Страница:
– Это она, – шепнул он Герте.
– Ты ее видишь?
– Только голову сзади.
Он взялся за ручку, что была неподалеку от окна, но тело его вдруг напряглось, когда какой-то жесткий предмет уперся в его позвоночник. Он осторожно повернул голову и взглянул через плечо. Мексиканец среднего роста, внезапно появившейся из темноты, ответил на его взгляд довольно холодно.
– Как вы уже заметили, – произнес он, – я приставил к вашей спине пистолет, сеньор, и с вашей стороны было бы в высшей степени неумно делать резкие движения. – После этого он добавил: – Дело в том, что наш добряк капитан Кабреро уведомил меня в конце дня, что в городе появился человек, который разыскивает сеньору, и что мы можем ожидать нежданного визита.
У Харта на лбу выступил холодный пот.
– Кажется, – делано улыбнулся он, – вы должны заметить, что я не такой уж опытный взломщик.
– Позвольте мне с вами согласиться, сеньор. – Взгляд мексиканца стал мягче. – Вы – тот американец, который интересовался сеньорой Альверадой Монтес?
– Да.
Мексиканец еще плотнее приставил оружие к спине Харта.
– В таком случае разрешите представиться… Меня зовут Джейм де Медоза. Что вам нужно от моей сестры? И почему вы вмешиваетесь в политическое дело?
Харт ощутил, как на его затылке приподнимаются волосы. Тут было явно что-то не так. Бонни Темпест играла, правда, с мужчинами разные роли, но насколько он знал, она никогда не выступала в роли чьей-то сестры.
– Разрешите сказать пару слов, – начал он. – Я как раз…
Не успел он договорить, как дверь открылась и на пол веранды упал свет.
– В чем дело, Джейм? – осведомилась женщина на хорошем испанском. – Капитан Кабреро не обманул? К нам пожаловали гости?
– Гость, – ответил ее брат. – Человек, который выглядит так, как будто недавно с ним обошлись очень сурово. – Он взглянул на Герту. – С ним хорошенькая сеньорита.
– Сеньора, – поправила его Герта.
Все еще продолжая держать руки на уровне плеч, Харт медленно повернулся и посмотрел на женщину в освещенном проеме двери. Девушкой она наверняка была очень красива. Даже сейчас, в свои сорок и с явно выкрашенными волосами, а также со склонностью к полноте, она производила очень приятное впечатление. Кем бы она ни была, это была не Бонни Темпест.
– Вы – сеньора Альверадо Монтес? – осведомился Харт.
– Да, – очаровательно улыбнулась женщина. – Извините, я совершенно забыла о приличиях. Хорошо, что вспомнила, склероз еще не совсем одолел меня. Заходите, пожалуйста, и объясните мне, что имеют против меня политические противники моего усопшего супруга. Я думала, что все в прошлом, когда республика Мексика так любезно предоставила мне политическое убежище и я приехала жить сюда с братом.
Де Медоза подтолкнул Харта пистолетом.
– Моя сестра приглашает вас войти, – затем он сделал легкий поклон перед Гертой. – Сочту за честь видеть вас гостьей.
Харт казался сам себе полнейшим идиотом.
– Что я могу сказать, – начал он, – кроме того, что стал жертвой заблуждения. В мои намерения не входит причинять вам зло, сеньора. Просто я полагал, что вы – Бонни Темпест, супруга Джона Диринга.
Герта села в кресло и положила руки на колени.
– Она танцовщица одного из ночных клубов Лос-Анжелеса, – пояснила Герта. – Работала по стриптизу в лучших клубах. – Глаза Герты задумчиво уставились на Харта. – И одна девушка сообщила моему супругу, что видела ее здесь четыре месяца назад, видела в Энзенаде. – И чуточку резче она закончила: – Во всяком случае, так утверждает мой супруг. Женщина была приятно тронута.
– Ты слышал, Джейм? Кто-то принял меня за танцовщицу ночного клуба.
Де Медоза счел, что ничего хорошего в этом нет.
– Когда это было?
– В апреле. А что?
Вместо брата Харту ответила сама сеньора Монтес.
– Мне кажется, Джейм, гость имеет в виду гостью, которая тогда находилась у нас, – и она начала описывать ее, помогая себе руками. – Весьма пропорционально сложенная молодая дама, которая по какой-то причине решила перекрасить свои золотистые волосы в черный цвет.
Харт склонился вперед и оперся головой о руки. Еще никогда в жизни он не испытывал такого облегчения. Сейчас он казался себе человеком, который уже направился в газовую камеру, но в последнюю секунду был помилован. Герта подошла к мужу и села на подлокотник его кресла.
– Прости меня, Док, – сдавленно произнесла она. – Мне никогда не стоит сомневаться в тебе. Клянусь, что этого никогда больше не случиться! И это случилось лишь потому, что я начинаю ревновать, когда вспоминаю о той злосчастной ночи.
Сеньора Монтес озадаченно осведомилась:
– Вам плохо, сеньор? Может рюмочку коньяка?
Харт улыбнулся.
– Благодарю, не нужно. Я чувствую себя хорошо, леди, даже отлично. – Он тщательно подбирал слова. – В первую очередь я хотел бы извиниться перед вами за то, что непрошенно вторгся к вам и нарушил ваш покой. Разрешите уверить вас, что я желаю сеньоре только добра и что мое пребывание под вашим кровом не имеет ничего общего с политикой.
Де Медоза положил пистолет на стол и чинно поклонился.
– Я склонен верить вам, сеньор. Прошу вас, продолжайте…
На мгновение Харт задумался.
– Если вы не возражаете против вопросов, то я хотел бы узнать, в каком отношении вы находитесь с той девушкой?
Женщина пожала плечами.
– Боюсь, что это сложный вопрос. За целую неделю, что она провела у нас, эта девушка ни разу не сказала ничего толкового. Но я все-таки узнала, что у ее мужа с моим покойным супругом были какие-то дела. Речь шла о деньгах, которые он собирался вложить в моей стране до последних беспорядков, и она хотела проверить, насколько честен ее супруг по отношению к ней, – сеньорита Монтес неожиданно всплеснула руками. – Во всяком случае, это было весьма запутанное дело.
– Какое имя она вам назвала?
Де Медоза делано улыбнулся.
– Мария Нарсия. В нашей стране это соответствует Мэри Смит. Однажды она приехала сюда на такси из Энзенады совершенно пьяная. Я бы ее прогнал, – он посмотрел на сестру, но сестра, у которой нет детей, вечно желала о ком-то заботиться.
Сеньора Монтес слегка кашлянула, прежде чем заметить:
– Она выглядела такой испуганной, такой потерянной, и была такой бледной… И я подумала, что смогу чем-то помочь ей.
Де Медоза произнес почти не разжимая губ:
– Хочу добавить, что в данном случае готовность сестры чем-то помочь была обречена на неудачу. Эта девушка не только порочна, но вдобавок ко всему и психопатка.
– В чем это выражалось? – поинтересовался Харт.
Де Медоза откашлялся.
– Она не только пила целых два дня после приезда, но и пыталась завязать неудачную интрижку с одним из моих слуг. У нас это не принято, – сухо добавил он.
– Вы случайно не знаете, где она сейчас?
– Нет. Ведь это было четыре месяца назад, сеньор.
Сеньора Монтес добавила:
– Приехал ее супруг и забрал ее. Во всяком случае он представился ее мужем.
– Она уехала добровольно?
– Да. Это был высокий, черноволосый и очень видный мужчина. В нем было что-то от моряка.
Вероятно, это был капитан Моралес. Наверняка, он замешан в это дело по самую глотку. Кроме того, сестра мексиканца сообщила, что Бонни была очень бледна. Харт задумался. Это могло означать, что Бонни до появления на ранчо, пряталась где-то на яхте или в доме.
Харт поднялся.
– Большое вам спасибо, сеньора. Теперь, когда вы убедили нас кое в каких интересных вещах, мы с миссис Харт откланяемся перед вами.
– Вы возвращаетесь в Энзенаду?
– Нет, в Лос-Анжелес, – пожав плечами, Харт добавил: – Если сумеем туда добраться… Я должен поговорить с одним человеком. Речь идет о крупной сумме денег, точнее о полумиллионе долларов.
Герта тоже поднялась и пригладила помятую юбку.
– Могу ли я задать еще два вопроса, прежде, чем мы уйдем отсюда, Док?
– Конечно.
– Зачем Бонни приезжала сюда? И какие дела мог иметь мистер Диринг с сеньором Монтесом?
Харт качнул головой.
– Боюсь, что это один из вопросов, которые должна задать мистеру Дирингу полиция.
– И потом еще кое-что…
– Да?
– Ты говоришь, что Пэгги видела Бонни в Энзенаде и что Бонни воспользовалась именем сеньоры Монтес.
– Верно.
– Каким же образом она могла спутать этих двух женщин?
Де Медоза поднял руку, чтобы все обратили на него внимание.
– Если не возражаете, то я могу объяснить этот факт. Эта девушка была американкой, молодой, весьма миленькой и оживленной?
– Да, – ответил Харт.
– В таком случае, виноват в этом я. Однажды моя сестра и Бонни отправились в Энзенаду за покупками. Я шел за ними в нескольких шагах сзади. И одна молодая туристка, к которой очень подходит это описание, казалась очень заинтересованной этой парочкой. Наконец, она обратилась ко мне и поинтересовалась, не знаю ли я, кто эта черноволосая дамочка. Я подумал, что она имеет в виду сестру, и с гордостью ответил, что она сеньора Альверадо Монтес.
«Какая мелочь!» – подумал Харт.
Он уже было положил руку на ручку двери, но остановился и спросил:
– Еще один вопрос. Вы сказали об этом вашим дамам? Или, может быть, показали им эту девушку?
– Да, – пробурчал де Медоза. – Я это сделал.
5 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 0 ЧАСОВ 12 МИНУТ
5 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 1 ЧАС 30 МИНУТ
– Ты ее видишь?
– Только голову сзади.
Он взялся за ручку, что была неподалеку от окна, но тело его вдруг напряглось, когда какой-то жесткий предмет уперся в его позвоночник. Он осторожно повернул голову и взглянул через плечо. Мексиканец среднего роста, внезапно появившейся из темноты, ответил на его взгляд довольно холодно.
– Как вы уже заметили, – произнес он, – я приставил к вашей спине пистолет, сеньор, и с вашей стороны было бы в высшей степени неумно делать резкие движения. – После этого он добавил: – Дело в том, что наш добряк капитан Кабреро уведомил меня в конце дня, что в городе появился человек, который разыскивает сеньору, и что мы можем ожидать нежданного визита.
У Харта на лбу выступил холодный пот.
– Кажется, – делано улыбнулся он, – вы должны заметить, что я не такой уж опытный взломщик.
– Позвольте мне с вами согласиться, сеньор. – Взгляд мексиканца стал мягче. – Вы – тот американец, который интересовался сеньорой Альверадой Монтес?
– Да.
Мексиканец еще плотнее приставил оружие к спине Харта.
– В таком случае разрешите представиться… Меня зовут Джейм де Медоза. Что вам нужно от моей сестры? И почему вы вмешиваетесь в политическое дело?
Харт ощутил, как на его затылке приподнимаются волосы. Тут было явно что-то не так. Бонни Темпест играла, правда, с мужчинами разные роли, но насколько он знал, она никогда не выступала в роли чьей-то сестры.
– Разрешите сказать пару слов, – начал он. – Я как раз…
Не успел он договорить, как дверь открылась и на пол веранды упал свет.
– В чем дело, Джейм? – осведомилась женщина на хорошем испанском. – Капитан Кабреро не обманул? К нам пожаловали гости?
– Гость, – ответил ее брат. – Человек, который выглядит так, как будто недавно с ним обошлись очень сурово. – Он взглянул на Герту. – С ним хорошенькая сеньорита.
– Сеньора, – поправила его Герта.
Все еще продолжая держать руки на уровне плеч, Харт медленно повернулся и посмотрел на женщину в освещенном проеме двери. Девушкой она наверняка была очень красива. Даже сейчас, в свои сорок и с явно выкрашенными волосами, а также со склонностью к полноте, она производила очень приятное впечатление. Кем бы она ни была, это была не Бонни Темпест.
– Вы – сеньора Альверадо Монтес? – осведомился Харт.
– Да, – очаровательно улыбнулась женщина. – Извините, я совершенно забыла о приличиях. Хорошо, что вспомнила, склероз еще не совсем одолел меня. Заходите, пожалуйста, и объясните мне, что имеют против меня политические противники моего усопшего супруга. Я думала, что все в прошлом, когда республика Мексика так любезно предоставила мне политическое убежище и я приехала жить сюда с братом.
Де Медоза подтолкнул Харта пистолетом.
– Моя сестра приглашает вас войти, – затем он сделал легкий поклон перед Гертой. – Сочту за честь видеть вас гостьей.
Харт казался сам себе полнейшим идиотом.
– Что я могу сказать, – начал он, – кроме того, что стал жертвой заблуждения. В мои намерения не входит причинять вам зло, сеньора. Просто я полагал, что вы – Бонни Темпест, супруга Джона Диринга.
Герта села в кресло и положила руки на колени.
– Она танцовщица одного из ночных клубов Лос-Анжелеса, – пояснила Герта. – Работала по стриптизу в лучших клубах. – Глаза Герты задумчиво уставились на Харта. – И одна девушка сообщила моему супругу, что видела ее здесь четыре месяца назад, видела в Энзенаде. – И чуточку резче она закончила: – Во всяком случае, так утверждает мой супруг. Женщина была приятно тронута.
– Ты слышал, Джейм? Кто-то принял меня за танцовщицу ночного клуба.
Де Медоза счел, что ничего хорошего в этом нет.
– Когда это было?
– В апреле. А что?
Вместо брата Харту ответила сама сеньора Монтес.
– Мне кажется, Джейм, гость имеет в виду гостью, которая тогда находилась у нас, – и она начала описывать ее, помогая себе руками. – Весьма пропорционально сложенная молодая дама, которая по какой-то причине решила перекрасить свои золотистые волосы в черный цвет.
Харт склонился вперед и оперся головой о руки. Еще никогда в жизни он не испытывал такого облегчения. Сейчас он казался себе человеком, который уже направился в газовую камеру, но в последнюю секунду был помилован. Герта подошла к мужу и села на подлокотник его кресла.
– Прости меня, Док, – сдавленно произнесла она. – Мне никогда не стоит сомневаться в тебе. Клянусь, что этого никогда больше не случиться! И это случилось лишь потому, что я начинаю ревновать, когда вспоминаю о той злосчастной ночи.
Сеньора Монтес озадаченно осведомилась:
– Вам плохо, сеньор? Может рюмочку коньяка?
Харт улыбнулся.
– Благодарю, не нужно. Я чувствую себя хорошо, леди, даже отлично. – Он тщательно подбирал слова. – В первую очередь я хотел бы извиниться перед вами за то, что непрошенно вторгся к вам и нарушил ваш покой. Разрешите уверить вас, что я желаю сеньоре только добра и что мое пребывание под вашим кровом не имеет ничего общего с политикой.
Де Медоза положил пистолет на стол и чинно поклонился.
– Я склонен верить вам, сеньор. Прошу вас, продолжайте…
На мгновение Харт задумался.
– Если вы не возражаете против вопросов, то я хотел бы узнать, в каком отношении вы находитесь с той девушкой?
Женщина пожала плечами.
– Боюсь, что это сложный вопрос. За целую неделю, что она провела у нас, эта девушка ни разу не сказала ничего толкового. Но я все-таки узнала, что у ее мужа с моим покойным супругом были какие-то дела. Речь шла о деньгах, которые он собирался вложить в моей стране до последних беспорядков, и она хотела проверить, насколько честен ее супруг по отношению к ней, – сеньорита Монтес неожиданно всплеснула руками. – Во всяком случае, это было весьма запутанное дело.
– Какое имя она вам назвала?
Де Медоза делано улыбнулся.
– Мария Нарсия. В нашей стране это соответствует Мэри Смит. Однажды она приехала сюда на такси из Энзенады совершенно пьяная. Я бы ее прогнал, – он посмотрел на сестру, но сестра, у которой нет детей, вечно желала о ком-то заботиться.
Сеньора Монтес слегка кашлянула, прежде чем заметить:
– Она выглядела такой испуганной, такой потерянной, и была такой бледной… И я подумала, что смогу чем-то помочь ей.
Де Медоза произнес почти не разжимая губ:
– Хочу добавить, что в данном случае готовность сестры чем-то помочь была обречена на неудачу. Эта девушка не только порочна, но вдобавок ко всему и психопатка.
– В чем это выражалось? – поинтересовался Харт.
Де Медоза откашлялся.
– Она не только пила целых два дня после приезда, но и пыталась завязать неудачную интрижку с одним из моих слуг. У нас это не принято, – сухо добавил он.
– Вы случайно не знаете, где она сейчас?
– Нет. Ведь это было четыре месяца назад, сеньор.
Сеньора Монтес добавила:
– Приехал ее супруг и забрал ее. Во всяком случае он представился ее мужем.
– Она уехала добровольно?
– Да. Это был высокий, черноволосый и очень видный мужчина. В нем было что-то от моряка.
Вероятно, это был капитан Моралес. Наверняка, он замешан в это дело по самую глотку. Кроме того, сестра мексиканца сообщила, что Бонни была очень бледна. Харт задумался. Это могло означать, что Бонни до появления на ранчо, пряталась где-то на яхте или в доме.
Харт поднялся.
– Большое вам спасибо, сеньора. Теперь, когда вы убедили нас кое в каких интересных вещах, мы с миссис Харт откланяемся перед вами.
– Вы возвращаетесь в Энзенаду?
– Нет, в Лос-Анжелес, – пожав плечами, Харт добавил: – Если сумеем туда добраться… Я должен поговорить с одним человеком. Речь идет о крупной сумме денег, точнее о полумиллионе долларов.
Герта тоже поднялась и пригладила помятую юбку.
– Могу ли я задать еще два вопроса, прежде, чем мы уйдем отсюда, Док?
– Конечно.
– Зачем Бонни приезжала сюда? И какие дела мог иметь мистер Диринг с сеньором Монтесом?
Харт качнул головой.
– Боюсь, что это один из вопросов, которые должна задать мистеру Дирингу полиция.
– И потом еще кое-что…
– Да?
– Ты говоришь, что Пэгги видела Бонни в Энзенаде и что Бонни воспользовалась именем сеньоры Монтес.
– Верно.
– Каким же образом она могла спутать этих двух женщин?
Де Медоза поднял руку, чтобы все обратили на него внимание.
– Если не возражаете, то я могу объяснить этот факт. Эта девушка была американкой, молодой, весьма миленькой и оживленной?
– Да, – ответил Харт.
– В таком случае, виноват в этом я. Однажды моя сестра и Бонни отправились в Энзенаду за покупками. Я шел за ними в нескольких шагах сзади. И одна молодая туристка, к которой очень подходит это описание, казалась очень заинтересованной этой парочкой. Наконец, она обратилась ко мне и поинтересовалась, не знаю ли я, кто эта черноволосая дамочка. Я подумал, что она имеет в виду сестру, и с гордостью ответил, что она сеньора Альверадо Монтес.
«Какая мелочь!» – подумал Харт.
Он уже было положил руку на ручку двери, но остановился и спросил:
– Еще один вопрос. Вы сказали об этом вашим дамам? Или, может быть, показали им эту девушку?
– Да, – пробурчал де Медоза. – Я это сделал.
5 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 0 ЧАСОВ 12 МИНУТ
Ушибленная голова Харта очень болела. Пальцы, судорожно державшие руль, слабели с каждой секундой. Глаза горели, а веки были тяжелыми, как свинец. Еще никогда в жизни он не ощущал подобной усталости и опустошенности. За два дня он проехал 600 миль. За это время его дважды избивали. Он проделал путешествие на моторной драной лодке, оставив за ее кормой два трупа, так что нормальными эти дни назвать было нельзя – в них не было ничего нормального.
Когда он перебрал в памяти все случившееся, физиономия его омрачилась.
– Плохо себя чувствуешь, Док? – поморщилась Герта.
– Как-нибудь справлюсь, – уверил он ее.
– Мы поедем сперва к аптеке?
– Если полиция не выставила там пост.
– А потом?
– Нанесем визит Дирингу.
– Ты полагаешь, что Бонни у него?
– Понятия не имею, но надеюсь. Возможно, что она уже мертва. В этом случае, с нами будет покончено, точнее со мной.
Он тяжело вздохнул, когда свернул на бульвар Сансет. Когда он с Гертой уезжал из Энзенады, он считал, что все очень просто и что они стоят на пороге разгадки. Если им удастся уехать из Мексики до того, как обнаружат трупы Луи и шофера, и доехать до Лос-Анжелеса, то ему придется лишь навестить прокурора Мэнсона и рассказать ему о случившемся.
Все остальное будет делом полиции. Они должны будут тщательно осмотреть яхту, допросить Моралеса, установить, кто прикончил Пэгги и найти Бонни. А также зажать Диринга в стальные тиски, чтобы он «сломался» и рассказал правду. Но теперь все изменилось. Сейчас им нужно было думать о защите. Харт взглянул на газету, купленную в Лагуне Бич, когда они ехали на север.
– Прочитай мне эту историю еще раз, дорогая, – попросил он Герту.
Герта развернула газету и повернула ее к свету.
– Итак… – начала она, – заголовок гласит:
– А теперь прочти тот абзац про нас и про яхту Диринга.
– Мне страшно.
– Мне тоже, милая.
Да, ему было страшно. Теперь, когда он официально обвинялся властями, а яхта Диринга сгорела, ему было страшно идти в полицию. Выходит, что ему самому необходимо предпринять решительные шаги. Единственным светлым пятном был Келли. Вероятно, он больше не верит в его виновность, ведь он произнес отличную защитительную речь.
Доехав до аптеки, Харт медленно проехал мимо нее. Никого не было видно. Да и зачем им нужно было держать магазин под наблюдением: они считали, что он находится в Мексике. Но чтобы убедиться в этом, он объехал квартал еще раз. Затем, остановив машину в темном переулке, Харт вышел из нее и вошел в аптеку черным ходом.
Приятно было вновь находиться дома. В большом магазине царила приятная прохлада, пахло духами, лекарствами и травами. Он заглянул в помещение, но сам туда не вошел. Вместо этого они с Гертой зашли в комнату служащих, где он зажег торшер.
– Не слишком ли это опасно, Док? И вообще, зачем мы сюда приехали?
– По целому ряду обстоятельств, – объяснил ей Харт. – Во-первых, я хотел бы обработать раны на лице и голове. От заражения крови также легко умереть, как и от пули гангстера. Потом необходимо привести себя в порядок. Если нам суждено быть арестованными, то я хотел бы, чтобы на фотографиях в газетах мы выглядели прилично.
Герта присела на край кушетки.
– А я-то думала, что тщеславны только женщины.
Харт печально улыбнулся.
– Это не из-за тщеславия. Ты же помнишь фото Гарри Коттона, которого арестовали на границе – непричесанный, небритый и в мятых брюках.
– Да.
– И это тоже сыграло свою роль при осуждении. Он выглядел виновным. И все присяжные подверглись этому мнению.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду.
– У тебя имеется какое-нибудь приличное платье в твоем служебном шкафу?
Как и все девушки, стремящиеся пробиться в Голливуд, Герта имела в шкафу несколько платьев на случай, если ее срочно вызовут на киностудию.
– Да, – ответила она, – даже несколько.
– В таком случае переодевайся. Если нас арестуют, я хотел бы, чтобы ты выглядела красавицей.
– Как скажешь, Док, – Герта расстегнула грязную белую блузку, купленную в Туджуане. – Но я думаю, что прежде надо принять душ. Я ощущаю себя очень грязной. – Она положила руки на его плечи и подставила личико для поцелуя. – Ты меня еще любишь?
Харт спросил себя, сомневался ли он когда-нибудь в этом. Герта была самым очаровательным существом, которое когда-либо попадалось на его жизненном пути.
– Очень! – расцеловал он ее.
Помещение магазина и окна были освещены, но отдел лекарств находился в темноте. Это ему не помешало, так как он знал, где находятся необходимые ему вещи. Он нащупал в темноте бутыль с антисептическим веществом, ампулу тетонуса, шприц и забрал все это с собой. Одна из дверей вела в ванную комнату, которой пользовались он и его служащие. Обработка раны была обстоятельной. Сперва он снял брюки, потом, смотря в зеркало, прочистил рану на голове и стерилизовал ее. Закончив с этой процедурой, он побрился. Он уже тщательно намылил лицо и тело, когда до его сознания донесся новый звук. Где-то в магазине надрывался телефон. Ему понадобилось некоторое время, чтобы определить где. Это был аппарат в комнате служащих.
Опасаясь, как бы Герта машинально не сняла трубку, он вышел весь в мыле и помчался туда. Герта в это время также принимала душ. Она обмоталась вокруг бедер полотенцем и, стоя перед душевой кабиной, смотрела на звонящий телефон большими глазами.
– Не подходи! – предупредил он ее.
Телефон продолжал надрываться – громко и настойчиво.
Приятное чувство, вызванное душем, исчезло. Было неприятно осознавать, что на тебя организована травля. Он буквально впитывал в себя запах страха.
Герта судорожно сглотнула.
– Кто это может быть? Кто знает, что мы здесь?
Харт смахнул мыло с глаз.
– Понятия не имею, – в этот момент он принял решение. – Может быть стоит снять трубку? Подойди ты. Если это полиция, скажи, что ты уборщица и что кроме тебя тут никого нет.
Поддерживая рукой полотенце, она сняла трубку.
– Да, – произнесла она, имитируя шведский акцент. Потом она быстро повернулась и посмотрела на Харта. – Это мистер Келли.
Страх Харта немного поутих. Ну, конечно же! Номер помещенного в эту комнату телефона не значился в телефонной книге. Полиция воспользовалась бы другим номером. Он быстро подошел и взял трубку.
– Хэлло?
Можно было слышать, как адвокат облегченно вздохнул.
– Слава богу, что я вас нашел! Так я и думал, что вы пойдете в магазин. С момента закрытия я звоню каждые полчаса. У вас все в порядке, Док?
– Относительно…
Мыло снова старалось залезть в его глаза. Герта взяла полотенце и вытерла ему лоб.
– Что он хочет, дорогой?
Харт качнул головой.
– Не знаю.
А Келли продолжал:
– Я пытался войти с вами в контакт с того момента, когда вы прервали разговор в Нью-Порте. Вы меня совершенно неправильно поняли, Док. Я целиком и полностью с вами. Я только хотел убедиться, все ли вы мне сообщили.
– Теперь я вас понимаю. Особенно после того, как прочел газеты. Спасибо, Келли!
– Что вы узнали в Нью-Порте?
– У Бонни была возможность покинуть каюту третьим путем, то есть незаметно испариться. Там существовал проход между ванными владельца и капитана.
Казалось, Келли это не удивило.
– Я сразу подумал, что нечто такое должно иметь место после того, как я узнал, что они подожгли яхту. А потом вы поехали с Гертой в Мексику?
– Мы только что вернулись оттуда. И Бонни действительно находилась в Энзенаде, когда ее там видела Пэгги.
– Отлично! – обрадовался Келли. – Я, в свою очередь, хочу вам сообщить, почему я все время пытался вас разыскать. На вас обоих выписан ордер на арест. И что бы вы не собирались предпринять, не попадайтесь полиции на глаза и не ходите туда добровольно в течение ближайшего времени.
Харт и так не собирался туда ходить, но он желал знать, по какой причине этого не хотел Келли.
– Почему?
– Потому что Мэнсон и Гарсиа находятся под сильнейшим давлением и потому, что гораздо проще удержать человека в тюрьме, чем выпустить его на свободу. Я же вам уже говорил, что поручил это дело Джиму Мастерсону.
– Да.
– Это себя оправдало. Джим и его мальчики много чего узнали. Например, что Диринг за последние девять месяцев разорил счета своих клиентов. Сегодня утром он получил от страховой компании наличными за страховку Бонни, а по тому факту, что он спалил свою яхту и что у него дома твориться что-то неладное, мы пришли к выводу, что он собирается смыться. Джим непрерывно ведет за его домом наблюдение, а поскольку я теперь знаю, где вы находитесь, я могу идти к Дирингу вместе с Джимом и настаивать на объяснении.
– Я тоже пойду с вами, – заявил Харт и в качестве ответа на ожидаемый протест адвоката, добавил: – Почему бы мне не пойти? Ведь в петлю угодила моя голова! И речь сейчас идет о чем-то большем, а не просто о Пэгги. – И он рассказал Келли о событиях в Энзенаде.
Адвокат тихо свистнул.
– Да, если уж я выбираю клиента, то это должен быть хороший клиент. В таком случае, я жду вас через полчаса у дома Диринга.
– Ладно… Буду ровно через полчаса.
Когда он перебрал в памяти все случившееся, физиономия его омрачилась.
– Плохо себя чувствуешь, Док? – поморщилась Герта.
– Как-нибудь справлюсь, – уверил он ее.
– Мы поедем сперва к аптеке?
– Если полиция не выставила там пост.
– А потом?
– Нанесем визит Дирингу.
– Ты полагаешь, что Бонни у него?
– Понятия не имею, но надеюсь. Возможно, что она уже мертва. В этом случае, с нами будет покончено, точнее со мной.
Он тяжело вздохнул, когда свернул на бульвар Сансет. Когда он с Гертой уезжал из Энзенады, он считал, что все очень просто и что они стоят на пороге разгадки. Если им удастся уехать из Мексики до того, как обнаружат трупы Луи и шофера, и доехать до Лос-Анжелеса, то ему придется лишь навестить прокурора Мэнсона и рассказать ему о случившемся.
Все остальное будет делом полиции. Они должны будут тщательно осмотреть яхту, допросить Моралеса, установить, кто прикончил Пэгги и найти Бонни. А также зажать Диринга в стальные тиски, чтобы он «сломался» и рассказал правду. Но теперь все изменилось. Сейчас им нужно было думать о защите. Харт взглянул на газету, купленную в Лагуне Бич, когда они ехали на север.
– Прочитай мне эту историю еще раз, дорогая, – попросил он Герту.
Герта развернула газету и повернула ее к свету.
– Итак… – начала она, – заголовок гласит:
«ГРАНД-ЖЮРИ ВЫДВИГАЕТ ОБВИНЕНИЕ ПРОТИВ ДЖОНА ХАРТА!»– А далее следует:
«Несмотря на отчаянную защиту адвоката исчезнувшего Джона Харта, Гранд-жюри, которое должно было изучить доказательства убийства миссис Коттон, известную также под именем Пэгги Джонс, единодушно пришло к мнению, что молодая женщина погибла от руки видного коммерсанта с бульвара Сансет. Прокурор сразу подписал ордер на арест Джона Харта по подозрению его в убийстве».На перекрестке Харт остановился: светофор излучал красный свет.
– А теперь прочти тот абзац про нас и про яхту Диринга.
«На вопрос репортера инспектор Гарсиа из отдела по расследованию убийств Лос-Анжелеса ответил, что он убежден, что Харт вместе с хорошенькой блондинкой Гертой Нильсон убежали в Мексику, чтобы избежать ареста. Это предположение подтверждается сообщением полиции Нью-Порта, согласно которому Харт и мисс Нильсон появились вчера в этом городе в пьяном состоянии и, проведя несколько часов в близлежащем отеле, устроили такую сцену на яхте Диринга, что полиция сочла необходимым отвезти их к границе штата для того, чтобы они покинули этот район. Тем не менее, предполагается, что эта парочка вместо того, чтобы покинуть Нью-Порт, вернулась в гавань и подожгла яхту Диринга, которая несмотря на отчаянную попытку пожарных, сгорела дотла».Герта подняла глаза на супруга.
– Мне страшно.
– Мне тоже, милая.
Да, ему было страшно. Теперь, когда он официально обвинялся властями, а яхта Диринга сгорела, ему было страшно идти в полицию. Выходит, что ему самому необходимо предпринять решительные шаги. Единственным светлым пятном был Келли. Вероятно, он больше не верит в его виновность, ведь он произнес отличную защитительную речь.
Доехав до аптеки, Харт медленно проехал мимо нее. Никого не было видно. Да и зачем им нужно было держать магазин под наблюдением: они считали, что он находится в Мексике. Но чтобы убедиться в этом, он объехал квартал еще раз. Затем, остановив машину в темном переулке, Харт вышел из нее и вошел в аптеку черным ходом.
Приятно было вновь находиться дома. В большом магазине царила приятная прохлада, пахло духами, лекарствами и травами. Он заглянул в помещение, но сам туда не вошел. Вместо этого они с Гертой зашли в комнату служащих, где он зажег торшер.
– Не слишком ли это опасно, Док? И вообще, зачем мы сюда приехали?
– По целому ряду обстоятельств, – объяснил ей Харт. – Во-первых, я хотел бы обработать раны на лице и голове. От заражения крови также легко умереть, как и от пули гангстера. Потом необходимо привести себя в порядок. Если нам суждено быть арестованными, то я хотел бы, чтобы на фотографиях в газетах мы выглядели прилично.
Герта присела на край кушетки.
– А я-то думала, что тщеславны только женщины.
Харт печально улыбнулся.
– Это не из-за тщеславия. Ты же помнишь фото Гарри Коттона, которого арестовали на границе – непричесанный, небритый и в мятых брюках.
– Да.
– И это тоже сыграло свою роль при осуждении. Он выглядел виновным. И все присяжные подверглись этому мнению.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду.
– У тебя имеется какое-нибудь приличное платье в твоем служебном шкафу?
Как и все девушки, стремящиеся пробиться в Голливуд, Герта имела в шкафу несколько платьев на случай, если ее срочно вызовут на киностудию.
– Да, – ответила она, – даже несколько.
– В таком случае переодевайся. Если нас арестуют, я хотел бы, чтобы ты выглядела красавицей.
– Как скажешь, Док, – Герта расстегнула грязную белую блузку, купленную в Туджуане. – Но я думаю, что прежде надо принять душ. Я ощущаю себя очень грязной. – Она положила руки на его плечи и подставила личико для поцелуя. – Ты меня еще любишь?
Харт спросил себя, сомневался ли он когда-нибудь в этом. Герта была самым очаровательным существом, которое когда-либо попадалось на его жизненном пути.
– Очень! – расцеловал он ее.
Помещение магазина и окна были освещены, но отдел лекарств находился в темноте. Это ему не помешало, так как он знал, где находятся необходимые ему вещи. Он нащупал в темноте бутыль с антисептическим веществом, ампулу тетонуса, шприц и забрал все это с собой. Одна из дверей вела в ванную комнату, которой пользовались он и его служащие. Обработка раны была обстоятельной. Сперва он снял брюки, потом, смотря в зеркало, прочистил рану на голове и стерилизовал ее. Закончив с этой процедурой, он побрился. Он уже тщательно намылил лицо и тело, когда до его сознания донесся новый звук. Где-то в магазине надрывался телефон. Ему понадобилось некоторое время, чтобы определить где. Это был аппарат в комнате служащих.
Опасаясь, как бы Герта машинально не сняла трубку, он вышел весь в мыле и помчался туда. Герта в это время также принимала душ. Она обмоталась вокруг бедер полотенцем и, стоя перед душевой кабиной, смотрела на звонящий телефон большими глазами.
– Не подходи! – предупредил он ее.
Телефон продолжал надрываться – громко и настойчиво.
Приятное чувство, вызванное душем, исчезло. Было неприятно осознавать, что на тебя организована травля. Он буквально впитывал в себя запах страха.
Герта судорожно сглотнула.
– Кто это может быть? Кто знает, что мы здесь?
Харт смахнул мыло с глаз.
– Понятия не имею, – в этот момент он принял решение. – Может быть стоит снять трубку? Подойди ты. Если это полиция, скажи, что ты уборщица и что кроме тебя тут никого нет.
Поддерживая рукой полотенце, она сняла трубку.
– Да, – произнесла она, имитируя шведский акцент. Потом она быстро повернулась и посмотрела на Харта. – Это мистер Келли.
Страх Харта немного поутих. Ну, конечно же! Номер помещенного в эту комнату телефона не значился в телефонной книге. Полиция воспользовалась бы другим номером. Он быстро подошел и взял трубку.
– Хэлло?
Можно было слышать, как адвокат облегченно вздохнул.
– Слава богу, что я вас нашел! Так я и думал, что вы пойдете в магазин. С момента закрытия я звоню каждые полчаса. У вас все в порядке, Док?
– Относительно…
Мыло снова старалось залезть в его глаза. Герта взяла полотенце и вытерла ему лоб.
– Что он хочет, дорогой?
Харт качнул головой.
– Не знаю.
А Келли продолжал:
– Я пытался войти с вами в контакт с того момента, когда вы прервали разговор в Нью-Порте. Вы меня совершенно неправильно поняли, Док. Я целиком и полностью с вами. Я только хотел убедиться, все ли вы мне сообщили.
– Теперь я вас понимаю. Особенно после того, как прочел газеты. Спасибо, Келли!
– Что вы узнали в Нью-Порте?
– У Бонни была возможность покинуть каюту третьим путем, то есть незаметно испариться. Там существовал проход между ванными владельца и капитана.
Казалось, Келли это не удивило.
– Я сразу подумал, что нечто такое должно иметь место после того, как я узнал, что они подожгли яхту. А потом вы поехали с Гертой в Мексику?
– Мы только что вернулись оттуда. И Бонни действительно находилась в Энзенаде, когда ее там видела Пэгги.
– Отлично! – обрадовался Келли. – Я, в свою очередь, хочу вам сообщить, почему я все время пытался вас разыскать. На вас обоих выписан ордер на арест. И что бы вы не собирались предпринять, не попадайтесь полиции на глаза и не ходите туда добровольно в течение ближайшего времени.
Харт и так не собирался туда ходить, но он желал знать, по какой причине этого не хотел Келли.
– Почему?
– Потому что Мэнсон и Гарсиа находятся под сильнейшим давлением и потому, что гораздо проще удержать человека в тюрьме, чем выпустить его на свободу. Я же вам уже говорил, что поручил это дело Джиму Мастерсону.
– Да.
– Это себя оправдало. Джим и его мальчики много чего узнали. Например, что Диринг за последние девять месяцев разорил счета своих клиентов. Сегодня утром он получил от страховой компании наличными за страховку Бонни, а по тому факту, что он спалил свою яхту и что у него дома твориться что-то неладное, мы пришли к выводу, что он собирается смыться. Джим непрерывно ведет за его домом наблюдение, а поскольку я теперь знаю, где вы находитесь, я могу идти к Дирингу вместе с Джимом и настаивать на объяснении.
– Я тоже пойду с вами, – заявил Харт и в качестве ответа на ожидаемый протест адвоката, добавил: – Почему бы мне не пойти? Ведь в петлю угодила моя голова! И речь сейчас идет о чем-то большем, а не просто о Пэгги. – И он рассказал Келли о событиях в Энзенаде.
Адвокат тихо свистнул.
– Да, если уж я выбираю клиента, то это должен быть хороший клиент. В таком случае, я жду вас через полчаса у дома Диринга.
– Ладно… Буду ровно через полчаса.
5 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 1 ЧАС 30 МИНУТ
Кое-где Харт видел освещенные окна, но в общем, в домах, расположенных на холмах, окна были уже темными. Футах в ста пятидесяти от дома Диринга он остановился и выключил фары автомобиля.
– Ты подождешь здесь? – обратился он к Герте.
Она покачала головой.
– Нет. Ты же понимаешь, что я твоя законная жена, и не могу оставлять тебя одного.
Харт обошел машину и помог ей выйти. От ближайших нескольких минут зависело чрезвычайно много. Прижав на мгновение Герту, он поцеловал ее в кончик носа.
– Я люблю тебя, ненаглядная моя…
Они прошли по слабо освещенной улице вверх по холму, выискивая глазами Келли, Мастерсона и его людей. Оба шли молча, пока не приблизились к большой каменной ограде, окружавшей дом Диринга. Здесь Харт чуть удивился.
– Что-то странно!
Пальцы Герты сжали его руку.
– Что странно?
– Я не вижу машины Келли и вообще не вижу ни одной машины, – он посмотрел на часы. – Он ведь сказал через полчаса.
Харт миновал ворота и посмотрел вверх по подъездной дороге, затененной деревьями. Окна гостиной Диринга были освещены, остальная часть дома находилась в темноте. На дороге стояла машина, но Харт не смог определить ее марки.
– Может быть, они уже вошли в дом и разговаривают с мистером Дирингом? – предположила Герта.
– Вполне возможно.
– Но что будет, если мистер Диринг не скажет правды? Если он вообще откажется говорить? Что тогда?
– Не знаю.
Сейчас Харт не знал, что предпринять дальше. После разговора с адвокатом все прошло так быстро, что у него не оставалось времени на размышления над тем, что сообщил ему Келли. Значит, Джиму Мастерсону удалось выяснить, что Диринг разорил счета своих клиентов… Кроме того, он уже получил деньги от страховой компании за Бонни. Но это еще не доказывает факт гибели Бонни и неизвестно, кто прикончил Пэгги. Сюда же примешивался вопрос законности действий. Разве могли адвокат, частный детектив и обвиняемый ворваться в дом миллионера и требовать от него правды.
– Ты начинаешь беспокоиться, Док?
– Да. Мне это совсем не нравится. Я имею в виду, что тут нет Келли. Так мы можем угодить в новую ловушку.
– Но мистер Келли не мог так поступить!
– Я, действительно, ничего не знаю. Когда задумываешься над тем, какими суммами тут фигурируют и что с нами случилось, я вообще никому не верю, кроме тебя.
– Может быть нам лучше вернуться в магазин?
– Нет.
– Почему?
– Сейчас у меня положение не хуже, чем было раньше. А я все равно хотел видеть Диринга. Ведь единственный шаг вынуть наши головы из петли это заставить говорить наших «друзей».
Харт медленно направился вверх по подъездной дороге. Машина, стоящая рядом с домом, была черным лимузином, на котором уезжал Диринг после процесса над Коттоном. Харт сошел с дороги и прошел по газону до того места, где он смог бы заглянуть в окна гостиной. Там еще не было ни Келли, ни Мастерсона, а Диринг сидел в кресле с высокой спинкой, положив руки на подлокотники. Его тонкие пальцы барабанили по дереву. Насколько Харт понимал, Диринг в комнате был один… и может быть, во всем доме тоже. Он прождал Келли еще несколько минут и вытащил из кармана револьвер.
– Что это за шуточки! – возмутился он. – Начнем сами!
Герта взяла его под локоть.
– А если это ловушка?
Несмотря на обуревающие его сомнения, Харт твердо ответил:
– Все будет хорошо. Кроме того, наша единственная надежда на спасение – это заставить Диринга говорить.
Как можно тише Харт отворил одну из дверей и вошел в гостиную. Диринг сидел спиной к двери. Хотя Харт действовал очень тихо, Диринг все же услышал его.
– Это вы, Луи? Сэм?
Харт прошел мимо моделей кораблей.
– Боюсь, что нет, мистер Диринг. И если вы подразумеваете под Сэмом вашего шофера, то он мертв, так же, как и Луи.
Док обошел кресло и предстал перед Дирингом. За прошедшие три дня тот, казалось, постарел лет на тридцать. Он выглядел очень старым и уставшим человеком.
– О, нет, – прошептал Диринг, – этого не может быть.
Его подбородок неожиданно упал на грудь и тело Диринга потрясло какое-то сухое всхлипывание.
– Что с ним? – изумилась Герта.
Харт хотел что-то ответить на это, но тут понял, почему Диринг не шевелится. Он не мог этого сделать, так как его ноги и руки были привязаны к креслу прочными капроновыми веревками.
– Что случилось? – снова спросила Герта.
– Боюсь, что очень многое, – пробормотал Харт.
Неожиданно из темного коридора послышался резкий голос:
– Совершенно верно! Но не для вас с девушкой, а для нас. Положите оружие на стол! И никаких движений!
– А если я не послушаюсь?
– Мне кажется, что девушка для вас многое значит.
Харт положил револьвер на столик рядом с креслом Диринга.
– Вы глупец, – произнес тот хриплым голосом. – Оба вы сумасшедшие. Теперь они и вас убьют.
Войдя в гостиную, капитан Моралес насмешливо усмехнулся.
– Так вы сказали, что Сэм и Луи мертвы?
– Да.
– Как это случилось?
– Одного из них пристрелила я! – выкрикнула Герта. – А другого выкинул за борт Док. Это произошло после того, как они нас похитили и собирались убить.
Моралес присел на край софы. Оттуда он мог наблюдать за всеми троими и принялся покачивать револьвером.
– Хорошо, хорошо… – он посмотрел на Диринга. – Я же вам говорил, было бы лучше, если бы вы повысили мою долю. Но нет, вы решили разыграть скупца. – Он показал на огромный дипломат, которого Харт до сих пор не видел. – Хотелось заграбастать все одному. И если бы Сэму и Луи удалось прикончить этого цирюльника с подружкой и они вернулись бы в город до нас, то вы втроем сразу же смылись бы.
– Ты подождешь здесь? – обратился он к Герте.
Она покачала головой.
– Нет. Ты же понимаешь, что я твоя законная жена, и не могу оставлять тебя одного.
Харт обошел машину и помог ей выйти. От ближайших нескольких минут зависело чрезвычайно много. Прижав на мгновение Герту, он поцеловал ее в кончик носа.
– Я люблю тебя, ненаглядная моя…
Они прошли по слабо освещенной улице вверх по холму, выискивая глазами Келли, Мастерсона и его людей. Оба шли молча, пока не приблизились к большой каменной ограде, окружавшей дом Диринга. Здесь Харт чуть удивился.
– Что-то странно!
Пальцы Герты сжали его руку.
– Что странно?
– Я не вижу машины Келли и вообще не вижу ни одной машины, – он посмотрел на часы. – Он ведь сказал через полчаса.
Харт миновал ворота и посмотрел вверх по подъездной дороге, затененной деревьями. Окна гостиной Диринга были освещены, остальная часть дома находилась в темноте. На дороге стояла машина, но Харт не смог определить ее марки.
– Может быть, они уже вошли в дом и разговаривают с мистером Дирингом? – предположила Герта.
– Вполне возможно.
– Но что будет, если мистер Диринг не скажет правды? Если он вообще откажется говорить? Что тогда?
– Не знаю.
Сейчас Харт не знал, что предпринять дальше. После разговора с адвокатом все прошло так быстро, что у него не оставалось времени на размышления над тем, что сообщил ему Келли. Значит, Джиму Мастерсону удалось выяснить, что Диринг разорил счета своих клиентов… Кроме того, он уже получил деньги от страховой компании за Бонни. Но это еще не доказывает факт гибели Бонни и неизвестно, кто прикончил Пэгги. Сюда же примешивался вопрос законности действий. Разве могли адвокат, частный детектив и обвиняемый ворваться в дом миллионера и требовать от него правды.
– Ты начинаешь беспокоиться, Док?
– Да. Мне это совсем не нравится. Я имею в виду, что тут нет Келли. Так мы можем угодить в новую ловушку.
– Но мистер Келли не мог так поступить!
– Я, действительно, ничего не знаю. Когда задумываешься над тем, какими суммами тут фигурируют и что с нами случилось, я вообще никому не верю, кроме тебя.
– Может быть нам лучше вернуться в магазин?
– Нет.
– Почему?
– Сейчас у меня положение не хуже, чем было раньше. А я все равно хотел видеть Диринга. Ведь единственный шаг вынуть наши головы из петли это заставить говорить наших «друзей».
Харт медленно направился вверх по подъездной дороге. Машина, стоящая рядом с домом, была черным лимузином, на котором уезжал Диринг после процесса над Коттоном. Харт сошел с дороги и прошел по газону до того места, где он смог бы заглянуть в окна гостиной. Там еще не было ни Келли, ни Мастерсона, а Диринг сидел в кресле с высокой спинкой, положив руки на подлокотники. Его тонкие пальцы барабанили по дереву. Насколько Харт понимал, Диринг в комнате был один… и может быть, во всем доме тоже. Он прождал Келли еще несколько минут и вытащил из кармана револьвер.
– Что это за шуточки! – возмутился он. – Начнем сами!
Герта взяла его под локоть.
– А если это ловушка?
Несмотря на обуревающие его сомнения, Харт твердо ответил:
– Все будет хорошо. Кроме того, наша единственная надежда на спасение – это заставить Диринга говорить.
Как можно тише Харт отворил одну из дверей и вошел в гостиную. Диринг сидел спиной к двери. Хотя Харт действовал очень тихо, Диринг все же услышал его.
– Это вы, Луи? Сэм?
Харт прошел мимо моделей кораблей.
– Боюсь, что нет, мистер Диринг. И если вы подразумеваете под Сэмом вашего шофера, то он мертв, так же, как и Луи.
Док обошел кресло и предстал перед Дирингом. За прошедшие три дня тот, казалось, постарел лет на тридцать. Он выглядел очень старым и уставшим человеком.
– О, нет, – прошептал Диринг, – этого не может быть.
Его подбородок неожиданно упал на грудь и тело Диринга потрясло какое-то сухое всхлипывание.
– Что с ним? – изумилась Герта.
Харт хотел что-то ответить на это, но тут понял, почему Диринг не шевелится. Он не мог этого сделать, так как его ноги и руки были привязаны к креслу прочными капроновыми веревками.
– Что случилось? – снова спросила Герта.
– Боюсь, что очень многое, – пробормотал Харт.
Неожиданно из темного коридора послышался резкий голос:
– Совершенно верно! Но не для вас с девушкой, а для нас. Положите оружие на стол! И никаких движений!
– А если я не послушаюсь?
– Мне кажется, что девушка для вас многое значит.
Харт положил револьвер на столик рядом с креслом Диринга.
– Вы глупец, – произнес тот хриплым голосом. – Оба вы сумасшедшие. Теперь они и вас убьют.
Войдя в гостиную, капитан Моралес насмешливо усмехнулся.
– Так вы сказали, что Сэм и Луи мертвы?
– Да.
– Как это случилось?
– Одного из них пристрелила я! – выкрикнула Герта. – А другого выкинул за борт Док. Это произошло после того, как они нас похитили и собирались убить.
Моралес присел на край софы. Оттуда он мог наблюдать за всеми троими и принялся покачивать револьвером.
– Хорошо, хорошо… – он посмотрел на Диринга. – Я же вам говорил, было бы лучше, если бы вы повысили мою долю. Но нет, вы решили разыграть скупца. – Он показал на огромный дипломат, которого Харт до сих пор не видел. – Хотелось заграбастать все одному. И если бы Сэму и Луи удалось прикончить этого цирюльника с подружкой и они вернулись бы в город до нас, то вы втроем сразу же смылись бы.