Страница:
Роковая ошибка г-на Никешина тоже была политической: в ходе губернаторских выборов в Петербурге он открыто поставил на кандидатуру г-на Собчака. Осведомленные люди говорят, что через счета "XX треста" проходили деньги, предназначенные для финансирования предвыборной кампании мэра. К разочарованию г-на Никешина, г-н Собчак выборы проиграл.
Когда новая городская администрация принялась ревизовать долги коммерческих структур городу, возникшие в прошлые годы, выяснилось, что около 18 процентов этих долгов - в сумме более чем на 13 миллиардов рублей - приходится на долю "XX треста". К г-ну Никешину обратились с предложением вернуть деньги или хотя бы представить на обозрение общественности башню "Петр Великий", для строительства которой и предназначались кредиты. Но г-н Никешин не смог сделать ни того, ни другого: корпорация, как выяснилось, сильно поиздержалась и находится на грани банкротства (в кулуарах Мариинского дворца ее стали называть "Трест Ха-ха").
Впрочем, фактическое банкротство возглавляемой организации не стало причиной для уныния г-на Никешина: утратив опору во властных структурах Петербурга, он приобрел сторонников в Москве. Люди, подписывавшие бумаги о выделении кредитов "XX тресту", перебрались из петербургской мэрии в администрацию Президента. А поскольку г-н Никешин знает об их деятельности очень много, то он может не бояться утраты их поддержки. Среди покровителей руководителя "XX треста" в первую очередь называют Владимира Путина, бывшего вице-мэра, теперь занимающего солидную должность в администрации Президента России.
Свое политическое будущее г-н Никешин надеется связать с петербургским отделением движения "Наш дом - Россия", руководителем которого он очень надеется стать (правда, в этом деле у него есть влиятельные соперники). Впрочем, если политические неудачи окажутся для г-на Никешина и руководимой им корпорации роковыми, ему вряд ли что-то всерьез грозит. Денег у нищей теперь компании нет, и взыскать что-либо в бюджет власти вряд ли смогут. А что до недвижимости в Испании, купленной за счет "XX треста" и частично оформленной на имя самого г-на Никешина, так это очень далеко - дороже станет эту недвижимость у г-на Никешина отсуживать. Так что неутомимый строитель обеспечил себе если не политическое и предпринимательское будущее, то по крайней мере спокойную жизнь на много лет вперед.
Курортный роман с властью
Производственный роман Мары и Вячеслава Козырицких, начавшийся в те незапамятные времена, когда они оба трудились на скромных должностях в Тресте столовых Смольнинского района Ленинграда, прошел все необходимые испытания на прочность (и даже официальный развод 6 октября 1982 года). Развиваясь бурно и непредсказуемо, он к 1992 году превратился в образцовый роман российского бизнеса с властью. В этот год г-н Козырицкий возглавил администрации двух петербургских районов (Сестрорецкого и Зеленогорского); его супруга в то же время неустанно трудилась генеральным директором самой крупной в том же районе фирмы "Волна".
Говорят, что г-жа Козырицкая высоко оценивает собственные заслуги в стремительном карьерном взлете мужа: "Я люблю его, как родного сына, и без меня он никогда не стал бы тем, кем стал". Однако следует заметить исключительно справедливости ради - что достижения руководительницы ИЧП "Волна" вряд ли могли бы быть столь выдающимися, когда бы не высокий пост ее супруга.
Фирма "Волна", принадлежащая г-же Козырицкой, появилась в Зеленогорске в виде кооператива на заре развития российского предпринимательства. Семейный бизнес кооператоров заключался в поставке продуктов питания торговым предприятиям и развитии сети "точек общепита". Поскольку генеральное направление деятельности для курортного местечка было выбрано как нельзя более удачно, "Волна" бурно развивалась, и новые предприниматели радовались росту своих доходов. Так продолжалось до 1992 года, пока бизнес в России не дошел до стадии возникновения конкуренции. Конкуренция в планы супругов, видимо, не входила. И г-н Козырицкий пошел во власть, сделавшись с подачи мэра Анатолия Собчака главой администрации Зеленогорского района.
С тех пор все государственные "точки общепита" в Зеленогорске стали ползать продукты только от "Волны". Деньги на финансирование закупок продовольствия в тощем районном бюджете находились с регулярностью, возможно, достойной лучшего применения. Впрочем, г-н Козырицкий сразу объявил себя "крепким хозяйственником", поэтому ему, вероятно, было виднее. Бизнес супругов снова расцвел, да так, что в одном отдельно взятом районе ему сделалось тесно. И г-н Козырицкий вновь обратился к петербургскому мэру,
Обстоятельства, при которых г-н Собчак страстно возлюбил одного из совладельцев крупного коммерческого предприятия, видимо, навсегда останутся тайной: о них скромно умалчивают как письменные источники, так и предания, тихо блуждающие по кулуарам петербургской власти. С первого взгляда любовь первого демократического мэра Петербурга к главе администрации Зеленогорского района кажется даже немного странной. Во-первых, с эстетической точки зрения: г-н Козырицкий, придя во власть, сохранил замашки работника торговли, не чураясь характерной для этой сферы тяги к роскоши, - а это должно было бы претить тонкой и интеллигентной натуре мэра. Во-вторых, с точки зрения политической: г-н Козырицкий отличился своеобразием позиции, поддерживая тесные отношения с ненавистным г-ну Собчаку Александром Невзоровым. В-третьих, с точки зрения официальной идеологии петербургского мэра: г-н Козырицкий доя охраны общественного порядка в Зеленогорске пытался пригласить в полном составе бойцов печально знаменитого вильнюсского ОМОНа, - а покровительство таким людям заметно портило репутацию г-на Собчака как "первого петербургского демократа",
Впрочем, известно, что г-н Собчак редко ценил свою репутацию, когда речь заходила о деловых интересах. А интерес к сотрудничеству с г-ном Козырицким у профессора-мэра, видимо, был. Осведомленные источники в петербургских правоохранительных органах намекают на то скромное обстоятельство, что, когда г-н Козырицкий стал важнейшей из "шишек" района, все государственные учреждения и предприятия на "его" территории вынуждены были закупать топливо у любимой г-ном Собчаком (и скандально известной) фирмы "Невская Перспектива" по назначаемой поставщиком цене.
Возможно, интересы "Невской Перспективы" в Зеленогорске и Сестрорецке хотя бы отчасти объясняют неожиданную симпатию мэра Петербурга к главе администрации одного из городских районов. Во всяком случае, г-н Собчак полюбил г-на Козырицкого настолько, что летом 1992 года назначил его по совместительству главой администрации еще одного района - Сестрорецкого. Скандалы вокруг законности подобного совместительства не затихали долго, да ничем не закончились.
Чувствуя за своей спиной могущественную фигуру петербургского мэра, г-н Козырицкий понял, что ему позволено очень многое. Свою деятельность в качестве главы сразу двух районных администраций он начал с ремонта в кабинетах депутатов районного Совета Сестрорецка: под покровом позднего вечера из кабинетов утащили оборудование, мебель, документы и повыдирали из стен телефонные провода. Возник шумный скандал, г-на Собчака стали спрашивать, на каком основании его "назначенец" занимается подобными вещами - петербургский мэр обвинил всех депутатов в деструктивном подходе к сотрудничеству с исполнительной властью.
Возможно, депутатский подход действительно был несколько деструктивен, ибо в коридорах законодательной власти в 1992 году никак не могли понять идею проекта "Новый Петербург", который стал крупнейшей авантюрой г-на Козырицкого. Главная идея проекта сводилась к необходимости переноса делового центра Петербурга в Сестрорецк - для этого, по мнению главы районной администрации, следовало в короткий срок отстроить на берегу Финского залива чуть ли не новый город по крайней мере на семь сотен тысяч жителей. Перспективы проекта, которые рисовал предприимчивый глава администрации, заставляли любителей советской литературной классики говорить о "Нью-Васюках на Финском заливе". Г-н Козырицкий, однако, не замечал критических стрел в свой адрес, усердно проталкивая идею проекта "Новый Петербург" на всех возможных уровнях.
Именно для реализации проекта "Новый Петербург" и для "развития санаторно-курортной зоны в Зеленогорске и Сестрорецке" в апреле 1993 года пятеро физических лиц (г-н Козырицкий, г-жа Козырицкая, а также некие Владимир Жуйков, Виктор Баранов и Наталия Алферова) учредили "Региональный фонд развития Сестрорецко-Зеленогорской курортной зоны" ("Рефорс-Фонд"). Президентом "Рефорс-Фонда" стал г-н Козырицкий (президентский указ "О борьбе с коррупцией в сфере государственной службы" вообще-то прямо запрещает чиновникам занимать должности в коммерческих структурах, да, видимо, для одного из любимцев г-на Собчака никакой указ был не указ). Задачи перед организацией, созданной группой граждан, ставились грандиозные: "содействие в разработке и реализации экономической и градостроительной политики, направленной на формирование единого социально-хозяйственного, экономически сбалансированного курортно-рекреационного комплекса", "организационная, психологическая, материальная поддержка населения региона, повышение уровня его социальной защищенности, обеспечение физического и духовного здоровья, создание условий для его полноценной жизни", а также "привлечение интеллектуальных, финансовых и технологических ресурсов для разработки и поддержки перспективных в социальном, экономическом и экологическом отношении региональных программ и проектов"; деньги при этом предполагалось получать исключительно за счет пожертвований граждан и юридических лиц.
С добровольностью пожертвований как-то сразу не заладилось: по словам многих сестрорецких предпринимателей, перспектива развития бизнеса в районе, контролируемом г-ном Козырицким, всегда была связана с готовностью бизнесмена к отчислению пожертвований в "Рефорс-Фонд". Своего рода государственный рэкет в пользу частной структуры оправдывался ссылками на благородные цели и важные задачи "Рефорс-Фонда".
Заодно не заладилось и с частным характером финансирования проектов новой организации: уже в начале 1994 года "Рефорс-Фонд" получил через бюджет Зеленогорска на год ссуду из бюджета Петербурга в размере 450 миллионов рублей "для ускорения реализации практических мероприятии" (за своевременный возврат ссуды своим имуществом поручалась фирма "Волна"). Деньги ни в один из бюджетов не вернулись ни через год, ни через два. Но имущество фирмы "Волна" так и осталось собственностью фирмы г-жи Козырицкой, ибо руководитель Комитета экономики и финансов петербургской мэрии Алексей Кудрин в конце 1995 года милостиво разрешит "зачесть в лимит района" все 450 миллионов рублей (то есть считать их истраченными по прямому назначению). А уж запустив однажды руку в городской бюджет, руководство "Рефорс-Фонда" (в лице самого г-на Козырицкого) остановиться не смогло. В октябре 1995 года "Рефорс-Фонд" получил - уже напрямую из фонда непредвиденных расходов петербургского бюджета - 350 миллионов рублей "на развитие курортной зоны" (г-н Козырицкий просил 355 миллионов, но г-н Собчак, подписавший распоряжение о выделении средств, почему-то чуть-чуть пожадничал). А в конце мая 1995 года "Рефорс-Фонд" по распоряжению петербургского мэра получил от города 50 миллионов рублей "для оказания лекарственной и гуманитарной помощи инвалидам и участникам Великой Отечественной войны".
Не вернув в петербургский бюджет ни копейки из выделенных средств, "Рефорс-Фонд" не смог похвастаться и выдающимися успехами в деле превращения в курортную зону федерального значения Курортного района (Зеленогорский и Сестрорецкий районы слились под началом г-на Козырицкого воедино в конце 1993 года - опять же по распоряжению г-на Собчака). Возможно, поэтому получилось так, что, когда оригинальной финансовой деятельностью "Рефорс-Фонда" все-таки заинтересовались специалисты разных контрольных ведомств, г-н Козырицкий "от контактов со специалистами Контрольно-счетной палаты уклонился".
Пока "Рефорс-Фонд" под руководством г-на Козырицкого небезуспешно шарил в петербургском бюджете, сам г-н Козырицкий - в качестве руководителя администрации Курортного района - не забывал и о своей многочисленной родне. В мае 1994 года ИЧП "Волна" получило право обслуживать все телевизионные антенны в Курортном районе - при этом никто даже не подумал озаботиться тем, чтобы "Волна" хотя бы получила лицензию на работы с телевизионным оборудованием зданий. Конечно, такое могло случиться только при отсутствии должного контроля за работой разных подразделений районной администрации. Эту проблему г-н Козырицкий тоже решил в присущей ему лихой манере.
Когда летом 1995 года остался без работы СаркизКайфаджан - родной брат г-жи Козырицкой - глава районной администрации решительно увеличил количество своих заместителей (с пяти до шести) и тут же трудоустроил свояка. Тот очень кстати обладал необходимой служебной квалификацией, полученной в годы работы в разных трестах столовых, а также воинским званием старшего лейтенанта запаса (по интендантской части). Резоны для оригинального кадрового решения у г-на Козырицкого наверняка были достаточно серьезные, ибо бизнес его супруги продолжал процветать. "Волна" постоянно получала новые участки для строительства предприятий общественного питания; исполнение распоряжений г-на Козырицкого о землеотводах кто-то должен был контролировать - вот мужественный г-н Кайфаджан и стал присматривать за тем, чтобы его сестра исправно получала все новые и новые земельные участки.
Может быть, г-н Собчак и заинтересовался бы художествами своего подчиненного, когда тот с наслаждением предался известному с незапамятных времен служебному пороку - кумовству. Однако г-н Козырицкий никогда не забывал про доброго петербургского мэра, который столь помог ему с решением многих семейных проблем. В декабре 1994 года г-н Козырицкий выделил земельные участки под индивидуальное жилищное строительство в одном из лучших мест поселка Репине - на Второй Новой улице, рядом с Домом творчества кинематографистов - группе очень уважаемых петербургских граждан. Среди облагодетельствованных нашлись супруга г-на Собчака Людмила Нарусова (ей - видимо, "по рангу" - достался самый большой участок площадью 2319 квадратных метров), а также близкий друг семейства мэра артист Олег Басилашвили (по соседству с г-жой Нарусовой ему достались 2144 квадратных метра элитной земли).
О дружбе с г-ном Собчаком и его друзьями предусмотрительный г-н Козырицкий не забывал практически никогда. Например, в трудные дни 1996 года, накануне губернаторских выборов, он предложил из средств "Рефорс-Фонда" профинансировать постановку фильма "Путешествие из Ленинграда в Петербург в общем вагоне" (о небывалом расцвете города в эпоху правления доброго демократического мэра). Увы, бездарный фильм г-ну Собчаку не помог - его политическая звезда померкла, губернаторские выборы он обидно проиграл.
После этого пошла к закату и звезда г-на Козырицкого. Новая городская администрация заинтересовалась бессмысленными тратами бюджетных денег и нереализованными проектами, за которые пришлось расплатиться безропотным налогоплательщикам. Деятельность г-на Козырицкого стали проверять, и тогда он - еще номинально оставаясь главой районной администрации - стал скрываться от контролирующих и правоохранительных органов. Правда, когда подоспело решение освободить его от бремени дальнейших государственных забот о процветании Курортного района, он вернулся к руководству работой "Рефорс-Фонда".
Видимо, г-на Козырицкого достаточно слабо волнует то обстоятельство, что он является фигурантом уголовного дела, возбужденного по ряду фактов мошенничества. В конце концов, люди, помогавшие ему запускать руку в бюджет, и сейчас имеют большую власть и влияние (как г-н Кудрин, возглавляющий Контрольное управление администрации Президента России). А те, кто закрывают глаза на выходки г-на Козырицкого, давно подозреваются в совершении куда более масштабных и неприятных поступков - и тем не менее счастливо избегают наказания.
В конце концов, у президента "Рефорс-Фонда" действительно немного поводов для беспокойства. Ведь утверждают же осведомленные источники в правоохранительных органах, что г-н Козырицкий, будучи главой районной администрации, отличался от большинства сходных по рангу чиновников разве что неумением скрывать следы своих достаточно безобидных - по сложившимся в новой России представлениям - проделок.
ГЛАВА 3. ЧИСТЫЕ РУКИ
Ловушка для прокурора
Вечером 25 декабря 1993 года на Думской улице возле Гостиного двора сотрудники Регионального отправления по борьбе с организованной преступностью провели операцию по задержанию сбытчиков крупной партии фальшивых пятидесятысячных купюр, В двадцатикилограммовом мешке, изъятом у преступников, оказалось 198i9 поддельных купюр. Это количество соответствовало номиналу в 990 миллионов 950 тысяч рублей! Фальшивки были изготовлены на дорогостоящем компьютерном издательском центре. На берега Невы их доставили из Грозного.
РУОП праздновал победу. Такой улов попадался впервые. Ни одно из средств массовой информации не обошло событие своим вниманием.
Задержаны были трое чеченцев и один русский участник преступной группы. Фигура одного из, казалось бы, второстепенных участников в ходе следствия приобретала все больший вес. Некоего Азаматова - сотрудника Департамента полиции Чеченской Республики - единственного из всех подследственных, опекали два адвоката. Большинство просьб защиты об изменении меры пресечения и незаконности удержания под стражей касались именно личности Азаматова.
Попытка помочь Азаматову выйти на волю стала роковой в судьбе прокурора по надзору за исполнением законов в сфере экономики и охраны природы городской прокуратуры Виктора Шеховцова.
В дождливый день, 18 июля 1994 года, мало кто обращал внимание на беседующих под зонтом на скамейке Конногвардейского бульвара молодых мужчину и женщину. Но сотрудники Девятого отдела РУОП, сидящие в засаде, прекрасно слышали их негромкую беседу.
- Бояться тебе нечего, - говорил мужчина, - Анзаев всю вину взял на себя, а пленка против Азаматова размагничена, так что доказательств его вины нет. Да и переводчика с чеченского им в Питере ни за что не найти.
- Почему именно Азаматова? - спросила женщина.
- Тот, кто меня попросил за него, я за него жизнь отдам, да и он за меня тоже, - ответил собеседник. - А размер вознаграждения за освобождение Азаматова может и увеличиться.
- Ну, и какая сумма? - услышали в наушниках оперативники.
- Двадцать пять тысяч баксов, - ответил мужчина (на валютной бирже за доллар в то время давали чуть больше двух тысяч рублей). - Представляешь, какие это деньги? Ты их когда-нибудь в руках держала?.. На, держи, - мужчина протянул женщине полиэтиленовый пакет.
И тут со всех сторон повалили руоповцы. В сумке оказались четыре банковских пачки с двадцатью пятью тысячами долларов. Еще одна пачка с пятью тысячами была в пиджаке у мужчины. При попытке дать взятку старшему прокурору городской прокуратуры по надзору за следствием и дознанием в органах МВД Татьяне Демпелевой арестовали ее коллегу Виктора Шеховцова.
За несколько дней до этого на стол к исполняющему обязанности прокурора Санкт-Петербурга Евгению Шарыгину лег рапорт Демпелевой, в котором сообщалось о том, что Шеховцов обратился к ней с просьбой помочь заменить Азаматову содержание под стражей на освобождение под залог в двадцать пять тысяч долларов. (До того Шеховцов пытался самостоятельно повлиять на следователя, ведущего дело, но это не дало результатов.) Шарыгин приказал проверить факты. В тот же день к Демпелевой обратились работники РУОПа с просьбой помочь взять Шеховцова с поличным. Встреча 18 июля фиксировалась на записывающую аппаратуру и снималась на видеокамеру.
При обыске у Шеховцова в записной книжке обнаружили пометки по делу Азаматова, сделанные рукой Зуры Хутуевой, следователя прокуратуры Невского района. Ее данные также имелись в записях Шеховцова.
Шеховцов категорически отказался давать какие-либо показания в отсутствии адвоката. После предоставления защитника он выдвинул свою версию происшедшего. Не отрицая сам факт разговора, арестованный утверждал, что деньги хотел лишь показать. Восьмого июля ему якобы позвонил незнакомый человек и, передав привет от детей Шеховцова, отдыхавших в Липецкой области, попросил о встрече. Недалеко от прокуратуры Шеховцова ждал молодой человек с усами "подковой". Незнакомец поинтересовался, знает ли прокурор Демпелеву, и перешел к делу: "Если хочешь, чтобы дети были целы, будешь с нами разговаривать. Попроси Демпелеву сменить Азаматову меру пресечения, разумеется, за соответствующее вознаграждение". На прощанье незнакомец вручил Шеховцову записку с данными о деле Азаматова и попросил подумать о детях.
С Демпелевой Шеховцов переговорил. В следующую встречу незнакомец передал ему 30 тысяч долларов. "За такую сумму и не такие дела прекращаются", - пояснил радетель Азаматова.
Ни у следствия, ни у суда версия проштрафившегося прокурора доверия не вызвала, и на скамью подсудимых Шеховцов попал раньше того, за кого просил.
Дело Шеховцова было уже в суде, когда Демпелева получила послание без подписи и обратного адреса. Полное угроз и оскорблений письмо, казалось, поддерживало версию об угрозе детям Шеховцова и пыталось бросить тень на самого Шарыгина, именуя того почему-то Шарыговым и намекая, что доллары предназначались ему.
Шеховцова отправили на пять лет в колонию искупать грехи. Освобождение Азаматова под залог дало бы повод адвокатам требовать изменения меры пресечения и для его подельников. А уж обвиняемые не преминули бы воспользоваться свободой. Благодаря аресту Шеховцова этого не произошло.
Экспресс-развод по методу Максимова
"Развод в суде. Юридические услуги по расторжению брака за 3-5 дней без явки клиента в суд". Такое объявление было напечатано в рекламном еженедельнике "Сорока" в феврале 1993 года Для жаждущих скорейшего и беспроблемного развода приводились телефоны диспетчеров.
20 августа 1993 года в городскую прокуратуру в числе прочих документов из отдела по борьбе с экономическими преступлениями Службы криминальной милиции ГУВД поступило заявление одной молодой петербурженки. Девушка, телефонный диспетчер, обвиняла своего работодателя - исполняющего обязанности директора муниципального предприятия "Интерюркон" Бориса Максимова - в "вовлечении ее в противоправную деятельность по незаконному расторжению брака граждан".
В тот же день следователь по особо важным делам прокуратуры Санкт-Петербурга Елена Топильская возбудила уголовное дело по факту изготовления фальшивых документов - выписок из решения суда о расторжении брака. Дальнейшая история подробно изложена в шести томах уголовного дела, поступившего в начале января 1997 года для рассмотрения в Федеральный суд Ленинградской области. (Когда писалась эта книга, судебное решение по делу еще не было вынесено, а посему авторы не спешат с оценками.)
Следы "моментальных разводов" тянулись в Василеостровский суд. Одна из работниц районного ЗАГСа обратила внимание на то, что за несколько месяцев 1993 года появились несколько супружеских пар, разведенных по документам в Василеостровском районе, однако никогда там не проживавших и не прописанных. Расторжение брачных уз всех этих людей было освящено подписью Галины Алексеевны Коростелевой - судьи по гражданским делам районного суда. Может быть, работница ЗАГСа и не обратила бы на этот любопытный факт никакого внимания, если бы не скандал, учиненный неким господином, явившимся за свидетельством о разводе. Столкнувшись с кашами-то препятствиями, посетитель не на шутку разошелся. Гневно брызгая слюной, он заявил, что у него здесь все куплено, пригрозил крупными неприятностями и удалился.
Сотрудники правоохранительных органов отыскали подателя объявления о срочных разводах г-на Максимова. Бывший сотрудник правоохранительных органов, с начала 1990-х он перешел на вольные адвокатские хлеба в Объединенную Санкт-Петербургскую коллегию. Адвокатская практика не мешала ему в это же время занимать руководящие посты в ряде коммерческих и малых предприятий города.
В 1991 году судьба свела адвоката Бориса Максимова, судью Галину Коростелеву и секретаря судебного заседания Анну Иванову. Произошло это событие на чисто профессиональной почве - на слушаниях по какому-то трудовому спору. С тех пор их пути время от времени пересекались. Поначалу большее внимание адвокат уделял юной Анне, частенько бывал у нее и не раз приглашал девушку к себе домой. Одно время он даже предлагал Анне выйти за него замуж и вместе покинуть Россию ради райских заграничных кущ. Однако предложение Максимова девушка не приняла - он ей попросту не нравился.
Роман у молодых людей не заладился. Зато сложились неплохие деловые отношения. Как-то зимой 1993 года адвокат поинтересовался у Анны: не могла бы Коростелева, в качестве судьи, посодействовать двум его приятелям, желающим побыстрее и без лишних проволочек развестись со своими супругами? Памятуя нерушимость принципа материальной заинтересованности, Максимов посулил Ивановой по двадцать долларов за каждого разведенного. Об этой сумме правоохранительные органы узнали со слов самой Ивановой так она рассказывала эту историю на первых допросах. Затем, по словам девушки, дела обстояли следующим образом: судья на ее предложение согласилась, а деньги предложила поделить поровну.
Когда новая городская администрация принялась ревизовать долги коммерческих структур городу, возникшие в прошлые годы, выяснилось, что около 18 процентов этих долгов - в сумме более чем на 13 миллиардов рублей - приходится на долю "XX треста". К г-ну Никешину обратились с предложением вернуть деньги или хотя бы представить на обозрение общественности башню "Петр Великий", для строительства которой и предназначались кредиты. Но г-н Никешин не смог сделать ни того, ни другого: корпорация, как выяснилось, сильно поиздержалась и находится на грани банкротства (в кулуарах Мариинского дворца ее стали называть "Трест Ха-ха").
Впрочем, фактическое банкротство возглавляемой организации не стало причиной для уныния г-на Никешина: утратив опору во властных структурах Петербурга, он приобрел сторонников в Москве. Люди, подписывавшие бумаги о выделении кредитов "XX тресту", перебрались из петербургской мэрии в администрацию Президента. А поскольку г-н Никешин знает об их деятельности очень много, то он может не бояться утраты их поддержки. Среди покровителей руководителя "XX треста" в первую очередь называют Владимира Путина, бывшего вице-мэра, теперь занимающего солидную должность в администрации Президента России.
Свое политическое будущее г-н Никешин надеется связать с петербургским отделением движения "Наш дом - Россия", руководителем которого он очень надеется стать (правда, в этом деле у него есть влиятельные соперники). Впрочем, если политические неудачи окажутся для г-на Никешина и руководимой им корпорации роковыми, ему вряд ли что-то всерьез грозит. Денег у нищей теперь компании нет, и взыскать что-либо в бюджет власти вряд ли смогут. А что до недвижимости в Испании, купленной за счет "XX треста" и частично оформленной на имя самого г-на Никешина, так это очень далеко - дороже станет эту недвижимость у г-на Никешина отсуживать. Так что неутомимый строитель обеспечил себе если не политическое и предпринимательское будущее, то по крайней мере спокойную жизнь на много лет вперед.
Курортный роман с властью
Производственный роман Мары и Вячеслава Козырицких, начавшийся в те незапамятные времена, когда они оба трудились на скромных должностях в Тресте столовых Смольнинского района Ленинграда, прошел все необходимые испытания на прочность (и даже официальный развод 6 октября 1982 года). Развиваясь бурно и непредсказуемо, он к 1992 году превратился в образцовый роман российского бизнеса с властью. В этот год г-н Козырицкий возглавил администрации двух петербургских районов (Сестрорецкого и Зеленогорского); его супруга в то же время неустанно трудилась генеральным директором самой крупной в том же районе фирмы "Волна".
Говорят, что г-жа Козырицкая высоко оценивает собственные заслуги в стремительном карьерном взлете мужа: "Я люблю его, как родного сына, и без меня он никогда не стал бы тем, кем стал". Однако следует заметить исключительно справедливости ради - что достижения руководительницы ИЧП "Волна" вряд ли могли бы быть столь выдающимися, когда бы не высокий пост ее супруга.
Фирма "Волна", принадлежащая г-же Козырицкой, появилась в Зеленогорске в виде кооператива на заре развития российского предпринимательства. Семейный бизнес кооператоров заключался в поставке продуктов питания торговым предприятиям и развитии сети "точек общепита". Поскольку генеральное направление деятельности для курортного местечка было выбрано как нельзя более удачно, "Волна" бурно развивалась, и новые предприниматели радовались росту своих доходов. Так продолжалось до 1992 года, пока бизнес в России не дошел до стадии возникновения конкуренции. Конкуренция в планы супругов, видимо, не входила. И г-н Козырицкий пошел во власть, сделавшись с подачи мэра Анатолия Собчака главой администрации Зеленогорского района.
С тех пор все государственные "точки общепита" в Зеленогорске стали ползать продукты только от "Волны". Деньги на финансирование закупок продовольствия в тощем районном бюджете находились с регулярностью, возможно, достойной лучшего применения. Впрочем, г-н Козырицкий сразу объявил себя "крепким хозяйственником", поэтому ему, вероятно, было виднее. Бизнес супругов снова расцвел, да так, что в одном отдельно взятом районе ему сделалось тесно. И г-н Козырицкий вновь обратился к петербургскому мэру,
Обстоятельства, при которых г-н Собчак страстно возлюбил одного из совладельцев крупного коммерческого предприятия, видимо, навсегда останутся тайной: о них скромно умалчивают как письменные источники, так и предания, тихо блуждающие по кулуарам петербургской власти. С первого взгляда любовь первого демократического мэра Петербурга к главе администрации Зеленогорского района кажется даже немного странной. Во-первых, с эстетической точки зрения: г-н Козырицкий, придя во власть, сохранил замашки работника торговли, не чураясь характерной для этой сферы тяги к роскоши, - а это должно было бы претить тонкой и интеллигентной натуре мэра. Во-вторых, с точки зрения политической: г-н Козырицкий отличился своеобразием позиции, поддерживая тесные отношения с ненавистным г-ну Собчаку Александром Невзоровым. В-третьих, с точки зрения официальной идеологии петербургского мэра: г-н Козырицкий доя охраны общественного порядка в Зеленогорске пытался пригласить в полном составе бойцов печально знаменитого вильнюсского ОМОНа, - а покровительство таким людям заметно портило репутацию г-на Собчака как "первого петербургского демократа",
Впрочем, известно, что г-н Собчак редко ценил свою репутацию, когда речь заходила о деловых интересах. А интерес к сотрудничеству с г-ном Козырицким у профессора-мэра, видимо, был. Осведомленные источники в петербургских правоохранительных органах намекают на то скромное обстоятельство, что, когда г-н Козырицкий стал важнейшей из "шишек" района, все государственные учреждения и предприятия на "его" территории вынуждены были закупать топливо у любимой г-ном Собчаком (и скандально известной) фирмы "Невская Перспектива" по назначаемой поставщиком цене.
Возможно, интересы "Невской Перспективы" в Зеленогорске и Сестрорецке хотя бы отчасти объясняют неожиданную симпатию мэра Петербурга к главе администрации одного из городских районов. Во всяком случае, г-н Собчак полюбил г-на Козырицкого настолько, что летом 1992 года назначил его по совместительству главой администрации еще одного района - Сестрорецкого. Скандалы вокруг законности подобного совместительства не затихали долго, да ничем не закончились.
Чувствуя за своей спиной могущественную фигуру петербургского мэра, г-н Козырицкий понял, что ему позволено очень многое. Свою деятельность в качестве главы сразу двух районных администраций он начал с ремонта в кабинетах депутатов районного Совета Сестрорецка: под покровом позднего вечера из кабинетов утащили оборудование, мебель, документы и повыдирали из стен телефонные провода. Возник шумный скандал, г-на Собчака стали спрашивать, на каком основании его "назначенец" занимается подобными вещами - петербургский мэр обвинил всех депутатов в деструктивном подходе к сотрудничеству с исполнительной властью.
Возможно, депутатский подход действительно был несколько деструктивен, ибо в коридорах законодательной власти в 1992 году никак не могли понять идею проекта "Новый Петербург", который стал крупнейшей авантюрой г-на Козырицкого. Главная идея проекта сводилась к необходимости переноса делового центра Петербурга в Сестрорецк - для этого, по мнению главы районной администрации, следовало в короткий срок отстроить на берегу Финского залива чуть ли не новый город по крайней мере на семь сотен тысяч жителей. Перспективы проекта, которые рисовал предприимчивый глава администрации, заставляли любителей советской литературной классики говорить о "Нью-Васюках на Финском заливе". Г-н Козырицкий, однако, не замечал критических стрел в свой адрес, усердно проталкивая идею проекта "Новый Петербург" на всех возможных уровнях.
Именно для реализации проекта "Новый Петербург" и для "развития санаторно-курортной зоны в Зеленогорске и Сестрорецке" в апреле 1993 года пятеро физических лиц (г-н Козырицкий, г-жа Козырицкая, а также некие Владимир Жуйков, Виктор Баранов и Наталия Алферова) учредили "Региональный фонд развития Сестрорецко-Зеленогорской курортной зоны" ("Рефорс-Фонд"). Президентом "Рефорс-Фонда" стал г-н Козырицкий (президентский указ "О борьбе с коррупцией в сфере государственной службы" вообще-то прямо запрещает чиновникам занимать должности в коммерческих структурах, да, видимо, для одного из любимцев г-на Собчака никакой указ был не указ). Задачи перед организацией, созданной группой граждан, ставились грандиозные: "содействие в разработке и реализации экономической и градостроительной политики, направленной на формирование единого социально-хозяйственного, экономически сбалансированного курортно-рекреационного комплекса", "организационная, психологическая, материальная поддержка населения региона, повышение уровня его социальной защищенности, обеспечение физического и духовного здоровья, создание условий для его полноценной жизни", а также "привлечение интеллектуальных, финансовых и технологических ресурсов для разработки и поддержки перспективных в социальном, экономическом и экологическом отношении региональных программ и проектов"; деньги при этом предполагалось получать исключительно за счет пожертвований граждан и юридических лиц.
С добровольностью пожертвований как-то сразу не заладилось: по словам многих сестрорецких предпринимателей, перспектива развития бизнеса в районе, контролируемом г-ном Козырицким, всегда была связана с готовностью бизнесмена к отчислению пожертвований в "Рефорс-Фонд". Своего рода государственный рэкет в пользу частной структуры оправдывался ссылками на благородные цели и важные задачи "Рефорс-Фонда".
Заодно не заладилось и с частным характером финансирования проектов новой организации: уже в начале 1994 года "Рефорс-Фонд" получил через бюджет Зеленогорска на год ссуду из бюджета Петербурга в размере 450 миллионов рублей "для ускорения реализации практических мероприятии" (за своевременный возврат ссуды своим имуществом поручалась фирма "Волна"). Деньги ни в один из бюджетов не вернулись ни через год, ни через два. Но имущество фирмы "Волна" так и осталось собственностью фирмы г-жи Козырицкой, ибо руководитель Комитета экономики и финансов петербургской мэрии Алексей Кудрин в конце 1995 года милостиво разрешит "зачесть в лимит района" все 450 миллионов рублей (то есть считать их истраченными по прямому назначению). А уж запустив однажды руку в городской бюджет, руководство "Рефорс-Фонда" (в лице самого г-на Козырицкого) остановиться не смогло. В октябре 1995 года "Рефорс-Фонд" получил - уже напрямую из фонда непредвиденных расходов петербургского бюджета - 350 миллионов рублей "на развитие курортной зоны" (г-н Козырицкий просил 355 миллионов, но г-н Собчак, подписавший распоряжение о выделении средств, почему-то чуть-чуть пожадничал). А в конце мая 1995 года "Рефорс-Фонд" по распоряжению петербургского мэра получил от города 50 миллионов рублей "для оказания лекарственной и гуманитарной помощи инвалидам и участникам Великой Отечественной войны".
Не вернув в петербургский бюджет ни копейки из выделенных средств, "Рефорс-Фонд" не смог похвастаться и выдающимися успехами в деле превращения в курортную зону федерального значения Курортного района (Зеленогорский и Сестрорецкий районы слились под началом г-на Козырицкого воедино в конце 1993 года - опять же по распоряжению г-на Собчака). Возможно, поэтому получилось так, что, когда оригинальной финансовой деятельностью "Рефорс-Фонда" все-таки заинтересовались специалисты разных контрольных ведомств, г-н Козырицкий "от контактов со специалистами Контрольно-счетной палаты уклонился".
Пока "Рефорс-Фонд" под руководством г-на Козырицкого небезуспешно шарил в петербургском бюджете, сам г-н Козырицкий - в качестве руководителя администрации Курортного района - не забывал и о своей многочисленной родне. В мае 1994 года ИЧП "Волна" получило право обслуживать все телевизионные антенны в Курортном районе - при этом никто даже не подумал озаботиться тем, чтобы "Волна" хотя бы получила лицензию на работы с телевизионным оборудованием зданий. Конечно, такое могло случиться только при отсутствии должного контроля за работой разных подразделений районной администрации. Эту проблему г-н Козырицкий тоже решил в присущей ему лихой манере.
Когда летом 1995 года остался без работы СаркизКайфаджан - родной брат г-жи Козырицкой - глава районной администрации решительно увеличил количество своих заместителей (с пяти до шести) и тут же трудоустроил свояка. Тот очень кстати обладал необходимой служебной квалификацией, полученной в годы работы в разных трестах столовых, а также воинским званием старшего лейтенанта запаса (по интендантской части). Резоны для оригинального кадрового решения у г-на Козырицкого наверняка были достаточно серьезные, ибо бизнес его супруги продолжал процветать. "Волна" постоянно получала новые участки для строительства предприятий общественного питания; исполнение распоряжений г-на Козырицкого о землеотводах кто-то должен был контролировать - вот мужественный г-н Кайфаджан и стал присматривать за тем, чтобы его сестра исправно получала все новые и новые земельные участки.
Может быть, г-н Собчак и заинтересовался бы художествами своего подчиненного, когда тот с наслаждением предался известному с незапамятных времен служебному пороку - кумовству. Однако г-н Козырицкий никогда не забывал про доброго петербургского мэра, который столь помог ему с решением многих семейных проблем. В декабре 1994 года г-н Козырицкий выделил земельные участки под индивидуальное жилищное строительство в одном из лучших мест поселка Репине - на Второй Новой улице, рядом с Домом творчества кинематографистов - группе очень уважаемых петербургских граждан. Среди облагодетельствованных нашлись супруга г-на Собчака Людмила Нарусова (ей - видимо, "по рангу" - достался самый большой участок площадью 2319 квадратных метров), а также близкий друг семейства мэра артист Олег Басилашвили (по соседству с г-жой Нарусовой ему достались 2144 квадратных метра элитной земли).
О дружбе с г-ном Собчаком и его друзьями предусмотрительный г-н Козырицкий не забывал практически никогда. Например, в трудные дни 1996 года, накануне губернаторских выборов, он предложил из средств "Рефорс-Фонда" профинансировать постановку фильма "Путешествие из Ленинграда в Петербург в общем вагоне" (о небывалом расцвете города в эпоху правления доброго демократического мэра). Увы, бездарный фильм г-ну Собчаку не помог - его политическая звезда померкла, губернаторские выборы он обидно проиграл.
После этого пошла к закату и звезда г-на Козырицкого. Новая городская администрация заинтересовалась бессмысленными тратами бюджетных денег и нереализованными проектами, за которые пришлось расплатиться безропотным налогоплательщикам. Деятельность г-на Козырицкого стали проверять, и тогда он - еще номинально оставаясь главой районной администрации - стал скрываться от контролирующих и правоохранительных органов. Правда, когда подоспело решение освободить его от бремени дальнейших государственных забот о процветании Курортного района, он вернулся к руководству работой "Рефорс-Фонда".
Видимо, г-на Козырицкого достаточно слабо волнует то обстоятельство, что он является фигурантом уголовного дела, возбужденного по ряду фактов мошенничества. В конце концов, люди, помогавшие ему запускать руку в бюджет, и сейчас имеют большую власть и влияние (как г-н Кудрин, возглавляющий Контрольное управление администрации Президента России). А те, кто закрывают глаза на выходки г-на Козырицкого, давно подозреваются в совершении куда более масштабных и неприятных поступков - и тем не менее счастливо избегают наказания.
В конце концов, у президента "Рефорс-Фонда" действительно немного поводов для беспокойства. Ведь утверждают же осведомленные источники в правоохранительных органах, что г-н Козырицкий, будучи главой районной администрации, отличался от большинства сходных по рангу чиновников разве что неумением скрывать следы своих достаточно безобидных - по сложившимся в новой России представлениям - проделок.
ГЛАВА 3. ЧИСТЫЕ РУКИ
Ловушка для прокурора
Вечером 25 декабря 1993 года на Думской улице возле Гостиного двора сотрудники Регионального отправления по борьбе с организованной преступностью провели операцию по задержанию сбытчиков крупной партии фальшивых пятидесятысячных купюр, В двадцатикилограммовом мешке, изъятом у преступников, оказалось 198i9 поддельных купюр. Это количество соответствовало номиналу в 990 миллионов 950 тысяч рублей! Фальшивки были изготовлены на дорогостоящем компьютерном издательском центре. На берега Невы их доставили из Грозного.
РУОП праздновал победу. Такой улов попадался впервые. Ни одно из средств массовой информации не обошло событие своим вниманием.
Задержаны были трое чеченцев и один русский участник преступной группы. Фигура одного из, казалось бы, второстепенных участников в ходе следствия приобретала все больший вес. Некоего Азаматова - сотрудника Департамента полиции Чеченской Республики - единственного из всех подследственных, опекали два адвоката. Большинство просьб защиты об изменении меры пресечения и незаконности удержания под стражей касались именно личности Азаматова.
Попытка помочь Азаматову выйти на волю стала роковой в судьбе прокурора по надзору за исполнением законов в сфере экономики и охраны природы городской прокуратуры Виктора Шеховцова.
В дождливый день, 18 июля 1994 года, мало кто обращал внимание на беседующих под зонтом на скамейке Конногвардейского бульвара молодых мужчину и женщину. Но сотрудники Девятого отдела РУОП, сидящие в засаде, прекрасно слышали их негромкую беседу.
- Бояться тебе нечего, - говорил мужчина, - Анзаев всю вину взял на себя, а пленка против Азаматова размагничена, так что доказательств его вины нет. Да и переводчика с чеченского им в Питере ни за что не найти.
- Почему именно Азаматова? - спросила женщина.
- Тот, кто меня попросил за него, я за него жизнь отдам, да и он за меня тоже, - ответил собеседник. - А размер вознаграждения за освобождение Азаматова может и увеличиться.
- Ну, и какая сумма? - услышали в наушниках оперативники.
- Двадцать пять тысяч баксов, - ответил мужчина (на валютной бирже за доллар в то время давали чуть больше двух тысяч рублей). - Представляешь, какие это деньги? Ты их когда-нибудь в руках держала?.. На, держи, - мужчина протянул женщине полиэтиленовый пакет.
И тут со всех сторон повалили руоповцы. В сумке оказались четыре банковских пачки с двадцатью пятью тысячами долларов. Еще одна пачка с пятью тысячами была в пиджаке у мужчины. При попытке дать взятку старшему прокурору городской прокуратуры по надзору за следствием и дознанием в органах МВД Татьяне Демпелевой арестовали ее коллегу Виктора Шеховцова.
За несколько дней до этого на стол к исполняющему обязанности прокурора Санкт-Петербурга Евгению Шарыгину лег рапорт Демпелевой, в котором сообщалось о том, что Шеховцов обратился к ней с просьбой помочь заменить Азаматову содержание под стражей на освобождение под залог в двадцать пять тысяч долларов. (До того Шеховцов пытался самостоятельно повлиять на следователя, ведущего дело, но это не дало результатов.) Шарыгин приказал проверить факты. В тот же день к Демпелевой обратились работники РУОПа с просьбой помочь взять Шеховцова с поличным. Встреча 18 июля фиксировалась на записывающую аппаратуру и снималась на видеокамеру.
При обыске у Шеховцова в записной книжке обнаружили пометки по делу Азаматова, сделанные рукой Зуры Хутуевой, следователя прокуратуры Невского района. Ее данные также имелись в записях Шеховцова.
Шеховцов категорически отказался давать какие-либо показания в отсутствии адвоката. После предоставления защитника он выдвинул свою версию происшедшего. Не отрицая сам факт разговора, арестованный утверждал, что деньги хотел лишь показать. Восьмого июля ему якобы позвонил незнакомый человек и, передав привет от детей Шеховцова, отдыхавших в Липецкой области, попросил о встрече. Недалеко от прокуратуры Шеховцова ждал молодой человек с усами "подковой". Незнакомец поинтересовался, знает ли прокурор Демпелеву, и перешел к делу: "Если хочешь, чтобы дети были целы, будешь с нами разговаривать. Попроси Демпелеву сменить Азаматову меру пресечения, разумеется, за соответствующее вознаграждение". На прощанье незнакомец вручил Шеховцову записку с данными о деле Азаматова и попросил подумать о детях.
С Демпелевой Шеховцов переговорил. В следующую встречу незнакомец передал ему 30 тысяч долларов. "За такую сумму и не такие дела прекращаются", - пояснил радетель Азаматова.
Ни у следствия, ни у суда версия проштрафившегося прокурора доверия не вызвала, и на скамью подсудимых Шеховцов попал раньше того, за кого просил.
Дело Шеховцова было уже в суде, когда Демпелева получила послание без подписи и обратного адреса. Полное угроз и оскорблений письмо, казалось, поддерживало версию об угрозе детям Шеховцова и пыталось бросить тень на самого Шарыгина, именуя того почему-то Шарыговым и намекая, что доллары предназначались ему.
Шеховцова отправили на пять лет в колонию искупать грехи. Освобождение Азаматова под залог дало бы повод адвокатам требовать изменения меры пресечения и для его подельников. А уж обвиняемые не преминули бы воспользоваться свободой. Благодаря аресту Шеховцова этого не произошло.
Экспресс-развод по методу Максимова
"Развод в суде. Юридические услуги по расторжению брака за 3-5 дней без явки клиента в суд". Такое объявление было напечатано в рекламном еженедельнике "Сорока" в феврале 1993 года Для жаждущих скорейшего и беспроблемного развода приводились телефоны диспетчеров.
20 августа 1993 года в городскую прокуратуру в числе прочих документов из отдела по борьбе с экономическими преступлениями Службы криминальной милиции ГУВД поступило заявление одной молодой петербурженки. Девушка, телефонный диспетчер, обвиняла своего работодателя - исполняющего обязанности директора муниципального предприятия "Интерюркон" Бориса Максимова - в "вовлечении ее в противоправную деятельность по незаконному расторжению брака граждан".
В тот же день следователь по особо важным делам прокуратуры Санкт-Петербурга Елена Топильская возбудила уголовное дело по факту изготовления фальшивых документов - выписок из решения суда о расторжении брака. Дальнейшая история подробно изложена в шести томах уголовного дела, поступившего в начале января 1997 года для рассмотрения в Федеральный суд Ленинградской области. (Когда писалась эта книга, судебное решение по делу еще не было вынесено, а посему авторы не спешат с оценками.)
Следы "моментальных разводов" тянулись в Василеостровский суд. Одна из работниц районного ЗАГСа обратила внимание на то, что за несколько месяцев 1993 года появились несколько супружеских пар, разведенных по документам в Василеостровском районе, однако никогда там не проживавших и не прописанных. Расторжение брачных уз всех этих людей было освящено подписью Галины Алексеевны Коростелевой - судьи по гражданским делам районного суда. Может быть, работница ЗАГСа и не обратила бы на этот любопытный факт никакого внимания, если бы не скандал, учиненный неким господином, явившимся за свидетельством о разводе. Столкнувшись с кашами-то препятствиями, посетитель не на шутку разошелся. Гневно брызгая слюной, он заявил, что у него здесь все куплено, пригрозил крупными неприятностями и удалился.
Сотрудники правоохранительных органов отыскали подателя объявления о срочных разводах г-на Максимова. Бывший сотрудник правоохранительных органов, с начала 1990-х он перешел на вольные адвокатские хлеба в Объединенную Санкт-Петербургскую коллегию. Адвокатская практика не мешала ему в это же время занимать руководящие посты в ряде коммерческих и малых предприятий города.
В 1991 году судьба свела адвоката Бориса Максимова, судью Галину Коростелеву и секретаря судебного заседания Анну Иванову. Произошло это событие на чисто профессиональной почве - на слушаниях по какому-то трудовому спору. С тех пор их пути время от времени пересекались. Поначалу большее внимание адвокат уделял юной Анне, частенько бывал у нее и не раз приглашал девушку к себе домой. Одно время он даже предлагал Анне выйти за него замуж и вместе покинуть Россию ради райских заграничных кущ. Однако предложение Максимова девушка не приняла - он ей попросту не нравился.
Роман у молодых людей не заладился. Зато сложились неплохие деловые отношения. Как-то зимой 1993 года адвокат поинтересовался у Анны: не могла бы Коростелева, в качестве судьи, посодействовать двум его приятелям, желающим побыстрее и без лишних проволочек развестись со своими супругами? Памятуя нерушимость принципа материальной заинтересованности, Максимов посулил Ивановой по двадцать долларов за каждого разведенного. Об этой сумме правоохранительные органы узнали со слов самой Ивановой так она рассказывала эту историю на первых допросах. Затем, по словам девушки, дела обстояли следующим образом: судья на ее предложение согласилась, а деньги предложила поделить поровну.