Колфер Йон. Код Вечности (Артемис Фаул - 3)

   Как выяснилось, власти еще не успели аннулировать его корпоративную кредитную карточку, и Арно использовал ее для покупки билета первого класса на "конкорд" компании "Бритиш эйруэйз" до лондонского аэропорта "Хитроу". Из Лондона он намеревался отправиться в Ирландию на пароме до Росслэр-Харбор, как один из пятисот туристов, возжелавших посетить страну лепреконов, гномов и прочего волшебного народца.
   План Олвана подкупал своей примитивностью и вполне мог осуществиться, если бы не возникла одна проблема: на паспортном контроле в "Хитроу" стоял Сид Коммонс, бывший "зеленый берет", который вместе с Дворецки работал телохранителем в Монте-Карло. Сигнальный звоночек прозвучал в голове Коммонса, едва только Олван открыл рот. Стоявший перед ним джентльмен идеально соответствовал описанию, получениему по факсу несколько дней назад. Вплоть до странных зубов. Плексигласовые челюсти и синее масло. Коммонс нажал кнопку под столом, на Олвана навалилась куча охранников, и вскоре бывший телохранитель Йона Спиро уже сидел в камере.
   Как только задержанный оказался под замком, глава службы безопасности достал свой мобильный телефон и набрал номер международной связи. Трубку сняли после второго гудка.
   - Резиденция Фаулов.
   - Дворецки? Говорит Сид Коммонс из "Хитроу". Тут появился человек, который, возможно, тебя заинтересует. Странные зубы, татуировки на шее, новозеландский акцент. Несколько дней назад его описание прислал детектив Джастин Барр из Скотленд-Ярда. А еще Барр сказал, что ты можешь опознать ею.
   - Этот тип у вас? - спросил слуга.
   - Да, сидит в одной из камер для задержанных. Мы его проверяем.
   - Сколько времени на это потребуется?
   - Пара часов максимум. Но если он профессионал, компьютер ничего не покажет. Нам нужны показания, чтобы передать его в Скотленд-Ярд.
   - Ровно через тридцать минут я буду ждать тебя в зале прибытия под большим табло, - сказал Дворецки и повесил трубку.
   Сид Коммонс уставился на мобильный телефон. Как Дворецки доберется из Ирландии до Лондона за тридцать минут? Впрочем, это не важно. Сиду Коммонсу достаточно было помнить, что Дворецки несколько раз спас ему жизнь в Монте-Карло. Теперь настало время возвращать долги.
   Через тридцать две минуты Дворецки появился в зале прибытия.
   Пожав ему руку, Сид Коммонс внимательно вгляделся в лицо бывшего товарища.
   - А ты изменился. Постарел.
   - Дают знать старые раны, - сказал Дворецки, прижимая руки к тяжело вздымающейся груди. - Наверное, пора уходить в отставку.
   - Есть смысл расспрашивать, как ты сюда добрался?
   - Честно говоря, нет, - ответил Дворецки, поправляя галстук. - Поверь, лучше тебе об этом не знать.
   - Понятно.
   - А где наш общий приятель?
   Коммонс провел Дворецки мимо толп туристов, бизнесменов и таксистов с плакатами в заднюю часть здания аэропорта.
   - Сюда. Надеюсь, ты не вооружен? Мы, конечно, друзья, но с оружием, извини, я не могу тебя пропустить.
   Дворецки распахнул пиджак.
   - Можешь мне верить. Я знаю правила. Они поднялись на служебном лифте на два этажа и двинулись по тускло освещенному коридору, который, казалось, все тянулся и тянулся на многие мили.
   - Пришли,- сказал наконец Сид, показывая на стеклянный прямоугольник,Нам сюда.
   На самом деле с другой стороны это стекло представляло из себя зеркало. Арно Олван сидел за небольшим столом и нервно барабанил пальцами по пластиковой поверхности.
   - Ну, что скажешь? Это он стрелял в тебя в Найтсбридже?
   Дворецки кивнул. Это был именно он, убийца. Знакомое безразличное выражение, застывшее на лице. Знакомые пальцы, что нажимали на курок.
   - То, что ты его опознал, очень неплохо, но это всего лишь твои слова против его слов. К тому же что-то не похоже, чтобы тебя пару дней назад серьезно ранили.
   Дворецки положил руку на плечо друга.
   - Полагаю, я не...
   Коммонс даже не дослушал до конца.
   - Правильно полагаешь,- подтвердил он. - Ты не можешь туда войти. Ни в коем случае. Я лишусь работы, кроме того, если ты выбьешь из него признание, судом оно признано не будет.
   Дворецки кивнул.
   - Понимаю. Не возражаешь, если я побуду здесь немного? Хочу посмотреть, чем все закончится.
   Коммонс с готовностью согласился на его просьбу, про себя несколько удивившись, что Дворецки не стал настаивать на том, чтобы лично переговорить с Арно Олваном.
   - Нет проблем. Оставайся. Я должен только выдать тебе карточку посетителя.
   Он двинулся было прочь по коридору, но потом вдруг остановился и обернулся.
   - Дворецки, пожалуйста, держи себя в руках. Если ты войдешь туда, мы потеряем его навсегда. Кстати, здесь везде установлены видеокамеры.
   Дворецки одарил своего старого приятеля теплой улыбкой, а улыбался он не часто.
   - Не волнуйся, Сид. В этой комнате ты меня не увидишь.
   Коммонс вздохнул.
   - Ну и отлично,- пробормотал он.- Знаешь, просто у меня возникло такое предчувствие, что...
   - Я стал совсем другим человеком. Более зрелым.
   - Хотелось бы верить, - рассмеялся Коммонс.
   Продолжая посмеиваться, он скрылся за углом. Как только Коммонс ушел, рядом с Дворецки тут же возникла Элфи.
   - Видеокамеры! - прошипел телохранитель сквозь стиснутые зубы.
   - Я проверила, куда они направлены. Меня не видно.
   Она достала лист маскировочной фольги из ранца и расстелила его на полу, после чего надела видеозажим на проложенный вдоль стены кабель.
   - Итак, - сказала она, выслушав слова Жеребкинса по рации, - мы готовы. Жеребкинс удалил наши изображения из видеосигнала. Нас не видно и не слышно. Ты знаешь, что нужно делать?
   Дворецки кивнул. Они уже не раз обсудили план действий, но Элфи как настоящий солдат должна была еще раз все проверить.
   - Я возведу защитный экран. Дай мне пару секунд, потом закройся фольгой и делай то, что считаешь нужным. Твой друг вернется минуты через две, не больше. После этого все зависит от тебя.
   - Понятно.
   - Удачи, - сказал Элфи и исчезла из видимого спектра.
   Дворецки немного подождал, потом сделал два шага влево, поднял фольгу и накинул ее себе на голову и плечи. Он стал абсолютно невидим, однако все равно действовать нужно было быстро. Ведь Коммонс вот-вот должен был вернуться - то-то он удивится, не обнаружив на месте своего старого товарища. А куда больше он удивится, когда тот возникнет прямо перед ним из ниоткуда. Дворецки отодвинул засов камеры и вошел.
   Арно Олван не видел причин для беспокойства. Никаких обвинений против него выдвинуто не было. А сколько можно держать человека под арестом только за то, что у него странные зубы? Не слишком долго - это точно. Может быть, стоило подать на британское правительство в суд за нанесение эмоциональной травмы, выиграть суд, получить огромнейшую компенсацию и удалиться на покой в Новую Зеландию?
   Дверь приоткрылась сантиметров на пятьдесят, а потом снова закрылась. Олван устало вздохнул. Старый, как мир, трюк - его используют все детективы планеты. Сначала заставь задержанного попотеть несколько часов, а затем приоткрой дверь, чтобы он решил, будто помощь уже близка. Когда же никто не появится, задержанного охватит еще большее отчаяние, и так его будет проще сломать.
   - Арно Олван, - раздался голос из пустоты.
   Олван перестал барабанить пальцами по столу и резко выпрямился.
   - Что такое? - насмешливо произнес он. - Здесь установлены динамики? Как примитивно, ребята... Очень примитивно, просто нет слов.
   - Я пришел за тобой, - сказал голос. - Пришел, чтобы свести с тобой счеты.
   И вдруг Арно Олван узнал этот голос. Именно он преследовал Олвана во всех кошмарных снах - с тех самых пор, как пацан сказал, что Дворецки придет за ним. Какая чушь. Загробного мира не существует, а следовательно, никто не может явиться за тобой оттуда. И все же во взгляде Артемиса Фаула было что-то такое - ты почему-то верил каждому слову этого мелкого пацана.
   - Дворецки? Это ты?
   - Ага, - сказал голос. - Значит, ты все-таки меня помнишь?
   Арно почувствовал, что задыхается, и постарался взять себя в руки.
   - Не знаю, что здесь происходит, но я не поддамся на эту уловку. Что вы ждете от меня? Я должен разрыдаться, как ребенок, потому что чей-то голос похож на голос человека, которого я когда-то у... Когда-то знал?
   - Никаких уловок, Арно. Я здесь.
   - Ага, конечно. Но если ты здесь, почему я тебя не вижу?
   - Ты уверен, что не видишь меня, Арно? Присмотрись.
   Взгляд Олван скользнул по комнате. В ней никого не было. Абсолютно никого. Он был уверен. И только в углу воздух как-то странно преломлял лучи света, словно там над полом плавало огромное прозрачное стекло.
   - Ага, ты меня заметил.
   - И вовсе ничего я не заметил,- возразил Олван дрожащим голосом. - Ну, свет искажается, воздух чуть-чуть дрожит - во, большое дело! Там, в углу, наверное, установлена какая-то вентиляция.
   - Правда? - ухмыльнулся Дворецки, сбрасывая фольгу.
   Олвану показалось, что огромный телохранитель материализовался прямо из воздуха. Убийца резко поднялся, отбрасывая стул к стене.
   - О господи! Кто ты такой?
   Дворецки присел, на всякий случай готовясь к прыжку. Он постарел, это верно. Движения стали медленными, однако магия ускорила его реакции, к тому же он обладал значительно большим опытом, чем Олван. Джульетта хотела выполнить за него эту работу, но некоторые поступки нужно совершать самому.
   - Я твой проводник, Арно. И я явился, чтобы проводить тебя домой. Тебя ждет там много людей.
   - Д-домой? - заикаясь переспросил Олван.- Что значит "домой"?
   Дворецки сделал шаг вперед.
   - Ты сам знаешь, что я имею в виду, Арно. Домой. Туда, куда ты всегда стремился. Туда, куда ты отправил стольких людей. Включая меня.
   Олван погрозил видению дрожащим пальцем.
   - Ты лучше держись от меня подальше. Я уже убил тебя однажды, так вот, я ведь могу повторить!
   Дворецки расхохотался, и от его смеха по спине Олвана пробежали мурашки.
   - Тут ты ошибаешься, Арно. Еще раз меня убить нельзя. Кстати, смерть не так уж страшна по сравнению с тем, что ждет тебя потом.
   - А что меня ждет?..- невольно заинтересовался Олван.
   - Ты попадешь в ад. Арно, - сказал Дворецки. - Я видел его, увидишь и ты.
   И как раз в этот момент Олван сломался. А почему ему было не верить словам Дворецки? В конце концов, он, Арно Олван, собственноручно застрелил его, видел, как тот умирал... А потом Дворецки возникает прямо посреди запертой камеры.
   - Я не виноват! - зарыдал он. - Правда! Я-бы сам никогда не стал стрелять в тебя. Я просто выполнял приказ Спиро. Ты же слышал, что он мне приказал! Я просто был "железным человеком", всегда им был... Дворецки положил руку ему на плечо.
   - Я верю тебе, Арно,- тихо произнес он.- Ты всего-навсего выполнял приказ.
   - Да, да, приказ.
   - Однако этого недостаточно. Тебе нужно очистить совесть. Если ты этого не сделаешь, мне придется забрать тебя с собой.
   Глаза Олвана покраснели, слезы струились по его щекам.
   - Но как? - взмолился он.- Как мне очистить совесть?
   - Признайся во всех грехах властям. И ничего не скрывай, иначе я вернусь.
   Олван отчаянно закивал: уж лучше попасть в тюрьму, чем в то место, о котором говорил Дворецки.
   - Помни, я буду следить за тобой. Это твой единственный шанс на спасение, и если ты им не воспользуешься, я вернусь.
   Вставные зубы Олвана вывалились изо рта и покатились по полу.
   - Не волнуйшя, я во вшем прижнаюшь. Обешаю.
   Дворецки снова набросил на голову маскировочную фольгу и исчез.
   - Смотри не обмани меня, иначе тебя ждут неприятности, - донесся голос из пустоты.
   Затем Дворецки вышел из камеры, сложил фольгу и спрятал ее в карман, а через несколько секунд появился Сид Коммонс с карточкой посетителя.
   Он сразу же заметил Олвана, ошеломленно мечущегося по своей камере.
   - Дворецки, что ты с ним сделал?
   - Эй, я здесь ни при чем. Проверь записи. Он вдруг рехнулся, начал говорить сам с собой. Орать, что хочет во всем сознаться.
   - Он хочет сознаться? Вот так вдруг?
   - Понимаю, звучит нелепо. Но все было именно так, как я описываю. На твоем месте я позвонил бы в Скотленд-Ярд Джастину Барру. Мне кажется, что показания Олвана помогут ему раскрыть много нераскрытых дел.
   Коммонс подозрительно прищурился.
   - Почему-то мне кажется, что ты знаешь куда больше, чем говоришь... - с недоверием промолвил он.
   - Ты можешь подозревать меня сколько угодно, - миролюбиво ответил Дворецки. - Но чувства - это ведь не улика, и твои камеры наблюдения всегда покажут, что я не входил в комнату.
   - А ты уверен, что они покажут именно это?
   Дворецки бросил взгляд на дрожащий над плечом Сида Коммонса воздух.
   - Абсолютно уверен, - твердо сказал он.
   Глава 12
   ПАМЯТЬ СТЕРТА
   Родовое поместье Фаулов.
   Обратный перелет из "Хитроу" занял более часа из-за особо сильной турбулентности и восточного ветра, разбушевавшегося над горами Уэльса. Когда же Элфи и Дворецки наконец приземлились рядом с особняком Фаулов, то увидели офицеров Подземной полиции, под покровом темноты торопливо заносивших в дом оборудование для стирания памяти.
   Дворецки отстегнулся от "Лунного пояса" и прислонился к стволу серебряной березы.
   - Ты нормально себя чувствуешь? - спросила Элфи.
   - Вполне, - откликнулся телохранитель, массируя грудь.- Просто этот проклятый кевлар мешает. Он, конечно, спасет мне жизнь, если по мне вздумают пальнут из какого-нибудь малокалиберного оружия, но он так сдавливает грудь...
   Элфи сложила свои крылья.
   - Зато теперь у тебя начнется спокойная, мирная жизнь.
   Откуда-то сбоку донесся шум. Дворецки повернул голову. Какой-то пилот Подземной полиции пытался припарковать шаттл в гараже на две машины, однако у него ничего не получалось: он все время стукался о бампер "бентли".
   - Мирная жизнь... - пробормотал Дворецки, направляясь к гаражу. - Если бы.
   Устроив бедняге-пилоту головомойку и доведя его чуть ли не до инфаркта, Дворецки с сознанием выполненного долга направился в кабинет, где уже ждали Артемис и Джульетта. От радости Джульетта так крепко обняла своего старшего брата, что тот едва не задохнулся.
   - Все в порядке, сестренка. Ты напрасно за меня переживала - наши волшебные друзья залатали меня на славу. Так что я буду и впредь присматривать за тобой.
   Артемис сразу перешел к делу.
   - Ну, как наши успехи? - спросил он.
   Дворецки открыл дверцу сейфа, расположенного рядом с вентиляционным отверстием.
   - Я все выполнил, сэр.
   - А специальное задание?
   - Мой человек в Лимерике сделал все в точности, как вы приказали. Хотя за долгие годы работы ему еще не приходилось сталкиваться с такими просьбами. Они находятся в специальном растворе, предотвращающем коррозию. Слои настолько тонкие, что окисление начинается очень быстро, поэтому предлагаю установить их в самый последний момент.
   - Великолепно. Разумеется, три комплекта делать было необязательно, но это усилит эффект.
   Дворецки протянул ему золотую монету на кожаном шнурке.
   - Я скопировал ваш дневник и все касающиеся волшебного народца файлы на лазерный мини-диск, а затем покрыл его слоем сусального золота. Издалека никто ничего не заподозрит, но тщательного осмотра этой штучке не пройти. С другой стороны, погружать диск в расплавленное золото было нельзя: это уничтожило бы всю информацию.
   Артемис завязал шнурок на шее.
   - Думаю, того, что ты сделал, вполне достаточно. Кстати, ты позаботился о ложном следе?
   - Да. Послал вам сообщение по электронной почте, которое вы пока не получили, а также забронировал несколько мегабайт на сайте хранения информации. И еще, сэр... Это была моя личная инициатива, но я спрятал в парке рядом с домом капсулу, куда тоже положил кое-какую информацию.
   Артемис кивнул.
   - Хорошо, - одобрил он. - Об этом я не подумал.
   Дворецки принял комплимент, хотя не поверил в его искренность. Артемис не упускал ни единой детали.
   В разговор вступила Джульетта:
   - Знаете, Артемис, сэр, а может, это в самом деле разумно - отпустить эти воспоминания, дать им уйти? И волшебный народец немножко успокоится.
   - Эти воспоминания - часть моей личности, - возразил Артемис.
   Он осмотрел лежавшие на столе капсулы и взял две из них.
   - Ну, хватит тянуть. Думаю, волшебному народцу уже не терпится стереть нашу память.
   Команда техников под руководством Жеребкинса разместила свою лабораторию в комнате для совещаний, воздвигнув сложную конструкцию из электродов и оптоволоконных кабелей. Каждый кабель был подключен к плазменному экрану, на котором излучаемые мозгом волны отражались в виде текстовых строчек. Говоря простым языком, Жеребкинс мог читать воспоминания человека как открытую книгу и удалять из них то, что ему было нужно. Возможно, наиболее невероятной частью процесса удаления памяти являлось то, что человеческий мозг сам придумывал альтернативные воспоминания для заполнения освободившегося места.
   - Мы могли бы стереть вам память при помощи переносного оборудования,объяснил Жеребкинс, как только все пациенты собрались в зале, - но полевое оборудование позволяет осуществлять только полное стирание. В таком случае из вашей памяти были бы удалены все события, произошедшие за последние шестнадцать месяцев, что могло бы сказаться на вашем дальнейшем эмоциональном развитии, не говоря уже о понижении вашего КИ, коэффициента интеллекта. Поэтому мы решили использовать лабораторное оборудование, чтобы стереть только те воспоминания, которые касаются волшебного народца. Разумеется, дни, которые вы целиком провели рядом с нами, абсолютно выпадут из вашей памяти. Рисковать мы не можем.
   Артемис, Дворецки и Джульетта сидели за столом. Гномы-технари смазывали их виски дезинфицирующим раствором.
   - Мне вдруг пришла в голову одна мысль, - сказал Дворецки.
   - Можешь не продолжать,- перебил его кентавр. - Ты, вероятно, имеешь в виду свой нынешний вид? Ты и в самом деле постарел.
   Дворецки кивнул.
   - Всем моим знакомым известно, что на самом деле мне сорок лет. Вы же не можете стереть память у стольких людей.
   - Я уже побеспокоился и об этом, Дворецки. Когда ты заснешь, мы обработаем твое лицо лазером и удалим омертвевшие клетки. Кроме того, сюда прибыл один из лучших пластических хирургов - он сделает тебе инъекцию Росы, позволяющую избавиться от морщин. Ничего страшного, маленький укольчик в лоб.
   - Инъекция Росы?
   - Жир,- объяснил кентавр.- Отсасываем из одного участка тела и впрыскиваем в другой.
   Дворецки совсем не обрадовался подобной перспективе.
   - Этот жир... Надеюсь, вы его не оттуда возьмете? - И он ткнул себя чуть пониже спины.
   Жеребкинс несколько смутился, что было ему несвойственно.
   - Ну, на самом деле... Мы действительно возьмем его оттуда, но не у тебя.
   - Объясни.
   - Исследования показали, что из всех волшебных рас наибольшей продолжительностью жизни обладают гномы. В местечке под названием Полл-Дайн живет один рудокоп, которому, как утверждают, недавно исполнилось две тысячи лет. Ты никогда не слышал выражение "гладкий, как гномья задница" ?
   Дворецки рассерженно оттолкнул техника, который пытался приклеить ему на лоб пластырь с электродами.
   - Ты хочешь сказать, что жир, взятый из задницы гнома, будет введен мне в лоб?
   Жеребкинс пожал плечами.
   - Такова цена молодости. Некоторые живущие на западном побережье фейки готовы отдать целое состояние за инъекцию Росы.
   - Я тебе не какая-нибудь фейка, - процедил сквозь зубы Дворецки.
   - Мы также захватили гель, которым можно покрасить волосы, если ты вдруг надумаешь их отпустить, и специальный пигмент, чтобы закрасить пятно на твоей груди,- торопливо продолжил кентавр.- Когда очнешься, ты снова станешь молодым, правда только снаружи.
   - Толково, - заметил Артемис. - Я предполагал нечто подобное.
   В зал вошла Элфи, тащившая за собой Мульча. Гном был в наручниках и, судя по виду, очень жалел самого себя.
   - Неужели ты мне не доверяешь? - скулил он. - Мы же столько пережили вместе!
   - Я могу лишиться своего значка, - ответила Элфи.- Майор приказал вернуться с тобой или вообще не возвращаться.
   - Я ведь добровольно сдал жир, ну что вам от меня еще нужно?
   Дворецки закатил глаза.
   - О нет, только не это, - простонал он. Джульетта хихикнула.
   - Не волнуйся, Дом. Ты ничего не будешь помнить.
   - Лишите меня чувств, и побыстрее.
   - Не стоит благодарности, - пробормотал Мульч, пытаясь почесать задницу.
   Элфи сняла с гнома наручники, но держалась рядом, на расстоянии вытянутой руки.
   - Он хотел попрощаться, - сказала Элфи. - Пришлось согласиться. - Она подтолкнула Мульча.- Давай прощайся.
   Джульетта подмигнула гному.
   - До свидания, Грязнуля.
   - Пока, Вонючка.
   - Не обломай свои зубы о бетонные стены.
   - Последнее замечание совсем не кажется мне смешным,- несколько обиженно произнес Мульч.
   - Да ладно тебе злиться. И не скучай без нас. Может, еще встретимся.
   - Если и встретимся, то впервые в жизни.- Мульч кивнул на включавших компьютеры техников: - Благодаря этим вот ребятам.
   Дворецки присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом гнома.
   - Береги себя, маленький друг. И держись подальше от гоблинов.
   Мульч поежился.
   - Мог бы не напоминать, - буркнул он. На развернутом техником экране появилось лицо майора Крута.
   - Может быть, вам стоит пожениться? - рявкнул он. - Не понимаю, к чему все эти нежности? Через десять минут вы даже имени этого каторжника не вспомните.
   - Майор на линии,- несколько запоздало крикнул один из техников.
   Мульч повернулся к висевшему на стене экрану.
   - Джулиус, перестань. Неужели ты не понимаешь, что все эти люди обязаны мне жизнью? Для них это крайне трогательный момент.
   Из-за плохого приема сигнала обычно багровое лицо Крута выглядело красным, как помидор.
   - Мне совершенно наплевать на ваши нежности. Я здесь, чтобы убедиться в том, что ваша память навсегда стерта. Наш друг Фаул явно приготовил нам несколько сюрпризов, либо я совсем не разбираюсь в вершках.
   - Майор, - укоризненно промолвил Артемис,- такая подозрительность крайне обидна для меня.
   Однако Артемис не мог сдержать улыбки Все понимали, что он наверняка предпринял меры, чтобы восстановить свои воспоминания, и теперь все зависело от того, удастся ли Подземной полиции вывести Фаула на чистую воду. Последний поединок.
   Артемис встал и подошел к Мульчу Рытвингу.
   - Мульч, тебя мне будет не хватать больше, чем кого-либо. Нас ждало такое будущее...
   Мульч едва не разрыдался.
   - Ты прав, мальчик, - всхлипывая, произнес он,- С твоими-то мозгами и моими способностями...
   - Не говоря уже о присущей вам обоим аморальности, - добавила Элфи.
   - ...Перед нами не устоял бы ни один банк на земле,- завершил фразу гном.- Это и называется упущенными возможностями.
   Артемис изо всех сил старался говорить искренне. Это было крайне необходимо для осуществления следующего этапа придуманного им плана.
   - Мульч, я знаю, предавая клан Антонелли, ты рисковал собственной жизнью, и поэтому хочу тебя отблагодарить.
   Богатое воображение Мульча мигом нарисовало целый ряд крайне заманчивых картинок: некий оффшорный банк, недавно открытый счет на некоего Мульча Рытвинга и очень большая сумма, переведенная на этот самый счет.
   - Ну что ты, зачем все это? - принялся уверять гном.- Правда-правда. Хотя, если признаться, я поступил невероятно храбро, несмотря на угрожавшую мне смертельную опасность.
   - Вот именно, - согласился Артемис, снимая с груди золотой диск. Знаю, это очень скромный подарок, однако лично для меня он многое значит. Я хотел сохранить эту монету, но вдруг понял, что буквально через несколько минут она потеряет для меня всякий смысл. Поэтому я хочу, чтобы она осталась у тебя. Думаю, Элфи не будет возражать. Пусть эта безделушка напоминает тебе о том, что мы пережили вместе.
   - Ого! - воскликнул Мульч, взвешивая в руке монетку. - Целых пол-унции золота! Здорово! Артемис, ты меня просто облагодетельствовал.
   Артемис похлопал гнома по плечу.
   - Иногда деньги не главное. Поверь мне, Мульч.
   Майор Крут вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит в комнате.
   - Что такое? Что он там сунул этому каторжнику?
   Элфи выхватила из рук Мульча подарок Артемиса и поднесла его к глазку камеры.
   - Самая обычная монета, майор. Некогда я сама дала ее Артемису.
   Жеребкинс бросил взгляд на металлический кружок.
   - На самом деле таким образом мы одним кинжалом убиваем сразу двух червяков-вонючек. Эта монетка могла пробудить воспоминания Артемиса. Маловероятно, но возможно.
   - Ну а второй червяк?
   - У Мульча в тюрьме будет чем поиграться. Сидеть ему очень долго.
   Крут на несколько секунд задумался.
   - Ладно. Пусть оставит монету себе. И хватит тут целоваться. Отправляйте каторжника на шаттл. Мне через десять минут надо быть на заседании Совета.
   Элфи вывела Мульча из комнаты, и Артемис вдруг понял, что ему действительно жаль расставаться с гномом. Через каких-то полминуты к вискам и запястьям всех находившихся в комнате людей были подключены электроды. От электродов кабели вели к нейронному трансформатору и плазменному экрану, на котором демонстрировались их воспоминания.
   Жеребкинс вгляделся в бегущие по экрану строки.
   - Это слишком рано, - наконец сказал он. - Откалибруйте на шестнадцать месяцев назад. Нет, лучше на три года. Мы должны найти момент, когда в голову Артемису пришла мысль похитить кого-нибудь из нас.