Страница:
— Почему бы вам их не примерить? — спросил он.
— Зачем? Это мои платья. Какие могут быть проблемы?
— Вы несколько похудели после купания в Темзе. — Подойдя к ней, он уверенно обхватил ее талию.
Вивьен вздрогнула от его прикосновения. Близость Гранта Моргана, застеленная шелком постель — все это вмиг лишило ее присутствия духа. Она попыталась сдержать дрожь при воспоминании о его руках, с нежным сладострастием скользивших по ее телу, о губах, прильнувших к ее рту, и восхитительных поцелуях. От него, должно быть, не укрылось ее непроизвольное движение, и он крепче сжал ее талию, приблизив свои губы почти вплотную к ее уху.
— Нет необходимости что-либо примерять, — с трудом выговорила она. — К тому же я не смогу самостоятельно справиться с таким количеством пуговиц.
— Я охотно помогу.
— Не сомневаюсь, — ответила она с застенчивой улыбкой. Восхитительное предвкушение чувственных восторгов забурлило в ее крови и разлилось внизу живота, колени ослабли. На какое-то безумное мгновение ей захотелось откинуться назад и прижать его руки к своей груди.
Но прежде чем закрылись ее глаза, она уловила в зеркале отражение помпезной кровати… и комнаты, где она принимала великое множество мужчин… От этой мысли ей внезапно сделалось дурно. Не исключено, что Морган ждет от нее удовлетворения каких-то свойственных лично ему фантазий. Скажите на милость, как ей соответствовать собственной репутации? Она не имела ни малейшего понятия, как доставить удовольствие мужчине. Почему-то в памяти не сохранилось ничего из ее прошлого богатого опыта. В полном смятении она резко отстранилась от него.
— Грант, — взволнованно проговорила Вивьен, — скажите, когда вы и я… то есть когда мы с вами… — Она бросила несчастный взгляд на кровать, а затем снова посмотрела в его недоверчивые зеленые глаза. — Какое у вас сложилось впечатление? Я хочу сказать… О, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду! — Залившись густым румянцем, она не сводила с него глаз.
Как ни странно, Морган пришел в не меньшее замешательство.
— Я не стал бы сравнить вас ни с одной женщиной, с кем мне приходилось спать, — уклончиво ответил он.
— И все же? — настаивала она, ожидая продолжения.
Морган почувствовал себя загнанным в угол. В его ушах назойливо звучали откровения лорда Джерарда, касающиеся Вивьен.
— Вы совершенно бесстыдны в постели, если не сказать больше, — бесстрастно произнес он, скрывая волнение.
— Как странно, — пробормотала она, все еще пунцовая. — Если учесть, что я очень стыдлива от природы.
Они обменялись настороженными взглядами, словно каждый из них таил секрет, в который не собирался посвящать другого ни при каких обстоятельствах.
Глава 9
— Зачем? Это мои платья. Какие могут быть проблемы?
— Вы несколько похудели после купания в Темзе. — Подойдя к ней, он уверенно обхватил ее талию.
Вивьен вздрогнула от его прикосновения. Близость Гранта Моргана, застеленная шелком постель — все это вмиг лишило ее присутствия духа. Она попыталась сдержать дрожь при воспоминании о его руках, с нежным сладострастием скользивших по ее телу, о губах, прильнувших к ее рту, и восхитительных поцелуях. От него, должно быть, не укрылось ее непроизвольное движение, и он крепче сжал ее талию, приблизив свои губы почти вплотную к ее уху.
— Нет необходимости что-либо примерять, — с трудом выговорила она. — К тому же я не смогу самостоятельно справиться с таким количеством пуговиц.
— Я охотно помогу.
— Не сомневаюсь, — ответила она с застенчивой улыбкой. Восхитительное предвкушение чувственных восторгов забурлило в ее крови и разлилось внизу живота, колени ослабли. На какое-то безумное мгновение ей захотелось откинуться назад и прижать его руки к своей груди.
Но прежде чем закрылись ее глаза, она уловила в зеркале отражение помпезной кровати… и комнаты, где она принимала великое множество мужчин… От этой мысли ей внезапно сделалось дурно. Не исключено, что Морган ждет от нее удовлетворения каких-то свойственных лично ему фантазий. Скажите на милость, как ей соответствовать собственной репутации? Она не имела ни малейшего понятия, как доставить удовольствие мужчине. Почему-то в памяти не сохранилось ничего из ее прошлого богатого опыта. В полном смятении она резко отстранилась от него.
— Грант, — взволнованно проговорила Вивьен, — скажите, когда вы и я… то есть когда мы с вами… — Она бросила несчастный взгляд на кровать, а затем снова посмотрела в его недоверчивые зеленые глаза. — Какое у вас сложилось впечатление? Я хочу сказать… О, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду! — Залившись густым румянцем, она не сводила с него глаз.
Как ни странно, Морган пришел в не меньшее замешательство.
— Я не стал бы сравнить вас ни с одной женщиной, с кем мне приходилось спать, — уклончиво ответил он.
— И все же? — настаивала она, ожидая продолжения.
Морган почувствовал себя загнанным в угол. В его ушах назойливо звучали откровения лорда Джерарда, касающиеся Вивьен.
— Вы совершенно бесстыдны в постели, если не сказать больше, — бесстрастно произнес он, скрывая волнение.
— Как странно, — пробормотала она, все еще пунцовая. — Если учесть, что я очень стыдлива от природы.
Они обменялись настороженными взглядами, словно каждый из них таил секрет, в который не собирался посвящать другого ни при каких обстоятельствах.
Глава 9
Посетив на своем веку немало балов и вечеринок, Грант относился к подобным мероприятиям, как к неизбежному злу. Одно событие ничем не отличалось от другого. Парад мужчин в черных фраках, чересчур откровенные туалеты дам… пожилые гости, коротающие время за игрой в вист, пока молодежь танцует в бальном зале, а влюбленные парочки жмутся по углам в гостиной. Традиционный оркестр из пианиста, скрипача и виолончелиста… дамы, тоскующие на сдвинутых в сторону стульчиках в ожидании кавалеров… оживление возле столов с закусками… и ужин, впечатляющий обилием полуостывших блюд.
А также духота, сплетни, неискренние светские улыбки, сладковатые запахи помады для волос и густой аромат духов.
Одним словом, непрерывная скука с первой до последней минуты.
Нынешний вечер, однако, обещал быть совершенно иным. Он придет в сопровождении женщины, которую все в Лондоне считают умершей. К утру в самых разных слоях общества распространится известие, что Вивьен Дюваль жива и появилась на балу леди Личфилд под руку с Грантом Морганом. Он не сомневался, что после событий этого вечера злоумышленник, покушавшийся на Вивьен, так или иначе выдаст себя.
Прихлебывая бренди, Грант ждал в холле своего дома. Черный с золотом экипаж стоял перед парадным входом с верховыми и лакеями в полной готовности. Вивьен опаздывала на десять минут, но Грант по опыту знал, что женщинам всегда не хватает времени одеться к назначенному сроку.
Одна из горничных, Мэри, кубарем скатилась с лестницы с сияющим от возбуждения лицом.
— Она почти готова, сэр. Миссис Баттонс наносит последние штрихи.
Грант коротко кивнул и, оглянувшись, увидел, что в холле постепенно собрались лакеи, дворецкий, горничные и даже его камердинер, Келлоу. Все они благоговейно взирали на лестницу. Его озадачило нескрываемое удовольствие, которое слуги получали от происходящего. Присутствие Вивьен внесло оживление в их существование, неуловимо изменив чисто мужскую атмосферу в доме, который больше не казался обителью холостяка. Нетерпение, с которым слуги ожидали появления Вивьен в бальном туалете, напоминало ритуал, сопровождавший парадный выход хозяйки, обычный для множества лондонских резиденций… и совершенно невероятный для его дома.
Грант хмуро косился на пребывавших в приятном возбуждении слуг, которых, казалось, не трогало его сдержанное неодобрение. Как, впрочем, и то, что Вивьен не является хозяйкой дома. Все его домочадцы, от экономки до кухонной челяди, невольно прониклись симпатией к его гостье, очарованные ее обаянием и деликатностью. Грант презирал их всех, включая самого себя, за полную и безоговорочную капитуляцию перед Вивьен.
Но стоило ей появиться, как все мысли вылетели у него из головы, а слуги дружно испустили вздох восхищения. Совершенно одна, она спускалась по лестнице, одетая в переливающееся платье из бронзового шелка, плескавшееся вокруг ее бедер и ног, словно жидкий металл. Никакой другой оттенок не смог бы столь выгодно подчеркнуть великолепие ее волос и безупречный цвет лица. Глядя на приподнятые низко вырезанным корсажем полушария ее грудей, Морган чуть не облизнулся. Сглотнув, он уставился на нее, забыв о бокале бренди, который Келлоу предупредительно забрал из его нетвердых пальцев.
Короткие пышные рукава оставляли обнаженными плечи Вивьен, тогда как руки полностью закрывали длинные белые перчатки. Шарф бронзового цвета французского шелка с золотой каймой, перекинутый через локти, свободно опоясывал ее сзади. Единственным украшением служил расшитый бронзовыми и золотыми нитями корсаж, сходившийся углом на тонкой талии Вивьен.
Грант встретился с ней взглядом, и его сердце бешено забилось при виде смеющихся голубых глаз, осененных густыми ресницами. Ее волосы были подняты вверх и уложены в корону из кос и локонов — прическу, которой он не видел прежде, но не сомневался, что уже завтра ее подхватят все лондонские модницы. На Вивьен не было драгоценностей — упущение, простительное для Гранта, но совершенно необъяснимое для нее. Прежняя Вивьен не забыла бы о столь важной детали туалета, особенно собираясь на бал, где дамы блистают самыми изысканными украшениями.
Но, как оказалось, Вивьен и слуги нашли выход из положения. Узкая полоска тончайшего газа под цвет платья обвивала ее шею, скрывая еще не рассосавшиеся синяки. Спереди импровизированный шарфик скреплялся крошечной золотой булавкой для галстука в виде короны, происхождение которой не оставляло сомнений. Это был подарок короля, преподнесенный каждому из сыщиков, охранявших его в особых ситуациях. Единственная драгоценность, принадлежавшая Гранту.
Знак отличия сыщика в качестве украшения на прелестной шейке Вивьен вызовет настоящий ураган сплетен. Все как один приглашенные на бал решат, что Вивьен — любовница Гранта.
Польщенный и в то же время раздосадованный, Грант бросил вопросительный взгляд на Келлоу. Продолговатое, с глубокими залысинами лицо камердинера побагровело.
— Э… миссис Баттонс спросила, нет ли у нас какой-нибудь булавки, — извиняющимся тоном сообщил он. — Это все, что мне удалось найти, сэр.
— В будущем постарайся не раздавать мои личные вещи без разрешения, — проворчал Грант.
— Слушаюсь, сэр.
Подойдя к Гранту, Вивьен выгнула темно-рыжую бровь в молчаливом вопросе.
Грант не ответил на ее улыбку.
— Сойдет, — лаконично бросил он, не решаясь сказать больше из опасения, что его голос дрогнет.
С минуту слуги сверлили его укоризненными взглядами. Затем разразились комплиментами, стараясь сгладить грубость хозяина.
— Вы такая хорошенькая, мисс, ну просто картинка!
— …вы там всех затмите…
— …совсем как королева в этом платье…
Жаркое, тревожное чувство разлилось в груди Гранта. Ему хотелось одернуть слуг и пресечь их кощунственное преклонение перед женщиной, избравшей распутство своим ремеслом. Но он не сделал ничего подобного… ибо был очарован ею ничуть не меньше, чем все остальные.
Тем не менее он сознательно воздерживался от столь необходимых ей утешений. В его горле словно встал ком, не дававший выхода нужным словам. Он злился на Вивьен за то, что она так прекрасна, за ее образ жизни, сделавший неизбежным сегодняшнее испытание. Ему хотелось наказать ее за неразборчивость, с которой она дарила свои ласки… за то, что не сберегла себя для него одного.
Эта мысль потрясла Гранта, однако он не мог выбросить ее из головы. Он жаждал исключительных прав на Вивьен — в прошлом, настоящем и будущем. Что было абсурдно и недостижимо.
Умом он понимал, что осуждать Вивьен — чистое лицемерие с его стороны. В конце концов, он сам далеко не монах. И не во власти Вивьен изменить прошлое. Она утверждала, что сожалеет о былом распутстве, и Грант верил ей. Но был бессилен против терзавшей его ревности… ревнуя, в сущности, шлюху… Можно себе представить, как злорадствовали бы его друзья и недруги, узнай они, до чего он докатился. Ни одна душа, включая Вивьен, не должна догадываться о его чувствах к ней.
— Как по-вашему, много соберется народу? — поинтересовалась Вивьен, разглядывая из окна громадный особняк с островерхой крышей, облицованный светлым камнем. Он был построен в форме буквы Е с выдающимся вперед массивным портиком и двумя крыльями. Вокруг здания был разбит сад, обнесенный стеной, увенчанной изваяниями львов, с царственным высокомерием взиравших на окрестности.
— Не меньше трех сотен, — коротко ответил Грант. Вивьен, продолжавшую смотреть в окно, пронизала дрожь.
— Такое скопление людей, и все будет глазеть на меня… Я рада, что не смогу танцевать. — Она откинулась назад и. приподняв подол юбки, рассеянно уставилась на стройную лодыжку, затянутую в шелковый чулок.
Глаза Гранта сузились при виде прелестной ножки. Ему нестерпимо захотелось коснуться ее, исследовать каждый дюйм этой восхитительной плоти. В карете повисла мертвая тишина, и Вивьен перевела на него озабоченный взгляд.
— Как странно, — простодушно сказала она. — У вас такой… отчужденный вид. Неужели вы тоже нервничаете? Или вас что-то беспокоит?
Гранту захотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Угадайте, — отрывисто бросил он. Вивьен растерянно покачала головой.
— Видимо, я что-то сказала или сделала невпопад… о! — Она осеклась, ее пальцы взлетели к булавке для галстука у нее на шее. — Все дело в этом, да? — полным раскаяния голосом спросила она. — Я чувствовала, что не надо ее брать, но больше ничего не нашлось, чтобы скрыть синяки на шее. Миссис Баттонс и Келлоу заверили меня, что вы никогда… — Она попыталась отстегнуть крошечную золотую булавку. — Мне так жаль. Помогите мне ее снять, пока мы не вошли внутрь, и простите, что позаимствовала вашу вещь…
— Прекратите, — резко сказал он. — Чертова булавка здесь совершенно ни при чем.
Так как она не оставила попыток избавиться от злополучного украшения, он подался вперед и сжал ее руки. Вивьен замерла, оказавшись в опасной близости от него. Что, если он вздумает высвободить ее соблазнительные груди и начнет осыпать их ласками?
Грант крепко сжимал пальцы Вивьен. Дыхание его было шумным и прерывистым. С каждым глубоким вдохом он впитывал нежное чистое благоухание, которое сладким дурманом окутывало его мозг.
— Чем это пахнет? — пробормотал он.
— Миссис Баттонс приготовила для меня немного ванильной воды. Вам не нравится?
— Мы ведь захватили духи из вашего дома. Почему вы не воспользовались ими?
— Они мне не подходят, — прошептала она. — Слишком резкие.
— Вы пахнете как пирожное, — ворчливо заметил Грант. Пирожное, которое отчаянно хочется съесть. От запаха Вивьен, такого невинного, домашнего и аппетитного, кровь вскипала у него в жилах.
Вивьен разжала пальцы, сгорая от желания. Дыхание их смешалось, и Грант увидел, как нежный румянец заливает ее лицо. Странные мысли проносились у него в голове… Он был на грани того, чтобы велеть кучеру ехать дальше и, пока карета будет катить по улицам Лондона, заняться с Вивьен любовью прямо здесь…
Раздался предупредительный стук, и лакей распахнул дверцу кареты. Грант отпустил Вивьен с такой внезапностью, что она ахнула. Прелестная в своем смущении, она поспешно схватила накидку из коричневого шелка и набросила ее на плечи. Ночная прохлада вмиг отрезвила Гранта. Он потер глаза, словно пробудившись от крепкого сна, и выбрался наружу. Лакей опустил откидную лесенку и помог Вивьен выйти из кареты.
Появление Вивьен сразу же привлекло внимание группы джентльменов и дам, направлявшихся к парадному входу. Ее рыжие волосы сияли в потоках света, струившегося от многочисленных фонарей, прикрепленных к каретам. Обманчиво беззаботным движением она взяла Гранта под руку, но он почувствовал ее внутреннее напряжение.
— Бог мой, — услышал он тихий возглас где-то рядом, — не может быть…
— Вы только посмотрите!.. — воскликнул кто-то еще.
— Но я слышал…
— Никто не видел…
Приглушенное шушуканье преследовало их на всем пути от кареты до дома. Лицо Вивьен оставалось бесстрастным, взгляд лихорадочно метался по сторонам. Они влились в ноток гостей, входивших в дом, останавливаясь время от времени, пока хозяйка лично приветствовала очередную пару Величественный интерьер Личфилд-Хауса был выдержан в итальянском стиле с роскошными дубовыми панелями и обилием золоченой лепнины, покрывавшей потолок и стены. Когда они оказались в монументальном холле с пилястрами и камином из резного камня, Вивьен дернула Гранта за рукав. Он наклонился к ней, прислушиваясь к ее шепоту.
— Сколько мы еще должны здесь оставаться?
Вопрос вызвал у него невольную улыбку.
— Вы хотите уйти, даже не повидавшись с леди Личфилд?
— Мне не нравится, что все глазеют на меня… словно на клоуна на деревенской ярмарке.
Ее оценка оказалась на редкость точной. Публика откровенно пялилась на Вивьен, с изумлением обнаружив, что слухи о ее смерти оказались необоснованными и она объявилась… да еще с такой помпой! Появление известной куртизанки на балу у леди Личфилд — куда ее никогда бы не пригласили при обычных обстоятельствах — вызвало шок у дам и поставило джентльменов в неловкое положение. Многие из них охотно пользовались милостями Вивьен, но предпочли бы не встречаться с ней, находясь под неусыпным оком своих подозрительных жен.
Грант успокаивающе коснулся изящной ручки, ухватившейся за его рукав.
— Еще бы им не глазеть на вас, — мягко сказал он. — Весть о вашем исчезновении разлетелась по всему Лондону. Они удивлены, увидев вас живой и невредимой.
— Ну что ж, они меня видели, и теперь я могу ехать домой.
— Позже. — Грант подавил раздраженный вздох, стараясь не поддаваться искушению немедленно увезти ее отсюда, избавив от необходимости проходить сквозь строй представителей высшего общества. Вечер обещал быть долгим для них обоих. — А пока попытайтесь проявить характер. Прежняя Вивьен была бы в восторге от всеобщего внимания. Вам следует радоваться такой исключительной возможности покрасоваться.
— Если бы у меня не было характера, я не оказалась бы здесь, — проворчала она себе под нос.
Они приблизились к леди Личфилд, полной даме лет сорока, которая в свое время считалась первой красавицей в Лондоне. Хотя годы и излишества наложили отпечаток на ее изумительное лицо, она все еще оставалась невероятно привлекательной. Голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, по-прежнему сияли над пухлыми щеками, блестящие черные волосы, уложенные на макушке, открывали классический профиль. Будучи королевой лондонской элиты, она вела довольно строгий образ жизни респектабельной вдовы, если бы не слухи, утверждавшие, что она питает слабость к молодым любовникам и щедро оплачивает их услуги. Собственно говоря, она кокетничала с Грантом, когда их представили на приеме в начале сезона, откровенно намекнув, что не прочь «познакомиться с ним поближе».
Завидев его, леди Личфилд простерла к нему руки.
— Неужели это только вторая наша встреча? — проворковала она. — У меня такое чувство, что мы старые друзья, мистер Морган.
— Я бы сказал «добрые друзья», — поправил ее Грант, запечатлев обязательный поцелуй на ее затянутой в перчатку руке. — Слово «старая» к вам совершенно не относится, миледи.
Она игриво хихикнула:
— Уверена, я не первая и не последняя, кто нал жертвой ваших комплиментов, очаровательный плут.
Он усмехнулся, намеренно задержав ее руку дольше, чем того требовали приличия:
— Как и я не последний, кто поддался чарам волшебницы с самыми голубыми в Англии глазами.
Лесть явно пришлась ей по вкусу, хотя в ее смехе сквозила ирония.
— Мистер Морган, прошу вас, остановитесь, пока я не растаяла у ваших ног. — Она повернулась к Вивьен, подвергнув ее пристрастному осмотру с головы до пят. Ее улыбка заметно потускнела. — Добро пожаловать, мисс Дюваль. Рада видеть вас в добром здравии вопреки поразительным слухам, которые носились повсюду весь последний месяц.
— Благодарю вас, миледи. — Вивьен присела в реверансе и неуверенно улыбнулась. — Прошу простить меня, но… мы встречались раньше?
От доброжелательности леди Личфилд не осталось и следа.
— Нет, — тихо ответила она. — Хотя, полагаю, вы были хорошо знакомы с моим покойным мужем.
Столкнувшись с очередным свидетельством своего скандального прошлого, Вивьен не нашлась, что ответить. Она с благодарностью последовала за Грантом, который поспешно увел ее прочь, а леди Личфилд занялась следующей парой.
— Я ей не нравлюсь, — сухо заметила Вивьен, ожидая, пока Грант снимет с нее накидку и вручит ее ожидавшему слуге.
— Как и большинству присутствующих здесь женщин.
— Спасибо за откровенность. Я чувствую себя намного лучше после сомнительных комплиментов, которыми вы так щедро меня осыпаете.
— Вам нужны комплименты?
Они вошли в душную гостиную, встреченные гулом голосов, резко усилившимся при их появлении.
— Я бы не возражала против одного или двух, — понизив голос, сказала Вивьен, поеживаясь под прицелом сотен устремленных на нее взглядов. — Хотя вы наверняка сочтете меня глупой и тщеславной за подобное желание.
Чувствуя себя совершенно свободно, несмотря на пристальное внимание окружающих, Грант увлек Вивьен к свободному пространству у стены, на ходу кивая в ответ на приветствия знакомых. Опустив взгляд, он посмотрел на нее с затаенным жаром в зеленых глазах.
— Вы прекрасны, — сказал он. — Вы самая красивая женщина из всех, кого я знал, и самая желанная. Я в жизни никого так не хотел, как вас. Меня охватило сильнейшее искушение овладеть вами прямо на полу посередине гостиной.
— О-о… — Вивьен в смятении теребила треугольную вставку на корсаже. По стилю он, возможно, уступал Байрону, но не по степени воздействия. От его откровенных фраз у нее сладко заныло в груди. Она в упор посмотрела на него. — Почему вы флиртовали с леди Личфилд? Вы были любовниками?
— Нет. Этой достойной даме нравится любезничать с молодыми людьми, а мне ничего не стоило доставить ей такое удовольствие. Тем более что она может оказаться весьма полезной. Впрочем, она мне действительно симпатична.
Вивьен нахмурилась, ощутив укол ревности:
— Неужели вы вступили бы в связь с женщиной ее возраста?
— Ее едва ли назовешь дряхлой, — возразил он. Внезапно слабая улыбка заиграла на его губах. — Она очень привлекательна, и ей лишь немного за сорок.
— Значит, она по меньшей мере лет на десять вас старше. Если не на пятнадцать.
— Вы не одобряете женщин, предпочитающих мужчин помоложе?
Вивьен с усилием сглотнула:
— Я не вправе кого-либо порицать.
— Французы смотрят на подобные вещи куда проще. Они полагают, что с приходом зрелости и опыта женщина становится более чувственной… и, если ей угодно одаривать своими милостями молодого мужчину, можно считать, что ему повезло.
— В таком случае не смею лишать вас общества леди Личфилд, — елейным голосом произнесла Вивьен. — Почему бы вам не отправиться к ней?
— Леди Личфилд не настолько меня интересует, чтобы вступать с ней в связь, — весело заверил он.
— Что это вас так забавляет? — Она испытывала замешательство и досаду, словно каким-то образом выставила себя дурочкой.
— Ваша ревность.
— Ничего подобного, — возразила Вивьен с нарастающим раздражением. — Совсем наоборот, я… — Она умолкла при виде приближавшейся к ним темной фигуры. — Кто это? — настороженно спросила она.
Грант бросил взгляд через плечо, а затем повернулся к подошедшему мужчине. Вивьен почувствовала, что этот человек пользуется привязанностью и уважением Гранта и является одним из немногих, чьим мнением он дорожит.
— Сэр Росс, — непринужденно произнес Грант, подтолкнув Вивьен вперед, — могу я представить вам мисс Дюваль? Сэр Росс Кеннон — шеф лондонской полиции.
Вивьен присела в реверансе, внимательно разглядывая судью, и нашла его весьма незаурядным, хотя не смогла бы толком объяснить, в чем заключается его исключительность. Он впечатлял своими независимыми манерами и ощущением сдержанной мощи. У него были черные волосы, худощавая фигура, проницательные светло-серые глаза, которые, казалось, замечали все вокруг. Самым поразительным, однако, был его отстраненный вид, словно он не принадлежит к числу собравшихся, хотя и находится среди них. Он держался особняком и был в полном ладу со своим одиночеством.
Унизительная мысль пришла в голову Вивьен… Грант обо всем докладывает своему шефу, советуется с ним. Наверняка тот прекрасно осведомлен обо всем, что касается ее, включая жуткие вещи, которые она написала в той омерзительной книжонке. Она инстинктивно придвинулась к Гранту.
Пристальный взгляд Кеннона не отрывался от ее лица.
— Мисс Дюваль, для меня большое удовольствие познакомиться с вами.
— Разве мы… — начала Вивьен и тут же прикусила язык. Не может же она спрашивать всех подряд, не встречались ли они раньше.
— Нет, к моему величайшему сожалению, — мягко ответил Кеннон на невысказанный вопрос.
Глядя на него, Вивьен не обнаружила никаких признаков осуждения или сарказма. Холодные серые глаза оставались бесстрастными, что несколько успокоило ее.
Кеннон и Грант обменялись многозначительными взглядами. Судья еще раз поклонился Вивьен и учтиво попрощался.
Грант решительно взял Вивьен под локоть.
— Итак, мисс Дюваль, — деловым тоном произнес он, — пришло время поздороваться с остальными гостями.
— Вы уверены? — спросила она, неохотно следуя за ним. Ее страшила перспектива общаться с людьми, не имея представления, кто из них друг, а кто враг. — Я как раз подумала о том, что неплохо бы выпить вина.
— Вы получите свое вино, но позже. — Его рука неумолимо подталкивала ее вперед.
Пряча беспокойство за напускной безмятежностью, Вивьен проследовала через море любопытствующих к небольшой группе из двух дам и трех джентльменов. Грант представил их друг другу: лорд и леди Уэнмен, лорд и леди Шулер, мистер Маршал. Вся компания забавно напыжилась, поглядывая на Вивьен с холодным высокомерием. Благодарная судьбе, что от нее не требуется участия в разговоре, Вивьен наблюдала за Грантом. Он держался преувеличенно любезно, но глаза настороженно следили за собеседниками — он оценивал, проверял, ждал.
Вивьен покосилась на лорда Уэнмена, который казался совершенно спокойным, если бы не нервное постукивание ногой по полу. Встретившись с ним взглядом, она поразилась наглому выражению его бледно-голубых глаз. Уэнмен… Она не узнала лица, но имя казалось странно знакомым. Где она слышала его раньше?
Грант подвел Вивьен к другой группе и представил ее виконту Хаттону, пожилому джентльмену с отдающими желтизной седыми волосами и сморщенной как печеное яблоко кожей. Несмотря на любезные манеры, он уставился на Вивьен с неприкрытым осуждением. Вивьен тотчас вспомнила, что виконт и Уэнмен были упомянуты в ее дневнике.
А также духота, сплетни, неискренние светские улыбки, сладковатые запахи помады для волос и густой аромат духов.
Одним словом, непрерывная скука с первой до последней минуты.
Нынешний вечер, однако, обещал быть совершенно иным. Он придет в сопровождении женщины, которую все в Лондоне считают умершей. К утру в самых разных слоях общества распространится известие, что Вивьен Дюваль жива и появилась на балу леди Личфилд под руку с Грантом Морганом. Он не сомневался, что после событий этого вечера злоумышленник, покушавшийся на Вивьен, так или иначе выдаст себя.
Прихлебывая бренди, Грант ждал в холле своего дома. Черный с золотом экипаж стоял перед парадным входом с верховыми и лакеями в полной готовности. Вивьен опаздывала на десять минут, но Грант по опыту знал, что женщинам всегда не хватает времени одеться к назначенному сроку.
Одна из горничных, Мэри, кубарем скатилась с лестницы с сияющим от возбуждения лицом.
— Она почти готова, сэр. Миссис Баттонс наносит последние штрихи.
Грант коротко кивнул и, оглянувшись, увидел, что в холле постепенно собрались лакеи, дворецкий, горничные и даже его камердинер, Келлоу. Все они благоговейно взирали на лестницу. Его озадачило нескрываемое удовольствие, которое слуги получали от происходящего. Присутствие Вивьен внесло оживление в их существование, неуловимо изменив чисто мужскую атмосферу в доме, который больше не казался обителью холостяка. Нетерпение, с которым слуги ожидали появления Вивьен в бальном туалете, напоминало ритуал, сопровождавший парадный выход хозяйки, обычный для множества лондонских резиденций… и совершенно невероятный для его дома.
Грант хмуро косился на пребывавших в приятном возбуждении слуг, которых, казалось, не трогало его сдержанное неодобрение. Как, впрочем, и то, что Вивьен не является хозяйкой дома. Все его домочадцы, от экономки до кухонной челяди, невольно прониклись симпатией к его гостье, очарованные ее обаянием и деликатностью. Грант презирал их всех, включая самого себя, за полную и безоговорочную капитуляцию перед Вивьен.
Но стоило ей появиться, как все мысли вылетели у него из головы, а слуги дружно испустили вздох восхищения. Совершенно одна, она спускалась по лестнице, одетая в переливающееся платье из бронзового шелка, плескавшееся вокруг ее бедер и ног, словно жидкий металл. Никакой другой оттенок не смог бы столь выгодно подчеркнуть великолепие ее волос и безупречный цвет лица. Глядя на приподнятые низко вырезанным корсажем полушария ее грудей, Морган чуть не облизнулся. Сглотнув, он уставился на нее, забыв о бокале бренди, который Келлоу предупредительно забрал из его нетвердых пальцев.
Короткие пышные рукава оставляли обнаженными плечи Вивьен, тогда как руки полностью закрывали длинные белые перчатки. Шарф бронзового цвета французского шелка с золотой каймой, перекинутый через локти, свободно опоясывал ее сзади. Единственным украшением служил расшитый бронзовыми и золотыми нитями корсаж, сходившийся углом на тонкой талии Вивьен.
Грант встретился с ней взглядом, и его сердце бешено забилось при виде смеющихся голубых глаз, осененных густыми ресницами. Ее волосы были подняты вверх и уложены в корону из кос и локонов — прическу, которой он не видел прежде, но не сомневался, что уже завтра ее подхватят все лондонские модницы. На Вивьен не было драгоценностей — упущение, простительное для Гранта, но совершенно необъяснимое для нее. Прежняя Вивьен не забыла бы о столь важной детали туалета, особенно собираясь на бал, где дамы блистают самыми изысканными украшениями.
Но, как оказалось, Вивьен и слуги нашли выход из положения. Узкая полоска тончайшего газа под цвет платья обвивала ее шею, скрывая еще не рассосавшиеся синяки. Спереди импровизированный шарфик скреплялся крошечной золотой булавкой для галстука в виде короны, происхождение которой не оставляло сомнений. Это был подарок короля, преподнесенный каждому из сыщиков, охранявших его в особых ситуациях. Единственная драгоценность, принадлежавшая Гранту.
Знак отличия сыщика в качестве украшения на прелестной шейке Вивьен вызовет настоящий ураган сплетен. Все как один приглашенные на бал решат, что Вивьен — любовница Гранта.
Польщенный и в то же время раздосадованный, Грант бросил вопросительный взгляд на Келлоу. Продолговатое, с глубокими залысинами лицо камердинера побагровело.
— Э… миссис Баттонс спросила, нет ли у нас какой-нибудь булавки, — извиняющимся тоном сообщил он. — Это все, что мне удалось найти, сэр.
— В будущем постарайся не раздавать мои личные вещи без разрешения, — проворчал Грант.
— Слушаюсь, сэр.
Подойдя к Гранту, Вивьен выгнула темно-рыжую бровь в молчаливом вопросе.
Грант не ответил на ее улыбку.
— Сойдет, — лаконично бросил он, не решаясь сказать больше из опасения, что его голос дрогнет.
С минуту слуги сверлили его укоризненными взглядами. Затем разразились комплиментами, стараясь сгладить грубость хозяина.
— Вы такая хорошенькая, мисс, ну просто картинка!
— …вы там всех затмите…
— …совсем как королева в этом платье…
Жаркое, тревожное чувство разлилось в груди Гранта. Ему хотелось одернуть слуг и пресечь их кощунственное преклонение перед женщиной, избравшей распутство своим ремеслом. Но он не сделал ничего подобного… ибо был очарован ею ничуть не меньше, чем все остальные.
* * *
Отрывочный разговор, который они вели по пути, окончательно заглох, когда экипаж въехал на подъездную аллею лондонских владений леди Личфилд. Вивьен сильно нервничала, и Грант ощутил укол вины, что ничего не сделал, чтобы предупредить ее страхи. Ей предстояло появиться перед множеством совершенно незнакомых людей. Помимо этого, на нее давило сознание, что по завершении нынешнего вечера она снова превратится в мишень для неведомого убийцы. Грант восхищался ее отвагой, внешним спокойствием и готовностью, с которой она доверила ему свою жизнь.Тем не менее он сознательно воздерживался от столь необходимых ей утешений. В его горле словно встал ком, не дававший выхода нужным словам. Он злился на Вивьен за то, что она так прекрасна, за ее образ жизни, сделавший неизбежным сегодняшнее испытание. Ему хотелось наказать ее за неразборчивость, с которой она дарила свои ласки… за то, что не сберегла себя для него одного.
Эта мысль потрясла Гранта, однако он не мог выбросить ее из головы. Он жаждал исключительных прав на Вивьен — в прошлом, настоящем и будущем. Что было абсурдно и недостижимо.
Умом он понимал, что осуждать Вивьен — чистое лицемерие с его стороны. В конце концов, он сам далеко не монах. И не во власти Вивьен изменить прошлое. Она утверждала, что сожалеет о былом распутстве, и Грант верил ей. Но был бессилен против терзавшей его ревности… ревнуя, в сущности, шлюху… Можно себе представить, как злорадствовали бы его друзья и недруги, узнай они, до чего он докатился. Ни одна душа, включая Вивьен, не должна догадываться о его чувствах к ней.
— Как по-вашему, много соберется народу? — поинтересовалась Вивьен, разглядывая из окна громадный особняк с островерхой крышей, облицованный светлым камнем. Он был построен в форме буквы Е с выдающимся вперед массивным портиком и двумя крыльями. Вокруг здания был разбит сад, обнесенный стеной, увенчанной изваяниями львов, с царственным высокомерием взиравших на окрестности.
— Не меньше трех сотен, — коротко ответил Грант. Вивьен, продолжавшую смотреть в окно, пронизала дрожь.
— Такое скопление людей, и все будет глазеть на меня… Я рада, что не смогу танцевать. — Она откинулась назад и. приподняв подол юбки, рассеянно уставилась на стройную лодыжку, затянутую в шелковый чулок.
Глаза Гранта сузились при виде прелестной ножки. Ему нестерпимо захотелось коснуться ее, исследовать каждый дюйм этой восхитительной плоти. В карете повисла мертвая тишина, и Вивьен перевела на него озабоченный взгляд.
— Как странно, — простодушно сказала она. — У вас такой… отчужденный вид. Неужели вы тоже нервничаете? Или вас что-то беспокоит?
Гранту захотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Угадайте, — отрывисто бросил он. Вивьен растерянно покачала головой.
— Видимо, я что-то сказала или сделала невпопад… о! — Она осеклась, ее пальцы взлетели к булавке для галстука у нее на шее. — Все дело в этом, да? — полным раскаяния голосом спросила она. — Я чувствовала, что не надо ее брать, но больше ничего не нашлось, чтобы скрыть синяки на шее. Миссис Баттонс и Келлоу заверили меня, что вы никогда… — Она попыталась отстегнуть крошечную золотую булавку. — Мне так жаль. Помогите мне ее снять, пока мы не вошли внутрь, и простите, что позаимствовала вашу вещь…
— Прекратите, — резко сказал он. — Чертова булавка здесь совершенно ни при чем.
Так как она не оставила попыток избавиться от злополучного украшения, он подался вперед и сжал ее руки. Вивьен замерла, оказавшись в опасной близости от него. Что, если он вздумает высвободить ее соблазнительные груди и начнет осыпать их ласками?
Грант крепко сжимал пальцы Вивьен. Дыхание его было шумным и прерывистым. С каждым глубоким вдохом он впитывал нежное чистое благоухание, которое сладким дурманом окутывало его мозг.
— Чем это пахнет? — пробормотал он.
— Миссис Баттонс приготовила для меня немного ванильной воды. Вам не нравится?
— Мы ведь захватили духи из вашего дома. Почему вы не воспользовались ими?
— Они мне не подходят, — прошептала она. — Слишком резкие.
— Вы пахнете как пирожное, — ворчливо заметил Грант. Пирожное, которое отчаянно хочется съесть. От запаха Вивьен, такого невинного, домашнего и аппетитного, кровь вскипала у него в жилах.
Вивьен разжала пальцы, сгорая от желания. Дыхание их смешалось, и Грант увидел, как нежный румянец заливает ее лицо. Странные мысли проносились у него в голове… Он был на грани того, чтобы велеть кучеру ехать дальше и, пока карета будет катить по улицам Лондона, заняться с Вивьен любовью прямо здесь…
Раздался предупредительный стук, и лакей распахнул дверцу кареты. Грант отпустил Вивьен с такой внезапностью, что она ахнула. Прелестная в своем смущении, она поспешно схватила накидку из коричневого шелка и набросила ее на плечи. Ночная прохлада вмиг отрезвила Гранта. Он потер глаза, словно пробудившись от крепкого сна, и выбрался наружу. Лакей опустил откидную лесенку и помог Вивьен выйти из кареты.
Появление Вивьен сразу же привлекло внимание группы джентльменов и дам, направлявшихся к парадному входу. Ее рыжие волосы сияли в потоках света, струившегося от многочисленных фонарей, прикрепленных к каретам. Обманчиво беззаботным движением она взяла Гранта под руку, но он почувствовал ее внутреннее напряжение.
— Бог мой, — услышал он тихий возглас где-то рядом, — не может быть…
— Вы только посмотрите!.. — воскликнул кто-то еще.
— Но я слышал…
— Никто не видел…
Приглушенное шушуканье преследовало их на всем пути от кареты до дома. Лицо Вивьен оставалось бесстрастным, взгляд лихорадочно метался по сторонам. Они влились в ноток гостей, входивших в дом, останавливаясь время от времени, пока хозяйка лично приветствовала очередную пару Величественный интерьер Личфилд-Хауса был выдержан в итальянском стиле с роскошными дубовыми панелями и обилием золоченой лепнины, покрывавшей потолок и стены. Когда они оказались в монументальном холле с пилястрами и камином из резного камня, Вивьен дернула Гранта за рукав. Он наклонился к ней, прислушиваясь к ее шепоту.
— Сколько мы еще должны здесь оставаться?
Вопрос вызвал у него невольную улыбку.
— Вы хотите уйти, даже не повидавшись с леди Личфилд?
— Мне не нравится, что все глазеют на меня… словно на клоуна на деревенской ярмарке.
Ее оценка оказалась на редкость точной. Публика откровенно пялилась на Вивьен, с изумлением обнаружив, что слухи о ее смерти оказались необоснованными и она объявилась… да еще с такой помпой! Появление известной куртизанки на балу у леди Личфилд — куда ее никогда бы не пригласили при обычных обстоятельствах — вызвало шок у дам и поставило джентльменов в неловкое положение. Многие из них охотно пользовались милостями Вивьен, но предпочли бы не встречаться с ней, находясь под неусыпным оком своих подозрительных жен.
Грант успокаивающе коснулся изящной ручки, ухватившейся за его рукав.
— Еще бы им не глазеть на вас, — мягко сказал он. — Весть о вашем исчезновении разлетелась по всему Лондону. Они удивлены, увидев вас живой и невредимой.
— Ну что ж, они меня видели, и теперь я могу ехать домой.
— Позже. — Грант подавил раздраженный вздох, стараясь не поддаваться искушению немедленно увезти ее отсюда, избавив от необходимости проходить сквозь строй представителей высшего общества. Вечер обещал быть долгим для них обоих. — А пока попытайтесь проявить характер. Прежняя Вивьен была бы в восторге от всеобщего внимания. Вам следует радоваться такой исключительной возможности покрасоваться.
— Если бы у меня не было характера, я не оказалась бы здесь, — проворчала она себе под нос.
Они приблизились к леди Личфилд, полной даме лет сорока, которая в свое время считалась первой красавицей в Лондоне. Хотя годы и излишества наложили отпечаток на ее изумительное лицо, она все еще оставалась невероятно привлекательной. Голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, по-прежнему сияли над пухлыми щеками, блестящие черные волосы, уложенные на макушке, открывали классический профиль. Будучи королевой лондонской элиты, она вела довольно строгий образ жизни респектабельной вдовы, если бы не слухи, утверждавшие, что она питает слабость к молодым любовникам и щедро оплачивает их услуги. Собственно говоря, она кокетничала с Грантом, когда их представили на приеме в начале сезона, откровенно намекнув, что не прочь «познакомиться с ним поближе».
Завидев его, леди Личфилд простерла к нему руки.
— Неужели это только вторая наша встреча? — проворковала она. — У меня такое чувство, что мы старые друзья, мистер Морган.
— Я бы сказал «добрые друзья», — поправил ее Грант, запечатлев обязательный поцелуй на ее затянутой в перчатку руке. — Слово «старая» к вам совершенно не относится, миледи.
Она игриво хихикнула:
— Уверена, я не первая и не последняя, кто нал жертвой ваших комплиментов, очаровательный плут.
Он усмехнулся, намеренно задержав ее руку дольше, чем того требовали приличия:
— Как и я не последний, кто поддался чарам волшебницы с самыми голубыми в Англии глазами.
Лесть явно пришлась ей по вкусу, хотя в ее смехе сквозила ирония.
— Мистер Морган, прошу вас, остановитесь, пока я не растаяла у ваших ног. — Она повернулась к Вивьен, подвергнув ее пристрастному осмотру с головы до пят. Ее улыбка заметно потускнела. — Добро пожаловать, мисс Дюваль. Рада видеть вас в добром здравии вопреки поразительным слухам, которые носились повсюду весь последний месяц.
— Благодарю вас, миледи. — Вивьен присела в реверансе и неуверенно улыбнулась. — Прошу простить меня, но… мы встречались раньше?
От доброжелательности леди Личфилд не осталось и следа.
— Нет, — тихо ответила она. — Хотя, полагаю, вы были хорошо знакомы с моим покойным мужем.
Столкнувшись с очередным свидетельством своего скандального прошлого, Вивьен не нашлась, что ответить. Она с благодарностью последовала за Грантом, который поспешно увел ее прочь, а леди Личфилд занялась следующей парой.
— Я ей не нравлюсь, — сухо заметила Вивьен, ожидая, пока Грант снимет с нее накидку и вручит ее ожидавшему слуге.
— Как и большинству присутствующих здесь женщин.
— Спасибо за откровенность. Я чувствую себя намного лучше после сомнительных комплиментов, которыми вы так щедро меня осыпаете.
— Вам нужны комплименты?
Они вошли в душную гостиную, встреченные гулом голосов, резко усилившимся при их появлении.
— Я бы не возражала против одного или двух, — понизив голос, сказала Вивьен, поеживаясь под прицелом сотен устремленных на нее взглядов. — Хотя вы наверняка сочтете меня глупой и тщеславной за подобное желание.
Чувствуя себя совершенно свободно, несмотря на пристальное внимание окружающих, Грант увлек Вивьен к свободному пространству у стены, на ходу кивая в ответ на приветствия знакомых. Опустив взгляд, он посмотрел на нее с затаенным жаром в зеленых глазах.
— Вы прекрасны, — сказал он. — Вы самая красивая женщина из всех, кого я знал, и самая желанная. Я в жизни никого так не хотел, как вас. Меня охватило сильнейшее искушение овладеть вами прямо на полу посередине гостиной.
— О-о… — Вивьен в смятении теребила треугольную вставку на корсаже. По стилю он, возможно, уступал Байрону, но не по степени воздействия. От его откровенных фраз у нее сладко заныло в груди. Она в упор посмотрела на него. — Почему вы флиртовали с леди Личфилд? Вы были любовниками?
— Нет. Этой достойной даме нравится любезничать с молодыми людьми, а мне ничего не стоило доставить ей такое удовольствие. Тем более что она может оказаться весьма полезной. Впрочем, она мне действительно симпатична.
Вивьен нахмурилась, ощутив укол ревности:
— Неужели вы вступили бы в связь с женщиной ее возраста?
— Ее едва ли назовешь дряхлой, — возразил он. Внезапно слабая улыбка заиграла на его губах. — Она очень привлекательна, и ей лишь немного за сорок.
— Значит, она по меньшей мере лет на десять вас старше. Если не на пятнадцать.
— Вы не одобряете женщин, предпочитающих мужчин помоложе?
Вивьен с усилием сглотнула:
— Я не вправе кого-либо порицать.
— Французы смотрят на подобные вещи куда проще. Они полагают, что с приходом зрелости и опыта женщина становится более чувственной… и, если ей угодно одаривать своими милостями молодого мужчину, можно считать, что ему повезло.
— В таком случае не смею лишать вас общества леди Личфилд, — елейным голосом произнесла Вивьен. — Почему бы вам не отправиться к ней?
— Леди Личфилд не настолько меня интересует, чтобы вступать с ней в связь, — весело заверил он.
— Что это вас так забавляет? — Она испытывала замешательство и досаду, словно каким-то образом выставила себя дурочкой.
— Ваша ревность.
— Ничего подобного, — возразила Вивьен с нарастающим раздражением. — Совсем наоборот, я… — Она умолкла при виде приближавшейся к ним темной фигуры. — Кто это? — настороженно спросила она.
Грант бросил взгляд через плечо, а затем повернулся к подошедшему мужчине. Вивьен почувствовала, что этот человек пользуется привязанностью и уважением Гранта и является одним из немногих, чьим мнением он дорожит.
— Сэр Росс, — непринужденно произнес Грант, подтолкнув Вивьен вперед, — могу я представить вам мисс Дюваль? Сэр Росс Кеннон — шеф лондонской полиции.
Вивьен присела в реверансе, внимательно разглядывая судью, и нашла его весьма незаурядным, хотя не смогла бы толком объяснить, в чем заключается его исключительность. Он впечатлял своими независимыми манерами и ощущением сдержанной мощи. У него были черные волосы, худощавая фигура, проницательные светло-серые глаза, которые, казалось, замечали все вокруг. Самым поразительным, однако, был его отстраненный вид, словно он не принадлежит к числу собравшихся, хотя и находится среди них. Он держался особняком и был в полном ладу со своим одиночеством.
Унизительная мысль пришла в голову Вивьен… Грант обо всем докладывает своему шефу, советуется с ним. Наверняка тот прекрасно осведомлен обо всем, что касается ее, включая жуткие вещи, которые она написала в той омерзительной книжонке. Она инстинктивно придвинулась к Гранту.
Пристальный взгляд Кеннона не отрывался от ее лица.
— Мисс Дюваль, для меня большое удовольствие познакомиться с вами.
— Разве мы… — начала Вивьен и тут же прикусила язык. Не может же она спрашивать всех подряд, не встречались ли они раньше.
— Нет, к моему величайшему сожалению, — мягко ответил Кеннон на невысказанный вопрос.
Глядя на него, Вивьен не обнаружила никаких признаков осуждения или сарказма. Холодные серые глаза оставались бесстрастными, что несколько успокоило ее.
Кеннон и Грант обменялись многозначительными взглядами. Судья еще раз поклонился Вивьен и учтиво попрощался.
Грант решительно взял Вивьен под локоть.
— Итак, мисс Дюваль, — деловым тоном произнес он, — пришло время поздороваться с остальными гостями.
— Вы уверены? — спросила она, неохотно следуя за ним. Ее страшила перспектива общаться с людьми, не имея представления, кто из них друг, а кто враг. — Я как раз подумала о том, что неплохо бы выпить вина.
— Вы получите свое вино, но позже. — Его рука неумолимо подталкивала ее вперед.
Пряча беспокойство за напускной безмятежностью, Вивьен проследовала через море любопытствующих к небольшой группе из двух дам и трех джентльменов. Грант представил их друг другу: лорд и леди Уэнмен, лорд и леди Шулер, мистер Маршал. Вся компания забавно напыжилась, поглядывая на Вивьен с холодным высокомерием. Благодарная судьбе, что от нее не требуется участия в разговоре, Вивьен наблюдала за Грантом. Он держался преувеличенно любезно, но глаза настороженно следили за собеседниками — он оценивал, проверял, ждал.
Вивьен покосилась на лорда Уэнмена, который казался совершенно спокойным, если бы не нервное постукивание ногой по полу. Встретившись с ним взглядом, она поразилась наглому выражению его бледно-голубых глаз. Уэнмен… Она не узнала лица, но имя казалось странно знакомым. Где она слышала его раньше?
Грант подвел Вивьен к другой группе и представил ее виконту Хаттону, пожилому джентльмену с отдающими желтизной седыми волосами и сморщенной как печеное яблоко кожей. Несмотря на любезные манеры, он уставился на Вивьен с неприкрытым осуждением. Вивьен тотчас вспомнила, что виконт и Уэнмен были упомянуты в ее дневнике.