Клэнси Том. Охота за 'Красным Октябрём'

   - Вы понимаете, конечно, что он может запустить ракеты в обоих направлениях и начать таким образом третью мировую войну, - заметил министр обороны.
   - Да, господин министр. В этом случае станет ясно, что мы имеем дело с безумцем - и даже не одним. На наших подводных ракетоносцах пять офицеров должны принять единодушное решение о запуске ракет и действовать одновременно. Такое же число офицеров принимает решение и на советских подводных лодках. По политическим причинам процедура подготовки к пуску ядерных ракет у них еще сложнее нашей. Пять или более человек, которые одновременно приходят к решению покончить с земной цивилизацией? - Райан покачал головой. - Такое представляется крайне сомнительным. Да и опять же Советы проявили бы здравый смысл, сообщили бы нам об опасности и попросили о помощи.
   - Вы в самом деле считаете, что они сообщили бы нам? - спросил доктор Пелт. По его тону можно было судить о том, что он сам думает по этому поводу.
   - Это скорее психологический вопрос, сэр, чем технический, а я занимаюсь главным образом проблемами технической разведки. В этом зале есть люди, которые встречались со своими советскими коллегами и сумеют ответить на этот вопрос лучше меня. Но я так отвечу вам: да, полагаю, что они сообщили бы нам о подобной опасности. Для них это было бы единственно разумным решением, и хотя я не считаю поведение Советов абсолютно разумным по нашим меркам, по своим собственным они ведут себя вполне рационально. Слишком высоки ставки, чтобы затевать столь рискованную игру.
   - Да уж! - пробормотал президент. - Есть другие возможные варианты?
   - Несколько, сэр. Это может оказаться всего лишь крупномасштабным учением, направленным на то, чтобы проверить свое умение перекрыть наши линии морских коммуникаций и нашу способность защитить их, причем и то и другое без длительной подготовки. Мы отвергаем этот вариант по нескольким причинам. Начать с того, что недавно у них завершились осенние учения под названием "Алый шторм". К тому же на этот раз они используют только атомные подводные лодки. Судя по всему, дизельные лодки не вышли в море, поэтому ясно, что русские придают особую важность скоростным данным кораблей. Есть и практические соображения: в это время года они не проводят крупных учений.
   - Почему? - спросил президент. Вместо Райана на этот вопрос ответил адмирал Фостер.
   - Господин президент, погодные условия в это время года там исключительно плохие. Даже мы не планируем учения при такой погоде.
   - Мне кажется, я припоминаю, что мы только что участвовали в учениях НАТО, адмирал, - заметил Пелт.
   - Совершенно верно, сэр, к югу от Бермуд, где погода намного лучше. Если не считать учений по противолодочной обороне у Британских островов, в остальном маневры "Ловкий дельфин" проводились на нашей стороне Атлантики.
   - Хорошо, вернемся к тому, что еще может предпринять их флот, распорядился президент.
   - Видите ли, сэр, не исключено, что это вовсе не учения. Это может оказаться настоящей операцией, началом войны против НАТО с использованием обычных видов оружия, без атомного, первым этапом, направленным на то, чтобы нарушить наши морские линии коммуникаций. Если так, то русским удалось достигнуть полной стратегической внезапности, и вот теперь они отказываются от нее, действуя настолько открыто, что мы не можем не обратить на это внимания и не принять решительных мер. Более того, никакие другие рода войск у них не проявляют соответствующей активности. Советская армия и военно-воздушные силы, а также Тихоокеанский флот занимаются обычной подготовкой - если не считать полеты разведывательных самолетов морской авиации.
   Наконец, это может оказаться провокацией или попыткой отвлечь нас, заставив сконцентрировать внимание на одном, пока они готовятся предпринять что-то неожиданное в другом регионе мира. Если дело обстоит именно так, то русские ведут себя очень странно. Стремясь спровоцировать кого-то, вряд ли следует делать это прямо под носом у противника. Атлантика, господин президент, по-прежнему остается нашим океаном. На этой карте вы видите, что мы располагаем базами в Исландии, на Азорских островах, повсюду на нашем Атлантическом побережье. У нас союзники по обеим сторонам океана, и при желании мы способны установить полное господство в воздухе. В численном отношении русский флот огромен, он больше нашего в некоторых критически важных областях, но Советы не могут проецировать свою силу подобно нам - по крайней мере пока - и уж во всяком случае не у наших берегов. - Райан сделал глоток воды из стакана.
   Таким образом, господа, мы являемся свидетелями того, как один советский подводный ракетоносец вышел в море, тогда как все остальные лодки такого класса отозваны на базы в обоих океанах. Нам известно, что их флот, находящийся в море, получил приказ потопить эту подлодку, и, судя по всему, они преследуют ее в нашем направлении. Как я уже сказал, это единственное разумное объяснение, которое не противоречит фактам.
   - Сколько человек в составе экипажа этой подлодки, доктор? - спросил президент.
   - По нашему мнению, сэр, около ста десяти.
   - Значит, вы считаете, что все сто десять моряков единодушно приняли решение просить политическое убежище в Соединенных Штатах. В принципе это возможно, - президент поморщился, - но вряд ли правдоподобно.
   У Райана уже был готов ответ.
   - Подобный прецедент однажды произошел, сэр. Восьмого ноября 1975 года "Сторожевой", советский ракетный фрегат типа "кривак", попытался уйти из Риги, столицы Латвии, на шведский остров Готланд. Замполит корабля Валерий Саблин возглавил мятеж рядовых матросов. Они заперли офицеров в каютах и вышли в море на предельной скорости. Им едва не удалось добиться успеха. Советские военные корабли и авиация атаковали "Сторожевой" и заставили его остановиться в пятидесяти милях от шведских территориальных вод. Еще два часа - и они оказались бы в безопасности. Саблин и двадцать шесть других мятежников были преданы суду военного трибунала и приговорены к расстрелу. За последнее время мы получили несколько сообщений о мятежных выступлениях на советских кораблях особенно на подводных лодках. В 1980 году советская ударная подлодка типа "эхо" всплыла у берегов Японии. Ее командир заявил, что на борту пожар, однако на фотографиях, сделанных разведывательными самолетами морской авиации - как нашими, так и японскими, - не было видно ни дыма, ни пострадавших от огня предметов, выброшенных за борт подлодки. Тем не менее члены экипажа, находившиеся на палубе, казались пострадавшими, что подтверждало мнение о происшедшем мятеже. Мы неоднократно получали и другую, может быть, не столь очевидную информацию. Я готов признать, что этот случай является исключительным, но наши выводы безусловно основываются на определенных прецедентах.
   Адмирал Фостер сунул руку в карман и достал сигару в прозрачной обертке. Его глаза сверкнули от пламени спички.
   - Знаете, я почти готов поверить этому, - сказал он.
   - Тогда поделитесь с нами почему, адмирал, - произнес президент. Приведенные доводы пока не убедили меня.
   - Господин президент, большинство мятежей на кораблях возглавляют офицеры, а не рядовые матросы. Причина этого проста: матросы не в состоянии управлять кораблем. Более того, офицеры обладают достаточной подготовкой и знакомы с морской историей, которая гласит, что успешные мятежи на кораблях возможны. Оба эти фактора особенно применимы к советскому флоту. Что, если на "Красном Октябре" мятеж подняли одни офицеры?
   - А вся остальная команда просто согласилась с ними? - язвительно заметил Пелт. - Зная, что ждет их и членов их семей? Фостер несколько раз пыхнул сигарой.
   - Вам приходилось бывать в море, доктор Пелт? Не приходилось? Тогда представьте себе, что вы отправились в кругосветный круиз на борту, скажем, лайнера "Куин Элизабет-11". В один прекрасный день вы оказываетесь где-то посреди Тихого океана - но как вы узнаете где именно? Вам это неизвестно. Вы знаете лишь то, что говорят офицеры. Да, конечно, если вы знакомы с началами астрономии, вам, можем быть, с точностью до нескольких сотен миль удастся определить широту. Имея хорошие часы и немного разбираясь в сферической тригонометрии, вы даже сумеете сделать предположение о своей долготе, опять же с точностью до нескольких сотен миль. Пока ясно? Это на корабле, откуда видно небо. А эти парни находятся на подводной лодке. Звезд оттуда не увидишь. Предположим, в мятеже принимают участие офицеры - даже не все. Каким образом команда узнает, что происходит? - Фостер покачал головой. - Никак. Даже нашим матросам это не под силу, а у них подготовка намного лучше, чем у русских. Не забудьте, что почти все русские матросы призывники обязательной воинской службы. На атомной подводной лодке вы полностью отрезаны от окружающего мира. У вас нет радио - за исключением СНЧ и УНЧ, а передачи на этих частотах зашифрованы и поступают через офицера связи. Значит, он должен быть в числе заговорщиков. То же самое относится к штурману. Как и мы, русские пользуются инерциальной навигационной системой. Мы обнаружили одну из их систем, сняли с подлодки типа "гольф", которую подняли у Гавайских островов. И в этой системе данные тоже зашифрованы. Старшина считывает цифры с приборов, и штурман из книги получает координаты подлодки. В советских сухопутных войсках, в армии, карты являются секретными документами. То же самое относится и к их военно-морскому флоту. Рядовые матросы не имеют доступа к картам, им никто не сообщает, где находится корабль. А на подводных ракетоносцах это соблюдается с особой строгостью, верно? Вдобавок ко всему эти парни - матросы-работяги. Когда подлодка в море, они света белого не видят в прямом и переносном смысле, трудятся от четырнадцати до восемнадцати часов в сутки. Все это молоденькие парни, призванные на обязательную воинскую службу, и подготовка их очень слабая. Им поручают выполнять одну или две несложных обязанности, и они должны в точности следовать приказам. У русских требуют от людей выполнять порученную работу механически и думать как можно меньше. Вот почему при проведении сложных ремонтных работ видно, как офицеры берутся за инструменты. У рядовых матросов нет ни времени ни желания расспрашивать своих офицеров о том, что происходит на корабле. Они исполняют свои обязанности и полагаются на то, что все будут поступать точно так же. В этом и заключается морская дисциплина. - Фостер стряхнул пепел с сигары. - Так вот, сэр, стоит привлечь к заговору офицеров возможно, даже и не всех, - и мятеж может оказаться успешным. Завербовать десять или двенадцать недовольных намного легче, чем вовлекать в дело сотню.
   - Легче, это верно, но совсем не так просто, - возразил генерал Хилтон. Боже милосердный, у них на борту по крайней мере один замполит и, кто знает, сколько еще тайных сотрудников службы безопасности. Неужели вы думаете, что в таком мятеже примет участие партийный работник?
   - А почему нет? Вы ведь слышали, что сказал Райан, - восстание на фрегате возглавил замполит корабля.
   - Да, и после этого была проведена перестройка всего политического управления, - отозвался Хилтон.
   - К нам все время перебегают сотрудники КГБ - все до единого члены партии, - заметил Фостер. Было ясно, что ему нравится мысль о мятеже на русском ракетоносце.
   Президент молча слушал говорящих, затем повернулся к Райану.
   - Доктор Райан, вам удалось убедить меня в том, что подобное теоретически возможно. А что по этому поводу думает делать ЦРУ?
   - Господин президент, я аналитик, а не...
   - Мне хорошо известно, кто вы, доктор Райан. Я знаком с вашей работой. Вижу, что у вас есть свое мнение. Я хочу услышать его.
   Райан даже не посмотрел на судью Мура.
   - Надо захватить ее, сэр.
   - Просто так? Захватить и все?
   - Нет, господин президент, наверно, не просто так. Тем не менее Рамиус может всплыть через день-другой у побережья Виргинии и попросить политического убежища. Нам следует быть готовым к такой возможности, сэр, и, по моему мнению, принять его следует с распростертыми объятиями.
   Райан заметил, что все члены Объединенного комитета начальников штабов дружно закивали, соглашаясь с ним. Наконец-то у него появились союзники.
   - Весьма рискованная позиция, доктор Райан, - добродушно заметил президент.
   - Вы хотели узнать мое мнение, сэр. Скорее всего, все будет не так просто. Эти "альфы" и "Викторы", судя по всему, мчатся к нашим берегам полным ходом и почти наверняка попытаются блокировать подходы к ним - по сути установят блокаду нашего Атлантического побережья.
   - Блокада, - поморщился президент, - мерзкое слово.
   - Судья, - произнес генерал Хилтон, - а не приходило ли вам в голову, что это может оказаться дезинформацией, направленной на то, чтобы раскрыть высокопоставленного агента, от которого поступили эти сведения?
   На лице судьи Мура появилась притворно сонная улыбка.
   - Конечно, генерал, - лениво ответил он. - Но если это дезинформация, то поразительно похожая на правду. Доктору Райану было поручено провести брифинг, исходя из предположения, что полученные нами сведения точны. В противном случае я беру на себя всю ответственность.
   Да хранит вас Бог, судья, подумал Райан, снова подивившись столь высокому положению источника "ИВА" в Москве.
   - В любом случае, господа, - продолжил судья, - нам придется отреагировать на необычайную активность советского флота независимо от того, является наш анализ точным или нет.
   - Вы пытаетесь получить подтверждение этой информации, судья? - спросил президент.
   - Да, сэр, мы работаем над этим.
   - Отлично. - Президент выпрямился в кресле, и Райан отметил, каким твердым стал голос. - Судья прав. Нам придется отреагировать на эти действия, независимо от их намерений. Господа, к нашим берегам направляется советский военно-морской флот. Что вы советуете предпринять?
   Первым ответил адмирал Фостер.
   - Господин президент, в настоящий момент наш флот выходит в море. Все корабли, готовые к действиям, уже в море или будут в море к завтрашнему вечеру. Мы отозвали наши авианосцы из Южной Атлантики и сейчас ведем перегруппировку атомных подводных лодок, чтобы противостоять этой опасности. Сегодня утром мы подняли в воздух наши патрульные самолеты Р-ЗС "Орион". Им помогают британские "нимроды" с баз в Шотландии. Все эти самолеты образовали воздушную завесу над советскими надводными кораблями. А вы, генерал? - Фостер повернулся к Хилтону.
   - В данный момент самолеты наблюдения и раннего оповещения Е-ЗА "сентри" типа АВАКС патрулируют воздушное пространство над советскими военными кораблями вместе с "орионами" Дэна. Их сопровождают "иглы", истребители F-15, базирующиеся в Исландии. К этому времени в пятницу в наше распоряжение поступит эскадрилья бомбардировщиков Б-52 с базы ВВС Лоринг в штате Мэн. Эти бомбардировщики будут вооружены ракетами "воздух-корабль", типа "гарпун", и начнут барражировать над русскими кораблями, сменяя друг друга. Как вы понимаете, они не предпримут никаких агрессивных действий, - улыбнулся Хилтон. - Цель их присутствия - продемонстрировать нашу озабоченность. Если советские корабли продолжат движение в сторону американских берегов, мы перебросим тактические подразделения ВВС на восточное побережье и, если вы одобрите это, сможем незаметно мобилизовать части национальной гвардии и резервные эскадрильи, - Как вы собираетесь осуществить это, не привлекая внимания? спросил Пелт.
   - Доктор Пелт, нами с этого воскресенья запланирована учебная подготовка нескольких частей национальной гвардии на базе Неллис в Неваде. Это плановая переподготовка, ничего необычного. Теперь вместо Невады эти части будут переброшены в штат Мэн. Базы принадлежат Управлению стратегической авиации и по своим размерам смогут принять эти части. Там гарантирована безопасность.
   - Сколько авианосцев в нашем распоряжении? - спросил президент.
   - В данный момент только один "Кеннеди", сэр. У "Саратоги" на прошлой неделе разобрали для ремонта главную турбину, так что месяц потребуется на ее замену. "Нимиц" и "Америка" находятся сейчас в Южной Атлантике - "Америка" возвращается из Индийского океана, "Нимиц" направляется в Тихий. Не повезло. Может быть, отозвать один авианосец из Средиземного моря?
   - Нет. - Президент покачал головой. - Положение на Кипре остается слишком взрывоопасным. Да и нужно ли это? Если случится что-то.., неприятное, мы сможем справиться с их надводным флотом теми силами, которые имеются сейчас в нашем распоряжении?
   - Да, сэр, - отозвался генерал Хилтон. - Доктор Райан прав:
   Атлантика - наш океан. Одни только ВВС могут выделить более пятисот самолетов для участия в этой операции, и еще триста-четыреста у ВМС. Если начнется какая-нибудь стрельба, советский флот ждет скорый и неминуемый конец.
   - Мы, разумеется, примем все необходимые меры, чтобы не допустить этого, негромко заметил президент. - Сегодня утром сведения о происходящем просочились в прессу. Перед самым ланчем звонил Бад Уилкинз из "Тайме". Если американский народ раньше времени узнает о масштабе происходящего... Ты что-то хочешь сказать. Джефф?
   - Господин президент, предположим, что анализ доктора Райана верен. Я не вижу, что мы сможем предпринять в отношении "Красного Октября", - сказал Пелт.
   - Что?! - выпалил Райан. - Извините, сэр.
   - Мы ведь не можем украсть русский подводный ракетоносец.
   - Это почему? - произнес Фостер. - Черт побери, у нас немало их танков и самолетов.
   Члены Объединенного комитета начальников штабов снова закивали.
   - Одно дело - самолет с летчиком или двумя, адмирал. И совсем другое атомная субмарина с двадцатью шестью баллистическими ракетами на борту и командой больше сотни человек. Естественно, мы можем принять офицеров, которые попросят политического убежища.
   - Итак, вы говорите, что, если эта подлодка все-таки войдет в Норфолк, вмешался Хилтон, - мы просто вернем ее русским? Боже мой, Пелт, на ней двести ядерных боеголовок! Неужели вы не понимаете, что когда-нибудь им может придти в голову использовать эти проклятые штуки против нас. Скажите, вы уверены, что хотите вернуть все это русским?
   - Такая подводная лодка стоит миллиард долларов, генерал, - неуверенно произнес Пелт.
   Райан увидел улыбку налицо президента. Верно говорили, что он любитель оживленных дискуссий.
   - Судья, а каковы юридические аспекты этого дела? - поинтересовался президент.
   - Существует закон адмиралтейства, господин президент. - На лице Мура отразилось беспокойство. - Мне никогда не доводилось заниматься такой практикой, приходится вспоминать то, чему учили нас на юридическом факультете. Закон адмиралтейства относится к категории jus gentium, международного права, одни и те же положения теоретически применимы ко всем странам. Американские и британские адмиралтейские суды постоянно цитируют решения друг друга. Однако я не знаю, каковы права мятежного экипажа.
   - Судья, в данном случае мы имеем дело не с мятежом или пиратством, заметил Фостер. - Насколько я помню, правильный юридический термин, применимый в данном случае, "баратрия". Если мятеж - это восстание членов корабельного экипажа против законных властей, то баратрия - намеренные действия капитана, офицеров или команды, причиняющие ущерб судну или грузу. Как бы то ни было, вряд ли юридическая казуистика применима в ситуации, где затрагивается проблема ядерного оружия.
   - И все-таки следует подумать об этом, адмирал, - задумчиво произнес президент. - Как сказал Джефф, речь идет об исключительно ценном корабле, который юридически является собственностью русских, и они будут знать, что корабль находится у нас. Думаю, мы едины во мнении, что в происходящем замешаны не все члены команды. Если это так, то те из них, кто не принимали участия в мятеже - или баратрии, как вы называете это, - захотят вернуться домой, когда все кончится. Нам ведь придется отпустить их, правда?
   - Придется? - Генерал Максуэлл рисовал что-то в своем блокноте. - Неужели придется?
   - Генерал, - в голосе президент звучала сталь, - мы не пойдем на то, повторяю, не пойдем на то, чтобы заключить в тюрьму или ликвидировать людей, единственное желание которых состоит в том, чтобы вернуться домой к своим семьям. Это понятно? - Он обвел взглядом сидящих за столом. - Если русским станет известно, что подводная лодка у нас, они потребуют ее возвращения. А они узнают об этом от членов команды, которые изъявят желание вернуться домой. Да и в любом случае, как спрятать такой огромный корабль?
   - Не исключено, что это возможно, - осторожно заметил Фостер. - Но команда действительно осложняет дело. Полагаю, нам представится возможность осмотреть подводную лодку?
   - Вы имеете в виду карантинную инспекцию, проверку пригодности судна к плаванию в открытом море, может быть, таможенный контроль на отсутствие наркотиков, контрабанды?.. - Президент усмехнулся. - Думаю, это можно устроить. Но мы слишком забегаем вперед. Прежде следует решить массу вопросов. Как относительно наших союзников?
   - Здесь только что был английский авианосец. Мы сможем им воспользоваться, Дэн? - спросил генерал Хилтон.
   - Почему бы и нет, если они согласятся. Совсем недавно закончились совместные противолодочные учения к югу от Бермуд, и англичане проявили себя с наилучшей стороны. Мы могли бы привлечь "Инвинсибл", четыре эскортных корабля и три ударные подлодки. Сейчас соединение полным ходом движется домой.
   - Им известно о происходящем, судья? - спросил президент.
   - Если только англичане сами догадались. Информация поступила к нам всего несколько часов назад. - Мур ничего не сказал о том, что у сэра Базила есть свой агент в Кремле. Райан тоже не знал об этом, до него доходили только отрывочные слухи. - С вашего разрешения, сэр, я попросил адмирала Грира приготовиться к вылету в Англию, чтобы проинформировать британского премьер-министра о развитии событий.
   - А почему не послать ему...
   Судья Мур отрицательно покачал головой.
   - Господин президент, эти сведения.., ну, скажем, их можно передавать только через доверенное лицо.
   На лицах присутствующих отразилось удивление.
   - Когда он вылетает?
   - Сегодня вечером, если вы не против. Вечером с базы Эндрюз отправляется пара рейсов с высокопоставленными пассажирами на борту. Делегации конгрессменов. - Заседания Конгресса закончились, и, как принято, конгрессмены отправляются в увеселительные поездки за казенный счет. Ознакомительные командировки, Рождество в Европе.
   - Генерал, нельзя ли побыстрее? - президент посмотрел на Хилтона.
   - Можно послать VC-141, "Локхид-джетстар", он почти такой же скоростной, как и 135-й, будет готов через полчаса.
   - Действуйте.
   - Слушаюсь, сэр, отдам приказ прямо сейчас. - Хилтон встал и направился к телефону в углу зала.
   - Судья, сообщите Гриру, чтобы он подготовился. На самолете его будет ждать сопроводительное письмо для передачи премьер-министру. Я сейчас напишу его. Адмирал, вам нужен авианосец "Инвинсибл"?
   - Да, сэр.
   - Я попрошу предоставить его вам. Далее, что мы скажем нашим людям, находящимся в море?
   - Если "Красный Октябрь" просто войдет в гавань - ничего, но если нам понадобится установить с ним связь...
   - Извините, судья, - заметил Райан, - по-видимому, мы будем вынуждены сделать это. Русские ударные подлодки, наверно, достигнут нашего побережья раньше "Красного Октября". В такой ситуации придется предупредить Рамиуса хотя бы ради того, чтобы спасти мятежных офицеров. Русские попытаются найти и потопить беглецов.
   - Пока даже мы не обнаружили "Красный Октябрь". Почему вы считаете, что русским это удастся? - недовольно спросил Фостер.
   - Они сами построили лодку и знакомы с ее особенностями, адмирал. Не исключено, что им легче будет это сделать.
   - Разумное предположение, - согласился президент. - Это означает, что кто-то должен отправиться и проинструктировать командиров кораблей. Мы ведь не можем передать такие сведения по радио, как вы считаете, судья?
   - Господин президент, источник информации настолько ценен, что мы должны принять все меры, чтобы не допустить его раскрытия. Это все, что я могу сказать здесь, сэр.
   - Хорошо. Кто-нибудь вылетит для инструктажа. Далее, нам придется поговорить о случившемся с Советами. Пока они могут настаивать, что действуют в своих территориальных водах. Когда их корабли минуют Исландию?
   - Если не изменят курс, завтра вечером, - ответил Фостер.
   - Ладно, подождем еще день. Может быть, они отзовут свои корабли, и мы сумеем проверить это. Судья, я настаиваю на том, чтобы получить подтверждение этой фантастической истории в течение двадцати четырех часов. Если завтра к полуночи они не повернут обратно, в пятницу утром я приглашу к себе в кабинет советского посла Арбатова. - Президент повернулся к начальникам штабов. Господа, не позже второй половины завтрашнего дня представьте мне планы, предусматривающие все возможные варианты развития событий. Снова встретимся здесь завтра в два. И еще одно: происходящее хранить в полной тайне, всякая утечка информации недопустима. Без моего ведома все сказанное здесь не должно выйти за пределы этого зала. Если прессе что-либо станет известно, покатятся головы виновных. Что у вас, генерал?