Страница:
«Лейтенант Максим Кински: компьютерный рейтинг А-7.1. Специалист. Стаж – четыре месяца после Академии», – офицер не успел приобрести опыт, зато какие показатели! Всего на восемь десятых ниже Спока, рейтинг которого был самым высоким во всем Флоте. Кирк решил, что Кииски подойдет, пока Спок…
В наушниках послышалось долгожданное шипение.
– Адмирал Кирк слушает.
– Добрый вечер, адмирал. Я доктор Айла Ренн, нахожусь в административном здании, в комнате 2103. Мне сказано, явившись сюда, позвонить по этому номеру.
В файле не было указано одного: доктор Ренн была просто сногсшибательна. Лицо китайской фарфоровой куклы, цвет кожи – бархатисто-кремовый, щеки персиковые, изумрудно-зеленые глаза и светло-золотистые волосы, все еще влажные от дождя. Кирк остался исключительно доволен ее внешним видом.
– Да, доктор Ренн, вы правильно сделали, что позвонили.
– Но сэр, я только ученый, а здесь кругом компьютеры.
– Извините. – В экран вторглось напряженно-бледное юношеское лицо. Блестящие волосы были коротко подстрижены, а форма офицера Звездного Флота свободно и немного смешно болталась на худощавом теле. – Кажется, меня вызывали ради компьютеров? Лейтенант Кински, сэр.
– Отлично, лейтенант. Вы оба обратились сюда своевременно.
– Случилось что-то непредвиденное, сэр? – поинтересовался Кински, заметно нервничая, – по пути сюда нас проводили вначале в Разведывательный отдел…
– Да, – озадаченно поддержала его доктор Ренн, – повсюду на Плазе расставлена охрана, а двое моих коллег сейчас работают в лаборатории штаба. Могу я позвонить и убедиться, что с ними все в порядке?
– Нет, доктор, извините. Я сейчас покажу вам пленку и расскажу все, что знаю сам, чего, к сожалению, недостаточно. И, думаю, вам обоим лучше присесть.
Кирк терпеливо подождал, пока они устроились. Ренн казалась спокойной и сосредоточенной, Кински – тихим и напряженным – очевидно, первое серьезное испытание в его жизни. Нет, он, конечно не опытен…
Почему же так долго не появляется Спок?
Когда послышался звук отворяемой двери, ее охватила жуткая паника, породившая единственное желание – убежать и спрятаться. Спок, пододвинув стул, молча сел перед ней.
– Плохи дела, Саавикам, – сказал он глухим ровным голосом. – Этот… предмет раскололся под лучом инфрасканера. Наверху… все мертвы.
Саавик закрыла глаза, стараясь избавиться от невыносимой сирены, стоявшей в ушах. Погибли люди. Часть ее прошлого мира убила их. И тут она вспомнила, что именно Спок велел той женщине-доктору…
– Многие жизни уже потеряны, – продолжал он дрогнувшим голосом, – если мы будем действовать недостаточно быстро, то погибнут и другие. Ты узнала этот объект, Саавик. Ты видела его во сне?
– Да, – слабо кивнула она, – мне постоянно снился один и тот же сон. Я пыталась… но он все равно приходил. Я знаю, вулканцы не должны…
– Саавик, ты можешь рассказать этот сон?
– Но я, кроме сна, больше ничего не знаю…
Со своей обычной добротой и так-том, Спок сделал вид, что не заметил, как Саавик затрясло от страха.
– Ты можешь знать больше, чем сама думаешь, Саавикам. Расскажи мне все по порядку. Я постараюсь помочь тебе. Понимаешь, я должен знать то, что знаешь ты, и даже то, что за пределами твоих возможностей воспроизвести события.
– Я понимаю, – Саавик судорожно вцепилась пальцами в колени.
– Я должен быть абсолютно уверен, что ты понимаешь правильно. Мы много раз практиковали с тобой психологические тренинги. Иногда с помощью этого я внушал тебе знания, абстрактные понятия, свято уважая и оберегая заповедники твоего прошлого, не нарушая их пределов. Теперь я прошу у тебя разрешения перейти эту заповедную черту, руководствуясь необходимостью. Извини, Саавикам.
Она кивнула. Сжатые пальцы, казалось, онемели. Спок наклонился и заговорил тихим, ровным голосом:
– Я с тобой. Ты находишься в полной безопасности на борту корабля «Энтерпрайз». Никто не причинит тебе вреда…
Саавик так хотелось поверить ему. Лицо Спока находилось близко – она чувствовала его дыхание. Она старалась набраться храбрости и сил, ощущая это тепло, но внутри все замерло.
– Что я должна сделать? – почти беззвучно проговорила она.
Мягкий, успокаивающий шепот Спока проникал, казалось, прямо в мозг:
– Один раз в жизни, Саавик, постарайся ничего не делать. Думай только о своем сне… Думай только о сне…
В комнате царил полумрак. Воздух казался сухим и неподвижным. Стояла мертвая тишина. Саавик, не отрываясь, следила за длинными пальцами, движущимися у нее перед глазами. Прикрыв веки, она почувствовала тепло рук Спока еще до того, как его пальцы коснулись ее лба, так легко, что она засомневалась, было ли это прикосновение.
А потом наступил провал. Страх, голод и боль. Испуганная, она попыталась остановиться, но могучая сила толкала ее по этой темной, опасной тропинке в прошлое. Проснулись старые инстинкты: вкус крови, жажда мести… Ею завладело острое, ошеломляющее желание пойти туда, куда ведут, увидеть, узнать, убить…
Время повернулось вспять. Забытые секреты, спрятанные дверцы и замки открывались в ее памяти. Давно похороненные мысли, чувства, образы, запахи и звуки – поднимались, точно ожившие призраки, из глубин ее старого, утерянного прошлого.
Тонкое покрывало цивилизации затрещало и порвалось. Стены ее собственной воли, фундамент ее души – все рассыпалось под ослепительным светом дикой первобытной страсти. Некоторые эпизоды жизни – охота, убийство, ненависть – задрожали в памяти, точно зыбкие, видимые из-под воды, очертания… Потом какая-то неведомая сила собрала все рассыпанные осколки и восстановила в единое целое.
Ночь, небо и звезды. А внизу, под звездами, пыль и смерть, ветер и горы. А в горах, внутри гор… это место… место зла и боли, место, где некуда было спрятаться, место, в котором подстерегала смерть, смерть в странных, переливающихся лучах. Смерть постоянно ждала только ее, укрывающуюся в темноте. Бег и боль, бег и кровь… и чей-то непрекращающийся крик…
Все кончено… Дрожа, испытывая головокружение и тошноту, Саавик вернулась к реальности, как прооперированный больной. Она все так же сидела на стуле, а чьи-то ледяные пальцы, словно скальпель, вскрывший и удаливший смертельную опухоль прошлого, все так же касались ее лба. Потом остались лишь пустота и пропасть, отделявшие от страха и боли. Пришло новое ощущение ясности, покоя.
Открыв глаза, она увидела лицо Спока, но лицо незнакомое: мертвенно-белое, с застывшей гримасой боли и страха. Его дыхание было быстрым и прерывистым, руки дрожали, а во взгляде появилось какое-то странное выражение, которого она не могла объяснить. Нет, не обвинение… Прошло несколько минут, прежде, чем он заговорил.
– Я не знал.
Саавик отвела взгляд, пытаясь сдержать слезы, выступившие на глазах. Нет, только не сейчас, она не позволит себе плакать перед Споком, она скорее умрет, чем так оскорбит его.
– Я не хотела, чтобы ты знал, я не хотела, чтобы вообще кто-либо знал! Мне так… стыдно…
– Не вини себя ни в чем, – тихо отозвался он. – Адмирал Ногура захочет поговорить с тобой. Ты будешь отвечать на его вопросы полностью и правдиво. Ты должна сделать все, что сможешь… У меня же только один вопрос. Смогла бы ты вновь отыскать то место?
Снова вернуться туда? Саавик почувствовала, как подкрадывается страх, и настоящее вновь сменяется прошлым. Окружающие вещи оставались неизменными, но ее присутствие здесь стало призрачным – она вновь погружалась в сон. Теперь страшной реальностью был лишь Хэллгард. Снова вернуться туда? Спок молчал, ожидая ее ответа. Она усилием воли заставила себя нарушить паузу.
–., да. Я смогу найти его.
Спок, кивнув, поднялся. Он молча стоял над ней, будто бы желая сказать еще что-то, но не мог подобрать нужных слов.
– Ты была всего лишь ребенком, Саавик, – наконец произнес он, – в этом нет твоей вины. Оставайся здесь. Подготовься отвечать на вопросы.
Дверь за ним захлопнулась, и по ее щекам заструились слезы. Злые, беспомощные слезы горя и гнева – за людей, не заслуживших смерти, за этот щедрый красивый мир, подаривший ей возможность жить. И за Спока, который, по непонятным для нее причинам, дал ей все, ничего не прося взамен.
В тепле каюты Саавик била дрожь. Слезы на лице высохли. Даже гнев исчез, оставив после себя лишь глухо клокочущий в душе страх. «Только ребенок – не первопричина…»
Но когда это связующее звено распалось, а воспоминание о лице Спока отразило ее собственный ужас и стыд, она ясно осознала нечто новое. Его успокаивающие, мягкие слова замерли, словно эхо, и она больше не верила им. Погибли люди. И Саавик была первопричиной этого. Потому что там, в пещерах Хэллгарда, несколько лет назад, она совершила что-то страшное.
Если бы только она могла вспомнить, что это было…
– Можно заставить ее вспомнить?
– Я пытался. Но это за пределами моих возможностей. Не думаю, что дальнейшие попытки увенчаются успехом. Хотя в том, что она видела, нет сомнений.
– А оружие?
– голос Ногура стал жестче.
– Да, небольшие ящики, наполненные опасным светом. Много таких ящиков – тысячи этих предметов хранятся под землей пятой планеты системы 872-го Треугольника, как раз в районе Ромуланской Империи.
– И вы считаете, что это все было четко запланировано?
– Я в этом уверен. Обратите внимание, адмирал: специально сорванная атака, специально спланированный маршрут на Десятую Звездную Базу. Нам следовало быть более осторожными, предвидеть возможную опасность, мы же, обрадованные глупцы, захватили корабль и транспортировали его на свою самую главную исследовательскую базу. На его-то борту и обнаружились эти странные, неведомые нам коробочки. Интересное, не имеющее аналогов, военное открытие. Даже свидетельства саботажа – а он был явно преднамеренным – не открыли нам глаза на коварную миссию ромуланского корабля. Наибольшая опасность скрывалась там, где мы и не подозревали. Это – прекрасно запланированная и тщательно обдуманная диверсия.
– Да, мы с готовностью проглотили наживку! А они не промах!
– Вот именно, сэр. Представьте, как рассуждали ромулане: сложная взаимосвязь, атака внутри атаки. Вы верно заметили, что если бы я не взялся за изучение этого объекта, то им заинтересовался бы кто-то другой. Мы действовали именно так, как можно было предполагать, адмирал. Мы были настолько любопытны, что забыли о собственной безопасности. И ромулане предвидели это.
– Если вы правы, Спок, то должны прекрасно понимать истинный смысл этого выпада.
– Да, сэр. Кроме всего прочего, это означает, на Землю напали.
– И все, что нам известно об этих вещицах, кроме того, что они приносят смерть, это то, что ребенок видел их раньше на Хэллгарде? Во сне?
– Ее можно считать свидетелем. Единственным, который у нас есть.
– Но что дитя вулканцев делало на планете?
– Спросите ее сами, сэр. Думаю, вы нам поверите.
– Хорошо, Спок. Но я молю Бога, чтобы ты оказался не прав.
Главный экран потух. Спок открыл личный файл, который не заглядывал уже много лет. Сканеры на Хэллгарде записали эту странную пустынную равнину, может быть, они зафиксировали еще что-то, ускользавшее раньше от внимания Спока, но жизненно важное для сложившейся ситуации? Кирк тоже работает с экспертной группой. Его жизнь и многое другое зависят от их опыта и хорошо продуманных действий.
– Замолчи, Кински, – прошептала Ренн, судорожно сглотнув, не в силах оторвать взгляда от страшного зрелища на экране.
– Сядьте, мистер Кински. Доктор Ренн, извините, – тихо сказал Кирк, включая запись. – Ваши друзья?
– Самые близкие, – слабо кивнула она, преодолевая шоковое состояние, пытаясь сдержать набегавшие слезы, – самые дорогие. Спасибо, сэр…
– Кински, – неожиданно крикнула она, – да сядьте же вы, пока не упали!
– Со мной… все о'кей, – пробормотал он, беспомощно опускаясь в кресло, – я… готовился к чему-нибудь подобному, но…
– Знаю, Кински. Когда что-то происходит на самом деле, то это оказывается совсем не таким, как представлялось. – Кирк засомневался, сможет ли лейтенант справиться с шоком. Но теперь было слишком поздно что-либо менять, оставалось лишь дать парню время прийти в себя.
– Доктор Ренн, позвоните в приемную Бионаук Живого Городка. Там ожидают результатов опыта. Срочно свяжитесь с ними, объяснив ситуацию. Но, доктор, информацию передайте лишь в пределах самых необходимых сведений. Это приказ адмирала.
Ренн отрицательно качнула головой.
– Я не могу согласиться, сэр. Такое решение неразумно. Если мы будем скрывать правду, это замедлит нашу работу и создаст потенциальную опасность. Все обязаны знать, с чем мы имеем дело.
– Правильно, доктор. Можете обсудить это с адмиралом Ногура. – Кирк выдержал ее сердитый, полный решимости взгляд. Когда же она набросилась на кнопки внутренней связи, он обратил внимание на второго члена команды. – Мистер Кински, насколько я понял, специалист по компьютерам?
– Конечно, то есть я хотел сказать, да, сэр. – Кински все еще сильно дрожал, но дышал уже ровнее и выглядел до боли смущенным. Он поправил трясущейся рукой непослушные волнистые волосы. – Извините, адмирал, просто… я никогда не видел ничего подобного…
– Понимаю. Но теперь вам придется смотреть только на компьютеры. Ваш файл говорит, что в этом деле вы просто ас. Верно?
– Надеюсь, сэр.
– Прекрасно. А теперь нам понадобится…
– Кирк углубился в разъяснения.
– Я ей верю, хотя она еще практически ребенок. Но свидетельства, полученные методом телепатии, не могут считаться действительными фактами, и ты это прекрасно знаешь.
– Именно поэтому я и прошу действовать так, как я сказал, сэр, пока это еще в нашей власти.
– Это уже ускользнуло за ее пределы, Спок. Тревога объявлена по всей станции, никто не может покинуть док без заверенного приказа. Теперь я отчитываюсь перед Советом и массой вышестоящих инстанций. Единственное, что в моих силах, – это не торопиться с докладом Совету.
– Это ничего не даст, адмирал. Оружие очень эффективно. И Земля станет не единственной мишенью. Империя обладает огромным арсеналом, и мы знаем, где…
– Если оно все еще там, Спок. Я не могу отправить «Энтерпрайз» с целью поиска фактов.
– Извините, адмирал, но я был бы более конкретным. Факты очень нужны, но не то, чтобы я…
– Господа, – ворвался в наушники голос Ухуры, – капитан Кирк передает, что его исследовательская группа уже подготовила результаты…
– Одну минуту. Спок, что ты предлагаешь?
– Свой собственный саботаж. И немедленно.
– Внутри самой Ромуланской Империи? Это же самоубийство. Я не пущу на это «Энтерпрайз». Нам необходимо знать, с чем мы имеем дело. Помощник командира Ухура, соедините нас с Кирком.
– Давайте продолжим, доктор. – Ногура сделал нетерпеливый жест рукой. Ренн слышала, как он нервно постукивал мыском ботинка по полу. Она, стиснув зубы и пытаясь скрыть волнение, готовилась к разговору с транспортным офицером из Бионауки.
– Хорошо. Только правильно настройте их. Один – на восемнадцатый этаж в центральную лабораторию, затем, следующий – на первый этаж и еще один – на шестьдесят девятый. Адмирал, эти медицинские исследования являются основой анализа и сканирования известных нам вирусов и организмов. Мы используем их первыми, потому что все необходимое для этого у нас на руках…
– Покороче, доктор. У меня через десять минут брифинг. Я должен знать, что убило наших людей.
Ренн еле удержалась от возмущения.
– Сейчас мы проводим телеметрию, сэр.
Один за другим дисплеи прямо перед ней ожили. На экранах появились строчки долгожданной информации.
Ренн недоверчиво уставилась на экран одного из мониторов. Кински выглядывал из-за ее плеча, не веря своим глазам.
– Но этого не может быть, – ошарашенно прокричал он, – вероятно, мы допустили какую-то ошибку в настройке.
– Нет, не допустили, – пробормотала удивленная Ренн. Она остановила изображение на всех трех экранах и проверила показания дисплея, настроенного на первый этаж здания штаба. – То же самое. И шестьдесят девятый…
– Неисправность, доктор Ренн? – как всегда спокойно поинтересовался Спок.
Она медленно покачала головой, не в силах поверить…
– Нет, сэр. Они все показывают одно и то же…
– Что, доктор? – терпение адмирала Ногура лопнуло, и вопрос превратился в крик. – Что убило людей?
Во рту у Ренн пересохло. Она, не отрываясь, смотрела на цифры, силясь вернуть пропавший голос.
– Сэр, это совершенно невероятно, но в воздухе… не обнаружено кислорода.
Глава 6
В наушниках послышалось долгожданное шипение.
– Адмирал Кирк слушает.
– Добрый вечер, адмирал. Я доктор Айла Ренн, нахожусь в административном здании, в комнате 2103. Мне сказано, явившись сюда, позвонить по этому номеру.
В файле не было указано одного: доктор Ренн была просто сногсшибательна. Лицо китайской фарфоровой куклы, цвет кожи – бархатисто-кремовый, щеки персиковые, изумрудно-зеленые глаза и светло-золотистые волосы, все еще влажные от дождя. Кирк остался исключительно доволен ее внешним видом.
– Да, доктор Ренн, вы правильно сделали, что позвонили.
– Но сэр, я только ученый, а здесь кругом компьютеры.
– Извините. – В экран вторглось напряженно-бледное юношеское лицо. Блестящие волосы были коротко подстрижены, а форма офицера Звездного Флота свободно и немного смешно болталась на худощавом теле. – Кажется, меня вызывали ради компьютеров? Лейтенант Кински, сэр.
– Отлично, лейтенант. Вы оба обратились сюда своевременно.
– Случилось что-то непредвиденное, сэр? – поинтересовался Кински, заметно нервничая, – по пути сюда нас проводили вначале в Разведывательный отдел…
– Да, – озадаченно поддержала его доктор Ренн, – повсюду на Плазе расставлена охрана, а двое моих коллег сейчас работают в лаборатории штаба. Могу я позвонить и убедиться, что с ними все в порядке?
– Нет, доктор, извините. Я сейчас покажу вам пленку и расскажу все, что знаю сам, чего, к сожалению, недостаточно. И, думаю, вам обоим лучше присесть.
Кирк терпеливо подождал, пока они устроились. Ренн казалась спокойной и сосредоточенной, Кински – тихим и напряженным – очевидно, первое серьезное испытание в его жизни. Нет, он, конечно не опытен…
Почему же так долго не появляется Спок?
* * *
Саавик оставила все попытки размышлять хладнокровно – все равно у нее это совсем не получалось. В теплой каюте Спока ее щеки по-прежнему пылали от унижения и стыда за свое поведение. Кулаки были крепко сжаты, а сквозь зажмуренные веки она все еще видела переливающиеся яркие световые лучи. Она старалась отвлечься от навязчивых мыслей об этом огненном танце. Спок отсутствовал уже достаточно долго, слишком долго для того, чтобы это было просто случайностью. Но как может сон превратиться в реальность? Как может ожить ночной кошмар? В голове кружилась масса вопросов, ответов на которые она не знала.Когда послышался звук отворяемой двери, ее охватила жуткая паника, породившая единственное желание – убежать и спрятаться. Спок, пододвинув стул, молча сел перед ней.
– Плохи дела, Саавикам, – сказал он глухим ровным голосом. – Этот… предмет раскололся под лучом инфрасканера. Наверху… все мертвы.
Саавик закрыла глаза, стараясь избавиться от невыносимой сирены, стоявшей в ушах. Погибли люди. Часть ее прошлого мира убила их. И тут она вспомнила, что именно Спок велел той женщине-доктору…
– Многие жизни уже потеряны, – продолжал он дрогнувшим голосом, – если мы будем действовать недостаточно быстро, то погибнут и другие. Ты узнала этот объект, Саавик. Ты видела его во сне?
– Да, – слабо кивнула она, – мне постоянно снился один и тот же сон. Я пыталась… но он все равно приходил. Я знаю, вулканцы не должны…
– Саавик, ты можешь рассказать этот сон?
– Но я, кроме сна, больше ничего не знаю…
Со своей обычной добротой и так-том, Спок сделал вид, что не заметил, как Саавик затрясло от страха.
– Ты можешь знать больше, чем сама думаешь, Саавикам. Расскажи мне все по порядку. Я постараюсь помочь тебе. Понимаешь, я должен знать то, что знаешь ты, и даже то, что за пределами твоих возможностей воспроизвести события.
– Я понимаю, – Саавик судорожно вцепилась пальцами в колени.
– Я должен быть абсолютно уверен, что ты понимаешь правильно. Мы много раз практиковали с тобой психологические тренинги. Иногда с помощью этого я внушал тебе знания, абстрактные понятия, свято уважая и оберегая заповедники твоего прошлого, не нарушая их пределов. Теперь я прошу у тебя разрешения перейти эту заповедную черту, руководствуясь необходимостью. Извини, Саавикам.
Она кивнула. Сжатые пальцы, казалось, онемели. Спок наклонился и заговорил тихим, ровным голосом:
– Я с тобой. Ты находишься в полной безопасности на борту корабля «Энтерпрайз». Никто не причинит тебе вреда…
Саавик так хотелось поверить ему. Лицо Спока находилось близко – она чувствовала его дыхание. Она старалась набраться храбрости и сил, ощущая это тепло, но внутри все замерло.
– Что я должна сделать? – почти беззвучно проговорила она.
Мягкий, успокаивающий шепот Спока проникал, казалось, прямо в мозг:
– Один раз в жизни, Саавик, постарайся ничего не делать. Думай только о своем сне… Думай только о сне…
В комнате царил полумрак. Воздух казался сухим и неподвижным. Стояла мертвая тишина. Саавик, не отрываясь, следила за длинными пальцами, движущимися у нее перед глазами. Прикрыв веки, она почувствовала тепло рук Спока еще до того, как его пальцы коснулись ее лба, так легко, что она засомневалась, было ли это прикосновение.
А потом наступил провал. Страх, голод и боль. Испуганная, она попыталась остановиться, но могучая сила толкала ее по этой темной, опасной тропинке в прошлое. Проснулись старые инстинкты: вкус крови, жажда мести… Ею завладело острое, ошеломляющее желание пойти туда, куда ведут, увидеть, узнать, убить…
Время повернулось вспять. Забытые секреты, спрятанные дверцы и замки открывались в ее памяти. Давно похороненные мысли, чувства, образы, запахи и звуки – поднимались, точно ожившие призраки, из глубин ее старого, утерянного прошлого.
Тонкое покрывало цивилизации затрещало и порвалось. Стены ее собственной воли, фундамент ее души – все рассыпалось под ослепительным светом дикой первобытной страсти. Некоторые эпизоды жизни – охота, убийство, ненависть – задрожали в памяти, точно зыбкие, видимые из-под воды, очертания… Потом какая-то неведомая сила собрала все рассыпанные осколки и восстановила в единое целое.
Ночь, небо и звезды. А внизу, под звездами, пыль и смерть, ветер и горы. А в горах, внутри гор… это место… место зла и боли, место, где некуда было спрятаться, место, в котором подстерегала смерть, смерть в странных, переливающихся лучах. Смерть постоянно ждала только ее, укрывающуюся в темноте. Бег и боль, бег и кровь… и чей-то непрекращающийся крик…
Все кончено… Дрожа, испытывая головокружение и тошноту, Саавик вернулась к реальности, как прооперированный больной. Она все так же сидела на стуле, а чьи-то ледяные пальцы, словно скальпель, вскрывший и удаливший смертельную опухоль прошлого, все так же касались ее лба. Потом остались лишь пустота и пропасть, отделявшие от страха и боли. Пришло новое ощущение ясности, покоя.
Открыв глаза, она увидела лицо Спока, но лицо незнакомое: мертвенно-белое, с застывшей гримасой боли и страха. Его дыхание было быстрым и прерывистым, руки дрожали, а во взгляде появилось какое-то странное выражение, которого она не могла объяснить. Нет, не обвинение… Прошло несколько минут, прежде, чем он заговорил.
– Я не знал.
Саавик отвела взгляд, пытаясь сдержать слезы, выступившие на глазах. Нет, только не сейчас, она не позволит себе плакать перед Споком, она скорее умрет, чем так оскорбит его.
– Я не хотела, чтобы ты знал, я не хотела, чтобы вообще кто-либо знал! Мне так… стыдно…
– Не вини себя ни в чем, – тихо отозвался он. – Адмирал Ногура захочет поговорить с тобой. Ты будешь отвечать на его вопросы полностью и правдиво. Ты должна сделать все, что сможешь… У меня же только один вопрос. Смогла бы ты вновь отыскать то место?
Снова вернуться туда? Саавик почувствовала, как подкрадывается страх, и настоящее вновь сменяется прошлым. Окружающие вещи оставались неизменными, но ее присутствие здесь стало призрачным – она вновь погружалась в сон. Теперь страшной реальностью был лишь Хэллгард. Снова вернуться туда? Спок молчал, ожидая ее ответа. Она усилием воли заставила себя нарушить паузу.
–., да. Я смогу найти его.
Спок, кивнув, поднялся. Он молча стоял над ней, будто бы желая сказать еще что-то, но не мог подобрать нужных слов.
– Ты была всего лишь ребенком, Саавик, – наконец произнес он, – в этом нет твоей вины. Оставайся здесь. Подготовься отвечать на вопросы.
Дверь за ним захлопнулась, и по ее щекам заструились слезы. Злые, беспомощные слезы горя и гнева – за людей, не заслуживших смерти, за этот щедрый красивый мир, подаривший ей возможность жить. И за Спока, который, по непонятным для нее причинам, дал ей все, ничего не прося взамен.
В тепле каюты Саавик била дрожь. Слезы на лице высохли. Даже гнев исчез, оставив после себя лишь глухо клокочущий в душе страх. «Только ребенок – не первопричина…»
Но когда это связующее звено распалось, а воспоминание о лице Спока отразило ее собственный ужас и стыд, она ясно осознала нечто новое. Его успокаивающие, мягкие слова замерли, словно эхо, и она больше не верила им. Погибли люди. И Саавик была первопричиной этого. Потому что там, в пещерах Хэллгарда, несколько лет назад, она совершила что-то страшное.
Если бы только она могла вспомнить, что это было…
* * *
– Полный провал, адмирал. Никаких воспоминаний об обстоятельствах или событиях, предшествующих этому. В то время она была смертельно запугана и серьезно поранена.– Можно заставить ее вспомнить?
– Я пытался. Но это за пределами моих возможностей. Не думаю, что дальнейшие попытки увенчаются успехом. Хотя в том, что она видела, нет сомнений.
– А оружие?
– голос Ногура стал жестче.
– Да, небольшие ящики, наполненные опасным светом. Много таких ящиков – тысячи этих предметов хранятся под землей пятой планеты системы 872-го Треугольника, как раз в районе Ромуланской Империи.
– И вы считаете, что это все было четко запланировано?
– Я в этом уверен. Обратите внимание, адмирал: специально сорванная атака, специально спланированный маршрут на Десятую Звездную Базу. Нам следовало быть более осторожными, предвидеть возможную опасность, мы же, обрадованные глупцы, захватили корабль и транспортировали его на свою самую главную исследовательскую базу. На его-то борту и обнаружились эти странные, неведомые нам коробочки. Интересное, не имеющее аналогов, военное открытие. Даже свидетельства саботажа – а он был явно преднамеренным – не открыли нам глаза на коварную миссию ромуланского корабля. Наибольшая опасность скрывалась там, где мы и не подозревали. Это – прекрасно запланированная и тщательно обдуманная диверсия.
– Да, мы с готовностью проглотили наживку! А они не промах!
– Вот именно, сэр. Представьте, как рассуждали ромулане: сложная взаимосвязь, атака внутри атаки. Вы верно заметили, что если бы я не взялся за изучение этого объекта, то им заинтересовался бы кто-то другой. Мы действовали именно так, как можно было предполагать, адмирал. Мы были настолько любопытны, что забыли о собственной безопасности. И ромулане предвидели это.
– Если вы правы, Спок, то должны прекрасно понимать истинный смысл этого выпада.
– Да, сэр. Кроме всего прочего, это означает, на Землю напали.
– И все, что нам известно об этих вещицах, кроме того, что они приносят смерть, это то, что ребенок видел их раньше на Хэллгарде? Во сне?
– Ее можно считать свидетелем. Единственным, который у нас есть.
– Но что дитя вулканцев делало на планете?
– Спросите ее сами, сэр. Думаю, вы нам поверите.
– Хорошо, Спок. Но я молю Бога, чтобы ты оказался не прав.
Главный экран потух. Спок открыл личный файл, который не заглядывал уже много лет. Сканеры на Хэллгарде записали эту странную пустынную равнину, может быть, они зафиксировали еще что-то, ускользавшее раньше от внимания Спока, но жизненно важное для сложившейся ситуации? Кирк тоже работает с экспертной группой. Его жизнь и многое другое зависят от их опыта и хорошо продуманных действий.
* * *
–., они все мертвы. В это трудно поверить! – Кински еле стоял на ногах, а лицо его было еще более бледным, чем тогда, когда он вошел в комнату. – А их глаза! Что с ними?– Замолчи, Кински, – прошептала Ренн, судорожно сглотнув, не в силах оторвать взгляда от страшного зрелища на экране.
– Сядьте, мистер Кински. Доктор Ренн, извините, – тихо сказал Кирк, включая запись. – Ваши друзья?
– Самые близкие, – слабо кивнула она, преодолевая шоковое состояние, пытаясь сдержать набегавшие слезы, – самые дорогие. Спасибо, сэр…
– Кински, – неожиданно крикнула она, – да сядьте же вы, пока не упали!
– Со мной… все о'кей, – пробормотал он, беспомощно опускаясь в кресло, – я… готовился к чему-нибудь подобному, но…
– Знаю, Кински. Когда что-то происходит на самом деле, то это оказывается совсем не таким, как представлялось. – Кирк засомневался, сможет ли лейтенант справиться с шоком. Но теперь было слишком поздно что-либо менять, оставалось лишь дать парню время прийти в себя.
– Доктор Ренн, позвоните в приемную Бионаук Живого Городка. Там ожидают результатов опыта. Срочно свяжитесь с ними, объяснив ситуацию. Но, доктор, информацию передайте лишь в пределах самых необходимых сведений. Это приказ адмирала.
Ренн отрицательно качнула головой.
– Я не могу согласиться, сэр. Такое решение неразумно. Если мы будем скрывать правду, это замедлит нашу работу и создаст потенциальную опасность. Все обязаны знать, с чем мы имеем дело.
– Правильно, доктор. Можете обсудить это с адмиралом Ногура. – Кирк выдержал ее сердитый, полный решимости взгляд. Когда же она набросилась на кнопки внутренней связи, он обратил внимание на второго члена команды. – Мистер Кински, насколько я понял, специалист по компьютерам?
– Конечно, то есть я хотел сказать, да, сэр. – Кински все еще сильно дрожал, но дышал уже ровнее и выглядел до боли смущенным. Он поправил трясущейся рукой непослушные волнистые волосы. – Извините, адмирал, просто… я никогда не видел ничего подобного…
– Понимаю. Но теперь вам придется смотреть только на компьютеры. Ваш файл говорит, что в этом деле вы просто ас. Верно?
– Надеюсь, сэр.
– Прекрасно. А теперь нам понадобится…
– Кирк углубился в разъяснения.
* * *
– Да, Спок, ты был прав, – грустно произнес Ногура. Его краткая беседа с Саавик уничтожила последнюю надежду, что это могли быть простые выдумки школьницы. Эта, полная самообладания, молодая, привлекательная леди, вероятно, никогда не фантазировала, а если бы и фантазировала, то, наверняка, добросовестно сообщила бы об этом.– Я ей верю, хотя она еще практически ребенок. Но свидетельства, полученные методом телепатии, не могут считаться действительными фактами, и ты это прекрасно знаешь.
– Именно поэтому я и прошу действовать так, как я сказал, сэр, пока это еще в нашей власти.
– Это уже ускользнуло за ее пределы, Спок. Тревога объявлена по всей станции, никто не может покинуть док без заверенного приказа. Теперь я отчитываюсь перед Советом и массой вышестоящих инстанций. Единственное, что в моих силах, – это не торопиться с докладом Совету.
– Это ничего не даст, адмирал. Оружие очень эффективно. И Земля станет не единственной мишенью. Империя обладает огромным арсеналом, и мы знаем, где…
– Если оно все еще там, Спок. Я не могу отправить «Энтерпрайз» с целью поиска фактов.
– Извините, адмирал, но я был бы более конкретным. Факты очень нужны, но не то, чтобы я…
– Господа, – ворвался в наушники голос Ухуры, – капитан Кирк передает, что его исследовательская группа уже подготовила результаты…
– Одну минуту. Спок, что ты предлагаешь?
– Свой собственный саботаж. И немедленно.
– Внутри самой Ромуланской Империи? Это же самоубийство. Я не пущу на это «Энтерпрайз». Нам необходимо знать, с чем мы имеем дело. Помощник командира Ухура, соедините нас с Кирком.
* * *
Айла Ренн внимательно вглядывалась в экраны мониторов и панели управления, протянувшиеся вдоль стеклянной стены комнаты. На улице все еще шел дождь, туман стоял такой густой, что в нем едва можно было различить темную башню штаба, расположенного по ту сторону Плазы. Из окна семнадцатого этажа струилось слабое голубоватое свечение. Комната 2103 освещалось намного ярче. На главном экране загорелось время: 21-58, и Кирк, Спок и Ногура одновременно появились на отдельных экранах, выжидательно глядя на нее. На трех других дисплеях мелькали образцы текстов, цифры, а четыре компьютера мгновенно обрабатывали информацию.– Давайте продолжим, доктор. – Ногура сделал нетерпеливый жест рукой. Ренн слышала, как он нервно постукивал мыском ботинка по полу. Она, стиснув зубы и пытаясь скрыть волнение, готовилась к разговору с транспортным офицером из Бионауки.
– Хорошо. Только правильно настройте их. Один – на восемнадцатый этаж в центральную лабораторию, затем, следующий – на первый этаж и еще один – на шестьдесят девятый. Адмирал, эти медицинские исследования являются основой анализа и сканирования известных нам вирусов и организмов. Мы используем их первыми, потому что все необходимое для этого у нас на руках…
– Покороче, доктор. У меня через десять минут брифинг. Я должен знать, что убило наших людей.
Ренн еле удержалась от возмущения.
– Сейчас мы проводим телеметрию, сэр.
Один за другим дисплеи прямо перед ней ожили. На экранах появились строчки долгожданной информации.
Ренн недоверчиво уставилась на экран одного из мониторов. Кински выглядывал из-за ее плеча, не веря своим глазам.
– Но этого не может быть, – ошарашенно прокричал он, – вероятно, мы допустили какую-то ошибку в настройке.
– Нет, не допустили, – пробормотала удивленная Ренн. Она остановила изображение на всех трех экранах и проверила показания дисплея, настроенного на первый этаж здания штаба. – То же самое. И шестьдесят девятый…
– Неисправность, доктор Ренн? – как всегда спокойно поинтересовался Спок.
Она медленно покачала головой, не в силах поверить…
– Нет, сэр. Они все показывают одно и то же…
– Что, доктор? – терпение адмирала Ногура лопнуло, и вопрос превратился в крик. – Что убило людей?
Во рту у Ренн пересохло. Она, не отрываясь, смотрела на цифры, силясь вернуть пропавший голос.
– Сэр, это совершенно невероятно, но в воздухе… не обнаружено кислорода.
Глава 6
Молчание тянулось целую вечность.
– Господа, – заговорил, наконец, Ногура, – я должен покинуть вас на некоторое время. У меня брифинг. Спок, – едва заметным движением головы он дал понять о своем желании остаться наедине. Спок отключил аудио на остальных каналах. – А ты когда-нибудь слышал о чем-либо подобном?
– Нет, адмирал, не приходилось.
– Здание штаба полностью заблокировано?
– Да, насколько мне известно, сэр, но…
– Как я понял, это не какой-то нервно-паралитический газ, нейтрализовать действие которого мы могли бы в следующие полчаса?
– Конечно, адмирал.
– Значит, если не считать Кирка и «Энтерпрайза», этой информацией не обладает никто?
– Но у ученых, наверняка, возникнут вполне понятные вопросы. И командир Дориш просил… – Необходимые люди будут проинформированы, Спок, и Дориш – один из них. А пока просто подумайте, что вы можете сделать. Мне понадобятся ваши идеи.
Связь отключилась до того, как Спок успел возразить. Он вновь вошел в общий канал. Кирк бросил на него понимающий взгляд, ничего не сказав. Кински был менее сдержан:
– Спок, у меня появилась мысль. Я подумал, что просто…
– Мистер Кински, одну минуту, пожалуйста…
–., не микроорганизм, мистер Спок, – Ренн отрицательно качала головой, – и не радиация. Я пересмотрела состав оружия клингонов и ромулан, чтобы узнать его химические компоненты. Даже при уменьшении давления воздуха можно обнаружить остаточные явления. А вот принципа извлечения из воздуха кислорода я не нашла…
В Штабе Звездного Флота всегда поддерживалось постоянное равновесие допустимого атмосферного давления, даже чуть выше нормального, содержащее 22,76% кислорода. Двойные двери, «воздухо-блокируемые» входы и выходы способствовали дополнительной безопасности. Дизайн здания отражал то, что Звездный Флот знал лучше всего: силуэты и формы звездных кораблей. Никаких цветочных ароматов, проникающих сквозь открытые окна, никаких изменений погоды или проявлений того или иного сезона – ни пыли, ни грязи, ни мусора, ни чего бы то ни было другого, что могло бы вызвать сбои в работе компьютеров, снизить работоспособность людей или вызвать нежелательные реакции в организмах представителей других миров. Атмосфера Звездного Флота была благоприятна для машин и способствовала бодрости дежурного персонала. По крайней мере, так было раньше.
– Извините, господа, – настаивал Кински, – у меня есть предложение. Может быть мы сможем…
–., и еще кое-что зафиксировано, мистер Спок, – не обращая внимания на реплику Кински, продолжала Ренн. – Азот, углекислый газ – незначительное количество. Всего несколько процентов из тех 22,76 – но ни процента кислорода. Медицинские тесты не могут ответить, что здесь произошло. Будет нелегко нейтрализовать неизвестный элемент, с которым мы никогда раньше не встречались, и который мы даже не можем идентифицировать…
– Ромулане не привыкли задавать нам легкие задачки, доктор Ренн. А эти тесты неадекватны. Для углубленной атмосферной пробы я предлагаю внутрикосмический анализ 424.
– Адмирал Кирк, – шепотом обратился к нему Кински, – если бы они послушали хотя бы секунду…
– Спок, доктор, мистер Кински хочет сделать предложение. Я считаю, мы должны его выслушать.
Спок повиновался с присущим ему спокойствием и выдержкой, Ренн – с некоторым нетерпением:
– О, ради всего святого, что еще?
– Ну… – теперь, когда Кински заполучил долгожданное внимание, он не знал, как им распорядиться. – Кислорода там нет, верно? Мы можем выпустить кислород обратно в воздух!
После секундной тишины, Спок резко открыл глаза. Кирк, словно поперхнувшись, откашливался. Ренн ввела в компьютер запрос о кислородных баллонах.
–., и поставить на клапаны баллонов дистанционное управление. Они сработают по сигналу компьютера. – Она подняла на них заблестевшие глаза и твердо произнесла. – Стоит попробовать.
Спок кивнул.
– В самом деле. Установите район для опыта и настройте мониторы. Благодаря результатам этого эксперимента мы сможем узнать, с чем имеем дело. Очень ценное предложение, мистер Кински.
– Спасибо, сэр.
– Да, прекрасное мышление, лейтенант, – похвалил Кирк. – А теперь набросайте план вашего эксперимента. Я хочу понять, что означают все эти цифры.
– Есть, сэр…
Совершить террористический акт на планете им не удалось: нанести удар в самое сердце Звездного Флота из безопасного места в Империи, находящейся на расстоянии в полгалактики от Земли, теоретически возможно, но, к счастью, такой вариант не походил на данный случай. Нет, это, несомненно, был давно продуманный план, на осуществление которого потребовалось очень много времени, план, который предусматривал малейшие мелочи и не мог быть сорван. Похороненные воспоминания Саавик были этому ценным доказательством. Много лет назад ромулане основали здесь свой арсенал оружия, на этой мертвой, заброшенной планете; их древняя жажда борьбы осталась жива – даже после ста лет сравнительно поддерживаемого мира. Но, не в пример клингонам, ромулане отличались завидной дальнозоркостью в военных действиях. Спок считал, что и в мирных делах люди должны быть не менее дальновидными. Если бы появилась возможность нейтрализовать новое оружие отсюда, с этой планеты, Совет мог бы возражать против того, что задумал Звездный Флот. Если нет, то вопрос останется открытым, а Спок не любил нерешенных вопросов. И потом этот Хэллгард…
–… Извините меня, господа… – Ренн быстро переводила взгляд с одного экрана на другой. – Когда мы должны посвятить в это всех остальных? Дело в том, что скоро поступит больше информации, чем я могу обработать – мне понадобится помощь. Повсюду расставлена охрана, не имеющая понятия, что они сторожат смертельно пораженное здание. При всем уважении к вам, господа, эта процедура поистине омерзительна!
– Господа, – заговорил, наконец, Ногура, – я должен покинуть вас на некоторое время. У меня брифинг. Спок, – едва заметным движением головы он дал понять о своем желании остаться наедине. Спок отключил аудио на остальных каналах. – А ты когда-нибудь слышал о чем-либо подобном?
– Нет, адмирал, не приходилось.
– Здание штаба полностью заблокировано?
– Да, насколько мне известно, сэр, но…
– Как я понял, это не какой-то нервно-паралитический газ, нейтрализовать действие которого мы могли бы в следующие полчаса?
– Конечно, адмирал.
– Значит, если не считать Кирка и «Энтерпрайза», этой информацией не обладает никто?
– Но у ученых, наверняка, возникнут вполне понятные вопросы. И командир Дориш просил… – Необходимые люди будут проинформированы, Спок, и Дориш – один из них. А пока просто подумайте, что вы можете сделать. Мне понадобятся ваши идеи.
Связь отключилась до того, как Спок успел возразить. Он вновь вошел в общий канал. Кирк бросил на него понимающий взгляд, ничего не сказав. Кински был менее сдержан:
– Спок, у меня появилась мысль. Я подумал, что просто…
– Мистер Кински, одну минуту, пожалуйста…
–., не микроорганизм, мистер Спок, – Ренн отрицательно качала головой, – и не радиация. Я пересмотрела состав оружия клингонов и ромулан, чтобы узнать его химические компоненты. Даже при уменьшении давления воздуха можно обнаружить остаточные явления. А вот принципа извлечения из воздуха кислорода я не нашла…
* * *
Читая информацию, появившуюся на экране монитора, Кирк мысленно благодарил архитекторов и инженеров, которые, несмотря на дороговизну и трудоемкость, построили здание штаба, в том числе и его вентиляционную систему, отдельно от Вольта. В то время реализация такого замысла была всего лишь любопытным экспериментом, теперь же это стало обязательным для дизайна всех зданий, как и специальные безопасные материалы.В Штабе Звездного Флота всегда поддерживалось постоянное равновесие допустимого атмосферного давления, даже чуть выше нормального, содержащее 22,76% кислорода. Двойные двери, «воздухо-блокируемые» входы и выходы способствовали дополнительной безопасности. Дизайн здания отражал то, что Звездный Флот знал лучше всего: силуэты и формы звездных кораблей. Никаких цветочных ароматов, проникающих сквозь открытые окна, никаких изменений погоды или проявлений того или иного сезона – ни пыли, ни грязи, ни мусора, ни чего бы то ни было другого, что могло бы вызвать сбои в работе компьютеров, снизить работоспособность людей или вызвать нежелательные реакции в организмах представителей других миров. Атмосфера Звездного Флота была благоприятна для машин и способствовала бодрости дежурного персонала. По крайней мере, так было раньше.
* * *
Теперь воздух за этими монолитными алюминиевыми стенами был полон 22,76% чего-то еще. Именно 22,76%. И сканеры показывали одно и то же: при входе на первом этаже, в научной лаборатории и на последнем этаже здания был один и тот же процент содержания кислорода: кислорода не было вообще. Ни 2%, ни 1%, ни даже 0,001%. Абсолютный ноль.– Извините, господа, – настаивал Кински, – у меня есть предложение. Может быть мы сможем…
–., и еще кое-что зафиксировано, мистер Спок, – не обращая внимания на реплику Кински, продолжала Ренн. – Азот, углекислый газ – незначительное количество. Всего несколько процентов из тех 22,76 – но ни процента кислорода. Медицинские тесты не могут ответить, что здесь произошло. Будет нелегко нейтрализовать неизвестный элемент, с которым мы никогда раньше не встречались, и который мы даже не можем идентифицировать…
– Ромулане не привыкли задавать нам легкие задачки, доктор Ренн. А эти тесты неадекватны. Для углубленной атмосферной пробы я предлагаю внутрикосмический анализ 424.
– Адмирал Кирк, – шепотом обратился к нему Кински, – если бы они послушали хотя бы секунду…
– Спок, доктор, мистер Кински хочет сделать предложение. Я считаю, мы должны его выслушать.
Спок повиновался с присущим ему спокойствием и выдержкой, Ренн – с некоторым нетерпением:
– О, ради всего святого, что еще?
– Ну… – теперь, когда Кински заполучил долгожданное внимание, он не знал, как им распорядиться. – Кислорода там нет, верно? Мы можем выпустить кислород обратно в воздух!
После секундной тишины, Спок резко открыл глаза. Кирк, словно поперхнувшись, откашливался. Ренн ввела в компьютер запрос о кислородных баллонах.
–., и поставить на клапаны баллонов дистанционное управление. Они сработают по сигналу компьютера. – Она подняла на них заблестевшие глаза и твердо произнесла. – Стоит попробовать.
Спок кивнул.
– В самом деле. Установите район для опыта и настройте мониторы. Благодаря результатам этого эксперимента мы сможем узнать, с чем имеем дело. Очень ценное предложение, мистер Кински.
– Спасибо, сэр.
– Да, прекрасное мышление, лейтенант, – похвалил Кирк. – А теперь набросайте план вашего эксперимента. Я хочу понять, что означают все эти цифры.
– Есть, сэр…
* * *
Спок не обращал внимания на разговор. Пока поток информации протекал по экрану компьютера, в дальних уголках его мозга происходил еще один аналитический процесс, от эффективности которого в немалом зависела его жизнь, будущее землян и… Саавик.Совершить террористический акт на планете им не удалось: нанести удар в самое сердце Звездного Флота из безопасного места в Империи, находящейся на расстоянии в полгалактики от Земли, теоретически возможно, но, к счастью, такой вариант не походил на данный случай. Нет, это, несомненно, был давно продуманный план, на осуществление которого потребовалось очень много времени, план, который предусматривал малейшие мелочи и не мог быть сорван. Похороненные воспоминания Саавик были этому ценным доказательством. Много лет назад ромулане основали здесь свой арсенал оружия, на этой мертвой, заброшенной планете; их древняя жажда борьбы осталась жива – даже после ста лет сравнительно поддерживаемого мира. Но, не в пример клингонам, ромулане отличались завидной дальнозоркостью в военных действиях. Спок считал, что и в мирных делах люди должны быть не менее дальновидными. Если бы появилась возможность нейтрализовать новое оружие отсюда, с этой планеты, Совет мог бы возражать против того, что задумал Звездный Флот. Если нет, то вопрос останется открытым, а Спок не любил нерешенных вопросов. И потом этот Хэллгард…
–… Извините меня, господа… – Ренн быстро переводила взгляд с одного экрана на другой. – Когда мы должны посвятить в это всех остальных? Дело в том, что скоро поступит больше информации, чем я могу обработать – мне понадобится помощь. Повсюду расставлена охрана, не имеющая понятия, что они сторожат смертельно пораженное здание. При всем уважении к вам, господа, эта процедура поистине омерзительна!