– Малыш, который может поджарить твой мозг, – напомнил Кван.
– Герой бульварного романа, которые я так обожаю, – торопливо добавил Жеребкинс.
Номер Первый счастливо улыбнулся. Он был жив, и он помог спасти остров. Наконец-то он нашел свое место во вселенной. Теперь, когда Аббота больше нет, он сможет жить так, как пожелает. Первым делом, когда все успокоится, он разыщет демонессу с красными узорами, как у него, и поинтересуется, не разделит ли она с ним трапезу. Пища, конечно, будет готовой. Возможно, им с этой дамой найдется о чем поговорить.
Шаттл скользнул сквозь экран в утреннее небо. Острые скалы Ирландии, испещренные солнечными зайчиками, вздымались над волнами. День обещал быть хорошим. На севере виднелись облака, но не из тех, которые заставляют людей оставаться дома, опасаясь дождя.
На песчаных пляжах округлой бухты рыбаки уже растягивали свои сети. По берегам узкого пролива тут и там виднелись дома.
– Артемис, твоя остановка, – сказал Жеребкинс. – Мы высадим тебя за стеной старого причала. Через несколько дней я позвоню тебе, чтобы ввести в курс дела. – Кентавр положил руку юноше на плечо. – Волшебный народец благодарит тебя за помощь, но ты понимаешь, что все, что ты узнал, является конфиденциальной информацией. Ты не должен разглашать ее никому, даже родителям. Подумай, что ты им расскажешь кроме правды.
– Подумаю, – сказал Артемис.
– Хорошо. Я знаю, что было излишним тебе об этом напоминать. Кстати, человек, который тебе нужен, живет в небольшом коттедже с наружными ящиками для цветов на окнах. Передавай ему привет от меня. Артемис кивнул.
– Передам.
Пилот резко сбросил высоту и спрятал шаттл за заброшенным каменным зданием. Убедившись в том, что рядом никого нет, он зажег зеленую лампочку над задним люком.
Элфи помогла Артемису встать с сиденья.
– Никогда нам не удается просто поразвлечься и отдохнуть вместе, – сказала она.
Артемис едва не рассмеялся.
– Я знаю. Каждый раз случается какой-нибудь кризис.
– Если не банды гоблинов, то путешествующие во времени демоны. – Элфи поцеловала его в щеку. – Вероятно, я здорово рисковала сегодня. Вдруг половое созревание превратило бы тебя в вулкан?
– Я умею себя контролировать. Почти.
Элфи показала на свой новый голубой глаз. – Теперь мы всегда будем частью друг друга.
Артемис похлопал себя по скуле под карим глазом.
– Я всегда буду следить за тобой.
– Ты пытался пошутить? Боже, ты действительно растешь.
Артемис все еще не мог прийти в себя от потрясения.
– Неудивительно, ведь мне почти восемнадцать.
– Храни нас небо! Артемис Фаул получил права избирателя!
Артемис хмыкнул.
– Я голосую уже несколько лет. – Он постучал по телефону-«перстню». – Я позвоню тебе.
– Мне почему-то кажется, что нам о многом надо поговорить, – отозвалась Элфи.
Они обнялись, коротко, но крепко, и Артемис спустился по трапу. Сделав три шага, он остановился и обернулся, но не увидел ничего, кроме неба и моря.
Артемис Фаул понимал, что представляет собой достаточно странно зрелище для рыбацкого поселка Данкейд ранним утром: одинокий юноша в потрепанном костюме, с которого хлопьями осыпается пепел. Он поднялся по каменным ступеням и, споткнувшись, едва не упал на пристань.
Впереди он увидел небольшую группку людей, сидевших на бетонных кнехтах. Один рыбак с растрепанной бородой рассказывал безумную историю о шестиметровой волне, которую он видел ночью и которая просто испарилась, так и не докатившись до берега. Рассказывал хорошо, постоянно жестикулируя и даже изображая голосом шум волн. Другие рыбаки кивали ему, а за спиной приятеля подмигивали друг другу и жестами показывали, что тот, должно быть, здорово перебрал.
Артемис прошел мимо и направился по набережной к коттеджу с ящиками для цветов.
«Цветы на окнах. Кто бы мог подумать?» – усмехнулся он про себя.
У двери обнаружилась цифровая клавиатура, которая выглядела крайне нелепо на таком деревенском доме, но Артемис и не ожидал увидеть ничего другого. Он ввел свой день рождения, потом ноль-один-ноль-девять, чтобы отключить замок и сигнализацию.
Внутри царил полумрак – шторы были задернуты, а свет выключен. Артемис оказался в аскетически обставленной гостиной, рядом находилась кухня, в которой не было ничего лишнего, а из мебели имелись лишь стул и крепкий деревянный стол. Телевизор отсутствовал, зато вдоль стен стояли грубые стеллажи с сотнями книг самых разных жанров. Когда глаза Артемиса привыкли к полумраку, он разглядел на некоторых корешках названия: «Горменгаст», «Искусство войны» и «Унесенные ветром»…
– Ты не перестаешь меня удивлять, старый друг, – пробормотал Артемис и, протянув руку, коснулся корешка «Моби Дика».
Когда он проводил пальцем по вытисненным буквам, на его ладони появилась красная точка.
– Ты знаешь, что это такое? – услышал он низкий рокочущий голос за спиной.
Если бы гром умел говорить, он говорил бы именно так.
Артемис кивнул. Сейчас нельзя было кричать или делать резкие движения.
– Хорошо, – продолжал голос. – Значит, ты понимаешь, что произойдет, если ты чем-нибудь меня огорчишь?
Артемис снова кивнул.
– Вот и умница. А теперь сцепи руки на затылке и повернись.
Артемис подчинился и увидел крупного мужчину с густой бородой и длинными волосами, связанными на затылке в конский хвост. И борода, и волосы были обильно пересыпаны сединой. Лицо мужчины было знакомым, и в то же время в нем многое изменилось. Вокруг глаз стало больше морщинок, глубокая складка залегла между бровями…
– Дворецки? – сказал Артемис. – Это ты там за всей этой растительностью?
Дворецки отшатнулся как от удара. Глаза его широко раскрылись от удивления, горло пересохло.
– Артемис? Это… Но возраст! Я всегда думал…
– Туннель времени, старина, – объяснил Артемис. – Мы расстались только вчера.
Убедить Дворецки было не так-то просто. Он подошел к окну и второпях сорвал шторы вместе с карнизом. Розовый свет восходящего солнца заполнил маленькую комнату. Дворецки повернулся к своему юному гостю и взял его лицо в ладони. Толстыми пальцами он стер грязь со щек Артемиса.
От того, что он увидел в глазах юноши, у Дворецки едва не подкосились ноги.
– Артемис, это и правда ты! А я уже начал думать… Нет-нет. Я знал, что ты вернешься. – Он добавил более уверенно: – Знал. Всегда знал.
Телохранитель сжал Артемиса в объятиях, способных сломать хребет медведю. Артемис готов был поклясться, что слышал всхлип, но, когда Дворецки отпустил его, телохранитель выглядел, как всегда, мужественным и суровым.
– Извини за волосы и бороду. Старался ничем не отличаться от местных жителей. Как прошло… путешествие?
Артемис почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
– Гм…Оно было богато событиями. Если бы не Элфи, нам вряд ли удалось бы вернуться.
Дворецки внимательно рассматривал лицо Артемиса.
– Ты изменился. Мой бог, глаза!
– Да. Теперь у меня один глаз Элфи. Это долгая история.
Дворецки кивнул.
– У нас еще будет время поговорить. Сейчас нужно сделать звонки.
– Звонки? – переспросил Артемис. – Не один звонок?
Дворецки снял с подставки беспроводный телефон.
– Нужно позвонить твоим родителям. И Минерве.
Артемис был приятно удивлен.
– Минерве?
– Да. Она несколько раз приезжала сюда. На самом деле, проводила здесь все каникулы. Мы стали добрыми друзьями. Она научила меня читать художественную литературу.
– Я вижу.
Дворецки направил на Артемиса антенну телефона.
– Постоянно твердит: Артемис это, Артемис то. Она убедила себя в том, что ты особенный. Тебе придется постараться, чтобы ее не разочаровать.
Артемис проглотил комок в горле. Он надеялся отдохнуть, а не сражаться в интеллектуальных поединках.
– Конечно, она выросла, – продолжал Дворецки, – хотя ты остался прежним. Стала настоящей красавицей. Ум острый, как самурайский меч. Получишь удовольствие, если сразишься с этой молодой леди в шахматы.
«Впрочем, – подумал Артемис, – ничто так не способствует тренировке ума, как поединок с сильным соперником. Но это может подождать».
– Мои родители?
– Ты разминулся с ними. Приезжали вчера на выходные. Обычно они останавливаются в местной гостинице… – Дворецки положил руку Артемису на плечо. – Последние годы… были для них просто ужасными. Я все рассказал им, Артемис. Не мог иначе.
– Они тебе поверили?
Дворецки пожал плечами.
– Иногда верили. Однако, как правило, мои рассказы о волшебном народце только еще больше расстраивали их. Они думали, что я схожу с ума из-за чувства вины. Теперь ты снова с нами, но прошлого уже не вернешь. Только чудо поможет стереть из памяти мои рассказы и их страдания.
Артемис медленно кивнул. Чудо. Он поднял руку. Когда он упал на пристани, то содрал кожу на ладони. Юноша сосредоточился, пять синих искорок появились на кончиках пальцев, перетекли на ссадину и стерли ее, как влажная тряпка стирает грязь. У него осталось больше магии, чем он признался Элфи.
– Возможно, чудо мы устроим.
Дворецки уже устал удивляться.
– Новый фокус, – лаконично заметил он.
– В туннеле времени мне удалось приобрести не только новый глаз.
– Понятно, – сказал Дворецки. – Только не показывай свои фокусы близнецам.
– Не волнуйся, – сказал Артемис. – Не буду.
И только потом до него дошел смысл слов старого друга.
– Каким еще близнецам?!
Дворецки улыбнулся и набрал номер поместья Фаулов.
– Может быть, время остановилось для тебя, старший брат, но не для других.
Артемис устало опустился на единственный стул.
«Старший брат?… – ошеломленно повторил он про себя. – Близнецы!…»
– Герой бульварного романа, которые я так обожаю, – торопливо добавил Жеребкинс.
Номер Первый счастливо улыбнулся. Он был жив, и он помог спасти остров. Наконец-то он нашел свое место во вселенной. Теперь, когда Аббота больше нет, он сможет жить так, как пожелает. Первым делом, когда все успокоится, он разыщет демонессу с красными узорами, как у него, и поинтересуется, не разделит ли она с ним трапезу. Пища, конечно, будет готовой. Возможно, им с этой дамой найдется о чем поговорить.
Шаттл скользнул сквозь экран в утреннее небо. Острые скалы Ирландии, испещренные солнечными зайчиками, вздымались над волнами. День обещал быть хорошим. На севере виднелись облака, но не из тех, которые заставляют людей оставаться дома, опасаясь дождя.
На песчаных пляжах округлой бухты рыбаки уже растягивали свои сети. По берегам узкого пролива тут и там виднелись дома.
– Артемис, твоя остановка, – сказал Жеребкинс. – Мы высадим тебя за стеной старого причала. Через несколько дней я позвоню тебе, чтобы ввести в курс дела. – Кентавр положил руку юноше на плечо. – Волшебный народец благодарит тебя за помощь, но ты понимаешь, что все, что ты узнал, является конфиденциальной информацией. Ты не должен разглашать ее никому, даже родителям. Подумай, что ты им расскажешь кроме правды.
– Подумаю, – сказал Артемис.
– Хорошо. Я знаю, что было излишним тебе об этом напоминать. Кстати, человек, который тебе нужен, живет в небольшом коттедже с наружными ящиками для цветов на окнах. Передавай ему привет от меня. Артемис кивнул.
– Передам.
Пилот резко сбросил высоту и спрятал шаттл за заброшенным каменным зданием. Убедившись в том, что рядом никого нет, он зажег зеленую лампочку над задним люком.
Элфи помогла Артемису встать с сиденья.
– Никогда нам не удается просто поразвлечься и отдохнуть вместе, – сказала она.
Артемис едва не рассмеялся.
– Я знаю. Каждый раз случается какой-нибудь кризис.
– Если не банды гоблинов, то путешествующие во времени демоны. – Элфи поцеловала его в щеку. – Вероятно, я здорово рисковала сегодня. Вдруг половое созревание превратило бы тебя в вулкан?
– Я умею себя контролировать. Почти.
Элфи показала на свой новый голубой глаз. – Теперь мы всегда будем частью друг друга.
Артемис похлопал себя по скуле под карим глазом.
– Я всегда буду следить за тобой.
– Ты пытался пошутить? Боже, ты действительно растешь.
Артемис все еще не мог прийти в себя от потрясения.
– Неудивительно, ведь мне почти восемнадцать.
– Храни нас небо! Артемис Фаул получил права избирателя!
Артемис хмыкнул.
– Я голосую уже несколько лет. – Он постучал по телефону-«перстню». – Я позвоню тебе.
– Мне почему-то кажется, что нам о многом надо поговорить, – отозвалась Элфи.
Они обнялись, коротко, но крепко, и Артемис спустился по трапу. Сделав три шага, он остановился и обернулся, но не увидел ничего, кроме неба и моря.
Артемис Фаул понимал, что представляет собой достаточно странно зрелище для рыбацкого поселка Данкейд ранним утром: одинокий юноша в потрепанном костюме, с которого хлопьями осыпается пепел. Он поднялся по каменным ступеням и, споткнувшись, едва не упал на пристань.
Впереди он увидел небольшую группку людей, сидевших на бетонных кнехтах. Один рыбак с растрепанной бородой рассказывал безумную историю о шестиметровой волне, которую он видел ночью и которая просто испарилась, так и не докатившись до берега. Рассказывал хорошо, постоянно жестикулируя и даже изображая голосом шум волн. Другие рыбаки кивали ему, а за спиной приятеля подмигивали друг другу и жестами показывали, что тот, должно быть, здорово перебрал.
Артемис прошел мимо и направился по набережной к коттеджу с ящиками для цветов.
«Цветы на окнах. Кто бы мог подумать?» – усмехнулся он про себя.
У двери обнаружилась цифровая клавиатура, которая выглядела крайне нелепо на таком деревенском доме, но Артемис и не ожидал увидеть ничего другого. Он ввел свой день рождения, потом ноль-один-ноль-девять, чтобы отключить замок и сигнализацию.
Внутри царил полумрак – шторы были задернуты, а свет выключен. Артемис оказался в аскетически обставленной гостиной, рядом находилась кухня, в которой не было ничего лишнего, а из мебели имелись лишь стул и крепкий деревянный стол. Телевизор отсутствовал, зато вдоль стен стояли грубые стеллажи с сотнями книг самых разных жанров. Когда глаза Артемиса привыкли к полумраку, он разглядел на некоторых корешках названия: «Горменгаст», «Искусство войны» и «Унесенные ветром»…
– Ты не перестаешь меня удивлять, старый друг, – пробормотал Артемис и, протянув руку, коснулся корешка «Моби Дика».
Когда он проводил пальцем по вытисненным буквам, на его ладони появилась красная точка.
– Ты знаешь, что это такое? – услышал он низкий рокочущий голос за спиной.
Если бы гром умел говорить, он говорил бы именно так.
Артемис кивнул. Сейчас нельзя было кричать или делать резкие движения.
– Хорошо, – продолжал голос. – Значит, ты понимаешь, что произойдет, если ты чем-нибудь меня огорчишь?
Артемис снова кивнул.
– Вот и умница. А теперь сцепи руки на затылке и повернись.
Артемис подчинился и увидел крупного мужчину с густой бородой и длинными волосами, связанными на затылке в конский хвост. И борода, и волосы были обильно пересыпаны сединой. Лицо мужчины было знакомым, и в то же время в нем многое изменилось. Вокруг глаз стало больше морщинок, глубокая складка залегла между бровями…
– Дворецки? – сказал Артемис. – Это ты там за всей этой растительностью?
Дворецки отшатнулся как от удара. Глаза его широко раскрылись от удивления, горло пересохло.
– Артемис? Это… Но возраст! Я всегда думал…
– Туннель времени, старина, – объяснил Артемис. – Мы расстались только вчера.
Убедить Дворецки было не так-то просто. Он подошел к окну и второпях сорвал шторы вместе с карнизом. Розовый свет восходящего солнца заполнил маленькую комнату. Дворецки повернулся к своему юному гостю и взял его лицо в ладони. Толстыми пальцами он стер грязь со щек Артемиса.
От того, что он увидел в глазах юноши, у Дворецки едва не подкосились ноги.
– Артемис, это и правда ты! А я уже начал думать… Нет-нет. Я знал, что ты вернешься. – Он добавил более уверенно: – Знал. Всегда знал.
Телохранитель сжал Артемиса в объятиях, способных сломать хребет медведю. Артемис готов был поклясться, что слышал всхлип, но, когда Дворецки отпустил его, телохранитель выглядел, как всегда, мужественным и суровым.
– Извини за волосы и бороду. Старался ничем не отличаться от местных жителей. Как прошло… путешествие?
Артемис почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
– Гм…Оно было богато событиями. Если бы не Элфи, нам вряд ли удалось бы вернуться.
Дворецки внимательно рассматривал лицо Артемиса.
– Ты изменился. Мой бог, глаза!
– Да. Теперь у меня один глаз Элфи. Это долгая история.
Дворецки кивнул.
– У нас еще будет время поговорить. Сейчас нужно сделать звонки.
– Звонки? – переспросил Артемис. – Не один звонок?
Дворецки снял с подставки беспроводный телефон.
– Нужно позвонить твоим родителям. И Минерве.
Артемис был приятно удивлен.
– Минерве?
– Да. Она несколько раз приезжала сюда. На самом деле, проводила здесь все каникулы. Мы стали добрыми друзьями. Она научила меня читать художественную литературу.
– Я вижу.
Дворецки направил на Артемиса антенну телефона.
– Постоянно твердит: Артемис это, Артемис то. Она убедила себя в том, что ты особенный. Тебе придется постараться, чтобы ее не разочаровать.
Артемис проглотил комок в горле. Он надеялся отдохнуть, а не сражаться в интеллектуальных поединках.
– Конечно, она выросла, – продолжал Дворецки, – хотя ты остался прежним. Стала настоящей красавицей. Ум острый, как самурайский меч. Получишь удовольствие, если сразишься с этой молодой леди в шахматы.
«Впрочем, – подумал Артемис, – ничто так не способствует тренировке ума, как поединок с сильным соперником. Но это может подождать».
– Мои родители?
– Ты разминулся с ними. Приезжали вчера на выходные. Обычно они останавливаются в местной гостинице… – Дворецки положил руку Артемису на плечо. – Последние годы… были для них просто ужасными. Я все рассказал им, Артемис. Не мог иначе.
– Они тебе поверили?
Дворецки пожал плечами.
– Иногда верили. Однако, как правило, мои рассказы о волшебном народце только еще больше расстраивали их. Они думали, что я схожу с ума из-за чувства вины. Теперь ты снова с нами, но прошлого уже не вернешь. Только чудо поможет стереть из памяти мои рассказы и их страдания.
Артемис медленно кивнул. Чудо. Он поднял руку. Когда он упал на пристани, то содрал кожу на ладони. Юноша сосредоточился, пять синих искорок появились на кончиках пальцев, перетекли на ссадину и стерли ее, как влажная тряпка стирает грязь. У него осталось больше магии, чем он признался Элфи.
– Возможно, чудо мы устроим.
Дворецки уже устал удивляться.
– Новый фокус, – лаконично заметил он.
– В туннеле времени мне удалось приобрести не только новый глаз.
– Понятно, – сказал Дворецки. – Только не показывай свои фокусы близнецам.
– Не волнуйся, – сказал Артемис. – Не буду.
И только потом до него дошел смысл слов старого друга.
– Каким еще близнецам?!
Дворецки улыбнулся и набрал номер поместья Фаулов.
– Может быть, время остановилось для тебя, старший брат, но не для других.
Артемис устало опустился на единственный стул.
«Старший брат?… – ошеломленно повторил он про себя. – Близнецы!…»