Кин Дей. Будь моей и умри

   Девушка тоже улыбнулась. Но потом улыбка ее исчезла, и она неторопливо отправилась обратно в зал. С вырезом ее платья все еще было неладно.
   В машине было сухо и даже тепло, но Стив упорно стоял, наклонившись, перед дверцей, и дождь мочил его все больше и больше. Его волнистые волосы слиплись и стали похожи на пучок мокрой травы. Странно, но теперь сразу же изменилась и вся его внешность: он выглядел как простой смертный.
   – Ну, что у тебя там, наконец, стряслось? – поинтересовался я. – Что-нибудь связанное с Полом Глэдом?
   Миллет вытер лицо.
   – С Полом Глэдом? – переспросил он совершенно отсутствующим голосом.
   – Да. С Полом Глэдом.
   – Почему ты решил, что у меня могут быть с ним неприятности?
   – На эту мысль меня наводят мои отбитые почки, – ответил я. – Пол подслушал твой телефонный разговор со мной, и когда я сюда приехал, его обезьяны уже поджидали. Судя по всему, он хотел выудить из меня сведения до того, как мы с тобой встретимся...
   Миллет еще крепче вцепился в ручку машины.
   – И ты выболтал ему наш разговор? Ну, то, что я думаю, будто кого-то убил?
   Я отрицательно покачал головой.
   – Спасибо, Джонни.
   – По моему разумению, его это совершенно не касается. Я просто сказал ему, что у тебя неприятности. И все. Но если ты крупно играл и опять ему задолжал, тебе пора напомнить об указаниях студии: еще один подобный шаг, и ты вылетаешь со студии.
   – Ты был бы, конечно, этому рад? Или нет?
   – Да, я был бы этому только рад, – кивнул я. – Но теперь давай наконец твою историю. Что ты подразумеваешь под словами: тебе кажется, будто кого-то убил?
   Историю, которую он мне рассказал, можно было назвать какой угодно, но только не красивой. Она была типична именно для Миллета. В Голливуде много порядочных людей: девять из десяти "звезд", а также менее известные актеры – настоящие леди и джентльмены. Они исправно платят свои налоги, женятся, рожают детей. Но Миллет не принадлежал к этой категории. Не добившись успеха в качестве актера, он стал бы гангстером. Имея при этом отличную фигуру, классический профиль и способности к декламации, он считал, что застрахован в этом мире от любой ошибки.
   Видимо, ему порядком надоела сегодняшняя вечеринка, а так как ко всему прочему и запасы спиртного подходили к концу, он уселся в машину и помчался к торговцу, как это уже не раз у него случалось.
   – Ты один поехал? – поинтересовался я.
   Он провел рукой по волосам, с удивлением заметив, что они мокрые, и попытался вытереть их собственным свитером. Судя по всему, он был не так уж трезв.
   – Да, я ехал один.
   – И ты ехал слишком быстро, – догадался я. – Как обычно.
   Миллет устало улыбнулся.
   – Думаю, что да. А у канала в Сепульведа... – Он замолчал и снова провел рукой по лицу.
   – Дальше! – приказал я.
   – Клянусь тебе, Джонни, – покачал головой Миллет, – я действительно ничего не видел, пока не стало слишком поздно.
   – А что ты должен был увидеть?
   – Эту девочку и ее собачку. – Голос его охрип, едва он представил себе ту картину. – Я попытался затормозить, но было такое чувство, что у машины и тормозов-то нет. Все время я мчался по воде. И машина продолжала скользить, пока, насколько я понимаю, не сбила девушку и ее собаку. Во всяком случае, я слышал крик.
   – И ты, естественно, поехал дальше, – сказал я.
   Он жалобно заскулил, пытаясь вызвать у меня сочувствие.
   – У меня просто не хватило смелости остановиться, Джонни. Я был нетрезв, а на моей карточке и без того дважды стоит число "502".
   Эти цифры в округе Лос-Анджелеса означают: был пьяным за рулем. "Великая звезда" испугалась.
   – И кроме того, если я попаду еще раз в какую-нибудь историю, "Консолидейтед Пикчерз" не продлит со мной контракта. А старый кончается в следующем месяце. – Он дыхнул на меня хорошим дорогим виски. – Что мне делать? Посоветуй, Джонни.
   Ну, для меня-то дело было абсолютно ясным. Ведь не даром же две крупнейшие голливудские студии выплачивают мне щедрые гонорары за то, что я охраняю их злых мальчиков и девочек от всяких неприятностей и защищаю их, конечно, по мере возможности, от закона. Но на этот раз дело касалось не какого-то мелкого нарушения. Своим бегством Миллет превратил несчастный случай в преступление. А имея в своей карточке дважды число "502", он был, как говорится, "готов" для тюрьмы. Конечно, если дело дойдет до суда. Студия платила мне за помощь, но я отлично знал, как на этот раз будет реагировать общественность.
   – Свидетели были?
   – Не знаю.
   Я посмотрел на Миллета, и он тоже каким-то застывшим взглядом уставился на меня. У него были глаза испуганной собаки. Видно, начинал сказываться возраст.
   – Боюсь, на этот раз тебе не избежать наказания, – сказал я.
   – Прошу тебя, не говори этого, Джонни!
   – А что ты хотел услышать? Считаешь, что я должен похлопать тебя по спине и сказать: "Пустяки, старый бродяга! Подумаешь, всего лишь мертвая девушка!"
   – Мы же не знаем, действительно ли она мертва.
   – Да, пока не знаем, – согласился я. Потом показал на его спортивную машину. – Ты катался на этой ракете?
   Он кивнул.
   Я вышел из машины и тоже очутился под дождем, как и он. Капот был не поврежден, но на правом переднем крыле имелась вмятина. Я показал ему:
   – Этого раньше не было?
   Он покачал головой:
   – Не было.
   Потом я заметил, что на правой сигнальной фаре отсутствовало стекло.
   – Судя по всему, им удастся прижать тебя к стенке, – сказал я. – С вмятиной на крыле еще можно как-то отделаться, но полиция наверняка найдет там осколки разбитой фары. Могу посоветовать одно: расскажи все по-честному полиции. И чем дольше ты протянешь с этим делом, тем хуже для тебя. Никому не дано безнаказанно задавить человека и скрыться. Даже любимцу женщин.
   – Только не будь таким злым, – простонал Стив Миллет.
   – Злым? – усмехнулся я. – Это только констатация факта.
   Похоже, он был слишком потрясен, чтобы как-то разумно ответить. Я подтолкнул его на крыльцо, под крышу. Он тупо уставился на меня.
   – Что же делать?
   Я вынул доллар и сунул в карман его свитера.
   – Можешь продать мне порцию чистого бурбона. А пока ты будешь его нести, я позвоню по телефону.
   Его щеки покраснели. Он вытащил из кармана долларовую бумажку и скомкал ее. А я распахнул ногой дверь и прошел через холл в комнату Миллета, чтобы позвонить Саулу Блиссу. Пол Глэд видел меня и проводил задумчивым, оценивающим взглядом. Все остальные гости были или слишком пьяны, или слишком заняты собой, чтобы воспринимать в своей среде совершенно трезвою человека.
   Комната Миллета была немного меньше, чем зал ожидания на вокзале. Потолок сводчатый; такие бывают обычно в соборах. Я буквально проплыл по толстому мягкому ковру к телефону и набрал номер Саула.
   Внезапно позади меня раздался голос – женский и сравнительно трезвый:
   – Джонни Слэгл! Вот так неожиданность!
   Я вернул трубку на прежнее место и обернулся. Это была Джоан. Я не видел ее с тех пор, как она развелась с Миллетом. Джоан и сейчас выглядела блестяще. Экстравагантная, полногрудая блондинка в плотно облегающем ее фигуру вечернем платье. Декольте было таким глубоким, что глубже, пожалуй, невозможно представить. Словом, она выглядела такой же сексапильной, как и прежде.
   – Джонни, дорогой!
   Джоан подплыла ко мне, чтобы я ее поцеловал. Она нисколько не изменилась. Но, когда я ее поцеловал, мне показалось, что я целую жидкий динамит.
   – Хэлло, Джоан! Давно не виделись.
   Она придвинулась еще ближе.
   – Слишком давно.
   Я скользнул ладонью по ее спине.
   – Я теперь женатый человек. Ты не забыла?
   Она отстранилась на пару дюймов.
   – А как поживает Салли?
   – Тебе действительно это интересно?
   Она сморщила носик.
   – Нет.
   – Я так и думал. Но, к твоему сведению, чувствует она себя блестяще, и мы очень-очень счастливы.
   Джоан провела кончиком языка по губам. У нее были чудесные губы.
   – Как мило.
   В прошлом Джоан тоже была актрисой, но ей не удалось выбиться в первые ряды голливудской знати. Так и не став "звездой", она потратила слишком много времени и энергии, чтобы стать ею. Она жила хорошо, одевалась тоже хорошо, ездила в хорошей машине и все это умудрялась делать, не имея видимого источника доходов. Ходили слухи, что она пыталась возобновить ту оргию, которую Стив Миллет называл брачной жизнью.
   В жизни Джоан было очень много мужчин. Короткое время я ее тоже довольно близко знал. Это была одна из тех связей, которые кажутся прекрасными, пока длятся, но о которых совсем не сожалеешь, когда они кончаются.
   Джоан не отважилась поцеловать меня вторично.
   – Какой ты сегодня чудесный, Джонни! Такой высокий, сильный, мужественный! – Она провела ладонью по моей щеке. – И как всегда небритый.
   – Тебя тоже противной не назовешь, – ухмыльнулся я.
   Джоан мое замечание показалось забавным. Но, возможно, все дело здесь было в алкоголе. У нее один вид пробки уже вызывал жажду. Жажду любви. Вот и сейчас, похоже, стала вспоминать то, что лучше всего было оставить в тени прошлого, и тяжело задышала.
   – Может быть, пойдем куда-нибудь, Джонни, и поговорим?
   Возле двери что-то шевельнулось, и я обернулся. Это был Пол Глэд. Глаза его больше не были задумчивыми и оценивающими, они прямо-таки сверкали злобой. Может быть, он имел какие-нибудь виды на Джоан? Но если это так, то почему он ничего не предпринимал? Ведь ему достаточно было сделать ей знак из "кадиллака", и его знак не остался бы незамеченным.
   Какое-то время Пол смотрел на нас, а потом исчез в холле.
   А мне уже стали противны позывы Джоан. Меня подняли из мягкой теплой постели, оторвали от любимой жены, потом избили, а теперь что же еще?
   – Ты что-нибудь значишь для Пола Глэда, Джоан? – спросил я. – Или, точнее, он для тебя что-нибудь значит?
   – Давай говорить только о нас, – промурлыкала она. Потом сорвала с моей головы шляпу и запустила руки в мои волосы.
   – Я серьезно спрашиваю, – сказал я.
   – А я серьезно ответила! – Она прижала свои губы к моим. – Не веди себя, как лягушка, Джонни! Ты цены себе не знаешь. Немногие голливудские "звезды" выглядят так же хорошо, как ты.
   – А как насчет продюсеров? – поинтересовался я.
   – Не дерзи! – прошептала Джоан и начала покусывать мочки моих ушей.
   – Осторожнее, – предупредил я ее. – Вдруг войдет Бель Ами? Мне намекнули, что ты вновь пытаешься надеть позолоченное медное кольцо.
   – Бель Ами! – сказала она с презрением, однако слухи подтвердила, бросив быстрый взгляд через плечо. Потом снова поцеловала меня, но уже без прежнего пыла. – Может быть, как-нибудь в другой раз, Джонни, – прошептала она. – В ближайшем будущем.
   – Может быть, – кивнул я. – Только я очень сомневаюсь.
   Джоан направилась в холл. При этом даже не обернулась, бросив мне через плечо:
   – Только не веди себя таким неприступным. Возможно, ты еще изменишь свое мнение.
   – У тебя в руке осталась моя шляпа, – ответил я. – Кинь-ка мне ее!
   Она поморщилась и швырнула шляпу через гостиную. Я поймал ее, не сдвинувшись с места. Потом снова снял телефонную трубку, но тут же мне в голову пришла более удачная мысль. Ведь меня вполне могла подслушать и Джоан, да и у Пола Глэда уши были как у лисицы. Целесообразнее переговорить с Саулом Блиссом с глазу на глаз.
   Когда я снова проходил через холл, Пол Глэд на несколько секунд перестал щупать свою брюнетку и, наморщив лоб, посмотрел мне вслед.
   У выхода стояла рыжеволосая девушка, держа в каждой руке по бокалу с коктейлем и уставясь глазами в дождливую тьму. Сейчас она показалась мне еще привлекательнее, чем раньше. Она была свеженькой, как сама невинность. И если она сказала Миллету, что ей уже восемнадцать, то она солгала.
   – А почему Бенни не идет? – спросила девушка меня. – Ведь там все время дождь...
   – Не знаю, – ответил я, пожимая плечами. – Может быть, он слишком глуп.
   Ее голубые глаза превратились в щелки.
   – Не говорите такого о Бенни.
   Я прошел мимо. Стив Миллет уже успел забраться в мою машину и сидел на переднем сиденье.
   – Я решил лично поговорить с Блиссом, – сказал я. – Кстати, мне нужно осмотреть место происшествия, прежде чем отправиться в полицию.
   Казалось, мои слова его немного взбодрили.
   – Может быть, все это мне только показалось, – заметил он. – Может быть, и не было никакого несчастного случая.
   Если бы Миллет сам внимательно осмотрел крыло своей машины, он не говорил бы этого. Сейчас на нем были темные брюки, свежая рубашка и спортивная куртка. Он вытащил из кармана куртки неоткупоренную бутылку виски.
   – Вот тебе выпивка!
   Я соскоблил лак вокруг завинчивающейся пробки и выпил ровно на доллар. Виски мне понравилось.

Глава 3

   Стив Миллет хотел сам вести свою машину, но, пока он приводил мысли в порядок, я успел сесть за руль.
   – Но ведь я не пьян, – обиделся он.
   Я ничего не ответил. Гонорар, выплачиваемый студией, не обязывал меня ездить в одной машине с сумасшедшим. Машина у Стива была хорошая, вот только тормоза никуда не годились. Каждый раз, когда в них попадала вода, они отказывали – все четыре. Я спросил Миллета, сколько он отдал за машину.
   – Тридцать две тысячи долларов, – буркнул Стив.
   Если мне когда-нибудь удастся заработать бешеные деньги, я все равно остановлю свой выбор на американской машине. За тридцать две тысячи я смогу приобрести себе восемь "кадиллаков". А уж у "кадиллаков", если нажимаешь на тормоза, то они срабатывают.
   – Сколько ты должен Глэду?
   Он потряс бутылкой виски, открыл ее и отпил глоток.
   – Несколько долларов, – ответил он. – А почему ты спрашиваешь? Или студия запретила мне и в карты играть?
   Я хотел ответить, что киностудии совершенно наплевать, чем он занимается. А если они не продлят с ним контракта, то им вообще будет наплевать на него. Но я промолчал, считая, что в данный момент у Миллета и без того довольно неприятностей.
   – Откуда я знаю, – пожал я плечами. – Просто Глэд заявил, что ты ему должен деньги, вот я и поинтересовался.
   – Всего несколько долларов, – ответил Стив и снова приложился к бутылке.
   Я отобрал у него виски, завинтил пробку и положил между нами на сиденье.
   – Оставь виски в покое. Или ты считаешь, что твои дела и без того недостаточно плохие?
   "Казанова" закокетничал.
   – Могли бы быть и хуже. Строго между нами: на последней неделе я подписал новый договор. И Блисс пробьет его за известную сумму, разумеется. Так что меня ценят.
   – Понятно, – кивнул я. Более подробно я не хотел с ним обсуждать эту тему, пока не переговорю с Блиссом. Плата за услуги не была чем-то новым в кинобизнесе. Такое явление наблюдалось еще с тех пор, как Гриффит снимал свой фильм "Рождение нации". Но вот то, что Блисс испытывал денежные затруднения, я не знал. Будучи главным адвокатом "Консолидейтед Пикчерз", он слыл богатым человеком. Правда, дела у всей кинопромышленности уже были не так хороши, как прежде.
   Я немного снизил скорость. Дорога просматривалась не более чем в двадцать футов. Во всем районе шел холодный, пронизывающий дождь, а тучи были грязно-бурого цвета. На дорогах практически прекратилось всякое движение. Начинало светать.
   Я спросил Миллета, имеется ли отопление в его машине. Он кивнул и нажал кнопку. Отопление работало исправно – у меня быстро согрелись ноги.
   – Как поживает Салли? – спросил Миллет.
   – Оставь Салли в покое, – буркнул я. Мы как раз въезжали в ворота Саула Блисса.
   Блисс называл свой дом Ранчо Комплето. Здесь, за пределами города, почти у каждого было ранчо. У Блисса имелось пять тысяч квадратных ярдов земли, окруженных плотным проволочным забором, по которому вились розовые кусты. Когда я вышел из машины, терпкий аромат роз ударил меня буквально наотмашь.
   Миллет спросил, может ли он пойти со мной. Я ответил, что будет лучше, если он останется в машине. Позвонив в дверь, я вспомнил о бутылке, но было уже слишком поздно. За время моего разговора с Блиссом Стив успеет напиться как следует.
   Дверь открыл сам Саул Блисс. На нем был черно-зеленый утренний халат. В мешках под глазами смог бы уместиться весь пищевой запас небольшого магазина продовольственных товаров.
   – О, это вы! – сказал он. – Чертова погода. Входите!
   Я ступил на довольно дорогой ковер. С меня струилась вода. Саул вытянул из переполненной пепельницы потухшую сигару и снова ее раскурил.
   – Ну, кого забрали за курение марихуаны? И в чьих апартаментах? И куда их всех заперла полиция?
   – На этот раз дело много хуже, Саул, – сказал я.
   Несмотря на то что Саул Блисс был маленький и кругленький, как головка сыра, он всегда выглядел весьма импозантно, когда был одет соответствующим образом. А носить красивые костюмы он умел. Его глаза смотрели в мир испытующе и строго, и брился он всегда со щепетильной аккуратностью. Но сейчас его вид был не такой уж респектабельный. Маленькие свинячьи глазки тонули в серо-синих мешках, скулы были покрыты серой растительностью. Несколько волосков, которые остались на голове, могли бы лежать в лучшем порядке. На Блиссе не было ни носок, ни домашних туфель, и пальцы его ног сразу же поползли вверх, едва он ступил с ковра. Судя по всему, когда я позвонил к нему, он не был в кровати.
   Я прошел за ним на кухню, где как раз начала закипать вода для кофе.
   – Значит, плохие новости, – буркнул он. Но прежде чем говорить дальше, приготовил две чашки кофе, протянул одну мне, а свою сразу выпил почти до половины. – Мой язык словно сухая доска. Мои две язвы все время напоминают о себе. Жена моя лежит в клинике и собирается делать операцию, которая ей нужна так же, как мне дыра в затылке. Моя дочь развелась с мужем, и сама не знает, кто из них виноват. – Он обхватил чашку обеими ладонями, согревая их. – Уже двое суток идет этот проклятый дождь. А теперь еще являетесь вы с плохими новостями. – Блисс хмуро посмотрел на меня и кивнул: – О'кей! Рассказывайте, Джонни! К чему затягивать.
   Я рассказал все, что мне было известно. Морщины на его лице заметно углубились. А когда я закончил, он попытался улыбнуться.
   – Да-а, могло быть и хуже... Если бы это чертово наводнение смыло киностудию...
   – Я хотел бы знать об отношениях Миллета со студией.
   Блисс вздохнул.
   – В любом случае ему самому придется расхлебывать эту кашу. Разумеется, он получил от нас полагающуюся в таких случаях юридическую поддержку. Но, прежде чем вы убедите его заявить в полицию, я бы на вашем месте сам проверил, действительно ли он кого-то задавил.
   – К этому я уже пришел без вашей помощи, – кивнул я. Потом от крыл было рот, чтобы упомянуть о договоре, который Миллет заключил с Блиссом, но в последний момент решил этого не делать. Все в свое время.
   А Блисс продолжал, словно обращаясь к самому себе.
   – Миллет все еще пользуется успехом у определенной категории зрителей. У юных школьниц, домашних хозяек, оставленных мужьями. Все они мечтают стать фаворитками Миллета. А тот, если считать всех его приятельниц и знакомых, уже добрался до вершины. Но мы, конечно, решим, что сможет сделать для него студия. Старый договор с ним кончается через две недели... А вас, Джонни, я попрошу: сделайте все, что в ваших силах. И если он не задавил никакую женщину, это будет много лучше для репутации всей нашей кинопромышленности.
   – Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, – поддакнул я. Я попытался хоть что-нибудь прочесть в его глазах, но моя попытка не увенчалась успехом. – И прошу меня простить, что вытащил вас из кровати, Саул.
   – Я не был в кровати.
   – Я еще дам о себе знать.
   – Хорошо. – Он кивнул в сторону двери. – До встречи.
   Запах роз стал еще более резким. Я пробежал под дождем к машине, подумав при этом о тайном договоре между Блиссом и Миллетом. Что они придумали? Или Блисс просто осторожен? В надежде, что разорвет договор, едва возникнут какие-нибудь неприятности?
   Миллет даже не поинтересовался, что сказал Саул Блисс. Он мог прочесть это по моим глазам. А я не хотел отказывать себе в удовольствии немножко попугать его.
   – Блисс считает, что со стороны студии тебе будет оказана юридическая помощь. Но он не думает, что студия пойдет на что-нибудь большее.
   – И это после того как я принес им бешеные прибыли! – возмутился Миллет.
   Больше я ничего не сказал. Взгляд упал на бутылку с виски: Стив действительно был обеспокоен – он к ней даже не притронулся.
   Над холмами вставал рассвет, когда мы добрались до района Сепульведы. По шоссе еще можно было проехать, но канал превратился в бурлящий поток.
   Я приблизился к бордюру и остановил машину, заехав двумя колесами на узкий тротуар. Полицейских машин не было видно. И на это могли указывать три причины:
   1. Труп, или раненая, еще не были обнаружены.
   2. Их обнаружили и уже увезли.
   3. Миллет лишь слегка задел девушку, и она добралась до дома без посторонней помощи.
   Смущало меня совсем другое: на кой черт девчонке понадобилось гулять со своей собачонкой ночью под проливным дождем?
   Вот что никак не укладывалось в моем сознании.
   – Ты уверен, что беда произошла именно здесь?
   – Совершенно уверен.
   Я вышел из машины и огляделся. Дождь, разумеется, смыл все следы торможения, если таковые вообще имелись. По собственному опыту я знал, что тормоза у этой спортивной машины довольно специфические.
   Сколько я ни смотрел, не смог обнаружить ни трупа, ни вообще каких-либо следов несчастного случая. Правда, не исключалось, что Миллет налетел на девушку с такой силой, что отбросил ее прямо в канал. В этом случае понадобится несколько дней, чтобы обнаружить труп.
   Я снова вернулся к машине.
   – В котором часу это произошло, Стив?
   – Примерно за пятнадцать минут до того, как я позвонил тебе.
   Значит, в четыре. А сейчас было шесть.
   – С какой скоростью ты ехал?
   – Ну, скажем, сто тридцать.
   На такой скорости – а Миллет наверняка ехал еще быстрее – девушку могло отбросить до самого Сан-Диего.
   Мимо нас прогромыхал грузовик, веером разбрасывая воду во все стороны. Я совсем промок. На подстилке для ног в машине тоже хлюпала вода. Я со злостью захлопнул дверцу и медленно поехал к каналу. Теперь уже стало так светло, что я сразу обнаружил безжизненное тело собачонки – черно-белого терьера. Труп лежал наполовину в воде. Плетеный поводок, прикрепленный к зеленому ошейнику, запутался в кустах, и это помешало оттащить собачонку на глубину. И поводок, и ошейник были изготовлены из дешевого материала.
   Я подошел к машине, сел за руль и развернулся.
   – Если с собачкой была и девушка, то ты ее точно сшиб. Какая-то собака еще лежит на берегу. Как выглядела твоя?
   – Маленький терьер. Черно-белый.
   Я слегка нажал на газ, и машина резво взяла с места. Это имело свои преимущества.
   – Куда мы едем? – спросил Стив.
   – В полицейский участок. В отдел регистрации несчастных случаев.
   Протеста с его стороны не последовало. Он только кивнул, а потом достал расческу и причесал свои знаменитые миллетские волосы.
   С утра дежурил лейтенант Кинли. Коренастый, с полным лицом и угрюмыми глазами – он выглядел как настоящий детектив из кинофильмов. Руки у Кинли были маленькими, угловатыми и хорошо ухоженными. Когда он говорил, губы его двигались, как рот куклы, без всякого выражения и совершенно одинаково, какой бы слог он ни произносил. Пальцем он постоянно ковырял в ухе, словно там было полно серы. Через несколько лет ему, наверное, придется пользоваться слуховым аппаратом. Особым расположением Миллет у него не пользовался.
   Я рассказал все, что следовало рассказать, и он тотчас послал на место происшествия патрульную машину. А я был рад, что Миллету удалось взять себя в руки. История, которую он повторил в полиции, точно соответствовала тому, что уже знал я. Правда, сейчас он упомянул новую деталь: посте наезда он остановился и внимательно осмотрел местность.
   – Я просто не знал, что мне делать, – добавил он. – Поэтому и позвонил Слэглу. Он установил, что на берегу канала лежит черно-белая собачка. И вот я здесь.
   Пожалуй, Кинли не совсем хорошо соображал, как ему следует вести себя в данной ситуации. Миллет выглядел вполне трезвым. А если ты давишь собаку, то об этом вовсе не обязательно бежать сообщать в полицию. Тем не менее Миллет сам явился, как того требовали обстоятельства.
   Кинли все еще размышлял, когда его вызвала патрульная машина. Они тоже нашли собаку, но человеческого трупа в том районе не оказалось.
   К Миллету быстро возвращалась самоуверенность. Он даже самодовольно улыбнулся мне.
   – Вы сознались, что небрежно вели машину, – сказал Кинли, не повышая голоса. – И что касается этого, то тут все ясно. Вы хотите оставить залог или будете ждать следователя по несчастным случаям?
   Я сразу понял, к чему он клонил. Если труп девушки будет найден, Кинли, видимо, сможет выписать ордер на арест за бегство с места происшествия или, по меньшей мере, предъявить обвинения в небрежной езде.
   Миллет сказал, что предпочитает оставить залог, и действительно вынул свой пухлый бумажник.
   – Буду рад, – сказал Кинли, обращаясь ко мне, – если вы заскочите ко мне еще раз.
   – Само собой, Эл, – ответил я и пошел вместе с Миллетом к машине. На этот раз "звезда" сама села за руль. А когда мы отъехали от полиции ярдов на сто. Стив облегченно вздохнул:
   – Ну вот, все это уже позади.