Страница:
- Я знаком с его отцом, - подтвердил Нармонов. - Аркадий Иванович отличный человек и воспитал достойных сыновей. Какие поручения даны этому юноше?
- Как я уже сказал, товарищ генеральный секретарь, при обычных обстоятельствах он должен прислушиваться к разговорам членов команды, присматриваться к ним и докладывать о том, что ему удалось выяснить. Логинов занимался этим два года и отлично проявил себя. Он не связан с замполитом подлодки и посылает свои донесения прямо в Москву или встречается с одним из моих представителей. С замполитом ему приказано связаться в крайнем случае. Если Путин жив - а я сомневаюсь в этом, - он должен быть одним из предателей, и тогда Логинов не обратится к нему. В случае самой крайней необходимости он получил приказ взорвать корабль и спастись.
- Это действительно возможно? - спросил Нармонов. - Что скажете. Горшков?
- Товарищи, на всех наших кораблях, особенно на подводных лодках, установлены мощные подрывные заряды, способные быстро затопить судно.
- К сожалению, - покачал головой Падорин, - они, как правило, лишены взрывателей и установить их может только капитан. После случая со "Сторожевым" нам в Главном политическом управлении пришлось признать, что подобное может повториться и наиболее опасная ситуация создастся в том случае, если это произойдет с подводной лодкой, вооруженной ядерными ракетами стратегического назначения.
- А-а, - не выдержал Нармонов, - этот юноша служит техником и обслуживает ракетные установки?
- Нет, товарищ генеральный секретарь, он корабельный кок, - ответил Падорин.
- Великолепно! Весь день варит картошку! - Нармонов вскинул вверх руки. Он почувствовал, что его надежды рассыпались в прах и перестал сдерживать ярость. - Вы понимаете, Падорин, что вам угрожает расстрел?
- Товарищ генеральный секретарь, будучи коком, он вне всяких подозрений. Падорин говорил спокойно и хладнокровно, стараясь показать этим людям, что не боится смерти. - На "Красном Октябре" камбуз и офицерская кают-компания находятся на корме. Кубрики команды - в носовой части, и матросы едят там, потому что у них нет общего помещения. Между камбузом на корме и матросскими кубриками в носу расположен ракетный отсек, и кок вынужден проходить через него десятки раз в день, так что его присутствие в ракетном отсеке не является чем-то необычным. Корабельный морозильник расположен на нижней передней ракетной палубе. Наш план принимает во внимание то обстоятельство, что командир ракетоносца может извлечь взрыватели из подрывных зарядов и спрятать. Прошу принять во внимание, товарищи, что мы тщательно продумали все детали нашего плана.
- Продолжайте, - пробурчал Нармонов.
- Как объяснил раньше товарищ Горшков, на борту "Красного Октября" находятся двадцать шесть баллистических ракет класса "морской ястреб". Они работают на твердом топливе, и на одной ракете находится предохранительное взрывное устройство, срабатывающее на расстоянии.
- Взрывное устройство, срабатывающее на расстоянии? - В голосе Нармонова прозвучало недоумение.
До этого момента остальные военные, приглашенные на заседание, сидели молча. Падорина удивило, когда тишину нарушил генерал В. М. Вышенков, командующий Ракетными войсками стратегического назначения.
- Эти детали прорабатывались нашими исследовательскими бюро несколько лет назад. Как вам известно, при испытании ракет на них устанавливают предохранительные взрывные устройства, действующие на расстоянии. Они предназначены для того, чтобы взорвать ракету, если она отклонится от заданной траектории. В противном случае ракета может упасть на один из наших городов. С баллистических ракет, состоящих на боевом дежурстве, эти устройства обычно сняты - по очевидной причине, иначе империалисты могут найти способ взрывать их в полете.
- Значит, наш юный товарищ из ГРУ взорвет ракету. А что случится с боеголовками? - спросил Нармонов. Будучи инженером по образованию, он всегда интересовался техническими подробностями, и умные идеи привлекали его.
- Товарищ генеральный секретарь, - продолжал Вышенков, - боеголовки на баллистических ракетах приводятся в боевую готовность с помощью акселерометров. Таким образом, взрывные механизмы не будут взведены до тех пор, пока ракеты не достигнут расчетной скорости. Американцы пользуются аналогичной системой и по той же причине, чтобы избежать вредительства. Эти системы абсолютно надежны. Вы можете сбросить такую боеголовку с вершины московской телевизионной башни на стальную плиту, и она не взорвется. - Генерал имел в виду огромную телевизионную башню в Останкино, строительством которой руководил лично Нармонов в бытность министром связи. Вышенков неплохо разбирался в политике.
- На ракете с твердым топливом, - добавил Падорин, понимая, что теперь он в долгу у Вышенкова, и надеясь, что сумеет прожить достаточно долго, чтобы вернуть долг, - предохранительное устройство воспламеняет одновременно все три ступени ракеты.
- Значит, ракета взлетает? - спросил Александров.
- Нет, товарищ академик. Третья ступень может взлететь, если сумеет пробить крышку ракетной установки. При этом ракетный отсек будет затоплен, и субмарина пойдет ко дну. Но даже если этого не произойдет, первые две ступени содержат столько тепловой энергии, что вся подводная лодка превратится в массу расплавленного металла, а это в двадцать раз больше, чем требуется, чтобы потопить ее. Логинов знает, как обойти предохранительную систему на ракете, подготовить к взрыву дистанционный механизм, установить таймер и выброситься из подлодки с помощью спасательной капсулы.
- Значит, его задача заключается не только в том, чтобы просто уничтожить корабль? - спросил Нармонов.
- Товарищ генеральный секретарь, - ответил Падорин, - нельзя требовать от молодого человека, чтобы он исполнил свой долг, зная, что при этом его ждет неминуемая смерть. Было бы нереально требовать от него такого самопожертвования. У него должна остаться хоть какая-то надежда на спасение, в противном случае человеческая слабость может помешать ему выполнить поставленную задачу.
- Это разумно, - кивнул Александров. - Молодежь питает надежда, а не страх. В случае успеха Логинов может рассчитывать на высокую награду.
- И он получит ее, - согласился Нармонов. - Мы должны принять все меры, чтобы спасти этого молодого человека, Горшков.
- Если только на него действительно можно положиться, - добавил Александров.
- Я знаю, товарищ академик, что от этого зависит моя жизнь. - Падорин выпрямился, глядя прямо перед собой. Он не услышал ответа, только увидел, как почти одновременно кивнули сидевшие за столом. Он не раз смотрел в глаза смерти и сейчас был в том возрасте, когда для мужчины главное - сохранить достоинство.
Белый дом
Арбатов вошел в Овальный кабинет в конце дня, когда часы показывали без десяти пять. Президент и доктор Пелт сидели в креслах у письменного стола.
- Заходите, Алекс. Хотите кофе? - Президент указал в сторону подноса на краю стола. Арбатов заметил, что сегодня нигде не видно стакана с виски.
- Нет, господин президент, спасибо. Могу я спросить...
- Нам кажется, что мы нашли вашу подлодку, господин посол, - ответил Пелт. - Нам только что принесли вот эти донесения, и мы просматриваем их. - Советник по национальной безопасности поднял кверху толстую папку с бланками радиотелеграмм, - Где ее обнаружили, разрешите спросить? - Лицо советского посла было непроницаемым.
- Примерно в трехстах милях к северо-востоку от Норфолка. Точные координаты еще не определены. Один из наших кораблей зарегистрировал подводный взрыв в этом районе - впрочем, нет, все было по-другому. Взрыв был записан на пленку и обнаружен спустя несколько часов при проверке пленки. По мнению подводников, в результате этого взрыва лодка затонула. Извините, господин посол, - виновато покачал головой Пелт, - мне не следовало брать на себя столь сложные объяснения без помощи переводчика. Скажите, на вашем флоте тоже принято говорить на своем, морском языке?
- Военным не хочется, чтобы их понимали штатские, - улыбнулся Арбатов. Так повелось с тех пор, как доисторический человек впервые поднял камень.
- Короче говоря, сейчас район предполагаемой катастрофы прочесывают корабли и патрульные самолеты. Президент поднял голову.
- Алекс, несколько минут назад я говорил с командующим морскими операциями, Дэном Фостером. По его мнению вряд ли следует надеяться, что удастся спасти кого-нибудь. Глубина там больше тысячи футов, и вы знаете, какой бушует шторм. Мне сказали, что это на самой границе континентального шельфа.
- Норфолкский каньон, сэр, - добавил Пелт.
- Мы ведем самые тщательные поиски, - продолжал президент. - Флот перебрасывает туда специальное спасательное снаряжение, поисковое оборудование и тому подобное. Если удастся обнаружить субмарину, мы опустим на нее спасательное устройство - может быть, кто-то остался в живых. Командующий морскими операциями считает возможным, что внутренние стенки - он назвал их переборками, по-моему, - могли уцелеть. Немаловажная проблема, по его мнению, заключается в запасе воздуха. Боюсь, что это вопрос времени. Подумать только, мы закупаем для них спасательное снаряжение по фантастическим ценам, а они не могут обнаружить утонувшую подлодку прямо у нашего побережья.
Арбатов постарался запомнить слова президента. Фразу о недостаточной эффективности в действиях американских подводников стоит упомянуть в донесении. Случается, что иногда президент допускает...
- Между прочим, господин посол, чем занималась там ваша подводная лодка?
- Не имею представления, доктор Пелт.
- Надеюсь, это не был подводный ракетоносец, - заметил Пелт. - Между нашими странами заключено соглашение, что подлодки этого класса не будут приближаться к берегам каждой из стран меньше чем на пятьсот миль. Разумеется, обломки подвергнутся осмотру нашим спасательным батискафом. Если мы узнаем, что это действительно подводный ракетоносец...
- Ваше замечание принято к сведению. И все-таки это международные воды.
- В такой же степени, как Финский залив и, насколько я помню, Черное море, - подчеркнул президент. - Я искренне надеюсь, что мы не хотим возврата к прежнему противостоянию. Скажите, Алекс, это подводный ракетоносец?
- Честное слово, господин президент, не имею представления. Разумеется, надеюсь, что это не ракетоносец.
Президент обратил внимание на то, как искусно сформулирована эта ложь. Интересно, подумал он, признают ли русские, что лодкой командовал офицер, отказавшийся повиноваться приказам. Нет, скорее, будут ссылаться на ошибку в навигации.
- Хорошо. В любом случае мы сами будем вести операции по поискам лодки и спасению уцелевших моряков. Скоро узнаем, что это за подлодка. - Внезапно лицо президента приняло озабоченное выражение. - Тут вот Фостер упомянул еще об одном. Если мы обнаружим тела - извините, что приходится говорить о таких трагических вещах, особенно вечером субботы, - полагаю, вы захотите, чтобы их отправили на родину?
- По этому поводу я не получил никаких указаний, - честно ответил посол, которого вопрос президента застал врасплох.
- Мне объяснили, и даже слишком подробно, что происходит с человеческими телами при подобной смерти. Попросту говоря, давление воды сплющивает их, и мало кто в состоянии выдержать подобное зрелище. Но это люди, и они заслуживают, чтобы им были отданы последние почести.
- Если это возможно, - согласился Арбатов, - то советский народ, разумеется, оценит столь гуманный жест со стороны Америки.
- Мы сделаем все, что в наших силах.
Все, что в силах Америки, вспомнил Арбатов, включая корабль под названием "Гломар эксплорер". Это знаменитое исследовательское судно было построено по заказу ЦРУ с единственной целью: поднять со дна Тихого океана советский подводный ракетоносец типа "гольф". Затем исследовательскую подлодку поставили где-то в доке, без сомнения, в ожидании следующей благоприятной возможности. И Советский Союз оказался бессилен помешать этой операции, проведенной в нескольких сотнях миль от американского побережья, в трехстах милях от самой крупной базы американских ВМС.
- Надеюсь, правительство Соединенных Штатов сочтет необходимым соблюдать все принципы международного права, господа. Я имею в виду тела погибших и то, что осталось от затонувшего корабля.
- Разумеется, Алекс. - Президент улыбнулся и показал на документ, лежащий на столе. Арбатову пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить самообладание. Его обвели вокруг пальца, как мальчишку, подумал он. Посол упустил из виду, что американский президент - искусный юрист, в совершенстве владеющий тактикой ведения судебных дел, тогда как жизнь в Советском Союзе не готовит людей к подобному. Ну почему он всякий раз так недооценивает этого мерзавца?
Президент тоже прилагал немалые усилия, чтобы держать себя в руках. Ему редко приходилось видеть Арбатова таким расстроенным. Советский посол достойный противник, его непросто сбить с толку. Если он сейчас улыбнется, подумал президент, испортит этим все дело.
Меморандум доставили от министра юстиции только сегодня утром. Он гласил:
Господин президент,
В соответствии с вашими указаниями я попросил начальника отдела адмиралтейского права изучить вопросы международного права, касающиеся владения затонувшими или найденными на морском дне судами, а также те параграфы закона, где говорится о подъеме затонувших кораблей. В этой области применяется, как правило, закон предыдущих прецедентов. Наглядным примером является дело Далмаса против Статоса (84 F Suff. 828, 1949 А.М.С. 770 (S.D.N.Y. 1949)):
В данном случае неприменимы положения законов других стран, потому что убедительно установлено, что "спасение - это вопрос, основывающийся т jus gentium, и обычно не зависит от законодательства отдельных стран".
Международной основой этого является Конвенция о спасении 1910 года (Брюссель), которая кодифицирует транснациональный характер адмиралтейского закона и закона о спасении. Эта Конвенция была ратифицирована Соединенными Штатами в Акте о спасении в 1912 году, 37 Stat. 242, (1912), U.S.C.A, параграфы 727 - 731, а также в 37 Stat. 1658(1913).
- Мы гарантируем полное соблюдение международного права, Алекс, - пообещал президент, - во всех его деталях. - И все, поднятое нами с морского дна, подумал он, доставят в ближайший порт, Норфолк, где это будет передано приемщику затонувших кораблей, федеральному чиновнику, до предела загруженному работой. Если Советский Союз захочет получить что-нибудь обратно, ему придется обратиться в адмиралтейский суд, роль которого в Норфолке исполняет федеральный окружной суд, и в случае, если Советский Союз выиграет иск, после того как будет определена ценность имущества, поднятого со дна, и после того как ВМС США будут оплачены расходы, связанные с подъемом остатков корабля, там же, в Норфолке, эти остатки будут переданы законному владельцу. Разумеется, следует принять во внимание, что при недавней проверке выяснилось, что этот федеральный окружной суд завален неотложными делами и сможет начать рассмотрение иска о возвращении остатков советской подлодки не раньше, чем через одиннадцать месяцев.
Арбатов решил послать в Москву телеграмму о создавшемся положении, хотя и знал, что это не окажет ни малейшего влияния на решение проблемы. Он не сомневался, что президент не упустит возможности получить изощренное удовольствие от того, что якобы не может воздействовать на абсурдную американскую судебную систему, подчеркивая при этом, что он, как глава исполнительной власти, в соответствии с конституцией не имеет права вмешиваться в деятельность судов.
Пелт посмотрел на часы. Настало время огорошить советского посла очередным сюрпризом. Советник по национальной безопасности не мог не восхищаться президентом. Для человека, всего несколько лет назад владевшего ограниченным опытом в международных делах, президент освоился на удивление быстро. Этот внешне простой и даже заурядный человек лучше всего проявлял себя в сложных ситуациях, и после многих лет работы прокурором все еще любил изощренные игры, связанные с переговорами и хитроумными уловками. Создавалось впечатление, что он способен манипулировать людьми с пугающей легкостью. Зазвонил телефон, и доктор Пелт поднял трубку.
- Пелт слушает. Да, адмирал, - где? Когда? Только одного? Понятно... В Норфолк? Спасибо, адмирал, это очень хорошая новость. Я немедленно сообщу президенту. Прошу держать нас в курсе. - Пелт повернулся к президенту. - Нам удалось подобрать одного матроса, и его жизнь, слава Богу, можно спасти!
- Подобрали матроса с погибшей подлодки? - Президент встал.
- По крайней мере это русский моряк. Вертолет обнаружил его час назад, и матроса скоро доставят в госпиталь военно-морской базы в Норфолке. Его подобрали в двухстах девяноста милях к северо-востоку от Норфолка, так что, похоже, он спасся с затонувшей подлодки. На корабле говорят, что состояние его тяжелое, но в госпитале готовы немедленно принять спасенного.
Президент подошел к своему письменному столу и снял трубку.
- Грейс, немедленно соедини меня с Дэном Фостером... Адмирал, это президент. Когда доставят в Норфолк спасенного русского? Через два часа? - На его лице появилось озабоченное выражение. - Адмирал, лично позвоните в госпиталь и передайте мое распоряжение сделать для подобранного в море русского все возможное. Я хочу, чтобы к нему отнеслись, как к моему собственному сыну, понятно? Отлично. Докладывайте мне о его состоянии каждый час. Пусть им займутся наши лучшие врачи, самые лучшие. Спасибо, адмирал. - Он положил трубку. - Ну вот, будем надеяться на выздоровление спасенного моряка.
- Может быть, мы проявили излишний пессимизм при оценке ситуации, господин посол, - согласился доктор Пелт.
- Да, пожалуй, - кивнул президент. - Алекс, у вас ведь есть врач в посольстве?
- Есть, господин президент.
- Пусть тоже едет в госпиталь. Ему во всем пойдут навстречу. Я позабочусь об этом. Джефф, поиски других спасшихся в том районе продолжаются?
- Продолжаются, господин президент. Сейчас там дюжина самолетов и вертолетов, еще два спасательных судна подходят к месту катастрофы.
- Отлично! - Президент с энтузиазмом хлопнул в ладоши, улыбаясь, словно школьник в магазине игрушек. - Если нам удастся отыскать еще нескольких уцелевших членов команды, может быть, это станет неплохим рождественским подарком для вашей страны, Алекс. Мы сделаем все возможное, даю слово.
- Это очень любезно с вашей стороны, господин президент. Я немедленно передам в Москву, что есть и хорошие новости.
- Не спешите, Алекс. - Президент поднял руку. - Думаю, за это можно и выпить.
День десятый
Воскресенье, 12 декабря
Центр управления СТАН.
В центре управления Системы гидроакустического наблюдения, размещенном в Норфолке, картина становилась все более запутанной. У Соединенных Штатов просто не было достаточно совершенной техники, чтобы следить за подводными лодками, которые находились в районах больших глубин. Датчики СГАН располагались главным образом на относительно мелководных участках, ограниченных берегами, на дне подводных хребтов и равнин. Стратегия стран НАТО строилась, исходя из этих технических возможностей. В случае серьезной войны с Советским Союзом НАТО использует барьер СГАН, Систему гидроакустического наблюдения, протянувшийся от Гренландии к Исландии и затем к Великобритании, в качестве гигантской сигнальной растяжки, вроде устройства для обнаружения грабителей. Подводные лодки союзников и патрульные самолеты противолодочной обороны примутся за поиски, обнаружение и уничтожение советских подводных лодок, которые будут приближаться к линии гидроакустического наблюдения еще до того, как они пересекут ее.
Никогда и не предполагалось, однако, что этот барьер сможет остановить больше половины прорывающихся подлодок, так что с теми из них, которым удастся пересечь барьер, будут поступать по-другому. Глубоководные районы океана просто слишком обширны и невероятно глубоки - средняя глубина превышает две мили, чтобы усыпать их акустическими датчиками, как это делалось на мелководных, сравнительно узких участках моря. Это обстоятельство создавало трудности для обеих сторон. И если задача НАТО будет заключаться в том, чтобы поддерживать Атлантический мост и продолжать трансокеанские перевозки, то вполне очевидно, что задачей советских подлодок будет перерезать эти коммуникации. Им придется рассыпаться по всему огромному океану в поисках судов, движущихся по многочисленным торговым путям. Таким образом, стратегия НАТО за пределами барьера СГАН будет состоять в том, чтобы сформировать крупные конвои, окружив каждый из них эскортом из эсминцев, вертолетов и самолетов. Эскортные силы постараются создать защитный зонт диаметром около ста миль. Вражеские подлодки не смогут находиться внутри этого круга - там их будут преследовать и уничтожать или просто отгонять в сторону, чтобы конвой мог следовать дальше. Таким образом, хотя линия СГАН была предназначена для того, чтобы нейтрализовать огромное океанское пространство, стратегия активной защиты жизненно важных морских перевозок по глубоководному океану основывалась на подвижных, хорошо охраняемых зонах, перемещающихся по морскому пространству северной Атлантики.
Это была весьма разумная стратегия, но ее нельзя было подвергнуть испытанию в реальных условиях, и, к сожалению, в настоящий момент она стала большей частью бесполезной. Поскольку все советские "альфы" и "Викторы" уже находились у американского побережья, а последние "чарли", "эхо" и "новемберы" уже приближались к выделенным для них районам патрулирования, огромный экран, на который смотрел капитан третьего ранга Квентин, повсеместно был заполнен не столько маленькими красными точками, сколько обширными кругами. Каждая точка или круг обозначали положение советской подлодки. Круг представлял собой предполагаемую позицию, рассчитанную на основании скорости, с которой подлодка могла двигаться, не издавая излишнего шума, который могли засечь многочисленные донные датчики. Некоторые круги составляли десять миль в диаметре, некоторые пятьдесят, что образовывало участки площадью от семидесяти двух квадратных миль до двух тысяч, которые придется тщательно обследовать, если понадобится снова определить точные координаты подводной лодки. А этих проклятых лодок было слишком уж много.
Охотой за подводными лодками занимались главным образом патрульные самолеты Р-ЗС "Орион". Каждый из них нес сбрасываемые акустические буи, активные и пассивные акустические датчики. Обнаружив что-либо, акустический буй передавал сведения на свой самолет-матку и затем автоматически шел ко дну, чтобы не попасть в руки врага. У акустических буев был ограниченный запас электроэнергии, а потому и ограниченный радиус действия. Но что было того хуже, запас самих буев был небольшим. Их количество уменьшалось с тревожной быстротой, так что скоро придется сократить их применение. Помимо акустических буев, каждый Р-ЗС был оборудован инфракрасными сканирующими приборами, направленными вперед, ИСПНВ, которые могли опознать тепловой почерк атомной подлодки, и детекторами магнитных аномалий, ДМА, определяющими нарушения в магнитном поле Земли, вызванные большими массами железа, которые собственно и представляли собой подводные лодки. Детекторы способны были обнаружить нарушение в магнитном поле только на расстоянии не более шестисот ярдов слева и справа от курса самолета, что заставляло его лететь на небольшой высоте, пожирая бешеное количество горючего и сокращая визуальный обзор для экипажа. Сканирующие устройства обладали теми же недостатками.
Таким образом, техника, применяемая для обнаружения цели, засеченной датчиками линии СГАН, и затем для того, чтобы "обезопасить" определенный участок моря перед проходом конвоя, просто не могла использоваться для произвольного обследования огромных просторов глубоководного океана.
Квентин наклонился вперед. Один кружок сжался в точку. Патрульный самолет Р-ЗС сбросил взрывной резонирующий заряд и определил точные координаты ударной подлодки типа "эхо" в пятистах милях к югу от Гранд-Бэнкс. Около часа у экипажа самолета было почти гарантированное огневое решение для этой подлодки, ее название прямо-таки значилось на противолодочных торпедах Марк-46 "Ориона".
Капитан сделал глоток кофе. Его желудок бунтовал против дополнительного кофеина после тех мук, которые Квентин претерпел за время четырехмесячного адского курса химиотерапии. Если бы это была война, то происходящее вполне могло быть одним из вариантов ее начала, русские подводные лодки разом все остановятся, как могли бы сделать это сейчас. Они не станут красться за конвоями, чтобы топить суда посреди океана, а примутся нападать на них ближе к берегу, как делали это немцы и.., тогда окажется, что все американские датчики установлены не там, где следует. Остановившиеся точки превратятся в круги, которые станут расширяться, чрезвычайно затрудняя обнаружение лодки. Со своими едва слышными двигателями подлодки превратятся в невидимые ловушки для проходящих мимо грузовых судов и военных кораблей, направляющихся с грузами жизненно необходимых припасов для армий в Европе. Подводные лодки чем-то напоминают возбудителей рака, болезни, которую он только что с таким трудом одолел. Невидимые зловещие субмарины будут искать уязвимое место, чтобы внедриться, и на этом огромном экране злокачественные образования будут разрастаться до тех пор, пока их не атакуют самолеты, действиями которых он управляет из этого помещения. Но пока ему не позволено атаковать их. Он может лишь следить за развитием событий.
- Как я уже сказал, товарищ генеральный секретарь, при обычных обстоятельствах он должен прислушиваться к разговорам членов команды, присматриваться к ним и докладывать о том, что ему удалось выяснить. Логинов занимался этим два года и отлично проявил себя. Он не связан с замполитом подлодки и посылает свои донесения прямо в Москву или встречается с одним из моих представителей. С замполитом ему приказано связаться в крайнем случае. Если Путин жив - а я сомневаюсь в этом, - он должен быть одним из предателей, и тогда Логинов не обратится к нему. В случае самой крайней необходимости он получил приказ взорвать корабль и спастись.
- Это действительно возможно? - спросил Нармонов. - Что скажете. Горшков?
- Товарищи, на всех наших кораблях, особенно на подводных лодках, установлены мощные подрывные заряды, способные быстро затопить судно.
- К сожалению, - покачал головой Падорин, - они, как правило, лишены взрывателей и установить их может только капитан. После случая со "Сторожевым" нам в Главном политическом управлении пришлось признать, что подобное может повториться и наиболее опасная ситуация создастся в том случае, если это произойдет с подводной лодкой, вооруженной ядерными ракетами стратегического назначения.
- А-а, - не выдержал Нармонов, - этот юноша служит техником и обслуживает ракетные установки?
- Нет, товарищ генеральный секретарь, он корабельный кок, - ответил Падорин.
- Великолепно! Весь день варит картошку! - Нармонов вскинул вверх руки. Он почувствовал, что его надежды рассыпались в прах и перестал сдерживать ярость. - Вы понимаете, Падорин, что вам угрожает расстрел?
- Товарищ генеральный секретарь, будучи коком, он вне всяких подозрений. Падорин говорил спокойно и хладнокровно, стараясь показать этим людям, что не боится смерти. - На "Красном Октябре" камбуз и офицерская кают-компания находятся на корме. Кубрики команды - в носовой части, и матросы едят там, потому что у них нет общего помещения. Между камбузом на корме и матросскими кубриками в носу расположен ракетный отсек, и кок вынужден проходить через него десятки раз в день, так что его присутствие в ракетном отсеке не является чем-то необычным. Корабельный морозильник расположен на нижней передней ракетной палубе. Наш план принимает во внимание то обстоятельство, что командир ракетоносца может извлечь взрыватели из подрывных зарядов и спрятать. Прошу принять во внимание, товарищи, что мы тщательно продумали все детали нашего плана.
- Продолжайте, - пробурчал Нармонов.
- Как объяснил раньше товарищ Горшков, на борту "Красного Октября" находятся двадцать шесть баллистических ракет класса "морской ястреб". Они работают на твердом топливе, и на одной ракете находится предохранительное взрывное устройство, срабатывающее на расстоянии.
- Взрывное устройство, срабатывающее на расстоянии? - В голосе Нармонова прозвучало недоумение.
До этого момента остальные военные, приглашенные на заседание, сидели молча. Падорина удивило, когда тишину нарушил генерал В. М. Вышенков, командующий Ракетными войсками стратегического назначения.
- Эти детали прорабатывались нашими исследовательскими бюро несколько лет назад. Как вам известно, при испытании ракет на них устанавливают предохранительные взрывные устройства, действующие на расстоянии. Они предназначены для того, чтобы взорвать ракету, если она отклонится от заданной траектории. В противном случае ракета может упасть на один из наших городов. С баллистических ракет, состоящих на боевом дежурстве, эти устройства обычно сняты - по очевидной причине, иначе империалисты могут найти способ взрывать их в полете.
- Значит, наш юный товарищ из ГРУ взорвет ракету. А что случится с боеголовками? - спросил Нармонов. Будучи инженером по образованию, он всегда интересовался техническими подробностями, и умные идеи привлекали его.
- Товарищ генеральный секретарь, - продолжал Вышенков, - боеголовки на баллистических ракетах приводятся в боевую готовность с помощью акселерометров. Таким образом, взрывные механизмы не будут взведены до тех пор, пока ракеты не достигнут расчетной скорости. Американцы пользуются аналогичной системой и по той же причине, чтобы избежать вредительства. Эти системы абсолютно надежны. Вы можете сбросить такую боеголовку с вершины московской телевизионной башни на стальную плиту, и она не взорвется. - Генерал имел в виду огромную телевизионную башню в Останкино, строительством которой руководил лично Нармонов в бытность министром связи. Вышенков неплохо разбирался в политике.
- На ракете с твердым топливом, - добавил Падорин, понимая, что теперь он в долгу у Вышенкова, и надеясь, что сумеет прожить достаточно долго, чтобы вернуть долг, - предохранительное устройство воспламеняет одновременно все три ступени ракеты.
- Значит, ракета взлетает? - спросил Александров.
- Нет, товарищ академик. Третья ступень может взлететь, если сумеет пробить крышку ракетной установки. При этом ракетный отсек будет затоплен, и субмарина пойдет ко дну. Но даже если этого не произойдет, первые две ступени содержат столько тепловой энергии, что вся подводная лодка превратится в массу расплавленного металла, а это в двадцать раз больше, чем требуется, чтобы потопить ее. Логинов знает, как обойти предохранительную систему на ракете, подготовить к взрыву дистанционный механизм, установить таймер и выброситься из подлодки с помощью спасательной капсулы.
- Значит, его задача заключается не только в том, чтобы просто уничтожить корабль? - спросил Нармонов.
- Товарищ генеральный секретарь, - ответил Падорин, - нельзя требовать от молодого человека, чтобы он исполнил свой долг, зная, что при этом его ждет неминуемая смерть. Было бы нереально требовать от него такого самопожертвования. У него должна остаться хоть какая-то надежда на спасение, в противном случае человеческая слабость может помешать ему выполнить поставленную задачу.
- Это разумно, - кивнул Александров. - Молодежь питает надежда, а не страх. В случае успеха Логинов может рассчитывать на высокую награду.
- И он получит ее, - согласился Нармонов. - Мы должны принять все меры, чтобы спасти этого молодого человека, Горшков.
- Если только на него действительно можно положиться, - добавил Александров.
- Я знаю, товарищ академик, что от этого зависит моя жизнь. - Падорин выпрямился, глядя прямо перед собой. Он не услышал ответа, только увидел, как почти одновременно кивнули сидевшие за столом. Он не раз смотрел в глаза смерти и сейчас был в том возрасте, когда для мужчины главное - сохранить достоинство.
Белый дом
Арбатов вошел в Овальный кабинет в конце дня, когда часы показывали без десяти пять. Президент и доктор Пелт сидели в креслах у письменного стола.
- Заходите, Алекс. Хотите кофе? - Президент указал в сторону подноса на краю стола. Арбатов заметил, что сегодня нигде не видно стакана с виски.
- Нет, господин президент, спасибо. Могу я спросить...
- Нам кажется, что мы нашли вашу подлодку, господин посол, - ответил Пелт. - Нам только что принесли вот эти донесения, и мы просматриваем их. - Советник по национальной безопасности поднял кверху толстую папку с бланками радиотелеграмм, - Где ее обнаружили, разрешите спросить? - Лицо советского посла было непроницаемым.
- Примерно в трехстах милях к северо-востоку от Норфолка. Точные координаты еще не определены. Один из наших кораблей зарегистрировал подводный взрыв в этом районе - впрочем, нет, все было по-другому. Взрыв был записан на пленку и обнаружен спустя несколько часов при проверке пленки. По мнению подводников, в результате этого взрыва лодка затонула. Извините, господин посол, - виновато покачал головой Пелт, - мне не следовало брать на себя столь сложные объяснения без помощи переводчика. Скажите, на вашем флоте тоже принято говорить на своем, морском языке?
- Военным не хочется, чтобы их понимали штатские, - улыбнулся Арбатов. Так повелось с тех пор, как доисторический человек впервые поднял камень.
- Короче говоря, сейчас район предполагаемой катастрофы прочесывают корабли и патрульные самолеты. Президент поднял голову.
- Алекс, несколько минут назад я говорил с командующим морскими операциями, Дэном Фостером. По его мнению вряд ли следует надеяться, что удастся спасти кого-нибудь. Глубина там больше тысячи футов, и вы знаете, какой бушует шторм. Мне сказали, что это на самой границе континентального шельфа.
- Норфолкский каньон, сэр, - добавил Пелт.
- Мы ведем самые тщательные поиски, - продолжал президент. - Флот перебрасывает туда специальное спасательное снаряжение, поисковое оборудование и тому подобное. Если удастся обнаружить субмарину, мы опустим на нее спасательное устройство - может быть, кто-то остался в живых. Командующий морскими операциями считает возможным, что внутренние стенки - он назвал их переборками, по-моему, - могли уцелеть. Немаловажная проблема, по его мнению, заключается в запасе воздуха. Боюсь, что это вопрос времени. Подумать только, мы закупаем для них спасательное снаряжение по фантастическим ценам, а они не могут обнаружить утонувшую подлодку прямо у нашего побережья.
Арбатов постарался запомнить слова президента. Фразу о недостаточной эффективности в действиях американских подводников стоит упомянуть в донесении. Случается, что иногда президент допускает...
- Между прочим, господин посол, чем занималась там ваша подводная лодка?
- Не имею представления, доктор Пелт.
- Надеюсь, это не был подводный ракетоносец, - заметил Пелт. - Между нашими странами заключено соглашение, что подлодки этого класса не будут приближаться к берегам каждой из стран меньше чем на пятьсот миль. Разумеется, обломки подвергнутся осмотру нашим спасательным батискафом. Если мы узнаем, что это действительно подводный ракетоносец...
- Ваше замечание принято к сведению. И все-таки это международные воды.
- В такой же степени, как Финский залив и, насколько я помню, Черное море, - подчеркнул президент. - Я искренне надеюсь, что мы не хотим возврата к прежнему противостоянию. Скажите, Алекс, это подводный ракетоносец?
- Честное слово, господин президент, не имею представления. Разумеется, надеюсь, что это не ракетоносец.
Президент обратил внимание на то, как искусно сформулирована эта ложь. Интересно, подумал он, признают ли русские, что лодкой командовал офицер, отказавшийся повиноваться приказам. Нет, скорее, будут ссылаться на ошибку в навигации.
- Хорошо. В любом случае мы сами будем вести операции по поискам лодки и спасению уцелевших моряков. Скоро узнаем, что это за подлодка. - Внезапно лицо президента приняло озабоченное выражение. - Тут вот Фостер упомянул еще об одном. Если мы обнаружим тела - извините, что приходится говорить о таких трагических вещах, особенно вечером субботы, - полагаю, вы захотите, чтобы их отправили на родину?
- По этому поводу я не получил никаких указаний, - честно ответил посол, которого вопрос президента застал врасплох.
- Мне объяснили, и даже слишком подробно, что происходит с человеческими телами при подобной смерти. Попросту говоря, давление воды сплющивает их, и мало кто в состоянии выдержать подобное зрелище. Но это люди, и они заслуживают, чтобы им были отданы последние почести.
- Если это возможно, - согласился Арбатов, - то советский народ, разумеется, оценит столь гуманный жест со стороны Америки.
- Мы сделаем все, что в наших силах.
Все, что в силах Америки, вспомнил Арбатов, включая корабль под названием "Гломар эксплорер". Это знаменитое исследовательское судно было построено по заказу ЦРУ с единственной целью: поднять со дна Тихого океана советский подводный ракетоносец типа "гольф". Затем исследовательскую подлодку поставили где-то в доке, без сомнения, в ожидании следующей благоприятной возможности. И Советский Союз оказался бессилен помешать этой операции, проведенной в нескольких сотнях миль от американского побережья, в трехстах милях от самой крупной базы американских ВМС.
- Надеюсь, правительство Соединенных Штатов сочтет необходимым соблюдать все принципы международного права, господа. Я имею в виду тела погибших и то, что осталось от затонувшего корабля.
- Разумеется, Алекс. - Президент улыбнулся и показал на документ, лежащий на столе. Арбатову пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить самообладание. Его обвели вокруг пальца, как мальчишку, подумал он. Посол упустил из виду, что американский президент - искусный юрист, в совершенстве владеющий тактикой ведения судебных дел, тогда как жизнь в Советском Союзе не готовит людей к подобному. Ну почему он всякий раз так недооценивает этого мерзавца?
Президент тоже прилагал немалые усилия, чтобы держать себя в руках. Ему редко приходилось видеть Арбатова таким расстроенным. Советский посол достойный противник, его непросто сбить с толку. Если он сейчас улыбнется, подумал президент, испортит этим все дело.
Меморандум доставили от министра юстиции только сегодня утром. Он гласил:
Господин президент,
В соответствии с вашими указаниями я попросил начальника отдела адмиралтейского права изучить вопросы международного права, касающиеся владения затонувшими или найденными на морском дне судами, а также те параграфы закона, где говорится о подъеме затонувших кораблей. В этой области применяется, как правило, закон предыдущих прецедентов. Наглядным примером является дело Далмаса против Статоса (84 F Suff. 828, 1949 А.М.С. 770 (S.D.N.Y. 1949)):
В данном случае неприменимы положения законов других стран, потому что убедительно установлено, что "спасение - это вопрос, основывающийся т jus gentium, и обычно не зависит от законодательства отдельных стран".
Международной основой этого является Конвенция о спасении 1910 года (Брюссель), которая кодифицирует транснациональный характер адмиралтейского закона и закона о спасении. Эта Конвенция была ратифицирована Соединенными Штатами в Акте о спасении в 1912 году, 37 Stat. 242, (1912), U.S.C.A, параграфы 727 - 731, а также в 37 Stat. 1658(1913).
- Мы гарантируем полное соблюдение международного права, Алекс, - пообещал президент, - во всех его деталях. - И все, поднятое нами с морского дна, подумал он, доставят в ближайший порт, Норфолк, где это будет передано приемщику затонувших кораблей, федеральному чиновнику, до предела загруженному работой. Если Советский Союз захочет получить что-нибудь обратно, ему придется обратиться в адмиралтейский суд, роль которого в Норфолке исполняет федеральный окружной суд, и в случае, если Советский Союз выиграет иск, после того как будет определена ценность имущества, поднятого со дна, и после того как ВМС США будут оплачены расходы, связанные с подъемом остатков корабля, там же, в Норфолке, эти остатки будут переданы законному владельцу. Разумеется, следует принять во внимание, что при недавней проверке выяснилось, что этот федеральный окружной суд завален неотложными делами и сможет начать рассмотрение иска о возвращении остатков советской подлодки не раньше, чем через одиннадцать месяцев.
Арбатов решил послать в Москву телеграмму о создавшемся положении, хотя и знал, что это не окажет ни малейшего влияния на решение проблемы. Он не сомневался, что президент не упустит возможности получить изощренное удовольствие от того, что якобы не может воздействовать на абсурдную американскую судебную систему, подчеркивая при этом, что он, как глава исполнительной власти, в соответствии с конституцией не имеет права вмешиваться в деятельность судов.
Пелт посмотрел на часы. Настало время огорошить советского посла очередным сюрпризом. Советник по национальной безопасности не мог не восхищаться президентом. Для человека, всего несколько лет назад владевшего ограниченным опытом в международных делах, президент освоился на удивление быстро. Этот внешне простой и даже заурядный человек лучше всего проявлял себя в сложных ситуациях, и после многих лет работы прокурором все еще любил изощренные игры, связанные с переговорами и хитроумными уловками. Создавалось впечатление, что он способен манипулировать людьми с пугающей легкостью. Зазвонил телефон, и доктор Пелт поднял трубку.
- Пелт слушает. Да, адмирал, - где? Когда? Только одного? Понятно... В Норфолк? Спасибо, адмирал, это очень хорошая новость. Я немедленно сообщу президенту. Прошу держать нас в курсе. - Пелт повернулся к президенту. - Нам удалось подобрать одного матроса, и его жизнь, слава Богу, можно спасти!
- Подобрали матроса с погибшей подлодки? - Президент встал.
- По крайней мере это русский моряк. Вертолет обнаружил его час назад, и матроса скоро доставят в госпиталь военно-морской базы в Норфолке. Его подобрали в двухстах девяноста милях к северо-востоку от Норфолка, так что, похоже, он спасся с затонувшей подлодки. На корабле говорят, что состояние его тяжелое, но в госпитале готовы немедленно принять спасенного.
Президент подошел к своему письменному столу и снял трубку.
- Грейс, немедленно соедини меня с Дэном Фостером... Адмирал, это президент. Когда доставят в Норфолк спасенного русского? Через два часа? - На его лице появилось озабоченное выражение. - Адмирал, лично позвоните в госпиталь и передайте мое распоряжение сделать для подобранного в море русского все возможное. Я хочу, чтобы к нему отнеслись, как к моему собственному сыну, понятно? Отлично. Докладывайте мне о его состоянии каждый час. Пусть им займутся наши лучшие врачи, самые лучшие. Спасибо, адмирал. - Он положил трубку. - Ну вот, будем надеяться на выздоровление спасенного моряка.
- Может быть, мы проявили излишний пессимизм при оценке ситуации, господин посол, - согласился доктор Пелт.
- Да, пожалуй, - кивнул президент. - Алекс, у вас ведь есть врач в посольстве?
- Есть, господин президент.
- Пусть тоже едет в госпиталь. Ему во всем пойдут навстречу. Я позабочусь об этом. Джефф, поиски других спасшихся в том районе продолжаются?
- Продолжаются, господин президент. Сейчас там дюжина самолетов и вертолетов, еще два спасательных судна подходят к месту катастрофы.
- Отлично! - Президент с энтузиазмом хлопнул в ладоши, улыбаясь, словно школьник в магазине игрушек. - Если нам удастся отыскать еще нескольких уцелевших членов команды, может быть, это станет неплохим рождественским подарком для вашей страны, Алекс. Мы сделаем все возможное, даю слово.
- Это очень любезно с вашей стороны, господин президент. Я немедленно передам в Москву, что есть и хорошие новости.
- Не спешите, Алекс. - Президент поднял руку. - Думаю, за это можно и выпить.
День десятый
Воскресенье, 12 декабря
Центр управления СТАН.
В центре управления Системы гидроакустического наблюдения, размещенном в Норфолке, картина становилась все более запутанной. У Соединенных Штатов просто не было достаточно совершенной техники, чтобы следить за подводными лодками, которые находились в районах больших глубин. Датчики СГАН располагались главным образом на относительно мелководных участках, ограниченных берегами, на дне подводных хребтов и равнин. Стратегия стран НАТО строилась, исходя из этих технических возможностей. В случае серьезной войны с Советским Союзом НАТО использует барьер СГАН, Систему гидроакустического наблюдения, протянувшийся от Гренландии к Исландии и затем к Великобритании, в качестве гигантской сигнальной растяжки, вроде устройства для обнаружения грабителей. Подводные лодки союзников и патрульные самолеты противолодочной обороны примутся за поиски, обнаружение и уничтожение советских подводных лодок, которые будут приближаться к линии гидроакустического наблюдения еще до того, как они пересекут ее.
Никогда и не предполагалось, однако, что этот барьер сможет остановить больше половины прорывающихся подлодок, так что с теми из них, которым удастся пересечь барьер, будут поступать по-другому. Глубоководные районы океана просто слишком обширны и невероятно глубоки - средняя глубина превышает две мили, чтобы усыпать их акустическими датчиками, как это делалось на мелководных, сравнительно узких участках моря. Это обстоятельство создавало трудности для обеих сторон. И если задача НАТО будет заключаться в том, чтобы поддерживать Атлантический мост и продолжать трансокеанские перевозки, то вполне очевидно, что задачей советских подлодок будет перерезать эти коммуникации. Им придется рассыпаться по всему огромному океану в поисках судов, движущихся по многочисленным торговым путям. Таким образом, стратегия НАТО за пределами барьера СГАН будет состоять в том, чтобы сформировать крупные конвои, окружив каждый из них эскортом из эсминцев, вертолетов и самолетов. Эскортные силы постараются создать защитный зонт диаметром около ста миль. Вражеские подлодки не смогут находиться внутри этого круга - там их будут преследовать и уничтожать или просто отгонять в сторону, чтобы конвой мог следовать дальше. Таким образом, хотя линия СГАН была предназначена для того, чтобы нейтрализовать огромное океанское пространство, стратегия активной защиты жизненно важных морских перевозок по глубоководному океану основывалась на подвижных, хорошо охраняемых зонах, перемещающихся по морскому пространству северной Атлантики.
Это была весьма разумная стратегия, но ее нельзя было подвергнуть испытанию в реальных условиях, и, к сожалению, в настоящий момент она стала большей частью бесполезной. Поскольку все советские "альфы" и "Викторы" уже находились у американского побережья, а последние "чарли", "эхо" и "новемберы" уже приближались к выделенным для них районам патрулирования, огромный экран, на который смотрел капитан третьего ранга Квентин, повсеместно был заполнен не столько маленькими красными точками, сколько обширными кругами. Каждая точка или круг обозначали положение советской подлодки. Круг представлял собой предполагаемую позицию, рассчитанную на основании скорости, с которой подлодка могла двигаться, не издавая излишнего шума, который могли засечь многочисленные донные датчики. Некоторые круги составляли десять миль в диаметре, некоторые пятьдесят, что образовывало участки площадью от семидесяти двух квадратных миль до двух тысяч, которые придется тщательно обследовать, если понадобится снова определить точные координаты подводной лодки. А этих проклятых лодок было слишком уж много.
Охотой за подводными лодками занимались главным образом патрульные самолеты Р-ЗС "Орион". Каждый из них нес сбрасываемые акустические буи, активные и пассивные акустические датчики. Обнаружив что-либо, акустический буй передавал сведения на свой самолет-матку и затем автоматически шел ко дну, чтобы не попасть в руки врага. У акустических буев был ограниченный запас электроэнергии, а потому и ограниченный радиус действия. Но что было того хуже, запас самих буев был небольшим. Их количество уменьшалось с тревожной быстротой, так что скоро придется сократить их применение. Помимо акустических буев, каждый Р-ЗС был оборудован инфракрасными сканирующими приборами, направленными вперед, ИСПНВ, которые могли опознать тепловой почерк атомной подлодки, и детекторами магнитных аномалий, ДМА, определяющими нарушения в магнитном поле Земли, вызванные большими массами железа, которые собственно и представляли собой подводные лодки. Детекторы способны были обнаружить нарушение в магнитном поле только на расстоянии не более шестисот ярдов слева и справа от курса самолета, что заставляло его лететь на небольшой высоте, пожирая бешеное количество горючего и сокращая визуальный обзор для экипажа. Сканирующие устройства обладали теми же недостатками.
Таким образом, техника, применяемая для обнаружения цели, засеченной датчиками линии СГАН, и затем для того, чтобы "обезопасить" определенный участок моря перед проходом конвоя, просто не могла использоваться для произвольного обследования огромных просторов глубоководного океана.
Квентин наклонился вперед. Один кружок сжался в точку. Патрульный самолет Р-ЗС сбросил взрывной резонирующий заряд и определил точные координаты ударной подлодки типа "эхо" в пятистах милях к югу от Гранд-Бэнкс. Около часа у экипажа самолета было почти гарантированное огневое решение для этой подлодки, ее название прямо-таки значилось на противолодочных торпедах Марк-46 "Ориона".
Капитан сделал глоток кофе. Его желудок бунтовал против дополнительного кофеина после тех мук, которые Квентин претерпел за время четырехмесячного адского курса химиотерапии. Если бы это была война, то происходящее вполне могло быть одним из вариантов ее начала, русские подводные лодки разом все остановятся, как могли бы сделать это сейчас. Они не станут красться за конвоями, чтобы топить суда посреди океана, а примутся нападать на них ближе к берегу, как делали это немцы и.., тогда окажется, что все американские датчики установлены не там, где следует. Остановившиеся точки превратятся в круги, которые станут расширяться, чрезвычайно затрудняя обнаружение лодки. Со своими едва слышными двигателями подлодки превратятся в невидимые ловушки для проходящих мимо грузовых судов и военных кораблей, направляющихся с грузами жизненно необходимых припасов для армий в Европе. Подводные лодки чем-то напоминают возбудителей рака, болезни, которую он только что с таким трудом одолел. Невидимые зловещие субмарины будут искать уязвимое место, чтобы внедриться, и на этом огромном экране злокачественные образования будут разрастаться до тех пор, пока их не атакуют самолеты, действиями которых он управляет из этого помещения. Но пока ему не позволено атаковать их. Он может лишь следить за развитием событий.