— Я нашел двух прелестных крошек, — подмигнул Конрад Джею. — Может быть, мы сможем использовать их в картине.
   Джей поднял бровь, глядя на Линду.
   — Помните, я вам говорил, — с улыбкой сказал он.
   — Именно об этой девушке и шла речь, — прошептала Линда.
   — Конечно, — сказал Джей, — у нее не больше шансов попасть в фильм, чем у мухи.
   Наконец Клаудия заметила Дэвида. Она была слишком пьяна, чтобы удивиться. Девушка игриво помахала рукой и произнесла:
   — Эй, тесен мир.
   Дэвид помнил, что при первой их встрече она произнесла эти же слова. Он рассерженно посмотрел на нее.
   Конрад повел Лори танцевать, а Джей пригласил Линду, и они тоже ушли.
   Дэвид сел в опустевшее кресло рядом с Клаудией.
   — Мерзавка! — тихо произнес он. — Так-то ты отправилась спать домой. Думаю, ты сегодня туда не попадешь.
   Она, похоже, удивилась.
   — Детка, в чем дело? Я действительно вернулась домой, но позвонил Конрад и сказал, что хочет снова увидеть меня, чтобы принять окончательное решение насчет роли. Я должна думать о моей карьере, верно?
   — Ты пьяна, — с отвращением произнес он. — Ты ведешь себя как дешевая шлюха. Неужто ты веришь тем обещаниям насчет роли в его дерьмовом фильме, которыми кормит тебя Конрад?
   Она холодно посмотрела на Дэвида.
   — Почему бы тебе не прикусить язык? Меня от тебя уже тошнит. Ты просто ревнуешь, вот и все. Ты вежлив только тогда, когда у тебя стоит!
   Ему захотелось ударить по лицу Клаудию, с неприязнью глядевшую на него. На какое-то просветленное мгновение он ясно увидел перед собой не свою прекрасную Клаудию, а жесткое, расчетливое лицо, возвышающееся над хорошо сложенным полуобнаженным телом.
   — Твои груди вывалились наружу, — сказал он.
   — Ну и что? — отозвалась она. — По-твоему, лишь ты один имеешь право их видеть?
   Пухлая брюнетка, сидевшая по другую сторону от Дэвида, дернула его за рукав. — Ты тоже кинопродюсер? — спросила она.
   Ее глаза были круглыми, большими, налитыми кровью.
   — Нет, — сухо произнес он.
   Конрад и Лори вернулись к столу. Дэвид встал. Лори была очень высокой. Они казалась холодной, отсутствующей. Дэвид заметил, что Клаудия бросила на нее ревнивый взгляд. Он быстро взял Лори за руку.
   — Как насчет еще одного танца? — спросил он. — Я хочу увидеть ваше потрясающее искусство.
   Клаудия с отвращением посмотрела на него и снова направила свое обаяние на Конрада.
   — Конечно, милый, — протянула Лори и они отправились на площадку для танцев. Девушка танцевала превосходно. — Я выступала в кордебалете в Лас-Вегасе, — призналась она.
   Вечер продолжался. Клаудия напивалась, сближаясь с Конрадом. Пухлая брюнетка оказалась забытой. Линда и Джей непрерывно болтали. Лори сидела молча, раскрывая рот лишь тогда, когда кто-то
   обращался к ней. Дэвид мрачнел, наблюдая за Конрадом и Клаудией; он время от времени пытался флиртовать с Лори — на тот случай, если Клаудия посматривает на него.
   В два часа ночи Линда зевнула.
   — Кажется, нам пора. Я совершенно обессилела.
   Никто из гостей не собирался уходить; Куперы попрощались со всеми. Клаудия с хмельной улыбкой на лице сделала ручкой и снова повернулась к Конраду, который к этому часу был не менее пьян, чем девушка.
   Джей пожелал проводить их до машины; возле нее они обменялись телефонами и обещали друг другу вскоре встретиться снова.
   Наконец Дэвид и Линда остались одни. Линда откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
   Дэвид, желая сорвать свое раздражение на ком-то, заявил:
   — Ты здорово сдружилась с этим пустозвоном-режиссером. Она открыла глаза.
   — Не сильнее, чем ты с этой шлюховатой мыльной фотомоделью.
   Он бросил на жену взгляд, полный злобы.
   — Я даже не разговаривал с ней. Не знаю, что ты имеешь в виду.
   — Правда, Дэвид? — Она вздохнула. — Ты ни с кем не разговаривал, ты негодовал, потому что она была с Конрадом Ли. Это мог увидеть любой дурак.
   Помолчав, она с любопытством в голосе спросила:
   — Ты водил ее куда-нибудь?
   Дэвид в бешенстве уставился на дорогу.
   — Что за нелепый вопрос.
   — Мне просто любопытно. Ты проявлял к ней большой интерес. Уже на первой вечеринке ты не отводил от нее глаз.
   — Она работает на нас, Линда. Я старался сделать так, чтобы презентация рекламы прошла гладко, только и всего.
   Они погрузились в молчание. Дэвид включил радио.
   — Дорогой, — осторожно произнесла Линда, — что случилось?
   — Что ты имеешь в виду?
   — Что с нами происходит? Почему мы вдруг стали чужими?
   Он выключил радио.
   — Я не знал, что мы стали чужими.
   Она посмотрела в окно — они ехали через парк, мимо темных зловещих деревьев.
   — Это началось, Дэвид, уже много лет тому назад, однако никто из нас не замечал этого, не пытался что-то сделать. Теперь мы почти чужие друг другу, нас связывают только дети.
   — Мне кажется, ты слишком устала и говоришь много ерунды.
   — Много ерунды, — повторила она. — Ты действительно так считаешь? — По ее щекам покатились слезы.
   — Когда ты в последний раз любил меня? Когда хотел этого?
   — А, вот оно в чем дело.
   Она старалась сдержать слезы.
   — Нет, дело не в этом, но это — часть того, о чем я говорю.
   Он остановил автомобиль у обочины. Повернулся лицом к жене. Что он мог ей сказать? Что она больше не волновала его? Что Клаудия значительно лучше ее в постели? Да, она права, они бесконечно далеки друг от друга.
   — Ты помнишь наш медовый месяц? — спросила она.
   Да, он помнил их медовый месяц. Испания, жаркая и влажная, длинные счастливые ночи с Линдой, невинной молодой Линдой, пробуждавшей в нем все мыслимые желания и фантазии.
   — Да, я помню наш медовый месяц, — тихо произнес он.
   — Почему все не может быть, как прежде?
   Она обвиняюще посмотрела на него.
   — Линда, мы стали старше на десять лет. Понимаешь, жизнь не стоит на месте.
   — Да, понимаю.
   «С Полом я молодею на десять лет, — подумала Линда. — Он заставляет меня почувствовать себя привлекательной и желанной».
   — Поедем-ка лучше домой, — произнес Дэвид. — Утром мне надо рано быть в офисе.
   — Да, хорошо.
   «Почему ты не обнимешь меня? — подумала она. — Почему не уложишь на заднее сиденье и не займешься со мной любовью прямо здесь? Почему тебе нет дела до моих потребностей»?
   Они поехали домой в напряженном молчании, понимая, что многое осталось невысказанным.
   Дом казался холодным, темным. Линда отправилась взглянуть на детей. Джейн спала, свернувшись калачиком и засунув большой палец в рот. Стивен сбросил одеяло и едва не свалился с кровати. Она укрыла его и поцеловала в лоб. Ее дорогие невинные дети. Такие юные и чистые.
   Дэвид принимал душ. Раздевшись, Линда легла в постель. «Захочет ли он заняться любовью после сказанного мною?» — подумала женщина.
   Он не захотел. Вернувшись из ванной, Дэвид забрался в постель, выключил свет и пробормотал:
   — Спокойной ночи.
   Кажется, он тут же заснул.
   Она лежала рассерженная и разочарованная. «Я совершила попытку, — подумала Линда, — я хотела поговорить с ним. Но ему, похоже, нет дела до происходящего с нами, его это не волнует. Ему просто на все наплевать».
   Утро выдалось пасмурным, дождливым.
   Дэвид проснулся в семь. Он побрился и принял душ, не разбудив Линду. В восемь ушел из дому.
   Вскоре Линда проснулась. У ее кровати стояла Джейн.
   — Мама, можно мне полежать с тобой? — спросила девочка.
   — Конечно, дорогая.
   — Ненавижу Стиви, — заявила Джейн. — Он — отвратительный, грубый мальчишка. Лучше бы все мальчики были девочками!
   — Да, это хорошая идея, — с улыбкой отозвалась Линда.
 
   Утро пролетело в домашних хлопотах. Завтра дети снова пойдут в школу; дел было много. Следовало подготовить форму, собрать учебники, все перестирать и вычистить.
   У Линды не было времени на раздумья; днем она повела детей в кино. Вернувшись домой, она испытала разочарование — от Пола не было сообщения. Она испытала чувство обиды и облегчения одновременно. Позвонила Дэвиду. Не обнаружив его в кабинете, попросила передать, чтобы он связался с ней. Джей Гроссман звонил Линде в ее отсутствие и оставил свой телефон. Она позвонила ему.
   — Не согласитесь ли вы с Дэвидом пообедать с нами завтра? — сказал он. — Лори не терпится сходить в «Савой-грилль». Она слышала, что там бывает принцесса Маргарет, и надеется, что мы окажемся за соседним столиком!
   Линда рассмеялась.
   — Я должна спросить Дэвида. Вы можете перезвонить нам позже?
   Дэвид позвонил лишь после семи часов.
   — Я задержусь, — сухо сообщил он.
   — Надолго?
   — Не знаю, вероятно, до двенадцати.
   — Что у тебя за дела?
   — Это что, допрос? — сердито спросил он.
   — Нет, не допрос, — произнесла она, — но, по-моему, я имею право знать, почему ты задерживаешься.
   Помолчав, он сказал:
   — Извини, конечно, имеешь. Наверное, я устал. У меня последняя встреча с Филиппом.
   — Почему бы тебе не привезти его к нам? Я бы накормила обедом вас обоих.
   — Ничего, все в порядке, мы перекусим сандвичами в соседнем баре и займемся делами.
   — Я буду тебя ждать.
   — Не стоит. Ложись спать. — Помолчав, он спросил:
   — Как дети?
   — Все хорошо. Радуются возвращению в школу.
   — Поцелуй их за меня. Пока.
   — Пока.
   Опустив трубку, она зевнула. «Лягу спать пораньше», — подумала Линда и тут же вспомнила, что Джей будет звонить насчет завтрашнего обеда. Она быстро сняла трубку и набрала личный номер Дэвида в офисе. Там никто не отвечал.
   Она положила трубку и поискала в справочнике телефон Филиппа. Вероятно, Дэвид сейчас в его кабинете. Линда не нашла служебного номера Филиппа, зато в телефонной книге значился его домашний номер. Она позвонила по нему. Трубку сняла Мэри, жена Филиппа.
   — Извините за беспокойство, — сказала Линда, — вы не могли бы дать мне рабочий телефон Филиппа?
   — Да, пожалуйста, — с легким удивлением в голосе отозвалась Мэри. — Я жду Филиппа с минуты на минуту, вы, наверное, не застанете его там.
   Теперь пришла очередь Линды удивиться:
   — Разве он не работает допоздна с Дэвидом?
   — Нет, он едет домой. Его мать обедает сегодня у нас. Он вот-вот появится.
   — О, — тихо произнесла Линда, — я, верно, перепутала.
   — Подождите одну секунду, — сказала Мэри. — Кажется, я слышу, как он входит в дом.
   Линда застыла с трубкой в руке. Она испытала потрясение. Значит, Дэвид лгал. Почему? Как долго это продолжается? И почему она узнала об этом только сейчас, после совершенной ею измены? Очевидно, у него есть другая женщина. Ее охватила слабость. В трубке загрохотал голос Филиппа:
   — Привет, Линда. Какие проблемы?
   Она постаралась скрыть свое волнение:
   — Никаких проблем, Филипп. Просто я разыскиваю Дэвида. Кажется, он сказал, что работает сегодня с вами, но я, верно, не правильно его поняла.
   Филипп смутился:
   — К сожалению, ничем не могу вам помочь. Дэвид рано покинул офис.
   Словно вспомнив что-то, он добавил:
   — Он, вероятно, встречается с мистером Смитсоном, приехавшим с севера, или еще с кем-то. На этой неделе на фирме много гостей.
   — Спасибо, Филипп.
   Ей хотелось сказать: «Не придумывайте за него оправдания». Но вместо этого Линда произнесла:
   — Я уверена, вы правы. До свидания.
   Вот ответ на ее вопросы. Все сходится. Поздние возвращения домой, уик-энды, якобы занятые делами, отсутствие физического интереса к ней. Очевидно, это толкнуло ее в постель Пола, хотя она и не отдавала себе полностью отчета в мотивах своего поступка. Говорят, в каждом браке наступает критический момент, когда женщина колеблется, переспать ей с другим мужчиной или нет, и она принимает решение в зависимости от отношений с мужем в данный момент.
   «Это очень верно, — подумала Линда, — если бы у нас с Дэвидом все было в порядке, я бы и не посмотрела второй раз на Пола».
   Все складывалось так неудачно; в дополнение ко всему Пол оскорбил ее, не позвонив ей. Она чувствовала, что они оба ее использовали. И не знала, что предпринять. К глазам Линды подкатились слезы бессилия.

7

   Во вторник Дэвид проснулся рано, с мыслью о том, что он должен выйти из дому, найти телефон и позвонить Клаудии.
   Было семь часов; Линда спала так крепко, что Дэвид испытал соблазн воспользоваться домашним аппаратом, но он тотчас отказался от этой безумной идеи.
   Побрившись, приняв душ и торопливо одевшись, он вышел на улицу. Доехал до Бейкер-стрит и остановился у таксофона. Набрав номер, услышал череду длинных гудков. Он позвонил еще раз, но никто не отвечал. Он долго и безрезультатно слушал гудки. Наконец пришел к заключению, что Клаудии нет дома либо она очень крепко спит.
   Дэвид прыгнул в машину и с внезапной решимостью помчался к ее дому.
   На звонки в дверь также никто не ответил.
   — Стерва! — пробормотал он себе под нос. — Развратная маленькая сучка! Почему она так поступает со мной?
   Он побродил немного около дома и, поняв в конце концов бессмысленность этого, с мрачным настроением поехал в офис. Каждые полчаса он набирал ее номер, все сильнее выходя из себя. Наконец в одиннадцать часов трубку сняла приходящая домработница.
   — Мне мисс Паркер, — выпалил он.
   Голос женщины звучал простовато, она говорила на кокни:
   — По-моему, она еще спит. Не вешайте трубку, пойду гляну. — Она вскоре вернулась.
   — Нет ее, — сообщила женщина. — Передать что?
   — Вы не знаете, когда она ушла?
   — Понятия не имею. Похоже, ее не было здесь со вчерашнего дня, постель нетронута.
   — Спасибо, — сказал Дэвид. — Ничего не передавайте.
   Он представил себе Клаудию с Конрадом. Увидел ее прекрасное тело с гладкой кожей, прижимающееся к телу Конрада, умело совершающее ритуал любви. Он почти слышал ее восхитительные негромкие крики, тихое постанывание, волнующие непристойности, произносимые хриплым голосом. В ярости Дэвид выругался.
   После этого он звонил ей домой каждый час и клал трубку, слыша голос домработницы. Дэвид злился на себя за свою слабость. Он гордился тем, что всегда владел своими чувствами и никем всерьез не увлекался, умел вовремя выбрасывать женщин из своей жизни. Но сейчас все было иначе. Что бы он ни делал, ему не удавалось выбросить Клаудию из головы.
   В четыре часа она наконец сняла трубку. До его уха доносилась громкая музыка из стереопроигрывателя; голос Клаудии был радостным, добрым. Дэвид услышал:
   «Алло», затем, после паузы: «Алло, кто это?» Еще одна долгая пауза и, наконец: «Да пошли вы к черту, кем бы вы ни были!» Она бросила трубку.
   Он тотчас покинул офис и поехал к ней. Он не хотел ругаться с Клаудией по телефону, он хотел увидеть ее, услышать объяснения, заставить лгать.
   Она открыла дверь. Вид у девушки был удивленный и немного виноватый. На Клаудии были узкие слаксы и свободный черный свитер. Лицо без косметики казалось усталым, однако в блестящих зеленых глазах сверкало торжество.
   — Вот это сюрприз! — сказала она. — Заходи.
   Он прошел вслед за ней в квартиру. Там гремела песня «Удовлетворение» в исполнении «Роллинг Стоунз». Рядом с полупустой бутылкой виски на столе лежал большой пудель из розового плюша.
   — Хочешь выпить? — спросила она.
   — Еще только четыре часа, — сухо заметил он.
   — О Господи! — пробормотала она, точно ребенок, уличенный в чем-то дурном. Клаудия налила себе неразбавленного виски, закурила сигарету и села на пол.
   — Ну, Дэвид, что ты хочешь мне сказать?
   — Многое.
   Он сердито зашагал по комнате и повторил с угрозой в голосе:
   — Очень многое.
   Она засмеялась.
   — Не разыгрывай роль обманутого мужа. Я говорила тебе, что не признаю никаких оков. Ни один мужчина не может указывать мне, как я должна себя вести.
   Он покачал головой, глядя на нее.
   — Я тебя не понимаю. Иногда ты ведешь себя как дешевая шлюха.
   Она перекатилась на живот, сделав глубокую затяжку и выпустив дым ему в лицо. Затем невозмутимо произнесла:
   — У меня сегодня отличное настроение, никто не в силах его испортить, даже ты. — Снова перевернувшись на спину, она потянулась, и под свитером вырисовались четкие очертания ее грудей. Дэвид почувствовал, как его охватывает знакомый жар желания.
   — Конрад Ли — весьма могущественный человек, он может многое для меня сделать.
   — Да уж, конечно, многое, — с сарказмом в голосе произнес Дэвид, — в постели.
   — На этой неделе я пробуюсь на роль в его новом фильме. Что скажешь?
   — Ерунда!
   — Ты просто ревнуешь, вот и все. Увидишь, он сделает меня кинозвездой.
   — Ты выставляешь себя на посмешище. Режиссер фильма сказал, что коллекционировать маленьких глупышек вроде тебя — хобби Конрада.
   — Послушай, дорогой Дэвид. Я вовсе не маленькая глупышка. Никому меня не провести. Я знаю правила игры. Учти это.
   — Каков он в постели? — Его глаза встретились с большими зелеными блестящими глазами Клаудии.
   — Ему далеко до тебя.
   Встав, она обняла его за шею.
   — До тебя всем далеко, — прошептала девушка, — такого мужчины, как ты, у меня не было.
   Они занимались любовью медленно и нежно. Потом лежали в объятиях друг друга на полу, где он овладел ею.
   Она ласково целовала его.
   — Ты должен понять, — прошептала Клаудия, — это не означает, что я не люблю тебя. То, что я спала с ним, ничего не значит. Он — свинья, старая свинья. Но, милый, я хочу сняться в его фильме. Очень хочу. И снимусь, обещаю тебе это.
   Он коснулся руками ее упругого бюста.
   — Ты так прекрасна; находясь с тобой, я забываю о том, чем ты недавно занималась. Снимайся в его дрянном фильме, если это тебе нужно. Но не спи с ним или еще с кем-то, не то я не оставлю на тебе уживого места!
   Она сильнее прижалась к нему. — Мне нравится, когда ты такой крутой.
   Невероятно, что они снова вместе, и это произошло так скоро. Все было еще лучше, чем прежде. Она — настоящая тигрица. Ее надо выставить обнаженной в клетке зоопарка на всеобщее обозрение. Лишь увидев ее воочию, можно поверить в реальность существования такого экземпляра. К решетке следует прикрепить табличку: «Не кормить. Ест только мужчин». Внезапно Клаудия сказала:
   — Твоя жена очень красивая, правда.
   — Была. Наверно, и сейчас тоже.
   — Сколько ей лет? — задала Клаудия типично женский вопрос.
   Ему не хотелось обсуждать Линду.
   — Тридцать с хвостиком. Точно не помню.
   — Интересно, как я буду выглядеть в тридцать лет.
   Телефонный звонок избавил его от необходимости отвечать ей. Клаудия неохотно подняла трубку.
   — О, привет, — проворковала она, бросив украдкой взгляд на насторожившегося Дэвида. — С удовольствием, — сказала Клаудия. — Примерно в какое время?
   Прижав подбородком трубку к плечу, она взяла сигарету со стола.
   — Хорошо, до завтра. Жду с нетерпением.
   Клаудия опустила трубку.
   — Умираю от голода! — воскликнула она. — Я готова поглотить великолепный обед.
   — Кто это был? — спросил он, придав голосу небрежный тон.
   — О чем ты? — спросила она, отлично зная, что он имеет в виду.
   — Кто звонил?
   После секундной заминки она ответила:
   — Мой агент. Он пригласил меня пообедать с ним и его женой завтра.
   — Это очень мило с его стороны — пригласить тебя на обед просто так.
   — Да, просто так, — терпеливо произнесла она. — Я звонила ему раньше и сказала, что хочу поговорить с ним насчет фильма Конрада. Я полежу в ванне. Мы можем потом куда-нибудь пойти? Или ты спешишь домой?
   Он решил, что она соврала, но спорить было бессмысленно.
   — Ты хочешь, чтобы я оказался свободен?
   — Конечно, иначе я бы тебя не спросила.
   — Я позвоню домой. Куда ты хочешь пойти? Я закажу столик.
   — Пойдем для разнообразия в какое-нибудь шикарное место. Вечно мы скрываемся в разных дырах. Ну и что с того, что нас увидят вдвоем? В конце концов я — Прекрасная нимфа, мы связаны делом. Пойдем к Карло.
   «Карло» был очень дорогим и модным итальянским рестораном. Появиться в нем считалось исключительно престижно. Дэвид знал, что он сильно рискует, отправляясь туда с Клаудией. Он был уверен, что встретит там знакомых. Но, с другой стороны, он хотел, чтобы люди видели его с Клаудией и знали, что она — его девушка.
   — О'кей, займись своим внешним видом, а я закажу столик на восемь часов.
   Она чмокнула его.
   — Чудесно, дорогой.
   Он шутливо шлепнул ее по ягодице:
   — Накинь что-нибудь на себя, иначе мы никогда не выйдем из дома.
   Она со смехом удалилась в ванную.
   Он почитал вечерние газеты, заказал столик в ресторане; чувство вины мешало ему позвонить Линде, но он все же сделал это. Соврав что-то, пожалел о своей затее; под влиянием укоров совести спросил о детях и положил трубку.
   Спустя некоторое время появилась преображенная Клаудия. Ее блестящие пепельные волосы были собраны на макушке, грим поражал совершенством. Она надела элегантное черное платье и черные бусы. Клаудия выглядела сногсшибательно.
   Дэвид сказал ей это; она продемонстрировала свой туалет со всех сторон, порхая по комнате, точно какая-то экзотическая птичка.
   — Как замечательно отправиться вместе в какое-нибудь действительно приличное место! — воскликнула она. — Я бы хотела, чтобы мы могли делать это чаще.
   В машине по дороге в ресторан Дэвид задумался. Он совершал глупость. Линда обязательно узнает, и что тогда? Особенно теперь, когда она стала так обостренно реагировать на все, касающееся их брака. Он бросил взгляд на Клаудию. Она возилась с радиоприемником, пытаясь найти музыку.
   — Почему бы нам не отправиться в уютный загородный ресторан? — предложил он.
   Она посмотрела на него ледяным взглядом.
   — Я знала, что ты испугаешься. Поезжай за город один. Выпусти меня. Я устала прятаться.
   — Хорошо, мы едем в «Карло». — Ладно, Линда, возможно, не узнает. Жены всегда узнают последними.
   В ресторане было очень многолюдно. Метрдотель сказал, что их столик приготовят через несколько минут, и они сели в баре. Клаудия поздоровалась с несколькими посетителями. Дэвид с облегчением обнаружил, что он не знает никого из присутствующих.
   К ним подошла девушка, которая тащила за собой худосочного молодого человека. Она была изящной, загорелой и хорошенькой.
   — Ты великолепна! — сказала она Клаудии. — Ты выглядишь просто потрясающе! Где ты пропадала, сто лет тебя не видела!
   Она потянула своего спутника за руку.
   — Ты помнишь Джереми.
   Джереми, вспыхнув румянцем, пробормотал:
   — Привет.
   — Мы обручены! Ты представляешь! — Девушка, смеясь, в шутку заехала Джереми кулачком по ребрам. Он, похоже, ужасно смутился.
   — Ширли! — воскликнула Клаудия. — Это великолепно! — Она повернулась к Дэвиду. — Ширл, дорогая, это Дэвид Купер, мой очень старый друг.
   Ширли протянула маленькую загорелую ручку, и Дэвид быстро пожал ее.
   — Дэвид, — продолжала Клаудия, — я хочу познакомить тебя с женихом Ширли, достопочтенным Джереми Френсисом.
   Джереми робко шагнул вперед.
   — Рад с вами познакомиться, старина. — Его землистого оттенка лицо было усыпано угрями.
   — Садитесь, выпьем, — сказала Клаудия. — Мы должны отметить это.
   Придвинув дополнительные кресла, они сели. Девушки тотчас принялись обсуждать платья, которые были на них. Достопочтенный Джереми скованно сидел на краю кресла; он был очень высок и задевал своими коленями под столом ноги Дэвида.
   — Мы собираемся устроить грандиозную свадьбу, — сказала Ширли. — Она будет великолепной. Родители Джереми знают буквально всех!
   Она показала Клаудии кольцо с изумрудом и бриллиантом.
   — Смотри! — торжествующе произнесла Ширли. — Это от «Эспри»!
   — Восхитительная вещь, мне очень нравится. Я так рада за вас обоих.
   — А что насчет тебя? — спросила Ширли, бросив многозначительный взгляд на Дэвида.
   Клаудия засмеялась.
   — Ты знаешь, как я отношусь к браку. Это не для меня, Ширл. Мне нравится быть незамужней. И к тому же ты первая познакомилась с Джереми!
   Джереми вспыхнул; похоже, он почувствовал себя польщенным.
   Дэвид встал.
   — Думаю, наш стол уже готов.
   — Вы его заказали? — грустно сказала Ширли. — Мы забыли, и теперь нам придется ждать свободный стол целую вечность, а я умираю от голода.
   Поколебавшись секунду-другую, она продолжила:
   — Почему бы нам не пообедать вместе? Я тебя не видела целую вечность, Клаудия, это было бы здорово!
   — У нас столик на двоих, — без энтузиазма сказал Дэвид.
   — Мы готовы посидеть в тесноте, правда, Джереми?
   Джереми вяло кивнул.
   — Что скажешь? — Ширли повернулась к Клаудии.
   Клаудия виновато посмотрела на Дэвида.
   — Отлично, мы будем рады.
   Они прошли вслед за официантом к столу; по дороге Ширли помахала рукой и улыбнулась нескольким посетителям.
   — По-моему, место великолепное, — заметила она, когда они оказались у стола. — Кажется, просидев здесь неделю, можно увидеть всех своих знакомых, как в лондонском аэропорту!
   Она громко засмеялась.
   Дэвид на протяжении всего обеда помалкивал с мрачным видом, Джереми тоже почти не раскрывал рта; говорила в основном Ширли, Клаудия время от времени вставляла фразу-другую. Ширли была постоянной читательницей журнала «Королева», особенно светской хроники, главной темой ее болтовни было, кого с кем видели и какие устраивались приемы. Джереми, похоже, приглашали на большую их часть, и Ширли описывала наискучнейшие подробности этих событий. Например, леди Кларисса Кольт появилась на двух вечеринках в одном и том же платье, а на приеме по случаю дебюта достопочтенной Аманды Лоуренс кончилось шампанское.