— Еще не время, подождем одиннадцатого часа. — На его лице появилось нечто вроде улыбки. — Есть время поговорить, если угодно. Кейб молча смотрел на него.
— Нет? Ни единого вопроса? Даже не хочешь узнать, как я про тебя все узнал? Ты же в курсе, что я сохраняю только часть памяти от предыдущих воплощений.
Кейб слушал.
— Новый век грядет, Бедлам. Правление Королей-Драконов издыхает. Разлагается. Золотой Император колеблется между холодным расчетом и страхом. Братья его — лжецы и предатели. Где былые хладнокровные правители страны? Они все-таки пали под последним ударом твоего деда. Их заразила болезнь, именуемая человечностью. Сейчас разве что низших змеев можно с полным правом назвать истинными драконами.
— Почему?
— Говорит, смотри-ка! — ухмыльнулся колдун. — Да потому что. Ты видел, как огненные — особенно герцоги и сами Короли — любят свой человеческий облик. Как красуются в нем, где только могут.
— Они всегда так делали.
— Ничего подобного. Первые Короли вовсе не меняли облика. Только когда они влезли в человечью игру — магию, — они начали принимать почти человеческие образы. Драконихам это оказалось легче, хотя многое другое в магии им не по плечу. Эта способность уже передается по наследству. А их собственные возможности слабеют.
Подошел квель с огромным кристаллом в лапах. Кейб решил на него не смотреть.
— И при чем тут все это?
— При всем. — Мадрак обвел рукой ряды спящих квелей. — Еще до Эпохи Драконов землю населяли — и правили ею — вот эти существа. Их империя в период расцвета далеко превосходила достижения рептилий. Драконы постепенно отбирали их земли. А вот теперь квели спят.
Он отмахнулся от квеля с кристаллом. Тот сердито ухнул и щелкнул громадными когтями. Сумрак ответил ему столь же сердитым тоном. Квель мрачно отошел.
— Квель очень торопится, — доверительно поведал Сумрак. — Им не понять, что всему свое время. Момент наступит. На миг в тебе возникнет невиданная сила. Она разбудит квелей, а я получу то, что ускользало от меня столетиями. Свободу!
Кейб мрачно переводил взгляд с блестящего квеля на чародея и обратно.
— И что будет?
— Время близится. Боюсь, мне придется подсократить увлекательный рассказ. Достаточно сказать, что владеющая мной сила — из тех, древних времен. Та, что владела Симоном, предпочтет, чтобы мир шел своей дорогой. Ну а эта ждет нового века. Драконы падут — квели и древние силы займут их место, а людям придется коротать свой век в услужении.
— Как тебе?
Колдун хлопнул Кейба ладонью по лицу. Его черты страшно исказились.
— Когда силы возьмут верх, я освобожусь от этого дурацкого проклятья! И стану Мадраком, только Мадраком, никем более! — Сумрак расхохотался. — Однако, боюсь, остального ты так и не узнаешь!
«Безумец, — подумал Кейб. — От одного сумасшедшего к другому…» Он обернулся — и поймал злобный взгляд квеля. Мало ему было драконов…
Положив кристалл Кейбу на грудь, Сумрак начал произносить странные слова. Они звучали удивительно знакомо, хотя язык Кейбу был неизвестен. Вокруг головы Сумрака поползли ленты черного дыма.
Квель не сводил глаз с кристалла у Кейба на груди. Он начал светиться — и сверкал все ярче, по мере того как близился назначенный час.
Некромант был погружен в свои заклинания. Кейб посвятил все свое внимание кристаллу: остальное казалось неважным.
Когда настал одиннадцатый час, кристалл задрожал. И кажется… начал погружаться в грудную клетку. Ни боли, ни крови… Только дрожь.
Квель зашевелился. Он, похоже, тоже не ждал такого поворота событий. Вытянутое рыло повернулось к Сумраку — но тому все было безразлично, он плел свою магию, и чудище побоялось ему мешать.
А кристалл, словно угодив в трясину, все погружался в грудь Кейба. Страх уступил место изумлению: каким-то образом Кейб понял, что он старается помочь ему.
Сумрак, окутанный дымными хвостами, крутанулся — и квели вздрогнули, как один. Кейбов страж тоже отвлекся на это невиданное зрелище.
А в дальнем углу сформировалось нечто темное. Оно было за спиной у квеля, и видел его один лишь Кейб. Хотя и ему было не до того: все внимание требовательно поглощал кристалл.
И из этой темноты на весь зал прозвучал потусторонний смех. Низкий, на пределе слышимости. Квель, похоже, вовсе его не расслышал.
А вот Сумрак…
— Кто… — Он замер, словно загипнотизированный. Затем выругался и начал жестикулировать.
И тут словно разверзся ад. Смех внезапно загрохотал, заглушая все прочие звуки. Встревоженный чародей выпустил заклинание. Оно не относилось к Кейбу — силы полетели во тьму. Две стороны встретились для борьбы. Битва была краткой. Тьма поглотила могущественное заклинание, как будто его и не бывало.
Сквозь тьму проступили черные зловещие очертания. Огромные копыта прозвенели по каменному полу. Сверкнул взгляд льдисто-голубых глаз. Лохмами эбонитовой ночи рассыпалась буйная грива. Из оскаленного рычащего рта показались очень острые и совсем не лошадиные зубы.
Темный Конь бросился на Сумрака.
Квель попытался ему воспрепятствовать, и, как и следовало ожидать, бронированное чудище пропало в пустоте, которой был Темный Конь. Тот даже не замедлил движения. Чародей и Вечный зверь сошлись в схватке.
Появление внеземного друга освободило Кейба от чар кристалла. Он вскочил, не обращая внимания на неожиданное исчезновение своих пут. Он осознавал только, что там, где встречаются столь могущественные силы, становится невероятно опасно.
Темный Конь ударил мага передними копытами. Это могло бы расколоть горы, но сумрачный маг только пошатнулся. Сумрак выбросил в скакуна несколько острых черных копий. Чудище каким-то маневром увернулось от них, одновременно атакуя своего противника.
— Кейб! Талак! Тебе в Талак! Иди!
Слова Вечного не были произнесены, а словно возникли в мозгу Кейба. Его тело, будто на веревочке, направилось к выходу из пещеры; позади раздавались взрывы, бушевали высвободившиеся силы. У него не было ни малейшего желания дожидаться исхода боя.
К тому же его беспокоил кристалл, все еще глубоко сидящий в груди. Свечение изменило цвет: кристалл был теперь голубым, как полуденное небо, и продолжал пульсировать. Кейб не замечал, что чем сильнее он напрягается, тем сильнее пульсирует камень.
Что-то заставило Кейба нагнуться: может, магия, а может, какое-то предчувствие. Громадный четырехлезвийный топор врезался в скалу в том месте, где только что была его голова. Держащий его квель гневно фыркнул и замахнулся еще раз.
Кейб едва увернулся от очередной атаки бронированного монстра, а в спальной пещере тем временем продолжалась битва титанов. Бедный юный чародей обнаружил, что теперь приходится уворачиваться не только от противника, жаждущего его смерти, но и от падающих камней.
В отчаянии он протянул левую руку к квелю. Одновременно с этим с его губ слетели бессмысленные слова. Кончики его пальцев замерцали. Тем же цветом, что кристалл.
Квель шагнул назад для лучшего замаха и поднял топор. Неестественно высоко. Топор взвился к потолку и с треском в него врубился, оторвав никак не ожидавшего такой пакости хозяина от земли. Камень, и так немало пострадавший благодаря Сумраку и Коню, треснул, и свод пещеры рухнул. Кейб успел выскользнуть, а вот квелю не удалось.
Кейб не стал выяснять, мертв его противник или же рано или поздно выроет себе дорогу наружу. Еще раз его спасла магия. И на сей раз он уже почти понял, как именно. Велика ли важность, что заклинания он раньше не знал. Может, все прочие маги именно так и действуют.
Он бежал через город. Квелей больше не было видно. А может, их всего двое и есть? До выхода оставались какие-то секунды, и уже можно было подумать о том, что делать дальше.
Темный Конь велел отправляться в Талак. Легко сказать, ведь до Талака отсюда…
Выбравшись на поверхность, он огляделся. Легарский полуостров выглядел райской картинкой. В любое другое время он с удовольствием изучил бы его поподробнее, даром что где-то тут обретается Хрустальный Дракон.
Между прочим, успела спуститься ночь. Перспектива странствовать по незнакомым землям в темноте не особо манила, но что еще оставалось? Светильника все равно не было, да может, это и к лучшему. Факел тут можно будет увидеть по отблескам за много миль. Едва ли здесь водятся крупные хищники, но меча при себе не было, и надеяться в случае чего приходилось разве что на свою магию.
По звездам он определил, где северо-восток. Земля под его ногами сотряслась, и он счел за благо побыстрее ретироваться от туннеля.
Видеть оказалось несложно: взошли луны, и все вокруг засияло отраженным светом. Но скоро Кейб приостановился и задумался. Бой Мадрака с Конем вот-вот закончится, и если колдун победит, то настигнет его в один момент. Вот если бы Кейб умел телепортироваться… Или наколдовать чего-нибудь, что бы его отсюда унесло… Но к такому испытанию своих сил он был еще явно не готов.
Вокруг не было, похоже, ничего живого. Это было странно: неужто тут и зверей никаких не водится? Ни насекомых, ни птиц? Может, не только Бесплодные Земли заслуживали такого названия? Впрочем, насколько он помнил, в эти дальние края никто в Королевствах последнее время не путешествовал. То есть об этом не ходило слухов, а значит, если кто и ходил — либо предпочитал молчать, либо просто не возвращался.
Кейб потерял счет времени. Он то бежал, то шел, то ковылял по Легарскому полуострову. Наконец он упал без сил на мерцающую гладь. Он не обращал внимания на кристалл, успевший стать его частью. И на свои волосы тоже, а оттуда успел исчезнуть черный цвет. Теперь вся его шевелюра была серебристой.
Он уснул и за всю ночь проснулся всего однажды: кажется, его разбудило шевеление земли. Не исключено, что это были отзвуки битвы двоих бессмертных. Какая разница…
Хоть Кейб того и не замечал, на хрустальном полуострове все же была жизнь. Пара мелких грызунов шарахнулась от большого неподвижного тела. В небесах пролетела птичка. И ни одно из более опасных животных — например, волков — не отважилось подойти. Всякий раз, когда они показывались на горизонте, кристалл в груди Кейба вспыхивал, и волки тут же передумывали.
Утро началось с сюрпризов. Первым был потрясающий запах жарящейся ветчины. И костра. До Кейба постепенно дошло, что он уже не один. На всякий случай Кейб быстро откатился от нежданных гостей.
— Ишь валяется, словно лось по весне, а?
— Нет, словно новорожденный лосенок. Вон как по траве катается.
Их было двое. Кейб жил достаточно близко к лесу Дагора, чтобы сразу распознать лесных эльфов. Даром что близко их ни разу не видел. Их невозможно ни с кем спутать.
Две тоненькие фигурки казались почти одинаковыми. Оба доставали Кейбу едва до плеча. Говорят, бывают и с нгт-о ростом, но они, вероятно, по крови отчасти люди. А эти были чистокровными представителями своей расы.
Они стояли бок о бок и с интересом наблюдали за Кейбом. Тот, что слева, ухмыльнулся.
— В нем есть что-то от Народа, а? Чуешь, а? — Он потешно покрутил носом.
— Ага. Воняет человеком, но не только.
— Кто… — попробовал вставить Кейб.
— Еще бы! Он тот маг, а? Которого мы ищем?
— Изви…
— Должен быть, ага. Но не очень похож, правда?
— Я…
— Не, он может. Но все равно не очень похож. Кейб начал всерьез злиться:
— Он маг, маг, маг!
— Цыц! Он обидится и опять такое сделает, а?
— А зачем он ковыряет дырки в таком красивом месте, зачем?
— Цыц! — Кейба это утомило.
Оба эльфа умолкли. Теперь они вполне сошли бы за статуи у фонтана.
— Кто вы? Тот, что слева:
— Алланард. Тот, что справа:
— Моргин.
— Вы меня искали? — Кейб скрестил руки на груди.
Алланард потер локоть и кивнул. Одеты оба эльфа были одинаково: буро-зеленые лесные куртки и штаны. Они превосходно сливались с окружающей местностью.
— А ты — Бедлам?
— Да.
— Ага, — кивнул Моргин. — Мы тебя в лицо узнали, я — узнал, да. Совсем как дед. — Он скорчил рожу. — И немножко как отец.
Оба опять расхохотались, но умолкли, увидев выражение лица Кейба. Алланард добродушно ухмыльнулся:
— Мы тебе ничего плохого не хотим. Маленькая помощь. Мы тебя любим. Это благодаря твоему деду, твоему кровному родичу и доброму Натану.
Моргин заметил кристалл на груди Кейба:
— Алланард, а у него в груди камушек, кровавый камушек, а?
— Да?
— Какой еще кровный родич? — вопросил Кейб. — Как он мне помог?
— Как помог? Ты при нем расстался со смертью, при нем вырос! Вот как! Ты думал даже, он твой отец!
— Мой…
— Хаддин, Хаддин! Он за тобой присматривал по просьбе Натана. Вот при этом и родство.
— Родство? — Лицо Кейба побледнело. Алланард помотал головой. Даже волосы у него имели отчетливый зеленоватый оттенок.
— Кровное родство, да. Ты наш. А потому мы тебе всенепременно поможем. А еще… — в веселом голосе появилась горечь, — мы должны Хаддину ящериц.
Кейб не обратил внимания на последнюю фразу. В это время земля сотряслась, и Моргин даже не удержался на ногах.
— А это что? Гномы собрались воевать?
— Хуже! — буркнул Кейб. — Волшебник по имени Сумрак дерется под землей с Темным Конем!
У эльфов отвисли челюсти. Первым овладел собой Алланард:
— Черная Лошадь против двуликого колдуна! Ничего себе! Надо спешить, мы должны поспешить, поспешить!
— А как? У вас есть кони?
— Кони? А ты разве не маг? Не один из…
— Это все сложно…
Алланард отмахнулся от его возражений:
— Надо быстро, а то не спасемся! Моргин, это по твоей части!
— Сию минуточку, братец!
Кейб даже забыл о своем страхе. Моргин извлек черную шелковую трубочку и нарисовал ею в воздухе нечто. Рисунок остался висеть в воздухе.
Картинка представляла собой большую птицу, настолько большую, что ей было явно под силу поднять всех троих разом. Если бы она была настоящей.
Моргин пририсовал глаза и клюв. Наконец намалевал на спине у птицы три седла под человеческие размеры. Удовлетворенный результатом, он спрятал шелк и пробормотал что-то, наверное, по-эльфийски.
Рисунок заполнился. Глаза моргнули. Клюв открылся и щелкнул, шевельнув розовым языком. Крылья хлопнули несколько раз, сложились. Огромный кондор склонил голову и уставился на своего создателя одним глазом.
И все это за какую-то минуту.
— Ну как? — довольно спросил Алланард. — И чего мы ждем — твоего колдуна в компанию?
Кейб неуклюже залез на спину птице и уселся посередине: это седло было больше остальных. Эльфы заняли свои места, и Моргин шлепнул птицу по темечку.
— А где же уздечка? — спросил Кейб.
— А зачем уздечка? Чего с ней делать? — не понял Моргин и погладил птицу.
Кондор взлетел. Кейб мысленно распростился с жизнью. Впрочем, братцы-эльфы болтали ногами и языками как ни в чем не бывало — видать, не в первый раз пользовались таким средством передвижения.
Кондор подымался все выше и выше. Кейб изо всех сил удерживался от того, чтобы поглядеть вниз. Алланард фыркнул:
— Ничего такого страшного там нет, правда-правда. Там просто тучи, самые обыкновенные, серенькие такие.
Кейб предпочел не проверять справедливость его слов.
— Выше головы! — крикнул Моргин. — Сейчас въедем в черненькую!
Кейб только икнул, увидев, что перед ними высится темно-серое тяжелое облако. Кондору все было нипочем. Эльфы при столкновении с тучей радостно расхохотались. «Тоже мне чувство юмора», — подумал Кейб.
Внутри оказалось, прямо скажем, мокро. И пахло очень необычно, как после весенней грозы. Но запах был чистым и быстро успокоил расшалившиеся нервы. Еще несколько секунд — и дождевая туча осталась позади. Все трое промокли, как мыши, но эльфов это не пугало. Ветер обсушил их за считанные минуты.
Постепенно Кейбу начал нравиться такой способ путешествовать. Он даже отважился посмотреть вниз — и подивился скорости их воздушного коня.
Он опасался разжимать руки, а потому говорить предпочитал с Моргином:
— Это под нами Дагора? Моргину хватило одного взгляда:
— Да, уже дома, конечно! Мы тебя довезем — и сюда! Внизу простирался густой лес. Где-то там стоит усадьба леди Гвен. Где-то там он повстречал василиска…
— Мы же летим не больше часа! Как такое может быть?
— Хи-хи! — послышалось сзади. — Не перехвали его, Кейб Бедлам, а то он нас так разгонит, что мы свалимся, бух — и вниз!
Полет кондора существенно ускорился. Моргин хихикнул.
А тем временем от леса оторвалось и взлетело навстречу им что-то зеленое. Судя по размерам, дракон… а по высоте — воздушный.
Он предупредил эльфов. Те послушно посмотрели в ту сторону, но курс не изменили. Кейб неуверенно разжал одну руку и протянул ее ладонью к дракону: что делать, он не знал, но надо же сделать что-нибудь!
Алланард хлопнул ладонью по его руке:
— Не вздумай!
Дракон, тяжело хлопая крыльями, подымался все выше. Кондор не обращал на него внимания, даже когда дракон грозно заревел. Может, он и не умел обращать внимание.
Ярдов за пятьдесят дракон остановился и завис в воздухе. С полминуты он так и висел, наблюдая за ними. Решив, видимо, что кондор с седоками интереса не представляют, он изогнулся и спикировал обратно к лесу. С глаз он скрылся в мгновение ока.
Кейб оглянулся на Алланарда, затем на Моргина. Моргин продолжал править птицей.
— Вот видишь? — кивнул Алланард. — Не стоит, совсем не стоит спешить защищаться.
— Что это значит? — спросил Кейб. — Зачем дракон сперва гнался за нами, а потом улетел и не напал?
— Люди вроде тебя в лесу не живут, нет. А мы, эльфы, живем. И даже мы ничегошеньки не знаем о нашем настоящем короле, Зеленом Драконе. Он командует — мы подчиняемся, так оно и есть. Если он велел нас пропустить — кто такой этот дракошка, чтобы спорить?
— Зе…леный Дракон велел нас пропустить? — В это Кейб поверить не мог. С какой такой радости одному из Королей ему помогать?
— Не стоит, совсем не стоит спорить с собственной удачей, Кейб Бедлам. Нехорошо спрашивать, что у Короля на уме. Так ты еще, чего доброго, спросишь, кто тебе на самом деле друзья, а кто враги.
Может, Моргин решил пошутить, а может, из-за порыва ветра кондор резко нырнул вниз. Когда он выровнял полет, Кейб не стал продолжать беседу. Слишком о многом надлежало подумать.
Сумрак, Темный Конь, Зеленый Дракон, Грифон…
Кому ом доверится?
Кому отважится поверить?
15
— Нет? Ни единого вопроса? Даже не хочешь узнать, как я про тебя все узнал? Ты же в курсе, что я сохраняю только часть памяти от предыдущих воплощений.
Кейб слушал.
— Новый век грядет, Бедлам. Правление Королей-Драконов издыхает. Разлагается. Золотой Император колеблется между холодным расчетом и страхом. Братья его — лжецы и предатели. Где былые хладнокровные правители страны? Они все-таки пали под последним ударом твоего деда. Их заразила болезнь, именуемая человечностью. Сейчас разве что низших змеев можно с полным правом назвать истинными драконами.
— Почему?
— Говорит, смотри-ка! — ухмыльнулся колдун. — Да потому что. Ты видел, как огненные — особенно герцоги и сами Короли — любят свой человеческий облик. Как красуются в нем, где только могут.
— Они всегда так делали.
— Ничего подобного. Первые Короли вовсе не меняли облика. Только когда они влезли в человечью игру — магию, — они начали принимать почти человеческие образы. Драконихам это оказалось легче, хотя многое другое в магии им не по плечу. Эта способность уже передается по наследству. А их собственные возможности слабеют.
Подошел квель с огромным кристаллом в лапах. Кейб решил на него не смотреть.
— И при чем тут все это?
— При всем. — Мадрак обвел рукой ряды спящих квелей. — Еще до Эпохи Драконов землю населяли — и правили ею — вот эти существа. Их империя в период расцвета далеко превосходила достижения рептилий. Драконы постепенно отбирали их земли. А вот теперь квели спят.
Он отмахнулся от квеля с кристаллом. Тот сердито ухнул и щелкнул громадными когтями. Сумрак ответил ему столь же сердитым тоном. Квель мрачно отошел.
— Квель очень торопится, — доверительно поведал Сумрак. — Им не понять, что всему свое время. Момент наступит. На миг в тебе возникнет невиданная сила. Она разбудит квелей, а я получу то, что ускользало от меня столетиями. Свободу!
Кейб мрачно переводил взгляд с блестящего квеля на чародея и обратно.
— И что будет?
— Время близится. Боюсь, мне придется подсократить увлекательный рассказ. Достаточно сказать, что владеющая мной сила — из тех, древних времен. Та, что владела Симоном, предпочтет, чтобы мир шел своей дорогой. Ну а эта ждет нового века. Драконы падут — квели и древние силы займут их место, а людям придется коротать свой век в услужении.
— Как тебе?
Колдун хлопнул Кейба ладонью по лицу. Его черты страшно исказились.
— Когда силы возьмут верх, я освобожусь от этого дурацкого проклятья! И стану Мадраком, только Мадраком, никем более! — Сумрак расхохотался. — Однако, боюсь, остального ты так и не узнаешь!
«Безумец, — подумал Кейб. — От одного сумасшедшего к другому…» Он обернулся — и поймал злобный взгляд квеля. Мало ему было драконов…
Положив кристалл Кейбу на грудь, Сумрак начал произносить странные слова. Они звучали удивительно знакомо, хотя язык Кейбу был неизвестен. Вокруг головы Сумрака поползли ленты черного дыма.
Квель не сводил глаз с кристалла у Кейба на груди. Он начал светиться — и сверкал все ярче, по мере того как близился назначенный час.
Некромант был погружен в свои заклинания. Кейб посвятил все свое внимание кристаллу: остальное казалось неважным.
Когда настал одиннадцатый час, кристалл задрожал. И кажется… начал погружаться в грудную клетку. Ни боли, ни крови… Только дрожь.
Квель зашевелился. Он, похоже, тоже не ждал такого поворота событий. Вытянутое рыло повернулось к Сумраку — но тому все было безразлично, он плел свою магию, и чудище побоялось ему мешать.
А кристалл, словно угодив в трясину, все погружался в грудь Кейба. Страх уступил место изумлению: каким-то образом Кейб понял, что он старается помочь ему.
Сумрак, окутанный дымными хвостами, крутанулся — и квели вздрогнули, как один. Кейбов страж тоже отвлекся на это невиданное зрелище.
А в дальнем углу сформировалось нечто темное. Оно было за спиной у квеля, и видел его один лишь Кейб. Хотя и ему было не до того: все внимание требовательно поглощал кристалл.
И из этой темноты на весь зал прозвучал потусторонний смех. Низкий, на пределе слышимости. Квель, похоже, вовсе его не расслышал.
А вот Сумрак…
— Кто… — Он замер, словно загипнотизированный. Затем выругался и начал жестикулировать.
И тут словно разверзся ад. Смех внезапно загрохотал, заглушая все прочие звуки. Встревоженный чародей выпустил заклинание. Оно не относилось к Кейбу — силы полетели во тьму. Две стороны встретились для борьбы. Битва была краткой. Тьма поглотила могущественное заклинание, как будто его и не бывало.
Сквозь тьму проступили черные зловещие очертания. Огромные копыта прозвенели по каменному полу. Сверкнул взгляд льдисто-голубых глаз. Лохмами эбонитовой ночи рассыпалась буйная грива. Из оскаленного рычащего рта показались очень острые и совсем не лошадиные зубы.
Темный Конь бросился на Сумрака.
Квель попытался ему воспрепятствовать, и, как и следовало ожидать, бронированное чудище пропало в пустоте, которой был Темный Конь. Тот даже не замедлил движения. Чародей и Вечный зверь сошлись в схватке.
Появление внеземного друга освободило Кейба от чар кристалла. Он вскочил, не обращая внимания на неожиданное исчезновение своих пут. Он осознавал только, что там, где встречаются столь могущественные силы, становится невероятно опасно.
Темный Конь ударил мага передними копытами. Это могло бы расколоть горы, но сумрачный маг только пошатнулся. Сумрак выбросил в скакуна несколько острых черных копий. Чудище каким-то маневром увернулось от них, одновременно атакуя своего противника.
— Кейб! Талак! Тебе в Талак! Иди!
Слова Вечного не были произнесены, а словно возникли в мозгу Кейба. Его тело, будто на веревочке, направилось к выходу из пещеры; позади раздавались взрывы, бушевали высвободившиеся силы. У него не было ни малейшего желания дожидаться исхода боя.
К тому же его беспокоил кристалл, все еще глубоко сидящий в груди. Свечение изменило цвет: кристалл был теперь голубым, как полуденное небо, и продолжал пульсировать. Кейб не замечал, что чем сильнее он напрягается, тем сильнее пульсирует камень.
Что-то заставило Кейба нагнуться: может, магия, а может, какое-то предчувствие. Громадный четырехлезвийный топор врезался в скалу в том месте, где только что была его голова. Держащий его квель гневно фыркнул и замахнулся еще раз.
Кейб едва увернулся от очередной атаки бронированного монстра, а в спальной пещере тем временем продолжалась битва титанов. Бедный юный чародей обнаружил, что теперь приходится уворачиваться не только от противника, жаждущего его смерти, но и от падающих камней.
В отчаянии он протянул левую руку к квелю. Одновременно с этим с его губ слетели бессмысленные слова. Кончики его пальцев замерцали. Тем же цветом, что кристалл.
Квель шагнул назад для лучшего замаха и поднял топор. Неестественно высоко. Топор взвился к потолку и с треском в него врубился, оторвав никак не ожидавшего такой пакости хозяина от земли. Камень, и так немало пострадавший благодаря Сумраку и Коню, треснул, и свод пещеры рухнул. Кейб успел выскользнуть, а вот квелю не удалось.
Кейб не стал выяснять, мертв его противник или же рано или поздно выроет себе дорогу наружу. Еще раз его спасла магия. И на сей раз он уже почти понял, как именно. Велика ли важность, что заклинания он раньше не знал. Может, все прочие маги именно так и действуют.
Он бежал через город. Квелей больше не было видно. А может, их всего двое и есть? До выхода оставались какие-то секунды, и уже можно было подумать о том, что делать дальше.
Темный Конь велел отправляться в Талак. Легко сказать, ведь до Талака отсюда…
Выбравшись на поверхность, он огляделся. Легарский полуостров выглядел райской картинкой. В любое другое время он с удовольствием изучил бы его поподробнее, даром что где-то тут обретается Хрустальный Дракон.
Между прочим, успела спуститься ночь. Перспектива странствовать по незнакомым землям в темноте не особо манила, но что еще оставалось? Светильника все равно не было, да может, это и к лучшему. Факел тут можно будет увидеть по отблескам за много миль. Едва ли здесь водятся крупные хищники, но меча при себе не было, и надеяться в случае чего приходилось разве что на свою магию.
По звездам он определил, где северо-восток. Земля под его ногами сотряслась, и он счел за благо побыстрее ретироваться от туннеля.
Видеть оказалось несложно: взошли луны, и все вокруг засияло отраженным светом. Но скоро Кейб приостановился и задумался. Бой Мадрака с Конем вот-вот закончится, и если колдун победит, то настигнет его в один момент. Вот если бы Кейб умел телепортироваться… Или наколдовать чего-нибудь, что бы его отсюда унесло… Но к такому испытанию своих сил он был еще явно не готов.
Вокруг не было, похоже, ничего живого. Это было странно: неужто тут и зверей никаких не водится? Ни насекомых, ни птиц? Может, не только Бесплодные Земли заслуживали такого названия? Впрочем, насколько он помнил, в эти дальние края никто в Королевствах последнее время не путешествовал. То есть об этом не ходило слухов, а значит, если кто и ходил — либо предпочитал молчать, либо просто не возвращался.
Кейб потерял счет времени. Он то бежал, то шел, то ковылял по Легарскому полуострову. Наконец он упал без сил на мерцающую гладь. Он не обращал внимания на кристалл, успевший стать его частью. И на свои волосы тоже, а оттуда успел исчезнуть черный цвет. Теперь вся его шевелюра была серебристой.
Он уснул и за всю ночь проснулся всего однажды: кажется, его разбудило шевеление земли. Не исключено, что это были отзвуки битвы двоих бессмертных. Какая разница…
Хоть Кейб того и не замечал, на хрустальном полуострове все же была жизнь. Пара мелких грызунов шарахнулась от большого неподвижного тела. В небесах пролетела птичка. И ни одно из более опасных животных — например, волков — не отважилось подойти. Всякий раз, когда они показывались на горизонте, кристалл в груди Кейба вспыхивал, и волки тут же передумывали.
Утро началось с сюрпризов. Первым был потрясающий запах жарящейся ветчины. И костра. До Кейба постепенно дошло, что он уже не один. На всякий случай Кейб быстро откатился от нежданных гостей.
— Ишь валяется, словно лось по весне, а?
— Нет, словно новорожденный лосенок. Вон как по траве катается.
Их было двое. Кейб жил достаточно близко к лесу Дагора, чтобы сразу распознать лесных эльфов. Даром что близко их ни разу не видел. Их невозможно ни с кем спутать.
Две тоненькие фигурки казались почти одинаковыми. Оба доставали Кейбу едва до плеча. Говорят, бывают и с нгт-о ростом, но они, вероятно, по крови отчасти люди. А эти были чистокровными представителями своей расы.
Они стояли бок о бок и с интересом наблюдали за Кейбом. Тот, что слева, ухмыльнулся.
— В нем есть что-то от Народа, а? Чуешь, а? — Он потешно покрутил носом.
— Ага. Воняет человеком, но не только.
— Кто… — попробовал вставить Кейб.
— Еще бы! Он тот маг, а? Которого мы ищем?
— Изви…
— Должен быть, ага. Но не очень похож, правда?
— Я…
— Не, он может. Но все равно не очень похож. Кейб начал всерьез злиться:
— Он маг, маг, маг!
— Цыц! Он обидится и опять такое сделает, а?
— А зачем он ковыряет дырки в таком красивом месте, зачем?
— Цыц! — Кейба это утомило.
Оба эльфа умолкли. Теперь они вполне сошли бы за статуи у фонтана.
— Кто вы? Тот, что слева:
— Алланард. Тот, что справа:
— Моргин.
— Вы меня искали? — Кейб скрестил руки на груди.
Алланард потер локоть и кивнул. Одеты оба эльфа были одинаково: буро-зеленые лесные куртки и штаны. Они превосходно сливались с окружающей местностью.
— А ты — Бедлам?
— Да.
— Ага, — кивнул Моргин. — Мы тебя в лицо узнали, я — узнал, да. Совсем как дед. — Он скорчил рожу. — И немножко как отец.
Оба опять расхохотались, но умолкли, увидев выражение лица Кейба. Алланард добродушно ухмыльнулся:
— Мы тебе ничего плохого не хотим. Маленькая помощь. Мы тебя любим. Это благодаря твоему деду, твоему кровному родичу и доброму Натану.
Моргин заметил кристалл на груди Кейба:
— Алланард, а у него в груди камушек, кровавый камушек, а?
— Да?
— Какой еще кровный родич? — вопросил Кейб. — Как он мне помог?
— Как помог? Ты при нем расстался со смертью, при нем вырос! Вот как! Ты думал даже, он твой отец!
— Мой…
— Хаддин, Хаддин! Он за тобой присматривал по просьбе Натана. Вот при этом и родство.
— Родство? — Лицо Кейба побледнело. Алланард помотал головой. Даже волосы у него имели отчетливый зеленоватый оттенок.
— Кровное родство, да. Ты наш. А потому мы тебе всенепременно поможем. А еще… — в веселом голосе появилась горечь, — мы должны Хаддину ящериц.
Кейб не обратил внимания на последнюю фразу. В это время земля сотряслась, и Моргин даже не удержался на ногах.
— А это что? Гномы собрались воевать?
— Хуже! — буркнул Кейб. — Волшебник по имени Сумрак дерется под землей с Темным Конем!
У эльфов отвисли челюсти. Первым овладел собой Алланард:
— Черная Лошадь против двуликого колдуна! Ничего себе! Надо спешить, мы должны поспешить, поспешить!
— А как? У вас есть кони?
— Кони? А ты разве не маг? Не один из…
— Это все сложно…
Алланард отмахнулся от его возражений:
— Надо быстро, а то не спасемся! Моргин, это по твоей части!
— Сию минуточку, братец!
Кейб даже забыл о своем страхе. Моргин извлек черную шелковую трубочку и нарисовал ею в воздухе нечто. Рисунок остался висеть в воздухе.
Картинка представляла собой большую птицу, настолько большую, что ей было явно под силу поднять всех троих разом. Если бы она была настоящей.
Моргин пририсовал глаза и клюв. Наконец намалевал на спине у птицы три седла под человеческие размеры. Удовлетворенный результатом, он спрятал шелк и пробормотал что-то, наверное, по-эльфийски.
Рисунок заполнился. Глаза моргнули. Клюв открылся и щелкнул, шевельнув розовым языком. Крылья хлопнули несколько раз, сложились. Огромный кондор склонил голову и уставился на своего создателя одним глазом.
И все это за какую-то минуту.
— Ну как? — довольно спросил Алланард. — И чего мы ждем — твоего колдуна в компанию?
Кейб неуклюже залез на спину птице и уселся посередине: это седло было больше остальных. Эльфы заняли свои места, и Моргин шлепнул птицу по темечку.
— А где же уздечка? — спросил Кейб.
— А зачем уздечка? Чего с ней делать? — не понял Моргин и погладил птицу.
Кондор взлетел. Кейб мысленно распростился с жизнью. Впрочем, братцы-эльфы болтали ногами и языками как ни в чем не бывало — видать, не в первый раз пользовались таким средством передвижения.
Кондор подымался все выше и выше. Кейб изо всех сил удерживался от того, чтобы поглядеть вниз. Алланард фыркнул:
— Ничего такого страшного там нет, правда-правда. Там просто тучи, самые обыкновенные, серенькие такие.
Кейб предпочел не проверять справедливость его слов.
— Выше головы! — крикнул Моргин. — Сейчас въедем в черненькую!
Кейб только икнул, увидев, что перед ними высится темно-серое тяжелое облако. Кондору все было нипочем. Эльфы при столкновении с тучей радостно расхохотались. «Тоже мне чувство юмора», — подумал Кейб.
Внутри оказалось, прямо скажем, мокро. И пахло очень необычно, как после весенней грозы. Но запах был чистым и быстро успокоил расшалившиеся нервы. Еще несколько секунд — и дождевая туча осталась позади. Все трое промокли, как мыши, но эльфов это не пугало. Ветер обсушил их за считанные минуты.
Постепенно Кейбу начал нравиться такой способ путешествовать. Он даже отважился посмотреть вниз — и подивился скорости их воздушного коня.
Он опасался разжимать руки, а потому говорить предпочитал с Моргином:
— Это под нами Дагора? Моргину хватило одного взгляда:
— Да, уже дома, конечно! Мы тебя довезем — и сюда! Внизу простирался густой лес. Где-то там стоит усадьба леди Гвен. Где-то там он повстречал василиска…
— Мы же летим не больше часа! Как такое может быть?
— Хи-хи! — послышалось сзади. — Не перехвали его, Кейб Бедлам, а то он нас так разгонит, что мы свалимся, бух — и вниз!
Полет кондора существенно ускорился. Моргин хихикнул.
А тем временем от леса оторвалось и взлетело навстречу им что-то зеленое. Судя по размерам, дракон… а по высоте — воздушный.
Он предупредил эльфов. Те послушно посмотрели в ту сторону, но курс не изменили. Кейб неуверенно разжал одну руку и протянул ее ладонью к дракону: что делать, он не знал, но надо же сделать что-нибудь!
Алланард хлопнул ладонью по его руке:
— Не вздумай!
Дракон, тяжело хлопая крыльями, подымался все выше. Кондор не обращал на него внимания, даже когда дракон грозно заревел. Может, он и не умел обращать внимание.
Ярдов за пятьдесят дракон остановился и завис в воздухе. С полминуты он так и висел, наблюдая за ними. Решив, видимо, что кондор с седоками интереса не представляют, он изогнулся и спикировал обратно к лесу. С глаз он скрылся в мгновение ока.
Кейб оглянулся на Алланарда, затем на Моргина. Моргин продолжал править птицей.
— Вот видишь? — кивнул Алланард. — Не стоит, совсем не стоит спешить защищаться.
— Что это значит? — спросил Кейб. — Зачем дракон сперва гнался за нами, а потом улетел и не напал?
— Люди вроде тебя в лесу не живут, нет. А мы, эльфы, живем. И даже мы ничегошеньки не знаем о нашем настоящем короле, Зеленом Драконе. Он командует — мы подчиняемся, так оно и есть. Если он велел нас пропустить — кто такой этот дракошка, чтобы спорить?
— Зе…леный Дракон велел нас пропустить? — В это Кейб поверить не мог. С какой такой радости одному из Королей ему помогать?
— Не стоит, совсем не стоит спорить с собственной удачей, Кейб Бедлам. Нехорошо спрашивать, что у Короля на уме. Так ты еще, чего доброго, спросишь, кто тебе на самом деле друзья, а кто враги.
Может, Моргин решил пошутить, а может, из-за порыва ветра кондор резко нырнул вниз. Когда он выровнял полет, Кейб не стал продолжать беседу. Слишком о многом надлежало подумать.
Сумрак, Темный Конь, Зеленый Дракон, Грифон…
Кому ом доверится?
Кому отважится поверить?
15
Посреди Адской Равнины оно показалось впервые. Это услышали или почуяли все чародеи, все ведьмы, все недоучки-маги —все, кто имел дело с иными мирами. А те, кто находился рядом с цитаделью Азрана увидели это во всей красе.
Это видели драконы Красного. Видели —и умирали. Слуги черного мага умирали один за другим, но никто не мог даже коснуться их господина. Словно призрак Смерти с ее легендарной косой, Азран прорубал себе путь сквозь их ряды Безымянным.
И не многим удавалось увернуться от него — какого-то человечишки. Меч визжал и свистел, поражая врагов со всех сторон. Пульсируя, он пил драконью кровь. С лица Аз-рана исчезло все человеческое. Он хохотал — и взмахивал мечом.
Впереди был сам Красный Дракон. Призвав подвластные ему силы, он увеличил свой истинный облик до размеров мамонта, потоки огня были жарче крови земли. Азрану это было нипочем: он едва чувствовал тепло.
Господин и Повелитель Адской Равнины призвал себе на подмогу дух самой управляемой им страны. Магма и пар окутывали все вокруг. Короля больше не волновало, какая часть его кланов вымрет: главное — уничтожить колдуна, что вооружился самим Хаосом.
Потоки расплавленного камня лишь самую малость задержали Азрана, и то потому, что через них медленнее шагалось. Безымянный защищал его от остального. Его окатывала кипящая вода гейзеров — и была бессильна обжечь некроманта.
Поняв, что магия ему не поможет, Красный сам ринулся в бой. Гигантские когти в ярд длиной замахнулись на мерзкого человека. Тут Азрану уже пришлось защищаться. Клинок отразил когти, отрубив острые концы. Однако колдун не удержался на ногах и упал: невзирая на всю свою мощь, Безымянный не мог сделать слабое тело смертного совсем неуязвимым. Впрочем, Азран жил уже больше жизнью клинка, чем собственной…
Рубиновый змей разинул страшную пасть и вытянул шею к упавшему человеку. Азран едва успел. Рептилия откинула голову, между ноздрями потекла кровь. Скорее обозленный, чем по-настоящему раненный, Красный Дракон взмыл в воздух.
Волшебник в черном последовал его примеру. Крепость в руинах? Неважно! Слуги перебиты? Туда им и дорога! Один из двоих должен умереть! Лицо Азрана пылало в берсеркерском раже. Командовал сейчас меч — не человек.
Конечно, такое гигантское тело даже и в тучах не спрячешь. Тем не менее он куда-то делся! Конечно, не улетел прочь: ни один Король-Дракон сроду не бегал с поля боя, а уж этот — тем более. Азран оскалился. Охота так охота!
Тень накрыла его. Раньше, чем мог бы отреагировать человек, Безымянный взвился вверх и пронзил врага. Со стоном умирающий дракон полетел вниз. Азран даже не оглянулся: ему нужен был господин, а не его слуги.
Стало холодно и мокро, и это чуть остудило его пыл. Все-таки очень неосторожно навязывать дракону бой на его территории. Тот дома что в воздухе, что на земле, а маг… Рубиновое чудище прекрасно знало, как маневрировать и искать путь в облаках, Азрану же приходилось действовать на ощупь.
Чем больше он приходил в себя, тем менее уверенным становился. Безымянный тоже умерил бешеную пульсацию. Что это могло значить? Да что угодно.
Красный тщательно выбрал момент для решающего удара. Расставив когти и раскрыв пасть, он спикировал. Азран не замечал его.
А вот Безымянный — заметил.
С новой силой клинок развернул своего хозяина лицом к атакующему дракону. Снова ярость ударила в виски. С нечеловеческим смехом Азран рванулся прямо на противника. Он — или я.
Полностью поддавшись собственной магии, Азран разгонялся навстречу врагу, даром что шансы выжить у него самого были минимальны. Красный разинул пасть шире некуда, на случай, если человек в последний момент свернет.
Громадные зубы сомкнулись, когда фигурка влетела внутрь. Глаза огненного змея полыхнули победным огнем. И моргнули, словно пораженные какой-то мыслью.
Но не было, не было мысли, Была предсмертная агония. Гигантское тело в последний раз содрогнулось и бесформенной тушей полетело вниз. В загривке появилась дыра, и оттуда высунулось острие меча. Красный даже не успел понять, что произошло.
В осколках костей и в крови, чародей проводил взглядом падающие останки. Он был доволен, собой. Ему удалось! Даже сам отец не смог пережить поверженного им Короля-Дракона. А ему почти не причинила вреда схватка с одним из величайших бойцов этого мира…
Теперь, поправил он себя, ясно: на самом деле величайший — он.
Азран глубоко вздохнул, не замечая, как теперь «благоухают» его одежда и он сам. Неважно, запах победы — сладкий запах! Подумаешь, цена. За такую победу. Отмыться можно за минуты.
В своем ликовании он почти забыл о Безымянном. Адский клинок слегка дрожал, осваиваясь с новообретенной силой. Силой, которая будет расти с каждой его победой…
И совершенно неважно, какой смертный будет его держать
— Как мы с-с-себя чувс-с-с-с-твуем, волш-ш-шебницс-са?
Она почти ожидала, что из его губ покажется красный раздвоенный язык. Было что-то в герцоге Томе такое, что пугало ее больше, нежели Кирг или, если на то пошло, любой из Королей. Он был холоден и суров совсем не по-человечески, больше, чем любой из его собратьев. Кроме разве что безмозглых низших. «Вот такие, наверное, — подумала Гвен, — были первые Короли. Из Томы получился бы монарх не чета нынешним».
Она не ответила. Дракон пожал плечами и усмехнулся.
О боги! Даже его зубы были драконьими, а не человеческими!
Тома вразвалку обошел вокруг шара, заставив пленницу вертеться на месте. Она не могла позволить себе не смотреть на дракона — мало ли что он еще выкинет. Его возможности как минимум не уступали ее собственным. А скорее всего — превосходили. Чего ж он, спросила она сама себя в сотый раз, все время в тени, на третьих ролях? Странно для драконов — растрачивать впустую оружие такой мощи.
Огненный змей остановился. Он словно прочел ее мысли — впрочем, чем черт не шутит, может, и вправду прочел? — несмотря на то что о щите Гвен не забывала никогда.
— Странно, правда, что воин с моими… скажем так, способностями с удовольствием служит тем, кто в подметки — так, по-вашему? — ему не годятся?
— Ну почему же. Если в душе ты такой же трус, как этот садист Кирг…
Пузырь стал горячим и очень жестким. Гвен попыталась произнести заклинание, но только заработала головную боль. Ее дыхание стало тяжелым.
Полюбовавшись на это пару минут, Тома махнул рукой — и все вернулось в прежнее положение. Ведьмочка глубоко вздохнула и отерла пот с лица.
На сей раз Тома не улыбался, но было видно, что язык у него и правда змеиный. Он уселся на единственный стул и опрокинул в пасть бокал красного вини. Гвен понимала, что он таким образом напоминает ей о ее собственной жажде.
— Тебе бы лучше избежать оскорблений в ближайшем будущем, Янтарная Леди. Они могут оказаться для тебя… чересчур жаркими. — Он налил себе еще вина.
Это видели драконы Красного. Видели —и умирали. Слуги черного мага умирали один за другим, но никто не мог даже коснуться их господина. Словно призрак Смерти с ее легендарной косой, Азран прорубал себе путь сквозь их ряды Безымянным.
И не многим удавалось увернуться от него — какого-то человечишки. Меч визжал и свистел, поражая врагов со всех сторон. Пульсируя, он пил драконью кровь. С лица Аз-рана исчезло все человеческое. Он хохотал — и взмахивал мечом.
Впереди был сам Красный Дракон. Призвав подвластные ему силы, он увеличил свой истинный облик до размеров мамонта, потоки огня были жарче крови земли. Азрану это было нипочем: он едва чувствовал тепло.
Господин и Повелитель Адской Равнины призвал себе на подмогу дух самой управляемой им страны. Магма и пар окутывали все вокруг. Короля больше не волновало, какая часть его кланов вымрет: главное — уничтожить колдуна, что вооружился самим Хаосом.
Потоки расплавленного камня лишь самую малость задержали Азрана, и то потому, что через них медленнее шагалось. Безымянный защищал его от остального. Его окатывала кипящая вода гейзеров — и была бессильна обжечь некроманта.
Поняв, что магия ему не поможет, Красный сам ринулся в бой. Гигантские когти в ярд длиной замахнулись на мерзкого человека. Тут Азрану уже пришлось защищаться. Клинок отразил когти, отрубив острые концы. Однако колдун не удержался на ногах и упал: невзирая на всю свою мощь, Безымянный не мог сделать слабое тело смертного совсем неуязвимым. Впрочем, Азран жил уже больше жизнью клинка, чем собственной…
Рубиновый змей разинул страшную пасть и вытянул шею к упавшему человеку. Азран едва успел. Рептилия откинула голову, между ноздрями потекла кровь. Скорее обозленный, чем по-настоящему раненный, Красный Дракон взмыл в воздух.
Волшебник в черном последовал его примеру. Крепость в руинах? Неважно! Слуги перебиты? Туда им и дорога! Один из двоих должен умереть! Лицо Азрана пылало в берсеркерском раже. Командовал сейчас меч — не человек.
Конечно, такое гигантское тело даже и в тучах не спрячешь. Тем не менее он куда-то делся! Конечно, не улетел прочь: ни один Король-Дракон сроду не бегал с поля боя, а уж этот — тем более. Азран оскалился. Охота так охота!
Тень накрыла его. Раньше, чем мог бы отреагировать человек, Безымянный взвился вверх и пронзил врага. Со стоном умирающий дракон полетел вниз. Азран даже не оглянулся: ему нужен был господин, а не его слуги.
Стало холодно и мокро, и это чуть остудило его пыл. Все-таки очень неосторожно навязывать дракону бой на его территории. Тот дома что в воздухе, что на земле, а маг… Рубиновое чудище прекрасно знало, как маневрировать и искать путь в облаках, Азрану же приходилось действовать на ощупь.
Чем больше он приходил в себя, тем менее уверенным становился. Безымянный тоже умерил бешеную пульсацию. Что это могло значить? Да что угодно.
Красный тщательно выбрал момент для решающего удара. Расставив когти и раскрыв пасть, он спикировал. Азран не замечал его.
А вот Безымянный — заметил.
С новой силой клинок развернул своего хозяина лицом к атакующему дракону. Снова ярость ударила в виски. С нечеловеческим смехом Азран рванулся прямо на противника. Он — или я.
Полностью поддавшись собственной магии, Азран разгонялся навстречу врагу, даром что шансы выжить у него самого были минимальны. Красный разинул пасть шире некуда, на случай, если человек в последний момент свернет.
Громадные зубы сомкнулись, когда фигурка влетела внутрь. Глаза огненного змея полыхнули победным огнем. И моргнули, словно пораженные какой-то мыслью.
Но не было, не было мысли, Была предсмертная агония. Гигантское тело в последний раз содрогнулось и бесформенной тушей полетело вниз. В загривке появилась дыра, и оттуда высунулось острие меча. Красный даже не успел понять, что произошло.
В осколках костей и в крови, чародей проводил взглядом падающие останки. Он был доволен, собой. Ему удалось! Даже сам отец не смог пережить поверженного им Короля-Дракона. А ему почти не причинила вреда схватка с одним из величайших бойцов этого мира…
Теперь, поправил он себя, ясно: на самом деле величайший — он.
Азран глубоко вздохнул, не замечая, как теперь «благоухают» его одежда и он сам. Неважно, запах победы — сладкий запах! Подумаешь, цена. За такую победу. Отмыться можно за минуты.
В своем ликовании он почти забыл о Безымянном. Адский клинок слегка дрожал, осваиваясь с новообретенной силой. Силой, которая будет расти с каждой его победой…
И совершенно неважно, какой смертный будет его держать
— Как мы с-с-себя чувс-с-с-с-твуем, волш-ш-шебницс-са?
Она почти ожидала, что из его губ покажется красный раздвоенный язык. Было что-то в герцоге Томе такое, что пугало ее больше, нежели Кирг или, если на то пошло, любой из Королей. Он был холоден и суров совсем не по-человечески, больше, чем любой из его собратьев. Кроме разве что безмозглых низших. «Вот такие, наверное, — подумала Гвен, — были первые Короли. Из Томы получился бы монарх не чета нынешним».
Она не ответила. Дракон пожал плечами и усмехнулся.
О боги! Даже его зубы были драконьими, а не человеческими!
Тома вразвалку обошел вокруг шара, заставив пленницу вертеться на месте. Она не могла позволить себе не смотреть на дракона — мало ли что он еще выкинет. Его возможности как минимум не уступали ее собственным. А скорее всего — превосходили. Чего ж он, спросила она сама себя в сотый раз, все время в тени, на третьих ролях? Странно для драконов — растрачивать впустую оружие такой мощи.
Огненный змей остановился. Он словно прочел ее мысли — впрочем, чем черт не шутит, может, и вправду прочел? — несмотря на то что о щите Гвен не забывала никогда.
— Странно, правда, что воин с моими… скажем так, способностями с удовольствием служит тем, кто в подметки — так, по-вашему? — ему не годятся?
— Ну почему же. Если в душе ты такой же трус, как этот садист Кирг…
Пузырь стал горячим и очень жестким. Гвен попыталась произнести заклинание, но только заработала головную боль. Ее дыхание стало тяжелым.
Полюбовавшись на это пару минут, Тома махнул рукой — и все вернулось в прежнее положение. Ведьмочка глубоко вздохнула и отерла пот с лица.
На сей раз Тома не улыбался, но было видно, что язык у него и правда змеиный. Он уселся на единственный стул и опрокинул в пасть бокал красного вини. Гвен понимала, что он таким образом напоминает ей о ее собственной жажде.
— Тебе бы лучше избежать оскорблений в ближайшем будущем, Янтарная Леди. Они могут оказаться для тебя… чересчур жаркими. — Он налил себе еще вина.