Страница:
Они проговорили об этом его изобретении целых полчаса кряду, а потом перешли на другие темы. Оба поняли, что нашли друг в друге родственную душу, и теперь они каждый вечер выбирались на совместные прогулки рысью. Если их планам не мешали какие-либо неотложные дела.
«А сейчас я как раз занят неотложным делом!» – напомнил себе Жеребкинс, возвращаясь к работе.
Шлем находился рядом с человеческим компьютером, а его всенаправленный датчик был нацелен точно на жесткий диск.
Остановив взгляд на жестком диске, Жеребкинс снова мигнул три раза, пометив его как цель.
– Загрузить все файлы с этого компьютера и со всех компьютеров, связанных с ним через локальную сеть, – приказал кентавр, и шлем немедленно начал высасывать информацию из «Эппл Макинтоша».
Через несколько секунд бутылочка, возникшая на экране виртуальных очков, заполнилась по горлышко и сыто рыгнула, что означало: «Передача данных завершена».
Теперь можно было узнать, что известно похитителям и откуда они это узнали. Однако еще оставалась проблема архивных копий. Злоумышленники могли сбросить информацию на компакт-диски, переслать самим себе по электронной почте или даже сохранить в Интернете.
Жеребкинс открыл папку программ, чтобы послать в человеческий компьютер особый вирус. Вирус сотрет данные со всех компьютеров в сети, но перед этим отследит все когда-либо использовавшиеся маршруты в Интернете и буквально выжжет сайты. Кентавр, конечно, предпочел бы сработать более тонко и удалить только файлы, связанные с волшебным народцем, но не мог позволить себе рисковать. С этими людьми не стоило шутить хотя бы потому, что они так долго умудрялись действовать в тайне от него, Жеребкинса.
Он собирался внедрить в компьютерную сеть людей крайне мощный вирус, который, вероятно, уничтожит тысячи сайтов, включая «Google» и «Yahoo», но Жеребкинс не видел другого выхода.
На экране Жеребкинса вирус появился в виде мерцающего красного пламени, которое, мерзко фыркнув, нырнуло в поток данных всенаправленного датчика. Через пять минут все жесткие диски компьютеров Парадизо будут уничтожены без надежды на восстановление. Кроме того, вирус поразит все носители данных в зоне действия датчика. Таким образом, любые данные, сохраненные на компакт-дисках или флэш-картах, будут уничтожены при первой же попытке их загрузки. Вирус работал крайне эффективно, никакие антивирусные программы или брандмауэры были ему нипочем…
Голос Артемиса, раздавшийся из двух гелевых динамиков на столе, отвлек Жеребкинса. – В кабинете есть встроенный сейф. В нем Минерва хранит свои записи. Придется сжечь все его содержимое.
– Встроенный сейф… – повторил Жеребкинс.
– Посмотрим.
Кентавр исследовал помещение рентгеновскими лучами и почти мгновенно обнаружил спрятанный за стеллажами сейф. Жеребкинс с удовольствием просканировал бы его содержимое, но опаздывал на свидание. Поэтому он просто направил в центр сейфа концентрированный лазерный луч толщиной не больше рыболовной лески, превратив все, что в нем находилось, в пепел. Оставалось надеяться, что лазер уничтожил не только фамильные драгоценности.
Сканирование не выявило больше ничего, заслуживающего интереса, так что Жеребкинс привел в движение шарики в шлеме Элфи, чтобы заставить свое изобретение скатиться со стола. Виртуозно владея клавиатурой, Жеребкинс вырезал лазерным лучом дыру в нижней части двери, еще когда шлем находился в полете. Двумя безукоризненно рассчитанными и выполненными прыжками шлем выскочил в коридор.
Жеребкинс довольно усмехнулся.
– Без сучка без задоринки, – пробормотал он.
Кентавр вызвал на экран план расположения комнат в шато Парадизо и наложил на него координатную сетку. Одна светящаяся точка на сетке изображала шлем, другая – Элфи.
Пора было доставить одно к другому.
Жеребкинс, продолжив работу, промурлыкал очередной куплет:
– Жеребкинс, умоляю, – произнес он обиженно. – Я пытаюсь вести переговоры.
Жеребкинс удивленно заржал – он совсем забыл об Артемисе.
– Черствым душой вершкам не дано понять прелести ривербенда, – сказал он и выключил микрофон.
Билли Конг решил, что настало время потолковать с другим пленником. Точнее, пленницей. Наверное. Как прикажете судить о таких вещах, если не знаешь, к какому классу существ принадлежит пойманная тварь? Она была похожа на девочку, но, может быть, у демонов особи мужского и женского пола отличаются куда сильнее, чем у людей. Поэтому Билли Конг решил выяснить, кто или что это за птица. Если тварь не захочет отвечать – ей же хуже. Есть много способов развязать пленнику язык. Можно, например, задавать вопросы участливым тоном. Можно угрожать. Но Билли Конг предпочитал пытки.
В начале восьмидесятых, когда Билли Конг был еще просто Ионой Ли, он жил в Малибу, что на побережье Калифорнии, с матерью Энни и старшим братом Эриком.
Энни работала на двух работах, чтобы содержать двоих детей, поэтому Ионе по вечерам приходилось оставаться дома с Эриком. Все было бы в порядке – Эрику было уже шестнадцать, и он вполне мог присмотреть за младшим братом, – но, как всякого нормального шестнадцатилетнего пацана, его это занятие не увлекало. Необходимость нянчиться с Ионой серьезно мешала ему общаться со старыми друзьями и врагами и заводить новых.
Главная проблема, по мнению Эрика, заключалась в том, что Иона не был домашним ребенком. Как только Эрик уходил, чтобы пошляться с друзьями по улицам, Иона, несмотря на все запреты, тоже уходил в калифорнийскую ночь. А ночной город не самое безопасное место для восьмилетнего мальчишки. Таким образом, Эрик был вынужден разработать стратегию, которая надежно заперла бы Иону дома и позволила бы ему самому беспрепятственно болтаться по улицам после наступления темноты.
Решение пришло случайно, когда он однажды вернулся домой после очередной стычки с конкурирующим бой-френдом своей подружки и его братьями.
В тот вечер Иона не уходил из дома, а сидел у телевизора и смотрел фильм ужаса по нелегально подключенному кабельному каналу. Эрик, который всегда отличался безрассудством, спутался с подружкой местного гангстера. Об этом, естественно, стало известно, и теперь на него охотилась вся банда. Его уже немного поколотили, но ему удалось спастись бегством. Он явился домой окровавленным и усталым, но очень довольным собой.
– Запри двери, – приказал он младшему брату, выведя того из состояния телевизионного ступора.
Иона вскочил на ноги и удивленно уставился на опухший нос и окровавленные губы брата.
– Что с тобой случилось?
Эрик усмехнулся. Побитый и усталый, он по-прежнему был бодр и полон адреналина. Таким уж он уродился.
– Я… Шайка этих…
И вдруг он замолчал, потому что в его неоднократно ударенной голове сверкнула идея.
Он знал, что выглядит весьма потрепанным. Может быть, удастся использовать это, чтобы отбить у малыша Ионы привычку удирать из дома?
– Не могу тебе сказать, – заявил Эрик, размазывая рукавом кровь по лицу. – Я дал клятву. Просто запри двери и закрой ставни.
Обычно Иона на такие драматические приемы не ловился, но сегодня он насмотрелся ужасов по телевизору, а потом перепугался, увидев кровь на лице брата. К тому же как раз в эту минуту на дорожке, ведущей к дому, раздался топот множества ног.
– Проклятье, они меня нашли! – выругался Эрик, выглянув на улицу сквозь щель между ставнями.
Маленький Иона схватил брата за рукав.
– Кто нашел? Скажи мне!
Эрик сделал вид, будто колеблется, отвечать или нет.
– Так и быть, – сказал он наконец. – Я, это… принадлежу к тайному обществу. Мы сражаемся с тайным врагом.
– Что, как в банде?
– Нет. Мы сражаемся с демонами.
– С демонами? – переспросил Иона. Хоть он и был напуган до полусмерти, но пока не спешил поверить брату.
– Да. Они захватили всю Калифорнию. Днем – нормальные ребята. Бухгалтеры, баскетболисты, все такое прочее. Но ночью они снимают с себя кожу и охотятся на детей. На всех, кто младше десяти.
– Младше десяти? На таких, как я?
– Да, на таких, как ты. Тут ты в самую точку попал. Я нашел этих демонов, когда они пожирали двух сестер-близняшек. Лет восьми. Многих я убил, но остальные выследили меня до дома. Мы должны вести себя очень тихо, тогда они уйдут.
Иона бросился к телефону.
– Нужно позвонить маме!
– Нет! – закричал Эрик, выхватывая у него трубку. – Хочешь, чтобы маму убили? Ты этого хочешь?
Иона заплакал, представив маму мертвой.
– Нет, мама не может умереть.
– Вот именно, – ласково сказал Эрик. – Давай сделаем так. Уничтожением демонов займемся мы с парнями. Когда тебе исполнится пятнадцать, принесешь клятву и присоединишься к нам, а пока это останется нашим секретом. Ты будешь сидеть дома и позволишь мне выполнять свой долг. Обещаешь?
Иона кивнул. Он плакал и не мог произнести ни слова.
Итак, братья, прижавшись друг к другу, сидели на диване, а братья соперника Эрика стучали в окна и кричали, чтобы он вышел из дома.
«Гнусно поступать так с братишкой, – думал Эрик. – Ладно, через пару месяцев все утрясется само собой. Зато малыш будет в безопасности».
Обман удался. После наступления темноты Иона не смел и носа из дома высунуть. Так продолжалось несколько недель. Каждый вечер он сидел на кушетке, подтянув колени к подбородку, и ждал возвращения Эрика, чтобы выслушать очередную порцию леденящих душу рассказов о демонах. Каждый вечер он боялся, что брат не вернется, потому что демоны убили его.
И однажды его страхи стали явью. Полицейские сообщили, что Эрик пал жертвой знаменитой банды братьев, которые давно охотились за ним. Это было как-то связано с девушкой. Но Иона не сомневался, что знает правду. В смерти брата виноваты были демоны. Это они, сбросив человеческие личины, убили Эрика.
Итак, Иона Ли, а ныне Билли Конг, шел к Элфи, все еще находясь под действием перенесенной в детстве травмы. Чтобы не сойти с ума, он много лет убеждал себя в том, что никаких демонов не существует и любимый брат просто обманывал его. Мысль о предательстве Эрика больно ранила его. Из-за нее он всегда оставался одинок и с легкостью причинял боль другим. А сейчас эта чокнутая девчонка Минерва платила ему за то, что он охотился на демонов, которые, как выяснилось, существовали на самом деле. Он видел их собственными глазами.
В таком состоянии Билли Конг с трудом отличал действительность от вымысла. В глубине души он вообще полагал, что попал в автокатастрофу и теперь лежит в коме, а все, что якобы происходит с ним сейчас, ему просто чудится. Не сомневался Билли Конг только в одном: если у него появятся хоть малейшие основания подозревать, что эти же самые демоны убили Эрика, они дорого заплатят за его смерть.
Элфи была не слишком по душе роль жертвы. Она по горло наелась этим в Академии. В любой ролевой игре, предусмотренной программой обучения, Элфи, как единственной эльфийке на курсе, неизменно доставалась роль либо заложницы (возвращавшейся домой по темным улицам), либо банковской кассирши, которой угрожал грабитель. Она пы-талась возражать, что это шаблон, однако инструктор на это всегда говорил, что шаблоны стали шаблонами не просто так и чтобы она поскорее надевала светлый парик. Поэтому, когда Артемис предложил ей позволить себя схватить, не обошлось без долгих уговоров. Сейчас Элфи сидела в сыром подвале, привязанная к деревянному стулу, и ждала, когда люди начнут ее пытать. В следующий раз пусть Артемис сам играет роль заложника. Что за нелепая ситуация! В конце концов, Элфи была капитаном полиции восьмидесяти лет от роду, а Артемис – четырнадцатилетним мальчишкой, однако почему-то приказы отдавал он, а она их выполняла.
«Потому что Артемис – гениальный тактик», – отвечала на это наиболее здравомыслящая часть ее рассудка.
«Ох, заткнись!» – от души советовала другая часть, пребывающая в раздражении.
А потом в комнату вошел Билли Конг, и раздражение Элфи серьезно усилилось. Он скользнул по полу, как бледный дух со слипшимися от геля волосами, несколько раз обошел Элфи и только потом заговорил:
– Скажи, демон… ты можешь снять с себя лицо?
Элфи посмотрела ему прямо в глаза.
– Чем? У меня руки связаны, идиот.
Билли Конг вздохнул. В последнее время все ниже пяти футов ростом почему-то решили, что имеют право его оскорблять.
– Вероятно, ты знаешь, что я не должен тебя убивать, – сказал Билли, педантично разглаживая острые патлы. – Но я часто делаю то, что делать не должен.
Элфи решила, что он ведет себя слишком самоуверенно.
– Я знаю, Билли… или мне называть тебя Ионой? Ты совершил много скверных поступков за последние годы.
Конг отошел на шаг.
– Ты меня знаешь?
– Мы знаем о тебе все, Билли. Мы давно наблюдаем за тобой.
Это, конечно, не совсем соответствовало истине. Элфи было известно о Билли Конге только то, что сообщил ей Жеребкинс. Если бы она знала историю о «демонах», то еще подумала бы, стоит ли дразнить его.
А для Билли Конга это ее заявление стало неоспоримым доказательством того, что Эрик не лгал. Все разумные версии, которые он так кропотливо складывал по кирпичику долгие годы, теперь в одночасье рухнули и уже не подлежали восстановлению. Все подтверждается. Эрик не лгал. Демоны ходят по земле, старший брат попытался защитить Иону и поплатился жизнью.
– Ты помнишь моего брата? – спросил он дрожащим голосом.
Элфи решила, что он пытается проверить ее. Жеребкинс говорил что-то о брате. – Да. Я помню. Дерек, кажется?
Конг достал из нагрудного кармана стилет и сжал рукоятку так, что побелели костяшки пальцев.
– Эрик! – брызгая слюной, закричал он. – Его звали Эрик! Ты помнишь, что с ним произошло?
Элфи почувствовала беспокойство. Этот человек вел себя странно. Она могла бы освободиться от пут буквально за секунду, но в некоторых обстоятельствах и секунда – это слишком долго.
Артемис просил, чтобы она оставалась связанной как можно дольше, однако, судя по выражению лица Билли Конга, это было роковой ошибкой.
– Ты помнишь, что произошло с моим братом? – повторил Конг, размахивая ножом, как дирижерской палочкой.
– Я помню, – ответила Элфи. – Он умер. Насильственной смертью.
Конг был ошеломлен. Потрясен до глубины души. Он принялся кружить по комнате, что-то бормоча себе под нос. Элфи это, конечно, ничуть не понравилось.
– Все верно. Эрик не предавал меня! Брат любил меня. Любил меня, и они убили его.
Элфи воспользовалась тем, что он не смотрит на нее, чтобы освободиться от пластиковых наручников. Для этого она использовала старый полицейский трюк, которому ее научила Виниайа еще в Академии. Элфи провела запястьями по острой кромке стула, слегка оцарапав кожу. Когда на кончиках пальцев появились магические искры, чтобы залечить раны, она направила некоторые из них на наручники, чтобы расплавить их и освободить руки.
Когда Конг снова повернулся к Элфи, она уже была свободна, однако благоразумно не стала это демонстрировать.
Конг опустился на колени, чтобы заглянуть пленнице в лицо. Он часто моргал, на его виске бешено пульсировала вена. Говорил он медленно, в его голосе слышались безумие и жажда крови, готовые взять над ним верх в любое мгновение. Он перешел на китайский, родной язык своей семьи.
– Я хочу, чтобы ты показала свое настоящее лицо. Немедленно.
Это, по мнению Конга, должно было стать последним доказательством. Если эта тварь снимет кожу, он пронзит ей сердце, невзирая на последствия.
– Не могу, – сказала Элфи. – У меня связаны руки. Может быть, ты мне поможешь? Теперь у нас новые маски. Одноразовые. Снимаются очень легко.
Конг закашлялся от удивления и отшатнулся назад. Потом он опомнился и протянул к Элфи дрожащие руки. Руки у него дрожали не от страха, а от злости на себя, от сожаления о том, что он осквернил память о брате, поверив в самое худшее.
– По линии волос, – подсказала Элфи. – Схватись и дергай, не бойся порвать. Конг поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Только это и нужно было Элфи, чтобы применить свои волшебные гипнотические способности.
– Разве у тебя не отяжелели руки? – спросила она голосом, которому невозможно было сопротивляться.
Лоб Конга покрылся морщинами, которые мгновенно заполнились потом.
– Мои руки… Что?… Они налились свинцом.
… Как две свинцовые трубы… Я не могу… Элфи немного усилила чары.
– Почему бы тебе не опустить их? Успокойся. Садись на пол.
Конг опустился на бетонный пол.
– Посижу немного… Мы еще не закончили с твоим лицом. Просто я устал. Хочу отдохнуть.
– Может быть, тебе хочется поговорить?
– Знаешь, демон, мне хочется поговорить. Только о чем?
– Эти люди, с которыми ты связался, Билли, эти Парадизо. Расскажи мне о них. Конг фыркнул.
– Не «эти», а «эта» Парадизо. Чертова девчонка Минерва. Остальные не в счет. Папаша только дает деньги. Гапсар платит за все, что бы Минерва ни пожелала. Он так гордится своей гениальной девчонкой, что готов выполнить любой ее каприз. Ты можешь поверить, что она уговорила его никому не говорить о демонах, пока Нобелевский комитет не рассмотрит ее заявку?
Эти новости были хорошими.
– Хочешь сказать, что никто за стенами этого дома не знает о демонах?
– Да и в стенах мало кто знает. Минерва панически боится, что какой-нибудь другой умник узнает о ее работе. Слуги считают, что мы прячем политического заключенного, которому нужно изменить внешность. Правду сказали только мне и начальнику местной службы безопасности Хуану Сото.
– Минерва ведет записи?
– Записи? Она записывает все, буквально все. Она фиксирует любое действие демона, вплоть до того, сколько раз он ходит в сортир. Она записывает на видео каждое его движение, а здесь камеры нет только потому, что мы рассчитывали только на одного пленника.
– Где она хранит свои записи?
– В маленьком встроенном сейфе в офисе службы безопасности. Минерва думает, что я не знаю комбинацию, а я знаю. День рождения Бобо.
Элфи коснулась подушечки микрофона телесного цвета, приклеенной к горлу.
– Встроенный сейф в офисе службы безопасности, – сказала она. – Надеюсь, вы меня слышите.
Ответа не последовало. Надевать наушник было слишком рискованно, поэтому Элфи пришлось ограничиться микрофоном на горле и видеокамерой, вставленной под видом контактной линзы в правый глаз.
Конгу все еще хотелось поговорить.
– Знаешь, я собираюсь убить всех демонов. У меня есть план. Очень хитроумный. Мисс Минерва считает, что полетит в Стокгольм, но этого не будет. Я просто жду своего часа. Я знаю, что только серебро удерживает вас в этом измерении. Поэтому я отошлю вас домой с маленьким подарочком от меня.
«Надеюсь, мне удастся тебе помешать», – подумала Элфи.
Конг слабо улыбнулся ей.
– Ну как, займемся лицом? Ты правда можешь его снять?
– Конечно могу, – ответила Элфи. – А ты уверен, что хочешь посмотреть?
Конг кивнул и разинул рот в предвкушении.
– Хорошо, – сказала она. – Смотри внимательно.
Элфи подняла руки к лицу, а когда убрала их, исчезло не только лицо, но и вся голова. За головой последовало и тело.
– Я могу снять не только лицо, – донесся из пустоты голос Элфи. – Я могу заставить исчезнуть все тело.
– Это правда, – прохрипел Конг. – Все правда.
Мгновением позже невидимый маленький кулачок отправил его в нокаут. Билли Конг лежал на бетонном полу, и ему казалось, что он снова стал Ионой Ли, что над ним склонился старший брат и шепчет: «Я же говорил тебе, братишка, я же говорил, что демоны есть. Они убили меня тогда в Малибу. Что ты собираешься делать?» «Я работаю над этим, Эрик», – ответил маленький Иона.
Минерва взяла у охранника трубку.
– Минерва Парадизо.
– Минерва, говорит Артемис Фаул, – произнес голос на безукоризненном французском. – Мы виделись в опере на Сицилии.
– Я знаю, кто ты, еще один раз мы встречались в Барселоне. Я знаю, что это именно ты. Запомнила тембр голоса и модуляцию во время лекции по политической ситуации на Балканах, которую ты читал в Тринити-колледже.
– Очень хорошо. Странно, что я никогда не слышал о тебе.
Минерва улыбнулась.
– Я не так легкомысленна, как ты, Артемис. Предпочитаю анонимность, пока не открою нечто исключительное и действительно заслуживающее признания.
– Например, существование демонов, – подсказал Артемис. – Это было бы исключительным открытием.
Минерва крепче сжала трубку.
– Да, господин Фаул. Только не «было бы» – это и есть исключительное открытие. Так что убери свои ирландские лапы от моей работы. Не хватало только, чтобы самодовольный мальчишка явился на готовенькое и заграбастал себе мои лавры. У тебя был свой демон, так тебе приспичило еще и украсть моего. Я поняла, что ты будешь охотиться за моими исследованиями, как только заметила тебя в Барселоне. Я знала, что ты попытаешься выкурить нас, спрячешь кого-нибудь в машине. Логика подсказывала, что ты поступишь именно так, поэтому я установила в машине ловушку. А еще ты что-то сделал с моим братом, что он потерял сознание. Как ты посмел?
– В действительности я сделал тебе одолжение, – небрежным тоном ответил Артемис. – Маленький Бобо – несносный ребенок во всех отношениях.
– Для этого ты мне позвонил? Чтобы оскорблять моих родных?
– Нет, – ответил Артемис – приношу свои извинения. Это было непростительное ребячество с моей стороны. Я позвонил тебе, чтобы попытаться призвать к здравому смыслу. На карту поставлено гораздо больше Нобелевской премии… При том, что я вовсе не пытаюсь приуменьшить значение этой награды, поверь.
Минерва самодовольно улыбнулась, решив, что раскусила его.
– Артемис Фаул, перестань притворяться, меня не обманешь. Ты позвонил мне потому, что твой план потерпел крах. Твоя демонесса у меня, и ты хочешь ее вернуть. Впрочем, можешь и дальше толкать речь о благе человечества, если тебе угодно.
Артемис, сидевший на склоне горы над шато Парадизо, нахмурился. Эта девушка напоминала ему самого себя восемнадцать месяцев назад, когда достижения и приобретения стояли на первом месте в его жизни, а семья и друзья – на втором. В данной ситуации самым верным тоном был честный.
– Мисс Парадизо, – мягко произнес Артемис. – Минерва. Послушай меня. Мне нужно всего несколько секунд, и ты поймешь, что я говорю правду.
– Это почему? – нетерпеливо воскликнула Минерва. – Потому что мы похожи?
– Честно говоря, да. Мы очень похожи друг на друга. Мы всегда самые умные, в чьем бы обществе ни оказались. Мы оба в значительной степени недооценены. Нас обоих преследуют презрение и одиночество.
– Какая чушь! – фыркнула Минерва, но ее протест прозвучал неубедительно. – Я не одинока. У меня есть моя работа.
– Я знаю, как ты себя чувствуешь, Минерва, – настаивал Артемис. – Поверь мне: сколько бы премий ты ни получила, сколько бы теорем ни доказала, это не заставит людей любить тебя.
– О, избавь меня от дилетантских лекций по психологии. Ты меньше чем на три года старше меня.
– И вовсе не дилетантских! – обиделся Артемис. – Кстати, к твоему сведению, возраст часто отрицательно сказывается на умственных способностях. Я написал об этом статью для журнала «Психология сегодня» под псевдонимом «доктор О. Лигофрен».
Минерва захихикала.
– Классная шутка! Олигофрен. Здорово.
Артемис тоже улыбнулся.
– Ты первая, кто ее раскусил.
– Я всегда первая.
– Я тоже.
– Ты не находишь это утомительным? – Еще как нахожу. Не могу понять, что случилось с людьми. Все говорят, что у меня превосходное чувство юмора, и не замечают исключительно грамотно сформулированной шутки об известном психологическом состоянии, хотя должны кататься от смеха.
– Именно так, – согласилась Минерва. – Я тоже постоянно сталкиваюсь с подобным непониманием.
– Я знаю, – сказал Артемис– слышал твою шутку о Марри Гелл-Манне и похищении кварка. Очень тонкая аналогия.
Это было ошибкой: нарождающееся взаимопонимание как ветром сдуло, Минерва мгновенно насторожилась.
– Где ты ее слышал? Сколько времени ты шпионишь за мной?
Артемис и сам не мог поверить, как умудрился допустить такой прокол. Он никогда не позволял себе болтать о пустяках, когда на карту поставлены жизни. Но эта девушка нравилась ему. Она была так похожа на него.
– В коридоре вагона стояла камера наблюдения. Я достал пленку, усилил изображение и все прочел по губам.
– Гм, – недоверчиво хмыкнула Минерва. – Не помню никакой камеры.
– Была камера. Внутри красной пластмассовой коробочки. С широкоугольным объективом. Прошу прощения за вмешательство в твою личную жизнь, но обстоятельства требовали экстренных мер.
Минерва помолчала.
– Артемис… Нам нужно о многом поговорить. Я не встречала мальчиков, с которыми могла бы говорить как с равными, уже… Я их никогда не встречала. Но я должна завершить этот проект. Можешь перезвонить недель через шесть?
«А сейчас я как раз занят неотложным делом!» – напомнил себе Жеребкинс, возвращаясь к работе.
Шлем находился рядом с человеческим компьютером, а его всенаправленный датчик был нацелен точно на жесткий диск.
Остановив взгляд на жестком диске, Жеребкинс снова мигнул три раза, пометив его как цель.
– Загрузить все файлы с этого компьютера и со всех компьютеров, связанных с ним через локальную сеть, – приказал кентавр, и шлем немедленно начал высасывать информацию из «Эппл Макинтоша».
Через несколько секунд бутылочка, возникшая на экране виртуальных очков, заполнилась по горлышко и сыто рыгнула, что означало: «Передача данных завершена».
Теперь можно было узнать, что известно похитителям и откуда они это узнали. Однако еще оставалась проблема архивных копий. Злоумышленники могли сбросить информацию на компакт-диски, переслать самим себе по электронной почте или даже сохранить в Интернете.
Жеребкинс открыл папку программ, чтобы послать в человеческий компьютер особый вирус. Вирус сотрет данные со всех компьютеров в сети, но перед этим отследит все когда-либо использовавшиеся маршруты в Интернете и буквально выжжет сайты. Кентавр, конечно, предпочел бы сработать более тонко и удалить только файлы, связанные с волшебным народцем, но не мог позволить себе рисковать. С этими людьми не стоило шутить хотя бы потому, что они так долго умудрялись действовать в тайне от него, Жеребкинса.
Он собирался внедрить в компьютерную сеть людей крайне мощный вирус, который, вероятно, уничтожит тысячи сайтов, включая «Google» и «Yahoo», но Жеребкинс не видел другого выхода.
На экране Жеребкинса вирус появился в виде мерцающего красного пламени, которое, мерзко фыркнув, нырнуло в поток данных всенаправленного датчика. Через пять минут все жесткие диски компьютеров Парадизо будут уничтожены без надежды на восстановление. Кроме того, вирус поразит все носители данных в зоне действия датчика. Таким образом, любые данные, сохраненные на компакт-дисках или флэш-картах, будут уничтожены при первой же попытке их загрузки. Вирус работал крайне эффективно, никакие антивирусные программы или брандмауэры были ему нипочем…
Голос Артемиса, раздавшийся из двух гелевых динамиков на столе, отвлек Жеребкинса. – В кабинете есть встроенный сейф. В нем Минерва хранит свои записи. Придется сжечь все его содержимое.
– Встроенный сейф… – повторил Жеребкинс.
– Посмотрим.
Кентавр исследовал помещение рентгеновскими лучами и почти мгновенно обнаружил спрятанный за стеллажами сейф. Жеребкинс с удовольствием просканировал бы его содержимое, но опаздывал на свидание. Поэтому он просто направил в центр сейфа концентрированный лазерный луч толщиной не больше рыболовной лески, превратив все, что в нем находилось, в пепел. Оставалось надеяться, что лазер уничтожил не только фамильные драгоценности.
Сканирование не выявило больше ничего, заслуживающего интереса, так что Жеребкинс привел в движение шарики в шлеме Элфи, чтобы заставить свое изобретение скатиться со стола. Виртуозно владея клавиатурой, Жеребкинс вырезал лазерным лучом дыру в нижней части двери, еще когда шлем находился в полете. Двумя безукоризненно рассчитанными и выполненными прыжками шлем выскочил в коридор.
Жеребкинс довольно усмехнулся.
– Без сучка без задоринки, – пробормотал он.
Кентавр вызвал на экран план расположения комнат в шато Парадизо и наложил на него координатную сетку. Одна светящаяся точка на сетке изображала шлем, другая – Элфи.
Пора было доставить одно к другому.
Жеребкинс, продолжив работу, промурлыкал очередной куплет:
Артемис, на поверхности земли, поморщился, когда песенка пробежала из крошечного телефона по его большому пальцу и достигла уха.
Если мне везенье изменит вмиг,
Иль, упав в нору, я застряну в ней,
Лучший друг, попавший под грузовик, —
Все это о вас же напомнит мне.
– Жеребкинс, умоляю, – произнес он обиженно. – Я пытаюсь вести переговоры.
Жеребкинс удивленно заржал – он совсем забыл об Артемисе.
– Черствым душой вершкам не дано понять прелести ривербенда, – сказал он и выключил микрофон.
Билли Конг решил, что настало время потолковать с другим пленником. Точнее, пленницей. Наверное. Как прикажете судить о таких вещах, если не знаешь, к какому классу существ принадлежит пойманная тварь? Она была похожа на девочку, но, может быть, у демонов особи мужского и женского пола отличаются куда сильнее, чем у людей. Поэтому Билли Конг решил выяснить, кто или что это за птица. Если тварь не захочет отвечать – ей же хуже. Есть много способов развязать пленнику язык. Можно, например, задавать вопросы участливым тоном. Можно угрожать. Но Билли Конг предпочитал пытки.
В начале восьмидесятых, когда Билли Конг был еще просто Ионой Ли, он жил в Малибу, что на побережье Калифорнии, с матерью Энни и старшим братом Эриком.
Энни работала на двух работах, чтобы содержать двоих детей, поэтому Ионе по вечерам приходилось оставаться дома с Эриком. Все было бы в порядке – Эрику было уже шестнадцать, и он вполне мог присмотреть за младшим братом, – но, как всякого нормального шестнадцатилетнего пацана, его это занятие не увлекало. Необходимость нянчиться с Ионой серьезно мешала ему общаться со старыми друзьями и врагами и заводить новых.
Главная проблема, по мнению Эрика, заключалась в том, что Иона не был домашним ребенком. Как только Эрик уходил, чтобы пошляться с друзьями по улицам, Иона, несмотря на все запреты, тоже уходил в калифорнийскую ночь. А ночной город не самое безопасное место для восьмилетнего мальчишки. Таким образом, Эрик был вынужден разработать стратегию, которая надежно заперла бы Иону дома и позволила бы ему самому беспрепятственно болтаться по улицам после наступления темноты.
Решение пришло случайно, когда он однажды вернулся домой после очередной стычки с конкурирующим бой-френдом своей подружки и его братьями.
В тот вечер Иона не уходил из дома, а сидел у телевизора и смотрел фильм ужаса по нелегально подключенному кабельному каналу. Эрик, который всегда отличался безрассудством, спутался с подружкой местного гангстера. Об этом, естественно, стало известно, и теперь на него охотилась вся банда. Его уже немного поколотили, но ему удалось спастись бегством. Он явился домой окровавленным и усталым, но очень довольным собой.
– Запри двери, – приказал он младшему брату, выведя того из состояния телевизионного ступора.
Иона вскочил на ноги и удивленно уставился на опухший нос и окровавленные губы брата.
– Что с тобой случилось?
Эрик усмехнулся. Побитый и усталый, он по-прежнему был бодр и полон адреналина. Таким уж он уродился.
– Я… Шайка этих…
И вдруг он замолчал, потому что в его неоднократно ударенной голове сверкнула идея.
Он знал, что выглядит весьма потрепанным. Может быть, удастся использовать это, чтобы отбить у малыша Ионы привычку удирать из дома?
– Не могу тебе сказать, – заявил Эрик, размазывая рукавом кровь по лицу. – Я дал клятву. Просто запри двери и закрой ставни.
Обычно Иона на такие драматические приемы не ловился, но сегодня он насмотрелся ужасов по телевизору, а потом перепугался, увидев кровь на лице брата. К тому же как раз в эту минуту на дорожке, ведущей к дому, раздался топот множества ног.
– Проклятье, они меня нашли! – выругался Эрик, выглянув на улицу сквозь щель между ставнями.
Маленький Иона схватил брата за рукав.
– Кто нашел? Скажи мне!
Эрик сделал вид, будто колеблется, отвечать или нет.
– Так и быть, – сказал он наконец. – Я, это… принадлежу к тайному обществу. Мы сражаемся с тайным врагом.
– Что, как в банде?
– Нет. Мы сражаемся с демонами.
– С демонами? – переспросил Иона. Хоть он и был напуган до полусмерти, но пока не спешил поверить брату.
– Да. Они захватили всю Калифорнию. Днем – нормальные ребята. Бухгалтеры, баскетболисты, все такое прочее. Но ночью они снимают с себя кожу и охотятся на детей. На всех, кто младше десяти.
– Младше десяти? На таких, как я?
– Да, на таких, как ты. Тут ты в самую точку попал. Я нашел этих демонов, когда они пожирали двух сестер-близняшек. Лет восьми. Многих я убил, но остальные выследили меня до дома. Мы должны вести себя очень тихо, тогда они уйдут.
Иона бросился к телефону.
– Нужно позвонить маме!
– Нет! – закричал Эрик, выхватывая у него трубку. – Хочешь, чтобы маму убили? Ты этого хочешь?
Иона заплакал, представив маму мертвой.
– Нет, мама не может умереть.
– Вот именно, – ласково сказал Эрик. – Давай сделаем так. Уничтожением демонов займемся мы с парнями. Когда тебе исполнится пятнадцать, принесешь клятву и присоединишься к нам, а пока это останется нашим секретом. Ты будешь сидеть дома и позволишь мне выполнять свой долг. Обещаешь?
Иона кивнул. Он плакал и не мог произнести ни слова.
Итак, братья, прижавшись друг к другу, сидели на диване, а братья соперника Эрика стучали в окна и кричали, чтобы он вышел из дома.
«Гнусно поступать так с братишкой, – думал Эрик. – Ладно, через пару месяцев все утрясется само собой. Зато малыш будет в безопасности».
Обман удался. После наступления темноты Иона не смел и носа из дома высунуть. Так продолжалось несколько недель. Каждый вечер он сидел на кушетке, подтянув колени к подбородку, и ждал возвращения Эрика, чтобы выслушать очередную порцию леденящих душу рассказов о демонах. Каждый вечер он боялся, что брат не вернется, потому что демоны убили его.
И однажды его страхи стали явью. Полицейские сообщили, что Эрик пал жертвой знаменитой банды братьев, которые давно охотились за ним. Это было как-то связано с девушкой. Но Иона не сомневался, что знает правду. В смерти брата виноваты были демоны. Это они, сбросив человеческие личины, убили Эрика.
Итак, Иона Ли, а ныне Билли Конг, шел к Элфи, все еще находясь под действием перенесенной в детстве травмы. Чтобы не сойти с ума, он много лет убеждал себя в том, что никаких демонов не существует и любимый брат просто обманывал его. Мысль о предательстве Эрика больно ранила его. Из-за нее он всегда оставался одинок и с легкостью причинял боль другим. А сейчас эта чокнутая девчонка Минерва платила ему за то, что он охотился на демонов, которые, как выяснилось, существовали на самом деле. Он видел их собственными глазами.
В таком состоянии Билли Конг с трудом отличал действительность от вымысла. В глубине души он вообще полагал, что попал в автокатастрофу и теперь лежит в коме, а все, что якобы происходит с ним сейчас, ему просто чудится. Не сомневался Билли Конг только в одном: если у него появятся хоть малейшие основания подозревать, что эти же самые демоны убили Эрика, они дорого заплатят за его смерть.
Элфи была не слишком по душе роль жертвы. Она по горло наелась этим в Академии. В любой ролевой игре, предусмотренной программой обучения, Элфи, как единственной эльфийке на курсе, неизменно доставалась роль либо заложницы (возвращавшейся домой по темным улицам), либо банковской кассирши, которой угрожал грабитель. Она пы-талась возражать, что это шаблон, однако инструктор на это всегда говорил, что шаблоны стали шаблонами не просто так и чтобы она поскорее надевала светлый парик. Поэтому, когда Артемис предложил ей позволить себя схватить, не обошлось без долгих уговоров. Сейчас Элфи сидела в сыром подвале, привязанная к деревянному стулу, и ждала, когда люди начнут ее пытать. В следующий раз пусть Артемис сам играет роль заложника. Что за нелепая ситуация! В конце концов, Элфи была капитаном полиции восьмидесяти лет от роду, а Артемис – четырнадцатилетним мальчишкой, однако почему-то приказы отдавал он, а она их выполняла.
«Потому что Артемис – гениальный тактик», – отвечала на это наиболее здравомыслящая часть ее рассудка.
«Ох, заткнись!» – от души советовала другая часть, пребывающая в раздражении.
А потом в комнату вошел Билли Конг, и раздражение Элфи серьезно усилилось. Он скользнул по полу, как бледный дух со слипшимися от геля волосами, несколько раз обошел Элфи и только потом заговорил:
– Скажи, демон… ты можешь снять с себя лицо?
Элфи посмотрела ему прямо в глаза.
– Чем? У меня руки связаны, идиот.
Билли Конг вздохнул. В последнее время все ниже пяти футов ростом почему-то решили, что имеют право его оскорблять.
– Вероятно, ты знаешь, что я не должен тебя убивать, – сказал Билли, педантично разглаживая острые патлы. – Но я часто делаю то, что делать не должен.
Элфи решила, что он ведет себя слишком самоуверенно.
– Я знаю, Билли… или мне называть тебя Ионой? Ты совершил много скверных поступков за последние годы.
Конг отошел на шаг.
– Ты меня знаешь?
– Мы знаем о тебе все, Билли. Мы давно наблюдаем за тобой.
Это, конечно, не совсем соответствовало истине. Элфи было известно о Билли Конге только то, что сообщил ей Жеребкинс. Если бы она знала историю о «демонах», то еще подумала бы, стоит ли дразнить его.
А для Билли Конга это ее заявление стало неоспоримым доказательством того, что Эрик не лгал. Все разумные версии, которые он так кропотливо складывал по кирпичику долгие годы, теперь в одночасье рухнули и уже не подлежали восстановлению. Все подтверждается. Эрик не лгал. Демоны ходят по земле, старший брат попытался защитить Иону и поплатился жизнью.
– Ты помнишь моего брата? – спросил он дрожащим голосом.
Элфи решила, что он пытается проверить ее. Жеребкинс говорил что-то о брате. – Да. Я помню. Дерек, кажется?
Конг достал из нагрудного кармана стилет и сжал рукоятку так, что побелели костяшки пальцев.
– Эрик! – брызгая слюной, закричал он. – Его звали Эрик! Ты помнишь, что с ним произошло?
Элфи почувствовала беспокойство. Этот человек вел себя странно. Она могла бы освободиться от пут буквально за секунду, но в некоторых обстоятельствах и секунда – это слишком долго.
Артемис просил, чтобы она оставалась связанной как можно дольше, однако, судя по выражению лица Билли Конга, это было роковой ошибкой.
– Ты помнишь, что произошло с моим братом? – повторил Конг, размахивая ножом, как дирижерской палочкой.
– Я помню, – ответила Элфи. – Он умер. Насильственной смертью.
Конг был ошеломлен. Потрясен до глубины души. Он принялся кружить по комнате, что-то бормоча себе под нос. Элфи это, конечно, ничуть не понравилось.
– Все верно. Эрик не предавал меня! Брат любил меня. Любил меня, и они убили его.
Элфи воспользовалась тем, что он не смотрит на нее, чтобы освободиться от пластиковых наручников. Для этого она использовала старый полицейский трюк, которому ее научила Виниайа еще в Академии. Элфи провела запястьями по острой кромке стула, слегка оцарапав кожу. Когда на кончиках пальцев появились магические искры, чтобы залечить раны, она направила некоторые из них на наручники, чтобы расплавить их и освободить руки.
Когда Конг снова повернулся к Элфи, она уже была свободна, однако благоразумно не стала это демонстрировать.
Конг опустился на колени, чтобы заглянуть пленнице в лицо. Он часто моргал, на его виске бешено пульсировала вена. Говорил он медленно, в его голосе слышались безумие и жажда крови, готовые взять над ним верх в любое мгновение. Он перешел на китайский, родной язык своей семьи.
– Я хочу, чтобы ты показала свое настоящее лицо. Немедленно.
Это, по мнению Конга, должно было стать последним доказательством. Если эта тварь снимет кожу, он пронзит ей сердце, невзирая на последствия.
– Не могу, – сказала Элфи. – У меня связаны руки. Может быть, ты мне поможешь? Теперь у нас новые маски. Одноразовые. Снимаются очень легко.
Конг закашлялся от удивления и отшатнулся назад. Потом он опомнился и протянул к Элфи дрожащие руки. Руки у него дрожали не от страха, а от злости на себя, от сожаления о том, что он осквернил память о брате, поверив в самое худшее.
– По линии волос, – подсказала Элфи. – Схватись и дергай, не бойся порвать. Конг поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Только это и нужно было Элфи, чтобы применить свои волшебные гипнотические способности.
– Разве у тебя не отяжелели руки? – спросила она голосом, которому невозможно было сопротивляться.
Лоб Конга покрылся морщинами, которые мгновенно заполнились потом.
– Мои руки… Что?… Они налились свинцом.
… Как две свинцовые трубы… Я не могу… Элфи немного усилила чары.
– Почему бы тебе не опустить их? Успокойся. Садись на пол.
Конг опустился на бетонный пол.
– Посижу немного… Мы еще не закончили с твоим лицом. Просто я устал. Хочу отдохнуть.
– Может быть, тебе хочется поговорить?
– Знаешь, демон, мне хочется поговорить. Только о чем?
– Эти люди, с которыми ты связался, Билли, эти Парадизо. Расскажи мне о них. Конг фыркнул.
– Не «эти», а «эта» Парадизо. Чертова девчонка Минерва. Остальные не в счет. Папаша только дает деньги. Гапсар платит за все, что бы Минерва ни пожелала. Он так гордится своей гениальной девчонкой, что готов выполнить любой ее каприз. Ты можешь поверить, что она уговорила его никому не говорить о демонах, пока Нобелевский комитет не рассмотрит ее заявку?
Эти новости были хорошими.
– Хочешь сказать, что никто за стенами этого дома не знает о демонах?
– Да и в стенах мало кто знает. Минерва панически боится, что какой-нибудь другой умник узнает о ее работе. Слуги считают, что мы прячем политического заключенного, которому нужно изменить внешность. Правду сказали только мне и начальнику местной службы безопасности Хуану Сото.
– Минерва ведет записи?
– Записи? Она записывает все, буквально все. Она фиксирует любое действие демона, вплоть до того, сколько раз он ходит в сортир. Она записывает на видео каждое его движение, а здесь камеры нет только потому, что мы рассчитывали только на одного пленника.
– Где она хранит свои записи?
– В маленьком встроенном сейфе в офисе службы безопасности. Минерва думает, что я не знаю комбинацию, а я знаю. День рождения Бобо.
Элфи коснулась подушечки микрофона телесного цвета, приклеенной к горлу.
– Встроенный сейф в офисе службы безопасности, – сказала она. – Надеюсь, вы меня слышите.
Ответа не последовало. Надевать наушник было слишком рискованно, поэтому Элфи пришлось ограничиться микрофоном на горле и видеокамерой, вставленной под видом контактной линзы в правый глаз.
Конгу все еще хотелось поговорить.
– Знаешь, я собираюсь убить всех демонов. У меня есть план. Очень хитроумный. Мисс Минерва считает, что полетит в Стокгольм, но этого не будет. Я просто жду своего часа. Я знаю, что только серебро удерживает вас в этом измерении. Поэтому я отошлю вас домой с маленьким подарочком от меня.
«Надеюсь, мне удастся тебе помешать», – подумала Элфи.
Конг слабо улыбнулся ей.
– Ну как, займемся лицом? Ты правда можешь его снять?
– Конечно могу, – ответила Элфи. – А ты уверен, что хочешь посмотреть?
Конг кивнул и разинул рот в предвкушении.
– Хорошо, – сказала она. – Смотри внимательно.
Элфи подняла руки к лицу, а когда убрала их, исчезло не только лицо, но и вся голова. За головой последовало и тело.
– Я могу снять не только лицо, – донесся из пустоты голос Элфи. – Я могу заставить исчезнуть все тело.
– Это правда, – прохрипел Конг. – Все правда.
Мгновением позже невидимый маленький кулачок отправил его в нокаут. Билли Конг лежал на бетонном полу, и ему казалось, что он снова стал Ионой Ли, что над ним склонился старший брат и шепчет: «Я же говорил тебе, братишка, я же говорил, что демоны есть. Они убили меня тогда в Малибу. Что ты собираешься делать?» «Я работаю над этим, Эрик», – ответил маленький Иона.
Минерва взяла у охранника трубку.
– Минерва Парадизо.
– Минерва, говорит Артемис Фаул, – произнес голос на безукоризненном французском. – Мы виделись в опере на Сицилии.
– Я знаю, кто ты, еще один раз мы встречались в Барселоне. Я знаю, что это именно ты. Запомнила тембр голоса и модуляцию во время лекции по политической ситуации на Балканах, которую ты читал в Тринити-колледже.
– Очень хорошо. Странно, что я никогда не слышал о тебе.
Минерва улыбнулась.
– Я не так легкомысленна, как ты, Артемис. Предпочитаю анонимность, пока не открою нечто исключительное и действительно заслуживающее признания.
– Например, существование демонов, – подсказал Артемис. – Это было бы исключительным открытием.
Минерва крепче сжала трубку.
– Да, господин Фаул. Только не «было бы» – это и есть исключительное открытие. Так что убери свои ирландские лапы от моей работы. Не хватало только, чтобы самодовольный мальчишка явился на готовенькое и заграбастал себе мои лавры. У тебя был свой демон, так тебе приспичило еще и украсть моего. Я поняла, что ты будешь охотиться за моими исследованиями, как только заметила тебя в Барселоне. Я знала, что ты попытаешься выкурить нас, спрячешь кого-нибудь в машине. Логика подсказывала, что ты поступишь именно так, поэтому я установила в машине ловушку. А еще ты что-то сделал с моим братом, что он потерял сознание. Как ты посмел?
– В действительности я сделал тебе одолжение, – небрежным тоном ответил Артемис. – Маленький Бобо – несносный ребенок во всех отношениях.
– Для этого ты мне позвонил? Чтобы оскорблять моих родных?
– Нет, – ответил Артемис – приношу свои извинения. Это было непростительное ребячество с моей стороны. Я позвонил тебе, чтобы попытаться призвать к здравому смыслу. На карту поставлено гораздо больше Нобелевской премии… При том, что я вовсе не пытаюсь приуменьшить значение этой награды, поверь.
Минерва самодовольно улыбнулась, решив, что раскусила его.
– Артемис Фаул, перестань притворяться, меня не обманешь. Ты позвонил мне потому, что твой план потерпел крах. Твоя демонесса у меня, и ты хочешь ее вернуть. Впрочем, можешь и дальше толкать речь о благе человечества, если тебе угодно.
Артемис, сидевший на склоне горы над шато Парадизо, нахмурился. Эта девушка напоминала ему самого себя восемнадцать месяцев назад, когда достижения и приобретения стояли на первом месте в его жизни, а семья и друзья – на втором. В данной ситуации самым верным тоном был честный.
– Мисс Парадизо, – мягко произнес Артемис. – Минерва. Послушай меня. Мне нужно всего несколько секунд, и ты поймешь, что я говорю правду.
– Это почему? – нетерпеливо воскликнула Минерва. – Потому что мы похожи?
– Честно говоря, да. Мы очень похожи друг на друга. Мы всегда самые умные, в чьем бы обществе ни оказались. Мы оба в значительной степени недооценены. Нас обоих преследуют презрение и одиночество.
– Какая чушь! – фыркнула Минерва, но ее протест прозвучал неубедительно. – Я не одинока. У меня есть моя работа.
– Я знаю, как ты себя чувствуешь, Минерва, – настаивал Артемис. – Поверь мне: сколько бы премий ты ни получила, сколько бы теорем ни доказала, это не заставит людей любить тебя.
– О, избавь меня от дилетантских лекций по психологии. Ты меньше чем на три года старше меня.
– И вовсе не дилетантских! – обиделся Артемис. – Кстати, к твоему сведению, возраст часто отрицательно сказывается на умственных способностях. Я написал об этом статью для журнала «Психология сегодня» под псевдонимом «доктор О. Лигофрен».
Минерва захихикала.
– Классная шутка! Олигофрен. Здорово.
Артемис тоже улыбнулся.
– Ты первая, кто ее раскусил.
– Я всегда первая.
– Я тоже.
– Ты не находишь это утомительным? – Еще как нахожу. Не могу понять, что случилось с людьми. Все говорят, что у меня превосходное чувство юмора, и не замечают исключительно грамотно сформулированной шутки об известном психологическом состоянии, хотя должны кататься от смеха.
– Именно так, – согласилась Минерва. – Я тоже постоянно сталкиваюсь с подобным непониманием.
– Я знаю, – сказал Артемис– слышал твою шутку о Марри Гелл-Манне и похищении кварка. Очень тонкая аналогия.
Это было ошибкой: нарождающееся взаимопонимание как ветром сдуло, Минерва мгновенно насторожилась.
– Где ты ее слышал? Сколько времени ты шпионишь за мной?
Артемис и сам не мог поверить, как умудрился допустить такой прокол. Он никогда не позволял себе болтать о пустяках, когда на карту поставлены жизни. Но эта девушка нравилась ему. Она была так похожа на него.
– В коридоре вагона стояла камера наблюдения. Я достал пленку, усилил изображение и все прочел по губам.
– Гм, – недоверчиво хмыкнула Минерва. – Не помню никакой камеры.
– Была камера. Внутри красной пластмассовой коробочки. С широкоугольным объективом. Прошу прощения за вмешательство в твою личную жизнь, но обстоятельства требовали экстренных мер.
Минерва помолчала.
– Артемис… Нам нужно о многом поговорить. Я не встречала мальчиков, с которыми могла бы говорить как с равными, уже… Я их никогда не встречала. Но я должна завершить этот проект. Можешь перезвонить недель через шесть?