Страница:
Тогда на сцену судеб всех поколений еврейского народа от тех отдаленных времен и до наших дней выступила великая историческая личность — Моисей. Еврей по происхождению, но воспитанный благодаря обстоятельствам, о которых повествует Библия (см. Исход, 2), фараоновой дочерью при дворе фараона, Моисей имел возможность благодаря этому быть посвященным египетскими жрецами в высшее тайное знание, в тот высший эзотерический вид религии, который существовал, как существует и теперь, для посвященных, во все времена у всех народов, в отличие от экзотерического учения, существующего для масс.
Его жажда знания и замечательные способности располагали к нему его учителей — жрецов, но его непреклонная воля и замкнутый суровый характер внушали им опасения. Им было ясно, что соединение непреклонной воли с высшим тайным знанием создаст великую силу, которая может стать опасной им самим. Своей приемной матерью, сестрой фараона, и некоторыми жрецами он даже предназначался на трон фараона вместо слабого и неспособного сына фараона — Менефты, но Моисей был призван к исполнению другой, более высокой и ответственной роли.
Проникнув в глубины божественной мудрости, Моисей считал необходимым чтить Единое Начало, от которого изошло все. Многобожие в таком виде, в каком оно существовало в Египте, его не удовлетворяло. Он видел, что народ в основной своей массе, как египетский, так и еврейский, не разбираясь в сложной символике установившегося богопочитания, свои каменные изваяния со звериными головами чтит за своих богов, то есть попросту идолопоклонствует.
Моисей очень огорчался тяжелым положением, в котором находились порабощенные сыны Израиля, и в голове его зрела идея об освобождении своего родного народа от египетского рабства. Вскоре случай помог ему в этом решении. Увидев однажды, что египтянин бил еврея, Моисей вступился за еврея и убил египтянина. С точки зрения египетских законов он совершил великое преступление, за которое ему грозила суровая кара. Этот случай ускорил его решение. Он оставил Египет и ушел в пустыню, к подножию Синая, к мадиамскому священнику Иофору.
При храме Иофора Моисей прожил несколько лет. Здесь он перенес тяжелый очистительный обряд, который требовался от посвященного, совершившего хотя бы невольное преступление. Здесь Моисей пополнил свои знания теми, которые можно было получить в Мадиамском храме, здесь он написал Сефер Берешит, или Книгу Бытия, и здесь у него окончательно созрела мысль об освобождении Израиля от египетского рабства.
Как произошел исход евреев из Египта и какими событиями он сопровождался, об этом повествует Библия. Из этого повествования мы видим, что совершить столь необычное — вывести из-под власти организованного, сильного государства целый народ — Моисею удалось лишь потому, что силе и могуществу своих бывших учителей-жрецов он мог противопоставить силу и могущество большего потенциала.
Теперь у Моисея было ядро, к которому тотчас примкнули разные кочевые племена, покоренные и очарованные величием этого пророка пустыни и его чудесами. Позднее это ядро еще увеличивалось остатками покоряемых племен и народов, которые при покорении не истреблялись окончательно.
Но Моисей не повел сразу вновь образовавшийся народ в «обетованную землю», которая была обещана праотцам евреев. Он повел их в сорокалетнее странствование по пустыне. Моисей счел необходимым изолировать Израиля от общения с другими народами на столь долгий срок для того, чтобы обуздать этот необузданный народ, составившийся из полудиких кочевников, не привыкших к повиновению и дисциплине, чтобы испытаниями, страданиями и наказаниями переплавить дух народа на новый лад, чтобы вытравить у них перенятую у египтян страсть к многобожию и утвердить единобожие.
Он утомил их переходами, истомил их зноем и жаждой, изморил их голодом; и всякий раз, когда поднимался ропот на трудности странствования и мятеж против властей, следовало суровое наказание мятежников и недовольных и чудесное появление воды из камня, манны с неба, перепелов из туч, как знак могущества того Бога, который вел Израиля и которому Израиль должен был поклоняться.
Кроме нравственного закона, данного евреям при горе Синае, и множества правил, разновременно данных, касающихся обрядовой стороны жизни и мелочей повседневной жизни, Моисей внушал евреям мысль, что они народ особенный, народ избранный, который не должен смешиваться с другими народами. Все это было необходимо, чтобы удержать народ в идее единобожия и воспрепятствовать сношению с другими народами, потому что всякое общение с другими народами приводило к измене Единому Богу.
Освободив евреев от ига египтян, Моисей наложил на них иго закона, сковал их цепями всевозможных ритуалов, правил, наказывая смертью за всякое нарушение закона и суровыми карами за всякое нарушение правил.
На Моисее, как Вожде и законодателе, лежала тяжелая задача. Из кочевого племени, находившегося в долгом рабстве и в силу этого усвоившего много отрицательных черт, создать народ, заложить в нем основы порядка, государственности, строительства. Поэтому крутые и суровые меры по отношению к Израилю, помимо желания удержать в повиновении народ полудикий, непокорный и мятежный, были продиктованы необходимостью спасти лучший элемент, который мог бы стать семенами будущего народа израильского, от элемента худшего. Отсюда суровость к худшим, ради справедливости и милосердия к лучшим.
Все сорокалетнее странствование евреев по пустыне было борьбой народа против Вождя. Победил Вождь, ибо, несмотря на многочисленные отпадения евреев от почитания Единого Бога, при жизни Моисея и после смерти его, данное Моисеем понимание Бога полудиким кочевникам сохранилось по сей день.
В истории еврейского народа мы видим обратное тому, что происходило в истории других народов в создании ими своего религиозного мировоззрения. В то время как другие народы, в большинстве случаев, складывали свое мировоззрение многими поколениями на протяжении веков, еврейскому народу идея единобожия и связанное с ней мировоззрение утверждались силою в короткий промежуток времени такой могучей личностью, как Моисей, мерами самыми крутыми и суровыми.
Каков же был Тот Единый Бог, которого Моисей утвердил Израилю? Каковы были представления о Нем, которые сложились в сознании евреев под влиянием закона Моисеева?
Бог Израилев соответствовал тому развитию, в каком находился в то время еврейский народ. Иначе не могло быть Моисей не мог дать им более высоких представлений о Боге. потому что они не были бы доступны пониманию народа. Представление человека о Боге как древних, так даже и настоящих времен складывается из его представлений о человеке. Бог есть Существо, обладающее в самой высокой степени всеми человеческими достоинствами и недостатками. А так как человек времен Моисея был весьма далек от совершенства, то мог ли быть совершенным Бог, раз мерилом представления о Боге являлся несовершенный человек?
Поэтому Бог Израилев обладал той же жестокостью, мстительностью, непримиримостью, коварством и непостоянством, какими обладал Израиль.
Бог Израилев любил лишь еврейский народ и ненавидел все другие народы.
Кроме качеств, присущих народу, Он обладал устрашающей силой и могуществом, что народ видел и испытал на себе не раз в течение сорокалетнего странствования по пустыне.
Христианское религиозное мировоззрение, которое переросло столь примитивное понимание Бога, никогда не могло ни понять, ни принять еврейского Иегову, который создал весь мир и все народы лишь для евреев, ибо это в действительности не соответствует истине и основным положениям законов эволюции.
Так как точный текст законов Моисея до нас не дошел, а то, что под законами Моисея значится сейчас, есть результат многих искажений многих невежественных толкователей и переводчиков, то с полным основанием можно утверждать, что в первоначальных законах Моисея не было ни тех отрицательных черт еврейского Иеговы, ни того особого исключительно привилегированного положения евреев среди всех народов мира, какое рисуется читателю Ветхого Завета в его современном изложении. Моисей, как великий посвященный, знавший основы Бытия, не мог утверждать положений, противоречащих этим основам. Лишь позднейшие, невежественные руководители еврейского народа могли внести в законодательство Моисея ложные представления. Желая принести благо своему народу, они принесли тем ему неисчислимый вред, ибо, обособив свой народ от других народов и направив его мышление в ложную сторону, они восстановили против себя многие другие народы. Так бывает всегда, когда в данную Великим Учителем Истину человеческое измышление вносит поправку; всякий, принявший эту поправку за истину, неизменно будет страдать.
Но утвержденное Моисеем единобожие было проведено лишь наполовину. Те понятия о Едином Боге, которые Моисей дал еврейскому народу, для последующих народов были неприемлемы. Моисей это знал и предсказал пришествие другого великого пророка, который «будет говорить им все, что Господь повелит ему, а кто не послушает слов его, которые пророк тот будет говорить именем Божиим, с того Господь взыщет» (Второзаконие, 18:18-19).
Появление Христа среди еврейского народа, предсказанное Моисеем и другими пророками, имело целью завершить дело Моисея. Христос явился, чтобы смягчить те жестокие и суровые черты Единого Бога, какие вынужден был Моисей начертать для еврейского народа. Вместо сурового и карающего мстителя, данного Моисеем, Христос дал понятие о Боге любвеобильном и всепрощающем. Вместо «око за око и зуб за зуб» — «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф., 5:44).
Помимо этой главной цели — дать более возвышенное, соответствующее развитию людей понятие о Едином Боге, — появление Христа среди еврейского народа имело целью освободить народ не от ига римлян, как полагали евреи, но от ига закона, имело целью ослабить те цепи ритуалов, обрядов и правил, которыми Моисей сковал некультурного и полудикого Израиля.
Руководители еврейского народа не поняли освободительной миссии Христа. За обличение их духовного лицемерия, за обличение искажения и злотолкования ими основ Учения и за то, что Он хотел освободить их от рабства ритуалов и обрядов, они осудили Его на смерть за нарушение этих обрядов.
Принесением крестной жертвы Христа отменялись жертвоприношения при храмах, сопровождавшиеся убиванием многих тысяч голов скота ежегодно.
Но хотя евреи не приняли этой жертвы, то, что было решено в высших планах Бытия Высшими Силами, должно было исполниться вне зависимости от желания или нежелания, от принятия или непринятия людьми этой жертвы. Не стало самостоятельного еврейского народа, не стало Иерусалимского храма, в котором приносились жертвы. Осталась лишь одна стена от него — «стена плача», перед которой евреи до сих пор оплакивают свое недомыслие.
Непринятием Учения Христа евреи исключили себя из духовной эволюции.
Ярмо, наложенное на полудикий кочевой народ Моисеем за много столетий до Рождества Христова, затянутое толкователями Учения Моисея еще туже, несут считающие себя культурными людьми представители этого народа по сей день. В этом заключается карма еврейского народа. Точно так же, как непринятие очищенного Учения Будды и изгнание браминами буддизма из Индии породило печальную карму Индии, ввергнув индусский народ в неисчислимые бедствия и в беспросветное, неслыханное рабство своих жрецов. В настоящее время наступила очередь христианскому миру сделать выбор своей кармы. Примут христиане очищенное от заблуждений Новое Учение — сделают небывалое в истории Земли продвижение в своей эволюции, не примут — на многие тысячелетия, подобно евреям, отстанут.
Таким образом, из сказанного вытекает, что понятие людей о Боге эволюционирует вместе с эволюцией человечества. Чем выше культура людей, тем возвышеннее понятие их о том Высшем Начале, которое люди называют Богом. Единобожие нужно признать более высокой ступенью понимания Бога, нежели многобожие. Понятие о Боге, данное Христом, выше понятия о Боге, данного Моисеем.
Следовательно, то или иное понимание и почитание Бога не есть нечто неизменное, нечто постоянное, но, находясь в прямом соответствии с нашим развитием, есть величина меняющаяся и преходящая. Но не знающий законов эволюции человек придерживается на этот счет воззрений противоположных. Он полагает, что верность до смерти той вере, в которой человек родился, есть достоинство и заслуга. Изменивший вере своих дедов и отцов клеймится позорным названием отступника и ренегата.
Когда людям приходится менять свое понимание Бога и связанное с ним религиозное учение на другое, они делают из этого требования эволюции трагедию. Перемена понимания Бога приравнивается к измене Богу и измене вере своих дедов и отцов. Но изменить Богу можно было бы лишь в том случае, если бы было много богов, но раз Бог один, то как можно Ему изменить? Что касается измены вере дедов и отцов, то верность вере дедов и отцов есть хорошее качество до известного предела, лишь до той поры, пока не происходит, как в наше время, подъем сознания человечества на более высокую ступень. Тогда усердие к вере дедов и отцов превращается в невежество, в котором всегда усердия больше, нежели разума.
Из всего вышесказанного вытекает естественный вывод, что и существующее в настоящее время в христианском мире христианское мировоззрение не есть нечто незыблемое, вечное, которое должно остаться до скончания века. Как бы ни было высоко Учение Христа, но, искаженное людьми до неузнаваемости, оно в таком виде своего назначения не выполняет. Кроме того, нигде не сказано, что Христос сказал миру последнее слово. Если признать это за истину, значит, нужно отвергнуть эволюцию и остановиться на одной точке. Между тем эволюция остановок не знает и предела не имеет.
То Новое Учение, которое, как объединяющий всех синтез, идет на смену всем старым Учениям, тоже не есть последнее слово человечеству. Когда наступит пора поднять сознание человечества на более высокую ступень, будет дано следующее Учение.
"Мы, Братья человечества, боремся за Магнит Космический и принцип жизни. Сложное время, но великое время! В напряжении, среди чудовищного непонимания человечеством принципов Бытия, Мы даем Новый Завет. К этому Завету Мы зовем человечество. В этом великом Завете лежит принцип Бытия! Скажем человечеству: «Чтите Начала; чтите Матерь Мира; чтите величие Завета Космического Магнита! Да, да, да! Так Майтрейя говорит!» (Беспредельность, ч. 1, 227).
Новое понимание Того Единого Высшего Начала, которое люди называют Богом, в сущности, может быть новым лишь для человека Запада, потому что Восток знает давно то, к чему мы подходим теперь. Восточные мудрецы, занимавшиеся разрешением высших проблем и вопросов Бытия, за несколько тысячелетий до появления Христова Учения выработали мировоззрение, сходное во многом с мировоззрением Нового Учения, поэтому если оно имеет в основе своей восточную философию, то это лишь доказывает ее истинность.
Все философские системы Востока, расходясь между собою в понимании второстепенных основ Бытия, единогласно признают главной основой Бытия Единую Реальность, которая, находясь вне феноменальной Вселенной, для человеческого понимания недостижима и недоступна.
Эту Основную Реальность в Индии обозначают словом Тат или То. То, что не имеет никакого названия, никаких определений, никаких аспектов и атрибутов, ибо всякая попытка постичь и определить Непостижимое может лишь умалить и унизить Его. Но некоторые философские системы называют То Брахманом, Парабрахманом, Великим Неизвестным, Беспричинной Причиной, Абсолютом. Когда восточный мудрец, достигший столь возвышенного понимания, в разговоре доходит до одного из этих понятий, пытающихся определить То, он благоговейно умолкает, считая, что высшая степень почитания Того, о Ком мы ничего не знаем, есть молчание, ибо всякое слово, о Нем сказанное, может лишь Его умалить.
Вся Вселенная и все, что находится во Вселенной, есть проявление Того.
Оно есть все, и все есть Оно. Отсюда выражение: «Ты есть То», — то есть человек, как высшее проявление Того, есть То. Некоторые восточные мудрецы, пытаясь понять это Великое Неизвестное, путем метафизических рассуждений приходят к выводу, что при наступлении Космической Ночи, когда вся Вселенная превращается в первичный элемент, остается пространство, «все содержащее и ни в чем не содержащееся», которое не может быть упразднено никакими метафизическими умозаключениями, — следовательно, можно сказать, что пространство есть То.
Но когда зарождается новая Вселенная, то необходим материал для ее образования, поэтому можно сказать, что материя есть То. Но неподвижная материя не могла бы создать Вселенную, потому можно сказать, что движение есть То. Нс движение, не направляемое разумом и не подчиненное никаким законам, не могло бы привести к созданию Вселенной — следовательно, можно утверждать, что разум или закон есть То.
Одним словом, что бы мы ни взяли, все есть То, и То есть Все, которое для человеческого ума навсегда останется неразрешимой загадкой и Великим Неизвестным.
Кроме Основной Реальности, или Великого Непознаваемого, некоторые философские системы признают еще Личного Бога, по индусской терминологии Ишвару, Творящую Силу, которая создает планетную систему, руководит ею и, по достижении ею поставленной планом эволюции задачи, разрушает ее. Каждая планетная система и каждая планета имеет своего Ишвару или, по христианской терминологии, своего Логоса.
Во всех существующих верованиях, которые признают Личного Бога, Он почитается имеющим три Лица: у христиан — Отец, Сын и Дух Святой; у индусов — Брахма — творящий Вишну — хранящий и Шива — разрушающий.
Некоторые же религиозно-философские системы, как буддизм, не признают Логоса Богом на том основании, что Творящий, Хранящий и Разрушающий Логос, будучи проявлением того же Великого Неизвестного, прошедший такую же человеческую эволюцию, какую проходим мы, подчинен тем же неизменным космическим законам, как всякое другое проявление Того.
Как бы ни были высоки функции Творящей Силы, или Личного Бога, как бы ни была бесконечно длинна Его жизнь, но, при наступлении Космической Ночи, когда весь Космос обращается в первичный элемент, все Личные Боги, число которых бесконечно велико, также переходят в небытие.
Остается лишь Великое Неизвестное. Погружаясь в небытие последними, Личные Боги при новом дыхании Великого Неизвестного пробуждаются к бытию первыми и начинают творить новую, более совершенную Вселенную.
Христианское религиозное мировоззрение не имеет таких точных и определенных положений об Основной Реальности, какие имеют восточные народы. Христианские представления о Боге вообще спутаны и неясны.
Мнение христианских теологов, что религиозное мировоззрение христиан, как самое позднее, есть самое правильное, — результат заблуждения. Оно могло бы быть таким, если бы Учение Христа было правильно понято и не было искажено.
Можно утверждать даже больше, можно утверждать, что христиане не имеют не только правильных, но вообще никаких представлений об Основной Реальности, о Великом Непознаваемом, от которого изошло все.
Хотя многие западные философы в своих метафизических попытках объять необъятное доходят до всеединства жизни и до бесконечности и непознаваемости Божества, но такое высшее понимание основ Бытия, доступное лишь для ограниченного числа философски образованных людей, не доходит до сознания масс народа благодаря учению церкви, которая трактует эти вопросы иначе, вследствие чего все высшие философские системы и гипотезы подавляются учением церкви и в расчет принимаемы быть не могут.
Согласно христианскому Символу Веры, христианский Бог-Отец есть Вседержитель, Творец неба и земли — следовательно, это не есть То,' Чему восточная религиознофилософская мысль не дала никакого названия, ибо Оно человеческому уму непостижимо.
С одной стороны, слово Вседержитель как будто говорит об Основной Реальности, но вместе с тем Он — Творец неба и земли. Следовательно, это Творящая Сила, или Логос, но всякий Логос есть результат эволюции", но не Первопричина. Личных Богов, или Логосов, столько же, сколько солнечных систем, и, может быть, даже больше, между тем христианские теологи нашему Логосу, создавшему нашу солнечную систему, приписывают создание всей Вселенной, что, безусловно, неверно, ибо не соответствует законам эволюции.
Неправильно истолковав слова Христа «Бог есть Дух» (Иоанн, 4: 24) христиане сделали из Бога-Духа не принцип, не идею, как восточная философия, но некое духовное Существо, наградив это Существо всеми самыми высокими человеческими достоинствами, какими это Существо, по их мнению, должно было обладать. Точно так же представляют себе своего Бога дикари, с той лишь разницей, что Бог дикаря обладает самыми высокими достоинствами дикаря, а не культурного человека.
В действительности же слова Христа «Бог есть Дух» обозначали не духовное Существо, но Дыхание Бога. Бог есть Дыхание или Жизнь мира.
Вселенная и жизнь во Вселенной есть результат Дыхания Великого Непознаваемого. Западный мир, сделав из Дыхания Существо, назвав это Существо весьма неудачным названием Бога и приписав Ему всевозможные атрибуты, отождествил Его с Личным Богом, с Творящей Силой.
Так дыхание человека не есть человек, но жизненный принцип его, без которого было бы невозможно существование самого человека, ибо раз не существует принцип, на основании которого мог бы существовать человек, то как мог бы он существовать? Точно так же, как мог бы существовать Космос, если бы не было принципа существования его — Дыхания Великого Непознаваемого?
Таким образом, принцип создает условия для появления существа, но сам принцип не есть существо. Потому приписывание принципу прерогатив существа есть величайшее заблуждение, в какое мог впасть западный мир, лишенный понимания основ божественной мудрости. Можно утверждать, что египтянин, чтивший Бога в животном, понимал идею Бога правильнее, нежели гордящийся своей высокой культурой европеец двадцатого века.
Приписав принципу всевозможные качества, западный мир создал миф, создал такого Бога, какого никогда не было и нет. ' Человечества не нашей планеты, но другой, закончившей свою эволюцию раньше нашей.
Обращаясь к Богу с молитвами и просьбами и называя своего воображаемого Бога любовью, милосердием, состраданием, премудростью, всезнанием и тому подобными прочими названиями, западный мир, в сущности, обращается с молитвами к принципу, или закону, потому что Бога как духовного Существа нет, а идеи Великого Непознаваемого западный мир не знает.
Отождествив Бога, или Великое Непознаваемое, с Творящей Силой, или Личным Богом, христианство не только не создало высшего религиозного миропонимания, как в своем самомнении оно полагает, но ввергло западный мир в неисчислимые бедствия, направив их религиозное мышление по ложному пути.
В адрес христианского Бога, который, по учению христианской церкви, есть сама любовь, сострадание и милосердие, всегда неслись и несутся бесчисленные упреки в несправедливости и в жестокости, так как верующий христианин не знает, что постигающие его удары есть действие космических законов, но не Бога.
Введенный в заблуждение неправильными представлениями о Боге, верующий и страдающий христианин часто задает много несуразных вопросов в адрес Бога, вроде того: почему Бог допускает, чтобы совершилось какое-нибудь возмутительное преступление, если Он всезнающ? Почему Бог не пресекает какое-нибудь вопиющее злоупотребление, если Он справедлив? А видя иногда искаженные от ужаса и страдания лица погибших при катастрофах людей, человек шлет Богу уже не упреки, но брань и часто отворачивается от Него навсегда, принося этим себе непоправимый вред.
Все это происходит благодаря ложному учению церкви, которая учит, что Бог есть Существо, которое за всем следит, все знает и все видит.
Другим основанием, почему христианские теологи сделали из Бога-Отца Существо, надо полагать, послужили слова Христа, который сказал: «Я и Отец — одно» (Иоанн, 10: 30). А также ответ Христа апостолу Филиппу на его просьбу «Покажи нам Отца», а именно: «Видевший Меня видел Отца» (Иоанн, 14: 9).
Христианские теологи полагают, что если Христос-Сын Существо, то и Отец должен быть Существом. Но Христос назвал Отцом не Существо, но Основную Реальность, Первопричину, Великое Непознаваемое, которое есть одно со всем, что находится во Вселенной, и каждое Существо, находящееся во Вселенной, есть сын Его. То, Чему восточная философия не дала никакого названия, Христос назвал Отцом, и придумать более удачное название трудно, ибо Оно действительно есть Отец всего существующего. От Него все получило начало, и все приходит к Нему в конце.
Как не познал христианский мир Отца, так же не познал он Сына.
Представления христиан о Боге-Сыне, которым считается Христос, еще более туманны и фантастичны. Можно сказать, что христианский Никейский Символ Веры есть сплошное заблуждение. Ни одно из положений Символа Веры о Боге-Сыне не соответствует истине и является результатом фантазии и легенд.
Его жажда знания и замечательные способности располагали к нему его учителей — жрецов, но его непреклонная воля и замкнутый суровый характер внушали им опасения. Им было ясно, что соединение непреклонной воли с высшим тайным знанием создаст великую силу, которая может стать опасной им самим. Своей приемной матерью, сестрой фараона, и некоторыми жрецами он даже предназначался на трон фараона вместо слабого и неспособного сына фараона — Менефты, но Моисей был призван к исполнению другой, более высокой и ответственной роли.
Проникнув в глубины божественной мудрости, Моисей считал необходимым чтить Единое Начало, от которого изошло все. Многобожие в таком виде, в каком оно существовало в Египте, его не удовлетворяло. Он видел, что народ в основной своей массе, как египетский, так и еврейский, не разбираясь в сложной символике установившегося богопочитания, свои каменные изваяния со звериными головами чтит за своих богов, то есть попросту идолопоклонствует.
Моисей очень огорчался тяжелым положением, в котором находились порабощенные сыны Израиля, и в голове его зрела идея об освобождении своего родного народа от египетского рабства. Вскоре случай помог ему в этом решении. Увидев однажды, что египтянин бил еврея, Моисей вступился за еврея и убил египтянина. С точки зрения египетских законов он совершил великое преступление, за которое ему грозила суровая кара. Этот случай ускорил его решение. Он оставил Египет и ушел в пустыню, к подножию Синая, к мадиамскому священнику Иофору.
При храме Иофора Моисей прожил несколько лет. Здесь он перенес тяжелый очистительный обряд, который требовался от посвященного, совершившего хотя бы невольное преступление. Здесь Моисей пополнил свои знания теми, которые можно было получить в Мадиамском храме, здесь он написал Сефер Берешит, или Книгу Бытия, и здесь у него окончательно созрела мысль об освобождении Израиля от египетского рабства.
Как произошел исход евреев из Египта и какими событиями он сопровождался, об этом повествует Библия. Из этого повествования мы видим, что совершить столь необычное — вывести из-под власти организованного, сильного государства целый народ — Моисею удалось лишь потому, что силе и могуществу своих бывших учителей-жрецов он мог противопоставить силу и могущество большего потенциала.
Теперь у Моисея было ядро, к которому тотчас примкнули разные кочевые племена, покоренные и очарованные величием этого пророка пустыни и его чудесами. Позднее это ядро еще увеличивалось остатками покоряемых племен и народов, которые при покорении не истреблялись окончательно.
Но Моисей не повел сразу вновь образовавшийся народ в «обетованную землю», которая была обещана праотцам евреев. Он повел их в сорокалетнее странствование по пустыне. Моисей счел необходимым изолировать Израиля от общения с другими народами на столь долгий срок для того, чтобы обуздать этот необузданный народ, составившийся из полудиких кочевников, не привыкших к повиновению и дисциплине, чтобы испытаниями, страданиями и наказаниями переплавить дух народа на новый лад, чтобы вытравить у них перенятую у египтян страсть к многобожию и утвердить единобожие.
Он утомил их переходами, истомил их зноем и жаждой, изморил их голодом; и всякий раз, когда поднимался ропот на трудности странствования и мятеж против властей, следовало суровое наказание мятежников и недовольных и чудесное появление воды из камня, манны с неба, перепелов из туч, как знак могущества того Бога, который вел Израиля и которому Израиль должен был поклоняться.
Кроме нравственного закона, данного евреям при горе Синае, и множества правил, разновременно данных, касающихся обрядовой стороны жизни и мелочей повседневной жизни, Моисей внушал евреям мысль, что они народ особенный, народ избранный, который не должен смешиваться с другими народами. Все это было необходимо, чтобы удержать народ в идее единобожия и воспрепятствовать сношению с другими народами, потому что всякое общение с другими народами приводило к измене Единому Богу.
Освободив евреев от ига египтян, Моисей наложил на них иго закона, сковал их цепями всевозможных ритуалов, правил, наказывая смертью за всякое нарушение закона и суровыми карами за всякое нарушение правил.
На Моисее, как Вожде и законодателе, лежала тяжелая задача. Из кочевого племени, находившегося в долгом рабстве и в силу этого усвоившего много отрицательных черт, создать народ, заложить в нем основы порядка, государственности, строительства. Поэтому крутые и суровые меры по отношению к Израилю, помимо желания удержать в повиновении народ полудикий, непокорный и мятежный, были продиктованы необходимостью спасти лучший элемент, который мог бы стать семенами будущего народа израильского, от элемента худшего. Отсюда суровость к худшим, ради справедливости и милосердия к лучшим.
Все сорокалетнее странствование евреев по пустыне было борьбой народа против Вождя. Победил Вождь, ибо, несмотря на многочисленные отпадения евреев от почитания Единого Бога, при жизни Моисея и после смерти его, данное Моисеем понимание Бога полудиким кочевникам сохранилось по сей день.
В истории еврейского народа мы видим обратное тому, что происходило в истории других народов в создании ими своего религиозного мировоззрения. В то время как другие народы, в большинстве случаев, складывали свое мировоззрение многими поколениями на протяжении веков, еврейскому народу идея единобожия и связанное с ней мировоззрение утверждались силою в короткий промежуток времени такой могучей личностью, как Моисей, мерами самыми крутыми и суровыми.
Каков же был Тот Единый Бог, которого Моисей утвердил Израилю? Каковы были представления о Нем, которые сложились в сознании евреев под влиянием закона Моисеева?
Бог Израилев соответствовал тому развитию, в каком находился в то время еврейский народ. Иначе не могло быть Моисей не мог дать им более высоких представлений о Боге. потому что они не были бы доступны пониманию народа. Представление человека о Боге как древних, так даже и настоящих времен складывается из его представлений о человеке. Бог есть Существо, обладающее в самой высокой степени всеми человеческими достоинствами и недостатками. А так как человек времен Моисея был весьма далек от совершенства, то мог ли быть совершенным Бог, раз мерилом представления о Боге являлся несовершенный человек?
Поэтому Бог Израилев обладал той же жестокостью, мстительностью, непримиримостью, коварством и непостоянством, какими обладал Израиль.
Бог Израилев любил лишь еврейский народ и ненавидел все другие народы.
Кроме качеств, присущих народу, Он обладал устрашающей силой и могуществом, что народ видел и испытал на себе не раз в течение сорокалетнего странствования по пустыне.
Христианское религиозное мировоззрение, которое переросло столь примитивное понимание Бога, никогда не могло ни понять, ни принять еврейского Иегову, который создал весь мир и все народы лишь для евреев, ибо это в действительности не соответствует истине и основным положениям законов эволюции.
Так как точный текст законов Моисея до нас не дошел, а то, что под законами Моисея значится сейчас, есть результат многих искажений многих невежественных толкователей и переводчиков, то с полным основанием можно утверждать, что в первоначальных законах Моисея не было ни тех отрицательных черт еврейского Иеговы, ни того особого исключительно привилегированного положения евреев среди всех народов мира, какое рисуется читателю Ветхого Завета в его современном изложении. Моисей, как великий посвященный, знавший основы Бытия, не мог утверждать положений, противоречащих этим основам. Лишь позднейшие, невежественные руководители еврейского народа могли внести в законодательство Моисея ложные представления. Желая принести благо своему народу, они принесли тем ему неисчислимый вред, ибо, обособив свой народ от других народов и направив его мышление в ложную сторону, они восстановили против себя многие другие народы. Так бывает всегда, когда в данную Великим Учителем Истину человеческое измышление вносит поправку; всякий, принявший эту поправку за истину, неизменно будет страдать.
Но утвержденное Моисеем единобожие было проведено лишь наполовину. Те понятия о Едином Боге, которые Моисей дал еврейскому народу, для последующих народов были неприемлемы. Моисей это знал и предсказал пришествие другого великого пророка, который «будет говорить им все, что Господь повелит ему, а кто не послушает слов его, которые пророк тот будет говорить именем Божиим, с того Господь взыщет» (Второзаконие, 18:18-19).
Появление Христа среди еврейского народа, предсказанное Моисеем и другими пророками, имело целью завершить дело Моисея. Христос явился, чтобы смягчить те жестокие и суровые черты Единого Бога, какие вынужден был Моисей начертать для еврейского народа. Вместо сурового и карающего мстителя, данного Моисеем, Христос дал понятие о Боге любвеобильном и всепрощающем. Вместо «око за око и зуб за зуб» — «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф., 5:44).
Помимо этой главной цели — дать более возвышенное, соответствующее развитию людей понятие о Едином Боге, — появление Христа среди еврейского народа имело целью освободить народ не от ига римлян, как полагали евреи, но от ига закона, имело целью ослабить те цепи ритуалов, обрядов и правил, которыми Моисей сковал некультурного и полудикого Израиля.
Руководители еврейского народа не поняли освободительной миссии Христа. За обличение их духовного лицемерия, за обличение искажения и злотолкования ими основ Учения и за то, что Он хотел освободить их от рабства ритуалов и обрядов, они осудили Его на смерть за нарушение этих обрядов.
Принесением крестной жертвы Христа отменялись жертвоприношения при храмах, сопровождавшиеся убиванием многих тысяч голов скота ежегодно.
Но хотя евреи не приняли этой жертвы, то, что было решено в высших планах Бытия Высшими Силами, должно было исполниться вне зависимости от желания или нежелания, от принятия или непринятия людьми этой жертвы. Не стало самостоятельного еврейского народа, не стало Иерусалимского храма, в котором приносились жертвы. Осталась лишь одна стена от него — «стена плача», перед которой евреи до сих пор оплакивают свое недомыслие.
Непринятием Учения Христа евреи исключили себя из духовной эволюции.
Ярмо, наложенное на полудикий кочевой народ Моисеем за много столетий до Рождества Христова, затянутое толкователями Учения Моисея еще туже, несут считающие себя культурными людьми представители этого народа по сей день. В этом заключается карма еврейского народа. Точно так же, как непринятие очищенного Учения Будды и изгнание браминами буддизма из Индии породило печальную карму Индии, ввергнув индусский народ в неисчислимые бедствия и в беспросветное, неслыханное рабство своих жрецов. В настоящее время наступила очередь христианскому миру сделать выбор своей кармы. Примут христиане очищенное от заблуждений Новое Учение — сделают небывалое в истории Земли продвижение в своей эволюции, не примут — на многие тысячелетия, подобно евреям, отстанут.
Таким образом, из сказанного вытекает, что понятие людей о Боге эволюционирует вместе с эволюцией человечества. Чем выше культура людей, тем возвышеннее понятие их о том Высшем Начале, которое люди называют Богом. Единобожие нужно признать более высокой ступенью понимания Бога, нежели многобожие. Понятие о Боге, данное Христом, выше понятия о Боге, данного Моисеем.
Следовательно, то или иное понимание и почитание Бога не есть нечто неизменное, нечто постоянное, но, находясь в прямом соответствии с нашим развитием, есть величина меняющаяся и преходящая. Но не знающий законов эволюции человек придерживается на этот счет воззрений противоположных. Он полагает, что верность до смерти той вере, в которой человек родился, есть достоинство и заслуга. Изменивший вере своих дедов и отцов клеймится позорным названием отступника и ренегата.
Когда людям приходится менять свое понимание Бога и связанное с ним религиозное учение на другое, они делают из этого требования эволюции трагедию. Перемена понимания Бога приравнивается к измене Богу и измене вере своих дедов и отцов. Но изменить Богу можно было бы лишь в том случае, если бы было много богов, но раз Бог один, то как можно Ему изменить? Что касается измены вере дедов и отцов, то верность вере дедов и отцов есть хорошее качество до известного предела, лишь до той поры, пока не происходит, как в наше время, подъем сознания человечества на более высокую ступень. Тогда усердие к вере дедов и отцов превращается в невежество, в котором всегда усердия больше, нежели разума.
Из всего вышесказанного вытекает естественный вывод, что и существующее в настоящее время в христианском мире христианское мировоззрение не есть нечто незыблемое, вечное, которое должно остаться до скончания века. Как бы ни было высоко Учение Христа, но, искаженное людьми до неузнаваемости, оно в таком виде своего назначения не выполняет. Кроме того, нигде не сказано, что Христос сказал миру последнее слово. Если признать это за истину, значит, нужно отвергнуть эволюцию и остановиться на одной точке. Между тем эволюция остановок не знает и предела не имеет.
То Новое Учение, которое, как объединяющий всех синтез, идет на смену всем старым Учениям, тоже не есть последнее слово человечеству. Когда наступит пора поднять сознание человечества на более высокую ступень, будет дано следующее Учение.
"Мы, Братья человечества, боремся за Магнит Космический и принцип жизни. Сложное время, но великое время! В напряжении, среди чудовищного непонимания человечеством принципов Бытия, Мы даем Новый Завет. К этому Завету Мы зовем человечество. В этом великом Завете лежит принцип Бытия! Скажем человечеству: «Чтите Начала; чтите Матерь Мира; чтите величие Завета Космического Магнита! Да, да, да! Так Майтрейя говорит!» (Беспредельность, ч. 1, 227).
Новое понимание Того Единого Высшего Начала, которое люди называют Богом, в сущности, может быть новым лишь для человека Запада, потому что Восток знает давно то, к чему мы подходим теперь. Восточные мудрецы, занимавшиеся разрешением высших проблем и вопросов Бытия, за несколько тысячелетий до появления Христова Учения выработали мировоззрение, сходное во многом с мировоззрением Нового Учения, поэтому если оно имеет в основе своей восточную философию, то это лишь доказывает ее истинность.
Все философские системы Востока, расходясь между собою в понимании второстепенных основ Бытия, единогласно признают главной основой Бытия Единую Реальность, которая, находясь вне феноменальной Вселенной, для человеческого понимания недостижима и недоступна.
Эту Основную Реальность в Индии обозначают словом Тат или То. То, что не имеет никакого названия, никаких определений, никаких аспектов и атрибутов, ибо всякая попытка постичь и определить Непостижимое может лишь умалить и унизить Его. Но некоторые философские системы называют То Брахманом, Парабрахманом, Великим Неизвестным, Беспричинной Причиной, Абсолютом. Когда восточный мудрец, достигший столь возвышенного понимания, в разговоре доходит до одного из этих понятий, пытающихся определить То, он благоговейно умолкает, считая, что высшая степень почитания Того, о Ком мы ничего не знаем, есть молчание, ибо всякое слово, о Нем сказанное, может лишь Его умалить.
Вся Вселенная и все, что находится во Вселенной, есть проявление Того.
Оно есть все, и все есть Оно. Отсюда выражение: «Ты есть То», — то есть человек, как высшее проявление Того, есть То. Некоторые восточные мудрецы, пытаясь понять это Великое Неизвестное, путем метафизических рассуждений приходят к выводу, что при наступлении Космической Ночи, когда вся Вселенная превращается в первичный элемент, остается пространство, «все содержащее и ни в чем не содержащееся», которое не может быть упразднено никакими метафизическими умозаключениями, — следовательно, можно сказать, что пространство есть То.
Но когда зарождается новая Вселенная, то необходим материал для ее образования, поэтому можно сказать, что материя есть То. Но неподвижная материя не могла бы создать Вселенную, потому можно сказать, что движение есть То. Нс движение, не направляемое разумом и не подчиненное никаким законам, не могло бы привести к созданию Вселенной — следовательно, можно утверждать, что разум или закон есть То.
Одним словом, что бы мы ни взяли, все есть То, и То есть Все, которое для человеческого ума навсегда останется неразрешимой загадкой и Великим Неизвестным.
Кроме Основной Реальности, или Великого Непознаваемого, некоторые философские системы признают еще Личного Бога, по индусской терминологии Ишвару, Творящую Силу, которая создает планетную систему, руководит ею и, по достижении ею поставленной планом эволюции задачи, разрушает ее. Каждая планетная система и каждая планета имеет своего Ишвару или, по христианской терминологии, своего Логоса.
Во всех существующих верованиях, которые признают Личного Бога, Он почитается имеющим три Лица: у христиан — Отец, Сын и Дух Святой; у индусов — Брахма — творящий Вишну — хранящий и Шива — разрушающий.
Некоторые же религиозно-философские системы, как буддизм, не признают Логоса Богом на том основании, что Творящий, Хранящий и Разрушающий Логос, будучи проявлением того же Великого Неизвестного, прошедший такую же человеческую эволюцию, какую проходим мы, подчинен тем же неизменным космическим законам, как всякое другое проявление Того.
Как бы ни были высоки функции Творящей Силы, или Личного Бога, как бы ни была бесконечно длинна Его жизнь, но, при наступлении Космической Ночи, когда весь Космос обращается в первичный элемент, все Личные Боги, число которых бесконечно велико, также переходят в небытие.
Остается лишь Великое Неизвестное. Погружаясь в небытие последними, Личные Боги при новом дыхании Великого Неизвестного пробуждаются к бытию первыми и начинают творить новую, более совершенную Вселенную.
Христианское религиозное мировоззрение не имеет таких точных и определенных положений об Основной Реальности, какие имеют восточные народы. Христианские представления о Боге вообще спутаны и неясны.
Мнение христианских теологов, что религиозное мировоззрение христиан, как самое позднее, есть самое правильное, — результат заблуждения. Оно могло бы быть таким, если бы Учение Христа было правильно понято и не было искажено.
Можно утверждать даже больше, можно утверждать, что христиане не имеют не только правильных, но вообще никаких представлений об Основной Реальности, о Великом Непознаваемом, от которого изошло все.
Хотя многие западные философы в своих метафизических попытках объять необъятное доходят до всеединства жизни и до бесконечности и непознаваемости Божества, но такое высшее понимание основ Бытия, доступное лишь для ограниченного числа философски образованных людей, не доходит до сознания масс народа благодаря учению церкви, которая трактует эти вопросы иначе, вследствие чего все высшие философские системы и гипотезы подавляются учением церкви и в расчет принимаемы быть не могут.
Согласно христианскому Символу Веры, христианский Бог-Отец есть Вседержитель, Творец неба и земли — следовательно, это не есть То,' Чему восточная религиознофилософская мысль не дала никакого названия, ибо Оно человеческому уму непостижимо.
С одной стороны, слово Вседержитель как будто говорит об Основной Реальности, но вместе с тем Он — Творец неба и земли. Следовательно, это Творящая Сила, или Логос, но всякий Логос есть результат эволюции", но не Первопричина. Личных Богов, или Логосов, столько же, сколько солнечных систем, и, может быть, даже больше, между тем христианские теологи нашему Логосу, создавшему нашу солнечную систему, приписывают создание всей Вселенной, что, безусловно, неверно, ибо не соответствует законам эволюции.
Неправильно истолковав слова Христа «Бог есть Дух» (Иоанн, 4: 24) христиане сделали из Бога-Духа не принцип, не идею, как восточная философия, но некое духовное Существо, наградив это Существо всеми самыми высокими человеческими достоинствами, какими это Существо, по их мнению, должно было обладать. Точно так же представляют себе своего Бога дикари, с той лишь разницей, что Бог дикаря обладает самыми высокими достоинствами дикаря, а не культурного человека.
В действительности же слова Христа «Бог есть Дух» обозначали не духовное Существо, но Дыхание Бога. Бог есть Дыхание или Жизнь мира.
Вселенная и жизнь во Вселенной есть результат Дыхания Великого Непознаваемого. Западный мир, сделав из Дыхания Существо, назвав это Существо весьма неудачным названием Бога и приписав Ему всевозможные атрибуты, отождествил Его с Личным Богом, с Творящей Силой.
Так дыхание человека не есть человек, но жизненный принцип его, без которого было бы невозможно существование самого человека, ибо раз не существует принцип, на основании которого мог бы существовать человек, то как мог бы он существовать? Точно так же, как мог бы существовать Космос, если бы не было принципа существования его — Дыхания Великого Непознаваемого?
Таким образом, принцип создает условия для появления существа, но сам принцип не есть существо. Потому приписывание принципу прерогатив существа есть величайшее заблуждение, в какое мог впасть западный мир, лишенный понимания основ божественной мудрости. Можно утверждать, что египтянин, чтивший Бога в животном, понимал идею Бога правильнее, нежели гордящийся своей высокой культурой европеец двадцатого века.
Приписав принципу всевозможные качества, западный мир создал миф, создал такого Бога, какого никогда не было и нет. ' Человечества не нашей планеты, но другой, закончившей свою эволюцию раньше нашей.
Обращаясь к Богу с молитвами и просьбами и называя своего воображаемого Бога любовью, милосердием, состраданием, премудростью, всезнанием и тому подобными прочими названиями, западный мир, в сущности, обращается с молитвами к принципу, или закону, потому что Бога как духовного Существа нет, а идеи Великого Непознаваемого западный мир не знает.
Отождествив Бога, или Великое Непознаваемое, с Творящей Силой, или Личным Богом, христианство не только не создало высшего религиозного миропонимания, как в своем самомнении оно полагает, но ввергло западный мир в неисчислимые бедствия, направив их религиозное мышление по ложному пути.
В адрес христианского Бога, который, по учению христианской церкви, есть сама любовь, сострадание и милосердие, всегда неслись и несутся бесчисленные упреки в несправедливости и в жестокости, так как верующий христианин не знает, что постигающие его удары есть действие космических законов, но не Бога.
Введенный в заблуждение неправильными представлениями о Боге, верующий и страдающий христианин часто задает много несуразных вопросов в адрес Бога, вроде того: почему Бог допускает, чтобы совершилось какое-нибудь возмутительное преступление, если Он всезнающ? Почему Бог не пресекает какое-нибудь вопиющее злоупотребление, если Он справедлив? А видя иногда искаженные от ужаса и страдания лица погибших при катастрофах людей, человек шлет Богу уже не упреки, но брань и часто отворачивается от Него навсегда, принося этим себе непоправимый вред.
Все это происходит благодаря ложному учению церкви, которая учит, что Бог есть Существо, которое за всем следит, все знает и все видит.
Другим основанием, почему христианские теологи сделали из Бога-Отца Существо, надо полагать, послужили слова Христа, который сказал: «Я и Отец — одно» (Иоанн, 10: 30). А также ответ Христа апостолу Филиппу на его просьбу «Покажи нам Отца», а именно: «Видевший Меня видел Отца» (Иоанн, 14: 9).
Христианские теологи полагают, что если Христос-Сын Существо, то и Отец должен быть Существом. Но Христос назвал Отцом не Существо, но Основную Реальность, Первопричину, Великое Непознаваемое, которое есть одно со всем, что находится во Вселенной, и каждое Существо, находящееся во Вселенной, есть сын Его. То, Чему восточная философия не дала никакого названия, Христос назвал Отцом, и придумать более удачное название трудно, ибо Оно действительно есть Отец всего существующего. От Него все получило начало, и все приходит к Нему в конце.
Как не познал христианский мир Отца, так же не познал он Сына.
Представления христиан о Боге-Сыне, которым считается Христос, еще более туманны и фантастичны. Можно сказать, что христианский Никейский Символ Веры есть сплошное заблуждение. Ни одно из положений Символа Веры о Боге-Сыне не соответствует истине и является результатом фантазии и легенд.