Кларк Артур Чарльз. Сад Рамы

   Кэти подошла к самому крайнему отделению слева. Эта небольшая комнатка располагалась в углу — на двух осях, перпендикулярных полу и стенам. На экране возле металлической двери неразборчивой клинописью ползли загадочные знаки.
   — А мы не здесь были в последний раз? — спросила Кэти, указав на замкнутую комнату. — Это не здесь мы спали на той странной белой пене и полностью ощущали действие давления?
   Этот вопрос прозвучал в шлемах матери и старшей сестры. Николь с Симоной кивнули и, присоединившись к Кэти, стали втроем разглядывать непонятные письмена.
   — Ваш отец полагает, что они пытаются добиться, чтобы мы проспали весь период ускорения, который продлится не один месяц, — проговорила Николь. — Орел этого не подтверждает и не отрицает.
   Хотя все три женщины уже подверглись в этой лаборатории четырем различным исследованиям, живых или разумных существ они в ней еще не видели, за исключением примерно дюжины механических инопланетян. Люди называли эти существа «кубико-роботами», поскольку во всем, кроме цилиндрических ног, позволявших им кататься по полу, эти роботы казались собранными из какого-то игрушечного строительного материала.
   — Почему же мы так и не увидели Других? — спросила Кэти. — Здесь то есть. Заметили на одну-две секунды в Трубе — вот и все. Мы-то знаем, что они здесь, и испытания проходим не мы одни.
   — Здесь все продумано очень тщательно, — ответила ее мать. — И если мы не видели чужаков, значит, нам и не положено их видеть, разве что ненароком.
   — Но почему? Орел мог бы… — настаивала Кэти.
   — Простите, — прервала Симона сестру, — похоже, к нам катит Большой Блок.
   Самый крупный из кубико-роботов обычно находился в центре комнаты и из квадратного пространства контролировал все проводившиеся эксперименты. И в настоящий момент он как раз приближался к троим землянам по одной из дорожек, решеткой скрещивавшихся в зале.
   Кэти отошла к отделению, находившемуся от них метрах в двадцати. Судя по экрану на внешней стенке, эксперимент внутри шел полным ходом. И вдруг она стукнула в стенку кулаком в перчатке.
   —  Кэти! — закричала Николь.
   — Прекрати, — почти немедленно проговорил Большой Блок. Он был в пятидесяти метрах от них и приближался с поспешностью. — Этого делать нельзя, — произнес он на великолепном английском.
   — Ну и что теперь со мной будет? — вызывающим тоном Кэти обратилась к Большому Блоку (пяти квадратным метрам поверхности), который, игнорируя Николь и Симону, направился прямо к младшей девочке. Николь бросилась защитить дочь.
   — Теперь вы должны уйти отсюда. — Большой Блок возвышался над Кэти и Николь, стоя в паре метров над ними. — Ваше испытание закончено. Выход в той стороне, там, где вспыхивают огни.
   Николь строго потянула Кэти за собой, и девочка не без сопротивления отправилась к выходу следом за матерью.
   — А что они сделают, — упрямилась Кэти, — если мы останемся здесь до окончания этого эксперимента? Как по-твоему? Может быть, здесь сейчас сидит один из наших октопауков. Почему нам все-таки не позволяют встретиться с кем-нибудь еще?
   — Орел ведь уже несколько раз объяснял, — в голосе Николь чувствовалось раздражение, — что на «этой стадии эксперимента» нам разрешат только «мимолетные» встречи с Другими, а не контакты. Твой отец время от времени спрашивал о причинах, и Орел всегда отвечал, что мы обо всем узнаем… так что постарайся избежать ненужной прыти, юная леди.
   — Как в тюрьме, — возмущалась Кэти. — У нас здесь нет истинной свободы. И все по-настоящему важные вопросы каждый раз остаются без ответа.
   Они вышли в длинный коридор, соединявший транспортный центр с лабораторией. Возле края бегущей дорожки их поджидала небольшая машина. Земляне сели, верх опустился и внутри зажглись огни.
   — Поясняю, не дожидаясь вопроса, — снимая шлем, обратилась к Кэти Николь. — Эту часть пути нам видеть не позволяют, поскольку все, что можно увидеть снаружи, находится за пределами нашего понимания. Твой отец и дядя Майкл уже спрашивали об этом, когда проснулись после первого испытания.
   — Значит, ты согласна с папой? — допытывалась Симона, после того как они в молчании проехали несколько минут. — И нас действительно с помощью долгого сна подготавливают к космическому путешествию?
   — Похоже на то, — ответила Николь, — но полностью не уверена.
   — И куда же они пошлют нас? — спросила Кэти.
   — Представления не имею. На все вопросы относительно нашего будущего Орел отвечает весьма уклончиво.
   Машина ехала со скоростью не более двадцати километров в час. Через пятнадцать минут она остановилась. «Крыша» отъехала сразу, как только все трое надели шлемы. Женщины опустились в главный транспортный центр инженерного модуля. Это было округлое помещение высотой метров в двадцать. Помимо дюжины самодвижущихся дорожек, уходивших внутрь модуля, в состав центра входили две большие многоуровневые структуры с отводными трубами. По ним из модуля в модуль перемещались оборудование, роботы и живые существа. Жилой, инженерный и административный модули — три огромных сферических комплекса — образовывали главные компоненты Узла.
   Оказавшись внутри отсека, Николь и ее дочери из приемников внутри шлемов услышали голос: «Ваша труба на втором уровне. Пользуйтесь правым эскалатором. Отправление через Четыре минуты».
   Разглядывая транспортный центр, Кэти покачивала головой. Видны были разное оборудование, машины, готовые отвезти путешественников к месту назначения, фонари, эскалаторы, станционные платформы. Но ничто не шевелилось. Не было ни роботов, ни живых существ.
   — А что случится, — спросила она у сестры и матери, — если мы откажемся ехать туда? — Кэти остановилась посреди станции. — Все ваши планы рухнут? — выкрикнула она, обращаясь к высокому потолку.
   — Пойдем, Кэти, — нетерпеливо проговорила Николь. — Мне казалось, что ты покончила с этим в лаборатории.
   Кэти тронулась с места.
   — Но я такхочу увидеть что-нибудь новое, — пожаловалась она. — Я ведь знаю, что здесь не всегда пусто. Почему нас держат в изоляции? Или мы какие-нибудь нечистые?
   — Ваш аппарат отправляется через две минуты, — раздался бесплотный голос. — Второй уровень справа.
   — Разве неудивительно, что все роботы и управляющие способны общаться со всеми гостями на их собственном языке? — заметила Симона возле эскалатора.
   — По-моему, это чистое уродство, — ответила Кэти. — А мне вот просто хочется, чтобы те, кто управляет этим местом, совершили бы хоть какую-то ошибку. Слишком уж все гладко. Ну хотя бы пусть заговорят с нами по-птичьи, а с птицами по-человечески.
   Оказавшись на втором уровне, они прошли по платформе метров сорок, пока не достигли прозрачного, похожего на пулю аппарата размером с огромный автомобиль. Как всегда, он находился слева от платформы. Всего на ней было четыре пути — по два с каждой стороны. Все прочие были пусты.
   Николь обернулась назад и поглядела в сторону транспортного центра: в ста двадцати градусах по дуге располагалась другая трубопроводная станция. Она связывала центр с административным модулем. Симона поглядела на мать.
   — Ты уже там бывала? — спросила она.
   — Нет, — ответила Николь. — Но клянусь — там весьма интересно. Твой отец говорил, что вблизи все показалось ему очень странным.
   «Ричард не смог удержаться», — вспоминала Николь ту ночь, когда ее муж год назад отправился на «экскурсию» в административный модуль. Николь поежилась. Следом за Ричардом она вышла тогда в переднюю, попыталась отговорить, пока тот надевал скафандр. Он придумал, как обмануть дверь, но на следующее утро установили новую, более надежную систему, и Ричард не смог уже выбраться и оглядеться.
   Николь в ту ночь почти не спала. Под утро световое табло известило ее, что в передней кто-то (или что-то) находится. Поглядев на экран, она увидела на нем странного птицечеловека, державшего на руках ее мужа в бессознательном состоянии. Такой была их первая встреча с Орлом…
   Ускорение, придавившее их спины к сидениям, вернуло Николь к реальности. Они мчались из инженерного модуля и менее чем через минуту вылетели в длинный, очень узкий цилиндр, что связывал его с жилым отсеком.
   По обе стороны осевой линии пролегало по паре путей. На густо-синем небе светился административный модуль. Кэти вынула свой маленький бинокль и сказала:
   — Хочу приготовиться. Они всегда пролетают мимо так быстро.
   Через несколько минут она объявила: «Едут», и все трое припали к правому борту аппарата. Вдали на противоположной стороне появился еще один аппарат. Буквально в мгновение он оказался рядом, и в течение секунды они могли проводить взглядом тех, кто направлялся в инженерный модуль.
   — Ух ты! — воскликнула Кэти, когда встречный аппарат оказался сзади.
   — Там были существа двух различных видов, — проговорила Симона.
   — Восемь или десять всего, так?
   — Одни были золотые, другие розовые… Сферы какие-то.
   — И с длинными упругими щупальцами. Мама, по-твоему, какого они размера?
   — Пять-шесть метров в поперечнике, — ответила Николь. — Много крупнее нас вместе взятых.
   — Ух ты! — вновь повторила Кэти. — Вот это да! — в глазах ее виделось возбуждение. Девочке нравились ощущения, возникающие в теле при выделении адреналина.
   «И я тоже так и не перестала удивляться, — подумала Николь. — Ни на миг за все эти тринадцать месяцев. Но разве нас везли в такую даль от Земли лишь для того, чтобы испытать, показать все это? И подразнить существованием разумной жизни в других мирах? Или же здесь кроется какой-то еще более глубокий смысл?»
   На мгновение разговор в аппарате утих. Сидевшая между дочерьми Николь обняла их за плечи.
   — Мои дорогие, знаете ли вы, как я вас люблю? — проговорила она.
   — Знаем, мама, — ответила Симона. — И мы тебя тоже любим.

2

   Воссоединение семьи прошло успешно. Бенджи приник к обожаемой своей Симоне в тот самый миг, когда она вошла в комнату. Кэти припечатала Патрика к полу буквально за минуту.
   — Вот, — заявила она, — я по-прежнему могу с тобой справиться.
   — Это случайно, — ответил Патрик. — Я стал сильнее, так что берегись.
   Николь обняла по очереди Ричарда и Майкла, потом ей на руки запрыгнула маленькая Элли. Был уже вечер. После ужина по принятым в семье 24-часовым суткам прошло два часа, и Элли собиралась ложиться, когда вернулись ее мать и сестры. И отправилась спать, но сперва с гордостью показала, что теперь умеет читать слова «кот», «пес» и «малыш».
   Взрослые позволили Патрику задержаться, пока он не ощутил усталости. Майкл отнес сына в постель и Николь уложила его.
   — Как хорошо, что ты вернулась, мамочка, — сказал он, — я так скучал без тебя.
   — Я тоже. По-моему, таких долгих отлучек больше не будет.
   — Надеюсь, — ответил шестилетний ребенок. — Мне лучше, когда ты рядом со мной.
   К часу ночи все уснули. Николь не ощущала усталости — в конце концов, она проспала пять недель. И минут тридцать прокрутившись в постели возле Ричарда, решила пройтись.
   Хотя в самой их квартире окна отсутствовали, в маленькой прихожей возле входа было окошко, из которого открывался головокружительный вид на две остальные компоненты Узла. Николь вошла в прихожую, надела скафандр и стала перед дверью. Та не открылась. Николь улыбнулась. «Наверное, Кэти права, и мы здесь пленники». С самого первого дня стало понятно: дверь держат то открытой, то закрытой. Орел объяснил — это делается потому, что людям «не следует» видеть такого, чего они «не в силах понять».
   Николь выглянула в окно. К транспортному центру приближался кораблик-челнок, во всем похожий на тот, что доставил их сюда тринадцать месяцев назад. «Интересно бы знать, какие удивительные создания приехали?
   — подумала Николь. — И они тоже изумлены — не меньше чем мы когда-то».
   Николь не могла забыть свои первые впечатления от Узла. Когда семейство оставило Вокзал, все были уверены, что до места назначения они доберутся не более чем за несколько часов. И оказались неправы. Расстояние, отделявшее их от ярко освещенного Рамы, постепенно увеличивалось, пока наконец огромный корабль через шесть часов не потерялся где-то вдали. Огни оставшегося позади Вокзала тоже потускнели. Все устали и вскоре заснули.
   Разбудила всех Кэти.
   — А я вижу, куда мы едем, — кричала она, не сдерживая возбуждения.
   Кэти показала вперед через лобовое стекло аппарата — там один яркий огонек начинал делиться на три. И следующие четыре часа Узел медленно рос. Это было впечатляющее зрелище — равносторонний треугольник, в углах которого располагались светящиеся прозрачные сферы. Но какой величины! Даже пребывание на Раме не подготовило их к созерцанию столь величественного сооружения. Все три стороны, оказавшиеся транспортными магистралями между сферическими модулями, были длиной в полторы сотни километров. Диаметр сфер в вершинах составлял двадцать пять километров. Даже из космоса, издалека, люди могли видеть признаки деятельности на многих уровнях внутри сфер.
   — А что с нами будет? — взволнованно спросил Патрик, когда аппарат изменил курс, направляясь к одной из вершин треугольника.
   Николь взяла Патрика на руки.
   — Не знаю, родной, — ласково ответила она. — Поживем — увидим.
   Бенджи казался потрясенным. Часами он разглядывал огромный освещенный треугольник, повисший в пространстве. Симона время от времени подходила к нему, брала за руку. Когда аппарат уже приближался к одной из сфер, она ощутила, как напряглась ладонь брата.
   — Не волнуйся, Бенджи, — подбодрила его Симона, — все будет в порядке.
   Аппарат вошел внутрь сферы по узкому коридору и подошел к причалу. Люди осторожно оставили корабль, прихватив свои мешки и компьютер Ричарда. Аппарат исчез сразу же, как только они высадились, — быстрое его исчезновение встревожило даже взрослых. Но менее чем через минуту они услышали первый бесплотный голос, проговоривший без выражения:
   — Добро пожаловать! Вы прибыли в жилой модуль. Двигайтесь прямо вперед и остановитесь перед серой стеной.
   — Откуда исходит этот голос? — поинтересовалась Кэти. В ее голосе слышался страх, такой же, какой испытывали и все остальные.
   — Отовсюду, — ответил Ричард. — Он над нами, вокруг нас, даже под нами.
   — И все оглядели стены и потолок.
   — А откуда они узнали английский? — спросила Симона. — Неужели здесь есть и люди?
   Ричард нервно усмехнулся.
   — Едва ли. Наверное, это место каким-то образом находилось в контакте с Рамой и сюда передали все основные алгоритмы. Интересно…
   — Пожалуйста, следуйте вперед, — перебил его голос. — Вы находитесь в транспортном комплексе. Аппарат, который доставит вас в отведенное вам помещение, ожидает на нижнем уровне.
   До серой стены они добирались несколько минут. Дети еще не бывали в невесомости. Патрик и Кэти подпрыгивали, крутились и кувыркались. Поглядев на вытворяемые ими трюки, Бенджи решил последовать их примеру. Однако не сумел сообразить, как с помощью потолка и стенок вернуться вниз на платформу. И к тому времени, когда Симона выручила его, ухитрился полностью потерять ориентацию.
   Когда все семейство вместе с багажом оказалось перед стеной, в ней открылась широкая дверь, и они вошли в небольшую комнату. На скамье были аккуратно разложены специальные облегающие комбинезоны, шлемы и шлепанцы.
   — Транспортный центр и большая часть помещений Узла, — монотонно пробубнил голос, — лишены атмосферы, пригодной для дыхания существ вашего вида. Эту одежду вам следует использовать всякий раз, когда вы будете выходить из собственного помещения.
   Когда все оделись, дверь открылась уже в противоположной стене комнаты, и люди вступили в главный зал транспортного центра жилого модуля. Как оказалось позже, эта станция ничем не отличалась от расположенной в инженерном модуле. Как велел им Голос, Николь вместе с семьей спустилась вниз на два уровня, и вдоль округлой стенки люди отправились к ожидавшему их «автобусу». Он оказался вполне удобным и довольно светлым внутри, однако они ничего не могли видеть снаружи, пока в течение полутора часов их возили по лабиринту. Наконец, автобус остановился и крыша его поднялась.
   — Теперь в коридор налево, — распорядился еще один бесплотный голос, когда все ввосьмером оказались на металлическом полу. — Через четыре сотни метров коридор разветвляется, вы направляетесь в правое ответвление и останавливаетесь перед третьим квадратом слева. Это и есть дверь в ваше помещение.
   Патрик припустил в один из коридоров. «Неправильный коридор, — прервал его бег ровный голос. — Возвращайся к остановке, ваш коридор слева».
   На пути от остановки до двери видеть было нечего. В последующие месяцы им часто приходилось пользоваться этим коридором, чтобы идти в тренировочный зал или на исследования в инженерный модуль, но вокруг были только стены, потолок да квадраты дверей. За всем здесь тщательно следили. Николь с Ричардом с самого начала не сомневались, что за этими дверями, по крайней мере за некоторыми, обитают загадочные создания, однако встретить Других им так и не довелось.
   Николь и ее семья отыскали предназначенную для них дверь, вошли в помещение, сняли специальные комбинезоны и уложили их в шкафчики. Дети по очереди поглядывали в окно, удивлялись двум сферическим модулям и ожидали, пока откроется внутренняя дверь. Через какие-то минуты они впервые увидели свое новое жилье.
   Все были в восторге. По сравнению со спартанскими условиями жизни на Раме здесь их ожидал истинный рай. У всех детей было по комнате, для Майкла предназначалось отдельное помещение в дальнем конце всей квартиры; спальня Николь и Ричарда с постелью королевских размеров находилась в противоположной стороне — у самого входа. Всего было четыре ванные, кухня, столовая, даже детская — специально для игр. Каждая комната была со вкусом и удобно меблирована. Общая жилая площадь составляла примерно четыреста квадратных метров.
   Потрясены были даже взрослые.
   — Как только они сумели все это сделать? — оказавшись подальше от детских ушей, спросила Николь у Ричарда в первый же вечер.
   Ричард взволнованно огляделся.
   — Могу только предположить, — ответил он, — что все наши действия на Раме фиксировались и передавались сюда — на Узел. Должно быть, они воспользовались памятью компьютеров и по хранящейся там информации определили необходимые нам условия жизни. — Ричард ухмыльнулся. — Кстати, если у них есть достаточно чувствительные датчики, даже здесь они могут принимать телесигналы с Земли. Невольно смутишься, узнав, что о нас судят по такому…
   — Добро пожаловать! — перебил Ричарда новый бестелесный голос. Он опять доносился отовсюду. — Мы надеемся, что вы удовлетворены всем, что обнаружили здесь. Если нет, просим сообщить нам. Мы не имеем возможности постоянно следить за вашими словами, а поэтому для связи выделена специальная область. В вашей кухне на столе расположена белая кнопка. Мы будем считать обращенными к себе все слова, произнесенные после ее нажатия. Закончив сообщение, нажмите кнопку снова. Так мы…
   — Один только вопрос, — бросившись в кухню, чтобы нажать кнопку, Кэти прервала голос. — Кто вы?
   Ответ последовал после крохотной, секундной, задержки.
   — Мы представляем коллективный разум, управляющий Узлом. Наша цель помочь вам, обеспечить привычный уют, предоставить все необходимое для жизни. Время от времени мы будем обращаться к вам с просьбой выполнить для нас кое-какие задания, которые помогут нам лучше понять вас.
   Николь больше не видела причаливавший аппарат. Она так глубоко погрузилась в собственные воспоминания, что и думать забыла о новых пришельцах. Но теперь ей представились странные создания, выбирающиеся на платформу, слушающие обращенные к ним бесстрастные слова на своем языке. «Удивление, — размышляла она, — чувство, общее для всей мыслящей материи».
   Глаза ее обратились к административному модулю. «Что там сейчас делается? — гадала Николь. — Это мы-то, горемыки, снуем между жилым модулем и инженерным. Но вся последовательность наших действий явно заранее предусмотрена. Но кем же? И зачем? Почему кто-то собрал все эти существа, построив для них целый искусственный мир?»
   Ответов не было. Как всегда, эти вопросы создавали в Николь ощущение собственной незначительности. Ей захотелось вернуться, обнять кого-нибудь из детей. Николь про себя улыбнулась. «Вот тебе и истинная иллюстрация нашего положения в космосе, — подумала она. — Мы отчаянно нужны лишь своим собственным детям, а вообще — ничтожны, если поглядеть на себя честно. И требуется огромная мудрость, чтобы понять, что обе точки отсчета прекрасно согласуются между собой».

3

   Завтрак получился праздничным. Земляне заказали настоящий пир у дивных поваров, готовивших для них. Создатели помещения предусмотрели в нем холодильник и несколько разновидностей печек, на случай, если гости решат сами готовить из сырых продуктов. Однако инопланетные повара (или роботы) готовили так хорошо и быстро, что Николь и остальным членам семьи почти не приходилось заниматься этим — они просто нажимали белую кнопку и заказывали.
   — Я хочу лепешек на завтрак, — потребовала Кэти, оказавшись в кухне.
   — И я тоже, и я тоже, — завопил прилипала Патрик.
   — Каких лепешек? — осведомился голос. — В нашей памяти хранится информация о четырех типах лепешек: гречневых, сметанных…
   — Пусть будут сметанные, — перебила его Кэти. — Три штуки, — она поглядела на братца и добавила: — Нет, лучше четыре.
   — С маслом и кленовым сиропом, — крикнул Патрик.
   — Четыре лепешки с маслом и кленовым сиропом, — проговорил голос. — И все?
   — Еще яблочный сок и апельсиновый, — добавила Кэти, посовещавшись с Патриком.
   — Через шесть минут восемнадцать секунд, — заключил голос.
   Когда еда была готова, вся семья собралась в кухне вокруг круглого стола. Младшие дети рассказывали Николь о том, чем занимались во время ее отсутствия. Патрик особенно гордился личным рекордом в беге на пятьдесят метров, установленным им в зале. Бенджи старательно сосчитал до десяти, и все зааплодировали. Они как раз позавтракали и убирали посуду, когда у двери зазвонил колокольчик.
   Взрослые переглянулись, и Ричард, подойдя к пульту, включил видеомонитор. Перед их дверью стоял Орел.
   — Надеюсь, нас ждет не новое исследование, — мгновенно отозвался Патрик.
   — Нет… нет, едва ли, — ответила Николь, шагнув к выходу. — Наверное, он хочет сообщить нам о результатах последних экспериментов.
   Глубоко вздохнув, Николь отворила дверь. Сколько раз ни приходилось ей общаться с Орлом, уровень адреналина в комнате тут же подскакивал. Интересно почему? Может быть, ее пугали потрясающие знания этого существа? Или же полная его власть здесь над ними? Или же сам факт его существования?
   Орел поприветствовал ее гримасой, которая у него, как убедилась Николь, означала улыбку.
   — Разрешите войти? — вежливо осведомился он. — Я бы хотел переговорить с вами, вашим мужем и мистером О'Тулом.
   Николь глядела на него — что, если это и вправду оно, мелькнуло у нее в голове. Орел был высокого роста — не менее двух с четвертью метров, и начиная от шеи тело его напоминало человеческое. Руки и торс были плотно покрыты перьями, небольшими и пепельно-серыми, за исключением четырех молочно-белых пальцев на каждой руке. Ниже груди тело Орла и по цвету было похоже на человеческое, однако структура внешнего слоя свидетельствовала, что такой цвет не являлся результатом попытки повторить натуральную человеческую кожу. Ниже груди волосы не росли, не было и признаков существования гениталий, суставов и больших пальцев на ногах; когда Орел шагал, возле его колен складывались морщинки, исчезавшие, как только он выпрямлялся.
   Но лицо Орла просто завораживало. По бокам выступающего вперед серого клюва строго смотрели большие голубые глаза. Он говорил открывая клюв, и звуки безупречной английской речи выходили из электронной коробочки, укрепленной сзади на шее. Белые перышки на макушке контрастировали с темно-серым лицом, шеей и затылком — перья на лице попадались лишь изредка.
   — Можно войти? — вежливо повторил Орел, когда Николь молча простояла на месте несколько секунд.
   — Конечно… конечно же, — сказала она, отступая от двери. — Прошу прощения, но я так давно не видела вас.
   — Доброе утро, мистер Уэйкфилд, мистер О'Тул. Здравствуйте, дети, — проговорил Орел, вступая в гостиную.
   Патрик и Бенджи невольно попятились: из всех детей только Кэти и маленькая Элли не испытывали страха перед Орлом.
   — Доброе утро, — ответил Ричард. — Что мы можем сделать для вас сегодня? — спросил он. Орел