Кин Дей. Будь моей и умри

   Судя по отсутствию публики, сеанс недавно начался. Так что пропажу обнаружат только часа через три. Поэтому я прошел в маленький бар, находившийся по соседству, и попросил двойную порцию виски.
   Человек за стойкой был до приторности любезен.
   – Довольно тоскливо сегодня на улице, не так ли?
   Я кивнул и спросил его, сможет ли он приготовить мне бифштекс.
   Он, все еще продолжая улыбаться, покачал головой.
   – Бифштексов у нас не бывает. Может, удовольствуетесь бутербродом с ветчиной?
   Я предоставил ему принести то, что он может. Он исчез на кухне, и через пару минут женщина вынесла мне бутерброд с ветчиной. Я быстро с ним расправился. Потом я купил сигарет про запас, сунул одну из них в рот и направился к стоянке, находившейся перед кинотеатром.
   Теперь мне нужно было только найти Докерти.
   Когда я остановился рядом с "шевроле", наступила реакция. Началось со страха, а потом пришло и все остальное.
   Нет более противного чувства, чем какая-то неприятная пустота в желудке. Видимо, нервы мои были в полном беспорядке. Но я сел в машину и нажал на газ.
   Вахтер завода Дугласа встретил меня неприветливо. Однако пара долларов, сунутых ему в руку, сразу повысили мой авторитет. Он быстро спрятал их себе в карман и погладил густую бороду.
   – Начальника цеха ночной смены? Ну да, конечно. Но впустить вас я все равно не смогу. Разве что позвонить?
   Я стал ждать, изучая огромный комплекс зданий. Концерн Дугласа работал на полную мощность, строя огромных серебряных птиц, даже таких, которые откладывали взрывоопасные яйца.
   – Нет, – сказал вахтер в трубку. – Своим именем он не назывался. Он просто интересуется одним человеком, который работает в вашей смене. Льюисом Докерти.
   Начальник смены чертыхнулся на другом конце провода. Вахтер передал мне трубку.
   – Вот, говорите теперь сами.
   Начальника смены звали Коделл, и он, казалось, был разумным человеком. Но о Льюисе Докерти он ничего хорошего не сообщил. Парень появился на заводе пьяный в стельку и в новом "форде". Но не для того, чтобы работать.
   Коделл подтвердил мои предположения относительно внезапного обогащения Докерти:
   – Он вел себя так, будто его усыновил Рокфеллер. Но свое жалованье он все-таки потребовал.
   – И получил?
   – Конечно нет. Оно выдается отделом труда и зарплаты. По почте.
   – Он оставил свой адрес?
   – Да. Теперь он живет в "Вэлли-клабе", апартаменты 3-А. – Начальник смены недовольно хрюкнул. – Никак не могу понять, зачем человеку какое-то жалованье за четыре дня, если он может позволить себе поселиться в "Вэлли-клабе"?
   – Может быть, он приехал к вам только для того, чтобы похвастаться новой машиной?
   – Может быть. Но ведь и одежда у него была вся новая. А почему вы заинтересовались этим парнем? Он что, ограбил банк или совершил какую-нибудь другую, аналогичную штучку?
   – Скажем, какую-нибудь другую, – ответил я.
   – Вы из полиции?
   – Нет.
   В его голосе снова появились нотки заинтересованности.
   – А может быть, вы просто ищете работу и можете обслуживать револьверный станок?
   – Нет, – сознался я. – Этого я делать не могу, не умею.
   – Понятно, – протяжно произнес он. – Что ж, я надеюсь, мои показания помогут вам в дальнейшем. – Раздался щелчок – он повесил трубку.
   Было ровно девять. Я прошел к украденному "шевроле" и отправился в нем дальше. Если дождь не сыграет со мной злой шутки, то Стив Миллет и Шерри Гембл скоро должны будут приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса.
   Портье "Вэлли-клаба" неодобрительно посмотрел на меня. Было очевидно, что друг мистера Докерти не может быть его другом.
   – Да, – сказал он, наморщив лоб. – Семья с такой фамилией живет здесь... Приехали вчера вечером.
   Он был слишком хорошим портье, чтобы позволить дать волю своим эмоциям, но лицо его тем не менее говорило, что он послал бы этих Докерти ко всем чертям.
   "Вэлли-клаб" был самый дорогой отель во всем районе. Такой же дорогой, как и "Бель-Эр", с той лишь разницей, что там не останавливались на длительные сроки. Хорошенькие девушки со своими спутниками, удачливые спекулянты и игроки, кинозвезды, которые уже скользили по наклонной плоскости, любопытные туристы, которые потом хотели дома похвастаться, что побывали в "Вэлли-клабе", – вот каковы были посетители этого отеля. И вдруг какие-то Докерти!
   Портье посмотрел на свои ухоженные ногти.
   – Вы хотите, чтобы я доложил о вас, сэр?
   Я положил на стол десятидолларовую банкноту, сложенную до величины почтовой марки. Он оказался не очень гордым и сунул банкноту в карман.
   – Нет, не старайтесь. Я сам поднимусь к ним.
   – Как вам будет угодно, сэр.
   Широкий коридор был устлан коврами. Я подошел к двери апартаментов 3-А. Открыла Тедди Докерти. Она была в ярко-красном одеянии, которое, наверное, стоило целого состояния.
   Узнав меня, она попыталась захлопнуть дверь, но моя нога уже стояла на пороге.
   – Не надо, миссис Докерти, – пожурил я ее. – Ведь вы не так грубо воспитаны?
   Я вошел в комнату, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Ее серые волосы топорщились в беспорядке, а проволочка слухового аппарата была по-прежнему грязной. За исключением одежды, она оставалась той же грязнулей.
   Чарли, ее супруг, сидел в глубоком кресле. Новый твидовый костюм выглядел на нем ужасно. В левой руке он держал бутылку виски, в правой – куриную ножку. Стол рядом с ним был забросан обглоданными ножками и заставлен бутылками и стаканами.
   Тедди повернула кнопку своего слухового аппарата.
   – Кто вы? И что вы хотите?
   Ее супруг оказался более благоразумным.
   – Ты отлично знаешь, кто это. И я ведь предупреждал тебя и Льюиса, что все пойдет не в ту сторону, в какую вы надеетесь.
   Тедди со злостью взглянула на него.
   – Придержи язык!
   Я огляделся, ища глазами Льюиса. Приблизительно я мог себе представить, что чувствовал мистер Рот. То же самое почувствует вскоре и администрация "Вэлли-клаба". Казалось просто невероятным, что все три человека могут за сутки причинить такие убытки. Из апартаментов, которые стоили в сутки ни много ни мало сорок долларов, они, не прожив и суток, уже устроили свинарник.
   Тедди снова повернулась ко мне.
   – Уходите! – Она все еще считала меня полицейским чиновником. – Мы не совершили никакого преступления. А если понадобится, мы покинем эти апартаменты, не так ли?
   – Убавьте мощность своего слухового аппарата, – заметил я. – Он свистит.
   Она послушалась.
   Чарли Докерти сегодня не брился. Глаза его были красные. Он все повторял:
   – Я же говорил тебе и Льюису...
   И Тедди снова накинулась не наго:
   – Придержи язык!
   – Я пришел по поводу тех криков, – заметил я. – Вы же помните: два крика в ночи, которые последовали друг за другом с интервалом в полминуты.
   Она холодно посмотрела на меня.
   – О каких криках вы говорите? Я вообще ничего не слышала:
   Докерти протянул мне бутылку.
   – Отхлебните лучше глоточек, сэр. Это хорошее виски.
   – Благодарю, не надо.
   Я не вытаскивал своего револьвера и не угрожал им арестом. А Тедди наглела с каждой минутой.
   – Я вообще не слышала никаких криков! Можете спросить моего мужа! – Она показала на миниатюрный аппарат, который находился у нее в ухе. – Без этого я бы вообще была глухая, как фонарный столб, уважаемый. А почему, скажите мне, пожалуйста, я должна носить этот аппарат без четверти четыре ночи?
   – В это время вы готовите ужин для Льюиса. Он любит теплую пищу, особенно перед сном.
   Она покачала головой.
   – Не понимаю, о чем вы говорите.
   – Льюис уволился со своей работы, – заметил Чарли Докерти. – Ему больше не нужно работать. И никто из нас больше не будет работать. Парочку недель мы проведем здесь, а потом я куплю апельсиновую рощу.
   Десять тысяч, которые предлагал мне Пол, нашли хорошего хозяина. Глэд быстро расправился со всякими ночными криками. Миссис Докерти наверняка не заговорит. Для нее эти десять тысяч долларов означали все деньги форта Нокс.
   На серебряном блюде лежало филе миньон, до которого пока никто не дотрагивался. Чтобы мой желудок вновь не стал подниматься к самому горлу, я начал уплетать его вместе с хлебом. При этом я раздумывал, как мне действовать дальше. Филе миньон оказалось очень вкусным.
   – Угощайтесь! Угощайтесь! – дружески сказал Докерти. – Я никогда не знал, что на свете существуют такие вкусные вещи.
   – Надеюсь, вы понимаете, – сказал я наконец, – на что вы идете? Вы покрываете убийцу. А вы знаете, что за содействие убийце полагается тюрьма? Десять лет.
   Мои слова произвели большое впечатление на Чарли.
   – Я же вам говорил...
   Тедди побледнела.
   – Я... я...
   Но дверь открылась и вошел Льюис. Он был навеселе. Его полосатый костюм стоил по меньшей мере сто пятьдесят долларов.
   Льюис какое-то время смотрел на меня. Ни один мускул не шевельнулся на его бледном лице. Почти белые волосы и бледные глаза делали его похожим на кинозвезду из фильма ужасов, но только в негативном варианте.
   – Этот чиновник... – начала миссис Докерти.
   Льюис ее перебил:
   – Никакой это не чиновник! Он – частный детектив. И у него самого неприятностей по самую шею, чтобы он еще смог доставить неприятности нам. – Он кивнул головой в сторону двери. – Убирайтесь! Или я позвоню куда нужно!
   – А куда именно? – спросил я. – Полу Глэду или Саулу Блиссу?
   Он сунул в рот сигарету.
   – Я не имею понятия, о ком вы говорите. И мать моя не слышала никаких криков!
   Миссис Докерти скрестила руки на своей груди.
   – Мой сын верно говорит. Я ничего не слышала.
   – Вообще ничего, – подхватил Чарли. – Ведь Тедди глуха, как фонарный столб, без своего аппарата. А я спал, когда все это случилось.
   Я взял свою мокрую шляпу и нахлобучил на голову. Юноша с ухмылкой посмотрел на меня.
   – Не огорчайтесь. – Он открыл бутылку виски. – Выпейте лучше рюмочку, прежде чем уйти...
   Мой кулак вылетел как катапульта и врезался в его подбородок. Рюмка улетела в потолок. Он был без сознания еще до того, как упал на ковер.
   У миссис Докерти округлились глаза от страха.
   Чарли хитро подмигнул.
   – Хороший удар, сэр. Но это вам не поможет. Мы привыкли получать удары...
   Я не нашел ответа на его слова, точнее, убедительного ответа. Только сказал:
   – Это вы завязли по самую шею. Позвольте вас предостеречь. Вы не знаете, на что способен Пол Глэд, а я знаю!
   С этими словами я перешагнул через Льюиса и открыл дверь. Перед уходом я снова обернулся.
   Картина мне показалась совершенно гротесковой. Сын без сознания лежал на полу. Насмешливый и полупьяный отец сидел за столом, загроможденным всякими яствами и напитками. Старая мать стояла с тяжело вздымавшейся грудью, застыв посреди комнаты и пронзая меня своими взглядами.
   Я захлопнул дверь с такой силой, что задрожала стена. И поспешил к лифту.

Глава 18

   Дождь немного убавил свою силу. Даже луна пыталась выглянуть сквозь тучи. Огромная толпа людей ожидала в холле аэропорта великую "звезду" и его последнюю жену. В основном это были фотографы и репортеры – студия позаботилась. Хотя "Консолидейтед Пикчерз" собиралась выбросить Стива Миллета за борт, в чем, правда, в последнее время я начал сомневаться, они пытались выжать каплю паблисити даже из каменного здания аэропорта.
   Миллет мог рассчитывать на хорошую прессу. Девушки-подростки по всей стране расхватают газеты и журналы с ним и Шерри, будут в мечтах проводить ночь в его постели и с нетерпением ждать его следующий фильм.
   Если только он будет.
   Блисс должен был – так же, как и Пол Глэд, – защищать свой капитал. Стив обладал тайным контрактом, который имел подпись только Саула Блисса. Влияние Саула на кинокомпанию было огромным. Мне даже казалось, будто я слышу его голос: "Ну, а с другой стороны, джентльмены, видимо, было бы целесообразно проверить еще раз, к каким результатам мы пришли. После этого брака Стива Миллета и принимая во внимание отголоски прессы..." На что только не пойдет человек ради денег!..
   Я был хорошо спрятан в толпе. Впереди стоял Саул Блисс и с серьезным видом беседовал с лейтенантом Грином. Последний время от времени покачивал головой. Видимо, он отклонял все, что предлагал ему Блисс. А Блисс мог предлагать только одно: по просьбе студии не трогать Стива Миллета до завтрашнего утра.
   Бенни Томас, шеф пресс-центра студии, решил помочь Блиссу. Но, как я смог заметить, он имел не больше успеха, чем его предшественник. У Грина был такой вид, будто у него сильное расстройство желудка.
   Наконец огромный самолет легко, словно перышко, приземлился на бетонную полосу и через несколько минут подкатил к зданию аэропорта. Девушки, которых Бенни распределил в толпе, подняли истошные крики приветствия.
   Я начал высматривать Эрнста Гэри, но нигде не мог его найти. Или я переоценил его подбородок, или же он оказался настолько хитрым, что сменил привычную одежду.
   Зато Пола Глэда и Элмера я увидел. К моему удовлетворению, голова Элмера оказалась перевязанной. Шляпа была надета набок, на повязку. Я гордился преподанным ему уроком, но одновременно и разочарован, поскольку он быстро поднялся на ноги. Немножко больше перцу, Слэш! Черепа у гангстеров довольно плотные.
   Пол казался совершенно несчастным. Впервые, с тех пор как узнал его, я заметил морщины на его лице и темные круги под глазами. Теперь можно поверить, что он любил Джоан. Как же он сказал тогда? Что-то вроде этого: "Она была плохая. Но я ее любил, Джонни. Может быть, как раз потому, что она была плохая. Мы одного поля ягоды".
   Нет, Пол не убивал Джоан Уорнер. И не приказывал убить ее. Слава богу, что он этого не сделал.
   Сперва из самолета показалась молодая женщина. Девушки из группы Бенни Томаса восторженно ее приветствовали. Действительно златовласая Шерри Гембл, урожденная Бесси Чарльз, а теперешняя миссис Миллет, была прелестна. Она улыбалась поверх букета роз, стебли которых были почти такой же длины, как и она сама, и спускалась по трапу. Ее встретил залп фотовспышек.
   За ней шел Миллет. Его белоснежные зубы вызвали бурю восторгов у подростков. Не было никакого сомнения: "Консолидейтед Пикчерз" взвесила все "за" и "против" и пришла к решению, что Стив Миллет еще сможет дать им прибыль. Рев восторженных девушек можно было сравнить с ржанием стада диких лошадей, которые после годовой изоляции внезапно увидели перед собой жеребца.
   Я бросил взгляд на Стива. Блестяще выглядит, дьявол! Его пальцы, правда, слегка дрожали, когда он закуривал сигарету и высматривал поверх голов Пола Глэда. От Глэда его взгляд скользнул к Блиссу, а от него – к лейтенанту Грину.
   Мои глаза отыскали Шерри. Она не была похожа на молодую жену в день венчания. Она показалась мне смущенной и удивленной.
   Под защитой дико кричащих подростков и более мягко настроенных взрослых я пробрался поближе. Каждую секунду я был готов услышать выстрелы, но их не было. Возможно, юный ковбой из Вевоки действительно не появился на аэродроме.
   Миллета уже успела поглотить толпа молодых девушек. Каждая из них получила десять долларов, чтобы обеспечить газетный материал о встрече знаменитой "звезды". Голливуд действовал по старому правилу: если девушки еще сходят по нему с ума, значит, актер на что-то годится. А уж если шоу устраивал Бенни Томас, то оно проходило на высшем уровне.
   Операторы окружили Шерри. Они давали ей указания, как она должна улыбаться, как поставить ноги.
   Я протиснулся как можно ближе к пункту выдачи багажа, где Стив Миллет о чем-то спорил с лейтенантом Грином. Я услышал, как Стив говорил:
   – Посмотрите только на эту встречу! Не прошло ведь и тридцати шести часов, как мы женаты. Неужели вы действительно не можете подождать до утра?
   Шестой брак его ничуть не изменил. Стив всегда во всем винил других.
   Грин, Блисс и Томас пригнулись поближе друг к другу. Потом Грин предложил компромисс:
   – Нет, ждать я не могу. Но при наезде по небрежности и бегстве с места происшествия позволяются залоги. Мистер Блисс сказал мне, что студия готова выплатить любую сумму в качестве залога. Значит, мистер Миллет будет задержан... э-э... ненадолго.
   Стив взглянул на Блисса. Тот едва заметно кивнул. Черная овца вернулась в стадо. Контракт Миллета был официально возобновлен. Наверняка его не посадят за случайный наезд. Значит, им это опять удалось.
   Стив поцеловал свою молодую жену. Это предназначалось репортерам. Потом взял ее под руку, и они пошли через холл к лимузину студии, поджидавшему их. Блисс и Грин последовали за ними.
   Остался только Томас. Он уговаривал репортера, как можно пышнее расписать свадьбу Миллета и как можно мягче обойтись с этим "несчастным случаем".
   Я все еще двигался вместе с толпой, покидавшей здание аэропорта. Шерри была прелестна, как картинка. В красном прозрачном дождевике, который каким-то образом подходил под цвет ее волос, она показалась мне настоящей Красной Шапочкой. Ее похитил Злой Волк, и, судя по всему, ей это нравилось. Наверняка Шерри не знала, что ее двоюродная сестра погибла. Возможно, она только знала о смерти Джоан Уорнер, но по ее виду этого сказать было нельзя.
   Я подождал, пока закончится официальная часть, потом заехал в Ван-Нуйе, дал две телеграммы и помчался на ранчо Миллета, чтобы дождаться там Стива и Шерри. Украденный "шевроле" я поместил в воротах соседнего участка и прошел оставшуюся часть пути пешком.
   Ян к тому времени успел найти помощников и убрал дерево, загораживающее проезд. Все комнаты в доме были ярко освещены, ожидая приезда шестой миссис Миллет. Интересно, возьмет Стив Шерри на руки, чтобы перенести через порог?
   Минут сорок спустя появился Миллет со своей новой женой, а с ними Пол Глэд и Блисс. Ян, в черных брюках и белой куртке, поприветствовал супружескую пару, и все прошли в холл.
   Шерри больше не улыбалась. Она пыталась улыбнуться, когда Стив, видимо, отпустил какую-то банальную шутку, но глаза ее оставались большими и печальными. Вероятно, в полицейском участке ей сказали, что Лаура Джин погибла.
   Я держался в тени дома, отыскав рядом с окном неплохое место для подслушивания. К сожалению, дождь совсем прекратился.
   – Не принимай это так близко к сердцу, дорогая, – сказал Миллет. – Я действительно не виноват, ведь произошел несчастный случай. Это признает даже лейтенант Грин. Что тут поделаешь?..
   Но Шерри была не из глупых девушек.
   – А почему Лауре Джин понадобилось расхаживать по бульвару Сепульведы в три часа ночи? – задала она вопрос.
   – В три сорок пять, – уточнил Глэд.
   Миллет сунул руки в карманы брюк.
   – Откуда мне знать?
   На помощь ему пришел Глэд:
   Возможно, она собиралась с кем-нибудь встретиться. Ведь у нее был некто мистер Блейк, о котором упоминал отец. Таинственный Блейк, который так никогда и не зашел к ней в дом... Который всегда встречался с ней за пределами города, где не было любопытных глаз.
   Глэд взглянул на Миллета, и тот вздрогнул.
   – Да, без сомнения, – с некоторым опозданием отозвался Стив. Он наполнил старомодный бокал виски и протянул его Шерри. – А теперь выпей это и иди в спальню. Я приду буквально через минуту. Только пожелаю спокойной ночи мистеру Блиссу и мистеру Глэду.
   Шерри запротестовала:
   – Но, Бенни, я же не могу так много пить. Со мной будет то же самое, что и в Лас-Вегасе. Я опьянею.
   Миллет улыбнулся ей.
   – Не говори глупостей, дорогая. Выпей, и ты почувствуешь себя лучше.
   – А в Лас-Вегасе вы опьянели? – поинтересовался Глэд.
   – Еще как! – Шерри наморщила носик. И чтобы сделать Стиву приятное, выпила большой глоток. – Бедная Лаура Джин! Она бы так гордилась, если бы узнала, что я – твоя жена, Стив.
   Миллет погладил ее по руке.
   – Тебе повезло, дорогая. Вспомни хотя бы об этой толпе на аэродроме. Как она приветствовала тебя...
   Шерри от гордости сразу стала выше на два дюйма.
   Блисс обтер свои пальцы носовым платком, а затем обрюзгшие щеки с таким видом, будто совершенно устал от этого идола.
   – Всего хорошего, Стив! Я наконец понял, что больше всех вы любите самого себя. Почему бы вам не жениться на себе, Стив Миллет?
   Блисс был в пальто, так как либо не успел, либо не захотел снять его. А теперь он взял шляпу и, не сказав больше ни слова, вышел за дверь, сел в машину и уехал.
   Шерри выпила виски.
   – Старый доносчик.
   Миллет снова погладил ее, на этот раз пониже.
   – Ну, а теперь иди, милая девочка!
   Она направилась к двери, но обернулась.
   – Что, дорогая? – обеспокоенно спросил Стив.
   – Может быть, мне не надо было говорить лейтенанту Грину, что мистера Блейка в действительности зовут иначе?
   – Откуда ты это знаешь?
   – Мне сказала Лаура Джин.
   Веко левого глаза Стива ритмично задергалось. Мышцы шеи словно одрябли. Великая "звезда" становилась старой.
   Пол Глэд поправил свой галстук.
   – А как его зовут на самом деле, Шерри?
   Маленькая златоглавка уже опьянела:
   – Прошу называть меня миссис Миллет.
   Глэд извинился.
   – Ну так какое же настоящее имя этого мистера Блейка?
   – Не знаю. Лаура только сказала, что он – киноактер. – Она с улыбкой посмотрела на Стива, – Стив ведь тоже не хотел, чтобы я кому-нибудь рассказывала о нашей помолвке. Вот и Лаура Джин не стала мне называть настоящее имя этого человека, пока они не поженятся. Как вы думаете, я должна сказать об этом полиции, мистер Глэд?
   – Нет, – ответил Пол и побарабанил пальцами по столу. – Нет, я не думаю, что это нужно делать.
   – Только не задерживайся, Бенни, – сказала она на прощанье и вышла.
   – Не бойся, не задержусь! – крикнул ей вслед Миллет.
   Он плотно закрыл дверь за своей женой. Потом прошел к бару и выпил виски.
   Голос Глэда прозвучал резко и холодно:
   – Виски тебе сейчас не поможет! Подумай лучше, как выбраться из этой истории.
   Миллет увидел монетки на баре. Когда я их, собственно, положил? Вчера? В прошлом году? Вечность тому назад? Он взял одну из монеток и начал играть с ней.
   – Я уже из всего выбрался. Джонс видел меня только один раз. Больше никто.
   – Ты уверен?
   – Абсолютно.
   С Полом Глэдом что-то произошло. Едва он заговорил, лицо его горько сморщилось. Наверняка он последние часы много думал о Джоан. И теперь выглядел так, будто он действительно честный человек. А хотелось ему наверняка сесть и заплакать.
   – Ты всегда был хитрым парнем, Стив.
   Миллет резко обернулся.
   – Перестань объясняться намеками!
   – А зачем мне это нужно?
   – Я взял тебя в долю, не так ли?
   Глэд покачал головой.
   – Пока что ты сделал меня своим исповедником.
   – Ну и не кричи об этом!
   – Тут все равно никто не слышит. – Глэд поправил галстук. – Джоан тоже мертва. А то, что я тебе сейчас скажу, тебя, наверное, рассмешит.
   Миллет удивленно посмотрел на него.
   – Я ее любил, – продолжал Пол Глэд.
   – Ты любил Джоан?
   Пол кивнул.
   – Да, Стив. Пол Глэд любил милую потаскушку. Хотя и знал, что она его обманывает. Но это не играло никакой роли. Ведь она была Джоан.
   Стив выпил свой стакан.
   – Какое свинство! Настоящее свинство! И Слэгл ее убил... Ведь это сделал Джонни, не так ли?
   – Говорят...
   – Я читал об этом в Лас-Вегасе.
   Глэд открыл рот, но промолчал, поднялся и взял шляпу со стула.
   – Ну, ладно, я исчезаю. Иначе твоя жена тебя не дождется. Спокойной ночи, Стив! И потом...
   – Да?
   Лицо Глэда стало бесстрастным.
   – Помолись за меня, Стив!
   – Не понимаю?
   – Помолись за то, чтобы я добрался до убийцы Джоан раньше, чем его схватит полиция! И приятных снов, Стив! Спокойной ночи!
   В холле было тихо. Стив стоял у бара. На улице тоже все стихло. Я уже настолько сжился с дождем, что мне стало его не хватать.
   А Миллет не торопился отправляться в спальню. Он уставился на дно пустой рюмки и, казалось, что-то выискивает там. Я знал, в чем дело. Саул Блисс урегулировал его дело с "несчастным случаем". Студия заключила с ним новый контракт. И он – Миллет – остался сейчас наедине со своей совестью.
   Кто-то шел по дорожке. Я плотнее прижался к стене. Какой-то молодой человек. Он прислонил к перилам свой велосипед, посмотрел сквозь стеклянную дверь холла и осторожно постучал.
   – "Вестерн Юнион"! – выкрикнул он. – Телеграмма для мистера Стива Миллета!
   Я обошел дом и заглянул в окно спальни.
   Шерри уже сняла свою одежду, и на ней сейчас была лишь тонкая ночная рубашка. Ее маленькое красивое тело напомнило мне Салли. Салли в восемнадцать лет.
   Ночная рубашка упала на пол, когда Шерри подошла к зеркалу, чтобы подкрасить себе губы. Ей, казалось, было трудно ориентироваться в этом зеркале, так как на нее смотрели сразу пять Шерри.
   Она пожала плечами, села на кровать и положила руки на колени.
   Мне казалось, что я отгадал ее мысли. Теперь, когда она имела то, что хотела, в ее головке постоянно вертелся вопрос: а хотела ли она именно этого. Имея молодую и красивую жену, муж что-то уж не слишком стремился к ней.
   Я подошел поближе к окну и тут же за правым ухом почувствовал холодную сталь кольта. Ковбой сказал в своей протяжной манере:
   – Вы обманули меня, уважаемый! Вы хотите Бесси для себя! Что ж, хорошо, ее никто не получит – ни вы, ни Миллет. Я пристрелю его, как только он войдет в дверь. А потом разделаюсь с вами!

Глава 19