Страница:
Ответил женский голос:
– Слушаю!
– Я знаю, что еще очень рано, но, может быть, я тем не менее могу поговорить с мисс Уорнер?
– Это очень важно?
– Очень.
– А кто у телефона?
– Скажите ей, просто Джонни.
– Подождите минуточку, – ответила она. Потом было слышно, как женщина говорит с кем-то в комнате. Значит, это полиция.
"Я думаю, Слэш", – услышал я.
Неясно послышался голос Кинли:
– Что?
Но к телефону подошел лейтенант Грин.
– Слушаю! Это кто говорит?
– А в чем, собственно, дело? – спросил я. – Где Джоан? И кто вы такой?
– Я – лейтенант Грин из уголовной полиции.
Я сделал вид, будто удивлен.
– А что вы делаете у Джоан, лейтенант? С вами говорит Джонни Слэгл. Там что-нибудь случилось?
– Вы разве не знаете?
– Нет.
– Бросьте комедию, Слэгл, – холодно парировал он. – На этом вы далеко не уедете. Весь этот дом буквально пропах вами. Что вы здесь делали? Намазали пальцы маслом и заляпали ими все стены?
Я закурил. Дым показался мне каким-то едким в тесноте телефонной будки.
– Хорошо, я там был. И я вам сейчас все расскажу до самых мельчайших подробностей. Все, что знаю...
И я действительно рассказал, но не все, а лишь то, что он должен был знать в данный момент. Рассказал о двух криках, которые слышала миссис Доккерти. Лейтенант Грин услышал также о тайном договоре, заключенном между Саулом Блиссом и Стивом Миллетом. Потом о моей встрече с Джоан в "Кукушке" – это тоже легко проверить. Я рассказал, как Джоан умоляла меня уехать из города и, будучи пьяной, все время льнула ко мне, пока кто-то не оглушил меня каким-то твердым предметом.
– И я должен поверить во все эти басни? – спросил Грин.
– Все это – чистая правда.
– Другими словами, вы хотите сказать, что вас заманили в ловушку?
– В детективном фильме это именно так и называется.
Он явно пытался удержать меня у телефона.
– Почему бы вам не приехать сюда, Джонни? Мы бы спокойно все обсудили?
– Обсуждать больше нечего. Я рассказал вам все, что знаю.
– Надеюсь, вам известно, что мы вас разыскиваем?
– Да.
– Бегство не принесет вам ничего, кроме пули.
– Это я знаю.
– Подождите, с вами хочет говорить Эл Кинли.
– Передайте ему от меня привет!
С этими словами я повесил трубку.
Когда сюда прибудет патрульная машина, будет зависеть от того, сколько времени понадобилось Элу Кинли или той женщине, чтобы установить, с какого аппарата я говорил, а также от того, на каком расстоянии находится полицейский участок от данной телефонной будки.
Я прошел через залу и остановился перед девушкой, которая заговорила со мной.
– Не хотите проехаться со мной в Сан-Диего? У меня там дела.
– Это было бы очень мило, Джонни, – ответила она. – Но мы должны повторить еще одну сцену, там, в каньоне. Уже три дня мы сидим здесь и ждем, когда кончится дождь.
Я пожелал ей счастья и хорошей погоды. После этого вышел из заведения. Двадцать голов обернулись мне вслед, и двадцать пар глаз видели меня. Даже выйдя на улицу, я чувствовал на своем затылке их взгляды. И тем не менее я четко знал, что позднее им не удастся хорошо меня описать. Да, странное чувство охватывает человека, когда его разыскивает полиция по обвинению в убийстве.
Двумя кварталами дальше я вернулся по противоположной стороне в бар, находившийся напротив аптеки. Мой телефонный звонок должен был информировать не только лейтенанта Грина. К тому же я хотел знать, насколько глубоко засел я в этом деле. Через пять минут я уже все знал. За короткий промежуток времени сюда примчались полицейские машины. Выхватив револьверы, копы ворвались в аптеку.
– Должно быть, там что-то случилось, – высказал предположение владелец бара.
– Мне тоже так кажется.
– Наверняка грабеж.
Наконец прибыли Кинли и Грин и тоже исчезли в аптеке. Через несколько минут они вышли вместе с девушкой, которую я приглашал проехаться в Сан-Диего. По ее взволнованной жестикуляции я предположил, что именно об этом она им и рассказывает. Ее посадили в одну из полицейских машин, и та уехала.
Хозяин бара подвел итог моим размышлениям.
– Видимо, в деле была замешана девчонка.
– Да, наверное, – согласился я.
Оставалась только одна полицейская машина. Все остальные разъехались по своим делам. Я понадеялся, что будет еще немало ложных тревог, прежде чем они меня схватят. Ни Кинли, ни Грин не могли поверить тому, о чем им рассказывала девушка. Они наверняка поняли, что это был мой трюк.
Я заплатил за пиво и направился к машине Салли. Я медленно нажал на газ, став самым осторожным водителем в мире. Проезжая мимо полицейской машины, стоявшей у аптеки, увидел, как полицейский поднял голову. Он посмотрел на синий "форд" и отвернулся. Значит, Салли проделала работу добросовестно: закрыла гараж и не пустила туда полицейских. Полиция искала серый "кадиллак" с большими золотыми буквами "Д.С." на каждой дверце – фирменный знак Джонни Слэгла.
Я направился вниз по бульвару Вентура, потом свернул на бульвар Топанго-Каньона, который привел меня к морскому побережью. В зоне, запретной для курения, я не рискнул зажечь сигарету. Обычно ведь на таких мелочах и попадаешься.
Я бы с удовольствием поговорил с Саулом Блиссом. Порасспросил бы еще раз и миссис Доккерти. Но если бы я сейчас явился к кому-нибудь из них, то уже через пять минут сидел бы за решеткой по обвинению в убийстве и поверял своему адвокату обо всех неприятностях, свалившихся на меня.
Я остановил машину и уставился на океан. На горизонте курился дымок: наверняка какой-то пароход шел в Сан-Франциско. Чем больше я раздумывал над случившимся, тем более странным казался мне теперь взгляд Джоан, брошенный ею в последний миг. Если бы она действительно была в заговоре с Полом Глэдом, то нападение на нас не должно было ее удивить. Но она, как я только теперь осознал, мгновенно перешла от состояния пьяной страсти к паническому ужасу. Видимо, она поняла, что собирается делать человек, подошедший к нам. С ней и со мной. За все годы, какие я знал Пола, он никогда не доводил дела до убийства. Во всяком случае, в тех ситуациях, в которых его могли бы уличить. Он не действовал грубо.
Я посмотрел на часы: около часа дня. Дождь уже поутих. Я почувствовал, что проголодался, а ресторан Анджело находился неподалеку отсюда. Меня там могли, конечно, схватить, но с таким же успехом поймали бы и в другом месте.
Я уселся в одной из ниш ресторана и заказал похлебку и курицу с рисом. В ожидании я жевал соленые палочки и рассматривал картины на стене. Этот ресторан был местом встречи людей кино – больших и малых. Я нашел в уголке портрет Салли, она с улыбкой смотрела на меня. Фотография Стива Миллета висела на видном месте, между Глорией Свенсон и Джоном Джильбертом. Фотографии были сделаны в те времена, когда они были молодые.
Портрет Стива снова навел меня на размышления. Сколько же ему сейчас лет? Если верить фактам, то тридцать девять.
Когда я наконец взялся за похлебку, вошел мальчик с газетами и начал обходить посетителей.
– Дневной листок, сэр? – спросил он меня. – Экстренный выпуск.
Я купил у него газету и уставился на свою фотографию. Она была напечатана на первой странице. Что там ни говори, но выглядел я неплохо. Напоминал Стива Миллета, только помужественнее и без его классического профиля.
Дальше шли снова фотографии Стива, Шерри, а также бывших жен Миллета. Только на этот раз фотография Джоан была немного крупнее. Текст под ней гласил: "Кто будет следующей?"
Я прочел статью, и у меня даже захватило дыхание: вот оно влияние Саула Блисса. Он все еще боролся за новый договор для Стива и крупные "чаевые" для себя.
Блисс заявил репортеру, что я, по всей видимости, потерял рассудок. По его мнению, я напал на Джоан и убил ее только по той причине, что она когда-то была женой Миллета. В статье присутствовали и другие высказывания Саула Блисса, естественно, сплошное вранье, но очень подходящее для "уважаемых читателей". Проводились даже мнения известных детективных авторов. Один из них заявил, что убийство, скорее всего, явилось результатом пьяной оргии. Другой же посчитал, что я сказал лейтенанту Грину по телефону полную правду. Ибо ни один убийца, пьяный он или трезвый, не оставил бы после себя столько отпечатков пальцев. А еще двое авторов, кстати заключивших с "Консолидейтед Пикчерз" договоры на сценарии, буквально раздраконили меня. Я, дескать, безответственный субъект с болезненным самомнением, бывший легавый из Лос-Анджелеса, которого привлек Голливуд. Деньги и успех вскружили мне голову. И вообще отныне я представляю опасность для общества. Для большей убедительности в газете была помещена фотография девушки, с которой я разговаривал в аптеке. Я якобы пытался заманить ее в машину под предлогом поездки в Сан-Диего. Если бы девушка оказалась достаточно глупа и приняла мое предложение, полиция вскоре нашла бы еще один женский труп.
Но самым важным для меня было заключение медицинской экспертизы: Джоан была изнасилована.
События же на канале Сепульведы и обвинения против Миллета перекочевали на третью страницу. Была там помещена и маленькая фотография Лауры Джин. И Таддеус Джонс смотрел из газеты на читателей со своей любимой флейтой в руке. В другой руке он держал цветное фото – единственное воспоминание о любимой дочери. Попутно газета упоминала, что полиция ищет свидетеля, мистера Блейка, друга Лауры Джин, с которым она предположительно встречалась вечером незадолго до своей гибели.
Я сложил газету и снова посмотрел на первую страницу. Выходит, Джоан еще изнасиловали, после того как я потерял сознание. А потом пристрелили. Моим револьвером.
И все это придется читать Салли. Возможно, она именно сейчас и читает газету. Как ей воспринять все это?
Видимо, кто-то очень хотел мне удружить.
Официантка принесла курицу и с неодобрением посмотрела на суп, к которому я почти не прикоснулся. Она была пухлой, розовощекой и, видимо, здоровой.
– Вы же почти ничего не поели.
– Прошу меня извинить, – пробормотал я. – Но у меня пропал аппетит.
Положив на стол пятидолларовую банкноту и сунув газету в карман пальто, я вышел под моросящий дождь. У двери остановился и бросил взгляд назад.
Официантка держалась рукой за шею. Другой она вцепилась в спинку стула. Было видно, что сейчас происходило в ее голове: ОН МОГ БЫ УБИТЬ МЕНЯ, – думала она. – ВЕДЬ ЭТО ТОТ ЧЕЛОВЕК ИЗ ГАЗЕТЫ! О, БОЖЕ! ЭТО – ДЖОННИ СЛЭГЛ!
В следующий момент она откинула голову назад и закричала.
Я захлопнул дверь и стремглав бросился прочь.
Вскоре на Океан-авеню завыла полицейская сирена. Ей вторила другая – с бульвара Уилшир. Потом послышалась третья. В этом протяжном вое слышалось что-то жуткое.
Они искали меня.
Глава 14
– Слушаю!
– Я знаю, что еще очень рано, но, может быть, я тем не менее могу поговорить с мисс Уорнер?
– Это очень важно?
– Очень.
– А кто у телефона?
– Скажите ей, просто Джонни.
– Подождите минуточку, – ответила она. Потом было слышно, как женщина говорит с кем-то в комнате. Значит, это полиция.
"Я думаю, Слэш", – услышал я.
Неясно послышался голос Кинли:
– Что?
Но к телефону подошел лейтенант Грин.
– Слушаю! Это кто говорит?
– А в чем, собственно, дело? – спросил я. – Где Джоан? И кто вы такой?
– Я – лейтенант Грин из уголовной полиции.
Я сделал вид, будто удивлен.
– А что вы делаете у Джоан, лейтенант? С вами говорит Джонни Слэгл. Там что-нибудь случилось?
– Вы разве не знаете?
– Нет.
– Бросьте комедию, Слэгл, – холодно парировал он. – На этом вы далеко не уедете. Весь этот дом буквально пропах вами. Что вы здесь делали? Намазали пальцы маслом и заляпали ими все стены?
Я закурил. Дым показался мне каким-то едким в тесноте телефонной будки.
– Хорошо, я там был. И я вам сейчас все расскажу до самых мельчайших подробностей. Все, что знаю...
И я действительно рассказал, но не все, а лишь то, что он должен был знать в данный момент. Рассказал о двух криках, которые слышала миссис Доккерти. Лейтенант Грин услышал также о тайном договоре, заключенном между Саулом Блиссом и Стивом Миллетом. Потом о моей встрече с Джоан в "Кукушке" – это тоже легко проверить. Я рассказал, как Джоан умоляла меня уехать из города и, будучи пьяной, все время льнула ко мне, пока кто-то не оглушил меня каким-то твердым предметом.
– И я должен поверить во все эти басни? – спросил Грин.
– Все это – чистая правда.
– Другими словами, вы хотите сказать, что вас заманили в ловушку?
– В детективном фильме это именно так и называется.
Он явно пытался удержать меня у телефона.
– Почему бы вам не приехать сюда, Джонни? Мы бы спокойно все обсудили?
– Обсуждать больше нечего. Я рассказал вам все, что знаю.
– Надеюсь, вам известно, что мы вас разыскиваем?
– Да.
– Бегство не принесет вам ничего, кроме пули.
– Это я знаю.
– Подождите, с вами хочет говорить Эл Кинли.
– Передайте ему от меня привет!
С этими словами я повесил трубку.
Когда сюда прибудет патрульная машина, будет зависеть от того, сколько времени понадобилось Элу Кинли или той женщине, чтобы установить, с какого аппарата я говорил, а также от того, на каком расстоянии находится полицейский участок от данной телефонной будки.
Я прошел через залу и остановился перед девушкой, которая заговорила со мной.
– Не хотите проехаться со мной в Сан-Диего? У меня там дела.
– Это было бы очень мило, Джонни, – ответила она. – Но мы должны повторить еще одну сцену, там, в каньоне. Уже три дня мы сидим здесь и ждем, когда кончится дождь.
Я пожелал ей счастья и хорошей погоды. После этого вышел из заведения. Двадцать голов обернулись мне вслед, и двадцать пар глаз видели меня. Даже выйдя на улицу, я чувствовал на своем затылке их взгляды. И тем не менее я четко знал, что позднее им не удастся хорошо меня описать. Да, странное чувство охватывает человека, когда его разыскивает полиция по обвинению в убийстве.
Двумя кварталами дальше я вернулся по противоположной стороне в бар, находившийся напротив аптеки. Мой телефонный звонок должен был информировать не только лейтенанта Грина. К тому же я хотел знать, насколько глубоко засел я в этом деле. Через пять минут я уже все знал. За короткий промежуток времени сюда примчались полицейские машины. Выхватив револьверы, копы ворвались в аптеку.
– Должно быть, там что-то случилось, – высказал предположение владелец бара.
– Мне тоже так кажется.
– Наверняка грабеж.
Наконец прибыли Кинли и Грин и тоже исчезли в аптеке. Через несколько минут они вышли вместе с девушкой, которую я приглашал проехаться в Сан-Диего. По ее взволнованной жестикуляции я предположил, что именно об этом она им и рассказывает. Ее посадили в одну из полицейских машин, и та уехала.
Хозяин бара подвел итог моим размышлениям.
– Видимо, в деле была замешана девчонка.
– Да, наверное, – согласился я.
Оставалась только одна полицейская машина. Все остальные разъехались по своим делам. Я понадеялся, что будет еще немало ложных тревог, прежде чем они меня схватят. Ни Кинли, ни Грин не могли поверить тому, о чем им рассказывала девушка. Они наверняка поняли, что это был мой трюк.
Я заплатил за пиво и направился к машине Салли. Я медленно нажал на газ, став самым осторожным водителем в мире. Проезжая мимо полицейской машины, стоявшей у аптеки, увидел, как полицейский поднял голову. Он посмотрел на синий "форд" и отвернулся. Значит, Салли проделала работу добросовестно: закрыла гараж и не пустила туда полицейских. Полиция искала серый "кадиллак" с большими золотыми буквами "Д.С." на каждой дверце – фирменный знак Джонни Слэгла.
Я направился вниз по бульвару Вентура, потом свернул на бульвар Топанго-Каньона, который привел меня к морскому побережью. В зоне, запретной для курения, я не рискнул зажечь сигарету. Обычно ведь на таких мелочах и попадаешься.
* * *
Синева моря наверняка очаровала бы Пола Глэда. Я медленно вел машину по Приморскому бульвару, двигаясь в бесконечном потоке машин в сторону Санта-Моники.Я бы с удовольствием поговорил с Саулом Блиссом. Порасспросил бы еще раз и миссис Доккерти. Но если бы я сейчас явился к кому-нибудь из них, то уже через пять минут сидел бы за решеткой по обвинению в убийстве и поверял своему адвокату обо всех неприятностях, свалившихся на меня.
Я остановил машину и уставился на океан. На горизонте курился дымок: наверняка какой-то пароход шел в Сан-Франциско. Чем больше я раздумывал над случившимся, тем более странным казался мне теперь взгляд Джоан, брошенный ею в последний миг. Если бы она действительно была в заговоре с Полом Глэдом, то нападение на нас не должно было ее удивить. Но она, как я только теперь осознал, мгновенно перешла от состояния пьяной страсти к паническому ужасу. Видимо, она поняла, что собирается делать человек, подошедший к нам. С ней и со мной. За все годы, какие я знал Пола, он никогда не доводил дела до убийства. Во всяком случае, в тех ситуациях, в которых его могли бы уличить. Он не действовал грубо.
Я посмотрел на часы: около часа дня. Дождь уже поутих. Я почувствовал, что проголодался, а ресторан Анджело находился неподалеку отсюда. Меня там могли, конечно, схватить, но с таким же успехом поймали бы и в другом месте.
Я уселся в одной из ниш ресторана и заказал похлебку и курицу с рисом. В ожидании я жевал соленые палочки и рассматривал картины на стене. Этот ресторан был местом встречи людей кино – больших и малых. Я нашел в уголке портрет Салли, она с улыбкой смотрела на меня. Фотография Стива Миллета висела на видном месте, между Глорией Свенсон и Джоном Джильбертом. Фотографии были сделаны в те времена, когда они были молодые.
Портрет Стива снова навел меня на размышления. Сколько же ему сейчас лет? Если верить фактам, то тридцать девять.
Когда я наконец взялся за похлебку, вошел мальчик с газетами и начал обходить посетителей.
– Дневной листок, сэр? – спросил он меня. – Экстренный выпуск.
Я купил у него газету и уставился на свою фотографию. Она была напечатана на первой странице. Что там ни говори, но выглядел я неплохо. Напоминал Стива Миллета, только помужественнее и без его классического профиля.
Дальше шли снова фотографии Стива, Шерри, а также бывших жен Миллета. Только на этот раз фотография Джоан была немного крупнее. Текст под ней гласил: "Кто будет следующей?"
Я прочел статью, и у меня даже захватило дыхание: вот оно влияние Саула Блисса. Он все еще боролся за новый договор для Стива и крупные "чаевые" для себя.
Блисс заявил репортеру, что я, по всей видимости, потерял рассудок. По его мнению, я напал на Джоан и убил ее только по той причине, что она когда-то была женой Миллета. В статье присутствовали и другие высказывания Саула Блисса, естественно, сплошное вранье, но очень подходящее для "уважаемых читателей". Проводились даже мнения известных детективных авторов. Один из них заявил, что убийство, скорее всего, явилось результатом пьяной оргии. Другой же посчитал, что я сказал лейтенанту Грину по телефону полную правду. Ибо ни один убийца, пьяный он или трезвый, не оставил бы после себя столько отпечатков пальцев. А еще двое авторов, кстати заключивших с "Консолидейтед Пикчерз" договоры на сценарии, буквально раздраконили меня. Я, дескать, безответственный субъект с болезненным самомнением, бывший легавый из Лос-Анджелеса, которого привлек Голливуд. Деньги и успех вскружили мне голову. И вообще отныне я представляю опасность для общества. Для большей убедительности в газете была помещена фотография девушки, с которой я разговаривал в аптеке. Я якобы пытался заманить ее в машину под предлогом поездки в Сан-Диего. Если бы девушка оказалась достаточно глупа и приняла мое предложение, полиция вскоре нашла бы еще один женский труп.
Но самым важным для меня было заключение медицинской экспертизы: Джоан была изнасилована.
События же на канале Сепульведы и обвинения против Миллета перекочевали на третью страницу. Была там помещена и маленькая фотография Лауры Джин. И Таддеус Джонс смотрел из газеты на читателей со своей любимой флейтой в руке. В другой руке он держал цветное фото – единственное воспоминание о любимой дочери. Попутно газета упоминала, что полиция ищет свидетеля, мистера Блейка, друга Лауры Джин, с которым она предположительно встречалась вечером незадолго до своей гибели.
Я сложил газету и снова посмотрел на первую страницу. Выходит, Джоан еще изнасиловали, после того как я потерял сознание. А потом пристрелили. Моим револьвером.
И все это придется читать Салли. Возможно, она именно сейчас и читает газету. Как ей воспринять все это?
Видимо, кто-то очень хотел мне удружить.
Официантка принесла курицу и с неодобрением посмотрела на суп, к которому я почти не прикоснулся. Она была пухлой, розовощекой и, видимо, здоровой.
– Вы же почти ничего не поели.
– Прошу меня извинить, – пробормотал я. – Но у меня пропал аппетит.
Положив на стол пятидолларовую банкноту и сунув газету в карман пальто, я вышел под моросящий дождь. У двери остановился и бросил взгляд назад.
Официантка держалась рукой за шею. Другой она вцепилась в спинку стула. Было видно, что сейчас происходило в ее голове: ОН МОГ БЫ УБИТЬ МЕНЯ, – думала она. – ВЕДЬ ЭТО ТОТ ЧЕЛОВЕК ИЗ ГАЗЕТЫ! О, БОЖЕ! ЭТО – ДЖОННИ СЛЭГЛ!
В следующий момент она откинула голову назад и закричала.
Я захлопнул дверь и стремглав бросился прочь.
Вскоре на Океан-авеню завыла полицейская сирена. Ей вторила другая – с бульвара Уилшир. Потом послышалась третья. В этом протяжном вое слышалось что-то жуткое.
Они искали меня.
Глава 14
Целый день я бесцельно проездил по горным районам. Дождь то затихал, то усиливался. И, наконец, опять полил как из ведра. Земля уже отказывалась принимать влагу. Поля вдоль дороги превратились в большие озера, сверкавшие под лучами фар.
Движения на дорогах практически не было. Я затормозил ярдах в тридцати от ворот Саула Блисса и выключил огни. Когда глаза привыкли к темноте, я обратил внимание, что его машины не было перед дверьми. Вместо нее я заметил "крайслер" бежевого цвета с нью-йоркским номером. Может быть, вернулась домой его дочь?
Я подошел к дому и заглянул в окно. В камине теплился огонек. Высокая блондинка в палантине из куницы не была похожа на дочь Блисса. Это была Кора Хайес. "Консолидейтед Пикчерз" предоставила ей годичный отпуск. За это время она сверкала в одном из шоу на Бродвее, которое финансировалось кем-то из Нью-Йорка. Правда, по последним данным, это шоу провалилось.
Саула в комнате не было. Может быть, он ее и финансировал? Если да, то это объяснило бы его теперешние затруднения с деньгами.
Деньги, деньги, деньги! У кого они были?
Я выжидал. Дождь скатывался с крыши прямо на мой затылок. Кора Хайес была красивой женщиной. Она мне нравилась. Если между ней и Саулом Блиссом имелось какое-то соглашение, то оно было чисто финансовым. Все-таки Кора – настоящая леди, а Саул Блисс, насколько я знаю, несмотря на вечное брюзжание, никогда не обманывал свою жену. Время от времени Кора бросала взгляд на свои часики, украшенные драгоценными камнями. Она тоже ждала.
Я вернулся к машине. Надо было бороться. А с Саулом Блиссом можно поговорить и попозже, тем более что разговор должен состояться с глазу на глаз.
Дом был темным, только над гаражом, где жил слуга Миллета Ян, светилось одно окно. Дверь в гараж была открыта. Я зашел внутрь и прислушался. У слуги Миллета была гостья: послышался долгий вздох.
Очутившись опять под дождем, я начал искать в карманах мою связку ключей. Один из ключей выглядел так, будто был золотым. Так оно и было. Я долго его хранил. С помощью этого ключа входная дверь открылась без всякого труда.
Откуда-то из темноты голос Пола Глэда произнес:
– Входите, Джонни. Ведь вы совсем промокли, а я уже давно вас жду.
Если я его не видел, то и он не мог видеть меня. Я осторожно шагнул в сторону и ногой защелкнул за собой дверь.
– Откуда вы знаете, что это я?
– Вы только что мне об этом сказали, – ответил Глэд.
Теперь я его разглядел: черная фигура на противоположной стене. Видимо, он сидел за письменным столом Стива Миллета.
– Почему вы уверены, что я должен сюда прийти?
– Я поставил себя на место Джонни Слэгла. Куда бы я пошел, если бы захотел провести несколько часов в сухом месте, согреться и выпить виски? Только сюда. – В голосе Пола Глэда послышалось волнение, которого я раньше за ним не замечал.
– Кто еще с вами?
– Никого.
Я поверил. Но внезапно мне показалось слишком рискованным сделать шаг вперед. Ботинки насквозь промокли и сильно скрипели. Я только крепче сжал в кармане револьвер.
– Зачем вы сыграли со мной эту злую шутку, Пол?
– Нет, вы послушайте его!
– Зачем вы убили Джоан?
Какой-то странный звук донесся из темноты. Я не понял, что это – кряхтение или вздох. Мгновение было совершенно тихо, если не считать шума дождя, бившего в оконные стекла.
– Она была плохой женщиной, Джонни, – внезапно сказал Пол Глэд тихо. – Но я ее любил. Может быть, как раз поэтому. Возможно, как говорится, мы были одного поля ягоды.
Все сказанное Глэдом звучало как-то сбивчиво и непонятно. А я совсем замерз. И был насквозь мокрый. И усталый. Я хотел присесть, пока не отказали ноги.
– Может быть, мы зажжем свет?
– Нет.
– В таком случае хоть говорите понятно.
– Я это и делаю. Знаете, почему я ждал вас здесь? Почти весь день!
– Откуда же мне знать?
– Чтобы убить вас. За все эти годы я не убил ни одного человека. Но вас я убью. Прямо сейчас.
– Подождите, Пол.
– Я ждал четыре часа.
Черная тень пришла в движение.
– У меня пистолет.
– У меня – тоже.
Я отступил в сторону, тень последовала за мной.
– Вы с ума сошли, Пол!
Голос Глэда прозвучал как-то плаксиво:
– Вы правы. Но почему человек не может потерять рассудок, если другой убивает его девушку?
– Вашу девушку?
– Да, мою!
– Я не убивал Джоан, Пол. Я был уверен, что это сделали вы или ваши люди.
Осторожность Пола, тренированная годами, отомстила ему за себя. Даже в своем горе – если он действительно был в горе – Пол все еще думал о собственной безопасности. Вместо того чтобы выстрелить, он направился ко мне. Он хотел расправиться со мной бесшумно, как бесшумно обделывал все свои делишки.
Невидимое дуло пистолета ударило меня по лицу. Почти мгновенно рот наполнился кровью. Он ждал, пока я отступлю и дам ему возможность ударить меня еще раз. И тогда он покончит со мной. Но я выплюнул кровь ему в лицо и шагнул вперед.
По весу и росту мы были примерно одинаковы. Но я – на десять лет моложе. К тому же Пол никогда не тренировался.
Я мог бы его убить, но не стал этого делать. Любой шум был мне также не нужен, как и ему. Я попытался обхватить его руками, но разве можно сжать мокрого угря? Он опять взмахнул пистолетом, но я вырвал его и отшвырнул подальше – что-то со звоном разбилось. Неплохо бы, если бы что-нибудь дорогое.
– Убийца! – выдавил Глэд. – Убийца! – он плакал.
– Будьте же разумны, Пол! – продолжал я трясти его. Но он рванулся и кинулся за дверь, прежде чем я смог остановить его.
– Я стреляю! – крикнул я.
Он знал меня и остановился на газоне.
– Нет, вы не будете стрелять. Хотя мне теперь все равно. Я могу и ошибаться, но, во всяком случае, мы еще поговорим.
– Вы позвоните в полицию?
– Если Пол Глэд позвонит в полицию, то... – Мне показалось, что к нему вернулось душевное равновесие, но он замолчал и исчез в темноте.
Я закрыл дверь. Нет, видимо, он совсем рехнулся.
Тыльной стороной ладони я провел по разбитым губам. Потом я нащупал и опустил жалюзи и зажег настольную лампу. Никаких интересных писем и бумаг не было. Тогда я перешел в спальню и, тоже опустив жалюзи, включил там свет. Мягкое освещение напомнило мне о Джоан.
Я много слышал о зеркальной спальне Миллета. Теперь увидел ее. Кровать была колоссальных размеров, белье – салатного цвета. Кроме кровати и неизбежного в таких случаях шкафчика со спиртными напитками, в спальне находился только стеллаж с книгами и секретер. Я полистал некоторые книги, они оказались как раз того сорта, что я и ожидал.
Потом я исследовал секретер. В нем было много писем, адресованных "Бенни" и подписанных разными ласкательными именами. Но на всех стояла почтовая печать Лос-Анджелеса, хотя ни в одном не содержалось даже намека на Лауру Джин. Городишко Вевока тоже не был упомянут ни разу. Глупо, ведь я не имел и понятия, что собирался найти.
Был восьмой час утра. Если Элмер проболтался искренне, то Стив Миллет и его жена должны были прибыть в аэропорт Лос-Анджелеса через пять часов.
Я выключил свет, прошел в переднюю и положил на бар полдоллара. Попивая виски, который никак не показался бы хорошим, если бы я не заплатил за него, я вспоминал описание человека, которого видел Таддеус Джонс в окне. Высокий, темноволосый, с тоненькими усиками. Броско одет. Возраст непонятный.
Такое описание подходило даже мне. Так же как и Стиву Миллету. Кстати, и Полу Глэду. Следовательно, множеству других людей. Я должен поговорить с Элом Кинли. Но как это сделать? Если я позвоню ему по телефону, он быстро засечет меня.
Я вздрогнул лишь тогда, когда в дверь громко постучали. Мужской голос прорычал:
– Эй, вы там! Я вижу вас отсюда! Живо откройте или я вышибу дверь!
Вначале я подумал, что это вернулся Глэд или послал сюда одного из своих телохранителей. Но потом я сообразил, кто кричал.
Это был ковбой.
Я вынул пистолет и открыл дверь.
– Прошу!
Он захлопнул за собой дверь. Единственным источником света в комнате была спираль электронагревателя. Ковбой вылил воду из своей широкополой шляпы на тысячедолларовую кушетку с подушками из шартреза. Потом он нахлобучил ее на голову и поправил поля.
– Где она?
– Кто она? – поинтересовался я.
Мой вопрос ему не понравился. Его кулак сразу опустился на мой подбородок. Видимо, он хотел снести мою голову с плеч.
– Я, кажется, кое о чем спросил вас, уважаемый?
Его удар отбросил меня футов на шесть, но он быстро подошел ко мне. О своем револьвере я вспомнил слишком поздно. Молодой человек не долго раздумывал: ребром ладони он ударил меня по руке, и револьвер упал на пол.
– Где она? – повторил он, не повышая голоса. – Теперь я понимаю; почему она мне не писала в последнее время. И понимаю причину, по которой она не собирается вернуться в Вевоку! Но она вернется! Понятно?
Да, я начал понимать. Отодвинувшись еще на шаг, я чуть не опрокинул электронагреватель.
– Минутку, сынок! Вы обратились не по тому адресу.
– Но ведь это ранчо Стива Миллета?
– Правильно.
– Значит, адрес правильный.
– Но вы говорите не с тем человеком. Я – не Стив Миллет. Меня зовут Слэгл. Можете мне поверить. А к Стиву Миллету у меня приблизительно такое же отношение, как и у вас.
Но ковбоя мои слова не убедили. Ни на миг не спуская с меня глаз, он поднял мой револьвер.
– Если вы на самом деле Миллет и просто пытаетесь меня обмануть, я выбью вам все зубы, – говорил он все еще спокойно и неторопливо. – Бесси и я хорошо знали друг друга еще со школьной скамьи. И ни один киногерой, ни один любимец дам не отнимет ее у меня!
Мне стало жаль юношу.
– Вы наверняка имеете в виду Бесси Чарльз, которая позднее стала Шерри Гембл, а теперь носит фамилию Миллет?
Лишь теперь он, казалось, поверил, что я не Стив Миллет.
– Мы, кажется, уже где-то встречались, уважаемый? Там, на канале, когда Лауру Джин вытащили из воды.
– Верно, – ответил я.
Мне показалось, что ему становится плохо. Я взял его под руку, и мы направились к бару, где я и купил ему порцию виски. Монеток на баре стало больше.
– Ну, а теперь расскажите мне все с самого начала. Кто вы? И какое отношение имеете к этому делу?
– Меня зовут Эрнст Гэри, – сказал он. – И к этому делу я имею самое непосредственное отношение.
– Вы из Вевоки?
– Да.
Я спросил его, не хочет ли он еще порцию виски.
– Для осуществления того дела, которое я задумал, мне виски не нужно.
Я поверил ему на слово.
– Ну, а дальше? Как я понял, вы с Бесси любили друг друга, еще когда ходили в школу. И вы никому не собираетесь ее уступить. Но факт остается фактом: вчера утром Бесси вышла замуж за Стива Миллета.
Он схватил своей ручищей толстостенный бокал для виски и раздавил его, словно яйцо.
– Да, я знаю, – сказал он наконец. – Когда я вчера утром приехал в Вевоку, чтобы купить кое-какой инструмент, мне повстречался местный редактор и показал телефонограмму. Согласно ей, Бесси Чарльз стала как раз миссис Миллет, и репортеры из Лос-Анджелеса как раз просили его рассказать о ней.
– А дальше?
Осколки бокала полетели на пол. Но его ладонь даже не кровоточила – была слишком загрубевшей. Он вытащил один из осколков из-под ногтя.
– Я тотчас же отправился в Оклахома-сити и сел на ближайший самолет в Лос-Анджелес. В первой же газете, которая попалась мне на глаза, я увидел большую фотографию Бесси и Миллета, окруженную венком из его бывших жен.
– Эти фото и я видел несколько раз. Но как вы попали на канал?
– Водитель такси, который вез меня на ранчо Миллета, остановился из любопытства. Я тоже вылез и понаблюдал какое-то время. Представляете, как я удивился, когда узнал Лауру Джин!
– Могу себе представить. А вы раньше были здесь? Я имею в виду – на ранчо?
Он покачал головой.
– Нет. Водитель такси точно не знал, где оно расположено. Поэтому я и спросил вас, как мне лучше найти контакт с людьми из кино. Но когда я увидел, что из канала вытащили труп Лауры Джин, то сразу поехал к ее отцу. Адрес у меня был.
– Значит, вы знали Лауру Джин?
– Она же двоюродная сестра Бесси. Года на два или три старше ее, но мы все трое росли вместе. Лаура Джин была отличной девчонкой и товарищем. Ее смерть буквально потрясла старика Джонса.
Вот какова была его история. Я выжидательно молчал.
Он скрутил себе сигарету и продолжал:
– У Джонса я не хотел спрашивать адрес Миллета. Старику и так хватало неприятностей. Кроме того, из газеты я узнал, что Миллет и Бесси улетели в Лас-Вегас.
– Меня удивляет, что вы не последовали за ними туда.
– Я пытался, – сказал Эрнст Гэри. – Но из-за дождя самолеты не летели. Тогда я решил взять напрокат машину, но я ведь так быстро уехал из Вевоки, что забыл шоферские права. Да и наличных денег было маловато. А чек они не хотели принимать.
– Дальше!
– Поэтому я просто снял номер в отеле и просидел большую часть ночи на кровати, размышляя обо всем этом.
– И к какому же выводу вы пришли?
Глаза его в этот момент стали еще холоднее, чем у Пола Глэда.
– Что он, по всей вероятности, уже овладел Бесси. Тут уж теперь ничего не изменишь. Но зато я могу его убить.
– Это слишком громкие слова.
– Я люблю Бесси, – спокойно сказал он. – И если бы я знал, что с этим человеком она будет счастлива, я бы сюда не приехал. Но прошлое этого Миллета говорит само за себя. Два года назад, когда он приезжал на съемки фильма в Оклахому, он гонялся буквально за каждой хорошенькой девушкой. И Бесси его тоже не любит. Она просто позволила ему вскружить себе голову.
– Такое случилось не с ней одной, – кивнул я. Для своих лет он говорил вполне разумно. – Но как вы в конечном итоге добрались до ранчо?
– Я отправился в редакцию газеты, которая поместила фото, и там они узнали от меня, кто я и каким образом связан с Бесси. Тогда они сделали кучу снимков моей личности и задали мне много самых диких вопросов. Мне в свою очередь тоже удалось подоить одного парня. Я выяснил у него адрес Миллета и узнал, что Миллет вернется сегодня ночью. Правда, точного времени он сказать не мог. Тогда я взял машину у одного чудака, который оставил в ней ключи от зажигания, и отправился сюда. Через окно я увидел красные отблески в доме и подумал, что вы и есть Миллет.
Движения на дорогах практически не было. Я затормозил ярдах в тридцати от ворот Саула Блисса и выключил огни. Когда глаза привыкли к темноте, я обратил внимание, что его машины не было перед дверьми. Вместо нее я заметил "крайслер" бежевого цвета с нью-йоркским номером. Может быть, вернулась домой его дочь?
Я подошел к дому и заглянул в окно. В камине теплился огонек. Высокая блондинка в палантине из куницы не была похожа на дочь Блисса. Это была Кора Хайес. "Консолидейтед Пикчерз" предоставила ей годичный отпуск. За это время она сверкала в одном из шоу на Бродвее, которое финансировалось кем-то из Нью-Йорка. Правда, по последним данным, это шоу провалилось.
Саула в комнате не было. Может быть, он ее и финансировал? Если да, то это объяснило бы его теперешние затруднения с деньгами.
Деньги, деньги, деньги! У кого они были?
Я выжидал. Дождь скатывался с крыши прямо на мой затылок. Кора Хайес была красивой женщиной. Она мне нравилась. Если между ней и Саулом Блиссом имелось какое-то соглашение, то оно было чисто финансовым. Все-таки Кора – настоящая леди, а Саул Блисс, насколько я знаю, несмотря на вечное брюзжание, никогда не обманывал свою жену. Время от времени Кора бросала взгляд на свои часики, украшенные драгоценными камнями. Она тоже ждала.
Я вернулся к машине. Надо было бороться. А с Саулом Блиссом можно поговорить и попозже, тем более что разговор должен состояться с глазу на глаз.
* * *
В воротах ранчо Стива Миллета бушевал настоящий поток. В двадцати ярдах от дома он был блокирован упавшим эвкалиптом. Я объехал дерево по газону и остановился на теннисной площадке. Дождь теперь был настолько сильным, что уже в тридцати футах ничего нельзя было увидеть.Дом был темным, только над гаражом, где жил слуга Миллета Ян, светилось одно окно. Дверь в гараж была открыта. Я зашел внутрь и прислушался. У слуги Миллета была гостья: послышался долгий вздох.
Очутившись опять под дождем, я начал искать в карманах мою связку ключей. Один из ключей выглядел так, будто был золотым. Так оно и было. Я долго его хранил. С помощью этого ключа входная дверь открылась без всякого труда.
Откуда-то из темноты голос Пола Глэда произнес:
– Входите, Джонни. Ведь вы совсем промокли, а я уже давно вас жду.
Если я его не видел, то и он не мог видеть меня. Я осторожно шагнул в сторону и ногой защелкнул за собой дверь.
– Откуда вы знаете, что это я?
– Вы только что мне об этом сказали, – ответил Глэд.
Теперь я его разглядел: черная фигура на противоположной стене. Видимо, он сидел за письменным столом Стива Миллета.
– Почему вы уверены, что я должен сюда прийти?
– Я поставил себя на место Джонни Слэгла. Куда бы я пошел, если бы захотел провести несколько часов в сухом месте, согреться и выпить виски? Только сюда. – В голосе Пола Глэда послышалось волнение, которого я раньше за ним не замечал.
– Кто еще с вами?
– Никого.
Я поверил. Но внезапно мне показалось слишком рискованным сделать шаг вперед. Ботинки насквозь промокли и сильно скрипели. Я только крепче сжал в кармане револьвер.
– Зачем вы сыграли со мной эту злую шутку, Пол?
– Нет, вы послушайте его!
– Зачем вы убили Джоан?
Какой-то странный звук донесся из темноты. Я не понял, что это – кряхтение или вздох. Мгновение было совершенно тихо, если не считать шума дождя, бившего в оконные стекла.
– Она была плохой женщиной, Джонни, – внезапно сказал Пол Глэд тихо. – Но я ее любил. Может быть, как раз поэтому. Возможно, как говорится, мы были одного поля ягоды.
Все сказанное Глэдом звучало как-то сбивчиво и непонятно. А я совсем замерз. И был насквозь мокрый. И усталый. Я хотел присесть, пока не отказали ноги.
– Может быть, мы зажжем свет?
– Нет.
– В таком случае хоть говорите понятно.
– Я это и делаю. Знаете, почему я ждал вас здесь? Почти весь день!
– Откуда же мне знать?
– Чтобы убить вас. За все эти годы я не убил ни одного человека. Но вас я убью. Прямо сейчас.
– Подождите, Пол.
– Я ждал четыре часа.
Черная тень пришла в движение.
– У меня пистолет.
– У меня – тоже.
Я отступил в сторону, тень последовала за мной.
– Вы с ума сошли, Пол!
Голос Глэда прозвучал как-то плаксиво:
– Вы правы. Но почему человек не может потерять рассудок, если другой убивает его девушку?
– Вашу девушку?
– Да, мою!
– Я не убивал Джоан, Пол. Я был уверен, что это сделали вы или ваши люди.
Осторожность Пола, тренированная годами, отомстила ему за себя. Даже в своем горе – если он действительно был в горе – Пол все еще думал о собственной безопасности. Вместо того чтобы выстрелить, он направился ко мне. Он хотел расправиться со мной бесшумно, как бесшумно обделывал все свои делишки.
Невидимое дуло пистолета ударило меня по лицу. Почти мгновенно рот наполнился кровью. Он ждал, пока я отступлю и дам ему возможность ударить меня еще раз. И тогда он покончит со мной. Но я выплюнул кровь ему в лицо и шагнул вперед.
По весу и росту мы были примерно одинаковы. Но я – на десять лет моложе. К тому же Пол никогда не тренировался.
Я мог бы его убить, но не стал этого делать. Любой шум был мне также не нужен, как и ему. Я попытался обхватить его руками, но разве можно сжать мокрого угря? Он опять взмахнул пистолетом, но я вырвал его и отшвырнул подальше – что-то со звоном разбилось. Неплохо бы, если бы что-нибудь дорогое.
– Убийца! – выдавил Глэд. – Убийца! – он плакал.
– Будьте же разумны, Пол! – продолжал я трясти его. Но он рванулся и кинулся за дверь, прежде чем я смог остановить его.
– Я стреляю! – крикнул я.
Он знал меня и остановился на газоне.
– Нет, вы не будете стрелять. Хотя мне теперь все равно. Я могу и ошибаться, но, во всяком случае, мы еще поговорим.
– Вы позвоните в полицию?
– Если Пол Глэд позвонит в полицию, то... – Мне показалось, что к нему вернулось душевное равновесие, но он замолчал и исчез в темноте.
Я закрыл дверь. Нет, видимо, он совсем рехнулся.
Тыльной стороной ладони я провел по разбитым губам. Потом я нащупал и опустил жалюзи и зажег настольную лампу. Никаких интересных писем и бумаг не было. Тогда я перешел в спальню и, тоже опустив жалюзи, включил там свет. Мягкое освещение напомнило мне о Джоан.
Я много слышал о зеркальной спальне Миллета. Теперь увидел ее. Кровать была колоссальных размеров, белье – салатного цвета. Кроме кровати и неизбежного в таких случаях шкафчика со спиртными напитками, в спальне находился только стеллаж с книгами и секретер. Я полистал некоторые книги, они оказались как раз того сорта, что я и ожидал.
Потом я исследовал секретер. В нем было много писем, адресованных "Бенни" и подписанных разными ласкательными именами. Но на всех стояла почтовая печать Лос-Анджелеса, хотя ни в одном не содержалось даже намека на Лауру Джин. Городишко Вевока тоже не был упомянут ни разу. Глупо, ведь я не имел и понятия, что собирался найти.
Был восьмой час утра. Если Элмер проболтался искренне, то Стив Миллет и его жена должны были прибыть в аэропорт Лос-Анджелеса через пять часов.
Я выключил свет, прошел в переднюю и положил на бар полдоллара. Попивая виски, который никак не показался бы хорошим, если бы я не заплатил за него, я вспоминал описание человека, которого видел Таддеус Джонс в окне. Высокий, темноволосый, с тоненькими усиками. Броско одет. Возраст непонятный.
Такое описание подходило даже мне. Так же как и Стиву Миллету. Кстати, и Полу Глэду. Следовательно, множеству других людей. Я должен поговорить с Элом Кинли. Но как это сделать? Если я позвоню ему по телефону, он быстро засечет меня.
Я вздрогнул лишь тогда, когда в дверь громко постучали. Мужской голос прорычал:
– Эй, вы там! Я вижу вас отсюда! Живо откройте или я вышибу дверь!
Вначале я подумал, что это вернулся Глэд или послал сюда одного из своих телохранителей. Но потом я сообразил, кто кричал.
Это был ковбой.
Я вынул пистолет и открыл дверь.
– Прошу!
Он захлопнул за собой дверь. Единственным источником света в комнате была спираль электронагревателя. Ковбой вылил воду из своей широкополой шляпы на тысячедолларовую кушетку с подушками из шартреза. Потом он нахлобучил ее на голову и поправил поля.
– Где она?
– Кто она? – поинтересовался я.
Мой вопрос ему не понравился. Его кулак сразу опустился на мой подбородок. Видимо, он хотел снести мою голову с плеч.
– Я, кажется, кое о чем спросил вас, уважаемый?
Его удар отбросил меня футов на шесть, но он быстро подошел ко мне. О своем револьвере я вспомнил слишком поздно. Молодой человек не долго раздумывал: ребром ладони он ударил меня по руке, и револьвер упал на пол.
– Где она? – повторил он, не повышая голоса. – Теперь я понимаю; почему она мне не писала в последнее время. И понимаю причину, по которой она не собирается вернуться в Вевоку! Но она вернется! Понятно?
Да, я начал понимать. Отодвинувшись еще на шаг, я чуть не опрокинул электронагреватель.
– Минутку, сынок! Вы обратились не по тому адресу.
– Но ведь это ранчо Стива Миллета?
– Правильно.
– Значит, адрес правильный.
– Но вы говорите не с тем человеком. Я – не Стив Миллет. Меня зовут Слэгл. Можете мне поверить. А к Стиву Миллету у меня приблизительно такое же отношение, как и у вас.
Но ковбоя мои слова не убедили. Ни на миг не спуская с меня глаз, он поднял мой револьвер.
– Если вы на самом деле Миллет и просто пытаетесь меня обмануть, я выбью вам все зубы, – говорил он все еще спокойно и неторопливо. – Бесси и я хорошо знали друг друга еще со школьной скамьи. И ни один киногерой, ни один любимец дам не отнимет ее у меня!
Мне стало жаль юношу.
– Вы наверняка имеете в виду Бесси Чарльз, которая позднее стала Шерри Гембл, а теперь носит фамилию Миллет?
Лишь теперь он, казалось, поверил, что я не Стив Миллет.
– Мы, кажется, уже где-то встречались, уважаемый? Там, на канале, когда Лауру Джин вытащили из воды.
– Верно, – ответил я.
Мне показалось, что ему становится плохо. Я взял его под руку, и мы направились к бару, где я и купил ему порцию виски. Монеток на баре стало больше.
– Ну, а теперь расскажите мне все с самого начала. Кто вы? И какое отношение имеете к этому делу?
– Меня зовут Эрнст Гэри, – сказал он. – И к этому делу я имею самое непосредственное отношение.
– Вы из Вевоки?
– Да.
Я спросил его, не хочет ли он еще порцию виски.
– Для осуществления того дела, которое я задумал, мне виски не нужно.
Я поверил ему на слово.
– Ну, а дальше? Как я понял, вы с Бесси любили друг друга, еще когда ходили в школу. И вы никому не собираетесь ее уступить. Но факт остается фактом: вчера утром Бесси вышла замуж за Стива Миллета.
Он схватил своей ручищей толстостенный бокал для виски и раздавил его, словно яйцо.
– Да, я знаю, – сказал он наконец. – Когда я вчера утром приехал в Вевоку, чтобы купить кое-какой инструмент, мне повстречался местный редактор и показал телефонограмму. Согласно ей, Бесси Чарльз стала как раз миссис Миллет, и репортеры из Лос-Анджелеса как раз просили его рассказать о ней.
– А дальше?
Осколки бокала полетели на пол. Но его ладонь даже не кровоточила – была слишком загрубевшей. Он вытащил один из осколков из-под ногтя.
– Я тотчас же отправился в Оклахома-сити и сел на ближайший самолет в Лос-Анджелес. В первой же газете, которая попалась мне на глаза, я увидел большую фотографию Бесси и Миллета, окруженную венком из его бывших жен.
– Эти фото и я видел несколько раз. Но как вы попали на канал?
– Водитель такси, который вез меня на ранчо Миллета, остановился из любопытства. Я тоже вылез и понаблюдал какое-то время. Представляете, как я удивился, когда узнал Лауру Джин!
– Могу себе представить. А вы раньше были здесь? Я имею в виду – на ранчо?
Он покачал головой.
– Нет. Водитель такси точно не знал, где оно расположено. Поэтому я и спросил вас, как мне лучше найти контакт с людьми из кино. Но когда я увидел, что из канала вытащили труп Лауры Джин, то сразу поехал к ее отцу. Адрес у меня был.
– Значит, вы знали Лауру Джин?
– Она же двоюродная сестра Бесси. Года на два или три старше ее, но мы все трое росли вместе. Лаура Джин была отличной девчонкой и товарищем. Ее смерть буквально потрясла старика Джонса.
Вот какова была его история. Я выжидательно молчал.
Он скрутил себе сигарету и продолжал:
– У Джонса я не хотел спрашивать адрес Миллета. Старику и так хватало неприятностей. Кроме того, из газеты я узнал, что Миллет и Бесси улетели в Лас-Вегас.
– Меня удивляет, что вы не последовали за ними туда.
– Я пытался, – сказал Эрнст Гэри. – Но из-за дождя самолеты не летели. Тогда я решил взять напрокат машину, но я ведь так быстро уехал из Вевоки, что забыл шоферские права. Да и наличных денег было маловато. А чек они не хотели принимать.
– Дальше!
– Поэтому я просто снял номер в отеле и просидел большую часть ночи на кровати, размышляя обо всем этом.
– И к какому же выводу вы пришли?
Глаза его в этот момент стали еще холоднее, чем у Пола Глэда.
– Что он, по всей вероятности, уже овладел Бесси. Тут уж теперь ничего не изменишь. Но зато я могу его убить.
– Это слишком громкие слова.
– Я люблю Бесси, – спокойно сказал он. – И если бы я знал, что с этим человеком она будет счастлива, я бы сюда не приехал. Но прошлое этого Миллета говорит само за себя. Два года назад, когда он приезжал на съемки фильма в Оклахому, он гонялся буквально за каждой хорошенькой девушкой. И Бесси его тоже не любит. Она просто позволила ему вскружить себе голову.
– Такое случилось не с ней одной, – кивнул я. Для своих лет он говорил вполне разумно. – Но как вы в конечном итоге добрались до ранчо?
– Я отправился в редакцию газеты, которая поместила фото, и там они узнали от меня, кто я и каким образом связан с Бесси. Тогда они сделали кучу снимков моей личности и задали мне много самых диких вопросов. Мне в свою очередь тоже удалось подоить одного парня. Я выяснил у него адрес Миллета и узнал, что Миллет вернется сегодня ночью. Правда, точного времени он сказать не мог. Тогда я взял машину у одного чудака, который оставил в ней ключи от зажигания, и отправился сюда. Через окно я увидел красные отблески в доме и подумал, что вы и есть Миллет.