- Что-то, Максим Викторович, из вас пошлятина лезет,- поморщился Спозаранник.- И между прочим, уже одиннадцать часов. Понимаю, для вас это "спозаранку". Судя по вашему виду, вы всю ночь развлекались с девушками, вместо того чтобы спать...
- Глеб Егорович!- воскликнул я.- Давно известно: нет лучше влагалища, чем жопа товарища!
Спозаранник опасливо посмотрел на меня и на всякий случай отстранился.
- Кстати, как дела с рубоповцем-вымогателем?- спросил Глеб.
Этот простой вопрос застал меня врасплох. Я ведь так и не решил, что мне делать - то ли писать статью про Сивоголовко, то ли перетереть с ним и с Зинкой на предмет финансов... Если перетрешь то писать уже нельзя.
А если он "маски-шоу" устроит - то тем более будет не до писаний. Вот ведь попал...
- Завтра - разберусь окончательно!- заверил я Глеба. И тут же решил посоветоваться с Кашириным и Шахом по поводу своей стрелки с майором Сивоголовко.
В курилке я популярно обрисовал им ситуацию, не забыв упомянуть о своих отношениях с Зинкой.
- Во дает!- захохотал Шах.- У меня такой же случай был. Здесь самое главное - не болтать лишнего во время встречи. Этот твой майор наверняка будет увешан микрофонами. И не ставь ему никаких условий - иначе под чистое вымогалово тебя подведут...
- Бесполезно,- махнул рукой Родион.- Если они задумали тебя закрыть все равно закроют, даже если ты будешь молчать. Агентство подставишь - мы все потом не отмоемся. Лучше не ходи на стрелку.
- Не, ну как это - не ходи? Это уже западно! Раз бабе пообещал помочь, о стрелке сам договорился - отступать некуда!- возразил Шах.- Давай так - мы тебя завтра прикроем в кафе, свою "прослушку" установим и посидим рядом все-таки два лишних свидетеля не помешают...
Каширин без особого энтузиазма согласился.
***
В кабинете у Зинаиды было спрятано аж два диктофона, а за стенкой в зале сидели за бутылкой водки Шах с Родионом.
Народу почему-то набежало немерено.
Музон ревел, как пробитый глушитель.
Местная гопота, в дрезину пьяная, подпевала хором:
- Крошка моя, я по тебе скучаю, Ты далеко, и я в кулак кончаю!..
Было уже шесть вечера, Шах с Родионом приговорили второй пузырь водки а майор Сивоголовко так и не появился.
- Видать, не судьба!- весело попрощался Шах.
Смурной Каширин оловянно смотрел в пол. Поддерживая друг друга, они удалились. Сладкая парочка - мент с бандюганом.
- Вот что, Зинаида, отдохнем где-нибудь в приличном месте!- заявил я.
- Ой,- обиделась Зинка,- а здесь, значит, неприличное!
- Давай, давай!- подтолкнул я ее.- Не все ж тебе в своих стенах торчать - посмотришь, как другие люди досуг организуют.
Через час мы уже сидели с ней в клубе злых гурманов "Хули-гули", среди обнаженных официанток, суетившихся вокруг нас с подносами. Известный шоумен Мотя-Адмирал вытаскивал посетителей на сцену - принять участие в конкурсе любительского стриптиза, а в паузах читал стишки:
Лежит хомяк, на нем - хомяк,
Хуяк, хуяк - еще хомяк!
{Стихотворение из репертуара Романа Трахтенберга}
Зинаида фыркнула и в приступе беззвучного хохота упала на стол. Но в этот момент ментовская дубинка опустилась рядом с ее головой, фужер разлетелся вдребезги, и десяток камуфляжных бойцов с автоматами ворвались в зал.
- На пол! Всем на пол!- орал один из них в мегафон.- Что, сука, не понял?
Зацепив взглядом того, кто огрел меня дубинкой по почкам, я все искал среди бойцов Мишаню Сивоголовко. В том, что это "маски-шоу" устроили из-за нас с Зинаидой, я не сомневался.
- Приготовить документы! Оружие и наркотики сдать добровольно!
Лежа я увидел, как Моте-Адмиралу, который собрался отползти со сцены, дали ногой под дых. Сквозь истеричные женские крики, матерщину и звон посуды я услышал вдруг знакомый голос.
- Вадим, ты что, охуел?- крикнул я самому главному из "камуфляжных", который, вскочив на стул, отдавал распоряжения бойцам.
Тот уставился на меня и вдруг сорвал маску с кучерявой головы.
- Тьфу, черт! Как ты здесь оказался, Макс?
- Зашел на ваше "маски-шоу" посмотреть!- съехидничал я.
Вадим Резаков, замначальника одного из отделов РУБОП, отвел нас с Зинаидой в фойе.
- Что за праздник-то у вас такой, Вадим?
- Да, понимаешь, подстрелили сегодня одного нашего сотрудника. Начальство в бешенстве - распорядилось рейд устроить по всем элитным местам, чтобы бандюки немного со страху потряслись.
- Вадим Романович, еще один ствол нашли!- подбежал к Резакову боец.
- Вадик,- вгляделся я в бойца,- эта сволочь мне чуть почки не отбила! Можно, я ему по ебальнику дам?
- Но-но!- завопил боец.- У нас "Вихрь-антитеррор", имеем право!
- Сучонок ты, а не "Вихрь"!
- Брейк!- крикнул Вадим и отправил бойца обратно.- Извини, Макс, сам должен все понять...
- Да я-то понимаю. Скажи лучше, кого из ваших грохнули?
- Михаила Сивоголовко из 8-го отдела.
- Ой!- вскрикнула Зинаида.
- Что это с ней?- удивился Резаков.
Я озадаченно молчал.
- Вадим, а за что его убрали, как думаешь?
- Врать не буду, не знаю,- вздохнул Вадим.- Но разговоры про него ходили разные... Если совсем откровенно, между нами,- тварь редкостная. Помнишь историю с фальшивыми векселями "Шмакойла"?
Естественно, я помнил - Спозаранник расследовал это дело уже который месяц и чуть ли не каждую неделю встречался с президентом компании господином Шмаковым. Группа мошенников предъявила "Шмакойлу" фальшивые векселя, получила дизельного топлива на полмиллиона и успела его реализовать. Исполнителей сумели найти, но ничего от них не добились - они быстро вышли на свободу, дело зависло.
- Так вот,- продолжил Вадим,- мы работали по "Шмакойлу" вместе с УБЭП-ом. Там наш Сивоголовко в полный рост нарисовался - как самый главный организатор аферы. Потому мы от этого дела и отошли - некорректно своих разрабатывать, пусть "гестапо" работает.
"Гестапо" называли отдел собственной безопасности в РУБОП.
- Вадим Романович,- раздался радостный крик.- Марихуану нашли!
- Извини, старик,- попрощался Резаков.- Лучше вам отсюда уйти. И в ближайшую неделю вообще не советую шляться по ресторанам - на наших нарветесь.
***
- Жалко Мишаню,- вздохнула Зинаида, выйдя из ванной в желтом махровом халате.
Я курил, развалясь на диване перед телевизором.
- Не пойму, Зин, он тебя в дойную корову превратил, а ты его жалеешь!..
- Все равно жаль, он же не всегда таким был, мы ж в школе вместе учились, в Черновцах, до десятого класса. Хочешь фотки посмотреть?
Зинаида порылась в серванте и достала большой фотоальбом.
- Вот он, Мишаня, он еще за мной ухаживал... А это - я, с бантиком, смешная, правда?
Но внимание мое на групповом фото подростков привлек отнюдь не Мишаня и даже не Зинаида...
- Скажи-ка, дорогуша, а это что за клоп чернявый?
- Та ж Леша это, Незовибатько.
Так-так-так...
- Ну а это что за улыбчивый шкет такой?
- Та ж Колюня, Голобородько...
Я со стоном рухнул на диван.
- Ну, Зинаида, вы мне все вместе за Севастополь ответите!
Но Зинка "Брат-2" не смотрела и потому реплику мою не поняла.
Порывшись в блокноте, я нашел домашний телефон капитана Сереги, с которым мы пили водку во время его дежурства.
- Серега, один вопрос! Как звали двух приятелей прокурорского следака, которых твои ребята задерживали?
- Да мы их сразу и отпустили, только документы проверили - они парни спокойные оказались, не то, что этот... Колобродько?
- Голобородько! Как их фамилии?
- Спроси что-нибудь полегче! У них у всех троих фамилии - с такими только в цирке выступать. Что-то типа Ебанько, только не Ебанько...
- Может, Незовибатько и Сивоголовко?
- Точно! Ну ты даешь - глубоко копаешь!..
- Спасибо, Серега, с меня пузырь!- Я повесил трубку и утомленно вздохнул.
Зинаида с тревогой наблюдала за мной.
***
Весь следующий день я не мог найти Спозаранника - он бегал по источникам.
Но зато я успел внимательно изучить все его папки с документами по "Шмакойлу".
Оказывается, в этом деле сменилось аж пять следователей, но один из них носил фамилию Голобородько. Как раз именно тогда дело находилось в райпрокуратуре.
По странному совпадению, именно он изменил всем подозреваемым меру пресечения и отпустил их из-под стражи. Когда выяснилось, что этих мошенников, похитивших у "Шмакойла" топливо, защищали адвокаты Алексей Незовибатько и Абрам Фляшман, я не слишком удивился.
Такую редкую удачу надо было обмыть!
Ну а когда я вернулся из пивняка, пришлось еще добавить - все Агентство отмечало день рождения Агеевой. Это был как раз тот редкий случай, когда сухой закон в "Золотой пуле" нарушался - шеф делал исключение для Марины Борисовны, как для ценного кадра. Я выпил за именинницу трижды, затем за ее детей, за всех ее любимых мужчин, в число которых попали и мы со Спозаранником. Но само го Глеба я так и не видел.
И лишь у туалета я услышал перебор струн и знакомый голос:
- Дэчен, дэче-е-ен...
Пригорюнившись, Спозаранник сидел напротив сортира и пел под гитару молдавскую народную песню.
- Как дела, Глеб?
- Дела херовые...
Оказывается, Спозаранник, узнав об убийстве рубоповца Сивоголовко, автоматически решил, что тема для нас закрыта - писать о том, как убитый занимался мелким рэкетом, неэтично. И потому он вычеркнул из плана отдела эту тему и вновь вписал туда прокурора Голобородько. За что Обнорский на совещании устроил ему разнос.
- Почему Кононов уже целый месяц занимается прокурором, который обоссался у ларька?- орал Обнорский.- Что там можно так долго расследовать?
Никакие аргументы шеф не желал принимать и объявил Спозараннику выговор.
- Глеб, обещаю - с тебя выговор снимут! Я тебе сейчас такое расскажу кондрашка хватит!
Спозаранник с недоверием пошел за мной в кабинет.
***
Ноздри Спозаранника раздувались все больше, рука его автоматически искала дырокол.
- Итак, что мы имеем? Три закадычных приятеля-хохла - прокурор, адвокат и рубоповец - обманули "Шмакойл" на три миллиона. Но, видимо, не успели поделить деньги. Или каждый из них считал, что достоин большей доли. Короче, они явно имели претензии друг к другу. Потому Голобородько решил посадить за решетку Незовибатько и слил нам компромат на него. Но у Незовибатько оказалась крепкая лапа в прокуратуре - кто-то из начальства подключил Пафнутьеву и притормозил нашу публикацию. Заодно Незовибатько решил избавиться от организатора аферы Сивоголовко. Сперва слил тебе на него компромат, а затем, видимо, решил, что этого недостаточно и что Мишаню надо ликвидировать. Скорее всего, они вдвоем - Незовибатько и Голобородько заказали Сивоголовко.
Тьфу, черт, голова идет кругом... Что же нам со всем этим делать?
- Все очень просто, Глеб! Я звоню Голобородько и говорю ему открытым текстом: либо ты нам рассказываешь, как обул со своими одноклассниками "Шмакойл", либо мы пишем о том, как ты обоссал ларек!
- Мудро,- резюмировал Спозаранник.
По домашнему телефону Голобородько женский голос ответил, что Николай Николаевич в отъезде, с работы он уволился и вернется не раньше чем через полгода.
- И что дальше?- спросил Глеб.
- Все очень просто. Я сейчас звоню Незовибатько и говорю ему: либо ты нам все рассказываешь про "Шмакойл", либо мы пишем, что ты взяточник, а вдобавок вместе с Голобородько обоссал ларек.
И никакая Пафнутьева нас не остановит.
- Мудро,- заметил Спозаранник.
Женский голос ответил мне, что Алексей Юрьевич уехал за границу, и, судя по всему, надолго.
- И что дальше?- спросил Глеб.- Позвонить на тот свет Мишане Сивоголовко мы вряд ли сможем... А фактов у нас никаких, к сожалению, нет.
- Где справедливость?- воскликнул я.- Эти два хохла сейчас на Канарах жарятся, а нам за них тут отдуваться - факты искать. Конечно, Резаков мог бы помочь - но вряд ли станет.
- Это мы сейчас посмотрим,- сказал Спозаранник и набрал номер.- Вадик, у нас с Кононовым есть к тебе интересное предложение! Мы тебе скажем, что было при себе у покойного Сивоголовко, а если угадаем - ты нам расскажешь все, что знаешь, про его участие в афере со "Шмакойлом"! Идет? Так вот - у покойного было при себе досье на прокурорского следователя Голобородько. Угадал? Чтобы тебя заинтриговать еще больше, скажу, что это досье он собирался передать господину Кононову, но, к сожалению, не успел... Ждем тебя завтра с утра.
- Честно говоря, Глеб, мне это не пришло в голову!- удивился я.
- А напрасно!- назидательно произнес Спозаранник.- Любую схему надо выстроить до логического конца - и она окажется истинной.
***
Даже после двухчасовой беседы с Вадимом Резаковым, которая плавно перенеслась в кабинет Обнорского, вопросов у нас все равно оставалось больше, чем ответов. Все, что нам представлялось ясным, нуждалось в доказательствах, а их не было. Будь мы следаки - мы бы даже в розыск не могли объявить внезапно исчезнувших из города Голобородько и Незовибатько.
Но поскольку мы не следаки, а журналюги - для сенсационной статьи материала у нас было более чем достаточно.
Моя многострадальная статья была уже подписана нашим юристом Аней Лукошкиной, я последний раз вычитывал завтрашнюю полосу "Явки с повинной", но тут в кабинет ворвался, как ошпаренный, Спозаранник.
- Все пропало! причитал он.- В приемной сидит Пафнутьева и ждет Обнорского. У нее одна цель - снять из номера твою статью! А это гвоздь номера!
- Успокойся, Глеб! Почему ты думаешь, что Обнорский пойдет ей навстречу?
- Он не станет ссориться с прокуратурой!- в отчаянии крикнул Глеб и выскочил.
Но через минуту вбежал снова.
- Максим Викторович! Ответственное поручение! Обнорский сейчас на пресс-конференции в Домжуре, труба у него отключена. Бегите туда и сделайте все, чтобы задержать шефа на полчаса. Пафнутьева дольше ждать не станет - у нее прямой эфир с прокурором, а потом газета уже уйдет в типографию, и мы будем спасены!
Я развел руки. Что ж, наверное, Глеб прав. Но я бы не стал так уж волноваться из-за какой-то публикации. Не выйдет - и хрен с ней...
Зеленый зал Домжура был переполнен.
Сразу три телекамеры были обращены в президиум, где радом с дамой из пресс-центра сидели наш шеф и кинорежиссер Худокормов - они рассказывали о премьере телесериала по романам Обнорского. Усатый Худокормов, посмеиваясь, травил киношные байки. Пресс-конференция, похоже, заканчивалась.
- Леха,- подкатил я к Скрипке, стоявшему в дверях.- Как сделать, чтобы Обнорский остался здесь как можно дольше?
- Сейчас организуем!- уверенно заявил Скрипка и поманил к себе пальцем сидевшую неподалеку с диктофоном большеглазую девочку. Шептался он с ней минуты две.- Смотри, что сейчас будет!- подмигнул Скрипка.
- Итак, последний вопрос!- осмотрела зал ведущая.
С места робко поднялась большеглазая девочка.
- Недавно у нас в городе произошло еще одно заказное убийство - майора Сивоголовко,- пролепетала она.- Согласны ли вы с тем, что Петербург является криминальной столицей России?
Глухой ропот раздался в зале. Обнорский выдержал паузу, набрал воздуху и гневно начал:
- Давайте разберемся, кому это выгодно - приклеить к нашему городу такой ярлык...
- Все,- потер руки Скрипка.- Это минут на сорок, не меньше!
- Гениально!- восхитился я.- С меня пиво, пошли в буфет.
Заболтавшись со знакомым журналистом из "Нового Петербурга" и выпив по три пива, мы спустились из буфета часа через полтора. Дверь в зеленую гостиную была по-прежнему открыта, оттуда доносился возмущенный бас Обнорского:
- Обзывать наш город криминальной столицей - самая большая подлость со стороны москвичей. Где больше всего крутится денег? Где совершаются самые громкие политические убийства? Конечно, в Москве...
Зал был пуст, лишь большеглазая девочка с диктофоном, раскрыв рот, восторженно внимала каждому слову Обнорского. Андрей оборвал себя на полуслове и подошел к нам.
- Что-то я заболтался,- усмехнулся он и включил свой мобильник.
- Тебя Пафнутьева очень долго ждала, что-то хотела,- сообщил ему я.
- Значит, не судьба была нам встретиться,- сказал Обнорский, думая о чем-то своем.
- Андрей Викторович, можно я еще у вас спрошу,- подошла к нам, робко улыбаясь, большеглазая девочка с диктофоном.
- Завтра, солнце мое, завтра.- Обнорский устало погладил ее по головке.- А тебе, Макс, за отличное расследование про "Шмакойл" надо будет выписать премию... И вообще,- Обнорский критически посмотрел на меня,- пора бы тебе подстричься!
- Идея хорошая!- воскликнул я.- Может, дашь баксов двадцать до зарплаты?
Теперь у меня появился повод вновь заявиться в парикмахерскую к Юльке.
- Глеб Егорович!- воскликнул я.- Давно известно: нет лучше влагалища, чем жопа товарища!
Спозаранник опасливо посмотрел на меня и на всякий случай отстранился.
- Кстати, как дела с рубоповцем-вымогателем?- спросил Глеб.
Этот простой вопрос застал меня врасплох. Я ведь так и не решил, что мне делать - то ли писать статью про Сивоголовко, то ли перетереть с ним и с Зинкой на предмет финансов... Если перетрешь то писать уже нельзя.
А если он "маски-шоу" устроит - то тем более будет не до писаний. Вот ведь попал...
- Завтра - разберусь окончательно!- заверил я Глеба. И тут же решил посоветоваться с Кашириным и Шахом по поводу своей стрелки с майором Сивоголовко.
В курилке я популярно обрисовал им ситуацию, не забыв упомянуть о своих отношениях с Зинкой.
- Во дает!- захохотал Шах.- У меня такой же случай был. Здесь самое главное - не болтать лишнего во время встречи. Этот твой майор наверняка будет увешан микрофонами. И не ставь ему никаких условий - иначе под чистое вымогалово тебя подведут...
- Бесполезно,- махнул рукой Родион.- Если они задумали тебя закрыть все равно закроют, даже если ты будешь молчать. Агентство подставишь - мы все потом не отмоемся. Лучше не ходи на стрелку.
- Не, ну как это - не ходи? Это уже западно! Раз бабе пообещал помочь, о стрелке сам договорился - отступать некуда!- возразил Шах.- Давай так - мы тебя завтра прикроем в кафе, свою "прослушку" установим и посидим рядом все-таки два лишних свидетеля не помешают...
Каширин без особого энтузиазма согласился.
***
В кабинете у Зинаиды было спрятано аж два диктофона, а за стенкой в зале сидели за бутылкой водки Шах с Родионом.
Народу почему-то набежало немерено.
Музон ревел, как пробитый глушитель.
Местная гопота, в дрезину пьяная, подпевала хором:
- Крошка моя, я по тебе скучаю, Ты далеко, и я в кулак кончаю!..
Было уже шесть вечера, Шах с Родионом приговорили второй пузырь водки а майор Сивоголовко так и не появился.
- Видать, не судьба!- весело попрощался Шах.
Смурной Каширин оловянно смотрел в пол. Поддерживая друг друга, они удалились. Сладкая парочка - мент с бандюганом.
- Вот что, Зинаида, отдохнем где-нибудь в приличном месте!- заявил я.
- Ой,- обиделась Зинка,- а здесь, значит, неприличное!
- Давай, давай!- подтолкнул я ее.- Не все ж тебе в своих стенах торчать - посмотришь, как другие люди досуг организуют.
Через час мы уже сидели с ней в клубе злых гурманов "Хули-гули", среди обнаженных официанток, суетившихся вокруг нас с подносами. Известный шоумен Мотя-Адмирал вытаскивал посетителей на сцену - принять участие в конкурсе любительского стриптиза, а в паузах читал стишки:
Лежит хомяк, на нем - хомяк,
Хуяк, хуяк - еще хомяк!
{Стихотворение из репертуара Романа Трахтенберга}
Зинаида фыркнула и в приступе беззвучного хохота упала на стол. Но в этот момент ментовская дубинка опустилась рядом с ее головой, фужер разлетелся вдребезги, и десяток камуфляжных бойцов с автоматами ворвались в зал.
- На пол! Всем на пол!- орал один из них в мегафон.- Что, сука, не понял?
Зацепив взглядом того, кто огрел меня дубинкой по почкам, я все искал среди бойцов Мишаню Сивоголовко. В том, что это "маски-шоу" устроили из-за нас с Зинаидой, я не сомневался.
- Приготовить документы! Оружие и наркотики сдать добровольно!
Лежа я увидел, как Моте-Адмиралу, который собрался отползти со сцены, дали ногой под дых. Сквозь истеричные женские крики, матерщину и звон посуды я услышал вдруг знакомый голос.
- Вадим, ты что, охуел?- крикнул я самому главному из "камуфляжных", который, вскочив на стул, отдавал распоряжения бойцам.
Тот уставился на меня и вдруг сорвал маску с кучерявой головы.
- Тьфу, черт! Как ты здесь оказался, Макс?
- Зашел на ваше "маски-шоу" посмотреть!- съехидничал я.
Вадим Резаков, замначальника одного из отделов РУБОП, отвел нас с Зинаидой в фойе.
- Что за праздник-то у вас такой, Вадим?
- Да, понимаешь, подстрелили сегодня одного нашего сотрудника. Начальство в бешенстве - распорядилось рейд устроить по всем элитным местам, чтобы бандюки немного со страху потряслись.
- Вадим Романович, еще один ствол нашли!- подбежал к Резакову боец.
- Вадик,- вгляделся я в бойца,- эта сволочь мне чуть почки не отбила! Можно, я ему по ебальнику дам?
- Но-но!- завопил боец.- У нас "Вихрь-антитеррор", имеем право!
- Сучонок ты, а не "Вихрь"!
- Брейк!- крикнул Вадим и отправил бойца обратно.- Извини, Макс, сам должен все понять...
- Да я-то понимаю. Скажи лучше, кого из ваших грохнули?
- Михаила Сивоголовко из 8-го отдела.
- Ой!- вскрикнула Зинаида.
- Что это с ней?- удивился Резаков.
Я озадаченно молчал.
- Вадим, а за что его убрали, как думаешь?
- Врать не буду, не знаю,- вздохнул Вадим.- Но разговоры про него ходили разные... Если совсем откровенно, между нами,- тварь редкостная. Помнишь историю с фальшивыми векселями "Шмакойла"?
Естественно, я помнил - Спозаранник расследовал это дело уже который месяц и чуть ли не каждую неделю встречался с президентом компании господином Шмаковым. Группа мошенников предъявила "Шмакойлу" фальшивые векселя, получила дизельного топлива на полмиллиона и успела его реализовать. Исполнителей сумели найти, но ничего от них не добились - они быстро вышли на свободу, дело зависло.
- Так вот,- продолжил Вадим,- мы работали по "Шмакойлу" вместе с УБЭП-ом. Там наш Сивоголовко в полный рост нарисовался - как самый главный организатор аферы. Потому мы от этого дела и отошли - некорректно своих разрабатывать, пусть "гестапо" работает.
"Гестапо" называли отдел собственной безопасности в РУБОП.
- Вадим Романович,- раздался радостный крик.- Марихуану нашли!
- Извини, старик,- попрощался Резаков.- Лучше вам отсюда уйти. И в ближайшую неделю вообще не советую шляться по ресторанам - на наших нарветесь.
***
- Жалко Мишаню,- вздохнула Зинаида, выйдя из ванной в желтом махровом халате.
Я курил, развалясь на диване перед телевизором.
- Не пойму, Зин, он тебя в дойную корову превратил, а ты его жалеешь!..
- Все равно жаль, он же не всегда таким был, мы ж в школе вместе учились, в Черновцах, до десятого класса. Хочешь фотки посмотреть?
Зинаида порылась в серванте и достала большой фотоальбом.
- Вот он, Мишаня, он еще за мной ухаживал... А это - я, с бантиком, смешная, правда?
Но внимание мое на групповом фото подростков привлек отнюдь не Мишаня и даже не Зинаида...
- Скажи-ка, дорогуша, а это что за клоп чернявый?
- Та ж Леша это, Незовибатько.
Так-так-так...
- Ну а это что за улыбчивый шкет такой?
- Та ж Колюня, Голобородько...
Я со стоном рухнул на диван.
- Ну, Зинаида, вы мне все вместе за Севастополь ответите!
Но Зинка "Брат-2" не смотрела и потому реплику мою не поняла.
Порывшись в блокноте, я нашел домашний телефон капитана Сереги, с которым мы пили водку во время его дежурства.
- Серега, один вопрос! Как звали двух приятелей прокурорского следака, которых твои ребята задерживали?
- Да мы их сразу и отпустили, только документы проверили - они парни спокойные оказались, не то, что этот... Колобродько?
- Голобородько! Как их фамилии?
- Спроси что-нибудь полегче! У них у всех троих фамилии - с такими только в цирке выступать. Что-то типа Ебанько, только не Ебанько...
- Может, Незовибатько и Сивоголовко?
- Точно! Ну ты даешь - глубоко копаешь!..
- Спасибо, Серега, с меня пузырь!- Я повесил трубку и утомленно вздохнул.
Зинаида с тревогой наблюдала за мной.
***
Весь следующий день я не мог найти Спозаранника - он бегал по источникам.
Но зато я успел внимательно изучить все его папки с документами по "Шмакойлу".
Оказывается, в этом деле сменилось аж пять следователей, но один из них носил фамилию Голобородько. Как раз именно тогда дело находилось в райпрокуратуре.
По странному совпадению, именно он изменил всем подозреваемым меру пресечения и отпустил их из-под стражи. Когда выяснилось, что этих мошенников, похитивших у "Шмакойла" топливо, защищали адвокаты Алексей Незовибатько и Абрам Фляшман, я не слишком удивился.
Такую редкую удачу надо было обмыть!
Ну а когда я вернулся из пивняка, пришлось еще добавить - все Агентство отмечало день рождения Агеевой. Это был как раз тот редкий случай, когда сухой закон в "Золотой пуле" нарушался - шеф делал исключение для Марины Борисовны, как для ценного кадра. Я выпил за именинницу трижды, затем за ее детей, за всех ее любимых мужчин, в число которых попали и мы со Спозаранником. Но само го Глеба я так и не видел.
И лишь у туалета я услышал перебор струн и знакомый голос:
- Дэчен, дэче-е-ен...
Пригорюнившись, Спозаранник сидел напротив сортира и пел под гитару молдавскую народную песню.
- Как дела, Глеб?
- Дела херовые...
Оказывается, Спозаранник, узнав об убийстве рубоповца Сивоголовко, автоматически решил, что тема для нас закрыта - писать о том, как убитый занимался мелким рэкетом, неэтично. И потому он вычеркнул из плана отдела эту тему и вновь вписал туда прокурора Голобородько. За что Обнорский на совещании устроил ему разнос.
- Почему Кононов уже целый месяц занимается прокурором, который обоссался у ларька?- орал Обнорский.- Что там можно так долго расследовать?
Никакие аргументы шеф не желал принимать и объявил Спозараннику выговор.
- Глеб, обещаю - с тебя выговор снимут! Я тебе сейчас такое расскажу кондрашка хватит!
Спозаранник с недоверием пошел за мной в кабинет.
***
Ноздри Спозаранника раздувались все больше, рука его автоматически искала дырокол.
- Итак, что мы имеем? Три закадычных приятеля-хохла - прокурор, адвокат и рубоповец - обманули "Шмакойл" на три миллиона. Но, видимо, не успели поделить деньги. Или каждый из них считал, что достоин большей доли. Короче, они явно имели претензии друг к другу. Потому Голобородько решил посадить за решетку Незовибатько и слил нам компромат на него. Но у Незовибатько оказалась крепкая лапа в прокуратуре - кто-то из начальства подключил Пафнутьеву и притормозил нашу публикацию. Заодно Незовибатько решил избавиться от организатора аферы Сивоголовко. Сперва слил тебе на него компромат, а затем, видимо, решил, что этого недостаточно и что Мишаню надо ликвидировать. Скорее всего, они вдвоем - Незовибатько и Голобородько заказали Сивоголовко.
Тьфу, черт, голова идет кругом... Что же нам со всем этим делать?
- Все очень просто, Глеб! Я звоню Голобородько и говорю ему открытым текстом: либо ты нам рассказываешь, как обул со своими одноклассниками "Шмакойл", либо мы пишем о том, как ты обоссал ларек!
- Мудро,- резюмировал Спозаранник.
По домашнему телефону Голобородько женский голос ответил, что Николай Николаевич в отъезде, с работы он уволился и вернется не раньше чем через полгода.
- И что дальше?- спросил Глеб.
- Все очень просто. Я сейчас звоню Незовибатько и говорю ему: либо ты нам все рассказываешь про "Шмакойл", либо мы пишем, что ты взяточник, а вдобавок вместе с Голобородько обоссал ларек.
И никакая Пафнутьева нас не остановит.
- Мудро,- заметил Спозаранник.
Женский голос ответил мне, что Алексей Юрьевич уехал за границу, и, судя по всему, надолго.
- И что дальше?- спросил Глеб.- Позвонить на тот свет Мишане Сивоголовко мы вряд ли сможем... А фактов у нас никаких, к сожалению, нет.
- Где справедливость?- воскликнул я.- Эти два хохла сейчас на Канарах жарятся, а нам за них тут отдуваться - факты искать. Конечно, Резаков мог бы помочь - но вряд ли станет.
- Это мы сейчас посмотрим,- сказал Спозаранник и набрал номер.- Вадик, у нас с Кононовым есть к тебе интересное предложение! Мы тебе скажем, что было при себе у покойного Сивоголовко, а если угадаем - ты нам расскажешь все, что знаешь, про его участие в афере со "Шмакойлом"! Идет? Так вот - у покойного было при себе досье на прокурорского следователя Голобородько. Угадал? Чтобы тебя заинтриговать еще больше, скажу, что это досье он собирался передать господину Кононову, но, к сожалению, не успел... Ждем тебя завтра с утра.
- Честно говоря, Глеб, мне это не пришло в голову!- удивился я.
- А напрасно!- назидательно произнес Спозаранник.- Любую схему надо выстроить до логического конца - и она окажется истинной.
***
Даже после двухчасовой беседы с Вадимом Резаковым, которая плавно перенеслась в кабинет Обнорского, вопросов у нас все равно оставалось больше, чем ответов. Все, что нам представлялось ясным, нуждалось в доказательствах, а их не было. Будь мы следаки - мы бы даже в розыск не могли объявить внезапно исчезнувших из города Голобородько и Незовибатько.
Но поскольку мы не следаки, а журналюги - для сенсационной статьи материала у нас было более чем достаточно.
Моя многострадальная статья была уже подписана нашим юристом Аней Лукошкиной, я последний раз вычитывал завтрашнюю полосу "Явки с повинной", но тут в кабинет ворвался, как ошпаренный, Спозаранник.
- Все пропало! причитал он.- В приемной сидит Пафнутьева и ждет Обнорского. У нее одна цель - снять из номера твою статью! А это гвоздь номера!
- Успокойся, Глеб! Почему ты думаешь, что Обнорский пойдет ей навстречу?
- Он не станет ссориться с прокуратурой!- в отчаянии крикнул Глеб и выскочил.
Но через минуту вбежал снова.
- Максим Викторович! Ответственное поручение! Обнорский сейчас на пресс-конференции в Домжуре, труба у него отключена. Бегите туда и сделайте все, чтобы задержать шефа на полчаса. Пафнутьева дольше ждать не станет - у нее прямой эфир с прокурором, а потом газета уже уйдет в типографию, и мы будем спасены!
Я развел руки. Что ж, наверное, Глеб прав. Но я бы не стал так уж волноваться из-за какой-то публикации. Не выйдет - и хрен с ней...
Зеленый зал Домжура был переполнен.
Сразу три телекамеры были обращены в президиум, где радом с дамой из пресс-центра сидели наш шеф и кинорежиссер Худокормов - они рассказывали о премьере телесериала по романам Обнорского. Усатый Худокормов, посмеиваясь, травил киношные байки. Пресс-конференция, похоже, заканчивалась.
- Леха,- подкатил я к Скрипке, стоявшему в дверях.- Как сделать, чтобы Обнорский остался здесь как можно дольше?
- Сейчас организуем!- уверенно заявил Скрипка и поманил к себе пальцем сидевшую неподалеку с диктофоном большеглазую девочку. Шептался он с ней минуты две.- Смотри, что сейчас будет!- подмигнул Скрипка.
- Итак, последний вопрос!- осмотрела зал ведущая.
С места робко поднялась большеглазая девочка.
- Недавно у нас в городе произошло еще одно заказное убийство - майора Сивоголовко,- пролепетала она.- Согласны ли вы с тем, что Петербург является криминальной столицей России?
Глухой ропот раздался в зале. Обнорский выдержал паузу, набрал воздуху и гневно начал:
- Давайте разберемся, кому это выгодно - приклеить к нашему городу такой ярлык...
- Все,- потер руки Скрипка.- Это минут на сорок, не меньше!
- Гениально!- восхитился я.- С меня пиво, пошли в буфет.
Заболтавшись со знакомым журналистом из "Нового Петербурга" и выпив по три пива, мы спустились из буфета часа через полтора. Дверь в зеленую гостиную была по-прежнему открыта, оттуда доносился возмущенный бас Обнорского:
- Обзывать наш город криминальной столицей - самая большая подлость со стороны москвичей. Где больше всего крутится денег? Где совершаются самые громкие политические убийства? Конечно, в Москве...
Зал был пуст, лишь большеглазая девочка с диктофоном, раскрыв рот, восторженно внимала каждому слову Обнорского. Андрей оборвал себя на полуслове и подошел к нам.
- Что-то я заболтался,- усмехнулся он и включил свой мобильник.
- Тебя Пафнутьева очень долго ждала, что-то хотела,- сообщил ему я.
- Значит, не судьба была нам встретиться,- сказал Обнорский, думая о чем-то своем.
- Андрей Викторович, можно я еще у вас спрошу,- подошла к нам, робко улыбаясь, большеглазая девочка с диктофоном.
- Завтра, солнце мое, завтра.- Обнорский устало погладил ее по головке.- А тебе, Макс, за отличное расследование про "Шмакойл" надо будет выписать премию... И вообще,- Обнорский критически посмотрел на меня,- пора бы тебе подстричься!
- Идея хорошая!- воскликнул я.- Может, дашь баксов двадцать до зарплаты?
Теперь у меня появился повод вновь заявиться в парикмахерскую к Юльке.