Страница:
После того как назначение г-на Олейника в состав городского правительства стало свершившимся фактом, информация о некоторых эпизодах его биографии поступила и в Генеральную прокуратуру России, и в МВД. Никакой реакции из уважаемых ведомств не последовало. Сам г-н Олейник, приступая к многотрудной работе по координации деятельности стражей порядка, объявил, что намерен в своей деятельности "сосредоточиться на проблемах более эффективного сотрудничества всех правоохранительных органов Петербурга". "Ведь их разобщенность, когда на большом правовом поле каждый копает только свою грядку, не на пользу делу", - считает бывший коммерсант.
Блеск и нищета прокуратуры
Питерские стражи закона справили новоселье за 5 855 435 долларов.
Каждый руководитель, серьезно относящийся к своему бизнесу, понимает, сколь важна деловая обстановка на рабочем месте. Интересно, как допрашивается за столом "Метрополь" за 4 тысячи 926 долларов и 66 центов"? Какие мысли приходят в голову за стулом для письменного стола "Про" по 776 долларов? Наконец, что предпочитает прокурор Петербурга Владимир Еременко: стул "Аксис" за 1184 доллара, или кресло "Жозефина" за 1150? А может быть, он - аскет - довольствуется табуреткой всего за 525 баксов?
"Аксис", "Жозефина" и прочие табуретки, согласно контракту, должны были меблировать новое здание петербургской прокуратуры и, как следует из документов, были доставлены в вышеупомянутое здание.
Стражи закона справили новоселье в начале 1996 года в только что отреставрированном доме N9 на Исаакиевской площади, известном знатокам города как "дом Мятлевых". На память турецкие строители, проводившие капитальный ремонт и реставрацию здания, подарили стражам закона аляповатую вазу, красующуюся в пустынном холле второго этажа.
Благодарность "гастарбайтеров" можно понять - работа по благоустройству казенного дома стала золотым дном и для строителей, и, видимо, для отдельных представителей заказчика, коим выступила Генеральная прокуратура России. Щедрость генпрокуратуры, решившей облагородить одно из подведомственных учреждений, просто не знала границ.
Дом на Исаакиевской отошел к прокуратуре города по распоряжению мэра Анатолия Собчака. Здание, конечно, требовало ремонта, и тут как тут очень кстати подвернулась крупная турецкая строительная фирма "АТА", любезно согласившаяся выполнить необходимые работы.
10 января 1995 года Генеральная прокуратура Российской Федерации в лице начальника Финансово-хозяйственного управления Назира Хапсирокова, "действующего на основании Закона о прокуратуре", и "АТА INSAAT SANAYI VE TICARET LTD" (Стамбул) заключили контракт о реставрации особняка, доставшегося петербургской прокуратуре. Сумма договора составила 2,44 миллиона долларов без учета налога на добавленную стоимость. Два миллиона из них должны были быть переведены на банковский счет подрядчика в качестве авансового платежа после заключения соглашения. В контракте указан и банковский счет "АТА" в Швейцарии: BANQUE INDOSUEZ GENEVA N502340.
К слову, появление цифры в 2,44 миллиона - точной стоимости объема запланированных работ - было, мягко говоря, не слишком оправдано, ведь на момент заключения договора ни проекта, ни сметы на реконструкцию еще не существовало.
Позже, "в связи с увеличением заказчиком объема работ", появилось дополнительное соглашение, стоившее еще 2 855 435 долларов США, включая налоги. В результате общая цена контракта увеличилась до 5 855435 долларов с учетом НДС и спецналога. 1 036 147 долларов должны были вернуться в бюджет в виде налогов, но не вернулись. Вся сумма упала на счет "АТА" в Женевском банке. При этом вряд ли стоит упоминать о таких мелочах, как нарушение валютного законодательства, допущенное самой генпрокуратурой...
Мы располагаем копиями нескольких заявлений в акционерный коммерческий банк "Московский национальный банк" о переводе денег со счета Генеральной прокуратуры в Швейцарию при посредничестве "Bankers Trust Company" (Нью-Йорк). Заявления на перевод под номерами 7, 8, 14, 17 датированы сентябрем-декабрем 1995 года и подписаны г-ном Хапсироковым. Только по этим четырем документам в Швейцарию ушли около 2640 тысяч долларов.
Деньги в чужом кармане считать как-то неловко, и, конечно, прокуратура вольна распоряжаться своими средствами, пускай даже бюджетными. В конце концов, если Назир Хапсироков полагает, что седалищам его подопечных крайне необходимы стулья за 400 долларов, то почему бы и нет? Другое дело, что, похоже, общая стоимость фактически выполненных на Исаакиевской работ, стройматериалов, мебели и оборудования оказалась значительно ниже тех почти 6 миллионов долларов, что ушли за рубеж.
Например, как следует из перечня работ, выполненных фирмой "АТА", стоимость устройства гидроизоляции составила 385 786 долларов. На самом деле гидроизоляцию в ремонтируемом доме сделала петербургская фирма "Гидрокор" всего за 154 996 долларов. Аналогичная история произошла с работами по фасаду, которые на бумаге обошлись "АТА" в 174 140 долларов, а в реальности были осуществлены другой российской фирмой и почти на треть дешевле.
Общими усилиями турецких строителей и ответственных лиц прокуратуры удалось существенно сэкономить не только на строительных работах, но и на материалах. Вместо дорогих импортных, предусмотренных проектом, использовали преимущественно отечественные. Кроме того, поставщиками некоторых якобы приобретенных материалов были попросту несуществующей фирмы, а документы на покупку оформлялись уже задним числом.
Следует предположить, что общая сумма затрат была элементарно подогнана к искомым 5,855 миллионам. Это крамольное предположение, в принципе, было бы легко проверить, сделав контрольные обмеры казенного дома, экспертизу стройматериалов и инвентаризацию завезенной мебели и оборудования.
Кстати о мебели, с которой мы начинали этот рассказ. Неудобно ходить по прокурорским кабинетам и спрашивать уважаемых людей, как называются стулья, на которых они сидят. Но именно меблировка и оборудование апартаментов горпрокуратуры должны наиболее ярко характеризовать блеск и нищету наших правоохранительных органов. Судя по перечню оборудования, завезенного в особняк, люди, порой месяцами не получающие сравнительно небольшую зарплату, заседают за шикарными столами в роскошных креслах с чарующими названиями.
Случайно, либо по воле Божьей, оказавшись в доме на Исаакиевской, первым делом взгляните под ноги. Вы рискуете испачкать коврик для чистки обуви из комплекта за 3616 долларов 92 цента. В туалете обратите внимание на мусорные ведра по 179 690 долларов, щетки для унитазов за 142 и коробки для мыла за 181 доллар.
Еще можно понять, зачем прокуратуре велотренажер: начальство заботится о своих сотрудниках. Но что жарят на мангале за 2,5 тысячи долларов, какие цветы растут в латунном горшке за 750, из чего, наконец, сделано ограждение для батареи по цене 41 804 доллара за штуку?
По контракту, "АТА" поставила мебель и оборудование на сумму более 668 тысяч долларов.
Реально, по данным бухгалтерии и прокуратуры, стоимость завезенного инвентаря составила около 298 тысяч долларов. Несложно догадаться, что разница была компенсирована путем завышения цен на полученные товары. Впрочем, и это еще не все. В действительности мебель поступала частично как уставной фонд представительства "АТА", освобожденный от таможенных сборов, а частично как оборудование строящейся гостиницы "Интеротель Петроград", также освобожденное от налогообложения на таможне. К слову, к последней стройке имеют непосредственное отношение некоторые отцы города.
Примечательно, что на момент начала своей деятельности в Петербурге "АТА" не имела ни расчетного счета, ни лицензии на право производства строительных работ, ни даже юридического лица в России, и, следовательно, в соответствии с российскими законами не могла вести здесь какую-либо деятельность. Позже у фирмы появился юридический адрес, значившийся в налоговой инспекции... как дом N9 по Исаакиевской площади.
Во время кампании по выборам губернатора Петербурга, "АТА" уже оказывалась в центре скандала. Мэр города Анатолий Собчак тогда утверждал, что именно с этой фирмой тесно связан бизнес супруги его конкурента Владимира Яковлева, ставшего вскоре губернатором города.
Информация о махинациях в связи с ремонтом здания петербургской прокуратуры недавно стала известна в Москве. Согласитесь, генпрокуратуре, по сути, следовало бы возбудить дело против самой себя. Но так, конечно, не бывает. Генеральная прокуратура завела дела по ст. 162 ч.2 УК РФ (сокрытие налогов) в отношении "АТА" и передала материалы прокуратуре Ленинградской области. Несложно представить, в какую пикантную ситуацию попал следователь, которому досталось это дело: для проведения расследования не мешало бы вызвать на допрос заместителя Генерального прокурора г-на Хапсирокова. Вопрос на сообразительность: пойдет ли следователь на столь решительный шаг?
ГЛАВА 4.
ИЗ ЖИЗНИ ЗВЕЗД
Самый скандальный спектакль Мариинки
"Театр - это клубок целующихся змей".
(Эту фразу молва приписывает одному из бывших директоров Государственного академического театра оперы и балета им. С.М.Кирова.
Он-то знал, о чем говорил!)
"Откровенности вы тут ни от кого не дождетесь - все боятся, что не возьмут на зарубежные гастроли. А я тоже хочу ездить".
(Один из нынешних работников театра.)
Пришла беда - отворяй ворота
Национальную гордость России и одну из визитных карточек Петербурга Мариинский театр - преследуют неудачи. Вслед за скандалом вокруг сенсационной эпопеи со взятками в Храме культуры, последовала новая напасть.
По некоторым сведениям, контрольные органы, проводившие проверку финансово-хозяйственной деятельности театра, предъявили Мариинке штрафные санкции на сумму в 3 миллиарда рублей. Очень солидные штрафы предъявлены и конкретным персонам. Театр, и без того переживающий не лучшие времена, фактически оказался на грани банкротства.
Уголовное дело по фактам получения взяток в Мариинском, возбужденное 29 сентября 1995 года, тихо скончалось, став, тем не менее, самой зрелищной театральной постановкой последних сезонов.
Театральная общественность, изрядно истосковавшаяся по высокому искусству, и просто обыватели несколько месяцев кряду следили за развитием событий, судача на тему: "Брали - не брали, а если брали, то сколько?"
Самый кассовый (во всех смыслах) спектакль Мариинки не принес лавров никому из его участников, стоив кресла бывшему директору театра Анатолию Малькову. Обвинения во взяточничестве переквалифицировали на обвинение в злоупотреблении служебным положением, а само дело 14 июня 1996 года закрыли в связи с увольнением директора "по собственному желанию". Помимо Малькова, который, по большому счету, отделался легким испугом, в этой истории есть, как минимум, еще один пострадавший - опер УБЭП, участвовавший в расследовании злоупотреблений в театре, Сергей Кувакин, уволенный из органов внутренних дел.
Кроме того, прокуратура обвинила сотрудников УБЭП, вынесших сор из Мариинского театра, в "нарушении закона при производстве первоначальных следственных действий, которые привели к тому, что добытые ими доказательства признаны недопустимыми". "Попытки восстановить доказательную основу дела, предпринятые прокуратурой, не увенчались успехом", - сокрушался заместитель прокурора города Борис Доля, представивший доклад, посвященный окончанию "театрального дела".
В УБЭП, в свою очередь, считают, что прокуратура сделала все, чтобы замять скандал. Начальник УБЭП Николай Данилов в частной беседе признался, что не считает историю законченной, выражая общую неудовлетворенность ситуацией. Ощущение незавершенности и недосказанности осталось и у многих сторонних наблюдателей.
Конфуз
29 сентября 1995 года стало черным днем для Мариинки. В этот день оперативниками в своем кабинете был задержан директор театра Анатолий Мальков, только что получивший 10 тысяч долларов от канадского импресарио, организовывавшего зарубежные гастроли прославленной труппы. В тот же день в УБЭП ГУВД было возбуждено уголовное дело по факту получения взятки г-ном Мальковым. Одного этого было бы уже достаточно, чтобы разразился страшный скандал. Днем позже в изолятор временного содержания был доставлен главный балетмейстер театра Олег Виноградов. Мэтр, которому также предъявили свидетельства получения денег от импресарио, написал явку с повинной.
Конечно же, операция по задержанию Малькова не была случайным экспромтом. На протяжении нескольких предшествующих месяцев сотрудники УБЭП вели сбор оперативных материалов по "театральному делу". На захвате одного из фигурантов с поличным во время получения взятки настоял заместитель прокурора города Евгений Шарыгин, которого за несколько дней до кульминации познакомили с материалами.
Случай не заставил себя ждать. В конце сентября в Петербург для заключения очередного контракта с театром прибыл импресарио Джон Криптон, еще в январе поведавший сотрудникам УБЭП о постоянном вымогательстве у него денег руководством Мариинки за сотрудничество. 28 сентября Криптон сообщил оперативникам, что накануне встречался с Мальковым, велевшим передать ему 10 тысяч долларов за предыдущие гастроли. Он не собирался отказываться от этого платежа, так как был заинтересован в подписании нового контракта. Операцию решили провести 29-го. Сыщики предложили Криптону пометить купюры, предназначенные для передачи Малькову. Канадец предоставил сотрудникам УБЭП 10 тысяч долларов стодолларовыми купюрами, которые были обработаны спецсоставом и возвращены импресарио. Кроме того, Криптона снабдили диктофоном для записи разговора с Мальковым.
Предполагалось, что, войдя в кабинет директора, Джон передаст конверт с деньгами, подпишет контракт, ради которого приехал, и запишет разговор на пленку. В случае, если сделка состоялась, выходящий из кабинета импресарио должен был подать условный сигнал находившимся поблизости оперативникам.
Вроде бы ничего хитрого. Однако на месте случилась небольшая неувязка, оказавшаяся впоследствии роковой. Около 13 часов Криптон вошел в кабинет директора. Мальков деньги взял, но контракт подписывать не торопился, заявив, что его необходимо согласовать с Виноградовым. Так как деньги были переданы, Джон вышел из кабинета и подал условный сигнал.
К Малькову тут же проследовали сотрудники УБЭП с понятыми. Отпираться было бессмысленно, и директор, на руках которого обнаружили следы спецсостава, тут же выдал полученную сумму, пояснив, правда, что 10 тысяч долларов являются премией за содействие в проведении гастролей. (В чем выражалось это содействие - выяснить позже так и не удалось.)
Конфуз с нестыковкой при передаче денег сразу же дал основания предполагать, что Мальков так и не предстанет перед судом. Для такого предположения были и другие основания. Скандал подобного рода - не банальная криминальная история, это уже большая политика. А в большой политике любые законы действуют с оговоркой. Как известно, "все звери равны, но одни равнее других".
Мы вряд ли когда-либо узнаем имена высоких покровителей оскандалившихся театральных деятелей, хотя не приходится сомневаться, что такие покровители существовали. На это намекали и многие собеседники, с которыми мы разговаривали о ситуации в Мариинском.
Есть данные, что за несколько дней до решающих событий был записан телефонный разговор Виноградова с неким собеседником. Балетмейстер жаловался на происки УБЭП в театре, а собеседник, спросив, кто у них начальник, сказал, что "решит все вопросы". Судя по всему, вопросы действительно решились. Правда, руководство УБЭП отрицает информацию о давлении на оперативников после задержания руководителей театра.
Нет дыма без огня
Свидетельства Криптона были не единственным компроматом в багаже оперативников. Сведения о финансовых злоупотреблениях в Мариинском театре поступали в органы МВД еще с конца восьмидесятых. В 1990-м сотрудники ОБХСС пытались задержать одного из работников театра за получение взятки, но операция сорвалась из-за утечки информации. Посвященные в таинства театральной жизни также давно говорили об установившейся практике поборов руководства театра с артистов, выезжающих на гастроли.
В апреле 1995 года в компетентные органы поступило письмо бывшего солиста балета Бланкова, поведавшего о неблагополучной обстановке, сложившейся в театре. По словам автора, "моральнопсихологическое состояние коллектива подавлено. Самоубийства становятся обычным делом... За границу уезжают десятки людей... Есть мнение, чте главный балетмейстер театра О.М.Виноградов каким-то образом этому способствует, - указал Бланков. Виноградов терроризирует людей... Несколько раз артисты подавали заявления на него в прокуратуру города, но бывшие партийные власти эти дела прикрывали".
Следует заметить, что эпистолярное творчество Бланкова нельзя считать объективным, потому что танцор был изгнан из театра Виноградовым.
Есть и еще один нюанс, который нельзя не учитывать. Театр, как и любой творческий коллектив, являет наглядное воплощение принципа единства и борьбы противоположностей. В нашем случае балет соперничает с оперой и оркестром, солисты - с труппой и руководителями, руководители - между собой. По слухам, это противостояние подчас принимало откровенно криминальный характер, и отчасти именно "благодаря" этой борьбе ситуация в Мариинке стала достоянием гласности. Некоторые наблюдатели уверены, что сотрудники УБЭП встали на сторону одной из враждующих группировок. Сами сыщики это предположение категорически отвергают.
Видимо, были и другие обстоятельства, заставившие оперативников пристальнее присмотреться к тому, что происходит в театре. Откровения Криптона стали, казалось бы, недостающим звеном, позволяющим свести разрозненные факты воедино и наказать порок.
Главный свидетель - лишний свидетель
Владелец фирмы "Great World Artists" Джон Криптон начал сотрудничество с театром еще десять лет назад. Трудно сказать, что все-таки побудило его обратиться к российским правоохранительным органам. Очевидно, поставленный в достаточно жесткие рамки своими партнерами из числа руководства театра, импресарио надеялся на изменение обстоятельств после предания огласке неблаговидного поведения своих контрагентов, но не учел российской специфики. По крайней мере, на допросах Криптон признал, что рассчитывал на приход к руководству театра других людей, с которыми ему было бы легче договориться.
Криптон рассказал сотрудникам УБЭП, что порядка 90 процентов доходов от сотрудничества с труппой "Киров-балета" должен отдавать руководителям театра - в противном случае он остался бы без контрактов. Такие условия, сообщил Джон, ему несколько лет назад поставил Виноградов. Большую часть прибыли импресарио отдавал наличными или переводил на указанные счета. За каждый сыгранный на гастролях спектакль, по словам Криптона, он вручал по 200 и 100 долларов наличными Малькову и его заместителю Танько, и по 200 долларов получал еще один всемирно известный мэтр. Всего в течение 1990-1995 годов разными способами им было выплачено "кировцам" около 5 миллионов долларов.
Сыщики предполагают, что получение "гастрольных" денег руководством театра - лишь часть общей схемы хищения, которая выглядела следующим образом. Наличные деньги по контрактам, полученные за рубежом, нелегально ввозились в Россию и размещались на депозитных счетах в банках. Затем с этих счетов выплачивались гонорары сотрудникам театра, а деньги, полагающиеся по последующим контрактам, переводились прямиком на личные счета руководства в банках Западной Европы. Причем Мальков в этой схеме был не самым главным лидером.
Однако на первом допросе, последовавшем после задержания Малькова при получении очередных 10 тысяч долларов, Джон Криптон заявил, что деньги у него не вымогали, он вынужден был их выплачивать.
Прокол оперативников при задержании директора театра и сомнительные показания импресарио не позволили уличить во взятках кого-либо из упоминавшихся деятелей.
К тому же Мальков и Виноградов, оправившись от первого шока, смогли выбрать правильную линию защиты.
Линия защиты
Действия прокуратуры, на которую свалилась столь щекотливая история, с самого начала выглядели несколько странно. Как правило, любое громкое дело сразу попадает в производство прокуратуры города. В нашем случае ни городская, ни районная прокуратура не спешили проявить интереса к "театральному роману". Затем прокуратура СанктПетербурга направила дело в Адмиралтейский район, где вести следствие поручили заместителю прокурора района Татьяне Москаленко. К этому времени уже истек трехдневный срок содержания под стражей без предъявления обвинения Малькова и Виноградова, оказавшихся на свободе даже без подписки о невыезде.
"Я действительно допустил ошибку в отношениях с одним из иностранных импресарио. Но ни я, ни мой адвокат не можем квалифицировать эти деяния как взятку", - прокомментировал ситуацию Мальков. "Признаю, что получение денег было моей ошибкой... Премия была выплачена мне за качественное проведение гастролей за рубежом", - добавил он уже в другом интервью.
18 октября Мальков уволился "по собственному".
Виноградов от комментариев воздержался. Однако известно, что он признался в неоднократном получении денег от Криптона. Сотрудниками УБЭП были изъяты принадлежащие балетмейстеру 142 тысячи долларов наличными и три банковских чека на сумму 938872 доллара. (Позже изъятие этих чеков "без надлежащего поручения" прокуратура использовала в качестве доказательства незаконных действий сыщиков.) 2 ноября собрание балетной труппы выразило недоверие своему руководителю. Он также подал заявление об уходе, но несколько дней спустя отозвал его и остался в театре.
Обратимся еще раз к уже упоминавшемуся докладу заместителя прокурора города Бориса Доли: "Факт получения Мальковым 10 тысяч долларов от Криптона был достоверно установлен материалами дела. (Отрицать этот прискорбный эпизод действительно невозможно даже при очень большом желании. - авт.) Вместе с тем, по делу не установлено, за выполнение или невыполнение каких конкретно действий Мальков получал от Криптона эти деньги". Доля отмечает, что подписание контрактов не было связано с получением денег Мальковым, и аргументирует это утверждение тем, что "за последние десять лет Криптон был фактически единственным импресарио, работавшим с балетной труппой". Общий вывод, сделанный следствием - канадец платил деньги "на всякий случай", за благоприятное отношение. А раз так, то в действиях Малькова нет состава преступления, квалифицируемого ст. 170 ч.З УК РФ - "получение взятки".
Следствие сочло возможным переквалифицировать дело на злоупотребление служебным положением (возможные меры ответственности - штраф, увольнение, исправительные работы), поскольку, "получая незаконное денежное вознаграждение, тем более от иностранного гражданина (?!), Мальков причинил существенный моральный вред репутации Мариинского театра и, в конечном счете, государства".
Бывшего директора к уголовной ответственности решили не привлекать, учитывая положительные характеристики и проч. Виноградов и другие фигуранты под статью о злоупотреблениях не подпадали вовсе, так как не являются должностными лицами.
Сыщики пытались взять реванш, но проиграли
Финансовой стороной деятельности театра заинтересовалось КРУ Минфина. В частности, проверка установила, что по контракту с дочерней фирмой корпорации "Philips" были сделаны около 40 записей оперных постановок Мариинки. Ни текстов договоров, ни их местонахождения, ни причитавшихся по ним денег, как уже догадался читатель, обнаружить не удалось. Данные проверки КРУ поступили в УБЭП, и исследованием вопроса занялся один из оперативников Сергей Кувакин.
Выяснилось, что финансовой стороной этого предприятия занимался помощник главного дирижера Вячеслав Лупачев, который перевозил наличные суммы и выплачивал гонорары участникам записей. Во время обыска у Лупачева были изъяты расписки в получении денег - на 700 тысяч долларов.
На следующий день после допроса Лупачева руководство УБЭП официально запретило оперативникам продолжать работу по Мариинскому театру. По словам Кувакина, в день допроса в Мариинском театре состоялась встреча руководства УБЭП, заместителя начальника главного управления по борьбе с экономической преступностью МВД Щербакова и главного дирижера Валерия Гергиева, после которой исполнительный директор Мариинки Юрий Шварцкопф объявил служителям муз, что уголовное дело в отношении руководителей театра будет прекращено, а не в меру ретивые сотрудники УБЭП нейтрализованы.
Вскоре Кувакину пришлось оставить место своей службы. По официальной информации, он хватил лишку в кафе, устроил пьяную драку, потерял пистолет, а таким людям - не место в органах.
Сам бывший опер несколько иначе трактует обстоятельства своего увольнения. Пятого марта один из коллег сообщил ему, что руководство УБЭП не заинтересовано в продолжении "Мариинского дела", и предложил перейти на службу в РУОП. Вечером того же дня другой коллега предложил Кувакину посидеть в кафе. В заведении "Наири" на углу улиц Чернышевского и Фурштадтской сослуживец стал приставать к посетителям, а когда страсти накалились - убежал, якобы за милицией. Тем временем разъяренные завсегдатаи кафе избили Кувакина и отобрали у него табельное оружие. Вернувшийся коллега отвел опера в 78-е отделение милиции, где пострадавший написал заявление об избиении и утрате оружия. На следующий день группа сотрудников УБЭП "навела порядок" в "Наири" и нашла пистолет под соседним ларьком. А 8 марта был издан приказ об увольнении Кувакина.
Блеск и нищета прокуратуры
Питерские стражи закона справили новоселье за 5 855 435 долларов.
Каждый руководитель, серьезно относящийся к своему бизнесу, понимает, сколь важна деловая обстановка на рабочем месте. Интересно, как допрашивается за столом "Метрополь" за 4 тысячи 926 долларов и 66 центов"? Какие мысли приходят в голову за стулом для письменного стола "Про" по 776 долларов? Наконец, что предпочитает прокурор Петербурга Владимир Еременко: стул "Аксис" за 1184 доллара, или кресло "Жозефина" за 1150? А может быть, он - аскет - довольствуется табуреткой всего за 525 баксов?
"Аксис", "Жозефина" и прочие табуретки, согласно контракту, должны были меблировать новое здание петербургской прокуратуры и, как следует из документов, были доставлены в вышеупомянутое здание.
Стражи закона справили новоселье в начале 1996 года в только что отреставрированном доме N9 на Исаакиевской площади, известном знатокам города как "дом Мятлевых". На память турецкие строители, проводившие капитальный ремонт и реставрацию здания, подарили стражам закона аляповатую вазу, красующуюся в пустынном холле второго этажа.
Благодарность "гастарбайтеров" можно понять - работа по благоустройству казенного дома стала золотым дном и для строителей, и, видимо, для отдельных представителей заказчика, коим выступила Генеральная прокуратура России. Щедрость генпрокуратуры, решившей облагородить одно из подведомственных учреждений, просто не знала границ.
Дом на Исаакиевской отошел к прокуратуре города по распоряжению мэра Анатолия Собчака. Здание, конечно, требовало ремонта, и тут как тут очень кстати подвернулась крупная турецкая строительная фирма "АТА", любезно согласившаяся выполнить необходимые работы.
10 января 1995 года Генеральная прокуратура Российской Федерации в лице начальника Финансово-хозяйственного управления Назира Хапсирокова, "действующего на основании Закона о прокуратуре", и "АТА INSAAT SANAYI VE TICARET LTD" (Стамбул) заключили контракт о реставрации особняка, доставшегося петербургской прокуратуре. Сумма договора составила 2,44 миллиона долларов без учета налога на добавленную стоимость. Два миллиона из них должны были быть переведены на банковский счет подрядчика в качестве авансового платежа после заключения соглашения. В контракте указан и банковский счет "АТА" в Швейцарии: BANQUE INDOSUEZ GENEVA N502340.
К слову, появление цифры в 2,44 миллиона - точной стоимости объема запланированных работ - было, мягко говоря, не слишком оправдано, ведь на момент заключения договора ни проекта, ни сметы на реконструкцию еще не существовало.
Позже, "в связи с увеличением заказчиком объема работ", появилось дополнительное соглашение, стоившее еще 2 855 435 долларов США, включая налоги. В результате общая цена контракта увеличилась до 5 855435 долларов с учетом НДС и спецналога. 1 036 147 долларов должны были вернуться в бюджет в виде налогов, но не вернулись. Вся сумма упала на счет "АТА" в Женевском банке. При этом вряд ли стоит упоминать о таких мелочах, как нарушение валютного законодательства, допущенное самой генпрокуратурой...
Мы располагаем копиями нескольких заявлений в акционерный коммерческий банк "Московский национальный банк" о переводе денег со счета Генеральной прокуратуры в Швейцарию при посредничестве "Bankers Trust Company" (Нью-Йорк). Заявления на перевод под номерами 7, 8, 14, 17 датированы сентябрем-декабрем 1995 года и подписаны г-ном Хапсироковым. Только по этим четырем документам в Швейцарию ушли около 2640 тысяч долларов.
Деньги в чужом кармане считать как-то неловко, и, конечно, прокуратура вольна распоряжаться своими средствами, пускай даже бюджетными. В конце концов, если Назир Хапсироков полагает, что седалищам его подопечных крайне необходимы стулья за 400 долларов, то почему бы и нет? Другое дело, что, похоже, общая стоимость фактически выполненных на Исаакиевской работ, стройматериалов, мебели и оборудования оказалась значительно ниже тех почти 6 миллионов долларов, что ушли за рубеж.
Например, как следует из перечня работ, выполненных фирмой "АТА", стоимость устройства гидроизоляции составила 385 786 долларов. На самом деле гидроизоляцию в ремонтируемом доме сделала петербургская фирма "Гидрокор" всего за 154 996 долларов. Аналогичная история произошла с работами по фасаду, которые на бумаге обошлись "АТА" в 174 140 долларов, а в реальности были осуществлены другой российской фирмой и почти на треть дешевле.
Общими усилиями турецких строителей и ответственных лиц прокуратуры удалось существенно сэкономить не только на строительных работах, но и на материалах. Вместо дорогих импортных, предусмотренных проектом, использовали преимущественно отечественные. Кроме того, поставщиками некоторых якобы приобретенных материалов были попросту несуществующей фирмы, а документы на покупку оформлялись уже задним числом.
Следует предположить, что общая сумма затрат была элементарно подогнана к искомым 5,855 миллионам. Это крамольное предположение, в принципе, было бы легко проверить, сделав контрольные обмеры казенного дома, экспертизу стройматериалов и инвентаризацию завезенной мебели и оборудования.
Кстати о мебели, с которой мы начинали этот рассказ. Неудобно ходить по прокурорским кабинетам и спрашивать уважаемых людей, как называются стулья, на которых они сидят. Но именно меблировка и оборудование апартаментов горпрокуратуры должны наиболее ярко характеризовать блеск и нищету наших правоохранительных органов. Судя по перечню оборудования, завезенного в особняк, люди, порой месяцами не получающие сравнительно небольшую зарплату, заседают за шикарными столами в роскошных креслах с чарующими названиями.
Случайно, либо по воле Божьей, оказавшись в доме на Исаакиевской, первым делом взгляните под ноги. Вы рискуете испачкать коврик для чистки обуви из комплекта за 3616 долларов 92 цента. В туалете обратите внимание на мусорные ведра по 179 690 долларов, щетки для унитазов за 142 и коробки для мыла за 181 доллар.
Еще можно понять, зачем прокуратуре велотренажер: начальство заботится о своих сотрудниках. Но что жарят на мангале за 2,5 тысячи долларов, какие цветы растут в латунном горшке за 750, из чего, наконец, сделано ограждение для батареи по цене 41 804 доллара за штуку?
По контракту, "АТА" поставила мебель и оборудование на сумму более 668 тысяч долларов.
Реально, по данным бухгалтерии и прокуратуры, стоимость завезенного инвентаря составила около 298 тысяч долларов. Несложно догадаться, что разница была компенсирована путем завышения цен на полученные товары. Впрочем, и это еще не все. В действительности мебель поступала частично как уставной фонд представительства "АТА", освобожденный от таможенных сборов, а частично как оборудование строящейся гостиницы "Интеротель Петроград", также освобожденное от налогообложения на таможне. К слову, к последней стройке имеют непосредственное отношение некоторые отцы города.
Примечательно, что на момент начала своей деятельности в Петербурге "АТА" не имела ни расчетного счета, ни лицензии на право производства строительных работ, ни даже юридического лица в России, и, следовательно, в соответствии с российскими законами не могла вести здесь какую-либо деятельность. Позже у фирмы появился юридический адрес, значившийся в налоговой инспекции... как дом N9 по Исаакиевской площади.
Во время кампании по выборам губернатора Петербурга, "АТА" уже оказывалась в центре скандала. Мэр города Анатолий Собчак тогда утверждал, что именно с этой фирмой тесно связан бизнес супруги его конкурента Владимира Яковлева, ставшего вскоре губернатором города.
Информация о махинациях в связи с ремонтом здания петербургской прокуратуры недавно стала известна в Москве. Согласитесь, генпрокуратуре, по сути, следовало бы возбудить дело против самой себя. Но так, конечно, не бывает. Генеральная прокуратура завела дела по ст. 162 ч.2 УК РФ (сокрытие налогов) в отношении "АТА" и передала материалы прокуратуре Ленинградской области. Несложно представить, в какую пикантную ситуацию попал следователь, которому досталось это дело: для проведения расследования не мешало бы вызвать на допрос заместителя Генерального прокурора г-на Хапсирокова. Вопрос на сообразительность: пойдет ли следователь на столь решительный шаг?
ГЛАВА 4.
ИЗ ЖИЗНИ ЗВЕЗД
Самый скандальный спектакль Мариинки
"Театр - это клубок целующихся змей".
(Эту фразу молва приписывает одному из бывших директоров Государственного академического театра оперы и балета им. С.М.Кирова.
Он-то знал, о чем говорил!)
"Откровенности вы тут ни от кого не дождетесь - все боятся, что не возьмут на зарубежные гастроли. А я тоже хочу ездить".
(Один из нынешних работников театра.)
Пришла беда - отворяй ворота
Национальную гордость России и одну из визитных карточек Петербурга Мариинский театр - преследуют неудачи. Вслед за скандалом вокруг сенсационной эпопеи со взятками в Храме культуры, последовала новая напасть.
По некоторым сведениям, контрольные органы, проводившие проверку финансово-хозяйственной деятельности театра, предъявили Мариинке штрафные санкции на сумму в 3 миллиарда рублей. Очень солидные штрафы предъявлены и конкретным персонам. Театр, и без того переживающий не лучшие времена, фактически оказался на грани банкротства.
Уголовное дело по фактам получения взяток в Мариинском, возбужденное 29 сентября 1995 года, тихо скончалось, став, тем не менее, самой зрелищной театральной постановкой последних сезонов.
Театральная общественность, изрядно истосковавшаяся по высокому искусству, и просто обыватели несколько месяцев кряду следили за развитием событий, судача на тему: "Брали - не брали, а если брали, то сколько?"
Самый кассовый (во всех смыслах) спектакль Мариинки не принес лавров никому из его участников, стоив кресла бывшему директору театра Анатолию Малькову. Обвинения во взяточничестве переквалифицировали на обвинение в злоупотреблении служебным положением, а само дело 14 июня 1996 года закрыли в связи с увольнением директора "по собственному желанию". Помимо Малькова, который, по большому счету, отделался легким испугом, в этой истории есть, как минимум, еще один пострадавший - опер УБЭП, участвовавший в расследовании злоупотреблений в театре, Сергей Кувакин, уволенный из органов внутренних дел.
Кроме того, прокуратура обвинила сотрудников УБЭП, вынесших сор из Мариинского театра, в "нарушении закона при производстве первоначальных следственных действий, которые привели к тому, что добытые ими доказательства признаны недопустимыми". "Попытки восстановить доказательную основу дела, предпринятые прокуратурой, не увенчались успехом", - сокрушался заместитель прокурора города Борис Доля, представивший доклад, посвященный окончанию "театрального дела".
В УБЭП, в свою очередь, считают, что прокуратура сделала все, чтобы замять скандал. Начальник УБЭП Николай Данилов в частной беседе признался, что не считает историю законченной, выражая общую неудовлетворенность ситуацией. Ощущение незавершенности и недосказанности осталось и у многих сторонних наблюдателей.
Конфуз
29 сентября 1995 года стало черным днем для Мариинки. В этот день оперативниками в своем кабинете был задержан директор театра Анатолий Мальков, только что получивший 10 тысяч долларов от канадского импресарио, организовывавшего зарубежные гастроли прославленной труппы. В тот же день в УБЭП ГУВД было возбуждено уголовное дело по факту получения взятки г-ном Мальковым. Одного этого было бы уже достаточно, чтобы разразился страшный скандал. Днем позже в изолятор временного содержания был доставлен главный балетмейстер театра Олег Виноградов. Мэтр, которому также предъявили свидетельства получения денег от импресарио, написал явку с повинной.
Конечно же, операция по задержанию Малькова не была случайным экспромтом. На протяжении нескольких предшествующих месяцев сотрудники УБЭП вели сбор оперативных материалов по "театральному делу". На захвате одного из фигурантов с поличным во время получения взятки настоял заместитель прокурора города Евгений Шарыгин, которого за несколько дней до кульминации познакомили с материалами.
Случай не заставил себя ждать. В конце сентября в Петербург для заключения очередного контракта с театром прибыл импресарио Джон Криптон, еще в январе поведавший сотрудникам УБЭП о постоянном вымогательстве у него денег руководством Мариинки за сотрудничество. 28 сентября Криптон сообщил оперативникам, что накануне встречался с Мальковым, велевшим передать ему 10 тысяч долларов за предыдущие гастроли. Он не собирался отказываться от этого платежа, так как был заинтересован в подписании нового контракта. Операцию решили провести 29-го. Сыщики предложили Криптону пометить купюры, предназначенные для передачи Малькову. Канадец предоставил сотрудникам УБЭП 10 тысяч долларов стодолларовыми купюрами, которые были обработаны спецсоставом и возвращены импресарио. Кроме того, Криптона снабдили диктофоном для записи разговора с Мальковым.
Предполагалось, что, войдя в кабинет директора, Джон передаст конверт с деньгами, подпишет контракт, ради которого приехал, и запишет разговор на пленку. В случае, если сделка состоялась, выходящий из кабинета импресарио должен был подать условный сигнал находившимся поблизости оперативникам.
Вроде бы ничего хитрого. Однако на месте случилась небольшая неувязка, оказавшаяся впоследствии роковой. Около 13 часов Криптон вошел в кабинет директора. Мальков деньги взял, но контракт подписывать не торопился, заявив, что его необходимо согласовать с Виноградовым. Так как деньги были переданы, Джон вышел из кабинета и подал условный сигнал.
К Малькову тут же проследовали сотрудники УБЭП с понятыми. Отпираться было бессмысленно, и директор, на руках которого обнаружили следы спецсостава, тут же выдал полученную сумму, пояснив, правда, что 10 тысяч долларов являются премией за содействие в проведении гастролей. (В чем выражалось это содействие - выяснить позже так и не удалось.)
Конфуз с нестыковкой при передаче денег сразу же дал основания предполагать, что Мальков так и не предстанет перед судом. Для такого предположения были и другие основания. Скандал подобного рода - не банальная криминальная история, это уже большая политика. А в большой политике любые законы действуют с оговоркой. Как известно, "все звери равны, но одни равнее других".
Мы вряд ли когда-либо узнаем имена высоких покровителей оскандалившихся театральных деятелей, хотя не приходится сомневаться, что такие покровители существовали. На это намекали и многие собеседники, с которыми мы разговаривали о ситуации в Мариинском.
Есть данные, что за несколько дней до решающих событий был записан телефонный разговор Виноградова с неким собеседником. Балетмейстер жаловался на происки УБЭП в театре, а собеседник, спросив, кто у них начальник, сказал, что "решит все вопросы". Судя по всему, вопросы действительно решились. Правда, руководство УБЭП отрицает информацию о давлении на оперативников после задержания руководителей театра.
Нет дыма без огня
Свидетельства Криптона были не единственным компроматом в багаже оперативников. Сведения о финансовых злоупотреблениях в Мариинском театре поступали в органы МВД еще с конца восьмидесятых. В 1990-м сотрудники ОБХСС пытались задержать одного из работников театра за получение взятки, но операция сорвалась из-за утечки информации. Посвященные в таинства театральной жизни также давно говорили об установившейся практике поборов руководства театра с артистов, выезжающих на гастроли.
В апреле 1995 года в компетентные органы поступило письмо бывшего солиста балета Бланкова, поведавшего о неблагополучной обстановке, сложившейся в театре. По словам автора, "моральнопсихологическое состояние коллектива подавлено. Самоубийства становятся обычным делом... За границу уезжают десятки людей... Есть мнение, чте главный балетмейстер театра О.М.Виноградов каким-то образом этому способствует, - указал Бланков. Виноградов терроризирует людей... Несколько раз артисты подавали заявления на него в прокуратуру города, но бывшие партийные власти эти дела прикрывали".
Следует заметить, что эпистолярное творчество Бланкова нельзя считать объективным, потому что танцор был изгнан из театра Виноградовым.
Есть и еще один нюанс, который нельзя не учитывать. Театр, как и любой творческий коллектив, являет наглядное воплощение принципа единства и борьбы противоположностей. В нашем случае балет соперничает с оперой и оркестром, солисты - с труппой и руководителями, руководители - между собой. По слухам, это противостояние подчас принимало откровенно криминальный характер, и отчасти именно "благодаря" этой борьбе ситуация в Мариинке стала достоянием гласности. Некоторые наблюдатели уверены, что сотрудники УБЭП встали на сторону одной из враждующих группировок. Сами сыщики это предположение категорически отвергают.
Видимо, были и другие обстоятельства, заставившие оперативников пристальнее присмотреться к тому, что происходит в театре. Откровения Криптона стали, казалось бы, недостающим звеном, позволяющим свести разрозненные факты воедино и наказать порок.
Главный свидетель - лишний свидетель
Владелец фирмы "Great World Artists" Джон Криптон начал сотрудничество с театром еще десять лет назад. Трудно сказать, что все-таки побудило его обратиться к российским правоохранительным органам. Очевидно, поставленный в достаточно жесткие рамки своими партнерами из числа руководства театра, импресарио надеялся на изменение обстоятельств после предания огласке неблаговидного поведения своих контрагентов, но не учел российской специфики. По крайней мере, на допросах Криптон признал, что рассчитывал на приход к руководству театра других людей, с которыми ему было бы легче договориться.
Криптон рассказал сотрудникам УБЭП, что порядка 90 процентов доходов от сотрудничества с труппой "Киров-балета" должен отдавать руководителям театра - в противном случае он остался бы без контрактов. Такие условия, сообщил Джон, ему несколько лет назад поставил Виноградов. Большую часть прибыли импресарио отдавал наличными или переводил на указанные счета. За каждый сыгранный на гастролях спектакль, по словам Криптона, он вручал по 200 и 100 долларов наличными Малькову и его заместителю Танько, и по 200 долларов получал еще один всемирно известный мэтр. Всего в течение 1990-1995 годов разными способами им было выплачено "кировцам" около 5 миллионов долларов.
Сыщики предполагают, что получение "гастрольных" денег руководством театра - лишь часть общей схемы хищения, которая выглядела следующим образом. Наличные деньги по контрактам, полученные за рубежом, нелегально ввозились в Россию и размещались на депозитных счетах в банках. Затем с этих счетов выплачивались гонорары сотрудникам театра, а деньги, полагающиеся по последующим контрактам, переводились прямиком на личные счета руководства в банках Западной Европы. Причем Мальков в этой схеме был не самым главным лидером.
Однако на первом допросе, последовавшем после задержания Малькова при получении очередных 10 тысяч долларов, Джон Криптон заявил, что деньги у него не вымогали, он вынужден был их выплачивать.
Прокол оперативников при задержании директора театра и сомнительные показания импресарио не позволили уличить во взятках кого-либо из упоминавшихся деятелей.
К тому же Мальков и Виноградов, оправившись от первого шока, смогли выбрать правильную линию защиты.
Линия защиты
Действия прокуратуры, на которую свалилась столь щекотливая история, с самого начала выглядели несколько странно. Как правило, любое громкое дело сразу попадает в производство прокуратуры города. В нашем случае ни городская, ни районная прокуратура не спешили проявить интереса к "театральному роману". Затем прокуратура СанктПетербурга направила дело в Адмиралтейский район, где вести следствие поручили заместителю прокурора района Татьяне Москаленко. К этому времени уже истек трехдневный срок содержания под стражей без предъявления обвинения Малькова и Виноградова, оказавшихся на свободе даже без подписки о невыезде.
"Я действительно допустил ошибку в отношениях с одним из иностранных импресарио. Но ни я, ни мой адвокат не можем квалифицировать эти деяния как взятку", - прокомментировал ситуацию Мальков. "Признаю, что получение денег было моей ошибкой... Премия была выплачена мне за качественное проведение гастролей за рубежом", - добавил он уже в другом интервью.
18 октября Мальков уволился "по собственному".
Виноградов от комментариев воздержался. Однако известно, что он признался в неоднократном получении денег от Криптона. Сотрудниками УБЭП были изъяты принадлежащие балетмейстеру 142 тысячи долларов наличными и три банковских чека на сумму 938872 доллара. (Позже изъятие этих чеков "без надлежащего поручения" прокуратура использовала в качестве доказательства незаконных действий сыщиков.) 2 ноября собрание балетной труппы выразило недоверие своему руководителю. Он также подал заявление об уходе, но несколько дней спустя отозвал его и остался в театре.
Обратимся еще раз к уже упоминавшемуся докладу заместителя прокурора города Бориса Доли: "Факт получения Мальковым 10 тысяч долларов от Криптона был достоверно установлен материалами дела. (Отрицать этот прискорбный эпизод действительно невозможно даже при очень большом желании. - авт.) Вместе с тем, по делу не установлено, за выполнение или невыполнение каких конкретно действий Мальков получал от Криптона эти деньги". Доля отмечает, что подписание контрактов не было связано с получением денег Мальковым, и аргументирует это утверждение тем, что "за последние десять лет Криптон был фактически единственным импресарио, работавшим с балетной труппой". Общий вывод, сделанный следствием - канадец платил деньги "на всякий случай", за благоприятное отношение. А раз так, то в действиях Малькова нет состава преступления, квалифицируемого ст. 170 ч.З УК РФ - "получение взятки".
Следствие сочло возможным переквалифицировать дело на злоупотребление служебным положением (возможные меры ответственности - штраф, увольнение, исправительные работы), поскольку, "получая незаконное денежное вознаграждение, тем более от иностранного гражданина (?!), Мальков причинил существенный моральный вред репутации Мариинского театра и, в конечном счете, государства".
Бывшего директора к уголовной ответственности решили не привлекать, учитывая положительные характеристики и проч. Виноградов и другие фигуранты под статью о злоупотреблениях не подпадали вовсе, так как не являются должностными лицами.
Сыщики пытались взять реванш, но проиграли
Финансовой стороной деятельности театра заинтересовалось КРУ Минфина. В частности, проверка установила, что по контракту с дочерней фирмой корпорации "Philips" были сделаны около 40 записей оперных постановок Мариинки. Ни текстов договоров, ни их местонахождения, ни причитавшихся по ним денег, как уже догадался читатель, обнаружить не удалось. Данные проверки КРУ поступили в УБЭП, и исследованием вопроса занялся один из оперативников Сергей Кувакин.
Выяснилось, что финансовой стороной этого предприятия занимался помощник главного дирижера Вячеслав Лупачев, который перевозил наличные суммы и выплачивал гонорары участникам записей. Во время обыска у Лупачева были изъяты расписки в получении денег - на 700 тысяч долларов.
На следующий день после допроса Лупачева руководство УБЭП официально запретило оперативникам продолжать работу по Мариинскому театру. По словам Кувакина, в день допроса в Мариинском театре состоялась встреча руководства УБЭП, заместителя начальника главного управления по борьбе с экономической преступностью МВД Щербакова и главного дирижера Валерия Гергиева, после которой исполнительный директор Мариинки Юрий Шварцкопф объявил служителям муз, что уголовное дело в отношении руководителей театра будет прекращено, а не в меру ретивые сотрудники УБЭП нейтрализованы.
Вскоре Кувакину пришлось оставить место своей службы. По официальной информации, он хватил лишку в кафе, устроил пьяную драку, потерял пистолет, а таким людям - не место в органах.
Сам бывший опер несколько иначе трактует обстоятельства своего увольнения. Пятого марта один из коллег сообщил ему, что руководство УБЭП не заинтересовано в продолжении "Мариинского дела", и предложил перейти на службу в РУОП. Вечером того же дня другой коллега предложил Кувакину посидеть в кафе. В заведении "Наири" на углу улиц Чернышевского и Фурштадтской сослуживец стал приставать к посетителям, а когда страсти накалились - убежал, якобы за милицией. Тем временем разъяренные завсегдатаи кафе избили Кувакина и отобрали у него табельное оружие. Вернувшийся коллега отвел опера в 78-е отделение милиции, где пострадавший написал заявление об избиении и утрате оружия. На следующий день группа сотрудников УБЭП "навела порядок" в "Наири" и нашла пистолет под соседним ларьком. А 8 марта был издан приказ об увольнении Кувакина.