Страница:
Как ни старалась Айрис скрыть волнение, Брайан заметил его. Пожалуй, впервые за все время их знакомства он смотрел на нее так пристально и внимательно, начиная понимать, что за ее дружеским участием скрываются иные чувства. Брайан привык думать, что их встречи приятное, необременительное и необязательное для обоих времяпрепровождение, что они оба относятся к этим встречам легко, не взваливая на себя груз каких-либо обязательств.
То, о чем сказала Айрис, стало для него открытием. Как же это он не догадался, что небезразличен ей! Слепец! Все время думал только о своих страданиях из-за непонимания со стороны одной женщины и не замечал понимания и расположения другой. Вернее, замечал, но считал такое отношение вполне нормальным, обыденным и не требующим какого-то особого отклика с его стороны. Эгоист! Айрис такая добрая, умная, ласковая, она не должна страдать из-за него!
Но он не виноват, он никого не обманывал – он предупреждал, что не свободен. Следовательно, Айрис не могла ни на что рассчитывать, кроме встреч, в которых они оба были заинтересованы.
Тем временем Айрис немного успокоилась и взяла себя в руки. Она поняла, что допустила ужасную ошибку, но очень надеялась, что эта ошибка не будет непоправимой. Она улыбнулась и как можно непринужденнее сказала:
– Ну вот мы и поменялись ролями – не все тебе душу передо мной открывать! – Потом добавила: – Не обращай внимания на мои слова! Все остается по-прежнему.
– Наоборот, – возразил Брайан, – я собираюсь серьезно подумать обо всем, что услышал. Я хочу во всем разобраться. Мне нужно еще раз съездить в Бирмингем. Думаю, мне понадобится какое-то время...
– Ты хочешь сказать, что мы долго не увидимся?
– Возможно.
Они попрощались и разошлись в разные стороны. Айрис не хотелось возвращаться на работу – она не в состоянии была сейчас разбираться в чужих проблемах, когда со своими не знала, что делать. Настроение было хуже некуда. Она так терпеливо и упорно, шаг за шагом шла к намеченной цели и вдруг, поддавшись минутной женской слабости, свела на нет все свои усилия! Ну да что теперь сожалеть – что сделано, то сделано!
13
14
15
То, о чем сказала Айрис, стало для него открытием. Как же это он не догадался, что небезразличен ей! Слепец! Все время думал только о своих страданиях из-за непонимания со стороны одной женщины и не замечал понимания и расположения другой. Вернее, замечал, но считал такое отношение вполне нормальным, обыденным и не требующим какого-то особого отклика с его стороны. Эгоист! Айрис такая добрая, умная, ласковая, она не должна страдать из-за него!
Но он не виноват, он никого не обманывал – он предупреждал, что не свободен. Следовательно, Айрис не могла ни на что рассчитывать, кроме встреч, в которых они оба были заинтересованы.
Тем временем Айрис немного успокоилась и взяла себя в руки. Она поняла, что допустила ужасную ошибку, но очень надеялась, что эта ошибка не будет непоправимой. Она улыбнулась и как можно непринужденнее сказала:
– Ну вот мы и поменялись ролями – не все тебе душу передо мной открывать! – Потом добавила: – Не обращай внимания на мои слова! Все остается по-прежнему.
– Наоборот, – возразил Брайан, – я собираюсь серьезно подумать обо всем, что услышал. Я хочу во всем разобраться. Мне нужно еще раз съездить в Бирмингем. Думаю, мне понадобится какое-то время...
– Ты хочешь сказать, что мы долго не увидимся?
– Возможно.
Они попрощались и разошлись в разные стороны. Айрис не хотелось возвращаться на работу – она не в состоянии была сейчас разбираться в чужих проблемах, когда со своими не знала, что делать. Настроение было хуже некуда. Она так терпеливо и упорно, шаг за шагом шла к намеченной цели и вдруг, поддавшись минутной женской слабости, свела на нет все свои усилия! Ну да что теперь сожалеть – что сделано, то сделано!
13
На работе Айрис побеседовала с одной клиенткой и поняла, что дальше работать не в состоянии – она не могла сосредоточиться на том, что говорила сидевшая в кресле молодая женщина и по нескольку раз задавала ей одни и те же вопросы. После этого она попросила секретаря позвонить другим клиентам, записанным на этот день, и перенести встречи на другое время. Сама же пошла к Джону отпроситься с работы.
– Что с тобой? – обеспокоился Джон. – Надеюсь, ты не заболела?
– Нет, я здорова, – ответила Айрис, не глядя на Джона.
– Так в чем дело?
– Личная драма.
– Что еще за личная драма, о которой я не имею понятия? – спросил Джон, с недоверием посмотрев на Айрис.
Айрис ничего не рассказывала ему о Брайане. И сейчас решила не посвящать его в свои личные дела. Помочь он ей вряд ли чем-то сможет, а ругать будет наверняка за то, что она все неправильно делает.
– Испугался? Шучу! – Айрис постаралась ответить как можно бодрее. – Так отпустишь?
– Что с тобой поделаешь, иди! – дал милостивое разрешение шеф.
Айрис поблагодарила Джона и сразу отправилась домой. Ей хотелось побыть одной и в тишине все обдумать.
Но дома ее ждал сюрприз. Айрис открыла дверь и, войдя в прихожую, чуть не упала, споткнувшись о какие-то вещи. Услышав шум, из комнаты вышла ее мать.
– Айрис, дорогая, как хорошо, что ты вернулась пораньше!
– Здравствуй, мама! Почему ты ничего не сообщила мне о своем приезде? Я бы встретила тебя.
– Спасибо, детка, но в этом не было необходимости. Да и вещей у меня немного.
Айрис взглянула на баррикаду из сумок, коробок и чемоданов, о которую споткнулась.
– Я всего на три дня, – объяснила мать. – Так получилось, что мой друг прилетел сюда по делам своего издательства, ну и я с ним вместе. А потом мы вернемся в Италию.
– Совсем недавно он был только коллегой, а теперь уже друг – какой прогресс! – мимоходом заметила Айрис.
– Хочешь, я познакомлю тебя с Джулио? – Летиция смущенно улыбнулась.
– Так его зовут Джулио! Конечно, буду очень рада, – ответила Айрис.
– А давай пригласим его на ужин! – предложила мать. – Он спрашивал меня, как мы проведем сегодняшний вечер, а я пока не дала ответа. Если ты не возражаешь, мы могли бы что-нибудь быстренько приготовить и позвать его в гости.
– Замечательный план! – воскликнула Айрис не очень искренно, потому что ее собственный план – посидеть в тишине и подумать о своих делах – рушился на глазах.
Летиция позвонила Джулио и пригласила его на ужин. После звонка она принялась деятельно обследовать продовольственные запасы. Если бы сегодня Айрис не накупила продуктов в том самом магазине, где встретилась с Брайаном, гостя угощать было бы почти нечем. Но мать и дочь правильно рассудили, что ужин – это только повод для встречи, знакомства, увлекательной беседы и не так уж важно, будет ли при этом на столе жареный фазан или обычная жареная курица. Собственно, и курицы как таковой не было – Айрис купила упаковку куриных грудок, которые было решено запечь в духовке. Из кусочка отварной курицы, случайно уцелевшего в холодильнике, сделали салат с ананасом и кукурузой. Рыбное филе пожарили с картошкой. Никаких изысков, но вполне нормальный ужин.
Пока Летиция возилась на кухне с основными блюдами, Айрис сделала уборку в квартире и пришла помогать матери. Летиция, колдуя над каким-то блюдом, тихонько напевала с довольным выражением на лице.
– Я вижу, ты хорошо отдохнула, мама. Загорела, посвежела, помолодела, хотя ты и так выглядишь очень молодо. Видно, испанский и итальянский климат пошел тебе на пользу, – с намеком сказала Айрис.
Но мать как будто не поняла намека и отвечала вполне серьезно:
– Да, отдых просто великолепный! И погода была замечательной, и условия прекрасные, и море теплое и ласковое. Я думаю, дорогая, тебе тоже непременно нужно съездить на море и отдохнуть. Ну что ты все лето сидишь в городе – здесь дышать нечем! Посмотри на себя – усталая, бледная. Наверное, даже в деревню не ездила.
– Ездила несколько раз – там все в порядке. А отдыхать я скоро поеду. Начнется сезон массовых отпусков, работы у меня станет значительно меньше...
– А ты уже решила, куда поедешь?
– Нет еще. Вот Мэгги приглашала туда, где она отдыхает со своим малышом.
– Очень хорошо, непременно воспользуйся ее приглашением!
– Наверное, я так и сделаю.
С минуту они молча сосредоточенно резали овощи. Потом Айрис спросила:
– Мама, а у Джулио есть семья?
– Он давно вдовец, у него взрослый сын, но, к сожалению, женатый. – Мать с особым выражением посмотрела на Айрис.
– Мама, опять ты за свое! Ну сколько можно?! – возмутилась Айрис.
– Молчу, молчу, не буду! А как твои отношения с Брайаном? Мне кажется, они не слишком продвинулись вперед.
– Не слишком, – с протяжным вздохом ответила Айрис.
Летиция сочувственно посмотрела на дочь. Говорить сейчас о Брайане Айрис не хотелось, поэтому она поспешила увести разговор в другую сторону.
– Мама, ты мне никогда не рассказывала, как ты познакомилась с папой и как все было дальше. Может быть, сейчас, когда у тебя появился близкий друг, с моей стороны бестактно этим интересоваться...
– Ну что ты, детка! Ты можешь спрашивать меня обо всем, что тебя интересует, что для тебя важно. Ведь у нас с тобой всегда были доверительные отношения.
Летиция задумалась, припоминая события тридцатилетней давности.
– В общем ничего особенного не было, – начала она свой рассказ. – Мы учились в университете. Алекс был старше меня на четыре года и казался мне, вчерашней школьнице, взрослым мужчиной с большим жизненным опытом. Мы иногда встречались на студенческих вечеринках, где девушек всегда было больше, чем ребят, и каждый парень был нарасхват.
Однажды мы оба были приглашены к одной студентке из нашей компании на день рождения. Алекс почему-то выбрал меня партнершей по танцам. Я танцевала с ним один танец, другой, третий. В конце вечера он предложил проводить меня домой. Мы шли не спеша, по дороге говорили обо всем и поняли, что у нас много общего. Мы стали встречаться, пешком исходили чуть ли не весь Лондон, много говорили о философии, истории, литературе, читали друг другу любимые стихи. Если погода не располагала к прогулкам, шли в кино.
– И в темноте обнимались и целовались? – предположила Айрис.
– Ты будешь смеяться, но – нет. Прошло несколько месяцев, пока он решился поцеловать меня первый раз. Я замирала от восторга, но отвечала ему робко и неумело. Летом мы отдыхали в разных местах и обменивались нежными письмами. Но наши отношения не были безоблачными.
Айрис вопросительно посмотрела на мать, но та не заметила или сделала вид, что не заметила ее взгляда, и продолжила:
– Алекс ввел меня в свою компанию, состоявшую из четырех его однокурсников. Я была там единственной девушкой, но ребята относились ко мне, как к своему товарищу. Я очень гордилась тем, что они приняли меня в свой круг. Подражая им, я начала курить и вместе с ними посещала пабы. Они вели очень умные разговоры, но мне было приятно, что Алекс – самый умный из них.
С каждым днем мое чувство к Алексу становилось все сильнее и глубже. Но воспитанная в строгих правилах я считала, что должно пройти много времени и мы должны хорошо узнать друг друга, прежде чем лечь с ним в постель. Однако мое влечение к Алексу все возрастало, и мне самой уже трудно было оставаться в рамках благопристойной сдержанности. Наверное, мои чувства отражались у меня на лице, потому что Алекс в отношениях со мной стал более уверенным и настойчивым. Мы уже не сопротивлялись нашим страстным порывам, и я была совершенно счастлива. Но, надо заметить, между первым поцелуем и первой близостью прошло ровно полгода. А поженились мы после окончания университета, когда Алекс, как перспективный молодой ученый, получил место ассистента на кафедре, а я устроилась на работу в издательство. Первую годовщину нашей свадьбы мы отмечали уже втроем, вместе с тобой, моя дорогая девочка. – Летиция улыбнулась и посмотрела на дочь.
Айрис слушала внимательно, но взгляд ее был полон грусти.
– У тебя все было просто и ясно. Ваше чувство было взаимно, и тебе не приходилось переживать из-за того, что ты любишь его, а он любит другую...
Летиция все поняла. У нее сжалось сердце. Бедная моя, подумала она. Неужели и ты должна через это пройти?!
– Ты ошибаешься, – сказала она вслух. – Именно так у меня и было.
– И ты именно это имела в виду, когда сказала, что ваши отношения с отцом не были безоблачными?
– Совершенно верно. Однажды, когда Алекс уже не сомневался, что я в него влюблена, он спросил меня, любила ли я кого-нибудь до него. Я честно ответила, что нет. В школе мне нравился один мальчик, но это не в счет. И тогда он признался мне, что до меня любил другую женщину и еще не совсем избавился от этого чувства. После этих слов свет померк в моих глазах, но я должна была выслушать его исповедь до конца.
Женщина, которую любил Алекс, была старше него. У нее что-то не сложилось в личной жизни, а с Алексом она пыталась забыть свои неприятности. Для него же она стала олицетворением всех добродетелей. Их связь продолжалась год. Алекс хотел, чтобы со временем она стала его женой. Поняв, что у него серьезные намерения, она решила расстаться со своим молодым другом, потому что связывать свою жизнь с этим пылко влюбленным юношей не собиралась и не хотела, чтобы у него оставались пустые надежды. Он долго не мог взять в толк, почему она ему отказала, упрашивал, умолял, настаивал, но все напрасно – его возлюбленная была непреклонна.
Алекс очень переживал, не находил себе места, писал проникновенные стихи. Со временем душевная боль начала стихать, но в сердце занозой сидела обида. В то время мы и познакомились. Теперь я понимаю, что вначале Алекс все время сравнивал меня с отвергнувшей его женщиной. Я была молода и неопытна, и ему было не очень интересно со мной. Но в то же время молодость и неопытность были моим неоспоримым преимуществом, ведь рядом со мной Алекс чувствовал себя взрослым, ответственным и многоопытным мужчиной.
Признаюсь тебе, я страшно ревновала его к этой женщине. Но я считала ревность недостойным, низким чувством и старательно подавляла ее в себе. Однако она вспыхивала всякий раз, когда Алекс бывал в мрачном настроении и мне казалось, что он не может забыть свою прежнюю любовь.
Но со временем все прошло – и его меланхолия, и моя ревность. Может быть, он и вспоминал иногда свою первую любовь, но вслух никогда об этом больше не говорил. Мы все чаще стали обсуждать свое совместное будущее. И все стало на свои места.
– Мама, а потом, когда вы уже были женаты, отец никогда не вспоминал о той женщине – может быть, в сердцах, когда вы ссорились?
– Нет, никогда. Я думаю, что это все-таки была не настоящая любовь, а увлечение, свойственное определенному возрасту, с годами оно прошло. Наша жизнь текла спокойно, размеренно и счастливо. Но, к сожалению, мы недолго были вместе... – Летиция тяжело вздохнула и умолкла.
– Мамочка, извини, что я заставила тебя вспомнить о грустном.
– Что ты, девочка! В сущности, это были замечательные, самые светлые годы жизни. Мы были молоды и полны надежд. – Летиция взглянула на часы и испуганно вскрикнула: – Ой, мы с тобой проболтали, а у нас еще далеко не все готово! Бедный Джулио! Он рискует остаться без ужина.
– Не преувеличивай! Нам осталось сделать совсем немного. Давай я займусь готовкой, а ты иди переодеваться.
Через час, когда раздался звонок в дверь, Летиция и Айрис были одеты к ужину, а белоснежная скатерть на столе еле проглядывала из-под расставленных на ней разнообразных блюд.
– Что с тобой? – обеспокоился Джон. – Надеюсь, ты не заболела?
– Нет, я здорова, – ответила Айрис, не глядя на Джона.
– Так в чем дело?
– Личная драма.
– Что еще за личная драма, о которой я не имею понятия? – спросил Джон, с недоверием посмотрев на Айрис.
Айрис ничего не рассказывала ему о Брайане. И сейчас решила не посвящать его в свои личные дела. Помочь он ей вряд ли чем-то сможет, а ругать будет наверняка за то, что она все неправильно делает.
– Испугался? Шучу! – Айрис постаралась ответить как можно бодрее. – Так отпустишь?
– Что с тобой поделаешь, иди! – дал милостивое разрешение шеф.
Айрис поблагодарила Джона и сразу отправилась домой. Ей хотелось побыть одной и в тишине все обдумать.
Но дома ее ждал сюрприз. Айрис открыла дверь и, войдя в прихожую, чуть не упала, споткнувшись о какие-то вещи. Услышав шум, из комнаты вышла ее мать.
– Айрис, дорогая, как хорошо, что ты вернулась пораньше!
– Здравствуй, мама! Почему ты ничего не сообщила мне о своем приезде? Я бы встретила тебя.
– Спасибо, детка, но в этом не было необходимости. Да и вещей у меня немного.
Айрис взглянула на баррикаду из сумок, коробок и чемоданов, о которую споткнулась.
– Я всего на три дня, – объяснила мать. – Так получилось, что мой друг прилетел сюда по делам своего издательства, ну и я с ним вместе. А потом мы вернемся в Италию.
– Совсем недавно он был только коллегой, а теперь уже друг – какой прогресс! – мимоходом заметила Айрис.
– Хочешь, я познакомлю тебя с Джулио? – Летиция смущенно улыбнулась.
– Так его зовут Джулио! Конечно, буду очень рада, – ответила Айрис.
– А давай пригласим его на ужин! – предложила мать. – Он спрашивал меня, как мы проведем сегодняшний вечер, а я пока не дала ответа. Если ты не возражаешь, мы могли бы что-нибудь быстренько приготовить и позвать его в гости.
– Замечательный план! – воскликнула Айрис не очень искренно, потому что ее собственный план – посидеть в тишине и подумать о своих делах – рушился на глазах.
Летиция позвонила Джулио и пригласила его на ужин. После звонка она принялась деятельно обследовать продовольственные запасы. Если бы сегодня Айрис не накупила продуктов в том самом магазине, где встретилась с Брайаном, гостя угощать было бы почти нечем. Но мать и дочь правильно рассудили, что ужин – это только повод для встречи, знакомства, увлекательной беседы и не так уж важно, будет ли при этом на столе жареный фазан или обычная жареная курица. Собственно, и курицы как таковой не было – Айрис купила упаковку куриных грудок, которые было решено запечь в духовке. Из кусочка отварной курицы, случайно уцелевшего в холодильнике, сделали салат с ананасом и кукурузой. Рыбное филе пожарили с картошкой. Никаких изысков, но вполне нормальный ужин.
Пока Летиция возилась на кухне с основными блюдами, Айрис сделала уборку в квартире и пришла помогать матери. Летиция, колдуя над каким-то блюдом, тихонько напевала с довольным выражением на лице.
– Я вижу, ты хорошо отдохнула, мама. Загорела, посвежела, помолодела, хотя ты и так выглядишь очень молодо. Видно, испанский и итальянский климат пошел тебе на пользу, – с намеком сказала Айрис.
Но мать как будто не поняла намека и отвечала вполне серьезно:
– Да, отдых просто великолепный! И погода была замечательной, и условия прекрасные, и море теплое и ласковое. Я думаю, дорогая, тебе тоже непременно нужно съездить на море и отдохнуть. Ну что ты все лето сидишь в городе – здесь дышать нечем! Посмотри на себя – усталая, бледная. Наверное, даже в деревню не ездила.
– Ездила несколько раз – там все в порядке. А отдыхать я скоро поеду. Начнется сезон массовых отпусков, работы у меня станет значительно меньше...
– А ты уже решила, куда поедешь?
– Нет еще. Вот Мэгги приглашала туда, где она отдыхает со своим малышом.
– Очень хорошо, непременно воспользуйся ее приглашением!
– Наверное, я так и сделаю.
С минуту они молча сосредоточенно резали овощи. Потом Айрис спросила:
– Мама, а у Джулио есть семья?
– Он давно вдовец, у него взрослый сын, но, к сожалению, женатый. – Мать с особым выражением посмотрела на Айрис.
– Мама, опять ты за свое! Ну сколько можно?! – возмутилась Айрис.
– Молчу, молчу, не буду! А как твои отношения с Брайаном? Мне кажется, они не слишком продвинулись вперед.
– Не слишком, – с протяжным вздохом ответила Айрис.
Летиция сочувственно посмотрела на дочь. Говорить сейчас о Брайане Айрис не хотелось, поэтому она поспешила увести разговор в другую сторону.
– Мама, ты мне никогда не рассказывала, как ты познакомилась с папой и как все было дальше. Может быть, сейчас, когда у тебя появился близкий друг, с моей стороны бестактно этим интересоваться...
– Ну что ты, детка! Ты можешь спрашивать меня обо всем, что тебя интересует, что для тебя важно. Ведь у нас с тобой всегда были доверительные отношения.
Летиция задумалась, припоминая события тридцатилетней давности.
– В общем ничего особенного не было, – начала она свой рассказ. – Мы учились в университете. Алекс был старше меня на четыре года и казался мне, вчерашней школьнице, взрослым мужчиной с большим жизненным опытом. Мы иногда встречались на студенческих вечеринках, где девушек всегда было больше, чем ребят, и каждый парень был нарасхват.
Однажды мы оба были приглашены к одной студентке из нашей компании на день рождения. Алекс почему-то выбрал меня партнершей по танцам. Я танцевала с ним один танец, другой, третий. В конце вечера он предложил проводить меня домой. Мы шли не спеша, по дороге говорили обо всем и поняли, что у нас много общего. Мы стали встречаться, пешком исходили чуть ли не весь Лондон, много говорили о философии, истории, литературе, читали друг другу любимые стихи. Если погода не располагала к прогулкам, шли в кино.
– И в темноте обнимались и целовались? – предположила Айрис.
– Ты будешь смеяться, но – нет. Прошло несколько месяцев, пока он решился поцеловать меня первый раз. Я замирала от восторга, но отвечала ему робко и неумело. Летом мы отдыхали в разных местах и обменивались нежными письмами. Но наши отношения не были безоблачными.
Айрис вопросительно посмотрела на мать, но та не заметила или сделала вид, что не заметила ее взгляда, и продолжила:
– Алекс ввел меня в свою компанию, состоявшую из четырех его однокурсников. Я была там единственной девушкой, но ребята относились ко мне, как к своему товарищу. Я очень гордилась тем, что они приняли меня в свой круг. Подражая им, я начала курить и вместе с ними посещала пабы. Они вели очень умные разговоры, но мне было приятно, что Алекс – самый умный из них.
С каждым днем мое чувство к Алексу становилось все сильнее и глубже. Но воспитанная в строгих правилах я считала, что должно пройти много времени и мы должны хорошо узнать друг друга, прежде чем лечь с ним в постель. Однако мое влечение к Алексу все возрастало, и мне самой уже трудно было оставаться в рамках благопристойной сдержанности. Наверное, мои чувства отражались у меня на лице, потому что Алекс в отношениях со мной стал более уверенным и настойчивым. Мы уже не сопротивлялись нашим страстным порывам, и я была совершенно счастлива. Но, надо заметить, между первым поцелуем и первой близостью прошло ровно полгода. А поженились мы после окончания университета, когда Алекс, как перспективный молодой ученый, получил место ассистента на кафедре, а я устроилась на работу в издательство. Первую годовщину нашей свадьбы мы отмечали уже втроем, вместе с тобой, моя дорогая девочка. – Летиция улыбнулась и посмотрела на дочь.
Айрис слушала внимательно, но взгляд ее был полон грусти.
– У тебя все было просто и ясно. Ваше чувство было взаимно, и тебе не приходилось переживать из-за того, что ты любишь его, а он любит другую...
Летиция все поняла. У нее сжалось сердце. Бедная моя, подумала она. Неужели и ты должна через это пройти?!
– Ты ошибаешься, – сказала она вслух. – Именно так у меня и было.
– И ты именно это имела в виду, когда сказала, что ваши отношения с отцом не были безоблачными?
– Совершенно верно. Однажды, когда Алекс уже не сомневался, что я в него влюблена, он спросил меня, любила ли я кого-нибудь до него. Я честно ответила, что нет. В школе мне нравился один мальчик, но это не в счет. И тогда он признался мне, что до меня любил другую женщину и еще не совсем избавился от этого чувства. После этих слов свет померк в моих глазах, но я должна была выслушать его исповедь до конца.
Женщина, которую любил Алекс, была старше него. У нее что-то не сложилось в личной жизни, а с Алексом она пыталась забыть свои неприятности. Для него же она стала олицетворением всех добродетелей. Их связь продолжалась год. Алекс хотел, чтобы со временем она стала его женой. Поняв, что у него серьезные намерения, она решила расстаться со своим молодым другом, потому что связывать свою жизнь с этим пылко влюбленным юношей не собиралась и не хотела, чтобы у него оставались пустые надежды. Он долго не мог взять в толк, почему она ему отказала, упрашивал, умолял, настаивал, но все напрасно – его возлюбленная была непреклонна.
Алекс очень переживал, не находил себе места, писал проникновенные стихи. Со временем душевная боль начала стихать, но в сердце занозой сидела обида. В то время мы и познакомились. Теперь я понимаю, что вначале Алекс все время сравнивал меня с отвергнувшей его женщиной. Я была молода и неопытна, и ему было не очень интересно со мной. Но в то же время молодость и неопытность были моим неоспоримым преимуществом, ведь рядом со мной Алекс чувствовал себя взрослым, ответственным и многоопытным мужчиной.
Признаюсь тебе, я страшно ревновала его к этой женщине. Но я считала ревность недостойным, низким чувством и старательно подавляла ее в себе. Однако она вспыхивала всякий раз, когда Алекс бывал в мрачном настроении и мне казалось, что он не может забыть свою прежнюю любовь.
Но со временем все прошло – и его меланхолия, и моя ревность. Может быть, он и вспоминал иногда свою первую любовь, но вслух никогда об этом больше не говорил. Мы все чаще стали обсуждать свое совместное будущее. И все стало на свои места.
– Мама, а потом, когда вы уже были женаты, отец никогда не вспоминал о той женщине – может быть, в сердцах, когда вы ссорились?
– Нет, никогда. Я думаю, что это все-таки была не настоящая любовь, а увлечение, свойственное определенному возрасту, с годами оно прошло. Наша жизнь текла спокойно, размеренно и счастливо. Но, к сожалению, мы недолго были вместе... – Летиция тяжело вздохнула и умолкла.
– Мамочка, извини, что я заставила тебя вспомнить о грустном.
– Что ты, девочка! В сущности, это были замечательные, самые светлые годы жизни. Мы были молоды и полны надежд. – Летиция взглянула на часы и испуганно вскрикнула: – Ой, мы с тобой проболтали, а у нас еще далеко не все готово! Бедный Джулио! Он рискует остаться без ужина.
– Не преувеличивай! Нам осталось сделать совсем немного. Давай я займусь готовкой, а ты иди переодеваться.
Через час, когда раздался звонок в дверь, Летиция и Айрис были одеты к ужину, а белоснежная скатерть на столе еле проглядывала из-под расставленных на ней разнообразных блюд.
14
Спустя три дня Летиция вместе с Джулио вернулась в Италию. Джулио заключил контракт с издательством на перевод ряда книг с итальянского и договорился, чтобы именно Летиция делала самые ответственные переводы. Таким образом она получила возможность еще некоторое время пожить в Италии, одновременно работая по заданию издательства.
А Айрис после отъезда матери почувствовала себя снова одинокой. Брайан уехал в Бирмингем, и она не знала, когда он вернется. И вернется ли? Нет, он, конечно, вернется в Лондон, но вот захочет ли встречаться с ней – это вопрос.
Айрис гнала от себя эти мысли. Ей страшно было даже подумать, что она может больше никогда не увидеть Брайана. Она боялась потерять его. Она была согласна продолжать встречаться с ним, как и прежде, только бы он не бросал ее совсем. Но ведь это все равно произойдет, если он сумеет уговорить Нору выйти за него замуж.
Айрис не собиралась отказываться от помощи Брайану, но с каждым днем она все яснее понимала, что ей трудно будет справиться с этой задачей. Ей очень бы пригодился совет знающего человека. Но кому Айрис могла довериться? Пожалуй, только Маргарет, но подруга далеко, да она и не знает ничего об отношениях Айрис с Брайаном. Можно, конечно, поговорить с Джоном – он умный и обязательно посоветует что-нибудь толковое. Они с Айрис всегда хорошо понимали друг друга. Но в данном случае она боялась, что Джон не будет на ее стороне.
Однако Айрис больше не к кому было обратиться, и, поколебавшись еще немного, она все же решила поделиться своими трудностями с Джоном. Но она ни в коем случае не хотела говорить ему, что проблемы, возникшие с Брайаном, касаются лично ее. Нет, Джон, конечно, только друг и он не будет ее ревновать. Но он ничего не знал о ее неудачных попытках знакомств, хотя и догадывался, что личная жизнь Айрис представляет собой пустыню без единого оазиса. Все ее интересы в последние годы были сосредоточены на работе.
Я не хочу глупо выглядеть в глазах Джона, поэтому ничего не скажу ему о своих чувствах к Брайану, решила Айрис и отправилась к своему старому другу.
В обеденный перерыв она зашла в его кабинет. К счастью, он оказался один. Он поднялся из-за стола и пошел ей навстречу.
– Джон, ты не собираешься пойти пообедать? – спросила Айрис.
– К сожалению, не получится, – ответил он. – Есть неотложные дела, к тому же я жду важного звонка.
– Жаль, – огорчилась Айрис, – а я хотела вытащить тебя куда-нибудь. Извини, не буду тебе мешать.
Она собиралась повернуться и уйти, но Джон остановил ее:
– Подожди! У тебя было ко мне какое-то дело?
– Да, я хотела посоветоваться с тобой.
– Так садись, поговорим!
– А как же твои неотложные дела? – напомнила Айрис.
– Нет таких дел, которые я не мог бы отложить ради тебя, – галантно ответил Джон. Он усадил Айрис в кресло напротив себя, вызвал секретаршу и попросил принести чаю и каких-нибудь сандвичей. – Полагаю, у тебя какой-то трудный случай, не так ли? Ну, рассказывай!
– Речь идет об одном моем клиенте. – Айрис не стала уточнять, что встречается с ним у себя дома. – Случай вполне рядовой, ситуация достаточно типичная, но клиент... – Айрис замялась.
– Что – клиент?
– Я не знаю, как на него воздействовать. Понимаешь, он самостоятельный, решительный, ответственный человек, он обладает приятной внешностью и спортивной фигурой. Такие мужчины обычно нравятся женщинам... – У Айрис чуть было не сорвалось с языка, что Брайан ей тоже нравится, но в это время в кабинет вошла секретарша с подносом в руках. Она поставила на стол чайник, чашки, блюдо с сандвичами, тарелочку с лимоном, сахар и удалилась. Надо следить за своими словами, подумала Айрис, а то выдам себя.
Джон налил чай в чашки и предложил ей сандвичи – с ветчиной и сыром. Айрис взяла с ветчиной, но он остался нетронутым лежать на тарелке – еда сейчас не интересовала ее. Ей хотелось скорее поделиться с Джоном тем, что наболело, пока никто не прервал их беседу.
Зато Джон, нимало не стесняясь, отправлял в рот один сандвич за другим, запивая их горячим чаем, несмотря на то что в последнее время он явно начал полнеть. Поглощение пищи, однако, не мешало Джону внимательно слушать Айрис.
– Понимаешь, мой клиент любит девушку, которая не отвечает ему взаимностью, – начала объяснять Айрис, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Он очень страдает из-за этого и всеми доступными средствами пытается привлечь ее внимание – водит в рестораны, делает дорогие подарки. Хотя он небогат, он скромный служащий небольшой фирмы и свой заработок тратит в основном на свое хобби, которое девушка, кстати, не разделяет.
Джон вопросительно поднял брови.
– Он любит строить лодки и ходить на них под парусом вместе с друзьями, – пояснила Айрис.
– Недешевое увлечение, – заметил Джон.
Пропустив это замечание мимо ушей, Айрис рассказала Джону в общих чертах все, что знала о Брайане и Норе.
– А в чем твои трудности? – не понял Джон.
– Да в том, – начала горячиться Айрис, – что я никак не могу втолковать ему, что эта девушка недостойна его и что он ее не любит по-настоящему, а испытывает лишь физическое влечение. Он не должен на ней жениться – это неверный шаг, и я не хочу, чтобы он понял это слишком поздно!
Джон посмотрел на нее с удивлением. Айрис поняла, что опять не сдержалась и сказала лишнее.
– Но ведь он потом будет в претензии ко мне из-за того, что я не раскрыла ему глаза на очевидные факты, – оправдывалась Айрис. Похоже, ей удалось убедить Джона в своем исключительно профессиональном рвении.
– У меня складывается впечатление, что ты слишком близко к сердцу принимаешь проблемы этого господина. В нашем деле это совершенно недопустимо, и ты об этом знаешь не хуже меня. Ты симпатизируешь ему – это очевидно. В то же время ты заочно осуждаешь предмет его страсти, зная об этой девушке весьма немного, да и то с его слов. Ты не можешь судить о ней объективно. Ты подошла к работе с определенными мерками и готовыми решениями, что является грубой ошибкой. Тебе нужно сосредоточиться на проблемах твоего клиента, а выводы из своей ситуации пусть он делает сам.
– Ах, Джон, ты говоришь прописные истины. Я и сама все это прекрасно знаю и провожу консультации по всем правилам... – тут Айрис вспомнила свои беседы – и не только беседы – с Брайаном у себя дома и стыдливо потупила глаза, – но все равно не могу найти правильного подхода к клиенту. Он об этом даже не догадывается, но я-то это чувствую. Мы буксуем и не двигаемся с места.
– Значит, не в ту сторону тянешь. Видимо, ты слишком настойчиво пытаешься доказать ему его ошибку. А многие мужчины в таких случаях упрямо, как дети, отстаивают свою правоту: мой шарик самый красный, мой велосипед самый быстрый, моя девушка самая красивая и умная.
– Похоже, ты прав.
– К тому же я не вижу никакой трагедии в том, что твой клиент испытывает сильное чувственное влечение к своей возлюбленной. Это как раз совершенно нормально. Вот если бы не испытывал, тогда можно было бы всерьез беспокоиться о его физическом и психическом здоровье.
– Да пусть себе испытывает! – не удержалась Айрис. – Но скажи, разве плотские желания можно считать любовью?
– Во всяком случае, одно другому не противоречит, – рассудительно ответил Джон. – И если первое без второго еще можно себе представить, то второе без первого просто неестественно.
– Любовь – это высокие чувства: взаимопонимание, доверие, верность, преданность, забота. Это огромная душевная работа. – Выдвинув свою версию понятия «любовь», Айрис печально умолкла.
– О, ты слишком высоко поднимаешь планку! – воскликнул Джон. – Если бы все думали, как ты, жизнь была бы идеально прекрасна, но многие люди смотрят на вещи гораздо проще и рассуждения о высоких материях заменяют низменными, как ты считаешь, инстинктами. Мы не можем осуждать их за это. И мы не вправе требовать, чтобы все думали одинаково. Люди такие разные!
– Но разве не следует стремиться к более высокому и чистому или хотя бы попытаться стать немного лучше?
– Для этого сначала нужно понять, что лучше. Айрис, ты сейчас, как и твой клиент, упрямо отстаиваешь свои взгляды и не принимаешь во внимание точки зрения других. Посуди сама, для того чтобы воспринимать любовь так, как ты, нужно обладать твоим незаурядным умом и твоей тонкой душой...
– Благодарю, Джон, ты очень добр! – вставила Айрис.
– ...Но у большинства людей иной уровень интеллекта и другая душевная организация, – закончил Джон.
– Да, но он, то есть мой клиент, человек очень умный, хорошо образованный, его не назовешь толстокожим – чувства его обострены, нервы оголены, хотя он умеет себя сдерживать и не выплескивать эмоции наружу. И тем не менее...
– А что – тем не менее? Мужчина влюбился в девушку. Девушка красивая?
– На фото красивая, – со вздохом ответила Айрис.
– Значит, в жизни еще лучше, – решил Джон. – У него нормальная мужская реакция – желание обладать этой красавицей и испытывать чувство гордости от сознания, что она принадлежит именно ему, а не кому-то другому.
– Да, но она не отвечает на его чувства, она остается холодной и безразличной, – с жаром гнула свою линию Айрис.
– Может быть, женщинам и нужна взаимность чувств, но, поверь, для многих мужчин это совсем не так важно, для них главное – их собственные чувства, ощущения, настроение. И им вполне хватает этого, иногда – на долгие годы. Что при этом испытывают женщины, их мало волнует. Если хочешь, назови это мужским эгоизмом или считай их примитивными существами, но ты не изменишь их природу.
– Да, но он-то как раз страдает из-за отсутствия взаимности.
– Такие страдания только разжигают пламя страсти.
Айрис с сомнением покачала головой, но возразить ей было нечем. Тема была исчерпана.
– Спасибо, Джон, ты мне очень помог, – сказала Айрис, с неохотой поднимаясь. – Многое стало для меня яснее. Попытаюсь осмыслить все, о чем ты говорил, и как-то перестроить работу с клиентом.
Джон тоже встал и, посмотрев на Айрис, усмехнулся.
– Ты что? – удивленно спросила она.
– А ты замечала, что психологи, которые занимаются семейными проблемами, в большинстве своем не имеют собственной семьи и, вникая в чужие любовные отношения, сами чаще всего ни в кого не влюблены. Не правда ли?
– О, Джон, это печальная правда! Как ты можешь по этому поводу иронизировать?! – Но Айрис тоже не удержалась от улыбки, потому что наблюдение Джона было очень верным. Однако себя она не хотела причислять к этой категории психологов.
Джон проводил Айрис до двери и на прощание пожелал успехов.
Предположение Айрис, что Джон не сможет разделить ее опасения и тревоги, подтвердилось.
Идя по коридору к своей рабочей комнате, Айрис думала, что их беседа все же была небесполезной – она узнала мужскую точку зрения на волновавшие ее проблемы. Но она не могла с ней примириться. Пусть я поступаю неверно, рассуждала Айрис, но я буду продолжать действовать по-своему. Ведь Брайан умный человек и в конце концов поймет, что я права, и согласится со мной. Должен согласиться!
А Айрис после отъезда матери почувствовала себя снова одинокой. Брайан уехал в Бирмингем, и она не знала, когда он вернется. И вернется ли? Нет, он, конечно, вернется в Лондон, но вот захочет ли встречаться с ней – это вопрос.
Айрис гнала от себя эти мысли. Ей страшно было даже подумать, что она может больше никогда не увидеть Брайана. Она боялась потерять его. Она была согласна продолжать встречаться с ним, как и прежде, только бы он не бросал ее совсем. Но ведь это все равно произойдет, если он сумеет уговорить Нору выйти за него замуж.
Айрис не собиралась отказываться от помощи Брайану, но с каждым днем она все яснее понимала, что ей трудно будет справиться с этой задачей. Ей очень бы пригодился совет знающего человека. Но кому Айрис могла довериться? Пожалуй, только Маргарет, но подруга далеко, да она и не знает ничего об отношениях Айрис с Брайаном. Можно, конечно, поговорить с Джоном – он умный и обязательно посоветует что-нибудь толковое. Они с Айрис всегда хорошо понимали друг друга. Но в данном случае она боялась, что Джон не будет на ее стороне.
Однако Айрис больше не к кому было обратиться, и, поколебавшись еще немного, она все же решила поделиться своими трудностями с Джоном. Но она ни в коем случае не хотела говорить ему, что проблемы, возникшие с Брайаном, касаются лично ее. Нет, Джон, конечно, только друг и он не будет ее ревновать. Но он ничего не знал о ее неудачных попытках знакомств, хотя и догадывался, что личная жизнь Айрис представляет собой пустыню без единого оазиса. Все ее интересы в последние годы были сосредоточены на работе.
Я не хочу глупо выглядеть в глазах Джона, поэтому ничего не скажу ему о своих чувствах к Брайану, решила Айрис и отправилась к своему старому другу.
В обеденный перерыв она зашла в его кабинет. К счастью, он оказался один. Он поднялся из-за стола и пошел ей навстречу.
– Джон, ты не собираешься пойти пообедать? – спросила Айрис.
– К сожалению, не получится, – ответил он. – Есть неотложные дела, к тому же я жду важного звонка.
– Жаль, – огорчилась Айрис, – а я хотела вытащить тебя куда-нибудь. Извини, не буду тебе мешать.
Она собиралась повернуться и уйти, но Джон остановил ее:
– Подожди! У тебя было ко мне какое-то дело?
– Да, я хотела посоветоваться с тобой.
– Так садись, поговорим!
– А как же твои неотложные дела? – напомнила Айрис.
– Нет таких дел, которые я не мог бы отложить ради тебя, – галантно ответил Джон. Он усадил Айрис в кресло напротив себя, вызвал секретаршу и попросил принести чаю и каких-нибудь сандвичей. – Полагаю, у тебя какой-то трудный случай, не так ли? Ну, рассказывай!
– Речь идет об одном моем клиенте. – Айрис не стала уточнять, что встречается с ним у себя дома. – Случай вполне рядовой, ситуация достаточно типичная, но клиент... – Айрис замялась.
– Что – клиент?
– Я не знаю, как на него воздействовать. Понимаешь, он самостоятельный, решительный, ответственный человек, он обладает приятной внешностью и спортивной фигурой. Такие мужчины обычно нравятся женщинам... – У Айрис чуть было не сорвалось с языка, что Брайан ей тоже нравится, но в это время в кабинет вошла секретарша с подносом в руках. Она поставила на стол чайник, чашки, блюдо с сандвичами, тарелочку с лимоном, сахар и удалилась. Надо следить за своими словами, подумала Айрис, а то выдам себя.
Джон налил чай в чашки и предложил ей сандвичи – с ветчиной и сыром. Айрис взяла с ветчиной, но он остался нетронутым лежать на тарелке – еда сейчас не интересовала ее. Ей хотелось скорее поделиться с Джоном тем, что наболело, пока никто не прервал их беседу.
Зато Джон, нимало не стесняясь, отправлял в рот один сандвич за другим, запивая их горячим чаем, несмотря на то что в последнее время он явно начал полнеть. Поглощение пищи, однако, не мешало Джону внимательно слушать Айрис.
– Понимаешь, мой клиент любит девушку, которая не отвечает ему взаимностью, – начала объяснять Айрис, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Он очень страдает из-за этого и всеми доступными средствами пытается привлечь ее внимание – водит в рестораны, делает дорогие подарки. Хотя он небогат, он скромный служащий небольшой фирмы и свой заработок тратит в основном на свое хобби, которое девушка, кстати, не разделяет.
Джон вопросительно поднял брови.
– Он любит строить лодки и ходить на них под парусом вместе с друзьями, – пояснила Айрис.
– Недешевое увлечение, – заметил Джон.
Пропустив это замечание мимо ушей, Айрис рассказала Джону в общих чертах все, что знала о Брайане и Норе.
– А в чем твои трудности? – не понял Джон.
– Да в том, – начала горячиться Айрис, – что я никак не могу втолковать ему, что эта девушка недостойна его и что он ее не любит по-настоящему, а испытывает лишь физическое влечение. Он не должен на ней жениться – это неверный шаг, и я не хочу, чтобы он понял это слишком поздно!
Джон посмотрел на нее с удивлением. Айрис поняла, что опять не сдержалась и сказала лишнее.
– Но ведь он потом будет в претензии ко мне из-за того, что я не раскрыла ему глаза на очевидные факты, – оправдывалась Айрис. Похоже, ей удалось убедить Джона в своем исключительно профессиональном рвении.
– У меня складывается впечатление, что ты слишком близко к сердцу принимаешь проблемы этого господина. В нашем деле это совершенно недопустимо, и ты об этом знаешь не хуже меня. Ты симпатизируешь ему – это очевидно. В то же время ты заочно осуждаешь предмет его страсти, зная об этой девушке весьма немного, да и то с его слов. Ты не можешь судить о ней объективно. Ты подошла к работе с определенными мерками и готовыми решениями, что является грубой ошибкой. Тебе нужно сосредоточиться на проблемах твоего клиента, а выводы из своей ситуации пусть он делает сам.
– Ах, Джон, ты говоришь прописные истины. Я и сама все это прекрасно знаю и провожу консультации по всем правилам... – тут Айрис вспомнила свои беседы – и не только беседы – с Брайаном у себя дома и стыдливо потупила глаза, – но все равно не могу найти правильного подхода к клиенту. Он об этом даже не догадывается, но я-то это чувствую. Мы буксуем и не двигаемся с места.
– Значит, не в ту сторону тянешь. Видимо, ты слишком настойчиво пытаешься доказать ему его ошибку. А многие мужчины в таких случаях упрямо, как дети, отстаивают свою правоту: мой шарик самый красный, мой велосипед самый быстрый, моя девушка самая красивая и умная.
– Похоже, ты прав.
– К тому же я не вижу никакой трагедии в том, что твой клиент испытывает сильное чувственное влечение к своей возлюбленной. Это как раз совершенно нормально. Вот если бы не испытывал, тогда можно было бы всерьез беспокоиться о его физическом и психическом здоровье.
– Да пусть себе испытывает! – не удержалась Айрис. – Но скажи, разве плотские желания можно считать любовью?
– Во всяком случае, одно другому не противоречит, – рассудительно ответил Джон. – И если первое без второго еще можно себе представить, то второе без первого просто неестественно.
– Любовь – это высокие чувства: взаимопонимание, доверие, верность, преданность, забота. Это огромная душевная работа. – Выдвинув свою версию понятия «любовь», Айрис печально умолкла.
– О, ты слишком высоко поднимаешь планку! – воскликнул Джон. – Если бы все думали, как ты, жизнь была бы идеально прекрасна, но многие люди смотрят на вещи гораздо проще и рассуждения о высоких материях заменяют низменными, как ты считаешь, инстинктами. Мы не можем осуждать их за это. И мы не вправе требовать, чтобы все думали одинаково. Люди такие разные!
– Но разве не следует стремиться к более высокому и чистому или хотя бы попытаться стать немного лучше?
– Для этого сначала нужно понять, что лучше. Айрис, ты сейчас, как и твой клиент, упрямо отстаиваешь свои взгляды и не принимаешь во внимание точки зрения других. Посуди сама, для того чтобы воспринимать любовь так, как ты, нужно обладать твоим незаурядным умом и твоей тонкой душой...
– Благодарю, Джон, ты очень добр! – вставила Айрис.
– ...Но у большинства людей иной уровень интеллекта и другая душевная организация, – закончил Джон.
– Да, но он, то есть мой клиент, человек очень умный, хорошо образованный, его не назовешь толстокожим – чувства его обострены, нервы оголены, хотя он умеет себя сдерживать и не выплескивать эмоции наружу. И тем не менее...
– А что – тем не менее? Мужчина влюбился в девушку. Девушка красивая?
– На фото красивая, – со вздохом ответила Айрис.
– Значит, в жизни еще лучше, – решил Джон. – У него нормальная мужская реакция – желание обладать этой красавицей и испытывать чувство гордости от сознания, что она принадлежит именно ему, а не кому-то другому.
– Да, но она не отвечает на его чувства, она остается холодной и безразличной, – с жаром гнула свою линию Айрис.
– Может быть, женщинам и нужна взаимность чувств, но, поверь, для многих мужчин это совсем не так важно, для них главное – их собственные чувства, ощущения, настроение. И им вполне хватает этого, иногда – на долгие годы. Что при этом испытывают женщины, их мало волнует. Если хочешь, назови это мужским эгоизмом или считай их примитивными существами, но ты не изменишь их природу.
– Да, но он-то как раз страдает из-за отсутствия взаимности.
– Такие страдания только разжигают пламя страсти.
Айрис с сомнением покачала головой, но возразить ей было нечем. Тема была исчерпана.
– Спасибо, Джон, ты мне очень помог, – сказала Айрис, с неохотой поднимаясь. – Многое стало для меня яснее. Попытаюсь осмыслить все, о чем ты говорил, и как-то перестроить работу с клиентом.
Джон тоже встал и, посмотрев на Айрис, усмехнулся.
– Ты что? – удивленно спросила она.
– А ты замечала, что психологи, которые занимаются семейными проблемами, в большинстве своем не имеют собственной семьи и, вникая в чужие любовные отношения, сами чаще всего ни в кого не влюблены. Не правда ли?
– О, Джон, это печальная правда! Как ты можешь по этому поводу иронизировать?! – Но Айрис тоже не удержалась от улыбки, потому что наблюдение Джона было очень верным. Однако себя она не хотела причислять к этой категории психологов.
Джон проводил Айрис до двери и на прощание пожелал успехов.
Предположение Айрис, что Джон не сможет разделить ее опасения и тревоги, подтвердилось.
Идя по коридору к своей рабочей комнате, Айрис думала, что их беседа все же была небесполезной – она узнала мужскую точку зрения на волновавшие ее проблемы. Но она не могла с ней примириться. Пусть я поступаю неверно, рассуждала Айрис, но я буду продолжать действовать по-своему. Ведь Брайан умный человек и в конце концов поймет, что я права, и согласится со мной. Должен согласиться!
15
На работе Айрис отвлекалась от своих невеселых дум, но дома по вечерам не могла сосредоточиться ни на одном деле, постоянно мысленно возвращаясь к своим встречам с Брайаном. Она представляла его лицо, фигуру, голос. Перед ее мысленным взором возникал идеальный образ, который не во всем соответствовал образу реального Брайана. И такое несовпадение еще больше расстраивало Айрис.