Киселев Николай Алексеевич. Ночной визит

   В словах старой женщины звучали нотки гордости за родной колхоз, за свое село, которое день ото дня богатело и хорошело.
   – Ехать мне надо, мама, – сказал он, вставая.
   – Куда же ехать? – Губы у матери дрогнули. – Опять одной мне тут… – с тоской проговорила она. И вдруг, маленькая, сгорбленная, прижалась щекой к плечу сына. – Алешенька, ты от матери родной не таись… Если несчастье какое у тебя, расскажи, откройся… – Она заглянула ему в глаза. – Может, ты… Может, еще не совсем…
   Владимир понял, что она хочет сказать, и испугался, что чем-нибудь выдал себя.
   – Что вы, мама! Я свободен. Говорю вам – на глаза соседям не хочу попадаться. И вы никому не рассказывайте, что я был… Понимаете… ведь стыдно… Я потом, потом… Приеду навсегда… – бормотал он.
   Она опустила голову и отошла.
   – Ну ладно уж… Если надо, потерплю. Ведь не один год терпела. Ждала все… – Она вдруг засуетилась. – На дорожку-то тебе сейчас соберу… Яичек, сала…
   Владимир вытащил пачку денег.
   – Вот, мама, возьмите от меня. Я буду присылать.
   – Батюшки! – всплеснула руками старушка. – Да как же ты заработал столько? – Она с тревогой глянула в глаза сыну. – Честные ли деньги, Алешенька?
   – Честные, мама, честные, – торопливо ответил Владимир, тыча пачку в сухую морщинистую руку, проклиная все, что заставило его быть таким вот и лгать родной матери. – Берите, берите. Мне пора…
   За окнами занимался сероватый рассвет. Владимир вышел на крыльцо, огляделся и, поцеловав мать, не оглядываясь, зашагал прочь.

Глава двенадцатая
 
ДЕЛО № 93

   – Разрешите войти? – несмело спросила миловидная женщина, остановившись на пороге кабинета.
   – Прошу вас, – пригласил полковник Телегин, уже предупрежденный о посетительнице по телефону дежурным. – Товарищ Синельникова? Работник гостиницы?
   – Да, это я.
   – Слушаю вас. Садитесь, пожалуйста.
   Екатерина Павловна села. Она долго не решалась прийти сюда, в областное управление Комитета госбезопасности. Но тревога, вызванная посещением работника комитета, не давала ей покоя. Все-таки в гостинице оказались жильцы, ночевавшие без прописки. И не их ли искал тот человек с надменным лицом? Наконец она решилась и поехала в управление. Пропуск был ей выдан быстро, без проволочек, и вот она сидит перед начальником управления, который смотрит на нее приветливо и вопросительно, дожидаясь, что она скажет.
   – Извините, что я беспокою вас… Но мне кажется, что это очень важно… К нам в гостиницу заходил ваш сотрудник. Проверял книгу прописки…
   Полковник слушал, не перебивая. Только время от времени легонько похлопывал ладонью по столу, точно хотел этим жестом успокоить женщину, волновавшуюся все больше и больше.
   – Это, может быть, не мое дело… Но я все-таки решила прийти. Ведь как раз в ту ночь, до прихода вашего товарища, в гостинице ночевали три молодых человека. Ночевали без прописки. Паспортов не сдали. Работала моя сменщица. Мест не было. А эти трое попросились только до утра…
   – И в какое время они пришли?
   – Около одиннадцати.
   – Вы их видели?
   – Утром, в половине седьмого, когда принимала смену.
   – Значит, они уже переночевали?
   – На диванах, в коридоре.
   – И уходили?
   – Да, сказали вечером, что в шесть часов уедут. И ушли в половине седьмого.
   – Вы не могли бы описать их?
   Екатерина Павловна замялась.
   – Затрудняюсь… Я видела их мельком.
   – А могли бы узнать, если вам их покажут?
   – Вероятно, смогла бы.
   Телегин подошел к большому сейфу, отпер его и достал папку с крупной четкой цифрой «93» на картонной обложке. Развязав тесемки, он вытащил из папки какую-то фотокарточку, выдвинул ящик стола и взял целую пачку фотографий.
   – Посмотрите внимательно, товарищ Синельникова. Не было ли среди тех троих вот этого человека? – Телегин протянул Екатерине Павловне одну карточку.
   Женщина долго смотрела, прищурив глаза. Наконец она отрицательно качнула головой:
   – Нет, не было.
   – А этого?
   – Н-не знаю… Кажется, нет.
   Полковник подал женщине сразу три карточки:
   – Посмотрите эти.
   И она узнала. Да. Вот этот, со шрамом под глазом и продолговатой, словно сдавленной с боков головой.
   – Этот был! – уверенно произнесла она.
   – Вглядитесь внимательнее.
   – Да, да, я хорошо помню. Именно этот.
   Полковник положил фотокарточку Николая в папку.
   – А жаль, что вы пришли поздно, Екатерина Павловна.
   – Я сама понимаю… – Женщина опустила голову. – Но… Меня так обидел тон вашего сотрудника… Он словно не доверял мне… Даже смотрел с каким-то странным подозрением… Я долго не решалась…
   – Да, прийти бы вам пораньше… – сказал Телегин. – Но вы и сейчас очень нам помогли.
   Когда Синельникова ушла, Телегин с минуту сидел задумавшись. Значит, Зайцев не ошибся. Шпионов трое. И они какое-то время держались вместе. Один погиб. Осталось двое… Двое… Кто они? Где находятся сейчас?
   И он медленно завязал тесемки картонной папки с цифрой «93» на жесткой обложке.
 
   Петр Поликарпович Саженцев, страстный коллекционер-филателист, был взволнован. Нет, он был просто возмущен. Дежурному по управлению старшему лейтенанту Соколову с трудом удалось его успокоить.
   – Нет, вы только подумайте! – негодовал старик. – Какой-то мерзавец пользуется моим обратным адресом, чтобы отправлять письма за границу! Понимаете – пользуется ад-ре-сом!..
   – Понимаю, все понимаю, Петр Поликарпович. Но вы успокойтесь. Мы выясним, кто этим занимается и с какой целью.
   – С какой целью? Конечно, для того чтобы перехватывать у меня марки. Но вы разберитесь. И как следует накажите виноватого. Кстати, хотел вас спросить. Почему это из милиции, куда я сразу же обратился, меня направили к вам?
   – Потому, Петр Поликарпович, что дело может быть не только в марках.
   Все началось утром. Доставая из почтового ящика, как обычно, газету, Саженцев увидел голубой конверт с наклейкой «Международное». Письма из-за границы Петр Поликарпович получал и прежде довольно часто. Такого рода депеша его не удивила. Но, принеся конверт в комнату, надев на нос очки, Саженцев обомлел. Письмо было «возвратным». Его возвращали отправителю. А отправителем… значился он сам, Петр Поликарпович Саженцев! Но, позвольте, ведь это вовсе не его почерк. И, хотя он знает имя адресата, который живет в Западной Германии, однако давно ему писем не посылал. А почему письмо вернулось в Советский Союз? Ага! Отправитель забыл написать название страны. Только город, название улицы, номер дома и фамилия… Ну, погоди же!.. Неслыханное нахальство – пользоваться его, Саженцева, именем, чтобы переписываться с коллекционерами!.. Нет, он немедленно пойдет в милицию! Пусть этот неизвестный хулиган будет найден и наказан!
   Однако из милиции Петра Поликарповича почему-то направили сюда, в управление Комитета госбезопасности.
 
   Полковник Телегин рассматривал принесенное Соколовым письмо. Обычное письмо с просьбой обменяться марками. Но перед полковником на столе лежал текст, присланный из лаборатории, где письмо прошло специальную обработку. На бумаге была обнаружена тайнопись. Телегин взял листок, присланный из лаборатории, в десятый раз перечитал строчки: «Начали действовать порознь. Слушаю вас в условленное время».
   Да, письмо к западногерманскому филателисту было написано не Саженцевым. Его писал кто-то другой. «Начали действовать порознь».
   Да, теперь ясно – сброшен не один шпион. Их несколько. Зайцев видел троих. Но может быть, их больше? Четверо? Пятеро?.. Однако Екатерина Павловна тоже видела троих. Письмо отправлено через день после того, как трое неизвестных ночевали в гостинице «Маяк». Очевидно, их все-таки трое. Не мог же четвертый, если их четверо, находиться все время отдельно. А что, если у него самостоятельное задание?
   «Слушаю вас в условленное время». Условленное время. Ясно – у того, кто сообщал это, есть рация. Где она? Пеленгаторы пока не зафиксировали работы передатчика. Но речь несомненно идет о радиосвязи. Вероятно, лазутчик пользуется пока односторонней связью, только принимая передачи. Он осторожен.
   Версии, предположения, догадки выдвигались одна за другой.
   В гостинице и в лесу шпионы были без поклажи. Впрочем, насчет леса ничего не известно. Зайцев мог и не заметить снаряжения, спрятанного в кустах. Но в гостиницу лазутчики пришли явно без вещей. Значит, они спрятали вещи. Где? В лесу? И рация там же? Возможно. Следовательно, надо установить строгий контроль за теми участками, где шпионы уже побывали. Если рация в лесу, они непременно находятся где-то поблизости.

Глава тринадцатая
 
ВРАГ ТОРОПИТСЯ

   Сказав, что будет дома только к вечеру, Сергей попрощался с Марией Федоровной и ушел. Сегодня в полдень по расписанию он должен слушать по радио своих шефов. Уже несколько раз Сергей принимал передачи. Сам в эфир не выходил. Он не хотел пока откапывать рацию. Незачем делать это без особой нужды. А принимать шифрованные радиограммы можно и на портативный приемник.
   Раздвигая грудью и руками цепкий кустарник, Сергей забрался в гущу леса, остановился, взглянул на часы. Пора. Он вытащил из портфеля моток проволоки, ловко забросил его на дерево. Конец присоединил к маленькому приемнику, свободно умещающемуся в том же портфеле, вместе с несколькими книжками и тетрадками, купленными для отвода глаз Марии Федоровны, которая души не чаяла в трудолюбивом и обходительном своем жильце – «студенте». Это словцо, внезапно вырвавшееся у него тогда в ресторане, доставило Сергею немало тревог. Старушка несколько раз заводила с ним разговоры о его учебе. Пришлось выведать, какие в Петровске есть институты. Впрочем, он без особого труда уверил добрую Марию Федоровну, что поступил в педагогический на литературное отделение.
   Сергей надел наушники, покрутил рычажки и сразу услышал свои позывные. Сердце радостно запрыгало.
   Позывные умолкли, и после короткой паузы послышался сигнал, предупреждающий о начале передачи. Сергей приготовился и, как только зазвучали частые пискливые сигналы «морзянки», стал быстро записывать. Вот и конец. Дождавшись повторения, он сверил написанное. Все точно. Снял с дерева антенну, аккуратно уложил ее в портфель, достал кодовую таблицу и расшифровал полученную радиограмму:
   «В квадрате восемь находится военный объект. Тщательно разведайте. Изучите возможность проникновения. Достаньте образец пропуска. Ш.».
   Подписано самим полковником Шиллом. Значит – очень важно. Интересно, какую сумму положат в банк на его имя, если он достанет пропуск?..
 
   Владимир спешил в М. Он и так уже задержался, самовольно изменив инструкцию. Но ему так хотелось побывать там, в маленьком селе над тихой рекой!.. Он не мог поступить иначе.
   На одной из станций Владимир зашел в буфет. Хотелось есть. В буфете было полно народу. Торопливо пили пиво, закусывали бутербродами. Владимиру некуда было спешить. Здесь – пересадка. До отхода поезда на Южнокаменск – целых два часа.
   Он взял две кружки пива, несколько бутербродов, порцию сосисок с капустой и сел за столик.
   От столика к столику ходил по буфету молодой парень в грязной стеганке и немыслимой кепке с засаленным козырьком, просил подаяния. Подошел к Владимиру:
   – Угости пивом.
   Владимир подвинул ему кружку:
   – Пей.
   Парень жадно прильнул к кружке. Владимир разглядывал его с любопытством.
   – Почему не работаешь?
   – А зачем? – последовал ленивый ответ. – Пока дураки есть, деньги у меня будут. – Парень утер рукавом мокрый рот и нахально раскланялся. – Спасибочко за угощенье. Пока.
   – Постой. Тебе деньги-то нужны?
   Парень остановился:
   – Еще как! Дашь, может, а? Верну, не жить мне на свете!
   – Дураков ищешь. Паспорт у тебя есть?
   – А то как же! Без паспорта не ходим. И справка есть. Из заключения я. Только позавчера освободился.
   Парень достал из кармана сложенную вчетверо бумажку, порылся еще и вытащил паспорт. Владимир подвинул ему вторую кружку:
   – Пей.
   Пока бывший заключенный пил, шпион внимательно разглядывал паспорт.
   – Продай его мне, – шепнул он.
   От неожиданности парень поперхнулся. Он уставился на Владимира, растерянно слизывая с губ пивную пену.
   – Ты другой получишь… А этот… Ну, скажешь – потерял… Хочешь три сотни?
   – Три… сотни?
   – На, вот, бери…
   При виде денег глаза у парня загорелись. Он схватил бумажки, вырвал у Владимира свою справку и, оставив ему паспорт, быстро исчез. Шпион огляделся и тоже поспешил к выходу.
 
   «Важный военный объект». Его еще надо было разыскать. Под всякими предлогами Сергей стал наведываться в район восьмого квадрата и вскоре обратил внимание, что на одной маленькой станции, километрах в двадцати от Петровска, утром сошло много пассажиров. Люди были в рабочей одежде и спешили. Выходили из разных вагонов, здоровались, шли вместе – по шоссе в лес. «Друг друга знают, значит, вместе работают», – отметил Сергей.
   На другой день незаметно, лесом он двинулся следом за рабочими и вскоре увидел крытый навес. Автостанция. Отсюда рабочие ехали дальше на автобусах.
   Несколько дней подряд шпион сходил на этом полустанке, лесом выходил к автостанции и, чтобы примелькаться, проходил мимо, направляясь в поселок, видневшийся на горе за перелеском.
   Однажды по дороге он сел в догнавшую его полуторку.
   – Пойдем погреемся, – пригласил он шофера, сходя возле закусочной.
   Шофер отрицательно покачал головой, включил скорость, и машина, заурчав, поехала дальше.
   «Сорвалось, – пожалел Сергей. – А знакомый водитель в нашем деле – клад».
   В закусочной никого не было. Буфетчик щелкал на счетах. «Время рабочее», – догадался Сергей.
   Неожиданно распахнулась дверь. В закусочную ввалилось трое. Сергей быстро подошел к стойке, взял кружку пива и сел за столик.
   – Угощаю! – воскликнул самый молодой из троих, светловолосый паренек, весь усыпанный веснушками. – Друг! – обернулся он к буфетчику. – Всем по паре пива и закуски!.. Для затравки.
   Они устроились за соседним столиком, отхлебывая пиво, громко переговаривались. Из их разговора Сергей понял, что подгулявшие приятели сегодня свободны от работы, а завтра заступят в ночную смену.
   На другой день Сергей появился в закусочной в часы окончания работы. Он пришел первым и занял место за столиком. Вскоре закусочная стала заполняться народом. Среди рабочих он узнал веснушчатого паренька. Тот, видно, спешил. Мест за столами не было. Но, когда паренек с кружкой пива в руке проходил мимо Сергея, тот окликнул его:
   – Садись, друг! Я ухожу.
   Паренек благодарно улыбнулся и сел.
   С той поры Сергей стал наведываться в закусочную часто. И его надежды оправдались. Прошла неделя, и он опять встретился с веснушчатым пареньком, кивнул ему, как старому знакомому:
   – Присаживайся. Место свободное.
   Некоторое время они пили пиво молча. Потом Сергей, как бы невзначай, спросил:
   – С этой недели в дневной работаешь?
   – В дневной. – Паренек поморщился, покрутил головой. – Гульнули вчера… До сих пор в голове метель…
   – Ну, это легко поправить! – Сергей проворно поднялся, подошел к стойке, взял бутылку водки, колбасы, сыра, принес еще две кружки пива. – Чем убился, тем и лечись, – пошутил он, разливая водку по стаканам. – За знакомство! Тебя как величать?
   – Иваном.
   – А меня – Валерием. Пей, Ванюша! – Сергей поднял стакан, звонко чокнулся с пареньком и залпом выпил водку.
   Паренек, видно, чтобы не отстать, сделал то же самое.
   – Вот это по-нашенски, по-рабочему! – одобрил Сергей, запивая из кружки.
 
   Вечером, когда стемнело, Владимир подошел к маленькому домику, утопавшему в пожелтевших кустах сирени, и постучал. Дверь отворила стройная молодая женщина.
   – Эльвира Леоновна? – вежливо осведомился Владимир.
   – Да, это я, – ответила женщина, с порога вглядываясь в незнакомого посетителя.
   – Я разыскал вас по просьбе друзей, – сказал Владимир, входя в дом и плотно затворяя за собой дверь.
   – Друзей? – удивилась женщина. – Вы меня пытаетесь интриговать. Я прямо сгораю от любопытства. Каких же?
   – Наших общих, американцев.
   Эльвира отшатнулась:
   – Что вы сказали? У меня нет друзей американцев.
   – Напрасно вы так думаете. Сейчас американцы друзья всем тем, кто в войну был близок к немцам.
   – Я не знаю никаких немцев! Что вам нужно?!
   – Спокойно, спокойно, Эльвира Леоновна. Шеф уверял меня, что вы весьма уравновешенная женщина, а он редко ошибается.
   При слове «шеф» Эльвира пожала плечами; было видно, что она успокаивается.
   – Не понимаю, что же вам, собственно, нужно?
   – Мне хотелось бы узнать, где находится Петерсон?
   Эльвира Леоновна снова заволновалась:
   – Откуда вы знаете о Петерсоне?
   – Я знаю не только это. Мне известно, что немцы выдали вам фремденпасс^[1]…
   Эльвира в изнеможении опустилась на стул.
   – После войны я не видела Петерсона, – пробормотала она.
   Владимир пристально взглянул на нее:
   – Дайте-ка ножницы.
   Все еще в растерянности Эльвира Леоновна встала, взяла с туалетного столика ножницы и подала гостю. Он отвернул полу пиджака и, нервно тыча остриями в подкладку, подпорол ее. На пол вывалились аккуратно свернутые бумаги. Владимир бережно поднял их и развернул.

   – Вам знакомо это?
   – Боже мой! Боже мой!.. – Эльвира Леоновна побледнела. Она узнала подписанное ею обязательство сотрудничать с гитлеровской разведкой.
   – Вот видите. Друзья за границей у вас все-таки есть.
   – Боже мой! Боже мой!.. – повторяла женщина, прижимая ладони к пылающим щекам.
   – Успокойтесь, – сказал Владимир. – В чужие руки эти документы не попадут. Где вы сейчас работаете?
   – Я чертежница.
   – Сколько получаете?
   – Немного… – Женщина все еще смотрела на странного гостя со страхом.
   – Ваши друзья американцы, – сказал Владимир, – будут очень рады, узнав, что вы живы и в добром здравии. Они умеют хорошо благодарить за помощь, – слово в слово повторял он то, что приказал ему выучить инструктор Джон.
   – Но… но что от меня потребуется? – спросила Эльвира Леоновна, понемногу приходя в себя.
   – Вы замужем? – вместо ответа спросил Владимир.
   – Зачем вам это знать?.. Нет, не замужем.
   – Прекрасно. Так вот. Поручения будут пустяковые. Первое – приютить на время одного человека.
   – Человека? Кто он?
   – Молодой мужчина, – сказал Владимир и улыбнулся. – Приблизительно такой, как я.
   Женщина тоже улыбнулась:
   – Если такой, то я согласна. Но как я узнаю, что это тот самый человек?
   – Он вам передаст привет от меня. Между прочим, меня зовут Валентином. Прошу прощенья, что не представился.
   После этого Владимир простился с новой своей знакомой и быстро вышел. Но он не ушел. Спрятавшись за углом, он стал наблюдать за домом: не побежит ли Эльвира доносить на него. Однако женщина никуда не вышла, и вскоре в ее окне погас свет.
   На другой день рано утром Владимир вновь был около дома Эльвиры Леоновны. Спрятавшись, как и накануне, он дождался, когда она вышла, и пошел за ней на некотором расстоянии. Он проводил ее до здания, где помещалась проектная контора. Там, очевидно, Эльвира работала, и, успокоившись, решил, что все в порядке.
 
   Однажды, как бы случайно, Сергей встретился с Иваном на улице.
   – Ванюша! Друг! Вот встреча! И надо же так! Я как раз свободен! Пошли, друже, дернем по маленькой!..
   Долго уговаривать Ивана не пришлось.
   – Получка? – спросил он, подмигнув.
   – Ага, в самый раз угадал!
   – А у нас – завтра только.
   – Ну, значит, вовремя я тебя встретил.
   И Сергей с торопливостью человека, решившего во что бы то ни стало угостить приятеля, потащил паренька в знакомую закусочную.
   Сели за столик. Сергей тратил деньги с необычайной щедростью. Иван спросил:
   – Ты что же – премиальные получил?
   – Точно, Ванюша, премиальные.
   Распили одну бутылку, взялись за вторую. Сергей болтал без умолку, рассказывал анекдоты, веселые истории, почти ни о чем Ивана не расспрашивал и совершенно покорил простодушного паренька.
   – Ну, а теперь на воздух надо, проветриться, – решительно объявил он, заметив, что Иван уже порядком охмелел.
   Они долго бродили по окрестностям. И шпион, как будто бы совершенно случайно, привел паренька к проволочной ограде, давно уже замеченной им в лесу.
   – Это что еще за линия Маннергейма? – шутливо удивился он, делая вид, будто собирается перелезть через проволоку.
   – Что ты! – остановил его Иван. – Туда нельзя.
   – Почему?
   – Запретная зона. Пропуск нужен. – Иван машинально потрогал себя за карман на груди.
   – Эх, жаль! – проговорил Сергей. – Там вон, за холмиком, лесок. Грибов, наверно!.. А у меня тетка в городе. Страсть как грибы любит… Ну что же делать! Пошли назад.
   На обратном пути снова зашли в закусочную, выпили еще, и Сергей проводил Ивана до дому.
   – Близко ты живешь, – сказал он, прощаясь с пареньком у калитки. – Тебе на работу ездить не надо.
   – А я и не езжу. Пешком хожу. Через лесок. Прямо по тропочке. – И Иван махнул рукой, показывая направление.
 
   В Южнокаменск Владимир ехал не только для того, чтобы встретиться с Сергеем и Николаем. Ему было необходимо пробраться к тому месту, где он закопал свои вещи. Там он спрятал часть денег, а они сейчас были необходимы: ведь к Эльвире Леоновне нельзя прийти с пустыми руками.
   Прощаясь, шпионы уговорились встречаться на рынке. Народу там бывает много, в толпе нетрудно затеряться. И, приехав в Южнокаменск, Владимир в условленный час пошел на рынок. Он еще издали заметил Сергея и, забыв об осторожности, кинулся к нему. Как-никак Сергей все-таки был своим, пожалуй, единственным, кроме Николая, близким человеком в этой стране, где то и дело приходилось трястись за свою шкуру.
   – Володька, мерзавец! Здорово!.. – Сергей тоже был рад встрече. – Ну, как дела?.. Что успел сделать?
   Они пересекли рынок и на пустырьке за глухим забором присели на кучу бревен.
   – У меня дела идут неплохо, – рассказывал Владимир. – Паспорт я себе достал. Настоящий. Теперь закрепляться буду. А ты как?
   – Я – олл-райт! Пока слушаю наших по радио. Сам ничего не передаю. Поселился в надежном месте. Получил важное задание. Завтра у меня решающий день. А где Никола? Ведь он должен тоже приехать. – Глаза Сергея встревоженно сузились. – Может, попался?
   – Нет, Николай – парень осторожный…
   Однако Владимиру вдруг тоже стало не по себе. А вдруг Николай в самом деле попался? Ведь это может случиться в любую минуту с каждым из них.
   – Будем ждать, – сказал он.
   До глубокой темноты они по очереди ходили к условленному месту. Николая не было. В небе бледно засветился узкий лунный серп. Оставаться здесь дольше было опасно. Сергей и Владимир ушли на ночь в лес. Сергей нарочно свернул на ту тропку, которая вела мимо дерева с беличьим дуплом, их «почтовым ящиком». Но никакой записки от Николая в нем не было.
   В эту ночь они перепрятали рацию Владимира. Место, где она была зарыта раньше, знал Николай. Если он попался, то здесь безусловно контрразведка устроит засаду. Тщательно закопав ее, шпионы простились и разъехались, снова не сказав друг другу, куда едут.
 
   Вот и тропинка, по которой Иван ходит на работу и с работы. Второй день он заступает в ночную смену. Сергей пришел сюда крадучись, когда уже стемнело. Он понимал, что Владимир прав. Если Николай попался, лучше подождать. Но радиограмма была подписана самим Шиллом. И только вчера он получил еще одну – с вопросом, как выполняется задание. Надо спешить. Надо торопиться… Может быть выполнив это задание, он получит разрешение вернуться обратно… Обратно!.. Как хочется опять очутиться на улице, расцвеченной пестрыми рекламами, полной людей – нарядных, веселых! людей, от которых можно будет не опасаться никакой неожиданной выходки, которых можно будет не бояться!..
   Сергей не переставал наивно верить в то, что его хозяева выполнят свое обещание – дадут ему возможность вернуться назад, спокойно зажить в свое удовольствие…
   Шпион спрятался в кустах и стал ждать. Он знал, что ждать придется недолго. И действительно, вскоре услышал шаги. Кто-то уверенно шел, беззаботно насвистывая. Он!.. Иван!.. Сергей затаил дыхание.
   Шаги приближались. Все ближе, ближе… Сергей привстал, напрягая зрение… Да, это Иван…
   Молодой рабочий шел по знакомой, много раз хоженной тропинке. Он не спешил. До начала смены было еще достаточно времени. И вдруг страшный удар по голове свалил его с ног. Он ткнулся в сырой от росы мох.
   Сергей перевернул Ивана на спину, послушал. Кажется, не дышит. Послушал еще. Удар точный. Инструктор Майк – жилистый американец, отрабатывавший с ними приемы джиу-джитсу, был бы доволен таким ударом.
   Шпион стал торопливо обшаривать нагрудные карманы своей жертвы. Папиросы… Спички… Вот он!.. Пропуск!.. Задание Шилла выполнено!
   Вскочив, Сергей кинулся было бежать, но тотчас же вернулся к Ивану, неподвижно лежавшему поперек тропы. Надо же создать видимость ограбления. Он быстро стащил с рабочего пиджак, вывернул карманы брюк. В траву посыпалась денежная мелочь, выпал перочинный ножик, носовой платок… Потом, оттащив тело в сторону от тропинки, Сергей шмыгнул в овраг и исчез в лесных зарослях.