Страница:
— Мэм? — старик не выдержал первым.
— Ты что-то хочешь сказать мне, Фил? — женщина улыбнулась через силу. — Говори! — Она продолжала гладить совсем разнежившуюся кошку.
— Мне кажется, что в доме кого-то не хватает, мэм! — он выжидающе смотрел на хозяйку. — Неужели вы не чувствуете, мэм?!
— Зачем тебе знать, Фил, что я сейчас чувствую?! — Мелисса с печальной улыбкой на губах мечтательно смотрела в окно, за которым виднелся хозяйственный двор, площадка с насосом над колодцем, несколько кривых яблонь, заросли шиповника и малины. А за ними, закрывая горизонт, возвышались плоские вершины Йелоустон, покрытые весенней, нежной травой и яркими горными пионами. А еще дальше — вечнозеленый сосновый лес на песчаных откосах.
— Я чувствую, Фил, только пустоту. Почему я не нашла этих писем немного раньше? Я была бы ко всему готова! Меня от его лжи точно выжгло изнутри! И теперь в сердце осталось черное пепелище! Понимаешь?! Впрочем, где тебе понять, что чувствует брошенная женщина?! — Горькие складки залегли возле ее губ.
— Вы рвете мне сердце, мэм! — всхлипнул расстроенный Фил. — Не надо, прошу вас, мэм!
— Ладно, Фил, прости! — Мелисса, сняла с коленей Лав ли. Та недовольно мурлыкнула, потянулась, вонзив когти в старую диванную подушку. — Что мы будем сегодня готовить?
— Все уже готово, мэм! Салат из молодого лука и укропа, мэм! И отбивные котлеты с жареным картофелем! Надо только подогреть. Я сделаю все очень быстро, мэм! Вы слышите, кто-то звонит, мэм! Открыть?
— Ну и замечательно! Возможно, кому-то нужна моя помощь? А если пришел здоровый человек, то не будем сидеть вдвоем с постными лицами! — встряхнулась и немного оживилась Мелисса. — Я открою, Фил! — И пошла по коридору легкими шагами. Она понимала, что Кристиан не посмеет вернуться прямо сейчас. Открыв дверь, она приветливо улыбнулась.
— О, я рада, сэр! Проходите, мистер Хопкинс! — Она посторонилась, вежливо пропуская нежданного гостя. — Вы не заболели?
— Добрый вечер, мэм! Если можно, зовите меня просто Джеймс! Вот решил полюбопытствовать, как вы обустроили свой кабинет, миссис Коуплендл?! Ничего, что я без предупреждения?! — он мило улыбался, прижимая к груди коробку дорогих конфет и букетик нежно-лиловых фиалок. — Прошу, мэм! — он предупредительно протянул подарки.
— Какие церемонии, мистер Хопкинс?! Вы правильно сделали! Мы с Филом собираемся обедать! Не присоединитесь к нам? Правда, ничего особенного не предлагаем! — Она взяла гостя за руку. — Вы не возражаете, если обед мы подадим по-домашнему, на кухне?
Библиотекарь прямо-таки млел от приветливости хозяйки дома. Он внимательно осматривался.
— Не возражаю, миссис Коуплендл! У вас очень уютно, мэм! Я пару раз бывал в гостях у мистера Коуплендла. Но тогда чувствовалось, что в доме нет женской руки! Прихожую не украшали эти милые акварели и гравюры! — Он, походя, делал Мелиссе комплименты, отмечая ее вкус и домовитость, что заставило женщину насторожиться. Однако внешне она никак не проявляла напряженности и осторожности. Судя по комплиментам, библиотекарь явился на разведку. Он должен выяснить, не имеет ли Мелисса виды на кого-нибудь, кроме него! Ее обычную любезность и вежливость, он воспринимал как знаки внимания. И поэтому делал ложные выводы из своих взаимоотношений с вдовой доктора Коуплендла.
— Спасибо, мистер Хопкинс! Проходите! Филипп, посмотри, кто почтил нас с тобой визитом?! — Мелисса остановилась возле буфета, достала чистое столовое белье. Жестом предложила гостю вымыть руки, предупредительно держа полотенце наготове.
Мистер Хопкинс с готовностью стал возиться возле умывальника. Тотчас же от охватившего его смущения уронил скользкий брусок мыла в раковину. С трудом поймал его, принялся намыливать свои сухие, но сильные, длинные пальцы.
— Погодите, мистер Хопкинс! — Мелисса помогла ему расстегнуть манжеты и немного засучить рукава. — Так будет лучше?!
Благодарю, мэм! — гость продолжил гигиеническую процедуру. А Мелисса с улыбкой наблюдала за тем, как начинает злиться Филипп. Она прекрасно понимала, что старик обо всем расскажет Кристиану. И была довольна произведенным эффектом. Ей было понятно: мистер Хопкинс пришел не только для того, чтобы посмотреть, как выглядят его карточки и таблички в ее кабинете.
Джеймс Хопкинс явился с дальним прицелом. Он ей давно симпатизировал. А в последнее время особенно и не скрывал этого. Когда Мелисса высказала однажды желание произвести учет книг в ее доме, Хопкинс с явным удовольствием вызвался ей помочь и почти полгода трудился над каталогом ее библиотеки.
Джеймс Хопкинс, высокий худощавый мужчина, всегда аккуратный и подтянутый, с хорошей стрижкой, тщательно выбритый, скромно, но добротно одетый, хотя и производил на Мелиссу благоприятное впечатление, был, по ее мнению, излишне костлявый и излишне скучный. Он отличался особой деликатностью в обращении с читательницами, которых в последние годы становилось все больше. Женское образование в стране переживало период расцвета: кто-то увлекался самообразованием, кто-то совершенно серьезно готовился к поступлению в колледж или даже в университет, чтобы получать профессиональное образование.
С особым уважением и почтением мистер Джеймс Хопкинс относился к женщинам-медикам и учителям. И всегда проявлял готовность помочь, если это было в его силах. Он тратил много времени на составление библиографических справочников по медицине. И Мелисса всегда с благодарностью думала о мистере Хопкинсе, когда пользовалась ими.
Усаживая библиотекаря, Мелисса задвинула стул, стоящий во главе стола.
— Здесь всегда сидел Бенджамин! А вы, мистер Хопкинс, располагайтесь здесь! — она предложила стул, на который усаживала в свое время Кристиана. От нее не укрылось недовольное выражение лица Филиппа, с которым тот наблюдал за ее действиями. — Что с тобой, Филипп? Чем ты недоволен?
— Извините, мэм! Можно, я пойду к себе? А то буду стеснять вас! — старик положил себе в судок картофель, сверху водрузил две котлеты. В маленькую миску отложил салат. — Извините, мистер Хопкинс! До свидания!
— Ну, что ж, Филипп! Иди к себе! — согласилась Мелисса, понимая, чем вызвано такое поведение старика.
И она была недалека от истины. Филипп считал, что никто, кроме его друга Кристиана Бентона, не имеет права претендовать на руку и сердце Мелиссы, пользоваться ее вниманием и любезностью.
Чувствовалось, как расслабился и успокоился гость. Словно с уходом старого слуги с него свалились оковы, сдерживающие его. Он оправился от смущения, движения его стали более уверенными и ловкими, внимание к Мелиссе более свободным и искренним.
— Вы прекрасная хозяйка, миссис Коуплендл. Доктору очень повезло, что именно вы были его женой! — библиотекарь выглядел восторженным романтиком. — Понимаете, миссис Мелисса, — сделал первый робкий шаг к сближению холостяк, — вы были самой замечательной супружеской парой в нашем городе! Все мы были потрясены трагической гибелью вашего мужа!
— С мистером Коуплендлом, то есть с Бенджамином, мы занимались общим делом. Я очень люблю медицину, в особенности акушерское дело! — завела Мелисса свою любимую песню.
Как воспитанный человек, Джеймс Хопкинс не посмел прервать ее рассказ невежливой репликой.
Но Мелиса поняла, что делать ей предложение он пока не будет, и даже вкусный обед не мог победить выражения скуки в его глазах.
Пообедав, они отправились в кабинет Мелиссы. Там мистер Хопкинс немного оживился, заговорил о своих любимых каталожных карточках, разделителях и прочей чепухе, которая, возможно, и облегчает жизнь читателю. Но Мелисса вдруг представила, что разговаривает о них с мужем каждый вечер. Она одернула себя внутренней репликой: «Размечталась, дорогая! Ты опережаешь события! Никто еще и не собирается делать тебе предложение!»
Но разговор о библиотечных делах показался ей скучным. Так же, как нестерпимо нудными выглядели в его глазах ее рассуждения об эмансипации и акушерской практике. Утомленные неинтересным общением, они расстались, Мелисса проводила явно разочарованного жениха до двери и отправилась спать. Но заснуть никак не могла. Ее мучила бессонница. И она понимала ее причину — она скучала без Кристиана. Ей страшно хотелось его видеть! И еще было ясно — она слишком сурово обошлась с ним сегодня.
Глава 11
— Ты что-то хочешь сказать мне, Фил? — женщина улыбнулась через силу. — Говори! — Она продолжала гладить совсем разнежившуюся кошку.
— Мне кажется, что в доме кого-то не хватает, мэм! — он выжидающе смотрел на хозяйку. — Неужели вы не чувствуете, мэм?!
— Зачем тебе знать, Фил, что я сейчас чувствую?! — Мелисса с печальной улыбкой на губах мечтательно смотрела в окно, за которым виднелся хозяйственный двор, площадка с насосом над колодцем, несколько кривых яблонь, заросли шиповника и малины. А за ними, закрывая горизонт, возвышались плоские вершины Йелоустон, покрытые весенней, нежной травой и яркими горными пионами. А еще дальше — вечнозеленый сосновый лес на песчаных откосах.
— Я чувствую, Фил, только пустоту. Почему я не нашла этих писем немного раньше? Я была бы ко всему готова! Меня от его лжи точно выжгло изнутри! И теперь в сердце осталось черное пепелище! Понимаешь?! Впрочем, где тебе понять, что чувствует брошенная женщина?! — Горькие складки залегли возле ее губ.
— Вы рвете мне сердце, мэм! — всхлипнул расстроенный Фил. — Не надо, прошу вас, мэм!
— Ладно, Фил, прости! — Мелисса, сняла с коленей Лав ли. Та недовольно мурлыкнула, потянулась, вонзив когти в старую диванную подушку. — Что мы будем сегодня готовить?
— Все уже готово, мэм! Салат из молодого лука и укропа, мэм! И отбивные котлеты с жареным картофелем! Надо только подогреть. Я сделаю все очень быстро, мэм! Вы слышите, кто-то звонит, мэм! Открыть?
— Ну и замечательно! Возможно, кому-то нужна моя помощь? А если пришел здоровый человек, то не будем сидеть вдвоем с постными лицами! — встряхнулась и немного оживилась Мелисса. — Я открою, Фил! — И пошла по коридору легкими шагами. Она понимала, что Кристиан не посмеет вернуться прямо сейчас. Открыв дверь, она приветливо улыбнулась.
— О, я рада, сэр! Проходите, мистер Хопкинс! — Она посторонилась, вежливо пропуская нежданного гостя. — Вы не заболели?
— Добрый вечер, мэм! Если можно, зовите меня просто Джеймс! Вот решил полюбопытствовать, как вы обустроили свой кабинет, миссис Коуплендл?! Ничего, что я без предупреждения?! — он мило улыбался, прижимая к груди коробку дорогих конфет и букетик нежно-лиловых фиалок. — Прошу, мэм! — он предупредительно протянул подарки.
— Какие церемонии, мистер Хопкинс?! Вы правильно сделали! Мы с Филом собираемся обедать! Не присоединитесь к нам? Правда, ничего особенного не предлагаем! — Она взяла гостя за руку. — Вы не возражаете, если обед мы подадим по-домашнему, на кухне?
Библиотекарь прямо-таки млел от приветливости хозяйки дома. Он внимательно осматривался.
— Не возражаю, миссис Коуплендл! У вас очень уютно, мэм! Я пару раз бывал в гостях у мистера Коуплендла. Но тогда чувствовалось, что в доме нет женской руки! Прихожую не украшали эти милые акварели и гравюры! — Он, походя, делал Мелиссе комплименты, отмечая ее вкус и домовитость, что заставило женщину насторожиться. Однако внешне она никак не проявляла напряженности и осторожности. Судя по комплиментам, библиотекарь явился на разведку. Он должен выяснить, не имеет ли Мелисса виды на кого-нибудь, кроме него! Ее обычную любезность и вежливость, он воспринимал как знаки внимания. И поэтому делал ложные выводы из своих взаимоотношений с вдовой доктора Коуплендла.
— Спасибо, мистер Хопкинс! Проходите! Филипп, посмотри, кто почтил нас с тобой визитом?! — Мелисса остановилась возле буфета, достала чистое столовое белье. Жестом предложила гостю вымыть руки, предупредительно держа полотенце наготове.
Мистер Хопкинс с готовностью стал возиться возле умывальника. Тотчас же от охватившего его смущения уронил скользкий брусок мыла в раковину. С трудом поймал его, принялся намыливать свои сухие, но сильные, длинные пальцы.
— Погодите, мистер Хопкинс! — Мелисса помогла ему расстегнуть манжеты и немного засучить рукава. — Так будет лучше?!
Благодарю, мэм! — гость продолжил гигиеническую процедуру. А Мелисса с улыбкой наблюдала за тем, как начинает злиться Филипп. Она прекрасно понимала, что старик обо всем расскажет Кристиану. И была довольна произведенным эффектом. Ей было понятно: мистер Хопкинс пришел не только для того, чтобы посмотреть, как выглядят его карточки и таблички в ее кабинете.
Джеймс Хопкинс явился с дальним прицелом. Он ей давно симпатизировал. А в последнее время особенно и не скрывал этого. Когда Мелисса высказала однажды желание произвести учет книг в ее доме, Хопкинс с явным удовольствием вызвался ей помочь и почти полгода трудился над каталогом ее библиотеки.
Джеймс Хопкинс, высокий худощавый мужчина, всегда аккуратный и подтянутый, с хорошей стрижкой, тщательно выбритый, скромно, но добротно одетый, хотя и производил на Мелиссу благоприятное впечатление, был, по ее мнению, излишне костлявый и излишне скучный. Он отличался особой деликатностью в обращении с читательницами, которых в последние годы становилось все больше. Женское образование в стране переживало период расцвета: кто-то увлекался самообразованием, кто-то совершенно серьезно готовился к поступлению в колледж или даже в университет, чтобы получать профессиональное образование.
С особым уважением и почтением мистер Джеймс Хопкинс относился к женщинам-медикам и учителям. И всегда проявлял готовность помочь, если это было в его силах. Он тратил много времени на составление библиографических справочников по медицине. И Мелисса всегда с благодарностью думала о мистере Хопкинсе, когда пользовалась ими.
Усаживая библиотекаря, Мелисса задвинула стул, стоящий во главе стола.
— Здесь всегда сидел Бенджамин! А вы, мистер Хопкинс, располагайтесь здесь! — она предложила стул, на который усаживала в свое время Кристиана. От нее не укрылось недовольное выражение лица Филиппа, с которым тот наблюдал за ее действиями. — Что с тобой, Филипп? Чем ты недоволен?
— Извините, мэм! Можно, я пойду к себе? А то буду стеснять вас! — старик положил себе в судок картофель, сверху водрузил две котлеты. В маленькую миску отложил салат. — Извините, мистер Хопкинс! До свидания!
— Ну, что ж, Филипп! Иди к себе! — согласилась Мелисса, понимая, чем вызвано такое поведение старика.
И она была недалека от истины. Филипп считал, что никто, кроме его друга Кристиана Бентона, не имеет права претендовать на руку и сердце Мелиссы, пользоваться ее вниманием и любезностью.
Чувствовалось, как расслабился и успокоился гость. Словно с уходом старого слуги с него свалились оковы, сдерживающие его. Он оправился от смущения, движения его стали более уверенными и ловкими, внимание к Мелиссе более свободным и искренним.
— Вы прекрасная хозяйка, миссис Коуплендл. Доктору очень повезло, что именно вы были его женой! — библиотекарь выглядел восторженным романтиком. — Понимаете, миссис Мелисса, — сделал первый робкий шаг к сближению холостяк, — вы были самой замечательной супружеской парой в нашем городе! Все мы были потрясены трагической гибелью вашего мужа!
— С мистером Коуплендлом, то есть с Бенджамином, мы занимались общим делом. Я очень люблю медицину, в особенности акушерское дело! — завела Мелисса свою любимую песню.
Как воспитанный человек, Джеймс Хопкинс не посмел прервать ее рассказ невежливой репликой.
Но Мелиса поняла, что делать ей предложение он пока не будет, и даже вкусный обед не мог победить выражения скуки в его глазах.
Пообедав, они отправились в кабинет Мелиссы. Там мистер Хопкинс немного оживился, заговорил о своих любимых каталожных карточках, разделителях и прочей чепухе, которая, возможно, и облегчает жизнь читателю. Но Мелисса вдруг представила, что разговаривает о них с мужем каждый вечер. Она одернула себя внутренней репликой: «Размечталась, дорогая! Ты опережаешь события! Никто еще и не собирается делать тебе предложение!»
Но разговор о библиотечных делах показался ей скучным. Так же, как нестерпимо нудными выглядели в его глазах ее рассуждения об эмансипации и акушерской практике. Утомленные неинтересным общением, они расстались, Мелисса проводила явно разочарованного жениха до двери и отправилась спать. Но заснуть никак не могла. Ее мучила бессонница. И она понимала ее причину — она скучала без Кристиана. Ей страшно хотелось его видеть! И еще было ясно — она слишком сурово обошлась с ним сегодня.
Глава 11
Кристиан сидел в сторожке Филиппа, задумчиво перебирая и снова перечитывая свои письма. Наверное, он должен был поступить совсем просто. Признаться ей сразу, зачем приехал в дом доктора. Или, сообразив, что опоздал и доктор покоится на Восточном кладбище, собраться и навсегда покинуть Туин-Фолс. А он втерся в доверие к одинокой женщине, подарил ей надежду на романтические отношения, околдовал ее своими любовными чарами и бросил, не задумываясь о том, что оставляет ее с разбитым сердцем и без надежды на будущее.
— Зачем ты вернулся, Крис?! — в который раз вопрошал Филипп с горечью в голосе. — Она так страдала! Она даже от огорчения запустила в меня чашкой! А потом извинялась и плакала! Зачем ты вернулся, Крис?
— Не знал, что она прочитала письма! Что же до твоих упреков, то пойми: я не создан для семейной жизни! И ничего ей не обещал!
— Тебе стало легче, когда она узнала, что ты украл у нее свои деньги?
— Не знаю, Филипп! Но почему доктор не оставил мне никакого объяснения?
— Она не отдала тебе это письмо! Просто доктор очень боялся за нее из-за управляющего и сводного брата! Он считал, что если рядом с ней будет настоящий мужчина, то Джон Паркер больше никогда не начнет ее шантажировать! Ей необходимы поддержка и надежное плечо!
— А говоришь, что она запустила в тебя чашкой! — Кристиан попытался представить себе разъяренную Мелиссу, но у него ничего не получалось.
Он снова и снова вспоминал ее тонкие руки, обнимающие его. Ее серые глаза, которые глядят прямо в душу. Ее слегка задыхающийся страстный голос. И легкие, немного вьющиеся волосы, прилипшие ко лбу и вискам тонкими колечками.
— Что сделать, Филипп, чтобы она отдала мне письмо доктора?!
Не знаю, Крис! А тебе очень нужно это письмо? Зачем? Что ты хочешь с ним сделать? Наверное, она не желает, чтобы ты знал, как доктор относился к ней! И кто вас разберет? Я не знаю, Крис, как ты сможешь заслужить прощение! Ведь ты однажды уже пытался убедить себя, что человек не может быть свободным от обязательств! Или ты просто хотел порисоваться перед собой и перед Йортомом Шенли?
— Но ты же видишь, что она встретила меня, словно совершенно чужого человека?! Она выгнала меня! Подозревала в самом подлом и низменном!
— Ты хочешь, чтобы она встретила тебя с радостью, а ты снова оттолкнул бы ее?! Снова воспользовался ее страстью к тебе, доверчивостью! А потом снова тайно сбежал бы, оставив еще одно трусливое письмо? Знаешь, что она сказала мне, когда ты ушел? «Меня от его лжи точно выжгло изнутри! В сердце осталось только черное пепелище!» — Филипп снова набил табаком свою трубочку и закурил, вздыхая и бормоча себе под нос покаянные молитвы.
— Господи! Я не знаю, что теперь делать, Филипп! И почему я должен что-то делать, старик?
— Поезжай на Поляну Мертвого Койота! Займись делом! Избавь Мелиссу от своего присутствия! Возможно, решение придет к тебе само! — Филипп печально посмотрел на Кристиана, словно на недоумка. — Но не оставайся здесь, если не собираешься жениться! Уходи! Убегай! Уматывай! — После столь страстной речи он сделал несколько затяжек и медленно выпустил клуб душистого табачного дыма.
— Почему ты так жесток, Фил?! Неужели с женщиной нельзя быть просто в дружеских отношениях? — Кристиан сидел, склонившись к столу.
— Почему нельзя? — Филипп снова удивленно посмотрел на молодого человека. — Можно! Только до тех пор, пока ты не разделишь с ней ложе, Крис!
Если мужчина делит ложе с женщиной, то берет на себя обязательство отвечать за последствия! Понимаешь?
— Я не понимаю!
— Понимаешь! Просто делаешь вид, что до тебя не доходит! Ты привык иметь дело с уличными девицами и продажными женщинами. И как бы заранее перекладываешь ответственность на одну только женщину! Потому-то ты ей и платишь! Миссис Коуплендл же оказалась девственницей, Крис! Она отдала тебе свою чистоту!
— Откуда ты знаешь?
— Из письма доктора! Я понял то, о чем он не писал открыто! Если тебя это не заставило задуматься, Крис, уходи! Но попытаюсь разъяснить в последний раз! Ты платил ей за то, что она пустила тебя в свою постель? — Казалось, у Филиппа вот-вот закончится терпение, и он ударит молодого человека, внезапно ставшего непонятливым и совершенно тупым!
— Нет! Не платил! Но я отремонтировал ей дом и привел в порядок сад! — Кристиан смотрел на старика невинными глазами, словно не ведающий ничего о жизни младенец.
— Вы, наверное, договорились, что ты потребуешь в оплату за ремонт дома ее любовь?! — Филипп снова и снова терпеливо объяснял Кристиану, где тот совершил ошибку. — Ты понимаешь, о чем я?!
— А разве о подобных вещах договариваются? — Кристиан со скучающим видом смотрел на Филиппа, не переставая покачиваться.
— Дорогой Крис! Я все больше и больше убеждаюсь в твоей тупости! Или ты притворяешься, чтобы позлить меня! Уходи! Не то я не выдержу и поколочу тебя! Или натравлю на тебя Сьюзан!
— Не шуми, Фил, я ухожу! Но я все-таки хочу знать, что написал в последнем письме доктор!
— Дай миссис Коуплендл отдохнуть от тебя, успокоиться! Если только это возможно! Или ты опять начнешь валять дурака и утверждать, что не понимаешь, о чем идет речь?!
Кристиан с грохотом захлопнул за собой дверь сторожки. Он все никак не мог расстаться со стариком. Не мог уйти от порога дома миссис Коуплендл. Он искал простого ответа, но отношения никак не упрощались, а наоборот — запутывались и становились все сложнее. Кристиан боялся, что, если направится в дом, то рискует снова нарваться на холодность и бесчувственность Мелиссы. И это было страшнее всего. Уж лучше бы она запустила в него чашкой, как недавно в Филиппа! Уж лучше бы ругалась, топала ногами и била посуду! Но не издевалась над ним, не говорила, обращаясь к нему этим холодным, леденящим душу голосом.
Кристиан понимал, что в таком крохотном городишке тайн не существует. Понятно, все уже давно в курсе его отношений с Мелиссой. Об этом свидетельствовал холодок в глазах Джимми Янь Фу. Он зашел к китайцу, чтобы договориться об оптовых поставках продовольствия на Поляну Мертвого Койота. И еще он хотел вернуть Джимми триста долларов. Он не мог допустить, чтобы на нем висели долги и неисполненные обязательства.
— Янь Фу считал Патрона Ти хорошим человеком! — китаец брезгливо отряхнул руку после приветствия и оставил на прилавке злосчастный долг. — А ты такой же подлый, как управляющий! И даже хуже!
Ты меня ни с кем не путаешь, Джимми Янь?! — У Кристиана от злости потемнело в глазах. Почему все взялись учить его жизни? И даже Филипп, который всегда на поступки молодого человека смотрел сквозь пальцы, выгнал его из сторожки, не позволив остаться и на минуту! Старик требовал, чтобы Кристиан добился от Мелиссы прощения любыми средствами.
Но он не мог вернуться в дом, где его так оскорбили и подозревали в том, что он тайно явился за фотографиями! Все, что угодно, он бы простил! Но не это! Хотя в глубине души он понимал, что просто ищет оправдания своей безответственности. Понимал, но не желал признаваться даже самому себе!
— Не путаю, Патрон Ти! Патрон управляющий собирался жениться на леди-доктор! И он сделал бы это, если бы не приехал Патрон Ти! Все поверили Патрону Ти! И правильно, потому что считали его настоящим мужчиной! А теперь сын леди-доктора и Патрона Ти будет расти без отца! — хладнокровный и всегда сдержанный лавочник шипел от негодования, точно змея! — Пусть бы мальчик лучше носил имя койота Гриффина! У него был бы отец! Скажи, Патрон Ти, какой ты настоящий? Тот, который спасал наших детей? Или тот, который бросает на произвол судьбы свое дитя?
— Какого черта? — взвился Кристиан. — Я оставил ей половину своих денег! — он не понимал, почему должен оправдываться перед первым встречным. — Какой сын? Она ничего не говорила! — Он подумал о том, что Мелисса должна была заранее предусмотреть последствия! Она же акушерка! Понимала, на что идет! Но собственные мысли сегодня казались ему несущественными и даже глупыми!
Ты совсем еще глупый мальчишка, Патрон Ти! Леди-доктор пока еще сама не ощущает точно, что в ее чреве живо твое семя! Прошло совсем мало времени! В колледже не учат древним знаниям! Таким, какие Янь Фу получил от деда! В колледже учат, как сделать, чтобы ребенок не родился! Спроси у Сьюзан! Она знает! В ней тоже течет кровь древнего народа! Но если женщина страстно любит мужчину, а он летит к ней навстречу, точно мотылек на огонь, она имеет право стать матерью его ребенка!
Кристиан вышел, хлопнув дверью, так и не договорившись с китайцем ни о чем. Он должен уехать отсюда! И ни о чем не собирается спрашивать у Сьюзан! Мысли путались от неожиданного известия. Нет необходимости ни у кого ничего узнавать!
Шагая по узкой улочке Чайна-Тауна, он представил себе, как однажды приедет в Туин-Фолс лет через десять. Чтобы посмотреть, как окончательно разваливается в городе жизнь. Он весел и доволен, потому что карманы его полны денег, а в дорожных сумках дорогая одежда! Торжествующе посматривает по сторонам! И удивляется тому, что никто не узнает его! А если и узнают, то делают вид, что видят первый раз в жизни!
Что ему до всех этих людишек, которые ждут от него неизвестно чего. Зачем они возлагают на него свои надежды?! Мелисса, как настоящая хитрая, расчетливая женщина, расставила свои сети повсюду! И теперь она будет ожидать рождения его ребенка!
Он не верил себе, своим дурным рассуждениям. Неужели обида на Мелиссу так глубоко ранила его сердце, что он так сопротивляется вечному мужскому стремлению стать отцом, продолжателем рода? Ведь эта кроха, о которой он рассуждает так много и болезненно, не только ее дитя! Но и маленькая частичка его плоти!
Мысль развивалась дальше. Странным образом, независимо от него. В памяти всплыла картина его возвращения в Туин-Фолс из столицы штата. Вечернее оранжево-лиловое небо над горами. Дети, запускающие бумажного змея! И через десяток лет все будет происходить точно так же, как происходило совсем недавно!
Что остается делать Мелиссе? У нее есть выход. Чтобы ее сын не рос сиротой, она выйдет замуж за первого встречного. Да за того же мистера Хопкинса! Будет скрывать от него беременность. Но рано или поздно обман откроется! Вероятно, ее муж возненавидит чужое дитя! Ее муж возненавидит сына какого-то Кристиана Бентона! Его плоть и кровь!
И внезапно ему привиделся мальчик, который стоит на крутом берегу Снейка, в стороне от шумной дружной компании. Ему одиноко и грустно. Потому что дома его ждет не любовь родного отца, а ненависть обманутого отчима и тайная нежность обманутой когда-то и кем-то несчастной матери! Кристиана пронзило щемящей жалостью к этому воображаемому мальчику. Голову разламывало от боли!
Мелисса пребывала в растерянности. Уже несколько дней она не знала, что делать. Неожиданно жизнь потеряла свою остроту и интерес. Она столько лет жила в ожидании, что вот-вот в ее судьбу снова ворвется этот ужас, этот страх. Но Джон Паркер покоится теперь за оградой Восточного кладбища. На его могиле лежит небольшой камень с выбитым именем. Без дат.
Мелисса заходила недавно на могилу, положила на надгробную плиту венок из шелковых маков, изготовленный мисс Шарлоттой Рэмзак. Старая дева теперь работает помощницей нового доктора. Постепенно их отношения становятся больше похожими на отношения матери и сына. Мисс Рэмзак нежно покровительствует мистеру Джейкобу Андерсону, который на деле оказался очень образованным, порядочным, отзывчивым человеком и знающим врачом. Мисс Рэмзак не потеряла надежды в конце концов женить его на Мелиссе.
Но та хорошо знала, что этому никогда не бывать. Ее сердце навсегда и безнадежно было отдано Кристиану Бентону. А тот, кажется, навсегда забыл о ее существовании. Но напоминать ему о себе Мелисса не собиралась.
Мелисса отлично понимала, что слишком больно задела его самолюбие. Она раскаивалась, кляла себя и плакала по ночам. Но, наверное, существуют такие поступки, совершив которые, ничего невозможно исправить.
Кристиан уехал на Поляну Мертвого Койота и все время проводил в компании Сьюзан и Йортома Шенли. Старик радовался, точно ребенок. И всем, кто первый раз появлялся на шахте, с довольным видом сообщал:
— Кристиан не обманщик! Не мошенник! Он возвратился, чтобы дарить людям радость!
В это утро, как всегда, колокольчик поднял ее из постели и призвал в приемную. Мелисса вышла, лениво зевая и на ходу повязывая всклокоченные волосы медицинской косынкой. Но на крыльце приемного отделения никого не оказалось.
Интересно, кто все-таки разбудил ее. Взглянув на часы, она вспомнила, что сегодня воскресенье. Именно то воскресенье, на которое назначено крещение Кристиана и Мелиссы Фосдик. А также — венчание Марка Фишера и Сьюзан Шенли, вернее, бывшей Шенли.
Воскресная служба начиналась в восемь часов утра. Настенные часы с большим маятником уже пробили семь тридцать, а она ходила из угла в угол в полной растерянности.
Наконец, собравшись с мыслями, Мелисса помчалась по дорожке в сторону конюшни. Неужели Филипп проспал и не разбудил ее?
— Филипп?! — закричала Мелисса, подходя к сторожке. — Филипп, это ты позвонил в колокольчик?
— Мэм? Вы еще не собрались, мэм?! — от старика исходил запах дорогого одеколона. Он был одет в хороший костюм. Но даже праздничный наряд не скрывал его встревоженного вида. — Вы проспали, миссис Коуплендл! Завтрак давно на столе. Собирайтесь скорее! Не то примчится Сьюзан и устроит вам взбучку!
— Что такое, Филипп? — Мелисса растерянно останавливается перед ним. — Ты недоволен чем-то?
— Я доволен всем, миссис Коуплендл! Но вам придется ехать без меня! Я уже заложил Стар в новую коляску. Можно, я сегодня возьму Портера?!
— Куда мне предстоит ехать одной, Фил? И скажи, наконец, что случилось, Филипп, дорогой?! — она расстроенно топталась на площадке перед домом. Лошади были запряжены и нервно перебирали копытами, словно намекая, что пора ехать.
— Нужно встретить мою Одри! — Филипп умоляюще смотрел на хозяйку. — Она приезжает через полчаса, миссис Коуплендл! Понимаете?
Так чего же ты ждешь, дорогой Филипп. Я так рада за тебя! И переживаю о том, как пройдет ваша встреча! Езжай скорее! — Голос у Мелиссы срывался от волнения. Ее мучила тревога, только она никак не может найти причины.
— А вы справитесь без меня, миссис Коуплендл? Вы стали такой рассеянной и беззащитной, мэм! Я снял номер в «Женеве», но не знаю, понравится ли там Одри?!
— Филипп, дорогой, стоит ли обижать меня?! Приезжайте сюда, здесь столько пустующих комнат! — Сердце у Мелиссы вдруг сбилось с привычного ритма. — А когда вы собираетесь уезжать? — Убитым голосом поинтересовалась она. Мелисса наконец поняла, почему ей так грустно и горько: на днях она останется совершенно одна, с ней будут только ее печальные и горькие воспоминания.
— Пока не знаю! Но мне так хочется увидеть детей и внуков, миссис Коуплендл! — Филипп махнул хлыстом над головой Портера. И мерин легко побежал к воротам. Легкая пыль вилась за празднично начищенной коляской.
Мелисса торопливо вошла в дом и, быстро расправившись с завтраком, поднялась в спальню, где лихорадочно начала выбрасывать из одежного шкафа платья и костюмы. Сегодня ни один наряд ей не нравился. Она думала о том, что зря не поехала в столицу штата вместе с Руфь Кауфманн, когда та приглашала ее за покупками. Потом вспомнила о том, что состояние у нее теперь совсем скромное и надо внимательно следить за расходами! Тем более, что ее медицинская практика сильно сократилась.
Правда, деньги Кристиана так и лежат на ее счету, но она не имеет права ими пользоваться.
Господи! Какие глупые мысли могут приходить в голову! Мелисса рассердилась так, что слезы набежали на глаза. Она посмотрела на себя в зеркало и ей почудилось, что ее внешность несколько изменилась в последнее время. Кажется, грудь немного увеличилась?! И болезненно реагирует на самое легкое прикосновение! Даже тонкая ткань сорочки раздражает напряженные соски!!
Нет! Нет! И еще раз нет! Этого не может быть! Просто потому, что быть не может! Отчаяние снова охватило ее. Словно судьба опять и опять испытывала ее терпение, давала ей возможность сдать экзамен на выносливость, гордость и достоинство!
Возможно, она сходит с ума и точно престарелая девица что-то воображает и фантазирует, представляя себя страдающей героиней романа? Несчастной, соблазненной, опозоренной и брошенной на произвол судьбы!
И судьба ворвалась в ее спальню в образе Сьюзан. Мгновенно в доме все пришло в движение! Двери отворялись, словно по своей воле. От порыва сквозняка шторы взлетели зеленой волной к потолку.
— Лисси, дорогая! Ты еще не собралась? — знакомый низкий женский голос пробудил Мелиссу от грез. Сью стояла посреди спальни, среди вороха разноцветной одежды. — Ты что-то раскисла совсем, дорогая Мелисса! Что с тобой? Не можешь выбрать платье?
— Зачем ты вернулся, Крис?! — в который раз вопрошал Филипп с горечью в голосе. — Она так страдала! Она даже от огорчения запустила в меня чашкой! А потом извинялась и плакала! Зачем ты вернулся, Крис?
— Не знал, что она прочитала письма! Что же до твоих упреков, то пойми: я не создан для семейной жизни! И ничего ей не обещал!
— Тебе стало легче, когда она узнала, что ты украл у нее свои деньги?
— Не знаю, Филипп! Но почему доктор не оставил мне никакого объяснения?
— Она не отдала тебе это письмо! Просто доктор очень боялся за нее из-за управляющего и сводного брата! Он считал, что если рядом с ней будет настоящий мужчина, то Джон Паркер больше никогда не начнет ее шантажировать! Ей необходимы поддержка и надежное плечо!
— А говоришь, что она запустила в тебя чашкой! — Кристиан попытался представить себе разъяренную Мелиссу, но у него ничего не получалось.
Он снова и снова вспоминал ее тонкие руки, обнимающие его. Ее серые глаза, которые глядят прямо в душу. Ее слегка задыхающийся страстный голос. И легкие, немного вьющиеся волосы, прилипшие ко лбу и вискам тонкими колечками.
— Что сделать, Филипп, чтобы она отдала мне письмо доктора?!
Не знаю, Крис! А тебе очень нужно это письмо? Зачем? Что ты хочешь с ним сделать? Наверное, она не желает, чтобы ты знал, как доктор относился к ней! И кто вас разберет? Я не знаю, Крис, как ты сможешь заслужить прощение! Ведь ты однажды уже пытался убедить себя, что человек не может быть свободным от обязательств! Или ты просто хотел порисоваться перед собой и перед Йортомом Шенли?
— Но ты же видишь, что она встретила меня, словно совершенно чужого человека?! Она выгнала меня! Подозревала в самом подлом и низменном!
— Ты хочешь, чтобы она встретила тебя с радостью, а ты снова оттолкнул бы ее?! Снова воспользовался ее страстью к тебе, доверчивостью! А потом снова тайно сбежал бы, оставив еще одно трусливое письмо? Знаешь, что она сказала мне, когда ты ушел? «Меня от его лжи точно выжгло изнутри! В сердце осталось только черное пепелище!» — Филипп снова набил табаком свою трубочку и закурил, вздыхая и бормоча себе под нос покаянные молитвы.
— Господи! Я не знаю, что теперь делать, Филипп! И почему я должен что-то делать, старик?
— Поезжай на Поляну Мертвого Койота! Займись делом! Избавь Мелиссу от своего присутствия! Возможно, решение придет к тебе само! — Филипп печально посмотрел на Кристиана, словно на недоумка. — Но не оставайся здесь, если не собираешься жениться! Уходи! Убегай! Уматывай! — После столь страстной речи он сделал несколько затяжек и медленно выпустил клуб душистого табачного дыма.
— Почему ты так жесток, Фил?! Неужели с женщиной нельзя быть просто в дружеских отношениях? — Кристиан сидел, склонившись к столу.
— Почему нельзя? — Филипп снова удивленно посмотрел на молодого человека. — Можно! Только до тех пор, пока ты не разделишь с ней ложе, Крис!
Если мужчина делит ложе с женщиной, то берет на себя обязательство отвечать за последствия! Понимаешь?
— Я не понимаю!
— Понимаешь! Просто делаешь вид, что до тебя не доходит! Ты привык иметь дело с уличными девицами и продажными женщинами. И как бы заранее перекладываешь ответственность на одну только женщину! Потому-то ты ей и платишь! Миссис Коуплендл же оказалась девственницей, Крис! Она отдала тебе свою чистоту!
— Откуда ты знаешь?
— Из письма доктора! Я понял то, о чем он не писал открыто! Если тебя это не заставило задуматься, Крис, уходи! Но попытаюсь разъяснить в последний раз! Ты платил ей за то, что она пустила тебя в свою постель? — Казалось, у Филиппа вот-вот закончится терпение, и он ударит молодого человека, внезапно ставшего непонятливым и совершенно тупым!
— Нет! Не платил! Но я отремонтировал ей дом и привел в порядок сад! — Кристиан смотрел на старика невинными глазами, словно не ведающий ничего о жизни младенец.
— Вы, наверное, договорились, что ты потребуешь в оплату за ремонт дома ее любовь?! — Филипп снова и снова терпеливо объяснял Кристиану, где тот совершил ошибку. — Ты понимаешь, о чем я?!
— А разве о подобных вещах договариваются? — Кристиан со скучающим видом смотрел на Филиппа, не переставая покачиваться.
— Дорогой Крис! Я все больше и больше убеждаюсь в твоей тупости! Или ты притворяешься, чтобы позлить меня! Уходи! Не то я не выдержу и поколочу тебя! Или натравлю на тебя Сьюзан!
— Не шуми, Фил, я ухожу! Но я все-таки хочу знать, что написал в последнем письме доктор!
— Дай миссис Коуплендл отдохнуть от тебя, успокоиться! Если только это возможно! Или ты опять начнешь валять дурака и утверждать, что не понимаешь, о чем идет речь?!
Кристиан с грохотом захлопнул за собой дверь сторожки. Он все никак не мог расстаться со стариком. Не мог уйти от порога дома миссис Коуплендл. Он искал простого ответа, но отношения никак не упрощались, а наоборот — запутывались и становились все сложнее. Кристиан боялся, что, если направится в дом, то рискует снова нарваться на холодность и бесчувственность Мелиссы. И это было страшнее всего. Уж лучше бы она запустила в него чашкой, как недавно в Филиппа! Уж лучше бы ругалась, топала ногами и била посуду! Но не издевалась над ним, не говорила, обращаясь к нему этим холодным, леденящим душу голосом.
Кристиан понимал, что в таком крохотном городишке тайн не существует. Понятно, все уже давно в курсе его отношений с Мелиссой. Об этом свидетельствовал холодок в глазах Джимми Янь Фу. Он зашел к китайцу, чтобы договориться об оптовых поставках продовольствия на Поляну Мертвого Койота. И еще он хотел вернуть Джимми триста долларов. Он не мог допустить, чтобы на нем висели долги и неисполненные обязательства.
— Янь Фу считал Патрона Ти хорошим человеком! — китаец брезгливо отряхнул руку после приветствия и оставил на прилавке злосчастный долг. — А ты такой же подлый, как управляющий! И даже хуже!
Ты меня ни с кем не путаешь, Джимми Янь?! — У Кристиана от злости потемнело в глазах. Почему все взялись учить его жизни? И даже Филипп, который всегда на поступки молодого человека смотрел сквозь пальцы, выгнал его из сторожки, не позволив остаться и на минуту! Старик требовал, чтобы Кристиан добился от Мелиссы прощения любыми средствами.
Но он не мог вернуться в дом, где его так оскорбили и подозревали в том, что он тайно явился за фотографиями! Все, что угодно, он бы простил! Но не это! Хотя в глубине души он понимал, что просто ищет оправдания своей безответственности. Понимал, но не желал признаваться даже самому себе!
— Не путаю, Патрон Ти! Патрон управляющий собирался жениться на леди-доктор! И он сделал бы это, если бы не приехал Патрон Ти! Все поверили Патрону Ти! И правильно, потому что считали его настоящим мужчиной! А теперь сын леди-доктора и Патрона Ти будет расти без отца! — хладнокровный и всегда сдержанный лавочник шипел от негодования, точно змея! — Пусть бы мальчик лучше носил имя койота Гриффина! У него был бы отец! Скажи, Патрон Ти, какой ты настоящий? Тот, который спасал наших детей? Или тот, который бросает на произвол судьбы свое дитя?
— Какого черта? — взвился Кристиан. — Я оставил ей половину своих денег! — он не понимал, почему должен оправдываться перед первым встречным. — Какой сын? Она ничего не говорила! — Он подумал о том, что Мелисса должна была заранее предусмотреть последствия! Она же акушерка! Понимала, на что идет! Но собственные мысли сегодня казались ему несущественными и даже глупыми!
Ты совсем еще глупый мальчишка, Патрон Ти! Леди-доктор пока еще сама не ощущает точно, что в ее чреве живо твое семя! Прошло совсем мало времени! В колледже не учат древним знаниям! Таким, какие Янь Фу получил от деда! В колледже учат, как сделать, чтобы ребенок не родился! Спроси у Сьюзан! Она знает! В ней тоже течет кровь древнего народа! Но если женщина страстно любит мужчину, а он летит к ней навстречу, точно мотылек на огонь, она имеет право стать матерью его ребенка!
Кристиан вышел, хлопнув дверью, так и не договорившись с китайцем ни о чем. Он должен уехать отсюда! И ни о чем не собирается спрашивать у Сьюзан! Мысли путались от неожиданного известия. Нет необходимости ни у кого ничего узнавать!
Шагая по узкой улочке Чайна-Тауна, он представил себе, как однажды приедет в Туин-Фолс лет через десять. Чтобы посмотреть, как окончательно разваливается в городе жизнь. Он весел и доволен, потому что карманы его полны денег, а в дорожных сумках дорогая одежда! Торжествующе посматривает по сторонам! И удивляется тому, что никто не узнает его! А если и узнают, то делают вид, что видят первый раз в жизни!
Что ему до всех этих людишек, которые ждут от него неизвестно чего. Зачем они возлагают на него свои надежды?! Мелисса, как настоящая хитрая, расчетливая женщина, расставила свои сети повсюду! И теперь она будет ожидать рождения его ребенка!
Он не верил себе, своим дурным рассуждениям. Неужели обида на Мелиссу так глубоко ранила его сердце, что он так сопротивляется вечному мужскому стремлению стать отцом, продолжателем рода? Ведь эта кроха, о которой он рассуждает так много и болезненно, не только ее дитя! Но и маленькая частичка его плоти!
Мысль развивалась дальше. Странным образом, независимо от него. В памяти всплыла картина его возвращения в Туин-Фолс из столицы штата. Вечернее оранжево-лиловое небо над горами. Дети, запускающие бумажного змея! И через десяток лет все будет происходить точно так же, как происходило совсем недавно!
Что остается делать Мелиссе? У нее есть выход. Чтобы ее сын не рос сиротой, она выйдет замуж за первого встречного. Да за того же мистера Хопкинса! Будет скрывать от него беременность. Но рано или поздно обман откроется! Вероятно, ее муж возненавидит чужое дитя! Ее муж возненавидит сына какого-то Кристиана Бентона! Его плоть и кровь!
И внезапно ему привиделся мальчик, который стоит на крутом берегу Снейка, в стороне от шумной дружной компании. Ему одиноко и грустно. Потому что дома его ждет не любовь родного отца, а ненависть обманутого отчима и тайная нежность обманутой когда-то и кем-то несчастной матери! Кристиана пронзило щемящей жалостью к этому воображаемому мальчику. Голову разламывало от боли!
Мелисса пребывала в растерянности. Уже несколько дней она не знала, что делать. Неожиданно жизнь потеряла свою остроту и интерес. Она столько лет жила в ожидании, что вот-вот в ее судьбу снова ворвется этот ужас, этот страх. Но Джон Паркер покоится теперь за оградой Восточного кладбища. На его могиле лежит небольшой камень с выбитым именем. Без дат.
Мелисса заходила недавно на могилу, положила на надгробную плиту венок из шелковых маков, изготовленный мисс Шарлоттой Рэмзак. Старая дева теперь работает помощницей нового доктора. Постепенно их отношения становятся больше похожими на отношения матери и сына. Мисс Рэмзак нежно покровительствует мистеру Джейкобу Андерсону, который на деле оказался очень образованным, порядочным, отзывчивым человеком и знающим врачом. Мисс Рэмзак не потеряла надежды в конце концов женить его на Мелиссе.
Но та хорошо знала, что этому никогда не бывать. Ее сердце навсегда и безнадежно было отдано Кристиану Бентону. А тот, кажется, навсегда забыл о ее существовании. Но напоминать ему о себе Мелисса не собиралась.
Мелисса отлично понимала, что слишком больно задела его самолюбие. Она раскаивалась, кляла себя и плакала по ночам. Но, наверное, существуют такие поступки, совершив которые, ничего невозможно исправить.
Кристиан уехал на Поляну Мертвого Койота и все время проводил в компании Сьюзан и Йортома Шенли. Старик радовался, точно ребенок. И всем, кто первый раз появлялся на шахте, с довольным видом сообщал:
— Кристиан не обманщик! Не мошенник! Он возвратился, чтобы дарить людям радость!
В это утро, как всегда, колокольчик поднял ее из постели и призвал в приемную. Мелисса вышла, лениво зевая и на ходу повязывая всклокоченные волосы медицинской косынкой. Но на крыльце приемного отделения никого не оказалось.
Интересно, кто все-таки разбудил ее. Взглянув на часы, она вспомнила, что сегодня воскресенье. Именно то воскресенье, на которое назначено крещение Кристиана и Мелиссы Фосдик. А также — венчание Марка Фишера и Сьюзан Шенли, вернее, бывшей Шенли.
Воскресная служба начиналась в восемь часов утра. Настенные часы с большим маятником уже пробили семь тридцать, а она ходила из угла в угол в полной растерянности.
Наконец, собравшись с мыслями, Мелисса помчалась по дорожке в сторону конюшни. Неужели Филипп проспал и не разбудил ее?
— Филипп?! — закричала Мелисса, подходя к сторожке. — Филипп, это ты позвонил в колокольчик?
— Мэм? Вы еще не собрались, мэм?! — от старика исходил запах дорогого одеколона. Он был одет в хороший костюм. Но даже праздничный наряд не скрывал его встревоженного вида. — Вы проспали, миссис Коуплендл! Завтрак давно на столе. Собирайтесь скорее! Не то примчится Сьюзан и устроит вам взбучку!
— Что такое, Филипп? — Мелисса растерянно останавливается перед ним. — Ты недоволен чем-то?
— Я доволен всем, миссис Коуплендл! Но вам придется ехать без меня! Я уже заложил Стар в новую коляску. Можно, я сегодня возьму Портера?!
— Куда мне предстоит ехать одной, Фил? И скажи, наконец, что случилось, Филипп, дорогой?! — она расстроенно топталась на площадке перед домом. Лошади были запряжены и нервно перебирали копытами, словно намекая, что пора ехать.
— Нужно встретить мою Одри! — Филипп умоляюще смотрел на хозяйку. — Она приезжает через полчаса, миссис Коуплендл! Понимаете?
Так чего же ты ждешь, дорогой Филипп. Я так рада за тебя! И переживаю о том, как пройдет ваша встреча! Езжай скорее! — Голос у Мелиссы срывался от волнения. Ее мучила тревога, только она никак не может найти причины.
— А вы справитесь без меня, миссис Коуплендл? Вы стали такой рассеянной и беззащитной, мэм! Я снял номер в «Женеве», но не знаю, понравится ли там Одри?!
— Филипп, дорогой, стоит ли обижать меня?! Приезжайте сюда, здесь столько пустующих комнат! — Сердце у Мелиссы вдруг сбилось с привычного ритма. — А когда вы собираетесь уезжать? — Убитым голосом поинтересовалась она. Мелисса наконец поняла, почему ей так грустно и горько: на днях она останется совершенно одна, с ней будут только ее печальные и горькие воспоминания.
— Пока не знаю! Но мне так хочется увидеть детей и внуков, миссис Коуплендл! — Филипп махнул хлыстом над головой Портера. И мерин легко побежал к воротам. Легкая пыль вилась за празднично начищенной коляской.
Мелисса торопливо вошла в дом и, быстро расправившись с завтраком, поднялась в спальню, где лихорадочно начала выбрасывать из одежного шкафа платья и костюмы. Сегодня ни один наряд ей не нравился. Она думала о том, что зря не поехала в столицу штата вместе с Руфь Кауфманн, когда та приглашала ее за покупками. Потом вспомнила о том, что состояние у нее теперь совсем скромное и надо внимательно следить за расходами! Тем более, что ее медицинская практика сильно сократилась.
Правда, деньги Кристиана так и лежат на ее счету, но она не имеет права ими пользоваться.
Господи! Какие глупые мысли могут приходить в голову! Мелисса рассердилась так, что слезы набежали на глаза. Она посмотрела на себя в зеркало и ей почудилось, что ее внешность несколько изменилась в последнее время. Кажется, грудь немного увеличилась?! И болезненно реагирует на самое легкое прикосновение! Даже тонкая ткань сорочки раздражает напряженные соски!!
Нет! Нет! И еще раз нет! Этого не может быть! Просто потому, что быть не может! Отчаяние снова охватило ее. Словно судьба опять и опять испытывала ее терпение, давала ей возможность сдать экзамен на выносливость, гордость и достоинство!
Возможно, она сходит с ума и точно престарелая девица что-то воображает и фантазирует, представляя себя страдающей героиней романа? Несчастной, соблазненной, опозоренной и брошенной на произвол судьбы!
И судьба ворвалась в ее спальню в образе Сьюзан. Мгновенно в доме все пришло в движение! Двери отворялись, словно по своей воле. От порыва сквозняка шторы взлетели зеленой волной к потолку.
— Лисси, дорогая! Ты еще не собралась? — знакомый низкий женский голос пробудил Мелиссу от грез. Сью стояла посреди спальни, среди вороха разноцветной одежды. — Ты что-то раскисла совсем, дорогая Мелисса! Что с тобой? Не можешь выбрать платье?