Колберт Лилиан. Кто ты?

   – Такая необходимость всегда есть, и...
   – Ты сильно заблуждаешься, – прервал он ее. – Ты больше не вызываешь доверия в этой роли, по крайней мере, у меня. Возможно, когда-то она тебе помогала, но теперь совершенно не нужна, если, конечно, ты не рассматриваешь меня как главную угрозу своему существованию. Однако я не представляю для тебя никакой опасности, Камилла, и, надеюсь, вскоре ты сама сможешь в этом убедиться.
   – И что тогда? – растерянно спросила она.
   – Тогда, милая моя женушка, я смогу помочь тебе...
   Руки ее сжались в кулаки.
   – Я уже сказала...
   – Я все слышал. Подумай над моими словами. Не принимай скоропалительных решений. Оставь прошлое прошлому. Начни все заново, с чистого листа.
   Камилла всматривалась в его приветливое лицо, пытаясь понять, какие мысли таятся за этой внешней доброжелательностью. После кошмарной ночи Джеррод сменил тактику и добился того, что она ощутила себя совершенно беспомощной и безоружной. И все из-за этого проклятого сна!
   – Не понимаю, почему ты так печешься обо мне, – дрожащим от волнения голосом сказала она и, чтобы как-то скрыть растерянность, залпом осушила чашечку кофе.
   Джеррод тут же услужливо налил ей новую.
   – Со временем ты все поймешь.
   – Если честно, я бы предпочла, чтобы ты читал мне нотации, кричал, стучал кулаком по столу.
   – Вот как? – удивился он. – Но люди в гневе редко видят главное, злость застилает глаза.
   – По-моему, ты хитрый и опасный человек, – заявила Камилла, чувствуя, что все глубже и глубже запутывается.
   Джеррод лишь загадочно улыбнулся.
   – Напомни мне, чтобы при случае я рассказал тебе одну историю об Аврааме Линкольне. – Он допил кофе и легко поднялся из кресла. – Я начну собираться, пока ты завтракаешь. На половину одиннадцатого заказана машина. – Проходя мимо нее, он остановился. – Кстати, продолжай и дальше закалывать волосы. Я случайно обнаружил, что у тебя нежная, красивая шейка.
   И прежде чем она успела что-то сказать, его губы коснулись ее шеи. Камиллу словно громом поразило. Она попыталась увернуться, но Джеррод хрипло рассмеялся.
   – Проверка, не более того, – пояснил он и вышел.
   Она откинулась на спинку кресла, совершенно обессиленная. Ей все еще не верилось, что эта пытка закончилась. Ею владело паническое ощущение, что с ней затеяли опасную игру. Самое скверное во всем этом было то, что по большому счету Джеррод был прав. Он раскусил ее, и сегодняшний разговор преследовал ту же цель, что и вчерашняя попытка соблазнить – этот мужчина пытался во что бы то ни стало сломить ее оборону. Что ж, теперь она будет начеку и не поддастся на его уловки.
   И все же... Он казался таким искренним... Камилла тяжело вздохнула. Господи, что же ей теперь делать?!
   Заваленные снегом дороги уже расчистили, и они беспрепятственно добрались до аэропорта. Камилла сидела на переднем сиденье роскошного «мерседеса» и смотрела в окно. Джеррод оказался отличным водителем, и ехать с ним в машине было одно удовольствие.
   Она сама удивлялась чувству легкости, которое овладевало ею рядом с мужем. Камилла пыталась понять, означает ли это, что она доверяет ему – человеку, довериться которому казалось чистым безумием. Но почему она вообще задается таким вопросом? Что он хочет от нее? А она от него? Почему столько вопросов и ни одного, абсолютно ни одного ответа?
   Камилла пыталась думать о чем-нибудь другом, но это было решительно невозможно. Все мысли приводили к одному. Предстоящее знакомство со свекром и свекровью совершенно не вдохновляло ее. Они не могут принять невестку благожелательно, зная, кто она такая и какую роль сыграла в жизни их сына. Конечно, она постарается исправить это впечатление, но вряд ли стоит рассчитывать на их любовь.
   Пытаясь хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей, она обратилась к Джерроду:
   – Ты собирался рассказать мне какую-то историю о президенте.
   После долгого молчания ее голос раздался так неожиданно, что тот резко обернулся и на миг выпустил из рук руль. Выругавшись сквозь зубы, он выправил автомобиль.
   – Святые небеса! Ты что, хочешь отправить нас на тот свет?
   Камилла хотела было извиниться, но лишь запальчиво бросила:
   – Снимаю свое предложение с повестки дня.
   – Ну, зачем же! – прорычал он и, вздохнув, спросил: – Что за история? О каком президенте?
   – О Линкольне, – напомнила она.
   – О Линкольне? – Джеррод удивился, но тут же лицо его просияло. – Авраам Линкольн, Камилла, это худосочный терьер. С виду – пигалица, но лаял, как настоящий волкодав. Мы взяли его из Общества защиты животных. Прежний хозяин жестоко с ним обращался, но пес вырос не трусом, как можно было ожидать, а страшным задирой. Он никому не доверял, на всех набрасывался. Но его глаза... Его глаза говорили, что больше всего на свете он хочет, чтобы его любили. Именно поэтому я взял его к себе, Несколько раз дело у нас доходило до нешуточных схваток, но в конечном счете он меня принял и стал мне доверять.
   Камилла слушала его со странным чувством. Он говорил о животном с такой любовью и теплотой, что у нее от волнения перехватило горло.
   – Останови машину! – хрипло приказала она. Джеррод тревожно покосился на нее.
   – Что-нибудь не так?
   – Останови эту чертову машину, и все тут! – снова потребовала она, и, когда он вырулил к краю шоссе, схватилась за ручку, кое-как открыла дверь и выскочила на мороз. Закутавшись поплотнее в пальто, она сделала несколько шагов и судорожно глотнула воздух.
   Сзади заскрипел снег – это Джеррод вышел из машины, чтобы присоединиться к ней.
   – Так ты и меня собирался приручить, как ту собаку? – Голос у нее звенел от боли.
   Сунув руки в карманы куртки, он посмотрел на нее и с расстановкой произнес:
   – Я хочу, чтобы ты доверяла мне, тогда я смогу тебе помочь. Я рассказал тебе о терьере, потому что ты напоминаешь мне его. Ты огрызаешься, фырчишь, показывая всем, какая ты дикая и неуправляемая, хотя на деле это всего лишь маска, за которой скрывается ранимая и нежная душа.
   Камилла остолбенела. Казалось, он заглянул в самое ее сердце и узнал то, о чем никто другой и не догадывался. Как опытный взломщик, он открывал замок за замком, и вскоре, пожалуй, у нее не останется ни одного секрета.
   Джеррод вздохнул и, положив руку ей на плечо, заставил ее повернуться.
   – Послушай, ты должна хоть кому-то довериться.
   Она отступила на шаг.
   – Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?
   – Потому что я не из тех, кто делает вид, что проблемы других его не касаются.
   – Тогда сделай его. Вот увидишь, тебе понравится! – с усмешкой сказала она.
   Джеррод грустно улыбнулся.
   – Мимо! Меня не пробьешь такими выпадами.
   Камилла беспомощно взглянула в его суровое, решительное лицо. Он явно не собирался сдаваться. Он загонял ее, как волк свою жертву, пока та не выбьется из сил.
   Муж ласково убрал прядь с ее глаз.
   – Что бы тебя ни мучило, Камилла, ты не должна противостоять этому в одиночку.
   Горло у нее сжалось. Боже, как он мог говорить такое! Господь свидетель – с нее хватит! И все же так заманчиво было поддаться искушению и слушать его решительный голос, смотреть в его глаза... Она устала бороться со своим кошмаром. Может быть, и в самом деле стоит принять протянутую руку помощи?
   Камилла покорно опустила веки.
   – Хорошо, – прошептала она. Джеррод с облегчением вздохнул.
   – Пойдем обратно в автомобиль.
   Она тряхнула головой и отвернулась, подняв воротник.
   – Нет! – Взгляд ее рассеянно блуждал по заснеженным далям. – Я действительно мало что могу сказать. У меня бывают... Ну, про кошмары ты знаешь. Поначалу я не могла понять, что происходит, просто ощущала беспричинный страх. – Она судорожно сглотнула. Каждое слово признания давалось ей с величайшим трудом. – Они начались ниоткуда, с пустого места.
   – Такого не бывает. Они начались тогда, когда ты встретилась со мной?
   Камилла побледнела.
   – Да. Но откуда это тебе известно?
   – Я же не слепой и вижу, как ты изменилась за последние недели, – сказал Джеррод. – Но ведь это не все, что ты хотела сказать?
   – Нет, – хрипло ответила она и закашлялась. – Кошмар с каждым разом становится все явственнее.
   Он, приблизившись, заключил ее в свои сильные объятия. Удивительно, но она даже не пыталась сопротивляться.
   – Продолжай.
   Она закрыла глаза, стиснув рукой край его куртки.
   – Я чувствую страх. Я никого не вижу, но знаю, кто-то притаился рядом и готов наброситься на меня. Я хочу бежать и не могу. Я заперта в большой комнате, но вижу в ней только кровать и саму себя. О Боже! Мне надо убежать, но что-то держит меня! Это ужасно! – крикнула она, забившись в судорогах.
   – Тсс! – прошептал Джеррод, гладя ее по голове. – Бедняжка. Ничего удивительного, что ты так испугалась. Без сомнения, ты не смогла бы долго носить это в себе. Тебе необходимо было выговориться.
   – Я думала, что это всего лишь ночной кошмар, однако теперь мне и днем мерещатся те же картины. О Боже, я так боюсь! – Она подняла глаза, в которых отразилось неподдельное страдание. – Может быть, я схожу с ума?
   – Нет! – решительно заявил он. – Даже не думай об этом. Я не психоаналитик, Камилла, но мне кажется, что сны – это отражение того, что спрятано у тебя в подсознании. Если так, то, насколько я понимаю, самое неразумное в подобной ситуации – это сопротивляться своим воспоминаниям. Ты должна понять, что терзает тебя. Конечно, это непросто, но для того, чтобы исцелиться, нужно взглянуть правде в глаза. Я бы хотел, чтобы ты побеседовала с одной моей знакомой. Думаю, вы друг другу понравитесь. Более чуткого и приветливого человека я не знаю. Думаю, она скажет то же самое, что и я, но как бы там ни было, я не оставлю тебя в беде, Камилла. Можешь на меня положиться.
   Она пытливо смотрела на него.
   – К чему это обещание? Ты прекрасно знаешь, что наш так называемый брак продлится недолго. – Сердце у нее болезненно сжалось.
   Джеррод еще теснее прижал ее к себе.
   – Я не собираюсь бросать тебя, Камилла.
   Положив голову ему на плечо, она загляделась вдаль. Было так уютно, так спокойно рядом с этим мужчиной. И все равно она не решалась довериться ему.
   – Не знаю, зачем тебе это.
   – А должен быть какой-то мотив? Ты всегда ищешь какую-то подоплеку. А тебе не кажется, что люди могут помогать только из желания помочь?
   – Мне не приходилось с такими сталкиваться, – сказала она с болью в голосе.
   – Тебе не повезло, – вздохнул он. – Но сейчас это именно так.
   – А как мне в этом убедиться?
   – Прислушайся к своему внутреннему голосу, и тебе все станет ясно.
   И он, разумеется, был прав. Разве не доверилась она его теплым и надежным рукам? Никогда еще Камилла не чувствовала себя такой защищенной. После многих лет отчаянной борьбы за выживание и успех было так приятно и радостно капитулировать перед его объятиями. В мгновения, подобные этому, она обретала блаженство, которого жаждала всю жизнь.
   – Камилла, ты не допускаешь, что могла стать жертвой насилия?
   Вопрос был задан тихо, но ее голова немедленно поднялась с его плеча.
   – Насилия? Не знаю... – А вдруг? Но если и так, неужели она сказала бы об этом Джерроду? Или все-таки сказала бы?
   – Ничего, не обращай внимания, – улыбнулся он. – Просто мне показалось, что твоя реакция похожа на... Главное, всегда помни, что отныне ты не будешь одна. Я помогу тебе, Камилла. Ручаюсь, что скоро ты избавишься от своих страхов.
   Камилла почувствовала, как странное тепло затопило ее изнутри. Она вдруг обнаружила, что стоит, прильнув к его груди, и смутилась.
   – Не обещай того, что не сможешь выполнить, – жестко бросила она, отступая на шаг.
   Он взял ее за руку и повел к автомобилю.
   – Когда ты узнаешь меня немного лучше, то поймешь, что я никогда не бросаю слов на ветер, – спокойно сказал он.
   Камилла задумчиво кусала губу. Хочет ли она узнать его лучше? В данную секунду она понимала только одно: ей становилось удивительно хорошо, когда он обнимал ее.
   Через минуту они уже снова мчались по шоссе. Камилла молчала, пытаясь понять, что же произошло между ними. Доверься мне! – сказал Джеррод. Должен же быть хоть какой-то смысл в его действиях? Никто добровольно не взвалит на свои плечи такую ответственность, не имея достаточных оснований. Быть может, ее подозрения – неизжитое наследие прежней жизни? Что она знает о своем муже? Только то, что он ни перед чем не останавливается, добиваясь поставленной цели. Может быть, стоит пересмотреть свои суждения о нем? В конце концов, они основывались на ее собственных превратных представлениях о мужчинах. Так не лучше ли отложить вынесение приговора и посмотреть, как события будут развиваться дальше?
   Да, пожалуй, так и следовало поступить. Кроме того, ей требовалось время, чтобы перевести дыхание. Слишком многое произошло за такой короткий срок. Временами у нее просто голова шла кругом. Если повезет, она скоро сможет выведать, что заставляет его поступать именно так, а не иначе. Необходимо во всем разобраться.
   Они остановились на ланч в придорожном ресторанчике. В окружении древних дубовых балок и решетчатых окон напряжение Камиллы как рукой сняло.
   – Я был уверен, что тебе здесь понравится, – усмехнулся Джеррод, заметив, как повеселела его спутница.
   Она приветливо улыбнулась в ответ.
   – Да, здесь просто чудесно! Ты часто бываешь в этом ресторане?
   – Стараюсь наведаться сюда всякий раз, как приезжаю в гости к отцу. Если хочешь, я покажу тебе достопримечательности Филадельфии, когда мы туда доберемся.
   – Я думала, ты будешь занят, – обрадовалась Камилла.
   Джеррод лишь пожал плечами.
   – Ничего такого, что не могло бы подождать. Так как, принимаешь мое предложение?
   – Да, спасибо. Я буду рада, – быстро сказала она и, смутившись от его ласкового взгляда, потупила глаза.
   Кухня в ресторанчике оказалась столь же добротной, как и его архитектура. Окончательно расслабившись, Камилла слушала то, что говорил ей Джеррод, и следила за каждым его жестом. Она рассмеялась, узнав о приключениях на студенческих каникулах, проведенных однажды в горах, и сама рассказала пару забавных случаев из своей жизни. Она наслаждалась его добродушным смехом, и глаза ее светились покоем и счастьем.
   Камилла понимала, что он старается развлечь ее, поднять настроение, и была благодарна ему за это. Но вскоре забыла обо всем. Она готова была до конца жизни сидеть за этим столиком и разговаривать с ним. И лишь когда голос диктора сообщил по телевизору прогноз погоды, девушка вздрогнула и вернулась к действительности. Остаток пути она не отрывала взгляда от его сосредоточенного профиля, а когда прядь волос упала ему на глаза, поспешила убрать ее. Джеррод на секунду оторвал взгляд от дороги и благодарно улыбнулся, и сердце у Камиллы взволнованно екнуло.
   Смешавшись, она отвернулась к окну. Боже правый, так и влюбиться недолго! В душе ее боролись противоречивые чувства. Если это не влюбленность, то что тогда? И что означают эти перепады настроения от неуверенности к блаженному спокойствию и обратно? Камилла никогда прежде не влюблялась, а потому не могла найти ответа на свой вопрос. В конце концов, разве не было верхом безумия влюбиться в Джеррода Грейсона?
   Она взглянула на свое отражение в стекле. А что если уже поздно?
   Часам к четырем дня они добрались до Филадельфии. Грейсоны-старшие жили в пригороде, в большом особняке с садом. Должно быть, они услышали звук подъезжающей машины.
   Дверь распахнулась, выбежали три собаки, а следом за ними вышли хозяева.
   Пока Джеррод возился с собаками, приветствовавшими гостя радостным лаем, его отец, широко улыбаясь, помог Камилле выйти из автомобиля. Джеррод-старший оказался высоким мужчиной, поразительно похожим на сына, если не считать совершенно седых волос и морщин на лице. Вот так, подумала Камилла, будет выглядеть мой муж спустя годы. От этой мысли ей почему-то стало спокойно и тепло на душе.
   – Так вот ты какая, Камилла! – воскликнул отец, совершенно не обращая внимания на сына. – Наконец-то мы сможем с тобой познакомиться. Разумеется, я видел тебя в церкви, но та встреча не в счет.
   Девушка покраснела до корней волос.
   – Я хотела бы извиниться и объяснить вам...
   – Ни к чему, – остановил он ее. – У тебя имелись на то свои причины. Джеррод в курсе, и этого достаточно. А пока добро пожаловать в наш дом.
   Он расцеловал ее в обе щеки.
   – Милости просим, дорогая, – присоединилась к мужу Элен Грейсон.
   Но, хотя она приветливо улыбалась, Камилле почудилась некоторая сдержанность в ее голосе. Свекровь, судя по всему, пока еще воздерживалась от окончательной оценки, что, в общем-то, было совершенно понятно и естественно.
   – На улице холодно, – торопливо сказала Элен. – Я проведу гостью в дом и напою горячим чаем, пока вы разгружаете багаж, – сообщила она и заговорщически подмигнула невестке. – Они с полчаса будут заняты, а мы пока поболтаем. Я слышала, вы открыли собственное модельное агентство. Было бы очень интересно поговорить на эту тему.
   Когда спустя сорок минут мужчины присоединились к ним, женщины допивали уже вторую чашку чая, сидя возле горящего камина в гостиной. Элен обладала редким даром мгновенно располагать к себе, хотя некоторая доля настороженности в ней все еще осталась. Она, безусловно, принимала выбор пасынка, но сохраняла за собой право на собственную точку зрения.
   – Нам что-нибудь осталось? – спросил Джеррод-старший, грея у огня руки.
   – Я заварю свежего чаю, – сказала его жена, вставая. – Куда ты дел псов?
   – Запер в кабинете. Джеррод не знает, любит ли Камилла животных, – пояснил тот и повернулся к невестке. – Как ты относишься к собакам, дорогая? Что касается твоего мужа, то он просто помешан на них. Это была его идея – завести трех псов.
   Джеррод сел рядом с женой на диван, и она тут же встала.
   – Мы тоже держали собаку, пока Пол был жив.
   Грейсон-старший кивнул головой:
   – Ах, да, твой брат. Некрасивая история вышла. Я очень любил твоего отца и, если бы знал о случившемся, обязательно помог бы тебе. Это слабое утешение, я понимаю. Хочу лишь попросить прощения за Джеффри. В него прямо-таки дьявол вселился. Я ничего не могу с ним поделать, да и сам он не пытается измениться. Мы с его матерью развелись, когда мальчики были совсем маленькими, и каждый взял себе по сыну. Джеф был ее любимцем, и она его безбожно избаловала. В детстве она никогда не наказывала его, а потом уже было поздно. С Джерродом я не знал хлопот, не считая тех, которые доставляет любой подросток. Мне всегда хотелось помочь и второму сыну, как-то повлиять на него, но он со временем только отдалялся от меня. Часто я задавался вопросом, каким бы он вырос, если бы жил со мной. Мог бы он стать лучше?
   – Он бы прикинулся благовоспитанным мальчиком, а это было бы еще хуже, – поморщился Джеррод. – Тебе не следует ни в чем упрекать себя. Просто он родился таким необузданным.
   Грейсон-старший положил руку ему на плечо.
   – Я знаю, сын. Но, несмотря ни на что, мы его любим и прощаем все выходки. Однако попомни мое слово, когда-нибудь он зайдет слишком далеко и совершит то, чего не сможет простить даже его собственная семья. Не скажу, что я с нетерпением жду этого дня. – Он тяжело вздохнул, посмотрел на Камиллу и улыбнулся. – Но мы говорили о собаках. Они тебе понравятся. Чуть позже Джеррод познакомит тебя с ними, и мы сможем выпустить их из кабинета.
   Из кухни вернулась Элен с подносом и подала каждому чашку чая.
   – Кстати, насчет собак. Самое главное, чтобы они не зализали тебя до смерти, – сухо сказала она. – Джеррод, мы отвели вам большую комнату для гостей. Ваши вещи уже наверху, а уж как их лучше разместить – это твоя забота.
   Камилла оглянулась на мужа. Тот улыбался, хотя несколько натянуто.
   – Спасибо, Элен. Мы попьем чаю, а потом поднимемся и распакуем чемоданы.
   Еще через четверть часа они с Камиллой стояли у дверей спальни.
   – Вот наша комната, – сухо сказал Джеррод и как-то странно усмехнулся. Распахнув дверь, он пропустил жену вперед.
   Камилла переступила порог и остолбенела. Так вот почему он усмехался! Это была красивая комната, выдержанная в веселых весенних тонах, но с одной единственной кроватью.
   Джеррод закрыл за ней дверь.
   – Прости, я не мог ничего поделать. Но я надеюсь, что ты меня больше не боишься, да и кровать такая большая, что можно спать, не прикасаясь друг к другу.
   – Да, это точно, – согласилась она и подошла к окну, притворившись, будто любуется видом заснеженного сада. У нее перехватило горло – не от мысли, что ей придется спать в одной постели с мужем, а от чего-то еще. В стекле за ее спиной появилось отражение Джеррода. Он осторожно положил руки ей на плечи, и по телу ее растеклось тепло. Напряжение спало. Глаза их встретились в стекле, и он улыбнулся.
   – Я буду, как рыцарь, который спал, положив между собой и дамой обоюдоострый меч, – сказал он глухо.
   – Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Камилла.
   Джеррод опустил руки и отошел в сторону.
   – Только одно: тебе не стоит опасаться моих приставаний.
   Румянец смущения залил ее щеки.
   – Ага... Понятно.
   Наклонив голову, она проскользнула мимо него к своим чемоданам. Ну и глупа же ты, Камилла, корила она себя. Он же ясно дал понять, что не интересуется тобой. Что ж, оцени его предупредительность и ничем не выдай, как сильно уязвило тебя его решение. Она деланно рассмеялась.
   – У меня словно камень с сердца упал. Займусь разборкой вещей. Могу и твои разобрать, если хочешь, – громко заговорила она, пытаясь заглушить боль, причиненную его словами.
   Джеррод положил свой чемодан на кровать и, бросив на нее странный взгляд, сказал:
   – Спасибо. Признаться, ненавижу это занятие.
   Еще раз улыбнувшись ей, он вышел.
   Камилла рухнула на кровать, бессильно раскинув руки. Джеррод обращался с ней, как старший брат с сестренкой, но вместо того, чтобы приободриться, она почувствовала себя обманутой. Не брата она искала в Джерроде, а...
   С ее губ слетел стон. Боже, да она и вправду влюбилась в него! Ей уже мало было дружбы, бесконечно мало! Она хотела его всего, без остатка. Глубина и сила этого чувства поразили Камиллу. Как могло это произойти так быстро?
   Ответа она не находила. Знала лишь, что от столь демонстративно-братского отношения ощущала себя совершенно беспомощной. Он отталкивал ее, а потому самым разумным теперь было бы последовать его совету и обуздать свою страсть. Не хватало еще, чтобы Джеррод заметил ее душевное смятение.
   После обеда они отправились с собаками на прогулку, а вернувшись, согрелись горячим шоколадом и травяным чаем. День выдался на редкость утомительным, и за ужином Камилла клевала носом. Она не протестовала, когда Джеррод помог ей подняться и, пожелав его родителям спокойной ночи, поплелась вслед за ним из гостиной.
   В спальне он подхватил свой халат и предложил:
   – Можешь принять ванну. Я воспользуюсь другой в конце коридора.
   Камилла все больше запутывалась в собственных чувствах. По идее, ей следовало благодарить его за чуткость, но она была так раздосадована, что даже заплакала. Впрочем, тут же вытерев слезы, взяла ночную рубашку и направилась в ванную.
   Она рассчитывала оказаться в постели раньше Джеррода, но, когда вышла из ванной, он уже лежал там. Увидев его, полуобнаженного, свободно откинувшегося на подушки, она ощутила острый приступ желания.
   Должно быть, это отразилось на ее лице.
   – Ты в порядке? – спросил Джеррод тревожно, привставая с постели.
   – О да, конечно, – торопливо пробормотала она, предупреждая его движение.
   – А то я было решил, что тебя вновь посетило это твое наваждение, – продолжил он.
   Камилла, пытаясь как-то скрыть свое возбуждение, принялась суетливо развешивать одежду на стуле.
   – Нет. В голове немного шумит, вероятно, от усталости, – солгала она.
   Собрав в кулак всю свою волю, она прошла к кровати, с беззаботным видом забралась под одеяло и легла как можно дальше от Джеррода, боясь выдать себя при первом же прикосновении к этому мужчине. Он нагнулся к лампе и выключил свет. Лежа в темноте, она прислушивалась к его дыханию, и только убедившись, что он заснул, немного расслабилась. Камилла боялась, что не уснет, но усталость взяла свое, и Она погрузилась в тревожный, беспокойный сон.
   Проснувшись от собственного пронзительного вопля, девушка обнаружила, что трясется всем телом. Слезы градом катились у нее по лицу.
   Джеррод зажег свет и сел рядом, а через минуту дверь распахнулась, и в проеме показались встревоженные лица его отца и Элен.
   Все еще дрожа, как в ознобе, Камилла уронила голову на руки. Джеррод обнял ее за плечи, оглядываясь на родителей.
   – Господи, что стряслось? Что с Камиллой? – срывающимся голосом спросила Элен.
   – Ей приснился кошмар, – коротко пояснил тот. – С ней и раньше такое случалось.
   – Мы можем чем-нибудь помочь? – спросил отец, нахмурившись.
   – Спасибо, папа, вряд ли. Мы сами справимся.
   – Хорошо, но знайте, что мы рядом, – сказала Элен.
   Поколебавшись, отец и мачеха Джеррода вышли.
   – О Боже! – вырвалось у Камиллы.
   – Ты кричала. Можешь вспомнить, почему? – Девушка содрогнулась.
   – Он смеялся, – сдавленно пробормотала она, явственно вспомнив весь сон.
   – Он? – спросил Джеррод. – Ты должна мне рассказать, кто именно!
   – Не знаю. Я не разглядела... Все было как в тумане. Помню лестницу... и смех. Злорадный, страшный. Смеялся мужчина. О Боже! – разрыдалась она, уткнувшись ему в плечо.