фоне — терпеливо помигивал.
Из разговоров с технарями в «Ассоциации Феллнер» Дэнни было известно, что около девяноста процентов компьютерных пользователей в качестве пароля используют слово «пароль». Он напечатал «пароль» — и тут же отклик: «пароль указан неверно».
Ладно, значит, Терио был паршивой овцой в стаде и придумал нечто оригинальное. Что обычно люди придумывают для пароля? Кличку домашнего животного, имя ребенка или жены. Так поступают девяносто процентов из оставшихся десяти (по словам крупного эксперта по компьютерам «Ассоциации Феллнер» Боба Лабраска). Но профессор Терио не был женат, не имел детей и домашних животных.
В поисках ключа Дэнни снова прочитал краткую биографию профессора. Ввел дату рождения: 14-10-60. Отклик: «пароль указан неверно». Тогда колледж, где Терио делал дипломную работу: «Джорджтаун», — «пароль указан неверно».
Он попробовал еще несколько вариантов и перешел к словам, которые могли занимать в лексиконе Терио особое место: «мани, зороастр, шейхади, иезид, павлин, санджак, Месопотамия, аватар…» Безнадежно. Даже если случайно угадать нужное слово, Терио мог записать его задом наперед, или добавить "1". Ведь Дэнни об этом человеке почти ничего не знал.
«Луималь» — «пароль указан неверно», «нейтрино» — «пароль указан неверно», «нейтрино 1» — «пароль указан неверно».
Конечно, можно разгадать любой пароль. Лабраска со смехом утверждал, будто все пароли бесполезны, и если у тебя есть соответствующий компьютер и нужная программа, то в конце концов ты это сделаешь. Да, но не таким способом, как Дэнни, вводя слова наугад. Потребуется сто тысяч лет. Это ведь как в немецкой сказке. Угадай имя карлика. А того звали Румпельштилскин. Девушка из сказки угадала, но Дэнни не помнил, как ей удалось. Очевидно, она располагала какой-то конфиденциальной информацией.
Грустно вздохнув, Дэнни откинулся на спинку кресла и начал вращаться направо-налево, уставившись в потолок, выложенный акустической плиткой. Тупик, из которого нет способа выбраться. А шейх Мунир, по словам убитого внука, не станет верить словам. Он потребует доказательств.
Закрыв глаза, Дэнни искал в памяти еще что-нибудь о Терио.
«полный полумесяц» — «пароль указан неверно».
Он вспомнил разговоры с отцом Инцаги, довольно близким другом Терио.
«инцаги» — «пароль указан неверно».
Священник удивился, узнав о «самоубийстве» Терио, поскольку тот был человеком веселым и любил жизнь.
«неполный полумесяц» — «пароль указан неверно»,
«ларри» — «пароль указан неверно».
«мо» — «пароль указан неверно»,
«кудрявый» — «пароль указан неверно»[120].
«Остановись, — говорил себе Дэнни. — Ты напрасно тратишь деньги».
А если у Терио было своеобразное чувство юмора?
«shemp»[121] — «пароль указан неверно».
Кажется, Инцаги упоминал о какой-то странной шутке, которая нравилась Терио. Игра слов, каламбур. Дэнни задумался. Что-то вроде Румпельштилскина, из детского стишка. И вспомнил.
«брикли, бракли, Терио» — «пароль указан неверно».
Дэнни попробовал напечатать все слитно, но получил тот же результат. Он пригладил ладонью волосы (они уже были достаточно длинными) и уставился на экран. Терио — это, конечно, неправильно. Должен быть какой-то каламбур, делающий это забавным. Но какой? В стишке говорилось о прохожем.
Дэнни сидел перед монитором, не сводя взгляда с мигающего курсора, и вдруг тихо нараспев продекламировал:
Он напечатал:
«прохожий» — «пароль указан неверно».
«нопрохожий» — «пароль указан неверно»,
«прохожийвшляпечерной»
И мгновенно экран заполнил длинный список сообщений электронной почты. Сердце Дэнни встрепенулось, когда он увидел, что сообщения приходили почти два месяца.
Быстро просмотрел аккуратные колонки «Отправитель», «Дата», «Объем» и «Тема». Выяснилось, что профессору поступило более сотни сообщений, которые он не прочитал, и, наверное, тысяча других — их он прочитал, однако не стер. Терио использовал университетский сервер в качестве онлайнового шкафчика для хранения документов.
Дэнни читал заголовки. Большинство сообщений не имели к теме никакого отношения. Межкафедральная переписка, вопросы студентов и прочее. Но скоро обнаружил то, что искал.
Все это выглядело достаточно солидно. Конечно, было бы лучше, если бы в отчете утверждалось, что образец имеет возраст ровно 82 года, но в любом случае данный образец дерева не имеет никакого отношения к санджаку шейха Ади, который вырезал его около 1200 года.
Громкоговоритель аэропорта хрипел возмущением, посадку на рейс Дэнни объявляли в третий раз. Он вскочил, аккуратно сложил бумаги и отправился рассчитаться с парнем в футболке с рок-группой «Бон Фолдс файв».
Давая сдачу, тот посмотрел на пачку листов.
— Может, возьмете это? — Он показал Дэнни плотный конверт с логотипом аэропорта. Дэнни поблагодарил, сунул туда бумаги и двинулся к выходу номер двадцать три.
Через минуту, запыхавшийся, он был уже там. Проверяющая билеты девушка улыбнулась и так напоминала ему Кейли, что у него закололо сердце. Однако ее улыбка сменилась недовольной гримасой.
— Это вы, — сказала она, компостируя билет. — Последний пассажир. Я только вас и жду. — Она протянула ему билет. — Вы всегда приходите в последний момент?
— Да, вы совершенно правы, — ответил Дэнни. — Так получается, что я всегда поспеваю в самое последнее мгновение.
Глава 23
* * *
Пять минут ушло у него, чтобы найти данные по электронной почте Терио в университете Джорджа Мейсона. Он вышел на сайт университета, отыскал философский факультет, кафедру истории религии и быстро обнаружил то, что нужно: все данные о Кристиане Терио. Фотографии, краткая биография, список публикаций и программы курсов, которые он планировал читать осенью. А также адрес его электронной почты c.terio@gmu.edu.Дэнни помнил, что большинство университетов имеют многозвенную серверную систему с доступом через Теленет. Он запросил в соответствующем сайте сети информацию об онлайновой регистрации и вскоре был соединен с веб-мастером[119], вежливой молодой женщиной. Она приняла его объяснение насчет того, что он свободный журналист, хочет написать статью о серверах сети, и рассказала все о серверах университета Джорджа Мейсона. Их было четыре («пока четыре, но мы растем!»), которые названы именами различных выдающихся деятелей: Мэдисон, Джефферсон, Адамс и Хейл.
Он загрузился в Теленет и попытал счастья на каждом, пока наконец не соединился с Терио в сервере «Адамс». И вот тогда система запросила пароль. Курсор — серый квадратик на черном фоне — терпеливо помигивал.
Из разговоров с технарями в «Ассоциации Феллнер» Дэнни было известно, что около девяноста процентов компьютерных пользователей в качестве пароля используют слово «пароль». Он напечатал «пароль» — и тут же отклик: «пароль указан неверно».
Ладно, значит, Терио был паршивой овцой в стаде и придумал нечто оригинальное. Что обычно люди придумывают для пароля? Кличку домашнего животного, имя ребенка или жены. Так поступают девяносто процентов из оставшихся десяти (по словам крупного эксперта по компьютерам «Ассоциации Феллнер» Боба Лабраска). Но профессор Терио не был женат, не имел детей и домашних животных.
В поисках ключа Дэнни снова прочитал краткую биографию профессора. Ввел дату рождения: 14-10-60. Отклик: «пароль указан неверно». Тогда колледж, где Терио делал дипломную работу: «Джорджтаун», — «пароль указан неверно».
Он попробовал еще несколько вариантов и перешел к словам, которые могли занимать в лексиконе Терио особое место: «мани, зороастр, шейхади, иезид, павлин, санджак, Месопотамия, аватар…» Безнадежно. Даже если случайно угадать нужное слово, Терио мог записать его задом наперед, или добавить "1". Ведь Дэнни об этом человеке почти ничего не знал.
«Луималь» — «пароль указан неверно», «нейтрино» — «пароль указан неверно», «нейтрино 1» — «пароль указан неверно».
* * *
Терио мог придумать, что угодно. Например, какой-нибудь умный пароль, который никому в здравом уме не придет в голову, например «ljq3%7tf0». Мимо.Конечно, можно разгадать любой пароль. Лабраска со смехом утверждал, будто все пароли бесполезны, и если у тебя есть соответствующий компьютер и нужная программа, то в конце концов ты это сделаешь. Да, но не таким способом, как Дэнни, вводя слова наугад. Потребуется сто тысяч лет. Это ведь как в немецкой сказке. Угадай имя карлика. А того звали Румпельштилскин. Девушка из сказки угадала, но Дэнни не помнил, как ей удалось. Очевидно, она располагала какой-то конфиденциальной информацией.
Грустно вздохнув, Дэнни откинулся на спинку кресла и начал вращаться направо-налево, уставившись в потолок, выложенный акустической плиткой. Тупик, из которого нет способа выбраться. А шейх Мунир, по словам убитого внука, не станет верить словам. Он потребует доказательств.
Закрыв глаза, Дэнни искал в памяти еще что-нибудь о Терио.
«полный полумесяц» — «пароль указан неверно».
Он вспомнил разговоры с отцом Инцаги, довольно близким другом Терио.
«инцаги» — «пароль указан неверно».
Священник удивился, узнав о «самоубийстве» Терио, поскольку тот был человеком веселым и любил жизнь.
«неполный полумесяц» — «пароль указан неверно»,
«ларри» — «пароль указан неверно».
«мо» — «пароль указан неверно»,
«кудрявый» — «пароль указан неверно»[120].
«Остановись, — говорил себе Дэнни. — Ты напрасно тратишь деньги».
А если у Терио было своеобразное чувство юмора?
«shemp»[121] — «пароль указан неверно».
Кажется, Инцаги упоминал о какой-то странной шутке, которая нравилась Терио. Игра слов, каламбур. Дэнни задумался. Что-то вроде Румпельштилскина, из детского стишка. И вспомнил.
«брикли, бракли, Терио» — «пароль указан неверно».
Дэнни попробовал напечатать все слитно, но получил тот же результат. Он пригладил ладонью волосы (они уже были достаточно длинными) и уставился на экран. Терио — это, конечно, неправильно. Должен быть какой-то каламбур, делающий это забавным. Но какой? В стишке говорилось о прохожем.
Дэнни сидел перед монитором, не сводя взгляда с мигающего курсора, и вдруг тихо нараспев продекламировал:
Прохожий. Брикли. Бракли. Какие, к черту, брикли?
Брикли, бракли, чудеса,
Свинка скачет в небеса.
Но прохожий в шляпе черной
Цап ее — какой проворный! —
Брикли, бракли, чудеса[122].
Он напечатал:
«прохожий» — «пароль указан неверно».
«нопрохожий» — «пароль указан неверно»,
«прохожийвшляпечерной»
И мгновенно экран заполнил длинный список сообщений электронной почты. Сердце Дэнни встрепенулось, когда он увидел, что сообщения приходили почти два месяца.
Быстро просмотрел аккуратные колонки «Отправитель», «Дата», «Объем» и «Тема». Выяснилось, что профессору поступило более сотни сообщений, которые он не прочитал, и, наверное, тысяча других — их он прочитал, однако не стер. Терио использовал университетский сервер в качестве онлайнового шкафчика для хранения документов.
Дэнни читал заголовки. Большинство сообщений не имели к теме никакого отношения. Межкафедральная переписка, вопросы студентов и прочее. Но скоро обнаружил то, что искал.
Отправитель:Дэнни щелкнул мышью.
О. Ролвааг 7-22-01 7к Образец из Невазира
Уважаемый м-р Терио!Громкоговоритель захрипел, и Дэнни услышал, что объявляют посадку на его рейс. Надо было идти, но он не отрывал взгляда от монитора.
Из лаборатории «Альфа аналитикс» пришли результаты углеродного анализа. К ним я присовокупил результаты сравнения годичных колец, которые мы сделали в нашей лаборатории. Вывод: возраст данного образца составляет не более 111 лет.
Я полагаю, что данный стограммовый образец кедрового дерева скорее всего моложе. Если желаете, мы проведем еще анализы и установим возраст точнее. Но на это потребуется определенное время и, соответственно, все будет стоить дороже. Поскольку вас интересовало лишь, действительно ли возраст данного образца 800 лет, мы временно приостановили работу и ждем дальнейших указаний.
Образец вырезан из дерева, прекратившего рост между 1890 и 1920 г. Предварительный анализ показал, что дерево росло в Йемене.— Пассажиров рейса «Юнайтед эрлайнс» один-шестьдесят-один до аэропорта Даллеса, Вашингтон, просьба пройти на посадку к выходу номер двадцать. Пассажиров рейса «Юнайтед эрлайнс» один-шестьдесят-один…
Приложения к данному сообщению:
1) Компилированный пакет сравнения годичных колец, результаты сканирования компьютерной корреляции и описание нашей методики проведения испытаний.
2) Диаграмма цифрового фотоанализа с пояснениями, понятными неспециалистам.
3) Отчет лаборатории фирмы «Альфа аналитикс», включающий информацию о калибровке календаря, методе предварительной обработки, краткое описание процедуры анализа (в данном случае техника AMS) и заключение лаборатории.
Полный счет-фактура будет выслан на ваш офис обычной почтой.
Уточнить возраст образца можно с помощью радиометрического тестирования. Но на данный момент результаты анализа годовых колец и AMS совпадают в допустимом диапазоне погрешностей, что исключает возможность того, что образец имеет заявленный вначале возраст. В соответствии с этим мы не видим причин для продолжения тестирования, если только результаты анализов не требуется представлять в суд. (В случаях, когда нужно представлять доказательства в суд или подтверждать подлинность антиквариата, то чем больше экспертиз и анализов, тем лучше!)
Тем не менее, если вы пожелаете уточнить возраст образца, мы остаемся к вашим услугам. (NB: При этом в результате анализов образец будет разрушен. Пожалуйста, сообщите ваши соображения по данному поводу.)
Наконец, относительно судебных дел. Довольно часто возраст того или иного антиквариата приходится доказывать и оспаривать в суде. В этой связи вам полезно будет знать, что фирма «Альфа аналитикс» может обеспечить присутствие в суде опытного свидетеля-эксперта по технике углеродного анализа. Если понадобятся аналогичные свидетельства в суде по поводу анализа годичных колец, я тоже могу выступить в качестве эксперта-свидетеля (за 1400 долларов США в день плюс расходы).
После получения указаний я отправлю в ваш офис отпечатанный текст отчета вместе с образцом.
Дайте мне знать, будете ли вы использовать ваш личный номер счета (или вашего института) для оплаты курьера.Дэнни глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Доказательства преступления Зебека были перед ним на экране монитора. Что теперь? Он переписал файл на дискету и отпечатал текст на принтере, чтобы внимательно прочитать в полете. На каждой странице сверху было написано:
Всего вам доброго,
Оле Ролвааг, доктор философии.
«Осло, Научно-исследовательский институт — Месопотамский дендрохронологический проект.На трех листах изложены результаты углеродного анализа образца, взятого с санджака, еще на трех — результаты дендрокалибровки по годичным кольцам.
„Образец из Невазира“».
Все это выглядело достаточно солидно. Конечно, было бы лучше, если бы в отчете утверждалось, что образец имеет возраст ровно 82 года, но в любом случае данный образец дерева не имеет никакого отношения к санджаку шейха Ади, который вырезал его около 1200 года.
Громкоговоритель аэропорта хрипел возмущением, посадку на рейс Дэнни объявляли в третий раз. Он вскочил, аккуратно сложил бумаги и отправился рассчитаться с парнем в футболке с рок-группой «Бон Фолдс файв».
Давая сдачу, тот посмотрел на пачку листов.
— Может, возьмете это? — Он показал Дэнни плотный конверт с логотипом аэропорта. Дэнни поблагодарил, сунул туда бумаги и двинулся к выходу номер двадцать три.
Через минуту, запыхавшийся, он был уже там. Проверяющая билеты девушка улыбнулась и так напоминала ему Кейли, что у него закололо сердце. Однако ее улыбка сменилась недовольной гримасой.
— Это вы, — сказала она, компостируя билет. — Последний пассажир. Я только вас и жду. — Она протянула ему билет. — Вы всегда приходите в последний момент?
— Да, вы совершенно правы, — ответил Дэнни. — Так получается, что я всегда поспеваю в самое последнее мгновение.
Глава 23
«Боинг-747» парил над просторами Америки, а Дэнни сидел в кресле с бокалом красного вина, уставившись невидящим взглядом в иллюминатор. Наступила полночь, но, когда под крыльями самолета проносились города, в чернильной тьме вспыхивали огни.
В салоне было мало пассажиров. Дэнни находился в своем ряду один, пытаясь вспомнить, что говорил Реми Барзан о сборе старейшин в Цюрихе. Это было совещание совета директоров холдинга «Тавус», но поскольку все директора являлись старейшинами иезидских кланов, то оно называлось «шура». Реми сказал, что совещание откроется через восемь дней. В отеле «У озера». Но сколько времени прошло с тех пор, как Реми Барзан сообщил, что встреча состоится «через восемь дней»? Шесть дней? Семь? Пять? Это важно. Если встреча уже состоялась, то лететь туда с отчетом Ролваага бесполезно.
Дэнни глотнул вина и попытался вспомнить. Это были последние слова Реми перед тем, как началась стрельба. «Встреча старейшин намечена в Цюрихе через восемь дней».
Итак, первый день — я встретил Салима. Второй — поездка, вначале на грузовике, потом на двух автобусах до Анкары. Третий — ночь в отеле в Анкаре и перелет в Вашингтон. Затем я провел ночь в доме родителей (все тот же день), и перелет в Калифорнию на следующий. Значит, сколько всего прошло дней? Четыре, считая ночь в отеле в пригороде Сан-Франциско. Сегодняшний день — пятый, хотя «сегодня» — это уже вчера, потому что сейчас второй час ночи.
Итак, сегодня начало шестого дня, а встреча состоится… завтра. Я успеваю. В аэропорту Даллеса мы должны приземлиться около девяти. В два или три часа дня я уже пересеку Атлантику и приземлюсь в Цюрихе рано утром на седьмой день. День встречи.
Дэнни удовлетворенно кивнул, допил вино и поставил бокал на поднос. Выключил свет над головой, натянул одеяло на грудь, прислонил голову к иллюминатору.
«Пойду до конца. А там будь что будет».
— Спуститесь по эскалатору. Поезда на Хауптбанхоф отходят каждые двенадцать минут. Это главный вокзал. — Она сверилась с расписанием. — Ближайший поезд отправляется в девять ноль четыре с пятой платформы, следующий — в девять шестнадцать с третьей. На вокзальной площади можно взять такси или пройтись пешком, если у вас не много багажа. Могу я спросить, где вы предполагаете остановиться?
— В отеле «У озера».
Она окинула взглядом его футболку, джинсы и удивленно вскинула тонкие брови.
— Это очень хороший отель. Вы будете передавать информацию о прибытии? Потому что обычно он обеспечивает своих гостей транспортом.
— Нет, — ответил Дэнни. — Я очень тороплюсь.
С ее лица не сходило удивленное выражение.
— От вокзала до отеля примерно километр по Банхофштрассе. — Она развернула туристскую карту, разложила на столе, чтобы Дэнни мог видеть, и показала маршрут.
Он успел на поезд девять ноль четыре, поднялся в верхний салон второго класса, чтобы полюбоваться красотами Швейцарии. Все оказалось совсем не таким, как он представлял. Не было ни коров, ни Альп, ни лыжников, ни блондинок с украшениями в волосах. Поезд проносился мимо солидных домов с густыми садами. Ближе к городу их сменили жилые кварталы, отгороженные от железнодорожного полотна стенами, сплошь исписанными яркими граффити с большим количеством картинок.
И климат в Швейцарии оказался не таким, как воображал Дэнни. Он вышел из здания вокзала во влажную, знойную духоту. Сероватое небо слегка подрагивало, готовое вот-вот взорваться. Если бы не надписи вокруг, можно подумать, что это не Цюрих, а Флорида.
На Банхофштрассе было оживленно. Дорогие магазины, банки, офисы. Мимо Дэнни со свистом проносились трамваи. Двенадцать кварталов он прошел примерно за двенадцать минут и оказался на Борзенштрассе. Рядом по Цюрихскому озеру двигался пассажирский паром на фоне поросших хвойными деревьями гор, похожих на театральные декорации.
Свернув направо, Дэнни неожиданно обнаружил райский уголок. Отель «У озера» — величественное здание из белого камня — располагался в парке в квартале от озера. Над центральным коньком колыхались три флага. Средний — белый крест на красном фоне — был знаком ему, как швейцарский складной нож. У входа на подъездную дорожку дежурил человек в униформе. Они обменялись улыбками, и Дэнни направился к двери, но в последнюю секунду передумал и свернул во дворик, в кафе. Постоял там немного, пытаясь успокоиться.
Дворик затеняли два огромных дерева неизвестной породы. За столиками под белыми зонтами сидели несколько человек, почти все азиаты, за исключением троих мужчин в костюмах для гольфа. Сумки с принадлежностями лежали рядом на стульях. И азиаты, и игроки в гольф (очевидно, англичане) в очень дорогих костюмах.
— Скоро тут польет как из ведра, — объявил один из англичан. — Передавали по радио.
В задней части дворика в саду журчал фонтан в форме лиры, в которой струны формировали тонкие, как проволока, струи воды. Перед Дэнни возник официант с перекинутой через руку белой салфеткой и бодрым театральным голосом осведомился:
— Чем могу быть полезен, сэр?
Неужели так заметно, что я американец, удивился Дэнни и ответил:
— Спасибо. Пока ничего не нужно. — Он улыбнулся и направился к вестибюлю.
За регистрационной стойкой стояла женщина среднего возраста в кружевной блузке. Она посмотрела на него поверх очков и дала на каждый вопрос четкий ответ.
— Совещание холдинга «Тавус» намечено на четыре часа. В зале «Винтерхур». Третий этаж. Герр Барзан действительно зарегистрировался, но в данный момент отсутствует. Не желаете оставить записку?
— Да.
Она улыбнулась и предложила стандартный лист почтовой бумаги с символикой отеля вместе с соответствующим конвертом и белой ручкой. Дэнни встал за антикварный секретер с бордовой кожаной вставкой и написал:
Они простояли очень долго. Наконец Паулина, постукивая каблучками по плиточному полу, поспешно направилась к лифтам, где спиной к вестибюлю стоял Меченый.
Дэнни только сейчас заметил его и ринулся в противоположную сторону. Быстро прошагал через дворик, миновал фонтан-лиру, а потом побежал и вскоре оказался на берегу канала. Свернул налево. Вышел на Тальштрассе, лавируя между трамваями, и скрылся в небольшом парке за киоском с напитками и чипсами. Обернувшись, он увидел Меченого, который находился примерно в пятидесяти метрах на Банхофштрассе, озираясь.
Надо попасть на оживленную улицу на той стороне реки Лиммат. Если удастся пересечь незаметно мост, то тогда нетрудно затеряться в толпе. Но он поступил иначе. Встал в очередь за итальянским мороженым, стянул с себя футболку и сунул в рюкзак. Паулина и головорезы будут искать в толпе красную футболку, а не белую, в которую он переоделся. Подняв голову, Дэнни увидел, что к Меченому присоединился второй. Они стояли у фотомагазина, внимательно оглядывая Банхофштрассе. Неподалеку Паулина разговаривала по мобильному.
Дэнни глубоко вздохнул, развернулся и медленно двинулся к многолюдной площади. Справа было Цюрихское озеро, слева — река Лиммат. Если приспичит, то можно перепрыгнуть ограждение и присоединиться к лебедям.
Переход через недлинный мост, казалось, длился вечно. Как и тогда, в Риме, самым сложным было постоянно держаться к головорезам спиной. Не оглядываться, не знать, где они. Впрочем, Дэнни был уверен, что если кто-нибудь из них его заметит, то позовет других и он услышит. Тогда придется припустить изо всех сил.
А если Меченый уже увидел его на мосту, ничего не сказал остальным, а просто пошел следом? В этом случае смерть неизбежна. Нож под ребро. Пуля в голову. Рука на шее и быстрый рывок с поворотом.
Пора перейти на спортивную ходьбу, подумал Дэнни и замедлил шаг. Он чувствовал взгляд на спине, словно кто-то его слегка подталкивал вперед.
Наконец мост удалось преодолеть. С колотящимся сердцем Дэнни пересек площадь и свернул на узкую улочку, где тоже были магазины и рестораны, поднялся по эстакаде в небольшой парк на берегу реки. В центре работал круглый фонтан — три льва, извергающие потоки воды. В фонтане мыла термос девушка с длинными белокурыми волосами. Посмотрела на Дэнни и нахмурилась. «Это, наверное, потому, что я запыхался», — решил он. Но оказывается, просто начался дождь. Первые несколько капель были редкие и крупные и почти его не задевали, но вскоре грянул ливень. Люди кинулись в укрытия. Дэнни нырнул на свободное место под навес. Дождь мигом наполнил сточные канавы, и вся улица превратилась в сплошной поток.
Необходимо поскорее попасть в отель, откуда можно позвонить. Записка, которую он начал писать Муниру, лежала смятая в кармане. Нужно позвонить старику и попытаться встретиться. Итак, отель. Но какой? Дэнни вгляделся в серую стену ливня. Надо перебраться в другую часть города, ведь здесь можно неожиданно столкнуться со «знакомыми».
Когда дождь стих, Дэнни сразу двинулся вслед за потоками воды вниз, повернул за угол, на широкую оживленную улицу, где люди стояли под зонтиками на трамвайной остановке. Он успел сесть в переполненный прицепной вагон номера 23. Осмотрелся. Это хорошо, что переполнен. Кондуктора не было. Никто из пассажиров не суетился, чтобы заплатить. Наверное, здесь так положено.
На полу подрагивали лужи, окна запотели. Вскоре трамвай прибыл на сложный перекресток, где сходилось много маршрутов. Объявили: «Бельвью плац». В раскрытую дверь Дэнни увидел огромное колесо обозрения у озера и вышел. Он пересел в другой трамвай, номер 4. Вгляделся в окно, не видно ли Паулину и остальных. Когда трамвай отъехал, ему показалось, что вдоль реки идет Меченый, промокший насквозь. Нет, не он.
Через десять минут Дэнни был в каком-то жилом районе. Посмотрел на табличку на углу: «Зеефельдштрассе». Магазины здесь были попроще, не для туристов. Он миновал хозяйственный, канцтоваров, диетпродуктов, парикмахерскую, туристическое бюро, два или три магазина одежды. Дальше располагался оружейный магазин, на витрине красовались арбалеты, ружья и ножи. Манекен в камуфляже целился из ружья в чучело медведя.
Он шел дальше. Кабинет массажиста. Парикмахерская. Магазин фен-шуй. Миновал три длиннющих квартала и уже хотел повернуть назад, но заметил вывеску отеля «Зеефельд».
Дэнни осведомился у портье, великолепной блондинки с длинными серебряными серьгами, есть ли свободные номера, и получил бодрый ответ:
— Конечно.
Она стукнула пару раз по клавишам компьютера и пожаловалась на погоду.
— У нас сейчас жуткая жара. И так по всей Швейцарии. — Девушка протянула ему карточку-ключ и понимающе улыбнулась. — Полагаю, вы не из тех американцев, которые не могут жить без кондиционера?
Дэнни кивнул. Он не из таких.
Его номер на третьем этаже представлял собой ультрасовременную кабинку. Все полированное — дерево, хром, — и все черно-белое. Жарко, как в пекле. Дэнни сдвинул шторы у застекленной двери, ведущей на маленький балкончик, выходящий на Зеефельдштрассе. Оказалось, что открыть дверь не просто. Механизм управления был, видимо, таким же сложным, как швейцарские часы. Согнувшись над ним, как взломщик сейфов, истекая потом, Дэнни провозился пять минут, пока наконец дверь рывком не распахнулась и в комнату ворвался поток влажного воздуха.
Дэнни снял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем «У озера». В номере Мунира Барзана зазвонил телефон. После шестого гудка автоответчик предложил оставить для гостя сообщение. Дэнни повесил трубку.
Итак, ситуация драматическим образом изменилась. Теперь, когда он засветился перед Паулиной, проникнуть на совещание холдинга «Тавус» едва ли возможно. Зебек наверняка уже поставил людей в вестибюле и у всех дверей. Какую тут можно проявить хитрость?
«И все же у меня есть перед ним преимущество, — решил Дэнни. — Он не знает, что я все знаю. И уж разумеется, самый крупный мой успех — взлом сервера электронной почты Терио и отчет Ролваага. Впрочем, это не имеет значения. Зебеку и знать ничего не нужно. Он просто прикажет меня убить, вот и все».
В салоне было мало пассажиров. Дэнни находился в своем ряду один, пытаясь вспомнить, что говорил Реми Барзан о сборе старейшин в Цюрихе. Это было совещание совета директоров холдинга «Тавус», но поскольку все директора являлись старейшинами иезидских кланов, то оно называлось «шура». Реми сказал, что совещание откроется через восемь дней. В отеле «У озера». Но сколько времени прошло с тех пор, как Реми Барзан сообщил, что встреча состоится «через восемь дней»? Шесть дней? Семь? Пять? Это важно. Если встреча уже состоялась, то лететь туда с отчетом Ролваага бесполезно.
Дэнни глотнул вина и попытался вспомнить. Это были последние слова Реми перед тем, как началась стрельба. «Встреча старейшин намечена в Цюрихе через восемь дней».
Итак, первый день — я встретил Салима. Второй — поездка, вначале на грузовике, потом на двух автобусах до Анкары. Третий — ночь в отеле в Анкаре и перелет в Вашингтон. Затем я провел ночь в доме родителей (все тот же день), и перелет в Калифорнию на следующий. Значит, сколько всего прошло дней? Четыре, считая ночь в отеле в пригороде Сан-Франциско. Сегодняшний день — пятый, хотя «сегодня» — это уже вчера, потому что сейчас второй час ночи.
Итак, сегодня начало шестого дня, а встреча состоится… завтра. Я успеваю. В аэропорту Даллеса мы должны приземлиться около девяти. В два или три часа дня я уже пересеку Атлантику и приземлюсь в Цюрихе рано утром на седьмой день. День встречи.
Дэнни удовлетворенно кивнул, допил вино и поставил бокал на поднос. Выключил свет над головой, натянул одеяло на грудь, прислонил голову к иллюминатору.
«Пойду до конца. А там будь что будет».
* * *
Найти в аэровокзале Цюриха стойку информации не составило труда. Над ней висел гигантский восклицательный знак. Улыбчивая брюнетка, говорившая по-английски лучше, чем Дэнни, сообщила, что самый удобный способ добраться до города — поездом.— Спуститесь по эскалатору. Поезда на Хауптбанхоф отходят каждые двенадцать минут. Это главный вокзал. — Она сверилась с расписанием. — Ближайший поезд отправляется в девять ноль четыре с пятой платформы, следующий — в девять шестнадцать с третьей. На вокзальной площади можно взять такси или пройтись пешком, если у вас не много багажа. Могу я спросить, где вы предполагаете остановиться?
— В отеле «У озера».
Она окинула взглядом его футболку, джинсы и удивленно вскинула тонкие брови.
— Это очень хороший отель. Вы будете передавать информацию о прибытии? Потому что обычно он обеспечивает своих гостей транспортом.
— Нет, — ответил Дэнни. — Я очень тороплюсь.
С ее лица не сходило удивленное выражение.
— От вокзала до отеля примерно километр по Банхофштрассе. — Она развернула туристскую карту, разложила на столе, чтобы Дэнни мог видеть, и показала маршрут.
Он успел на поезд девять ноль четыре, поднялся в верхний салон второго класса, чтобы полюбоваться красотами Швейцарии. Все оказалось совсем не таким, как он представлял. Не было ни коров, ни Альп, ни лыжников, ни блондинок с украшениями в волосах. Поезд проносился мимо солидных домов с густыми садами. Ближе к городу их сменили жилые кварталы, отгороженные от железнодорожного полотна стенами, сплошь исписанными яркими граффити с большим количеством картинок.
И климат в Швейцарии оказался не таким, как воображал Дэнни. Он вышел из здания вокзала во влажную, знойную духоту. Сероватое небо слегка подрагивало, готовое вот-вот взорваться. Если бы не надписи вокруг, можно подумать, что это не Цюрих, а Флорида.
На Банхофштрассе было оживленно. Дорогие магазины, банки, офисы. Мимо Дэнни со свистом проносились трамваи. Двенадцать кварталов он прошел примерно за двенадцать минут и оказался на Борзенштрассе. Рядом по Цюрихскому озеру двигался пассажирский паром на фоне поросших хвойными деревьями гор, похожих на театральные декорации.
Свернув направо, Дэнни неожиданно обнаружил райский уголок. Отель «У озера» — величественное здание из белого камня — располагался в парке в квартале от озера. Над центральным коньком колыхались три флага. Средний — белый крест на красном фоне — был знаком ему, как швейцарский складной нож. У входа на подъездную дорожку дежурил человек в униформе. Они обменялись улыбками, и Дэнни направился к двери, но в последнюю секунду передумал и свернул во дворик, в кафе. Постоял там немного, пытаясь успокоиться.
Дворик затеняли два огромных дерева неизвестной породы. За столиками под белыми зонтами сидели несколько человек, почти все азиаты, за исключением троих мужчин в костюмах для гольфа. Сумки с принадлежностями лежали рядом на стульях. И азиаты, и игроки в гольф (очевидно, англичане) в очень дорогих костюмах.
— Скоро тут польет как из ведра, — объявил один из англичан. — Передавали по радио.
В задней части дворика в саду журчал фонтан в форме лиры, в которой струны формировали тонкие, как проволока, струи воды. Перед Дэнни возник официант с перекинутой через руку белой салфеткой и бодрым театральным голосом осведомился:
— Чем могу быть полезен, сэр?
Неужели так заметно, что я американец, удивился Дэнни и ответил:
— Спасибо. Пока ничего не нужно. — Он улыбнулся и направился к вестибюлю.
За регистрационной стойкой стояла женщина среднего возраста в кружевной блузке. Она посмотрела на него поверх очков и дала на каждый вопрос четкий ответ.
— Совещание холдинга «Тавус» намечено на четыре часа. В зале «Винтерхур». Третий этаж. Герр Барзан действительно зарегистрировался, но в данный момент отсутствует. Не желаете оставить записку?
— Да.
Она улыбнулась и предложила стандартный лист почтовой бумаги с символикой отеля вместе с соответствующим конвертом и белой ручкой. Дэнни встал за антикварный секретер с бордовой кожаной вставкой и написал:
«Мистер Барзан».Но правильно ли так обращаться к шейху? Пожал плечами и продолжил:
«У меня для вас срочная информация, с которой вы должны ознакомиться до совещания холдинга „Тавус“».Он задумался, не зная, следует ли вдаваться в детали.
«Ваш внук, который стал моим другом, хотя мы были знакомы всего несколько дней, зверски убит. Сегодня в четыре часа вы встретитесь с его убийцей. Реми успел сообщить мне о своих попытках доказать, что санджак фальшивый. Говорил, что вы требуете доказательств».Дэнни размышлял, какой контакт предложить Муниру. Ведь он еще не устроился в отеле, и у него нет мобильного телефона. В таком случае самое лучшее — назвать время, когда он позвонит. Дэнни посмотрел на часы, но они показывали вашингтонское время, то есть на четыре часа раньше. Или на шесть? Он повернулся к стойке взглянуть на стенные часы и… увидел красавицу Паулину. Она не сводила с него своих прекрасных карих глаз. Так, наверное, пантера изучает свою жертву.
Они простояли очень долго. Наконец Паулина, постукивая каблучками по плиточному полу, поспешно направилась к лифтам, где спиной к вестибюлю стоял Меченый.
Дэнни только сейчас заметил его и ринулся в противоположную сторону. Быстро прошагал через дворик, миновал фонтан-лиру, а потом побежал и вскоре оказался на берегу канала. Свернул налево. Вышел на Тальштрассе, лавируя между трамваями, и скрылся в небольшом парке за киоском с напитками и чипсами. Обернувшись, он увидел Меченого, который находился примерно в пятидесяти метрах на Банхофштрассе, озираясь.
Надо попасть на оживленную улицу на той стороне реки Лиммат. Если удастся пересечь незаметно мост, то тогда нетрудно затеряться в толпе. Но он поступил иначе. Встал в очередь за итальянским мороженым, стянул с себя футболку и сунул в рюкзак. Паулина и головорезы будут искать в толпе красную футболку, а не белую, в которую он переоделся. Подняв голову, Дэнни увидел, что к Меченому присоединился второй. Они стояли у фотомагазина, внимательно оглядывая Банхофштрассе. Неподалеку Паулина разговаривала по мобильному.
Дэнни глубоко вздохнул, развернулся и медленно двинулся к многолюдной площади. Справа было Цюрихское озеро, слева — река Лиммат. Если приспичит, то можно перепрыгнуть ограждение и присоединиться к лебедям.
Переход через недлинный мост, казалось, длился вечно. Как и тогда, в Риме, самым сложным было постоянно держаться к головорезам спиной. Не оглядываться, не знать, где они. Впрочем, Дэнни был уверен, что если кто-нибудь из них его заметит, то позовет других и он услышит. Тогда придется припустить изо всех сил.
А если Меченый уже увидел его на мосту, ничего не сказал остальным, а просто пошел следом? В этом случае смерть неизбежна. Нож под ребро. Пуля в голову. Рука на шее и быстрый рывок с поворотом.
Пора перейти на спортивную ходьбу, подумал Дэнни и замедлил шаг. Он чувствовал взгляд на спине, словно кто-то его слегка подталкивал вперед.
Наконец мост удалось преодолеть. С колотящимся сердцем Дэнни пересек площадь и свернул на узкую улочку, где тоже были магазины и рестораны, поднялся по эстакаде в небольшой парк на берегу реки. В центре работал круглый фонтан — три льва, извергающие потоки воды. В фонтане мыла термос девушка с длинными белокурыми волосами. Посмотрела на Дэнни и нахмурилась. «Это, наверное, потому, что я запыхался», — решил он. Но оказывается, просто начался дождь. Первые несколько капель были редкие и крупные и почти его не задевали, но вскоре грянул ливень. Люди кинулись в укрытия. Дэнни нырнул на свободное место под навес. Дождь мигом наполнил сточные канавы, и вся улица превратилась в сплошной поток.
Необходимо поскорее попасть в отель, откуда можно позвонить. Записка, которую он начал писать Муниру, лежала смятая в кармане. Нужно позвонить старику и попытаться встретиться. Итак, отель. Но какой? Дэнни вгляделся в серую стену ливня. Надо перебраться в другую часть города, ведь здесь можно неожиданно столкнуться со «знакомыми».
Когда дождь стих, Дэнни сразу двинулся вслед за потоками воды вниз, повернул за угол, на широкую оживленную улицу, где люди стояли под зонтиками на трамвайной остановке. Он успел сесть в переполненный прицепной вагон номера 23. Осмотрелся. Это хорошо, что переполнен. Кондуктора не было. Никто из пассажиров не суетился, чтобы заплатить. Наверное, здесь так положено.
На полу подрагивали лужи, окна запотели. Вскоре трамвай прибыл на сложный перекресток, где сходилось много маршрутов. Объявили: «Бельвью плац». В раскрытую дверь Дэнни увидел огромное колесо обозрения у озера и вышел. Он пересел в другой трамвай, номер 4. Вгляделся в окно, не видно ли Паулину и остальных. Когда трамвай отъехал, ему показалось, что вдоль реки идет Меченый, промокший насквозь. Нет, не он.
Через десять минут Дэнни был в каком-то жилом районе. Посмотрел на табличку на углу: «Зеефельдштрассе». Магазины здесь были попроще, не для туристов. Он миновал хозяйственный, канцтоваров, диетпродуктов, парикмахерскую, туристическое бюро, два или три магазина одежды. Дальше располагался оружейный магазин, на витрине красовались арбалеты, ружья и ножи. Манекен в камуфляже целился из ружья в чучело медведя.
Он шел дальше. Кабинет массажиста. Парикмахерская. Магазин фен-шуй. Миновал три длиннющих квартала и уже хотел повернуть назад, но заметил вывеску отеля «Зеефельд».
Дэнни осведомился у портье, великолепной блондинки с длинными серебряными серьгами, есть ли свободные номера, и получил бодрый ответ:
— Конечно.
Она стукнула пару раз по клавишам компьютера и пожаловалась на погоду.
— У нас сейчас жуткая жара. И так по всей Швейцарии. — Девушка протянула ему карточку-ключ и понимающе улыбнулась. — Полагаю, вы не из тех американцев, которые не могут жить без кондиционера?
Дэнни кивнул. Он не из таких.
Его номер на третьем этаже представлял собой ультрасовременную кабинку. Все полированное — дерево, хром, — и все черно-белое. Жарко, как в пекле. Дэнни сдвинул шторы у застекленной двери, ведущей на маленький балкончик, выходящий на Зеефельдштрассе. Оказалось, что открыть дверь не просто. Механизм управления был, видимо, таким же сложным, как швейцарские часы. Согнувшись над ним, как взломщик сейфов, истекая потом, Дэнни провозился пять минут, пока наконец дверь рывком не распахнулась и в комнату ворвался поток влажного воздуха.
Дэнни снял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем «У озера». В номере Мунира Барзана зазвонил телефон. После шестого гудка автоответчик предложил оставить для гостя сообщение. Дэнни повесил трубку.
Итак, ситуация драматическим образом изменилась. Теперь, когда он засветился перед Паулиной, проникнуть на совещание холдинга «Тавус» едва ли возможно. Зебек наверняка уже поставил людей в вестибюле и у всех дверей. Какую тут можно проявить хитрость?
«И все же у меня есть перед ним преимущество, — решил Дэнни. — Он не знает, что я все знаю. И уж разумеется, самый крупный мой успех — взлом сервера электронной почты Терио и отчет Ролваага. Впрочем, это не имеет значения. Зебеку и знать ничего не нужно. Он просто прикажет меня убить, вот и все».