Страница:
Епископ Тепано Жоссан, «патриарх Океании», обратился с протестом против такого неслыханного насилия к правительствам Франции и Англии. Протест был поддержан, но слишком поздно. Из тысячи жителей острова Пасхи, захваченных пиратами, на родину отправили только 100 человек. Но и из них 85 островитян умерли в пути, заболев оспой. Лишь 15 человек смогли увидеть родную землю… но они-то и занесли страшную эпидемию оспы на остров Пасхи. Только 111 человек осталось здесь после эпидемии — 111 из нескольких тысяч!
Беда не приходит одна. Вскоре на острове Пасхи появился миссионер — одинокий и суровый фанатик отец Эжен Эйро. Его «трудами» и рвением прибывших позднее миссионеров культуре острова Пасхи был нанесен решительный и непоправимый удар. Обращение в христианство окончательно подорвало связь оставшихся жителей с прежними традициями. И что было совершенно невозвратимо: миссионеры приказали уничтожить бесценные свидетельства древней истории — иероглифические письмена «кохау ронго-ронго».
Адмирал Роггевен, открывший остров, сообщил о гигантских статуях, однако ни словом не обмолвился о том, что его жители владеют искусством письма. Но уже следующий европеец, посетивший остров Пасхи, с удивлением констатировал тот примечательный факт, что вместо обычных «крестиков» или оттисков пальцев местные вожди поставили загадочные знаки. На маленьком клочке суши существовала самобытная письменность!
Миссионер Эйро был первым европейцем, поселившимся на острове Пасхи. «Во всех домах есть деревянные дощечки или палки, покрытые какими-то иероглифическими знаками, — писал он в 1864 г. — Это фигуры неизвестных на острове животных; туземцы чертят их с помощью острых камней (обсидиан). Каждая фигура имеет свое название; но так как они делают такие дощечки в редких случаях, это заставляет меня думать, что знаки, остатки древнего письма, сохранились у них по обычаю, которому они следуют, не ища в нем смысла».
Смысла не искал в дощечках и сам Эйро, по указанию которого был совершен бессмысленнейший поступок: сожжение неведомых письмен. Огонь пожрал многие сотни драгоценных документов древности, которые могли бы сделать ясной загадочную историю острова Пасхи. До наших дней дошли только несколько чудом сохранившихся дощечек с письменами, порой фрагментарными, порой сильно поврежденными. Но до сих пор тщетны все попытки ученых проникнуть в тайну иероглифов. И вместо того чтобы помочь ответить на многочисленные загадки острова Пасхи, молчащие дощечки «говорящего дерева» сами задают исследователям, пожалуй, наиболее трудную задачу.
Три периода культуры Рапа-Нуи
Предшественники Хоту Матуа
Следы народа менехуне
Кто они были?
Меланезия или Америка?
Беда не приходит одна. Вскоре на острове Пасхи появился миссионер — одинокий и суровый фанатик отец Эжен Эйро. Его «трудами» и рвением прибывших позднее миссионеров культуре острова Пасхи был нанесен решительный и непоправимый удар. Обращение в христианство окончательно подорвало связь оставшихся жителей с прежними традициями. И что было совершенно невозвратимо: миссионеры приказали уничтожить бесценные свидетельства древней истории — иероглифические письмена «кохау ронго-ронго».
Адмирал Роггевен, открывший остров, сообщил о гигантских статуях, однако ни словом не обмолвился о том, что его жители владеют искусством письма. Но уже следующий европеец, посетивший остров Пасхи, с удивлением констатировал тот примечательный факт, что вместо обычных «крестиков» или оттисков пальцев местные вожди поставили загадочные знаки. На маленьком клочке суши существовала самобытная письменность!
Миссионер Эйро был первым европейцем, поселившимся на острове Пасхи. «Во всех домах есть деревянные дощечки или палки, покрытые какими-то иероглифическими знаками, — писал он в 1864 г. — Это фигуры неизвестных на острове животных; туземцы чертят их с помощью острых камней (обсидиан). Каждая фигура имеет свое название; но так как они делают такие дощечки в редких случаях, это заставляет меня думать, что знаки, остатки древнего письма, сохранились у них по обычаю, которому они следуют, не ища в нем смысла».
Смысла не искал в дощечках и сам Эйро, по указанию которого был совершен бессмысленнейший поступок: сожжение неведомых письмен. Огонь пожрал многие сотни драгоценных документов древности, которые могли бы сделать ясной загадочную историю острова Пасхи. До наших дней дошли только несколько чудом сохранившихся дощечек с письменами, порой фрагментарными, порой сильно поврежденными. Но до сих пор тщетны все попытки ученых проникнуть в тайну иероглифов. И вместо того чтобы помочь ответить на многочисленные загадки острова Пасхи, молчащие дощечки «говорящего дерева» сами задают исследователям, пожалуй, наиболее трудную задачу.
Три периода культуры Рапа-Нуи
Когда прибыли люди на остров Рапа-Нуи, или, как назвали его голландцы, Пасхи? Каков возраст каменных гигантов и письменности кохау ронго-ронго? На эти вопросы в течение многих лет пытались дать ответ и серьезные ученые, и бесконечное число фантазерствующих дилетантов. По мнению профессора Альфреда Метро, возглавлявшего франко-бельгийскую экспедицию на остров Пасхи в 1934–1935 гг., первые поселенцы во главе с легендарным вождем Хоту Матуа прибыли в XII–XIII вв. Метро опирался на сопоставление культуры Рапа-Нуи с культурой других островов Полинезии, а также на список вождей — потомков легендарного Хоту Матуа.
Лингвист Себастьян Энглерт, вот уже три десятилетия живущий на острове Пасхи, относит заселение острова к еще более позднему времени. По его мнению, Хоту Матуа и его спутники появились на земле Рапа-Нуи примерно в 1575–1610 гг., а возведение гигантских статуй началось в период между 1610–1730 гг., то есть накануне открытия острова европейцами. По мнению знаменитого норвежского путешественника и исследователя Тура Хейердала, остров Пасхи был заселен примерно на тысячу лет ранее, чем считал Энглерт, — в период расцвета древних южноамериканских культур, в V–VI вв. н. э.
Многие авторы предполагали, что возраст статуй острова Пасхи насчитывает несколько тысячелетий. Например, академик В. А. Обручев относил гибель культуры острова Пасхи к концу ледникового периода. Следовательно, возраст статуй должен равняться по крайней мере 120–150 векам.
Наконец, приверженцы мистической секты теософов считали, что прародина человечества, материк Лемурия, остатком которого является остров Пасхи, погиб… 4000 000 лет назад! Как видите, диапазон возраста статуй острова Пасхи весьма велик — от трех столетий до четырех миллионов лет. Каждая из сторон была уверена в собственной правоте и настаивала на своей датировке. Но пока лопата археолога не вошла в сухую землю Рапа-Нуи, не существовало никаких прямых и вещественных доказательств в пользу того или иного предположения. Археологическую экспедицию на остров Пасхи возглавил и организовал Тур Хейердал.
История экспедиции красочно описана в его книге «Аку-аку», и мы не будем ее повторять. Приведем только итоги раскопок и даты, полученные с помощью радиоуглеродного анализа. Вот как характеризуется древняя культура острова Пасхи археологами, проводившими раскопки.
В первый период, который начался до 400 г. и закончился примерно в 1100 г., возводились статуи небольших размеров, без «шапок» из камня на голове. Стиль статуй был вполне реалистическим. В это же время воздвигались прямоугольные платформы «аху» тщательной кладки, похожие на алтари. Тогда же в юго-западном углу острова, носящем ныне название Оронго, сооружаются церемониальные постройки — здесь первые поселенцы устраивают празднества в честь бога Макемаке (его изображениями испещрены скалы Оронго), а также ведут наблюдения за солнцем. В начале XII в. наступает второй период развития рапануйской культуры. Именно с этого времени начинается строительство каменных гигантов; статуи сильно стилизуются, они далеки от прежней реалистической манеры. Производство великанов сосредоточивается в каменоломнях на склоне вулкана Рано-Рараку. Платформы «аху» сооружаются с меньшей тщательностью, но зато теперь на них водружают статуи, обращенные спиной к морю. Древний ритуальный центр Оронго перестраивается, очевидно, в связи с тем, что появляется новый культ. Это культ тангатаману — птицечеловека; изображения людей с головами птицы фрегат появляются рядом с древними изображениями бога Макемаке.
Второй период заканчивается в конце XVII в. (может быть, на сто лет раньше или позже — такова пока что точность метода датирования с помощью радиоуглеродного анализа). Третий период знаменуется междоусобными войнами, прекращением строительства гигантских статуй и платформ «аху»; вместо них возводятся полупирамидальные аху, которые, также как и платформы аху, служат для религиозных церемоний и для погребения умерших. В третьем же периоде происходит разрушение созданных ранее каменных гигантов и древних аху. Гибель этих сооружений происходила буквально на глазах у европейцев.
Адмирал Роггевен, открывший остров в 1722 г., видел большое количество статуй, стоявших на платформах. Капитан Гонсалес, посетивший остров в 1770 г., отмечал, что островитяне поклоняются огромным каменным идолам. Но уже в 1774 г. знаменитый Джеймс Кук был поражен пустынным ландшафтом острова и большим количеством поваленных и разрушенных статуй. Лаперуз, посетивший Рапа-Нуи в 1786 г., увидел вместо гигантов небольшие каменные пирамиды. Русский флотоводец Юрий Лисянский, побывавший на острове в 1804 г., видел в бухте Ханга-Роа четыре стоящие статуи. Через двенадцать лет остров посетил другой русский капитан — Коцебу. Но в той же бухте Ханга-Роа уже не было стоящих статуй. Они лежали, разрушенные, на земле. Последняя статуя была повалена в промежутке между 1838–1864 гг., скорее всего в 1840 г. Но рапануйская культура погибла не от междоусобных войн и последовавшего свержения статуй. Еще продолжались церемонии выбора птицечеловека в Оронго, еще были живы маори ронго-ронго, ученые знатоки письма, когда пиратский набег перуанцев и христианизация острова положили конец древней рапануйской культуре, возраст которой насчитывает по крайней мере 15 столетий.
Лингвист Себастьян Энглерт, вот уже три десятилетия живущий на острове Пасхи, относит заселение острова к еще более позднему времени. По его мнению, Хоту Матуа и его спутники появились на земле Рапа-Нуи примерно в 1575–1610 гг., а возведение гигантских статуй началось в период между 1610–1730 гг., то есть накануне открытия острова европейцами. По мнению знаменитого норвежского путешественника и исследователя Тура Хейердала, остров Пасхи был заселен примерно на тысячу лет ранее, чем считал Энглерт, — в период расцвета древних южноамериканских культур, в V–VI вв. н. э.
Многие авторы предполагали, что возраст статуй острова Пасхи насчитывает несколько тысячелетий. Например, академик В. А. Обручев относил гибель культуры острова Пасхи к концу ледникового периода. Следовательно, возраст статуй должен равняться по крайней мере 120–150 векам.
Наконец, приверженцы мистической секты теософов считали, что прародина человечества, материк Лемурия, остатком которого является остров Пасхи, погиб… 4000 000 лет назад! Как видите, диапазон возраста статуй острова Пасхи весьма велик — от трех столетий до четырех миллионов лет. Каждая из сторон была уверена в собственной правоте и настаивала на своей датировке. Но пока лопата археолога не вошла в сухую землю Рапа-Нуи, не существовало никаких прямых и вещественных доказательств в пользу того или иного предположения. Археологическую экспедицию на остров Пасхи возглавил и организовал Тур Хейердал.
История экспедиции красочно описана в его книге «Аку-аку», и мы не будем ее повторять. Приведем только итоги раскопок и даты, полученные с помощью радиоуглеродного анализа. Вот как характеризуется древняя культура острова Пасхи археологами, проводившими раскопки.
В первый период, который начался до 400 г. и закончился примерно в 1100 г., возводились статуи небольших размеров, без «шапок» из камня на голове. Стиль статуй был вполне реалистическим. В это же время воздвигались прямоугольные платформы «аху» тщательной кладки, похожие на алтари. Тогда же в юго-западном углу острова, носящем ныне название Оронго, сооружаются церемониальные постройки — здесь первые поселенцы устраивают празднества в честь бога Макемаке (его изображениями испещрены скалы Оронго), а также ведут наблюдения за солнцем. В начале XII в. наступает второй период развития рапануйской культуры. Именно с этого времени начинается строительство каменных гигантов; статуи сильно стилизуются, они далеки от прежней реалистической манеры. Производство великанов сосредоточивается в каменоломнях на склоне вулкана Рано-Рараку. Платформы «аху» сооружаются с меньшей тщательностью, но зато теперь на них водружают статуи, обращенные спиной к морю. Древний ритуальный центр Оронго перестраивается, очевидно, в связи с тем, что появляется новый культ. Это культ тангатаману — птицечеловека; изображения людей с головами птицы фрегат появляются рядом с древними изображениями бога Макемаке.
Второй период заканчивается в конце XVII в. (может быть, на сто лет раньше или позже — такова пока что точность метода датирования с помощью радиоуглеродного анализа). Третий период знаменуется междоусобными войнами, прекращением строительства гигантских статуй и платформ «аху»; вместо них возводятся полупирамидальные аху, которые, также как и платформы аху, служат для религиозных церемоний и для погребения умерших. В третьем же периоде происходит разрушение созданных ранее каменных гигантов и древних аху. Гибель этих сооружений происходила буквально на глазах у европейцев.
Адмирал Роггевен, открывший остров в 1722 г., видел большое количество статуй, стоявших на платформах. Капитан Гонсалес, посетивший остров в 1770 г., отмечал, что островитяне поклоняются огромным каменным идолам. Но уже в 1774 г. знаменитый Джеймс Кук был поражен пустынным ландшафтом острова и большим количеством поваленных и разрушенных статуй. Лаперуз, посетивший Рапа-Нуи в 1786 г., увидел вместо гигантов небольшие каменные пирамиды. Русский флотоводец Юрий Лисянский, побывавший на острове в 1804 г., видел в бухте Ханга-Роа четыре стоящие статуи. Через двенадцать лет остров посетил другой русский капитан — Коцебу. Но в той же бухте Ханга-Роа уже не было стоящих статуй. Они лежали, разрушенные, на земле. Последняя статуя была повалена в промежутке между 1838–1864 гг., скорее всего в 1840 г. Но рапануйская культура погибла не от междоусобных войн и последовавшего свержения статуй. Еще продолжались церемонии выбора птицечеловека в Оронго, еще были живы маори ронго-ронго, ученые знатоки письма, когда пиратский набег перуанцев и христианизация острова положили конец древней рапануйской культуре, возраст которой насчитывает по крайней мере 15 столетий.
Предшественники Хоту Матуа
Итак, археологические раскопки позволили датировать историю острова Пасхи, разделить ее на периоды. Но они так и не ответили на вопрос, кем же были создатели древней культуры, какой народ воздвигал гигантов из камня, поклонялся Макемаке и птицечеловеку, строил «аху». Ответ на эти вопросы могут дать древние легенды и предания, говорящие о заселении острова и о генеалогии вождей. Но и здесь исследователя рапануйской культуры ожидают трудноразрешимые вопросы.
Если бы остров Пасхи имел генеалогию правителей вроде тех, какие записаны на других островах Полинезии, многие его тайны могли бы быть раскрыты, справедливо считал Альфред Метро. Дело в том, что списки верховных вождей острова Пасхи, потомков Хоту Матуа, сильно различаются друг от друга и в именах, и в общем числе этих имен. В конце 60-х годов прошлого века миссионер Руссель записал имена 20 «королей», потомков легендарного Хоту Матуа. Немного позже епископ Таити Тепано Жоссан привел список из 32 верховных вождей, причем имена в этом списке значительно отличались от списка Русселя.
Прошло около 20 лет, и американец Вильям Томпсон, пробывший на острове Пасхи 11 дней, опубликовал свой список потомков Хоту Матуа, состоявший из 57 имен. Английская исследовательница Кэтрин Раутледж прожила на острове Пасхи более года. Она тщательно записывала легенды и предания; записала она и генеалогию верховных вождей. Однако материалы экспедиции были утеряны. И лишь совсем недавно канадскому ученому Леньону-Орджилу удалось разыскать в архивах список Раутледж. Он содержал 69 имен!
Этот список не был известен профессору Метро, когда он в свою очередь записывал генеалогию верховных вождей острова Пасхи. В нем было ровно 30 имен. Цифра подозрительная: ведь число 30 является у рапануйцев «священным», и вполне вероятно, что имена «королей» просто-напросто подогнаны под магическую тридцатку. Метро предположил, что подгонка эта была незначительной — всего на несколько имен, и датировал прибытие Хоту Матуа и его спутников XII–XIII вв.
По списку Жоссана получалась несколько более ранняя дата — XI в., по списку Русселя — более поздняя, примерно начало XIV в. Зато списки Томпсона и Раутледж давали гигантский скачок во времени. По Томпсону, выходило, что Хоту Матуа появился на острове Пасхи в середине VI в., а по Раутледж, — в начале II в.! Эти цифры казались ученым невероятными. Но археологические раскопки удлинили возраст рапануйской культуры чуть ли не на тысячу лет. Может быть, верны именно эти «длинные списки»? И «люди Хоту Матуа» прибыли действительно в конце IV в., а может быть и еще раньше? Ведь не исключалось, что на острове Пасхи археологи сумеют «засечь» и более раннюю дату!
На вопросы эти трудно ответить с уверенностью. Но по всей видимости, Хоту Матуа и его спутники поселились на Рапа-Нуи не в столь уж отдаленные времена. Список, приводимый Томпсоном, неточен. В нем наряду с настоящими верховными вождями упоминаются и члены их семей. А в списке Раутледж, самом длинном, приводятся кроме них еще и имена богов, и просто повторения одного и того же имени дважды. Да и не слишком вероятно, чтобы память островитян смогла удержать имена вождей в течение полутора, а то и двух тысяч лет!
Скорее всего, остров Пасхи был заселен до пришествия Хоту Матуа какими-то другими людьми. О них-то и упоминают, правда очень смутно, предания Рапа-Нуи, повествующие о встрече первых поселенцев с другими людьми. Кем были эти люди? На этот вопрос мы также не можем дать точного ответа. Но зато можем утверждать, что не только остров Пасхи, но и другие острова Полинезии были заселены каким-то народом до пришествия полинезийских мореплавателей. Глухие упоминания о них сохранились во многих преданиях и легендах.
Если бы остров Пасхи имел генеалогию правителей вроде тех, какие записаны на других островах Полинезии, многие его тайны могли бы быть раскрыты, справедливо считал Альфред Метро. Дело в том, что списки верховных вождей острова Пасхи, потомков Хоту Матуа, сильно различаются друг от друга и в именах, и в общем числе этих имен. В конце 60-х годов прошлого века миссионер Руссель записал имена 20 «королей», потомков легендарного Хоту Матуа. Немного позже епископ Таити Тепано Жоссан привел список из 32 верховных вождей, причем имена в этом списке значительно отличались от списка Русселя.
Прошло около 20 лет, и американец Вильям Томпсон, пробывший на острове Пасхи 11 дней, опубликовал свой список потомков Хоту Матуа, состоявший из 57 имен. Английская исследовательница Кэтрин Раутледж прожила на острове Пасхи более года. Она тщательно записывала легенды и предания; записала она и генеалогию верховных вождей. Однако материалы экспедиции были утеряны. И лишь совсем недавно канадскому ученому Леньону-Орджилу удалось разыскать в архивах список Раутледж. Он содержал 69 имен!
Этот список не был известен профессору Метро, когда он в свою очередь записывал генеалогию верховных вождей острова Пасхи. В нем было ровно 30 имен. Цифра подозрительная: ведь число 30 является у рапануйцев «священным», и вполне вероятно, что имена «королей» просто-напросто подогнаны под магическую тридцатку. Метро предположил, что подгонка эта была незначительной — всего на несколько имен, и датировал прибытие Хоту Матуа и его спутников XII–XIII вв.
По списку Жоссана получалась несколько более ранняя дата — XI в., по списку Русселя — более поздняя, примерно начало XIV в. Зато списки Томпсона и Раутледж давали гигантский скачок во времени. По Томпсону, выходило, что Хоту Матуа появился на острове Пасхи в середине VI в., а по Раутледж, — в начале II в.! Эти цифры казались ученым невероятными. Но археологические раскопки удлинили возраст рапануйской культуры чуть ли не на тысячу лет. Может быть, верны именно эти «длинные списки»? И «люди Хоту Матуа» прибыли действительно в конце IV в., а может быть и еще раньше? Ведь не исключалось, что на острове Пасхи археологи сумеют «засечь» и более раннюю дату!
На вопросы эти трудно ответить с уверенностью. Но по всей видимости, Хоту Матуа и его спутники поселились на Рапа-Нуи не в столь уж отдаленные времена. Список, приводимый Томпсоном, неточен. В нем наряду с настоящими верховными вождями упоминаются и члены их семей. А в списке Раутледж, самом длинном, приводятся кроме них еще и имена богов, и просто повторения одного и того же имени дважды. Да и не слишком вероятно, чтобы память островитян смогла удержать имена вождей в течение полутора, а то и двух тысяч лет!
Скорее всего, остров Пасхи был заселен до пришествия Хоту Матуа какими-то другими людьми. О них-то и упоминают, правда очень смутно, предания Рапа-Нуи, повествующие о встрече первых поселенцев с другими людьми. Кем были эти люди? На этот вопрос мы также не можем дать точного ответа. Но зато можем утверждать, что не только остров Пасхи, но и другие острова Полинезии были заселены каким-то народом до пришествия полинезийских мореплавателей. Глухие упоминания о них сохранились во многих преданиях и легендах.
Следы народа менехуне
Маори, коренные жители Новой Зеландии, рассказывают, что их великий предок, по имени Купе, происходил родом из Центральной Полинезии и был отличным рыболовом. Но кальмары повадились воровать у него приманку для рыбы. Рассерженный Купе решил убить вожака нахальных воров и пустился за ним в погоню. Стая кальмаров уплывала на юг, а вслед за нею плыл отважный Купе, пока не увидел он землю, неведомую раньше, с высокими горами, окутанными туманом. «Длинное белое облако» — Новая Зеландия — предстала перед его глазами. Но не о красотах открытой им страны думал рассерженный мореплаватель. Он загнал вожака кальмаров в узкий пролив, разделяющий Северный и Южный острова Новой Зеландии (пролив Кука), и убил нахального предводителя воров. Затем довольный своей победой мореплаватель вернулся на родину, в Центральную Полинезию, и рассказал о виденной им на юге прекрасной и огромной земле, населенной… И здесь версии преданий маорийцев о Купе расходятся. По одной версии, страна была населена одними лишь птицами. По другой — великий Купе видел людей высокого роста, с темной кожей и плоскими носами.
Какой из вариантов более правилен? Мореплаватель Купе жил в X в. н. э. Но задолго до этого времени, как показывают раскопки археологов, на Новой Зеландии жили люди, условно названные учеными «охотниками за моа» (гигантскими птицами, достигающими 5–6 метров в высоту и некогда водившимися на этом двойном острове). Значит, до полинезийцев в Новой Зеландии жили какие-то люди.
Купе прибыл из Центральной Полинезии. Но и эти острова были когда-то заселены таинственными людьми, именуемыми манахуне. Об этих же манахуне, или менехуне, повествуют и предания Гавайских островов. Легендарный предок современных гавайцев, по имени Гавайи Лоа (Гавайи Великий), прибыл около середины V в. в «страну вечной весны» (как называют Гавайские острова), где до прибытия полинезийцев жил народ менехуне. Радиоуглеродная датировка подтверждает свидетельства преданий. Заселение Гавайев началось не позже III в. н. э., но не исключена и более ранняя датировка в связи с будущими находками, как свидетельствуют специалисты по Гавайским островам.
Менехуне были искусными строителями, рассказывается в преданиях полинезийцев, они строили храмы и сооружали пруды для рыб. Работу они вели под покровом ночи и многие постройки воздвигали за одну-единственную ночь. Более поздние легенды говорят, что менехуне были «расой карликов», подобием европейских гномов или фей. Тут мы имеем дело, разумеется, со сказкоумным вымыслом. До полинезийских мореплавателей, известных по преданиям и мифам, на островах Центральной Полинезии, Гавайях, Новой Зеландии, Пасхе, словом, на всех «опорных точках» великого полинезийского треугольника обитали люди — предшественники великих мореходов Полинезии. О них же повествуют и мифы островов Самоа, западного края полинезийских земель. До прихода наших божественных предков, говорится в них, на земле Самоа жили древние люди, происходившие от червей, зародившихся в гниющей виноградной лозе. По генеалогиям самоанских «божественных предков» выходит, что они прибыли примерно в V в. н. э. А другие данные говорят, что на Самоа люди жили раньше более чем на тысячу лет. Вновь мы сталкиваемся с неведомыми предшественниками полинезийцев.
Какой из вариантов более правилен? Мореплаватель Купе жил в X в. н. э. Но задолго до этого времени, как показывают раскопки археологов, на Новой Зеландии жили люди, условно названные учеными «охотниками за моа» (гигантскими птицами, достигающими 5–6 метров в высоту и некогда водившимися на этом двойном острове). Значит, до полинезийцев в Новой Зеландии жили какие-то люди.
Купе прибыл из Центральной Полинезии. Но и эти острова были когда-то заселены таинственными людьми, именуемыми манахуне. Об этих же манахуне, или менехуне, повествуют и предания Гавайских островов. Легендарный предок современных гавайцев, по имени Гавайи Лоа (Гавайи Великий), прибыл около середины V в. в «страну вечной весны» (как называют Гавайские острова), где до прибытия полинезийцев жил народ менехуне. Радиоуглеродная датировка подтверждает свидетельства преданий. Заселение Гавайев началось не позже III в. н. э., но не исключена и более ранняя датировка в связи с будущими находками, как свидетельствуют специалисты по Гавайским островам.
Менехуне были искусными строителями, рассказывается в преданиях полинезийцев, они строили храмы и сооружали пруды для рыб. Работу они вели под покровом ночи и многие постройки воздвигали за одну-единственную ночь. Более поздние легенды говорят, что менехуне были «расой карликов», подобием европейских гномов или фей. Тут мы имеем дело, разумеется, со сказкоумным вымыслом. До полинезийских мореплавателей, известных по преданиям и мифам, на островах Центральной Полинезии, Гавайях, Новой Зеландии, Пасхе, словом, на всех «опорных точках» великого полинезийского треугольника обитали люди — предшественники великих мореходов Полинезии. О них же повествуют и мифы островов Самоа, западного края полинезийских земель. До прихода наших божественных предков, говорится в них, на земле Самоа жили древние люди, происходившие от червей, зародившихся в гниющей виноградной лозе. По генеалогиям самоанских «божественных предков» выходит, что они прибыли примерно в V в. н. э. А другие данные говорят, что на Самоа люди жили раньше более чем на тысячу лет. Вновь мы сталкиваемся с неведомыми предшественниками полинезийцев.
Кто они были?
Не только легенды и радиоуглеродные датировки говорят о предшественниках полинезийцев. Данные науки о языке, а также науки о географических названиях, топонимики, подтверждают слова легенд и факты археологии. Языки жителей острова Пасхи, Гавайских островов, Новой Зеландии, Таити, Самоа и других островов Полинезии очень близки друг к другу. Общие названия месяцев, предметов быта, растений, социальные термины. Одинаковы названия числительных… но не на всех островах. Числительные тельные в языке островов Туамоту не имеют ничего общего с общеполинезийскими.
10 октября 1770 г. из порта Кальо (Перу) на поиски новых земель вышли два корабля под командованием капитана дона Фелипе Гонсалес де Хаедо. Через пять недель плавания они увидели остров Пасхи — вторыми после адмирала Роггевена, открывшего остров в 1722 г. Участники экспедиции Гонсалеса сделали много любопытных наблюдений над жизнью и бытом островитян. Был составлен и маленький словарик языка Рапа-Нуи. Большинство слов, как потом увидели лингвисты, были чисто полинезийскими. Но числительные — очень важный компонент — не совпадали с полинезийскими названиями, которыми пользуются современные жители острова Пасхи.
Судите сами: в первом столбце этой таблицы приведены числительные, записанные в 1770 г., во втором — современные числительные острова Пасхи; в третьем — числительные жителей Новой Зеландии, маори; в четвертом — жителей острова Таити — центра расселения полинезийцев; в пятом — гавайцев; в шестом — самоанцев; а в последнем — числительные жителей острова Туамоту, которые не совпадают ни с полинезийскими, кроме названий 7 и 8, ни со старыми рапануискими.
В самоанском и гавайском языках нет звука «р», а он заменен на «л»; в гавайском языке (в котором всего-навсего 7 согласных) отсутствует и звук «т», его замещает «к». Но всем остальном числительные Новой Зеландии, Таити, Самоа, Гавайев — крайних точек и центра Полинезии — и современные названия чисел острова Пасхи совпадают.
И среди них чужеродным телом выглядят названия чисел островитян Туамоту и древние числительные на Рапа-Нуи. Что это? Остаток более старых систем исчисления? Или же следы другого, неполинезийского языка?
Правда, в поисках языкового «субстрата» (иного, более древнего языка) среди языков Полинезии нужно проявлять особую осторожность. Ибо там существовал удивительный обычай «замены языка», называемый полинезийцами «тепи». Состоял он вот в чем: когда происходило какое-либо важное событие, например приход к власти нового вождя, старый язык… отменялся. А вместо него предлагался другой язык, которым приказывали разговаривать всем островитянам.
Адельберт Щамиссо, известный русский этнограф и лингвист, сообщает, что в начале XIX в. первый король Гавайских островов Камехамеха по случаю рождения сына придумал «совершенно новый язык и начал вводить его в употребление. Вновь придуманные слова не имели общих корней с прежним языком, и даже частицы, которые заменили грамматические формы, были вновь образованы. Некоторым влиятельным личностям не поправилось это нововведение, и они решились отделаться с помощью яда от ребенка, который был причиной нововведения. И действительно, со смертью ребенка старый язык был снова восстановлен, а новый забыт».
Конечно, заставить целый народ или хотя бы племя отказаться от своего родного языка задача непосильная. Вероятно, все «новые» языки постигла та же участь, что и язык. предложенный Камехамехой (хотя тот и был самым могущественным властителем за всю историю Полинезии). Но вполне можно предположить, что благодаря обычаю «тепи» отдельные слова, выдуманные жрецами, все-таки могли «вкрапиться» в полинезийские языки. И тщетно будет отыскивать лингвист в этих словах следы какого-то «субстрата», другого, неполинезийского языка, а историк искать следы народа, говорившего на этом неведомом языке.
Каждое собственное имя было когда-то нарицательным. А вот некоторые названия местностей на острове Пасхи не являются рапануйскими словами, они ничего не значат. Например, «воро», «вово» и ряд других — нет таких слов, нет таких корней в рапануйском языке. Откуда же они взялись? Может быть, до прихода полинезийцев жители острова Пасхи говорили на ином языке? Или же слова «воро», «вово» и тому подобные являются древними рапануйскими, ныне утратившими свой смысл и ставшими «звуком пустым» (вроде древнерусских слов «шуйца», «поелику»)?
Трудно ответить на этот вопрос, он требует длительного и внимательного изучения. Ведь, по справедливому замечанию профессора С. Л. Токарева, крупнейшего советского знатока Океании, «до сих пор лингвисты работали главным образом по сопоставлению сравнимых элементов языка и не обращали внимания на несравнимые элементы. Надо думать, что в полинезийских языках сохранился очень древний пласт».
10 октября 1770 г. из порта Кальо (Перу) на поиски новых земель вышли два корабля под командованием капитана дона Фелипе Гонсалес де Хаедо. Через пять недель плавания они увидели остров Пасхи — вторыми после адмирала Роггевена, открывшего остров в 1722 г. Участники экспедиции Гонсалеса сделали много любопытных наблюдений над жизнью и бытом островитян. Был составлен и маленький словарик языка Рапа-Нуи. Большинство слов, как потом увидели лингвисты, были чисто полинезийскими. Но числительные — очень важный компонент — не совпадали с полинезийскими названиями, которыми пользуются современные жители острова Пасхи.
| о. Пасхи 1770 г. | о. Пасхи | Н.З. | Таити | Гавайск. | Самоа | Туамоту |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. ко иана | тахи | тахи | тахи | кахи | таси | рари |
| 2. ко рена | руа | руа | руа | луа | луа | ите |
| 3. ко гокуи | тору | тору | тору | колу | толу | нгети |
| 4. кироки | ха | фа | ха | ха | ха | опе |
| 5. махана | рима | рима | рима | лима | лима | мика |
| 6. фе уто | оно | оно | оно | оно | оно | хене |
| 7. фе нгеа | хиту | фиту | виту | хикку | фиту | хито |
| 8. мороки | вару | вару | вару | валу | валу | авару |
| 9. виковири | ива | ива | ива | ива | ива | нипа |
Судите сами: в первом столбце этой таблицы приведены числительные, записанные в 1770 г., во втором — современные числительные острова Пасхи; в третьем — числительные жителей Новой Зеландии, маори; в четвертом — жителей острова Таити — центра расселения полинезийцев; в пятом — гавайцев; в шестом — самоанцев; а в последнем — числительные жителей острова Туамоту, которые не совпадают ни с полинезийскими, кроме названий 7 и 8, ни со старыми рапануискими.
В самоанском и гавайском языках нет звука «р», а он заменен на «л»; в гавайском языке (в котором всего-навсего 7 согласных) отсутствует и звук «т», его замещает «к». Но всем остальном числительные Новой Зеландии, Таити, Самоа, Гавайев — крайних точек и центра Полинезии — и современные названия чисел острова Пасхи совпадают.
И среди них чужеродным телом выглядят названия чисел островитян Туамоту и древние числительные на Рапа-Нуи. Что это? Остаток более старых систем исчисления? Или же следы другого, неполинезийского языка?
Правда, в поисках языкового «субстрата» (иного, более древнего языка) среди языков Полинезии нужно проявлять особую осторожность. Ибо там существовал удивительный обычай «замены языка», называемый полинезийцами «тепи». Состоял он вот в чем: когда происходило какое-либо важное событие, например приход к власти нового вождя, старый язык… отменялся. А вместо него предлагался другой язык, которым приказывали разговаривать всем островитянам.
Адельберт Щамиссо, известный русский этнограф и лингвист, сообщает, что в начале XIX в. первый король Гавайских островов Камехамеха по случаю рождения сына придумал «совершенно новый язык и начал вводить его в употребление. Вновь придуманные слова не имели общих корней с прежним языком, и даже частицы, которые заменили грамматические формы, были вновь образованы. Некоторым влиятельным личностям не поправилось это нововведение, и они решились отделаться с помощью яда от ребенка, который был причиной нововведения. И действительно, со смертью ребенка старый язык был снова восстановлен, а новый забыт».
Конечно, заставить целый народ или хотя бы племя отказаться от своего родного языка задача непосильная. Вероятно, все «новые» языки постигла та же участь, что и язык. предложенный Камехамехой (хотя тот и был самым могущественным властителем за всю историю Полинезии). Но вполне можно предположить, что благодаря обычаю «тепи» отдельные слова, выдуманные жрецами, все-таки могли «вкрапиться» в полинезийские языки. И тщетно будет отыскивать лингвист в этих словах следы какого-то «субстрата», другого, неполинезийского языка, а историк искать следы народа, говорившего на этом неведомом языке.
Каждое собственное имя было когда-то нарицательным. А вот некоторые названия местностей на острове Пасхи не являются рапануйскими словами, они ничего не значат. Например, «воро», «вово» и ряд других — нет таких слов, нет таких корней в рапануйском языке. Откуда же они взялись? Может быть, до прихода полинезийцев жители острова Пасхи говорили на ином языке? Или же слова «воро», «вово» и тому подобные являются древними рапануйскими, ныне утратившими свой смысл и ставшими «звуком пустым» (вроде древнерусских слов «шуйца», «поелику»)?
Трудно ответить на этот вопрос, он требует длительного и внимательного изучения. Ведь, по справедливому замечанию профессора С. Л. Токарева, крупнейшего советского знатока Океании, «до сих пор лингвисты работали главным образом по сопоставлению сравнимых элементов языка и не обращали внимания на несравнимые элементы. Надо думать, что в полинезийских языках сохранился очень древний пласт».
Меланезия или Америка?
К какому же народу относится этот «очень древний пласт»? Многим миллионам читателей книг Тура Хейердала «Путешествие на «Кон-Тики»» и «Аку-аку» хорошо известны доводы, которые приводит норвежский исследователь в пользу того, что первыми острова Полинезии заселили выходцы из Южной Америки.
Действительно, связи между Новым Светом и Океанией существовали. Так, например, полинезийский сладкий картофель «кумара» — американского происхождения, и на языке индейцев района Анд он называется «кумар». Доказано, что инки достигали на своих плотах островов Галапагос, расположенных в Тихом океане. Своим смелым плаванием на плоту «Кон-Тики» Тур Хейердал наглядно показал, что бальсовый плот индейцев может достигнуть далеких островов Полинезии.
И все же некоторые специалисты по Океании считают, что легендарные «менехуне» не были выходцами из Южной Америки. Сладкий картофель в Полинезию мог быть привезен не индейцами, а самими полинезийцами: имеются сведения, что отважные мореходы-полинезийцы добирались до берегов Америки (а возможно, достигали и льдов Антарктики!).
Тур Хейердал связывает культуру острова Пасхи с легендарными «длинноухими» белыми людьми, которые, согласно преданиям индейцев, воздвигли гигантские постройки Тиагуанако, а затем, потерпев поражение в битве, бежали на плотах за океан. Культура Тиагуанако датируется VI–X вв. А первые поселенцы на острове Пасхи, как показала археологическая экспедиция, возглавляемая самим Хейердалом, появились ранее V в., то есть до начала расцвета Тиагуанако. Гигантские же статуи возводились на Рапа-Нуи столетием позже гибели культуры Тиагуанако.
Вот почему среди специалистов по Южной Америке и по Океании существует точка зрения, что заселение Полинезии шло не с запада, а с востока, не со стороны Америки, а со стороны Азии. На востоке, считают они, нужно искать создателей культуры острова Пасхи.
На сотнях тысяч квадратных километров Тихого океана разбросаны острова. Юго-западная часть Океании населена темнокожими людьми, принадлежащими к негроидной расе. Это «черные острова», Меланезия. Многочисленные острова северо-запада заселены людьми с более светлой кожей, близкими малайцам и индонезийцам, которые относятся к монголоидной расе. Всю остальную часть Океании занимает Полинезия, острова которой протянулись на шесть тысяч километров с севера на юг и на восемь тысяч километров с востока на запад.
Несмотря на огромные пространства, разделяющие полинезийские архипелаги, население их говорит на одном языке и имеет одну культуру. Границы Полинезии как бы обозначены углами гигантского треугольника: на юге Новой Зеландией, на севере Гавайскими островами, на востоке островом Пасхи. Полинезийцы удивительный народ, сочетающий в себе черты монголоидной и европеоидной расы. Они не похожи на сухопарых и чернокожих жителей Меланезии, типичных представителей негроидной расы. Таким образом, острова Океании заселены людьми, имеющими признаки всех трех «больших рас».
Действительно, связи между Новым Светом и Океанией существовали. Так, например, полинезийский сладкий картофель «кумара» — американского происхождения, и на языке индейцев района Анд он называется «кумар». Доказано, что инки достигали на своих плотах островов Галапагос, расположенных в Тихом океане. Своим смелым плаванием на плоту «Кон-Тики» Тур Хейердал наглядно показал, что бальсовый плот индейцев может достигнуть далеких островов Полинезии.
И все же некоторые специалисты по Океании считают, что легендарные «менехуне» не были выходцами из Южной Америки. Сладкий картофель в Полинезию мог быть привезен не индейцами, а самими полинезийцами: имеются сведения, что отважные мореходы-полинезийцы добирались до берегов Америки (а возможно, достигали и льдов Антарктики!).
Тур Хейердал связывает культуру острова Пасхи с легендарными «длинноухими» белыми людьми, которые, согласно преданиям индейцев, воздвигли гигантские постройки Тиагуанако, а затем, потерпев поражение в битве, бежали на плотах за океан. Культура Тиагуанако датируется VI–X вв. А первые поселенцы на острове Пасхи, как показала археологическая экспедиция, возглавляемая самим Хейердалом, появились ранее V в., то есть до начала расцвета Тиагуанако. Гигантские же статуи возводились на Рапа-Нуи столетием позже гибели культуры Тиагуанако.
Вот почему среди специалистов по Южной Америке и по Океании существует точка зрения, что заселение Полинезии шло не с запада, а с востока, не со стороны Америки, а со стороны Азии. На востоке, считают они, нужно искать создателей культуры острова Пасхи.
На сотнях тысяч квадратных километров Тихого океана разбросаны острова. Юго-западная часть Океании населена темнокожими людьми, принадлежащими к негроидной расе. Это «черные острова», Меланезия. Многочисленные острова северо-запада заселены людьми с более светлой кожей, близкими малайцам и индонезийцам, которые относятся к монголоидной расе. Всю остальную часть Океании занимает Полинезия, острова которой протянулись на шесть тысяч километров с севера на юг и на восемь тысяч километров с востока на запад.
Несмотря на огромные пространства, разделяющие полинезийские архипелаги, население их говорит на одном языке и имеет одну культуру. Границы Полинезии как бы обозначены углами гигантского треугольника: на юге Новой Зеландией, на севере Гавайскими островами, на востоке островом Пасхи. Полинезийцы удивительный народ, сочетающий в себе черты монголоидной и европеоидной расы. Они не похожи на сухопарых и чернокожих жителей Меланезии, типичных представителей негроидной расы. Таким образом, острова Океании заселены людьми, имеющими признаки всех трех «больших рас».