- Шиш вы от меня получите!
- Дзяпик Несмышленыш увольняется с работы без права заниматься в будущем умственным трудом.
Юрий снял с носа очки и дернул шеей.
- Дзяпичка Красотка за блуд и тунеядство выселяется из Капиков без права поселения н во всех других местах.
Тоня вдруг заплакала и начала рваться к Акимову, но ее удержали силой.
- Дзяпик... дзяпичка... дзяпик... дзяпик...
Мероприятие коснулось всех, кто находился рядом с Акимовым.
- Ррразойдись! Дзяпика Глупышонка за мной в кабинет к Эхразещеразу.
Воины начали расталкивать дзяпиков щитами и ударами мечей плашмя.
- Толя! - рванулась дзяпичка. Дзяпик Юрий, крепко держа ее за запястье, уходил скорым шагом по улице.
- Тоня! Глайдер! Эх, черт! - Акимов понял, что ничего она не сможет сделать с непонятной машиной.
Уволенные с работы Дзяпики поспешно расходились. Анатолия вели по улицам Капиков к центральной площади. По пути он еще несколько раз видел колонны вооруженных дзяпиков, которые с большим успехом разгоняли пугливые группки тоже, наверное, уволенных с работы и выселенных дзяпиков.
На трибуне восседали Эхразещераз и Ответственное Лицо. Акимова подтолкнули к ним, правда, даже не заставив пасть на колени.
- Глупышонок! - сказал начальник СКБ. - Ты назначен научным консультантом строительства вычислительного центра. Сроки у нас сжатые, а работы мы должны провести быстро и с блеском. Понял?
Нет. Акимов пока ничего не понимал. Он просто удивленно отвесил челюсть.
- ...Ну, а если подробнее? - спросил Лопатин.
- За последнюю неделю действительно потеряли два пропуска. Практикантки из техникума. У них еще куклы в голове, а им - проходную. Наложил взыскание. Плачут. Не выношу слез.
- А Спицын?
- Спицын учится на заочном. Если нужно остаться после работы, всегда выручал. Попросил три дня. Готовится к зачетам. СКБ от этого не обеднеет.
- Незаконно, все-таки.
- Незаконно. Но ведь отгулы инженерам за сверхурочную работу у нас не положены. Он на ставке инженера. А человеку и время дорого, и деньги нужны. Официально я не прав. Но по-человечески меня можно понять,
- Поймем, - улыбнулся парторг, и это могло означать все, что угодно.
- Уборку на территории не стали делать потому, что шел дождь.
- А другие делали! - вставил начальник СКБ.
- Бесполезную работу делали. Все равно на следующий день переделывали.
- Это был общегородской субботник, - сказал Николай Васильевич. - Все предприятия и организации были заняты уборкой, а Вяльцев не мог, боялся штаны испачкать.
- Я не понимаю такой логики, - снова взрываясь, сказал Вяльцев.
Парторг поднял руку, как бы успокаивая его.
- А с теми, которые попали в вытрезвитель, я не знаю, что делать. Увольнять - жалко. Не увольнять - одни неприятности. Гипнотизера искал, не нашел. Страшно не то, что они попали в вытрезвитель, а то, что они не могут остановиться. Лечить их надо.
- Два раза уже хотели уволить их, - сказал председатель месткома, - а Вяльцев все заступается. Добрая душа. Гнать их надо в три шеи!
- Нельзя гнать, - сказал Вяльцев.
- Выходит, по-твоему, ты ни в чем и не виноват? - развел руками Лопатин.
- Я этого не говорил. Виноват - наказывайте. Отдел, конечно, далеко не идеальный. А что если бы мы сегодня совершили трансформацию во времени? Был бы этот разговор?
- Не лезь в бутылку, - подошел главный инженер. - Было бы, не было бы! Говорим не о том, что было бы, а о том, что есть. Почему транстайм не пошел?
- Неисправность в системе образования волновода времени.
- Я к вам сегодня же приду посмотреть. Давненько уже не заходил.
- Заходите, пожалуйста.
- Что будем делать дальше? - спросил парторг.
Вяльцев пожал плечами:
- Работать будем. Что же еще? Конечно, если меня не уволят.
- Не кипятись, не кипятись.
- Я буду настаивать на взыскании, - предупредил начальник СКБ.
- Договоримся, - сказал Лопатин. - Свои люди.
Вяльцев вышел из кабинета, как из бани, красный, распаренный. Но на душе стало легче. "Черт с ним, с выговором! Зато сказал то, что часто хотелось сказать".
В коридоре Вяльцева ждали Акимов, Чекин, Вельский, Силуэтов и еще несколько инженеров.
- Ну как? Живой? - спросил Акимов.
- Нашли неисправность? - не отвечая на вопросы, спросил Вяльцев.
- Нет еще, не успели.
- А какого черта тогда здесь торчите?
- Тебя пришли защищать.
- Защитнички. Не просил.
- Когда дойдешь до того, что надо будет просить, значит, ты уже человек конченый, - сказал Акимов.
- Черти! Спасибо! Но лучше бы вы там искали, что случилось. Валентина с Тоней ушли?
- Нет. Ждут. Тоже, наверное, беспокоятся.
- Пошли. Поработаем немного и домой. Надо освежить в памяти запах цветущей черемухи.
"Главный по уши залез в работы третьего отдела. Одновременная трансформация материального тела в пространстве и во времени. Трудно там без него, - думал Вяльцев. - Эх, заполучить бы Игоря Викторовича в транстайм недельки на две, на три".
15
- Если они закопают наш транстайм в землю, мы не сможем принять глайдер Акимова, - сказал Силуэтов.
- Чертовщина! А ведь верно. Что же делать? И глайдер не отвечает...
- Поднимем транстайм над землей и зависнем, - предложил Чекин.
- Большой расход энергии, - сказал Вяльцев.
- Тогда пусть толкают нашу машину. На это у них уйдет время. А мы потом вернемся на свое место.
- Решено. А что будем делать с разбойником? Придется, наверное, взломать дверь и вышвырнуть его ко всем чертям.
- Я попробую, - вызвался Чекин и пошел на склад взять что-нибудь из инструментов.
За стенами машины дзяпики дружно наваливались мускулистыми плечами на транстайм. И миллиметр за миллиметром он неуклонно приближался к краю котлована.
- И все-таки, Виктор Григорьевич, мы наломали здесь дров, - сказал Силуэтов. - Надо было сразу убираться.
- Надо было. Да только как? Ведь такая неизвестная науке цивилизация. Правда, чудес что-то слишком много. И непонятно все. Узнать бы, где у этих самых дзяпиков центр. Ведь кто-то руководит их действиями! Да только поздно уже теперь.
Вяльцев подошел к иллюминатору, посмотрел, сказал в микрофон:
- Дзяпики! Великие, неколебимые, неискоренимые дзяпики!
- Усвоили! - раздался в динамике довольный голос какого-то дзяпика. Великие и есть!
- Именем Непорочной Девы Инструкции приказываю вам бросить это пустое занятие!
- Заткни ты своей Непорочной Инструкцией знаешь что? - крикнул кто-то из дзяпиков - У нас своя Богоматерь есть.
- Ведь бесполезное дело делаете, - попытался Вяльцев с другого бока.
- А нам все одно. Полезное или бесполезнее. Было бы указано. Бесполезное-то дело делать еще сподручнее, проще. Качество не так уж больно спрашивают, потому что все равно придется переделывать. Мы к этому очень даже привычны... А ну, навались, дзяпики!
- Виктор, - сказал появившийся в дверях Чекин. - Попробуем?
Пользуясь ломиком и выдергай, Чекин и Силуэтов взломали дверь. Дзяпик, скорчившись, сидел в углу и постанывал.
- Христом богом прошу. На пенсию уже мне вот-вот. Немного осталось. Братцы, смилуйтесь, Деток малых кормить надо. Христом богом....
- А ну вставай, папаша! Вставай, вставай! - Вяльцев подхватил дзяпика под руки и приподнял. - Хватайте его за ноги. Дзяпик отбивался, как только мог.
- Не шуми, братишка, - урезонивал его Вяльцев. - Прямо в объятия к своим соотечественникам и попадешь. С оркестром встретят.
- Христом богом... Пенсия... Детишки...
- Давай, давай, ребята! - пыхтел Вяльцев.
Дзяпика вынесли в тамбур.
- Открывай, Слава. И сразу же захлопнешь.
- Понятно.
- Так не оставите? Ни за что не оставите? - ныл дзяпик.
- Не имеем права, папаша, - сказал Виктор.
Чекин уже открывал дверь.
- Ну, Вяльцев, попляшешь еще ты у меня! - пригрозил дзяпик. Попомнишь ты меня! Не жди только пощады!
- Пошел! - крикнул Вяльцев, и тело дзяпика-разбойника шлепнулось на взмокшие макушки аборигенов.
- Бог в помощь послал, - флегматично констатировал факт дзяпик, руководитель работ по сталкиванию транстайма в котлован. - Становись, где место найдешь!
Чекин захлопнул дверь тамбура.
- Закрути покрепче, - сказал Вяльцев и вышел в коридор.
Странная тень метнулась в одну из жилых комнат. Вяльцев осторожно подошел к двери, попробовал толкнуть ее ладонью. Ничего не получилось. Дверь была заперта. Вяльцев надавил на ручку сильнее. Эффект был тот же. Подошли Чекин и Силуэтов. Вальцев поднес к губам палец.
- Что? - еле слышно спросил Силуэтов.
- Кто-то в комнате Акимова.
- Да не может сюда никто проникнуть, - сказал Чекин.
- Тише, - остановил его Вяльцев и осторожно даванул дверь еще раз. Потом отошел к противоположной стене, оттолкнулся от нее и ударил в дверь плечом. Дверь сорвалась с петель и рухнула. Вяльцев по инерции влетел в комнату. Там никого не было.
- Видел я, видел! - сказал Вяльцев и заглянул под кровать. Там лежал дзяпик. - Вылазь! - приказал Виктор.
- Христом богом... Детишки...
- Да ведь это опять он! - вскричал Чекин и ухватился за голые ступни дзяпика. - Поехали!
Дзяпика вытащили из-под кровати. Да, это был тот самый, кого они только что вытолкали из транстайма. Дзяпик стоял перед ними, тоскливо переминаясь с ноги на ногу и задумчиво грызя дужку очков.
- Сколько это будет продолжаться? - грозно спросил Вяльцев.
- Мне бы зарплату побольше, - скромно ответил дзяпик.
- Какую еще зарплату? - взревел Вяльцев. - Кассу откроют после трех через четырнадцать тысяч лет.
- Вот я про то и говорю, - согласился дзяпик,
- Каким образом ты проник сюда?
- Через посредство, - ответил дзяпик.
- Через посредство чего... чье... Тьфу!
- Через просто посредство... Хотелось очень.
- Ну, вот что! Проникновения в транстайм будем кончать! Слава, тащи-ка сюда многожильный провод. Свяжем мы тебя, папаша, чтобы ты не смог больше вытворять подобные штучки.
- Хотелось очень. Детишки... - сказал дзяпик, но руки за спиной свел безропотно, только закусил во рту дужку очков.
- Не вырони очки, - сказал Вяльцев. - У вас аптек еще нет. Пригодятся.
- Угу. Прихотятша, - согласился дзяпик.
Скрученного по рукам и ногам дзяпика снова выкинули из транстайма.
- Навались немного! - донеслось из толпы дзяпиков. - Еще чуток!
Тело дзяпика распласталось в воздухе и рухнуло на дно котлована. Через минуту-другую туда мог последовать и сам транстайм. Вяльцев рванулся в рабочую кабину и растянулся во весь рост на полу коридора, запнувшись о спеленанное проводом тело дзяпика.
- Опять!
- Череш пошредштво... Так шкажать... Нишего не могу поделать.. сказал дзяпик, похрустывая дужкой очков. На ногах его красовались новенькие полуботинки на микропоре фабрики "Резиновая обувь".
- Занесите его в комнату! Пусть под ногами не валяется! - И Вяльцев, влетев в рабочую кабину, упал в кресло и осмотрел панель и детектор. На экране светилось пятнышко неподвижного глайдера. - Эй, милые, посторонитесь! - крикнул он в микрофон. - У меня обзор затруднен!
Колонны дзяпиков даже не дрогнули.
- Давай, давай быстрее! - донеслось снаружи. - Нам время дорого!
- Так ведь бесполезную работу делаете.
- Дураку понятно. А вот оплачивают хорошо. А ты не можешь поставить свою посудину подальше?
- Хватит с вас и этих тонно-километров.
- Нехорошо поступаешь. Тебе - раз плюнуть, а нам - калым.
Вяльцев хотел поставить транстайм на то же самое место, где он и раньше стоял, но датчики обнаружили препятствие. Виктор развернул транстайм иллюминаторами к невидимой преграде. Место было, занято. Дзяпики приперли сюда экскаватор.
- Чтоб вас! - ругнулся Вяльцев.
Транстайм медленно двигался мимо экскаватора.
- Это не тот экскаватор! - - сказал Чекин.
- Как, не тот?
- Тот был гусеничный, а этот на грузовике.
- А ведь действительно... Ну и цивилизацийка! Узнать бы, где у них центр. Времени нет. Жаль. Там бы мы наверняка увидели что-нибудь интересное.
- Ты думаешь, у них есть центр?
- Думаю. Кто-то руководит всем этим. Не могут взяться экскаваторы, колготки и туфли на платформе в двенадцатом тысячелетии до новой эры.
- Ясно, что не могут...
- Будь время, раскусил бы все загадки, как орешек, и выплюнул... Все. Хватит. Тут и остановимся. Пусть дзяпики накручивают свои тонно-километры.
- Эй! - донеслось из динамика. - Можно начинать, что ли?
- Давайте, милые! - ответил Вяльцев. - Ударим мозгами по незапланированному котловану!
- Так выбрасывать? - спросил Чекин.
- Выбрасывать. Только ты останься здесь. Вдруг Акимов появится в эфире. А я пойду выкину этого представителя к чертовой матери!
Вяльцев вышел из рабочей кабины. Транстайм слегка тряхнуло. Это дзяпики, рационально используя приобретенный опыт, медленно, но верно подталкивали транстайм к краю котлована.
Дзяпик в коротенькой юбочке из лиан, новых полуботинках и с дужкой очков во рту спокойно лежал на кровати Акимова. Он ничем не выдавал своего недовольства. Ему здесь явно нравилось.
- Итак, папаша, что нам с тобой делать?
- Доподлинно неижвештно, - ответил дзяпик, умудряясь не выронить изо рта дужку очков.
- Нет, известно! Придется повторить эксперимент.
- Шоглашно тематичешкого плана? - спросил дзяпик.
- Согласно утерянной нами инструкции.
- Понимаю и шочувштвую.
- Каким это образом ты проникаешь в транстайм?
- Не положено жнать.
- Как это не положено?!
- Мне, ижвольте вышлушать, не положено жнать.
- Так ты и сам этого не знаешь?
- Нет. Могу только догадыватьша.
- И что же говорит догадка?
- Появляюшь шоглашно объективной, нежавищащей от шубъекта, необходимошти. Диалектику ижучал?
- Изучал, изучал, - успокоил его Вяльцев. - Только что же это за объективная необходимость?
- Беж меня никак нельжя.
- Почему?
- Ш пеншией неладно будет.
- С пенсией! Это со мной неладно будет. Антон! Повторим эксперимент.
- Мне што, - сказал дзяпик. - Наше дело шторона. Кидайте, коли вам интерешно.
- Интересно, - буркнул Виктор. Подхватив дзяпика за руки и за ноги, Вяльцев и Силуэтов выволокли тело в тамбур и, в какой уже раз, выбросили.
- Попробуй только... - начал Виктор, но не закончил.
В рабочей кабине раздался крик Чекина. Виктор бросился по коридору. Чекин держался обеими руками за макушку и постанывал. На полу, за его спиной лежал все тот же дзяпик. Только вместо стандартной юбочки нижнюю часть тела его облегали белые кальсоны с завязочками. Смиренный взгляд дзяпика был устремлен в будущее.
- Свалился гад прямо на голову и каблуком по макушке, - сквозь тихий стон проворчал Чекин. - Знаешь какие каблуки у этих ботинок?
- Представляю... Больно?
- Больно. Все шишки здесь на меня валятся.
Вяльцев подошел к лежащему на полу дзяпику, подергал его за этикетку кальсон, спросил:
- Как поживаешь, папаша?
- Шпашибо, не ропщу.
- Оно и видно. Свалится с такой высоты и ни одной царапины, да еще обнова каждый раз. Знаешь что, папаша, давай мы тебя еще разочек бросим, вдруг у тебя галстук с широким узлом появится или подтяжки. Неудобно как-то без модного галстука. Откуда это все берется, ты, конечно, не знаешь?
- Не велено жнать.
- А кем не велено-то?
Дзяпик показал глазами в потолок. На потолке не было ни дыры, ни даже трещин.
- Понятно. Слава, давай-ка отнесем его в тамбур.
Дзяпик перенес очередное выкидывание из транстайма с чувством глубокого достоинства. Это мероприятие ему, пожалуй, уже нравилось. Момент соприкосновения тела с землей! Дзяпик замер в вертикальном положении вниз головой, потом вдруг стремительно ушел в грунт вместе с новыми полуботинками. И в то же время что-то загрохотало в рабочей кабине. Силуэтов захлопнул дверь тамбура. И все трое устремились на этот грохот.
Отбив каблуком уголок панели пульта, дзяпик упал на пол. Он был в полном сознании, по-прежнему, без единой ссадины или царапины. Лишь на губах играла фаустовская усмешка, а на шее болтался галстук скромной красно-зеленой расцветки.
- Хватит пока, - сказал Вяльцев. - Эта наша работа похожа сейчас на ту, которую делают дзяпики. Отнесите его в тамбур и пускай лежит в положении, удобном для срочного выбрасывания. Произведем эту акцию в нужный момент.
- Ах, Вяльшев, - сказал дзяпик, - ну какой иж тебя нашальник!
- Плохой, это уж точно.
- И нишего ты мне жделать не можешь.
- Не могу, хоть убейся,
- А вот я тебе могу.
- Посмотрим еще. Тащите его! А я возвращу транстайм на прежнее место. К краю уже, черти, подтащили.
Вяльцев осторожно отвел транстайм, нависший над краем котлована. И снова место его стоянки оказалось занятым. На этот раз - паровозом, хотя нигде не было и намека на железнодорожный путь. Паровоз по ступицы увяз в земле, но на боку его красовался транспарант: "Вперед! К еще более новым свершениям!"
"Действие все убыстряется, - подумал Вяльцев. - Пора действительно сниматься с места. С Акимовым вот только что?"
Светящаяся точка на экране радиолокатора вдруг пришла в движение.
- Наконец-то! Главный Первому. Подтвердите прием!
- Первый Главному. Вызов подтверждаю.
Голос был чужой, незнакомый, женский.
- Кто говорит? Где Акимов?
- Первый ведет Тоня. Акимова взяли. Пришли вооруженные и увели. Акимов приказал мне захватить глайдер.
- Откуда ты знаешь пароль?
- Знаю.
- И каким это образом ты умеешь водить глайдер?
- Но ведь меня же обучали!
- Главный Первому, - сказал Вяльцев, тупо глядя на экран радара. Курс к транстайму. Я сейчас выйду на Втором. Покажешь, где это произошло.
- Торопитесь!
16
- Уж не глотнул ли ты чего лишнего? - строго спросил Эхразещераз.
- Глотнул, - признался Акимов. - Я здесь такого наглотался, что вовек не переварить.
- Каламбуришь? А у нас недоперевыполнение плана!
- Перенедовыполнение, - поправило начальника СКБ Ответственное Лицо.
- Главное-то ведь что? - заскрипел директор завода Зануда. - Главное это ведь, чтобы сняли задолженность с завода. А задолженность у нас огромная! Теперь ни премий, ни тринадцатой зарплаты. Задолженность государство должно регулярно снимать, чтобы мы имели полное право создавать ее заново. И если все умно сбалансировать, то и завод, и главк, и министерство в накладе не останутся,
- Несколько странно вас слушать, - сказал Акимов. - Ведь это же обман!
- Именно странно, - согласился Эхразещераз. - Скажи-ка мне, Глупышонок, ты не с Луны свалился, чтобы это тебе казалось странным. Ты ведь должен понимать, что система эта тщательно продумана и в настоящее время является единственно возможной.
- Да, да, - подхватило Ответственное Лицо. - Ради благородных целей прогресса и гуманности ни в коем случае нельзя отказываться даже от явной лжи. Хорошо бы, конечно, применять ложь незаметно, но ведь это не всегда возможно. Тут и думать придется, да и времени нет. Вот ты, Глупышонок, вроде бы недоволен чем-то, не согласен с нашими методами хозяйствования. Еще и посмеяться хотел бы? Хотел, хотел - вижу. А ты посмотри. Прогресс-то ведь налицо! Прогресс виден ясно! Только дурак не видит, что мы идем вперед семимильными шагами! Оптимальный ряд громко звучащих тамтамов внедрили в производство? Внедрили! Вот видишь. Да благодаря этим тамтамам .нас будет слышно далеко за Пределами. А гранитные бордюры? Можешь ты назвать хоть одну деревню, в которой бы были гранитные бордюры?
- Не припомню, - и Акимов отрицательно покачал головой.
- То-то и оно! Эти бордюры останутся вечным памятником нашей творческой мысли! И не беда, что они стоят полтора миллиона, на которые можно было бы построить пять восьмидесятиквартирных домов. Не беда это! Дзяпики проживут и в хижинах. Тропики, как никак!
- Что-то похолодало, - зябко поежился Эхразещераз. - С чего бы это?
- Похолодало, потому что трудовой энтузиазм снизился, - пояснил директор завода. - С утра снова погорячеет. Энтропия, так сказать. Переход энтузиазма в теплоту.
Молодец? - похвалило его Ответственное Лицо. - Молодец! Хоть не имеет ума и высшего образования, но от природы наделен организаторскими способностями.
- Потому что понимаю возложенную на меня ответственность, - отчеканил директор завода. - Принять повышенные обязательства - нам раз плюнуть! И растереть.
- Вот в чем прогресс, - сказало Ответственное Лицо - В энтузиазме. В повышенном встречном плане. В тонком понимании задач, стоящих перед дзяпиками. Вот забьем мы серебряный костыль на стыке железной дороги...
- Как? У вас и железные дороги есть? - удивился Акимов.
- Сначала забьем серебряный костыль, отпразднуем, отсалютуем, отрапортуем, а потом будем ждать смету на капитальный ремонт этой дороги. И часть дороги все-таки сделаем на эту самую смету.
- А что же дальше? - спросил Акимов.
- Дальше? А дальше, возможно, что эта дорога и не потребуется, и о ней все забудут. Вот тебе и экономия человеческого труда. Высвобожденных научной революцией дзяпиков мы перебросим на ремонт улиц. А ремонт улиц, как известно, дело надежное и вечное. Еще ни одна у нас в Капиках не эксплуатировалась и двух недель. Точнее, ни одна дорога и не была сдана в надлежащем виде. Но зато какой простор для творческой фантазии! Какие возможности для полного выражения своего Я!
- Теперь ты представляешь, чего мы хотим? - спросил Эхразещераз.
- Представляю.
- Поможешь нам?
- Нет.
- Но ведь в душе-то ты давно согласен...
- Нет, - сказал Акимов. - Не согласен.
- Хм, - удивился Эхразещераз. - Конечно, ты еще не дорос до дзяпиковского отношения к действительности. Но мы тебе поможем! Мы не бросим тебя на произвол судьбы. И ты еще многое поймешь... Вот ты сейчас наверняка думаешь, что мы дураки, что мы ничего не понимаем, что наше сидение в должности приносит обществу только вред. Но ведь и мы хотим сделать, как лучше. Ты помоги нам. Войди с открытой душой в наши объятия. Ты умный, Глупышонок. Ты многое можешь. Нам такие вот как нужны! Скажу по секрету, честно: мы без таких как ты - ничто, нуль. Чувствуешь, какая в тебе сила. Только не обольщайся. Отвернешься от нас ты, мы найдем других, третьих, десятых. Вас много. И всем нужна интересная работа. А о ее необходимости, ее пользе вы никогда не думаете. И хорошо. Подумаем мы. Вам нужны - квартиры, детские ясли и многое другое. Ты получишь все, что хочешь, только не отталкивай нас.
- Не прикидывайся дурачком, Глупышонок, - посоветовало Ответственное Лицо. - Скажи еще, что там, откуда ты прибыл, не действуют те же принципы?
- Нет, конечно, - сказал Акимов.
- Подумай хорошенько, - попросил Эхразещераз.
Акимов пристально посмотрел на начальника СКБ и внутренне похолодел. Что-то мелькнуло в лице Эхразещераза. Что-то было в его взгляде, позе. До ужаса, до тошноты знакомое! Что-то, чего нельзя ничем пробить, чему нельзя ничего доказать, потому что оно в каких-то других, чужих душах, в сердцах, в сером веществе головного мозга..
- Понял? - спросил Эхразещераз.
- Понял, - хрипло выдавил из себя Акимов.
- Согласен?
- Ни за что в жизни! Никогда! Никогда не соглашусь с этим!
- Ну что ж. Посмотрим. Ты будешь носителем этой идеи. Самым ярким ее представителем.
- Чего вы от меня хотите?
- Ты будешь научным руководителем работ на строительстве вычислительного центра.
- Но ведь это неизбежно поставит меня в один ряд с вами, потому что я ничего не понимаю в строительстве!
- Вот и отлично! Не такой уж ты и Глупышонок, каким прикидываешься. Мгновенно понял! Молодец! Да ты у нас будешь ходить в самых известных дзяпиках. Ты ведь еще совершенно не представляешь, что значит руководить по-настоящему, с размахом. Твори, выдумывай, пробуй. Не бойся бессмысленной работы. Только не забывай, что ты дзяпик. Всю ответственность мы берем на себя. На наш век дураков хватит. Вот пусть они прогресс и осуществляют. Мы не против.
- Я не дзяпик, - сказал Акимов. - Я человек!
- Полно, Глупышонок, - остановил его Эхразещераз. - Не так уж и трудно будет доказать тебе обратное.
- Вы не имеете права держать меня здесь! Я хочу возвратиться на транстайм. Развяжите мне руки!
- О, господи! - простонало Ответственное Лицо. - У него связаны руки! Кто мог связать дзяпика?! Умного, энергичного, претендующего на руководящую работу дзяпика! Да таких надо на руках носить! О, сколько еще у нас головотяпства и глупости.
- Это недоразумение, - пояснил Эхразещераз.
- Виновные понесут тяжелую ответственность, - сказал Зануда.
- Так развяжите мне руки!
- Почему у Глупышонка связаны руки? - зычным голосом спросило Ответственное Лицо. - Принесите ему каменные скрижали, на которых выбит параграф о недопустимости подобных действий. Несколько дзяпиков заметалось по площади.
- Ну что там со скрижалями? - спросило Ответственное Лицо. - Почему их не несут?
- Ищут! - отрапортовал дзяпик с парабеллумом на боку. - Они, по-видимому, послужили основанием пирамиды, которая в свою очередь является основанием для Всеобъемлющей Непорочной Девы Инструкции и ее божественного сына Параграфа.
- Хм, - хмыкнуло Ответственное Лицо. - Видишь Глупышонок, на каком прочном основании держится вся пирамида?
- Развяжите мне руки!
- Как? Ему еще не развязали руки? - удивилось Ответственное Лицо. Дзяпику, который в скором временя явится нашим украшением и эталоном, не развязали рук?! Разве можно представить себе более нелепую ситуацию? Никто, как бы высоко он ни стоял, не имеет права унижать достоинство дзяпика!
- Осмелюсь доложить, - сказал дзяпик с парабеллумом на боку. Скрижали действительно замуровали в основание.
- Так, - нервно сказал Эхразещераз. - Принесите тогда третье, исправленное и дополненное издание. Не может же дзяпик вечно стоять со связанными руками
- Дзяпик Несмышленыш увольняется с работы без права заниматься в будущем умственным трудом.
Юрий снял с носа очки и дернул шеей.
- Дзяпичка Красотка за блуд и тунеядство выселяется из Капиков без права поселения н во всех других местах.
Тоня вдруг заплакала и начала рваться к Акимову, но ее удержали силой.
- Дзяпик... дзяпичка... дзяпик... дзяпик...
Мероприятие коснулось всех, кто находился рядом с Акимовым.
- Ррразойдись! Дзяпика Глупышонка за мной в кабинет к Эхразещеразу.
Воины начали расталкивать дзяпиков щитами и ударами мечей плашмя.
- Толя! - рванулась дзяпичка. Дзяпик Юрий, крепко держа ее за запястье, уходил скорым шагом по улице.
- Тоня! Глайдер! Эх, черт! - Акимов понял, что ничего она не сможет сделать с непонятной машиной.
Уволенные с работы Дзяпики поспешно расходились. Анатолия вели по улицам Капиков к центральной площади. По пути он еще несколько раз видел колонны вооруженных дзяпиков, которые с большим успехом разгоняли пугливые группки тоже, наверное, уволенных с работы и выселенных дзяпиков.
На трибуне восседали Эхразещераз и Ответственное Лицо. Акимова подтолкнули к ним, правда, даже не заставив пасть на колени.
- Глупышонок! - сказал начальник СКБ. - Ты назначен научным консультантом строительства вычислительного центра. Сроки у нас сжатые, а работы мы должны провести быстро и с блеском. Понял?
Нет. Акимов пока ничего не понимал. Он просто удивленно отвесил челюсть.
- ...Ну, а если подробнее? - спросил Лопатин.
- За последнюю неделю действительно потеряли два пропуска. Практикантки из техникума. У них еще куклы в голове, а им - проходную. Наложил взыскание. Плачут. Не выношу слез.
- А Спицын?
- Спицын учится на заочном. Если нужно остаться после работы, всегда выручал. Попросил три дня. Готовится к зачетам. СКБ от этого не обеднеет.
- Незаконно, все-таки.
- Незаконно. Но ведь отгулы инженерам за сверхурочную работу у нас не положены. Он на ставке инженера. А человеку и время дорого, и деньги нужны. Официально я не прав. Но по-человечески меня можно понять,
- Поймем, - улыбнулся парторг, и это могло означать все, что угодно.
- Уборку на территории не стали делать потому, что шел дождь.
- А другие делали! - вставил начальник СКБ.
- Бесполезную работу делали. Все равно на следующий день переделывали.
- Это был общегородской субботник, - сказал Николай Васильевич. - Все предприятия и организации были заняты уборкой, а Вяльцев не мог, боялся штаны испачкать.
- Я не понимаю такой логики, - снова взрываясь, сказал Вяльцев.
Парторг поднял руку, как бы успокаивая его.
- А с теми, которые попали в вытрезвитель, я не знаю, что делать. Увольнять - жалко. Не увольнять - одни неприятности. Гипнотизера искал, не нашел. Страшно не то, что они попали в вытрезвитель, а то, что они не могут остановиться. Лечить их надо.
- Два раза уже хотели уволить их, - сказал председатель месткома, - а Вяльцев все заступается. Добрая душа. Гнать их надо в три шеи!
- Нельзя гнать, - сказал Вяльцев.
- Выходит, по-твоему, ты ни в чем и не виноват? - развел руками Лопатин.
- Я этого не говорил. Виноват - наказывайте. Отдел, конечно, далеко не идеальный. А что если бы мы сегодня совершили трансформацию во времени? Был бы этот разговор?
- Не лезь в бутылку, - подошел главный инженер. - Было бы, не было бы! Говорим не о том, что было бы, а о том, что есть. Почему транстайм не пошел?
- Неисправность в системе образования волновода времени.
- Я к вам сегодня же приду посмотреть. Давненько уже не заходил.
- Заходите, пожалуйста.
- Что будем делать дальше? - спросил парторг.
Вяльцев пожал плечами:
- Работать будем. Что же еще? Конечно, если меня не уволят.
- Не кипятись, не кипятись.
- Я буду настаивать на взыскании, - предупредил начальник СКБ.
- Договоримся, - сказал Лопатин. - Свои люди.
Вяльцев вышел из кабинета, как из бани, красный, распаренный. Но на душе стало легче. "Черт с ним, с выговором! Зато сказал то, что часто хотелось сказать".
В коридоре Вяльцева ждали Акимов, Чекин, Вельский, Силуэтов и еще несколько инженеров.
- Ну как? Живой? - спросил Акимов.
- Нашли неисправность? - не отвечая на вопросы, спросил Вяльцев.
- Нет еще, не успели.
- А какого черта тогда здесь торчите?
- Тебя пришли защищать.
- Защитнички. Не просил.
- Когда дойдешь до того, что надо будет просить, значит, ты уже человек конченый, - сказал Акимов.
- Черти! Спасибо! Но лучше бы вы там искали, что случилось. Валентина с Тоней ушли?
- Нет. Ждут. Тоже, наверное, беспокоятся.
- Пошли. Поработаем немного и домой. Надо освежить в памяти запах цветущей черемухи.
"Главный по уши залез в работы третьего отдела. Одновременная трансформация материального тела в пространстве и во времени. Трудно там без него, - думал Вяльцев. - Эх, заполучить бы Игоря Викторовича в транстайм недельки на две, на три".
15
- Если они закопают наш транстайм в землю, мы не сможем принять глайдер Акимова, - сказал Силуэтов.
- Чертовщина! А ведь верно. Что же делать? И глайдер не отвечает...
- Поднимем транстайм над землей и зависнем, - предложил Чекин.
- Большой расход энергии, - сказал Вяльцев.
- Тогда пусть толкают нашу машину. На это у них уйдет время. А мы потом вернемся на свое место.
- Решено. А что будем делать с разбойником? Придется, наверное, взломать дверь и вышвырнуть его ко всем чертям.
- Я попробую, - вызвался Чекин и пошел на склад взять что-нибудь из инструментов.
За стенами машины дзяпики дружно наваливались мускулистыми плечами на транстайм. И миллиметр за миллиметром он неуклонно приближался к краю котлована.
- И все-таки, Виктор Григорьевич, мы наломали здесь дров, - сказал Силуэтов. - Надо было сразу убираться.
- Надо было. Да только как? Ведь такая неизвестная науке цивилизация. Правда, чудес что-то слишком много. И непонятно все. Узнать бы, где у этих самых дзяпиков центр. Ведь кто-то руководит их действиями! Да только поздно уже теперь.
Вяльцев подошел к иллюминатору, посмотрел, сказал в микрофон:
- Дзяпики! Великие, неколебимые, неискоренимые дзяпики!
- Усвоили! - раздался в динамике довольный голос какого-то дзяпика. Великие и есть!
- Именем Непорочной Девы Инструкции приказываю вам бросить это пустое занятие!
- Заткни ты своей Непорочной Инструкцией знаешь что? - крикнул кто-то из дзяпиков - У нас своя Богоматерь есть.
- Ведь бесполезное дело делаете, - попытался Вяльцев с другого бока.
- А нам все одно. Полезное или бесполезнее. Было бы указано. Бесполезное-то дело делать еще сподручнее, проще. Качество не так уж больно спрашивают, потому что все равно придется переделывать. Мы к этому очень даже привычны... А ну, навались, дзяпики!
- Виктор, - сказал появившийся в дверях Чекин. - Попробуем?
Пользуясь ломиком и выдергай, Чекин и Силуэтов взломали дверь. Дзяпик, скорчившись, сидел в углу и постанывал.
- Христом богом прошу. На пенсию уже мне вот-вот. Немного осталось. Братцы, смилуйтесь, Деток малых кормить надо. Христом богом....
- А ну вставай, папаша! Вставай, вставай! - Вяльцев подхватил дзяпика под руки и приподнял. - Хватайте его за ноги. Дзяпик отбивался, как только мог.
- Не шуми, братишка, - урезонивал его Вяльцев. - Прямо в объятия к своим соотечественникам и попадешь. С оркестром встретят.
- Христом богом... Пенсия... Детишки...
- Давай, давай, ребята! - пыхтел Вяльцев.
Дзяпика вынесли в тамбур.
- Открывай, Слава. И сразу же захлопнешь.
- Понятно.
- Так не оставите? Ни за что не оставите? - ныл дзяпик.
- Не имеем права, папаша, - сказал Виктор.
Чекин уже открывал дверь.
- Ну, Вяльцев, попляшешь еще ты у меня! - пригрозил дзяпик. Попомнишь ты меня! Не жди только пощады!
- Пошел! - крикнул Вяльцев, и тело дзяпика-разбойника шлепнулось на взмокшие макушки аборигенов.
- Бог в помощь послал, - флегматично констатировал факт дзяпик, руководитель работ по сталкиванию транстайма в котлован. - Становись, где место найдешь!
Чекин захлопнул дверь тамбура.
- Закрути покрепче, - сказал Вяльцев и вышел в коридор.
Странная тень метнулась в одну из жилых комнат. Вяльцев осторожно подошел к двери, попробовал толкнуть ее ладонью. Ничего не получилось. Дверь была заперта. Вяльцев надавил на ручку сильнее. Эффект был тот же. Подошли Чекин и Силуэтов. Вальцев поднес к губам палец.
- Что? - еле слышно спросил Силуэтов.
- Кто-то в комнате Акимова.
- Да не может сюда никто проникнуть, - сказал Чекин.
- Тише, - остановил его Вяльцев и осторожно даванул дверь еще раз. Потом отошел к противоположной стене, оттолкнулся от нее и ударил в дверь плечом. Дверь сорвалась с петель и рухнула. Вяльцев по инерции влетел в комнату. Там никого не было.
- Видел я, видел! - сказал Вяльцев и заглянул под кровать. Там лежал дзяпик. - Вылазь! - приказал Виктор.
- Христом богом... Детишки...
- Да ведь это опять он! - вскричал Чекин и ухватился за голые ступни дзяпика. - Поехали!
Дзяпика вытащили из-под кровати. Да, это был тот самый, кого они только что вытолкали из транстайма. Дзяпик стоял перед ними, тоскливо переминаясь с ноги на ногу и задумчиво грызя дужку очков.
- Сколько это будет продолжаться? - грозно спросил Вяльцев.
- Мне бы зарплату побольше, - скромно ответил дзяпик.
- Какую еще зарплату? - взревел Вяльцев. - Кассу откроют после трех через четырнадцать тысяч лет.
- Вот я про то и говорю, - согласился дзяпик,
- Каким образом ты проник сюда?
- Через посредство, - ответил дзяпик.
- Через посредство чего... чье... Тьфу!
- Через просто посредство... Хотелось очень.
- Ну, вот что! Проникновения в транстайм будем кончать! Слава, тащи-ка сюда многожильный провод. Свяжем мы тебя, папаша, чтобы ты не смог больше вытворять подобные штучки.
- Хотелось очень. Детишки... - сказал дзяпик, но руки за спиной свел безропотно, только закусил во рту дужку очков.
- Не вырони очки, - сказал Вяльцев. - У вас аптек еще нет. Пригодятся.
- Угу. Прихотятша, - согласился дзяпик.
Скрученного по рукам и ногам дзяпика снова выкинули из транстайма.
- Навались немного! - донеслось из толпы дзяпиков. - Еще чуток!
Тело дзяпика распласталось в воздухе и рухнуло на дно котлована. Через минуту-другую туда мог последовать и сам транстайм. Вяльцев рванулся в рабочую кабину и растянулся во весь рост на полу коридора, запнувшись о спеленанное проводом тело дзяпика.
- Опять!
- Череш пошредштво... Так шкажать... Нишего не могу поделать.. сказал дзяпик, похрустывая дужкой очков. На ногах его красовались новенькие полуботинки на микропоре фабрики "Резиновая обувь".
- Занесите его в комнату! Пусть под ногами не валяется! - И Вяльцев, влетев в рабочую кабину, упал в кресло и осмотрел панель и детектор. На экране светилось пятнышко неподвижного глайдера. - Эй, милые, посторонитесь! - крикнул он в микрофон. - У меня обзор затруднен!
Колонны дзяпиков даже не дрогнули.
- Давай, давай быстрее! - донеслось снаружи. - Нам время дорого!
- Так ведь бесполезную работу делаете.
- Дураку понятно. А вот оплачивают хорошо. А ты не можешь поставить свою посудину подальше?
- Хватит с вас и этих тонно-километров.
- Нехорошо поступаешь. Тебе - раз плюнуть, а нам - калым.
Вяльцев хотел поставить транстайм на то же самое место, где он и раньше стоял, но датчики обнаружили препятствие. Виктор развернул транстайм иллюминаторами к невидимой преграде. Место было, занято. Дзяпики приперли сюда экскаватор.
- Чтоб вас! - ругнулся Вяльцев.
Транстайм медленно двигался мимо экскаватора.
- Это не тот экскаватор! - - сказал Чекин.
- Как, не тот?
- Тот был гусеничный, а этот на грузовике.
- А ведь действительно... Ну и цивилизацийка! Узнать бы, где у них центр. Времени нет. Жаль. Там бы мы наверняка увидели что-нибудь интересное.
- Ты думаешь, у них есть центр?
- Думаю. Кто-то руководит всем этим. Не могут взяться экскаваторы, колготки и туфли на платформе в двенадцатом тысячелетии до новой эры.
- Ясно, что не могут...
- Будь время, раскусил бы все загадки, как орешек, и выплюнул... Все. Хватит. Тут и остановимся. Пусть дзяпики накручивают свои тонно-километры.
- Эй! - донеслось из динамика. - Можно начинать, что ли?
- Давайте, милые! - ответил Вяльцев. - Ударим мозгами по незапланированному котловану!
- Так выбрасывать? - спросил Чекин.
- Выбрасывать. Только ты останься здесь. Вдруг Акимов появится в эфире. А я пойду выкину этого представителя к чертовой матери!
Вяльцев вышел из рабочей кабины. Транстайм слегка тряхнуло. Это дзяпики, рационально используя приобретенный опыт, медленно, но верно подталкивали транстайм к краю котлована.
Дзяпик в коротенькой юбочке из лиан, новых полуботинках и с дужкой очков во рту спокойно лежал на кровати Акимова. Он ничем не выдавал своего недовольства. Ему здесь явно нравилось.
- Итак, папаша, что нам с тобой делать?
- Доподлинно неижвештно, - ответил дзяпик, умудряясь не выронить изо рта дужку очков.
- Нет, известно! Придется повторить эксперимент.
- Шоглашно тематичешкого плана? - спросил дзяпик.
- Согласно утерянной нами инструкции.
- Понимаю и шочувштвую.
- Каким это образом ты проникаешь в транстайм?
- Не положено жнать.
- Как это не положено?!
- Мне, ижвольте вышлушать, не положено жнать.
- Так ты и сам этого не знаешь?
- Нет. Могу только догадыватьша.
- И что же говорит догадка?
- Появляюшь шоглашно объективной, нежавищащей от шубъекта, необходимошти. Диалектику ижучал?
- Изучал, изучал, - успокоил его Вяльцев. - Только что же это за объективная необходимость?
- Беж меня никак нельжя.
- Почему?
- Ш пеншией неладно будет.
- С пенсией! Это со мной неладно будет. Антон! Повторим эксперимент.
- Мне што, - сказал дзяпик. - Наше дело шторона. Кидайте, коли вам интерешно.
- Интересно, - буркнул Виктор. Подхватив дзяпика за руки и за ноги, Вяльцев и Силуэтов выволокли тело в тамбур и, в какой уже раз, выбросили.
- Попробуй только... - начал Виктор, но не закончил.
В рабочей кабине раздался крик Чекина. Виктор бросился по коридору. Чекин держался обеими руками за макушку и постанывал. На полу, за его спиной лежал все тот же дзяпик. Только вместо стандартной юбочки нижнюю часть тела его облегали белые кальсоны с завязочками. Смиренный взгляд дзяпика был устремлен в будущее.
- Свалился гад прямо на голову и каблуком по макушке, - сквозь тихий стон проворчал Чекин. - Знаешь какие каблуки у этих ботинок?
- Представляю... Больно?
- Больно. Все шишки здесь на меня валятся.
Вяльцев подошел к лежащему на полу дзяпику, подергал его за этикетку кальсон, спросил:
- Как поживаешь, папаша?
- Шпашибо, не ропщу.
- Оно и видно. Свалится с такой высоты и ни одной царапины, да еще обнова каждый раз. Знаешь что, папаша, давай мы тебя еще разочек бросим, вдруг у тебя галстук с широким узлом появится или подтяжки. Неудобно как-то без модного галстука. Откуда это все берется, ты, конечно, не знаешь?
- Не велено жнать.
- А кем не велено-то?
Дзяпик показал глазами в потолок. На потолке не было ни дыры, ни даже трещин.
- Понятно. Слава, давай-ка отнесем его в тамбур.
Дзяпик перенес очередное выкидывание из транстайма с чувством глубокого достоинства. Это мероприятие ему, пожалуй, уже нравилось. Момент соприкосновения тела с землей! Дзяпик замер в вертикальном положении вниз головой, потом вдруг стремительно ушел в грунт вместе с новыми полуботинками. И в то же время что-то загрохотало в рабочей кабине. Силуэтов захлопнул дверь тамбура. И все трое устремились на этот грохот.
Отбив каблуком уголок панели пульта, дзяпик упал на пол. Он был в полном сознании, по-прежнему, без единой ссадины или царапины. Лишь на губах играла фаустовская усмешка, а на шее болтался галстук скромной красно-зеленой расцветки.
- Хватит пока, - сказал Вяльцев. - Эта наша работа похожа сейчас на ту, которую делают дзяпики. Отнесите его в тамбур и пускай лежит в положении, удобном для срочного выбрасывания. Произведем эту акцию в нужный момент.
- Ах, Вяльшев, - сказал дзяпик, - ну какой иж тебя нашальник!
- Плохой, это уж точно.
- И нишего ты мне жделать не можешь.
- Не могу, хоть убейся,
- А вот я тебе могу.
- Посмотрим еще. Тащите его! А я возвращу транстайм на прежнее место. К краю уже, черти, подтащили.
Вяльцев осторожно отвел транстайм, нависший над краем котлована. И снова место его стоянки оказалось занятым. На этот раз - паровозом, хотя нигде не было и намека на железнодорожный путь. Паровоз по ступицы увяз в земле, но на боку его красовался транспарант: "Вперед! К еще более новым свершениям!"
"Действие все убыстряется, - подумал Вяльцев. - Пора действительно сниматься с места. С Акимовым вот только что?"
Светящаяся точка на экране радиолокатора вдруг пришла в движение.
- Наконец-то! Главный Первому. Подтвердите прием!
- Первый Главному. Вызов подтверждаю.
Голос был чужой, незнакомый, женский.
- Кто говорит? Где Акимов?
- Первый ведет Тоня. Акимова взяли. Пришли вооруженные и увели. Акимов приказал мне захватить глайдер.
- Откуда ты знаешь пароль?
- Знаю.
- И каким это образом ты умеешь водить глайдер?
- Но ведь меня же обучали!
- Главный Первому, - сказал Вяльцев, тупо глядя на экран радара. Курс к транстайму. Я сейчас выйду на Втором. Покажешь, где это произошло.
- Торопитесь!
16
- Уж не глотнул ли ты чего лишнего? - строго спросил Эхразещераз.
- Глотнул, - признался Акимов. - Я здесь такого наглотался, что вовек не переварить.
- Каламбуришь? А у нас недоперевыполнение плана!
- Перенедовыполнение, - поправило начальника СКБ Ответственное Лицо.
- Главное-то ведь что? - заскрипел директор завода Зануда. - Главное это ведь, чтобы сняли задолженность с завода. А задолженность у нас огромная! Теперь ни премий, ни тринадцатой зарплаты. Задолженность государство должно регулярно снимать, чтобы мы имели полное право создавать ее заново. И если все умно сбалансировать, то и завод, и главк, и министерство в накладе не останутся,
- Несколько странно вас слушать, - сказал Акимов. - Ведь это же обман!
- Именно странно, - согласился Эхразещераз. - Скажи-ка мне, Глупышонок, ты не с Луны свалился, чтобы это тебе казалось странным. Ты ведь должен понимать, что система эта тщательно продумана и в настоящее время является единственно возможной.
- Да, да, - подхватило Ответственное Лицо. - Ради благородных целей прогресса и гуманности ни в коем случае нельзя отказываться даже от явной лжи. Хорошо бы, конечно, применять ложь незаметно, но ведь это не всегда возможно. Тут и думать придется, да и времени нет. Вот ты, Глупышонок, вроде бы недоволен чем-то, не согласен с нашими методами хозяйствования. Еще и посмеяться хотел бы? Хотел, хотел - вижу. А ты посмотри. Прогресс-то ведь налицо! Прогресс виден ясно! Только дурак не видит, что мы идем вперед семимильными шагами! Оптимальный ряд громко звучащих тамтамов внедрили в производство? Внедрили! Вот видишь. Да благодаря этим тамтамам .нас будет слышно далеко за Пределами. А гранитные бордюры? Можешь ты назвать хоть одну деревню, в которой бы были гранитные бордюры?
- Не припомню, - и Акимов отрицательно покачал головой.
- То-то и оно! Эти бордюры останутся вечным памятником нашей творческой мысли! И не беда, что они стоят полтора миллиона, на которые можно было бы построить пять восьмидесятиквартирных домов. Не беда это! Дзяпики проживут и в хижинах. Тропики, как никак!
- Что-то похолодало, - зябко поежился Эхразещераз. - С чего бы это?
- Похолодало, потому что трудовой энтузиазм снизился, - пояснил директор завода. - С утра снова погорячеет. Энтропия, так сказать. Переход энтузиазма в теплоту.
Молодец? - похвалило его Ответственное Лицо. - Молодец! Хоть не имеет ума и высшего образования, но от природы наделен организаторскими способностями.
- Потому что понимаю возложенную на меня ответственность, - отчеканил директор завода. - Принять повышенные обязательства - нам раз плюнуть! И растереть.
- Вот в чем прогресс, - сказало Ответственное Лицо - В энтузиазме. В повышенном встречном плане. В тонком понимании задач, стоящих перед дзяпиками. Вот забьем мы серебряный костыль на стыке железной дороги...
- Как? У вас и железные дороги есть? - удивился Акимов.
- Сначала забьем серебряный костыль, отпразднуем, отсалютуем, отрапортуем, а потом будем ждать смету на капитальный ремонт этой дороги. И часть дороги все-таки сделаем на эту самую смету.
- А что же дальше? - спросил Акимов.
- Дальше? А дальше, возможно, что эта дорога и не потребуется, и о ней все забудут. Вот тебе и экономия человеческого труда. Высвобожденных научной революцией дзяпиков мы перебросим на ремонт улиц. А ремонт улиц, как известно, дело надежное и вечное. Еще ни одна у нас в Капиках не эксплуатировалась и двух недель. Точнее, ни одна дорога и не была сдана в надлежащем виде. Но зато какой простор для творческой фантазии! Какие возможности для полного выражения своего Я!
- Теперь ты представляешь, чего мы хотим? - спросил Эхразещераз.
- Представляю.
- Поможешь нам?
- Нет.
- Но ведь в душе-то ты давно согласен...
- Нет, - сказал Акимов. - Не согласен.
- Хм, - удивился Эхразещераз. - Конечно, ты еще не дорос до дзяпиковского отношения к действительности. Но мы тебе поможем! Мы не бросим тебя на произвол судьбы. И ты еще многое поймешь... Вот ты сейчас наверняка думаешь, что мы дураки, что мы ничего не понимаем, что наше сидение в должности приносит обществу только вред. Но ведь и мы хотим сделать, как лучше. Ты помоги нам. Войди с открытой душой в наши объятия. Ты умный, Глупышонок. Ты многое можешь. Нам такие вот как нужны! Скажу по секрету, честно: мы без таких как ты - ничто, нуль. Чувствуешь, какая в тебе сила. Только не обольщайся. Отвернешься от нас ты, мы найдем других, третьих, десятых. Вас много. И всем нужна интересная работа. А о ее необходимости, ее пользе вы никогда не думаете. И хорошо. Подумаем мы. Вам нужны - квартиры, детские ясли и многое другое. Ты получишь все, что хочешь, только не отталкивай нас.
- Не прикидывайся дурачком, Глупышонок, - посоветовало Ответственное Лицо. - Скажи еще, что там, откуда ты прибыл, не действуют те же принципы?
- Нет, конечно, - сказал Акимов.
- Подумай хорошенько, - попросил Эхразещераз.
Акимов пристально посмотрел на начальника СКБ и внутренне похолодел. Что-то мелькнуло в лице Эхразещераза. Что-то было в его взгляде, позе. До ужаса, до тошноты знакомое! Что-то, чего нельзя ничем пробить, чему нельзя ничего доказать, потому что оно в каких-то других, чужих душах, в сердцах, в сером веществе головного мозга..
- Понял? - спросил Эхразещераз.
- Понял, - хрипло выдавил из себя Акимов.
- Согласен?
- Ни за что в жизни! Никогда! Никогда не соглашусь с этим!
- Ну что ж. Посмотрим. Ты будешь носителем этой идеи. Самым ярким ее представителем.
- Чего вы от меня хотите?
- Ты будешь научным руководителем работ на строительстве вычислительного центра.
- Но ведь это неизбежно поставит меня в один ряд с вами, потому что я ничего не понимаю в строительстве!
- Вот и отлично! Не такой уж ты и Глупышонок, каким прикидываешься. Мгновенно понял! Молодец! Да ты у нас будешь ходить в самых известных дзяпиках. Ты ведь еще совершенно не представляешь, что значит руководить по-настоящему, с размахом. Твори, выдумывай, пробуй. Не бойся бессмысленной работы. Только не забывай, что ты дзяпик. Всю ответственность мы берем на себя. На наш век дураков хватит. Вот пусть они прогресс и осуществляют. Мы не против.
- Я не дзяпик, - сказал Акимов. - Я человек!
- Полно, Глупышонок, - остановил его Эхразещераз. - Не так уж и трудно будет доказать тебе обратное.
- Вы не имеете права держать меня здесь! Я хочу возвратиться на транстайм. Развяжите мне руки!
- О, господи! - простонало Ответственное Лицо. - У него связаны руки! Кто мог связать дзяпика?! Умного, энергичного, претендующего на руководящую работу дзяпика! Да таких надо на руках носить! О, сколько еще у нас головотяпства и глупости.
- Это недоразумение, - пояснил Эхразещераз.
- Виновные понесут тяжелую ответственность, - сказал Зануда.
- Так развяжите мне руки!
- Почему у Глупышонка связаны руки? - зычным голосом спросило Ответственное Лицо. - Принесите ему каменные скрижали, на которых выбит параграф о недопустимости подобных действий. Несколько дзяпиков заметалось по площади.
- Ну что там со скрижалями? - спросило Ответственное Лицо. - Почему их не несут?
- Ищут! - отрапортовал дзяпик с парабеллумом на боку. - Они, по-видимому, послужили основанием пирамиды, которая в свою очередь является основанием для Всеобъемлющей Непорочной Девы Инструкции и ее божественного сына Параграфа.
- Хм, - хмыкнуло Ответственное Лицо. - Видишь Глупышонок, на каком прочном основании держится вся пирамида?
- Развяжите мне руки!
- Как? Ему еще не развязали руки? - удивилось Ответственное Лицо. Дзяпику, который в скором временя явится нашим украшением и эталоном, не развязали рук?! Разве можно представить себе более нелепую ситуацию? Никто, как бы высоко он ни стоял, не имеет права унижать достоинство дзяпика!
- Осмелюсь доложить, - сказал дзяпик с парабеллумом на боку. Скрижали действительно замуровали в основание.
- Так, - нервно сказал Эхразещераз. - Принесите тогда третье, исправленное и дополненное издание. Не может же дзяпик вечно стоять со связанными руками