Колфер Йон. Затерянный мир

   Артемис выглядел более бледным, чем обычно.
   – Я бы сказал, ничего хорошего… – Щелкнув замками, он поднял крышку. – И, как всегда, оказался прав. Это бомба. Мощная и сложная. Как они только пронесли ее сюда мимо службы безопасности? Полагаю, через зону, где еще не завершены строительные работы.
   Элфи часто заморгала, пытаясь прийти в себя, потом потрясла головой, чтобы боль окончательно привела ее в чувство.
   – Ясно. Бомба. Таймер видишь?
   – Восемь минут. Отсчет продолжается.
   – Можешь ее обезвредить?
   Артемис поджал губы.
   – Возможно. Нужно открыть корпус и посмотреть схему, чтобы знать наверняка. Вопрос в том, применен тут простой детонатор или установлена целая куча ловушек.
   Кван приподнялся на локтях, закашлялся и выплюнул пыль и слюну.
   – Что? Я вернул себе плоть и кости через десять тысяч лет, и вы говорите, что какая-то бомба разорвет меня на миллионы клочков?
   – Это Кван, – представил его Номер Первый. – Самый могущественный колдун из магического круга.
   – А теперь почти единственный, – сказал Кван. – Не смог спасти остальных. Нас осталось только двое, приятель.
   – Ты можешь превратить бомбу в камень? – спросила Элфи.
   – Моя магия заработает лишь через несколько минут. Кстати, горгульи способны превращать в камень только органическую материю. Растения и животных. А в бомбе полно изготовленных людьми веществ.
   Артемис удивленно поднял брови.
   – Ты разбираешься в бомбах?
   – Я был окаменевшим, а не мертвым. Видел все, что происходило вокруг. Многое мог бы о вас рассказать. Вы не поверите, куда туристы могут запихнуть жевательную резинку.
   Дворецки складывал бесчувственные тела рядом с дверью.
   – Нам пора уходить! – крикнул он. – Полиция уже в вестибюле!
   Артемис встал, отошел на несколько шагов и остановился, закрыв глаза.
   – Артемис, не время терять голову, – проворчала Минерва, выползая из-под витрины. – Нам нужен план.
   – Тсс, барышня, – шикнул на нее Дворецки. – Он думает.
   Артемис дал себе двадцать секунд на мозговой штурм, и придуманный им план был далек от совершенства.
   – Хорошо. Элфи, ты должна унести нас отсюда.
   Элфи быстро произвела расчеты в уме.
   – Придется сделать два перелета. Возможно, три.
   – На это нет времени. В первую очередь нужно унести бомбу. В здании слишком много людей. Я должен улететь вместе с бомбой, потому что я, возможно, смогу ее разрядить. Демоны тоже должны улететь – мы не можем допустить, чтобы их арестовали. Гибрас будет потерян навсегда.
   – Я не могу тебе этого позволить, – возразил Дворецки. – У меня обязательства перед твоими родителями.
   Артемис был непреклонен.
   – Я возлагаю на тебя другие обязательства, – сказал он. – Позаботься о Минерве. Обеспечь ее безопасность, пока мы не встретимся.
   – Попроси Элфи унести бомбу в море и сбросить, – предложил Дворецки. – Спасательную экспедицию сможем организовать чуть позже.
   – Будет слишком поздно. Если мы не уберем отсюда демонов, взгляды всего мира будут направлены на Тайбей. Кроме того, в море полно рыбацких лодок. Нет, я предлагаю единственный выход. Я не прощу себе, если люди или демоны погибнут, хотя я мог это предотвратить.
   Дворецки и не думал сдаваться.
   – Послушай самого себя. Ты говоришь как… добропорядочный юноша. Ты ничего не добьешься лично для себя!
   У Артемиса не было времени на проявление эмоций.
   – Как говорил Г. П. Вудман, старина, «Время идет, и нам пора уходить». Элфи, привяжи нас к своему ремню, всех, за исключением Дворецки и Минервы.
   Элфи кивнула, хотя она все еще не отошла от контузии. Она сняла несколько отрезков троса, намотанных вокруг талии, пожалев о том, что Жеребкинс не выдал ей один из своих лунных поясов. Лунный пояс – это устройство, которое генерирует вокруг себя и того, на ком находится, поле с пониженной силой тяжести.
   – Под мышками, – объяснила она Номеру Первому. – Потом застегни, чтобы образовалась петля.
   Дворецки помог Артемису привязаться.
   – Все, Артемис, клянусь, с меня хватит. Ухожу в отставку, как только мы вернемся домой. Я старше, чем выгляжу, и гораздо старше, чем чувствую. Больше никаких планов и заговоров. Обещаешь?
   Артемис заставил себя улыбнуться.
   – Я просто собираюсь перелететь на крышу соседнего здания. Если не смогу обезвредить бомбу, Элфи унесет ее в море и постарается найти безопасное место.
   Они оба знали, что Артемис лжет. Если он не сможет обезвредить бомбу, времени на поиски безопасного места не останется.
   – Возьми, – сказал Дворецки, протягивая ему плоский кожаный футляр. – Мои отмычки. По крайней мере, сможешь добраться до механизма.
   – Спасибо, старина.
   Элфи не могла пожаловаться, что ей придется нести слишком легкий вес. Номер Первый и Кван висели у нее на ремне, а Артемис обхватил ее спереди.
   – Так, все готовы? – спросила она.
   – Жаль, что ко мне не вернулась магия, – проворчал Кван. – Я мог бы снова превратиться в статую.
   – Испуган, – пробормотал Номер Первый. – Потрясен. Струсил. Дрожу как заячий хвост.
   – Фразеологизмами заговорил? Молодец, – похвалил Артемис.
   Их неуместную беседу прервал Дворецки:
   – Соседнее здание. Дальше лететь не нужно. Снимешь крышку и доберешься до взрывчатки. Просто вырви детонатор, если не будет другого выхода.
   – Понятно.
   – Ладно. Прощаться не буду, просто пожелаю удачи. Увидимся, как только я смогу убедить полицейских, что мы не причастны к этим событиям.
   – Тридцать минут, даже меньше.
   Минерва, последние несколько минут стоявшая с виноватым видом в сторонке, подошла к ним.
   – Прости меня, Артемис. Я не должна была приближаться к мистеру Конгу.
   Дворецки отодвинул ее в сторону.
   – Да, не должна была, но сейчас не время извиняться. Просто встань рядом с дверью и постарайся выглядеть невинной.
   – Но я…
   – Невинной! Выполняй!
   Минерва подчинилась, вовремя сообразив, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы спорить с этим человеком.
   – Отлично, Элфи, – сказал Артемис. – Взлетаем.
   – Есть, командир. – И Элфи включила свой ранец.
   Крылья некоторое время боролись с дополнительным весом, двигатель нехорошо вибрировал, заставляя Элфи тревожиться, но вскоре справился с нагрузкой и поднял их всех над полом.
   – Так. Кажется, все в порядке, – сказала Элфи.
   Дворецки подтолкнул их к окну. Затея была настолько рискованной, что он не мог поверить, как согласился на такое. Но времени на обсуждение не было – либо действовать, либо умереть.
   Подняв руку, телохранитель дернул защелку окна. Двухметровая панель отошла целиком, и в здание с воем ворвался высотный ветер. Под такой атакой стихии все сразу же оглохли от шума и почти ослепли от слез. Было трудно кого-нибудь увидеть и еще труднее услышать.
   Элфи с трудом вылетела из здания. Еще чуть-чуть – и мощный ветер унес бы их прочь, однако Дворецки успел в последнее мгновение удержать их.
   – Лети по ветру, – крикнул он Элфи, разжимая пальцы. – Постарайся спускаться плавно.
   Элфи кивнула. Двигатель крыльев отключился на мгновение, и они провалились на два метра вниз.
   У Артемиса к горлу подкатила тошнота.
   – Дворецки! – окликнул он, с трудом перекрикивая вой ветра. Голос его в эту минуту вдруг стал совсем мальчишеским.
   – Да, Артемис?
   – Если что-нибудь случится – все равно, как это будет выглядеть, – дождись меня. Я обязательно вернусь. Я верну их всех.
   Дворецки едва не выпрыгнул в окно.
   – Артемис, что ты задумал? Что собираешься сделать?
   Артемис крикнул что-то в ответ, но ветер унес его слова, и телохранителю осталось только стоять в прямоугольнике стекла и стали и ругать стихию последними словами.
   Они падали быстро. Гораздо быстрее, чем предпочла бы Элфи.
   «Крылья не выдерживают, – поняла она. – Слишком большой вес, слишком сильный ветер. У нас ничего не получится».
   Она постучала пальцем по голове ирландца.
   – Артемис!
   – Я знаю, – крикнул в ответ юноша. – Мы слишком тяжелые.
   Если они упадут, бомба взорвется в самом центре Тайбея. Этого нельзя допустить. Оставался только один выход. Артемис не сказал об этом варианте Дворецки, потому что знал, что телохранитель отвергнет его, какими бы разумными ни были его доводы.
   Прежде чем Артемис успел что-либо сделать для осуществления своего плана, крылья Элфи затрепетали, дернулись разок и отключились. Все четверо полетели вниз, кувыркаясь в воздухе, как мешок с якорями, в опасной близости от стены небоскреба. Глаза Артемиса обжигал ветер, напор воздуха был таким, что руки и ноги сложились назад и грозили вот-вот сломаться, щеки смешно раздулись, хотя ничего смешного в падении с высоты нескольких сотен метров навстречу верной смерти, конечно, не было.
   «Нет! – напомнил о себе железный стержень внутри Артемиса. – Я не позволю нам вот так просто умереть».
   С непреклонной решимостью, которой он, вероятно, научился у Дворецки, Артемис поднял руки и схватил за предплечье бесенка. То, что ему было нужно, находилось совсем рядом, прямо у лица, тем не менее дотянуться было невозможно.
   Возможно или нет, а придется…
   Он упрямо преодолевал сопротивление воздуха, хотя это было так же трудно, как пытаться продавить оболочку надутого до отказа воздушного шара.
   Земля, утыканная похожими на копья более низкими небоскребами, неслась им навстречу, но Артемис и не думал сдаваться.
   Наконец его пальцы сомкнулись на серебряном браслете Номера Первого.
   «Прощай, мир, – подумал он. – Может, и не навсегда».
   Он сорвал браслет и отбросил его далеко в сторону. Теперь демоны не были прикованы к этому измерению. Прошла секунда, ничего не происходило, а потом, когда они уже летели между двух первых небоскребов, в воздухе появилась вращающаяся лиловая трапеция и проглотила их, жадно, как ребенок – леденец.
   Дворецки отпрянул от окна, пытаясь осмыслить то, что только что увидел. Крылья Элфи не выдержали, в этом не было сомнения, но что потом? Что?
   И вдруг до него дошло. У Артемиса, как всегда, был еще один план. Артемис без резервного плана даже в туалет не ходит. Значит, они не погибли. По крайней мере, это было вполне вероятно. Просто исчезли в измерении демонов. Придется постоянно повторять себе это, чтобы поверить.
   Дворецки заметил, что Минерва плачет.
   – Они все погибли, да? Из-за меня…
   Дворецки положил руку ей на плечо.
   – Если бы они погибли, то да, виновата была бы ты. Но они не погибли, у Артемиса все под контролем. А теперь выше голову, доченька, нам предстоит нелегкий разговор с полицией.
   Минерва нахмурилась.
   – Доченька?
   Дворецки подмигнул ей, хотя, конечно, ему было не до веселья.
   – Да, доченька.
   Через несколько секунд отряд тайваньской полиции распахнул двери, и галерея заполнилась людьми в сине-серой униформе. Дворецки увидел, что на него направлена дюжина стволов полицейских пистолетов. Многие стволы слегка подрагивали.
   – Нет, болваны! – заверещал мистер Лиин. Он пробился сквозь толпу полицейских и повис на руках с пистолетами. – Не этот! Это мой старый друг. Другие, которые валяются на полу, это они ворвались сюда, избили меня. Просто чудо, что мой друг и его…
   – Дочь, – подсказал Дворецки.
   – И его дочь не пострадали.
   Потом куратор увидел уничтоженный экспонат и попытался сделать вид, что потерял сознание. Когда никто не бросился ему на помощь, он поднялся с пола, спрятался в углу и заплакал. К Дворецки ленивой походкой подошел инспектор, который явно предпочитал носить свой револьвер по-ковбойски.
   – Это ваших рук дело?
   – Нет. Мы прятались за ящиком. Они взорвали скульптуру, а потом стали драться между собой.
   – Вы не знаете, зачем этим людям понадобилось уничтожать скульптуру?
   Дворецки пожал плечами.
   – Думаю, они считают себя анархистами.
   Кто их разберет…
   – У них нет документов, – сказал инспектор. – Ни у одного. Я нахожу это несколько странным.
   Дворецки горько улыбнулся. Билли Кон-га, виновного во множестве куда более тяж-ких преступлений, будут судить за повреждение имущества. Конечно, можно заявить о похищении, но тогда они застрянут на Тайване на недели, а то и на месяцы, пока будет тянуться бюрократическая волокита. Дворецки не испытывал ни малейшего желания, чтобы кто-то слишком глубоко копался в его прошлом или обнаружил набор фальшивых паспортов в потайном кармане пиджака.
   Потом он кое-что вспомнил. Из разговора о Билли Конге в Ницце.
   «Орудием убийства был кухонный нож, – сказал тогда Жеребкинс. – До сих пор существует ордер на его арест, выписанный на имя Ионы Ли».
   Конг разыскивался за убийство на Тайване, а срока давности по этой статье не было.
   – Я слышал, как они разговаривали вот с этим, – сказал он, показывая на лежавшего на спине Билли Конга. – Называли его мистером Ли или Ионой. Он был главным.
   Инспектор явно заинтересовался:
   – Правда? А что еще вы слышали? Иногда оказаться важной может даже мельчайшая деталь.
   Дворецки нахмурился, изображая глубокую задумчивость.
   – Ну, один из них сказал…, э-э… я даже не понял, что он имел в виду…
   – Продолжайте, – велел инспектор. – Он сказал… дайте-ка вспомнить… Он сказал: «Ты не так уж крут, Иона. Уже много лет не делал зарубки на стволе». Что значит «делать зарубки на стволе»?
   Инспектор достал мобильный телефон из кармана.
   – Это значит, что человек подозревается в убийстве. – Он нажал на единицу, потом на кнопку быстрого набора. – База? Чан говорит. Я хочу, чтобы вы проверили по базе данных Иону Ли за последние несколько лет. – Он закрыл телефон. – Спасибо, мистер…
   – Арнотт, – сказал Дворецки. – Франклин Арнотт. Из Нью-Йорка.
   Он использовал паспорт на имя Арнотта уже несколько лет, документ был потрепан, как настоящий.
   – Спасибо, мистер Арнотт, возможно, вы помогли нам поймать убийцу.
   Дворецки часто заморгал.
   – Убийцу! Ничего себе. Элоиза, ты слышала?
   Папочка поймал убийцу.
   – Молодец, папочка, – прошипела чем-то недовольная Элоиза.
   Инспектор повернулся, чтобы продолжить следствие, но вдруг остановился.
   – Куратор сказал, что здесь был еще один человек. Мальчик. Ваш друг?
   – Да. И нет. Мой сын. Арти.
   – Я его не вижу.
   – Он вышел, но скоро вернется.
   – Вы уверены?
   Взгляд Дворецки сделался отрешенным.
   – Да, уверен. Он мне обещал.

ГЛАВА 13
ВНЕ ВРЕМЕНИ

 
   Это путешествие между измерениями было настолько стремительным, что Артемис мало что запомнил. На этот раз не было времени замечать смену пейзажей, органы чувств не поспевали за неистовым калейдоскопом ощущений. Картины, звуки и даже температура менялись слишком быстро. Артемиса и Элфи вместе демонами вырвало из их собственного измерения и протащило по червоточинам времени и пространства. Тела их перестали существовать, однако способность мыслить и чувствовать сохранилась. Лишь один раз за все путешествие они материализовались на «промежуточной станции», да и то буквально на мгновение.
   Там, где они очутились, ландшафт был серым, унылым, в бесчисленных оспинах кратеров. А высоко-высоко над головой парила голубая, укутанная облаками планета.
   «Мы на Луне», – успел подумать Артемис, прежде чем они снова покинули время и пространство, повинуясь притяжению Гибраса.
   Артемис испытывал очень странное ощущение. Он не мог понять, как это может быть: тело исчезло, даже мозг перестал существовать, но сознание осталось при нем. «Почему я продолжаю все воспринимать? – гадал он. – Как это возможно?»
   Однако еще более удивительным было то, что он улавливал мысли и ощущения своих спутников. Все, что для этого требовалось, – немного сосредоточиться. Сначала он разобрал лишь примитивные эмоции, такие как страх и волнение. Но, приложив некоторое умственное усилие, Артемис сумел должным образом настроиться и начал распознавать некоторые связные мысли.
   Он чувствовал, как Элфи волнуется о том, как перенесет путешествие ее оружие. Она всегда была настоящим солдатом. А вот Номер Первый – его опять терзает страх. Впрочем, бесенок боялся не опасностей путешествия, а того, кто ждал его на Гибрасе. Некоего Аббота. Демона по имени Аббот.
   Чтобы прикоснуться к разуму Квана, Артемису пришлось потрудиться. Когда ему это удалось, он проникся уважением к колдуну: его мысли представляли собой причудливое переплетение сложных расчетов и философских загадок.
   «Ты не даешь своему разуму прозябать в бездействии, юный человек».
   Эта мысль была адресована лично Артемису. Колдун мгновенно засек его неуклюжую попытку зондирования.
   Однако к этому времени Артемис уже понял, что в разуме Квана есть нечто особенное, отличающее его от всех остальных. Какая-то инородная энергия. Разумеется, Артемис не мог ее видеть, ведь сейчас он лишен органов чувств, но почему-то эта энергия представлялась ему синей. Синей плазмой, электрической и живой. Артемис позволил этой могущественной сущности прикоснуться к своему разуму, и его словно током ударило.
   «Магия, – понял он. – Магия проникла в мой разум». Это открытие нельзя было недооценить. Артемис благоразумно отступил в свое собственное мысленное пространство, прихватив с собой немного синей плазмы. На всякий случай. Немного магии под рукой никогда не помешает.
   Они материализовались на Гибрасе, прямо в кратере. Их появление сопровождалось яркой вспышкой света, что было последствием трансформации энергии. Некоторое время никто не мог пошевелиться – Артемис и его спутники бесформенной грудой тел лежали на черном от сажи склоне и пытались прийти в себя. Земля под ними была ощутимо теплой, едкий запах серы раздражал ноздри. Вызванная материализацией эйфория мгновенно рассеялась без следа.
   Артемис попробовал вздохнуть и поднял крошечный пылевой смерчик. От вулканического газа слезились глаза, а чешуйки пепла мгновенно покрыли незащищенные одеждой участки кожи.
   – Похоже на ад, – заметил он.
   – Или на Гибрас, – отозвался Номер Первый, поднимаясь на колени. – Как-то раз этот пепел попал мне на тунику. От него невозможно очиститься.
   Элфи тоже очнулась и уже проверяла снаряжение.
   – Мой «Нейтрино» в полном порядке. Но связь потеряна, так что помощи ждать не приходится. Кстати, кажется, я потеряла бомбу.
   Артемис поднялся на колени. Корка пепла проломилась под его весом, снизу пахнуло теплом. Он посмотрел на часы, но тут же забыл о времени, увидев свое отражение в выпуклом стекле. Припорошенные пеплом волосы казались седыми, и Артемис не сразу узнал себя. На миг ему даже показалось, что он видит лицо своего отца.
   «Я выгляжу как отец, – пронеслось у него в голове. – Отец, которого я, возможно, никогда больше не увижу. И маму тоже, и Дворецки. У меня остался только один друг».
   – Элфи, – сказал юноша. – Дай мне посмотреть на тебя.
   Та напряженно всматривалась в экран наручного микрокомпьютера и досадливо отмахнулась от него:
   – Сейчас не время, Артемис.
   Ирландец подошел к ней, осторожно ступая по тонкой корке.
   – Элфи, дай мне посмотреть на тебя, – повторил он, взяв ее за плечи.
   Что-то в голосе Артемиса заставило Элфи насторожиться. Таким тоном Артемис Фаул говорил крайней редко. То есть, почти никогда не говорил. Зная этого юношу, она, пожалуй, рискнула бы утверждать, что последние слова он произнес почти с нежностью.
   – Я просто хочу убедиться, что ты – это ты. Между измерениями всякое может случиться. В прошлый раз у меня поменялись местами пальцы. – Он продемонстрировал ей свою кисть. – Выглядит странно, я знаю. Но ты, кажется, в полном порядке. Все на месте.
   Внимание Артемиса привлек какой-то блеск ниже по склону. Присмотревшись, он разглядел металлический чемоданчик, почти засыпанный пеплом.
   – Бомба, – вздохнул Артемис. – А я-то надеялся, что мы потеряли ее во время перехода. Заметил вспышку, когда мы приземлялись.
   Кван поспешил подойти к бомбе.
   – Нет, это была трансформация энергии. По большей части моей. Магия в некотором смысле похожа на живое существо. Перемещается туда, куда ей заблагорассудится. Некоторая часть моей магии не успела вернуться вовремя и воспламенилась в момент возвращения. Кстати, могу сообщить, что остальная моя энергия в полном порядке и готова к использованию.
   Артемис от потрясения не знал, что сказать: этот доисторический тип изъяснялся как один из самых продвинутых специалистов НАС А. «Не удивительно, что у нас не было ни малейшего шанса победить волшебный народец, – подумал ирландец. – Они решали уравнения размерностей, когда мы еще добывали огонь трением».
   Артемис помог колдуну вытащить чемоданчик из пепла. Таймер не выдержал прыжка во времени и показывал пять тысяч часов. Хоть в этом повезло.
   При помощи отмычек Дворецки юноша вскрыл механизм бомбы и тщательно изучил его. Вывод был неутешительный: возможно, ему удалось бы обезвредить ее за несколько месяцев, если бы у него была пара компьютеров и лазерные инструменты. Шансов решить эту задачу голыми руками у него было не больше, чем у белки – сложить самолетик из бумаги.
   – Бомба ничуть не пострадала, – сообщил он Квану. – Переход повлиял только на таймер.
   Колдун задумчиво почесал подбородок.
   – Это вполне объяснимо. По сравнению с нашими организмами этот прибор крайне примитивен. В туннеле времени не возникло никаких проблем с его восстановлением. А вот таймер – совсем другое дело. На него не могли не повлиять возмущения времени, которые мы вызвали. Он может сработать в любое мгновение или никогда.
   «Тут ты не совсем прав, – мысленно поправил его Артемис. – Пусть я не могу обезвредить эту штуку, зато я могу взорвать ее, когда пожелаю».
   Элфи внимательно посмотрела на смертоносное устройство.
   – Мы никак не можем избавиться от этой бомбы? – спросила она.
   Кван покачал головой.
   – Неодушевленные предметы не могут перемещаться по туннелю времени без сопровождения. Более того, оставаясь тут, мы сильно рискуем – нас может затянуть в туннель в любой момент. Нужно срочно найти что-нибудь серебряное.
   Элфи с Артемисом переглянулись.
   – Может быть, некоторым из нас хочется оказаться затянутыми в туннель, – сказала эльфийка.
   – Может быть, – согласился Кван. – Однако я не рекомендовал бы делать это очертя голову. Если вы позволите туннелю затянуть себя, кто знает, где вы окажетесь. Или когда. Ваше естественное время и пространство будут вас притягивать, но заклинание разрушается, и вы можете закончить путешествие в толще камня в миле от поверхности, а то и вообще на Луне.
   Эта мысль отрезвила обоих. Одно дело – мельком взглянуть на лунный пейзаж глазами туриста, и совсем другое – остаться там навсегда. Впрочем, после первой минуты будет уже все равно.
   – Значит, нам не вернуться? – спросила Элфи. – Давай, Артемис. У тебя есть план. У тебя всегда есть план.
   Все столпились вокруг Артемиса. Было в нем нечто такое, что заставляло людей (и не только людей) признавать его за главного. Может быть, потому, что он сам считал себя лидером. Кроме того, так уж вышло, что он был самым высоким среди присутствующих.
   Он едва заметно улыбнулся последней мысли: «Вот, значит, что всегда чувствует Дворецки – он-то в любой компании оказывается выше всех».
   – У нас у всех есть причины, чтобы хотеть вернуться на Землю, – начал он. – У меня и Элфи там остались любимые и близкие люди, друзья и родственники. Номеру Первому и Квану нужно переместить свой народ из этого измерения. Заклинание разрушается, туннель ширится, и скоро на этом острове не останется ни одного безопасного места. Если мои расчеты верны, а я почти не сомневаюсь в их правильности, даже серебро не сможет задержать вас здесь. Итак, вы можете подчиниться заклинанию, или мы сами можем решить, когда следует совершить скачок.
   Кван быстро произвел расчеты в уме.
   – Невозможно. Для того чтобы переместить этот остров сюда, понадобились семеро колдунов и вулкан. Для того чтобы вернуть нас, будут нужны семеро носителей магии как минимум. Предпочтительно демонов-колдунов. И конечно, действующий вулкан, которого у нас нет.
   – А обязательно использовать именно вулкан? – уточнил Артемис. – Может быть, подойдет другой источник энергии?
   – Теоретически да, – согласился колдун.
   – Предлагаешь использовать эту бомбу?
   – Я думаю над этим.
   – Маловероятно, но возможно. Тем не менее мне понадобятся семеро носителей магии.
   – Но на этот раз тебе придется иметь дело с готовым заклинанием, – возразил Артемис. – Несущий каркас уже есть. Неужели нельзя обойтись меньшим числом колдунов.
   Кван погрозил Артемису пальцем.
   – А ты и впрямь умен, вершок. Да, может быть, я сумею обойтись меньшим числом. Конечно, сработает ли это, мы узнаем, только когда прибудем на Землю. Если прибудем.
   – Сколько носителей магии тебе требуется?
   – Пятеро. Никак не меньше.
   Элфи заскрипела зубами.
   – Нас трое, причем Номер Первый – новичок. Выходит, остается только посмотреть, не найдется ли на острове двух демонов с магическими способностями.
   – Невозможно, – отрезал Кван. – После трансформации бесенок лишается магической силы, даже если она у него была. Не трансформируются только колдуны, такие как я и Номер Первый. Поэтому и магия остается при нас.