Колберт Лилиан. Кто ты?

   – Переодеваться, вот что!
   – А куда мне деться? В коридор, что ли? – Она надела туфли.
   – Для этого у нас есть ванная!
   – Которую ты освободила полминуты назад, – огрызнулся он. – Я не расхаживаю перед тобой голым, а потому не считаю это проступком против нравственности. Не стану спорить с тобой о букве нашего брачного контракта, – продолжил он, подходя к ней вплотную, – но на один вопрос мне хотелось бы получить ответ. После того, как я только что спасовал перед тобой, уподобившись всем мужчинам, с которыми ты до сих пор имела дело, не испытала ли ты разочарование?
   Камилла попятилась. Ноги плохо слушались ее.
   – Разочарование?
   – Испытала? Скажи, тебе хочется, чтобы я тебя поцеловал? Овладел тобой прямо сейчас?
   – Нет! – вырвался из ее груди хриплый возглас.
   – Удивительно, – криво усмехнувшись, сказал он. – Удивительно, но я тебе совершенно не верю. Ты вся дрожишь...
   Он обнял ее за плечи, и Камилла лишь тихо застонала. У нее больше не было сил бороться. Губы его припали к ее рту, – и она поняла, что пропала...
   – Ну, где же твои коготки, кошечка! – с хрипловатым смешком сказал Джеррод, отрываясь на мгновение от ее губ.
   По телу Камиллы пробежала внезапная судорога. Она будто провалилась в длинный темный туннель, из которого нет выхода. Она хотела сопротивляться, но не в силах была даже пошевельнуться. Всхлипнув, она попыталась вырваться, но в следующее мгновение он уже опрокинул ее на кровать, придавив своим тяжелым телом. Борясь с тошнотой, она отвернула голову к стене, проклиная свою слабость и беспомощность.
   Джеррод внезапно притих и, приподнявшись на локтях, заглянул в ее лицо.
   – Камилла! – побледнев, прошептал он. – Что случилось?
   Она с трудом повернула голову, и он окаменел, увидев ее застывший взгляд.
   – Господи, что с тобой?
   Словно издалека, она услышала свое имя, взглянула на бледное лицо Джеррода и при виде шрама, обозначившегося в эти секунды еще явственнее, неожиданно вернулась в реальность.
   Этот мужчина был ее мужем, и они находились в гостиничном номере по дороге в Филадельфию, к его родителям.
   Что с ней произошло? Камилла терялась в догадках, понимая лишь, что с ней повторилось то, что она пережила при их встрече в офисе, только в гораздо худшей форме. Боже, неужели она сходит с ума?
   – Отпусти меня! – пробормотала она, больше всего на свете боясь, что он повторит свою попытку.
   Но Джеррод мгновенно отодвинулся, и Камилла, не глядя в его сторону, поднялась, одернула платье и принялась закалывать волосы, рассыпавшиеся по плечам.
   – Где эти проклятые заколки? – крикнула она, топнув ногой, и тут же глубоко вздохнула, кусая губы.
   Скрипнула кровать, и рядом встал Джеррод, протягивая их на широкой ладони.
   – Не нервничай, вот они.
   – Я не нервничаю! – огрызнулась она, но, наткнувшись на ласковый взгляд его глаз, сконфуженно потупилась. – Спасибо.
   – Дорогая, что с тобой... – начал он, протягивая к ней руку.
   – Не прикасайся ко мне! – взвизгнула Камилла, холодея при мысли о том, что сейчас все может повториться снова. Но тут же осознав, что лишь нагнетает нервозность, попыталась взять себя в руки и успокоиться. – Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Сейчас я этого не перенесу.
   Подойдя к зеркалу, она стала приводить в порядок волосы, делая вид, что не замечает стоящего рядом Джеррода.
   – Камилла, нам надо все обсудить, – сдержанно сказал он. – Я вовсе не собирался брать тебя силой. Мне казалось, что ты... Как бы ты ко мне ни относилась, я имею право знать, что происходит.
   – Имею право! – обернувшись, фыркнула ему в лицо Камилла. – У тебя на меня не больше прав, чем у любого другого мужчины. И если уж на то пошло, я тоже имею право требовать, чтобы ты не лапал меня! – Она осеклась, чувствуя, что сейчас не стоит продолжать этот разговор. – Прости, мне нужно побыть одной.
   Запершись в ванной, она уперлась руками в раковину и несколько раз глубоко вздохнула, приводя себя в чувство. Что с ней происходит? Сперва – ночные кошмары, теперь – это! Без сомнения, все это как-то связано между собой, но как? Силы небесные! Что-то темное таится в ней, но что, она не знает.
   А тут еще Джеррод, требующий разъяснений. Как может она что-то объяснить, если сама ничего не понимает. Если бы здесь была Мерил! Она бы ее поняла! Но подруги нет, а значит, придется выкарабкиваться в одиночку. Главное – ничем не демонстрировать своей слабости. Впереди пробный выход на публику, надо к нему как следует подготовиться.
   Приведя в порядок слегка испорченный макияж, она вышла из ванной и бросила Джерроду, томившемуся у окна:
   – Надо торопиться, а то опоздаем. Я буду в соседней комнате.
   – Только не рассчитывай, что я сделаю вид, будто ничего не происходит, – предупредил он, оборачиваясь к ней. – Я должен знать.
   Камилла остановилась и холодно улыбнулась.
   – Должен знать? Но что? Извини, я тебя не понимаю.
   – Ах, да, ничего ведь не случилось. С тобой ничего не происходило, ты не убегала от меня в ванную... Извини, мне все это лишь привиделось!
   – Я всего лишь положила конец пошлой комедии, – холодно и расчетливо нанесла удар Камилла.
   – Что ты называешь пошлой комедией? – после долгой паузы спросил Джеррод.
   Камилла растерялась. Она надеялась, что он будет достаточно умен, чтобы не задавать вопросов. Но Джеррод не боялся показаться глупым, и этим тоже отличался от всех мужчин, которые окружали ее прежде.
   – Я имею в виду твои приставания, – с лету придумала она.
   Брови его многозначительно приподнялись. Сложив руки на груди, он спросил с улыбкой:
   – Ой ли?
   Камилла ощутила легкую тревогу.
   – По-твоему, я лгу? – колко спросила она. Он задумчиво потер рукой подбородок.
   – Вопрос, конечно, интересный. Я ощущаю себя игроком в покер: не сблефуешь, не выиграешь партию. Но если ты даешь карт-бланш на вранье... Что ж, тогда пеняй на себя!
   И он ушел в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь.
   Камилла прошла в гостиную и, не включая света, опустилась в кресло. Настоящая битва еще только предстояла. Он поднял ее перчатку и готов был идти до конца. Что ж, к сражениям ей не привыкать...
   Алекс и Софи Паркеры, симпатичная пара лет пятидесяти с небольшим, поджидали их в холле ресторана. Их поздравления и улыбки были такими чистосердечными, что Камилла испытала что-то вроде угрызений совести оттого, что разыгрывает этих милых людей. Она покраснела, когда уже за столиком Софи вручила ей подарок – красиво упакованную коробочку.
   – Сущая безделица, – смущаясь, пояснила та. – Алекс ошарашил меня известием о вашей свадьбе, так что у меня не было времени выбирать другой подарок.
   «Сущая безделица» оказалась хрустальным бокалом с красиво выгравированными на нем именами молодоженов. У Камиллы слезы подступили к глазам.
   – Не молчи, как рыба, – шепнул ей Джеррод, и она заметила, что все смотрят на нее.
   – Вы так добры! – пробормотала девушка. – Право, не стоило беспокоиться. «Джеррод и Камилла Грейсоны», – прочитала она вслух. – Спасибо.
   – Какая милая у вас жена! – воскликнула Софи. – Как вы, должно быть, счастливы, Джеррод!
   Тот вместо ответа обнял Камиллу за талию и поцеловал в щеку. Она, улыбаясь, попыталась увернуться, но он до боли стиснул ей пальцы и шепнул на ухо:
   – Акт первый, сцена первая. Влюбленная молодая пара впервые целуется на людях.
   И Камилла, скрипнув зубами, подчинилась.
   – Вы совершенно правы, миссис Паркер, – галантно сказал Джеррод. – Я действительно на верху блаженства – со мной любимая жена.
   Это было сказано с такой искренностью, что на мгновение Камилла опешила, а затем мысленно восхитилась актерскими способностями мужа.
   – Ну, хватит, милый! – проворковала она, каблуком наступив ему на ногу.
   На лице Джеррода не дрогнул ни единый мускул. Ослепительно улыбнувшись, он снова припал к ее губам и не отпускал так долго, что она чуть не задохнулась.
   – Вот это я понимаю! – одобрительно крякнул Алекс, бросив многозначительный взгляд на свою супругу.
   – До сих пор не могу поверить, что уговорил Камиллу выйти за меня замуж, – пояснил Джеррод. – Мне здорово пришлось постараться, не правда ли, милая?
   Камилла зарделась. Он явно издевался над ней.
   – Уж не хочешь ли ты сказать, что я сварливая карга? – спросила она, поблескивая глазами.
   Джеррод усмехнулся, а Алекс благодушно заметил:
   – На твоем месте я бы воздержался от ответа, приятель!
   – У нас с женой полное взаимопонимание и доверие, – скромно сказал тот, – так что я могу смело отвечать на любой ее вопрос.
   – А вы хвастун, Джеррод, – рассмеялась Софи. – Уж мы-то знаем, чего вы боитесь больше всего на свете!
   – Софи, клянусь, еще одно слово, и мне останется либо покончить с собой, либо убить вас!
   – Ах, все вы, мужчины, сильны только на словах, – покачала головой та, и как только мужчины отошли на несколько минут поговорить о чем-то своем, лукаво подмигнула Камилле. – Джеррод до смерти боится пауков!
   – И что? – непонимающе спросила та.
   – Как что? Нужно знать слабости своих мужей, чтобы в нужный момент их использовать... Но они уже возвращаются. Я вам ничего не говорила!
   Камилле хотелось сказать, что у нее вряд ли будет время для того, чтобы воспользоваться этим советом, но она сдержалась. Было приятно узнать, что и у непробиваемого Джеррода Грейсона есть свои маленькие слабости.
   Тем не менее она повеселела и остаток ужина шутила и смеялась, оживленно участвуя в разговоре. Потом все поехали в ночной клуб. Они выпили там шампанского, а когда заиграла музыка, Джеррод спросил:
   – Потанцуем?
   Поскольку никакого предлога для отказа у Камиллы не было, она подала ему руку, и они прошли в центр зала. Джеррод сразу же обнял ее за талию, и, как ни пыталась она держаться от него на максимально возможной дистанции, ничего из этого не вышло. Когда же он прижался к ней, голова у нее пошла кругом и все сомнения улетучились. Осталось лишь неповторимое ощущение его сильных и ласковых объятий.
   Закрыв глаза, она позволила ему вести себя, наслаждаясь близостью его тела.
   – Ты довольна? – спросил он хрипло. Девушка открыла глаза и увидела темное небо.
   Джеррод в танце незаметно вывел ее на террасу. На щеку опустилась снежинка и растаяла.
   – Боже, Камилла! – радостно воскликнул он. – В тебе течет горячая кровь! Снежной Королевы больше нет!
   И, прежде чем она успела что-либо ответить, он обнял и поцеловал ее в губы. Она стояла, ошеломленная, и молча смотрела в его поблескивающие в темноте глаза.
   – Итак, – сказал он тихо, – ты не переносишь моих прикосновений.
   Глаза ее заметались, как два зверька, пойманных в ловушку. Камилла попыталась вырваться, но он не отпускал ее.
   – Очень остроумно! – огрызнулась она, отводя взгляд в сторону.
   – Камилла, какого черта ты злишься, когда я пытаюсь показать тебе очевидное!
   – Можешь стараться сколько угодно, у тебя все равно ничего не получится!
   Джеррод чуть встряхнул ее за плечи.
   – Опомнись, дурочка, я же только хочу помочь тебе!
   В ее глазах блеснуло бешенство.
   – А по-моему, это не более, чем праздное любопытство, которому я не собираюсь потворствовать.
   Он выругался сквозь зубы.
   – Но почему ты не веришь мне?
   – Потому что для этого нет никаких оснований, – ядовито огрызнулась она. – Мы с тобой не более чем деловые партнеры, заключившие сделку. Я тебе нужна, и ты меня хочешь – в этом все дело!
   – Но ты тоже меня хочешь, не забывай об этом!
   – Проваливай к черту!
   – Камилла, доверься мне!
   – Довериться Грейсону? Да никогда в жизни!
   – Рано или поздно тебе придется это сделать, – пообещал он.
   Она мотнула головой.
   – Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, а в твоей в особенности.
   Лицо его окаменело.
   – Ладно, если тебе так нравится, Бога ради! Но ты сама захотела играть без правил, и если я выйду за рамки, вини только себя. Не усмехайся, за нами наблюдают, милая. Мы любящие супруги, и у нас медовый месяц!
   Боже, как она его ненавидела!
   В салоне машины, которая везла их в отель навстречу первой брачной ночи, царило молчание. Повернув голову, Камилла украдкой рассматривала его профиль. В этом человеке была сила и мужское обаяние. Даже когда он злился и дразнил ее, в глазах его не было злорадства, присущего Джеффри.
   Все говорило о том, что Джерроду можно довериться. Так, может быть, не стоит отвергать протянутую руку дружбы? Но Камилла привыкла всю жизнь полагаться только на себя, пряча свои страхи и беды глубоко внутри. Она не перенесла бы жалости к себе. Выходит, все правильно?
   Ее ослепил свет фар встречной машины, и, вздрогнув, Камилла обнаружила, что муж смотрит на нее.
   – Расслабься, Камилла, – мягко сказал он. Она торопливо отвела взгляд в сторону и бодро сообщила:
   – Мне понравились Софи и Алекс.
   – Милые люди, – со вздохом согласился Джеррод. – Ты им тоже понравилась, Камилла, – заметил он, словно пробуя на вкус звучание ее имени. – Знаешь, какие ассоциации вызывает у меня твое имя? Шуршание шелка по благоухающей коже.
   Она озадаченно свела брови. Ей никогда не приходило в голову, что ее имя может содержать в себе столько оттенков и нюансов – да каких!
   – Не пытайся соблазнять меня, Джеррод! – предостерегла она.
   – Чтобы я посмел такое? – с издевкой развел он руками, и ей осталось лишь скрипнуть зубами от бессилия.
   – Я не попадусь на твои уловки, не рассчитывай!
   – Не попадешься?
   – Я... я тебя ненавижу! – задыхаясь, бросила она.
   – Вот как? Но тогда ты должна ненавидеть всех мужчин вообще, моя маленькая Снежная Королева!
   Это было скорее утверждение, чем вопрос.
   Они подъехали к отелю и вышли из машины, но боль от брошенного им замечания не проходила. Потому, что это было неправдой. Она не могла утверждать, что ненавидит его. Разве что изредка. Другое дело, что не было смысла привязываться к этому мужчине, а тем более влюбляться в него. Камилла была не настолько глупа, чтобы допустить подобное.

7

   Как она и опасалась, кошмар повторился. Он прокрался в ее сон в самый темный, самый жуткий час ночи, когда она менее всего была готова бороться с ним. Тени обретали плоть, и ужас становился все непереносимее.
   Она была в комнате, странной комнате, большую часть которой занимала кровать, комнате такой обширной, что не было видно углов. Она знала, что там, в темноте, прячется невидимое ей зло, но ни двинуться, ни убежать, ни бороться с ним не могла.
   Камилла металась в постели и никак не могла проснуться. Забившись в судорогах, она испустила леденящий душу вопль. И в тот миг, когда всепроникающая тьма уже готова была поглотить ее, она услышала свое имя – сначала издалека, затем все ближе и громче:
   – Камилла!
   Голос звучал резко, а невидимая рука властно трясла ее за плечо. Она подчинилась и открыла глаза, помутившиеся от страха. Переход от сна к яви был мгновенным, но ужас все еще владел ею. Она увидела, что Джеррод сидит на кровати, положив руку на ее плечо.
   – А? Что? – испуганно спросила она.
   Он нахмурился. В его серых глазах мелькнула озабоченность.
   – Ты кричала во сне.
   Камилла провела ладонью по щеке и ощутила влагу.
   – О Боже! – То, чего она боялась больше всего, произошло. – Извини, – срывающимся от волнения голосом сказала она. – Я тебя разбудила.
   Он с тревогой смотрел на нее.
   – Тебе снился какой-то кошмар. Надо понимать, это происходит не в первый раз?
   – Да! – Она провела рукой по волосам. Они были мокрые от пота, как и пижама, прилипшая к телу. Сегодняшний сон оказался страшнее и отчетливее предыдущего. С каждой ночью она все более приближалась к ужасу, все сильнее от него страдала, но до сих пор так и не смогла разглядеть, что же скрывалось под покровом кромешной тьмы.
   Все еще дрожа, Камилла приподнялась на подушках и прикрыла глаза. Сколько это будет продолжаться? Кошмар увлекал ее куда-то, и больше всего она страшилась увидеть то, что откроется в конце туннеля.
   Она скользнула взглядом по Джерроду и, увидев его обнаженное тело, залитое светом лампы, торопливо отвела глаза. Сегодня они спали в одной комнате, и сон был куда более отчетливым, чем предыдущие. Может быть, это как-то связано одно с другим? Да и раньше кошмар снился ей или после разговоров с ним, или после поцелуев. Нет, скорее всего, это просто совпадение. Одно бесспорно: он уже дважды уводил ее от края пропасти, к которому она подходила в своих кошмарах. Господи, она бы многое отдала, лишь бы понять, что все это значит!
   Облизав пересохшие губы, Камилла снова взглянула на мужа.
   – Теперь все будет в порядке, – солгала она, прекрасно зная, что вряд ли уснет в эту ночь.
   – Разумеется, – с сомнением сказал Джеррод. – Я принесу тебе воды.
   Он протянул ей стакан и сел рядом, наблюдая, как она жадно пьет.
   – Тебе лучше? – Он забрал стакан и поставил его на столик. – Может быть, хочешь поговорить об этом? Должна же быть какая-то причина.
   Несмотря на все свое внутреннее напряжение, Камилла чуть не рассмеялась ему в лицо. Меньше всего на свете ей хотелось обсуждать с новоиспеченным супругом свои дурные сны. Что ему сказать? «Боюсь, что причиной всему являешься ты?» Она сама ничего не понимала.
   – Думаю, от этого будет мало толку. Как только я проснулась, все прошло.
   – Ты так боролась со мной, будто спасала свою жизнь. От чего ты защищалась с такой яростью?
   Камилла подняла колени и положила на них голову.
   – Я же сказала, что не помню, – пробормотала она, чувствуя, как к глазам подступают горячие слезы. – Не помню! – в отчаянии повторила она.
   Джеррод помолчал, подыскивая слова.
   – А ты бы хотела понять? – спросил он мягко. Она смерила его холодным взглядом.
   – Ты специально меня мучаешь? – Глаза его сузились.
   – Ты действительно так думаешь?
   – Не знаю! Не знаю ничего, кроме того, что сказала. Не думаю, что ты... – она снова уронила голову на колени, – добьешься еще чего-нибудь от меня. Я так устала. Чертовски устала. Ты не знаешь, – неожиданно спросила она, переходя на шепот, – кошмары когда-нибудь кончаются?
   – Если ты имеешь в виду сны, то рано или поздно непременно кончаются.
   – А эти нет. Эти не кончаются. – Голос у нее надломился.
   Джеррод со вздохом убрал прядь, прилипшую к ее щеке.
   – Этот – кончился, по крайней мере, на нынешнюю ночь. Постарайся уснуть, Камилла, иначе ты доведешь себя до нервного истощения. Тебе нечего бояться. Я здесь. Теперь ты не одна.
   Не одна! Как славно это звучало! Глаза ее пытливо смотрели на мужа. Немного успокоившись, она снова легла и натянула одеяло до подбородка.
   – Почему ты так добр ко мне? – смущенно спросила она.
   Он встал, чтобы погасить свет.
   – Каждый хотя бы иногда заслуживает доброго к себе отношения, Камилла, – донесся из темноты его голос. – Спи!
   Она закрыла глаза, не надеясь уснуть, но сон накатил на нее, как прилив, и на этот раз ее не тревожили никакие видения. А Джеррод лежал в темноте с открытыми глазами и размышлял.
   Когда Камилла проснулась, из-за штор в комнату уже сочился бледный свет зимнего утра. Отбросив с глаз волосы, она взглянула на часы. Было без малого девять. Сперва она испугалась, что проспала и теперь опоздает на работу, но тут же все вспомнила и бросила взгляд через плечо на соседнюю кровать. Там никого не было, и Камилла облегченно вздохнула.
   Она искренне обрадовалась, что у нее есть несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Ночной кошмар оказался таким же мучительным, как и предыдущие, но появились новые тревожные обстоятельства. Она вспомнила про Джеррода и его удивительную доброту, слова, что ему наговорила. Наверняка он либо почувствовал, что здесь что-то неладно, либо принял ее за идиотку, не способную справиться с собственными снами.
   Досадуя на себя, Камилла приняла душ и оделась в черные брюки и красный свитер.
   В дверях появился Джеррод. Чуть покраснев, она подняла на него глаза.
   – Доброе утро, – сказал он мягко.
   Она уловила тревогу в его глазах и, взбеленившись, огрызнулась:
   – Такое ли уж оно доброе? – Джеррод чуть приподнял бровь.
   – Могло быть и хуже.
   – Вот как? – набычилась она. Губы его чуть дернулись.
   – В чем дело, Камилла? – спросил он тихо. В горле у нее застрял комок.
   – Ни в чем. Я не привыкла так долго спать. Тебе надо было разбудить меня. – Не зная, на кого ей негодовать, она обратила весь гнев на него.
   Джеррод лишь пожал плечами.
   – Куда спешить? Снегопад кончился, так что улетим мы вовремя, никаких проблем. Я заказал завтрак. Его принесут через десять минут, хорошо?
   – Чудесно! – коротко сказала она. Ну почему он такой веселый? Ей было бы легче, если бы он злился. – Я скоро буду готова. А если ты не станешь мешать, то управлюсь еще быстрее.
   Он, как ни в чем не бывало, рассмеялся.
   – Это звучит, как просьба выйти вон. Да, кстати, хотел сказать, что твоя новая прическа нравится мне больше – волосы кажутся мягче, и тебе это очень идет. – И, улыбнувшись, он исчез.
   Камилла подошла к зеркалу. Волосы клубились вокруг головы, как серебристый ореол. Она расчесала их, чтобы они казались еще пышнее, но закалывать не стала. Да, они выглядели мягче и пушистее, но лицо от этого становилось каким-то по-детски ранимым. Так вот что ему нравится! Но почему? Надеется, что она потеряет бдительность и выложит ему, что мучает ее по ночам? Ну уж дудки, ничего у него не получится! Резким движением руки она заколола волосы, не оставив ни одного локона.
   Сделав легкий макияж, Камилла вошла в гостиную в ту минуту, когда в нее вкатили тележку с завтраком. Усевшись на место возле окна, она поймала скептический взгляд Джеррода, разглядывавшего ее прическу. Дождавшись, когда официант удалится, он насмешливо заметил:
   – Если бы я посоветовал тебе заколоть волосы, ты, надо думать, из духа противоречия распустила бы их.
   Поскольку сказанное им было правдой, Камилла лишь недовольно фыркнула:
   – И вовсе нет! Мне глубоко безразлично твое мнение, чего бы оно ни касалось. Я захотела сделать такую прическу, вот и все. Так волосы не мешают.
   – Понятно, – пробормотал Джеррод, разливая кофе в чашки. – Но ты же не на работе, – резонно заметил он. – Так почему бы не дать волосам отдых?
   – Потому что... – начала она, но осеклась, встретившись с ним взглядом. Сердце у нее почему-то забилось чаще.
   На губах его появилась улыбка.
   – Потому что это нарушит твой имидж? – закончил он за нее.
   Теперь Камилле стало ясно, что ее опасения были не напрасны. Неважно, как ему это удалось, но он попал в точку. Следовало немедленно положить этому конец.
   Она деланно рассмеялась.
   – Глупости, – заметила она, отпивая кофе. – Прическа – это просто прическа.
   – А притворство – это всегда притворство. Камилла так и застыла с чашкой в руке.
   – Притворство? – Она старалась говорить как можно небрежнее, но голос ее дрогнул. Если бы не внезапная слабость в коленях, она бы просто встала и вышла, но сейчас это было невозможно и оставалось только принять вызов.
   Джеррод придвинул к себе яичницу с ветчиной.
   – После того, что случилось этой ночью, я много размышлял, – признался он.
   На бледном лице Камиллы проступили красные пятна.
   – Да, я тоже хотела поговорить с тобой на эту тему, – быстро сказала она.
   Он поднял глаза.
   – Вот как? Послушай, ты совсем не ешь! Ты не голодна?
   Камилла автоматически потянулась за тостом, почувствовав, что имеет дело с серьезным соперником. Молча закончив завтрак, она откинулась в кресле и предприняла новую попытку.
   – Я хотела извиниться за то, что потревожила тебя. Кажется, я вела себя как последняя дура.
   – Ты так думаешь? – спросил Джеррод.
   – А по-твоему, нет? – взорвалась она.
   – Нет, – пожал он плечами.
   Она в отчаянии всплеснула руками и воскликнула:
   – Я тебя не понимаю!
   Улыбка на его лице стала еще шире.
   – Жаль, потому что я, как мне кажется, начинаю тебя понимать.
   По спине у нее пробежал холодок.
   – Мне не нужно, чтобы ты понимал меня, – бросила она ему в лицо и тут же прикусила язык, сообразив, что проговорилась.
   – Допускаю, что тебе это ни к чему. Но это не меняет дела. Вчера я уже сказал, что тебе не переубедить и не остановить меня, – напомнил он, неспешно пережевывая тост. – Хочешь знать, к каким выводам я пришел?
   – Нет! – выпалила Камилла, сжав кулаки. – Впрочем, кажется, тебя это все равно не остановит.
   Он одобрительно рассмеялся.
   – Видишь, и ты начинаешь понемногу понимать меня. Но мы говорили о тебе. О том, что ты не просто притворщица, но, я бы сказал, фокусница-иллюзионистка, мастерица по части заговаривания зубов.
   Он сделал паузу, и Камилла, нервы которой были на пределе, не выдержала:
   – И это все?
   – Есть еще кое-что, – интригующе добавил он.
   – И что же именно?
   – Я окончательно убедился, что Снежная Королева – это миф, выдумка, сказка.
   У нее от волнения пересохло во рту.
   – Но ты же сам имел с ней дело, – возразила она, чувствуя себя так, будто ее лишили единственного оружия, которым она могла защищаться.
   Джеррод покачал головой.
   – Возможно, она и впрямь существовала когда-то, но сейчас от нее не осталось и следа. Когда ты чувствуешь угрозу, то цепляешься за старую, знакомую, привычную маску, но она уже не держится на твоем лице. Так почему бы не проститься с этой ролью раз и навсегда, Камилла? Тебе больше нет необходимости играть ее, – сказал он тихо.