Капитан Дюмон схватил кристалл. Он вырвал его из ниши и взглянул на восток. По-прежнему никаких признаков рассвета. Он успел. Теперь надо уничтожить кристалл.
Но голос и лицо Этанны снова всплыли в его сознании, не давая понять, воображение это или реальность. Кентрил совершенно забыл, что собирался сделать.
Кентрил, мой дорогой Кентрил, моя единственная, единственная любовь, иди ко мне, забудь про все.
Она плыла перед ним в серебристом струящемся платье, тянула к нему руки, умоляла его. С точки зрения Кентрила, Этанна куда больше походила на ангела, чем фальшивый Миракодус. Как она бесподобна, как притягательна…
Он сделал шаг к ней.
Существо, источающее могильное зловоние, обрушилось на него со спины.
Кентрил сильно ударился об обледеневшую землю, кристалл выпал из его пальцев. Вместе с демоном он заскользил к опасному краю.
В последний миг ухитрившись встать на колени, Кентрил с силой оттолкнул от себя жуткого урода. Он пополз к Ключу, но мертвец схватил его за руку и потащил назад. Позади чудовища маячили ещё трое, готовые накинуться на капитана.
Лишённый возможности выхватить меч, Кентрил достал кинжал. Он рубанул по руке, удерживающей его, распорол кожу и рассёк кость. Пальцы ослабили хватку, и Кентрилу удалось освободиться. Отбросив кинжал, он обнажил меч и осторожно пополз к самоцвету.
Длинный клинок не отпугнул демонов. Они неотвратимо приближались. Кентрил нанёс несколько ударов, но раны не остановили живых мертвецов.
Капитан с трудом дотянулся до Ключа к Свету. Отогнав проклятых граждан Уреха, он вскинул кристалл над головой:
— Стойте! — прокричал он так громко, как только смог, — холод и усталость брали своё. — Стойте, или я сейчас же швырну его в пропасть!
Твари замедлили шаг.
Кентрил задержал их, только надолго ли? Они не станут переминаться с ноги на ногу, ожидая, когда взойдёт солнце и уничтожит их. Даже сейчас он слышал, как карабкаются по затенённой стороне скалы отставшие монстры. Одна небольшая ошибка — и Кентрил падёт жертвой одного или многих чудовищ.
Ты не сделаешь этого, только не тогда когда тебе так хочется жить.
Лицо возникло в его сознании, только на этот раз не лицо Этанны. Откуда-то изнутри на Кентрила взирал сам Джарис Хан.
Кентрил, мой добрый капитан, ты можешь жить, и жить хорошо, любить и быть любимым… королевство станет твоим…
Капитан Дюмон увидел себя во главе огромного войска, в блестящих доспехах, величавого, словно архангел лорда Хана. Он увидел себя стоящим перед торжествующими толпами, распространяющим добрую волю Уреха среди народов мира. Кентрил даже увидел себя сидящим на троне Джариса Хана, Этанну и их чудесных детей, играющих у его ног…
А потом богоподобная фигура Хана разбухла и заполнила собой небо. С милостивой улыбкой на монаршем лике гигантский правитель протянул Кентрилу огромную руку, предлагая спасение и всё, что только может нарисовать воображение наёмника.
Положи Ключ на место, и идём домой, мой, добрый капитан, идём домой, сын мой.
Кентрил чувствовал, как ускользает от него его воля, чувствовал, что готов принять всё, что предлагает монарх.
Но внезапно в его голове вспыхнула мысль о Зэйле, который наверняка мёртв, раз Джарис Хан явился сюда. Он подумал о Джодасе, Бреке, Орлифе, обо всех бойцах его отряда, жертвах дикого зла, к которому привела невнимательность капитана.
И главное — он подумал о Горсте, только что принёсшем свою жизнь в жертву другу и командиру. О Горсте, который, не колеблясь, сделал то, что должен был сделать.
Отшвырнув клинок, капитан Кентрил Дюмон прижал к груди самоцвет и побежал к обрыву.
Он закрыл глаза, не желая ничего видеть. Ветер хлестал по лицу, терзал тело, неистовствовал, словно пытаясь вырвать Ключ к Свету из судорожно сжатых пальцев. Кентрил представил, как он врезается в твёрдый склон, как превращается в кровавое месиво, как разбивается вдребезги кристалл.
И вдруг ветер, как и ощущение падения, пропали.
Капитан открыл глаза и обнаружил, что парит в воздухе.
Нет, не парит. Неосязаемая рука гигантского Джариса Хана поддерживала его, призрачные пальцы бережно сжимали тело. На заслоняющем все лице патриарха светилась безграничная доброта.
Положи его, Кентрил Дюмон, положи.
Глядя на этот огромный лик, наёмник подумал о том, как похож лорд Хан на своего зловещего архангела. Особенно глаза — в них полыхала та же самая чёрная демоническая энергия. И чем дольше всматривался Кентрил, тем больше менялось лицо, становясь уже не человеческим — адским.
Положи его и будешь жить!
Но, несмотря на кажущуюся доброту Хана, несмотря на то что пальцы его теперь уже с силой сжимали тело, Кентрил не отпустил кристалл. Пусть он умрёт, пусть ему раздробят кости, пусть расплескают кровь по всей земле — лучше так, чем позволить злу проникнуть в мир.
Он поднял над собой Ключ к Свету, намереваясь швырнуть его вниз, на город. Но руки отказывались сделать последнее движение.
Лицо Джариса Хана утратило человеческие черты. Теперь он почти не отличался от жутких обитателей своего города. Кожа съёжилась, голодный рот провалился, глаза горели огненной яростью — не Небес, а Преисподней.
Верни Ключ, или я сдеру кожу с твоего жалкого тела, вырву бьющееся сердце и сожру его перед твоими умоляющими глазами!
Кентрил пытался не слушать, сосредоточившись на одной мысли. Где, в конце концов, это треклятое солнце? Сколько можно ждать восхода?
Он уже не мог дышать, мысли с трудом ворочались в голове. А может, принять предложение Хана? Всё что угодно, только бы не страдать.
Всё вокруг начало чернеть. Кентрил решил, что теряет сознание, проваливаясь в небытие. Он почти не видел Хана, а Урех казался тёмным расплывшимся пятном, даже горы поблизости едва выступали из мрака. Тусклая серость подрагивала у восточного горизонта, но над ней…
Серость?
В тот самый миг, когда капитан Дюмон собрался прощаться с жизнью, он ощутил тепло в своих руках. С трудом поднял он глаза и увидел, что слабое свечение Ключа к Свету усилилось.
Взгляд поспешно вернулся к серой точке далеко-далеко над королевством тени; ночь, наконец, подходила к концу.
Он решительно протянул камень гигантской призрачной фигуре и прокричал из последних сил:
— Положи его сам!
Пальцы разжались. Ключ полетел в бездну.
Огромная рука метнулась к кристаллу, но тот вспыхнул на лету, точно утреннее солнце. Ключ к Свету буквально прожёг себе путь сквозь бесплотную ладонь, пытавшуюся поймать его, и, ничем не сдерживаемый, устремился к городу.
Джарис Хан взревел от гнева и боли.
Дурак! - взвыло чудовище в голове Кентрила. — Порченая душа! Ты должен был…
Но в этот миг сияющий камень ударился о мостовую.
И раскололся. Из глубины самоцвета вырвался слепящий свет, разметавший во все стороны яркие лучи, словно желая заключить все вокруг в свои жгучие объятия.
Из разбившегося кристалла вырвалось солнце. Урех, гора Нимир, заросли джунглей — ничто не избежало света, освобождённого гибелью творения Хана.
Волна ясного солнца подхватила десятки чудовищ, взгромоздившихся на вершину пика или карабкающихся по склону. Проклятый народ некогда святого королевства кричал и выл, плавясь под лучами, сгорая на глазах у Кентрила. Твари, ещё не добравшиеся до вершины, сыпались на землю, растекаясь неровными кляксами, оставляя обугленные пятна на избитых боках Нимир.
Свет тёк по Уреху, захватывая здание за зданием, и дома дряхлели, осыпались, обращались в прах, в пустые каркасы, которые обнаружили при прибытии в город Кентрил и его отряд. Стены рушились, потолки падали. Века собирали свою дань, вновь разметав город в пыль, только на этот раз всё произошло очень быстро.
Отовсюду неслись крики проклятых жителей Уреха, терзая уши Кентрила, угрожая скинуть его в пропасть безумия. Ему было жалко этих созданий, погубивших его друзей. Их превратил в отвратительных тварей человек, которому они доверяли. Он вселил демонов в их высушенные оболочки, чтобы они служили воротами в мир смертных.
Возможно, теперь они обрели покой.
Джарис Хан уже не был Джарисом Ханом. Только что он представал в облике человека, а теперь больше походил на зверя. Исчезли лицо и фигура, соперничающие уродством с обличием его подданных. Теперь престарелый правитель явил взору скрытое в нём зло — зло, которое могло быть лишь самим Диабло.
Создание Преисподней, клыкастое, чешуйчатое, с диким рёвом отделилось от тела монарха и обратило свой гнев на Кентрила. Сукровица капала с голого, едва затянутого плотью удлинённого черепа. Два изогнутых рога поднимались над заострёнными ушами. Над страшными щелями ноздрей, под нависшими бровями вращались глаза повелителя демонов, взирая на наглого человечка с ненавистью и злом.
Диабло яростно взревел ещё раз — и исчез так же быстро, как и появился.
Видение с обликом Джариса Хана окончательно развалилось. Королевские одеяния почернели и повисли лохмотьями. Остатки кожи стали такими хрупкими, что разлетались тысячами чешуек. Лорд Хан прижал руку к груди, словно пытаясь остановить неизбежное, а затем рассыпался грудой костяных осколков и обрывков материи.
Последние следы образа Хана улетучились.
А Кентрил обнаружил, что падает.
Всё ниже и ниже. Руины когда-то возродившегося королевства манили его. Кентрил зажмурился, молясь, чтобы конец был быстрым и безболезненным.
Объятый ужасом капитан вдруг завис в воздухе. Глаза его широко распахнулись. До земли оставалось ещё футов сто.
Кентрил не сразу осознал, что продолжает опускаться, только гораздо медленнее, как-то осторожно. Он оглянулся, пытаясь понять, что происходит.
Мимо него во всей своей красе проплывали купола королевского дворца. Каким-то образом замок не пострадал от света кристалла, но начиналось утро, и первые лучи солнца уже начали разъедать остатки ложной тьмы. Кентрил ничуть не жалел о гибнущем великолепии, но вдруг заметил на самом краю главного балкона тонкую фигуру с развевающимися каштановыми волосами.
Их глаза встретились. Кентрил увидел во взгляде Этанны такую смесь эмоций, и так поразился ей, что не сразу осознал, что это она бережно опускает его к земле. Только когда короткая грустная улыбка мелькнула на серьёзном лице девушки, он осознал всё, что она для него сделала.
Свет уже лился на дворец. Кентрил почувствовал, что летит быстрее. Этанна перегнулась через перила, протягивая к нему руки.
И хотя он знал, что дочь Джариса Хана не искала его помощи, капитан Дюмон не сумел удержаться, и ладонь его невольно метнулась в сторону девушки. Этанна ещё раз улыбнулась.
Солнце коснулось её.
Свет окутал её тело, и принцесса испарилась;
Грандиозный дворец Джариса Хана обратился в пыль, древняя кладка рассыпалась. Даже холм, казалось, стал ниже.
Лишённый чар Этанны, оберегавших его, Кентрил Дюмон камнем полетел к земле.
Глава 23
Но голос и лицо Этанны снова всплыли в его сознании, не давая понять, воображение это или реальность. Кентрил совершенно забыл, что собирался сделать.
Кентрил, мой дорогой Кентрил, моя единственная, единственная любовь, иди ко мне, забудь про все.
Она плыла перед ним в серебристом струящемся платье, тянула к нему руки, умоляла его. С точки зрения Кентрила, Этанна куда больше походила на ангела, чем фальшивый Миракодус. Как она бесподобна, как притягательна…
Он сделал шаг к ней.
Существо, источающее могильное зловоние, обрушилось на него со спины.
Кентрил сильно ударился об обледеневшую землю, кристалл выпал из его пальцев. Вместе с демоном он заскользил к опасному краю.
В последний миг ухитрившись встать на колени, Кентрил с силой оттолкнул от себя жуткого урода. Он пополз к Ключу, но мертвец схватил его за руку и потащил назад. Позади чудовища маячили ещё трое, готовые накинуться на капитана.
Лишённый возможности выхватить меч, Кентрил достал кинжал. Он рубанул по руке, удерживающей его, распорол кожу и рассёк кость. Пальцы ослабили хватку, и Кентрилу удалось освободиться. Отбросив кинжал, он обнажил меч и осторожно пополз к самоцвету.
Длинный клинок не отпугнул демонов. Они неотвратимо приближались. Кентрил нанёс несколько ударов, но раны не остановили живых мертвецов.
Капитан с трудом дотянулся до Ключа к Свету. Отогнав проклятых граждан Уреха, он вскинул кристалл над головой:
— Стойте! — прокричал он так громко, как только смог, — холод и усталость брали своё. — Стойте, или я сейчас же швырну его в пропасть!
Твари замедлили шаг.
Кентрил задержал их, только надолго ли? Они не станут переминаться с ноги на ногу, ожидая, когда взойдёт солнце и уничтожит их. Даже сейчас он слышал, как карабкаются по затенённой стороне скалы отставшие монстры. Одна небольшая ошибка — и Кентрил падёт жертвой одного или многих чудовищ.
Ты не сделаешь этого, только не тогда когда тебе так хочется жить.
Лицо возникло в его сознании, только на этот раз не лицо Этанны. Откуда-то изнутри на Кентрила взирал сам Джарис Хан.
Кентрил, мой добрый капитан, ты можешь жить, и жить хорошо, любить и быть любимым… королевство станет твоим…
Капитан Дюмон увидел себя во главе огромного войска, в блестящих доспехах, величавого, словно архангел лорда Хана. Он увидел себя стоящим перед торжествующими толпами, распространяющим добрую волю Уреха среди народов мира. Кентрил даже увидел себя сидящим на троне Джариса Хана, Этанну и их чудесных детей, играющих у его ног…
А потом богоподобная фигура Хана разбухла и заполнила собой небо. С милостивой улыбкой на монаршем лике гигантский правитель протянул Кентрилу огромную руку, предлагая спасение и всё, что только может нарисовать воображение наёмника.
Положи Ключ на место, и идём домой, мой, добрый капитан, идём домой, сын мой.
Кентрил чувствовал, как ускользает от него его воля, чувствовал, что готов принять всё, что предлагает монарх.
Но внезапно в его голове вспыхнула мысль о Зэйле, который наверняка мёртв, раз Джарис Хан явился сюда. Он подумал о Джодасе, Бреке, Орлифе, обо всех бойцах его отряда, жертвах дикого зла, к которому привела невнимательность капитана.
И главное — он подумал о Горсте, только что принёсшем свою жизнь в жертву другу и командиру. О Горсте, который, не колеблясь, сделал то, что должен был сделать.
Отшвырнув клинок, капитан Кентрил Дюмон прижал к груди самоцвет и побежал к обрыву.
Он закрыл глаза, не желая ничего видеть. Ветер хлестал по лицу, терзал тело, неистовствовал, словно пытаясь вырвать Ключ к Свету из судорожно сжатых пальцев. Кентрил представил, как он врезается в твёрдый склон, как превращается в кровавое месиво, как разбивается вдребезги кристалл.
И вдруг ветер, как и ощущение падения, пропали.
Капитан открыл глаза и обнаружил, что парит в воздухе.
Нет, не парит. Неосязаемая рука гигантского Джариса Хана поддерживала его, призрачные пальцы бережно сжимали тело. На заслоняющем все лице патриарха светилась безграничная доброта.
Положи его, Кентрил Дюмон, положи.
Глядя на этот огромный лик, наёмник подумал о том, как похож лорд Хан на своего зловещего архангела. Особенно глаза — в них полыхала та же самая чёрная демоническая энергия. И чем дольше всматривался Кентрил, тем больше менялось лицо, становясь уже не человеческим — адским.
Положи его и будешь жить!
Но, несмотря на кажущуюся доброту Хана, несмотря на то что пальцы его теперь уже с силой сжимали тело, Кентрил не отпустил кристалл. Пусть он умрёт, пусть ему раздробят кости, пусть расплескают кровь по всей земле — лучше так, чем позволить злу проникнуть в мир.
Он поднял над собой Ключ к Свету, намереваясь швырнуть его вниз, на город. Но руки отказывались сделать последнее движение.
Лицо Джариса Хана утратило человеческие черты. Теперь он почти не отличался от жутких обитателей своего города. Кожа съёжилась, голодный рот провалился, глаза горели огненной яростью — не Небес, а Преисподней.
Верни Ключ, или я сдеру кожу с твоего жалкого тела, вырву бьющееся сердце и сожру его перед твоими умоляющими глазами!
Кентрил пытался не слушать, сосредоточившись на одной мысли. Где, в конце концов, это треклятое солнце? Сколько можно ждать восхода?
Он уже не мог дышать, мысли с трудом ворочались в голове. А может, принять предложение Хана? Всё что угодно, только бы не страдать.
Всё вокруг начало чернеть. Кентрил решил, что теряет сознание, проваливаясь в небытие. Он почти не видел Хана, а Урех казался тёмным расплывшимся пятном, даже горы поблизости едва выступали из мрака. Тусклая серость подрагивала у восточного горизонта, но над ней…
Серость?
В тот самый миг, когда капитан Дюмон собрался прощаться с жизнью, он ощутил тепло в своих руках. С трудом поднял он глаза и увидел, что слабое свечение Ключа к Свету усилилось.
Взгляд поспешно вернулся к серой точке далеко-далеко над королевством тени; ночь, наконец, подходила к концу.
Он решительно протянул камень гигантской призрачной фигуре и прокричал из последних сил:
— Положи его сам!
Пальцы разжались. Ключ полетел в бездну.
Огромная рука метнулась к кристаллу, но тот вспыхнул на лету, точно утреннее солнце. Ключ к Свету буквально прожёг себе путь сквозь бесплотную ладонь, пытавшуюся поймать его, и, ничем не сдерживаемый, устремился к городу.
Джарис Хан взревел от гнева и боли.
Дурак! - взвыло чудовище в голове Кентрила. — Порченая душа! Ты должен был…
Но в этот миг сияющий камень ударился о мостовую.
И раскололся. Из глубины самоцвета вырвался слепящий свет, разметавший во все стороны яркие лучи, словно желая заключить все вокруг в свои жгучие объятия.
Из разбившегося кристалла вырвалось солнце. Урех, гора Нимир, заросли джунглей — ничто не избежало света, освобождённого гибелью творения Хана.
Волна ясного солнца подхватила десятки чудовищ, взгромоздившихся на вершину пика или карабкающихся по склону. Проклятый народ некогда святого королевства кричал и выл, плавясь под лучами, сгорая на глазах у Кентрила. Твари, ещё не добравшиеся до вершины, сыпались на землю, растекаясь неровными кляксами, оставляя обугленные пятна на избитых боках Нимир.
Свет тёк по Уреху, захватывая здание за зданием, и дома дряхлели, осыпались, обращались в прах, в пустые каркасы, которые обнаружили при прибытии в город Кентрил и его отряд. Стены рушились, потолки падали. Века собирали свою дань, вновь разметав город в пыль, только на этот раз всё произошло очень быстро.
Отовсюду неслись крики проклятых жителей Уреха, терзая уши Кентрила, угрожая скинуть его в пропасть безумия. Ему было жалко этих созданий, погубивших его друзей. Их превратил в отвратительных тварей человек, которому они доверяли. Он вселил демонов в их высушенные оболочки, чтобы они служили воротами в мир смертных.
Возможно, теперь они обрели покой.
Джарис Хан уже не был Джарисом Ханом. Только что он представал в облике человека, а теперь больше походил на зверя. Исчезли лицо и фигура, соперничающие уродством с обличием его подданных. Теперь престарелый правитель явил взору скрытое в нём зло — зло, которое могло быть лишь самим Диабло.
Создание Преисподней, клыкастое, чешуйчатое, с диким рёвом отделилось от тела монарха и обратило свой гнев на Кентрила. Сукровица капала с голого, едва затянутого плотью удлинённого черепа. Два изогнутых рога поднимались над заострёнными ушами. Над страшными щелями ноздрей, под нависшими бровями вращались глаза повелителя демонов, взирая на наглого человечка с ненавистью и злом.
Диабло яростно взревел ещё раз — и исчез так же быстро, как и появился.
Видение с обликом Джариса Хана окончательно развалилось. Королевские одеяния почернели и повисли лохмотьями. Остатки кожи стали такими хрупкими, что разлетались тысячами чешуек. Лорд Хан прижал руку к груди, словно пытаясь остановить неизбежное, а затем рассыпался грудой костяных осколков и обрывков материи.
Последние следы образа Хана улетучились.
А Кентрил обнаружил, что падает.
Всё ниже и ниже. Руины когда-то возродившегося королевства манили его. Кентрил зажмурился, молясь, чтобы конец был быстрым и безболезненным.
Объятый ужасом капитан вдруг завис в воздухе. Глаза его широко распахнулись. До земли оставалось ещё футов сто.
Кентрил не сразу осознал, что продолжает опускаться, только гораздо медленнее, как-то осторожно. Он оглянулся, пытаясь понять, что происходит.
Мимо него во всей своей красе проплывали купола королевского дворца. Каким-то образом замок не пострадал от света кристалла, но начиналось утро, и первые лучи солнца уже начали разъедать остатки ложной тьмы. Кентрил ничуть не жалел о гибнущем великолепии, но вдруг заметил на самом краю главного балкона тонкую фигуру с развевающимися каштановыми волосами.
Их глаза встретились. Кентрил увидел во взгляде Этанны такую смесь эмоций, и так поразился ей, что не сразу осознал, что это она бережно опускает его к земле. Только когда короткая грустная улыбка мелькнула на серьёзном лице девушки, он осознал всё, что она для него сделала.
Свет уже лился на дворец. Кентрил почувствовал, что летит быстрее. Этанна перегнулась через перила, протягивая к нему руки.
И хотя он знал, что дочь Джариса Хана не искала его помощи, капитан Дюмон не сумел удержаться, и ладонь его невольно метнулась в сторону девушки. Этанна ещё раз улыбнулась.
Солнце коснулось её.
Свет окутал её тело, и принцесса испарилась;
Грандиозный дворец Джариса Хана обратился в пыль, древняя кладка рассыпалась. Даже холм, казалось, стал ниже.
Лишённый чар Этанны, оберегавших его, Кентрил Дюмон камнем полетел к земле.
Глава 23
Тьму рассекли голоса:
— Может, будет лучше, если ты просто воскресишь его из мёртвых и покончишь с этим, парень.
— Он жив, хотя как ему это удалось, трудно сказать.
Кентрилу хотелось, чтобы голоса исчезли, оставили его в вечном покое, но они не смолкали.
— Я попробую ещё что-нибудь. Может, удастся встряхнуть его.
Фырканье.
— А почему бы тебе не использовать эту силу, чтобы чуток подлатать себя?
— Переживу…
Луч света вонзился в чёрную пустоту. Кентрил попытался приоткрыть глаза, но тело скрутила страшная боль. — Он шевелится, Хамбарт! Он реагирует!
— Да не иссякнут вовек чудеса! Свет стал слишком назойлив. Он обжигает мозг, притягивает взгляд.
Застонав, Кентрил разлепил веки.
Дневной свет заливал округу, но не он заставил капитана очнуться. А, так это пылает костяной кинжал, кинжал в левом кулаке некроманта Зэйла.
В единственном кулаке, оставшемся у некроманта.
Вместо второго правую руку мага украшала культя, обрывающаяся над самым запястьем. Бледный последователь Рашмы казался ещё бледнее — там, где лицо его не бороздили багровые шрамы. Одежда его свисала клочьями, и выглядел он так, словно не спал уже много ночей.
— Добро пожаловать назад, капитан! — весело поприветствовал он Дюмона.
— Ха! Мертвец воскрес! — хихикнул Хамбарт Вессел.
Череп примостился на выступе скалы рядом с Зэйлом.
— Зэйл, — прохрипел Кентрил. — Ты… жив?
Некромант кивнул:
— Твоё удивление по этому поводу не меньше моего, когда я нашёл тебя. Как ты оказался тут, внизу, среди развалин, если взбирался на вершину Нимир, чтобы остановить Джариса Хана?
Кентрил заставил себя повернуться. Нижняя часть груди и левое плечо жутко болели.
— Осторожней, капитан. У тебя сломано несколько рёбер и вывихнуто плечо. Когда я немного оправлюсь, то обязательно вылечу все твои раны.
Не обращая внимания на мага, Кентрил разглядывал то, что осталось от знаменитого Уреха. Его окружало ещё меньше строений, чем тогда, когда наёмники впервые вошли в город. Бесформенными грудами громоздились куски внешней стены, почти у всех домов отсутствовали крыши. Урех больше не походил на город призраков — скорее уж на обычный древний город, брошенный на растерзание времени и стихиям.
От дворца остались лишь островки фундамента.
— Расскажи мне, что случилось, капитан Дюмон, — настойчиво попросил некромант. — Если можешь.
Из всех людей на свете Зэйл, пожалуй, единственный, кто должен знать правду. Сделав несколько глотков воды, Кентрил поведал ему все. Он рассказал о том, как пожертвовал собой Горст, о битве за Ключ к Свету, о собственном решении уничтожить кристалл даже ценой своей жизни. Когда он говорил об Этанне, горло капитана сжалось, а на глаза навернулись слёзы. Но он продолжил рассказ — пока Зэйл не узнал все.
Выслушав его, некромант глубокомысленно кивнул:
— Возможно, настоящий архангел присматривал за тобой, капитан. Как вовремя всё свершилось. Ещё несколько секунд, и дьявольские дети Хана разорвали бы меня в клочья. Только нож и находчивость Хамбарта хранили меня так долго.
— А что он сделал? — спросил Кентрил, взглянув на череп.
— Всего лишь притворился хозяином, приказав нечисти остановиться, ибо некромант ещё нужен для заклинания. Ну и проделал нечто похожее с Ханом.
— Может, я ещё буду блистать на сцене! — похвалился череп.
На лице Зэйла появилась улыбка.
— Поскольку ни наш добрый хозяин, ни его жуткие подданные не видели Хамбарта, ему удалось их обмануть. Хоть и ненадолго. — Он поднял корявый обрубок правой руки. — Как видишь.
— Значит, всё кончено? Опасность позади?
— Урех и его обитатели упокоились, и врата в Преисподнюю снова запечатаны. Так что все в полном порядке.
Кентрил поднял глаза к голубому небу. Судя по всему, недавно миновал полдень, только вот какого дня?
— Сколько я провалялся без сознания?
— Два с половиной дня. Я обнаружил тебя перед закатом и сделал все что смог.
Два с половиной дня… Преодолев боль, капитан оттолкнулся от земли и сел.
— Как мои ноги, Зэйл?
— Вроде не сломаны, хотя тебе лучше знать.
Вскоре Кентрил убедился, что ноги хотя и ноют, но доверять им можно.
— Если уж я могу стоять, я хочу побыстрее убраться отсюда. Не желаю провести ещё одну ночь в этих стенах.
Зэйл нахмурился:
— Возможно, разумнее обождать ещё день.
— Я хочу уйти.
— Как пожелаешь. Я понимаю.
Некромант с некоторым усилием поднялся. Он убрал череп в рваный мешок и поспешил на помощь капитану.
Когда Кентрил встал, что-то упало на землю у его ног. Он осторожно нагнулся и подобрал вещицу.
С броши на него смотрело лицо Этанны.
— Что это? — спросил Зэйл.
Капитан быстро сжал пальцы:
— Ничего. Совсем ничего. Идём.
Они направились к буйным джунглям. Им некуда больше торопиться, и некромант на ходу посвятил капитана в свои планы:
— Давай остановимся на ночь в вашем старом лагере, а завтра утром отыщем кого-нибудь из моих друзей. Они помогут нам исцелиться, а после ты отправишься домой.
— А чужак не создаст проблем?
Зэйл тихонько хихикнул:
— Только не тот, кто поверг самого Диабло. К тому же они захотят услышать эту историю из первых уст.
Друзья не задумываясь перешагнули через разрушенную стену, навеки покидая Свет-среди-Светлых. Однако вскоре капитан Дюмон остановил Зэйла.
— Дай мне секунду, пожалуйста, — попросил он.
В молчании Кентрил оглянулся на руины, ставшие концом и мечты, и кошмара. Ветер завывал над потерянным городом, словно оплакивал всех погибших.
— Мне жаль твоих друзей, — тихо произнёс некромант.
— Всё прошло. Лучше забыть, навсегда.
Он отвернулся, и они продолжили путь. И всё же рука капитана Кентрила Дюмона украдкой скользнула в мешочек на поясе, бережно уронив в него брошь.
За спинами уходящих людей терпеливая природа возобновила свою работу, медленно, но неизбежно стирая последнюю память о королевстве тени.
— Может, будет лучше, если ты просто воскресишь его из мёртвых и покончишь с этим, парень.
— Он жив, хотя как ему это удалось, трудно сказать.
Кентрилу хотелось, чтобы голоса исчезли, оставили его в вечном покое, но они не смолкали.
— Я попробую ещё что-нибудь. Может, удастся встряхнуть его.
Фырканье.
— А почему бы тебе не использовать эту силу, чтобы чуток подлатать себя?
— Переживу…
Луч света вонзился в чёрную пустоту. Кентрил попытался приоткрыть глаза, но тело скрутила страшная боль. — Он шевелится, Хамбарт! Он реагирует!
— Да не иссякнут вовек чудеса! Свет стал слишком назойлив. Он обжигает мозг, притягивает взгляд.
Застонав, Кентрил разлепил веки.
Дневной свет заливал округу, но не он заставил капитана очнуться. А, так это пылает костяной кинжал, кинжал в левом кулаке некроманта Зэйла.
В единственном кулаке, оставшемся у некроманта.
Вместо второго правую руку мага украшала культя, обрывающаяся над самым запястьем. Бледный последователь Рашмы казался ещё бледнее — там, где лицо его не бороздили багровые шрамы. Одежда его свисала клочьями, и выглядел он так, словно не спал уже много ночей.
— Добро пожаловать назад, капитан! — весело поприветствовал он Дюмона.
— Ха! Мертвец воскрес! — хихикнул Хамбарт Вессел.
Череп примостился на выступе скалы рядом с Зэйлом.
— Зэйл, — прохрипел Кентрил. — Ты… жив?
Некромант кивнул:
— Твоё удивление по этому поводу не меньше моего, когда я нашёл тебя. Как ты оказался тут, внизу, среди развалин, если взбирался на вершину Нимир, чтобы остановить Джариса Хана?
Кентрил заставил себя повернуться. Нижняя часть груди и левое плечо жутко болели.
— Осторожней, капитан. У тебя сломано несколько рёбер и вывихнуто плечо. Когда я немного оправлюсь, то обязательно вылечу все твои раны.
Не обращая внимания на мага, Кентрил разглядывал то, что осталось от знаменитого Уреха. Его окружало ещё меньше строений, чем тогда, когда наёмники впервые вошли в город. Бесформенными грудами громоздились куски внешней стены, почти у всех домов отсутствовали крыши. Урех больше не походил на город призраков — скорее уж на обычный древний город, брошенный на растерзание времени и стихиям.
От дворца остались лишь островки фундамента.
— Расскажи мне, что случилось, капитан Дюмон, — настойчиво попросил некромант. — Если можешь.
Из всех людей на свете Зэйл, пожалуй, единственный, кто должен знать правду. Сделав несколько глотков воды, Кентрил поведал ему все. Он рассказал о том, как пожертвовал собой Горст, о битве за Ключ к Свету, о собственном решении уничтожить кристалл даже ценой своей жизни. Когда он говорил об Этанне, горло капитана сжалось, а на глаза навернулись слёзы. Но он продолжил рассказ — пока Зэйл не узнал все.
Выслушав его, некромант глубокомысленно кивнул:
— Возможно, настоящий архангел присматривал за тобой, капитан. Как вовремя всё свершилось. Ещё несколько секунд, и дьявольские дети Хана разорвали бы меня в клочья. Только нож и находчивость Хамбарта хранили меня так долго.
— А что он сделал? — спросил Кентрил, взглянув на череп.
— Всего лишь притворился хозяином, приказав нечисти остановиться, ибо некромант ещё нужен для заклинания. Ну и проделал нечто похожее с Ханом.
— Может, я ещё буду блистать на сцене! — похвалился череп.
На лице Зэйла появилась улыбка.
— Поскольку ни наш добрый хозяин, ни его жуткие подданные не видели Хамбарта, ему удалось их обмануть. Хоть и ненадолго. — Он поднял корявый обрубок правой руки. — Как видишь.
— Значит, всё кончено? Опасность позади?
— Урех и его обитатели упокоились, и врата в Преисподнюю снова запечатаны. Так что все в полном порядке.
Кентрил поднял глаза к голубому небу. Судя по всему, недавно миновал полдень, только вот какого дня?
— Сколько я провалялся без сознания?
— Два с половиной дня. Я обнаружил тебя перед закатом и сделал все что смог.
Два с половиной дня… Преодолев боль, капитан оттолкнулся от земли и сел.
— Как мои ноги, Зэйл?
— Вроде не сломаны, хотя тебе лучше знать.
Вскоре Кентрил убедился, что ноги хотя и ноют, но доверять им можно.
— Если уж я могу стоять, я хочу побыстрее убраться отсюда. Не желаю провести ещё одну ночь в этих стенах.
Зэйл нахмурился:
— Возможно, разумнее обождать ещё день.
— Я хочу уйти.
— Как пожелаешь. Я понимаю.
Некромант с некоторым усилием поднялся. Он убрал череп в рваный мешок и поспешил на помощь капитану.
Когда Кентрил встал, что-то упало на землю у его ног. Он осторожно нагнулся и подобрал вещицу.
С броши на него смотрело лицо Этанны.
— Что это? — спросил Зэйл.
Капитан быстро сжал пальцы:
— Ничего. Совсем ничего. Идём.
Они направились к буйным джунглям. Им некуда больше торопиться, и некромант на ходу посвятил капитана в свои планы:
— Давай остановимся на ночь в вашем старом лагере, а завтра утром отыщем кого-нибудь из моих друзей. Они помогут нам исцелиться, а после ты отправишься домой.
— А чужак не создаст проблем?
Зэйл тихонько хихикнул:
— Только не тот, кто поверг самого Диабло. К тому же они захотят услышать эту историю из первых уст.
Друзья не задумываясь перешагнули через разрушенную стену, навеки покидая Свет-среди-Светлых. Однако вскоре капитан Дюмон остановил Зэйла.
— Дай мне секунду, пожалуйста, — попросил он.
В молчании Кентрил оглянулся на руины, ставшие концом и мечты, и кошмара. Ветер завывал над потерянным городом, словно оплакивал всех погибших.
— Мне жаль твоих друзей, — тихо произнёс некромант.
— Всё прошло. Лучше забыть, навсегда.
Он отвернулся, и они продолжили путь. И всё же рука капитана Кентрила Дюмона украдкой скользнула в мешочек на поясе, бережно уронив в него брошь.
За спинами уходящих людей терпеливая природа возобновила свою работу, медленно, но неизбежно стирая последнюю память о королевстве тени.